Я не твоя собственность-2

16. Далия Фьюри

Спустя два дня после его дня рождения я просыпаюсь утром, и Зейн вдруг говорит мне:

— Мы едем в Рим.

— Что? Когда? — спрашиваю я с глупой улыбкой, растекшейся по моему сонному лицу.

— Сегодня.

— Да? Зачем?

Он небрежно пожимает плечами.

— Наступили выходные.

— Почему ты не предупредил меня?

— Это сюрприз. Типа твоего сюрприза-вечеринки, которую ты мне устроила.

— Хорошо.

— Мы поедем инкогнито.

Моя улыбка тут же угасает.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы отправимся в путешествие в качестве мистера и миссис Живанецких.

Я ошеломлено смотрю на него.

— То есть мы воспользуемся поддельными паспортами?

Он тянется к прикроватной тумбочке и берет два паспорта. Открывает первый, потом передает мне второй. Я смотрю на страницу — моя фотография, которую Юрий сделал в целях безопасности, и рядом имя — Далия Живанецкая, 24 года.

— Я не могу даже выговорить эту фамилию, — шепчу я.

Он медленно повторяет ее несколько раз.

Я с подозрением прищуриваюсь.

— Зачем нам нужны фальшивые паспорта? Мы будем контрабандистами, переправляющими наркотики или еще какую-нибудь лабуду?

— Не наркотики. Ты переправишь бриллианты на общую сумму 15 миллионов евро.

Паспорт выпадает у меня из рук.

— Что? — резко выдыхая, спрашиваю я.

На самом деле он смотрит на меня смущенно, словно упрашивать кого-то незаконно перевести бриллианты на 15 миллионов евро — это просто глупо.

— Не беспокойся, — добавляет он примирительным тоном, — нас не поймают. Мы полетим на частном самолете, и я знаю людей в аэропорту.

Я качаю головой в недоумении. Нас? Это он про меня!

— Ты хочешь, чтобы я стала бриллиантовой контрабандисткой?

Я не понимаю, какой идиот будет перевозить бриллиант через границу, но весь это разговор даже не укладывается у меня в голове. И я начинаю злиться, причем очень сильно.

— Как ты смеешь даже предлагать мне такое?

Кажется, он несколько удивлен моей реакцией.

— У тебя, что с этим проблемы?

— Да, бл*дь, у меня очень большие проблемы… с этим.

— У других не было, — спокойно отвечает он.

Я сердито смотрю на него.

— Не знаю с какими женщинами ты встречался, но видно недалекого ума. Я не буду переправлять бриллианты даже для тебя… через границу. Ты, наверное, сошел с ума, раз думаешь, что я способна сделать такое, — но потом мне озаряет совершенно другая мысль. — И где ты себе предполагаешь, я должна спрятать эти бриллианты?

— В вагине, — медленно отвечает он.

У меня отвисает челюсть.

— О Боже мой! Я не верю в то, что ты говоришь. Ты думаешь, это нормально, попросить меня напичкать свою вагину кучей бриллиантов, которые ты сможешь забрать, когда мы перейдем границу? Я была о тебе лучшего мнения.

— Ты хотя бы подумай об этом, — просит он бархатным голосом.

Это черт побери заставляет меня взорваться.

— Черт побери, неееееет, — кричу я.

— Бл*дь. Это значит, что мне придется взять вместо тебя кого-то другого? — рассуждает он, задумчиво глядя в другую сторону.

Это удар под дых.

— Ты настоящий ублюдок! — кричу я, схватив его подушку и с силой стукнув по нему. Он начинает заливаться смехом.

— Я уже подумала ты серьезно, — говорю я, продолжая избивать его подушкой.

Он хватает подушку и отбрасывает ее в сторону. Я сразу же хватаюсь за свою подушку и начинаю лупить ею, вокруг летят перья. Я встаю на колени, чтобы произвести атаку следующего уровня, но он хватает меня и молниеносно валит на постель, придавив своим телом, улыбаясь во весь рот.

— Ты мудак, знаешь ли? — фыркаю я.

— Ты на самом деле поверила, что я попрошу тебя проделать что-то ужасное? — спрашивает он со смехом.

— Я не на столько хорошо тебя знаю, чтобы играть с тобой в такие вещи, — чопорно отвечаю я.

Он вскидывает брови.

— Ты не настолько хорошо меня знаешь?! Не настолько хорошо, несмотря на то, что я сосал твою киску!

— И все-таки это была самая ужасная шутка, — говорю я, притворяясь сердитой.

Он улыбается мне.

— Прости, я ничего не мог с собой поделать. Ты восхитительна, когда так сердишься.

Я выдавливаю из себя улыбку. Он настолько хорош, я не могу на него злиться, мне даже хочется его поцеловать.

— Так зачем мы на самом деле едем?

— Потому что стоит удушливая летняя жара, а сейчас Италия — это фейерверк цвета. Осень — сезон сбора трюфелей, каштанов и тыкв, лучшее время, чтобы поесть макароны al tartufo и ризотто с тыквой.

Я смотрю на него с любопытством.

— Я могу сделать это и здесь, но почему мы путешествуем инкогнито?

— Потому что мне так нравится. Инкогнито означает, что нет необходимости в охранниках. Мы поедем на виллу, которую арендовал Борис, заплатив наличными. Никто не будет знать, где мы находимся. Мы будем совершенно свободны — будем делать, что захотим и пойдем, куда захотим.

— Только мы вдвоем?

Он кивает.

— И никто не поедет с нами? — спрашиваю я, потому что это что-то совсем новое.

Он положительно качает головой.

— Даже Ной?

Он снова кивает.

— Ни Юрий, ни Борис?

Он опять качает головой.

— Даже водитель?

— Только ты и я, рыбка.

— Это звучит очень круто.

— Я тоже так думаю, — говорит он негромко, и снова лезет в ящик. Я поднимаю голову, чтобы посмотреть, что он оттуда достал.

— Что это? — спрашиваю я с любопытством.

Взяв мою руку, он надевает мне на палец платиновое кольцо с огромным камнем.

— Кстати это бриллиант, — небрежно, как бы между прочим, говорит он. Затем надевает поверх него простое колечко.

Я открываю рот, пытаясь что-то сказать, но не могу, меня настолько переполняют эмоции.

— Ну вот, подошло идеально, — говорит он.

— Да, — шепчу я и совершаю глубокий вдох. Мне стоит вести себя, словно ничего особенного не произошло, и не выплескивать наружу свои бешенные эмоции. Я должна оставаться совершенно невозмутимой. Возможно, стоит даже немного пошутить:

— Ты же понимаешь, что не получишь этих малюток назад после путешествия, не так ли?

— Они твои, — говорит он, со странной интонацией.

Я с трудом сглатываю. Он вообще понимает, что говорит? «Быстро смени тему, Далия».

— Ты уверен, что поездка с поддельными паспортами безопасна? Что мы будем делать, если нас поймают?

— Это настоящие паспорта. Люди с этим именем погибли в автокатастрофе, и их семья продала их имена фальсификаторам. Эти точно такой же документ, который используют агенты Моссада. Никто не сможет определить разницу, если не будут очень глубоко копать, но никому и в мыслях не придет найти подвох. Мы всего лишь собираемся провести выходные в Риме.

— Хорошо, но если мы окажемся в тюрьме... — спрашиваю я его.

Он опускает голос до шепота.

— Это своего рода приключение, рыбка.

Его руки раздвигают мои бедра, я продолжаю сердито смотреть на него.

— Я все еще злюсь на тебя.

Он скользит пальцем внутрь моего входа, конечно, же я мокрая.

— Нет, ты не злишься, — со смешком отвечает он.

Вот, черт. Трудно сердиться, когда испытываешь такое неземное удовольствие.