Я перед тобой виновата

ГЛАВА 27

Компанией они безмолвно проследовали к серебристо-бежевой машине Дины и разместились свободно на сиденьях. Алиса прижималась к теплой шее Ильи, ощущая приятный легкий запах нерезкого парфюма и еще стремительно отбивающее крупные удары сердце. По щекам катились бесконечные слезы, не желая прекращать свой поток изрыгающейся истерики и глубокого горя. Ей очень хотелось забыть неприятную сцену в своем родном доме, вырвать ее из памяти, удалить слишком большое количество потрясающих душу моментов. Убрать все, что хоть каким-то образом напоминало об отце.

Еще с самого детства у них в семье были жуткие скандалы. Каждый вечер заканчивался громкими криками, грубыми оскорблениями и жуткими побоями. Ему не нравилось любое действие, даже маленький шаг матери, если он не был одобрен им же самим. Мама была намного младше его, и чем отец так очаровал ее, Алисе было неизвестно. Но регулярные побои и скандалы приводили к тому, что несколько раз Александра пыталась сбежать навсегда из этого гнусного мерзкого места, прихватив с собой и свою маленькую дочь. Все попытки побега кончались неудачей, будто «он» с утра до ночи следил за каждым ее движением. Затем мама успокоилась и стала во всем ему уступать, не перечила и словом, сидела дома или выходила на ужин только в его сопровождении, даже обреченно склоняла голову в его присутствии. Алиса не понимала такого резкого изменения в поведении мамы, а потом ей пришла в голову пронзительная мысль: она сдалась. Просто больше не могла противостоять властному тирану в лице ее мужа и потеряла всякую надежду освободиться из цепких лап этого чудовища. Так они прожили еще один год, и тут, внезапно — ее не стало.

Последнее что они узнали с достоверностью — она прихватила сумку и попыталась снова сбежать. В автомобиле были документы, деньги, вещи. Все это в целости и сохранности передали отцу Алисы, подтвердив жуткую правду — Александра Орлова погибла в автокатастрофе. Помнится, Михаил Сергеевич никак не проявил эмоций, лишь злобно прошипел что-то следователю и удалился к себе домой. После того дня он ни разу не вспоминал и даже не упомянул имя своей бывшей жены, обратив все свое мрачное внимание на свою единственную дочь.

Алиса была более мягкого характера и очень светлой души, обожаемая матерью, она купалась с детства в ее любви и ласке. С мамой у девушки сложились очень теплые и нежные отношения, а вот отца она воспринимала, как черствого странного и совершенно чужого человека, которому следует беспрекословно подчиняться и слушаться во всем. После смерти мамы, она сначала не хотела жить, до того ей было просто страшно оставаться в большом и холодном доме с человеком, которого она вынуждена была называть «отцом».

К большому счастью, он ни разу не поднимал на нее руку, ограничиваясь сухими короткими приказами и в меру суровыми наказаниями. Но Алиса подросла, ей захотелось дружить и общаться со своими сверстниками, ходить на вечеринки и просто найти того, с кем можно поделить любовь и нежность. Жестокий родитель быстро подмечал растущие в его взрослом ребенке изменения, но не желал расставаться со своей безмерной властью над подросшей дочерью, а уж тем более вводить в ее общество любвеобильных поклонников или слишком раскованных подружек. Не желая повторения истории, как с бывшей женой, он свято и неприкосновенно осаждал Алису от любого общества и сверстников, контролируя мельчайший шаг.

Но судьба часто наказывает злодея, преступившего законы человечности и природы. На пути Алисы оказался смелый искренний мужчина, тот, кто уже пережил все явные проявления жестокости от своего же отца. Пережил и не сломался. Стал сильнее, дал отпор. И именно такого человека подвела судьба к бедной девушке. Того, кто знает, как это неизмеримо сложно, больно, страшно — принимать удары от самого близкого родного человека, знает, что нельзя уступать, молчать, терпеть.

Илья так стремительно ворвался в ее жизнь в самый нужный момент, когда она совсем уже отчаялась и не хотела жить. С ним она чувствовала бесконечное тепло, заботу, нежность. За такой короткий промежуток она уже настолько сильно привязалась к этому серьезному внешне всегда спокойному юноше, но с безумно добрым открытым сердцем и стойким уверенным характером, что просто не могла уже без него дышать. Некоторым нужно достаточно долгое время, чтобы принять другого человека, осознать, что именно он подходит ему в опору и станет парой. А ей уже было понятно, что он тот. Тот самый, что будет с ней до конца, укроет от самых смертельных опасных бурь и закроет в нежных сильных объятиях.

Она сильнее прижалась к темноволосому молодому человеку, и он ласково коснулся губами ее лба.

Впереди Дина с Егором о чем-то постоянно спорились и фырчали, будто кошка с собакой не поделили место рядом с хозяином. У Алисы мелькнула одна яркая мысль, и она скромно улыбнулась.

— Ты чего? — заметил Илья ее изменившееся настроение.

Девушка только кивнула в сторону впередисидящих друзей и лукаво посмотрела в глаза другу. Последний ухмыльнулся и приложил палец к губам: «Мол, пусть развлекаются, не будем мешать». Дина довезла их до дома Ильи. Ребята выбежали из машины, и подруга начала обнимать Алису и слезно причитать. Алиса ее успокоила и убедила, что теперь с ней все будет точно в порядке, а Илья потащил ее к себе домой. Позади они услышали дерзкий окрик Дины:

— Куда пошел, балбес? Садись, и тебя довезу, — Егор зло прищурился, но все же сел обратно в машину, и они укатили в неизвестном направлении.

— Не хочу тебя морозить, пойдем в дом. Мама у меня хорошая, и сестра милаха. Тебе тут будут очень рады.

Алиса обратила на него благодарные искрящиеся глаза и последовала за парнем в подъезд, удерживаемая его рукой.

Поднявшись на четвертый этаж, Илья постучал в квартиру, и через пару минут на пороге показалась миловидная симпатичная женщина, с удивленными карими глазами, как и у старшего сына.

— Здравствуйте, — слегка ошеломленно произнесла она.

— Здравствуйте, — очень тихо произнесла Алиса и опустила взгляд. Ей было жутко неудобно, что она так внезапно и без предупреждения оказалась у дверей их квартиры, тем более что юноша уже уверенно тянул ее внутрь.

— Мам, это Алиса. Моя девушка. Я забрал ее из дома отца, который очень плохо с ней обращался, — и он с деловым намеком посмотрел на свою мать. — Она останется у нас. Тем более, что у нее никого больше нет.

Вероника быстро оглядела слегка припухшее лицо в небольших ссадинах, приглушенно охнула и тут же посторонилась.

— Конечно, оставайтесь у нас. Можете спать в гостиной, я сейчас все подготовлю.

— Мам, ей есть восемнадцать, не переживай. Она будет спать в моей комнате, — парень, ни капли не смущаясь посмотрел на родительницу, давая как бы знать, что он уже взрослый и не стоит беспокоиться о том, что что-то может случиться.

— Хорошо, решайте сами. Я сейчас подогрею ужин. Раздевайтесь и приходите к столу.

Алиса только молча слушала, не решаясь что-то сказать. Она полностью и безоговорочно верила Илье, да и если честно, не хотела расставаться с ним ни на минуту. На кухне их ждала темноволосая девочка лет десяти. Она допивала чай и намазывала теплый блинчик вареньем. Когда они вошли, она широко улыбнулась, и весело сказала:

— Привет. Я Аня, а ты?

— Алиса, — тепло улыбнулась хорошенькой малышке и присела на стул.

Вероника Демина уже во всю орудовала на кухне. Наложила им теплый суп, порезала хлеб. Ребята молча ели, лишь изредка слышался звук ложек, окунаемых в горячую жидкость. Потом мама Ильи поставила перед ними две кружки горячего чая и подложила стопку горячих блинчиков, подливая разного варенья. Она все с тревогой осматривала белокурую девушку и теребила руки, но спросить что-то еще боялась. Потом все же предложила Алисе принять ванну, а они пока перестелили белье в спальне Ильи и навели быстро порядок. Аня вертелась постоянно рядом, но после того, как Алиса вышла из ванны, Вероника утащила ее в другую комнату и велела к ним не соваться.

Когда Алиса зашла в спальню, Илья деловито взбивал подушки и укладывал одеяло. Она жутко смущалась его, но при этом чувствовала безграничную благодарность всей его семье, что ее так тепло приняли и разместили в квартире.

— Укладывайся, — Илья махнул ей рукой, указывая на кровать.

Алиса, краснея все больше щеками, уселась поближе к подушкам и подтянула ноги. На ней была простая белая футболка, которую она стремилась подтянуть как можно выше, чтобы прикрыть белье. Дина набросала ей в сумку совсем не нужные ей вещи, но не в джинсах же ей ложиться. Илья заметив ее смущение и дрожь, быстро достал длинную черную футболку и белые носки и бросил на кровать.

— Тебе в этом удобнее будет спать и теплее, — сказав это, он тут же отвернулся, чтобы не смущать, итак, все красную девчонку, и принялся что-то писать в ноутбуке. — Посмотрим какую-нибудь комедию? — спросил он, не оборачиваясь, пока Алиса одевала на себя его футболку и носки.

— Давай, любую, лишь бы с «хеппи эндом», — она укрылась теплым одеялом и всматривалась в спину парня.

— Любую так любую, — Илья выбрал наугад из «топа» и вернулся на кровать. Залез тоже под одеяло и обвил шею Алисы, нежно поглаживая плечи и волосы.

Девушка млела от каждого прикосновения, но не смогла бы признаться об этом вслух. Они ни о чем не говорили, просто пытались хоть ненадолго отвлечься от снедающей сердце картины случившегося. Илья не решался заговорить с ней об отце. Понимал, что сейчас для нее самое лучше — просто думать о другом. Он был уверен: боль от случившегося была настолько глубока, что должны будут пройти еще годы, прежде чем ей станет намного легче. А вот сможет ли она забыть это? Ответа он не знал, но то, что вытворял его собственный отец, навсегда поселилось в его памяти, без возможности вытеснить случившееся навсегда.

Просмотрев комедию, Алиса попросила включить еще, видимо не хотела оставаться в темноте, наедине со своими воспоминаниями и мыслями. Илья быстро нашел еще один фильм, и прижался к девушке еще ближе. Она тут же взглянула в его глаза, для нее это был спасательный круг, за который она крепко держалась. Тонула в его теплоте и нежности. Сходила сума от крохотного прикосновения. Илья повернулся набок и отодвинул мягко крупные пряди белоснежно-светлых волос, спустился медленно к шее, от чего девушка негромко рассмеялась. Ей было щекотно и одновременно захватывало дух. Сначала он просто поглаживал ее, с довольной улыбкой осматривая каждую черту лица. Затем приблизился медленно, слегка сжав в руках тонкую девичью шею. Коснулся бледного лба и шумно выдохнул. Алиса чувствовала, что он очень боится ее напугать, ни за что не поцелует даже после сегодняшнего дня, стремясь не нарушить ее шаткого душевного состояния. А ей так он был нужен. Нужен весь и сейчас! Или она точно не сможет пережить все треволнения последних двух дней.

Поэтому, резко приблизившись, сама неловко коснулась его губ, обхватила его за шею, а потом слегка сжала за волосы. Она не знала, как точно сказать ему, что он очень нужен ей, но Илья и сам сразу же догадался. В сильном порыве с легким стоном возбуждения, он крепко прижался к ней, оттолкнув ее на спину. В настойчивом, но нежном движении навис сверху, прижимаясь все телом, горящим волнительным возбуждением к той, что так ему тоже была нужна.

Алиса никогда не думала, что страсть и сильные, но уже понятные внутри чувства, могут так вскружить голову, заставлять тело содрогаться от одного касания и поцелуя. Сначала он просто не мог оторваться от нее, целую каждую часть лица и постоянно сверясь с ней взглядом, в котором искал одобрения, разрешения. Потом она уже чувствовала, что он хочет перейти к следующему за этим этапом, но все не решается. Видела его полыхающее тело и постоянное сдерживание, в попытках все сделать очень нежно и мягко. Понимая, что глупо и дальше дразнить парня и постоянно сжиматься, она все же скинула с себя белье и его футболку, желая скорее оказаться в еще большей близости с ним, и он мигом расслабился и дал себе волю. Было настолько все необычно и приятно, что хотелось кричать на весь мир. Хотелось в перерывах между вдохом и выдохом просто сказать о своих чувствах. Она постоянно одергивала себя, но ощутив в один краткий миг опаляющее горячее дыхание над ухом, услышала пламенное:

— Люблю тебя очень…

Сердце тут же бешено стало разрываться в груди, грозясь вырваться в эту же секунду наружу. Тело совсем воспылало в невероятном сладостном наслаждении, и она, ощущая его мерные нежные движения, выпалила:

— Я тоже люблю…

Безумная страсть и полный экстаз накрыли тела двух влюбленных, и время, так точно и отчетливо отбивающее свой так на часах, потерялось для них в этот сладостный миг.