Я познаю мир. Разведка и шпионаж

Секреты атомной бомбы в коробке с прокладками

Вскоре после начала войны американцы начали работу над созданием атомной бомбы. Административным руководителем "Проекта Манхэттен" стал генерал Лесли Ричард Гровс, в задачи которого входило, между прочим, "...предотвратить попадание в руки к немцам сведений о секретной программе ... и ... сохранить в тайне от русских открытия и детали наших проектов и заводов..., " и это несмотря на наличие между союзниками подписанного в 1942 году соглашения об обмене секретной технологической информацией. Гровс сумел создать такую систему безопасности, которая, по его собственному утверждению, "не позволяла даже мыши проникнуть за стены особо охраняемого объекта Лос–Аламос".

Ну, мыши может быть там и действительно не шастали, но советская разведка имела в Лос–Аламосе надежных агентов, настолько хорошо законспирированных, что имена некоторых из них и сейчас, почти шестьдесят лет спустя, хранятся в тайне.

Самая трудная задача нью–йоркской резидентуры состояла в организации связи с этими агентами. В качестве одного из связников и выступала тридцатилетняя Леонтина Тереза Пэтке, полька, родившаяся в США, жена Мориса Коэна, советского агента. Оба впоследствии стали известны как супруги Елена и

Питер Крогеры, арестованные в Англии по делу "Бена" – Гордона Лонсдейла, он же Конон Молодый. Они были осуждены на длительный тюремный срок и обменены затем на английского разведчика.

Но все это будет много позже.

Леонтина Коэн

А тогда, летом 1943 года, в Сандиа, предместье города Альбукерка, недалеко от Лос–Аламоса, приехала для лечения горла молодая симпатичная женщина. В ближайшее воскресенье направилась на встречу с агентом, но тот не явился. Так повторилось три раза. На четвертый она решила, что если и на этот раз агент не придет, она вынуждена будет возвращаться в Нью–Йорк.

Рассчиталась в пансионате, собрала вещи, сдала их на вокзале в камеру хранения и отправилась к месту встречи.

И... вот оно, счастье! Агент появился с предусмотренной желтой сумкой и торчащим из нее хвостом рыбы. Но... от радости она забыла слова пароля. Оба пережили страшные минуты, бледнели, краснели, обливались потом. Наконец сознание у нее прояснилось, и слова пароля нашлись.

Агент, имя которого так и осталось неизвестным, передал Леонтине пачку листов бумаги, которую она положила в сумочку, й они расстались навсегда.

Поезд уходил через час. Она немного погуляла по городу проверяясь. За ней никто не следил. Но когда вышла на перрон, облилась холодным потом: перед входом в каждый вагон стояли полицейские, которые дотошно проверяли документы пассажиров и содержимое их сумок и багажа.

Что делать? Направиться к поезду – значит саму себя посадить на электрический стул. Попытаться бежать? Заметят. Вернуться в пансионат? Вызовет подозрение. Зайти в туалет и уничтожить бумаги? Но их много. Клочки не утонут, она погубит не только себя, но и агента, и дело. Пройти в здание вокзала, посидеть в прохладном буфете за бутылкой кока–колы и сделать вид, что опоздала на поезд. Но что это даст? И завтра, и послезавтра будут те же полицейские. А впрочем!.. Эврика! Она действительно "опоздает" на поезд. Но не совсем. Прибежит в последнюю минуту, когда у полицейских не останется времени для тщательного досмотра вещей. Изобразит потерю билета и его лихорадочные поиски... Сказано – сделано. Зашла в туалет, билет заложила как закладку в книжку, из коробки с прокладками выбросила несколько пакетов и на их место уложила опасные бумаги. ...За три минуты до свистка кондуктора молоденькая, хрупкая женщина с кожаным чемоданом, сумкой, ридикюлем и коробкой с прокладками появилась на перроне и подбежала к своему вагону. Но не тут–то было, двое полицейских преградили ей дорогу.

– Откройте сумку и чемодан и давайте ваши документы.

Она распахнула чемодан и протянула врачебное заключение о необходимости лечения горла.

– А зачем все это? – спокойно полюбопытствовала она.

– Мы проверяем, нет ли у вас информационных материалов и предметов, запрещенных для вывоза из этой зоны, – соткровенничал полицейский.

– Боже мой! Разве что проспекты отелей и пансионатов, – смеясь воскликнула она. Присев и подтянув юбку так, что обнажились колени, стала помогать молодому полицейскому перебирать вещички в чемодане. Тот "клюнул" и с похотливым любопытством стал посматривать на пассажирку.

– А где ваш билет? – спросил второй полицейский, закончив разглядывать заключение врачей.

Леонтина чувствовала себя уже увереннее, вывернула весь чемодан на перрон и стала быстро перетряхивать все предметы "в поисках" билета.

– Куда–то запропастился, а ведь только что был перед глазами. – Она разыгрывала фиктивное беспокойство, в то время как истинное овладело ею настолько, что она чувствовала: еще немного, и она не выдержит. Страх и смятение уже начали проникать в ее душу. Она стала суетливо раскрывать "молнию" в сумочке, рванула застежку, и "молнию" заело. А вторая рука, как назло, занята коробкой с прокладками. И тут мелькнула мысль: "Отдам–ка я ее подержать этому молодому". Так и поступила. Полицейский был смущен, но ему пришлось взять коробку с принадлежностями дамского туалета. И вдруг ... стал открывать ее. Тогда она сунула ему сумочку. Он отвлекся, начав копаться в косметике, и сказал пару комплиментов о качестве ее духов.

И в этот момент раздался сигнал об отправлении поезда. Пожилой полицейский бросал вещи в чемодан и в последний момент увидел билет, заложенный в книгу.

–: Какая же вы рассеянная, мисс! Скорее садитесь в вагон.

– О, как я вам признательна, – со всею возможной искренностью произнесла Леонтина, поднимаясь в вагон и думая о судьбе коробки с документами. Полицейский вроде и не собирался возвращать ее. "Неужели он заподозрил что–то?" – испугалась она, продолжая сохранять на лице легкомысленную улыбку игривой девицы. "Может быть, он специально держит ее, чтобы проверить, как я буду реагировать? " Мелькнула мысль: когда поезд тронется, выскочить из вагона, выхватить коробку и снова вскочить в тамбур. Но это совсем загубит все дело.

Состав двинулся. "Это катастрофа", – успела подумать Леонтина.

В этот момент старший полицейский выхватил у другого коробку с прокладками и, догнав вагон, протянул ее Леонтине.

– Мисс! Мисс! Вы забыли свои салфеточки! Какая рассеянная! – повторил он.

Она даже не смогла поблагодарить толстяка. Ах, знал бы он, какую карьеру он только что держал в руках и упустил!

Сев в купе и прижав коробку к животу, она, как ей казалось, на какое–то время потеряла сознание. А может быть, просто провалилась в мгновенный глубокий сон. Это была естественная реакция на все пережитое ...

Материалы оказались ценнейшими. Их немедленно переправили в Москву, где они сразу же легли на стол И. В. Курчатова.

Это лишь один эпизод из многотрудной жизни Леонтины Коэн. Она стала единственной разведчицей в истории, в честь которой в 1998 году в России выпущена почтовая марка с ее портретом. Она же стала первой женщиной – Героем Российской Федерации.

Он взял имя друга

10 февраля 1962 года к мосту Глиникер–брюкке, соединяющему Восточный и Западный Берлин, с двух сторон подъехало несколько машин.

"Из автомобиля Вооруженных сил США вышел Рудольф Абель, окруженный здоровенными охранниками, изможденный и выглядевший старше своих лет. Пребывание в американской тюрьме оставило на нем заметный след. Теперь в самый последний момент он держался только благодаря выработанной им внутренней самодисциплине". Это – из воспоминаний адвоката Дж. Б. Донована, защитника Абеля в американском суде.

Кем же был человек, о котором идет речь?

Вильям Генрихович Фишер родился в городе Ньюкасле–на–Тайне 11 июля 1903 года. Его мать была русской из Саратова, отец – профессиональным революционером, обрусевшим немцем. Семью выслали из России за революционную деятельность ее главы, И она нашла убежище в Англии.

В 1920 году семья Фишеров вернулась в Россию и приняла советское гражданство. В Красной Армии Вилли получил специальность радиотелеграфиста, которая ему очень пригодилась впоследствии, а потом, зная английский и немецкий языки как родные, работал переводчиком в Коминтерне.

В 1927 году Вилли Фишер поступил в Иностранный отдел ОГЛУ. Несколько раз выезжал за границу, где успешно выполнял разведывательные задания.

Работая в Москве, крепко сдружился со своим сослуживцем и соседом по квартире Рудольфом Ивановичем Абелем и еще с одним соседом. Их было трое неразлучных друзей, и когда они вместе приходили в столовую, товарищи шутили: "Вон, Абели пришли!"

Началась Великая Отечественная война. Фишер и Абель занимались организацией боевых разведывательных диверсионных групп и партизанских отрядов в тылу врага. Оба они тоже выполняли задания за линией фронта.

Вот что вспоминал советский нелегал Конон Молодый. Заброшенный в тыл к фашистам, он был почти сразу же пойман и доставлен в фашистскую контрразведку. В допрашивавшем его офицере он узнал... Фишера. Тот, для порядка, задал ему несколько вопросов, а оставшись наедине, обозвал его "идиотом" и выпихнул за порог. Молодый благополучно скрылся в лесу.

Фишер принимал участие и в радиоигре "Березино", проводившейся в 1944 – 1945 годах. В ней действовала легендированная немецкая "воинская часть", для поддержки которой немцы сбрасывали множество грузов и разведчиков, попадавших в наши руки.

Кончилась война. В1948 году Вильям Генрихович Фишер получает новое задание: он выехал в нелегальную командировку в США, которой было суждено продлиться четырнадцать лет.

В США Фишер работал над тремя именами: профессионального художника Эмиля Голдфуса, некоего мистера Мартина Коллинза и Марка. Под последним псевдонимом его знали наши разведчики из группы "Волонтеры", которой он руководил.

Принятая в разведке конспирация до сих пор не позволяет раскрыть многие операции, в которых участвовал Марк. Но об одном деле можно рассказать попробнее – это работа с группой "Волонтеры". Старшим этой группы был Моррис Коэн, связником Леонтина Коэн, его жена.

Еще будучи бойцом Интернациональной бригады в Испании в 1938 году, Моррис стал сотрудничать с советской разведкой. Именно Моррис и Леонтина наладили связь с нашими агентами, работавшими в самом закрытом объекте США – городе Лос–Аламос. Там под строжайшим секретом создавалась первая американская атомная бомба. Никому не удавалось проникнуть туда, но советская разведка проникла. Множество документов, чертежей и фотопленок ушли в Москву и помогли нашим ученым. Они и без того успешно работали над созданием советской атомной бомбы, но материалы, полученные разведкой, намного ускорили и удешевили эту работу.

В тот период, когда с Коэнами был связан Марк, велись работы по совершенствованию этого нового вида оружия, и естественно, материалы, которые добывали Коэны, имели важнейшее значение.

В 1950 году супруги Коэн в связи с угрозой провала были отозваны в Советский Союз. Позже они выехали в Англию, где работали в нелегальной резидентуре Конона Молодого. В 1961 году произошел провал, они были арестованы и осуждены. В 1969 году обменены на английского агента. Оба впоследствии получили звание Героя Российской Федерации.

Однако вернемся к Марку. .

В 1955 году он приезжал в отпуск в Москву, побывал на могиле своего друга Рудольфа Абеля, недавно умершего. Возвратился в США и продолжал успешно работать.

В ночь с 21 на 22 июня 1957 года под именем Мартина Коллинза он заночевал в нью–йоркской гостинице "Латом", ожидая сеанса радиосвязи с Центром. Получив и прочитав радиограмму, собрался отдыхать. Вдруг раздался стук в дверь, и в комнату ворвались трое агентов ФБР в штатском.

– Полковник! – сказал один из них. – Мы знаем, что вы делаете в нашей стране. Вы арестованы!

Находчивость не изменила разведчику. Попросив разрешения сходить в туалет, он ловко избавился там от своего шифра и радиограммы. Однако агенты ФБР нашли другие доказательства его разведывательной деятельности.

Арестованного доставили в тюрьму, начались бесконечные допросы. Фишер всячески отрицал свое сотрудничество с советской разведкой. Но он должен был как–то сообщить Центру о своем аресте. Не желая называть своего настоящего имени, хотел сделать так, чтобы дома поняли, кто именно арестован. Вспомнил о своей дружбе с Абелем и о том, как их называли "Абелями". Решение пришло само: дома должны догадаться.

Рудольф Абель

25 июня на допросе он заявил:

– Я, Рудольф Иванович Абель, гражданин Советского Союза. В США попал так: после войны случайно нашел в сарае крупную сумму американских долларов. Перебрался в Данию, купил фальшивый паспорт и в 1948 году через Канаду въехал в США.

Но ФБР требовало правды и всей правды. Ему постоянно предлагали сотрудничество, пытались подкупить, предлагали кучу денег и всякие блага во имя его же "выгоды". Угрожали смертным приговором. Но Рудольф Абель держался стойко.

14 октября 1957 года началось слушание дела "Соединенные Штаты Америки против Рудольфа Ивановича Абеля". На вопрос судьи, признает ли Абель себя виновным, он ответил "нет", показаний не давал. На суде выступил в качестве свидетеля Хейханнен – изменник, выдавший Абеля (Фишера). Этот предатель был спившимся агентом советской разведки, и Абель еще давно просил отозвать его. Адвокат Донован сказал о нем: ни на что негодный тип, предатель, лжец, вор. В своем выступлении Донован предупредил присяжных, что они не должны выносить смертного приговора. Ведь в таком же положении может оказаться американский разведчик в СССР, и надо в живых иметь человека, на которого его можно будет обменять.

Стойкое поведение Абеля в суде, его благородство и мужество, ничтожество свидетелей, а также доводы адвоката повлияли на решение присяжных. Они сохранили Абелю жизнь, хотя и осудили на тридцать лет тюремного заключения.

Шеф ЦРУ Аллен Даллес сказал Доновану: "Я хотел бы, чтобы мы имели таких людей, как Абель, в Москве".

Начались хлопоты по освобождению Абеля. Изыскивались разные пути, но прошли месяцы и годы, пока удалось достичь цели. Этому помогло одно обстоятельство. 1 мая 1960 года над городом Свердловском был сбит американский разведывательный самолет У–2, а его пилот Фрэнсис Гарри Пауэрс захвачен. Он не воспользовался ампулой с ядом, которую ему вручили перед полетом, а, спустившись на парашюте, поднял руки перед сбежавшимися колхозниками. Советским судом он был осужден к десяти годам лишения свободы. Вот этот–то Пауэрс и был доставлен утром 10 февраля 1961 года к мосту Глинике–брюкке с советской стороны.

Обмен прошел без инцидентов, и уже через час Вилли Фишер – он же Рудольф Абель – обнимал своих жену и дочь.

Скандал в лондоне

В 1963 году в Англии разразился крупный скандал, затронувший самых высокопоставленных лиц в стране.

Некая исполнительница стрептиза Кристина Килер стала причиной ссоры и драки двух индусов. Один из них попал под суд, и во время судебного разбирательства выявился ряд моментов, сразу же ставших достоянием прессы. Журналисты писали о Килер как о женщине, ведущей грязную жизнь в качестве "проститутки по вызову", входящей в "сеть" остеопата по профессии и сутенера по призванию Стефана Уорда. Килер частично удовлетворила интерес прессы, рассказав о своих похождениях, героями которых, в частности, стали сам Уорд, британский военный министр Джон Профьюмо и советский дипломат, он же военный разведчик Евгений Иванов. По словам Килер, она, живя с Уордом, одновременно была любовницей Профьюмо и Иванова.

Поскольку в скандале оказался столь высокий чин – член кабинета министров, в прессе развернулась небывалая шумиха вокруг этого дела. Досужие репортеры тут же протянули ниточку между Профьюмо и Ивановым ( который в это время уже был отозван в Москву), обвинив министра в том, что от него через Килер утекали в руки советской разведки самые важные военные секреты Великобритании.

Профьюмо вынужден был защищаться. Вначале он все отрицал. Но когда репортеры стали нажимать на Уорда, то остеопат стал защищать себя, угрожая рассказать историю о связи Профьюмо – Килер, которая могла "свалить правительство". Он упомянул также, что Килер продала прессе интимные письма Профьюмо.

В палате общин появились депутатские запросы, и военный министр вынужден был дать ответы членам парламента. 22 марта 1963 года на слушании в Палате общин он торжественно и категорически заявил, что никогда не позволял себе "чего–либо" в отношении Килер. Его заявление удовлетворило премьер–министра Макмиллана, а также большинство консерваторов и лейбористов.

Теперь внимание общественности и прессы сфокусировалось на Уорде, которого обвиняли в том, что он жил на доходы от проституток.

Отчаянно пытаясь спасти себя, Уорд направил письмо премьер–министру о том, что Профьюмо солгал палате общин. Теперь давление снова перекинулось на Профьюмо. На этот раз груз обвинений был слишком велик, чтобы выдержать его.

Газеты в открытую вопрошали: с какого рода людьми якшался член кабинета? Обсуждался вопрос о том, что за секреты "утекли" от Профьюмо через Килер к Иванову. Осаждаемый, где бы он ни появился, репортерами, отвергающими всякие его попытки защищаться, Профьюмо был вынужден сдаться, и 4 июня 1963 года направил премьер–министру письмо с признаниями в своей лжи и просьбой об отставке, которая была удовлетворена.

Профьюмо вскоре занялся частным бизнесом. Кристина Килер вышла замуж и исчезла с горизонта. Уорд перед угрозой обвинительного вердикта суда покончил жизнь самоубийством.

Макмиллан попросил лорда Деннинга возглавить комиссию, расследовавшую дело Профьюмо, и представить подробный доклад.

Лорд Деннинг в своем докладе "отпустил грехи" премьер–министру, однако тот, находясь под огнем своих противников, тоже вынужден был уйти в отставку.

Так и остался не выясненным до конца вопрос – "утекали" ли через Килер к Иванову какие–либо секреты. Судя по тому, что советская разведка, по признаниям Уорда, использовала его в активных мероприятиях, доводя через него нужную информацию до английского правительства (например, по вопросам . размещения ядерного оружия в Германии, во время кубинского кризиса и т.д.), интерес Иванова к Килер был не только сексуальным.

В то же время комиссия Деннинга установила, что Иванов вообще не допускал вольностей по отношению к Килер, а та, в свою очередь, не задавала Профьюмо никаких "подозрительных вопросов" (Иванов не поручал ей этого) и ничего не сообщала Иванову. Зачем же тогда существовала эта связь?

На этот вопрос так и не было дано ответа.

Крах операции "голд"

Имя Джорджа Блэйка, нашего современника, достаточно хорошо известно, тем не менее его история не перестает вызывать интерес.

Он родился в Голландии, его отец англичанин, а мать голландка. В юности был очень набожен, даже собирался стать пастором протестантской церкви. Когда началась немецкая оккупация, вступил в движение Сопротивления. В 1942 году, спасаясь от ареста, через Францию и Испанию бежал в Англию. Там пошел на службу во флот, а оттуда в разведку.

Джорджа всегда восхищала роль Советского Союза в войне против фашизма, героизм его народа, справедливость общественного строя. В 1950 году он оказался на войне в Корее. Джордж вспоминал: "Я видел, как американские бомбардировщики буквально стирали с лица земли корейские деревни, города... И я спрашивал себя: что нам нужно в этой войне? На чьей стороне я должен сражаться? "

Так Джордж Блэйк в 1955 году, после войны в Корее, стал советским разведчиком.

Но он продолжал службу и в английской разведке СИС (Сикрет Интеллидженс сервис). По ее линии руководил агентурной сетью Великобритании в ГДР и Чехословакии. Ясно, что в Москве узнавали обо всех замыслах западных разведок, касающихся этих стран.

С помощью Блэйка была раскрыта одна из самых тайных операций ЦРУ и СИС после Второй мировой войны, которая носила наименование "Голд" ("Золото").

Что же представляла собой эта операция? По территории Восточного Берлина, довольно близко к границе западного сектора, проходила совершенно секретная подземная линия советской правительственной и военной связи "в ГДР. Американцы задумали и осуществили строительство туннеля под границей, который примыкал к этой линии, и установили аппаратуру, позволяющую подслушивать и записывать все разговоры, ведущиеся по ней.

Задумывалась и осуществлялась эта операция с американским размахом. Успех гарантировали абсолютная секретность, большие деньги, вложенные в строительство туннеля и новейшая техника, предоставленная англичанами. Подслушивание, запись и анализ разговоров по этой линии дали бы так много "англичанам и американцам, как не мог бы дать ни один ценный агент.

Казалось бы, все шло хорошо, если бы не одно "но". С самого начала советская разведка через Блэйка знала все детали операции "Голд". Можно было бы пресечь ее с самого начала, но хотелось глубже втянуть "партнеров" в эту игру. И хотя разговоры, ведущиеся по этой линии, подвергались строгому контролю с целью не допустить ухода на Запад действительно ценной информации, все же иногда приходилось допускать "утечку", чтобы "партнеры" ничего не заподозрили.

Тем не менее настало время, когда надо было кончать игру, но сделать это так, чтобы Блэйк остался вне подозрений. В один прекрасный день, в апреле 1956 года, американские военные разведчики, операторы аппаратов, подключенных к нашим линиям связи, вдруг услышали громкие голоса с противоположной стороны туннеля, со стороны ГДР. Операторы были так перепуганы, что бросились бежать, не успев ни снять, ни уничтожить аппаратуру. Туннель был вскрыт советскими и немецкими "связистами" под предлогом "обнаружения неполадок в каналах связи, что и "вывело" якобы на подключенную аппаратуру. Эта дезинформация была запущена с такой ловкостью и умением, что даже специальная комиссия ЦРУ и СИС пришла к заключению, что это случайность. Блэйка никто ни в чем не заподозрил.

Самым уязвимым местом в работе разведчиков является связь, на чем чаще всего они и "горят". Для работы с Блэйком придумали хороший способ: он легально встречался с советским гражданином "Борисом", который якобы работал на СИС. В действительности же он был агентом советской разведки и связником, получавшим от Блэйка нужную информацию. Заодно через "Бориса" передавали англичанам дезинформацию, которая была так умело подготовлена, что те принимали ее за чистую монету.

Но произошел провал – не по вине "Бориса" и Блэйка. Джордж был арестован и передан английскому суду. Судья пришел к следующему заключению: "Этот человек разрушил почти все, что было создано британскими разведывательными службами с момента окончания Второй мировой войны ".

Джордж Блэйк был приговорен к сорока двум годам лишения свободы. Сам Блэйк в разговоре с сотрудником разведки В. Андрияновым вспоминал о приговоре так:

"Услышав о сорока двух годах тюрьмы, я улыбнулся. Этот срок казался таким невероятным, за эти годы столько могло произойти, что я считал его просто нереальным. Если бы меня приговорили к четырнадцати–пятнадцати годам, это произвело бы на меня большее впечатление, чем сорок два года. И конечно, такой длительный срок – самый лучший стимул, чтобы... – "Постараться сократить его", – вставил собеседник.

– Да... Много людей с состраданием отнеслись ко мне. Поэтому мне и удалось бежать.

Смелый побег

Если бы он отбыл весь срок, назначенный ему лондонским судом, то ему пришлось бы пробыть в тюрьме до начала XXI века. Но этого не случилось.

Как–то раз другой замечательный разведчик, Конон Молодый (он же Г. Т. Лонсдейл, "Бен"), рассказал автору:

– Однажды мы встретились с Джорджем Блэйком на прогулке во дворе тюрьмы "Уордвуд Скрэбз", где я тоже отбывал наказание. Я ему сказал: "Уверен, что мы оба будем праздновать 60–летие Октябрьской революции, 7 ноября 1967 года, в Москве".

Конон Молодый

Так оно и произошло. К. Молодый в 1964 году был обменен на агента английской разведки Грэвйлла Винна, а Джордж Блэйк в 1966 году бежал из тюрьмы.

Смелый побег был осуществлен в духе лучших традиций авантюрных романов Александра Дюма, разве что с применением современной техники. Тюрьма "Уорлвуд Скрэбз" гордилась тем, что из нее никто никогда не бежал. Поэтому туда и помещали таких опасных преступников, как разоблаченные советские разведчики. Были там заключенные и не столь опасные. К ним относились, например, два английских борца против размещения в . Великобритании ядерного оружия, М. Рэндл и П. Потл. Был также и заключенный по имени Шон Берг. Вот они–то и помогли Блэйку совершить побег. М. Рэндл и П. Потл в тюрьме пробыли недолго и вскоре оказались на воле. Шон Берг днем работал за пределами тюрьмы, а по уик–эндам ему предоставлялась увольнительная. Благодаря этому он смог принести и передать Джорджу Блэйку приемопередающее ус" тройство, а также ножовку.

Подготовка побега пошла полным ходом. Исходили из того, что в субботний вечер, когда заключенным показывают фильм, охрана становится менее бдительной. Накануне побега Блэйк в укромном месте вынул стекло из окна, подпилил решетку и поставил прутья на место. Вечером в субботу он вновь вынул их, выбрался из окна и оказался в тюремном дворе возле высокой наружной стены. Шел проливной дождь, и Блэйку пришлось под ним целый час ждать, когда Шон Берг перекинет через стену веревочную лестницу.

Причина задержки оказалась в том, что вначале возле тюремной стены ходил полицейский, а затем от дождя пряталась влюбленная парочка, которая не торопилась уходить. Сидя в машине, Шон терпеливо ждал.

Когда место у стены освободилось, Шон подъехал и перекинул через нее самодельную веревочную лестницу. Блэйк быстро полез на стену. До верха добрался благополучно, но когда стал спускаться, упал. Кисть руки оказалась сломанной.

Превозмогая боль, он сел в машину Шона.

Впереди его ждала свобода!

Для того чтобы вылечить руку, пришлось обратиться к знакомому врачу.

Тот не выдал Джорджа, наложил гипс.

По всей Англии после бегства Блэйка была объявлена тревога. Все порты, вокзалы, аэропорты перекрыты. Полиция

прочесывала подозрительные районы и дома. Но Блэйк скрывался совсем недалеко, у своих друзей. Им предстояло вывезти его за пределы Англии. Это было нелегко, так как фотографии Джорджа висели на всех видных местах, имелись у каждого полицейского, таможенника, пограничника.

Друзья Джорджа обсуждали разные варианты. По одному из них даже предлагали с помощью специального препарата изменить цвет кожи, "сделав" его негром. Но Джордж отверг это предложение, тем более было неизвестно, как такое преображение может отразиться на его здоровье. Пошли по другому пути. Супруги Рэндл соорудили потайное отделение в своем автофургоне, под детской кроваткой. В этом тайнике Джорджу предстояло совершить долгое путешествие в сопровождении супругов Рэндл и их двоих детей, двух и четырех лет от роду.

17 декабря 1966 года тронулись из Лондона, добрались до Дувра. Оттуда – на пароме до бельгийского порта Остенде, а далее без остановки до Берлина. Всю дорогу на континенте Джордж сидел в фургоне вместе с супругами и детишками. В "контейнере" он скрывался только тогда, когда ехали по Англии, переплывали Ла–Манш и пересекали границы.

Наконец добрались до Восточного Берлина, где путешественников встретили восточногерманские пограничники и советские офицеры. Они, конечно, были поражены неожиданному появлению "гостя" из ящика. Но вскоре все разъяснилось, тем более что в Восточном Берлине оказался советский разведчик, лично знавший Блэйка. Так закончилось долгое и опасное путешествие.

7 ноября 1967 года Джордж Блэйк и Конон Молодый действительно встретили стоя рядом на трибунах Красной площади Москвы.

Как провалился Эли Коген

Эли Коген родился в 1924 году и первую часть жизни провел в Египте, прекрасно знал местные обычаи, язык, законы. Поступил в Каирский университет, но как еврей был исключен и занялся оказанием помощи своим соотечественникам, эмигрировавшим в Израиль. Его усердие заметила резидентура израильской разведки и завербовала. Коген поехал в Израиль на учебу и вернулся оттуда в качестве радиста разведгруппы.

Однажды его задержала египетская полиция и поместила в лагерь интернированных. Но он так умело вел себя на допросах, что его отпустили. После второго ареста Эли выслали в Израиль. Там он продолжил работу в разведке.

Новым местом назначения Эли Когена стала Сирия, путь в которую лежал через Аргентину, где ему требовалось отработать "легенду". В Буэнос–Айресе была большая сирийская колония, в которую он успешно вжился под именем сирийского предпринимателя Камиля Амина Таабеса. Он завязал множество полезных знакомств, в том числе с военным атташе сирийского посольства Амином Аль–Хафезом.

В 1961 году Коген покинул Аргентину и вернулся в Израиль для завершения подготовки.

Вскоре "предприниматель" выехал из Тель–Авива. У него был небольшой, но весьма примечательный багаж: в двойном дне электрического миксера скрывался миниатюрный передатчик; провод электробритвы одновременно служил антенной для передачи сообщений на дальние расстояния; таблетки аспирина на самом деле были сильнодействующим ядом; в тюбиках зубной пасты и крема для бритья находились взрывчатые вещества. Имелось и оборудование для микрофильмирования, замаскированное под комплект японской фотоаппаратуры. Почти все это пригодилось ему во время работы в Дамаске, столице Сирии.

Днем Камиль Амин Таабес продавал иностранным туристам сирийские сувениры, ювелирные изделия, предметы народного, промысла, а ночью превращался в израильского разведчика. Для лучшего качества передач он установил антенну на крыше среди множества телевизионных антенн. Обширные связи и наблюдательность позволили ему подробно освещать сирийскую политическую и военную жизнь.

После переворота к власти в Сирии пришел генерал Амин Аль–Хафез, бывший военный атташе в Аргентине, приятель Эли Когена. Положение последнего еще более упрочилось. Он завел много друзей среди офицеров сирийской армии, часто бывал на военных базах и даже фотографировал окружающие пейзажи вместе с военными объектами.

Его образ жизни и деятельность не обращали на себя внимания сирийской контрразведки, но все же он провалился. Произошло это так.

Рядом с домом, где жил и откуда вел свои радиопередачи Эли Коген, находилось посольство Индии. Радисты посольства часто жаловались на радиопомехи, которые мешали им работать во время сеансов связи с МИДом Индии. Этим обстоятельством заинтересовались сирийские контрразведчики. Но они не имели аппаратуры для радиопеленгации. Тогда они обратились за помощью к сотрудникам советской разведки, с которой поддерживали официальный контакт.

К работе подключились советские специалисты. В результате выяснилось, что кто–то в районе, прилегающем к индийскому посольству, осуществляет нелегальные радиопередачи. Постепенно кольцо поисков сжималось. Наконец в его центре оказался один дом.Тогда советские и сирийские разведчики проделали следующее: во всем районе была отключена электроэнергия. Когену, чтобы не прерывать радиосеанс, пришлось использовать аккумуляторные батареи. Затем электроэнергию включили и вновь выключили. Эли Коген, не зная об этом, продолжал работать на передатчике, который оказался единственным, появившемся в эфире в это утро.

Специалисты осмотрели крышу здания, из которого велась передача, обнаружили подозрительную антенну и по ее проводу вышли на квартиру Эли Когена.

Во время обыска в квартире было обнаружено различное шпионское обрудование.

Разведка Сирии пыталась использовать Эли Когена Для радиоигры с израильской разведкой, он он успел дать сигнал, что работает под контролем.

Сирийским судом Эли Коген был приговорен к смертной казни и 18 мая 1965 года повешен на одной из площадей Дамаска.

Бесславный конец фашистского палача

Как известно, в гитлеровской Германии существовал план "окончательного решения еврейского вопроса", то есть попросту уничтожения всех евреев по принципу "нет человека – нет проблемы ".

По этому плану фашисты успели уничтожить шесть миллионов человек.

Одним из проводников этой политики геноцида стал Адольф Эйхман, назначенный в 1934 году экспертом по вопросам сионизма Главного имперского управления нацистской Германии. Именно по его инициативе концлагерь Освенцим (Аушвиц) превратился в крупнейший центр массового истребления. Одних евреев там убили около двух миллионов, не считая сотен тысяч людей других национальностей.

Израильская разведка, созданная еще до провозглашения государства Израиль, с 1945 года вела охоту на гитлеровских палачей и убийц. Много из них было выловлено и уничтожено. Но некоторым удалось скрыться и найти убежище за границей, в частности в Аргентине, правительство которой относилось к ним благосклонно.

Одним из таких "беженцев" оказался Адольф Эйхман. Он скрывался в Аргентине под чужим именем, но ни его нового имени, ни местопребывания израильская разведка не знала.

В 1957 году поступила кое–какая информация. Некий Л. Херман, слепой еврей, проживавший в Буэнос–Айресе, сообщил, что его дочь встречалась с молодым человеком, которого звали Николас Эйхман. Было известно, что у Адольфа Эйхмана есть сын Николас. Это уже была кое–какая наводка. Узнали адрес Николаса и установили за домом наблюдение. Но видимо Эйхман что–то почувствовал, и вся семья скрылась.

Адолъф Эйхман

Только почти через два года удалось установить новый адрес этой семьи и выяснить, что Адольф Эйхман скрывается под именем Рикардо Клемента. За домом установили круглосуточное наблюдение.

Можно было бы схватить "Рикардо Клемента", отвезти его в ближайший лес и, прочитав приговор, пристрелить, как было сделано со многими другими. Но, во–первых, требовалось установить, тот ли он Адольф Эйхман, которого ищет разведка, а во–вторых, правительство дало строгий приказ: доставить Эйхмана в Израиль и там судить по всем правилам.

Случай убедиться, что "Рикардо Клемент" – это настоящий Эйхман, вскоре представился. 21 марта 1960 года сотрудники наблюдения заметили, что "Рикардо" приехал домой с большим букетом, который преподнес супруге. Его обычно небрежно одетый младший сын был в праздничном костюме. Затем из дома донесся шум, свидетельствующий о большом семейном празднике.

Сверились с записями в личном деле Эйхмана и выяснили, что в этот день отмечается серебряная свадьба супругов Эйхманов. Все сомнения отпали. В Буэнос–Айрес прибыла группа израильских разведчиков, более тридцати человек. Двенадцать из них входили в группу захвата, остальные – в группу прикрытия.

11 мая 1960 года операция началась. Группа захвата расположилась в районе дома, где жил Эйхман. Они пропустили два автобуса, на которых он должен был вернуться домой, но его не было. Наконец появился. Едва он вышел, его сразу же схватили и втащили на заднее сиденье автомашины, которая умчалась, прежде чем прохожие успели понять, в чем дело.

Эйхмана доставили на конспиративную квартиру, где он сразу же "сдался". Он не отпирался ни в чем. То ли сработал шок, то ли заговорила совесть, что, впрочем, маловероятно, то ли он предполагал, что чистосердечным признанием смягчит свою участь. Эйхман даже прочитал еврейскую молитву на иврите, может быть рассчитывая разжалобить своих тюремщиков.

20 мая Эйхману сделали укол, в результате которого он стал плохо воспринимать происходящее. Затем его одели в форму сотрудника израильской авиакомпании и, поддерживая под руки как подвыпившего члена сменного экипажа, провели в самолет. Через несколько часов он приземлился в Израиле.

11 апреля 1961 года начался суд над Эйхманом. Он был признан виновным в преступлениях против человечности и приговорен к смертной казни.

31 мая 1961 года Эйхмана повесили.

Гибель Патриса Лумумбы

Напомним, что Патрис Эмери Лумумба был первым премьер–министром независимой Республики Конго, которая сейчас называется Демократической Республикой Конго (бывший Заир). Во главе правительства он находился с июня 1960 года, как только страна сбросила бельгийское колониальное господство.

Правящие круги и ЦРУ США опасались того, что Лубумба распространит по Африканскому континенту пламя революции, зажженное Фиделем Кастро в Латинской Америке. Существовала и опасность для капиталистического мира потерять Конго – одну из богатейших стран мира, занимающую первое место в мире по добыче кобальта, алмазов, одно из первых мест по добыче меди, урана, олова, цинка и марганца, куда были вложены огромные средства. Поэтому надо было избавиться от Лумумбы любой ценой.

Летом 1960 года начальник оперативного управления ЦРУ Ричард Биссел просил начальника африканского отдела ЦРУ Бронсона Твиди "изучить возможности убийства Лумумбы".

Биссел также просил своего научного советника Джозефа Шейдера приготовить средство для убийства – или вывода из строя – одного "африканского лидера", не называя его по имени. По словам Шейдера, Биссел утверждал, что эта просьба исходит от самой высшей инстанции.

В конце сентября Шейдер передал резиденту в Леопольдвилле смертоносное вещество и приказ убить Лумумбу. Однако ядовитые вещества так и не были использованы.

В сентябре 1960 года в Конго произошел государственный переворот, Лумумба был отстранен от власти и оказался под защитой "голубых касок" ООН. Но даже и такой, свергнутый, он представлял угрозу. Поэтому ЦРУ затеяло новый заговор против него: оно планировало вывести его из–под опеки "голубых касок" и передать на расправу в руки новых конголезских властей.

Но ЦРУ предприняло и более конкретные шаги. На протяжении последних месяцев 1960 года оно готовило на исполнение этой акции двух профессиональных убийц. Они должны были действовать независимо друг от друга и получать приказы от разных офицеров ЦРУ.

Однако события получили неожиданное развитие. 27 ноября Лумумба тайно покинул Леопольдвилль, освободившись из–под опеки людей ООН, с тем, чтобы присоединиться к своим сторонникам на севере страны.

Правительство конголезского диктатора Мобуту вместе со спецслужбами США и Бельгии бросили все силы на поимку Лумумбы.

2 декабря он был арестован, а 17 января 1961 года передан министру внутренних дел Чомбе. Лумумба и его соратники были подвергнуты жестоким пыткам, а затем убиты в помещении бельгийской авиакомпании "Сабена".

Патрис Лумумба

О роли ЦРУ в деле Лумумбы дали показания сами сотрудники ЦРУ на заседании сенатской комиссии Конгресса США. Долгое время было неизвестно что стало с телом Лумумбы и его соратников, и где они были захоронены.

Но совсем недавно, в мае 2000 года, бельгийский полицейский Жерар Соэте сделал сенсационное признание: это он в ночь с 22 на 23 января 1961 года растворил в серной кислоте трупы Лумумбы и двух его сподвижников... Это было сделано потому, что Лумумба пользовался огромной популярностью в стране, власти опасались его даже мертвого и хотели избежать возможного паломничества к месту захоронения.

После серии скандальных разоблачений специально созданная бельгийская парламентская комиссия в начале мая 2000 года приступила к расследованию обстоятельств гибели первого конголезского премьер–министра.

Память о нем сохраняется. На Каннском фестивале в мае 2000 года был показан фильм, посвященный трагической гибели Патриса Лумумбы. Его имя было присвоено Университету дружбы народов в Москве.

Покушения на Фиделя Кастро

После революции 1953 года на Кубе американский президент Эйзенхауэр дал указание принять меры к свержению Кастро и установлению на острове режима, удобного и выгодного для США.

Сменивший Эйзенхауэра президент Кеннеди продолжил выполнение этой задачи. ЦРУ приступило к планированию антикубинских подрывных акций, получивших кодовое наименование "Мангуст".

Эти операции, ни много ни мало, предусматривали убийство руководителя Кубинской революции Фиделя Кастро.

История подготовки и осуществления попыток покушений на Ф. Кастро столь длительная и сложная, что для того чтобы изложить ее всю, надо написать целую книгу. Поэтому мы ограничимся лишь перечнем тех средств, с помощью которых ЦРУ, а также действующие по его указаниям кубинские эмигранты и мафия пытались убить Кастро или вывести его из строя.

Таких попыток, в которых замешано ЦРУ, по заключению сенатской комиссии по иностранным делам Конгресса США было восемь. Сам же Ф. Кастро в беседе с сенатором Джорджем Макговерном сказал, что таких попыток по состоянию на август 1975 года было втрое больше – двадцать четыре.

Итак, какими же методами собирались избавиться от Ф. Кастро? Среди них были и реальные, и самые экзотические.

Фидель Кастро

В отделе технических служб ЦРУ обсуждалось предложение проникнуть в радиостудию за несколько минут до начала выступления там Кастро и опрыскать ее химикатом, сходным с наркотиком ЛСД. Замысел состоял в том, чтобы Кастро неумышленно вдохнул пары этого препарата и, вместо того чтобы произнести захватывающую слушателей речь, стал бы, как невменяемый, выкрикивать отдельные бессвязные и невнятные фразы...

...Затем возникла идея о дезориентации поведения Кастро с помощью пропитки специальными веществами излюбленного сорта его сигар. Это предложение было сочтено более реальным. Затем обсуждалась проблема доставки Кастро ящика с отравленными сигарами...

Третье предложение было самым нелепым из всех: ЦРУ решило лишить Кастро его бороды. Операция началась, когда ЦРУ стало известно, что Кастро собирается совершить зарубежную поездку, и таким образом, становится более уязвимым, нежели в своей тщательно охраняемой стране.

Общеизвестным средством для удаления волос являются соли таллия при нанесении их на кожу человека. Это не сложно, решили планировщики из ЦРУ. Останавливаясь в гостиницах во время поездки за границу, Кастро, естественно, выставлял бы свою обувь на ночь в коридор для чистки. ЦРУ оставалось лишь положить ночью в эту обувь соли таллия. Но поездка была отменена, и задумка ЦРУ провалилась. Не получились и предыдущие попытки.

Но позже ЦРУ вернулось к идее отравленных сигар, решив вместо "дурящего" заложить в них смертельный яд. Ящик таких сигар был изготовлен и передан человеку, который якобы имел доступ к Кастро. Но что случилось с этим человеком и с ящиком – неизвестно. Кастро не пострадал.

После этого ЦРУ обратилось за помощью к мафии. Известный в США мафиози Россели взялся организовать убийство с помощью яда через кубинца, работающего в ресторане, куда часто ходил Кастро.

Но эта попытка, имевшая место в марте 1961 года, оказалась неудачной, так как Кастро стал ходить в другой ресторан.

Вскоре произошло неудачное вторжение на Кубу в заливе Свиней (Кочинос). После этого появились новые попытки устранения Кастро. Вновь предоставим слово Фримэнтлу:

"Одна из идей относительно свержения Кастро заключалась в том, чтобы распространить по всей Кубе слух, что вот–вот предстоит второе пришествие Христа, и Христос должен биться с Антихристом – Кастро. Указывалась конкретная дата пришествия, и в этот день американская подводная лодка должна была всплыть и начать рассеивать звезды в ознаменование пришествия Христа.

Идея состояла в том, что кубинцы должны были восстать против своего руководителя.

Но эта идея так никогда и не была испробована, ровно как и другая – операция "Баунти", которая заключалась в том, чтобы разбросать над островом листовки с предложением уплатить пять тысяч долларов за убийство осведомителя, сто тысяч – за правительственного чиновника и два цента – за Кастро. Это называлось "операцией по унижению".

Подобных идей было еще тридцать три".

После ракетного кризиса 1962 года (советско–американский конфликт в связи с размещением советских ракет на Кубе) ЦРУ вернулось к идее убийства Кастро.

К этому времени руководителем спецгруппы ЦРУ стал Демонд Фицжеральд. Он знал, что Кастро любит подводное плавание и учел это в поисках нового способа расправиться с ним. По его указанию был приобретен костюм для подводного плавания и начаты работы с целью пропитать этот костюм болезнетворными бактериями, чтобы потом заразить Кастро.

Был найден ядовитый грибок, а для надежности дыхательное устройство заразили туберкулезными палочками. Намеревались передать этот "подарок" Фиделю Кастро через адвоката Донована, который ничего не знал о его вредоносности. Но Донован и сорвал этот план, так как купил и подарил Кастро другой, вполне нормальный костюм.

Кроме того, по распоряжению Фицжеральда начинили взрывчатым веществом морскую раковину, столь необыкновенно красивую, что она не могла не привлечь внимания Кастро. Ее намеревались подложить там, где обычно плавал Кастро, но отказались от этой идеи, так как не было уверенности, что ее не подберет кто–нибудь другой.

Стали рассматривать новый вариант – использование агента ЦРУ, майора кубинской армии Кубела. Он был старым террористом, Кастро считал его своим другом, и он имел доступ в кабинет Фиделя. К тому же Кубела считал, что именно он достоин занять место Кастро.

Фицжеральд лично встретился с Кубелой, и тот попросил прислать ему винтовку с оптическим прицелом.

Винтовка была доставлена на Кубу в марте 1964 года, вторая – через три месяца. Но хвастовство Кубелы, повышенное мнение о своей особе вызвали сомнение в том, что он тот человек, на которого надо делать ставку, и связь с ним была прекращена в 1965 году.

Были и другие попытки убить Кастро. Некая Марита Лоренц сразу после победы Кубинской революции стала возлюбленной Кастро. Но затем у них что–то разладилось, и вскоре ее выслали в США.

Злая и обиженная на Кастрр, она стала агентом ЦРУ. В качестве члена сверхсекретного подразделения "Операция 40" Марита получила задание убить Кастро.

4 декабря 1959 года нанесла блицвизит в Гавану, чтобы убедиться, примет ли ее Кастро. Тот принял.

Несколько недель спустя Марита вновь вернулась на Кубу. У нее были две ампулы с токсином бутулизма, которые нужно было незаметно положить Фиделю в стакан.

"Но в тот момент, когда я увидела в иллюминатор очертания Гаваны, – пишет Марита Лоренц в своих воспоминаниях, – я поняла, что не смогу этого сделать. Ампулы я выкинула в море".

Когда она встретилась с Кастро, он спросил:

– Ты приехала, чтобы убить меня?

Она отрицала. Тогда он протянул ей пистолет и произнес фразу, показавшуюся ей пророческой:

– Ты не можешь убить меня. Никто не может убить меня!

Марита молча вернула пистолет Фиделю.