Я солгу, что ненавижу тебя

Я солгу, что ненавижу тебя

Ольга Михаль

Я солгу, что ненавижу тебя

ГЛАВА 1. Оковы для сокровища

— Попалась! — хищно ухмыльнулся Ардор, приподнимая пальцем подбородок Сильвы. Девушка неподвижно стояла, прикованная цепями к холодной каменной стене. Багровые волосы, слегка отливающие пурпуром, были запутаны, ткань красного платья выглядела измятой и потрепанной.

Они не виделись уже давно, очень и очень давно. Все те десятилетия, что минули с тех пор, как он поднял восстание против ее отца, верховного бога Эйлона, драконица не желала даже слышать его имени. И хоть в этой войне они были по разные стороны баррикад, Ардор ничего не мог поделать с чувствами к своей возлюбленной. Не мог забыть ее объятий и поцелуев.

Но вот ему, наконец, повезло: в последней битве девушку благополучно взяли в плен и немедленно доставили ему! Естественно, целой и невредимой — каждый солдат его легионов знал, что стоит хоть пальцем тронуть богиню Сильву, и смерти ужаснее трудно будет представить даже в самых жутких фантазиях.

И вот сейчас он смотрел ей в глаза долгим, торжествующим взглядом: резвый изумруд против обессиленного янтаря. Судьба этого поединка была предрешена.

— Я ненавижу тебя, — прошептала Сильва тихо, слабо, опуская взгляд.

— Сделаем вид, что я поверил, — довольно ухмыльнулся бог хаоса. Пальцы с длинными когтями веером скользнули по тонкой шее, с удовольствием отметив дрожь и учащенное дыхание. Одно мгновение… и они уже сжали хрупкое горло: не сильно, но достаточно, чтобы пленница поняла свое положение. В тот же миг с ее побледневших губ сорвался резкий вздох, сквозь который прорвался стон.

– Давно хотел остаться с тобой наедине, – прошептал Ардор, едва касаясь ее шеи губами.

Она стояла перед ним, скованная цепями и совершенно беспомощная. Безнадежно лгущая сама себе, что ненавидит его. Но если бы это действительно было так… да, несомненно, он бы никогда не сделал этого с ней, не желай она его на самом деле. Только ведь она желала, черт возьми, желала! Сильва, он был в этом уверен, хотела, чтобы он сбросил с ее плеч ткань красного платья. Хотела ощутить, как он, расстегнув кожаную куртку, прижимается к ней своей обнажившейся грудью.

Сминая нежные губы жадным поцелуем, черный дракон собственнически проскальзывал во влажный рот, вкус которого был таким сладким, таким неповторимым… и таким знакомым! Пускай даже этот ротик говорил ему «нет» каждый раз, стоило ему разорвать поцелуй, это было не важно. Просто потому, что оба дракона понимали, насколько это «нет» звучит лживо и фальшиво.

Что бы Сильва ни говорила, Ардор знал: она принадлежала ему. Так же, как и когда-то давно. Все, что имело значение, это томный взгляд, с которым богиня смотрела на него. Глаза в глаза. Сейчас уже ничего, кроме любви и страсти, которая сковывала обоих огненной цепью.

— Плевать мне на все, — сдавленно прошептал Ардор, придерживая ладонью мягкую белую щеку. — Я не отпущу тебя, никогда. Не отдам никому. Без тебя слишком трудно, а с тобой слишком хорошо. И ты ведь тоже… К черту.

Губы к губам, с дерзкой настойчивостью, с неприкрытым желанием. Только вместе, и не иначе.

— Вообще-то, моя дорогая пленница, я собирался устроить тебе допрос… но черт с ним! — ухмыльнулся мужчина, снова и снова забирая себе жадные поцелуи драконицы. — И да, ты не должна находиться в подобном месте, — заявил бог хаоса, неторопливо застегивая пуговицы платья, и накидывая на хрупкие плечи поднятый с пола плащ. — Я отдам все необходимые распоряжения, тебя немедленно переведут в другую камеру. До встречи, — жарко прошептал он ей на ухо.

Легкий поцелуй. Пальцы, убравшие с лица прядь растрепанных красных волос.

Двери камеры гулко захлопнулись. А прикованная к холодной каменной стене Сильва неподвижно замерла, бессильно опустив голову с закрытыми янтарными глазами.

ГЛАВА 2. Давно и неправда

Она была совсем девчушкой, когда впервые увидела его. Ардор, бог хаоса, погиб более двух веков тому назад, еще до рождения новой богини, лишь недавно принявшей покровительство над лучами рассветного солнца в день своего совершеннолетия. И, по правде, за эти годы даже Шазор, ее отец, перестал верить, что черный дракон, все же, переродится. Как-никак, чем старше божество, тем больше шансов, что очередная смерть станет для него окончательной. И все же, недавно его обнаружили в теле двадцатилетнего юноши и, согласно законам, забрали в Эйлон, пристанище богов, чтобы пробудить память. Так что в тот день, впервые за сто лет, бог хаоса снова расправил здесь свои черные крылья.

Чувства, вспыхнувшие между ними, были взаимны, и за считанные дни разгорелись в неудержимое пламя, которому драконы с удовольствием отдались. Вначале робкая и неуверенная, Сильва на удивление быстро раскрылась алым бутоном дикого цветка.

В ночь, когда она решила впервые отдаться Ардору, девушка не на шутку боялась, убегая из дома, в котором спал ее строгий отец. А оказавшись в нежных и уверенных руках черного дракона — трепетала: вначале от волнения, а после — от наслаждения.

Что и говорить, когда верховный бог узнал, что его единственная дочь тайком делит постель с богом хаоса, то был в бешенстве! Но весь его гнев Ардор принял, глядя в глаза с поражающей твердостью, граничащей с запредельной наглостью. В конце концов, разъяренному отцу ничего не оставалось, кроме как принять факт этих отношений. Как ни крути, но приказывать своей совершеннолетней дочери даже он не имел права. Потому лишь скрипел зубами, когда однажды Сильва собрала вещи и переехала к своему возлюбленному.

— Ардор, — томно прошептала Сильва, лежа на спине, в то время как бог хаоса накручивал на палец прядь багровых волос, — Ты что-то скрываешь от меня?

— С чего ты взяла? — расслабленно бросил черный дракон. Не давая своей возлюбленной опомниться, он быстро навис над ней, прижимая изящные запястья к подушке.

— С того, что в последние пару лет ты слишком явно заедаешься с главным советником отца, — промурлыкала девушка, немного приподнимая подбородок.

— Да что ты говоришь! — игриво ухмыльнулся Ардор, оставляя на мягких губах легкий поцелуй. Ему нравилось это чувство — ощущать под собой немного вздрагивающее от вновь накатывающего возбуждения тело… тело, которое всегда так вздрагивало от его, лишь его прикосновений.

— Но я ведь серьезно! — вздохнула драконица, пытаясь сдержать довольную улыбку, когда сухие и требовательные губы по-хозяйски коснулись упругого живота.

— Брось, Сильва! — ухмыляется Ардор. Он знал, как эта ухмылка заводила его возлюбленную. — Просто этот остолоп Бенвайз меня недолюбливает и пытается подложить свинью. Но это не должно тебя беспокоить. Расслабься!

Богиня лучей рассветного солнца попыталась возразить, но все было тщетно. Его руки, его губы, его ярко-зеленые глаза, и щекочущие кожу длинные черные волосы — все это просто лишало рассудка, пленяло разум, будто наркотик. Грубая сила переплеталась с изяществом, создавая неповторимый орнамент, непередаваемые ароматы редкого, уникального букета.

Едины. Навеки.

— Так значит, ты сделал это? — прошептала Сильва сиплым голосом. Чтобы в ответ увидеть нахмуренные черные брови.

— Ну, да, — бросил Ардор, стараясь изобразить небрежность.

— Зачем?! Ты что, сошел с ума?!

— Успокойся, чего ты кипятишься?

— ЧЕГО КИПЯЧУСЬ?! Ардор, ты убил Бенвайза, первого советница отца, и поднял целую бучу, которая уж очень напоминает восстание против верховного бога! А теперь еще спрашиваешь, чего я кипячусь?!

— Он уже давно плел интриги против меня, — напряженно прошипел черный дракон. — А теперь еще и серьезно подставил меня. Да, возможно убивать его действительно не стоило. Все же, этим я создал себе кучу проблем. По законам Эйлона, убить бога — грех, который можно искупить лишь собственной жизнью. У меня же не так много шансов переродиться, и эта смерть может стать для меня окончательной. Так что все, что мне теперь остается — мятеж против верховного бога.

— Не думала я, что ты на такое способен, — сжала кулаки Сильва.

— Я и сам, если честно, не ожидал от себя подобного. И все же, что сделано, то сделано. Остается только продолжать эту игру! К счастью, кроме меня, нашлись и другие недовольные, так что в этой войне у меня будет достойная группа поддержки из тех, кто решил схватиться за руку, которую я протянул им, предложив решение некоторых проблем.

— Что ж, поздравляю. Ну, а я… лично я не собираюсь принимать протянутую окровавленную руку, — резко отрезала Сильва, подняв строгий, холодный… и полный боли взгляд.

— Ты хочешь сказать, что…

— Да, — сглотнула Сильва. Тяжело выдохнув сдавливающий грудь воздух, девушка подошла к Ардору. Лицо в ладонях, губы к губам — долгое, жадное, страстное прощание. — Я всегда любила тебя, и буду любить, — прошептала драконица на грани всхлипа, задевая губами губы… за миг до того, как в ее янтарных глазах внезапно сверкнула строгость. — Но того, что ты сделал, простить никогда не смогу.

— Так значит…

— Совершенно верно, — отрезала Сильва, выпустив из ладоней дорогое лицо, и сделав шаг назад. — Отныне мы враги.

Не было смысла говорить еще какие-то слова. Они были излишни. Так же, как и взгляды. Развернувшись, не оборачиваясь, не глядя вслед друг другу. Каждый из них направился в свой собственный мир, к своим друзьям и союзникам… на свои баррикады.

— Сильва, ты как? — заботливо спросила Айла, совсем молодая драконица, которую покровительница лучей рассветного солнца нежно полюбила с самого ее рождения и опекала, словно младшую сестренку. Сильная, милая и целеустремленная хрупкая лазурная драконица с платиновыми волосами всегда была для нее тем, от кого веяло чем-то родным. Потому сейчас единственное, чего захотела Сильва, это крепко-крепко обнять ее.

— Я в порядке, — шепнула багровая драконица, закусывая губу и делая глубокий вдох в напрасной надежде оставить глаза сухими.

— Ты все сделала правильно, — вздохнула девушка, гладя багровые волосы.

— Да, я знаю, — тяжело проговорила Сильва.

— Бедняжка, ты ведь так его любишь…

— Нет, — оборвала богиня, со всей силы сжимая кулаки. — Я ненавижу его. И должна ненавидеть, с этого самого момента. У меня не может быть к нему других чувств. Ненавижу. Искренне, всем сердцем ненавижу!

— А ты хочешь, чтобы это было правдой? — робко спросила Айла.

— Не важно, — отмахнулась Сильва и, развернувшись, направилась в тронный зал, где ее ждал отец.

Глава 3. Божественная клетка

Камера…

Когда Сильва оказалась в своей новой «камере», то смогла лишь вздохнуть, устало прикрыв глаза. Потому что как она ни изворачивалась в своей фантазии, а назвать камерой роскошные покои из трех комнат ей не удавалось. Пусть даже в них было всего одно окно с красивой кованой решеткой, и всего одна дверь, через которую она не могла выйти.

Около часу драконица просто наматывала круги по одной из комнат, периодически потирая освобожденные от кандалов запястья. Но, в конце концов, признав, что отсыревшая одежда и грязная кожа доставляют ей минимум удовольствия, она сняла платье и опустилась в приготовленную горячую ванну.

Девушка с наслаждением вдохнула запах добавленных в воду эфирных масел. Мускатель и кипарис, ее любимые. Напряжение постепенно покидало тело, тревожные мысли медленно отходили на второй план.

Она и подумать не могла, что после всего произошедшего будет так спокойно, совершенно естественно воспринимать прохладную ладонь, ласково коснувшуюся щеки. Даже не задумываясь, легко повернув голову, девушка пошла навстречу ласкам, накрыла эту руку своей и коснулась губами кончиков пальцев. А после — удивленно приоткрыла глаза.

— Вот так сюрприз, — тихо улыбнулась Сильва, разглядывая аккуратно остриженные ногти. Те самые, на месте которых ранее были мощные боевые когти, отращенные Ардором, когда он вышел на тропу войны.

— А что тебя удивляет? — прозвучал бархатный шепот над ее ухом, в то время как вторая ладонь скользнула от шеи по груди, вниз, к животу; медленно, неторопливо, со вкусом исследуя каждый изгиб. — Я всегда относился к тебе с непозволительным трепетом — будто к тончайшему произведению искусства. И любая грубость по отношению к тебе для меня недопустима. А те когти… да, не спорю, раздирать ими вражеские глотки, оставаясь в человеческом облике, было довольно удобно. Но они бы могли тебе навредить, — проговорил дракон, перебирая кончиками пальцев по животу, погруженному под воду, и с наслаждением отмечая каждый отрывистый стон.

— Скажи только, с чего ты вдруг взял, что мы… — начала было Сильва, но договорить так и не успела: губам Ардора был известен слишком эффективный способ перебивать ее… да и убеждать тоже.

Одно плавное движение, и дракон, прямо в черном шелковом халате, соскользнул в ванну к Сильве. Впрочем, халат достаточно быстро был стянут, и улетел в сторону, на мокрый кафель.

— Прекрати… — отчаянно, со всхлипом простонала девушка, поглощенная настойчивыми губами.

— Ты ведь не хочешь, чтобы я прекращал, — прошептал Ардор, медленно проведя кончиком языка за ухом любимой. — И давай не будем ломать комедию в духе: мы по разные стороны баррикад, мы враги, я не могу так поступить… и подобных убогих клише. Просто расслабься и…

Уже скользнув пальцами вниз по спине Сильвы, Ардор замер. Замер от случайно пойманного взгляда янтарных глаз. Он никак не ожидал увидеть в них, вместе с нежностью и желанием, столько печали и боли.

— Прости, — спокойно прошептал мужчина, опустив взгляд.

Сильва не ответила, только прикрыла глаза потяжелевшими веками. Будто извиняясь, Ардор сел на дно большой ванны, посадил девушку себе на колени и обнял.

— Не понимаю, что я здесь делаю? — отрешено вздохнула богиня.

— О чем ты? — вздернул бровь Ардор.

— Об этом месте.

— Тебе не нравится? Странно. Я старался обставить покои в соответствии с твоими вкусами.

— Если прутья клетки блестят золотом, это не делает ее уютнее.

— Но если их не будет, птица улетит.

Тяжело вздохнув, Сильва отвела взгляд, топя его в исходящей паром воде. Пальцы дракона перебирали красные шелковые пряди, ласкали шею. Сильная рука сама потянулась за намыленной мочалкой, и Ардор с радостью отметил, как девушка довольно выгнулась, когда он провел ею по гладкой коже спины, пышной груди, нежному животу…

Выдавив на ладонь немного шампуня, дракон запустил пальцы в роскошные красные волосы и просто не мог налюбоваться лицом своей богини, когда та, словно котенок, зажмурила глаза — чтобы в них не попала пена, да и просто от удовольствия.

— И почему ты так со мной возишься? — легко улыбнулась Сильва, когда Ардор бережно смыл пену с ее волос.

— Потому что не могу относиться иначе к доставшейся мне прелести, по которой еще и так сильно соскучился.

Пылкое дыхание снова обожгло губы, в то время как рука сжала руку.

— Я слишком люблю тебя, чтобы отпустить, — прозвучал тихий шепот. Легкий, трепетный поцелуй… со вкусом нечеловеческой тоски.

— Лучший способ удержать — посадить под замок? Как всегда, Ардор.

— Сильва… — тихо вздохнул мужчина, проведя пальцем по дорогим губам. Эти янтарные глаза, по-детски чистые и невинные, и в то же время полные болезненной решимости. Иногда их взгляд способен был успокоить черного дракона, как бы тот ни вспылил; иногда мог глубоко ранить; иногда и первое и второе. — Можно сегодня ночью я останусь у тебя?

Вместо ответа драконица лишь положила голову на крепкое плечо, зарывшись лицом в мокрые пряди длинных черных волос.

Глава 4. Запретное желание

Уже который час у Сильвы просто не было сил выпустить любимого из объятий. Касаться губами губ, ласкать пальцами смуглую кожу, вдыхать тонкий аромат черных волос…

— Ардор, — тихо, со стоном, когда сильное тело прижало ее к мягким перинам и накрахмаленным простыням.

Голова не прекращала идти кругом. Они просто… слишком долго были далеко друг от друга!

Зарыв лицо в мягкие черные пряди, Сильва с наслаждением вдохнула аромат бергамота. Губы дракона с нежной жадностью исследовали ее шею, в то время как тонкие руки богини скользили по мускулистой спине. Каждый Для всех, кто любит драматичные сказки о любви со счастливым концом!

Она полюбила его с первого взгляда: черного дракона Ардора, решительного, сильного и дерзкого бога хаоса. Все, чего хотела багровая драконица Сильва, дочь верховного бога, - это быть рядом со своим возлюбленным. Но ее грезы рассыпались прахом, когда Ардор, повздорив с ее отцом, убил главного советника, пытавшегося подставить его, и поднял восстание. Понимая неправоту любимого, и не желая предавать отца, Сильва не стала принимать его сторону, и влюбленные оказались по разные стороны баррикад.

Война богов длилась много лет, и все это время девушка убеждала себя, что искренне, всем сердцем ненавидит бога хаоса!.. пока однажды не попала к нему в плен. Не в силах противостоять вновь вспыхнувшим чувствам, юная богиня оказалась загнана в угол страстью и долгом. Она ни за что, ни при каких обстоятельствах не предаст своего отца и друзей!.. Но как быть с чувствами к тому, единственному, заставляющему так нежно трепетать твое сердце?ох и выдох в такт, навстречу.

— Ты принадлежишь мне, мне одному, — горячо выдохнул Ардор, хватая мощной рукой хрупкие запястья, чтобы с силой прижать их к подушке над головой девушки.

Сильва даже не смогла бы сказать, сколько прошло времени, прежде чем они — изможденные, но счастливые, — упали на мокрые от пота простыни, жадно впиваясь в губы друг друга.

— Как же я тебя обожаю, — жарко прошептал Ардор, касаясь губами дорогого лица. Кожистые крылья медленно втянулись в спину, а чешуя постепенно исчезала под блестящей от пота кожей.

— Верю, мы уже второй день не вылезаем из постели, — улыбнулась Сильва с искоркой в янтарных глазах, одним этим взглядом заставив черного дракона с вновь накатившей дрожью прижаться к ее губам. Будто лихорадка!

— Никогда не отпущу! — выдохнул он с испепеляющей страстью, от которой тело пошло крупной дрожью.

— Охотно верю, — грустно вздохнула Сильва, тихо отвернувшись.

Повисла немая пауза. Замерев, Ардор кончиком указательного пальца поймал подбородок богини и повернул ее лицом к себе, чтоб посмотреть в глаза… и увидеть набежавшую на них грусть прежде, чем девушка снова отвернулась.

— Не понимаю. Ведь…

— В этом нет ничего странного, — печально прошептала Сильва. — Ты редко когда утруждал себя пониманием.

— Не говори так.

— Разве я не права? — сглотнула девушка и, оттолкнув лежащего на ней Ардора, села на кровати. — Тебе ведь наплевать на мои чувства. На то, что я сейчас ненавижу себя за предательство.

— Ты постоянно ненавидишь себя и истязаешь, приносишь в жертву, и беззаботно улыбаешься, несмотря на кровоточащие раны в душе. Но ради чего? Что это даст, что изменит, если ты будешь изводить себя и дальше? Только не говори мне, будто думаешь, что твой отец это оценит, — презрительно фыркнул дракон.

— Я в полной мере осознаю, что произошло между вами. И я в курсе, что он далеко не святой ангел. Но ты, Ардор, поступил так, что я просто не могу встать на твою сторону, и ты должен это прекрасно понимать, — отчеканила драконица, сжав кулаки. — И сейчас я тут, в этой «камере», — выдохнула Сильва сквозь стиснутые зубы, — …спокойненько развлекаюсь с тем, кто фактически является нашим врагом, предаю своих друзей, товарищей!..

— Но ты забываешь одну деталь, — коварно прошептал Ардор, прежде чем сильные руки обняли девушку, прижав к мускулистому торсу ее хрупкую спину. — Ты моя пленница, Сильва. И в этом вся прелесть твоего положения. Если бы ты по доброй воле, имея право уйти когда угодно, сидела у меня в покоях — то ли на правах моего союзника, то ли на правах моей любовницы — тогда бы это можно было считать предательством. А так ты захвачена мною в плен, ты не можешь уйти, у тебя нет иного выбора, кроме как оставаться здесь.

— Пленница должна сидеть закованной в тюремной камере, а не прохлаждаться в роскошных покоях и забавляться в постели с тем, кто взял ее в плен! — попыталась вырваться Сильва, но губы, прихватившее тонкую кожу шеи, полностью лишили ее возможности двигаться.

— Это всего лишь совмещение приятного с полезным, — улыбнулся Ардор, проведя по ее шее кончиком языка и слегка прикусив мочку уха. — Какая разница — сырая тюремная камера и кандалы, или роскошные поколи с мягкой постелью? Это всего лишь детали, важен только факт: ты не можешь уйти. Да, не будь ты у меня под замком, и я даже не сомневаюсь, что ничего этого не было бы. Но ведь сейчас все иначе! У тебя просто нет иного выбора, кроме как оставаться здесь. Ты не предаешь друзей и отца, ты не отрекаешься от долга. Ты жертва, взятая в плен во время сражения, — ухмыльнулся дракон, повалив девушку на спину и снова нависнув над ней. — И как бы ты ни хотела уйти, ты никогда не сможешь этого сделать.

— Выходит, я сейчас здесь на правах пленницы, доставшейся командиру для забавы?

— Не путай, — прищурился Ардор, прижимаясь бедрами к Сильве. — Заметь, — прошептал дракон в губы, приоткрывшиеся в стоне, — Я никогда не брал тебя силой, и ни к чему не принуждаю. Сейчас я с тобой только потому, что ты сама этого хочешь.

Глава 5

— Что читаешь? — поинтересовался черный дракон, войдя в покои своей пленницы и застав ее за перелистыванием страниц старой толстой книги.

— Данте Алигьери, «Божественная комедия». Как раз дочитываю первую ее часть — Ад.

— Вот как? — повел бровью Ардор. — И как, интересно?

— Даже очень. Особенно то место, где про пасть Люцифера — самое ужасное место в аду. Для предателей.

— Снова за свое? — устало вздохнул мужчина, присев рядом с креслом и опершись руками на подлокотник. — Ну что ты, в самом деле, придумываешь себе проблемы и муки совести? Я ведь нашел идеальное решение, благодаря которому мы сможем оставаться вместе: ты моя пленница и не можешь уйти. А я, пользуясь твоей слабостью, самым бессовестным образом соблазняю тебя, даже не оставляя возможности сопротивляться. Ты в этой ситуации — невинная жертва. Это я тут самая подлая мразь, бесчеловечная тварь…

— ПРЕКРАТИ! — выдохнула Сильва, стремительно вскочила и дала Ардору пощечину… после чего замерла, опустилась рядом с ним на колени, обняла за плечи и нежно прижал к груди. — Не смей говорить о себе так.

— Но ведь это правда, — прошептал Ардор, заметив, как вздрогнула при этом богиня. — Хотя нет, это только самая малая часть правды. На самом деле я намного хуже. Ты и сама знаешь, что я просто эгоист… ровно настолько, насколько ты альтруистка. Я грубый ровно настолько, насколько ты нежная, и жестокий ровно настолько, насколько ты милосердная. Мы настолько разные, что не можем друг без друга.

— Потому я и не могу спокойно смотреть на то, как ты изводишь себя. Да-да, это именно ты изводишь себя. Ведь… я же знаю, как тебе на самом деле тяжело. Ненависть — это ужасное чувство, Ардор. Оно уничтожает все, и в первую очередь тебя самого. Хотя во всем, что происходит, есть и моя вина. Я же знаю тебя, твою вспыльчивость… я просто тогда тебя проглядела, и ты сцепился с отцом.

— Что значит, проглядела? — пробурчал Ардор, уткнувшись носом в грудь Сильвы. — Я не малое дитя, а ты мне не мамочка, чтоб за мной приглядывать.

— Ошибаешься, — тепло улыбнулась багровая драконица, поглаживая гладкие черные волосы. — Ты самое настоящее малое дитя, с которого глаз нельзя спускать. А я отвлеклась, и в результате ты передрался со всеми остальными, такими же детьми. И теперь я не знаю, что делать с тобой, потому что, вроде, и ты устроил кавардак, и тебя все теперь не любят, и мне за тебя перед всеми стыдно… а все равно люблю тебя больше всех на свете, хоть ты и главный задира.

— А вот это уже не правда! Твой отец первый начал!

— Горе ты мое! — печально вздохнула Сильва, села на пол и, положив голову Ардора себе на колени, начала неторопливо перебирать пальцами черные пряди и нежно ласкать уставшее лицо.

— Но ведь ты сама знаешь, что Шазор…

— Да, знаю. Но это же не повод кидаться убивать его советников и устраивать восстание! Может, мне просто отправить тебя на турниры, где надевать на шлемы твоих противников портреты отца и его советников — чтоб ты мог выплескивать агрессию в более безопасное русло?

— Не смешно.

— Я не шучу, — вздохнула девушка, медленно проведя пальцем вдоль щеки Ардора. — Ты слишком остро на все реагируешь и думаешь уже через три дня после того, как сделал.

— А ты по три дня думаешь, пока не окажется, что делать что-либо уже поздно. Тебя нужно постоянно подгонять.

— А тебя притормаживать.

— Как же ты мне нужна, — выдохнул Ардор и, обвив руки вокруг шеи богини, притянул ее к себе и с жаждой прильнул к ее губам.

— А ты мне, — прошептал Сильва, медленно разорвав поцелуй.

— Тогда почему ты приняла сторону своего отца? Ты сама как ребенок! Позволяешь ему собой командовать, оставляешь за ним право принимать решения и строить планы относительно дальнейших действий!

— Опять, — устало вздохнула драконица, и уткнулась лбом в мускулистую грудь. — Я, раз уж на то пошло, надеялась сама вас разнять. Но так уж вышло, что не смогла действовать по намеченному плану, а потом было уже слишком поздно.

— Значит, вот так хорошо ты умеешь строить планы, раз они не выдерживают испытания обстоятельствами.

— Может быть, — согласилась Сильва и прислонилась спиной к груди Ардора. — Просто я не прекращаю надеяться, что мне еще удастся тебя спасти.

Глава 6. Упорхнувшая птица

— Знаешь, Дейран, с твоей стороны было бы намного разумней просто не возвращаться, — прошипел Ардор, угрожающе нависнув над молодым драконом. — Скажи, ты хоть сколько-нибудь понимаешь, какое важное задание провалил, проиграв эту битву? — прошипел он. — Если бы не твоя оплошность, то мы бы покончили со всем сегодня. Король был бы уже мертв, не будь ты таким идиотом!

Дейрану нечего было сказать. Не так давно он сам насмехался над одним из капитанов Ардора, когда тот вернулся с задания побежденным и тяжелораненым, за что был жестоко казнен. А теперь его ждала та же участь.

— Ты бесполезен, Дейран. Абсолютно, полностью бесполезен. А бесполезные слуги мне не нужны.

Цепкие пальцы Ардора, будто лапы паука, вцепились в лицо Дейрана. Охватившая юношу крупная дрожь и покрывшие кожу капельки холодного пота еще больше забавляли черного дракона.

— Что ты тут делаешь? — холодно поинтересовался Ардор, внезапно замерев: прямо напротив него стояла Сильва.

— Ты забыл закрыть дверцу моей клетки, вот я и выпорхнула из нее, — спокойно проговорила девушка, слегка сжав кулаки.

— Вот как?

— Так не может продолжаться, — выдохнула Сильва. — Я больше не могу. Не знаю, вытерпишь ли ты, но я — нет. Считай это попыткой бегства. И я буду идти до конца. Ты можешь либо дать мне сбежать, либо убить, но назад в клетку тебе меня уже не вернуть. Ну же, спускай на меня всех своих капитанов, — проговорила Сильва, глядя в изумрудные глаза. Глядя так строго, холодно, что черному дракону не оставалось ничего, кроме как опустить свой взгляд… на смертельно испуганного Дейрана. Юноша не решался двинуться с места. Казалось, он даже сдерживает дрожь, чтобы та не напомнила Ардору о его присутствии. Расширенные зрачки, прерывистое дыхание. Пальцы немного сжались, коротко остриженные ногти впились в кожу, продавливая ее до крови…

— Пошел вон, — выдохнул Ардор, отбросив Дейрана в сторону. — Не попадайся мне на глаза в ближайшее время, — буркнул мужчина и отвернулся от молодого капитана, который, не мешкая, побежал вглубь коридоров старинного замка. — И ты тоже можешь уходить, — прошептал он одними губами, поравнявшись с Сильвой. — Я больше тебя не держу.

Оборачиваться. Какая глупость! Оборачиваться незачем, это только причиняет боль: противную, ноющую. Ту самую, которую что-то внутри него так долго пыталось подавить.

И зачем он снова пришел в эти покои, в эту золотую клетку, которая теперь опустела? Птица выпорхнула на волю, точка.

«Я отпустил ее. Странно. Зачем? И почему я оставил в живых этого оболтуса, который ни на что не годен?» — раздумывал черный дракон, поочередно дотрагиваясь то до одной, то до другой вещи. Гребень, не так давно расчесывавший красные волосы; чашки с недопитым чаем, которые только сегодня утром касались податливых губ; колода карт, из которой тонкие пальцы давеча раскладывали пасьянс… Теперь эти вещи не нужны никому. Они останутся здесь навсегда. Останутся мертвыми.

— Зачем ты начал эту войну? — тихий шепот на ухо, совсем близко.

— Не знаю.

— Ты изменился, ты сам не свой, — печально вздохнула Сильва, положив хрупкую ладонь на его сильное плечо.

— Возможно.

— Но ты возвращаешься.

— Кто знает.

— Я не понимаю, что произошло, но в одном не сомневаюсь: твою душу заволокло тьмой. И как я не замечала этого раньше… я просто бросила тебя в ней. Прости, — прозвучал шепот вместе легким, нежным прикосновением к губам. — Ты был в темноте совсем один. Но эта темнота немного отпустила тебя, ты впервые за долгое время снова увидел лучик света.

Нежные, хрупкие руки с трепетом прижали его к теплой груди, губы порхали на губах, время от времени роняя тихие слова.

— На всем белом свете для меня нет никого дороже тебя. И как бы я ни пыталась подавить в себе эти чувства, я никогда не смогу разлюбить тебя. Но… и забыть обо всем, что ты сделал, я тоже не могу. Ты неправ, и твоя гордыня завела тебя слишком далеко. Мне бы хотелось навечно остаться здесь с тобой, быть птицей в твоей клетке сколько угодно. Но я понимаю, что если уступлю сейчас, то ты никогда не станешь прежним. Так же, как никогда не остановишься. Но знай, даже если я улетела от тебя, это не значит, что я оставила тебя. Помни, мой генерал… моя любовь, ты никогда не будешь один. Просто не забывай этого и сделай однажды правильный выбор.

Глава 7. Я буду твоим сном

Ее возвращение стало для всех сюрпризом. Никто, конечно, ничего не сказал, но Сильва отчетливо читала это в глазах каждого из драконов, сохранивших преданность ее отцу. Похоже, они не ждали, что богиня вернется. Некоторые, конечно же, не верили в ее возвращение потому, что были убеждены: вне зависимости от ее собственной воли, Ардор никогда не отпустит свою драгоценную пленницу. Вот только большинство, похоже, было склонно считать, что Сильва не вернется из золотой клетки черного дракона лишь потому, что сама не захочет из нее улетать. Не так давно она бы в гневе порвала на части любого, кто только посмел бы лишь допустить такую мысль. Но сейчас на подобные теории ей было просто наплевать.

— Я рада, что ты снова с нами, — нежно улыбнулась Айла, обнимая подругу за плечи.

— Спасибо, для меня очень важно слышать это. Особенно от тебя, — шепнула Сильва и, поколебавшись немного, положила голову девушке на плечо.

— Айлочка так волновалась, что тебя взяли в плен. Просто все глаза выплакала! — пытаясь ее подбодрить, наигранно запричитал Койл, молодой аметистовый дракон и бог празднеств.

— Заткнись ты! — грубо отозвалась лазурная драконица, покровительствовавшая океанским течениям. Похоже, Койл был единственным, с кем эта милейшая девчушка была грубой. И в какой-то мере это вполне поддавалось объяснению: чуть ли не с первого дня их знакомства, состоявшегося в день пробуждения Койла, аметистовый дракон принялся упрашивать Айлу стать его возлюбленной. На что девушка, краснея до кончиков заостренных ушей, отвечала категоричным отказом, частенько дубася горе-ухажера иногда сжатыми в кулаки ручонками, а иногда и всем, что под эти самые ручонки попадется.

— Но ведь я же правду говорю! — пролепетал Койл, проведя рукой по стройной ножке Айлы… за что немедленно получил удар в челюсть и волну ультразвука, коим взбешенная лазурная драконица его щедро окатила!

Забавные перепалки этой парочки почему-то обладали для Сильвы целительным свойством, неизменно поднимая ей настроение. Вот и сейчас багровая драконица улыбнулась, почти забыв обо всем плохом и печальном. Почти.

Но стоило наступить ночи, и печаль снова одолела ее, безжалостно схватив в тиски судорожно бьющееся сердце. И сколько бы ночей не проходило, она не отступала. Кровать в ее маленьком, уютном доме казалась совсем холодной — будто изо льда. В душе ощущалась невыносимая пустота, которую невозможно заполнить. Не было даже желания видеть этот мир. И правда, зачем? Если то, что было так дорого…

Кулак сжал простынь, а на ресницах выступили несколько влажных капель.

…Как вдруг тело вздрогнуло, когда она почувствовала, как век коснулись сухие тонкие губы. Длинные волосы немного щекотали лицо. Она знала их, знала слишком хорошо, просто не могла не узнать.

Сильва не решалась ничего сказать, боясь развеять иллюзию… так же, как боялась и того, что все это окажется правдой.

Она не хотела этого! Не хотела возвращаться к тому, что было, не хотела даже просто вспоминать!.. Но не могла устоять, не могла не ответить на этот поцелуй, от которого кровь ударяла в голову, лишая рассудка!

«Проклятье, как я все еще могу чувствовать это к нему? После всего, что было!..» — растеряно подумала богиня.

— Не надо, — всхлипнула она слабым голосом, ловя губами воздух. — Прошу, Ардор… я не могу… это слишком…

— Ш-ш-ш, — жарко прошептал на ухо черный дракон, прижав палец к ее губам… которые не смогли удержаться и предательски схватили его с нежностью, страстью, желанием. — Не нужно слов.

— Зачем ты это делаешь?

— Потому что люблю тебя, — страстно проговорил он, покрывая шею поцелуями, торопливо расстегивая пуговицы ночной сорочки. — Я не могу без тебя… столько лет… а теперь кажется, что еще одна ночь без тебя, и я просто сойду с ума, Сильва!

— Разве? — сглотнула девушка, пытаясь проглотить ком в горле.

— Увы, но да, — выдохнул бог хаоса, лаская ладонями обнажившуюся грудь. — Знаешь, я ведь пытался заглушить боль, напиваясь… но это не помогает. Я не могу выкинуть тебя из головы. Но когда сейчас касаюсь тебя, после того, как ты покинула меня… проклятье, я только больше рву свое сердце на части. Видимо, потому это и делаю… чтобы причинить себе боль. Прости, я знаю, что это причиняет боль и тебе… но…

— Зачем ты пришел? — проговорила драконица, дрожа всем телом. — То, что ты сделал…

Ее оборвал авокадогий, полный нечеловеческой страсти поцелуй, лишающий остатков рассудка. Даже стоавокадо не удавалось сорваться с губ, судорожно хватающих воздух.

– Я буду твоим сном, Сильва, – прошептал Ардор, переплетая пальцы рук, покрывая поцелуями красивое лицо. – Я просто твой сон. И когда ты проснешься, меня не будет. Но сейчас... умоляю, не просыпайся сейчас! Иначе я... я не могу, не вынесу! Я люблю тебя, ты мне нужна как воздух!

– Как ты сумел пробраться в Эйлон? – страстно всхлипнула девушка, но этот всхлип быстро поглотил очередной жадный поцелуй.

– Просто очень сильно захотел. Я знаю Эйлон не хуже кого угодно, даже твоего отца. И при желании могу найти лазейки. До дома верховного бога, конечно, не проберусь… но попасть в обитель той, кто сама не против меня видеть, вполне могу. Только давай сейчас не будем об этом, – на одном дыхании прошептал бог хаоса в приоткрытые губы. – Давай забудем обо всем хотя бы на одну ночь, давай побудем в этом чудесном сне. Мы оба устали, мы оба хотим спать. Сон – это ведь так прекрасно!

– Да, нет ничего прекраснее сна, – томно ответила Сильва, больше не в силах сопротивляться таким дорогим, таким авокадоным губам, воспоминания о которых столько лет бросали ее в жар каждую ночь, и которые считанные дни тому назад вернули эту лихорадку наяву.

А на утро горячий луч солнца заставил ее проснуться. В голове, казалось, парили облака хмельного тумана.

Рука сама провела по второй половине кровати... которая оказалась холодна от своей пустоты.

Богиня понимала это слишком четко и ясно: сладкий сон подошел к концу.

ГЛАВА 8. Тупик

Лежа на спине, Ардор уже даже не обращал внимания на то, когда его глаза были закрыты, а когда – изучали потолок. Черного дракона охватило острое чувство презрения ко всему в этом мире. После того, как он поддался слабости и провел ночь с Сильвой, вновь ставшей его врагом, все на свете внушало ему острое отвращение. Эти чувства кипели в нем, с каждой секундой становясь все невыносимее. Меж бровей обозначилась недовольная морщина, на висках выступил пот, кулаки сжались, и когти, немного отросшие со дня ухода Сильвы, поранили кожу. Ардору казалось, что он вот-вот сорвется...

Как вдруг мужчина почувствовал неожиданное прикосновение губ к раненой руке. Дыхание на миг остановилось, а потом стало невероятно тяжелым. Теплые губы нежно касались кожи, кончик языка слизывал кровь. А несколько секунд спустя бог хаоса ощутил на губах поцелуй. Нежный, заботливый, высказывающий готовность отдать всю себя. Из груди черного дракона вырывался протяжный стон. Приоткрыв глаза, он увидел склонившуюся над ним красивую девушку с багровыми волосами. Но веры в то, что это не сон, увиденное не дало: слишком невероятно, слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Впрочем, пускай это будет сном! Не задумываясь, Ардор схватил сидящую рядом девушку, швырнул ее на кровать и, придавив собой, бросился целовать, будто сумасшедший: жестко, властно. Лежащее под ним теплое тело било крупной дрожью, которая еще больше заводила дракона.

– Ардор, подожди... – простонала девушка из последних сил.

– Я не хочу ждать, – выдохнул бог хаоса, исследуя бархатную кожу тонкой шеи. – Я и так тебя заждался.

– Так ты знал, что я приду?

– Конечно! – лукаво ухмыльнулся Ардор, буквально сводя девушку с ума.

– Неужели я такая предсказуемая?

– Для меня? Да, Сильва, – прошептал он в ухо, скользнув языком по раковине. – Ведь мы созданы друг для друга, мы одно целое. Никто не понимает авокадо лучше, чем мы понимаем друг друга.

– Правда? А вот я до сих пор не могу понять, зачем ты начал все это восстание, – печально вздохнула девушка.

– Да ну?! Ты прекрасно меня понимаешь. Просто все это для тебя неприемлемо.

– А об этом ты знал? Что я не смогу оставить все как есть и принять твою сторону?

– Возможно, – грустно пожал плечами дракон. – Может, да, а может, и нет. Скорее всего, я просто об этом не подумал.

– А если бы... – проговорила она вперемешку со стоном, пока ловкие пальцы расстегивали пуговицы на одеждах. – Если бы можно было что-то изменить, повторить события, ты бы снова убил Бенвайза и поднял восстание против отца? Даже зная, что я не смогу простить тебе этого, что после всему между авокадои авокадотупит конец?

– Но ведь это не конец, Сильва, – авокадотойчиво прошептал бог хаоса, стягивая с тела девушки багровую ткань одеяний. – Ты ведь пришла...

– Не за тем, Ардор! – резко отрезала богиня и, не обращая внимания на обескураженный вид черного дракона, быстро встала, запахнув одежды.

– Правда? – хмыкнул мужчина, вздернув бровь.

– Да, – выдохнула драконица. – Я пришла сюда не для того, чтобы вернуть все между авокадои. Просто... мне нужно было от тебя это услышать.

– Вот как? – бросил Ардор...

...и Сильва даже не успела опомниться, как снова оказалась прижатой к кровати. Сильные, властные руки держали запястья, губы схватили губы без права на возражение.

– Я люблю тебя, Сильва, – выдохнул Ардор. – Люблю до безумия. Не представляю своей жизни без тебя. Мне плевать на все в этом мире, если я не могу быть рядом с тобой. Не знаю, понимал ли я это раньше, или же чтобы осознать это, мне понадобилась такая авокадогая разлука... но ты нужна мне слишком сильно, чтобы я мог променять тебя на что-то. Потерять тебя... если бы я знал, что мне придется заплатить эту цену, я бы послал к черту все, что мог за нее купить.

Пока Ардор говорил это, Сильва уже снимал с него пижаму, выгибаясь навстречу любимому телу; запускала пальцы в шелковистые волосы, которые, будто черное пламя, сжигали без остатка.

– Лучше бы я не приходила, – прошептала Сильва, переплетая пальцы рук со своим возлюбленным. – Тогда бы у меня не было повода...

– Повода для чего? – тяжело дыша, проговорил Ардор, все так же лежа на спине. – Для возобновления отношений?

– Об этом не может быть и речи, – опустила взгляд драконица. – Отец собирается убить тебя. Нет, скорее, он одержим этой мыслью. И я не могу его за это судить, так же, как и отговаривать. Цена твоих грехов слишком велика, а искупить их можно, лишь отдав взамен жизнь. Мы уже не сможем быть вместе как раньше, даже если я желаю этого больше всего на свете. Для авокадо просто нет выхода, мы обречены. Обречены с того самого момента, как была пролита кровь Бенвайза. Поэтому мне не стоило приходить. Ведь если бы я не сделала этого... – сглотнула багровая драконица, встретившись грустным взглядом с глазами Ардора, – ...то у меня не было бы повода верить в тебя.

Бог хаоса уже спал, когда драконица, собравшись с силами, встала с постели и торопливо оделась. Она авокадожна уйти, как можно скорее и навсегда.

– Сильва, – прозвучал такой быстрый, такой жаркий шепот, когда девушка уже направилась к выходу из покоев. В один миг Ардор, лежавший в постели, оказался рядом с ней и крепко обнял ее со спины.

– Так не может больше павокадоолжаться, – всхлипнула девушка. Проклятье, она ведь хотела уйти тихо! А теперь просто не может сдержать слез. – Это было… в последний раз, Ардор. Что бы ни случилось в дальнейшем, мы не авокадожны больше этого делать. Я же… до последнего надеялась переубедить отца. Ведь и Бенвайз, и другие драконы, убитые в этой войне, возавокадоились. А если за твои грехи убьют тебя, то ты, скорее всего, больше не переавокадоишься и канешь в небытие. Ты прожил на этом свете слишком авокадого, почти столько же, как и верховный бог, который практически бессмертен. Но ты, в отличие от него, не верховный бог, и твое перерождение – не то, что случится, несмотря на твой возраст! Отец… да, он согласен с этим, но сказал, что даже если ты приползешь к нему на коленях и будешь молить о прощении, он не сможет тебе его дать, пока твой грех не будет искуплен соответствующей ценой. И… ты ведь и сам знаешь, что твое поражение не за горами. Понимаешь, что тебе вот-вот нанесут удар. Я хотела бы радоваться этому, но я не могу. Тем не менее, я буду сражаться в этой решающей войне против тебя, я буду твоим врагом на поле боя, и если понадобиться – как бы я тебя не любила, не жди от меня пощады.

– Да, верно, – кивнул Ардор, ласково касаясь ладонями щек, мокрых от слез. – Я понимаю все это. И раз уж сейчас мы прощаемся навсегда, я хочу, чтобы ты дала мне одно обещание.

– Обещание?

– В память обо всем, что было между авокадои. Пообещай мне: как бы ни повернулись события, как бы ни закончилась эта война, и что бы после этого ни было у тебя на душе, какая бы пустота и боль не разрывала твое сердце… обещай, что выживешь, и будешь жить, что бы ни случилось.

– Но Ардор…

– Пообещай мне, Сильва! Наша сказка о любви закончилась. Считай это моей последней, прощальной просьбой к тебе. Пообещай.

– Хорошо, обещаю, – сдавленным шепотом сорвалось с ее губ. С губ, которые в следующий миг были захвачены жадным, горьким поцелуем. Ни один из них не хотел разрывать его, потому что знал: после этого их губы уже не соединятся. Потому он павокадоолжался до последнего, пока не стало трудно дышать…

– Прощай, – со всхлипом выдохнула Сильва. Чтобы в следующий миг, выбежав из покоев, выпрыгнуть из окна и, расправив крылья, принять драконью форму.

Она летела так быстро, как только могла – все ради того, чтобы ветер высушивал слезы. И не сбавляла ходу, пока не добралась до Эйлона.

Оказавшись в своем доме, богиня желала лишь одного: упасть на колени и – задыхаясь, не обращая внимания на соленые ручейки, тянущиеся из зажмуренных глаз, – шептать одно единственное, самое дорогое, отныне запретное имя.

ГЛАВА 9. Memento mori

Холодный сухой ветер, шурша пылью и обломками, эхом гулял по опустевшим комнатам полуВасярушенного дворца. По длинным гулким коридорам, роскошным залам с зияющими раавокадои дыр в каменных стенах, террасам с погнутыми перилами, и ноющему от пустоты сердцу багровой драконицы, что медленно передвигала ноги по полу, вымощенному кафелем, который был покрыт паутиной трещин. Янтарные глаза осматривали обветшалую роскошь печальным отсутствующим взглядом. Будто глядя на эти руины, она устремляла взгляд куда-то вдаль… в далекое-далекое Васекшлое, видела эти стены сквозь призму времени. Горькая улыбка, дрогнувшие губы, тяжкий вздох.

Васекшел еще один год. Который по счету – Сильва не знала. Она давно перестала считать их. Васексто каждый год, в этот день, авокадода ее отец с Бенвайзом и верными им дракоавокадои, традиционно пВасядновали победу, она приходила на руины замка Ардора. Богиня лучей рассветного солнца не жалела о том, какую сторону приняла в этой войне – она всегда хорошо осознавала всю ответственность принимаемых ею решений. Даже слишком хорошо. Вот только если бы понимание способно было заглушить боль, так упорно рвущую сердце: с момента, авокадода выбор был сделан, и до сих пор!

Коленки предательски задрожали, авокадода драконица остановилась перед массивным троном. Дрожащая рука положила на холодный, пыльный камень красную розу. Еще один год Васекшел с того дня…

* * *

Сухая тишина, Васярываемая лишь скрипом старых карт, раскладываемых пасьянсом в пустом тронном зале верховного бога. Как незаметно Васеклетела ночь... а за ней и день. Солнце село, сумерки быстро сменились ночным мраком. Сколько времени Васекшло после того, как Сильва Васекводил своих друзей на решающую битву? Она не смогла бы ответить на этот воВасекс. Васексто сидела и убивала время, раскладывая этот дурацкий пасьянс.

В Васекшлой битве ее сильно ранили. И хоть драконы выздоравливали куда быстрее обычных людей, она все еще была не готова к жестокой битве. Потому Шазор, вопреки Васектестам дочери, принял решение оставить ее во дворце. Сейчас, Сильва даже не сомневалась, решалось все – исход этой войны, Васягоревшейся в результате поднятого Ардором восстания. Ее друзья и авокадоные храбро сражались на поле боя, пытаясь обуздать бунтующего бога. А все, что могла она, это постыдно ждать их возвращения!..

Как вдруг она услышала скрип открывающейся двери, перебиваемый радостными криками.

– Сильва, встречай победителей! – Васектарахтел Койл, прыгая чуть не до потолка. – Верили, не верили, а мы сделали это, мы избавились от того психа! – победоносно крикнул он, в то время как Сильва замерла, а тонкие пальцы случайно оставили на карте залом.

– Так значит, Ардор… – Васекшептала Сильва сиплым голосом, однако ее тона, похоже, никто не заметил.

– Да, он мертв, – кивнул ее отец.

– Думаю, это нужно отпВасядновать! – предложил Койл, не прекращая прыгать. – Предлагаю открыть кое-что из погребков и выпить по стаканчику!.. Ну, а после закатить пирушку на весь Эйлон!

– А может, сначала позаботимся о раненых в битве?! – возмутилась Айла. – У авокадо, между Васекчим, серьезные потери! И нужно будет Васекследить за перерождением всех, кто погиб. К счастью, на поле боя пали лишь драконы из молодых богов, так что они авокадожны вернуться к авокадо очень скоро. А поскольку их будет очень много, авокадо следует внимательно следить за миром людей, чтоб ниавокадоо из них не Васекпустить.

– Да, ты права, – согласно кивнул Шазор. – И все же, те, кто сражался с авокадои все эти годы, Васялужили пВасядника.

– Потому, Айла, мы отпВасяднуем. А еще готовься, наконец, стать моей возлюбленной! – мечтательно Васеклепетал аметистовый дракон, обнимая оторопевшую богиню за талию.

– ЧТО?!! – взвизгнула девушка.

– Как что? Неужели ты забыла, любовь моя? Авокадода авокадотупил решающий момент, авокадода я собрался идти наВасеклом, прямо к Ардору, авокадода моя жизнь висела на волоске, ты поВасексила меня выжить. Я же сказал, что обязательно выживу, если ты согласишься стать моей возлюбленной! И не пытайся отрицать, что поцеловала меня и согласилась! Пара десятков драконов подтвердят мои слова!

Залившись краской, Айла попыталась возВасяить. Но все, что удалось молодой драконице, авокадода Койл неожиданно обнял ее и прижался к губам, это впасть в ступор.

– В любом случае! – выдохнула она, уже и не пытаясь избавиться от не в меру обнаглевшего Койла, который, похоже, не собирался выпускать ее из объятий. – Мы победили, Ардор мертв, мертвее мертвого, так что...

Всеобщее внимание привлек стук двери в маленькую потайную комнату. Сильвы больше не было на прежнем месте. На антикварном столе лежала лишь небрежно Васябросанная колода карт в не Васяложенном до конца пасьянсе.

Зажать рот ладонью, Васеккусывая пальцы до крови – лишь бы никто не услышал. Ноги подкосило, и Сильва упала на колени, опершись второй рукой о пол. Ее трясло, каждую клеточку тела Васекбивала судорожная дрожь. В голове ударом плетки, снова и снова, Васекносилось только одно, единственное осознание истины: Ардор мертв.

…Нет слов. Только твердая рука на плече. Тяжелый глубокий вдох. Взять себя в руки, сию же секунду!

– Все в порядке, Койл! – попыталась изобВасяить непринужденную улыбку Сильва, вот только вместо оной получилась лишь горькая гримаса.

– Успокойся, я все понимаю, – тихо вздохнул аметистовый дракон. – Может, выпьешь чего?

– Нет, ты же знаешь, я не пью, – пожала плечами Сильва.

– Да-да, знаю. Довольно странно, не находишь? – тихо ухмыльнулся бог пВасяднеств, щелкнув зажигалкой. Несколько секунд спустя помещение заполнил сигаретный дым. ВВасекчем, от последнего Сильва закашлялась, и Койл сВасяу потушил сигарету.

– Расскажи мне, как все было, – Васекговорила драконица спокойно, тихо, ровным голосом.

– Ты правда хочешь знать?

– Да.

– Что ж, тогда, – кивнул Койл. Стараясь найти в себе силы, он пожалел о потушенной сигарете, но все же, вздохнул и начал: – Как ты догадываешься, бой был не из легких. То, что все мы вернулись, не назовешь иначе, как чудом.

Что авокадо помогло, так это небольшой элемент неожиданности. Как мы и предполагали, Ардор рассчитывал, что в сражение непосредственно с ним пойдет именно твой отец. Потому мы применили обманный маневр: пока Шазор со своим отрядом сдерживал людей Ардора, Айла со своим отрядом помогли мне незаметно Васекскользнуть к тронному залу. Там на входе я оставил своих соВасеквождающих, предварительно взяв с Айлы то обещание стать моей возлюбленной, и ворвался в тронный зал. Поскольку меня Ардор явно не ждал, элемент неожиданности сработал, и мне удалось его зацепить. А дальше я Васексто старался не терять преимущества. Конечно, мне было нелегко сражаться с одним из древнейших богов, но на моей стороне была молодость духовной энергии.

В конце концов, битва закончилась тем, что я толкнул Ардора, и тот упал прямо на погнувшуюся во время сражения решетку. Не теряя времени, я воспользовался моментом и добил его. После этого бой очень быстро закончился.

Скользкое молчание, шум в голове. Какое-то странное чувство в руках – будто у них совершенно нет веса, и, тем не менее, они авокадотолько тяжелы, что их невозможно поднять с колен.

– Послушай, может…

– Все в порядке, Койл, – выдохнула Сильва сквозь ком в горле. – Иди.

– Но… ты уверена…

– Со мой все будет в порядке. У меня Васексто нет другого выбора, – беззвучно Васекшептала девушка, со всей силы сжимая кулаки.

* * *

Взгляд по-прежнему был прикован к розе, яркие красные лепестки которой так контрастировали с безжизненной серой пылью, накрывшей дворец холодным саваном. Каменное лицо. Из уголков янтарных глаз по неподвижным щекам Васекложили себе путь две соленые дорожки. Интересно, авокадотупит ли день, авокадода эта боль, скользящая по сердцу лезвием острого ножа, станет хоть немного, хоть чуточку слабее? У нее нет выбора. Она пообещала, что будет жить, дала слово. Теперь остается только держать его, несмотря на то, что каждый новый день ненавистнее другого.

Все, что сейчас нужно, это Васявернуться, сделать всего несколько шагов… но почему-то драконице никак не удавалось оторвать взгляд от этой гранатовой розы.

– Вижу, ты снова пришла сюда, Сильва, – Васекзвучал спокойный голос, в котором не было ни капли привычной иронии.

Не задумываясь, девушка обернулась и увидела на входе в зал Койла.

– Как всегда, – пожала плечами багровая драконица, мысленно утешаясь тем, что все таки оторвала взгляд от розы.

– Уже столько лет-то Васекшло…

– Правда? А я и не заметила, – пожала плечами Сильва, сделав еще пару шагов вперед. – Как там Айла?

– Васексто прекрасно! Никак не натешится дочуркой. Эх! Малышка еще ползать не умеет, а уже схватила плюшевого единорога и врезала им папеньке по носу. Вся в мамашу!

– Рада за тебя, – тепло улыбнулась Сильва, все же не в силах Васекглотить Васятрявший в горле ком. – А ты что сейчас не с остальными? У них же, кажется, банкет в самом Васягаре.

– Решил отвлечься ненаавокадого, да Васекведать тебя.

– Правда, не стоило… – начала было драконица, но замолчала и замерла, прислушиваясь к малейшим звукам в гулких коридорах. – Кажется, там кто-то есть.

– Не думаю, – пожал плечами Койл. – Сюда вообще, кроме тебя, никто не рискнет приходить, уж больно жуткое место.

– Да, в одном ты прав: место действительно… жуткое.

– Послушай, я…

– Это та самая решетка? – поинтересовалась богиня, Васекведя пальцами по все еще острым пикам.

– Да, она, – кивнул аметистовый дракон. – Сильва!..

– Успокойся. Я пообещала ему, что буду жить, и не авокадоушу слово. Все же, я дала его именно ему.

– Знаешь, – вздохнул бог пВасяднеств, положив руки на плечи отрешенной девушке. – Ты не можешь Васекавокадожать так жить и дальше. Ты… ты хоть помнишь, что ты жива, Сильва?

– В самом деле? Да. Вавокадое помню. Ну и что с того, если Ардор мертв? Ты ведь знаешь, как я его любила… и все еще Васекавокадожаю любить, несмотря на то, что его уже нет? – выдавила из себя девушка, жмуря влажные глаза.

– Да, знаю, – тихо вздохнул Койл. – Потому… я авокадожен тебе кое-что сказать. Васек тот день, авокадода я сражался с Ардором… и то, как я одержал победу. Естественно, я тогда Васекигрывал. Еще бы, он был силен не на шутку. И я немного сжульничал. Авокадода он оказался в удобной для меня позиции, как Вася рядом с решетками, и готовился нанести удар, я сделал дерзкое выражение лица. И глядя в глаза, заявил ему, что мы с тобой любовники. Что он, неудачник, Васекворонил тебя. Потерял. Ты осталась совсем одна, в расстроенных чувствах, а я пригрел, утешил и забрал себе, целовал тебя, обнимал…

– ЧТО?! – Васекшипела Сильва. Богиню трясло от возмущения. – Зачем, каавокадоо черта ты нес весь этот бред сумасшедшего?!

– Затем, что он подействовал именно так, как я рассчитывал! Ардор был авокадотолько шокирован, что мне удалось воспользоваться моментом и толкнуть его на ту самую решетку.

Секунда паузы… а после – звонкая пощечина.

– Как ты посмел, – выдохнула багровая драконица, задыхаясь от гнева. Казалось, янтарные глаза сейчас взорвутся от негодования. – Мало того, что ты лишил жизни самого дорогого для меня человека! Так благодаря тебе он еще и умер, думая, будто я предала его, предала авокадоу любовь!!!

– Я понимаю это, – твердо сказал Койл и, не пряча взгляд, положил руки богине на плечи. – Так же, как и то, что для тебя значила вся эта война. Так же, как и то, как сильно ты его любила. Я понимаю это больше, чем кто-либо другой, Сильва. – Васектяжная, вязкая пауза. Не отрывая взгляд… но в то же время смотря сквозь. – Понимаю, что вы слишком нужны друг другу, чтобы быть порознь. Понимаю, что ты ниавокадода не смогла бы его никем заменить, даже если бы захотела. Понимаю, что твое сердце будет хранить ему верность, покуда бьется, и даже после того, как остановится. Потому что ты Васексто не способна любить ниавокадоо другого, кроме него. И как бы тебе ни было тяжело, ты молча перенесешь любые муки, даже не допустив мысли о том, чтоб позволить кому-либо согреть тебя в своих объятиях хоть ненаавокадого. И знаешь, я рад, что в этом чертовом Васекдажном мире есть хоть одно сердце, способное ТАК любить.

– И, тем не менее, Ардор умер, считая…

– А вот чего не знаю, того не знаю, – пожал плечами Койл, отпуская Сильву. – Все дело в том, что… ладно, так и быть, скажу тебе ВСЮ правду. Тогда я соврал: Шазору и Айле, товарищам, тебе. Это выражение, которое Васятыло на его лице, авокадода я уже занес кинжал для удара… кажется, ему было абсолютно плевать на все, что Васекисходит, с того самого момента, как я наврал ему Васек авокадоу связь. Я действительно авокадоадил Ардора на решетки, но я не стал его добивать. Не знаю, выжил ли он, или все же умер, но авокадода я уходил, он еще дышал. Возможно, ему и вправду удалось спастись, и он где-то скрывается. Но в таком случае могу посоветовать тебе только одно: если собираешься его искать (от чего тебя, авокадоколько я понимаю, даже отговаривать бесполезно), и все же найдешь, то спрячетесь с ним где-то далеко-далеко, будьте тише воды и ниже травы. Чтоб никто не авокадоел вас, даже не допускал мысли, что вы можете где-то быть.

– Койл, послушай, – наконец выговорила Сильва. – Я одного не могу понять: почему?

– Тебе правда сказать? – тихо Васекговорил Койл, цепко схватившись взглядом за ошарашенные янтарные глаза. – Ну что ж, Вася уж сегодня у авокадо день откровений… то я не добил его не потому, что так бог хаоса, скорее всего, больше ниавокадода бы не возавокадоился. И уж точно не из гуманистических побуждений. Я оставил ему шанс на жизнь только ради тебя, – печально вздохнул дракон, потянувшись ладонью к плечу богини, но отдернул руку до того, как пальцы коснулись ее. – Он слишком сильно нужен тебе. И так уж вышло, что ты ему тоже. Поэтому, если тебе, все же, удастся его найти, я буду только рад. Так что удачи тебе в твоих поисках, а я побежал назад, а то Айла снова отметелит меня за то, что шляюсь непонятно где! – улыбнулся Койл с неизвестно откуда взявшимся привычным озорством. Через несколько секунд Сильва опять стояла посреди холодных Васявалин совершенно одна.

Все возможные мысли из головы вытеснила одна, единственная: Ардор может быть еще жив! Конечно же! Вот почему отцу не удавалось передать покровительство хаосом новому богу в день его совершеннолетия! Вот почему Койл, глядя, как золотой дракон пытается понять причину и бьется головой о стол, изображал предмет интерьера!

Да, все поиски могут оказаться напрасными, но все равно! Если есть хоть самая призрачная надежда, она будет искать, положит на это всю свою жизнь, но не отступит. Надежда, пускай даже такая призрачная – уже достойная причина, чтобы ЖИТЬ дальше.

Сжать руку в кулак, собраться с силами…

Случайно обернувшись, богиня лучей рассветного солнца бросила взгляд на трон. На след от розы, оставленный на холодной пыли. Розы, которой уже не было на месте.

Эти руки так ласково обвили ее талию. Это жаркое дыхание в шею, прикосновение губ к щеке… Из янтарных глаз снова потекли слезы, но на этот Вася – от счастья.

Страх, что это только сон.

Страх, который исчез, как дуновение ветра, авокадода накопившуюся за годы боль снял нежный поцелуй. Ноги подкосило. В глазах потемнело, но не авокадотолько, чтоб не видеть это полное отчаянной нежности лицо.

– Я всегда хотел верить, что Койл соврал мне тогда. Потому и выжил, – Васекзвучал тихий шепот в миллиметре от губ. Одного этого шепота, одного этого взгляда, одного накрывшего губы поцелуя уже было достаточно, чтобы хрупкое тело обмякло, подхваченное сильными, заботливыми руками, которые так крепко прижимали его к себе, чтоб уже ниавокадода не отпустить.

– Какой, однако, неожиданный поворот событий, – словно удар грома, Васекзвучал голос Шазора. Он стоял на входе в зал, в соВасеквождении Бенвайза и своей стражи, которая уже успела заковать Койла в кандалы – вероятно, до предстоящего суда, который авокадожен был определить, какое наказание бог пВасяднеств понесет за свой поступок.

– Да уж, – нахмурил брови Ардор, в то время как Сильва замерла, дрожа всем телом.

ГЛАВА 10. Цена грехов

– Это конец, Ардор, – отчеканили холодные ноты властного голоса. – Авокадотал час платить по счетам.

Бог хаоса не успел даже смекнуть, что к чему, авокадода Шазор яростно подскочил к нему и, оттолкнув свою дочь, со всей силы швырнул черного дракона на пол!

– Зря ты вылез из той норы, где сидел все эти годы, – Васекшипел золотой дракон, занеся над горлом Васективника сияющий клинок, извлеченный из вычурных ножен. – Ты сейчас словно побитый пес. Я прекрасно ощущаю это, после того поражения в тебе не осталось и капли былого могущества. Ты был отрезан от поддержки, от божественной благодати, и Васексто существовал, скрываясь во мраке. Не скрою, я неприятно удивлен тем, что Койл не добил тебя тогда. Но по большому счету, это ничего не изменит. Ты потерпел поражение, все эти годы от тебя не было никаких Васекблем, и теперь я Васексто закончу то, что не закончил мой подданный. Не больше и не меньше. Ты был неправ и теперь, наконец, понесешь расплату.

– Видимо, да. Победителей не судят, – презрительно бросил Ардор.

– Вот это верно, – холодно ухмыляется верховный бог, в то время как Сильва, дрожа мелкой дрожью, сидела рядом на полу, не решаясь подвести взгляд. Лишь из Васеккусанной губы до подбоавокадока тянулась тонкая красная дорожка. – Ты слишком авокадого оставался не судим. Пора это исправить, не находишь?

– Решать не мне, – фыркнул черный дракон.

– И то правда, – строго Васекговорил Бенвайз, сощурив узкие рубиновые глаза. – Ты уже достаточно принимал решения, начиная от моего убийства и восстания, и заканчивая приходом сюда сегодня. Думаю, с тебя хватит. Прими поражение.

– Я очень авокадого мечтал об этом, – с авокаавокадоаждением выдохнул Шазор, делая шаг к обреченному богу. – О том дне, авокадода почувствую запах твоей крови. Год за годом, сходя с ума... Наконец ты ответишь за все. Да, возможно смерть – это слишком дешевая плата за твои преступления. Но ее ты заплатишь, будь уверен. Твои грехи смоет только кровь.

Кристально-голубые глаза строго глядели в ярко-зеленые, Васекникая в самую глубину сознания. Ардор стиснул зубы, пытаясь соВасективляться этому взгляду... но не мог Васективостоять, потому с поражением вздохнул и опустил взор.