Я стоял у ворот Москвы. Военный дневник командующего группой армий «Центр»

Часть 2 22 июня 1941 г. — 31 декабря 1941 г.

22/6/41

Все началось в соответствии с планом. Странное дело: русские почему-то оставили один мост через Буг в целости и сохранности.

Поехал в Брест. Еще до полудня здесь стоял железнодорожный мост, очень удобный для переправы войск на другой берег. Временные военные мосты все еще сооружаются.

Оттуда поехал в XII корпус, в бронетанковую группу Гудериана и в танковый корпус Лемельзена (XXXXVII моторизованный армейский корпус, позже получивший обозначение «XXXXVII танковый корпус»). Пока у всех все идет гладко, только у Лемельзена наблюдаются трудности с переправой через Буг. Должно быть, потому, что подъездные пути к военным мостам здесь проложены по болотистой местности.

Поначалу сопротивление противника было довольно вялым.

Вопрос, осуществляют ли русские планомерный отход, пока остается открытым. В настоящее время предостаточно свидетельств как «за», так и «против» этого. Удивляет то, что нигде не заметно сколько-нибудь значительной работы их артиллерии. Сильный артиллерийский огонь ведется только на северо-западе от Гродно, где наступает VIII армейский корпус.

Судя по всему, наши военно-воздушные силы имеют подавляющее превосходство над русской авиацией. [48]

23/6/41

Мы продвигаемся вперед; больше всех в этом смысле преуспела бронетанковая группа Гота (3-я танковая группа), которая вечером перешла под прямое командование группы армий. У танковой группы Гудериана (2-я танковая группа) дела обстоят далеко не так гладко. Проблемы на переправах у Бреста — такие же, как у корпуса Лемельзена, — затрудняют доставку горючего.

Противник продолжает удерживать цитадель в Брест-Литовске. Ездил в 19-ю танковую дивизию, где с наблюдательного пункта танковой роты созерцал бункер, который продолжает огрызаться огнем, хотя укрепленные позиции по периметру уже захвачены нашими войсками. Впрочем, пока наибольшую опасность для нас представляет наша собственная артиллерия!

Бескультурье и состояние дорог вокруг неописуемые.

Русские упорно сопротивляются. Замечено, что в боях часто принимают участие женщины. Согласно показаниям военнопленных, политические комиссары стимулируют солдат к сопротивлению рассказами о том, что мы убиваем всех пленных! Тут и там русские офицеры стреляются, чтобы избежать плена.

Глубокое проникновение танковой группы Гота ставит на повестку дня весьма актуальный вопрос: должен ли Гот продвигаться в направлении севернее Минска, как было приказано ранее Верховным командованием сухопутных сил, или ему следует нанести мощный удар по линии Витебск — Полоцк. Я склоняюсь ко второму варианту, так как сомневаюсь, что наше намерение закрыть «котел» в районе Минска приведет к решающему успеху. Я опасаюсь, что противник в самое ближайшее время выведет свои войска из этого района. Повернув танковые войска в направлении Минска, мы только потеряем время, которое противник может использовать для создания новой оборонительной [49] линии за Двиной и Днепром. Поскольку Грейффенберг и Гальдер помочь мне советом так и не смогли, я позвонил Браухичу, чтобы разрешить этот давно уже вызывающий трения вопрос раз и навсегда! Браухич сказал мне, что противник, находящийся перед фронтом группы армий «Север», отходит за Двину и что там сосредоточены значительные танковые силы русских. При таких условиях он считает опасным бросать недостаточно мощную бронетанковую группу Гота в наступление на районы, лежащие перед Двиной и за ней, в одиночестве. По этой причине она должна соединиться с танковой группой Гудериана в районе Минска согласно первоначальному приказу, после чего они обе могут продолжать наступление через линию Днепр — Двина. В этой связи я указал, что после того, как 3-я танковая группа двинется на Минск, ужасные дороги в секторе Днепр — Двина заставят ее снова повернуть на северо-восток. Более того, поворачивая к Минску, Гот подставит свой фланг и тылы под удар упомянутых русских танковых сил, и ему все равно придется посылать сильный заслон в направлении Витебск — Полоцк. Браухич подтвердил, что посылать заслон придется, но изменить ранее отданные приказы отказался.

По этой причине я послал Готу следующее распоряжение:

«Продолжайте наступление в направлении Минска и севернее, осуществляя постоянное прикрытие от возможного нападения со стороны верхнего течения Двины между Витебском и Полоцком. Группа армий своевременно направит вам необходимые приказы, если после захвата моста на юго-востоке от Молодечно ситуация сложится таким образом, что всей вашей танковой группе придется двинуться в направлении Витебск — Полоцк».

Таким образом я надеялся заложить основу для позднейшего поворота танковой группы Гота в направлении [50] Витебск — Полоцк, что рано или поздно станет насущной необходимостью.

Люфтваффе докладывают об опустошительном эффекте своих воздушных атак на колонны русских войск, отступающих к Минску.

24/6/41

Ближе к полудню приехали Гинант (военный комендант оккупационной зоны «Восток», позднее генерал-губернатор) и Кессельринг (2-й воздушный флот).

Грейффенберг продолжает вести дискуссии с Верховным командованием сухопутных сил по поводу направления движения наступающих танковых групп; позиция Верховного командования сухопутных сил остается неизменной.

Русские отчаянно сопротивляются; имели место сильные контратаки в районе Гродно против VIII (Хейнц) и XX (Матерна) армейских корпусов; танковая группа Гудериана также приостановила движение из-за сильных контратак из района Слонима.

25/6/41

Сегодня после очень тяжелых боев наконец пала цитадель в Бресте.

Утром приехал Шмундт (главный армейский адъютант Гитлера) и сообщил нам, что фюрер интересуется, насколько велика будет зона окружения под Минском, а также выражает беспокойство относительно того, сумеют ли наши чрезмерно растянутые войска принудить к сдаче оказавшиеся в окружении крупные силы русских. В этой связи фюрер задается вопросом, не следует ли во избежание неудачи сомкнуть наши танковые клещи под Новогрудком. [51] Шмундт собирается передать мое мнение по этому вопросу генералу Йодлю из Верховного командования.

Позвонил начальнику штаба 3-й танковой группы (фон Хюнерсдорф) и проинформировал его, что продвижение в направлении Двины является в настоящее время делом второстепенным, сейчас главное — завершить текущие операции, полностью окружить войска русских между Белостоком и Минском и уничтожить их. Молниеносный прорыв 3-й танковой группы в район Минска явится прелюдией к этому. В этой связи осуществление прикрытия восточного фланга группы около Борисова и в верхнем течении Двины представляет особую важность. Хюнерсдорф сразу же со мной согласился, но заметил, что дороги в этом районе на редкость плохие!

В нескольких словах сообщил Штраусу (9-я армия) о сложившейся ситуации, поделился с ним своими размышлениями по поводу того, как надо вести сражение, а также поставил его в известность о возможном повороте его армии к намечающемуся русскому «карману» — при осуществлении прикрытия восточного фланга.

Поставил в известность начальника штаба 4-й армии (Блюментрит) о том, что левое крыло его армии также должно быстро продвигаться вперед, чтобы снять давление с правого крыла 9-й армии.

Около 15.00 пришло известие относительно того, что Верховное командование сухопутных сил планирует создание еще более тесного кольца окружения в намеченном районе! Гальдеру видится движение южного фланга его «клещей» в направлении Зельвы и Волковыска, и сосредоточение на этом фронте главных сил 9-й армии, которые должны завершить окружение. Я в ярости, так как при этом мы, добившись крупного тактического успеха, упустим возможность достижения куда более значительной победы!

Тем временем пришел новый приказ о дальнейшем использовании [52] танковых групп, который настоятельно требует их продвижения в сторону Минска, где они получат возможность сомкнуть ряды и пополнить запасы горючего, чтобы иметь возможность развивать наступление в восточном направлении.

Я снова позвонил Штраусу (9-я армия) и сказал, что наша дальнейшая дискуссия отменяется, так как на его счет пришел новый приказ, который я сейчас же ему высылаю. Надо сказать, этот приказ значительно сокращает сектор его наступления. В этой связи Штраус долго меня благодарил: по-видимому, при этом известии он испытал немалое облегчение. Знал бы он, как мало я этого заслуживаю! Ведь я, несмотря на кризисное положение XX и VIII армейских корпусов, продолжаю настаивать на более широком охвате русских.

Танковая группа Гудериана преодолела сложности в районе Слонима; во второй половине дня ее левая колонна достигла Барановичей. Правая колонна также возобновила наступление.

Благодаря использованию местного вагонно-локомотивного парка мы получили возможность осуществлять транспортировку войск и грузов по местным железным дорогам. Задействованная нами ветка протянулась на 80 километров к востоку от Бреста. Это позволит разгрузить движение на забитых автомобильным транспортом дорогах и облегчить снабжение танковой группы Гудериана.

26/6/41

Утром приехал Браухич. Я до такой степени был раздражен изданным им приказом о преждевременном смыкании клещей, что, когда он поздравил меня с достигнутыми войсками группы армий «Центр» успехами, я проворчал:

«Сомневаюсь, что в этом «котле» нам достанется большая добыча». [53]

Когда я выразил сомнения относительно способности 4-й армии замкнуть кольцо окружения в восточной части «котла» в районе Зельвы по причине того, что требовавший этого приказ явился для всех нас полной неожиданностью, Браухич предложил задействовать для этого 29-ю моторизованную дивизию (Больтенштерн). Это совсем не то, чего я хочу, но избежать этого невозможно — дивизия временно предоставлена в распоряжение 4-й армии.

Верховное командование сухопутных сил намеревается в районе Минска объединить две танковые группы под командой Клюге, которому одновременно будут подчинены пехотные дивизии, высвободившиеся из сражений. Генерал-полковник фон Вейхс (2-я армия) возглавит командование войсками вокруг «котла». Я считаю это решение в корне неверным и вчера высказался против него. «Котел» должен находиться под контролем тех двух армий, которые его образовали. Я, во всяком случае, так бы именно и распорядился.

Вейхс примет на себя командование 4-й армией — в том случае, если Клюге возглавит объединенную танковую группу (Клюге оставался командующим 4-и армией вплоть до 18 декабря 1941 года).

Двенадцать часов добирался по большой жаре и пыли по разбитым дорогам в расположение XIII и XII армейских корпусов, а также 19-й (танковая) и 197-й дивизий. Командир VII армейского корпуса генерал Фармбахер доложил, что противник демонстрирует признаки полной дезорганизации. Наши войска всюду производят хорошее впечатление.

Грейффенберг отправился самолетом в расположение 9-й армии для выработки общего подхода относительно создавшейся ситуации. Попутно он выяснил, что положение XX корпуса на правом крыле армии опасений больше не внушает. В любом случае, он не «испепелен дотла», как об этом кое-кто говорил вчера, и даже находится во вполне [54] боеспособном состоянии. Как бы то ни было, такие слухи свидетельствуют о том, что противник предпринимал отчаянные попытки выбраться из «котла».

Оказывается, кое-какие бункеры цитадели Бреста все еще продолжают держаться, и наши потери там высокие. Таким образом, рапорт от 25 июня соответствует истине далеко не полностью. Противник также продолжает удерживать кое-какие небольшие укрепленные узлы далеко за нашей линией фронта. Гудериан достиг района Барановичей, но там и застрял. Впрочем, его правое крыло сумело обеспечить себе кое-какое жизненное пространство и даже продвигается в направлении Слуцка.

27/6/41

Отдал необходимые распоряжения относительно затягивания петли вокруг «котла». Это в первую очередь относится к войскам 4-й армии и правого крыла 9-й армии. Есть свидетельства того, что продвижение там застопорилось; 4-я армия стремится это скрыть и утверждает, что лишь пытается «укрепить свой фронт». Русские осуществляют повторные попытки выбраться из «котла» в тех пунктах, где давление «клешей» усиливается. Это приводит к серьезным кризисным ситуациям в некоторых местах — в особенности, на правом крыле 4-й армии (на фронте XXXXIII армейского корпуса Хейнрици). Гудериан возобновил атаки на Барановичи! Пора бы уже с ними разделаться, особенно учитывая то обстоятельство, что Гот основательно продвинулся в направлении Минска, где вынужден в одиночку отбивать сильные контратаки русских танков. Между тем, если мы хотим создать новый, более крупный «котел», клещи в том районе необходимо начать смыкать, пусть даже ценой кое-каких издержек. Если обойдется без них, то это следует рассматривать как чистой воды удачу! В этой связи я вывел танковую группу Гудериана из состава [55] 4-й армии и напрямую подчинил ее штаб-квартире группы армий. Это мероприятие завершилось около полуночи.

Верховное командование сухопутных сил обеспокоено положением правой колонны группы Гудериана, которой я приказал взять Бобруйск и которая уже находится на марше в указанном направлении. Так как Верховное командование сухопутных сил своей властью потребовало осуществлять фланговое прикрытие вплоть до Днепра, я лично могу объяснить это только тем, что оно считает группу Гудериана недостаточно сильной для того, чтобы закрыть новый «котел» с юго-востока на всем протяжении от Слонима до Минска. Я считаю, что для этого нам нужно для начала хотя бы захватить мосты через Березину. Они крайне необходимы для переброски войск в указанном направлении, да и позже понадобятся.

В полдень приехал Вейхс (2-я армия) со своим заместителем начальника штаба подполковником Витцлебеном; во второй половине дня меня навестил генерал артиллерии Бранд из Верховного командования сухопутных сил, который описал мне в деталях атаку на цитадель в Бресте.

Я коротко обрисовал Браухичу ситуацию и сказал ему, что русские, естественно, прилагают все усилия к тому, чтобы не позволить «клещам» сомкнуться. По этой причине они контратакуют там, где на них оказывается максимальное давление. Такой точкой справа является сектор наступления XXXXIII корпуса (Хейнрици), где 4-я армия использовала для поддержания атаки части XII корпуса (Шрот). Вторая такая точка находится в зоне наступления 9-й армии — конкретно в секторе 28-й дивизии (Цинхубер). Слева от нее 161-я дивизия (Вильк) ведет сражение с крупными силами противника за Лиду. Если давление противника на эти дивизии усилится или если армии не удастся замкнуть кольцо окружения в районе Зельвянки, [56] придется задействовать части V корпуса (Руоф). При этом VI армейский корпус (Фёрстер), который сегодня находится на юго-западе от Вильно, останется в нашем распоряжении. Что же касается Вильно, то его займет 900-я моторизованная бригада. Браухич со мной согласился.

Вечером до меня дошло известие, что ХХХXIII корпус значительно ослабил давление на противника. Когда Клюге утром докладывал обстановку, только очень чуткое ухо могло уловить намек на возможность такого развития событий. Но теперь об этом говорят во всеуслышание. При всем том меня больше беспокоит восточная оконечность «котла»; здесь, по линии реки Зельвянка, 29-я (моторизованная) дивизия должна замкнуть окружение. Существует большая вероятность того, что противник попытается прорваться именно в этом секторе. Если контратака начнется, единственное, что мы можем сделать, чтобы поддержать 29-ю дивизию, — это направить в ее сектор части танкового корпуса Фитингофа — резервного корпуса группы Гудериана, который в настоящее время движется через Слоним в направлении Минска. Я бы предпочел этот корпус не задействовать, так как он нужен под Минском. Ноя. возможно, буду вынужден это сделать, поскольку не могу себе позволить выпустить противника из кольца.

Поздно вечером пришло известие, что положение XXXXIII корпуса еще более тяжелое, нежели мы полагали. Контакт между этим корпусом и IX корпусом потерян в районе Беловежской пущи — противник контратакует крупными силами у реки Зельвянка.

28/6/41

Танковая группа Гота вошла в Минск; там продолжаются тяжелые бои. Правый фланг группы подвергается непрестанным атакам со стороны «котла». [57] Лида взята войсками 9-й армии, чей фронт передвигается к Неману и за него; восточное крыло — к Жодино.

Внутренние крылья обеих армий сближаются друг с другом на востоке от Белостока; 4-я армия все еще не в состоянии замкнуть кольцо окружения на восточном фронте «котла» — на реке Зельвянка. Когда утром я с тяжелым сердцем передал в распоряжение Клюге 10-ютанковую дивизию с тем, чтобы он побыстрее справился с трудностями в своем секторе, Клюге сказал:

«Я еще не думал о том, как ее задействовать».

Когда он наконец надумал, время для эффективной атаки было упущено.

Говорят, что 1-я кавалерийская дивизия (Фельдт), которая находится в подчинении Гудериана, вошла в Пинск. Так как при этом она оказалась вне зоны ответственности танковой группы Гудериана, я переподчинил ее 4-й армии.

Вечером обсуждал с начальником штаба 9-й армии Векманом создавшееся положение. Кроме того, сказал ему, что после того, как сражение за «котел» завершится, армии, возможно, придется наступать по линии Молодечно — Ходучиски в восточном направлении. С этой точки зрения армии следует подтянуть к фронту свои резервы и высвободившиеся из сражений в районе «котла» силы. 4-я армия также была поставлена в известность относительно возможного изменения направления ее движения.

Наши потери нельзя назвать незначительными. Тысячи русских солдат скрываются в лесах в нашем тылу; некоторые переодеты в гражданскую одежду. Когда им станет нечего есть, они обязательно выйдут из лесистой местности. Однако выловить их всех не представляется возможным, принимая во внимание обширность этих территорий. За сто километров от линии фронта, в Семятичах, 293-я дивизия продолжает сражаться за несколько сильно укрепленных дотов, которые ей приходится брать штурмом [58] один за другим. Несмотря на сильнейший артиллерийский огонь и использование всех имеющихся в нашем распоряжении современных средств нападения, гарнизоны этих дотов упорно отказываются сдаваться.

29/6/41

Рапорты частей часто очень неточны, что неудивительно, принимая во внимание сложный характер местности. Сегодня выяснилось, что 1 — я кавалерийская дивизия находится на сто километров севернее того места, о котором упоминалось во вчерашнем рапорте. Так как сейчас она находится в секторе танковой группы, пришлось вернуть ее Гудериану.

Ситуация на правом крыле 4-й армии остается неясной. Части основательно перемешались. Русские просачиваются то тут, то там. Вчера XII корпус должен был атаковать, чтобы замкнуть кольцо окружения на Зельвянке. Атака захлебнулась и должна была повториться сегодня на рассвете, но с началом затянули. Предположительно, она началась только в 11.00.

Меня такое положение вещей не устраивает. Помимо всего прочего неудачные атаки сковывают там значительные силы танковой группы Гудериана — 29-ю моторизованную дивизию и части 10-й танковой дивизии. Это может иметь отрицательный эффект. С другой стороны, надо же когда-нибудь «захлопнуть дверь»! Но если до вечера нам не удастся это сделать, придется танковые части из этого сектора вывести и вернуть под командование Гудериана. В противном случае мы не сможем установить контакт с Готом в районе Минска, как, равным образом, запечатать южный сектор «котла» между рекой Шара и Минском. В этой связи я отдал приказ начать подготовку к отводу танковых частей.

Так как болотистая местность затрудняет продвижение [59] техники, 9-я армия преодолеть расстояние от Дворика до Шары и захватить на ней мосты не смогла. По этой причине мне никак не удается полностью запечатать «малый котел»!

Получил известие, что Гудериан достиг наконец Минска. Это значит, что большое кольцо окружения замкнулось! Я напомнил и ему, и 9-й армии о необходимости посылки разведывательных частей и заслонов через Березину к Днепру. Но это все второстепенные миссии. Наша главная задача на ближайшее время — крепко-накрепко запечатать оба «котла».

Это не работа, а какое-то дьявольское наваждение! Если мы задействуем для этого в районе Минска танки ударных групп, они будут скованы там до тех пор, пока не будет ликвидирован весь Белостокско-Минский «котел». А я хочу как можно быстрей выйти к Днепру или, по крайней мере, захватить мосты через Березину — чтобы не драться за эти мосты позже. Так что придется заниматься этим сейчас. Надо было замыкать кольцо окружения не у Зельвы и Минска, а на Березине!

Вечером снова разговаривал с Гудерианом, так как озабочен положением на фронте между Столбцами и Слонимом. Гудериан считает, что мне беспокоиться не о чем. Тем не менее я попросил его отнестись к делу со всей серьезностью, так как русские, скорее всего, будут прорываться на юго-востоке — по той простой причине, что им уже дали по носу на северо-востоке и на востоке (в Лиде и Минске), а также потому, что в стратегическом отношении юго-восточное направление представляется наиболее выгодным.

Правая колонна Гудериана достигла Бобруйска, где захватила плацдарм на другом берегу Березины.

Мне пришлось еще раз напомнить Готу, что ему необходимо взять Борисов, так как его захват напрямую связан с выполнением главной миссии танковой группы. [60]

30/6/41

Ездил из Белостока, где нашими войсками захвачены армейские склады русских, в штаб-квартиры XII корпуса и 23-й дивизии (Хеллмих), части которой я встретил на марше. Люди свежи, но лошади на пределе — во время передвижения по этим дорогам им следует выдавать двойную порцию овса.

Дорога Белосток — Волковыск на всем своем протяжении являет сцены полного разгрома. Она загромождена сотнями разбитых танков, грузовиков и артиллерийских орудий всех калибров. Люфтваффе неплохо потрудились, обрабатывая отступающие колонны. Здесь противнику был нанесен тяжелый удар.

Полевые командиры рапортуют, что русские делают вид, будто сдаются, после чего открывают по нашим войскам ураганный огонь. Подобные действия так обозлили наших людей, что они убивают на своем пути всех подряд. Впрочем, русские с нами тоже не церемонятся и, согласно рапортам, добивают наших раненых.

Когда вечером вернулся домой, обнаружил, что наши дела на правом крыле 4-й армии между реками Зельвянка и Шара все еще оставляют желать лучшего!

1/7/41

Утром меня первым делом поставили в известность, что вчера Клюге выезжал в расположение XII корпуса, весь день проплутал, но до места так и не добрался. Ничего удивительного: почти все корпуса 4-й армии имеют разные фронты. Сложный рельеф — внутри «котла» находится Беловежская пуща — и упорное сопротивление русских, части которых время от времени прорываются сквозь тонкое кольцо окружения, являются главными источниками неуверенности и замешательства, каковые отмечаются в наших [61] войсках. Сегодня 4-я армия послала части IX корпуса (Гейер) в наступление через Зельву в северо-восточном направлении, чтобы очистить от русских район между Зельвянкой и Шарой. По счастью, эта атака увенчалась успехом. Все туже стягивается кольцо окружения вокруг «малого котла». Докладывают, что захвачено много пленных и разнообразного вооружения.

Пора приниматься за восточный «котел». Полагаю, что очистить его будет не в пример легче, чем «малый», да и времени на это потребуется куда меньше, так как способность противника к сопротивлению подорвана нехваткой продовольствия и боеприпасов.

Верховное командование сухопутных сил приказало направить дивизию в район Пинскадля создания заслона от атак со стороны заболоченной местности.

Во второй половине дня я издал приказы, касавшиеся стягивания фронта вокруг «котла» и подготовки к новым операциям.

Наша следующая цель — танкодоступная местность к востоку от Смоленска. Танкистам не терпится поскорей устремиться в атаку; я тоже голосую за это обеими руками, но положение вещей на 1–2 июля таково, что я могу позволить им лишь ведение более интенсивной разведки в направлении Березины и Днепра при одновременном сдерживании противника, оказавшегося в восточном «котле». Ранее 3 июля атака объединенных танковых групп проводиться не будет. Командование танковыми силами прорыва должен взять на себя Клюге. Вейхс же возглавит 4-ю армию, которая в ночь со 2 на 3 июля получит обозначение «2-я армия». Должен сказать, что танкистам все вышеперечисленное не нравится — точно так же, как мне.

Во второй половине дня поехал на позиции тыловых войск. Генерал фон Шенкендорф, чья штаб-квартира находится в Констанчине около Варшавы, хочет обсудить со мной вопросы обустройства наших тылов. 3 июля, как я [62] Верховному командованию сухопутных сил и докладывал, он примет на себя командование тыловыми частями моей группы армий.

2/7/41

Утром позвонил Браухич и попросил проинформировать его о намерениях группы армий. Три проблемы вызывают у него озабоченность. Первая: обладают ли танковые группы достаточными силами для того, чтобы завтра перейти в наступление; вторая: хорошо ли подготовлены танковые группы в смысле снабжения; и третья, которая беспокоит его более всего: в состоянии ли оставшиеся танковые части сдерживать оказавшиеся в восточном «котле» крупные силы противника. Мне в значительной степени удалось развеять его сомнения, хотя я не мог не поставить его в известность о том, что материальное обеспечение танковых групп оставляет желать лучшего, поскольку говорить об устройстве баз снабжения в Минске пока не приходится.

Разведывательные донесения свидетельствуют, что противник обустраивает новые оборонительные линии на Днепре и у «ворот» Смоленска (Орша — Витебск). Говорят, что вчера в Смоленске побывали Ворошилов (член Государственного комитета по обороне) и Тимошенко (Народный комиссар обороны СССР), который курирует Западный фронт. Мои опасения относительно того, что впереди нас ждут тяжелые бои, похоже, оправдываются.

Во второй половине дня Гальдер позвонил Грейффенбергу. Верховное командование сухопутных сил продолжает выказывать беспокойство на предмет нашей способности контролировать восточный «котел». Оно даже задается вопросом, не стоит ли в этой связи отложить наступление объединенной танковой группы. Если это произойдет, Верховное командование сухопутных сил [63] потеряет шанс воспользоваться плодами доставшегося нам немалой кровью успеха, так как русские получат дополнительное время для укрепления своих оборонительных позиций на Днепре и по линии Орша — Витебск! На мой взгляд, мы и без того непозволительно долго тянем с началом атаки.

Я позвонил Гальдеру, который сказал, что он, прежде чем отправиться с докладом к фюреру, хотел бы выяснить мою позицию. Я сказал ему, что беспокоиться не о чем, так как, во-первых, танковые группы не могут забрать ни одного человека из дислоцирующихся вокруг «котла» войск без моего разрешения. Во-вторых, котел постоянно уменьшается благодаря неустанному давлению, которое оказывают на него пехотные части, и что опасность прорыва русских с каждой минутой становится все более эфемерной. В-третьих, я готов направить 900-ю моторизованную бригаду для укрепления северо-восточного сектора наших войск, которые держат фронт вокруг «котла», а также для того, чтобы высвободить для наступления танковые части Гота. В-четвертых, 4-я армия направила свои передовые части через Слоним для усиления кольца окружения в этом секторе. И, в-пятых, — я принял к сведению пожелание Верховного командования сухопутных сил задействовать танки для усиления давления на «котел», и отдал распоряжение объединенной танковой группе атаковать своим внутренним крылом на запад от Минска в направлении Налибокской пущи, если там сложится угрожающая обстановка, чего, впрочем, я пока не наблюдаю.

Ситуация с восточным «котлом» значительно отличается от той, которая сложилась с малым «котлом» на западе. Находящиеся в окружении русские части до сих пор серьезных скоординированных попыток прорыва не предпринимали. Остается надеяться, что у них не хватит для этого сил и в будущем. Конечно, существует опасность просачивания противника через наши позиции, особенно в юго-западном [64] секторе фронта, где наши войска чрезмерно растянуты, но этого, как видно, не избежать. Далее я описал свои впечатления от поездки по дороге Белосток — Волковыск и прилегающим районам, где противнику, на мой взгляд, был нанесен тяжелый удар.

Гальдер сказал, что придерживается аналогичной точки зрения, и добавил, что в результате достигнутого нами успеха противнику не удастся создать против нас организованного фронта. Фюрер настроен более скептически. Он спросил:

«Где, в таком случае, пленные?»

Я сказал, что 100000 человек — это тоже неплохо. Особенно если учесть, что с каждым днем пленных становится все больше. Неужели фюреру об этом не доложили? Кроме того, захвачено много военного имущества.

Я попросил Гальдера, который сегодня полностью разделяет мою точку зрения, похлопотать о том, чтобы танковые дивизии больше не останавливали. Гальдер поинтересовался, может ли противник, чисто теоретически, остановить продвижение наших танковых групп, и я ответил: «Нет!» Сегодня Верховное командование сухопутных сил издало приказ, согласно которому целый корпус должен атаковать через Пинск в направлении Давидова Городка, который лежит посреди болот. Таким образом Верховное командование сухопутных сил надеется ликвидировать угрозу внутренним флангам армейских групп «Юг» и «Центр» со стороны заболоченной местности. Кто знает, когда я теперь этот корпус увижу?

3/7/41

Бронетанковые группы устремились вперед. Гудериан пересек Березину в нескольких местах, и его правое крыло достигло Днепра в районе Рогачева. Левое крыло Гота по [65] ужасным дорогам добралось до Двины в районе Дзисны. Противник занимает позиции на противоположных берегах Днепра и Двины.

У нас в тылу постоянно стреляют. Сегодня русские в южном секторе фронта попытались вырваться из «котла».

Я позвонил командующим армиями и потребовал, что-бы они как можно быстрее вывели с фронта вокруг «котла» оставшиеся танковые части.

Железная дорога отлично нас снабжает. Поезда уже ходят до Барановичей. Пока что используем вагоны с германской железнодорожной колеей. Но послезавтра поезда пойдут в Минск по русской колее. Разговаривал с начальником военных перевозок (Герке) относительно смены колеи у составов, которые должны идти от Барановичей до Минска. Так как мы до сих пор не захватили ни одной русской топливной цистерны, транспортировка на фронт горючего может осуществляться только в немецких цистернах. В тылах 9-й армии уже налажены челночные перевозки между Гродно и Молодечно. Мост у Гродно предполагается закончить 7 или 8 июля. После этого мы получим возможность перевозить грузы от границы до Молодечно по русской колее.

4/7/41

Ездил через Брест-Литовск в Барановичи. Брестская цитадель выглядит ужасно.

По пути разговаривал с командиром 293-й дивизии (Обернитц) и командующим 2-й армией генерал-полковником фон Вейхсом. Все передвижения осуществляются в соответствии с планом. 2-я танковая группа достигла Березины в районе Бобруйска и двух других населенных пунктов, ее части также вышли к Днепру в районе Рогачева и Быхова.

Сопротивление в восточном «котле» ослабевает. Под [66] Минском 50 000 человек сдались военнослужащим 12-й танковой дивизии. Кормежка и транспортировка в тыл военнопленных представляют неразрешимую проблему для танковых дивизий, находящихся на острие наступления.

5/7/41

Утром приехал Браухич и по-дружески беседовал со мной о достигнутых группой армий успехах.

Разговаривая о будущих операциях, он упомянул о трех возможных вариантах развития событий. А именно: после достижения районов восточнее Смоленска танковая армия будет наступать прямо на Москву или повернет направо или налево в зависимости оттого, как будет складываться обстановка. В настоящее время цель остается прежней — равнинные районы по обеим сторонам от Ярцево.

Браухич согласен с моим планом задействовать корпус Кемпфа (XXXV отдельный корпус), 45-ю (Шлипер) и 293-ю (Обернитц) дивизии в наступлении в направлении Гомеля и севернее его.

Что касается 2 и 9-й армий, то все идет в соответствии с планом. Сколько-нибудь тревожащих рапортов от танковых групп до сих пор не получал. Противник удерживает переправы через Двину и Днепр, а также танкодоступные направления по линии Орша — Витебск. Оборону против нас частично держат войска, отступившие под нашим натиском за указанные выше водные рубежи.

Только на крайних оконечностях флангов — около Рогачева и Дзисны — танковым группам удалось захватить плацдармы на другом берегу Днепра и Двины. Потери в личном составе серьезные. Материальная часть тоже сильно пострадала — в результате непрекращающихся боев и езды по ужасным дорогам. В пехотных дивизиях более всего страдают лошади-тяжеловозы. [67] Ездил в IX (Гейер) и XII (Шрот) армейские корпуса; встретил части нескольких дивизий на марше. Пыль, жара и плохие дороги быстрому продвижению пехотных частей отнюдь не способствуют. Походный порядок часто нарушается, а в некоторых случаях он откровенно плох. Потери XII корпуса, к счастью, тяжелыми не назовешь, хотя я, зная об условиях, в которых ему приходилось вести сражение, предполагал обратное. Генерал Шрот спросил меня, существовала ли необходимость резко менять направление движения его корпуса, чтобы замкнуть окружение. Я не настолько хорошо владел собой в тот момент, чтобы сказать «да». В свою очередь, я спросил его, почему он не атаковал на севере от Зельвянки сразу обеими дивизиями, вместо того, чтобы дробить силы и оставлять добрую половину корпуса за рекой. Шрот сказал, что дважды запрашивал разрешение на атаку обеими дивизиями, но безуспешно. Похоже, мои опасения относительно хода сражения на Зельвянке были не лишены оснований.

Во 2-й танковой группе ощущается недовольство от необходимости подчиняться штаб-квартире 4-й армии (Клюге).

6/7/41

Во 2-й (Вейхс) и 9-й (Штраус) армиях все идет в «соответствии с планом». 4-я (танковая) армия передала аналогичное сообщение. Это, в сущности, мало что значит, так как серьезного продвижения в ее действиях не наблюдается. Я сделал попытку пресечь наметившуюся тенденцию дробить соединения, послав 900-ю бригаду в ее распоряжение. В настоящее время части армии разбросаны по обширной территории, что естественно на начальной стадии операции; однако настало время «собрать силы в кулак» в каком-нибудь одном месте. В этой связи я направил в армию письменный запрос с предложением сообщить о намерениях, [68] а также ответить, как армия собирается обеспечить необходимую глубину наступления в точке приложения своих основных усилий.

Время идет, а оборона русских на Днепре перед фронтом Гудериана все крепнет. Тут и там противник бросает свои войска в контратаки против южного крыла в районе Жлобина и даже на западном берегу Днепра. Пришло известие о неожиданном появлении частей противника в тылу армии к северу от Березины. Пока неясно, какие это части — возможно, парашютисты. Воздушная разведка сообщает о концентрации русских войск вокруг Гомеля.

Гот обеспечил себе определенное жизненное пространство. Клюге, похоже, предпочитает пока отсиживаться; он просит повернуть танковую группу Гепнера (4-я танковая группа), которая наступает на Ленинград, к югу, чтобы она помогла обеспечить жизненное пространство для его армии. Поздно вечером я позвонил в штаб-квартиру армии, где в который уже раз застал одного только начальника штаба. Я сообщил ему, что считаю эту идею нереальной и противоречащей намерениям Верховного командования сухопутных сил. Потом я спросил, что решило командование армии относительно продолжения атаки. Блюментрит ответил, что командующего в настоящее время нет на месте, но что он на основании имеющихся у него достоверных данных пришел к выводу, что главный удар должен наноситься на северном крыле танковой группы Гудериана силами танковой группы Гота. Я, глянув на карту, сказал Блюментриту, что придерживаюсь аналогичной точки зрения. Самое главное, это собрать распыленные по обширной территории части, чтобы сосредоточенным ударом в определенном пункте прорвать оборону противника и дать возможность танкистам развить наступление. Я попросил Блюментрита напомнить об этом командующему.

Если атака Гота захлебнется, застопорится наступление всей танковой армии. Ничего удивительного в этом нет, [69] принимая во внимание то обстоятельство, что танковые группы были задержаны у Минска с целью оказания помощи войскам, стягивавшим кольцо вокруг минского «котла». Между тем сражения вокруг «котла» близятся к концу. Это стало очевидно вчера, когда был взят в плен русский генерал, командовавший остатками войск в этом районе. Вместе с ним взяты в плен несколько тысяч военнослужащих всех рангов.

Я озабочен скоплением русских войск под Гомелем. Возникает резонный вопрос, достаточно ли у них сил и готовы ли они к тому, чтобы нанести оттуда удар по моему южному крылу или по северному крылу группы армий Рундштедта. Если они все-таки на это решатся, у нас появится возможность нанести русской армии еще одно серьезное поражение.

Говорят, положение в Минске просто ужасное. Большой город превратился в груду развалин, среди которых в поисках пищи бродит гражданское население. Один офицер из моего штаба докладывал, что видел тысячи голодных и безоружных русских солдат, которые, покинув Минск, без всякого контроля с чьей-либо стороны двигались в сторону Слуцка. Я приказал 2-й армии сделать все возможное, чтобы перехватить этот поток и направить его в нужное русло. Очистить хотя бы частично обширные, покрытые лесами территории у нас в тылу в настоящее время не представляется возможным. Я уверен, что там все еще укрываются тысячи русских солдат. Выбора у нас нет: необходимо передислоцировать за линию фронта несколько дивизий для обеспечения контроля над захваченными районами. Для этого помимо трех дивизий сил безопасности (213-я, 286-я и 403-я охранные дивизии) в зоне ответственности группы армий «Центр» будут задействованы две регулярные дивизии из армейского резерва.

Принято решение о том, что на оккупированных территориях руководить деятельностью гражданской администрации [70] будет так называемый Штаб Розенберга (Розенберг занимался решением проблем восточно-европейских территорий). Он уже направил своего офицера связи к командующему тыловыми войсками группы армий («Центр»). У этого штаба чрезвычайно сложная миссия. Из-за войны экономические связи между различными районами оккупированных территорий нарушены. Вызревшего урожая вряд ли хватит для того, чтобы прокормить гражданское население.

Коммунистическая система, осуществлявшая жесткий централизованный контроль над всеми сельскохозяйственными фермами и промышленными предприятиями, разрушена. Кроме того, здесь нет частных магазинов; в этой связи не представляю, как Штаб Розенберга намеревается разрешить проблему обеспечения гражданского населения продовольствием.

Ездил на правое крыло, где видел на марше части 52-й (Рендулич) и 17-й (Лох) дивизий.

7/7/41

Утром пришло известие относительно того, что противник отогнан от Днепра в районе Жлобина на правом крыле танковой группы Гудериана. Вокруг Гомеля наблюдается активное движение транспорта русских, но Люфтваффе считают, что эти перемещения стратегического значения не имеют. Так как сообщение о намерениях из штаба 4-й армии все не приходило, я отправил своего начальника штаба (Грейффенберг) и его заместителя (Тресков) самолетом на прифронтовую конференцию начальников штабов, организованную танковой армией.

Майор фон Грольман из Верховного командования сухопутных сил приехал ко мне, чтобы получить сведения о положении танковой армии. Я высказал ему свое мнение, указав на трудности, которые возникают у нас в связи с [71] тем, что командование танковыми корпусами осуществляется из штаб-квартиры 4-й армии.

Вернувшись из Борисова, Грейффенберг сообщил мне о положении и намерениях 4-й армии. Как выяснилось, на западе от Днепра противник все еще противостоит нашим войскам на фронте XXXXVI (моторизованный, Фитингоф) и ХХХХП (моторизованный, Лемельсен) армейских корпусов. При подобных обстоятельствах мой план относительно переброски XXXXVI армейского корпуса на север и наступления танковой группы Гота на северном фланге группы Гудериана может осуществиться лишь частично. Пока весь западный берег Днепра не будет находиться в наших руках, говорить о каких-либо перегруппировках не имеет смысла. Чтобы избежать потерь драгоценного для нас времени, я решил дать ход плану 4-й армии. Она предлагает остановить наступление группы Гудериана на южном крыле и, после вытеснения остатков русских войск за Днепр, организовать переправу через водную преграду в двух местах: малыми силами около Старого Быхова и основными силами около Шклова. Группа Гота, получив в свое распоряжение высвободившиеся из-под Минска танковые части, должна продолжать атаки в отведенном ей секторе.

2-я и 9-я армии получили распоряжение ускорить вывод оставшихся танковых подразделений, приписанных к танковым группам Гудериана и Гота, из зоны «котла», а также обеспечить танковую армию всем необходимым для развития наступления, а именно: тяжелой артиллерией, штурмовой артиллерией и саперно-инженерными частями. Если успех в наступлении усиленной таким образом танковой армии не будет достигнут, с атаками через водные рубежи придется подождать до подхода основных сил 2-й и 9-й армий.

Я позвонил Браухичу и коротко обрисовал ему ситуацию. Браухич выразил озабоченность положением вещей. [72] Вскоре после этого позвонил Клюге, получивший указания находиться на связи от моего начальника штаба, и сообщил мне те же примерно сведения, что и Грейффенберг.

Обсудил с Кессельрингом действия Люфтваффе по поддержке 4-й армии; мы сошлись на том, что ресурсы всего воздушного флота будут сосредоточены в одном месте, если для этого возникнет благоприятная ситуация. Детали операции представители Люфтваффе должны обсудить непосредственно со штабом 4-й армии.

В расположении 4-й танковой армии на протяжении двух дней идут проливные дожди. Так как состояние дорог просто неописуемое, все передвижения осуществляются лишь с большим трудом, вызывая перенапряжение материальной части и переутомление личного состава.

8/7/41

Утром меня немало удивил рапорт о том, что танковая группа Гудериана оставила плацдарм на берегу Днепра в районе Рогачева. Добровольно это было сделано или под давлением противника, пока неясно. Обсудил со Штраусом по телефону вопросы подключения его армии к боевым действиям при ее выходе к Днепру. Первым должен подойти на северном фланге ХXIII корпус; вполне может быть, что он на некоторое время будет передан в подчинение Гота. То же самое может случиться и с VI корпусом, который должен выйти к Днепру сразу же после XXIII. Если у меня возникнет впечатление, что танковые части основательно застряли на восточном берегу, тогда к форсированию Днепра придется привлечь 9-ю армию. При таких условиях я буду голосовать за то, чтобы танковую группу Гота на начальной стадии операции переподчинили 9-й армии. Подобное решение представляется вполне естественным, и его нетрудно воплотить в жизнь. Что же касает [73] ся штаб-квартиры 4-й армии (Клюге), то попытки руководства с ее стороны в настоящее время представляются излишними.

Во второй половине дня вылетел на командный пункт 3-й танковой группы в Лепель, где имел беседу с Готом, Рихтгофеном (VIII авиакорпус) и начальником штаба 9-й армии Векманом.

Гот прекрасно отдает себе отчет в том, что атака его группы является нашей последней попыткой опрокинуть силы противника, сосредоточенные на Двине, и прорваться к Смоленску. Если эта попытка провалится, нам придется ждать подхода главных сил 9-й армии. Гота, однако, тревожит то, что в случае успеха ему придется повернуть к югу, чтобы помочь продвижению группы Гудериана. Я сказал ему, что подобный вариант развития событий пока не рассматривался. У Гота отлично налажено сотрудничество с Рихтгофеном и 9-й армией. Сильные передовые части 9-й армии стали сегодня выходить к реке, автоматически переходя под командование штаб-квартиры танковой группы. Я предложил Готу взять под свою команду ХXIII корпус, который почти на день опережает главные силы 9-й армии; Гот принял мое предложение с благодарностью.

Противник крупными силами контратакует плацдарм у Дзисны, где части корпуса Кунтцена (LVII моторизованный корпус) форсировали Двину. Русские, примкнув штыки, контратакуют позиции корпуса волнами, которые следуют одна за другой. По счастью, все эти контратаки отбиты.

Так как сражение вокруг Минска закончилось, я издал приказ следующего содержания:

«Двойная битва за Белосток и Минск завершилась. Группе армий противостояли четыре русские армии, насчитывавшие около 32 стрелковых дивизий, 8 танковых дивизий, 6 механизированных бригад и 3 кавалерийские [74] дивизии. Из них нам удалось разбить 22 стрелковые дивизии, 7 танковых дивизий, 6 механизированных бригад и 3 кавалерийские дивизии. Другие русские части, которым удалось вырваться из окружения, в значительной степени потеряли свою боеспособность.

В ходе боев противник понес тяжелые потери. На вчерашний день число пленных и количество захваченного военного имущества исчислялись следующими цифрами: взято в плен 287 704 человека, в том числе несколько корпусных и дивизионных генералов. Захвачено и уничтожено 2 585 танков, включая самые тяжелые, и 1 449 артиллерийских орудий. Кроме того, захвачено 246 боевых самолетов.

Помимо вышеперечисленных трофеев захвачено огромное количество стрелкового оружия, амуниции и автомобилей всех типов, а также продовольствия и горючего.

Наши потери тяжелыми не назовешь, и храбрый солдат сочтет их приемлемыми.

Солдаты! Благодаря вашей преданности и храбрости мы достигли огромного успеха в борьбе с сильным врагом, войска которого часто сражаются до последнего человека.

Сердечно поздравляю с этой победой всех солдат и офицеров, а также людей из групп снабжения и рабочих команд, которые отдали все свои силы для достижения успеха. Приношу отдельные благодарности Люфтваффе, которые в очередной раз продемонстрировали прекрасные образцы сотрудничества и кооперации., Мы должны воспользоваться плодами этой победы! Я знаю, что войска группы армий будут продолжать храбро сражаться и впредь; они не будут знать ни сна ни отдыха до достижения полной победы!

Да здравствует фюрер!»

К этому остается добавить, что число военнопленных в настоящее время достигло 300 000 человек. [75]

9/7/41

Танковая группа Гота успешно форсировала Березину в нескольких местах и достигла Витебска.

Я сейчас же позвонил начальнику штаба 2-го воздушного флота (Шейдеман) и попросил его задействовать максимальное число самолетов для поддержки наступления танковой группы. До сих пор это была единственная, впрочем, весьма настоятельная просьба, с которой я обратился ко 2-му воздушному флоту.

Вдохновленный успехом Гота, я предоставил XXIII корпус (Шуберт) и 900-ю моторизованную бригаду (Краузе) в распоряжение 4-й армии «для использования на северном крыле». Я также предложил 4-й армии передать принадлежавшие группе Гудериана танки второго эшелона под командование Гота, чтобы развить достигнутый им успех до максимально возможных пределов. Начальник штаба 4-й армии ответил, что это неправильно по многим причинам, но прежде всего «с точки зрения психологии»! Это означает, что он пребывает в сомнениях относительно того, стоит ли отдавать Гудериану подобное распоряжение. Клюге заболел и лежит в постели. Совершенно очевидно, что начальнику штаба непросто совладать в одиночку с двумя такими сильными людьми, как Гудериан и Гот. Через некоторое время мне перезвонили из штаб-квартиры 4-й армии и сообщили, что плохие дорожные условия препятствуют предложенной мной передислокации войск на северный фланг. При всем том во 2-й танковой группе отмечается активное движение в северном направлении!

Когда вечером пришло известие о том, что Гот взял Витебск, а воздушная разведка сообщила об усилившемся движении автомобильного и железнодорожного транспорта от линии Орша — Витебск в восточном направлении, я приказал 4-й армии использовать слабеющее сопротив [76] ление противника к своему преимуществу и атаковать крупными силами на северном фланге в унисон с наступлением группы Гота. По моему мнению, запланированное ранее наступление 2-й танковой группы через Днепр в районе Старого Быхова и Шклова — плохая идея. Много драгоценного времени будет затрачено на подготовку, и может статься, что представившаяся нам возможность развить успех группы Гота будет безвозвратно упущена. Любопытно, что до сих пор попытки использовать штаб-квартиру 4-й армии в качестве промежуточной инстанции между танковыми группами и штаб-квартирой группы армий ни к чему хорошему не приводили!

10/7/41

Утром 4-я армия начала атаку к югу от Могилева сравнительно слабыми силами, одновременно преподнеся командованию группы армий успокоительную пилюлю: армия проинформировала нас, что подключится к атаке на северном крыле группы Гудериана, как только противник начнет сдавать свои позиции. Штаб-квартира 4-й также сообщила нам, что с ее точки зрения противник может в любой момент начать отход. Аналогичное мнение промелькнуло и в одном из ежедневных рапортов группы армий. Вот что вызывает у меня сильнейшую головную боль: я не знаю точно, сражается ли еще противник за Днепр или уже начал отход! Я знаю, что он в состоянии держаться только до тех пор, пока не подойдут мои пехотные дивизии, зато начать отход он, к сожалению, может в любое время.

Позвонил Гальдеру и коротко обрисовал ему создавшееся положение. Он тоже не в восторге от того факта, что 4-я армия дробит свои силы, вводя их в бой по частям.

Вечером обсудил со Штраусом возможное развитие событий в этом секторе, а также заявил о необходимости переподчинения XXIII корпуса танковой группе Гота. [77] К несчастью, Верховное командование сухопутных сил отдало приказ XXIV моторизованному армейскому корпусу (Гейр фон Швеппенбург) двигаться через Давидов Городок дальше к востоку, все больше углубляясь в лежащий за этим населенным пунктом заболоченный край.

11/7/41

Проезжал через разрушенный Минск, где посетил штаб-квартиры 2-й армии (Вейхс) и 2-го воздушного флота (Кессельринг), по пути в Борисов. Новая штаб-квартира располагается рядом с аэродромом; штабистов приветствовал рев авиационных моторов. Жилые помещения находятся в санатории, который примечателен тем, что имеет один умывальник на каждые двадцать комнат!

Достигнутый сегодня 4-й танковой армией успех впечатляющим не назовешь. Тут и там армия обеспечила себе немного жизненного пространства. В крайней оконечности северного крыла атаки быстро захлебнулись. Вечером послал Грейффенберга к Клюге с тем, чтобы он поставил перед ним три вопроса и получил на них ответы:

1. Не следует ли приостановить атаки, чтобы не расходовать зря силы наших драгоценных танковых частей в безнадежных сражениях?

Ответ:

«Нет, противник всюду демонстрирует признаки слабости и готовности к отступлению. Очень важно, чтобы мы усилили давление на всех направлениях».

(К сожалению, я таких признаков до сих пор не заметил).

2. Фронт наступления имеет 250 километров в ширину. Возможно ли сосредоточение основных сил армии в каком-нибудь одном пункте?

Ответ:

«Нет, это невозможно по причине ужасающих дорожных условий».

3. Должен ли VI армейский корпус (Фёрстер), который [78] движется сейчас в направлении Полоцка, перейти в подчинение танковой группы Гота?

Клюге большого значения этому вопросу не придает.

12/7/41

Захваченный секретный пакет открыл нам глаза на то, что русские подтянули к фронту еще одну армию в составе шести дивизий, включая танковую, и бросили их в бой в районе Витебска. Из этого следует, что противник собирается удерживать свои позиции на Днепре; взятый в плен русский летчик подтвердил эти сведения.

13/7/41

Грейффенберг, ссылаясь на разговор с Гальдером, утверждает, что Верховное командование сухопутных сил склоняется к мысли осуществить поворот в тылы русских войск, сражающихся на Украине, после захвата Смоленска и нескольких дней отдыха. С другой стороны, часть танковой группы Гота должна резко повернуть к северу с целью окружения крупных сил противника, которые продолжают оказывать упорное сопротивление на южном крыле группы армий «Север» (Лееб). Остальные дивизии танковой группы Гота будут продолжать наступление в восточном направлении.

Поехал к Клюге, коротко охарактеризовал сложившуюся обстановку и изложил ему свою позицию: Противник терпит серьезные поражения только в одном месте на Восточном фронте — в зоне ответственности группы армий «Центр». Если танковые войска разделятся и начнут наступать одновременно в южном, восточном и северном направлениях, возможность для развития успеха в зоне ответственности группы армий «Центр» будет упу [79] щена. Противник подтянул к фронту в верхнем течении Днепра свежие силы, которые в момент сосредоточения подверглись сильным атакам со стороны танковой армии и понесли тяжелые потери. В настоящее время необходимо разгромить стоящего перед нами врага, лишив его тем самым возможности создать против нас новый фронт под Москвой. Для этого мы должны сосредоточить все наши танковые войска в одном пункте, смять вражеский фронт и двигаться в восточном направлении до тех пор, пока я не смогу со всей ответственностью заявить, что противник оказывать организованное сопротивление на подступах к Москве более не в состоянии! В этой связи поворот части сил группы Гота к северу при одновременной попытке наступления остальными танковыми частями в восточном направлении кажется мне довольно-таки бесполезной затеей. Из-за сильного износа материальной части танковые войска представляют собой грозную силу только в случае концентрированного их использования. Я рассматриваю использование в наступательных операциях отдельных танковых корпусов как дело крайне неэффективное и резко снижающее боевые возможности танковых соединений.

Если группа армий решит поставленные выше задачи, она — в полном составе или в виде отдельных соединений — сможет принять участие в других операциях.

Клюге в общем согласился с изложенными мной идеями. При этом присутствовал Шмундт (старший армейский адъютант Гитлера), оказавшийся на этой импровизированной конференции случайно. Я попросил Грейффенберга проинформировать о моих намерениях Гальдера, а также отправить соответствующую телеграмму в штаб-квартиру Верховного командования сухопутных сил.

Позже пришло сообщение о том, что противник задействовал в сражении между Витебском и Оршей новые силы. Теперь понятно, что все предыдущие рапорты относи [80] тельно того, что противник начал отступать, являются, мягко говоря, преждевременными.

Ближе к вечеру пришел приказ Верховного командования сухопутных сил повернуть части танковой группы Гота к северу в «случае, если ему удастся продвинуться вперед», чтобы взять в кольцо войска противника совместно с правым крылом группы армий «Север»! Приказ составлен чрезвычайно расплывчато. Я почерпнул из него только одну важную для себя вещь: мне позволено определить направление главного удара 3-й танковой группы, когда находящийся в оконечности северного фланга группы корпус Кунтцена достигнет Невеля. Трудно, однако, сказать, когда мне представится такая возможность, поскольку между корпусом Кунтцена и этим городом окопался противник.

14/7/41

Утром разговаривал со Штраусом, который намеревается крупными силами атаковать Полоцк. Я высказался против этого. Если Полоцк не удастся взять с хода, его следует окружить пехотными частями и штурмовать дот за дотом, дом за домом, предоставив возможность танковым и моторизованным частям двигаться мимо него в восточном направлении. Штраус со мной согласился.

К армиям была направлена письменная директива следующего содержания: Танковая армия движется к линии Ельня — река Вопь — Белое; группа Кунтцена — в направлении Невеля, разведывательные подразделения — в сторону Великих Лук. 2-я и 9-я армии на начальной стадии наступления продвигаются вперед каждая в своем секторе до линии Рославль — Смоленск — Баево.

Ездил в штаб-квартиру 4-й армии, где обсудил с Клюге новую директиву, а также возможный поворот к северу [81] части соединений танковой группы Гота. Потом поехал в 17-ю танковую дивизию, которой позавчера основательно дали по носу, но личный состав которой сегодня снова пребывает в бодром расположении духа. Соответственно побывал и в танковой группе Гудериана. Когда вернулся в свою штаб-квартиру, выяснил, что мне опять звонил Галь-дер — по вопросу поворота танковых частей к северу! Вечером приехал офицер из группы армий «Север», чтобы обсудить проблемы взаимного сотрудничества. Мы пришли к соглашению по всем пунктам: во-первых, по поводу небольшого «котла» перед южным крылом группы армий «Север», которым займется группа Кунтцена после захвата Невеля, блокировав район озер к северу от Невеля и соединившись там с 12-м разведывательным батальоном II армейского корпуса (Брокдорф-Алефельдт). Я не имел возможности пообещать более значительной поддержки для ликвидации другого, более крупного «котла», который может там впоследствии образоваться, пока не закончится сражение в моем секторе фронта.

15/7/41

Штраус начал действовать и выделил четыре или пять дивизий для захвата Полоцка. Я позвонил ему снова и сказал то же самое, что и вчера. Штраус, однако, на этот раз на уговоры не поддался. В этой связи я должен был поставить его в известность, что, если сегодня Полоцк захвачен не будет, ему придется оставить у Полоцка не более одной дивизии, а все остальные направить на восток. Объектом наступления левого крыла является Невель. Все это необходимо сделать, так как я должен продолжать двигаться вперед, а кроме того, помочь Кунтцену, которого атаковали на левом фланге, когда он шел в северном направлении. Но его корпус также должен продвигаться вперед, чтобы помочь группе армий «Север». Чтобы обезопасить себя от [82] всяких неожиданностей, я попросил Грейффенберга снова поднять вопрос Полоцка в разговоре с начальником штаба 9-й армии. Этот разговор представляется мне совершенно необходимым, так как Векман тоже пытается обойти мои рекомендации. Он сказал:

«Итак, фельдмаршал требует, чтобы мы сегодня же заняли Полоцк!»

Между прочим, я ничего подобного не требовал! Векман также сказал:

«Мы не можем пройти мимо Полоцка, потому что противник нас оттуда атакует».

Однако, согласно предыдущим рапортам армии, противник в Полоцке демонстрирует абсолютную пассивность.

Русские начинают наглеть на южном крыле 2-й армии. Они атакуют около Рогачева и Жлобина. Под Гомелем русские также демонстрируют активность, и так будет продолжаться до тех пор, пока северное крыло группы армий «Юг» Рундштедта не продвинется основательно вперед. Люфтваффе, которым была дана инструкция держать этот район под наблюдением, ранее ничего достойного внимания не обнаружили. О первых вспышках активности в этом месте нам доложили только сегодня ночью. Известно, однако, что наступление по болотистой местности XXXV корпуса развивается медленно и сопряжено с большими трудностями!

В 10.00 я позвонил Браухичу, так как мне необходимо получить подтверждение, что я буду руководить сражением до конца и что новых миссий мне пока поручать не станут. Я сказал:

«У меня сложилось впечатление, что в оценке ситуации Верховным командованием сухопутных сил и группой армий существуют фундаментальные различия. Я лично рассматриваю сложившуюся ситуацию следующим образом: около Рогачева и Жлобина войска противника силами до двух дивизий завязали сражение с 255-й дивизией. Но положение здесь сравнительно благополуч [83] ное, так как за боевыми порядками дивизии располагаются LIII армейский корпус и другие части. Ситуация вокруг Гомеля пока представляется неопределенной, однако разведывательные подразделения докладывают, что там отмечается значительная активность со стороны русских».

Браухич, перебивая меня, сказал:

«Я всегда считал, что Гомельская группа, которая, на мой взгляд, насчитывает не менее десяти дивизий, когда-нибудь даст о себе знать на правом фланге группы армий».

Я продолжал говорить:

«Русские все еще находятся в Могилеве и севернее его вплоть до Орши; на этой линии они также удерживают позиции на восточном берегу Днепра. Я полагаю, что в районе Смоленск — Орша — Витебск дислоцировано от двенадцати до двадцати русских дивизий. Еще одна вражеская группировка находится севернее Городка; от одной до двух дивизий дислоцируются вокруг Полоцка. В крайней оконечности нашего северного крыла противник атакует во фланг группу Кунтцена, наступающую на Невель. Положение правого крыла у меня беспокойства не вызывает; оно еще больше укрепится после того, как подойдет застрявший в болотах XXXV корпус. С другой стороны, необходимо признать, что сражение развивается как на Днепре, так и на востоке от него. Оно началось весьма благоприятно для нас прорывом двух танковых групп, но далеко еще не закончено. Нельзя воспринимать сложившуюся там ситуацию с излишним оптимизмом, полагаясь на мимолетные впечатления. Победа еще не завоевана! При всем том я установил контакт с генерал-фельдмаршалом фон Леебом, которому готов оказать максимально возможную помощь в соответствии с директивой Верховного командования сухопутных сил. В настоящее время все пожелания фельдмаршала фон Лееба, о которых нас поставил в известность офицер связи группы армий «Север», выполнены.

Группа Кунтцена — одна моторизованная и одна танковая дивизии — движется к Невелю. 9-я армия получила ин [84] струкции передвинуть в том же направлении сильные пехотные подразделения. Если Полоцк взять быстро не удастся, я отдам распоряжение 9-й армии оставить там одну — две дивизии и двигаться дальше на восток со всеми остальными силами.

Лееб планирует осуществить окружение частей противника в трех местах: на западе от Невеля, в районе Холма — и дальше к северу. Как я уже говорил, группа армий «Центр» готова поддержать мероприятия Лееба по окружению противника на западе от Невеля. Но более активные действия группы Гота по созданию «котлов» на фронте 16-й армии могут быть осуществлены только после завершения битвы за Смоленск».

Браухич ответил:

«Битва за Смоленск прежде всего должна завершиться при одновременной поддержке южного фланга; в этой связи все передвижения войск, связанные с оказанием помощи 16-й армии, должны осуществляться в соответствии с изданной мной директивой. Не может быть и речи о глубоком прорыве танковых соединений в восточном направлении после захвата территорий вокруг Смоленска. Русские воюют не так, как французы, и уделяют мало внимания своим флангам. При таких условиях главным приоритетом для нас является не захват вражеских территорий, но уничтожение живой силы и военной техники противника. Нельзя, кроме того, упускать из виду то обстоятельство, что после захвата районов вокруг Смоленска длительное наступление в восточном направлении главных сил полевых армий не представляется возможным по причинам неадекватного снабжении. Нам придется сформировать нечто вроде «экспедиционных корпусов» для выполнения дальних миссий».

В заключение я сказал:

«В настоящее время не могу оставить у себя в тылу дивизии для несения гарнизонной службы, как мне рекомендует Верховное командование сухопутных сил, так как эти дивизии мне необходимы на [85] фронте для продолжения сражения за Смоленск. Я отдал им приказ сниматься с места и двигаться дальше».

Браухич с этим согласился и заявил, что, несмотря на некоторые расхождения, взгляды командования группы армий и Верховного командования сухопутных сил в общем и целом совпадают!

Во второй половине дня захвачен Полоцк. Беседовал со Штраусом о дальнейших задачах его армии, в частности, сказал ему, что XX армейский корпус (Матерна) следует выдвинуть на позиции между V корпусом (Руоф), северное крыло которого движется на Витебск, и VI корпусом (Фёрстер), дислоцированным сейчас в районе Полоцка. Мы находимся в гуще сражения, и есть большая вероятность того, что в скором времени в нем придется принять участие и 9-й армии; она должна к этому готовиться. Штраус доложил, что 256-я дивизия (Кауффман), приписанная к XX корпусу, согласно рапорту ее командира находится на пределе своих возможностей. Я попросил Штрауса проверить этот рапорт и сказал, что порекомендовал бы ему перевести дивизию на более спокойный участок фронта, уж коли он не может ей помочь как-то иначе. Я знаю, что маршевые показатели и предъявляемые к частям другие требования очень высоки, но в разгаре сражения нечего и думать об отводе дивизии на отдых за линию фронта.

Вейхс напомнил мне, что главной задачей 2-й армии — помимо продвижения в северо-восточном направлении — является обеспечение безопасности ее правого фланга и соответственно правого фланга группы армий. Я сказал, что это может быть достигнуто в том случае, если противник, атакующий сейчас в районе Рогачева, будет отброшен за Днепр. Вейхс придерживается того же мнения. Я сказал ему, что 4-я армия направила 1-ю кавалерийскую дивизию к Старому Быхову, чтобы она атаковала оттуда в южном направлении по обеим сторонам Днепра. По идее, я должен переподчинить эту дивизию Вейхсу, чтобы обеспечить единое командование на его правом фланге, но Клюге, с [86] которым я уже беседовал на эту тему, очень просил меня оставить дивизию под его командованием. Я вынужден был удовлетворить его пожелание, о чем, кстати сказать, сейчас жалею!

Когда вечером я обсуждал создавшееся положение с Блюментритом, он выложил мне все, что у него наболело: в частности, поведал о том, как трудно осуществлять командование бронетанковыми группами по причине того, что армия никогда не дает ему четкой картины происходящего и не ставит его полностью в известность о своих планах!

Положение под Смоленском, похоже, вызывает большую озабоченность у Тимошенко. Сегодня перехватили отправленную им в Смоленск одному из русских генералов радиограмму следующего содержания:

«Ваше молчание обескураживает — неужели вы этого не понимаете? У нас ходят слухи о том, что вы больны… Как бы то ни было, немедленно сообщите мне о сложившейся у вас обстановке…»

За этой радиограммой сразу же последовала вторая с требованием удерживать Смоленск любой ценой!

Русское радио объявило, что в Красной Армии восстанавливается институт военных комиссаров. Это означает, что руководство частями, не так давно переданное в руки военных, снова будет в значительной степени осуществляться комиссарами. В целом это может свидетельствовать о том, что в руководстве страной и армией возобладала жесткая линия.

Вечером мне нанес визит глава военной разведки адмирал Канарис; он опасается худшего.

18/7/41

Положение на южном крыле 2-й армии ухудшилось. Противник на этом направлении нарастил свои силы до восьми дивизий; кроме того, согласно данным разведки, у [87] русских есть в резерве танковый корпус. Вейхс сообщил мне, что ему, возможно, придется направить в этот район XIII армейский корпус. Я заявил, что эта мера крайне нежелательна и может рассматриваться только в самом крайнем случае. За позициями LIII (Вейзенбергер) и XXXXIII корпусов к фронту подходят новые части: 260-я дивизия (Шмидт, Ханс; резерв Верховного командования сухопутных сил) и 167-я дивизия (Фогль), которая только что вышла из сражения, продолжавшегося много дней за линией фронта. Вейхс первым делом вытребовал из своих тылов эти две дивизии. Я, кроме того, предложил ему передвинуть 258-ю дивизию (Хенрици) к правому крылу XIII корпуса или чуть южнее его, чтобы дивизия в случае необходимости находилась в пределах досягаемости.

Противник направляет по московскому шоссе к Смоленску дополнительные силы.

Ездил в штаб-квартиру 4-й армии, где в очередной раз указал Клюге на необходимость дислоцирования корпуса Кунтцена в районе Невеля и полного закрытия «котла» у Ярцева. Клюге со мной согласился и пообещал сделать для этого все, что в его силах.

Потом поехал в IX корпус. Генерал Гейер считает, что все рапорты чрезмерно преувеличивают силы противника. Он не верит, что около Могилева или вокруг Смоленска у русских могут быть крупные силы. Насчет Могилева он, может, и прав, но в отношении Смоленска явно заблуждается.

На командном пункте 137-й дивизии (Бергман) я узнал, что дивизия не может продвигаться вперед, так как находящаяся передней 17-я танковая дивизия (Арним) застыла у разрушенного моста. Это странно, учитывая то обстоятельство, что изначально именно 17-я танковая дивизия должна была замкнуть кольцо окружения на востоке от Смоленска.

Когда я вернулся домой, Тресков встретил меня извес [88] тием о том, что 2-я армия собирается задействовать на своем правом крыле XII и XIII корпуса. Я сразу же перезвонил начальнику штаба армии. Он подтвердил эти сведения и сказал:

«Несогласованные атаки малыми силами к успеху не привели. Как известно, оборонительными боями и разрозненными контратаками сражения не выиграешь. В этой связи командующий хочет атаковать в южном направлении силами XII и XIII корпусов одновременно».

Я ответил, что это не совсем то, чего бы мне хотелось. Я уже не раз говорил, что главной миссией армии является наступление через Днепр в северо-восточном направлении. Вот где необходимо сконцентрировать главные силы. Для охраны же правого фланга нужно задействовать минимум войск.

В скором времени после этого я издал письменный приказ, требовавший от армии продолжать атаковать в северо-восточном направлении главными силами, а кроме того, направить кратчайшим путем к Днепру и переправить через него XIII корпус. Что же касается XII корпуса, то его части предлагалось задействовать в южном направлении только в случае крайней нужды. В соответствии с приказом Верховного командования сухопутных сил ХХХХП корпус и 96-я дивизия должны быть переданы группе армий «Север».

19/7/41

После чтения утренних рапортов у меня сложилось впечатление, что 2-я армия, действуя вопреки моим распоряжениям, передвинула XIII корпус слишком далеко к югу. Чтобы прояснить ситуацию, я направил в расположение армии своего начальника штаба. Пора уже, в самом деле, переправить через Днепр крупные силы пехоты! Пока что противник задействует для атак южного фланга группы Гу [89] дериана разрозненные сводные части и подразделения. Но это в любой момент может измениться. Я могу быть уверен в нашей победе под Смоленском только при том условии, что 2-я армия переправится через Днепр и начнет развивать наступление на его восточном берегу, высвободив, таким образом, танковые части, которые необходимы для завершения окружения на востоке от Смоленска и отражения атак русских с московского направления. Я считаю угрозу южному флангу 2-й армии преувеличенной; при всем том противник продолжает контратаковать и на юге. Там находятся два усиленных корпуса и 31-я дивизия, которая сегодня была задействована 2-й армией для атак в южном направлении. Очень жаль, что по этой причине выполнение моего плана откладывается минимум на сутки. Утром я собирался переговорить с Клюге, но к телефону подошел Блюментрит и сказал, что командующий только что уехал. Я сказал ему:

«Спросите от моего имени Гудериана, в состоянии ли он выполнить мой приказ трехдневной давности относительно соединения с 3-й танковой группой в районе Ярцева. Если нет, я задействую для этого другие части».

Далее я спросил:

«У танковой группы с командованием все в порядке? Почему, к примеру, пехотный полк «Великая Германия» все еще обретается далеко за линией фронта?»

В этот момент Клюге схватил трубку и признался, что слышал мою беседу с Блюментритом, в связи с чем хочет сказать несколько слов в защиту танковой группы, чтобы отмести мои обвинения в плохом руководстве. У нас состоялся короткий нелицеприятный обмен мнениями, в результате которого выяснилось, что под Смоленском противник предпринимает попытки вырваться из окружения в северо-восточном и северо-западном секторах фронта. Кроме того, 7-я танковая дивизия (Функ) и 20-я танковая дивизия (Штумпф) на севере от Смоленска подвергаются атакам с восточного направления. Совершенно очевидно, что противник подтягивает новые силы из района Вязьмы. [90]

20/7/41

Сегодня разразился настоящий ад! Утром пришло известие о том, что противник прорвал позиции группы Кунтцена под Невелем. Вопреки моим рекомендациям, Кунтцен послал свое самое мощное боевое соединение, 19-ю танковую дивизию, в направлении Великих Лук, где она ввязалась в бессмысленные затяжные бои. Под Смоленском противник начал сегодня ночью мощное наступление. Крупные силы противника также наступали в направлении Смоленска с юга; однако по пути они наткнулись на 17-ю танковую дивизию (Арним) и были уничтожены. На южном крыле 4-й армии 10-я моторизованная дивизия (Лепер) была атакована со всех сторон, но была спасена вовремя подошедшей 4-й танковой дивизией (Фрейер фон Лангерман унд Эрленкамп). Между тем разрыв между двумя танковыми группами на востоке от Смоленска так до сих пор и не закрыт!

Я снова включился вдело: послал своего штабного офицера во 2-ю танковую группу. Сегодня она захватила Ельню и рассматривает это достижение как большой успех, который «необходимо развить»!

Я немедленно на это отреагировал и сказал, что все это в настоящий момент не имеет большого значения, так как сейчас самое главное замкнуть кольцо окружения на востоке от Смоленска и обезопасить себя от атак противника с восточного направления. Грейффенберг по телефону разговаривал с Гудерианом, и я очень надеюсь, что ему удалось его в этом убедить.

Внедрение между группой армий и обеими танковыми группами такой промежуточной инстанции, как штаб-квартира 4-й армии, до сих пор никакой пользы нам не принесло! Разворачивающееся сражение все больше меня нервирует — в основном по той причине, что Гудериан, развивая наступление в восточном направлении, по сути [91] совершенно прав! Я считаю большой ошибкой, что наступление на востоке приостановлено до того момента, пока не будут разгромлены все резервы русских, которые в моем секторе фронта подходят к Смоленску.

Сегодня утром мне звонил Хойзингер из Верховного командования сухопутных сил. Я изложил все аспекты состоявшейся между нами дискуссии в докладной записке, которую отправил с курьером Главнокомандующему. Браухич обещает завтра приехать на фронт, что очень неплохо, так как ему представится возможность получить более ясное представление о сложившейся ситуации, которую я охарактеризовал в своем послании следующим образом:

«1. Прорыв противника под Невелем является прямым следствием того факта, что блокирование там осуществлялось лишь частями LXII корпуса, который к тому же неоправданно себя ослабил, послав свое самое сильное соединение — 19-ю танковую дивизию — в направлении Великих Лук.

2. Оберст (полковник) Хойзингер выразил озабоченность на предмет того, что происшедшее в районе Невеля может повториться и с «котлом в Могилеве». Между тем никакого «котла» под Могилевом нет, если, конечно, не рассматривать в качестве такового многочисленные разрозненные части противника, которые все еще находятся в этом районе в промежутках между секторами наступающих танковых групп. «Окружение» частей противника под Могилевом и на востоке от него нами в настоящий момент даже не рассматривается, так как нам прежде всего необходимо обезопасить войска группы армий, сражающиеся под Смоленском, от атак противника с восточного и юго-восточного направления. В любом случае вопрос «котла под Могилевом» у нас на повестке дня не стоит. В настоящее время на фронте группы армий только один «котел»! И в нем зияет дыра! По причине того, что нам, к большому на [92] шему сожалению, до сих пор не удалось добиться соединения внутренних крыльев двух наших бронетанковых групп у Смоленска и на востоке от него. Помимо возникающего время от времени недопонимания между группой армий и танковыми группами этой неудаче способствовали и многочисленные атаки русских против 2-й танковой группы на марше, проводившиеся с восточного, юго-восточного и южного направлений. Танковая группа Гота также неоднократно подвергалась атакам не только изнутри «котла», со стороны Смоленска и с запада, но, равным образом, с восточного и северо-восточного направления. Наш план «захлопнуть калитку» на востоке от Смоленска посредством атаки 7-й танковой дивизии с северо-восточного направления потерпел неудачу по причине того, что эта дивизия сама неоднократно была атакована с восточного направления крупными силами русских при поддержке танков. Противник атакует также и в северном направлении. В этом смысле на нашем положении сказывается не лучшим образом передислокация двух дивизий корпуса Кунтцена в район Невеля.

3. Причины оттяжек с наступлением 2-й армии через Днепр, как, равным образом, и меры группы армий по их преодолению, общеизвестны. Сейчас армия стремится как можно дальше продвинуться в своем секторе, при одновременном выдвижении заслонов против врага, угрожающего ее южному крылу и располагающего примерно девятью дивизиями.

Группа армий продолжает рассматривать в качестве своей приоритетной задачи захват Смоленска и находящихся на востоке от него территорий. Противник, как свидетельствуют перехваченные нами радиосообщения, а также его поведение в целом, любой ценой хочет вернуть Смоленск и в этой связи постоянно задействует на этом направлении свежие силы. Предположение, что противник действует хаотично и без всякого плана, представляет [93] ся нам на основании вышеперечисленных фактов в корне неверным. Принимая во внимание проявленную противником в последние дни инициативу, я сильно сомневаюсь, что он позволит нам завершить сражение в удобное для нас время, даже при условии уничтожения его войск, которые находятся сейчас в районе Смоленска и которым угрожает полное окружение. При подобных обстоятельствах нам необходимо уничтожить войска противника не только в районе Смоленска, но и те, что он задействовал на моем фронте в последнее время».

Положение на южном крыле 2-й армии постепенно выправляется, так как русские части, противостоящие находящемуся в оконечности правого крыла ХХХХIII армейскому корпусу (Хейнрици), прекратили атаки и отошли на прежние позиции. Затишье наблюдается также и в секторе LIII армейского корпуса (Вейзенбергер).

Атакуя в южном направлении вдоль Днепра, 31-я дивизия добралась до Нового Быхова, и есть надежда, что завтра ей удастся в этом месте форсировать Днепр. XIII корпус форсирует Днепр на севере от Старого Быхова, XII корпус атакует Могилев, а левое крыло IX корпуса продолжает наступление в восточном направлении вдоль шоссе.

Перехвачены новые радиограммы от высшего командования русского западного фронта, требующие в угрожающей форме от своих войск возврата Смоленска.

Предполагается, что сегодня ночью воздушные флоты нанесут массированный удар по Москве. Я лично задействовал бы все ресурсы Люфтваффе для уничтожения направляющихся к моему фронту резервов противника.

21/7/41

Утром пришло сообщение, что «дыра» на востоке от Смоленска закрыта. Однако вечером я получил совсем другие сведения. Летчики сообщили, что крупные силы [94] противника движутся из «котла» в восточном направлении.

Весь день одна за другой следовали мощные атаки противника против южного фланга и фронта 2-й танковой группы (Гудериан), против восточного фронта 3-й танковой группы (Гот) и в направлении Смоленска. Ситуация на южном крыле ХХIV танкового корпуса (Гейр фон Швеппенбург) приобрела такой угрожающий характер, что я вынужден был отдать приказ 2-й армии срочно восстановить положение. С точки зрения армии этим должен был заняться XIII корпус в полном составе. Более того, чуть позже армия стала разворачивать и IV корпус, чтобы противостоять русским войскам, непрерывно атаковавшим южное крыло группы армий.

Нельзя отрицать, что наш основательно потрепанный оппонент добился впечатляющих успехов! Рапорты воздушной разведки указывают на то, что противник задействует против нашего южного фланга дополнительные силы.

Утром приехал Браухич. Я коротко обрисовал ему ситуацию, и он одобрил мое предложение наступать всеми силами группы армий на восток, пока противостоящие ей русские войска не будут отброшены.

Однако необходимой предпосылкой для этого должна стать ликвидация смоленского «котла». Следующим шагом группы армий явится захват территорий на востоке от Смоленска, где начнется перегруппировка и подготовка войск к дальнейшему наступлению: в юго-восточном направлении — силами южного крыла и танковой группы Гудериана и в восточном и северо-восточном направлениях — главными силами с подключением танковой группы Гота. В основном подготовка к этому наступлению должна завершиться к началу августа. При необходимости для усиления находящихся на острие наступления танковых и пехотных дивизий можно использовать личный состав и материальную часть дивизий второй линии. При [95] всем том стратегическая линия Верховного командования сухопутных сил мне до сих пор неясна; полагаю, что на этот счет мы получим в свое время соответствующую директиву.

На встрече присутствовал Клюге. Когда я на минуту вышел из комнаты, он воспользовался представившейся возможностью, чтобы пожаловаться Браухичу на то, что я вмешиваюсь в сферу его компетенции! Это обвинение безосновательно. Я всегда старался избегать подобного вмешательства, щадя чрезмерно развитое самолюбие и самомнение Клюге. Но он был столь красноречив, что Браухич ему поверил и попросил меня предоставить Клюге необходимую самостоятельность. Я ответил, что у меня нет ни малейшего желания втягивать Главнокомандующего в ссору между двумя генералами, но уж коли дело зашло так далеко, я готов прояснить этот вопрос. После этого я рассказал Браухичу о странном поведении Клюге в Позене, о его тогдашних нападках на меня, о странном телефонном разговоре между нами, имевшем место 19 июля, и тому подобных вещах. В заключение я сказал Браухичу, что Клюге при его тщеславии и самомнении может оскорбить любой пустяк.

22/7/41

Утром приехал начальник тыловой службы группы армий Шенкендорф; он привез с собой главу своего военно-экономического отдела (департамент вооружений и военной экономики; Томас). Шенкендорф охарактеризовал сотрудничество между агентствами, работающими под его началом, как «очень хорошее». Я сказал ему, что нам меньше всего нужно иметь у себя в тылу озлобленное население, и что мы должны приложить все усилия для того, чтобы заставить людей работать на нас добровольно. В деревне это может быть достигнуто посредством наделения [96] крестьян землей или обещания оставлять им часть собранного урожая. Если коротко, люди должны иметь персональную заинтересованность в деле обработки земли и сбора урожая. Мы также можем добиться хороших результатов путем введения официального воскресного дня для отправления религиозного культа; при этом церкви, которые не были превращены большевиками в склады или кинотеатры, снова получат возможность проводить воскресные службы. Шенкендорф придерживается аналогичного мнения. Он сказал, что уже действует в этом направлении. Глава экономической службы пожаловался на то, что армия забрала с собой сельскохозяйственные машины, так что убирать урожай теперь придется чуть ли не голыми руками. Однако он надеется выправить ситуацию, если на новые земли приедут немецкие крестьяне со своим инвентарем. Кроме того, он сообщил, что некоторые предприятия — такие как кожевенные мастерские, красильни, булочные, пивоварня и тому подобные, у которых остался запас сырья, уже начали работать. Правда, у одного красильного предприятия возникли определенные трудности, так как солдаты «СС» расстреляли 60 рабочих-маляров, обвинив их в том, что они коммунисты!

В общем и целом день прошел тихо, даже на фронте попавшего в трудное положение XXIV танкового корпуса установилось затишье. Русские продолжают упорно обороняться в районе Могилева, так что атаки двух наших лучших дивизий (23-я, Хеллмих, и 7-я, Габленц) имели на этом направлении лишь весьма ограниченный успех.

Не без колебаний и понуканий со стороны Верховного командования сухопутных сил я решил подчинить войска, державшие окружение вокруг Смоленска, штаб-квартире 4-й армии (Клюге); затягивать с этим больше нельзя, так как в противном случае танковые и пехотные части здесь неизбежно перемешаются. Очевидным решением этого вопроса было бы изъять такую промежуточную инстанцию, [97] как штаб-квартира 4-й армии, и напрямую подчинить танковые группы армиям, как это было раньше.

Для того чтобы спланировать свои следующие шаги, штаб-квартира Клюге направила группе армий запрос относительно того, сколько, по мнению наших штабистов, нам потребуется пройти в восточном направлении, чтобы отбросить противника и вырваться на оперативный простор. Изыскания по этому вопросу только еще начались, когда позвонил Браухич и сказал, что согласно приказу фюрера дальнейшее наступление танковых групп в восточном направлении совершенно исключается!

Я переслал этот приказ фюрера начальнику штаба 4-й армии.

23/7/41

Утром позвонил Штраус и попросил оставить ему V корпус, который вчера был переподчинен штаб-квартире 4-й армии как составная часть фронта вокруг «котла». В этой связи мне пришлось Штраусу отказать. Блюментрит сказал Штраусу, что волноваться нечего и что они как-нибудь обойдутся. Потом все неожиданно снова изменилось! Выяснилось, что части VIII (Хейнц) и ХХ (Матерна) корпусов также должны отправляться на фронт к «карману». По этой причине я принял решение вернуть часть подразделений 9-й армии, находящихся на фронте вокруг котла, в подчинение армии, сделав их своего рода «субъектами, выполняющими указания Клюге только на фронте вокруг котла». В результате получилась весьма сомнительная с точки зрения юриспруденции структура!

Находящаяся на южном фланге 2-й танковой группы 10-я моторизованная дивизия (Лепер) постоянно находится в боях. Полагаю, что подключение к операциям XIII корпуса принесет ей долгожданную передышку. VII корпус (Фармбахер) атакует с запада Могилев силами до двух дивизий, [98] в то время как 78-я дивизия (Галленкамп) наступает с юга на восточном берегу Днепра.

Подумать только, нам до сих пор не удалось заткнуть «дыру» в окружении на востоке от Смоленска!

24/7/41

Утром позвонил Вейхс и дал весьма пессимистическое описание ситуации на своем южном крыле. Вейхс говорит, что, если с его правого крыла и впредь будут снимать части, это создаст угрозу Бобруйску. Я сказал ему, что Бобруйск меня не волнует. На мой взгляд, Вейхсу давно пора побыстрей переправлять свои части на другой берег. Я сказал ему, что это в его же собственных интересах, так как в противном случае ему придется очищать от противника западный берег Днепра.

Утром пришло уведомление об издании новых директив, в соответствии с которыми мою группу армий предполагается разделить на три части. Мне предлагается направить первую войсковую группу, включающую танковую группу Гудериана (2-я ТГ), на юго-восток и передать ее в распоряжение группы армий «Юг»; вторую войсковую группу — без танков — задействовать на московском направлении, и третью, включающую танковую группу Гота (3-я ТГ), развернуть в северном направлении и передать в подчинение группы армий «Север» (Лееб).

Командующие группами армий должны принять участие в конференции, которую в скором времени созывает Верховное командование сухопутных сил, чтобы обсудить свои новые планы. Я отправил Браухичу рапорт, в котором выразил несогласие с планами Верховного командования сухопутных сил, и заявил, что, если оно собирается придерживаться этих планов и впредь, тогда штаб-квартиру группы армий «Центр» вообще следует отменить за ненадобностью. На основании этого заявления многие люди [99] могут сделать вывод, что предложение Верховного командования сухопутных сил сильно задело мое самолюбие. Но это чушь! Дело в том, что, если группу армий разделят на три войсковые группы, она как самостоятельное формирование просто-напросто перестанет существовать.

Могилев, который сейчас подвергается атакам трех дивизий и сильному артиллерийскому обстрелу, находится на грани коллапса, но тем не менее все еще продолжает огрызаться. Все-таки русские невероятно упрямы!

Ближе к вечеру меня посетил Кессельринг, у которого новый план Верховного командования сухопутных сил тоже не вызывает никакого энтузиазма. Он также сетует на то, что не в состоянии проводить эффективное воздушное наступление на Москву с тех авиационных баз, которые находятся сейчас в его распоряжении. Я сообщил ему то, о чем совсем недавно узнал сам. Маршал Геринг якобы сказал фюреру, что огромные толпы русских бегут из осажденного нами Смоленска на восток!

Вечером мне позвонил фюрер и осведомился, как обстоят дела с «дырой» в нашем фронте в восточной части «котла». Я в деталях сообщил ему о сложившейся ситуации; фюрер воспринял мой рассказ очень спокойно и сказал, что нам, быть может, следует попытаться закрыть «котел» с северного направления. Я ответил, что у нас были такие планы, но в настоящее время наши силы на севере недостаточны, по причине чего подобная попытка может быть предпринята только через несколько дней.

Вернувшийся с фронта Грейффенберг привез мне письмо от Гудериана. Оказывается, Клюге жаловался Гудериану на то, что я якобы не удовлетворен его, Клюге, командованием, в связи с чем позволил себе оскорбительные выпады в его адрес в присутствии Главнокомандующего, В ответном письме Гудериану я написал, что это не соответствует действительности и что сдержанное недовольство, которое я тогда продемонстрировал, не стоит воспринимать всерьез. [100]

25/7/41

Утром приехал представитель ставки генерал-фельдмаршал Кейтель, чтобы получить из первых рук сведения о «смоленском котле» и «дыре» в его фронте. После того как я коротко обрисовал ему обстановку, Кейтель изложил мне идеи фюрера на этот счет. Фюрер считает, что окружения необязательно должны быть стратегическими и что нам следует уделять больше внимания тактическим «малым котлам», которые легче очистить от противника. По мнению фюрера, подобный метод является более эффективным и требует куда меньших временных и ресурсных затрат, нежели прежний. К сожалению, эта идея кажется мне ошибочной. Я полагаю, что многочисленные «малые котлы», напротив, еще больше отдалят нас от выполнения поставленных перед нами важных задач! Кейтель пропустил мое заявление мимо ушей и сказал, что фюрер был бы рад узнать, как его идея «малых котлов» реализуется, к примеру, на правом крыле 2-й армии при содействии частей 2-й танковой группы или XXIV моторизованного корпуса. Фюрер, кроме того, весьма озабочен положением на этом крыле, поскольку русские войска, разбитые Рейхенау, отступают на север в направлении Мозыря, откуда они могут атаковать южное крыло группы армий. Я сказал Кейтелю, что эти рассуждения вступают в противоречие с директивой, присланной нам вчера Верховным командованием сухопутных сил. В соответствии с этой директивой войска моего правого крыла вместе с танковой группой Гудериана должны продвигаться на юго-восток, в то время как Кейтель предлагает повернуть их на юго-запад. Кейтель сказал, что обязательно переговорит на эту тему с Верховным командованием сухопутных сил. Я позвонил Грейффенбергу, который в настоящее время находится в штаб-квартире Верховного командования сухопутных сил, и попросил его поднять тот же самый вопрос. [101] Кейтель переключился на международные проблемы и сказал, что ему нелегко примириться с оккупацией Исландии американцами, особенно принимая во внимание то обстоятельство, что нашим подводникам дано строгое указание топить только суда враждебных государств, чтобы не дать Америке повода для вступления в войну на стороне Англии. Интересно, что американцы воспользовались именно этим предлогом, чтобы вступить в Мировую войну, и я опасаюсь, что для вступления в нынешнюю войну им не составит труда измыслить какой-нибудь сходный предлог. Японцы заняты тем, что устанавливают свое господство в Индокитае, однако особого желания нападать на Россию, чего мы с нетерпением от них ждем, не демонстрируют! Впрочем, ни то ни другое меня не удивляет.

Утром узнал, что 2-я армия хочет отвести VI корпус от Могилева и направить его на юго-восток, чтобы высвободить задействованный там XXIV моторизованный корпус. Я немедленно приостановил эти передвижения и приказал корпусу левого крыла как можно быстрее выдвинуться в направлении Хославичей.

26/7/41

Выяснилось, что в моем секторе фронта русские завершили развертывание подошедших из глубокого тыла свежих войск и даже пытаются атаковать, пробуя на прочность мои позиции. Удивительное достижение для нашего неоднократно битого оппонента! У русских, должно быть, имеются огромные запасы вооружения и стратегических материалов, поскольку даже сейчас полевые части жалуются на эффективную работу русской артиллерии. Русские, кроме того, становятся все более агрессивными в воздухе, что неудивительно, так как наша авиация пока не в состоянии атаковать их авиабазы, находящиеся под Москвой. Утром рассказал Браухичу о состоявшемся вчера у [102] нас с Кейтелем разговоре и добавил, что никак не могу принять предложенную им идею «малых котлов». «Котел» в районе Рогачева столь эфемерен, что даже не стоит упоминания. В районе Гомеля имеется, правда, еще один потенциальный «котел», но нам, чтобы захлопнуть калитку, не хватает давления танковых частей с западного направления. Единственный железнодорожный мост через Днепр находится около Речицы, но его захват сопряжен с большими трудностями. Более того, дислоцирующиеся вокруг вышеупомянутых «котлов» войска должны постоянно иметь в виду опасность нападения с восточного направления. Если Гудериан повернет к югу так резко, как это планируется, брешь между фронтом его группы и продвигающимися в восточном направлении войсками группы армий только увеличится. Кроме того, атака в южном направлении силами группы Гудериана обязательно захлебнется на правом фланге, поскольку под Рогачевом дислоцируются крупные силы русских. Я продолжаю настаивать на мощном концентрированном наступлении всеми силами группы армий в восточном направлении, так как только такое наступление позволит нам окончательно уничтожить противостоящие группе армий потрепанные армии Тимошенко. При этом обеспечение безопасности нашего южного фланга должна взять на себя группа армий «Юг». Однако исходя из кулуарных разговоров, которые я слышал, можно сделать вывод, что мне вряд ли удастся убедить Верховное командование сухопутных сил согласиться с моими предложениями.

27/7/41

Смоленский «котел» наконец закрыт с северного направления. Будем надеяться, что нашим ослабленным войскам удастся противостоять пытающемуся вырваться наружу противнику. Утром приехал Браухич с известием о [103] том, что фюрер приказал атаковать в южном направлении. Танковая группа Гудериана (2-я ТГ) должна наступать на востоке от Сожа в направлении Гомеля. Я снова был вынужден указать на то, что левому флангу атакующей группы будет угрожать противник из района Рославля.

Во второй половине дня приехал Гудериан и доложил, что ответом на вопрос Главнокомандующего, сможет ли он атаковать Гомель до того, как танковая группа успеет отдохнуть и пополниться, является твердое «нет». По его словам, 2-я танковая группа будет готова к продолжению наступления не ранее 5 августа, да и то если получит к этому времени необходимые пополнения в личном составе и материальной части. Что же касается запланированного наступления в южном направлении, то Гудериан охарактеризовал край, в который ему предстоит углубиться, как «ужасный с точки зрения танкиста». Он считает, что ему надо наступать восточнее, и не раньше, чем все районы вокруг Рославля окажутся в наших руках. Для этого можно задействовать VII корпус (Фармбахер) и части IX корпуса (Гейер), но тогда мой фронт к югу от Днепра опасно оголится, а в резерве у меня на этом направлении останется только одна дивизия. И при таких условиях мне предлагается наступать в трех разных направлениях!

Вечером приказал отвести с фронта обе танковые группы; при этом я переподчинил танковую группу Гота 9-й армии, чтобы на финальной стадии боев за «смоленский котел» сосредоточить руководство войсками в одних руках. Южная граница «котла» теперь передвинута к Днепру. Штаб-квартира 4-й армии также отводится со своего первоначального места дислокации, чтобы она могла подготовиться к запланированному Верховным командованием сухопутных сил наступлению в юго-восточном направлении. В подчинение танковой группы Гудериана передается IX корпус, а также подтягивающийся со стороны Могилева VII армейский корпус. Оба эти корпуса получили приказ [104] взять Рославль. Все военнослужащие, каких только удалось наскрести в тылу для выполнения этой миссии, уже сведены в особые отряды. Ничего не поделаешь: фронт моей группы армий слишком тонок, особенно на юге от Днепра, и других, более масштабных операций, я позволить себе не могу. Пал Могилев. Захвачено 35 000 пленных и 245 артиллерийских орудий!

28/7/41

Стягивание кольца окружения в районе «смоленского котла» осуществляется медленно. Тут и там противник предпринимает отчаянные попытки вырваться из «котла».

На юго-восточном крыле 2-й армии появились сильные кавалерийские части русских. Они пользуются у нас печальной славой по причине их склонности нападать из засады и взрывать железнодорожное полотно за нашей линией фронта. Шенкендорф, начальник моего тыла, получил приказ положить этому конец.

В который уже раз обсуждал с Гальдером вопросы проведения новых операций. В частности, те трудности, которые возникают у меня в связи с отводом войск с правого крыла моей группы армий, где сосредоточены части, предназначенные для наступления на Москву. Гальдер уже знает об отказе Гудериана наступать к востоку от Сожи по причине ужасных дорог и сложного рельефа местности. Но если Гудериан пойдет на юг, а не на юго-восток, как это ранее планировалось, южному флангу восточной группы это большого облегчения не принесет. Гальдер считает, что при сложившихся обстоятельствах значительного продвижения на московском направлении ослабленных войск, оставленных группе армий для наступления на восток, ожидать не приходится. Гальдер все еще надеется, что ему удастся уговорить фюрера изменить свое мнение. [105] Во второй половине дня приехали командующие армиями и бронетанковыми группами. Грейффенберг обсудил с ними вопросы снятия напряжения с танковых групп путем замены находящихся на фронте танковых частей пехотными дивизиями.

Вечером в штаб-квартиру был доставлен документ, содержавший сжатое изложение новых директив Верховного командования сухопутных сил: группу армий все-таки дробят на части.

Обедавший сегодня со мной Клюге столь же негативно относится к решению Верховного командования сухопутных сил, как и я сам.

Поздно вечером приехал адъютант фюрера Шмундт и от имени фюрера сообщил мне следующее: наша главная задача — захват Ленинграда с прилегающими к нему районами, потом на повестке дня стоит захват источников стратегического сырья в районе Донецкого бассейна, Москва как таковая большой ценности для фюрера не представляет. Зато для него приобретает большое значение Гомель, захват которого обеспечит проведение масштабных операций в направлении Донецкого бассейна.

Это несколько отличается от того, что говорится по поводу задач и целей группы армий в директиве Верховного командования сухопутных сил.

29/7/41

Я направил Верховному командованию сухопутных сил официальный запрос с целью получения четких разъяснений на предмет того, какие соединения группы армий будут задействованы для наступления на южном, восточном и северо-восточном направлениях. Кроме того, я сообщил, что силы группы армий недостаточны для одновременного проведения крупных наступательных операций [106] на двух различных направлениях. В этой связи я предложил задействовать главные силы группы армий для проведения наступления, которое Верховное командование сухопутных сил считает наиважнейшим, а все другие миссии отложить.

Разговаривал по телефону со Штраусом. Сказал ему, что необходимо как можно скорей завершить ликвидацию «смоленского котла» и высвободить танковые соединения с тем, чтобы они получили возможность отдохнуть и пополниться. Кроме того, я приказал 9-й армии захватить плацдармы на восточном берегу Днепра, так как рапорты группы Гота свидетельствуют о том, что отдельные ее части уже переправились через Днепр южнее шоссейной дороги. Задача — захватить плацдармы на противоположном берегу Днепра и реки Вопьи выйти к Белому — может быть выполнена только при условии слаженного, хорошо организованного наступления в этом направлении.

Группа армий «Север», чье самое южное соединение — L корпус — основательно застряло у Великих Лук, предлагает передать этот корпус под командование 9-й армии (Штраус), пока продвижение войск в этом районе не возобновится. Штраус против переподчинения L корпуса 9-й армии не возражает, в связи с чем я издал соответствующее распоряжение.

Продолжаются мощные атаки русских почти по всему фронту 9-й армии. На одном участке фронта мы насчитали до сорока батарей, которые вели огонь по нашим позициям. В отдельных случаях русские бросают в бой плохо подготовленных индустриальных рабочих из Москвы. На некоторых участках, к примеру, в районе Белого, русским удалось вклиниться в наши боевые порядки. Надо сказать, значение такого рода локальных успехов русских поначалу сильно преувеличивалось руководством 9-й армии. Но факты свидетельствуют лишь о том, что наши войска устали, [107] а из-за больших потерь в офицерском составе далеко не всегда в состоянии демонстрировать необходимую стойкость. И при таких обстоятельствах пришел приказ о снятии с этого сектора фронта авиакорпуса Рихтгофена (VIII авиационный корпус). Когда со мной заговорил об этом Кейтель, я сказал ему, что это в настоящий момент крайне нежелательно, а по мнению Кессельринга — «совершенно невозможно». Фюреру, судя по всему, сказали нечто совершенно обратное, в результате чего возникло недопонимание, которое я попросил Йодля прояснить, после чего доложить об этом Браухичу.

Вечером пришло предложение от Вейхса (2-я армия): он хочет усилиями своих собственных войск закрыть давно уже обсуждавшийся на всех уровнях «малый котел» в районе Рогачева. Я передал его предложение Гальдеру, так как оно до определенной степени расходится с планами Верховного командования сухопутных сил относительно «большого котла». Английское радио передало следующее сообщение:

«Сражение за Смоленск завершилось победой русских!»

30/7/41

Опять разговаривал с Вейхсом и спросил его, придерживается ли он все еще мнения, что предложенная им атака может увенчаться успехом. Он ответил, что его мнение не изменилось.

Потом я беседовал на эту тему с Браухичем. Атака на Рогачев получила его благословение. Кроме того, он одобрил атаку на Рославль, а также предложил окружить войска противника в районе Великих Лук — на северном крыле 9-й армии. При этом части 9-й армии, поддерживаемые танками, будут наступать с юга на Торопец, а части II корпуса, который ныне дислоцируется на юге от Холма, — с севера. [108] Поехал в 9-ю армию и сообщил о предложении Браухича, которое было встречено с энтузиазмом.

Позвонил из штаб-квартиры 9-й армии Грейффенбергу и попросил его проинформировать Браухича относительно того, что концентрическая атака на Торопец при поддержке II корпуса имеет хорошую перспективу. Рогачев, Рославль и Торопец — это все «малые» операции, но их необходимо провести, если мы не хотим проблем на флангах, когда начнется большое наступление. Однако, принимая во внимание нынешнее состояние наших бронетанковых сил, я не знаю, удастся ли мне наскрести две танковые дивизии для атаки на Рогачев и одну — для наступления на Торопец, а без них нам придется очень и очень туго. — Когда я вернулся, Грейффенберг с порога сообщил мне, что операции, о проведении которых мы с Браухичем только что договорились, откладываются и что в ближайшее время ожидается новая директива от Верховного командования сухопутных сил.

Атака на Рогачев все-таки получила одобрение Верховного командования сухопутных сил, кроме того, были изданы соответствующие приказы относительно наступления на Великие Луки.

2-я армия хочет направить свое южное крыло через Днепр на Рогачев, но атаковать Жлобин, который лежит дальше к югу, не хочет, так как этот населенный пункт очень сильно укреплен. Я с этим не согласен. Если главный удар правого крыла будет осуществляться через Рогачев, операция должна завершиться фронтальной атакой. Войскам в любом случае придется дойти до укрепленного Жлобина и, оставив его в стороне, атаковать через Днепр справа или слева от города. При этом крайняя оконечность южного крыла армии должна быть заранее выдвинута в сторону Речицы. Равным образом, ХХХXIII корпус тоже должен выступить раньше прочих частей, чтобы облегчить [109] продвижение LIII корпуса. Грейффенберг позвонил во 2-ю армию и проинструктировал ее на этот счет. Харденберг[2] заболел и его отвезли в Берлин.

31/7/41

«Котел» у Смоленска все еще не очищен от противника, хотя его атаковали бок о бок по всему фронту сразу четыре дивизии. Все это чрезвычайно огорчительно, так как атаки противника на восточном фронте группы армий становятся все более ожесточенными, по причине чего мне пришлось снять с фронта вокруг «котла» часть войск, чтобы облегчить положение 3-й танковой группы (Гот).

Начальник штаба 9-й армии генерал Векман пребывает в мрачном расположении духа. Он также настроен пессимистически по отношению к ситуации на северном крыле. Я сказал Штраусу, что «котел» необходимо любой ценой очистить в самое ближайшее время. Относительно атаки на северном крыле я сказал: приказы об атаке уже изданы. Примет ли в ней участие 12-я дивизия из группы армий «Север», неизвестно. Но как бы ни сложились обстоятельства, главная задача — уничтожение противника — должна быть выполнена!

Русский штабной самолет приземлился за линией фронта на нашей территории. Обнаруженные у курьера приказы открыли нам глаза на дислокацию русских войск, которые держат против нас оборону на южном крыле группы армий. Оказывается, XXXXIII корпусу противостоит только одна дивизия. Другая находится от нее за несколько километров и дислоцируется на реке Птичь. Таким образом, ХХХXIII корпусу представляется отличная возможность [110] разбить по отдельности эти две русские дивизии, открыв тем самым путь на восток XXXV корпусу.

Вейхс сказал, что хочет провести эту операцию одновременно с атакой на Рогачев, чтобы иметь возможность сыграть на факторе внезапности, но что ему необходимо еще раз все основательно обдумать.

Кессельринг помогает мне, чем может, однако после изъятия VIII авиакорпуса (Рихтгофен) у него осталось слишком мало самолетов. Кстати, он подтвердил полученные от пленного сведения о том, что русские подтягивают к моему фронту свежие силы с московского направления. Нельзя также полностью исключить тот факт, что противник подтягивает войска и из-под Ленинграда.

У меня почти не осталось резервов, чтобы противостоять постоянным контратакам свежих войск русских. При этом у меня забрали штурмовую авиацию и тяжелую артиллерию, что не может не отразиться на положении восточного сектора моего фронта. Кроме того, нынешнее ужасное состояние железнодорожного транспорта не позволяет мне подвезти войска из Германии или маневрировать резервами вдоль фронта. Придется опираться на дивизии, которые дислоцируются у меня в тылу. Однако, чтобы перебросить их к фронту, тоже потребуется много времени. Только 61-я дивизия (Хайнике), которая находится на марше и движется тремя колоннами, в настоящий момент медленно подтягивается к линии фронта в восточном секторе. Но 9-я армия настоятельно просит меня передать в ее распоряжение по меньшей мере третью часть этой дивизии для дислоцирования во второй линии группы Гота (3-я ТГ). С тяжелым сердцем вынужден был дать на это согласие.

Грейффенберг коротко проинформировал об этом Верховное командование сухопутных сил, после чего спросил, нельзя ли хотя бы часть резервов, предназначенных для [111] усиления танковых групп и дивизий первой линии, переадресовать в восточный сектор моего фронта.

Русские не кодируют большую часть своих радиосообщений, что очень нам на руку. Сегодня, к примеру, командир отряда русской кавалерии, оперировавшего за линией фронта на моем южном крыле, докладывал, что должен отойти к своим по причине нехватки продовольствия, амуниции и лошадей.

1/8/41

Дело под Смоленском все еще не закончено. По-видимому, наши действия русских особенно не впечатляют, так как недавно мы перехватили радиосообщение, где говорилось, что «со стороны немцев большой активности не наблюдается». Я разговаривал по телефону со Штраусом и командиром VIII армейского корпуса (Хейнц), чтобы еще раз напомнить им о стратегической важности скорейшего очищения «смоленского котла». Поскольку в дневном рапорте 9-й армии предлагается снять с линии фронта вокруг «котла» три дивизии, я послал в 9-ю армию телекс, потребовав «завершить уничтожение противника в районе «смоленского котла» ко 2 августа».

Атака Гудериана на Рославль развивается успешно.

Штраус (9-я армия) решил начать атаку на Великие Луки 2 августа, в связи с чем потребовал обеспечить поддержку со стороны Люфтваффе, каковая и была ему обещана.

Снова позвонил Вейхсу и осведомился, не пора ли начинать выдвижение XXXXIII корпуса. Его аргументы «против» впечатления на меня не произвели. Мне, возможно, удастся высвободить танковое соединение для развития атаки на восточном берегу Днепра к 9 августа. Вейхс же придерживается мнения, что нам следует использовать к своему преимуществу благоприятную ситуацию и атаковать [112] сразу всеми силами, не дожидаясь подхода танкистов. Пришла новая директива от Верховного командования сухопутных сил, отменявшая прежние инструкции и предлагавшая группе армий готовиться к наступлению как в юго-западном, так и в восточном направлениях. Судя по всему, атака в северо-восточном направлении силами группы Гота предана забвению.

2/8/41

Русские в течение ночи построили временный мост на восточном фронте «смоленского котла» и, как выразился сегодня один летчик, «драпают на восток»! 3-я танковая группа пытается захватить переправу атаками с северного направления. Я отдал приказ 17-й танковой (Арним) и 20-й моторизованной (Цорн) дивизиям перекрыть противнику все пути отхода из «котла». Ситуация с мостом прояснилась во второй половине дня: как оказалось, части 20-й моторизованной дивизии отошли из деревни Ратчино, где русские позднее начали возводить мост, чуть ли не три дня назад! Я сразу же перезвонил в штаб-квартиру 9-й армии, где застал одного только начальника штаба, который и получил от меня строгое указание сегодня же покончить с «котлом».

Тяжелое положение сложилось в 293-й полевой дивизии, дислоцирующейся в крайней оконечности южного крыла 2-й армии. Она основательно получила по носу около Птичи. Впрочем, этого можно было ожидать, поскольку мне, к сожалению, не удалось предотвратить эту неудачу своевременным выдвижением XXXXIII корпуса. Я позвонил в штаб-квартиру 2-й армии и сказал, что лично отдам приказ о начале атаки, если этого не сделает командование армии. На это мне сказали, что атака запланирована на 4 августа. [113] Атака левого крыла 9-й армии на Великие Луки захлебнулась. Пехотная дивизия (251-я) подойти к городу вовремя не смогла.

Атака на Рославль по-прежнему развивается успешно. На этом направлении войск у противника немного, и наши потери невелики. Жаль, что мы сейчас тоже на пределе возможностей, и затягивать с отводом танковых групп на отдых и переформирование более не можем.

3/8/41

Ездил в VIII (Хейнц) и V (Руоф) корпуса. Оба понесли в боях значительные потери, особенно в офицерском составе, но своими боевыми успехами гордятся. Сражение за «смоленский котел» приближается к завершению. V корпус создал дополнительный «малый котел» внутри «большого»; при очистке «малого» захвачено несколько тысяч пленных и большое количество военного имущества. Число пленных, захваченных в Рославле, тоже довольно значительно.

4/8/41

Утром приехал фюрер; он в самой сердечной манере поздравил нас с «беспрецедентным успехом».

Я вкратце обрисовал ему ситуацию. Из возникшей вслед за тем дискуссии выяснилось, что фюрер не совсем ясно представляет себе, как в дальнейшем должны развиваться наступательные операции. Один из возможных вариантов — наступление в восточном направлении. Я с радостью воспринял это известие и сказал, что на этом направлении мы наверняка встретим и уничтожим последние оставшиеся в распоряжении противника кадровые части. Потом Гудериан (2-я ТГ) и Гот (3-я ТГ) рассказали о положении в танковых войсках. Фюрер сразу же согласился с [114] тем, что отдых, перегруппировка и пополнение танковых частей потребуют известного времени, и пообещал сделать все возможное, чтобы заменить в танковых дивизиях изношенную материальную часть. Несколько позже, отвечая на вопрос фюрера, я заговорил о положении гражданского населения на оккупированных территориях и высказал озабоченность по поводу того, удастся ли нам найти достаточное число рабочих рук, чтобы убрать нынешний урожай и распахать землю под новый.

Основываясь на дошедших до меня слухах, которые, как потом выяснилось, оказались преувеличенными, я предложил полицейскому генералу Небелю, отвечавшему за безопасность моих тылов, но под моей непосредственной командой не состоявшему, прекратить всякие экзекуции в пределах моего сектора фронта, за исключением тех случаев, когда дело касается вооруженных бандитов и преступников. Герсдорф доложил, что Небель твердо ему это обещал.

Вчера несколько церквей из тех, что большевики превратили в кинозалы или «богопротивные выставки», получили возможность снова проводить службы. На открытие собралось много народу. Некоторые богомольцы пришли издалека. Они вымыли помещения и украсили их цветами. Многие изображения Христа и иконы, которые религиозные люди десятилетиями прятали от властей, были принесены к церквям и водворены на подобающее им место. Когда закончилась военная служба, верующие, среди которых много молодых людей, устремились во внутренние приделы храмов и стали целовать священные предметы, в том числе кресты, висевшие на шеях военных капелланов. Многие не выходили из храмов и молились до самого вечера. Похоже, этими людьми будет нетрудно руководить!

«Смоленский котел» доживает последние часы. Значительные силы противника также окружены под Рославлем. Около Ельни русские перешли в атаку и прорвали наши передовые линии. [115]

5/8/41

ХХХXIII корпус перешел наконец в атаку на правом крыле 2-й армии. Северное крыло XXXV корпуса, который должен наступать через болота в верхнем течении Птичи, также медленно двинулся вперед. Вклинивание противника в наши боевые порядки в районе Ельни ликвидировано; в этом районе боевых действий установилось затишье. Полагаю, так оно будет и впредь, поскольку атаковать там русским нет никакого смысла, коль скоро изменить положение под Смоленском они более не в силах. Сражение под Смоленском закончилось; число пленных и количество захваченного военного имущества очень велики! Кроме того, русские потерпели серьезное поражение под Рославлем. За линией фронта на правом крыле 2-й армии тыловые войска продолжают вести бои с русским кавалерийским корпусом, от которого, надеюсь, уже мало что осталось.

Предварительным условием для проведения дальнейших операций является разгром врага на флангах группы армий. Не могу сказать, что мне нравятся планы 2-й армии относительно атак на южном фланге. Положение там значительно бы упрочилось, если бы ХХХXIII корпус начал атаку несколько дней назад. Но я надеюсь, что русские, много и безуспешно там атаковавшие, уже выдохлись, и серьезного сопротивления оказать не смогут.

Атаку на северном крыле 2-й армии необходимо повторить, а это проще сказать, чем сделать. Надеюсь, нам удастся к этому времени довести до нужной кондиции хотя бы одну танковую дивизию, чтобы задействовать ее в атаке. Верховное командование сухопутных сил издало приказ, в соответствии с которым по крайней мере одна дивизия II корпуса (Брокдорф-Алефельдт) группы армий «Север» должна подключиться к атаке в южном направлении со стороны Холма, поддержав таким образом наступление се верного [116] крыла 2-й армии. Я, признаться, не очень-то в это верю, поскольку у группы армий «Север» полно других забот.

Вечером издал приказ следующего дня:

«С уничтожением русских дивизий, попавших в окружение у Смоленска, трехнедельное сражение за Днепр, Двину и Смоленск завершилось блестящей победой германского оружия и германского духа. Взято в плен 309110 солдат и офицеров, захвачено и уничтожено 3 205 танков, 3 000 артиллерийских орудий и 341 самолет. И эти данные еще далеко не полны. Это великое достижение уже вошло в анналы истории! Солдаты! Я взираю на вас с благодарностью и гордостью, так как только благодаря вам стал возможен этот грандиозный успех. Да здравствует фюрер!»

6/8/41

Тщательное изучение предложения 2-й армии относительно атаки на ее правом крыле, которую планируется начать 7 августа, выявило такое странное обстоятельство, что атака по всему днепровскому фронту и в направлении сильно укрепленного Жлобина будет осуществляться силами одной-единственной дивизии. Не приходится сомневаться, что по этой причине атака на правом крыле обречена на неудачу. Казалось бы, главный удар должен наноситься слева? Но там каждая дивизия удерживает фронт протяженностью не менее двенадцати километров, а находящиеся за боевыми порядками резервы состоят из одного пехотного полка и кавалерийской (1-й) дивизии. Нет, так дело не пойдет! С тяжелым сердцем я отдал приказ отложить атаку и попросил Вейхса приехать ко мне для серьезного разговора. Совершенно случайно в штаб-квартиру группы армий в это время заехал Гальдер. Он согласился с моей точкой зрения. Гальдер также присутствовал при обсуждении плана Вейхса, когда я изложил свою концепцию [117] атаки. Гальдер снова со мной согласился. Между тем моя концепция очень проста: необходимо усилить крылья за счет центра. Для этого следует передвинуть ХХХXIII корпус в район южнее Жлобина, забрать дивизию из центра, а также передвинуть 162-ю дивизию (Франке) на восточное крыло. И еще: на левом крыле обязательно должна быть задействована танковая дивизия. Гудериан категорически против передачи Вейхсу танковой дивизии. Ради этого он даже готов пойти на неподчинение приказу. Я симпатизирую этому человеку, мне по душе его стремление обеспечить своей группе полноценный отдых и пополнение, но на этот раз он зашел слишком далеко! Гальдер вообще считает, что мы сможем приноровиться к русскому методу ведения войны без оглядки на фланги, только задействовав на крыльях фронтов отдельные танковые дивизии, которые обеспечат их безопасность и продвижение.

Если это условие соблюдено не будет, то мы, по мнению Гальдера, получим непомерно длинные, растянутые фланги. Между прочим, в моем секторе фронта наблюдается именно такая картина.

7/8/41.

Утром пришел любопытный рапорт относительно того, что противник под Рославлем отступил на юг и, в особенности, на юго-восток. Я приказал Гудериану немедленно провести разведку силами моторизованных подразделений, чтобы выяснить, что там происходит в действительности. Позже Гудериан предложил воспользоваться брешью, оставленной противником около Рославля, чтобы опрокинуть русских в крайней оконечности его правого крыла или на фронте 7-й (пехотной) дивизии силами 3-й (Модель) и 4-й (Фрейер фон Лангерман унд Эрленкамп) танковых дивизий с целью устранения всякой угрозы с этого направления. Кроме того, Гудериан сказал, что по [118] еле выполнения этой задачи, с которой он надеется справиться до 9 августа, он может 10 августа начать наступление в юго-западном направлении в сторону Краснополья, чтобы уничтожить войска русских, противостоящих восточному крылу 2-й армии. При таких условиях задействовать танковую дивизию на левом крыле 2-й армии будет не нужно! Так как к вечеру сведения об отступлении противника подтвердились, я предоставил Гудериану свободу действий и послал к нему Грейффенберга с тем, чтобы он напомнил ему, что атака на Краснополье должна начаться не ранее 10 августа, да и то если ситуация позволит, и что после захвата Краснополья наибольшее значение приобретает движение в сторону Чечерска.

В течение дня обсудил эти планы с Гальдером, который с ними согласился. 2-я армия получила соответствующие инструкции и приказ стоять наготове, чтобы начать атаку в тот момент, когда танки Гудериана на восточном крыле обозначат свое присутствие.

Крайняя оконечность правого крыла продолжает оставаться постоянным источником беспокойства.

Я попытался убедить 2-ю армию в важности быстрого продвижения вперед для обеспечения флангового прикрытия XXXXIII корпуса, которому предстояло переправиться через Березину и подготовиться к атаке через Днепр. К сожалению, потерян еще один день, несмотря на тот факт, что передовая дивизия XXXV корпуса уже достигла Березины. Дело в том, что в этом месте Березина достигает 300 метров в ширину, а оснастка для строительства временного военного моста еще не прибыла.

На других участках фронта группы армий отмечаются спорадические атаки противника, не настолько, однако, серьезные, чтобы они могли помешать отводу с фронта танковых частей.

Ситуация, впрочем, продолжает оставаться напряженной. Если я хочу создать резерв и пытаюсь отвести для этого [119] с линии фронта хотя бы одну дивизию, мне сразу заявляют, что это «совершенно невозможно». Стоит только Верховному командованию сухопутных сил проведать, что какая-нибудь дивизии подходит из тыла к моему сектору фронта, как у меня в прямом смысле выхватывают ее из рук! Имея все это в виду, я написал командующим армиями и бронетанковыми группами с тем, чтобы поставить их в известность о подобной политике Верховного командования сухопутных сил, и предложил им опираться главным образом на собственные силы. Честно говоря, не понимаю, как при таких условиях можно рассчитывать на проведение крупномасштабной операции — это не говоря уже о том, что боевая ценность войск из-за непрерывных переходов и сражений постоянно снижается. Надо, однако, признать, что положение русских в этом смысле еще хуже! Вечером вместе с армейским коммюнике пришла теплая поздравительная телеграмма от старого фельдмаршала фон Макензена.

8/8/41

VII корпус атаковал на юге от Рославля, почти не встретил по пути сопротивления и в течение дня продвинулся южнее и юго-восточнее Рославля на 30 километров. Противник и в самом деле здесь отступил — или у него просто не хватает сил, чтобы заделать брешь, образовавшуюся в его обороне после нашей неожиданной атаки. Если атака в юго-западном направлении ХХIV танкового корпуса все-таки начнется в ближайшие дни, она сможет значительно облегчить напряженную ситуацию на фронте. А о том, что ситуация в моем секторе фронта сложилась напряженная, свидетельствуют хотя бы просьбы 9-й армии, которые следуют одна за другой. Армия просит разрешения задействовать свои последние резервы, сократить по возможности находящийся в зоне ее ответственности участок фронта, а [120] также усилить ее позиции силами 14-й (моторизованной) дивизии, которая совсем недавно была отведена с линии фронта на отдых и переформирование. Во второй половине дня пришел телекс из 3-й танковой группы, в котором меня настоятельно просили 14-ю дивизию на фронте не задействовать!

В ответ на просьбы армии я предложил ей ответить на следующие три вопроса:

«1. В состоянии ли армия удерживать свои позиции без подключения танковых частей?

Может ли при существующем положении вещей проводиться атака на Великие Луки?

В состоянии ли армия в обозримом будущем начать новую наступательную операцию?»

Когда вечером в штаб-квартиру пришел подробный отчет о положении дел в 9-й армии, я уже направил в ее расположение свою последнюю дивизию, а также передислоцировал в ее ближние тылы 14-ю моторизованную дивизию в качестве резерва. Сокращение линии фронта в секторе 9-й армии посредством ликвидации выступа в районе Белого я оставил на усмотрение армии, но предупредил ее, что ей, возможно, снова придется занимать Белое в ходе новой наступательной операции.

В танковую группу Гудериана отправлены приказы об атаке на Краснополье и о подготовке наступления в направлении Чечерска после уничтожения противника на участке перед фронтом 7-й дивизии. Гудериан предлагает двигаться сразу в направлении Гомеля, что совершенно правильно и что я обязательно бы одобрил, если бы XXXXIII корпус, дислоцирующийся в крайней оконечности южного крыла 2-й армии, не отставал так сильно от центра. В этой связи задействовать его в качестве одного из полукружий клешей, которые должны сомкнуться вокруг Гомеля, не представляется возможным. Исходя из этого, а вернее, по той простой причине, что XXXXIII корпус испытывает [121] при форсировании Березины большие трудности, я отдат приказ 2-й армии о формировании отдельного сводного батальона, который был бы в состоянии достичь Днепра 10 августа. Я также отдал аналогичный приказ XXXV корпусу, хотя отлично представляю себе, какие трудности ему придется преодолеть во время марша под проливным дождем по полузатопленным грунтовым дорогам. Я хорошо понимаю, что все это почти за пределами возможностей 2-й армии, но мой долг — заставить людей двигаться.

9/8/41

Гудериан начал атаку совместно с XXIV танковым корпусом. Танки по заполненным жидкой грязью дорогам продвигаются очень медленно.

Когда Грейффенберг сообщил мне, что Верховное командование сухопутных сил проявляет большую заинтересованность по отношению к нашим операциям на северном крыле, я позвонил Гальдеру и сказал, что я не в восторге от необходимости атаковать с юга в северном направлении. Однако это единственно доступный для нас путь по причине невозможности наступления через Великие Луки с поворотом к северу из-за сильно заболоченной местности в этом районе. Гальдер спросил, собираемся ли мы задействовать там танки. Я ответил: если Верховное командование сухопутных сил считает, что время терпит, я готов ждать, пока танковая группа Гота закончит переформирование и сможет приступить к боевым действиям. На это Гальдер сказал, что он был бы рад развить запланированную нами атаку на северном крыле в операцию более крупного масштаба, так как в настоящее время Верховное командование сухопутных сил проявляет большой интерес к избранному нами направлению. Я ответил, что решающим фактором любого наступления на этом направлении является [122] вопрос готовности танковой группы Гота. Я также сказал Гальдеру, что у командования 9-й армии перспектива наступления в настоящее время большого энтузиазма не вызывает, так как у него, да и у меня тоже, складывается впечатление, что Верховное командование сухопутных сил переоценивает силы армии. Вечером Гот доложил, что будет готов наступать к 20-му (августа). Я передал это сообщение Гальдеру и сказал, что мы, вероятно, сможем начать атаку 23 августа.

Днем мне нанес визит Вейхс, выразивший недовольство по поводу того, что я слишком уж подгоняю его правое крыло. Я попытался объяснить ему, что нам ничего другого не остается; в результате мы достигли взаимопонимания и распрощались, пребывая в добром расположении духа.

Вейхс хочет провести атаку на Рогачев даже при условии, что танкисты не смогут принять в ней участие. Однако он настаивает на подключении XXXXIII корпуса, каковое может произойти не ранее 14 августа. В этой связи Вейхс, чтобы не терять времени, предлагает начать атаку уже 13 августа. Я не возражаю.

10/8/41

Атака XXIV танкового корпуса развивается хорошо. Незаметно, впрочем, чтобы корпус обеспечил себе достаточное жизненное пространство, чтобы в дальнейшем продолжить движение к Чечерску. Вечером пришло предложение от Гудериана остановить продвижение XXIV корпуса после того, как ситуация с 7-й дивизией прояснится, развернуть его в противоположном направлении и попытаться использовать возникшую в обороне противника брешь под Рославлем для атаки сильным правым крылом 2-й танковой группы противостоящих ей на востоке русских войск в направлении с юга на север. Гудериан мотивирует это тем, что на его южном фланге русские основательно выдохлись. [123] Идея, конечно, смелая, но из тех, что требуют основательного изучения. К примеру, русские под Ельней далеко еще не выдохлись — даже наоборот! По данным разведки, противник подтягивает туда сильные резервы. Иначе говоря, запланированная Гудерианом атака может, конечно, достичь определенного тактического успеха, но когда 2-я танковая группа втянется в бои с войсками противника, которые подходят со стороны Москвы, ее продвижение почти наверняка застопорится. Наш предыдущий опыт свидетельствует, что противник задействует на этом направлении все, что ему удается наскрести у себя в тылу. Танковая группа Гудериана (2-я ТГ) все-таки слишком слаба, чтобы самостоятельно совладать со всей этой массой войск; между тем, у 4-й и 9-й армий полно своих забот, а танковая группа Гота (3-я ТГ) не будет готова к началу боевых действий ранее 20 августа. Таким образом, вся эта операция по мере ее развития может поставить 2-ю бронетанковую группу в тяжелое положение без всяких гарантий достижения ею стратегического успеха. Мы, конечно, можем пойти на такой риск, и даже более значительный, но не раньше, нежели 2-я армия разобьет находящегося непосредственно перед ней противника.

При всем том я, чтобы помочь 2-й танковой группе обеспечить необходимое жизненное пространство, приказал IX армейскому корпусу атаковать в направлении Десны и за ней — в полном соответствии с предложением Гудериана. Если указанная атака будет развиваться успешно, это снимет давление с ельнинского выступа, позволит мне сократить линию фронта, подтянуть резервы и создать прочную стартовую площадку для дальнейших операций более крупного масштаба.

Чтобы окончательно себе уяснить, возможно ли прямое участие XXIV танкового корпуса в наступлении 2-й армии, я задал Гудериану по телексу вопрос, могу ли я ожидать [124] продолжения атаки корпуса в направлении Чечерска. Ответ:

«Нет. Это будет означать разгром корпуса».

В свете приказа об отдыхе и пополнении танковых групп мне пришлось с таким ответом примириться. Я проинформировал 2-ю армию о том, что ей рассчитывать на прямую поддержку XXIV корпуса не приходится, после чего дал разрешение на проведение атаки.

11/8/41

Утром обсуждал с Гудерианом сложившуюся ситуацию. Он согласен с моим предложением наступать через Десну силами XII и IX корпусов.

2-я армия хочет начать наступление 12 августа. Одна дивизия ее левого крыла присоединилась сегодня к атаке XXIV танкового корпуса. Рассчитывать на большой успех тут не приходится, так как позиции этой дивизии растянуты по фронту на 30 километров. XXIV танковый корпус в настоящее время ведет сражение перед фронтом 7-й дивизии с попавшим в окружение противником, который оказывает ожесточенное сопротивление. Одновременно корпус атакует силами нескольких батальонов в направлении Краснополья и Костюковичей.

Грейффенберг ездил в штаб-квартиру Верховного командования сухопутных сил, чтобы обсудить все нерешенные вопросы, а заодно выяснить, что побуждает Верховное командование сухопутных сил переоценивать силы и возможности 9-й армии. Верховное командование с порога отвергло планы Гудериана о крупном наступлении в восточном направлении, но намеченное мной тактическое наступление через Десну сочло вполне полезным и целесообразным. Главнокомандующий (Браухич) издал наконец приказ о подключении танков к атаке на северном крыле. Это радует, поскольку избавляет от дальнейших препирательств [125] с Готом и командованием 9-й армии. Браухич, кроме того, «приказал» частям группы Гудериана атаковать в направлении Чечерска и Гомеля. Если XXIV танковый корпус не в состоянии наступать на Чечерск, это должны сделать за него другие танковые соединения. Но при нынешнем плохом состоянии материальной части танковых дивизий у меня есть большие сомнения относительно того, что этот приказ может быть выполнен.

12/8/41

Атака 2-й армии, которая началась на восточном берегу Днепра, развивается хорошо. ХХХXIII корпус, который идет на правом крыле, атаковать через Днепр ранее послезавтрашнего дня, скорее всего, не сможет. Жаль, что нельзя задействовать танки на левом крыле для атаки к западу от Сожи. Вейхс понимает, что основные усилия необходимо сосредоточить на правом крыле.

Противник, окруженный в районе XXIV танковым корпусом и 7-й дивизией, все еше держится. В этой связи возможность наступления XXIV корпуса на Гомель представляется все более эфемерной, особенно если учесть, что 4-я танковая дивизия встретила сильное противодействие в районе Костюковичей, а также подверглась атакам противника на ее восточном фланге.

На всем остальном протяжении фронта группы армий русские то тут, то там атакуют небольшими силами. Однако вчерашняя атака около Ельни привела к новому, более глубокому вклиниванию в наши боевые порядки; пора уже как-то переломить ситуацию на этом направлении. Позиции 9-й армии также неоднократно были атакованы. Позавчера русские прорвали оборону в секторе 5-й дивизии и даже добрались до места расквартирования дивизионной артиллерии.

Я постоянно ломаю голову над тем, где и как раздобыть [126] хоть какие-нибудь резервы. Мне обещаны испанская дивизия, а также 12-я (Зейдлиц-Курцбах)и 183-я (Диппольд) дивизии, которые предположительно должны прибыть в район Гродно 18 августа. Но от Гродно до фронта 600 километров! Придется задействовать все активные дивизии, дислоцирующиеся в моих ближних тылах, и поставить в известность Верховное командование сухопутных сил о том, что сейчас на фронте для меня представляет ценность каждый человек.

Группа армий «Север» наступает не так быстро, как ожидалось.

Группа армий «Юг» (Рундштедт) застряла на Днепре. А я, с моими 147 дивизиями, четыре из которых скованы боями в тылу, и двумя бронетанковыми группами, которые могут быть готовы к продолжению наступления не ранее 15 и 20 августа, да и то частично, вынужден противостоять главным силам русской армии на более чем семисоткилометровом фронте. Противник, несмотря на огромные потери в людях и технике, ежедневно атакует меня в нескольких пунктах, так что говорить о перегруппировании или каком-либо маневре войсками по фронту пока не приходится. Если русская оборона не рухнет в ближайшее время в каком-нибудь месте, поставленная перед нами цель по уничтожению главных сил русской армии в зоне ответственности группы армий «Центр» до зимы вряд ли будет достигнута.

13/8/41

Наступление 2-й армии развивается хорошо. Гудериан захватил в Кричеве более 16 000 пленных и 76 артиллерийских орудий. Уж и не знаю, удастся ли мне задействовать танки с этого направления для наступления на Гомель. Может статься, что когда для этого настанет удобное время, [127] танковые дивизии уже будут находиться в неудовлетворительном для атаки состоянии.

Русские продолжают атаковать в районе Ельни. Помимо этого на всем фронте отмечаются лишь спорадические беспокоящие атаки.

14/8/41

Имела место новая атака в районе Ельни. Успешное наступление 2-й армии продолжается. Утром звонил Гудериану, попросил его проинформировать меня относительно сложившегося у него положения. Выяснилось, что он планирует продвинуться на противоположном берегу Десны куда дальше, нежели это было оговорено. Сказал ему, что об этом не может быть и речи. Гудериан также сообщил мне, что у командира находящегося под Ельней XX корпуса (Матерна) остался в резерве только один батальон. Похоже, ельнинский выступ нам удержать не удастся. Гудериан считает, что его можно удержать, но только при следующих условиях: Если ему будет позволено дойти со своими танками до восточной оконечности большого лесного массива на противоположном берегу Десны.

Если будет значительно увеличено снабжение боеприпасами 2-й танковой группы.

Если удастся осуществить налет крупными силами Люфтваффе на Ельню.

Если эти условия соблюдены не будут, ельнинский выступ придется оставить.

Коротко обрисовав Браухичу положение группы армий, я поставил его в известность о том, что запретил Гудериану проводить дальние миссии на противоположном берегу Десны. С другой стороны, в свете нынешних событий под Ельней я сомневаюсь также и в том, что ограниченное наступление в восточном направлении сможет в конечном [128] счете значительно облегчить положение. Я не мог также обещать значительного увеличения поставок амуниции, так как в этом отношении уже сделано все возможное. Другое дело, поддержка с воздуха. Вчера я поставил в известность командование 2-го воздушного флота о необходимости концентрированной воздушной атаки в районе Ельни вместо ранее оговоренной атаки в поддержку наступления 2-й армии. Но рейхсмаршал отдал противоположный приказ. Я потребовал от Браухича прояснить этот вопрос, так как при подобном положении вещей рациональное командование становится невозможным.

Браухич пообещал мне оказать воздействие на рейхс-маршала, после чего сказал, что тактические атаки нам следовало бы прекратить, чтобы сберечь ресурсы для дальнейших операций. Что же касается ельнинского выступа, то он, Браухич, сам будет решать, удерживать его или нет.

Браухич продолжает настаивать на обеспечении лучшего прикрытия крайней оконечности правого фланга группы армий в районе Мозыря. Я издал соответствующие приказы для 2-й армии. Гудериан также был проинструктирован на этот счет. Атака через Десну была отозвана.

Решение относительно ельнинского выступа было получено вечером. Текст содержал множество всяческих «если» и «но», однако смысл его был ясен: Главнокомандующий перекладывал ответственность за выступ на мои плечи, Это послание, на мой взгляд, содержало только одно интересное положение — в нем говорилось о возможности большого наступления группы армий в восточном направлении!

Темпы наступления группы армий «Север» ускорились. При всем том русские смогли организовать атаку силами мобильных соединений в северо-западном направлении между озером Ильмень и городом Холм. В этой связи Верховное командование сухопутных сил осведомляется, могу ли я передвинуть часть сил группы Гота в северном направлении. Поскольку моторизованные дивизии в настоящее [129] время ждут присылки новых боевых машин и транспортных средств, похоже, что ранее 18 августа они выступить в поход не смогут.

15/8/41

Снова расспрашивал Гудериана о ельнинском выступе. Он надеется, что ему удастся удержать его силами двух дивизий IX корпуса. При этом высвободится дислоцированная там моторизованная дивизия, а также дивизия, находящаяся в резерве. В принципе это возможно, и в настоящее время обсуждается. Но трудно дать окончательный ответ на вопрос, что лучше: удерживать выступ или оставить его. Если русские будут продолжать атаковать выступ, тогда удерживать его невыгодно. Если же они прекратят атаки, что вполне может быть, тогда выступ стоит сохранить, поскольку он не только станет опорным пунктом для наших дальнейших атак в восточном направлении, но и даст возможность обеспечить определенное прикрытие для смоленского железнодорожного узла и шоссейной дороги Смоленск — Москва.

Атака 2-й армии развивается успешно. Нет никакой необходимости задействовать XXIV танковый корпус в направлении Гомеля, чтобы атаковать его с тыла, так как все части, которые противник хотел вывести из этого «котла», наверняка уже выведены. Кроме того, Гудериан докладывает, что у его танков не хватит горючего, чтобы дойти до Гомеля. Техника же в корпусе настолько изношена, что для того, чтобы она смогла принять участие в более крупных операциях, ее необходимо уже сейчас ставить на ремонт.

Разговаривал с Гальдером. Оказывается, после того как мы с Гудерианом договорились XXIV корпус в направлении Гомеля не задействовать, Браухич, не зная об этом, принял по этому вопросу противоположное решение! В этой связи пришлось договариваться об отмене уже изданного приказа. [130] Вчера в мою штаб-квартиру пришел приказ передать моторизованную дивизию группе армий «Север». В директиве сказано, что атака русских мобильных сил с юго-востока, нацеленная в тыл и фланг указанной группы армий, угрожает сорвать ее наступление на Ленинград. Сегодня получил новый, расширенный вариант приказа, требовавший передачи группе армий «Север» одной танковой и одной моторизованной дивизий. Я позвонил Гальдеру и сказал, что после тяжелых боев, которые вела 9-я армия и которые основательно ее ослабили, выполнить вышеупомянутый приказ мне будет весьма затруднительно. Далее я сообщил ему, что вынужден, помимо всего прочего, удерживать чрезвычайно протяженный фронт с позициями, которые для долговременной обороны не приспособлены, по причине чего танковые дивизии необходимы группе армий для создания системы активной, мобильной обороны. Через некоторое время мне перезвонил Браухич, и я сказал ему то же самое. Он пытался переубедить меня, ноя продолжал стоять на своем. Когда же он сказал, что группа армий «Север» взывает о помощи, я официальным тоном ответил, что отдаю себе отчет в необходимости принесения жертв ради общей победы. Однако передача моторизованных соединений может иметь для моего фронта столь серьезные последствия, что я считаю своим первейшим долгом отстаивать ранее высказанное мнение. Я, конечно, не вижу всей картины, поэтому, должно быть, мне трудно понять, почему для усиления группы армий «Север» нельзя направить танковые дивизии, предназначенные для Франции?

16/8/41

Вклинивание русских в боевые порядки группы армий «Север» вызвало настоящий переполох. Вчера поздно вечером я получил письменный приказ немедленно передислоцировать в северном направлении части танковой и [131] моторизованной дивизий вне зависимости от степени их боеготовности. Утром Браухич позвонил мне, чтобы не отказывать себе в удовольствии лично выслушать мой рапорт относительно отправки дивизий.

Атака 2-й армии привела к окружению войск противника к востоку от Жлобина. Противник, естественно, прилагает все усилия к тому, чтобы вырваться из окружения. Перед Гомелем он до сих пор то тут, то там огрызается контратаками и оказывает ожесточенное сопротивление.

Гудериан столкнулся с серьезным противодействием со стороны противника, контратаковавшего находящуюся на его правом крыле 4-ю танковую дивизию. Его левое крыло при этом продолжает успешно развивать наступление и уже достигло населенного пункта Мглин.

Меня удивляет пассивность русских в районе бреши на юге от Рославля. Я предлагаю следующее объяснение этого феномена: противник отвел большую часть своих сил за Двину, а те подразделения, которые у него еще осталось на этой стороне, просто пытаются выиграть время. У Верховного командования сухопутных сил на этот счет другое мнение. Они считают, что русские армии «здесь практически уничтожены»!

Вечером пришло известие, что главные силы 2-й армии стягивают кольцо вокруг оказавшихся в «котле» войск противника, но что Гомель при этом все еще не взят. Я предложил Вейхсу бросить все части, какие только можно снять с позиций вокруг «котла», на Гомель. Далее я сказал, что рапорты пилотов позволяют сделать вывод об отходе противника в восточном направлении с крайней оконечности его правого фланга, где держит фронт XXXV корпус. В этой связи корпусу необходимо, не теряя времени, нанести по отступающему противнику сокрушительный удар. Вейхс признал, что находящийся напротив XXXV корпуса противник и в самом деле ведет себя пассивно. [132]

17/8/41

Выяснил, что 2-я армия послала в направлении Гомеля значительные силы. Я издал приказ, требовавший в дополнение к этому передвинуть в восточном направлении дивизию из района Чечерска. Части этой дивизии должны захватить переправу на юго-востоке от Чечерска, отремонтировать находящийся там мост и, оказывая давление на противника, подготовить почву для дальнейшего продвижения армии к востоку. Чрезвычайно важно, чтобы армия как можно быстрее и дальше продвинулась в восточном направлении, воспользовавшись ослаблением противника, достигнутым благодаря успешным для нас сражениям под Рославлем и Гомелем. В этой связи я дал согласие на перевод 1-й кавалерийской дивизии на восточный берег Сожи. Следующий намеченный мной рубеж, к которому должна выйти армия, развивая наступление, проходит по линии Клинцы — Климовичи.

Гудериан торопит события! Сегодня он изъявил желание наступать своим левым крылом в направлении Стародуба. Я согласился лишь с посылкой в указанном направлении мобильных разведывательных подразделений. Согласно плану, Гудериан должен наступать через Клинцы в направлении Гомеля, послав заслоны, обеспечивающие безопасность его левого фланга, в район Унеча.

Крупные силы русских атаковали в секторе 9-й армии, заставив отступить V корпус (Руоф).

Подполковник Крист, офицер Генерального штаба, ездивший в XXXV корпус (Кемпф), дислоцирующийся на восточной оконечности Припятских болот, вернулся и сообщил, что перспективы корпуса при атаке на Мозырь выглядят далеко не блестяще — в основном из-за угрозы на флангах. У меня сложилось аналогичное впечатление. Не знаю, что Верховное командование сухопутных сил хочет достичь взятием Мозыря, на чем оно продолжает настаивать. [133]

18/8/41

В разговоре с Браухичем сказал, что Мозырь лежит за рекой и обширными болотами и что для его захвата придется задействовать два армейских корпуса. Браухич ответил, что на захвате Мозыря не настаивает, его больше беспокоит находящаяся рядом переправа, которую необходимо перекрыть. Я сказал, что этим ничего достигнуто не будет, так как русские просто обойдут войска прикрытия восточнее, и добавил:

«Решить эту головоломку можно лишь атакой 6-й армии (Рейхенау), находящейся в крайней оконечности северного крыла группы армий «Юг»!»

Я приказал 2-й армии (Вейхс) выдвинуть 167-ю (Триренберг) и 34-ю (Бехлендорф) дивизии к линии озеро Вичолка — Костюковичи и захватить переправы, необходимые для дальнейшего наступления. Вскоре после того, как приказ был отдан, армия доложила, что сопротивление в районе «котла» у Жлобина сломлено. Я поздравил Вейхса с успехом и попросил его переадресовать ХХХXIII корпус в направлении Гомеля. Кроме того, я предложил ему как можно быстрей перерезать коммуникации между Речицей и Гомелем силами передовых подразделений.

Вечером пришел рапорт о том, что атака XXXV корпуса имела весьма скромный успех. Кроме того, она стоила нам неоправданно больших потерь, и я пожалел, что не настоял на ее отмене.

Противник продолжает атаковать крупными силами позиции 9-й армии, конкретно — на северном крыле VIII корпуса и по всему фронту V корпуса. На ельнинском выступе сравнительно тихо: немецкие пропагандисты, вооруженные громкоговорителями, убедили 500 русских солдат дезертировать.

Наступление группы армий «Север» успешно развивается. Верховное командование сухопутных сил пришло к [134] выводу, что, забрав у меня моторизованные подразделения, допустило ошибку. Однако со стратегической точки зрения успех группы армий «Север» трудно переоценить, так как, если указанная группа армий в дальнейшем повернет к Москве, у нас впервые с начала этой кампании появится шанс объединить усилия групп армий «Север» и «Центр» в наступлении на московском направлении.

19/8/41

2-я армия ворвалась в Гомель. В уличных боях принимают участие вооруженные охотничьими ружьями гомельские индустриальные рабочие. Гудериан продвигается к Гомелю довольно медленно.

Я приказал 2-й армии «не теряя времени» наступать к генеральной линии Мглин — Ершичи; через некоторое время туда со стороны Речицы должен подтянуться и XXXV корпус. По достижении указанного рубежа, 2-я армия должна передать в мое распоряжение две или три дивизии. Танковой группе Гудериана предлагается обезопасить наступление 2-й армии, удерживать населенные пункты, которые ей удастся захватить, а также, по возможности, предоставить отдых личному составу.

Вечером еще раз связался с Вейхсом и указал ему на необходимость поддержания высокого темпа наступления. Если 2-я армия в ближайшее время добьется успеха в своем секторе, а 9-й армии удастся на своем северном крыле захватить Великие Луки, атака на которые стоит на очереди, тогда перед всей группой армий открывается перспектива скорого наступления в восточном направлении.

9-я армия докладывает, что противник ворвался в расположение наших войск на левом крыле VIII корпуса. 161-я дивизия истекает кровью и находится на пределе возможностей. Складывается такое впечатление, что русские чуть [135] ли не воочию следили за тем, как за фронтом 9-й армии осуществлялась передислокация моторизованных дивизий в северном направлении.

20/8/41

Прорыв на фронте 161-й дивизии оказался настолько серьезным, что Гот, который временно принял на себя командование 9-й армией из-за болезни Штрауса, вызвал на подмогу свои последние резервы — 7-ю танковую и 14-ю моторизованную дивизии. Сегодня во второй половине дня 7-я танковая дивизия должна контратаковать в секторе 161-й дивизии, чтобы восстановить положение. Я предложил Готу задействовать в этом секторе и 14-ю моторизованную дивизию. Гот, однако, сообщил, что 14-я дивизия не смогла вовремя подойти к линии боевого соприкосновения, так как ее пути пересеклись с путями 19-й и 20-й танковых дивизий. Последние подтягиваются к северному крылу, чтобы принять участие в завтрашнем наступлении.

Я проинструктировал Гудериана относительно отвода моторизованной дивизии «СС» в направлении Смоленска. Там она будет в пределах досягаемости на тот случай, если положение 9-й армии, в особенности ее VIII корпуса, ухудшится. По той же причине я — не без сопротивления со стороны собственных штабистов — издал приказ о переброске из тыла по железной дороге к Смоленску подразделений 87-й дивизии.

Утром Гудериан проинформировал меня о том, что он не в силах захватить лежащий у него на пути Новозыбков по причине того, что XXIV корпус находится на пределе своих возможностей.

2-я армия очистила от противника территорию между Днепром и Сожей и полностью контролирует Гомель; 1-я кавалерийская дивизия все еще ведет бои с противником на востоке от Гомеля. [136] В сражениях под Гомелем и Кричевом мы захватили более 78 000 пленных, 700 артиллерийских орудий и около 144 поврежденных танков.

21/8/41

К северу от линии Мглин — Сураж — Клинцы и между Унечей и Суражем части танковой группы Гудериана, которая «в связи с нехваткой боеприпасов и горючего» не в состоянии продвигаться далее Гомеля, ведут бои с русскими войсками, отступающими из сектора 2-й армии и пытающимися пробиться на восток. Это прямой намек на то, что 2-й армии следует поторапливаться с началом атаки. Сегодня еще раз настоятельно рекомендовал 2-й армии с наступлением не затягивать.

7-я танковая дивизия безуспешно контратакует в секторе многострадальной 161-й дивизии. Можно сказать, 7-я дивизия основательно увязла там в боях, потеряв в процессе много танков. Остается только сожалеть, что я не проявил большей настойчивости в вопросе о привлечении к этой атаке более значительных сил. Наступление на Великие Луки, запланированное 9-й армией на сегодня, отложено из-за плохой погоды.

Начинают давать о себе знать результаты сражения за Гомель. Войска противника перед фронтом XXXV корпуса к северу от Мозыря и перед фронтом северного крыла группы армий «Юг» на юго-востоке от Припятских болот начинают отходить! Таким образом, перед Мозырем русских войск больше нет.

Гудериан продолжает демонстрировать активность — он атакует Почеп. Его VII корпус также ведет бои с русскими на северо-востоке от Рославля. Вечером я позвонил Гудериану и сказал, что подобные тревожащие атаки в восточном секторе фронта в настоящее время большой важности не представляют. Куда важнее, чтобы танковая [137] группа в преддверии больших событий смогла сомкнуть ряды, отдохнуть и пополниться. К сожалению, я не могу снять с нее миссию по перехвату и уничтожению отступающих перед фронтом 2-й армии в восточном направлении русских войск, пока они еще находятся в секторе этой армии.

22/8/41

Северное крыло 9-й армии перешло в наступление; атака развивается хорошо.

Мы уже готовились направить в части директивы о подготовке наступления группы армий в восточном направлении, когда Верховное командование сухопутных сил поставило меня в известность о том, что в соответствии с приказом фюрера все наиболее боеспособные соединения 2-й армии и группы Гудериана должны быть передислоцированы к югу. В их миссию входит перехват и уничтожение войск противника, отступающих на восток перед внутренними крыльями групп армий «Юг» и «Центр», а также обеспечение форсирования Днепра войсками группы армий «Юг».

Я позвонил Браухичу и дал ему понять, что ценность подобной операции представляется мне сомнительной.

Во второй половине дня со всей очевидностью выяснилось, что Браухич неправильно меня понял. Когда к нему подходили люди и пытались его отговорить от проведения этой операции, он говорил:

«А вот Бок демонстрирует по отношению к этой операции куда больше оптимизма».

Я позвонил Гальдеру, прояснил свою позицию и сказал, что считаю эту операцию непродуманной, так как она в первую очередь препятствует проведению наступления в восточном направлении. Все директивы говорят, что взятие Москвы большой важности не представляет! Я же хочу уничтожить армию противника, а главные силы этой армии [138] сосредоточены на моем фронте! По этой причине поворот части войск группы армий «Центр» в южном направлении ставит под угрозу выполнение главной задачи группы армий, а именно: уничтожение наиболее боеспособных частей Красной Армии до наступления зимы.

Все напрасно! Вечером пришел приказ от Верховного командования сухопутных сил перебросить «войска из района Гомеля» и, по возможности, еще три мобильных соединения в южном направлении. В этой связи я отдал приказ XIII корпусу (Фельбер), а также 17-й (Арним), 260-й (полицейская; Ханс Шмидт), 134-й (пехотная; Кохенхаузен) и 1-й (кавалерийская; Фельдт) дивизиям передислоцироваться к югу. Кроме того, я приказал частям XXXV корпуса (Кемпф), находящимся у Мозыря, следовать за вышеуказанными соединениями, но только до района Припяти. Главные же силы XXXV корпуса должны двигаться через Речицу в направлении Гомеля. Что же касается 2-й армии, то она, как и прежде, будет продолжать движение в восточном направлении. Совещался с Гудерианом по поводу того, какие части из его группы могут быть развернуты в южном направлении. Гудериан всячески пытается увильнуть от переадресовки части своих войск к югу. Во-первых, он ссылается на то, что XXIV корпус из-за потерь личного состава и изношенности материальной части полностью потерял боеспособность. Во-вторых, говорит, что не может дробить свою группу ради проведения второстепенной операции. В-третьих, утверждает, что дорога Мглин — Унеча — Стародуб, по которой должно осуществляться движение войск в южном направлении, почти непроходима для танков.

Завтра ко мне должен приехать Гальдер.

Вечером мне нанес визит Шенкендорф (начальник службы тыла группы армий) — человек вдумчивый и понимающий. [139] Акты жестокости чаще имеют место при конвоировании военнопленных в тыл; я всячески против этого возражал в своих составленных в самых недвусмысленных выражениях директивах, направленных в армии. Однако не составляет труда понять, что перемещение в тыл больших масс истощенных людей по опустошенным войной территориям представляет собой трудную проблему.

23/8/41

Атака на Великие Луки продолжает успешно развиваться.

Еще вчера я предлагал Верховному командованию сухопутных сил и группе армий «Север» подготовить II армейский корпус, дислоцирующийся в районе Холма, к маршу в юго-восточном направлении, как только сражение за Великие Луки закончится и мои немалые, сравнительно, силы смогут двинуться оттуда на восток. При таких обстоятельствах наступление против главных сил русских сможет все-таки получить развитие, несмотря на небольшие «неприятности» на моем правом крыле.

Во второй половине дня приехал Гальдер. Я пригласил на встречу также и Гудериана, так как разговор неминуемо бы коснулся перенацеливания части сил группы армий, в том числе и его танковой группы для наступления в южном направлении. Гальдер был вне себя. Он продемонстрировал мне меморандум фюрера, который оправдывал переадресовку войск к югу необходимостью захвата Крыма как авиабазы для нанесения воздушных ударов по нефтяным полям в Румынии. Далее из меморандума явствовало, что захват Крыма, кроме того, помог бы отсечь русских от их собственных нефтяных запасов. Для осуществления этих планов группе армий «Центр» предлагалось, воспользовавшись благоприятной обстановкой, создавшейся на внутренних крыльях групп армий, наступать в южном направлении своим правым крылом, чтобы отрезать войска [140] противника, находящиеся между внутренними крыльями групп армий и обеспечить форсирование Днепра силами группы армий «Юг». Далее в меморандуме говорилось, что это необходимо для уничтожения русской армии, но главные силы русских противостоят моему восточному фронту, и возможность их разбить была у меня отнята из-за наступления на юге! К этому стоит присовокупить тот факт, что Гудериан охарактеризовал ведущие на юг от того места, где безнадежно застрял его XXIV корпус, дороги как совершенно непроходимые. Недаром он назвал атаку, проводившуюся его левым крылом на юго-востоке от Двины, «самоубийственной». Так что молниеносное наступление через Брянск, которое он прежде планировал, даже не имеет смысла обсуждать. Единственное, что можно сделать при сложившихся обстоятельствах, это передвинуть за линией фронта мобильные подразделения на 200 километров и развернуть их на юге от Гомеля! Я лично принять на себя ответственность за это не могу. В этой связи я позвонил Шмундту и попросил его устроить встречу Гудериана с фюрером, чтобы последний, выслушав его рассказ, мог составить собственное представление о ситуации.

Русские снова атаковали позиции 9-й армии по всему фронту.

24/8/41

Утром мы узнали от Верховного командования сухопутных сил, что фюрер принял Гудериана и имел с ним беседу. Гудериан сообщил фюреру о том, что немедленное наступление в южном направлении XXIV танкового корпуса и других бронетанковых частей возможно! Во второй половине дня он вернулся и сказал, что Браухич приветствовал его следующими словами:

«Все уже решено, так что думать тут не о чем!»

Когда потом фюрер, которому Гудериан описал всю [141] серьезность положения, объяснил, как важно для успешного завершения войны скорейшее наступление в южном направлении, он под конец согласился с использованием в наступлении XXIV танкового корпуса!

Ближе к полудню пришло известие, что подвижные части 6-й армии захватили мост через Днепр в шестидесяти километрах к северу от Киева. Но отданный ранее приказ отменен не был. Семь дивизий, в том числе 1-я кавалерийская, а также те части танковой группы Гудериана, которые не были совершенно необходимы для осуществления мероприятий по подвижной обороне на моем участке фронта, были переадресованы в южном направлении. Гудериан по-прежнему возглавляет 2-ю танковую группу, вернее, то, что от нее осталось, а штаб-квартира 2-й армии принимает под свою команду остальные моторизованные части в моем секторе. То, что осталось от 2-й армии как боевого соединения, переходит к 4-й армии.

Во второй половине дня Верховное командование сухопутных сил поставило группу армий в известность о своих намерениях. А именно: планируется наступление южного крыла группы армий «Север» в направлении Осташкова. Мое северное крыло должно установить контакт с группой армий «Север» у озера Волга. В результате протяженность моего фронта увеличится на 60–70 километров к северу.

Я предложил задействовать II корпус группы армий «Север» на юге от озера Волга для проведения совместной с моим северным крылом сосредоточенной атаки, которая, как я надеялся, могла при ее успешном развитии перерасти в общее наступление в восточном направлении, пусть даже при значительном ослаблении сил группы армий «Центр».

Но Верховное командование сухопутных сил ведет себя так, что складывается впечатление, будто оно ни при каких обстоятельствах не желает воспользоваться предложенной [142] мной возможностью разгромить русских до начала зимнего сезона!

Противник окружен под городом Великие Луки. Начальник штаба 9-й армии (Векман) в этой связи сказал:

«Сражение проходит, как учения по карте!»

Это уже седьмой или восьмой случай в этой кампании, когда группе армий «Центр» удается добиться окружения противника. Но я, сказать по правде, не слишком по этому поводу ликую, поскольку цель, которой я посвятил все свои мысли, а именно: уничтожение главных сил вражеской армии, все еще не достигнута. Более того, про нее, как кажется, забыто. Но на северном фланге все идет хорошо: город Великие Луки взят, «малый котел» очищен от противника, а другой, более крупный «котел», будет очищен завтра.

Пришла новая директива от Верховного командования сухопутных сил, которая, в сущности, ничего нового не содержит. Но в ней тем не менее кроется надежда на улучшение положения моего восточного фронта. Добиться этого можно различными путями.

Если мы окончательно разобьем русские войска на северном крыле группы армий, давление противника на моем восточном фронте по меньшей мере ослабеет. До сих пор события там складывались таким образом, что начинало казаться: он долго не продержится. По этой причине я должен был распределять столь долго и упорно собираемые мной для наступления резервы по всему фронту, чтобы иметь хотя бы минимальную уверенность в том, что он не будет прорван.

Если после всех достигнутых группой армий успехов вся наша деятельность на восточном фронте сведется к оборонительным мероприятиям, то это будет не моя вина.

Сегодня англичане и русские вошли в Иран. [143]

26/8/41

Ночью пришла новая директива от Верховного командования сухопутных сил, требовавшая сосредоточить части группы Гудериана западнее места их нынешней дислокации. Не придал ей значения.

Принадлежащая группе армий «Юг» 6-я армия оставила недавно захваченный ею плацдарм на восточном берегу Днепра. По этому поводу 6-я армия сообщает следующее:

«Кризис на северном крыле не будет преодолен, пока войска группы армий «Центр» не войдут в Чернигов».

Гот, временно занимающий пост командующего 9-й армией, давая оценку сложившемуся положению, упомянул о больших потерях, которые понесла его армия в оборонительных сражениях, и сказал, что, если ситуация не изменится, армии скоро придется плохо. Я передал его рапорт с оценкой ситуации Верховному командованию сухопутных сил и добавил на словах, что положение на северном крыле не лучше и что если противник и впредь будет атаковать в моем секторе столь же упорно, я в обозримом будущем останусь вовсе без резервов. Отход на более удобные для долговременной обороны позиции обсуждению не подлежит, поскольку таковых, за исключением позиций за Днепром, нет. Поэтому единственным выходом из сложившегося положения является наступление, о чем я никогда не устаю повторять. Впрочем, я не забыл указать, что шанс начать наступление мне вряд ли представится, так как после передачи группе армий «Юг» наиболее боеспособных подразделений 2-й армии и танковой группы Гудериана, у меня просто не хватит сил для проведения мощной атаки на своем фронте, где мне противостоит такой сильный противник.

В полдень меня посетили Фитингоф, командир XXXXVI танкового корпуса (моторизованный армейский корпус), Паулюс из Верховного командования сухопутных [144] сил и Клюге, который недавно выступал в качестве гида Муссолини в захваченном войсками группы армий Бресте. Фитингоф выразил мне сочувствие по поводу Обстановки в районе ельнинского выступа. Он, как и его начальник штаба Шлейнитц, придерживается мнения, что прояснить обстановку в моем секторе фронта могут только наступательные действия. Клюге пообещал завтра, после того как он примет командование 2-й армией, основательно заняться исследованием вопроса ельнинского выступа, а также проблем, связанных с поддержанием контакта с 9-й армией. Паулюс рассказал, как в Верховном командовании сухопутных сил пришли к идее поворота на юг, и заметил, что в этом вопросе главную роль сыграли политические и экономические соображения.

Сражение за Великие Луки закончилось. Захвачено 34 000 пленных и более 300 орудий. Таким образом, с начала восточной кампании общая численность захваченных группой армий пленных достигла 800 000 человек. Кроме того, группа армий захватила 6 870 танков, около 6 500 артиллерийских орудий и 774 самолета!

27/8/41

Поскольку у меня появилось неприятное чувство, что мое северное крыло покоится почти исключительно на лаврах, добытых моими войсками в боях за Великие Луки, я позвонил Готу. Он подтвердил мои опасения зыбкости положения и сказал, что уже приказал задействовать в направлении Торопца ХХХХ (моторизованный) корпус и танковую дивизию. К сожалению, обещанные группой армий «Север» совместные действия так до сих пор места и не имели. Запланированное подключение к наступлению I корпуса было отложено вторично — на этот раз на два дня. Таким образом, «уничтожить» противника в этом секторе, [145] как это было приказано Верховным командованием сухопутных сил, нам не удалось.

9-я армия снова подвергается сильным атакам на своем восточном фронте, где русские в последнее время сосредоточили крупные силы. Им удалось довольно глубоко вклиниться в боевые порядки армии.

2-я армия продвигается вперед медленно, но уверенно. Гудериан тоже успешно развивает наступление; его правое крыло пересекло Десну в двух местах — под Оболонью И у Новгород-Северского. Вечером он, очень взволнованный, несколько раз звонил Грейффенбергу и на чем свет стоит ругал соседа справа, который, что-то перепутав, наступает в неверном направлении, по причине чего танковую группу Гудериана атакуют с левого и правого флангов. Как и ожидалось, вслед за этим последовала просьба о подключении к атаке XXXXVI танкового корпуса, который находится в резерве и дислоцируется на юго-востоке от Смоленска! Я позвонил Гальдеру и сказал ему, что положение на моем фронте очень напряженное, по причине чего с отправкой на южный фронт танковой дивизии СС «Рейх» придется подождать. Я также сказал ему, что придется задержать отправку и двух других дивизий XXXXVI (моторизованного) корпуса. Более того, XXXXVI корпус с его двумя дивизиями дислоцируется слишком далеко от Гудериана — 18-я танковая дивизия (Неринг) все еще находится на юге от Рославля — и я не имею ни малейшего представления, как Гудериан представляет себе подключение к делу XXXXVI корпуса. Но так как наступление Гудериана на юге является развитием идеи фюрера, я не хочу решать этот вопрос единолично. Гальдер с моими рассуждениями согласился. В течение ночи Браухич перезвонил мне и поставил меня в известность, что придерживается аналогичного со мной мнения, а именно: XXXXVI танковый корпус нельзя передислоцировать на юг, пока LIII корпус (Вейзенберг) не окажется вне опасности. [146]

28/8/41

Группа армий «Север» проинформировала меня, что развертывание II корпуса снова откладывается — на этот раздо 30 сентября. Причина: плохая погода и дурные дороги. Но у меня в этом смысле положение ничуть не лучше. Более того, группа армий «Север» заявляет, что намеревается передвинуть II корпус дальше к северо-востоку! В течение ночи Гальдер проинформировал Грейффенберга, что фюрер считает совместные действия северного крыла моей группы армий и южного крыла группы армий «Север» весьма перспективными и многообещающими. В этой связи я снова и весьма настойчиво привлек внимание Гальдера к положению на фронте моей 9-й армии. Если русские будут продолжать здесь атаковать, есть вероятность того, что ее фронт рано или поздно будет прорван. Между тем резервы у 9-й армии ничтожные, а на передвижение двух танковых дивизий к этому сектору фронта понадобится около пяти дней. При таких условиях группа армий не в состоянии проводить сколько-нибудь крупных операций в северо-восточном направлении. Так что мне придется остановиться в верхнем течении Двины, а потом, возможно», повернуть к югу, чтобы разбить противника перед фронтом 26-й дивизии и высвободить эту дивизию — и все для того, чтобы как можно быстрее получить необходимые для организации отпора врагу резервы. Если фронт 9-й армии будет прорван и удержать Смоленск не удастся, 4-й армии тоже придется отступать. В таком вот примерно ключе, но не столь резко — я еще не знал о новых серьезных угрозах своему фронту — я объяснил Верховному командованию сухопутных сил положение 9-й армии в сделанном мною вчера заявлении.

Об этом разговоре я поставил в известность Гота. Он согласился со мной по всем пунктам. В секторе 2-й армии сегодня большого продвижения не наблюдалось. Я разговаривал [147] с Вейхсом, чтобы немного его подхлестнуть. Гудериану удалось захватить небольшой плацдарм на противоположном берегу Двины в районе Коропа и расширить плацдарм у Новгород-Северского. Танковый корпус его левого крыла продвигается с боями от Почепа к Десне; 18-я танковая дивизия все еще находится на юге от Рославля.

Русские снова атаковали 9-ю армию. Северное крыло армии медленно движется по плохим дорогам в направлении Торопца; западный фланг русской армии нависает над 26-й дивизией.

Вечером приехал обедать Паулюс. Он виделся с Гудерианом, начальником штаба которого не так давно был, и, возможно, в этой связи готов поддерживать кое-какие намерения своего бывшего шефа. В частности, его стремление как можно быстрее заполучить в свое распоряжение XXXXVI танковый корпус, а также находящуюся на восточном крыле 2-й армии 1 — ю кавалерийскую дивизию.

29/8/41

Ездил в штаб-квартиру 4-й армии (Клюге) в Смоленске, а потом на фронт в штаб-квартиры V (Руоф) и XII (Хейтц) корпусов. Вернулся на самолете.

Все верят в то, что принятые недавно меры позволят фронту продержаться еще некоторое время, даже если русские буду продолжать атаковать. Обсуждал с Клюге возможность наступления в районе ельнинского выступа, чтобы разрядить там ситуацию. Я еще не решил, как там поступить: Этот вопрос необходимо основательно обдумать.

Если на фронте 2-й армии и наблюдается кое-какое продвижение, то очень небольшое.

Танковая группа Гудериана снова направила в мой адрес запрос о присылке XXXXVI (моторизованного) корпуса. [148] Одной из причин этого запроса является угроза западному флангу группы. Однако эту угрозу можно назвать несущественной, так как танковый корпус на правом крыле проинформировал 2-ю армию о том, что давления на своем западном фланге не ощущает. При всем том мне трудно принять окончательное решение, так как у меня до сих пор нет ясного понимания планов ОКВ. В этой связи я связался с Верховным командованием сухопутных сил, охарактеризовал обстановку и сказал следующее:

«В случае, если Гудериан продвинется слишком далеко, мы не сможем полагаться на возвращение танковой группы в обозримом будущем. Принимая во внимание напряженное положение на фронте группы армий, я бы предпочел, чтобы эта танковая группа находилась в пределах досягаемости».

Верховное командование предоставило решение мне! В этой связи я направил 2-й танковой группе телекс, где в очередной раз осведомился о ее намерениях и потребовал прислать ответ в письменной форме.

В секторе 4-й армии не происходит ничего особенного. На фронте 9-й армии идут бои местного значения. В крайней оконечности северного крыла нашими войсками взят Торопец.

30/8/41

Утром от Верховного командования сухопутных сил пришли два приказа, которые могут иметь далеко идущие последствия. После пересечения Десны задействованные там части 2-й армии и 2-й танковой группы (Гудериан) должны перейти под командование группы армий «Юг». Соответственно две дивизии моего северного крыла перейдут под команду группы армий «Север», на фронте которой намечается нанести «разящий удар по врагу» на юге [149] от озера Ильмень. На мой взгляд, шансы на успех там довольно скромные.

После выполнения этого приказа группа армий «Центр» будет занимать фронт от изгиба Десны в районе Чернигова до озера Щеданье на севере; это, грубо говоря, составляет около 800 километров. Таким образом, идея наступления на моем фронте, похоже, окончательно похоронена.

При всем том проблемы сдерживания противника занимают меня даже больше, чем прежде, учитывая необходимость активных действий оборонительного характера и находящиеся в моем распоряжении весьма ограниченные сиилы.

Ответ Гудериана на мой вчерашний запрос пришел утром. Я бы предпочел, чтобы он был менее сердитым и более ясным. Так как 18-я танковая дивизия едва тащится по ужасным дорогам и вряд ли в ближайшее время подойдет к фронту я, основываясь на описании ситуации, которое дал бывший заместитель начальника штаба Гудериана генерал Баерлейн, пришел к выводу, что передовым частям необходимо послать свежие силы. В этой связи я решил предоставить в распоряжение Гудериана моторизованный пехотный полк «Великая Германия». Я мог пойти на такой риск, так как 267-я дивизия (Вахтер), выделенная 2-й армией, сегодня прибыла в Рославль. Наказание, однако, не заставило себя долго ждать! Противник вклинился в наши боевые порядки на юге от ельнинского выступа. Клюге описал это вклинивание как прорыв на глубину до 10 километров и потребовал для ликвидации прорыва передать в его распоряжение 267-ю (пехотную) дивизию и несколько батальонов 10-й танковой дивизии. Я передал ему то, что он требовал, чтобы побыстрее разделаться с этой проблемой. Вот, между прочим, доказательство того, что я не могу предоставить в распоряжение Гудериана более крупные силы, не поставив тем самым в опасное положение войска своего [150] восточного фронта. Русские продолжают атаковать и в районе ельнинского выступа, и на различных участках восточного фронта 9-й армии. Северное крыло 9-й армии продолжает медленное движение через Торопец в восточном направлении.

31/8/41

День начался с новых требований Гудериана о присылке XXXXVI (моторизованного) корпуса. Вне зависимости от этого я перевел 1-ю кавалерийскую дивизию в подчинение 2-й танковой группы и отослал ее Гудериану. Ближе к полудню получил от последнего пространную радиограмму, в которой он в довольно резких выражениях не только повторил свое привычное требование, но и потребовал передать в его распоряжение все мобильные части группы армий. Я ответил, что мне решать, когда и какие части направлять в распоряжение танковой группы, и что это зависит, прежде всего, от общей ситуации на фронте группы армий. Кроме того, я отверг требование Гудериана предоставить это дело на рассмотрение фюрера.

В расположении 2-й армии события развиваются крайне медленно. В полдень я узнал, что из четырех дивизий ее южного фронта атакует только одна 134-я дивизия (Кохенхаузен). 260-я дивизия (Ханс Шмидт) ждет, когда части 134-й дивизии приблизятся к ее зоне ответственности, а 131-я дивизия (Мейер-Бюрдорф) стоит на месте, потому что противник атакует ее левый фланг. На линии по реке Снов противник перешел в наступление на левом фланге 2-й армии в секторе 112-й дивизии (Мит), что помешало 1-й кавалерийской дивизии подойти к району дислокации танковой группы Гудериана.

Танковую группу Гудериана атакуют на обоих флангах, и она находится в тяжелом положении.

4-я армия совместно с 10-й танковой дивизией начали [151] контратаковать противника в точке его максимального внедрения в нашу оборону. Русские возобновили атаки в районе ельнинского выступа.

9-я армия вяло атакует в прежних пунктах. Гот предлагает, воспользовавшись нашим успехом в районе Великих Лук, задействовать войска северного крыла для продолжения наступления в восточном направлении с выходом на восточную оконечность простирающегося там лесного массива. Эта идея представлялась мне весьма привлекательной в свете будущих возможных операций в восточном направлении, от которых Верховное командование сухопутных сил пока отказалось.

Во второй половине дня приехал Кесссльринг, который открыл мне глаза на то, что фюрер намеревается приостановить наступление 2-й армии и 2-й танковой группы на линии Конотоп — Нежин, чтобы потом атаковать в направлении Москвы всеми силами группы армий «Центр» и частью сил группы армий «Север»! При таких условиях вопрос передачи 2-й армии и танковой группы в зону ответственности группы армий «Юг» можно даже не рассматривать! Я навел справки в Верховном командовании сухопутных сил в отношении того, правда ли это. Ответ:

«Ничего еще окончательно не решено, но проблема обсуждается!»

Это чрезвычайно для меня важно, поскольку позволяет как-то обуздывать порывы Гудериана. Я тут же ему телеграфировал, что его главной задачей является выдвижение на линию Борзна — Бахмач — Конотоп. Вопрос о более глубоком проникновении на южном или на юго-восточном направлениях более на повестке дня не стоит. Так как 255-я дивизия из 2-й армии должна сегодня вечером занять позиции за фронтом 9-й армии, я могу предоставить в распоряжение Гудериана дивизию СС («Рейх», Хауссер).

Я опасаюсь, что столь неожиданное для меня изменение точки зрения Верховного командования произошло [152] слишком поздно, чтобы я мог начать наступление против главных сил русской армии на восточном фронте, чего я всегда так страстно желал. Одна только концентрация моих распыленных на большой территории сил представляет значительные трудности и потребует огромных временных затрат.

1/9/41

2-я армия медленно продвигается к Десне. Сопротивление противника на ее правом крыле постепенно ослабевает, так что фронт наступления, поначалу довольно узкий, понемногу расширяется. На левом крыле армии противник продолжает атаковать. Грейффенберг вылетел в расположение армии, чтобы в очередной раз попытаться убедить ее командование в необходимости ускорения темпов наступления, а также напомнить ему о важности максимальной концентрации сил на главном, южном направлении.

В положении группы Гудериана особых изменений нет. На южном крыле 4-й армии противник проводит разведку боем; далее к северу, особенно в районе ельнинского выступа, его атаки становятся все более мощными и настойчивыми. Пленные утверждают, что эти атаки проводятся по личному указанию Сталина. Противник отвечает на контратаку 10-й танковой дивизии и приданных ей пехотных частей повторяющимися контратаками. Несмотря на это, наша атака успешно развивается.

На фронте 9-й армии противник атакует на востоке от Смоленска и дальше к северу — в своих излюбленных местах. В крайней оконечности северного крыла наши войска медленно продвигаются к Двине. Я снова поставил перед Готом вопрос: что он думает по поводу немедленной атаки через лесной массив на северном фронте 9-й армии, принимая во внимание невозможность начала решительного [153] наступления на востоке ранее 20 или 25 сентября, так как 2-я армия и танковая группа Гудериана могут быть готовы только к этому времени. Выяснилось, однако, что Гот уже отказался от этой мысли. Теперь он считает, что захват Белого и восточных окраин лесного массива приведет к новым контратакам противника, которые будут стоить нам большой крови задолго до начала решительного наступления в восточном направлении. Тщательно изучив этот вопрос, он пришел к выводу, что нам после форсирования Двины следует закрепиться на ее противоположном берегу и предоставить войскам возможность отдохнуть и пополниться, чтобы подготовиться к возможному большому наступлению.

Вечером пришел рапорт относительно того, что приписанная ко 2-й армии 260-я дивизия форсировала Десну восточнее Чернигова и переправила на противоположный берег до двух батальонов пехоты. Я позвонил Вейхсу и попросил его проследить за тем, чтобы его войска как можно быстрее закрепились на противоположном берегу и приступили к наведению переправы. Грейффенберг звонил Гудериану, а Тресков — в штаб-квартиру группы армий «Юг» с тем, чтобы уговорить обе эти стороны организовать наступление, пока русские не опомнились и не отбросили части 2-й армии за Десну.

2/9/41

День начался с очередного требования Гудериана прислать ему подкрепления. Оказывается, 10-я (моторизованная) дивизия лишилась своего плацдарма на юге от Десны. Гудериан обрисовал ситуацию в таких мрачных тонах, что я поторопился отправить ему пакет с весьма пространным посланием, в котором предлагал ходатайствовать перед Главнокомандующим об отводе его танковой группы за Десну в случае, если он сочтет это необходимым. Гудериан [154] ответил, что его танковая группа будет продолжать выполнение поставленной перед ней задачи, и присовокупил к этому привычную просьбу о присылке подразделений!

2-я армия продолжает наступать, но темп ее продвижения оставляет желать лучшего. Захваченный ею плацдарм пока держится и даже слегка расширился.

Сегодня противник атаковал на крайней оконечности южного крыла 9-й армии в районе Почепа и севернее его. Атака на этом направлении проводится впервые, и если противник будет атаковать здесь и впредь, мы можем оказаться в крайне неприятном положении! Наша контратака в секторе XII корпуса достигла цели; 10-я танковая дивизия снова отводится с фронта. В районе ельнинского выступа установилось затишье, но русские продолжают атаковать позиции 9-й армии. Между тем северное крыло 9-й армии продолжает медленно продвигаться к реке Западная Двина.

Ко мне приехали Браухич и Гальдер; обсуждались цели и задачи возможного наступления на востоке. Ничего еще не решено, и все очень зыбко — по той причине, что пока невозможно сказать, где и когда завершится наступление 2-й армии и 2-й танковой группы. До сих пор также неясно, когда части группы армий «Север» будут готовы атаковать на московском направлении с северо-запада. Мое наступление возможно только в том случае, если 2-ю армию и танковую группу Гудериана снова задействуют на восточном направлении и если группа армий «Север» окажет нам всю возможную помощь, так как центр моей группы армий настолько растянут и ослаблен оборонительными сражениями, что наступать своими силами более не в состоянии. «Интермеццо», как генерал Йодль из Верховного командования сухопутных сил окрестил поворот моего правого крыла к югу, может стоить нам победы. Наступление в восточном направлении не начнется ранее последней трети сентября — и это при самом благоприятном развитии [155] событий! До этого времени необходимо копить и сохранять силы, так как за последний месяц к фронту группы армий «Центр» были направлены из тылов только две дивизии: 183-я дивизия (Диппольд) и испанская дивизия. Вопрос о сдаче ельнинского выступа становится в этой связи одним из самых актуальных. Задействованные там дивизии в буквальном смысле истекают кровью. Еще раз посовещавшись с Клюге, я решил ельнинский выступ оставить. Это ненадолго, но благодаря этому я смогу выиграть время и отвести оттуда две дивизии, что очень важно, так как за более чем двухсоткилометровым фронтом 4-й армии располагаются в качестве резервных всего 4 дивизии, две из которых уже задействовали в боевых действиях по одному полку из своего состава.

XXXXVI танковый корпус передан в распоряжение Гудериана.

3/9/41

Мощные атаки против VIII корпуса вчера и сегодня вынудили нас предоставить 255-ю дивизию в распоряжение 9-й армии. Вечером 9-я армия, которая только сегодня утром заявила, что в состоянии выправить положение собственными силами, затребовала у нас еще и 162-ю дивизию. Я не могу ее послать, пока не получу другие части, которые смогут занять ее сектор под Смоленском. Процесс спрямления ельнинского выступа вряд ли позволит нам высвободить хотя бы один полк ранее 6 сентября. Первые эшелоны 183-й дивизии, которую я вытребовал из-под Невеля, подойдут к Смоленску в это же примерно время. Таким образом, 162-я дивизия вряд ли сможет перейти распоряжение 9-й армии до 6 сентября.

На южном крыле 4-й армии противник, поддержанный танками, прорвал чрезмерно растянутый фронт 34-й дивизии (Бенкендорф) и вклинился в ее оборону на значительную [156] глубину. Я передал единственный свой резерв, 52-ю дивизию (Рендулич), в распоряжение армии при условии задействовать ее, если это действительно необходимо.

Среди всех этих пертурбаций, стоивших мне немало нервов, единственным приятным событием был приезд офицера фельдсвязи, сообщившего мне о приближении испанской дивизии. Его рапорт показался мне забавным, так как он сказал мне примерно следующее:

«С точки зрения испанцев, заботиться о лошадях — значит их перекармливать. Кроме того, эти парни режут новую упряжь на брючные ремни и подтяжки, а коробки от противогазов используют в качестве котелков для варки кофе. Из стекол к противогазам они делают автомобильные очки, а винтовки часто сбывают на сторону. Если у испанца мозоли, он прорезает в сапоге дырки, чтобы ноге «было вольно». Из-за прокола в шине испанцы бросают почти новые велосипеды на обочине дороги, а пулемет MG-34 частенько собирают с помощью молотка. «Лишние» детали, которые остаются после сборки, закапываются в землю. Все женщины, по их мнению — шлюхи и легкая добыча. В Гродно они устраивали оргии с еврейками, которых потом возили с собой в машинах…» (См. также: заметки к 20/9/41.)

4/9/41

Дорожные условия на северном крыле группы армий неописуемые. Как выяснилось, LVII танковый корпус оказался не в состоянии продвинуться из района Торопца в северо-восточном направлении. По этой причине Верховное командование сухопутных сил распорядилось направить корпус через Торопец и Холм — или кружным путем — в распоряжение 16-й армии.

Генерал-фельдмаршал Кейтель дважды звонил мне в течение дня. Он сказал, что фюрер разочарован тем обстоятельством, что танковый корпус Гудериана, форсировав [157] Десну, так далеко продвинулся на восток, вместо того чтобы сконцентрировать свои усилия на южном направлении. В этой связи фюрер желает получить полный отчет о положении каждого корпуса танковой группы, а также выяснить намерения командования группы относительно их применения. Если группа армий или Главнокомандующий не сочтут нужным издать соответствующие распоряжения, он, фюрер, сделает это лично.

Вечером Гудериан дал на эти вопросы ответы, которые, впрочем, почти ничем не отличались от предыдущих. При этом он воспользовался представившейся ему возможностью, чтобы обвинить командование группы армий в том, что оно, несмотря на его многочисленные просьбы, подкреплений ему посылает мало, да и те всегда запаздывают. Я отправил его рапорт на «самый верх», присовокупив к этому сообщение, что Верховное командование сухопутных сил и я неоднократно пытались облегчить положение 2-й танковой группы. Однако по причине того, что фронт группы армий растянут чуть ли до степени дезинтеграции (фронт одной дивизии на южном крыле 4-й армии имел протяженность до 40 км), бывали случаи, когда штаб-квартира группы армий оказывалась не в состоянии предоставить Гудериану необходимые подкрепления. В этой связи, возможно, следует рассмотреть вопрос о немедленном повороте танковой группы на 180 градусов, особенно учитывая то обстоятельство, что на южном крыле 4-й армии произошел опасный прорыв. Увы, Гудериан настолько крепкоголов, что мне самому пришлось просить вышестоящее руководство об облегчении участи его группы. Браухич предложил мне еще раз обдумать этот вопрос, принимая во внимание интересы нашего общего дела, и сообщить свое окончательное решение на следующий день.

Правое крыло 2-й армии встретило сильное сопротивление противника, и его продвижение приостановилось. [158] Центр и левое крыло продолжают наступать; плацдарм на восточном берегу Десны получил подкрепления.

У Гудериана наблюдается ограниченное продвижение; противник то тут, то там контратакует его восточный фронт.

Сегодня противник снова атаковал на южном крыле 4-й армии. В районе ельнинского выступа шли бои местного значения.

Самые мощные атаки русских проводятся против 9-й армии на фронте VIII корпуса. Северное крыло 9-й армии продолжает продвигаться к реке Западная Двина. LVII танковый корпус готовится выступить в поход.

5/9/41

На фронтах группы армий наблюдается затишье. Эвакуация ельнинского выступа проходит в соответствии с планом.

Направил одну из своих последних резервных дивизий в распоряжение 9-й армии. Армия хотела было разместить ее на линии фронта, но я этому воспротивился. Все-таки армии необходимо иметь хоть какие-нибудь силы во второй линии. Снова начались типичные для оборонительного периода дискуссии относительно нежелательности распыления резервов посредством передачи отдельных дивизий разным секторам.

2-я армия расширяет свой плацдарм под Черниговом; ее левое крыло медленно продвигается в направлении Десны. Правое крыло армии «застряло», втянувшись в затяжные бои.

Единственное достижение 2-й танковой группы — взятие ее правым крылом Сосницы. В результате 1 — я кавалерийская дивизия получила свободу передвижения. Я предложил танковой группе направить ее на свое северное крыло или в район Почепа — для укрепления слабейшего [159] сектора фронта группы армий или для высвобождения дислоцирующихся там танковых частей.

Северному крылу группы армий «Юг» после упорных и продолжительных боев удалось расширить свой плацдарм на восточном берегу Днепра, однако группа армий «Юг» не предпринимает никаких попыток пересечь Десну. На фронте 2-й армии давление в направлении Чернигова продолжает оставаться односторонним.

Штраус поправился и снова принял на себя командование армией (9-я армия).

Я проинформировал Браухича, что согласен с его мнением решить «дело Гудериана» посредством серьезного разговора с этим генералом. При этом, однако, я не скрывал своих опасений относительно того, что переговоры с этим способным и отважным командиром могут привести к недопониманию и новым столкновениям.

6/9/41

Утром осведомился у танковой группы, следует ли кавалерийская дивизия в указанном ей направлении. Ответ:

«Нет, так как здесь всюду полно русских».

Пришлось снова приказать 1-й кавалерийской дивизии остановиться и ждать дальнейших распоряжений из штаб-квартиры танковой группы.

Во второй половине дня я узнал, что кавалерийская дивизия никаких приказов от танковой группы не получала и продолжает стоять на месте. Я перезвонил начальнику штаба танковой группы Л ибенштейну и лично продиктовал ему свой приказ кавалерийской дивизии: немедленно выступать в указанном вчера направлении. Кроме того, я перевел кавалерийскую дивизию под прямое командование группы армий.

Одновременно я потребовал уведомить меня, как только приказ будет отослан дивизии. Через некоторое время [160] Либенштейн доложил, что приказ отослан. При этом он добавил, что ему удалось перехватить Гудериана на марше и переговорить с ним. Последний сообщил ему, что соединение этой дивизии, дислоцированное на юге от Долшка — часть кавалерийской бригады, разведывательный батальон и велосипедный батальон, — не должно уходить вместе с остальной дивизией. Далее Гудериан заявил, что ответит за невыполнение моего приказа «перед лицом истории войны».

Я позвонил в танковую группу, немедленно отменил приказ Гудериана и потребовал незамедлительной отправки кавалерийской дивизии в полном составе в распоряжение группы армий, тем более что левое крыло 2-й армии уже имело контакт с разведывательным батальоном дивизии, и последняя в курсе, в каком направлении двигаться, чтобы избежать встреч с противником.

Если не считать моих словесных баталий со 2-й танковой группой, на фронте группы армий сравнительно тихо, И мне остается только порадоваться за своих солдат. 2-я армия расширяет свой плацдарм и с боями движется вперед.

Несколько дней назад была замечена концентрация войск противника против слабейшего места моего фронта в районе Брянска и Трубчевска; я попросил Кессельринга атаковать с воздуха это скопление силами бомбардировочной авиации, что он и пообещал мне сделать. Кроме того, Кессельринг сообщил мне, что «наверху» рассматривают вопрос о нанесении совместного удара силами южной танковой группы, дислоцированной в районе Кременчуга, и танковой группы Гудериана. При этом танковая группа, приписанная к группе армий «Юг», будет атаковать в северном направлении, а 2-я танковая группа — в южном. Обеим танковым группам, чтобы пожать друг другу руки, придется пройти около 150 километров. Любопытное дело: я всегда узнаю такого рода новости прежде всего от представителей воздушного флота. [161] Исследование по вопросу соотношения сил на восточном фронте выявило следующие факты: группа армий «Юг» (Рундштедт): 77 германских дивизий противостоят 47 русским дивизиям. Группа армий «Север» (Лееб): 31 германская дивизия противостоит 25 русским дивизиям. И, наконец, моя группа армий: 55 германским дивизиям противостоят 86 русских дивизий!

7/9/41

На правом крыле 4-й армии наблюдаются лишь спорадические атаки противника. Такая же картина под Ельней и на крайней оконечности северного крыла. У 2-й армии все идет хорошо — ее четыре дивизии захватили несколько плацдармов на восточном берегу Двины. 2-я танковая группа демонстрирует довольно скромные успехи. 6-я армия наконец двинулась вперед и захватила на восточном берегу Десны несколько плацдармов.

Во второй половине дня ко мне приехал Грольман из Верховного командования сухопутных сил и привез с собой новую директиву фюрера, в соответствии с которой после завершения боев на северном фланге группы армий «Юг» основная тяжесть военных усилий должна переместиться в зоны ответственности группы армий «Центр» и 2-й танковой группы. Грольман, правда, не привез пока никаких конкретных приказов Верховного командования на этот счет. Дальнейшее продвижение 6-й армии наверняка заставит 2-ю армию повернуть к юго-востоку, чтобы избежать перемешивания с частями группы армий «Юг». Восточному крылу 2-й танковой группы придется двигаться в направлении Ромны-Лохвица, чтобы к 10 сентября соединиться с южной танковой группой (группа армий «Юг»), наступающей в северном направлении из района Кременчуга. На вопрос Грольмана, не считаю ли я целесообразным передать 2-ю армию и 2-ю танковую группу в подчинение [162] группы армий «Юг», я сказал, что в принципе считаю это правильным, но что 2-й воздушный флот выступает против этого «по техническим причинам». Переподчинение представляется мне излишним также по причине того, что приказы о наступлении уже изданы, и группе армий «Юг» прибавить к этому нечего.

Согласно директиве фюрера, мое давнее желание атаковать главные силы русских должно осуществиться во вполне обозримом будущем. Главное, чтобы не подвела погода, так как необходимые подкрепления раньше конца сентября к нам не подойдут! В целом, ситуация благоприятствует началу наступления, но простой ее не назовешь, так как на северном крыле обстановка продолжает оставаться напряженной. Я спросил Грольмана, учитывает ли Верховное командование сухопутных сил положение на севере, рассматривая возможность резкого поворота войск в новом стратегическом направлении. Кроме того, подобное массированное перемещение войск должно прикрываться и с восточного направления. Для этого части прикрытия необходимо заранее направить в сторону Вязьмы. Из прошлого опыта я знаю, что «наверху» такого рода дальнее прикрытие далеко не всегда считается необходимым.

В полдень ко мне с докладом приехал Штумме, командир ХХХХ армейского корпуса. Во второй половине дня мне нанес визит Кессельринг.

8/9/41

Русские продолжают испытывать на прочность мою оборону посредством атак с различных направлений и различной силы. Так как большая часть нашей авиации сосредоточена в тех секторах, где проводятся наступательные операции, на моем фронте русским удалось добиться превосходства в воздухе, что особенно неприятно.

На фронте 2-й армии наблюдается существенное продвижение. [163] В крайней оконечности правого крыла между Десной и Днепром правофланговая дивизия установила контакт с дивизией левого фланга 6-й армии.

Ночью пришел приказ от Верховного командования сухопутных сил, в соответствии с которым 2-я армия и танковая группа Гудериана сохраняют подчинение моей группе армий, но при этом я должен выполнять отдельные задания группы армий «Юг». Также в соответствии с приказом в ближайшее время с южного фронта отводятся корпус и 3 дивизии из состава 2-й армии и 2-й танковой группы и передаются в распоряжение восточного фронта моей группы армий.

Произошел давно ожидаемый инцидент: американский эсминец и немецкая подводная лодка обменялись несколькими орудийными выстрелами. Обе стороны обвиняют в этом друг друга.

9/9/41

2-я армия добилась выдающегося успеха: взят Чернигов. 2-я танковая группа успешно продвигается в направлении города Ромны, встречая слабое противодействие только на своем восточном фланге.

Ближе к полудню в штаб-квартиру группы армий приехали командующие армиями на конференцию по вопросу проведения новых операций. Решено просить Верховное командование сухопутных сил об увеличении числа танковых соединений на направлении главного удара. Кроме того, я затребовал поддержку II корпуса, дислоцированного в крайней оконечности моего северного крыла. Приписанный к группе армий «Север», корпус оказывать мне поддержку не хочет, но она необходима, так как 9-я армия, которая будет наносить удар по вражеским позициям с фронта, может ввязаться в затяжные бои, если противник получит возможность атаковать ее северный фланг. [164]

10/9/41

2-я армия продолжает развивать успех; правда, испытывает давление на правом крыле. Сегодня утром армия получила приказ отрядить в мое распоряжение одну дивизию. Вторую дивизию и корпус она должна направить в расположение моей группы армий в самое ближайшее время.

У Гудериана наблюдается неплохое продвижение. Его передовые части достигли города Ромны.

Группа армий «Юг» не хочет задействовать свои моторизованные части ранее завтрашнего дня по причине проливных дождей.

Положение на фронте группы армий «Центр» такое же, что и в последние дни.

Обговаривал детали будущей операции с Браухичем. Помимо всего прочего попросил его задействовать для наступления на северном крыле части 16-й армии, так как в противном случае 9-й армии придется трудно, и намеченный мной фланговый обход противника не удастся. Браухич отвечал уклончиво.

Во второй половине дня приехал Кессельринг. Его удивило такое отношение со стороны Верховного командования, тем более что фюрер, по его словам, приказал оказывать намечающемуся в моем секторе наступлению максимальное содействие.

Группа армий «Юг» утверждает, что у нее возникли трудности с передислокацией на мой фронт 11 — й танковой дивизии (Шеллер) по причине того, что возведенные 6-й армией мосты слабоваты для танков. Офицер инженерных войск из группы армий «Центр» направлен к переправе с необходимым для укрепления мостов оборудованием. Я получаю недостаточную поддержку, чтобы иметь возможность быстро собрать силы для новой наступательной операции, а между тем от этого зависит все! [165]

11/9/41

Противник отступает перед фронтом 2-й армии. Она также установила контакт с 6-й армией. Помимо двух дивизий от 2-й армии, я должен в соответствии с приказом Верховного командования сухопутных сил получить одну дивизию и от 6-й армии.

Гудериан притормозил и смыкает ряды. Нехватка топлива и плохая погода делают его продвижение трудным, если не невозможным. Между тем согласно требованию группы армий «Юг» он должен наступать в западном направлении по линии Прилуки — Пирятин. Интересно, что при этом подвижные подразделения группы армий «Юг» все еще не выступили!

На фронте 4-й армии отмечаются мощные атаки русских.

Эвакуация ельнинского выступа прошла на редкость гладко.

На фронте 9-й армии установилось затишье, хотя есть свидетельства того, что атаки там могут возобновиться.

От Верховного командования сухопутных сил пришли директивы относительно новой операции. Ничто из того, о чем я разговаривал с Главнокомандующим, не было принято во внимание. Танковая группа Гудериана будет задействована в направлении Орла, то есть слишком далеко от моего восточного фронта. Относительно затребованной мною помощи 16-й армии сказано, что она «будет поддерживать контакт с северным крылом 9-й армии», а также «охранять ее фланг». Окончательное сосредоточение войск для наступления должно происходить в районе Вязьмы — города, который находится в центре оборонительной системы русских. Я отправил Браухичу письмо, в котором в ясных и недвусмысленных выражениях еще раз изложил свою позицию. Кроме того, Главнокомандующий получил от меня еще два письма. Одно касалось низкого [166] уровня постановки военной пропаганды на фронте, а другое — необходимости улучшения положения пехотных частей в смысле пополнений, снаряжения и снабжения.

12/9/41

На фронте обороны группы армий не наблюдается ничего нового. Противник подтягивает силы для новых атак, а также атакует в привычных пунктах в секторах 4-й и 9-й армий; местами в боях принимают участие танки.

Оборона противника рухнула под ударами 2-й армии и танковой группы Гудериана. По требованию группы армий «Центр», 2-я танковая группа, чьи позиции растянулись более чем на 200 километров, должна наступать на Лохвицу, как и, равным образом, на Прилуки и Пирятин, где ей предстоит соединиться с танками группы армий «Юг», которые сегодня утром двинулись в наступление к северу от Кременчуга.

В полдень пришло известие о том, что противник густыми колоннами отступает на восток из более чем двухсоткилометрового промежутка между Кременчугом и Ромнами. Сразу же после этого в течение получаса последовали три звонка из группы армий «Юг». Задавался один и тот же вопрос:

«Взята Лохвица — или нет?!»

По требованию «южных» сегодня утром 2-й армии впервые были переданы инструкции относительно поворота в направлении Нежин — При луки. Я спросил, не будет ли более целесообразно задействовать правое крыло армии для преследования русских войск в направлении Прилук, и «южные» со мной согласились.

Гудериан не торопится отдавать 18-ю танковую и 29-ю моторизованную дивизии, которые он должен откомандировать в распоряжение группы армий, но которые ему требуются для участия в «Битве за Киев». В этой связи я не раз задавался вопросом, как мне быть. Но как бы мне ни хотелось, [167] я не могу оставить Гудериану обе дивизии. Быть может, мне следует уступить ему 18-ю танковую и 1 — ю кавалерийскую дивизии? С другой стороны, танки не смогут достичь места боев ранее 17 сентября, а это значит, что они подойдут слишком поздно. Кроме того, 18-я танковая дивизия согласно диспозиции должна находиться на острие главного удара во время наступления на моем участке фронта. Гальдер, с которым я обсудил создавшееся положение, поддержал мою позицию.

Рузвельт разразился яростной речью, в которой заявил, что американский военный флот получил приказ атаковать немецкие субмарины в любом месте, где он только их встретит. По его словам, это не акт агрессии, но исключительно оборонительная мера!

13/9/41

2-я армия продолжает преследование противника. Однако три дивизии, которые предназначены для моей группы армий, выведены из боя и движутся в северо-восточном направлении.

Сегодня утром 2-я танковая группа взяла Лохвицу; иных серьезных изменений на фронте танковой группы не произошло.

В полдень прибыли командующие армиями и некоторые командиры танковых групп, чтобы обсудить вопросы, касающиеся новых операций.

Поскольку Верховное командование сухопутных сил до сих пор не отреагировало на мою докладную записку, в которой я возражал против преждевременного выдвижения к Вязьме, я позвонил Гальдеру. Мы договорились, что после начала атаки внутреннее крыло танковой группы будет развернуто в сторону Вязьмы; для внешнего же крыла это означает движение в направлении Гжатска. Соответственно операции по прикрытию должны проводиться дальше к востоку. [168]

14/9/41

Утром узнал от Грейффенберга, что в ближайшее время должно поступить письмо от Верховного командования сухопутных сил, где предлагается осуществить выдвижение танковых частей в более ранние сроки. При этом внешние крылья наступления должны двигаться по направлению к Вязьме! Я позвонил Хойзингеру (глава оперативного отдела ОКВ) и сказал ему, что это означает бросить основную массу танков прямо на русские противотанковые позиции. Вместо этого я предложил, первым делом направить танки в сторону шоссе Вязьма — Гжатск, что диктуется наличием в этом районе системы дорог. Далее я сказал, что мы готовимся задействовать в восточном направлении до пяти танковых дивизий одновременно. Но чтобы передвинуть такое количество техники, необходимо как минимум пять дорог; из этого также следует, что силы прикрытия необходимо посылать не в район Воря — как этого требует Верховное командование сухопутных сил, но значительно дальше к востоку. Чтобы не исписывать зря гору бумаги, мы с Хойзингером договорились представить намерения группы армий Верховному командованию сухопутных сил в виде схемы на карте. Но я потребовал, чтобы Верховное командование сухопутных сил приняло решение по этому вопросу как можно быстрее, поскольку времени в нашем распоряжении осталось мало.

Директива пришла в полдень. Я перезвонил Гальдеру и сообщил ему примерно то же самое, что сказал Хойзингеру. Гальдер ответил, что приказ двигаться внешними крыльями в направлении Вязьмы не следует рассматривать так уж буквально. Это было написано прежде всего потому, что я сам поначалу предлагал задействовать для взятия Вязьмы именно внешние крылья танковой группировки. Я сказал, что это была ошибка, и что я, конечно же, имел в виду внутренние крылья. [169] Как в Белостоке, Смоленске и Минске, те, кто «наверху», в очередной раз продемонстрировали тенденцию делать как можно меньше и едва не выплеснули с водой «ребенка», то есть задуманный мной широкий стратегический охват.

После того как мы основательно поработали карандашом и резинкой, ко второй половине дня высокохудожественная карта со схемой новой операции, предназначенная для Верховного командования сухопутных сил, была наконец готова. На схеме я изобразил чрезвычайно тесную концентрацию войск на максимально возможном удалении к западу. Но в реальности эта карта оставляла для нас все «двери» открытыми.

2-я армия продолжает наступление. Я надавил на командование армии с тем, чтобы она как можно быстрее достигла Прилук хотя бы своими передовыми подразделениями. Это позволит быстро и надежно замкнуть кольцо окружения перед фронтом внутренних крыльев групп армий «Центр» и «Юг». При этом я, конечно же, имел в виду и возможность скорейшего высвобождения 2-й танковой группы.

На других фронтах наблюдается заметное затишье. Русские закапываются в землю; неясно, однако, будут они продолжать атаковать или нет.

15/9/41

Кольцо вокруг противника, оказавшегося между внутренними крыльями групп армий «Центр» и «Юг», сомкнулось. Передовые части 1 — й танковой группы (Клейст) установили контакт с танковой группой Гудериана на юге от Лохвицы.

Так что эту стадию «Битвы за Киев» можно назвать чрезвычайно успешной.

Но главные силы русской армии продолжают, как и [170] раньше, удерживать свои позиции перед моим фронтом. Вопрос, сможем ли мы быстро их разбить и добиться победы над русскими до наступления зимы, остается открытым.

Продолжают высвобождаться новые части из состава 2-й армии. Очевидно, что в этом смысле скоро настанет очередь танковой группы Гудериана. В этой связи я предложил Верховному командованию сухопутных сил, забрав у 2-й армии еще две дивизии, подчинить оставшиеся три дивизии 6-й армии, то есть группе армий «Юг», после чего постепенно высвободить всю 2-ю танковую группу.

Верховное командование сухопутных сил согласилось с этим предложением.

На других фронтах группы армий продолжается затишье.

Сражение, имевшее своей целью «полный разгром врага» на южном крыле группы армий «Север», к успеху не привело. Две мои танковые дивизии высвободились и скоро должны вернуться в свое расположение; к сожалению, их передвижение отложено на 24 часа.

Получил устный ответ от Гальдера на предложенный мной Верховному командованию сухопутных сил план операции, вычерченный на карте. Суть ответа сводится к следующему: будущее сражение должно быть «более ограниченным» по масштабам! Воистину, узость мышления становится искусством. При таких условиях после завершения сражения русские по-прежнему будут противостоять нам на фронте.

16/9/41

Затишье в моем секторе продолжается. Русские отводят с фронта кое-какие части. Приехал Кессельринг и удивился, что концентрация сил на моем фронте происходит так медленно. Я тоже этому удивляюсь. Фактически из всех [171] танковых дивизий, которые должна предоставить в мое распоряжение группа армий «Север», пока не прибыла ни одна.

17/9/41

Наступление 2-й армии и танковой группы Гудериана продолжает успешно развиваться. Пал город Прилуки. На всех остальных фронтах тихо.

Я написал Гальдеру письмо с жалобой на то, что Верховное командование сухопутных сил продолжает дергать меня по пустякам и обременять мое северное крыло многочисленными незначительными заданиями, в то время как передислокация войск, приписанных к моему фронту, еще даже не начиналась.

Наиболее важная информация содержалась в заключительной части послания:

«Не хочу вдаваться в детали относительно того, что мне пытаются навязать операцию ограниченного масштаба. Но я не могу не задаваться вопросом, удастся ли мне привести свои войска к победе, или же надо мной восторжествует враг!

Если время поворота танков будет напрямую зависеть от того, задержалась или нет в своих окопах пехота, то можно сказать, что противник уже диктует нам свою волю. Но как, собственно, такой поворот рассчитать или предвидеть? Если наступление танков развивается хорошо, стоит ли их отзывать, если пехота где-то застряла, возможно, на короткое время — или же танки с самого начала следует задействовать в атаках только ограниченного спектра, сознательно лишив себя их главного преимущества, а именно: скорости и ударной мощи? Или, быть может, лучше эксплуатировать эти характеристики боевых машин в глубине обороны противника (Вязьма — Гжатск) с целью уничтожения [172] его командных пунктов, резервов и пересечения его линий снабжения, после чего развернуть танки к западу, предварительно послав заслоны в восточном направлении? Мой практический опыт, как, равным образом, некоторые негативные впечатления прошлого, не оставляют у меня сомнений в том, какой вариант считать приемлемым. Всякое масштабное деяние чревато кризисами, разрешение которых в наше время является неотъемлемой частью принятия больших решений».

18/9/41

В ходе битвы за Киев штаб-квартира стала для 2-й армии ненужной роскошью и была отозвана.

Генерал-полковник Гепнер, который должен возглавить танковые части 4-й армии, приехал сегодня утром в штаб-квартиру группы армий «Центр» и получил все необходимые инструкции.

За исключением мелких стычек, на фронте ничего существенного не произошло! В Сербии началось большое восстание.

19/9/41

Ожидаются дальнейшие серьезные задержки с прибытием танковых и моторизованных дивизий из зоны ответственности группы армий «Север». В результате дата наступления отодвигается все дальше.

2-я танковая группа испытывает серьезное давление с восточного направления.

Сегодня командир испанской дивизии (так называемая «Голубая дивизия») генерал Муноп Грандес доложил мне о прибытии своего соединения. [173]

20/9/41

Сегодня на крайней оконечности северного крыла группы армий «Центр» II корпус совместно с дивизией северного фланга 9-й армии должен был начать наступление, чтобы очистить от врага прилегающий к фронту лесной массив и заболоченную местность. Войска северного крыла 9-й армии атаковали — но II корпус остался на месте. Только вечером мы узнали о том, что атака II корпуса отложена до 22 сентября. Я в очень вежливой манере дал понять Браухичу, что так дело не пойдет. Кроме того, я сказал ему, что, хотя пехотные дивизии постепенно восстанавливают свою боеспособность, меня крайне нервируют постоянные задержки с передислокацией танковых и моторизованных частей из соседних групп армий. Если наращивание сил на моем фронте будет продолжаться слишком долго, мне не удастся скрыть от противника факт подготовки к наступлению. Таким образом, мне предстоит дать ответ на очень непростой вопрос: стоит ли мне дожидаться подхода всех обещанных частей? В настоящее время я склоняюсь к тому, чтобы пойти на риск и атаковать противника, как только подойдут самые крупные и боеспособные соединения.

Браухич с этим соглашается.

Моя штаб-квартира переезжает в дневные детские ясли на западной окраине Смоленска; в яслях нет детей, зато много тараканов.

По пути встретил испанскую дивизию; непривычная картина для немецкого солдата. Тут и там солдаты привязывают к лошадям или к рамам велосипедов неизвестно где добытых гусей. Их привязывают живыми вниз головой, чтобы провиант сохранялся в свежем виде как можно дольше. Лошади в дивизии находятся в плачевном состоянии. [174]

21/9/41

Ездил в 286-ю дивизию, дислоцированную на востоке от Смоленска, а также на полковой командный пункт, где штабисты вынуждены работать в ужасных условиях. Боевой дух на должном уровне, но видно, что полк прошел через тяжелые испытания.

На танковую группу Гудериана продолжают оказывать давление с восточного направления.

Под Новгород-Северским 29-я (моторизованная) дивизия противостоит на фронте частям из восьми или даже десяти разрозненных русских дивизий. Противник пытается вырваться из «киевского котла» в крайней оконечности южного фланга танковой группы в районе Пирятина.

22/9/41

На фронтах затишье; воюет одна только 2-я танковая группа.

Противник в секторах фронтов 4-й и 9-й армий готовится к обороне и укрепляет свои позиции. При всем том очевидно, что часть артиллерии с фронта отведена. Отведены ли также и танки, пока сказать трудно.

На северном крыле 11 корпус сегодня опять остался на месте, но обещал атаковать завтра; из этого следует, что 19-я танковая дивизия, которая должна атаковать вместе с корпусом, завтра к моим боевым порядкам не подтянется. 8-я танковая дивизия, вероятно, вовсе не подойдет. По этой причине танковая группа Гота (3-я ТГ), которая должна атаковать из сектора 9-й армии, будет значительно слабее, чем ожидалось.

Когда утро было в разгаре, поехал по ужасным дорогам в штаб-квартиру XX корпуса, где встретился и переговорил [175] с командирами 15-й (Хелл), 78-й (Галленкамп) и 268-й (Штраубе) дивизий.

Во второй половине дня приехал Клюге и рассказал о своих планах, с которыми я в основном согласился.

23/9/41

Сегодня II корпус снова остался на месте и в наступление не перешел.

Ежедневные задержки с переброской войск все больше сказываются на моих нервах.

Начальники штабов 2-й и 9-й армий Витцлебен и Векман приехали ко мне, чтобы обсудить цели и задачи своих соединений в готовящейся операции.

2-я армия хочет изменить время начала наступления в своем секторе, чего я позволить не могу.

24/9/41

Ночью русские бомбили нашу штаб-квартиру.

Ближе к полудню приехал Кессельринг и поставил меня в известность о том, что командование Люфтваффе задерживает VIII авиакорпус под Ленинградом!

Потом приехал Браухич. Я сказал ему, что не считаю атаку 9-й армии возможной без поддержки VIII авиакорпуса. Браухич согласился и сказал, что расследует это дело. Он также согласился с моими планами. Во время встречи с командующими армиями и командирами танковых групп, на которой присутствовал Браухич, новой информации сообщено не было, за исключением того факта, что танковая группа Гудериана будет готова атаковать 30 сентября. Что ж, если он сможет начать раньше всех, я буду только рад. Он находится так далеко от правого крыла моих готовящихся к наступлению войск, что его продвижение сможет [176] как-то повлиять на обстановку только спустя четыре или пять дней с момента начала атаки. Остальные армии и корпуса готовы выступить 2 октября, один только Гот предлагает начать 3-го.

Когда я подумал, что после всех оттяжек, проволочек и суматохи последних недель настало наконец время объявить о дне и часе наступления, от группы армий «Север» пришел очередной призыв о помощи. Оказывается, II корпус, который готовился перейти в атаку, сам был неожиданно атакован превосходящим противником! По этой причине 19-я танковая дивизия может оставаться на северном крыле неопределенно долго. В результате я лишился 253-й дивизии, которую пришлось забрать у 9-й армии и передать в распоряжение группы армий «Север», чтобы высвободить наконец 19-ю танковую. Однако дивизия до такой степени увязла в грязи, что, согласно заявлению группы армий «Север», ей, чтобы собрать свои роты и батальоны, понадобится никак не меньше трех дней. Вечером пришло еще одно неприятное известие: фюрер, донельзя раздраженный трудностями под Ленинградом, остановил 36-ю (моторизованную) дивизию, которая двигалась в направлении моего сектора фронта. Что и говорить, при таких обстоятельствах работать очень непросто.

Суммируя события дня, приходится констатировать, что накануне наступления я остался без 8-й танковой дивизии. Что же касается 19-й танковой и 36-й моторизованной дивизий, то время их передислокации даже трудно предсказать. Это не считая того, что я должен передать 253-ю полевую дивизию в распоряжение группы армий «Север». Перебазирование в мой сектор VIII авиакорпуса также под вопросом. При всем том завтра я, во избежание каких-либо случайностей, передам в части приказ о наступлении, оставив открытыми только дату и время начала атаки. [177] Совершенно ясно, что русские отводят войска с моего фронта, чтобы укрепить свои оказавшиеся в трудном положении северное и южное крылья. Так что мне пора выступать!

25/9/41

Трудности группы армий «Север» умножились до такой степени, что я вынужден передать в ее распоряжение еще и испанскую дивизию. У меня складывается такое впечатление, что русские гонку к Ленинграду выиграли. У них в этом крае разветвленная система железных дорог; мы этим похвастаться не можем, так что нашим солдатам приходится передвигаться, главным образом, в пешем строю.

Если мы хотим предотвратить переброску русских войск с фронта, противостоящего группе армий «Центр», под Ленинград, нам необходимо начать наступление в секторе группы армий «Центр». Именно это явится лучшей поддержкой для войск группы армий «Север».

Есть множество свидетельств тому, что русские отводят свои войска с моего фронта. Я приказал армиям держаться наготове и, если будет замечено, что противник отходит или спрямляет свои позиции, сразу же оказывать на него давление.

26/9/41

Так как мне нечего дать 9-й армии взамен взятой у нее 53-й дивизии, Штраус заявил, что ему придется в процесе запланированного наступления временно отклониться т маршрута, чтобы захватить дорогу Еткино — Белый, которая чрезвычайно важна для снабжения его армии. На отдельную атаку сил у него не хватает.

Группа армий «Север» сообщила о новой задержке с передислокацией [178] 19-й танковой дивизии. Равным образом, не принято пока решения, когда ко мне будет откомандирована 36-я дивизия и будет ли она откомандирована вообще. Я доложил Верховному командованию сухопутных сил, что мне придется отложить начало операции, если 36-я моторизованная и 19-я танковая дивизии не прибудут в расположение группы армий «Центр» в самое ближайшее время.

Я попросил воздушный флот посильней надавить на свое командование с тем, чтобы мне вернули авиакорпус Рихтгофена.

Издал приказ о начале наступления.

Утром ездил в расположение 3-й (моторизованной) дивизии.

27/9/41

Мои опасения, что враг может отступить, не подтвердились. Разведка боем, проведенная 4-й армией, доказала обратное. У других армий такое же впечатление; 9-я армия даже рассматривает возможность атаки противника на своем северном крыле. Так как мне нужны для наступления все Мои кадровые войска, из тыла подтянуты полицейские части и даже войска СС, включая «штандарт» Фегелейна; эти части направлены во вторую линию левого крыла 9-й армии в качестве резерва на случай возникновения каких-либо непредвиденных обстоятельств.

В результате моего вчерашнего рапорта Верховное командование сухопутных сил предприняло кое-какие действия. Пришло известие, что 36-я дивизия находится на марше, и что 19-я танковая дивизия выступит чуть позже. Получив обещание Кессельринга, что самолеты VIII авиакорпуса будут задействованы вовремя, я назвал дату наступления: 30 сентября для Гудериана и 2 октября для армий. [179] Возможно, я с этим поспешил, но у нас совершенно нет времени.

Утром ездил в расположение 255-й дивизии.

28/9/41

Разосланы последние приказы о наступлении. Правое крыло Гудериана медленно выдвигается на передовые позиции перед атакой.

Противник продолжает выводить войска с моего фронта. Они отправятся под Ленинград или к Буденному.

29/9/41

Штаб-квартира направила требование воздушному флоту проводить начиная с сегодняшнего дня запланированные атаки на все мало-мальски важные железнодорожные узлы в зоне ответственности группы армий.

Ездил в штаб-квартиру и расположение VII корпуса (Фармбахер), где все готово к началу наступления. Потом в 267-ю (Вахтер) и 23-ю (Хеллмих) дивизии, а также в 4-ю танковую группу (Гепнер). У последней не хватает людей и танков. На обратном пути встретил командира 5-й танковой дивизии. Боеготовность дивизии на должном уровне.

30/9/41

Гудериан перешел в атаку. Его левое крыло продвигается вперед, южное отстает и отбивает атаки с восточного направления.

Ездил в штаб-квартиру и в расположение VIII корпуса (Хейнц), боеготовность которого не на должном уровне. [180]

1/10/41

Пытаясь отогнать противника от южного крыла группы Гудериана, 25-я (моторизованная) дивизия была атакована русскими танками и поспешно отступила, бросив застрявшую в грязи технику, которой хватило бы, чтобы вооружить и снарядить целый полк.

ХХIV танковый корпус (Гейр фон Швеппенбург) уверенно продвигается вперед; однако я буду испытывать беспокойство за правый фланг 2-й танковой группы, пока не высвободятся те ее части, которые все еще находятся в зоне ответственности группы армий «Юг». Мне обещано, что они начнут передислокацию сегодня вечером. Впрочем, правый фланг танковой группы окончательно избавится от давления противника только после подхода переданных Гудериану пехотных дивизий, но до этого еще далеко.

Положение в Сербии серьезное. Также назревает кризис в Голландии, Норвегии и в Протекторате. Англичане придумали эффектный пропагандистский лозунг для оккупированных стран. Он гласит:

«Работай медленнее!»

2/10/41

Группа армий перешла в наступление в полном соответствии с планом. Наступление проходит с такой легкостью, что невольно задаешься вопросом, уж не сбежал ли противник. Ездил на командный пункт 4-й танковой группы, откуда открывается прекрасный вид на сектор, в котором наступает 4-я армия. В секторе XXXXVI моторизованного армейского корпуса саперы возводят временный мост через Десну. Несмотря на предварительную подготовку, работы идут медленнее, чем хотелось бы. [181]

3/10/41

На левом крыле 4-й армии IX корпус (Гейер) атаковал раньше, чем было запланировано, и обнаружил, что противник на его фронте прочно удерживает свои позиции.

Мы продвигаемся вперед на всех направлениях. Правое крыло группы Гудериана заняло Орел. Маршевые показатели пехоты — XII (Шрот) и VII корпусов — просто невероятные. VIII корпус, приписанный к 9-й армии, захватил переправы на реке Вопь, V (Ветцель) и VI (Фёрстер) корпуса также добились впечатляющих успехов. Сегодня танковая группа Гота достигла господствующих высот западнее Холма и получила приказ поворачивать на шоссе, которое ведет в сторону Вязьмы и на запад от нее. Клюге (4-я армия) хочет совершить поворот в северо-западном направлении от железной дороги Киров — Вязьма силами одного танкового и двух пехотных корпусов, а также продолжать наступление в направлении Юхнова своим правым крылом и другими танковыми корпусами. Танковый корпус Кунтцена (моторизованный армейский корпус) готовится следовать за ним на правом фланге. Так как очевидно, что противник все еще располагает крупными силами на западе от упомянутой железной дороги, я против этого не возражаю.

Во второй половине дня ездил в расположение 9-й армии (Штраус) и высвободил 161-ю дивизию с тем, чтобы задействовать ее на северном крыле армии. Взамен я потребовал, чтобы 86-ю дивизию (Витхёфт), которая дислоцируется на востоке от Смоленска и сегодня должна подключиться к атаке, не задействовали в боях, не проконсультировавшись предварительно со мной, так как я хочу иметь под рукой свежее соединение, чтобы при необходимости подкрепить наступление на направлении главного удара. Кроме того, я направил два охранных батальона, принадлежащих моему начальнику войск тыла (Шенкендорф) [182] и дислоцированных в Торопце, в распоряжение 9-й армии для использования на передовой. Это делается для того, чтобы высвободить 256-ю дивизию (Кауффман) для захвата дороги через Еткино, которая необходима 9-й армии для подвоза амуниции и продовольствия.

4/10/41

Мы продолжаем продвигаться вперед на всех направлениях. Имеют место серьезные бои, особенно в зонах ответственности пехотных дивизий. Танкам до сих пор свои боевые возможности в полной мере продемонстрировать не удается. Я наведываюсь в обе армии, чтобы гнать их вперед.

Меня также беспокоит положение танковой группы Гота (3-я ТГ), которая наступает через Холм.

9-я армия поглядывает одним глазом на фронты XXXII и VIII корпусов, чье наступление не имеет решающего значения, а другим — на свой левый фланг, где армия видит некую призрачную угрозу. Вместо подобного наступления с оглядкой, 9-й армии следовало бы все поставить на карту и сделать попытку прорваться от Холма к Вязьме. Последовательные атаки в восточном направлении передовых подразделений группы армий «Юг» позволяют группе Гудериана постепенно избавляться от давления противника на ее южном крыле.

После того как я передал Гудериану директиву Верховного командования сухопутных сил оставаться на левом берегу Оки и Тулу ни в коем случае не атаковать, мне позвонил Гальдер и сделал удивившее меня заявление относительно того, что Генеральный штаб рассматривает возможность наступления группы Гудериана на Тулу! Интересно, что, когда я в начале наступления высказался в пользу продвижения Гудериана в направлении Тулы и Калуги, Верховное командование сухопутных сил отвергло [183] эту идею! В этой связи я сообщил Гудериану, что данные ему директивы могут быть изменены, и предложил пока захватить Мценск, а также провести разведку в направлении Тулы, так как существует вероятность поворота группы в этом направлении. В настоящее время, однако, его главной задачей является захват Брянска.

5/10/41

Ездил в 7-ю (Габленц), 197-ю (Мейер-Рабинген) и 252-ю (Бем-Безинг) дивизии. Последняя, находящаяся в северо-восточном секторе 4-й армии, не встречает на своем пути почти никакого сопротивления. Левое крыло армии атакует в северном направлении через Угру. Насколько я понимаю, части 5-й танковой дивизии испытывают определенные трудности с продвижением вперед. Мне бы очень хотелось, чтобы дивизия двигалась побыстрей и вышла наконец к Вязьме, замкнув кольцо вокруг этого города. По пути встретил Клюге, который придерживается того же мнения. Где бы я в этот день ни побывал, войска производили на меня прекрасное впечатление. Однако на шоссе Рославль — Москва творится нечто невообразимое. По этой широкой магистрали в четыре или пять колонн с черепашьей скоростью, то и дело останавливаясь, ползет самый разнообразный транспорт, затрудняя подвоз необходимых для наступления грузов, в том числе горючего для танков.

Когда я вернулся домой и обдумал происходящее, передо мной вырисовалась следующая картина: у противника на моем фронте все еще имеются крупные силы. Моя главная забота — добиться соединения передовых частей танковых групп под Вязьмой — пока заботой и остается, поскольку танковая группа Гота встретила сильное сопротивление в районе Холма и дальше почти не продвигается. Позиция 9-й армии представляется мне весьма загадочной: [184] она хочет задействовать 86-ю дивизию для ограниченной атаки в секторе XXXII корпуса, то есть на оборонительном фронте, а также не соглашается передавать 900-ю бригаду в распоряжение танковых групп, которые хотят с ее помощью высвободить отставшие танковые части для атаки через Холм. Армия оправдывается тем, что 900-я бригада — ее единственный резерв, находящийся во второй линии! Я послал армии телекс, где еще раз указал, что от успешной атаки через Холм слишком многое зависит, поэтому все остальное второстепенно!

Именно на этой стадии развития событий пришел приказ, назначавший Гота командующим армией (17-й) в секторе группы армий «Юг». Мне очень не хочется терять этого выдающегося генерала танковых войск; он тоже говорит, что предпочел бы остаться.

6/10/41

Утром разговаривал по телефону с Клюге о необходимости скорейшего продвижения танковых дивизий, а также обсуждал вопрос отправки войск прикрытия в восточном направлении. Мы договорились о том, что заботы о прикрытии атакующих войск с тыла и на правом фланге армии со стороны Юхнова возьмет на себя в самое ближайшее время XII корпус.

Армии пришлось также оставить небольшие части XII корпуса на южной оконечности обширной болотистой области в районе Богородицка, где все еще скрывается противник, чтобы запечатать этот район.

Разговаривал с начальником штаба 2-й армии. В частности, сообщил ему, что корпус на его левом крыле должен наступать вплоть до линии Сухиничи — Зубово, а также вести разведку в направлении Калуги. Войска же правого крыла армии должны принять участие в атаке на Брянск, запланированной на завтра танковой группой Гудериана. [185] Корпус же в центре должен играть роль «резинового бандажа» и поддерживать контакт между двумя крыльями.

Кессельринг проинформировал меня, что летчики угрозу на северном фланге 9-й армии не выявили и что противник, напротив, перебрасывает войска эшелонами на юг от Ржева. Штаб-квартира отправила новую телеграмму армиям с требованием ускорить продвижение танковых групп в заданном направлении.

Вечером пришло известие о том, что 7-я танковая дивизия достигла шоссе на западе от Вязьмы, выйдя на него с северного направления! Я не замедлил сообщить об этом командованию 4-й танковой группы, чтобы побудить к скорейшему выполнению поставленной перед ней задачи.

Трудная ситуация под Брянском разрешилась неожиданной для противника атакой 17-й танковой дивизии, которая сегодня утром захватила город и мост через Десну. 2-я армия получила приказ атаковать с запада совместно с LIII корпусом в направлении шоссе Рославль — Брянске целью окружения находящегося на юге от этой дороги противника. Это отнюдь не простая задача, поскольку LIII корпус удерживает очень широкий фронт. Но эта дорога необходима для снабжения 2-й танковой группы. 2-я армия не выражает по этому поводу особой радости, так как она предпочла бы создать более крупный «котел», чтобы окружить и уничтожить при посредстве 2-й танковой группы все противостоящие ей войска противника, включая те, что находятся на севере от Брянска. Сама по себе эта идея не плоха, но у нас недостаточно сил для ее осуществления. Как и над всей танковой группой, над XIII корпусом нависает с северо-востока противник, и корпус должен со всей возможной поспешностью наступать в этом направлении, чтобы, во-первых, иметь возможность воспользоваться плодами победы под Вязьмой, которая сейчас ни у кого сомнения не вызывает, а во-вторых, сделать попытку прорваться к последним укрепленным позициям перед Москвой [186] (Кашира — Серпухов — Бородино). Так что 2-й армии, к сожалению, придется ограничиться «малым котлом» на юге от Брянска. Я приказал 2-й армии достичь своим левым крылом линии Сухиничи — Зубово и направить разведывательные подразделения вплоть до линии Козельск — Калуга — Таваково. 4-й армии предлагается осуществлять разведывательные операции до линии Медынь — Гжатск.

Вечером у меня произошло столкновение со Штраусом (9-я армия), который все еще хочет задействовать 86-ю дивизию на фронте VIII корпуса, вместо того чтобы послать ее вдогонку за танками в направлении Холма, как ему было приказано ранее. Он доложил, что маршевые условия и снабжение настолько плохи, что движение по дороге на Холм представляется ему совершенно невозможным делом. В этой связи дивизия будет наступать в восточном направлении через Неелово, а потом двинется на север вдоль железной дороги к Холму и танковым дивизиям. Я хотя и не одобряю этого намерения, вынужден, к сожалению, дать согласие на подобные действия. При всем том я сказал Штраусу, что при таких условиях требуемое им перемещение 19-й танковой дивизии за позициями 3-й танковой группы также не может быть осуществлено. На это Штраус ответил, что он также считает это невозможным делом. Я послал армии телеграмму, чтобы еще раз напомнить ей о том, что нашей первейшей задачей является организовать сопровождение танков крупными силами пехоты.

7/10/41

Утром разговаривал с Готом, чье мнение отличается от мнения руководства армии относительно возможности наступления через Холм. Переговорив со Штраусом, Гот. как ни странно, пришел к выводу, что Штраус затеял со мной словесную баталию относительно использования 19-й танковой дивизии (?!). Попытался его в этом разуверить; [187] также узнал от него, что 9-я армия выводит 161-ю дивизию из Белого и намеревается задействовать ее дальше к северу. Это трудно объяснить, особенно в свете изданного мной приказа о необходимости сопровождения танков крупными силами пехоты. Пришлось повторить свое распоряжение.

Сегодня утром 10-я танковая дивизия вышла к Вязьме с восточного направления. Подошла и 2-я танковая дивизия, замкнув кольцо вокруг главных сил русских. На всех других фронтах вокруг Вязьмы атака также развивается успешно.

Ближе к полудню приехал Браухич, чтобы обсудить следующие вопросы: немедленный поворот 2-й танковой группы (Гудериан) к Туле, а также продвижение в направлении Москвы всех войск, какие только можно снять с фронта окружения в районе Вязьмы. А также: наступление на северном крыле 9-й армии танковой группы Гота в северном направлении с целью уничтожения русских войск, противостоящих левому крылу группы армий «Центр» и правому крылу группы армий «Север» (Лееб).

Браухич сказал, что сейчас обстановка отличается от обстановки под Минском и Смоленском и что сейчас мы можем себе позволить молниеносный бросок на Москву без оглядки на фланги. Я придерживаюсь мнения, что это было возможно под Минском и Смоленском и что это позволило бы нам сэкономить силы и время, если бы Верховное командование сухопутных сил не отвращало тогда свои взоры от руки, которую группа армий протягивала за помощью. Что же касается наступления 3-й танковой группы в северном направлении, то я не совсем с ним согласен. Возможно, я не прав, и сильный удар, нанесенный в северном направлении, ослабит сопротивление противника в других секторах, в том числе и в центральном.

Армии были немедленно проинформированы о новых решениях с тем, чтобы они могли начать соответствующие [188] перемещения. Вслед за устным заявлением Браухича вечером пришел письменный приказ. Если погода удержится, группе армий при наступлении на Москву, возможно, удастся наверстать время, потерянное в сражениях за Киев.

Вечером я снова разговаривал со Штраусом, который, собрав три дивизии в районе Белого, атакует в северном направлении силами одной дивизии. Между нами завязалась оживленная полемика после того, как я заявил ему, что 9-я армия вместо того, чтобы исполнять мой приказ относительно отправки пехотных частей вслед за танками в направлении Вязьмы, решает свои собственные задачи.

8/10/41

Утром я позвонил Клюге и поставил его в известность о том, что восточный сектор «котла» под Вязьмой полностью запечатан.

Меня не оставляет впечатление, что 9-я армия не до конца представляет себе свои обязанности, по причине чего я отправил самолетом в ее расположение представителя Генерального штаба, но последний по возвращении уверил меня в обратном.

Так как у меня нет уверенности, что Клюге полностью осознал необходимость немедленного переадресования LXII танкового корпуса в восточном направлении, я позвонил его начальнику штаба и повторил, что для нас необычайно важно достичь Малоярославца и Можайска раньше противника, а потому нам следует поторапливаться. Кроме того, нам необходимо организовать глубокую разведку на московском направлении. Блюментрит (начальник штаба 4-й армии) со мной согласился. Воспользовавшись представившейся возможностью, я также предложил начальнику штаба 4-й армии как можно быстрее направить сильные пехотные части вслед за танковым корпусом Кунтцена. [189] 9-я армия доложила, что 3-я танковая группа достигла дороги Вязьма — Сычевка, почти не встретив по пути сопротивления. Я отдал приказ 9-й армии завтра же занять Сычевку. На вопрос, когда танковая группа сможет начать наступление в направлении Калинина и Ржева, армия ответила, что только через три дня по причине перебоев с горючим. Я не могу ждать так долго, особенно учитывая тот факт, что противник на северном крыле 9-й армии отступает. В этой связи танковая группа получила приказ закончить подготовку к наступлению в кратчайшие сроки.

Ликвидация Брянского «котла» продвигается медленно; 17-я танковая дивизия, выступившая из района Брянска, и LIII корпус, подошедший с запада, движутся по главной дороге.

2-я танковая армия получила приказ взять Курск.

Ранее Браухич уже говорил мне об этом. Я противник этой идеи, так как город лежит далеко за пределами моего сектора. В этой связи я предложил возложить эту миссию на 6-ю армию (Рейхенау). Со своей стороны я был готов выделить для захвата города две дивизии из XXXIV армейского корпуса, приписанного к моему южному крылу. Эта идея, однако, у Верховного командования сухопутных сил понимания не встретила.

9/10/41

Утром пришел приказ фюрера заменить части 3-й танковой группы, находившиеся на шоссе в районе Сычевки, частями 4-й танковой группы, которая должна подойти с юга, чтобы высвободить тем самым 3-ю танковую группу для наступления в северном направлении. Эта передислокация займет куда больше времени, нежели замена частей 3-й танковой группы пехотными частями, и повлечет за собой продолжительные и ненужные переходы по плохим дорогам. [190] «Котел» в районе Вязьмы все больше «съеживается». С каждым днем увеличивается число пленных и количество захваченного военного имущества.

Издан специальный бюллетень, где говорится о втором «котле» под Брянском. Я позвонил Гальдеру и сказал, что намеренно никогда не упоминал об этом «котле», так как его восточный фронт весьма шаток и Гудериану с его слабыми, сравнительно, силами вряд ли удастся его надежно запечатать. Как только я повесил трубку, пришел рапорт о том, что там имели место две попытки прорыва, к счастью, вовремя пресеченные. Гудериан подтягивает в этом направлении свои силы, чтобы ликвидировать возможность крупного прорыва. Атакой с западного направления захвачен Трубчевск.

В ночь с 9 на 10 октября в 03.00 пришел прямой приказ фюрера в кратчайшие сроки направить в распоряжение Гудериана 19-ю танковую дивизию и пехотный полк «Великая Германия», чтобы не позволить окруженному на юге от Брянска противнику совершить прорыв в восточном направлении! Я доложил, что 19-я танковая дивизия в настоящее время находится на юго-западе от Юхнова и что ее отвод с занимаемых позиций поставит под угрозу снабжение 4-й армии и частей Люфтваффе, каковое осуществляется по дороге, контролируемой 19-й танковой дивизией. Более того, в соответствии с информацией, полученной от 2-й армии, Брянскую дорогу нельзя использовать по назначению ранее 10 октября по причине многочисленных повреждений. По исправным секциям дороги движутся. колонны машин с горючим для 2-й танковой армии (2-я ТГ). Доставка горючего прежним окружным путем с юга не может осуществляться по причине ужасного состояния грунтовых дорог. В этой связи я затребовал разъяснения, каковое действие считать приоритетным — доставку горючего или передислокацию полка «Великая Германия». Из полученного ответа я себе уяснил, что Гудериан без 19-й [191] дивизии может и обойтись и что доставка горючего, конечно же, имеет первый приоритет; однако передислокация полка «Великая Германия» в расположение 2-й танковой армии должна быть осуществлена по Брянской дороге в максимально сжатые сроки, как только состояние дороги это позволит.

Желая побыстрей прояснить обстановку под Брянском, я приказал танковой армии Гудериана разделаться с противником, окруженным на юге от города. С войсками, окруженными на севере от Брянска, предстоит иметь дело 2-й армии. При этом танковая армия должна следить за тем, чтобы противник из северного сектора окружения не прорвался в восточном направлении.

LVII танковый корпус (Кунтцен), который должен был наступать через Малоярославец, «застрял» из-за взорванных мостов, и через Исверию на восток практически не продвинулся. Двигающаяся по шоссе дивизия СС «Рейх» (дивизия СС «Рейх», командир Хауссер, была придана танковой группе Гудериана) после тяжелых боев захватила Гжатск.

9-я армия получила приказ как можно быстрее захватить Зубцов и Ржев любыми имеющимися в ее распоряжении силами, чтобы проложить таким образом путь для запланированной мной атаки на Калинин 3-й танковой группы (Рейнхард). Если мы хотим перехватить противника, в случае если он станет отступать под натиском группы армий «Север», то нам, как мне представляется, лучше всего перекрыть переправы на Волге между Старицей и Ржевом, и первым делом направить 3-ю танковую группу на Калинин вместо того, чтобы переадресовывать ее к северу. Если же противник не отступит, 3-я танковая группа может наступать в северном направлении от Калинина и Старицы. Я обсудил эту идею с Гальдером, и он со мной согласился.

Вечером 9-я армия получила уведомление о завтрашнем [192] приказе, предлагавшем 3-й танковой группе, подкрепленной пехотными корпусами, двигаться в описанном выше направлении, но атаковать вместе с армией как можно скорее в восточном секторе с выходом правого крыла группы к московскому шоссе, а левого — к Ржеву и далее к юго-западной оконечности Волжского водохранилища.

Гудериану предложено иметь в виду, что после выхода к Туле его танковую группу могут повернуть более резко, нежели планировалось ранее, на восток в общем направлении на Рязань.

10/10/41

Ездил в 87-ю дивизию (Штуднитц), которая наступала на восток через Днепр — с тем чтобы ускорить ликвидацию «котла» к западу от Вязьмы. Дивизия потеряла контакт с противником и ее командование отказывается верить, что в «котле» все еще находятся крупные силы противника, не считая тех 200 000 человек, которые уже взяты в плен нашими войсками. Противник прилагает отчаянные усилия, чтобы вырваться из котла в восточном и юго-восточном направлениях.

Попытки прорыва, предпринятые противником на юге от Брянска, успешно пресечены; так что вся вчерашняя суета и озабоченность по этому поводу оказались безосновательными. На севере Брянска, напротив, главные силы русских скорее всего уже вырвались из окружения. Тем не менее там еще много чего осталось, особенно в смысле вооружения и военного имущества.

Вечером приехал Вейхс (2-я армия). Он получил инструкции направить все высвободившиеся части своей армии на северо-восток от сектора 4-й армии, чтобы очистить от противника районы северо-восточнее Брянска.

Восточный фронт 4-й армии с боями движется через Угру и Исверию в северо-восточном направлении. Дивизия [193] СС «Рейх» натолкнулась в своем секторе на ожесточенное сопротивление противника.

В секторе 9-й армии 3-я танковая группа перешла в наступление и заняла Сычевку.

Погода начинает портиться; идут попеременно то дождь, то снег, температура падает.

11/10/41

Утром мы получили запрос от Верховного командования сухопутных сил; оно интересуется, как я представляю себе продолжение операции. Сел писать ответ. Тем временем пришла директива, предлагавшая 9-й армии наступать в направлении «Калинина и к западу от него».

«Карманы» на севере и юге от Брянска и у Вязьмы все больше «съеживаются»; противник, в особенности это относится к «карману» у Вязьмы, предпринимает отчаянные попытки вырваться из окружения. В одном месте русские после артиллерийской подготовки пошли на прорыв сомкнутыми колоннами.

Наступающий на московском направлении танковый корпус Кунтцена взял Медынь; танковая группа Рейнхар-да заняла Зубцов. Рейнхард проинформирован относительно того, что когда он достигнет Старицы и Калинина, его группа, возможно, получит приказ наступать в направлении Торжка с одновременным проведением разведывательных операций на севере от Калинина вплоть до Рамешек.

В соответствии с полученным приказом пехотный полк «Великая Германия» направлен во 2-ю танковую армию по Брянской дороге. У меня складывается впечатление, что этот полк принес бы больше пользы на северном крыле моей группы армий, поскольку там в ближайшее время понадобятся свежие силы.

В скором времени с моего фронта снимут три пехотные [194] дивизии и 1-ю кавалерийскую дивизию и отправят на запад. 1 — ю кавалерийскую дивизию собираются переформировать в танковую (24-я танковая дивизия; командовать ею, как и прежде, будет Фельдт. Дивизия разгромлена под Сталинградом в январе 1943 года). На этом история германской кавалерии заканчивается.

12/10/41

Гудериан пока наступать не может; как и Вейхс (2-я армия), он занят ликвидацией брянских «котлов».

«Котел» под Вязьмой «съежился» еще больше. Число пленных выросло до огромных размеров. Потери противника в живой силе и технике также очень велики.

Правое крыло наступающей в восточном направлении 4-й армии заняло Калугу. Корпус, находящийся в крайней оконечности северного крыла 9-й армии, достиг позиций противника на западе и на севере от Ржева и прорвал их силами своего правого крыла.

3-я танковая группа заняла Старицу. Сейчас танковая группа напрямую подчинена группе армий и получила от нее приказ двигаться на Торжок, чтобы не позволить русским, противостоящим внутренним крыльям группы армий, отступить на восток. Одновременно 3-я танковая группа должна захватить Калинин и удерживать Старицу и Зубцов.

Ближе к полудню приехал Векман (начальник штаба 9-й армии). Я проинструктировал его на предмет новых задач, которые ставятся перед 9-й армией. В частности, выйти правым крылом к дороге Клин — Калинин. При этом левое крыло армии должно захватить позиции противника на западе от Ржева. Центр армии будет продвигаться в промежутке между указанными пунктами, чтобы иметь возможность — при необходимости — повернуть на север к Волге и форсировать ее по обе стороны от Старицы. [195] Вечером разговаривал с Браухичем, который одобрил мои планы относительно дальнейшего развития наступления группы армий.

Для окружения Москвы он мысленно наметил линию, которая проходит вокруг города примерно в сорока пяти километрах от городского центра. На это я сказал, что у меня нет войск для осуществления окружения по такой широкой дуге; кроме того, это оставляет противнику слишком большую свободу действий. Взамен я предложил более тесное окружение. Кстати сказать, фюрер запретил нам входить в Москву.

13/10/41

Утром разговаривал с Хойзингером из Верховного командования сухопутных сил (Гальдер заболел) и узнал от него, что фюрер приказал запечатать город в пределах Окружной железной дороги. Все остальные мои предложения относительно продолжения наступления одобрены.

Клюге и Блюментрит (начальник штаба 4-и армии) проинформированы о том, что левую границу зоны ответственности 4-й армии следует передвинуть дальше влево вплоть до линии Гжатск — Клин, а также о том, что миссия по позднейшему окружению Москвы будет возложена в основном на 4-ю армию.

Сражение под Вязьмой подходит к концу; бои вокруг Брянска, вероятно, будут продолжаться еще несколько дней. Из-за бесконечных сражений, а также по причине ужасных дорожных условий, Гудериану до сих пор не удалось возобновить движение в северо-восточном направлении. Это можно назвать успехом русских, чье упрямство принесло-таки им дивиденды.

Сопротивление противника на восточном фронте 4-й армии усилилось. Русские бросают в бой против наших наступающих [196] войск вновь сформированные танковые части. При всем том кое-какое продвижение наблюдается.

3-я танковая армия после ожесточенных боев вошла в Калинин.

Обсуждал сложившееся положение с Векманом, начальником штаба 9-й армии. В частности, сказал ему, что так как противник отступает под давлением южного крыла группы армий «Север», 9-й армии поворачивать в северном направлении, возможно, и не придется. В настоящее время армия должна выйти на линию Клин — Калинин, имея сильный второй эшелон на своем левом крыле.

Сегодня утром получил «предложение» от «вышестоящих» повернуть направо части LXII (моторизованного) корпуса, чтобы обеспечить в районе Серпухова переправу танков Гудериана, которые находятся от нее на расстоянии не менее 200 километров. Потом, во второй половине дня, мне также было предложено «рассмотреть возможность» поворота налево части сил LXII корпуса для оказания содействия дальнейшему продвижению по московскому шоссе танковой дивизии СС «Рейх». Но я такую возможность не «рассматривал», поскольку у LXII корпуса сейчас хватает дел и на своем фронте.

14/10/41

Сегодня утром пришла новая директива от Верховного командования сухопутных сил. Она не содержала ничего нового, за исключением одного пункта: Верховное командование сухопутных сил, которое носится с идеей захвата Воронежа, предложило рассмотреть идею захвата города силами правого крыла группы армий. Кроме того, группа армий получила приказ сконцентрировать все силы 9-й армии, за исключением 3-й танковой группы, по линии Калинин — Старица — Торжок, и готовиться к движению в северном направлении через Вышний Волочек с целью [197] уничтожения русских войск, противостоящих южному крылу группы армий «Север». Я сообщил Векману о драматических изменениях, которые должны претерпеть его планы, а также о причинах, побудивших Верховное командование сухопутных сил их изменить. Подобно тому, как это было после Смоленска, группу армий обрекают на распыление сил и наступление в нескольких разных направлениях, ослабляя тем самым ее наступление на направлении главного удара.

Во второй половине дня были изданы и разосланы армиям предварительные приказы. По поводу главных целей наступления сказано следующее: Движение 2-й танковой армии в обход Москвы к югу должно обеспечить окружение города с южного и восточного направлений. При этом 4-я армия является ответственной за окружение Москвы с юго-запада, запада и севера. 9-й армии и 3-й танковой группе предлагалось повернуть к северу и двигаться через Торжок в направлении города Вышний Волочек. Правофланговый корпус 9-й армии должен присоединиться к 4-й армии, так как в противном случае 4-й армии не хватит сил для осуществления ее миссии. 2-й армии вменялось в обязанность прикрывать операцию с правого фланга. Во исполнение этой миссии 2-я армия должна выйти к реке Дон по линии Елец и Сталино-горск.

Находившиеся в «южном котле» под Брянском русские войска прорвались из окружения в юго-восточном направлении, но были перехвачены частями XXXIV корпуса. Продолжаются тяжелые сражения в районе «среднего», а также «северного» «котла» под Брянском. Как видим, под Брянском образовалось уже целых три «котла»! Сражение под Вязьмой закончилось. На восточном фронте 4-й армии наблюдается лишь ограниченное продвижение — из-за утонувших в грязи дорог и усиливающегося сопротивления русских. [198] Центр 9-й армии обратил в бегство заслоны русских и ведет ожесточенные бои под Ржевом с противником, тылам которого угрожают части наступающей 3-й танковой группы. Под Калинином также идут ожесточенные бои; там нашим войскам удалось оседлать дорогу на Москву и захватить железнодорожные мосты.

Южное крыло группы армий «Север» сдвинулось с места, но продвигается очень медленно. Противник по-прежнему удерживает свои позиции в центре и на левом крыле 16-й армии (Буш).

15/10/41

Гудериан проинформировал меня, что из-за упорного сопротивления противника продвижение его танковых корпусов в северо-восточном направлении может возобновиться только после ликвидации «котла» под Брянском и перегруппировки. На это уйдет несколько дней. Это не говоря уже о том, что купающиеся в жидкой грязи дороги превращают какое-либо передвижение моторизованных частей в тяжкое испытание для людей и техники.

Ухудшение погоды, как-то: перемежающиеся ливни, снегопады и заморозки, а также необходимость передвигаться по неописуемым дорогам сильно сказываются на состоянии техники, вызывают переутомление личного состава и как следствие этого падение боевого духа. Вопрос: «Что будет с нами зимой?» — тревожит каждого немецкого солдата.

Бои в районе «котлов» у Брянска имеют непредсказуемый характер — сегодня, к примеру, один из полков 134-й дивизии был окружен со всех сторон в секторе «южного котла».

3-я танковая группа ведет тяжелые бои у Калинина. Противник со всех сторон подтягивает подкрепления, части подходят даже из Москвы. Видно, что он стремится любой [199] ценой вернуть и удержать этот важный в стратегическом отношении пункт. Растет число рапортов, сообщающих о том, что русские отступают под натиском южного крыла 16-й армии. Перспектива наступления 3-й танковой группы в северо-восточном направлении на большую глубину вырисовывается все более отчетливо. В настоящее время 3-я танковая группа проводит дальнюю разведку боем в направлении Бежецка.

9-я армия постепенно разворачивает свой фронт на север. Арьергарды противника отогнаны или уничтожены.

16/10/41

Утром Грейффенберг позвонил Гальдеру, чтобы проинформировать его об отступлении русских перед фронтом 16-й армии, о чем нам доложили Люфтваффе. В этой связи наступление 3-й танковой группы на Вышний Волочек вряд ли будет способствовать окружению крупных сил противника. На это Верховное командование сухопутных сил ответило короткой телеграммой, где говорилось о «возможности» поворота 3-й танковой группы к северо-востоку сразу же после захвата Торжка. Наступление 3-й танковой группы из-за нехватки горючего и ужасных дорожных условий развивается крайне медленно. Далее: поскольку пехотные дивизии 9-й армии находятся на марше с тем, чтобы соединиться с 3-й танковой армией и поддержать ее наступление, я поставлен перед необходимостью переподчинения этой танковой группы 9-й армии для обеспечения лучшей координации всех передвижений войск в этом секторе. Во второй полови не дня 1-я танковая дивизия, смяв противостоящие ей русские части, проложила себе путь для продвижения на Торжок со стороны Калинина и двинулась в северо-западном направлении. Все атаки русских под Калинином отбиты.

На других участках фронта ничего существенного не происходило. Гудериан и 2-я армия по-прежнему привязаны [200] к месту вследствие непрекращающихся боев вокруг Брянска.

4-я армия также движется крайне медленно из-за ужасных дорожных условий.

В коммюнике русской армии впервые сказано открытым текстом о тяжелом положении на всех фронтах.

17/10/41

Самый северный из трех брянских «котлов» ликвидирован.

В остальном изменений в положении фронтов в зоне ответственности группы армий «Центр» не наблюдается.

Наиболее упорное сопротивление противника отмечается в секторе 4-й армии.

3-я танковая группа развивает наступление в направлении Торжка.

Вчера начальник штаба 9-й армии Векман попал в засаду на дороге, ведущей в штаб-квартиру группы армий, и получил контузию. Вечером мне нанес визит командующий тыловыми войсками группы армий генерал Шенкендорф. Он принял это известие к сведению, так как борьба с разветвленным и хорошо организованным партизанским движением в тылу наших войск является в настоящее время его главной миссией. В качестве эксперимента он хочет использовать для борьбы с партизанами набранный из состава военнопленных казачий эскадрон.

Меня посетил министр Тодт.

Идет снег; состояние дорог ужасное.

18/10/41

Ликвидирован «котел» на юге от Брянска. 2-я танковая армия возобновила продвижение в направлении Тулы. В этой связи правое крыло 4-й армии снова как бы зависло в воздухе. [201] 4-я армия докладывает, что танковый корпус Кунтцена достиг Малоярославца, а ХХХХ корпус — Можайска. Сможем ли мы воспользоваться этими успехами, зависит преимущественно от погоды.

3-я танковая группа продолжает продвигаться в направлении Торжка.

На левом крыле 9-й армии сопротивление врага усилилось.

Распределение по секторам дивизий, перемешавшихся в боях в районе «котла» под Вязьмой, отнимает у 4-й армии много времени, поскольку несколько доступных для прохождения транспорта дорог, которые ведут в восточном направлении, забиты танками и бронетранспортерами наступающих танковых групп. До сих пор между московским шоссе и северной границей зоны ответственности 4-й армии нет никаких пехотных частей. Чтобы как-то обеспечить и поддержать продвижение войск в общем направлении на Москву, я приказал очистить дорогу, ведущую с юга к Калинину, и использовать ее для переброски корпуса с правого крыла 9-й армии к Волоколамску с целью позднейшего присоединения его к 4-й армии.

Много важного происходит сейчас в сфере мировой политики. Говорят, что вновь сформированный военный кабинет Японии настроен по отношению к нам весьма благожелательно. Рузвельт заявляет, что германская подводная лодка потопила американский эсминец; наша сторона этот факт отрицает. Вопрос заключается в том, в самом ли деле хочет Рузвельт войны с нами или он просто использует подобные заявления для своих политических махинаций.

19/10/41

Гудериан возобновил командование ХХХXIII и LIII корпусами, высвободившимися после боев по ликвидации «котла» на востоке от Брянска. После этого он вышел в [202] эфир с сообщением, что не может назвать точное время атаки по причине плохих дорожных условий и проблем с доставкой горючего. Мне пришлось временно забрать ХХХXIII корпус у Гудериана и переподчинить его 4-й армии, так как обнаженному правому флангу армии срочно требуется прикрытие. В этой связи 4-я армия получила приказ задействовать указанный корпус в направлении Алексина и к югу от него.

Войска группы армий постепенно начинают застревать в грязи и болотах. 3-я танковая группа почти не получает горючего. Снабжение войск через Брянск и по шоссе, ведущим к Москве, сопряжено с невероятными трудностями. Дороги, проходящие через Брянск, в ужасном состоянии. На одном только магистральном шоссе Брянск — Москва отмечено 33 крупных повреждения, включая 11 нуждающихся в ремонте мостов.

Части 1-й танковой дивизии, двигавшиеся из Калинина в сторону Торжка, вынуждены были отойти в связи с появлением на дороге перед Торжком крупных сил противника.

Я сказал Штраусу, что Калинин еще долго будет оставаться «кровоточащей раной» армии, если в этот район не подойдут сильные пехотные части. Потом я сказал ему, что центры приложения главных военных усилий армии должны находиться по обе стороны от Старицы. Штраус высказал предложение послать «хотя бы один танковый корпус» на север от Калинина в направлении Бежецка. Я ответил, что для этого еще не настало время, но что он — в соответствии с ранее полученным приказом — должен проводить разведку боем в этом направлении. Еще слишком рано говорить, куда лучше нацелить острие наступления 9-й армии — на Бежецк или на Торжок. Так как враг перед фронтом 16-й армии продолжает цепляться за свои позиции, есть большая вероятность того, что объектом наступления 9-й армии останется Торжок.

Я издал приказ следующего содержания: [203] «Сражения за Вязьму и Брянск завершились развалом русского фронта, имевшего укрепления на большую глубину. Восемь русских армий, состоявших из 73 стрелковых и кавалерийских дивизий, 13 танковых дивизий и бригад, а также многочисленных батарей армейской артиллерии, были уничтожены в трудных боях с сильным противником, имевшим большое численное превосходство.

В общей сложности захвачено: 673 098 пленных, 1277 танков, 4 378 артиллерийских орудий, 1009 противотанковых и зенитных орудий, 87 самолетов и большое количество военных материалов.

Солдаты! Из этого трудного сражения вы вышли с честью, совершив величайший с начала восточной кампании подвиг!

В этой связи я выражаю благодарность и свое особенное удовольствие всем командирам и войскам, находящимся как на линии фронта, так и в тылу, которые внесли свой вклад в общий успех».

20/10/41

Заболел Витцлебен, начальник штаба 2-й армии. Утром его преемник оберст Хартенек доложил, что готов приступить к исполнению своих обязанностей. Я охарактеризовал ему положение армии, а также сообщил о том, что армия должна охранять правый фланг группы армий и взять Курск в соответствии с ранее изданными приказами. Эти две задачи представляются тем более сложными, что выполнять их придется утомленным непрерывными боями и переходами по ужасным дорогам войскам.

Поехал по шоссе на фронт, чтобы лично разобраться с трудностями со снабжением, о которых постоянно упоминается в рапортах. Главная причина этих трудностей заключается в том, что мосты по пути к фронту взорваны, и подвоз продуктов и военных материалов осуществляется [204] обходными путями по совершенно разбитым, купающимся в грязи дорогам, которые в своем большинстве совершенно непроходимы для автотранспорта.

Впечатление от созерцания десятков тысяч русских военнопленных, тащившихся почти без охраны в сторону Смоленска, ужасное. Эти смертельно уставшие и страдавшие от недоедания несчастные люди брели бесконечными колоннами по дороге мимо моей машины. Некоторые падали и умирали прямо на шоссе от полученных в боях ран. Голодные обмороки тоже не редкость.

Гудериан все еще воюет с остатками русских войск, вырвавшимися из брянского «котла». В секторе 4-й армии наблюдается лишь ограниченное продвижение, и только в некоторых местах. Надеюсь, у армии дела пойдут лучше, когда к моторизованным частям подтянутся пехотные корпуса.

9-я армия смыкает свои ряды и медленно движется на север. 3-й танковой группе пришлось отозвать свои части, посланные в направлении Торжка, и задействовать их в боях с противником, который со всех сторон атакует Калинин.

21/10/41

Русские беспокоят нас куда меньше, нежели слякоть и грязь.

Наблюдается ограниченное продвижение в секторах 4-й армии и левого крыла 9-й армии. 2-я танковая армия и 3-я танковая группа засели в грязи и почти не продвигаются. Под Дмитровом танковая армия уничтожила и взяла в плен остатки войск, вырвавшихся из брянского «котла». Под Калинином русские продолжают атаковать.

Вечером Клюге (4-я армия) разговаривал со мной об ужасных трудностях, которые сопровождают каждое передвижение войск. Он также проинформировал меня о том, [205] что противник из района Тулы оказывал давление на его правое крыло, когда он двигался в направлении Алексина и Тарусы. Я позвонил Гудериану, спросил, когда он, по его мнению, будет готов выступить, и сказал ему, что из-за дурной погоды воздушный флот в течение ближайших трех дней оказывать поддержку наземным войскам, скорее всего, не сможет. Гудериан ответил, что намеревается атаковать 23 октября.

Мной заготовлен проект приказа, в соответствии с которым моторизованным частям, парализованным из-за дорожных условий, предлагается временно оставить свои машины и создать сводные отряды с легкой артиллерией с целью использования их на фронте. Я не могу себе позволить, чтобы тысячи солдат слонялись без дела за линией фронта. Полагаю, впрочем, что этот мой приказ встретит со стороны Верховного командования сухопутных сил такое же сопротивление, как более ранний, предлагавший кавалеристам сражаться в пешем строю. Я направил Верховному командованию запрос, чтобы выяснить, согласился ли Браухич с моим предложением. Ответ был отрицательный.

Но это не может изменить того факта, что некоторые разумные командиры прибегают к подобным действиям по своей собственной инициативе.

22/10/41

Ни на одном из фронтов значительного продвижения не наблюдается.

Ситуация с 9-й армией представляется не совсем ясной. Мы никак не можем выяснить ее намерения. Нелетная погода не позволяет нам послать в расположение армии представителя Генерального штаба.

Утром я обрисовал сложившееся положение Браухичу, упирая на трудности передвижения мобильных частей. [206] Кроме того, я выразил недовольство приказом, предписывавшим вывезти с фронта единственный тип снарядов, с помощью которого можно бороться с мощными русскими танками Т-34. Мы не можем требовать от нашей пехоты стойкости во время танковых атак, забирая у нее единственное эффективное средство для борьбы с танками.

Браухич снова перевел разговор на Воронеж. Мне предлагалось ответить на вопрос, целесообразно ли посылать в направлении Воронежа южный корпус группы Гудериана. Я дал на этот вопрос письменный ответ, заявив, что наступление 2-й танковой армии на Тулу представляет для меня большую важность и что мне нужна 2-я армия целиком, особенно учитывая то обстоятельство, что боевые возможности танковых и моторизованных дивизий многократно снизились и не превышают боевых возможностей полков. Под конец я заметил, что на востоке от Курска части корпуса обязательно увязнут в грязи — точно так, как они в настоящее время купаются в грязи на западе от этого города.

Непрекращающиеся сражения, дурная погода и ужасающие дорожные условия требуют от людей и техники почти невозможного. Гудериан докладывает, что общее перенапряжение особенно сильно сказывается на боевом духе личного состава дивизий его головного XXXXIV корпуса.

Вечером приехали представители германской прессы. Мы должны отвезти их на фронт.

23/10/41

Я сообщил Гальдеру о своих планах очистить от противника силами 9-й армии треугольник Калинин — Волга — Волжское водохранилище, и только после этого атаковать в северном направлении, ликвидировав предварительно угрозу тылам LXI танкового корпуса со стороны Калинина. Гальдер ответил, что это в пределах возложенной на [207] группу армий миссии. На это я сказал, что моя миссия требует, чтобы я двигался на Торжок, и что это наступление постоянно откладывается из-за новых задач, которые Верховное командование сухопутных сил ставит перед 9-й армией. Гальдер ответил, что на Торжок необходимо наступать «со всей возможной поспешностью».

Это что-то новое!

Соответствующий приказ был направлен 9-й армии.

24/10/41

9-я армия доложила о своих планах в связи с вновь поступившим приказом, но свою позицию по этому вопросу охарактеризовала недостаточно ясно. По этой причине я позвонил Штраусу и ясно дал ему понять, что вопрос наступления к северу от Калинина на повестке дня не стоит, по крайней мере до тех пор, пока не будет прояснен вопрос в треугольнике Калинин — Волга — Волжское водохранилище и пока переправы через Волгу в этом секторе не будут пряностью перекрыты.

Утром я получил приказ подкрепить моторизованными частями правое крыло 2-й армии и задействовать его в направлении Воронежа — то есть сделать то, что никак не совпадало с моими планами. В этой связи я подчинил XXXXVIII (моторизованный) корпус, имеющий в своем составе одну танковую и одну моторизованную дивизию, 2-й армии, которая с завтрашнего дня должна возглавить все правое крыло группы армий. В этой связи 2-я армия получила следующие приказы: сначала достичь генеральной линии Курск — Малоярославец, захватить переправы через Снов, необходимые для развития наступления, после чего «как можно быстрее» направить мобильные разведывательные подразделения в сторону Воронежа.

Принимая во внимание состояние армии, я сильно сомневаюсь, что ей удастся это сделать в кратчайшие сроки. [208] Поскольку я получил сведения, что Курск удерживается слабыми силами противника, я предложил Гудериану, часть войск которого все еще дислоцируется поблизости, обдумать вопрос, возможен ли быстрый захват Курска в случае, если его войска совершат бросок на город из района Фатежа.

На фронтах группы армий продвижения почти не наблюдается. В некоторых случаях требуется до 24 лошадей, чтобы передвинуть артиллерийское орудие с одной позиции на другую. 2-я танковая армия, которая сегодня атаковала в направлении Тулы, добилась лишь весьма скромных успехов. Русские снова атаковали под Калинином.

На севере от Старицы, перед фронтом VI корпуса, чья атака откладывалась вот уже несколько дней, противник неожиданно начал отступать! Я позвонил Штраусу и потребовал от его генералов более активных действий в этом направлении.

Во второй половине дня приехал Гиммлер. Вечером меня посетил полковник швейцарской армии Бирхер.

25/10/41

2-я танковая армия захватила Чернь. 4-я армия возвратила ХХХXIII корпус (Хейнрици) 2-й танковой армии.

Перед фронтом 4-й армии сопротивление противника усиливается. Русские подтянули свежие силы из Сибири и с Кавказа и начали контрнаступление по обе стороны от дороги, которая ведет к юго-западу от Москвы. Южная половина 4-й армии, большая часть артиллерии которой застряла в грязи и к фронту не подошла, была вынуждена перейти к обороне. На северном крыле армии левый фланг танковой группы в кооперации с V корпусом медленно продвигается к Волоколамску. Чтобы скоординировать действия войск в этом секторе, я передал V корпус в подчинение [209] 4-й армии. Под Калинином продолжаются мощные атаки русских.

VI корпус движется в направлении Торжка. XXIII корпус также добился некоторых успехов.

Однако, если взглянуть на вещи в целом, все это мало что значит. Разделение группы армий и ужасные погодные условия в значительной степени явились причиной того, что продвижение наших войск резко замедлилось. В результате этого русские получили дополнительное время для укрепления обороны и пополнения своих поредевших дивизий. Тем более большая часть разветвленной железнодорожной сети вокруг Москвы все еще находится в их руках. И это очень плохо!

26/10/41

I Ездил в свою старую 1-ю кавалерийскую дивизию (Фельдт), которая отправляется домой на переформирование. В последний раз мимо меня прошла строем кавалерийская бригада, двигавшаяся на железнодорожную станцию для погрузки в эшелоны. В рапортах 45-й (Шлипер) и 134-й (Кохенхаузен) дивизий, которые безнадежно застряли в грязи в украинских черноземах, проступает отчаяние. Вечером Хойзингер (начальник оперативного отдела ОКВ) проинформировал меня о том, что есть мнение направить 2-ю танковую армию на Воронеж после того, как она достигнет Тулы. Также рассматривается вопрос взятия Бежецка силами одних только пехотных частей северного крыла группы армий, при одновременном наступлении объединенных сил 3-й и 4-й танковых групп между Москвой и Волгой в направлении Ярославль — Рыбинск. Группе армий предлагается дать ответ, возможно ли это в смысле снабжения, а также ответить на вопрос, соответствует ли истине полученная Верховным командованием сухопутных [210] сил информация относительно того, что у 2-й танковой армии не хватает оборудования для возведения временных мостов, чтобы переправиться через Оку, — и так далее.

Я позвонил Гальдеру и сказал, что не имею представления, какую цель преследует Верховное командование, направляя 2-ю танковую армию на Воронеж. Как известно, главная задача Гудериана наступать в направлении Тулы — и дальше к северо-востоку. Сейчас сложилось такое положение, что южная половина 4-й армии между Окой и московским шоссе оказалась перед лицом очень сильного врага и вынуждена перейти к обороне. Более того, противник в этом секторе продолжает непрерывно атаковать, по причине чего Клюге был вынужден задействовать на этом направлении свои резервы — 15-ю и 183-ю дивизии — а также требует присылки резервов от группы армий. На севере от шоссе обстановка более спокойная, но как долго это продлится, сказать трудно. Положение 4-й армии можно облегчить лишь в том случае, если Гудериан будет продолжать наступать на Тулу и далее — 'в северо-восточном направлении. При таких обстоятельствах поворот 2-й танковой армии не может быть оправдан.

Гальдер ответил, что со мной согласен и что тоже считает поворот танковой армии на Воронеж неправильным. Но ему необходимо, чтобы я более основательно аргументировал свою позицию, если я хочу, чтобы она была представлена на рассмотрение высшего руководства. Я пообещал тщательно исследовать ситуацию на северном крыле, но при этом указал, что в настоящее время большое наступление моторизованных частей там невозможно по той простой причине, что все боевые машины по самую ступицу колес увязли в грязи. Если мне предложат наступать на Бежецк — неважно, силами пехоты или танков — я первым делом должен взять Торжок и направить заслоны на свой левый фланг, так как правый фланг 16-й армии, о чем он, [211] Гальдер, наверняка хорошо знает, в настоящее время атаковать не намеревается. Я также обещал Гальдеру исследовать вопрос совместного наступления двух танковых групп на северо-восток между Москвой и Волгой, как, равным образом, и вопрос их снабжения. Гальдер ответил, что, по его мнению, предложенный мной план вряд ли удастся реализовать, но что при всем том мы должны изыскать какой-нибудь способ достичь Рыбинска и Ярославля, чтобы уничтожить врага на северо-востоке от этой линии — для обеспечения военных действий в наступающем году.

Наметилось кое-какое продвижение на фронте 2-й танковой армии, особенно в секторах V и VI армейских корпусов.

27/10/41

2-я армия медленно движется по плохим дорогам, преследуя противника, отступающего к Курску.

Танковая армия продвигается по направлению к Туле. Приданные ей пехотные дивизии переправились через Оку и следуют за танками, не встречая по пути серьезного сопротивления.

Противник подтягивает свежие силы против южного крыла 4-й армии в районе московского шоссе. На северном крыле доблестный V корпус захватил Волоколамск.

Под Калинином складывается сложная обстановка. К западу от Калинина противник переправился через Волгу с тем, чтобы прикрыть свои позиции у города с юга.

Войска VI и XXIII корпусов добились ограниченного успеха на северном направлении.

Ближе к вечеру пришел приказ от Верховного командования сухопутных сил, предлагавший остановить продвижение танковой армии (Гудериан)! Я немедленно отправил телеграмму, где сообщил, что не могу выполнить этот приказ. Поздно вечером я снова разговаривал с Хойзингером, [212] так как Гальдера на месте не оказалось. Я сказал ему, что поворот танковой армии на юг невозможен из-за дорожных условий. Кроме того, я сказал, что в случае поворота корпуса его ждут большие трудности со снабжением. Я также повторил то, что сказал вчера: облегчить положение 4-й армии возможно только при условии, если танковая армия будет продолжать наступление в прежнем направлении. Если это наступление будет остановлено и если главным силам 4-й армии придется продолжать держать оборону, мне ничего не останется как направить свои последние резервы — 23-ю и 268-ю дивизии — в расположение армии. При таких условиях у меня не хватит войск, чтобы затянуть широкий разрыв между северным крылом 4-й армии и Калинином, вследствие чего мне придется забрать часть войск у 9-й армии. В свою очередь, изъятие войск заставит 9-ю армию прекратить атаки. По большому счету, остановка наступления 2-й танковой армии означает приостановление наступления на всем фронте группы армий. Кроме того, поворот танковой армии на юг невозможен, пока не будут захвачены переправы через реку Упа у Тулы. Только когда там будут оставлены сильные заслоны, танковая армия сможет совершить поворот и двигаться к югу по западному берегу Упы — никак не раньше. В силу всего вышеизложенного я просто не имею права отдать приказ танковой армии остановиться. Если Верховное командование сухопутных сил намеревается настаивать на повороте, то оно само должно передать этот приказ армии. Наступление танковой армии и приданных ей пехотных корпусов начиналось в ужасных условиях и требовало огромных усилий для его поддержания. Так что, если я сейчас отдам приказ остановиться, люди сочтут, что я сошел с ума. Выслушав меня, Хойзингер сказал, что он в значительной степени разделяет мою точку зрения и что он обязательно снова поднимет этот вопрос на встрече с высшим военным руководством. [213] В течение ночи пришли одна за другой две телеграммы, подтверждавшие приказ остановить танковую армию!

Отвечая на вчерашний запрос Верховного командования сухопутных сил, я изложил в докладной записке мнение группы армий. Там было сказано следующее: поворот 2-й танковой армии на Воронеж в настоящее время невозможен по причинам снабжения и дорожных условий. Наступление танковых сил в направлении Рыбинска представляет огромные трудности в силу тех же самых причин.

28/10/41

Сегодня утром я еще раз сказал Гальдеру, что не могу передать приказ в его нынешнем виде. Уж лучше я прикажу танковой армии подготовиться к возможному повороту. Чтобы осуществить этот поворот, танковая армия должна — как уже было сказано вчера — достичь Упы. Гальдер это понимает.

В итоге в армию было направлено следующее распоряжение:

«Существует вероятность, что танковая армия получит приказ повернуть к югу. Армия должна предпринять определенные шаги на тот случай, если такой приказ будет получен. В этой связи группа армий, мнение которой согласуется с рапортом танковой армии, предлагает захватить левый берег Упы, что является непременным условием для осуществления упомянутого поворота».

В течение ночи был получен приказ Верховного командования сухопутных сил, ограничивавший наступление 9-й армии в северном направлении линией Калинин — Торжок. Наступление же на северо-востоке между Москвой и Волгой по линии Ярославль — Рыбинск с позднейшим выходом к Вологде, запланированное 3-й танковой группой, было обещано поддержать частями 4-й танковой группы. Другими словами, 9-я армия получила приказ атаковать [214] только в направлении Торжка и только в том случае, если сопротивление противника на этом направлении заметно ослабеет. 9-й армии также предлагалось очистить от противника территорию вокруг Калинина и сконцентрировать в районе Калинина и на юге от него части 3-й танковой группы для наступления в запланированном направлении.

Во второй половине дня от ОКВ пришел новый приказ, в соответствии с которым наступление 2-й танковой армии на Тулу должно продолжаться «во избежание неоправданных затрат времени». В этой связи было решено предпринять попытку захвата силами мобильных батальонов нескольких контролируемых противником мостов в верхнем течении Оки. Но, даже если последнее и будет достигнуто, это вовсе не гарантирует танковой армии безопасную переправу, так как русские имеют обыкновение закладывать радиоуправляемые фугасы и мины с замедленными взрывателями.

4-я армия получила указание готовиться к сильным заморозкам, чтобы иметь возможность не теряя зря времени атаковать даже при таких условиях в северном и южном направлениях от магистрального шоссе. В дальнейшем ей предлагается развернуть свое северное крыло и атаковать в направлении Клина.

Вопрос о наступлении на Воронеж определенно вызвал серьезные разногласия у «вышестоящих». Во второй полови не дня пришла директива от фюрера — он требует, чтобы Клюге срочно прибыл в его штаб-квартиру.

Интересно, что меня о готовящейся встрече фюрера с Клюге проинформировали, а Верховное командование сухопутных сил — нет!

Во второй половине дня прилетел Шмундт. Его самолет должен забрать Клюге из Смоленска. Шмундт подтвердил конфиденциальный характер встречи фюрера с Клюге.

Вечером меня посетил адмирал Канарис. [215]

29/10/41

Если верить утренним рапортам, положение под Калинином продолжает оставаться напряженным. Чтобы прояснить ситуацию, позвонил Рейнхарду — командиру 3-й танковой группы. Он доложил, что противник на юго-западе от Калинина больше у него озабоченности не вызывает. Рейнхард надеется, что атака XXXII корпуса, который подходит со стороны Старицы, окончательно разрешит здесь все проблемы. Боеспособность русских войск, находящихся на юге от Калинина, Рейнхард оценивает невысоко. По его мнению, они состоят из небольших разрозненных частей, представляющих собой остатки дислоцированных здесь ранее соединений. Я подчеркнул необходимость скорейшего очищения от противника района между Калинином и Волжским водохранилищем и спросил, возможна ли теперь, после подобравших грязь заморозков, переброска к Калинину LVI (моторизованного) корпуса, который из-за ужасных дорожных условий застрял где-то на полпути. Рейнхард ответил, что для того, чтобы уничтожить противника на юге от Калинина, ему помощь LVI корпуса не потребуется. Кроме того, у указанного корпуса в настоящее время совершенно нет горючего, так что его удерживают на месте не дорожные условия, а отсутствие снабжения.

«В настоящее время противник ведет себя тихо и угрозы не представляет!» — заявил Рейнхард.

Я оцениваю ситуацию по-другому: ширина разрыва между V корпусом у Волоколамска и Калинином составляет более 70 километров. В течение нескольких дней на этом направлении наблюдалась подозрительная активность противника. Существует вероятность, что русские. — пусть и с небольшими поначалу силами — могут проникнуть в наше расположение через этот разрыв. Другими словами, противник знает наше слабое место и, скорее всего, воспользуется им, чтобы с подключением всех имеющихся в [216] его распоряжении сил отобрать у нас Калинин. Пора уже этот разрыв запечатать. Для этого 4-й армии изначально следовало растянуть свой фронт вплоть до водохранилища. Но коль скоро этого сделано не было, мне ничего не остается, как поставить эту задачу перед 9-й армией или, подключив к операции 8-ю дивизию из V корпуса, провести атаку силами северного крыла 4-й армии в северо-восточном направлении. Окончательное решение во многом будет зависеть от мнения командования войск, находящихся в районе Калинина.

С установившимся легким морозцем и при некотором общем улучшении погоды 2-й танковой армии при поддержке Люфтваффе удалось достичь района в пяти километрах от Тулы. Пехотные корпуса танковой армии, переправившись через Оку, также продолжают движение в северо-восточном направлении.

Отмечаются мощные атаки русских в районе московского шоссе. Но на фронте VI корпуса — к западу от Калинина — сопротивление противника определенно ослабевает. Впрочем, слева, на фронте XXIII корпуса, этого не наблюдается.

30/10/41

Ослабленное острие наступления Гудериана достигло южных пригородов Тулы, которую противник готовится оборонять. Остальная техника отстает и вязнет в грязи на ужасных дорогах. Кроме выхода авангарда Гудериана к Туле, других существенных изменений на фронте не отмечалось. Погода мерзкая.

Инфильтрация противника в разрыве между 4-й и 9-й армиями усиливается. Это источник моих самых больших беспокойств в настоящее время.

Сегодня утром переданное Верховным командованием сухопутных сил по телефону 28 октября устное распоряжение [217] относительно наступления 2-й танковой армии через Тулу, было подтверждено телеграфным сообщением с дополнительным указанием армии как можно скорей перерезать ведущие к Москве железнодорожные пути с юга. Во второй половине дня пришла «директива о продолжении операции против русских войск, находящихся между озером Волга и озером Ладога».

Единственное отличие между устными распоряжениями от 28 октября и полученными нами сегодня директивами заключается в том, что теперь вся 4-я танковая группа должна наступать в северо-восточном направлении вместе с 3-й танковой группой, обходя Москву с севера, и что 253-я дивизия должна быть передвинута с правого крыла 16-й армии в сектор 9-й армии.

Суммирующая все передвижения войск в свете новой операции директива группы армий была разослана всем армиям. Она не содержала ничего нового для 2-й, 2-й танковой и 4-й армий; 9-й армии, чтобы обезопасить ее восточный фланг, приказано отогнать противника за Ламу и Волжское водохранилище и снять дивизию со своего северного фронта. Кроме того, армия должна подготовить 3-ю танковую группу к указанному выше наступлению.

Мое желание усилить V корпус, который прорвал позиции противника и уже находится за его линией фронта, частями 86-й дивизии, чтобы потом с помощью этих войск сокрушить с тыла позиции противника на юге от Калинина, ликвидировав таким образом в наиболее эффективной манере угрозу восточному флангу 9-й армии, осталось неосуществленным. Тщательное изучение обстановки выявило то обстоятельство, что осуществлять снабжение продовольствием и амуницией трех дивизий в оперативной зоне V корпуса нет никакой возможности. Ситуация, конечно, абсурдная, но мне ничего не остается делать, кроме как передвинуть 86-ю дивизию перед фронтом противника на северо-восток, чтобы попытаться с ее помощью затянуть разрыв в наших позициях. [218]

31/10/41

Я высказал Штраусу свою озабоченность относительно того, что мы с ним по-разному воспринимаем ситуацию. По мне, северный фронт 9-й армии стал уже чем-то большим, нежели второстепенным фронтом, принимая во внимание то важное значение, которое приобрел его восточный фланг между Яропольцем и Калинином. Противник тоже это осознал и постоянно подтягивает подкрепления в этом направлении. Если мы окончательно не запечатаем I этот разрыв в наших позициях, Калинин нам не удержать. Я попросил Штрауса послать все, что имеется в его распоряжении, для осуществления этой миссии. Я также сказал ему, что Рейнхард увязывает свое наступление в северо-восточном направлении с уничтожением противника на восточном фланге армии. Но я пошел дальше и утверждал, что восточный фланг необходимо обезопасить еще до наступления Рейнхарда, так как до начала серьезных заморозков о наступлении не может быть и речи. Штраус согласился со мной, но попросил задействовать хотя бы часть V корпуса с северного крыла 4-й армии для атаки вдоль Ламы в северо-восточном направлении.

2-я армия погрузила в эшелоны два усиленных батальона и отправила из Орла в сторону Курска во главе с бронепоездом. В первый раз экспедиция остановилась, отъехав от Орла лишь на 10 километров, так как по ходу движения эшелона были взорваны пути.

Несмотря на серьезные перебои со снабжением, 2-я армия готовится атаковать Тулу.

В секторе 9-й армии войска противника, переправившиеся на противоположный берег Волги на юго-западе от Калинина, вернулись и снова были брошены в бой.

Статусные рапорты 95-й пехотной дивизии (Сикст фон Арним) и 9-й танковой дивизии (Риттер фон Хубицки) из 2-й армии рисуют весьма печальную картину — к примеру, [219] головные части 95-й дивизии находятся в Курске, другие — в Киеве, а отдельные подразделения распылены на более чем 500-километровом участке фронта между этими двумя городами.

Наши потери растут. В зоне ответственности группы армий более двадцати батальонов находятся под командой лейтенантов.

Клюге вернулся из главной штаб-квартиры. Фюрер попросил его описать в деталях условия, в которых 4-й армии приходится воевать; в особенности же его интересовали трудности, связанные с погодой и ужасными дорожными условиями. Похоже, он не склонен верить рапортам, и это неудивительно, так как пока не увидишь всю эту грязь и слякоть собственными глазами, трудно представить, что такое возможно.

1/11/41

2-я армия достигла северной окраины Курска; на северном фронте 9-й армии наблюдается некоторое локальное продвижение.

Клюге снова заговорил о возможности наступления. Он сказал, что если перейти в наступление сейчас, то можно успеть пройти несколько километров до того, как земля оттает и подвижные соединения снова увязнут в грязи. Я сказал ему, что он ничего этим не достигнет. Мы, естественно, должны стоять наготове, и если враг даст слабину, немедленно ударить в этом месте. Но в общем и целом наш долг состоит в том, чтобы готовиться к наступлению и ждать, когда установится холодная погода. Конечно, время играет на руку противнику, но другого решения, к сожалению, нет.

Положение у нас и в самом деле хуже некуда, поэтому всякий раз, когда я вижу на карте Крым, меня охватывает зависть. Там наши войска уверенно продвигаются вперед, [220] имея твердую землю под ногами и ясное небо над головой; русские бегут или же сдаются в плен. То же самое было бы и здесь, если бы мы не увязли по колено в грязи.

Я поручил своему начальнику штаба (Грейффенберг) предложить всем армиям создавать отряды, имеющие в качестве мобильного средства легкие повозки с пулеметами на крыше, запряженные некондиционными, отбракованными лошадьми. Серьезной боевой ценности подобные отряды, конечно же, представлять не будут, но тут необходимо учесть, что на значительном протяжении фронтов 2-й армии и 2-й танковой армии противника не видно вообще. Так что сейчас самое главное — не сражаться с противником, а продвигаться вперед, чтобы добраться до нужных нам географических пунктов раньше русских.

Грейффенберг в который уже раз поставил в известность о нашем отчаянном положении Верховное командование сухопутных сил.

Передовой батальон Французского добровольческого полка прибыл в Смоленск. Полк передан в подчинение группе армий.

2/11/41

2-я армия взяла Курск, который обороняли тыловые части.

Локальная атака частей 4-й армии вдоль магистрального шоссе встретила ожесточенное сопротивление. На северном фронте 9-й армии наблюдается ограниченное продвижение. Приехал новый начальник штаба 9-й армии оберст Хофман. Проинструктировал его, передав суть нашего со Штраусом разговора от 31 октября.

Для скорейшего ремонта железнодорожного полотна и прокладывания новых веток, от чего зависит очень и очень многое, инженерные команды задействуют вспомогательные подразделения полевых частей. [221] Министр Геббельс, решивший посетить группу армий по приглашению Браухича, вынужден был на полпути повернуть назад из-за ужасных дорожных условий и нелетной погоды.

Старейшины города Смоленска прибыли ко мне с вопросом, позволительно ли им обратиться с приветственным адресом к фюреру, а также преподнесли мне в знак благодарности за освобождение подарок от города. В ответном слове я сказал, что германский офицер подарков от населения не принимает, но передать фюреру приветственное послание согласился.

3/11/41

Имело место небольшое локальное вклинивание противника в нашу оборону на правом крыле 4-й армии. Атака вдоль магистрального шоссе силами XII корпуса после достижения незначительного начального успеха была отозвана.

9-я армия, которая сунула свой нос слишком далеко к северу, доложила, что в одном пункте русским удалось прорваться через дорогу, ведущую к Калинину с юга. И такое бывает!

Состояние дорог ухудшилось еще больше. Даже шоссе кое-где подмыло. Так что снабжение войск дается нам теперь с величайшим трудом. Представители Верховного командования могут пробраться к линии фронта лишь в нескольких местах. Личный состав соединений утомлен до крайности.

При всем том мы можем еще многое сделать, если холодная погода установится хотя бы на несколько дней. Хотелось бы, чтобы инженерные части побыстрей закончили работы по восстановлению железнодорожного полотна.

По дороге домой встретил артиллерийский полк из 5-й дивизии, двигавшийся на запад. Трудно распознать военную [222] колонну под толстой коркой грязи, которая сплошь покрывает людей, лошадей, орудия и моторизованные транспортные средства.

4/11/41

Вклинивание противника к югу от Калинина ликвидировано.

Вчера бронепоезд 2-й армии достиг взорванного моста в 30 километрах к западу от Курска. Личный состав эшелона должен охранять эту очень важную для нашего снабжения железнодорожную магистраль Орел — Курск. В настоящее время бронепоезд обогнал все наши части и находится впереди фронта армии.

Сегодня вечером со мной обедали командир Французского добровольческого пехотного полка и его адъютант. Полковник — пожилой человек, объездивший полмира. При всем том великим авантюристом или великим путешественником его не назовешь. Скорее это великий идеалист. Его адъютант — офицер резерва, профессиональный политик в прошлом.

5/11/41

Начало подмораживать, по причине чего передвижения войск требуют меньших усилий. На фронте отмечаются отдельные незначительные атаки русских.

Вылетел в Орел ко 2-й танковой армии. В армии все в полном порядке. Разговаривал с Гудерианом, одобрил все его планы.

Вечером проинформировал Гальдера о том, что Люфтваффе начали снимать самолеты с прифронтовых аэродромов и отводить зенитные части. Помимо того что подобная [223] передислокация значительно ослабляет наши наступательные возможности, она оказывает негативное моральное воздействие на полевые части, которые остаются на фронте.

6/11/41

Русские проводят спорадические атаки на фронте 4-й армии, а также на юге под Калинином.

Имела место переброска русской дивизии к правому флангу 2-й танковой армии с южного направления из района Ефремова, в результате чего на правом фланге танковой армии разгорелся бой.

Утомленная переходами по ужасным дорогам, 2-я армия двигалась так медленно, что оказалась не в состоянии воспрепятствовать этому фланговому маршу русских, проходившему прямо у нее перед фронтом. Между тем частям 2-й армии следовало поторапливаться хотя бы из-за напряженного положения, сложившегося на ее северном крыле.

Пришел запрос от армии относительно целесообразности посылки мобильных частей с целью пересечения линии главной железнодорожной магистрали направления север — юг, проходящей перед фронтом армии. Я сказал:

«Это целесообразно при условии, что операция будет проходить в стороне от железнодорожного узла, где перекрещиваются линии этой магистрали с железной дорогой направления восток — запад».

На левом крыле 9-й армии успешно развивается атака наших войск, целью которой является укрепление контакта с 16-й армией.

Вчера на шоссе в районе Ярцева взорвалась мина. Между тем этот населенный пункт находится в наших руках уже четыре недели. [224] Маршал Петэн направил Французскому добровольческому полку послание следующего содержания:

«Зная, что вы в скором времени вступите в сражение, я с гордостью осознаю, что вы понесете с собой сквозь огонь войны частицу французской славы… Приняв участие в этом крестовом походе, возглавляемом Германией, вы, помогая отразить угрозу человечеству, которую несет с собой большевизм, заслужите тем самым благодарность людей всего мира. Помните, что в этой войне вы защищаете свою землю, одновременно давая надежду всем народам Европы на взаимное примирение в будущем…»

Из всех рапортов и докладов, описывавших быт и нравы легионеров, я составил себе мнение, что, в отличие от кадровых частей, подразделениям Французского добровольческого легиона не хватает дисциплины, и в нем царит дух этакой разгульной военной вольницы. В этой связи я приказал 7-й дивизии, в которую должен влиться добровольческий полк, направить в его батальоны и роты германских офицеров и чинов младшего командного состава в качестве «советников». Они должны помочь добровольцам стать полноценными бойцами, и не допускать нарушений дисциплины с их стороны, так как это может повредить нашей репутации, поскольку французы носят германскую униформу (на рукаве немецких военных мундиров у французских добровольцев красовался сине-бело-красный шеврон с надписью «Франция»).

Вечером пошел снег.

7/11/41

Подполковник Крист, посланный в 9-ю армию в качестве исполняющего обязанности заместителя начальника штаба армии, вернулся в нашу штаб-квартиру и рассказал о плане атаки, которая должна выправить положение на [225] юге от Калинина. Из штаб-квартиры группы армий все детали операции и указания относительно направления атаки были переданы в штаб-квартиру XXXII корпуса (Вёгер); в основном атака должна проводиться силами трех пехотных дивизий при минимальном участии частей танковой группы. Противник нарастил силы на юго-востоке от Калинина, ведет себя активно, даже вызывающе, и чуть ли не ежедневно предпринимает атаки в районе дороги Латшино — Калинин. Наше наступление в том случае, если в нем будут задействованы недостаточно крупные силы, обречено на неудачу. В этой связи я направил телекс командованию танковой группы, потребовав задействовать в атаке больше подвижных соединений, нежели это было запланировано. Крист подтвердил мои подозрения насчет того, что добиться у командования танковой группы подключения к атаке сильных моторизованных соединений будет не просто. Прежде всего потому, что передвижение моторизованных частей или невозможно, или сопряжено с большими трудностями, а сражаться в пешем строю этим парням не улыбается. Так оно и случилось: в пришедшем сегодня из танковой армии Послании в завуалированной форме высказывалось негативное отношение к использованию солдат моторизованных подразделений в качестве пехотинцев. В ответном послании я сослался на опыт 2-й танковой армии под Тулой, где бойцы моторизованных подразделений, которым из-за дорожных условий пришлось оставить свои машины и сражаться в пешем строю, совершали героические деяния. Как говорится, было бы желание!

2-я армия продолжает медленно продвигаться в восточном направлении.

2-я танковая армия была вынуждена развернуть весь LIII корпус против атаковавших ее южный фланг русских. [226] Это обстоятельство, а также начавшееся потепление вызвали очередную отсрочку наступления на Тулу.

На фронте 4-й армии наблюдаются только атаки локального характера. На северном фронте 9-й армии противник крупными силами атаковал позиции VI корпуса. Левое крыло армии продолжает медленно продвигаться с боями на север, прокладывая себе дорогу через позиции противника, чтобы достичь юго-восточной оконечности озера Селигер и установить тем самым более прочный контакт с группой армий «Север».

Волга у Калинина замерзла; к сожалению, сегодня лед на ней начал таять.

8/11/41

На южном фланге 2-й танковой армии продолжаются атаки противника; отогнать его всякий раз стоит немалых трудов. Многие моторизованные подразделения армии все еще стоят как вкопанные на заполненной жидкой грязью дороге Тула — Орел — Карачев. Части одной из дивизий застряли в Севске. Это примерно в 300 километрах от Тулы. Принимая во внимание нынешнее потепление, сомнительно, чтобы все эти части подтянулись к Туле в ближайшее время. На левом фланге 9-й армии 253-я дивизия пробивается с боями через позиции противника у Волги.

9/11/41

Положение Гудериана завидным никак не назовешь. Противник подтянул свежие части и продолжает упорно атаковать южный фланг его танковой армии.

Через своего начальника штаба я еще раз напомнил 2-й армии о том, что XXXV корпус должен находиться в полном [227] составе и в полной боевой готовности для выдвижения вперед в районе Новосиля. К сожалению, я знаю, как это трудно при нынешних ужасных дорожных условиях. Однако, несмотря ни на что, Гудериан намеревается завтра атаковать своим левофланговым корпусом, которому, как нам представляется, противостоят сравнительно небольшие силы. Я направил 4-й армии приказ оказать всю возможную поддержку атаке Гудериана в районе Алексина.

9-я армия назвала в качестве даты наступления 12 ноября, но опасается, что как следует подготовиться к атаке к этому времени не успеет. Я сказал заместителю начальника штаба Блауроку, что армии надо поторапливаться с подготовкой, но что дата начала наступления такой уж большой роли не играет. Если армия начнет атаку 13-го, 14-го или даже 15 ноября, то это устроит меня как нельзя лучше. Проводить неподготовленную атаку бессмысленно.

Несколько дней назад пришел приказ относительно использования «специальных подразделений» в лагерях для военнопленных в тылах группы армий. Я высказал свою позицию по этому вопросу в телеграмме, отправленной Главнокомандующему:

«По моему мнению, миссия, возложенная на «специальные подразделения», представляет собой покушение на права и обязанности армии. В соответствии с военными конвенциями и законодательством, за жизнь и безопасность военнопленных отвечает армия, вне зависимости от того, к какой категории эти военнопленные относятся, пока они находятся во власти армии и под ее защитой. Упомянутая ответственность возлагается также на коменданта лагеря для военнопленных, не может быть с него снята и является — как всякий вид персональной ответственности — полной и нераздельной. В этой связи действия полицейских чинов, связанные с решениями вопросов жизни и смерти военнопленных, представляются совершенно неправомочными. [228] Формулировка «в тесной кооперации с комендантами лагерей» не может изменить того факта, что именно комендант и его подчиненные являются ответственными за все, что происходит на территории лагерей для военнопленных.

Если отделение некоторых субъектов от основной массы военнопленных необходимо в силу тех или иных политических причин, это может быть осуществлено чинами «специальных подразделений» только после достижения соответствующей договоренности с комендантом лагеря. Если у коменданта лагеря возникнут возражения, касающиеся какого-либо индивидуального случая, разрешение возникшего недоразумения возлагается на старшего армейского начальника. Таковым может являться, к примеру, начальник тыла армии, который выносит решение по каждому спорному вопросу после его обсуждения со своим старшим полицейским офицером.

Субъекты, отделенные подобным способом от основной массы военнопленных, должны быть переведены в лагеря, находящиеся в ведении гражданской администрации и за пределами зоны ответственности армии. Там, после того как все необходимые документы будут проверены и подписаны, означенные субъекты могут поступить в распоряжение полицейских чинов, действующих исходя из политических соображений или из соображений безопасности Рейха».

10/11/41

Продолжаются тяжелые бои на правом крыле танковой армии на юге и юго-востоке от Тулы. Медленное продвижение северного крыла 2-й армии оказывает определенное воздействие на противника, но на обстановке под Тулой это пока не сказывается. Противник проводит атаки местного [229] значения на фронте 4-й армии и значительно более мощные против левого крыла 9-й армии, где противнику удалось добиться ограниченного успеха.

Температура упала. Снова начинает подмораживать.

11/11/41

Так как продвижение вперед 2-й танковой армии после начала боев на ее правом фланге находится под вопросом, 268-я дивизия по требованию 4-й армии передается в ее распоряжение для защиты ее правого фланга во время наступления.

2-й армии приказано наступать ее левым крылом вплоть до линии Ефремов — Волово, а находящейся на ее правом крыле пехотной дивизии — на Ливны. Кроме того, армии предложено ответить на вопрос, в состоянии ли она выделить необходимые мобильные силы из состава XXXXVIII (моторизованного) корпуса для наступления на Воронеж.

Число эшелонов, занятых снабжением группы армий, сократилось до 23 в сутки. Этого едва хватает для удовлетворения наших насущных ежедневных потребностей. В этой связи я выразил протест Верховному командованию сухопутных сил. Когда Грейффенберг доложил мне, что мой протест отклонен, я позвонил Гальдеру и сказал:

«По моему мнению, задачи, которые вы наметили и обозначили на недавно доставленной в группу армий оперативной карте как «важные», ни в коем случае не могут быть нами выполнены до наступления зимы. Причины: отсутствие необходимых для этого войск, а также, если бы они у нас даже и были, невозможность их снабжения по достижении ими указанных вами «важных» пунктов из-за неадекватной пропускной способности железных дорог. Более того, я уже не тешу себя надеждами, что те задачи, которые я сам ранее обозначил как «важные» в своем приказе группе [230] армий об окружении Москвы, а именно: выход на линию Рязань — Владимир — Калязин, — могут быть выполнены. Все, что нам теперь остается — это попытаться соединиться с выдвинутыми нами передовыми заслонами на генеральной линии Коломна — Орехово — Загорск — Дмитров, что является совершенно необходимым условием для окружения Москвы. Я буду совершенно счастлив, если находящихся в нашем распоряжении войск будет достаточно для выхода на эту линию. Если грузовой поток будет восстановлен до прежнего уровня, нам как раз хватит запасов, чтобы подготовить и провести атаку для выхода к указанным пунктам.

При этом промежуточными задачами этой операции являются выход к реке «Москва» и каналу «Москва — Волга» и захват имеющихся там переправ. Согласно рапортам, поступающим к нам из армий, такую атаку можно организовать и провести довольно быстро. Однако нет ничего невероятного в том, что при нынешнем состоянии войск дальше этой промежуточной линии мы продвинуться не сможем. Сложившиеся условия заставляют группу армий ограничиваться достижением мелких тактических целей и захватом близлежащих пунктов. Но мы не сможем ни захватить, ни удержать даже эти пункты, если грузовой поток не будет восстановлен до прежнего уровня — хотя бы в ближайшем будущем. Но точную дату наступления я смогу сообщить только после того, как проконсультируюсь со своими квартирмейстерами.

Это наступление ни в коем случае не станет шедевром стратегического искусства, поскольку передвижения войск до самого последнего времени были практически сведены к нулю из-за непролазной грязи, а через некоторое время они станут невозможными из-за снегопадов. При таких условиях нам могут помочь только сосредоточенные атаки в направлении наиболее тактически выгодных пунктов. И с [231] этими атаками нельзя затягивать, так как я опасаюсь, что погодные условия снова могут помешать нашим планам. Как только выпадет глубокий снег, все передвижения закончатся».

Гальдер спросил, не помешала ли атака на южном фланге танковой армии реализации моего плана защитить правый фланг наступления 4-й армии силами танковой армии. Я ответил:

«Напротив. Если бы танковая армия не стояла под Тулой, правому крылу 4-й армии пришлось бы и меть дело с крупными силами русских, с которыми танковая армия сейчас ведет сражение. Однако я не знаю, сможет ли Гудериан отразить атаки противника, который наседает на него с юга. Я всячески пытаюсь ускорить выдвижение северного крыла 2-й армии в северо-восточном направлении, чтобы снять давление с Гудериана и высвободить его танковую армию для дальнейшего наступления на северо-востоке. Осуществится ли этот план, принимая во внимание нынешнее состояние 2-й армии, я тоже не знаю».

Во время встречи с чиновниками, отвечавшими за снабжение фронта группы армий, выяснилось, что, если грузовой поток останется на нынешнем «усеченном» уровне и составит 23 эшелона в сутки, накопление необходимых для атаки запасов даже в случае ограниченного наступления не может быть завершено ранее 11 декабря. А это означает — в свете приведенных мною ранее доводов, — что атака вообще не будет иметь место! Если же число поездов составит 30 эшелонов в сутки, как это было раньше, тогда накопление самых необходимых для наступления запасов — при приличной погоде — может быть завершено к 18-му числу этого месяца.

Я сообщил о настоящем положении вещей Браухичу и добавил: если быстрое накопление запасов посредством увеличения числа эшелонов не может быть достигнуто, [232] мне придется отдать войскам приказ готовиться к зиме и поглубже закапываться в землю. Невозможно держать войска в открытых окопах на протяжении следующих четырех недель, так как уже сегодня вечером температура опустилась на десять градусов ниже нулевой отметки. Браухич сказал, что мы должны попытаться использовать нынешний временной промежуток к своему преимуществу и начать подготовку к поэтапному наступлению, насколько это возможно при нынешнем снабжении. Я ответил, что первым таким «этапом» является выход к реке «Москва» и каналу «Москва — Волга», и что проведенная мной калькуляция, выявившая дату 18 октября, основывалась прежде всего на попытке достижения этой ограниченной цели. Далее я указал, что, по словам Кессельринга, штаб-квартиры и ударные авиационные части 2-го воздушного флота будут передислоцированы в тыл самое позднее 18 октября, по причине чего 2-й воздушный флот оказать непосредственную поддержку нашему наступлению не сможет.

Браухич в общем и целом согласился с высказанными мной соображениями и пообещал в самое ближайшее время проверить ситуацию с железнодорожным транспортом.

Инструкции армиям — поначалу устные — были переданы штаб-квартирой вечером.

Для 9-й армии: дата наступления 15 октября. Задача: выход к Ламе и Волжскому водохранилищу. Если атака будет развиваться успешно, задача номер два — выход на линию Теряево — Клин — Завидово. V корпус получил приказ захватить господствующие высоты под Теряевом как только 9-я армия начнет атаковать через Ламу.

4-я армия проинформирована об обстановке; ей направлено следующее сообщение: по причинам снабжения атака вряд ли начнется ранее 18 октября. [233] Обе армии должны атаковать незамедлительно в тех пунктах на фронте, где противник начнет отходить.

На востоке от Курска части 2-й армии имели столкновения лишь с патрулями противника. Ее северное крыло достигло Новосиля, не встретив сопротивления. Противник начинает поддаваться на правом фланге 2-й танковой армии; кавалерийская дивизия русских разбита в пух и прах, захвачено более 2 000 пленных и около 100 артиллерийских орудий. На других фронтах ничего достойного внимания не происходило.

12/11/41

Передовые части 2-й армии достигли Новосиля; однако продвижение вперед XXXV корпуса снова было приостановлено, так как войскам корпуса необходимо сомкнуть ряды и решить проблемы со снабжением. 2-я танковая армия преследует разбитого и отступающего на ее южном фланге противника. Имела место локальная атака противника на фронте 4-й армии к северу от магистрального шоссе; нашим войскам пришлось оставить деревню. Помимо этого ничего существенного не произошло.

Меня проинформировали о том, что группе армий будет гарантирован необходимый для подготовки к атаке минимум эшелонов. Однако в это же примерно время я получил рапорт о том, что в глубоком тылу группы армий происходят перемещения эшелонов с депортированными из Германии евреями! Я заявил Гальдеру, что сделаю все, что в моих силах, чтобы воспрепятствовать этому, поскольку перемещения этих эшелонов в тылу означают для меня потерю такого же числа эшелонов с запасами для готовящегося наступления на фронте.

Вечером обсуждал детали будущего наступления на юге [234] от Калинина с начальником штаба 9-й армии (Хофман), который заехал ко мне по пути на фронт.

Имели место контратаки русских против левого крыла 2-й танковой армии, которое медленно перегруппировывается для наступления в северо-восточном направлении. Заводить моторы танков становится все трудней в результате падения температуры от 15 до 20 градусов ниже точки замерзания. Большое число грузовиков имеют поломки из-за езды по обледеневшим дорогам с очень глубокой колеей.

14/11/41

2-я армия, смыкая ряды, продолжает медленно продвигаться в восточном направлении.

Правое крыло 2-й танковой армии наступает в направлении Ефремова, а также концентрирует силы для атаки на Тулу. Кроме того, армия отразила несколько атак противника против ее левого фланга. 4-я армия докладывала о согласованных атаках русской дивизии с подключением большого числа танков на фронтах XII и частично XIII корпусов. Атаки в основном отбиты, но в процессе этого достигнутое вчера на правом крыле армии преимущество снова потеряно. Отмечаются также атаки местного значения на других фронтах 4-й армии и на левом крыле 9-й армии.

Полевые войска, особенно части 4-й и 9-й армий, страдают от увеличивающейся активности военно-воздушных сил противника, которые не только атакуют войска, но и поджигают с помощью зажигательных пуль и бомб строения, где солдаты размещаются на постой. Анализируя информацию службы радиоперехвата и сведения, полученные от дезертиров, мы пришли к выводу, что в воздухе в зоне [235] ответственности группы армий оперируют английские или американские летчики.

Все армии жалуются на плохое снабжение: не хватает буквально всего — продовольствия, амуниции, топлива и зимней одежды. Так как число эшелонов, задействованных для снабжения группы армий, ограниченно, как-то улучшить положение в этой сфере не представляется возможным. Все это, естественно, сильно затрудняет подготовку к наступательным операциям.

Сегодня утром разговаривал со Штраусом относительно атаки на юге от Калинина, запланированной на завтра. LVI танковый корпус (Шааль) доложил, что он не будет готов к атаке ранее 16 или 17 октября. Я потребовал, чтобы 15 октября LVI корпус, по крайней мере, связал боем русские войска, противостоящие ему на фронте, чтобы они не смогли оказать воздействие на южное крыло наступающей армии.

Вечером Клюге сообщил о тяжелых боях, имевших место при отражении мощной атаки русских, и сказал, что из-за этого подготовка армии к наступлению продлится дольше, чем запланировано. Клюге намеревается атаковать 17-го, задействовав свое северное крыло, группу Геп-нера (4-я ТГ) и V корпус с ограниченной целью: выйти широким фронтом к дороге на Истру и захватить командные высоты у Теряево. Я не могу удовлетворить его требование относительно передачи в его распоряжение своего последнего резерва, 23-й дивизии, пока ситуация на правом крыле 9-й армии окончательно не прояснится.

Грейффенберг вернулся с конференции начальников штабов, проводившейся генерал-полковником Гальдером. О продвижении далеко на восток, чему всячески противилась группа армий, теперь забыто. От группы армий требуют сделать только то, что она в силах.

В Америке принят закон, позволяющий вооруженным американским торговым судам пересекать Атлантику и заходить [236] в английские порты. Так как англичане контролируют Средиземное море, а итальянский флот и авиация оказывать им противодействие не в состоянии, снабжение наших войск в Северной Африке и на Крите находится под угрозой. Британцы объявили о потере авианосца «Арк Роял». Этот корабль, который согласно заявлениям германской пропаганды давно уже «покоится на дне», сегодня наконец был потоплен несколькими торпедами, выпущенными нашей субмариной.

15/11/41

2-я армия атаковала на юге от Калинина силами XXXII корпуса; атака развивается хорошо. На южном крыле 4-й армии в секторе XIII корпуса имела место мощная атака русских войск, поддержанная тяжелыми танками; в нескольких местах противнику удалось вклиниться в наши боевые порядки. Войскам корпуса кое-где пришлось отойти. На других участках фронта 4-й армии и на северном фронте 9-й армии шли бои местного значения.

Вечером у меня состоялась продолжительная беседа с Клюге, который в весьма мрачных тонах обрисовал положение XIII корпуса и сказал, что в обозримом будущем корпус наступать не сможет. Он, Клюге, будет рад, если корпусу удастся удержать свой фронт. Атака на его левом крыле — группы Гепнера и частей XII корпуса — должна начаться 17 ноября, как и было запланировано. Возникает вопрос: следует ли VI, XX и частям XII корпусов подключиться к атаке в случае, если она будет успешно развиваться. Я лично стою за подключение. Но это еще больше увеличит проблемы со снабжением, поэтому я сказал Клюге, что дать ответ на этот вопрос предстоит армии, которая лучше, чем кто-либо, знает местные условия, а также свои возможности в плане материального обеспечения операции. Поезда ходят так нерегулярно, что я не могу обещать [237] ему увеличения поставок. Остается только надеяться, что средний показатель будет выдерживаться. Я лично никаких улучшений в этом плане в течение ближайших нескольких дней не ожидаю.

Офицер связи, приписанный к Французскому легиону, доложил, что полк, вышедший из Смоленска 9 ноября, в настоящее время находится на пределе своих возможностей после четырехдневных маршей и двухдневного отдыха в полевых условиях, хотя ни разу более 10 километров за день не преодолевал, да и двигался по хорошим дорогам.

Говорят, что офицерам легиона недостает решительности и что они слабо подготовлены в профессиональном плане. Я направил в полк инструкции, предлагая французам при необходимости сократить дневные переходы и чаще останавливаться на отдых. Полковник Лябон в связи с данными ему послаблениями сердечно меня поблагодарил.

Ездил в Смоленск (штаб-квартира группы армий), где обнаружил всевозможные отступления от норм жизни в прифронтовом городе.

16/11/41

Утром разговаривал по телефону с командирами XII и XIII корпусов (Шрот и Фельбер). Шрот оценивает сложившееся положение спокойно, Фельбер тоже старается трудностей своего корпуса не преувеличивать, хотя его солдаты ведут сражение против численно превосходящего противника в трудных условиях лесистой местности.

Утром приехал оберст Гёрльц, занимающийся проблемами восстановления движения на захваченных нашими войсками железных дорогах. Он утверждает, что причины нерегулярного движения поездов кроются в тех беспорядках и путанице, которые царят в железнодорожном хозяйстве генерал-губернаторства (Польша). [238] Армиям направлен телекс, где сказано, что в резерве у группы армий осталась только одна дивизия и что армии в этой связи должны рассчитывать прежде всего на свои собственные силы. Я также напомнил командованию армий о необходимости сосредоточения сил и недопущении путаницы и перемешивания частей, каковые наблюдаются на фронте 4-й армии. У 4-й армии, впрочем, есть оправдание: она ведет сражение в сложных условиях лесистой местности.

2-я армия продвинулась вперед на очень небольшое расстояние; вряд ли она успеет передвинуть свои корпуса в восточном направлении ранее 20 ноября. Командование армии получило очередное напоминание о необходимости в ближайшее время выйти к Ефремову. Кроме того, армия должна задействовать небольшие подвижные подразделения, чтобы отгонять отряды русских, которые при отступлении жгут склады и амбары с хлебом.

2-я танковая армия взяла Богородицк. Армия сосредотачивает свои силы перед атакой. Цель: Сталиногорск.

Гудериан полон уверенности в своих силах. Единственное, что его беспокоит — это горючее. 4-я армия доложила о новых атаках в секторе XIII корпуса, где до сих пор не ликвидировано вклинивание противника в оборону. 9-я армия доложила, что атаковавший сегодня LVI корпус продвинулся вплоть до Ламы.

XXVII корпус почти полностью очистил от противника сектор между Волгой и Волжским водохранилищем. Здесь противник отступает за Волгу.

Когда я направил 4-й армии запрос относительно того, все ли готово к завтрашней атаке танковой группы Гепнера, я получил удививший меня ответ, что танковая группа ранее послезавтрашнего дня атаковать не будет! Оказывается, завтра перейдут в атаку только два полка V корпуса, чтобы поддержать атаку 9-й армии. Я спросил Клюге, как объяснить подобное расхождение с тем, что он заявлял не [239] далее как вчера. Он ответил:

«Расхождение возникло из-за того, что сегодня VII и XX корпуса подверглись атаке противника».

Когда я спросил его, что он думает по поводу того, чтобы подключить войска центра к атаке его северного крыла в случае, если атака будет успешно развиваться, он сказал, что пока не знает, способен ли XX корпус добиться хотя бы первоначального успеха. После этого он снова описал в весьма мрачных тонах положение XIII корпуса. Несомненно, корпус сильно потрепан, но у армии за линией фронта две полные дивизии и много чего еще.

17/11/41

Грейффенберг вылетел в 4-ю армию, чтобы составить ясное представление о том, что там происходит. Согласно рапорту арми и от 16 ноября, она рассматривает ситуацию в своем секторе как исключительно сложную и возлагает часть вины за это на 2-ю танковую армию, которая оказалась не в состоянии ее поддержать. У меня по этому поводу сложилось такое мнение:

«Если исходить из числа задействованных на фронте дивизий, 4-я армия находится в лучшем положении, нежели все остальные армии группы армий. Несмотря на драматическое ухудшение боеспособности, в целом состояние войск на фронте 4-й армии ни в коем случае не хуже, чем состояние войск на других фронтах. Двадцати пехотным, шести танковым и двум моторизованным дивизиям 4-й армии на фронте противостоят двадцать одна пехотная дивизия, от десяти до одиннадцати бронетанковых бригад и одна кавалерийская дивизия русских. В чисто математическом плане соотношение сил на фронте 2-й танковой армии представляется куда менее предпочтительным. Суть дела, однако, заключается в том, что противник на фронте 4-й армии постоянно наращивает силы, подтягивая к своим [240] позициям свежие, хорошо подготовленные и обученные войска. Группа армий искренне надеется на то, что положение 4-й армии станет значительно легче в результате наступления 2-й танковой армии. Я уже проинформировал 4-ю армию, что 2-я танковая армия продолжает успешно атаковать, несмотря на большие проблемы со снабжением. Также запланировано и получило одобрение группы армий продолжение атаки танковой армии в северо-восточном направлении. Равным образом я надеюсь, что положение в этом секторе фронта улучшится благодаря атаке танковой группы Гепнера в кооперации с 9-й армией. Но атака Гепнера, запланированная на 17 ноября, в самый последний момент была перенесена на 18 ноября, каковой перенос в свете того факта, что 9-я армия уже перешла в наступление, несет в себе элемент риска. В дневном коммюнике командования от 16 ноября говорится, что о возобновлении наступления на юге от Москвы в настоящее время не может быть и речи. Однако вечером 16 ноября Главнокомандующий проинформировал меня о том, что VII армейский корпус, возможно, будет задействован в ограниченном наступлении в этом направлении с целью выхода к Муре. Этот вопрос нуждается в прояснении».

В разговоре с Гальдером по телефону я объяснил ему свою позицию, после чего попросил Грейффенберга ознакомить с ней и командование 4-й армии. Грейффенберг вынужден задержаться в Малоярославце по причине поломки его самолета. В 18.00 он позвонил мне и сказал, что запланированная на завтра атака Гепнера с подключением XII корпуса считается делом решенным. Однако через четверть часа мне перезвонил заместитель начальника штаба 4-й армии (Штифф) и доложил, что завтра в атаку перейдут только V корпус и части XXXXVI (моторизованного) корпуса, в то время как ХХХХ (моторизованный), IX и VII корпуса будут атаковать не ранее 19 ноября. Это сделано якобы по предложению Гепнера. Я проинформировал Гальдера [241] об отсутствии четкой позиции по вопросу наступления у командования 4-й армии и добавил, что считаю такого рода разрозненные несогласованные атаки ошибочными, однако доказывать обратное командованию 4-й армии уже поздно. Положение на правом крыле 4-й армии продолжает оставаться напряженным; 260, 137 и 17-я дивизии находятся на пределе своих возможностей, между тем противник продолжает атаковать. С другой стороны, 268-я дивизия и части 263-й дивизии уже находятся на пути к фронту, а 258-я дивизия передвинута дальше к югу. Я очень надеюсь, что противник здесь скоро выдохнется и на дальнейшие атаки у него просто не хватит сил. Гальдер попросил меня оценить шансы 2-й танковой армии на успех; с точки зрения Гудериана они достаточно высоки. В заключение разговора Гальдер попросил меня надавить на 4-ю армию с тем, чтобы она, если это возможно, подключила к наступлению корпуса своего центра.

Сегодня противник продолжал атаковать в секторе XIII корпуса. На других фронтах группы армий наблюдались атаки лишь местного значения. Отчаянная атака трех сибирских кавалерийских полков в секторе V корпуса была отражена с большими потерями для русских. LVI (моторизованный) корпус 9-й армии медленно, с боями, продвигается к Ламе. Его левое крыло совершило прорыв в северо-восточном направлении на юге от водохранилища и добилось там значительных успехов. Наши войска вышли к Волге на всем протяжении между водохранилищем и Калинином. На северном фронте 9-й армии имели место незначительные атаки русских.

18/11/41

Гальдер хочет, чтобы 4-я армия атаковала всеми своими силами. Я против этого. В секторе XIII корпуса сложилось такое серьезное положение, что армия даже подумывает об [242] отходе с Протвы. XII корпус тоже основательно потрепан атаками русских, а резерв, находившийся ранее во второй линии XX корпуса, передвинут в южном направлении, так что я не знаю, способен ли XX корпус атаковать при таких условиях. Атака силами всех остальных корпусов намечена на завтра. Гальдер сказал, что положение противника куда хуже нашего и мы должны это понимать. По его мнению, последние сражения в секторе 4-й армии стратегического значения не имеют и направлены скорее на изматывание противника. Нельзя, однако, забывать, что русские после Смоленска перебросили из Сибири 34 свежие дивизии; из них 21 дивизия противостоит сейчас войскам группы армий.

Вчера правый фланг 2-й танковой армии завязал бои в районе Ефремова, а сегодня к сражению подключились главные силы армии. Они начали атаковать в северо-восточном направлении и медленно, с боями, продвигаются вперед. Левое крыло армии держит оборону, так как его сил для наступления явно недостаточно. На правом крыле 4-й армии противник снова атаковал позиции XIII корпуса; 4-й армии удалось отразить эти атаки только с большим трудом. Противник продолжает атаковать небольшими силами также на всех остальных участках фронта 4-й армии. В крайней оконечности левого крыла армии сегодня перешли в наступление XXXXVI (моторизованный) и V корпуса. Преодолевая упорное сопротивление противника, они медленно продвигаются вперед.

LVI (моторизованный) армейский корпус из состава 9-й армии захватил переправы через Ламу. Танковая группа требует поддержки пехотных частей. Ответ группы армий:

«Пехота последует за танковой группой, как только на этом направлении обозначится значительный успех».

Штраусу придется вывести с фронта под Калинином 36-ю моторизованную дивизию, 900-ю бригаду и части 1-й танковой дивизии и направить их в распоряжение танковой группы для поддержки наступления. [243]

19/11/41

9-й армии дано указание как можно быстрей отремонтировать один из мостов через Волгу в районе водохранилища и направить на противоположный берег в южном направлении части прикрытия, чтобы высвободить 6-ю танковую дивизию.

В ответ на предложение фюрера, представленное на мое рассмотрение Верховным командованием сухопутных сил, а именно: окружить противника на северо-западе от Москвы посредством поворота северного крыла наступления к югу, — я сказал Гальдеру, что такое предложение можно только приветствовать и что мы уже рассматриваем эту идею в штаб-квартире группы армий. Однако существует вероятность, что у группы армий может не хватить для этого сил. У меня за линией фронта только одна дивизия; одна моторизованная и одна танковая дивизии в настоящее время находятся в процессе высвобождения с фронта из-под Калинина. Хватит ли этого для осуществления прорыва от водохранилища в южном направлении при одновременном проведении операции по прикрытию восточного фланга — зависит от способности противника к сопротивлению в этом секторе, а также от своевременного подхода указанных моторизованных дивизий. Высвободить эти дивизии быстрее невозможно, поскольку прежде необходимо полностью очистить от противника сектор на юге от Калинина. Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов и вопросы снабжения. Несмотря на все наши усилия, наступление может остановиться на полпути из-за нехватки горючего и амуниции. Тем не менее откладывать операцию нельзя, так как установившуюся сейчас хорошую погоду мы, а Люфтваффе в особенности, должны использовать к своему преимуществу.

2-я армия провела разведку боем в восточном направлении; противник оказывает лишь незначительное сопротивление. [244] 2-я танковая армия атакует в направлении Ефремова, а также медленно продвигается на восток через Дедилово. Атаки противника на правом крыле 4-й армии ослабевают; уже все пять корпусов левого крыла армии перешли в наступление и продвигаются вперед, несмотря на упорное сопротивление русских, каковое особенно дает о себе знать в секторе V корпуса. 3-я танковая группа также добилась неплохих успехов. С позволения Штрауса танковая группа перешла под прямое подчинение группы армий. Танковая группа должна первым делом достичь Клина и дороги Клин — Калинин, а также продвинуть силы прикрытия вплоть до канала «Москва» и водохранилища. Командование группы армий напомнило танковой группе о важности быстрого захвата Солнечногорска и прилегающих к нему речных узостей. Не приходится сомневаться, что успех и здесь в значительной степени зависит от ситуации с горючим. К сожалению, совместная операция 1-й танковой дивизии и 36-й моторизованной дивизии, запланированная для поддержки атаки LVI корпуса и имевшая столь многообещающее начало, остановлена из-за нехватки горючего. В настоящее время все его запасы, находящиеся в распоряжении группы армий, со всей возможной поспешностью перебрасываются к фронту.

20/11/41

Утром, когда я собирался отправиться на автомобиле в расположение 4-й танковой группы, пришла директива от Верховного командования сухопутных сил. Там говорилось о необходимости уничтожения войск противника под Москвой посредством двух следующих одна за другой операций на севере и на юге от магистрального шоссе. Там же говорилось и о позднейшем выходе к Ярославлю. Я изложил [245] по телефону свою позицию, которая заключается в следующем:

«Данные Верховным командованием сухопутных сил установки относительно операции на севере совпадают с намерениями группы армий, и соответствующие приказы уже изданы. Однако группа армий должна указать, что все передвижения мобильных частей зависят от положения с горючим, каковое в настоящее время представляется неудовлетворительным. К примеру, рапорты 3-й танковой группы свидетельствуют о том, что высвободившиеся в районе Калинина моторизованные дивизии из-за отсутствия горючего смогут начать боевые действия лишь 24 и 28 ноября. Соответственно прикрытие запланированных операций от ударов противника с востока будет осуществляться в лучшем случае лишь в весьма ограниченных масштабах.

Что же касается имеющихся в директиве инструкций относительно второй фазы операции, которые предлагают «разгромить группировки противника по обе стороны от шоссе посредством совместных действий обоих крыльев», то они основываются на неверной оценке состояния войск группы армий. В этой связи группа армий хочет еще раз привлечь внимание Верховного командования к тому факту, что правое крыло 4-й армии в обозримом будущем к активным наступательным действиям неспособно. Согласно полученному от армии рапорту, возможности 17-й и 173-й дивизий, принимавших участие в тяжелых оборонительных боях, исчерпаны полностью; остальные дивизии понесли тяжелые потери. XII и XX корпуса также чрезвычайно ослаблены и прорвать позиции противника не имеют возможности. Успешное завершение первой фазы операции, возможно, позволит добиться отступления противника перед фронтом правого крыла 4-й армии при осуществлении значительного давления на него с северного направления [246] в сочетании с фронтальной атакой XIII и XX корпусов в наиболее выгодных с тактической точки зрения пунктах. После передачи четырех дивизий другим группам армий сил группы армий «Центр» для уничтожения противника совершенно недостаточно, особенно если учесть, что противник и впредь будет подтягивать резервы со стороны Москвы. Кроме того, невозможно сказать наверняка, когда у нас появятся запасы горючего, необходимые для наступления в направлении Ярославля, При нынешнем уровне поставок для создания подобных запасов потребуются недели. Группа армий полагает, что совершенно невероятно, чтобы к тому времени погода и состояние войск позволили осуществить подобное наступление».

Во второй половине дня разговаривал с Гепнером в своем штабном поезде, следовавшем в направлении Гжатска. Поставленная перед Гепнером задача такова: посредством обхода с обоих флангов отрезать и разгромить находящегося перед его фронтом противника. Промежуточная цель операции — достичь канала «Москва» и западных пригородов города. Потом, если для этого представится возможность — развивать наступление в районе канала. Далее группа армий продвигаться не может.

Наступление успешно развивается, особенно в секторе IX корпуса на севере Москвы.

Вечером пришло известие, что Гудериан хочет наступать главными силами через Михайлов в направлении Рязани. Я уже собрался было обсудить по телефону эту новость с Грейффенбергом, когда последний прервал мои рассуждения словами о том, что, согласно только что полученному рапорту от Гудериана, 2-я танковая армия выполнить поставленную перед ней задачу не в состоянии! Я попросил Грейффенберга проверить эти сведения, чтобы знать, что докладывать Верховному командованию сухопутных сил о столь неожиданном повороте событий. [247]

21/11/41

Гудериан в очередной раз отправился на фронт, чтобы лично оценить обстановку. С его подачи танковая армия потребовала задействовать 296-ю дивизию, которая только что переведена в район Орла в качестве резерва, чтобы «запечатать брешь во фронте».

Во второй половине дня, когда Грейффенберг задал командованию 2-й танковой армии вопрос о намерениях, армия, как и прежде, ответила, что выполнить поставленную перед ней задачу она не в состоянии. При таких условиях о переподчинении 296-й дивизии 2-й танковой армии не может быть и речи. Однако в течение ночи от 2-й танковой армии была получена телеграмма, требовавшая передать армии 296-ю дивизию, чтобы помочь «развить достигнутый сегодня успех».

Поехал из Гжатска в расположение XII корпуса. Командир корпуса явно находится под впечатлением от имевших место ожесточенных сражений и самыми мрачными красками описывает состояние своих дивизий, чьи возможности, по его словам, полностью исчерпаны.

Потери, в особенности в офицерском составе, дают о себе знать. Многие лейтенанты командуют батальонами, один обер-лейтенант возглавляет полк. Численность некоторых полков сократилась до 250 человек. Личный состав страдает от холода и неадекватных условий размещения. Короче говоря, корпус, по мнению его командира, как боевая единица больше функционировать не в состоянии. Я ободрил генерала как мог, после чего сказал, что глобальных задач перед ним никто в настоящее время ставить не собирается, но он должен суметь организовать преследование противника, если последний начнет отступать. Кроме того, в его обязанности входит поддерживать контакт с IХ корпусом, который наступает слева от него. Аналогичная [248] картина наблюдается в 197-й дивизии, которая вчера вечером основательно получила по носу. Из расположения дивизии я поехал в IX корпус, который успешно продвигается вперед и чьей единственной заботой является чрезмерно растянутый правый фланг, обеспечивающий его контакт с VII корпусом. В расположении ХХХХ корпуса его командир поведал мне о тяжести сражений, в которых корпус участвовал, а также пожаловался на высокие требования, предъявляемые к частям высшим командованием:

«От нас по-прежнему требуют дойти до канала «Москва», не понимая того, что потом мы не сможем сделать и шагу!»

Корпус на левом крыле 4-й армии весьма успешно продвигается вперед. В этой связи я направил свой единственный резерв, 23-ю дивизию, в распоряжение этого корпуса.

3-я танковая группа медленно продвигается в направлении Клина. Группе позволено дополнительно задействовать 1-ю танковую дивизию в полном составе и при необходимости части 36-й (моторизованной) дивизии.

Я сообщил Клюге, что, согласно моим личным впечатлениям, растягивание правого фланга IX корпуса из-за неспособности XII корпуса к активным действиям может поставить под угрозу всю наступательную операцию. Я также предложил ему рассмотреть вопрос, не следует ли нам передвинуть 258-ю дивизию, которая все еще находится за линией фронта, к северу и присоединить к IX корпусу. Или, быть может, ее лучше присоединить к XX корпусу, к которому она изначально приписана, после чего задействовать этот корпус в атаке в северо-восточном направлении при возможном подключении частей XII армейского корпуса. Второе решение сулит большие перспективы, но я не уверен, что при нынешних условиях этот план можно [249] воплотить в жизнь. Однако ближе к вечеру мне перезвонил Клюге и сказал, что остановился на втором варианте.

В целом атака несколько жидковата, и ей явно не хватает глубины. Исходя из числа задействованных в ней дивизий в чисто теоретическом аспекте соотношение сил сейчас ничуть не менее благоприятное, нежели это бывало прежде. Но на практике, принимая во внимание резкое падение боеспособности войск — в некоторых ротах осталось лишь по 20–30 человек — тяжелые потери среди строевых офицеров, а также чрезмерную растянутость частей по фронту и наступающие холода, перед нами предстает совсем другая картина. Тем не менее мы, несмотря ни на что, все еще в состоянии отрезать и окружить несколько дивизий противника на западе от Истринского водохранилища. Сомнительно, однако, чтобы нам удалось продвинуться дальше. Противник, что естественно, будет стягивать все, чем он еще располагает, к Москве. Однако мои войска к сосредоточенным мощным атакам в настоящее время неспособны. В свете всего этого я решил передвинуть к фронту 255-ю дивизию, дислоцированную в ближнем тылу группы армий, хотя начальник моего тыла считает, что чрезмерное оголение тыловых районов может представлять опасность.

22/11/41

Сегодня утром наблюдал за учениями войск в «зимней обстановке», организованными майором фон Шлебрюгге в Гжатске. Они проводились в прекрасно оборудованном зимнем лагере, построенном русскими перед сражением за Вязьму. Во второй половине дня я вернулся в Смоленск.

2-я армия продолжает наступать. Завтра ее левое крыло должно установить контакт с правым крылом танковой армии в районе Ефремова. [250] Вчера танковая армия совершила прорыв в северо-восточном направлении между Сталиногорском и Тулой, а сегодня захватила Сталиногорск. Танковые группы Гепнера (4-я ТГ) и Рейнхардта (3-я ТГ) добились лишь ограниченного успеха. Противник отводит некоторые части со своих позиций перед фронтом правого крыла 4-й армии и бросает их в бой, желая остановить продвижение наших войск.

В Ливии вот уже несколько дней продолжается крупное наступление англичан.

23/11/41

2-я армия была атакована с юга и юго-востока в районе Тима; 6-я армия не сдвинулась с места.

Острие наступления 2-й танковой армии достигло Венева и начинает поворачивать в восточном направлении. Противник отводит свои войска, противостоящие левому крылу танковой армии. Он также перешел к обороне перед правым крылом 4-й армии.

В то время как на юго-западе от Истры противник продолжает оказывать упорное сопротивление перед фронтом XII и IX корпусов, а также двух танковых корпусов (имеются в виду ХХХХ и XXXXVI моторизованные армейские корпуса), усиленный V корпус успешно продвигается вперед. Сегодня он в кооперации со 2-й танковой дивизией захватил Солнечногорск. 3-я танковая группа захватила Клин. При всем том на западе от озера Истра все еще дислоцируются крупные силы русских, которые сильно затрудняют продвижение танковых корпусов и V армейского корпуса. В этой связи в их распоряжение была передана 23-я танковая дивизия. 4-я армия получила приказ атаковать своим левым крылом через Солнечногорск в южном и юго-восточном направлениях. На 3-ю танковую группу возлагается обязанность по прикрытию восточного фланга наступающей [251] 4-й армии. Я разговаривал с Клюге о запланированной атаке XX корпуса, которому предстоит наступать на западе от Истры. Однако обстановка сложилась таким образом, что при этом его пути должны пересечься с путями усиленной 4-й танковой группы, которая должна будет в этой связи приостановить наступление. При таких условиях атака XX корпуса теряет всякий смысл и должна быть отозвана.

Во второй половине дня приехал Гудериан и доложил, что он сможет выполнить поставленную перед ним задачу, хотя боевая ценность его танковых и пехотных дивизий резко упала. Если 2-й танковой армии и в самом деле удастся достичь Оки между Рязанью и Коломной, ей придется «зависнуть» там на открытых позициях на неопределенное время — если, конечно, эта атака не заставит отступить войска противника, находящиеся перед фронтом 4-й армии. При этом южный фланг 2-й танковой армии будут прикрывать войска 2-й армии, состоящие из семи ослабленных дивизий, растянутых на 350-километровом фронте вплоть до позиций северного крыла группы армий «Юг». Однако пока есть хотя бы один шанс, что русские войска, противостоящие фронту 4-й армии, отойдут со своих позиций из-за угрозы атаки 2-й танковой армии, Гудериан должен продолжать наступление — даже при том условии, что ему после достижения Оки и порчи железнодорожного полотна дороги Рязань — Коломна придется отойти на исходные позиции.

Я сообщил свое мнение сначала Браухичу, а потом Гальдеру, ясно дав им понять, что состояние наших войск «ни в коем случае не должно рассматриваться в ближайшем будущем как удовлетворительное» и что эта атака осуществляется на пределе сил и даже за гранью возможного.

При всем том и Браухич и Гальдер высказались за продолжение атаки танковой армии даже при условии, что ее [252] через какое-то время, возможно, придется отозвать. Они оба в один голос заявили, что сейчас самое главное — это нанести как можно более тяжелый ущерб врагу. Когда я сказал Гальдеру, что делаю для этого максимум возможного, он ответил:

«Да — и это нас радует».

Когда я спросил, остается ли все еще в силе приказ двигаться на Воронеж, несмотря на то, что 6-я армия продолжает стоять на месте, мне дали утвердительный ответ. На это я с мрачным видом заметил, что единственная мобильная дивизия — 9-я танковая, которая могла бы возглавить это наступление, в настоящий момент не имеет ни одного исправного танка!

2-я армия получила распоряжение приостановить наступление своего правого крыла у Тима и направить разведывательные подразделения в сторону Воронежа; армия, кроме того, должна достичь Ельца силами одной тактической группы и выйти к Дону между Данковом и Епифаном силами другой. При этом она должна послать передовые части в направлении Горлово — Михайлов. 2-й танковой армии предложено развивать наступление и взять Каширу.

Вечером я направил Гальдеру запрос, что делать после того, как эти операции будут завершены и собирается ли Верховное командование сухопутных сил хотя бы приблизительно очертить линию фронта, которую нам придется оборонять и удерживать. Гальдер сказал, что вопрос очертаний линии фронта находится целиком и полностью в компетенции группы армий, что же касается тыловых позиций, то этот вопрос сейчас изучается!

24/11/41

Перед фронтом 2-й армии сопротивление усиливается. 2-я танковая армия, чье правое крыло все еще связано боями в районе Ярцева, взяла Михайлов и прорвалась к [253] Веневу через Осетр. Русские в качестве ответной меры продолжают подтягивать войска из Москвы. По требованию танковой армии я предоставил в ее распоряжение треть 296-й дивизии. На оборонительном фронте 4-й армии установилось затишье; ее атакующее крыло продолжает медленно продвигаться вперед. XXXXVI танковый корпус достиг Истринского водохранилища. На юге от Солнечногорска противник оказывает ожесточенное сопротивление. Отогнав слабые силы противника на север и северо-восток от Клина, 3-я танковая группа готовится наступать в юго-восточном направлении. На фронте 9-й армии ничего экстраординарного не наблюдается.

25/11/41

Наступающие части 2-й армии вступили в боевое соприкосновение с противником на всех направлениях.

«Боевая группа Эбербаха» из 2-й танковой армии совершила прорыв к югу от Каширы и встретила сопротивление танковых частей противника.

На правом фланге армия послала разведывательно-подрывные группы в направлении железной дороги Ряжск — Рязань. Продолжаются бои под Сталиногорском с наполовину окруженным противником, который оказывает отчаянное сопротивление. Если представится возможность, армия должна наступать в северном направлении через Оку в районе Каширы. Но ее основная миссия — уничтожение противника вокруг Тулы. Атака ХХХXIII корпуса на левом крыле танковой армии запланирована на 27 ноября. 4-й армии предлагается поддержать эту атаку посредством посылки отдельного полка через замерзшую Оку в районе Болдырева, а также путем оказания давления силами XIII корпуса в направлении Серпухова.

Атакующее крыло 4-й армии форсировало в двух местах [254] Истру. 11 — я танковая дивизия пересекла сухое водохранилище по уложенным по дну бревнам. 2-я танковая дивизия из V корпуса продвинулась на 12 километров к юго-востоку. 3-я танковая группа в результате ожесточенных сражений продвинулась в направлении Рогачева.

Вечером обедал с генералом Шмидтом (Рудольф Шмидт). Ему предложено временно принять на себя командование 2-й армией в связи с болезнью Вейхса.

Хорошие новости из Африки: определенно англичанам там задали основательную трепку.

26/11/41

2-я армия медленно продвигается с боями вперед. 2-я танковая армия докладывает о попытках прорыва со стороны противника, окруженного под Сталиногорском. Русские со всех сторон подтягивают войска для оказания противодействия группе Эбербаха, наступающей на Каширу. На фронте усиленной 4-й танковой группы наблюдается лишь ограниченное продвижение. 3-я танковая группа добилась весьма значительных успехов.

Вечером издал приказ о повороте на юг 3-й танковой группы по достижении ею канала «Москва». Совершив поворот, 3-я танковая группа со всеми возможными силами должна наступать в направлении Красной Поляны, чтобы поддержать наступление 4-й армии. Танковая армия, кроме того, должна захватить плацдармы на другом берегу канала «Москва».

27/11/41

«Черный» день для 2-й танковой армии! Поначалу противник начал оказывать мягкое давление на ее правый фланг. Потом он неожиданно нанес удар большой силы с [255] севера через Каширу против передовых частей танковой группы Эбербаха. Одновременно русс-кие стали наступать из района Серпухова в южном направлении через Оку. Ценой оставления своих танков и тяжелого вооружения окруженные в Сталиногорске русские части вырвались из «котла» в северо-восточном направлении. Атака ХХХXIII корпуса на левом крыле танковой армии имела лишь ограниченный успех. Вспомогательное наступление правого крыла 4-й армии через Оку было отозвано после достижения 4-й армией незначительного первоначального успеха. Вечером Гудериан, находившийся тогда на фронте, приказал своему начальнику штаба проинформировать меня, что, оказавшись перед лицом превосходящих сил противника и по причине недостатка горючего, танковая армия будет вынуждена отозвать операцию, если правое крыло 4-й армии не атакует через Оку «без промедления». Кроме того, армия просила передать ей 296-ю дивизию с тем, чтобы по крайней мере нанести противнику поражение в районе Тулы. Я сказал Либенштейну, что о наступлении 4-й армии «без промедления» через Оку не может быть и речи и что, если я пошлю 296-ю дивизию, армии придется также высвободить свои части в Епифани и на юге от нее. В противном случае для операции в районе Тулы у танковой армии просто не хватит сил. Танковая армия, таким образом, должна вступить в сражение под Тулой при одновременной посылке сил прикрытия в восточном и северном направлениях. Приказ об отправке сил прикрытия в северо-восточном направлении вплоть до Оки и на север через Каширу аннулирован.

4-я армия докладывает, что на ее фронте ничего экстраординарного не происходит. IX корпус, который должен был сегодня атаковать, «смыкает ряды». Прогресс, достигнутый ХХХХ (моторизованный) корпусом и XXXXVI танковым корпусом (моторизованный армейский корпус), имеет ограниченный характер. V корпус повернул на юг в направлении [256] Солнечногорска. На крайней оконечности восточного крыла 2-я танковая дивизия, развивая наступление, достигла Клушина в 30 километрах от Москвы. Правое крыло 3-й танковой армии находится в 3 километрах от Яхромы на канале «Москва».

Противник демонстрирует большую активность перед фронтом 9-й армии; контратаки следуют одна за другой.

Вечером я разговаривал с Клюге, который считает, что настало время подключить к сражению XX корпус; он собирается задействовать корпус 29 ноября. Я не уверен, что это хорошая идея, в связи с чем попросил Клюге снова все как следует обдумать. Кроме того, я обсудил с Клюге вопрос об отводе 11-й танковой дивизии, которая после наступления через Истринское водохранилище между позициями XXXXVI и V корпусов увязла в бессмысленных боях, и перемещении ее на крайнюю оконечность левого фланга. В тот момент Клюге высказался против этого маневра. Кроме того, он с самого начала отверг идею переподчинения V корпуса 3-й танковой группе.

Я проинформировал 3-ю танковую группу относительно того, что наступать в направлении Москвы надо как можно быстрее, не дожидаясь подхода дополнительных сил.

28/11/41

2-я танковая армия получила приказ, детали которого я обсуждал вчера с Либенштейном. 296-я дивизия переходит в подчинение танковой армии. Поскольку о наступлении 2-й танковой армии в северо-восточном направлении с выходом к Оке в настоящее время не может быть и речи, 2-я армия получила приказ наступать своим северным крылом не далее Ефремова и вести разведку вплоть до реки Дон.

Из дискуссии с Блюментритом стало ясно, что корпус [257] на правом крыле атакующей 4-й армии, а именно: IX корпус — «не смыкал ряды», как мне было ранее сказано, но просто дожидался начала атаки XX корпуса. Для меня это просто шокирующее известие! Теперь все зависит от того, сумеют ли ХХХХ, XXXXVI и V корпуса обеспечить себе в начале наступления достаточно жизненного пространства, чтобы продолжение атаки имело смысл. Сегодняшние достижения, прямо сказать, невелики. Тем не менее северное крыло наступающей 4-й армии добилось кое-какого продвижения, а 2-й танковой дивизии удалось удержать свои открытые на флангах позиции.

Во второй половине дня позвонил Рейнхард. 7-й танковой дивизии удалось переправиться через канал «Москва» в районе Яхромы и захватить плацдарм на его противоположном берегу. Рейнхард предлагает развивать наступление через канал в восточном направлении силами его танковой группы. Надо сказать, эта идея занимает меня давно, так как ее реализация может вызвать обрушение всего северо-западного фронта под Москвой при условии, что мы одновременно будем поддерживать наступление северного крыла 4-й армии. Однако это наступление полностью пока не обеспечено. Ближе к вечеру мне пришлось озаботиться и другими проблемами, когда 3-я танковая группа доложила о мощных атаках противника против плацдарма у Яхромы, после чего осведомилась, следует ли ей отстаивать его «любой ценой».

Я послал танковой группе следующий ответ:

«Только без ненужных жертв!»

Я приказал танковой группе держаться на этом участке, но, кроме того, достичь канала у Дмитрова, а также как можно быстрее послать войска, находящиеся на западе от канала «Москва», в южном направлении.

Вечером я разговаривал с Клюге, который склоняется к тому, чтобы снова отложить атаку XX корпуса, запланированную на завтра. [258]

29/11/41

Сражения идут в секторах 2-й армии и 2-й танковой армии; отмечаются многочисленные атаки русских на фронте 9-й армии. Хорошее продвижение наблюдается в секторах ХХХХ, XXXXVI и частично V корпусов. 3-я танковая группа оставила плацдарм у Яхромы, но, к сожалению, в южном направлении не выступила и ввязалась в затяжные бои с противником, которого уже обошел с флангов V корпус, но который при этом продолжает удерживать свои позиции на правом фланге 7-й танковой дивизии.

В беседе с Гальдером описал сложившуюся ситуацию. Сказал, в частности, что, если нам не удастся обрушить северо-западный фронт противника под Москвой в течение нескольких дней, атаку придется отозвать, так как это приведет к бессмысленным встречным боям с противником, в распоряжении которого, судя по всему, имеются многочисленные резервы и большие запасы военных материалов, а мне здесь второй Верден не нужен.

4-я танковая группа жалуется, что противник постоянно подтягивает свежие силы на ее участке фронта. 4-я танковая группа требует, чтобы 4-я армия также начала атаковать на юге от шоссе. Клюге хочет, чтобы 4-я танковая армия продолжала атаковать, однако опасается, что ему не удастся этого добиться.

Клюге отлично понимает, какие негативные последствия может иметь неудачная атака для наших и без того уже измотанных войск, но тем не менее хочет наступать. Я ответил, что на его месте тоже попытался бы ударить, и добавил:

«В любом случае, я вам этого не запрещаю».

Вечером Клюге позвонил снова, чтобы удостовериться, что я противиться запланированному им наступлению не буду. Ему необходимо это знать, так как он должен издать соответствующие приказы. Я ответил, что причин, чтобы отказаться от атаки, не вижу. [259] Поздно вечером я попросил Грейффенберга передать Гальдеру следующее сообщение:

«Штаб-квартира и 4-я армия намереваются атаковать 1 декабря силами LVII танкового корпуса и XX моторизованного корпуса с целью облегчить атаку на Москву с северного направления. Я дал на это согласие, поскольку мне совершенно ясно, что русские перебрасывают войска на север с центрального и южного фронтов 4-й армии, и потому что группа армий считает, что Верховное командование стремится к тому, чтобы русские подвергались постоянному давлению наших войск даже при условии полной потери боеспособности атакующих частей».

Гальдер ответил:

«Данное заявление полностью согласуется сточкой зрения Верховного командования сухопутных сил».

30/11/41

2-я армия, которая, несмотря на многочисленные призывы к осторожности, продолжает продвигаться на восток, получила инструкции относительно того, что сейчас не так важно захватывать вражеские территории, как смыкать ряды и подтягивать отставшие части, чтобы иметь возможность противостоять вероятной атаке противника со стороны Воронежа, где в последнее время отмечается значительная концентрация русских войск.

3-я танковая группа до сих пор серьезно к югу не продвинулась. Армии была послана радиограмма, напоминавшая о необходимости скорейшего наступления в южном направлении. Ближе к вечеру мне удалось связаться с Рейнхардом по телефону; убедить его в необходимости поторапливаться оказалось очень непросто.

Я отправил Гудериану телекс, в котором хотел ясно дать понять, что его постоянные требования о присылке подкреплений — сегодня он тоже их требовал — не будут иметь [260] никакого эффекта. Особенности позиции этого командира представляются органически связанными с кое-какими чертами его характера!

Хойзингер проинформировал Грейффенберга о том, что силы, сосредоточенные 2-й танковой армией для атаки, кажутся фюреру слишком слабыми и что VII корпус не должен наступать в составе 4-й армии, поскольку противника предполагается «окружить». Кроме того, Хойзингер сказал, что нынешняя атака есть не что иное, как прелюдия для последующих атак на Воронеж и Ярославль! Я позвонил Браухичу и сказал, что уже проинструктировал Гудериана о сосредоточении более крупных сил в секторе его наступления, но что его мнение относительно особенностей атаки 4-й армии мне представляется не до конца ясным. Я указал — и устно, и в письменной форме, — что армия истощена и что единственно возможное для нее — это попытаться атаковать к югу от магистрального шоссе, используя благоприятные с тактической точки зрения факторы с тем, чтобы облегчить наступление к северу от шоссе. Что же касается «окружения» противника, то у меня для этого просто нет войск. Об атаке силами VII корпуса не может быть и речи, так как корпус находится на пределе своих возможностей. Его непомерно растянутый фланг только и способен на то, чтобы следовать за наступающими частями XX и IX корпусов, чтобы не потерять с ними контакт. Я еще раз предупредил об опасности переоценки Главнокомандующим боеспособности войск группы армий. Во время разговора я несколько раз прерывал свою речь вопросом, слышит ли он меня, поскольку у меня складывалось впечатление, что Главнокомандующий или вообще меня не слушает, или слушает не слишком внимательно. Эта мысль еще более укрепилась в моем сознании, когда Браухич в конце разговора спросил меня, отдан ли приказ о начале атаки и на какое время она назначена. Определенно [261] в Верховном командовании сухопутных сил происходит что-то не то.

Атака ХХХХ и XXXXVI корпусов добилась удовлетворительного успеха. V корпус, смыкая ряды, тоже продвинулся вперед. Далеко позади его левого крыла 3-я танковая группа прорвала боевые порядки русских войск на западе от Яхромы, и нам остается только надеяться, что завтра в соответствии с планом армия повернет наконец к югу.

Группа армий «Юг» потеряла Ростов в результате сражения с превосходящими силами русских. В боях с отступающими немецкими войсками принимала участие также значительная часть городского населения. Чтобы восстановить и укрепить фронт, группе армий «Юг» придется отойти на значительное расстояние. К сожалению, штаб-квартира 2-го воздушного флота передислоцирована из моего сектора фронта в Средиземноморье. Это конец «брачных отношений», продолжавшихся почти без перерыва с самого начала войны. Командование авиационными частями в секторе группы армий возглавил Рихтгофен (VIII авиакорпус).

1/12/41

Поскольку у меня возникло впечатление, что Браухич вчера меня недопонял, и по причине того, что «вышестоящие», как мне кажется, все еще переоценивают мои силы, я направил Верховному командованию сухопутных сил телекс следующего содержания:

«Несмотря на неоднократные запросы и рапорты, направленные Верховному командованию сухопутных сил группой армий с целью привлечения внимания к удручающему состоянию своих войск, было принято решение о продолжении наступления даже ценой риска полной потери боеспособности атакующих соединений. Но наступление, которое сейчас разворачивается, в значительной степени осуществляется посредством [262] фронтальных ударов, каковые лишают нас преимуществ тактического маневра. Как уже не раз отмечалось, мне не хватает сил для осуществления крупномасштабных операций по окружению противника, а в настоящее время еще и возможностей для переброски войск с одного участка фронта на другой. В результате этой атаки наши войска после ожесточенных, кровопролитных сражений, несомненно, добьются определенных успехов и даже разобьют некоторые русские части, но все это вряд ли будет иметь стратегический эффект. Сражения последних 14 дней показали, что «полное уничтожение» противостоящей нам русской армии является не более чем фантазией. Остановиться у ворот Москвы, где сеть шоссейных и железных дорог является наиболее густой во всей восточной России, означает завязать тяжелые позиционные бои против значительно превосходящего нас по численности противника. Между тем войска группы армий совершенно к этому не готовы. Но даже если невозможное станет возможным и нам в ходе наступления удастся поначалу захватить новые территории вокруг Москвы, у меня все равно не хватит войск, чтобы окружить город и плотно запечатать его с юго-востока, востока и северо-востока. Таким образом, проводящееся сейчас наступление является атакой без смысла и цели, особенно учитывая тот факт, что время приближается к роковой черте, когда силы наступающих войск будут исчерпаны полностью. Необходимо уже сейчас принять решение, что делать потом. В настоящее время войска группы армий «Центр» растянуты на более чем 1000-километровом фронте, при этом у меня за линией фронта в качестве резерва находится одна-единственная дивизия. При таких условиях, учитывая потери в офицерском составе и резкое падение боеспособности войск, силы группы армий не смогут противостоять даже весьма посредственно организованному наступлению. Исходя из плачевного состояния находящихся в нашем секторе железных [263] дорог нет никакой возможности подготовить этот чрезмерно растянутый фронт к оборонительным сражениям или организовать его снабжение на время боев.

Я не знаю во всей полноте намерений Верховного командования сухопутных сил, но если группе армий предстоит вести зимой оборонительные бои, это при ее нынешней диспозиции возможно только при том условии, что к фронту будут переброшены крупные резервы. Этих резервов должно быть достаточно для того, чтобы противостоять мощным атакам противника и сменить обескровленные войска на переднем крае для отведения их в тыл на отдых и переформирование. Для этого потребуется 12 дивизий. Однако я не знаю, имеются ли они в распоряжении Верховного командования сухопутных сил и можно ли их задействовать в обозримом будущем. Другим существенным условием выживания является наведение порядка на железных дорогах и установление четкого графика движения составов, каковых должно быть достаточно для регулярного снабжения частей и создания необходимых запасов. Если оба вышеуказанных условия не могут быть соблюдены полностью, в тылу для восточной армии должны быть в самое ближайшее время найдены удобные для обороны спрямленные позиции. На эти рубежи необходимо направить соответствующий персонал для строительства зимних квартир, долговременных складов и оборонительных сооружений, чтобы войска могли их занять как только соответствующий приказ будет издан».

2-я армия продолжает медленно теснить противника к востоку. 2-я танковая армия захватила удобные стартовые позиции для завтрашней атаки.

4-я армия перешла в атаку силами XX и LVII (моторизованного) корпусов и добилась неплохих первоначальных успехов в ходе ожесточенного сражения в условиях очень холодной погоды. На севере от шоссейной магистрали серьезных успехов добился лишь IX корпус; на левом крыле [264] V корпус, сомкнув ряды и подтянув снабжение, завтра возобновит атаку. За позициями V корпуса 23-я дивизия и части 3-й танковой группы ведут бои с войсками противника, которые все еще оказывают сопротивление на северо-западе от Истры.

Вечером Верховное командование сухопутных сил переслало нам запрос фюрера относительно того, почему 4-я армия, находящаяся на юге от шоссе, атакует в северо-восточном, а не в северном направлении. Фюрер полагает, что для скорейшего уничтожения противника необходимо сначала наступать на востоке, а потом резко повернуть к северу, что является новейшим подтверждением ложной оценки возможностей 4-й армии.

Переговорив по этому поводу с Клюге, я позвонил Гальдеру и сказал, что остается только удивляться тому, как мало Верховное командование на всех уровнях осведомлено о содержании моих рапортов. Атака ослабленных LVII и XX корпусов проводилась по всем правилам под правильными углами к линии фронта. Мы радуемся любым успехам, где бы они ни были достигнуты — как на северо-восточном, так и на восточном направлениях. Но, как я уже сто раз докладывал, у меня недостаточно сил, чтобы добиться окружения противника. Согласно рапорту Клюге, XII и XIII корпуса к наступательным операциям неспособны: Я проинструктировал Клюге, что в случае если наступление Гудериана окажется успешным и атака LVII и XX корпусов будет развиваться хорошо, к ней необходимо подключить также XII и XIII корпуса. Но я не могу вести сражение на уничтожение, имея в своем распоряжении такие силы. Гальдер ответил, что данное заявление находится в полном соответствии с моими предыдущими чуть ли не ежедневными рапортами о состоянии полевых войск, за что Верховное командование сухопутных сил выражает мне свою глубокую благодарность. Мое сегодняшнее [265] послание также представляет собой цепочку крепко спаянных между собой фактов. Все это позволяет Верховному командованию сухопутных сил представить эту позицию в письменной форме на рассмотрение Верховного командования.

2/12/41

2-я танковая армия начала обходную фланговую атаку на Тулу, которая на ее начальной стадии развивается хорошо. Но атакующие силы слабы до чрезвычайности; чтобы подкрепить атаку, мы вынуждены подключить к ней силы прикрытия на северном и восточном флангах.

Части дивизии XX корпуса 4-й армии глубоко вклинились в оборону противника на юге от шоссе, но своих позиций удержать не смогли, так как части той же дивизии были окружены противником в процессе атаки; завтра им придется прорываться из окружения.

На севере от шоссе наблюдается лишь ограниченное продвижение вперед. Пути наступления 3-й танковой группы лежат в болотистой местности, которая к тому же сильно заминирована. По этой причине 3-я танковая группа продвигается вперед очень медленно. Противник тут и там отводит свои дивизии, оказавшиеся перед ее атакующим фронтом. Но ему удалось задействовать свежие силы, пусть и небольшие, против фланга 3-й танковой дивизии под Яхромой. Противник понимает, где ему угрожает реальная опасность — как жаль, что у меня нет под рукой крупных резервов! Вечером во все штаб-квартиры атакующих корпусов были направлены телексы с указанием, что противник определенно пребывает в состоянии острого кризиса, каковое необходимо эксплуатировать в любом месте, где для этого представится возможность. Правда, у меня есть известные сомнения относительно того, что наши [266] находящиеся на пределе возможностей части сумеют реализовать это предложение.

Фиаско у Ростова — результат элементарного недосмотра. Отход 1-й танковой армии представляется здесь совершенно необходимым.

Город Смоленск преподнес мне благодарственный адрес, в котором меня благодарят за освобождение от большевизма.

3/12/41

Утром Клюге коротко охарактеризовал ситуацию в своем секторе и сообщил, что дал приказ отвести свои находящиеся на острие наступления части от Троицкого. На вопрос, не лучше ли оставить передовые части на только что захваченной ими позиции, он ответил, что это невозможно.

Мне не дает покоя вопрос, получает ли фюрер неприкрашенную информацию о положении группы армий. В этой связи я позвонил генералу Йодлю из Верховного командования и сказал:

«Хотя мне и не хочется вести переговоры с Верховным командованием через голову Верховного командования сухопутных сил, я тем не менее вынужден вам позвонить, так как не знаю, ясно ли представляют себе высшие эшелоны Верховного командования состояние войск группы армий, о каковом я неоднократно сообщал в своих рапортах. Положение на сегодняшний день выглядит следующим образом: на юге от магистрального шоссе передовые части атакующей 258-й дивизии дошли до Троицкого. Однако нам пришлось их от Троицкого отвести, так как они подвергались непрестанным атакам со всех сторон и оказались в чрезвычайно трудной ситуации. Находящиеся сзади и справа от острия наступления части все той же 258-й дивизии оказались в кольце и им пришлось прорываться из окружения. В рапорте 4-й армии говорится, что очевидное решение, а именно: наступление слева и [267] справа от шоссе вплоть до линии, которой достигло острие атаки, для снятия с него давления, реализовано быть не может, так как силы армии слишком слабы, чтобы противостоять мощным контратакам русских. Вчера 4-я танковая группа доложила, что в ее секторе достигнуто лишь минимальное продвижение.

Наступление 3-й танковой группы задерживается из-за сильного сопротивления на западе от Яхромы, но в большей степени ему препятствует то обстоятельство, что пути продвижения танковой группы заминированы и местами пролегают через еще не замерзшие болота.

Тем не менее я не оставляю надежды, что давление, оказываемое на противника 3-й танковой группой, благотворно скажется на положении V корпуса, Чей фланг в результате получит возможность наступать в южном направлении. Но обещать этого я не могу. Войска группы армий по-прежнему имеют приказ наступать по всему фронту, но я, как прежде уже не раз это делал, сегодня снова вынужден указать на то, что приближается время, когда войска полностью израсходуют свою ударную силу. Если при таких условиях атака будет отозвана, переход к обороне будет связан с большими трудностями. Только мысль о возможных негативных последствиях такого развития событий заставляет меня продолжать атаки на своем фронте».

Позвонил Гальдеру и поставил его в известность об этом разговоре.

Около полудня позвонил Клюге и сказал, что вынужден настаивать на отводе передовых частей LVII и XX корпусов за Нару из-за создавшегося тяжелого положения на этом участке фронта. Я отложил решение по этому вопросу до 17.00, так как хотел дождаться дневного рапорта о результатах атаки северной группы. Но в 16.00 Клюге доложил, что атака с северного направления против левого крыла XX корпуса до такой степени усложнила обстановку, что он был вынужден дать приказ об отходе на свой страх и риск. [268] После достижения ограниченного успеха, 4-я танковая группа также доложила, что ее наступательные возможности «в значительной степени исчерпаны».

Противник, подтянув свежие части, нарастил силы перед южным крылом 3-й танковой группы в районе Дмитрова и Яхромы и уже начал проводить здесь атаки. Но 3-я танковая группа считает, что сумеет их отразить, особенно при условии, что 23-я дивизия окажет ей поддержку, атаковав эту группировку противника. Поскольку 4-я танковая группа придерживается мнения, что атака ее левого крыла не может быть продолжена из-за слишком тесного контакта этого крыла с 3-й танковой группой, я «временно» подчинил 23-ю танковую дивизию, которая в любом случае сегодня вела бои в очень близком соседстве с 1 — й танковой дивизией, 3-й танковой группе.

4-я танковая группа пыталась опротестовать факт переподчинения, но безуспешно.

2-я армия столкнулась с ожесточенным сопротивлением противника в районе Ельца. Поскольку командование армии продолжает поговаривать о выходе на линию по реке Дон, я позвонил Шмидту и еще раз объяснил ему, почему этого не следует делать. Он должен наконец уяснить себе, что взятие и удержание Ельца означает растягивание его позиций далеко на восток. Шмидт же считает, что этот важный железнодорожный узел, находящийся прямо у него перед фронтом, нельзя оставлять целехоньким в руках противника. Он хочет взять его, уничтожить станцию, депо и маневровые пути, после чего отступить на прежние позиции.

2-я танковая армия, атакуя Тулу, добилась неплохих успехов. Атаки русских были отражены частями прикрытия, загодя направленными на северный фланг.

На фронте 9-й армии установилось затишье.

В полдень пришла телеграмма от фюрера: он поздравил меня с днем рождения. [269]

4/12/41

На южном крыле 2-й армии 16-я моторизованная дивизия была вынуждена отойти от Тима под давлением превосходящего противника.

XXIV (моторизованный) корпус после тяжелых боев ворвался в Елец. Кольцо вокруг Тулы все еще не сомкнулось, и я задаюсь вопросом, сомкнется ли оно вообще, поскольку противник постоянно подтягивает свежие силы со стороны Каширы.

Передовые части 4-й армии отошли за Нару без всяких осложнений. Только на северном крыле армии имели место незначительные стычки. Давление противника значительно усилилось в районе каната «Москва» и на юго-западе от Яхромы. Здесь противник также ввел в бой свежие силы — дивизию из центральной России и смешанную бригаду, — в результате чего нам пришлось перейти к обороне.

Так как у 3-й танковой группы совсем не осталось резервов, в районе Клина я ввел в дело 900-ю бригаду (численность не превышает состава усиленного батальона), которая раньше находилась во второй линии 9-й армии.

Установилась очень холодная погода.

5/12/41

2-я армия взяла Елец. 2-я танковая армия докладывает мощных контратаках противника, которые в своем большинстве отражены; при этом, правда, 29-я моторизованная дивизия лишилась значительной части своего снаряжения. Тула все еще держится. Здесь нашим войскам продвинуться вперед не удалось.

На фронте 4-й армии сравнительно тихо. Противник концентрирует силы против IX корпуса. 3-я танковая группа ведет тяжелые бои у канала «Москва», где противник [270] постоянно вводит в бой свежие части. На правом фланге 9-й армии на юго-востоке от Каширы русские перешли в наступление через Волгу и проникли на 10 километров в глубь позиций, удерживаемых 162-й дивизией. Детали пока неизвестны.

3-я танковая группа докладывает, что ее наступательные возможности полностью исчерпаны и она в состоянии удерживать свои позиции только при условии, что 23-я дивизия останется в ее подчинении. Я обсудил ситуацию с Клюге; хотел узнать, не может ли 4-я танковая группа, принимая во внимание сложившееся положение, начать запланированное на завтра наступление уже сегодня. Клюге сказал, что это невозможно. 3-я танковая группа получила приказ перейти к обороне, при этом 23-я дивизия оставлена в ее подчинении. Кроме того, 3-й танковой группе и 4-й армии отдано распоряжение подготовиться к отходу от генеральной линии Нара — Москва к линии Каримское — Истринское водохранилище — Сенсецкое озеро — к востоку от Клина в случае получения соответствующего приказа. Приказ об объединении 3-й и 4-й танковых групп будет издан, как только прояснятся намерения обеих танковых групп относительно отхода.

Поздно вечером Гудериан доложил, что ему пришлось отозвать операцию, поскольку противник со всех сторон угрожает открытым передовым позициям XXIV(моторизованного) корпуса; из-за установившихся невероятных холодов — около 30 градусов ниже точки замерзания — каждый маневр превращается в тяжкое испытание для наших утомленных, поредевших частей. Наши танки постоянно выходят из строя, между тем русские танки куда лучше приспособлены для действий в зимних условиях. Я завершил беседу с Гудерианом, начальник штаба которого (фон Куровски) еще вчера вечером давал оптимистические прогнозы относительно исхода операции, выразив согласие с предложением командующего 2-й танковой армии о постепенном [271] отводе частей армии за Дон и за линию по реке Шать. Я подчеркнул необходимость создания при любых условиях хотя бы небольших резервов на случай запланированного нами отхода. Гудериан пытался было возражать, но я отмел все его аргументы «против», заметив, что его армия находится в смысле боеспособности частей и количества оставшихся на ходу танков в лучшем положении, нежели все другие танковые группы.

6/12/41

2-я армия все никак не угомонится; ей направлен очередной приказ относительно нежелательности дальнейшего продвижения в восточном направлении, за исключением случаев, когда это совершенно необходимо. Отход 2-й танковой армии в основном продвигается как это было запланировано. При всем том по причине ужасных холодов — температура упала до 38 градусов ниже точки замерзания — нам, что естественно, приходится оставлять танки и артиллерийские орудия, поскольку моторы машин при такой температуре просто-напросто не заводятся. На фронте 4-й армии, если не считать атак противника в секторе V корпуса, довольно тихо. Отмечаются мощные атаки превосходящих сил русских против восточного и в особенности северо-восточного фронта 3-й танковой группы. Продвижение противника в глубь позиций танковой группы, в основном, ликвидировано на всех направлениях при содействии последних резервов группы.

Танковая группа докладывает, что начиная с сегодняшнего вечера она вынуждена начать отход к ранее намеченным позициям. Отход частей группы был торопливо скоординирован с левым крылом 4-й армии, в то время как Клюге выражает желание перенести время отхода главных сил 4-й танковой группы на более поздние сроки. С одной [272] стороны, чтобы как можно лучше подготовиться к эвакуации, с другой — чтобы попытаться продемонстрировать противнику, что отход осуществляется отнюдь не по причине оказываемого им на 4-ю танковую группу давления. Когда я спросил Клюге, сможет ли армия удерживать свои передовые позиции «неопределенно долго», Клюге ответил, что в принципе «зимние позиции» должны находиться или в ближнем тылу группы армий, или по обеим сторонам от Истринского водохранилища. Я не стал ни на чем настаивать и предложил армии самостоятельно выбрать наиболее благоприятное время для отхода, при условии поддержания постоянного контакта с 3-й танковой группой.

Клюге предложил выделить хоть какой-нибудь резерв — пусть даже не больше батальона — из состава 4-й танковой группы, чтобы, к примеру, оказать поддержку 3-й танковой группе. Я с благодарностью принял предложение Клюге, так как нам до сих пор не удалось отогнать противника за Волгу на правом крыле 9-й армии. Так что 9-й армии даже слабый резерв тоже был бы весьма кстати.

Верховное командование сухопутных сил проинформировало нас, что отвода 3-й танковой группы, а вместе с ней и северного крыла 4-й армии избежать не удастся.

Растут жалобы частей на достигнутое русскими превосходство в воздухе. Еще чаще жалуются на нехватку зимней одежды, снабжение которой поставлено неудовлетворительно. Эшелоны с зимним обмундированием постоянно запаздывают, в результате даже сейчас далеко не все части обмундированы по-зимнему. Качество зимнего обмундирования также оставляет желать много лучшего.

Первое крупное сражение в Африке завершилось в нашу пользу. Но тяжелые бои на африканском фронте продолжаются. [273]

7/12/41

Трудный день. В течение ночи правое крыло 3-й танковой группы начало отход. Дают о себе знать неприятные вклинивания противника на северном крыле танковой группы. Противник также значительно усилил давление на правом крыле 9-й армии. Я отослал все, что мне удалось собрать на скорую руку, в распоряжение 3-й танковой группы; полк 255-й дивизии направлен на грузовиках — по батальону за один рейс — в сторону Клина, куда первый батальон прибыл этим утром. Единственный резерв, какой только удалось наскрести 4-й танковой группе, представляет собой усиленную роту. Моторизованный инженерный батальон, который ранее предполагалось отправить в Германию, был остановлен и также направлен в распоряжение 3-й танковой группы. 9-й армии придется полагаться исключительно на свои собственные силы.

Противник увеличил активность на фронте 4-й армии, особенно в секторе 4-й танковой группы. С целью оказания помощи танковой группе остатки 255-й дивизии собраны в районе Рузы.

2-я танковая армия получила по носу у Михайлова, в результате чего передовой батальон 10-й моторизованной дивизии, лишившись большей части своего снаряжения, вынужден был оставить город. Если не считать этого, отход 2-й танковой армии осуществляется в соответствии с планом.

2-я армия, которая, несмотря на все предупреждения, продолжает продвигаться в восточном направлении, ввязалась в кровопролитные бои с крупными силами противника. Холод тоже становится причиной многих человеческих бедствий и жертв: один полк докладывал, что лишился 318 человек из-за обморожений. [274] К нынешнему серьезному кризису привели три обстоятельства: 1. Осенняя грязь.

Передвижения частей и подвоз припасов были фактически парализованы жидкой грязью, затопившей дороги.

В результате воспользоваться плодами победы под Вязьмой нам не удалось.

2. Провал с железными дорогами. Неадекватное обслуживание, нехватка вагонов, локомотивов и квалифицированного технического персонала. Неспособность локомоти ов, оборудования и наскоро отремонтированных станционных сооружений функционировать в условиях русской зимы.

3. Недооценка способности противника к сопротивлению, а также его резервов в плане личного состава и материальной части.

Русские понимали, что, уничтожая при отступлении все железнодорожные постройки, рельсовые пути и дороги на направлении нашего главного удара, они тем самым увеличат наши трудности с транспортом и что нашему фронту не будет хватать самого необходимого, чтобы люди могли жить и сражаться, а именно: боеприпасов, горючего, продовольствия и зимней одежды. Технические показатели и показатели грузоперевозок нашего автомобильного парка, обремененного сверх всякой меры из-за проблем с железными дорогами переходами в полторы тысячи километров, стали резко снижаться. В результате мы лишились какой-либо возможности перебрасывать войска на мало-мальски значительные расстояния и при постоянно снижающемся уровне снабжения вынуждены противостоять атакам противника, черпающего силы из своих неистощимых людских ресурсов. Русские ухитрились восстановить боеспособность почти полностью разбитых нами дивизий в удивительно сжатые сроки, подтянули новые [275] дивизии из Сибири, Ирана и с Кавказа и заменили утраченную на ранней стадии войны артиллерию многочисленными пусковыми установками реактивных снарядов. Сегодня группе армий противостоит на 24 дивизии — преимущественно полного состава — больше, нежели это было 15 ноября. С другой стороны, численность германских дивизий сократилась более чем наполовину в результате непрерывных боев и связанных с зимними холодами бедствий. Боеспособность бронетанковых войск и того ниже. Потери среди офицерского и унтер-офицерского состава просто шокируют. В процентном отношении они много выше, нежели потери среди рядового состава.

Приказы, требовавшие безжалостно преследовать и уничтожать войска противника, были оправданы, когда Верховное командование считало, что противник находится на пределе своих возможностей и что войск у него практически не осталось. Ради полного уничтожения русской армии в течение сравнительно короткого периода времени необходимо пойти даже на «максимальные жертвы» — так до недавнего времени считало Верховное командование. Но это была ошибка, по причине которой группа армий вынуждена теперь вести оборонительные бои в чрезвычайно неблагоприятных условиях. Сегодня мы получили директиву фюрера с пожеланием сохранить в наших руках железную дорогу Старый Оскол — Елец — Ефремов как одну из важнейших для обороны коммуникационных линий.

Сегодня Япония атаковала американские и британские территории.

8/12/41

Шмидт (2-я армия) проинформировал меня, что после уничтожения важных военных объектов в Ельце он готов сегодня же вечером начать отход на «зимние позиции». [276] Ему кажется, что для удержания позиций в Ельце необходимо от двух до трех дивизий, которых у него нет. Сегодня днем я получил известие о том, что кавалерийская дивизия русских крупными силами совершила прорыв в направлении города Ливны. Учитывая широкую диспозицию сил 2-й армии, ликвидировать этот прорыв будет довольно трудно. Моторизованная бригада СС, которая в соответствии с приказом фюрера должна двигаться в южном направлении, была передана в распоряжение 2-й армии, но подойти к ее позициям, хотя прошло уже несколько дней, пока не смогла. Крупные силы противника оказывают сильное давление на восточный фронт 2-й танковой армии. Отмечаются незначительные атаки русских против 4-й армии на севере от магистрального шоссе. Как и было запланировано, ее левое крыло оттягивается назад, одновременно поддерживая контакт с 3-й танковой группой. Но противнику удалось прорвать ее центр и дойти до железнодорожной линии на западе от дороги Клин — Калинин. Подразделения связистов, личный состав инженерных и зенитных частей — короче, все, что командованию 3-й танковой группы удалось собрать на скорую руку, было брошено для ликвидации прорыва. Малочисленные подкрепления из 255-й дивизии и 4-й танковой группы не успели еще подойти, так как дороги обледенели и забиты передвигающимся с черепашьей скоростью транспортом. Завтра утром необходимо попробовать перебросить в Клин по воздуху около 500 человек с автоматическим оружием. 9-я армия докладывает, что противник добился лишь ограниченного успеха, атакуя на севере от водохранилища; армия подтягивает все, что имеется у ее командования под рукой, чтобы перекрыть дорогу противнику, но для этого требуется время.

Вечером позвонил Гудериан и описал свое положение в самых мрачных тонах. При этом он сказал, что не может [277] скрыть от меня того факта, что, как он изволил выразиться, «имеет место кризис доверия». Он уже в тысячный, наверное, раз спросил меня, знают ли те, «кто наверху», о том, что происходит. Я, в свою очередь, поинтересовался, кого конкретно он имеет в виду, говоря о кризисе доверия, и предложил ему, если это так уж необходимо, лично отправиться на самолете в штаб-квартиру Верховного командования сухопутных сил, чтобы задать там кое-какие вопросы. Гудериан никак не отреагировал ни на первое, ни на второе мои замечания. Я закончил разговор словами, что жаловаться сейчас кому бы то ни было бесполезно, и добавил, что подкреплений ему не дам. Все остальное на его усмотрение: или делать хоть что-нибудь, чтобы выправить положение, или сидеть сложа руки и позволить себя убить. Другого выбора у него, да и у всех нас нет. Нам остается одно: следить затем, чтобы каждый находился на своем месте и удерживал то, что должен удерживать.

4-я армия предложила передать командование 3-й танковой группой Гепнеру, чтобы сосредоточить командование танковыми силами в этом секторе в одних руках. Надо сказать, это пожелание высказал сам Гепнер. Я ухватился за этот вариант, так как теперь Гепнер будет более заинтересован в оказании помощи 3-й танковой группе. Я издал приказ относительно переподчинения 3-й танковой группы Гепнеру с инструкциями как можно быстрей остановить продвижение противника, по крайней мере на линии северная оконечность Истринского водохранилища — юго-западная оконечность Волжского водохранилища.

Я коротко обрисовал создавшееся положение Гальдеру и добавил, что группе армий вряд ли удастся сдержать мощные атаки русских. Гальдер пытался мое заявление опротестовать, но я продолжал стоять на своем. Вновь и вновь я внушал ему, что без крупных подкреплений удержать [278] свои позиции не смогу. Гальдер ответил, что Верховное командование сухопутных сил не может своей властью издать приказ о присылке подкреплений с запада.

9/12/41

Утром снова разговаривал с Гальдером и в качестве дополнения к своему вчерашнему рапорту сообщил ему о странном разговоре, состоявшемся у меня с Гудерианом.

Противнику удалось расширить сектора своего проникновения в оборону 2-й армии, 3-й танковой группы и правого фланга 9-й армии. Бригада СС не сможет оказать поддержку 2-й армии ранее 14 декабря. Подкрепления, которые мы собирались доставить по воздуху в расположение З-й танковой группы, так и остались на земле, поскольку самолеты из-за плохой погоды не смогли взлететь. Батальон, направленный ей в помощь на грузовиках, до места назначения не добрался из-за ужасных дорожных условий. Однако один полк к месту вклинивания противника в оборону 9-й армии все-таки подошел.

Совершенно случайно узнал, что около 1000 человек из дивизий 3-й танковой группы находятся далеко за линией фронта в Витебске. Удивительное открытие, особенно если учесть, что 3-я танковая группа громче всех жаловалась на нехватку личного состава. На мой вопрос, как такое могло случиться, ответ был дан весьма расплывчатый. В этой связи я издал приказ о том, что каждый человек, который приписан к группе армий и может носить оружие, должен завтра же отправиться в эшелоне на фронт.

Изучив карту, мы выбрали опорные позиции в ближнем тылу группы армий, остановившись на кратчайшей линии: Курск — Орел — Ржев — Волга. Армии должны направить туда своих представителей, исследовать местность и дать детальную оценку нового места дислокации. Пора уже заняться такими вещами вплотную. [279]

10/12/41

Сегодня утром обсуждал вопросы отхода с Клюге. Он придерживается мнения, что с отходом торопиться не стоит и что надо пытаться удержать все, что можно, своими силами.

В этой связи я составил для отправки Браухичу телеграмму следующего содержания:

«Вынужден повторить то, о чем уже неоднократно докладывал: фронт группы армий наличными силами долго удерживать нынешние позиции не сможет. Даже если нам и удастся ликвидировать в некоторых местах вклинивание противника в нашу оборону, это будет достигнуто ценой полного истощения последних имеющихся в наличии боеспособных войск. Эту точку зрения разделяют все командующие армиями. Несмотря на неблагоприятные погодные и дорожные условия, фронт группы армий находится в постоянном движении, поскольку все части, какие только можно высвободить из сравнительно спокойных мест, из этих мест высвобождаются и направляются на наиболее опасные участки фронта, на передовую. За исключением нескольких секторов в расположении 4-й и 9-й армий, нигде никаких работ по укреплению позиций и обустройству зимних квартир не производится. Из-за обледенения дорог, снегопадов, а также плохого технического состояния танков, тягачей и грузовиков крупномасштабный быстрый отход войск группы армий к сокращенным оборонительным позициям по линии Курск — Орел — Ржев — Волга будет неизбежно сопряжен с крупными потерями в артиллерии и различном снаряжении. Ограниченный отход последних дней это доказал. Равным образом, в результате подобного отхода войска окажутся в тяжелых зимних условиях на неподготовленных позициях. Более тщательная подготовка к отходу потребует как минимум нескольких недель. Таким образом, нам остается одно: упорно защищать [280] каждый метр занятой нами земли и осуществлять локальный отход только в случае крайней необходимости, когда ситуация другого выбора не предоставит. Но это связано с опасностью полного разгрома того или иного соединения в случае мощных атак противника. Как свидетельствуют перехваченные нами радиосообщения, противник намеревается продолжать атаки.

По этой причине я вынужден повторить неоднократно уже прежде высказанное требование о скорейшей присылке подкреплений. Это позволит нам и впредь вести оборонительные сражения с некоторыми шансами на успех, не обрекая войска группы армий на волю слепого случая».

Я уже готовился отправить послание адресату, как вдруг пришло известие от Верховного командования сухопутных сил, что оно намеревается направить в распоряжение группы армий три или четыре дивизии с запада; Не приходится сомневаться, что подобная передислокация войск займет много времени и они прибудут слишком поздно. При всем том телеграмму Браухичу я не отослал, зато попросил Грейффенберга зачитать ее генералу Гальдеру, который полностью согласился с ее содержанием.

В течение дня Клюге снова проинформировал меня о сложившейся на северном крыле 4-й армии критической ситуации. Гепнер говорит, что, если давление противника не ослабеет, он будет вынужден отвести свое северное крыло за Ламу, а потом по широкой дуге к северному крылу 197-й дивизии, в результате чего его центр будет находиться в непосредственной близости от магистрального шоссе. Это противоречит сделанному Гепнером сегодня утром заявлению, поэтому я потребовал от него, чтобы он не отводил свои части далее линии Истринское водохранилище — юго-западная оконечность Волжского водохранилища. Чтобы обеспечить отход Гепнера на эти позиции и не поставить в тяжелое положение правое крыло 9-й армии, 36-й [281] моторизованной дивизии придется довольно долго держаться в одиночку, не отводя своего левого крыла ни на шаг от Волжского водохранилища. Я также предоставил в распоряжение Гепнера 255-ю дивизию в полном составе и еще раз ему заметил, как важно для нас иметь хоть какое-нибудь прикрытие от атак противника с западного направления.

Атаки против 9-й армии несколько ослабли.

Ситуация на фронте 2-й армии резко обострилась, когда противник прорвал оборону в секторе 95-й дивизии и вклинился в наши позиции, имея на острие наступления крупные силы кавалерии и пехотную дивизию. У армии не осталось резервов, а все ее соединения измотаны непрерывными боями. Определенно в сегодняшнем сражении 95-я дивизия основательно получила по носу, что и стало причиной возникшего серьезного кризиса. К месту прорыва из ближних тылов были подтянуты полицейская дивизия и пехотный полк. Гудериан также должен послать на помощь все, что сможет собрать. Бригаде СС было велено двигаться к месту вклинивания русских с максимально возможной скоростью. Ко всему прочему разразился сильнейший снежный шторм, о чем я немедленно радировал Верховному командованию сухопутных сил. Только ближе к ночи мне удалось переговорить с Гальдером по телефону. Оказывается, он до сих пор мою радиограмму не получил, но в любом случае помочь мне не в силах. Он также не знает, смогут ли подняться в воздух самолеты авиадесантной дивизии. Я попросил его задействовать 6-ю армию, чтобы она по крайней мере взяла на себя обязанности по удержанию Курска, и фронт 2-й армии хотя бы немного сократился.

В ответ на замечание Гудериана о «кризисе доверия» Браухич телеграфировал всем командующим армиями, проинформировав их о том, что он, равно как и фюрер, [282] полностью в курсе происходящих событий и что предъявлять требования следует не к руководству, а к войскам, которые находятся на фронте под их командой.

11/12/41

Прорывом на фронте 2-й армии мы обязаны не столько ударной мощи русских, сколько полной потере боеспособности наших войск. Считалось, что 45-я дивизия предпримет контратаку, но она не смогла этого сделать из-за нехватки амуниции и огромных потерь в личном составе. Боеспособность 134-й дивизии также упала до критического уровня.

Два полка из группы армий «Юг» и штаб дивизии, которые будут переброшены к Курску в течение ближайших нескоких дней, переподчиняются группе армий «Центр», как, равным образом, кавалерийская бригада СС на северном крыле. Кадровые войска под Курском перейдут в подчинение 2-й армии, а части СС отойдут 9-й армии. 2-я армия получила приказ задействовать полученные резервы таким образом, чтобы остановить продвижение противника на востоке от железной дороги Курск — Орел.

Ближе к вечеру Штраус доложил, что намеревается постепенно передвинуть войска своего правого крыла к юго-западной оконечности Волжского водохранилища. Чтобы, с одной стороны, не позволить противнику разгромить 86-ю дивизию, а также по той причине, что северное крыло 3-й танковой группы отходит к югу от Волжского водохранилища. Я дал на это согласие, после чего еще раз напомнил Клюге о необходимости поддерживать контакт между 9-й армией и левым крылом 3-й танковой группы, находящимся сейчас у юго-западной оконечности Волжского водохранилища. Войскам позволено отходить от занимаемых ими позиций только если это действительно необходимо. Постоянно отводя войска, мы не сможем остановить [283] наступление русских; что же касается крупномасштабного отхода под давлением неприятеля, то это может иметь непредсказуемые последствия.

4-я (Клюге) и 9-я (Штраус) армии получили приказ провести разведку и, насколько это возможно, подготовить к приему войск оборонительный рубеж по генеральной линии Нарские болота — Теряево — к северо-востоку от Старицы.

12/12/41

В настоящее время русские в районе вклинивания к северу от Ливен располагают за нашей линией обороны только кавалерийскими частями. По этой причине нам, возможно, удастся отвести в сравнительно безопасное место остатки 45-й и 134-й дивизий. Справа противник атакует позиции 9-й танковой дивизии. У Ефремова левое крыло 2-й армии также подвергается мощным атакам со стороны русских. На фронте 2-й танковой армии все идет в соответствии с планом; только в 20-километровой бреши на северо-западе от Тулы, которая являлась источником нашей озабоченности на протяжении многих дней и которую Гудериану так и не удалось запечатать, теперь хозяйничают русские. Дислоцированному на левом крыле танковой армии XXXXIII корпусу не хватает сил, чтобы отбросить противника. Передовой батальон 137-й дивизии, который находится за линией фронта 4-й армии, направлен в этой связи к Алексину.

Вчера на севере от шоссе противник атаковал через канал «Москва» позиции VII корпуса. Корпусу до сих пор никак не удается отбросить его на исходные позиции. Отход левого крыла 4-й армии успешно осуществился, хотя храброму V корпусу пришлось отбивать тяжелые атаки противника под Солнечногорском. Рапорты с фронта вокруг бреши на севере от Клина становятся несколько более оптимистическими. [284] Мой последний резерв, инженерный батальон, передан в распоряжение 4-й армии. Его собираются задействовать на Ламе в качестве группы прикрытия. 9-я армия получила инструкции задействовать батальон 86-й дивизии за правым крылом армии у переправы через Ламу в районе Никольского. В целом атаки русских по обе стороны от Калинина успешно отражены.

Сегодня начальник штаба 2-й армии (Хартенек) предложил сосредоточить командование на пространстве между Курском и Тулой в одних руках.

Я сообщил Гальдеру, что, несмотря на известные сомнения, меня не оставляет мысль о подчинении 2-й армии Гудериану. Гальдер посчитал такое решение удачным. В этой связи изданы соответствующие приказы. Непосредственно после этого я переговорил со Шмидтом, командующим 2-й армии, чтобы поставить его в известность о принятом решении. Шмидт придерживается мнения, что я неправильно истолковал предложение, высказанное начальником его штаба. Но как бы то ни было приказ остается в силе.

13/12/41

Положение 2-й армии продолжает оставаться тяжелым, особенно если учесть, что даже слабые подкрепления никогда не поспевают к сроку, а между Новосилем и позициями XXXXIV корпуса засел противник. Невольно возникает вопрос, удастся ли корпусу пробиться в сектор 2-й армии.

Отход с боями 2-й танковой армии осуществляется в соответствии с планом. После того как противник прорвал позиции 296-й дивизии на юге от Тулы, армия приказала дивизии отходить, развернув на 90 градусов свое левое крыло и оставив в руках противника дорогу Тула — Одоево. Рельеф местности здесь сложный, что вызывает известные [285] опасения. Я потребовал от 2-й танковой армии оставить за собой хотя бы участок дороги в районе переправ через Упу.

На фронте 4-й армии под Наро-Фоминском имели место незначительные атаки противника. На севере от магистрального шоссе противнику удалось расширить вклинивание в секторе VII корпуса, так как контратака полка 255-й дивизии провалилась, что привело к ответной контратаке со стороны противника. К завтрашнему дню положение необходимо выправить. На левом крыле армии в секторе 3-й танковой группы также происходили бои, но не столь ожесточенные. Сколько-нибудь значимое прикрытие по реке Лама до сих пор не создано — возможно, причиной тому является нехватка горючего.

Контратака 251-й дивизии на юге от Калинина имела успех, но выдающимся его никак не назовешь.

Разговаривал со Штраусом, в частности сказал ему, чтобы он как можно тщательнее подготовился к эвакуации Калинина.

Как всегда бывает в аналогичных случаях, все пошло наперекосяк. В Почепе, откуда я снял дивизию сил безопасности, чтобы усилить 2-ю армию, партизаны взорвали железнодорожный мост. Около Вязьмы столкнулись два поезда и заблокировали железнодорожные пути, сделав на какое-то время прохождение составов невозможным. Впрочем, нельзя сказать, чтобы составы ходили в направлении фронта слишком уж часто, а снабжение находилось на уровне. К примеру, состав, который должен был подвезти горючее для 4-й танковой группы, прибыл с пустыми цистернами; VII корпус жаловался на недопоставку амуниции — и так далее.

Приехал Браухич, с которым я обсудил создавшееся положение. Он отлично представляет себе, что происходит, и полностью разделяет мое мнение. Я сказал ему:

«У меня нет новых предложений. Вопрос, который нам необходимо [286] обсудить, скорее политического, нежели военного свойства. Фюрер должен наконец решить, как быть группе армий: или сражаться, оставаясь на тех позициях, которые она сейчас занимает, рискуя потерпеть полное поражение, или отойти, что сопряжено с таким же примерно риском. Если фюрер прикажет отходить, он должен понимать, что новых сокращенных позиций в тылу, которые, кстати сказать, совершенно не подготовлены к обороне, смогут достичь далеко не все наши войска, поэтому неизвестно, смогут ли ослабленные части группы армий эти позиции удержать. Подкрепления, которые были мне обещаны, тащатся с такой черепашьей скоростью, что оказать решающее воздействие на принятие соответствующего решения не могут».

Клюге, который 10 декабря высказался в пользу того, чтобы «держаться», сейчас склоняется в сторону «отхода». С ним солидарен Рейнхард, командир 3-й танковой группы, который написал, что мы должны «наконец отделиться от противника». Он забывает, что в последнее время ему не раз предоставлялась возможность к отходу, но вопрос, как он собирается «отделяться от противника» в районе Клина, у которого сегодня сосредоточена огромная масса войск и от которого в наши тылы ведет только одна дорога, остается открытым.

Кроме того, подвоз горючего от железнодорожных станций к фронту по обледеневшим дорогам сопряжен с невероятными трудностями, а между тем от этого зависят все передвижения войск.

К сожалению, мое физическое состояние за последнее время настолько ухудшилось, что я был вынужден просить Браухича подыскать мне замену, так как не знаю, сколько еще времени смогу оставаться на ногах, особенно учитывая тот факт, что я очень серьезно болел в прошлом году. [287]

14/12/41

Утром Штраус доложил, что ситуация на юго-востоке от Калинина заставила его снова «сократить» свой фронт. Так как это представляет непосредственную угрозу Калинину, он попросил разрешение издать приказ об эвакуации Калинина на тот случай, если такая необходимость возникнет. Я согласился.

3-я танковая группа требует немедленного отделения от противника, при этом она докладывает, что это невозможно осуществить, пока не будет обеспечено прикрытие со стороны пехотных частей. 4-я танковая группа, которой не удалось ликвидировать вклинивание противника в секторе VII корпуса, докладывает о том, что непременно должна отойти. Фактически она собирается отходить за Рузу. Изначально запланированные позиции перед Рузой она удержать не в состоянии. Вместе с рапортом Рейнхарда это заявление сигнализирует об опасности потери контакта между внутренними крыльями 4-й и 9-й армий.

Так как Клюге выехал в части и связаться с ним невозможно, я позвонил Гепнеру и сказал ему, что он должен поддерживать контакт с 9-й армией у Нарских болот своим правым крылом, одновременно упираясь в Волжское водохранилище левым. В секторе 2-й танковой армии разрыв линии фронта на западе от Тулы продолжает оставаться источником опасности. Складывается впечатление, что на юге, в зоне ответственности 2-й армии, 134-я дивизия сможет самостоятельно оторваться от противника и присоединиться к своим; сомнительно, однако, чтобы это удалось остаткам разбитой 45-й дивизии. Что касается подкреплений, то до сих пор к Новосилю подтянулось около пяти батальонов.

Ближе к вечеру приехал Браухич. Он уже переговорил с Клюге и Гудерианом и пришел к выводу, что постепенный отвод войск группы армий к заранее очерченным на карте [288] тыловым позициям неизбежен. Даже центр, то есть главные силы 4-й армии, не сможет удержать свои нынешние позиции, если войска слева и справа от него будут вынуждены пятиться. Шмундт, который также присутствовал на встречах и слушал все эти дискуссии, позвонил Йодлю с тем, чтобы узнать о решении фюрера. Фюрер сообщил, поначалу в вербальной форме, что ничего не имеет против спрямления выступов у Клина и Калинина; он, кроме того, понимает, что отвод армейской группы Гудериана также дело решенное. Однако группа армий должна удерживать прежние позиции, не отдавая врагу ни метра земли, пока не будут закончены самые необходимые приготовления для приема войск на тыловых позициях. Вечером группа армий разослала приказы относительно необходимости координации действий по подготовке тыловых позиций с процессом отвода армий.

В беседе с Браухичем и Шмундтом я высказал мысль, что помимо попыток найти выход из сиюминутных трудностей мы должны со всей серьезностью подойти к проблеме выбора позиций в тылу и задействовать все, что имеется в нашем распоряжении, в том числе инженерные команды, местных жителей, полицейские силы, чтобы подготовить и обустроить указанные позиции для приема войск. Необходимо, кроме того, эти позиции по возможности укрепить, а также расквартировать на них на временной основе тыловые части, чтобы у нас была возможность остановить русских, если они, прорвав фронт группы армий, достигнут этих позиций в своем наступательном порыве.

15/12/41

Состоялся трудный разговор с Гудерианом о разрыве в линии фронта на западе от Тулы. Он отказывается обсуждать какую-либо возможность закрытия этого разрыва с [289] юга. При всем том я передал в его распоряжение остатки 137-й дивизии из 4-й армии и еще раз подчеркнул необходимость посылки каких-либо подразделений, пусть даже слабых, на санях или еще каким-либо способом в направлении Одоева. Последний батальон дивизии сил безопасности, которая была передана 2-й армии, был возвращен с полпути и переподчинен танковой армии с условием задействовать его для блокирования переправ через Оку в районе Лихвина. Клюге направил слабые сводные подразделения и все, что он смог наскрести у себя в тылу, в сторону Калуги с той же целью. Клюге также проинформировал меня, что приказал отвести 3-ю и 4-ю танковые группы с занимаемых позиций, так как это представлялось ему совершенно необходимым. В секторах VII, а также IX корпусов происходит инфильтрация противника через наши редкие боевые порядки в лесах и в пересеченной местности, в результате чего возникла настоятельная потребность организации свободного пространства, которое отделяло бы наши войска от войск противника. Клюге надеется, что крайняя оконечность северного фланга пока еще в состоянии поддерживать контакт с 9-й армией. Но правое крыло 9-й армии должно быть отведено назад, тем более что это — согласно рапорту 9-й армии — превратилось в насущную необходимость. Сегодня вечером был эвакуирован Калинин, а мосты взорваны.

Если ситуация с отводом 3-й танковой группы сложилась довольно напряженная, то 4-я танковая группа снова стала взывать о помощи. За фронтом IX корпуса орудует русская кавалерия, которую атакуют части корпуса, удерживающие фронт на западном направлении. Я предоставил возможность Шмундту, который в это время все еще находился в штаб-квартире группы армий, переговорить по телефону со всеми начальниками штабов 4-й армии и получить сведения об обстановке, так сказать, из первых рук. [290] 2-я танковая армия продолжает отходить в соответствии с планом.

В секторе 2-й армии резервам, которые были предоставлены в ее распоряжение, удалось отбросить русских на юго-западе от Новосиля и восстановить контакт с 134-й дивизией; в процессе выяснилось, что потери 134-й дивизии, которые принято считать чудовищными, оказались вполне приемлемыми! Армия надеется, что ей удастся восстановить контакт и с 45-й дивизией и что ее потери также сильно преувеличены.

16/12/41

2-я армия докладывает, что части 45-й дивизии отступают с боями к тыловым позициям группы армий. Однако противник ввел здесь в бой свежие части. Он также усилил давление на северном крыле группы армий «Юг». В линии фронта на западе от Тулы по-прежнему зияет брешь, куда противник направляет дополнительные силы. На левом крыле танковой армии XXXXIII корпус вынужден под давлением противника отходить все дальше. Клюге серьезно озабочен положением своего правого крыла, где маломощные поначалу атаки противника все усиливаются. На правом крыле 4-й танковой группы сложилось тяжелое положение — там прорваны позиции 267-й дивизии, в результате чего потеряна дивизионная артиллерия, а также связь с 78-й дивизией, которая, судя по всему, отрезана противником. Противник проник глубоко в тылы 3-й танковой группы в районе Теряево, и ей только с большим трудом удалось удержать под контролем намеченные пути отхода.

Когда я проинформировал Гальдера о сложившейся ситуации, он зачитал мне приказ фюрера, где последний требовал от 4-й армии «не отступать дальше ни на шаг», но соглашался [291] с ограниченным отходом армейской группы Гудериана (2-я танковая армия), 3-й и 4-й танковых групп, а также 9-й армии — в случае если это действительно необходимо. Бреши в линии фронта у Лихвина и Тулы должны быть запечатаны при подключении резервов. Мне оставалось только доложить, что резервов у меня нет!

Во второй половине дня Грейффенберг проинформировал меня, что фюрер, по словам Шмундта, во время сегодняшнего утреннего брифинга снял Браухича с поста Главнокомандующего и что теперь осуществлять связь с группой армий будет Шмундт., Вечером я позвонил Шмундту, сообщил ему об ухудшении ситуации в секторе группы армий испросил, докладывал ли Браухич фюреру об обстановке на фронте во всех подробностях и передал ли ему мой рапорт относительно того, что избежать уничтожения войск группы армий не удастся, если не будет снято требование об удержании группой армий прежних передовых позиций. Шмундт ответил, что не знает, был ли передан этот рапорт фюреру, после чего я продиктовал ему под запись свой рапорт от 13 декабря слово за словом и добавил:

«Причина, почему я ставлю под сомнение способность наших войск удержаться на новых неподготовленных позициях, ясна. Я не могу оттянуть к новым позициям свои моторизованные части из-за нехватки горючего, как, равным образом, подвезти к ним артиллерию на конной тяге, поскольку лошади не в состоянии тащить большой груз по обледеневшим дорогам. Типичным в этом смысле является случай с 267-й дивизией, которая, отступив сегодня с занимаемых позиций, лишилась всей своей артиллерии. В этой связи вероятность того, что мы отступим к тыловым позициям без артиллерии, весьма велика. С другой стороны, приказ «держаться» вызывает у меня озабоченность в том смысле, что войска могут начать отходить и без приказа». [292]

Шмундт объяснил мне, почему фюрер отдал группе армий приказ «держаться». Группы армий «Север» и «Юг» в настоящее время не сдвинулись с места и прочно удерживают свои позиции. А коли так, то и группе армий «Центр» это тоже по силам. Фюрер сказал так:

«Я не могу бросать все, что у меня есть, в бескрайние зимние просторы только потому, что линия обороны группы армий «Центр» прорвана в нескольких местах».

Фюрер возложил на себя полную ответственность за происходящее и делает все, что в его силах, чтобы выправить ситуацию. Так что ни один солдат из тех, что околачиваются сейчас в тылу, от фронта не отвертится. Другое дело, что фюрер не был полностью осведомлен о серьезности положения. Я ответил Шмундту, что у меня в этом смысле совесть чиста. На это Шмундт сказал, что имел возможность в этом убедиться, поскольку не так давно побывал в штаб-квартире группы армий.

Я продолжал:

«Фюрер должен знать, что он в данном случае кладет все яйца в одну корзину. В своем недавнем приказе он говорил, что я должен использовать все свои резервы, чтобы запечатать бреши во фронтах. Хотя мы в последнее время завели дурную привычку подтягивать из тылов войска безопасности, сегодня у меня под рукой не более двух полицейских батальонов. И это мой единственный резерв!»

Шмундт ответил, что уже докладывал обо всем этом фюреру. Он сказал, что опасности, связанные с отходом, в действительности, возможно, и впрямь аналогичны тем, на которые указываю я, но добавил, что взвесить все «за» и «против» в настоящее время очень сложно. В некоторых случаях для того, чтобы принять то или иное решение, приходится чуть ли не в прямом смысле метать игральные кости.

Шмундт пообещал все сказанное мной сегодня немедленно довести до сведения фюрера. [293] В заключение я сказал:

«Вы наверняка осведомлены, что мое здоровье оставляет желать много лучшего. Если фюрер полагает, что к решению проблем группы армий следует привлечь более здоровые и молодые силы, с чем я абсолютно согласен, его ни в коем случае не должны заботить ни мой статус, ни мое положение. Сейчас на кону стоят не судьбы отдельных личностей, но вся кампания в целом. Очень вас прошу поставить его об этом в известность. Хочу, кроме того, чтобы меня правильно поняли: это не угроза, а элементарная констатация факта».

В 12.30 мне позвонил фюрер и сказал, что получил от Шмундта мой рапорт. Я сказал, что это повтор рапорта, который я отдал Браухичу 13 декабря. Далее фюрер обсудил, цитируя мои положения чуть ли не слово в слово, все «за» и «против» удержания передовых позиций и намеченного нами отхода и пришел к выводу, что при сложившихся обстоятельствах нет никакого смысла осуществлять отход на неподготовленные позиции, бросая по пути технику и артиллерию. Через несколько дней мы снова окажемся в аналогичном положении, но уже без тяжелого вооружения и артиллерии. По этой причине группе армий остается одно: закопаться как можно глубже в землю и любой ценой удерживать свои нынешние позиции, не отступая ни на шаг. Он, фюрер, лично сделает все, чтобы помочь осуществлению этого плана. В частности, максимально усилит Люфтваффе и подтянет сильные пехотные части. Короче, все и вся будет приведено в движение. Фюрер повторил, что убежден, что в этой ситуации есть только один выход, а именно: держаться. Я сказал, что уже издал приказ аналогичного свойства, но считаю своим долгом предупредить о возможности прорыва фронта группы армий в одном или нескольких местах. На это фюрер ответил:

«Что ж, придется это принять». [294]

17/12/41

Были изданы два строгих приказа: первый — держаться любой ценой, второй — безжалостно гнать на фронт всех, кто по какой-либо причине укрывается за линией фронта.

Ситуация продолжает оставаться очень напряженной. 2-я армия настоятельно требует подкреплений. 4-я армия, на правом крыле которой противник неоднократно вклинивался в оборону, пытается ликвидировать прорывы своими силами. По крайней мере некоторые части 78-й дивизии, отрезанной вчера противником, присоединились к 4-й танковой дивизии.

3-я танковая группа отброшена назад. Противник преследует отходящее правое крыло 9-й армии, находясь от него в непосредственной близости, по причине чего тут и там завязываются ожесточенные бои. Приходят рапорты о концентрации войск противника в районе Торжка.

Два моторизованных полицейских батальона, освобожденные от службы в тылу, завтра отправятся в распоряжение 4-й армии.

Во второй половине дня позвонил Браухич и сказал:

«Вы недавно жаловались на самочувствие. После совещания с фюрером вам следует попросить его предоставить вам отпуск для восстановления здоровья».

Так как Браухич 14 декабря просил меня по возможности «держаться», этот звонок показался мне странным. Я спросил его, не будет ли подобное заявление рассматриваться в ставке фюрера как попытка дезертирства с моей стороны. Браухич в довольно решительной манере сказал, что «не будет». Наша выдержанная в теплом, товарищеском духе беседа завершилась короткой дискуссией, касавшейся вопроса моей замены. Сразу же после этого я перезвонил Шмундту и попросил его сказать мне напрямую, не истолкует ли фюрер мою просьбу об отпуске как попытку выйти из дела в трудную минуту. Уж лучше упасть на рабочем [295] месте, нежели слышать у себя за спиной обвинения в дезертирстве. Шмундт быстро сказал:

«Такого просто не может быть».

Когда я спросил его, не испытывает ли фюрер по отношению ко мне каких-либо неприязненных чувств, Шмундт ответил:

«Напротив, во время вчерашнего совещания по этому вопросу фюрер упомянул о ваших выдающихся военных заслугах и сказал, что он, учитывая перенесенную вами в прошлом году тяжелую болезнь, а также напряженные условия нынешней кампании, относится с полным пониманием к вашему рапорту о предоставлении отпуска для восстановления здоровья. Я лично могу вас заверить, что вам нет никакого смысла беспокоиться по этому поводу».

18/12/41

Утром пришел новый приказ фюрера, предлагавший войскам группы армий «держаться любой ценой». Я разослал приказ по армиям. Нам обещали перебросить подкрепления по воздуху, а также задействовать бомбардировщики для поддержки наземных войск.

Ближе к полудню я разговаривал по телефону с Гепнером, стремясь укрепить его решимость к сопротивлению.

На фронте 2-й армии установилось затишье. 2-я танковая армия продолжает с боями отходить. В районе бреши на западе от Тулы одна за другой следуют мощные атаки против XXXXIII корпуса, который пока их успешно отражает.

На правом крыле 4-й армии нарастает угроза нового серьезного наступления русских. Противник переправился через замерзшую Оку и отбросил находившиеся там незначительные немецкие части. Русские атакуют на других участках фронта 4-й армии, но большей частью безрезультатно. 3-я и 4-я танковые группы также продолжают медленно [296] отходить. По требованию группы армий 9-я армия должна передвинуть 162-ю дивизию в район Латшино, чтобы при необходимости оказать поддержку отходящей 3-й танковой группе.

Клюге, который должен занять мое место, приехал ко мне во второй половине дня. Мы обсудили вопрос переноса ответственности за защиту бреши на западе от Тулы на 4-ю армию, поскольку XXXXIII корпус постепенно оттесняется русскими за Оку, в результате чего возникает опасность потери контакта с танковой армией Гудериана. Хотя Гудериан на протяжении нескольких дней заявляет, что не в состоянии направить к Туле даже батальон, 4-я армия постоянно пытается снять с фронта танковой армии дополнительные части. Так, выведенная вчера с фронта 17-я дивизия уже движется к югу. Мы с Клюге обсудили также целесообразность переподчинения 3-й танковой группы 9-й армии. Под конец я указал Клюге на тот факт, что концентрация противника на северном фронте 9-й армии может вылиться в крупное наступление русских против северного фланга группы армий. Верховное командование сухопутных сил, которое я проинформировал об этой угрозе через Грейффенберга, в настоящее время моей озабоченности не разделяет.

Ближе к вечеру позвонил Браухич и сказал, что фюрер дал положительный ответ на мою просьбу о предоставлении мне отпуска и приписал:

«До полного восстановления здоровья».

19/12/41

В 11.00 попрощался со своим штабом. Пожелал своим офицерам оставаться твердыми и уверенными в себе и сказал, что конец нынешнего тяжелого периода уже не за горами. У русских при любых условиях не может быть слишком много сил. Только что пришло известие, что русская дивизия, [297] недавно появившаяся перед правым крылом 4-й армии, раньше действовала на фронте 4-й танковой группы. Клюге принял командование группой армий в 11.00.

20/12/41

Утром перед отъездом Грейффенберг сказал мне, что фюрер принял на себя командование сухопутными войсками Германии. Браухич, который вчера намекал мне на возможность такого развития событий, отправился домой «по болезни».

21/12/41

Поехал в Штейнорт.

22/12/41

В полдень отдал рапорт фюреру в его штаб-квартире. Фюрер, как всегда, встретил меня очень сердечно. Он довольно долго разговаривал со мной о сложившемся положении, серьезность которого он очень хорошо себе представляет. Кроме того, он сказал мне, что мои рапорты доходили до него в несколько измененном виде! Я воспользовался представившейся мне возможностью в очередной раз привлечь внимание фюрера к необходимости радикального улучшения транспортной системы. Я также повторил свое предложение от 1 декабря о создании оборонительной системы на значительном удалении от фронта, чтобы военные действия на передовой не отражались на ходе и сроках строительства.

Уже собираясь уходить, я произнес: «Русская болезнь», а также общее перенапряжение так сильно сказались на моем здоровье, что я уже начинаю опасаться, сохранились [298] ли у меня прежние способности к командованию. Смогу ли я снова приступить к исполнению своих обязанностей, когда почувствую, что обрел прежнюю форму?» — «Разумеется», — ответил фюрер.

Шмундт в очередной раз уверил меня, что я всего лишь нахожусь в отпуске по болезни и что фюрер никаких неприязненных чувств по отношению ко мне не испытывает.

Отправился в Берлин.

25/12/41

Из Берлина послал телексы Гальдеру и Шмундту с сообщением, что врачи надеются поставить меня на ноги через три или четыре недели.

Разговаривал по телефону с Грейффенбергом; последний подтвердил расхожий слух о Гудериане, который, будучи источником вечной головной боли у «вышестоящих», отправлен наконец домой. Потом Грейффенберг сказал, что Клюге заменил 1-го адъютанта группы армий Бюлова одним из своих адъютантов из 4-й армии (Кюблер). Когда я выразил по этому поводу удивление, Грейффенберг заметил, что хотя не поступило никаких разъяснений относительно того, занял ли Клюге мое место на постоянной основе или лишь временно меня замещает, он склоняется к мысли, что сохранит командование группой армий за собой! Я позвонил Гальдеру и попросил его прояснить этот вопрос.

Положение на фронте группы армий продолжает оставаться серьезным; наиболее болезненной является проблема с железнодорожным транспортом. [299]