Я страдаю по тирану

Глава 5 Шопинг с возрастным ограничением

– Куда мы едем? – спрашивает Олененок, сидя в его машине через час после окончания съемок.

– Увидишь.

Она задает этот вопрос в третий раз, и он в третий раз отвечает то же самое. Но еще добавляет:

– Это твой последний шанс отказаться от работы. Скажешь «нет» – и мы сделаем вид, что ты никогда не приходила на собеседование.

– А если не скажу?

– Тогда то, что я делал сегодня, покажется тебе невинной детской игрой.

Щурится, подозрительно косится, но молчит.

Каким трудом ему дались два часа после того, как ушел из студии. Если бы Леся знала, что он трижды передумывал везти ее и все время мерил шагами кабинет, то, наверное, испугалась бы. Но она этого не видела, она рекламировала пижамки. И теперь сидит насупившаяся, ибо он сдернул ее, даже не дав кофейку выпить.

Хотя, пожалуй, Олененок не только раздраженная, но и смущенная. И этот факт не дает ему покоя. Как девушка в двадцать лет может впервые испытать оргазм? В его мире даже девственницы знали, каково это. Уж клиторальный испытывали все, вряд ли в мире есть девушка, которая не изучала собственное тело в период взросления.

Или есть?

– Так что там у тебя за опыт, кстати? – спрашивает он будто невзначай.

Леся пожимает плечом.

– Какая разница?

Влад интуитивно чувствует, что тема не простая, и дело не в стеснительности, а в чем-то еще. Потому и давит: пусть лучше скажет сейчас, чем он вырвет признание силой.

– Большая, Олененок. Я должен знать, что ты умеешь и к чему готова, а чему стоит тебя обучить.

Она долго молчит, но в итоге все равно сдается:

– Я жила с парнем полгода.

– Интересно. Давно?

– Три месяца назад.

– Почему расстались?

Напрягается сильнее. Ага, нащупал.

– Не сошлись характерами.

О, тут он даже готов поверить: характер у Олененка что надо.

– Что ты подразумеваешь под этим? – спрашивает Влад. – Должна быть причина.

– Слушайте, – взрывается она, – вы ведь тоже были женаты, когда работали с папой! Я же не спрашиваю, почему развелись.

– Я не развелся. Она умерла.

Он не собирался это говорить, вырвалось. Случайно ляпнул, через секунду пожалев. И Леся теперь смотрит виновато.

– Извините. Я не знала.

Но расспрашивать ее о расставании уже хочется чуть меньше. Потом расскажет, а может, он узнает сам. В женщине должна быть загадка, но в Олененке этих загадок – во Владик на поезде хватит съездить и не скучать. Пора провести собственное расследование, он даже не знает, где сейчас ее отец. Точно не в городе, может, губернатором куда отправили. Для человека, занимающегося бизнесом, Архипов слишком забивает на новости.

Но он обязательно аккуратно выяснит, по какой причине Леся явилась к нему с просьбой о работе. И что там был за парень, о котором ей не нравится говорить. А пока – финальный раунд. Хотя что-то подсказывает, что если Олененок не испугалась раздеваться у него в кабинете, то не испугается и сейчас.

А недовольно сопит она все же забавно.

– Что ты дуешься, Олененок? – спрашивает Влад, пока они идут от парковки к небольшому старому зданию, на первом этаже которого располагается банк, квест-комната и загадочная организация под названием «Olive» – куда они и направляются.

– Я хочу есть! А вы меня оставили без обеденного перерыва.

– У тебя был перерыв, и ты его проспала.

– Тогда я не хотела есть. И вообще, то был перерыв на работе модели. А сейчас мой перерыв на работе секретаря.

– Ты использовала свой перерыв, когда ушла подрабатывать моделью, – отрезает он.

И добавляет:

– Но я тебя покормлю. Когда закончим здесь.

Пропускает Олененка внутрь и слышит мелодичный звон колокольчика – он оповещает хозяйку, что пришел клиент.

Когда-то давно, еще когда Ольга только начинала бизнес, она побывала в какой-то европейской стране, где завернула в крошечный секс-шоп на не менее крошечной классической улочке. Говорит, ее так потрясли атмосфера и интерьер того места, что, вернувшись, она практически загорелась идеей открыть нечто подобное и у нас. Так появился «Olive», внешне ничем не примечательный, а внутри больше напоминающий антикварную лавку, интим-салон.

Хотя интерьер лишь на первый взгляд напоминает старину. Все здесь новое, начищенное до блеска: тяжелые витрины из красного дерева, мягкая и удобная темно-красная обивка диванов и кресел, теплый тусклый свет. Если не приглядываться к товарам на витринах, можно и не понять, чем именно здесь торгуют.

Хотя Леся присматривается. Любопытный нос Олененка тут же оказывается засунут в ближайшую витрину, а потом краснеет. Впрочем, не только нос: пунцовым становится весь Олененок.

– Зачем мы здесь?! – Она так резко оборачивается, что чуть не сносит небольшую стойку с рекламными проспектами.

– Сама-то как думаешь?

Влад усиленно делает вид, будто совсем не доводит ее и не подначивает. Садится на диван и нарочито скучающе зевает.

– Вы всех своих секретарш сюда приводите?

– Да, – отрезает он, и Леся, не найдя ответа, остается с открытым ртом.

Ей неуютно здесь, и вот главное отличие Олененка от остальных его любовниц. Те, бывало, пугались напора, но не подобных мест. А эта готова сбежать через окно, и только упрямство не дает пойти на попятную.

Он с вызовом смотрит Лесе в глаза. Ну же, откажись! Сдайся уже, наконец, и…

И что? Архипов с легким ужасом понимает, что почти готов пригласить ее куда-нибудь, если откажется. Это серьезная проблема: за деньги она с ним, может, и будет, а вот из других побуждений… это точно не ее.

Но Олененок упертая, как баран.

– Кстати, как зовут ребенка барана? – вдруг спрашивает Влад.

– Что?

– Баран. Ну, дитеныша барана как называют, из головы вылетело.

– Ягненок.

Девчонка смотрит укоризненно, весь ее вид будто спрашивает: «Вам что, заняться больше нечем?»

– Ты, Олененок, как ягненок. Упрямая и непробиваемая. Сменить тебе, что ли, прозвище.

– Хотите, придумаю прозвище вам?

Понятно, не сдастся и не откажется. Что ж, у нее еще есть часик, не больше. Как раз освоится – уже рассматривает обстановку не со страхом, а с легким недоуменным любопытством.

– Так зачем вы меня сюда привели?

– Разумеется, чтобы выбрать игрушки. В командировках и на выходных я люблю долгий секс с использованием дополнительных девайсов…

– А что, основной девайс работает с перебоями?

Нет, однажды он ее убьет и сделает вид, что так и было.

Он слышит мягкий мелодичный смех и оборачивается. Со второго этажа спускается Ольга, неизменно элегантная и улыбчивая шатенка. Сколько ей точно лет, Архипов сказать не возьмется. Тридцать? Чуть больше? Ни шея, ни руки возраста не выдают. А вообще это, пожалуй, самый честный человек из его окружения. «Я продаю секс и не считаю это чем-то постыдным. Мне не нужно самовыражаться или оправдываться за бизнес, пошло наряжаясь или развешивая всюду фаллосы, так что бери свою пробку и проваливай», – ответила она ему в первую встречу, когда Влад позволил себе отпустить несколько едких шуточек на тему интерьера магазина.

Наверное, поэтому у них и зародилась дружба. И поэтому он так тащится от Олененка. Привлекают женщины, способные защищаться.

– Привет, дорогая. – Он представляет Лесю.

Та хмуро кивает, заметно тушуясь в присутствии более эффектной женщины. Хотя у них, пожалуй, совершенно разная красота. Нельзя сравнивать Олененка, естественную и молоденькую, и Ольгу, вбухавшую в свою внешность кучу денег, времени и сил.

– Готова посвятить вам полтора часа своего времени, – улыбается Ольга.

– А я надеялся, ты дашь Ол… кхм… Олесе и мне немного свободы.

– Как всегда, – вздыхает женщина. – Хорошо. Выбирайте. Вот ключи от витрин, вот каталог.

Влад берет планшет и связку ключей, а затем возвращается на диван, где в уголок забилась Олененок. Настороженные глазки напряженно следят за каждым его движением.

– Архипов, – Ольга у лестницы оборачивается, – у тебя час. И не увлекайся. Это магазин.

Но он только отмахивается, чай не маленький. Он прекрасно знает границу, за которую не стоит заходить в подобном месте. Да и Лесе нужно дать шанс отказаться, иначе зачем этот цирк? Он и без девайсов на первых порах справится. Хотя за длинный язычок Олененка надо немного наказать.

– Иди сюда, давай посмотрим каталог, – говорит он.

– Не буду я ничего смотреть! Об этом речи не шло. В условиях был только секс.

– Ага, а еще там было: «Так, как я захочу». А я люблю игры, Олененок. Люблю, – его голос становится тише, – связанных девочек. Садись ближе. Нельзя, чтобы выбирал один партнер.

– А что, после прошлой секретарши ничего не осталось?

– Обижаешь. Я за безопасность и индивидуальный подход. Леся, иди сюда и посмотри со мной каталог. Ты еще на работе.

Молчит, дуется и молчит, хотя понимает, что уже проиграла.

– Тогда откажись. Скажи мне: «Нет, я не хочу», – тогда мы встанем, уйдем, и никогда больше ты сюда не вернешься. Как и в мой офис.

Наверное, немного пугает то, что мысленно он уговаривает ее не отказываться. Редко такое бывает, нужно сделать одно, а хочется совсем-совсем другое. Еще обиднее потерять это «другое» в последний момент, ведь он все решил: остался решающий час. Потом он просто воспользуется тем, что так любезно предложили. И хорошо заплатит, как и всегда.

Внутри все ликует, когда Олененок нехотя усаживается рядом и равнодушно смотрит в планшет. Но щеки все равно розовые.

Он открывает в каталоге раздел «БДСМ» и медленно просматривает категории.

– О, подушечка, – Леся тыкает на верх экрана, где меняются рекламные баннеры новинок, среди которых есть и мебель для секса, – на такой лежать удобненько, шея не устает.

Подумав, Влад открывает сначала раздел «Кляпы».

– Какой тебе нравится, Олененок? Прежде, чем начинать, я буду закрывать твой ротик. Смотри, есть кожаные всех цветов. А есть в виде колечка… хотя нет, в колечко ты все равно промычишь какую-нибудь пакость мне. Возьмем кожаный, черный. Отлично будет смотреться с пижамкой, которую ты сегодня рекламировала.

Интересно, кого тут мучают, ее или его? Потому что Леся лишь фыркает: «Извращенец», а вот Архипов уже готов на нее наброситься, наплевав на просьбу хозяйки салона вести себя прилично. Прилично – это не к Лесе. И не к фантазиям, где хлопковая футболка с совой сочетается с кожаным кляпом.

Кстати о совах… Он хочет этот стек. Черный, с золотой совой на кожаном конце.

– Похоже, кого-то заклинило на совах, – хмыкает Олененок.

«Похоже, кого-то заклинило на тебе», – думает Влад.

Стек отправляется в корзину, в компанию к кляпу. Вряд ли Лесе понравятся игры со стеком, хотя порой они могут быть жутко возбуждающими. Не силой же ее заставлять. Но купить его он просто обязан. Купить, нарядить Лесю в футболку с совой и хоть разок, но шлепнуть.

Архипов просматривает раздел с оковами, но это не так интересно: на вид они все одинаковые, и не слишком пугают Олененка. Зато у него есть ключ, и пришло время активных действий.

За стеклом одной из витрин наручники и оковы. Он равнодушным взглядом скользит по недорогим и пошловатым плюшевым атрибутам из любительского порно. Гораздо интереснее кожаные и внешне сдержанные вещи. А еще Архипов ненавидит ремни и очень любит ключики. Особенно несколько мгновений, когда ключ входит в замочную скважину, негромко щелкает – и начинается отсчет времени, принадлежащего только двоим.

Или не двоим… но это точно не к Олененку.

– Кстати, надо позаботиться о предохранении. С каким вкусом тебе нравятся?

– Со вкусом колбасы, если продолжите отбирать у меня обеденный перерыв. А после обеда люблю пожевать что-нибудь мятное.

А Влад уже начинает потихоньку ее изучать. По тишине за спиной понимает, что сейчас Леся что-нибудь да ляпнет. Интуицию не провести.

– Не надо ничего жевать, – бурчит Архипов.

И если минуту назад он еще сомневался, стоит ли заходить так далеко, то сейчас уверен в этом на все сто процентов. Выбирает наручники и возвращается к Лесе.

Она косится настороженно, готовая бросаться в бой, но он лишь садится и откладывает добытую игрушку в сторону, продолжая просматривать ассортимент. В корзину добавляются несколько стимуляторов, пробки – все, о чем он не хочет рассказывать сейчас Олененку. Пусть помучается, гадая, что он будет с ней делать.

Но Олененок не была бы собой, если бы не осваивалась в незнакомой и пугающей обстановке.

– Вы что, собираетесь этим торговать? – спрашивает она, наблюдая, как Архипов закидывает в корзину все новые и новые игрушки.

Останавливает взгляд на небольшом силиконовом вибраторе.

– А это зачем? – хмурится Олененок.

Дразнить ее – отдельное удовольствие. Смущать – совершенно другое.

– Мне нравится двойное проникновение.

Он вдруг получает весьма чувствительный тычок под ребра острым локотком и охает от неожиданности. А Олененок ойкает, поняв, что перегнула палку, и бить шефа все же не стоило.

– Я инстинктивно. Извините.

Хорошие у нее инстинкты. Утром пыталась ему двинуть, только проснувшись, теперь вот чуть ребро не пробила. А сколько раз язвила? Не счесть! И за это ему перепали только короткие мгновения удовольствия в студии? Нет уж, есть в этом высшая несправедливость.

– Знаешь, Олененок, мне кажется, тебя надо наказывать. Чтобы ты была послушнее.

Молчит. То ли стыдно, то ли страшно, он-то ждал очередную шутку в стиле: «А что, работа в вашей приемной – не наказание?» Но придумывать за Олененка реплики у него получается не слишком хорошо.

Влад поднимается, садится на корточки напротив и медленно, наслаждаясь прикосновениями к нежной прохладной коже девушки, застегивает на запястьях наручники. Почему это так заводит? Обхваченные кожей и металлом тонкие запястья, настороженный взгляд и чуть подрагивающие полураскрытые губы, в которые он – нет сил удержаться – впивается поцелуем, ласкает языком, прикусывает зубами.

– М-м-м, – она стонет под его прикосновениями, восхитительно выгибается, такая трогательно-беззащитная, скованная по рукам.

Безумно возбуждающая, сексуальная, невинная.

Нельзя… нельзя ее здесь брать. Она не готова, Ольга не позволит, да и слишком рано вот так кидать ее в порочный омут. Пусть привыкнет, пусть осознает, что вот так теперь будет всегда. Что каждый раз он будет связывать ее и мучить, пока Олененок не станет покорной и на все согласной.

Но сколько бы долго ни длился поцелуй, рано или поздно он заканчивается. Вместе с их дыханием и последними силами. Ты не можешь целовать ее вечно, какими бы сладкими и горячими не были губы. Либо иди дальше, либо отпусти.

Сейчас нельзя идти дальше. У нее еще чуть меньше часа, чтобы отступить.

– Давай тебя освободим, малышка, – хрипло шепчет Влад. – Попросим упаковать наши покупки и поедем ко мне, чтобы поужинать. Я бы очень хотел выпить с тобой вина и принять горячую ванну и, видит бог, если ты не откажешься, то так сегодня и поступлю.

Глаза Олененка подернуты страстью, она не сразу понимает, о чем он, но покорно протягивает руки.

– А где ключ? – спрашивает.

Ключ? Влад оборачивается к столику, но ключа на нем нет.

– Отлично. Вы потеряли ключ от моих наручников.

– Я его не терял, – раздраженно отзывается шеф.

Но ключа нет ни на столике, ни под ним, ни на диване, ни в карманах Архипова, ни в витрине. Он будто испарился. Любая попытка снять наручники силовым путем приводит к тому, что они сильнее затягиваются, и, наконец, я не выдерживаю.

– Да хватит! Синяки останутся! Какой там принцип БДСМ? Безопасность, добровольность? Что-то вы уже первые два пункта пропустили!

– Оля, – зовет Архипов, – спустись, пожалуйста.

А вот и тяжелая артиллерия. Красотка-хозяйка спускается с такой улыбкой, будто догадывается, чем мы тут занимались, но не-е-ет! Мы ключ искали. Ну и немного спорили, потому что проигнорировать тот факт, что из-за раздолбайства некоторых я сижу, как ведьма в ожидании суда инквизиции, нельзя.

Сначала они вдвоем ищут злосчастный ключ и пытаются подобрать к замку другой. Потом понимают, что дело – дрянь, а я уже порядком устала. И голова болеть начинает.

– Я… Олеся, я прошу прощения за это недоразумение! Я немедленно приглашу специалиста, и мы все исправим, я… у вас все хорошо? Вам не больно? – суетится женщина.

– Мне жарко, – недовольно хмурюсь я. – Можно мне попить?

– Конечно, конечно, сейчас я принесу лимонад!

И вот я сижу на красном диване в секс-шопе с четким ощущением, что я совершенно голая, а кожа слишком чувствительная для грубой хлопковой ткани. С опухшими от поцелуев губами. В кожаных наручниках. С бокалом лимонада и веселенькой трубочкой в горошек.

Вокруг суетится Ольга, пытаясь вызвать не то слесаря, не то медвежатника. И Влад, мрачно взирающий на очередной провал плана по запугиванию новой секретарши.

Картина маслом!

– О чем думаешь, Олененок? – спрашивает шеф.

О чем может думать девушка, на которой заклинили наручники для сексуальных игр? О том, что голодна, что мир против нее, хочется спать и оказаться как можно дальше от пугающей обстановки. Поэтому я бурчу недовольно:

– О том, что я сижу на красном диване. Красный – цвет крови, значит, диван символизирует невинность, а вокруг – куча самотыков, то есть жестокий мир, который так и норовит поиметь эту самую невинность. Что на меня так смотрите? А вы что хотели услышать? Я хочу обед! И думаю об обеде! Точнее, уже об ужине.

– С тобой всегда что-нибудь да приключается, верно? Ни минуты покоя.

– Можно подумать! – возмущаюсь я. – Это вы потеряли ключ, я сидела спокойно и никого не трогала!

Вру. Когда он меня целовал, я кончиками пальцев коснулась его руки и до сих пор чувствую это прикосновение. Но стараюсь не думать, и так щеки горят от стыда.

– Ладно, я виноват. Накормлю тебя ужином, где скажешь. Только прекрати пыхтеть, как паровоз, сейчас тебя выпустят.

«Сейчас» растягивается на добрые десять минут, за которые Ольга находит длинную шпильку. Архипов несколькими движениями вскрывает хлипкий замок. Надувшись, больше показательно, я растираю запястья. Хотя на самом деле хочется похихикать, настолько у этих двоих извращенцев виноватый вид.

Мы уже собираемся уходить, как Ольга выдает нам черный бумажный пакет без опознавательных знаков – то, что заказал шеф. Когда он достает бумажник, чтобы расплатиться, женщина его останавливает:

– Не стоит. Это компенсация за неудобства, которые вы сегодня испытали.

На улице я получаю самый спорный, но в то же время потрясающий своей циничностью, комплимент:

– А с тобой выгодно ходить в секс-шоп, Олененок.

– Ага, а еще в зоомагазин, там тоже ошейники есть.

Архипов вдруг делает то, чего я от него совершенно не жду. Обнимает меня за плечи и смеется. Не издевательски, не торжествуя от того, что снова удалось меня смутить. Просто смеется, будто мы прогуливаемся по улице и болтаем о какой-то ерунде. Даже не думала, что Владислав Архипов умеет так легко смеяться.

– Ну, где ты хочешь поужинать?

Он не вспоминает о своих словах про ванну и поездку к нему, и я, конечно, не напоминаю. Выбираю один из новых ресторанчиков, которые очень хвалили в сети, и всю дорогу молчу, рассматривая вечерне-весенние улицы. Мне даже немного весело.

В ресторане уютно, светло и не слишком пафосно. Мягкие диваны, шкафы в стиле «прованс», много книг и мягких игрушек. Шеф здесь смотрится немного неуместно, но мне нравится. И меню очень приятное, я так голодна, что готова съесть все позиции!

Сделав заказ, извиняюсь и ухожу в туалет, где долго умываюсь, переплетаю косу. Смотрю на себя в зеркало и смеюсь, а потом достаю из кармана крохотный серебристый ключик и выбрасываю в ближайшую урну.