Я так тебя ждала

11

Оранжерея была очень уютной, и Пат с удовольствием села к круглому стеклянному столу, держа чашечку кофе. Огромные полукруглые окна пропускали солнечные лучи, нагревавшие воздух внутри и мраморный пол. Везде были необыкновенные экзотические растения, как часовые стояли огромные пальмы в красивых кадках, а со стен свисали узорчатые листья папоротников и тропические цветы в плетеных корзинах. Утро выдалось теплое и тихое.

Миссис Мэппл ушла до вечера, Питер уехал на работу, извинившись за свое вынужденное отсутствие в выходной день. Патрисия ждала его возвращения ближе к вечеру, когда он проверит все факты, прежде чем предпримет какие-либо действия. Он сказал, что должен так поступить, чтобы потом не жалеть о содеянном, и обещал позвонить во время ланча. Джозеф еще не спустился вниз, а у нее не было особого желания подниматься к нему. Перед уходом экономка отнесла больному поднос с завтраком и, вернувшись, сообщила Патрисии, что больной чувствует себя заметно лучше и скоро поправится. Пат и не сомневалась в этом: Джозеф был крепок как дуб. Любой другой мужчина на его месте провалялся бы в постели целую неделю, а он справился с болезнью за сутки.

Джозеф… В это утро ее волновали те же вопросы, что и накануне вечером. Были ли искренними его чувства, или он просто хотел закончить то, что они начали пять лет назад? Определенного ответа не было…

— Доброе утро.

Патрисия оторвалась от созерцания полупустой чашки и подняла глаза. Джо, одетый в легкий шелковый халат, под которым, как она подозревала, ничего не было, стоял в проеме двери. Никакой полосатой пижамы, а лишь загорелая грудь с черными вьющимися волосами. Было ясно, что перед тем как спуститься, он принял душ.

Патрисия сама пробыла в ванной очень долго, обдумывая под струями воды свое решение и стараясь угадать, как поведет себя Джо, если она скажем ему «да». Отвезет ли он ее в отель? Не может же он предложить ей заняться любовью здесь!

— Где ты взял этот халат? — спросила она вместо приветствия. — Нет, не утруждай себя ответом. Я знаю. Его принесла миссис Мэппл.

— Это была ее инициатива, — с улыбкой сказал он. — Где мне можно сесть?

Она рукой показала ему на плетеное кресло, залитое солнцем, Джо последовал ее совету.

— Какое блаженство, — промурлыкал он, садясь в глубокое уютное кресло. — Все, что мне сейчас требуется, так это чашечка кофе, и тогда жизнь покажется раем. При условии, что ты дашь мне положительный ответ на вчерашний вопрос. Так как? — требовательно поинтересовался он, видя, что она продолжает хранить молчание.

Патрисия не сводила с него глаз. Джозеф побрился, заметила про себя она, и выглядел спокойным, расслабившимся и таким притягательным, что она не могла четко мыслить. Принятое ею ночью решение сейчас, в свете солнечных лучей, казалось ей безумием, и она не могла просто ответить ему «да». Да, я хочу использовать свой шанс. Да, я хочу тебя. Да, возьми меня. Да, да!

— Я принесу кофе, — дрогнувшим голосом сказала Патрисия и встала.

В кухне она с грохотом уронила чайник. Но потом взяла себя в руки, вскипятила воду, налила ее в серебряный кофейник. Затем поставила на поднос сахарницу, молочник и банку растворимого кофе. Ее руки тряслись, пока она несла поднос. Войдя в оранжерею, Патрисия неуверенно поставила его на столик рядом с Джозефом.

Он положил ладонь ей на запястье и сжал пальцы. Когда она взглянула на него, он улыбнулся.

— Оставь. Мне не нужен этот чертов кофе. Мне нужна ты!

Сильным рывком он усадил ее к себе на колени, обнял и прильнул губами к ее рту в крепком поцелуе.

В первое мгновение Патрисия окаменела: она так хотела быть сильной и твердой этим утром. Она собиралась сказать ему «да», но не допускать любовной близости с ним до тех пор, пока они не покинут этот дом. Но как можно быть сильной и твердой в его страстных объятиях?! Джо еще плотнее прижал ее, а поцелуй стал еще пламеннее, и Пат, изголодавшаяся по любви, не устояла. Она со стоном обвила его шею руками, с неменьшей страстью отвечая на поцелуй и чувствуя, что тает от наслаждения.

— Пат, — едва выдохнул Джо, когда наконец прервал поцелуй, чтобы отдышаться. — Пат…

Он прижал ее голову к груди. Патрисия закрыла глаза и тяжело вздохнула, словно сдаваясь. Некоторое время они сидели так, лишь его рука мерно поглаживала ее нежные плечи.

Она хотела спросить его, что случилось, но Джо поднял ее лицо и вновь поцеловал. Она страстно отдалась поцелую и уже не хотела спрашивать его о чем-либо. Ее руки проскользнули под шелковую ткань халата, пальцы начали судорожно ласкать его грудь. Сердце Джо бешено колотилось, и Пат поняла, что уже ни он, ни она не смогут остановиться.

Вдруг он встал и понес ее.

— Куда… куда ты идешь? — с замиранием сердца спросила она, но уже знала ответ: наверх, в его комнату, в его кровать.

Патрисия спрятала лицо на груди Джозефа и молила Господа о милосердии и прощении.

— Только не обижай меня, — слабо прошептала она, когда Джо бережно опустил ее на кровать. Постель не была застелена, лишь одеяло откинуто в сторону, словно все было уже готово для них.

— Никогда, — заверил он и, прежде чем она успела перевести дыхание, стал раздевать ее, сняв сначала свитер, а затем бюстгальтер. — Как ты прекрасна, — пробормотал он, целуя ее оголенный нежно-розовый сосок.

Сладостная дрожь охватила Патрисию, его пылающий и голодный взгляд пьянил ее.

— Повернись на живот, — скомандовал Джозеф и мягким движением стал массировать ее спину. Руки его спускались все ниже и ниже. Вскоре он снял и отбросил в сторону ее брюки.

Она была нагая, за исключением лишь узкой полоски шелковых трусиков. Джозеф нежно перекатил ее на спину. Его руки вновь неистово заскользили по ее телу. Левая грудь, правая грудь, ложбинка между ними. Он провел губами по ее животу, отогнул кремовую полоску трусов и поцеловал шрамик, оставшийся после операции по удалению аппендицита.

Широко раскрытыми глазами Пат следила за тем, как Джо сбросил шелковый халат, полностью обнажив свое тело, и лег рядом с ней. Она успела заметить явное свидетельство его сексуального возбуждения. Чувствуя, что мучившая ее страсть вот-вот прорвется, она покрылась испариной и задрожала.

— Все в порядке, — мягко проговорил он, ласково поглаживая и успокаивая ее. — Я не причиню тебе боли. Я люблю тебя, и ты будешь моей женой.

Джо продолжал ласкать ее, одновременно успокаивая и возбуждая. Ее чувства, все более обостряясь, требовали лишь одного — сладостного завершения.

Желание росло в ней, жар становился все сильнее и сильнее. Он нежно целовал ее упругую грудь, набухшие и заострившиеся соски, а рука скользнула ниже живота, лаская влажную и горячую женскую плоть. Пат выгнулась кверху в молчаливом приглашении. Она хотела большего, чем эти ласки. Она хотела, чтобы он вошел в нее и соединился с ней в единое целое.

— Джо… пожалуйста, — сдавленно умоляла она, вертя головой из стороны в сторону в сладострастном ожидании.

Он осторожно вошел в нее, медленно продвигаясь вглубь. Возникшая острая боль нарастала, и Пат запаниковала.

— Расслабься, — бесстрастно сказал Джо.

Она последовала его совету, и сдавленно восторженный вздох удовольствия слетел с ее губ, когда она почувствовала, что он наконец полностью вошел в нее. Дрожь пробежала и по телу любовника, он расслабился.

— Больше ведь не больно? — пробормотал он, взяв в ладони ее лицо и покрывая его поцелуями.

Пат смутилась под его взглядом, полным любви.

— Не больно, — тихо сказала она.

— Совсем?

— Совсем, — подтвердила она. — Сейчас это… приятно.

— Дорогая, тебе будет еще приятнее, — убедительно произнес он. — Обними меня за плечи и закинь на меня ноги. Надеюсь, сейчас ты испытаешь истинное наслаждение.

Она обхватила его руками, гладя пальцами плечи, подняла ноги и сцепила их за его поясницей.

Его движения вначале были медленными и нежными. Затем их ритм стал нарастать, разжигая огонь внутри нее все жарче и жарче. Пат сдавленно вздохнула, затем восторженно застонала. Было сказочно приятно, пылающий огонь разливался по всему телу, охватил ее всю, и она испытала неведомое ей доселе блаженство. Она изогнулась, отдаваясь во власть чувства, и закричала…

Джо крепко сжат Пат в объятиях, его тело продолжало ритмично двигаться. Затем и он издал блаженный стон, каждый мускул его тела судорожно дрогнул, и Джо замер на ней.

Пламя страсти медленно угасало, и Пат погрузилась в состояние безмятежной неги. Всегда ли это будет заканчиваться так же, гадала она. Сможет ли она когда-нибудь еще раз дождаться подобных минут беспредельного счастья?

Лучезарная улыбка появилась на ее лице, когда Джо, приподнявшись на локтях, взглянул на нее.

— Ты просто неподражаема, ты знаешь об этом? — едва вымолвил он.

— То же самое я подумала о тебе, — ответила она, чувствуя, как сильно бьется ее сердце.

Да, Джозеф был прав, когда говорил, что зачастую любовный акт ведет к самой любви. Такое возможно, особенно тогда, когда каждое движение, каждый жест, все вокруг пропитано этим чувством и только ждет сигнала.

— Я действительно люблю тебя, — сказал он.

— Да, я чувствую это, — выдохнула она.

— Ты не сказала, что любишь меня, — мягко упрекнул он.

Пат молчала, лишь нежная улыбка играла на ее губах.

— Ты хочешь, чтобы я еще помучился?

Она вздрогнула.

— Нет, конечно, ты не можешь этого хотеть, — спешно поправился он, почувствовав угрызения совести. — Ты ведь не такая, правда? Только законченные эгоисты вроде меня могут думать о слепой мести. Я постараюсь исправиться, моя крошка. Тебя можно назвать моей крошкой, да? — прошептал он и наклонился к ней, чтобы поцеловать.

Ее губы беззвучно пошевелились, и она кивнула.

— Скажи, что ты любишь меня!

— Я люблю тебя, — шепотом ответила Пат, ощущая одобрительный стук сердца. Произнеся наконец вслух заветные слова, она вверила ему свое сердце, жизнь и счастье, и это несколько испугало ее.

— Люби меня всегда, — страстно твердил Джо встревоженной Пат. — Клянусь, я сделаю тебя счастливой. У нас будут дети, много детей, и мы вместе вырастим их. Я буду всю жизнь любить тебя. Скажи, что ты веришь мне.

— Верю.

— Я хочу снова заняться с тобой любовью.

Он снова любил ее, пламенно и щедро. На этот раз она испытала иное блаженство, не такое неистовое и безудержное, а мягкое, обволакивающее, проникающее везде и всюду.

Они вместе приняли душ, и с каждым прикосновением огонь потухшей было страсти опять разгорался с новой силой и настойчиво требовал выхода наружу.

Закрыв кран, они вернулись в спальню. Джо всячески направлял ее, мягко учил тонкостям любовной игры, и она с радостью подчинялась ему. Неожиданно для себя Пат, покрывая поцелуями его тело, познала новое для нее великое наслаждение — ответную реакцию его разгоряченной плоти. Его соски затвердели, живот напрягся, главное орудие любви было явно готово к повторению любовного акта.

— Сядь на меня, — в исступлении прорычал он.

Пат колебалась.

— Тебе понравится, — прохрипел он. — Обещаю.

Сначала ей стало не по себе: она была в смятении, боясь пошевелиться. Он успокоил ее, сказав, что все в порядке, и принялся ласкать ее грудь, нежно поглаживая, пощипывая и теребя соски, пока они предельно не набухли. Горячее жжение разлилось по ее телу, и она не могла совладать с ним. Оно словно ждало этого момента, чтобы начать собственную жизнь… Ее бедра инстинктивно поднимались и опускались, выпуская и вновь обволакивая его пылающую твердую плоть.

Ощущения были неповторимыми, и Пат старалась продлить их. Джо застонал от удовольствия, и его бедра стали ритмично двигаться в такт ее движениям. Вверх, вниз, вверх, вниз. Она чувствовала, что скоро настанет пик наслаждения. Но ей хотелось, чтобы это длилось вечно. Пат откинула голову назад, глаза были закрыты, губы безмолвно шевелились — вся она уже погрузилась в состояние экстаза, и в этот момент… раздался пронзительный голос, разбивший мир чувственного колдовства на мелкие кусочки:

— Что я говорила тебе?! — визжала Элизабет. — О бог мой, Джерри, ты только посмотри на них! Взгляни на нее!

Пат открыла глаза и увидела двух людей, стоящих на пороге комнаты: злорадно улыбавшуюся Элизабет и Джерри, выглядывавшего из-за плеча жены. Его глаза округлились, когда он, пожирая взглядом обнаженную Пат, ухмыльнулся.

— Я смотрю, Лиз, смотрю. Очень внимательно.

Джо выругался и быстро перекатился на бок, закрывая собой побледневшую Пат от взглядов непрошеных гостей. Когда он выходил из нее, ей хотелось кричать и плакать от обиды. Господи, почему так!

— Убирайтесь вон! — прорычал он. — Ты увидела то, что и хотела увидеть, завистливая сука! А теперь убирайся к черту!

— Ты имеешь в виду, что я видела то, что ты хотел, чтобы я увидела? — ядовито произнесла Элизабет. — Ты хотел, чтобы я сделала всю грязную работу за тебя, так ведь? Думаю, что тебе стоит послушать меня, Патрисия, чтобы узнать, с кем ты связалась. Твой дорогой любовник и в грош тебя не ставит. Он лишь не желает, чтобы ты выходила замуж за Питера. Но это не входит в твои планы, двуличная шлюха! Я была здесь сегодня утром и видела, как вы целовались в оранжерее. Ты не заметила меня, чего нельзя сказать о твоем дружке. Он-то видел меня и знал, что я вернусь, и даже улыбнулся, гнусный мерзавец. Ты можешь себе это представить? Он целовал чужую невесту и улыбнулся мне, прежде чем поцеловать тебя снова.

Сгорая от стыда и унижения, Пат закрыла лицо руками. Но все еще было впереди.

— И что же твой любовник сделал после того, как я ушла? — злобно продолжала Элизабет. — Полностью скомпрометировал тебя, занимаясь с тобой прелюбодеянием. Он, конечно, ожидал, что я вернусь с Питером. Что я бы и сделала, если бы могла его найти, — с раздражением закончила она.

— Поэтому она привезла с собой меня как свидетеля, — встрял Джерри, наслаждавшийся всем происходящим.

Патрисии хотелось лишь одного — умереть. Она натянула на себя простыню и посмотрела на Джо с печалью и недоверием: он не выглядел оскорбленным, он просто разозлился и переводил сверкающий злобой взгляд с мужа на жену и обратно.

— Джо, ты… — бесцветным голосом спросила Пат. — Ты не мог… Скажи мне, ведь ты не мог…

Он грубо выругался, а она с ужасом заметила, как в его глазах промелькнула искорка вины.

— Значит, да, — уныло протянула она.

— Думаю, что теперь мы можем уйти, Джерри, — торжествующе объявила Элизабет. — Все, что надо, мы посмотрели и сказали все, что хотели сказать. Нет нужды предупреждать вас, мои милые, что мы все сообщим Питеру, как только найдем его. Если у вас хватает ума, то лучше убирайтесь отсюда. Вы оба, ты, Патрисия, и твой удивительно чувственный и преданный любовник. Если ты, конечно, все еще хочешь его, — прибавила она с каркающим смехом.

Джо мучительно застонал, когда они ушли из комнаты.

— Не делай поспешных выводов, моя крошка, — взмолился он, схватив Пат за руки, прежде чем она успела соскользнуть с кровати. — Я сделал это специально ради тебя. Я видел, как она следила за нами, и знал, что она побежит за братом. Я знал, что ты не хочешь причинить ему боль, но боялся, что не позволишь мне доказать, как сильно я люблю тебя.

— И ты думал, что, положив меня в постель в доме, в котором в любой момент может появиться мой жених, докажешь свою любовь?! — с горечью воскликнула девушка.

— Послушай, я думал, что у нас в запасе есть по крайней мере два часа до приезда Питера. Сюда добираться полтора часа на машине. Я не предполагал, что Лиз такая сообразительная, что отправится домой и будет звонить ему оттуда. И уж тем более не рассчитывал, что она вернется сюда без брата.

— И ты надеешься, что это все объясняет и извиняет? Цель оправдывает средства?

— В данном случае… да.

— О, Джозеф…

— Черт побери, Пат, но я люблю тебя. Я не мог позволить тебе вновь сбежать от меня.

Она покачала головой, показывая, что не верит ему.

— Ты боялся, что не сможешь завершить начатое пять лет назад. Любовь тут ни при чем. То, что случилось в этой постели, было лишь местью с твоей стороны. Если бы ты Действительно любил меня, то остановил бы Элизабет еще утром и все объяснил бы ей, а затем сказал правду и Питеру. Вместо этого ты опозорил меня.

— Это не так! Я же сказал, что не ожидал ее столь быстрого возвращения. Конечно, я не хотел, чтобы она застала нас в постели. Поверь в мою порядочность!

— Порядочность! — Пат не могла понять, как у него язык повернулся произнести это слово после всего случившегося, после того как он позволил этим мерзким людям увидеть их в постели. То сугубо интимное, что должно было стать воплощением личного счастья, стало цирковым представлением на публике. От одной этой мысли ее затошнило. Она подумала о том, какими глазами на нее будет смотреть Питер, когда узнает правду. Уж кто-кто, а Элизабет не пожалеет красок, расписывая увиденное. Да и Джерри прибавит парочку скабрезных деталей. До сих пор она ощущала, как жадно его масленые глаза ощупывали ее тело. Тошнота опять подступила к горлу.

— О боже, я должна уехать отсюда. — Ее голос звучал решительно. — Я не могу больше оставаться здесь ни минуты.

— Опять убегаешь? — резко спросил Джо, когда она соскочила с постели, прикрываясь простыней.

Пат стрельнула глазами.

— И ты еще смеешь говорить мне, что я убегаю? Господи, почему я не сделала этого, когда в первый раз увидела тебя?! Нет, я не убегаю, а просто съезжаю из этого дома. Не думаю, что кто-то захочет, чтобы я осталась тут. Боже мой, что будет чувствовать Пит, когда Лиз расскажет ему! — Слезы покатились из ее глаз.

— Проклятье! Ты же не хотела унизить его, — прорычал Джо.

— Но я это сделала. С твоей помощью.

— Он взрослый человек. Он переживет все.

— Нам нет оправдания!

— Я люблю тебя, дорогая. Не уезжай. Оставайся, мы встретим Питера вместе.

От одной только мысли увидеть теперь своего жениха ее всю передернуло.

— Я не могу. Я должна уехать отсюда.

— Куда ты собираешься ехать?

— Куда-нибудь.

— А более конкретно? — настаивал Джозеф, и Патрисия поняла, что он не отстанет.

— К подруге, — сказала она.

— Какой подруге? Где я смогу найти тебя? Ты должна мне сказать, — продолжал упорствовать он. — Когда ты оправишься от потрясения, ты поймешь, что я не хотел унизить ни тебя, ни Питера. — Заметив, что она колеблется, он продолжил: — Теперь я богат, не то что раньше. Я найду тебя, куда бы ты ни скрылась.

У Пат опустились плечи: у нее совсем не было друзей. Она не завела в Бэй-Ридже никаких знакомств за эти пять лет. Все это время она добровольно держала себя в заточении, в этих четырех стенах, испытывая муки стыда и боли. Вот и снова они вернулись к ней, чтобы еще сильнее терзать ее.

— К Диане, — солгала она, — я поеду к Диане.

— Кто это?

— Секретарь Керисдолла.

— Женщина, которая была с Элизабет на той вечеринке? — Джо нахмурился.

— Да, она.

— Насколько я понял, вы не очень-то близкие подруги.

— Нет, ты ошибаешься. Она очень милая женщина и верный друг.

— Что ж, вполне правдоподобно. Я останусь здесь, все объясню Питеру, когда он вернется. А затем я позвоню тебе. Хорошо?

— Как хочешь, — угрюмо отозвалась Патрисия.

Джозеф попытался приблизиться к ней, но она остановила его взглядом.

— Мне действительно очень жаль, что так получилось. — Его слова прозвучали довольно странно.

— Мне тоже, — отрешенно отозвалась она. — Мне тоже.