Я тебя чувствую

Алекс делает глубокий вдох, зачем выдает:

— Девочка наша возбудилась, — он смотрит на меня сквозь зеркало заднего вида таким взглядом, будто меня съесть хочет.

— Какая девочка нам попалась, — уже воздух втягивает Давид, — сладкая.

— Хаватит, перестаньте! — выпаливаю я от смущения. Что я могу сделать, если это на меня так подействовало.

Я всю дорогу старалась молчать под их томные взгляды и вздохи. Провоцировали, засранцы.

Зайдя домой, я попыталась скрыться в спальне, но скорость у них лучше, чем моя.

Давид бросился ко мне и обнял за талию сзади.

— Куда же ты побежала? Сначала раззадорила, а теперь заднюю? — обжигает меня вздохом у уха. — Нет, так никуда не годится. Мы на взводе, — целует в шею Давид. Голова кружится от накатывающего желания и ноги еле держат. Алекс подходит с перейди и хватает за подбородок, пристально смотря в мои глаза. Поцелуй, властный и углубляющийся. Из меня вырывается стон наслаждения. В ответ волки с рыком срывают с меня одежду, оставляя в нижнем белье. Я прикрываюсь, от чего, сама не знаю, ведь они видели все.

Давид копошится сзади меня и, минуту погодя обходит меня, становясь передо мной уже в одних трусах. Тоже самое делает Алекс, а я отворачиваюсь от неловкости и смущения.

— Смотри на нас, — нежно просит Давид, но я не решаюсь. — Лиза, — просит уже более настойчиво. Я медленно поворачиваю ее в их сторону. От их действий смущаюсь еще больше, но и одновременно меня это будоражит. Оборотни медленно стягивают свои трусы а их желание интенсивно подергивает. В глазах горит желание и они это замечают. Давид ложится на диван, призывая меня к себе. Останавливаюсь около края, точнее Алекс меня останавливает нежным касанием по спине, от чего дрожь проходит по телу.

— Это лишнее, — его голос слегка дрожит. Волнуется? Да, может. Мы все в такой ситуации сейчас — первый раз будем вместе проходить через это. Стягивает медленно нижнее бельё.

— Иди ко мне, — манит к себе рукой Давид.

Я ползу к нему на четвереньках, открывая весь вид сзади Алексу. Сглатываю накопившуюся слюну от волнения. Я все так же стою на четвереньках над Давидом. Он кладет руки на талию и кончиками пальцев ведет по спине. Покрываюсь мурашками и вздрагиваю от его прикосновения. Вдруг его рука обхватывает мою шею и притягивает к себе. Наши губы едва соприкасаются и у меня возникают новые ощущения, более яркие.

Алекс резко делает шлепок по попе, от чего я негромко вскрикиваю. Давид тут же подхватывает мою грудь ртом. Все происходит практически быстро, что я опомниться не успеваю. Их руки блуждают по моему телу, разгоняя желание моё больше. Терпеть это сил не остается. Я подмахиваю попкой, давая понять что, что-нибудь уже сделали они наконец. Задеваю своими складочками член Давида, и чувствую, как он вздрагивает. Тут я уже не выдерживаю и трусь о него, пытаясь насадиться. Алекс вдруг сам прижался ко мне в плотную, я чувствую и его член. Он сам медленно начинает водить по моей попе им.

Давид резко разворачивает, и укладывает меня спиной на свой живот. Теперь я смотрю прямо в лицо белого волка. Он нависает надо мной и целует нежно в губы. Но мне мало. Желание ощутить их скорее в себе усиливается, и я сама впиваюсь в его губы. Резкий толчок в меня и, протяжный стон вырывается из моей груди от наслаждения. Давид двигается подо мной медленно, стискивая бедра руками. Но темп его движения меня не устраивает и я сама начинаю двигаться быстрее.

— Нетерпеливая, — томным голосом говорит Давид, в ответ я лишь издаю стон.

Алекс в это время водит круги по клитору, иногда зачем-то хлопая по нему, но мне нравится. И его эрогированный член кивает, как будто приглашая меня. Я хочу попробовать его на вкус, что и пытаюсь сделать, усаживаясь на Давиде. Кладу руки на попу Алекса, поднимая вверх. Он понимая меня, встает. Теперь его член на уровне моего лица. Мне нравится это ощущение, когда он смотрит на меня сверху, и его щенячий взгляд умоляет утолить его жажду. Обхватывая его желание рукой, сначала вожу ей по нему вниз-вверх, а потом, растягивая, захватываю постепенно ртом. Он запрокидывает голову назад, запуская свои руки мне в волосы, и издает протяжный стон. Его руки сильнее стискивают мои волосы, но движется он медленно. Я понимаю, что он сдерживается и сама ускоряю темп.

На Давиде замедляюсь, и ему не нравится то, что я отвлекаюсь от него. Ставит меня на четвереньки и пристраивается сзади. Алекс спускается на пол. Новая поза и новые ощущения. Удовольствие неописуемое. В глазах темнеет и я как будто обмякла. Они уже оба ускоряют темп. Слезы из глаз и искры тоже. Дрожь по телу проходит волной, и я еле стою, чтобы не упасть. Слышу рык Алекса и чувствую его излевающееся чем у себя во рту. Все это стекает на пол. Затем Давид издает свое рычание, ускоряясь во мне. Ещё несколько резких толчков и он пришёл к удовлетворению.

— Тебя надо помыть, девочка, — берет на руки Алекс и уносит в ванную. Впервые мы принимали её втроём.

Глава 18. Похищение.

— Давайте по аккуратнее что ли, там посуда, которая очень дорога мне. И те коробки в углу — их не трогайте, со мной поедут, — отдаю приказы своим будущим мужьям. Наш дом практически готов, только в детскую мебель осталось купить. К этому мы подошли очень тщательно. Хотим, чтобы наши детки жили в комфорте. И… Отдельная комната для начальной трансформации малышей. Мама Алекса сказала, что это начинается с пяти лет. Некоторые детки очень плохо переносят оборот, поэтому им нужно отдельное помещение, с мягкой обивкой, чтобы сильно не бились о стены от боли. После услышанного, я вообще перехотела рожать детей. Ведь такие муки для ребенка ни одна любящая мать не пожелает. Тут некоторые с ума сходят от того, что у чада температура под тридцать девять скачет, лихорадит и знобит от этого маленькое чудо. В этот момент молишься, чтобы ты лучше болела чем он. А тут еще сверху накладывается ощущение сломанных костей. По мне для малыша — это… Даже слов не подобрать, какого это.

— Ну что, вроде все собрали? — осматривает почти пустую квартиру, Алекс.

— Да, — последняя небольшая коробка была у меня в руках.

Так грустно оставлять квартиру. Нина Федоровна ходила и причитала по квартире, боясь, что вдруг придется сдать её неблагоприятным жильцам. И с кем теперь ей вести беседы от скуки.

— Не переживайте, Нина Федоровна, я по возможности буду наведываться к вам в гости, — улыбаясь, успокаиваю её, гладя по плечу.

— Как же милочка? Буду очень рада. Хоть изредка, заглядывай, а то мне совсем скучно одной. А ты девушка хорошая, всегда разговор поддержишь, и обо всем поговорить можно, — скрещивает руки на груди бабулька да охает.

— Номер у меня ваш есть, если что, то сразу позвоню, да и вы мне звоните, — в честь расставания мы ей купили любимый сметанный торт.

От её грустного взгляда я чуть не передумала, но Давид быстро меня уволок на улицу к машине, а Алексей что-то ей договаривал. Уселись все в машину спустя только двадцать минут. Сидим переглядываемся друг на друга.

— Ну все, можем ехать? — радостно произносит Алекс.

— Да, можем, — с улыбкой на лице выдыхаю, поглядывая на своих мужчин с заднего сиденья, а они обернулись ко мне. И в этот момент мне стало так уютно и тепло, сто не выдержав, я добавила, — Я люблю вас, — так застенчиво вырвались из меня эти слова.

— Аммм… Ладно, поехали, — мои волки так растерялись, что засуетились.

Надо Нютку на новоселье позвать. Сную по карманам, в поисках телефона, но замечаю, что его нет. Длин, я его кажется в коридоре оставила.

— Мальчики, остановите, я телефон оставила в квартире, — заехали мы всего-то за один квартал, — Сбегаю быстренько.

— Давай я сам схожу, — говорит Давид.

— Нет, не напрягайся, я сама, правда быстро.

— Хорошо, только не задерживайся.

— Ага, — выбегаю из машины и несусь к своему "бывшему " дому.

Захожу в подьезд. Толчок в стену. Ударяюсь головой, и на глазах темная пелена. Сначала думала, что теряю сознание, а как оказалось, нацепили мешок. Начинаю орать и брыкаться, как получаю удар. Темнота.

Слышу звук капающей воды, и пытаюсь разлепить глаза. Мешает головная боль. Охото их снова прикрыть, считая, что если еще посплю, то она пройдет. Но вспоминаю последние моменты до темноты, как резко их распахиваю. Хочу встать, но тело не слушается, совсем ватное. Издаю стон больного человека.

— О, очнулась дорогая? — Вадим? Какого хрена?!

— Че за фигня! — восклицаю я.

— Фигня такая, моя красавица, что теперь ты от меня никуда не денешься, — тянет ко мне свои лапы, но я резко отстраняюсь.

— Тц. Ничего, я тебе перевоспитаю, будешь, как шёлковая, — улыбается он как-то не хорошо.

— Губу закатай, маньяк!

— Как грубо. Я же люблю тебя, а ты так со мной, — сидит передо мной на корточках, облокотившись одну руку на ногу, ей же подпирает лицо.

— Какая это любовь?! Одержимость и только! — сквозь зубы рычу. Одновременно противно и страшно находиться рядом с ним. — Рядом с тобой находиться даже противно, а про постель вообще молчу! Хлопок по лицу и моя голова отворачивается в сторону от его удара. Обжигающая боль вызвала из меня клокочущий смех.

— Хахаха! — смеюсь, словно сумасшедшая, — какой же ты урод! — сплевываю на пол от омерзения.

— Урод! Я тебе покажу сучка урода, — вытягивается ко мне, а потом резко кидается на меня, одновременно стягивая мою одежду, — Ты еще сама умолять меня будешь о добавке. Ни одна сука претензий не имела.

— Иди на хуй, падаль! — такие слова для меня редкость, но сейчас мне абсолютно по х…

Отмахиваюсь от него руками, пытаюсь стащить с себя и вырваться от сюда наконец. Он силтнее меня намного, нужно ударить в уязвимое место, и как только оно открывается, бью со всей одури в пах. Он сгибается, и с ноги добавляю удар в челюсть. Психопат падает почти замертво. Все тело дрожит, а я стою в стороне и думаю, что дальше делать. Только поворачиваюсь к двери, как в них входит…. Дарина..

— Куда собралась? — еще одна пощёчина оглушила комнату, в которую меня приволокли. От удара волосы упали на лицо. Синяк мне обеспечен на пол лица. Я лишь смотрю на неё из под лобья с дикой ненавистью. Будь я сама волчице, лично бы разгрызла её глотку.

— Ха, спелись? Молодцы! Давид этого не одобрит! Он тебя сам прикончит! — ору ей.

— Ты у нас, так что, кто первый сдохнет из нас, мы еще посмотрим.

Вадим очнулся, подсказывая это своим стоном.

— Вроде мужик ты здоровый, а девка тебя уделала, — со смешком, унизила парня. — Вставай и Вали от сюда, свиданка раз в день не больше.

— Не тебе решать, сколько раз мне её навещать, — вставая со стоном, чеканит он. Надо было сильнее ударить.

— Не указывай, выродок. Не те силы, чтобы мне перечить, — с надменным видом говорит Дарина.

— Сил, может и нет столько, но кровь одна.

— Приспичило папашу налево сходить, а теперь ты тут мне глаза мозолишь, — о, дак он полукровка.

— Не сдобровать вам, когда мои найдут меня, — все так же из бодлобья смотрю я на них.

— Пусть сначала найдут, а там посмотрим, — сплевывает Вадим, потирая свой бедный пах.

— Может они и сильнее нас, но не настолько, чтобы справиться с тридцатью волками в двоем, — за эту инфу я бы и держалась на её месте. Лишнего знать ей не надо. Пусть будет сюрпризом.

— Ты думаешь, что они такие глупые, что вдвоем придут сюда? — ухмыляюсь я.

— Милочка, у нас волчий нюх, не забывай. За версту чуем количество…. Если они хотят увидеть тебя живой, то пусть в начале весь бизнес переводят на меня… а потом… Я грохну тебя на их глазах, — её дьявольская улыбка на лице поступает, аж в дрожь бросает.

— Эй, мы договаривались, что она будет моей, — дергает за руку психопат психопатку.

— Руку от меня убрать, я еще не решила, — я точно тебя сама грохну, псина облезлая.

Оставили меня одну в комнате. Даже эту коморку комнатой не назвать, раковина ржавая, но хоть благо вода есть и тепло. Даже постельное белье чистое, наверняка псих постарался. Стены бетонные и без окон. Стол на против кровати и стул один. Сколько я тут пробыла, не имею понятия. Но долго ко мне не приходили. Есть хотелось очень. Дверь практически находилась напротив кровати и из под неё виднелся свет. Чтобы хоть занять себя чем-то, я стала приседать, отжиматься, одновременно обдумывая всю ситуацию.

Мои мальчики меня найдут в любом случае, но я переживала о том, чтобы они вели себя осторожно, без последствий для здоровья. Слава богу, что пока они не издеваются надо мной, хотя причины у Дарины есть так сделать.

Слышу шаги, издающие эхо. Значит коридор длинный. Я бегом иду на кровать и сажусь на нее, поджимая колени к себе. Дверь открывается и заходит здоровенный лысый амбал с подносом в руках и ставит на стол.

— Ешь, завтра заберут. Еду приносить будут один раз. Скажи спасибо, что голодом не морим. Твой ухажер распорядился, — басивым голосом сказал мой непрошеный гость. Я молча сижу, и наблюдаю за ним. Он развернулся и ушел, заперев на, видимо щеколду, дверь. Я накинулась на еду, что с голодного края. Была она на вид так себе. Какая-то лапша и сосиски, чай и кусок пиццы. Хочу сказать им спасибо за такой комфорт, могло быть намнооого хуже, но не могу. Лапша оказалась довольно вкусной и пицца свежая. Спасибо ухажёру. Подхожу к раковине умыться и голова пошла вдруг кругом. С трудом вытираю лицо о край пододеяльника, полотенца не было совсем, и легла на кровать, проваливаясь в сон.

Глава 19.

ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ, Я ИЗМЕНИЛА ВИЗУАЛИЗАЦИЮ ГЕРОЕВ, ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ ЗА НЕУДОБСТВА, НО МНЕ ОНИ ПОКАЗАЛИСЬ БОЛЕЕ ПОДХОДЯЩИМИ, ЧЕМ ПРЕДЫДУЩИЕ .

Алекс.

— Что-то Лизы долго нет, — говорю я Давиду с небольшим волнением, как будто чувствуя неладное.

— И правда, малышка долго. Пятнадцать минут уже как отсутствует, я схожу за ней, — Давид покидает машину.

Сижу весь на иголках. Тишину в машине нарушает звук моего мобильного. Давид.

— Ну вы скоро? — терпения у меня практически нет. Хочу скорее приехать в наш новый дом и обустроиться наконец.

— Блядь, ее нет! — орет в трубку Давид.

— В смысле блядь? А где она? — ору в ответ.

— Дольше подъезда она не зашла, запах обрывается. Зато запах того говнюка был. Сукаа! — я в ахуе и слышу, как мой брат крушит что-то.

— Бегом в машину! Ты запах словил? В какую сторону ехать?

— Да, бегу!

Я разворачиваю тачку и еду на встречу Давиду. Усаживается и направляет меня по дороге на запах того ублюдка. Ссууука! Урою! Руль чуть не трищит от моей злости. Как знал, как знал. Незря иголки в одно место били.

Приезжаем в какую-то пристройку, которая находится далеко от города.

— Запах очень знакомый, — Давид втягивает глубже воздух из-за хлама каких-то досок, за которыми прятались мы.

— Давай вспоминай, кому он принадлежит, — сквозь шёпот рычу ему.

— Уймись и не мешай! Дай сосредоточиться, — в неспокойном тоне чеканит он. — Твою мать, это запах Дарины, — он опустил голову, выпуская бесконтрольные маты.

— Какого хуя?! Разве её зверя не лишили?

— Нет, лишь изгнали. Ведь как на совете сказали — это отец её заставил влиять на меня, и ослушаться она не имела права.

— Как же все тяжело, — потирая переносицу тяжело вздыхая, говорю я. — Погоди, — теперь принюхиваюсь я, — Тут отшельниками пахнет и их до хрена.

— Сам знаю, чутье еще не пропало, — обиженно скалится брат.

Вдвоем мы не одолеем отшельников. Их тут особей сорок. Нам хотя бы с собой оборотней десять. А еще у них может и оружие быть с аконитом. Хотя какой может, зная эту падаль, оно точно есть. Нам тоже следует запастись. Вот только нужно пули эти где-то достать. Вроде под запретом, а все равно кто-то из под полы делает. Ну суки! Узнаю, сам лично руки оторву! Этот запах прям в носу стоит, главное не зачихаться.

— Надо ехать на совет, и собрать всех, кто сможет помочь, — говорю я Давиду. Смысла нет тянуть. Моя малышка у этих тварей, а я тут рассиживаюсь.

— У нас на все сутки, иначе неизвестно, какие она выдвинет условия, мы должны быть готовы к встрече с падалью, — сдерживая свои кулаки, уходит Давид. — Посмела посягнуть на меня, на мою маленькую, — все рычит сквозь зубы Дава.

— Эээй! Она не только твоя, — бесит меня, что он само-собственничает. Она моя тоже!

Ехали, обрывая телефон всех тех, кто смог бы нам помочь. Помощников было много, готовых прийти на помощь. А при слове — истинная, сами злились. Их и так редко встречаешь, а тут её украли из под носа. От отца на хороший ор попали. Это мы переживем. Лишь бы с ней ничего не случилось, а то точно с катушек слечу и свою ипостась покажу.

Давид. В зале кафедры академии.

— Почему вы не лишили её зверя? Вот теперь во что нам обошлась ваша оплошность! — мне плевать на то, что передо мной те, кто долго выстраивал правильное русло для неприкасаемого существования оборотней. Они расслабились, думая, что их беспрекословно боятся. От этого дерьма у меня в внутри горит от злости, почесать бы руки об чьи-нибудь морду, да лишь прячу в карманы брюк, с силой сжимая кулаки.

— Угомонись! — стучит по столу самый крепкий из стариков. — Мы собрали самых сильных оборотней. Но вы же понимаете, что в таком количестве вы близко не подойдете к ним. По запаху вас быстро определят. Не забывайте маскироваться.

Как будто дурака во мне увидел. Это я и без него знаю. Посреди зала кафедры стоит довольно много оборотней, и каждый возмущается тому, как халатно они поступили. Совсем расслабились за последние двадцать лет. Они видят и слышат недовольства, но сказать против ничего не могут, сами прекрасно знают, что налажали.

— Константин Сергеевич, и на счёт волчьего оканита, надо этим вопросом заняться. Если его до сих пор используют в патронах, то и заговорщики есть. Недопустимо такое производство, почему не следите? — чуть не топает ногой Алекс, как мальчишка от злости.

— Обязательно разберемся. Все, идите, — отрезает он, жестом руки прогоняя к выходу.

— Надо собрать всех на стрелковой базе, заодно вспомнят, что такое стрельба, — чеканит Алексей. Я вижу как его трясет, и глаза его стеклянные с синевой под ними. Мы не спали двое суток, только дремали чуток за столом, обдумывая план спасения нашей девочки. Поэтому похожи на трупы.

На стрелковом полигоне.

— Я благодарю всех здесь собравшихся. В ответ на вашу помощь, вы можете обращаться ко мне за помощью, или к моему отцу, — расхаживаю нервной походкой вдоль шеренги построявшихся оборотней.

— Ни каких проблем альфа. Мы за вами хоть в ад, — говорит одних из них.

— Да! Вы можете рассчитывать на нас! — подхватывают некоторые.

Алекс стоит в боевой экипировке, в черных кожаных перчатках под пистолет, оперевшись своей задницей о стол. Давно его в руках оба не держали. Лишь здесь, на тренировках, и то прошло уже не помню, сколько лет. Руки дрожат от того, что девочка там одна, неизвестно в каком состоянии. Алекс щелкает перезарядом пистолета, затем вытаскивает обойму, выпускает пулю. И так несколько раз, пока я стою и смотрю на него, показывая своим взглядом, чтобы прекратил, но и он смотрит на меня злым взглядом. Вот же баран упертый.

Вместо одних суток, мы потратили все четыре. Целый день ушел на то, чтобы найти травницу, которая сможет сделать настойку, чтобы скрыть наш запах, точнее тех, кто идет с нами. На себя распылять это опасно, могут заподозрить неладное, что могло повлиять на безопасность Лизоньки. Нам этого совсем не надо. Самое раздражительное, что метку на ней не оставил ни я, ни Алекс. Мы не можем ощущать её состояние сейчас. Разнесу всех к чёртовой матери!

— Сегодня вы все пройдете тренировку до поздна, пока я не буду уверен, что оружие в ваших руках, подчиняется вам беспрекословно, — отдирая свою задницу от стола, говорит Алекс.

— Да альфа белого клана, — почти хором, произносят наши солдаты. Алекс снова издает звук пистолетом. Раздражает!

— Вам выдана самая качественная защита, которая разработана специально для оборотней. Надеюсь, дело до оборота не дойдет, — досадно это говорить. Опять звук клацанья пистолета.

— Да твою мать! Ты прекратишь? — ору, как в не себя на братца.

— Можно подумать, что ты у нас один на параховой бочке сидишь! — орёт в ответ Алекс.

— Приступайте! — приказным тоном говорит братец, а сам направляется в отдельный тир. Я его понимаю, ему нужно выпустить пар. Если его увидят в гневе, то им это не понравится.

Сегодня у нас нагруженный день. В течении всего времени, мы не должны не терять ни минуты. Дарина выдвинула свои требования, прислав голосовое вчера вечером. Она полностью решила обобрать меня, заявив, чтобы я всё свое "богатство", как она выразилась, переписал на неё. Я бы ей отдал все, но за такое я прощать её не собираюсь. Но на всякий случай я подготовил документы на право собственности в руки этой падали. Ведь неизвестно, как карты лягут. Три часа ночи. Сегодня мы всё и решим. Глаза мои закрываются, и я сползаю по стене, приземляясь на задницу.

— Дорогой, нужно поесть. Где Алексей? — протягивая поднос едой, где стоял суп, хлеб и чай, спрашивает моя мать. Так хочется, чтобы это была моя девочка, которая предлагает со своей наикрасивейшей улыбкой свои наивкуснейшие блинчики со сметаной…У мамы тоже вид не очень. Что мои родители, что Алекса, вместе приехали сюда, все на панике. Скорее на панике наши матери, а отцы заерели от злости. Наши старики в рвались в бой, но под ссорами, они отступили. Мы просто этого не выдержим, если и с ними, не допусти луна, что-то случится.

Утро перед операцией по спасению. Нелалеко на трассе от полигона.

— Машины готовы? — спрашиваю одного из оборотней, смотря одновременно за тем, как снуют возле черных микроавтобусов другие оборотни.

— Да, все как заказывали.

— Хорошо. Запомнили все, где оставлять транспорт? — ору громче, чтобы все слышали.

— Да, — друг за другом повторяли наши.

— По сигналу кнопки вы начинаете наступление! Да придаст нам помощи мать луна, — последнее предложение проговариваю с сожалением. Сколько потерь мы понесем, неизвестно. Хотелось, как можно меньше.

— Да придаст нам сил! — почти хором, отозвались бойцы.

Мы поехали впереди, потому что мы должны оказаться там первыми. Девочка наша, мы скоро тебя заберём.

Лиза.

Эти чертовы уроды что-то подсыпали мне в еду, так как моё состояние туманное. Путем не могу встать с кровати и тем более в туалет. Лишь слышу иногда над собой голос психопата, который кормит меня с ложки все той же, накаченной чем-то едой.

— Тебе нужны силы, моя красавица. Иначе ребенок будет слабеньким, — что за бред несёт он? Психопат.

— Пить, — протяжным голосом, прошу я. Вадим поднимает мою голову и прикладывает к губам холодный стакан. Становится лучше, когда прозрачная жидкость попадает в желудок. — Я хочу в туалет, — в попытках встать, хотела сама добраться.

— Я и сам могу тебя сводить, — сейчас мне все равно, я не в том состоянии, чтобы трезво оценивать происходящее. Кажется, после воды, мне становится лучше, и моесознание приходит в норму.

— Что вы мне подсыпаете?

— Точно не знаю, эта сучка мне не докладывает, — спокойным, и кажется, ласковым голосом, говорит Вадим, — это что-то вроде успокоительного, — ха, чтобы не убила ни кого?

— Кажется, я сама могу, отпусти, — начинаю вырываться из его рук.

— Хорошо, иди, — он выпускает меня из рук ухмыляясь, и мои ноги тут же подкашиваются. — Видишь?! Далеко ты таким макаром не уйдешь, — он снова меня подцепляет на руки и несет дальше по коридору. Длинный, светлый коридор, со старыми лампами на потолке. Здесь прохладнее, чем в моём изоляторе. Он ставит меня на пол перед пластиковой белой дверью, открывает и заходит вместе со мной. Мои брови готовы взлететь от возмущения.

— С той стороны дверь закрой, здесь я и сама справлюсь, — была бы в здравом состоянии, огрела бы крышкой от бачка унитаза.

— Я помогу расстегнуть джинсы, — и тянет свои руки ко мне.

— Убери! — громко, на сколько смогла, выкрикнула я, выставляя свои руки вперёд.

— Ок, ок. Только не кричи, а то проблемы будут у обоих, — отходит от меня он, и закрывает за собой дверь.

Добравшись до кровати, я легла с облегчением. Такое ощущение, что не до туалета ходила, а прошла километров пять пешком, хоть и на руках несли. Щека болит от пощечин этих упырей. Даже зеркала нет, чтобы взглянуть на себя. Снова закрываю глаза и проваливаюсь в сон. И так какое-то неопределённое количество раз — то приходила в себя, то снова засыпала. Все тело ломило и присутствовало состояние раздавленности, как будто при болезни.

Очнувшись, присела на кровати. Так скучаю по ним. Но я верю, что они придумают что-нибудь, чтобы вытащить меня из этого места. Они у меня умные оборотни.

Я здесь больше двух дней. Поняла это по запаху своего пота. Нужно умыться, главное дойти до раковины. Сняла кофту, и начала омывать водой открытые участки тела, на мне осталась лишь майка. Омывшись, села за стол. Резко распахивается дверь и появляется Дарина, видеть которую я не очень то хотела.

— Ну что, рауйся сучка, но недолго. Оборотень твой на походе. Но жить ему недолго осталось, — на её лице проступает наигранная печаль. — Волчий аканит дело свое сделает, — печаль сменяется ухмылкой.

— Да пошла ты, сука облезлая, — выплевываю ей прямо в лицо.

— Ты тварь не смей со мной так разговаривать! — кидается на меня оборотница. — Я таких как ты, одной рукой давлю.

— Ну давай, — смеюсь ей в ответ, — Не думаю, что Давид это оценит, да и Алекс рад не будет.

— Их двое, куда они против тридцати оборотней.

— У них есть одно огромное преимущество, о котором ни знает ни кто, — теперь моя очередь дьявольски улыбаться.

— О чем ты? — оборотница сразу сменяет свой тон.

— Это секрет! — пусть мучается теперь.

— Говори! — хватает меня за подбородок она.

— Да пошла ты, — тут снова удар по лицу, и она отшвыривает меня в угол комнаты так, что я ударяюсь спиной и становится тяжело дышать.

— Твой Вадим подыхает в соседней комнате, за то что ослушался меня. Вы жалкие подобия нас и не больше!

— Хахаха, ядом не захлебнись, — пытаюсь встать сквозь боль.

— Пусть с тобой поиграют мои ребятки, — присаживаясь ко мне, убирает локон с моего лица психопатка. Я лица не отвожу, с смотрю в её лицо с ненавистью, проклиная.

Дарина выходит из комнаты, зато вместо неё заходил лысый бугай, закрывая за собой дверь. Теперь я догадываюсь, что он может сделать со мной, и страх подступает огромный. Он надвигается на меня с похотливой улыбкой на лице а я вжимаясь в угол, ища в нем спасение, которого мне не светит.

— Давай поиграем, сладкая, — вырывается из его поганого рта, а на моих щеках выступают крокодильи слёзы.

— Нет, не надо, прошу, — пищу умоляющим голосом, но это на него не действует.

Он хватает за ногу и подтаскивает к себе, а я ору как в не себя. Закалывает на кровать и снимает с себя куртку. Я пытаюсь от бессилия спрятаться под одеяло, но он его вырывает и сбрасывает в сторону. Хватает мою руку и я кусаю его. Шипит от боли, а потом смотрит на меня уже разозлённым взглядом. Удар в лицо, темнота в глазах некоторое время. Зрение начинает проявлять себя и я чувствую, что с меня стягивают джинсы. Я тут же начинаю снова орать и реветь, попутно стараясь натянуть их обратно, как слышу беготню по коридору, и кто-то кричит, что они попали. Кто-то врывается в комнату.

— Бросай девку, она сейчас не нужна! — рычит гость. А в моей голове проносится радость, что сейчас меня оставят в покое. — Бурый, ты че оглох? Бегом!

Этот лысый урод с недовольным лицом отпускает меня, и выходит прочь, хватая куртку. А я сворачиваюсь калачом на кровати и снова лью слёзы. Все лицо распухло и болит, наверняка на нем один сплошной синяк. Какое-то время они носились по коридору, а потом я услышала выстрелы.

Глава 20.

Были многочисленные выстрелы, я боялась, что и мне достанется, так как дверь была деревянной через неё легко могли пролететь пули. Я отползла в угол, закрывшись одеялом, поджав ноги под себя. Голова гудит и звон в ушах оглушает. Дверь распахивается с силой и ударяется о стену хлопком, я сильнее вжимаясь в стену. Одеяло рывком срывают с меня, и я исхожу на крик, махая ногами и руками обороняясь.

— Тише девочка моя, это я, тише моя хорошая, — слышу голос Давида. Я разлепляю глаза. Я уже не сдерживаясь реву на взрыд, кидаясь к нему. Мое тело пробирает дрожь от того, что наконец-то меня заберут из этой тюрьмы, и я буду рядом со своими мужчинами.

— Я здесь, все закончилось, все хорошо, — он продолжает гладить меня по голове, а я прижимаюсь к нему сильнее, закрывая свое лицо. Не хочу, чтобы он видел его таким, но наверняка он успел его разглядеть.

— Посмотри на меня, — он берет в свои руки моё лицо и пристально смотрит, его брови сходятся в переносице, и тут же следом выдаёт, — это че за х… фигня с твоим лицом?? — я отворачиваю лицо, но он не отпускает. — Это Дарина? — я лишь киваю головой.

— Сука!.. Пора выходить, — он поднимает меня на руки и мы выходим в этот ненавистный светлый и холодный коридор. Кто-то зовет на помощь, и я вспоминаю слова психопатки, которая оставила присмерти в соседней комнате другого психопата.

— Давид, там человек, — хоть он и похитил меня, но мне не хотелось его смерти на самом деле. Он просто неуравновешенный человек, которому нужна психологическая помощь. — Просто открой дверь и уходим.

— Ты сейчас издеваешься?! — зайдя в внутрь соседней комнаты, опешил Давид, когда увидел Вадима. — Прошу, оставь её открытой, и просто уходим, — волк так и поступил, тяжело вздыхая, — Я бы его порвал сейчас, — рычит сквозь зубы мой волк, а я ослабленная, жмусь к нему сильнее, стараясь поцеловать в шею. — Тшш, девочка моя, не напрягайся, ты слишком ослабла.

— Не смотри, — прижимает к себе мою голову оборотень. Краем глаза, я успела заметить около десятка трупов по коридору и сильный металлический запах, от которого меня начинало воротить. От запаха крови меня всегда воротило. Мои шрамы — тому доказательство.

— Где Алекс? — дрожащим голосом, я интересуюсь у чёрного волка, пока мы направляемся к выходу.

— Он снаружи… Разбирается с остальными, — главное, чтобы он не пострадал.

Мы вышли на улицу из злосчастного здания, и холод меня пробило на сквозь. По металлическому запаху я поняла, что и здесь не мало убитых.

— Далеко собрались? — из-за спины волка послышался голос ненормальной.

— Ну что ты, дорогая, — говорит наигранно лаского Давид, — Я же к тебе в гости пришёл. Забыла, что это ты меня пригласила?

— У-у-у, Давидик. Ну разве так прилично приходить в гости, и без подарка? — надувает свои губки с неменее наигранной гримасой обиды психичка.

— А ты не видишь?! Вон какой я тебе преподнес подарок, — кивает на трупов своей головой мой оборотень.

Зачем-то он ставит меня на ноги и поворачиваясь к ней, заводит меня за свою спину, накидывая куртку мне на плечи. Рядом с Дариной выходят еще четыре бугая, не уступая размерам лысого. Я стараясь не подавать страха, отхожу назад, точнее Давид дал понять аккуратным толчком своей руки, что мне лучше отойти подальше.

— Ох не повезло тебе заиметь в истинных человека. Она даже сама себя защитить не в состоянии, — стоя перед ним в белой дорогой шубе, длинной доходящей почти до пят, показывающая свое превосходство, намекает на мою никчёмность.

— Я рад, что моя пара она. И как был я слеп, что не развидел в тебе дерьма, из которого ты состоишь полностью, — держится ровно и произносит каждое слово твердым голосом.

— Ох! Разве так разговаривают с дамой? — прикладывает руку к груди Дарина. — От тебя я такого не ожидала. Ты принес документы?

— Конечно… Ты их получишь после моей смерти! — выплюнул ей Давид.

— Что ж, жаль это слышать. Видимо не остается ничего другого. Мальчики, работайте, — указательным пальчиком кивает на Давида.

Эти упыри не хватаются за пистолеты, как было до этого, а сразу идут в обращение. Четыре серо-оранжевых волка надвигаются на Давида. Такие существа, как они, и Дарина впрочем, которые давят количеством, меня бесили всегда. Трусы! Давид быстро успевает скинуть темно-синюю футболку и рывком становится черным волком. Такой оборот он мне показывал несколько раз за все время, и я засмотрелась на него в данный момент, который неуместен для любования своим прекрасным оборотнем. Большой и мощный с гладкой шерстью. Бесстыжая!!!

Один из серых кидается на моего волка и пытается ухватить за холку, но тот успевает увернуться и прыгая сверху на нападавшего, сам хватает за загривок и откидывает в стену, тот с визгом падает на пол. По всей видимости он сильно ударился головой о бетонную стену. — Так ему!! — ликую внутри себя, но сама переживаю, ведь еще трое, а он один.

Понимая то, что Давид может не справиться, пытаюсь позвать Алекса, выстрелов в лесу больше не слышно, может он их всех?… Даже думать не могу об этом.

Эти трое упырей разом кидаются на черного волка и ухватив за мягкие места треплют его так, что он издает рычаще-визжащие звуки. Ему нужен другой оборот. Волколак с ними справится. Но из незастекленных отверстий для окон, выскакивают еще пять оборотней, явно не наших. Они тоже стараются ухватить от него кусок.

— Обращайся! Давид прошу! — кричу я со слезами на глазах. Не хочу вот так его потерять, на своих глазах, просто не переживу.

Один из них отвлекается на меня и с угрожающим рычанием надвигается ко мне. О Боги! Кажется мне придет конец.

— Давид, обращайся!! — стараюсь отвлечь на себя как можно больше оборотней, чтобы у моего была фора. Сейчас я не думала о том, что будет со мной, я лишь хотела сама его как-то обезопасить. Справа от угла над ухом проносится утробный рык, и из-за него выходит белый волк. Я сразу поняла, что это Алекс, и со стоном выдохнула облегчение.

Слышу снова скулёж, и смотрю в сторону звука. У Давида с боку идет кровь, но он не предпринимает попытки обратиться. Алекс резко набрасывается на волка, что был ближе ко мне, и кусает за нос, я взвизгиваю от испуга. Он с рывком отрывается от него и лишь в его пасти остается часть носа противника, выкидывает оторванное и следом кидается на другого. В волчьей толпе неразобрать, кто кого грызет, и сквозь звуки драки раздаётся такой рык, что видбацией проходит по груди. Волчий ком поднимается и из него, раскидывая толпу недоброжелателей, в два с лишним метра вырастает черный волк. Теперь ему удобно хватать своих врагов за шею, что он и делает, ломая с хрустом их шеи. Но количество возрастает, и следом за ним обращается и Алекс. Белоснежный, лишь редко где проглядывают прядки серой шерсти. Не уступает в росте и размере черному оборотню. Из-за моего угла на подмогу выскакивают наши волки уже в огромном количестве накидываются на сговорщиков Дарины. — Где же вы раньше были сучёныши?! — в гневе рычу вслух.

Смотрю на то, как они их раскидывают в разные стороны. Один жертвой падает к моим ногам, я резко выбегаю на улицу и бегу куда-то в лес, не разбирая дороги. Зачем я бегу от туда, если они с ними почти разобрались? Сама не понимаю. Запыхавшись, останавливаюсь отдышаться прислонившись дереву. Легкие горят, уши от холода ноют. Слышу рядом треск хвороста, оборачиваюсь, в метрах двадцати стоит белый волк в своем огромном величии. Заметив меня, надвигается ко мне, а я, стою как вкопанная. Я первый раз вижу Алекса во всей его огромной красе. Он подошёл совсем близко, что я ему ростом, чуть выше пупка. Его рельефный пресс совсем как у человека, он схож с человеком только ноги напоминают волчьи. Огромные руки, из которых торчат когти с размером мой палец, тоже напоминали человеческие. Лишь голова была волчьей.

Я опустила голову, выпуская слезы. То, что творится у меня в душе сейчас, не объяснить и он чувствует это. Его рука осторожно приподнимает мой подбородок так, что мы встречаемся взглядом. Видим мое лицо в синяках, гладя издает недовольный рык. Обхватывает в кольцо своих рук и приподнимает, что мое лицо находится на уровне его пасти. Тут же сзади меня придерживает черный волк. Он так тихо подкрался, что не услышала его. Первым меня лизнул в лицо Давид, потом подхватил Алекс. Видимо зализывали безобразие на моем лице.

Мне становится очень приятно, а от того что Алекс опускает свой язык к шее, внизу живота появляется приятная тяжесть. Я выгибаюсь, издавая стон. Они это чувствуют и сами не контролируют себя, когда их половой орган чувствуется моим бедром.

Издалека слышится вой их стай. Вот они становятся перед моими оборотнями и склоняют голову в подчинение. Давид утробно рычит и я опять вздрагиваю от неожиданного громкого рыка. Алекс рычит на него, Давид ему отвечает, а я от этого вжимаясь в себя, находясь все еще в их хватке. Рыча друг на друга они превращаются в человеческий облик. И их перерикающийся между собой рык, превращается в человеческую речь.

— Я тебе сказал угомонись! Ты не можешь себя контролировать? — орет на Давида Алекс.

— Я лишь дал понять, что им стоило уйти, — в ответ орет Давид.

— Прекратите, — чуть слышно прошу я. Ну вот что за размазня я сейчас? Даже толком своих мужчин успокоить не могу.

— Думай мать твою, головой! — тычет пальцем в лоб Давида Алекс.

— Ты свои руки держи при себе, — рычит Давид, толкая в грудь белого волка. И по их взгляду понятно, что сейчас начнется.

— Тииихооо! — собрав все мужество, крикнула на них. — Вам что, не хватило только что? Вы решили и между собой подраться, чтобы меня окончательно добить? — пыхчу от злости сквозь слезы.

— Все-все маленькая, мы все. Больше не будем, — успокаивает Алекс.

Я иду к ним сама, не смущаясь того, что они голые и стоят перед другими оборотнями. Хватая за шею одного, другого и тяну к себе, обнимаю.

— Поехали домой, — прошу усталым голосом.

Один из волков стаи, что-то прорычал, Давид обернулся в его сторону, нахмурив брови.

— Что такое, — поинтересовалась я.

— Дарина сбежала, и она видела нас в облике, — говорил Алекс.

— И что теперь будет, — волнуюсь я.

— Теперь совет будет нас трясти, мы же держали это от всех в секрете, — пояснял Давид.

И это все из-за меня. Ну что за напасть такая. Только становишься чуточку счастливее, как жизнь тебя припечатывает задом в пол.

— Все в порядке, не надо себя винить, — Алекс поворачивает мою голову в свою сторону и целует нежно.

— Иди ко мне, — отрывает Давид и тоже целует с не меньшей нежностью.

— Если бы я не поехала в тот злосчастный лес, то у вас не было бы проблем из-за меня, — горестно улыбнулась.

— Не говори такой херни, никогда! — Давид обнимает крепче, а из меня вырывается стон безнадёжия.

— Давайте-ка домой, мы заждались тебя солнышко, — хватая на руки меня, Алекс целует в висок.

Глава 21.

Мы сразу направились в наш новый дом. Вещи и мебель не разобраны, оно и понятно почему. На моих любимых лицах мужчин был изнеможденный вид. Так что по прибытию домой, мы отправились вместе в душ и легли спать на диване в гостиной, так как он был один пригоден для сна во всем доме, даже на еду времени не было.

Я проснулась первая от манящего и вкусного запаха. Пахло выпечкой и мясом. Слюна так и выкатывалась из моего рта. Я осторожно выбралась из объятий своих мужчин и пошла на кухню, которую сама и подбирала под себя, просторную и светлую. Зайдя, я очень удивилась, увидев маму Алекса. Её лицо тоже выглядело уставшим, но радостным одновременно. Заметив меня, она быстро обтерла руки о полотенце и кинулась меня обнимать, что сделала и я.

— Лизонька, мать моя луна, ты дома и тебя вызволили из лап прохвостки, — со слезами на глазах прижимает к себе.

— Все хорошо, не надо так переживать, — глажу её по спине, в знак утешения.

— Ох, пироги подгорят, — она всплеснула руками и кинулась к духовке. — Так, ты садись за стол, сейчас я тебя покормлю, — командует моя будущая свекровь, доставая пироги из духовки и ставя на стол. — Худая какая, божечки, — всплескивает руками у груди.

— Вы воспитали замечательного мужчину, — улыбаюсь ей. — Спасибо вам. Но почему вы здесь? Мы бы и сами справились с едой.

— Что ты! Как я могу сидеть, пока тут такое, Алёночка тже скоро прибудет с Владимиром и мой муж тоже прибудет. А сын не такой уж и покладистый, сорванец тот еще и негодник, — нахмурила свои брови Марина Игоревна. Я лишь посмеялась.

Пока я доедала мясное рагу, мужчины подошли ко мне сзади с объятиями. Немного неловко перед мамой Алекса. Но она лишь умилённо улыбалась. Ели мы в тишине и переглядывались друг с другом с идиотской улыбкой на лице. Тишину разбавляли расспросы будущей свекрови и её ругань на то, какая Дарина бессовестная стерва. Но я молчала, мне вспоминать страшно все те моменты, которые нам пришлось пережить.

— Марина, мы приехали, — эхом проносится звонкий голос Алёны Анатольевны.

— Иду-иду! — отвечает Марина Игоревна. Усаживает их за кухонный стол, предлагая отобедать. Согласились они только на чай, но а мы с мужчинами все съели, они еще и добавки просили.

— Я так понимаю, Дарину не поймали? — отпивая из кружки чай, интересуется Владимир Геннадьевич.

— Не смогли, нас зажали, а она ушмыгнула, — недовольно отвечает Давид.

— Вас видели в обличии ликана, нам с советом теперь как-то надо урегулировать это, — подхватывает Андрей Геннадьевич. Но он не упрекает, ведь прекрасно понимает, что пришлось им вынести. Лишь на его лице рисуется сожаление о том, что не смог помочь.

— Она так просто не оставит Лизу в покое. Хоть и охрану поставим, но она как змея, найдет лазейку, чтобы к ней подобраться, — Алекс сильно раздражён. Прижимает меня к себе крепче, что даже дышать тяжело.

— А если её поймать на живца? — предлагаю я.

— А если ты пострадаешь? Она может что угодно выкинуть, как потом нам это пережить? — суровым взглядом сверлит меня Давид.

— Вы пока ищите её, где она могла засесть. Сейчас Дарина будет сидеть тихо. Она не дура, и знает, что на неё ведут охоту, — надо просто выждать тот момент, когда ей надоест сидеть в своей норе. — Надо за ней наблюдать, и в подходящий момен накрыть её.

— Вообще я против! — с повышенным тоном обращается Алекс ко мне. — Мы и так путем не спали, все думали как ты там, а ты все снова повторить хочешь? Я пас! — отрицательно кивает головой, поднимая руки вверх.

— Но вы же будете рядом со мной, и вслучае чего успеете ко мне на подмогу, — умоляюще смотрю на Алекса.

— Он прав солнышко, всякое может случиться.

— Вы не понимаете, что только такой способ верный, чтобы поймать эту девку! — в бешенстве повышаю голос и стучу ладошкой по столу.

— Так, давайте успокоимся, — Владимир Геннадьевич таким образом пытается скорее всего успокоить меня, видит меня на грани истерики. Еще немного и я сама побегу на её поиски с пистолетом и пулями с волчьим оканитом в руке.

Прошла уже неделя, как мальчики искали концы Дарины, но были лишь небольшие зацепки. Несколько раз попалась на камеру у терминала при снятии наличных, и больше ничего — тишина. Свадьбу нам пришлось отложить на неопределенный срок, так как Дарина все еще в бегах, то и смысла её устраивать пока, не было. Хотелось её провести без нервотрепки и игл в одном месте, не в моем конечно, а у лохматых паникёров. Они боялись, что она может испортить долгожданный день, каким нибудь фокусом.

Еще три месяца пролетели, как сон. Мы решили съездить отдохнуть в Швейцарию, посмотреть на дивные по мне, красо́ты природы. Май месяц там рассылал красотой в самом разгаре. Зеленые поля, на которых распускались разного вида цветы, красивые высокие горы.

Мы сняли домик на берегу шумной и чисто голубой реки, и лесом по зади дома, чтобы мои волки могли напитать свои легкие чистым лесным воздухом. Пока они бегали в лесу поздним вечером, я решила спокойно принять ванную одна, без лишних тел в ней. Ютиться с этими здоровяками, то еще удовольствие, не знаешь как развернуться в ванной, даже на всяческие попытки выгнать их от туда, они не реагировали, а всячески пытались меня соблазнить. Каюсь, еле терпела, но оно того стоило.

Набрала ванну, как я люблю, и погружаясь в неё полностью, от блаженства растягиваю довольную улыбку на лице. Прикрываю глаза. Шум открывающейся двери меня заставил открыть глаза. — Черт, я не думала, что они так быстро вернутся, — процедила про себя, и в спешке заканчиваю водный ритуал, только тянусь к полотенцу, дверь открывается. В ванную заходят Давид и Алекс совершенно голые, сначала опешила, а потом поняла, что это они после оборота такие. Вот как я на них реагирую, что из головы напрочь все вылетает.

Осматривают меня голодным взглядом. Мы хоть и мылись вместе, но дальше не давала им заходить. Моему организму нужен отдых как-никак, а они оборотни, они не так устают как я, тем более что их двое.

Сейчас у меня сердце из груди выскочит, от того, что я накрутила себе в голове. Они голодные, в интимном плане, а я все аргументы по отвороту-повороту истратила.

— Кого-то следует наказать, — Давид щюрится на меня, а я прикрываясь полотенцем, отшагиваю назад с испуганным видом на лице.

— И не говори. Ай-яй, как не хорошо, в душ и без нас, — подхватывает Алекс.

— Мальчики, я устала и хочу спать, — но мой взгляд падает на их эрогированные члены, и я прикусываю губу, ощущая жар в низу живота. Они подрагивают а мои глаза уже полыхают от желания.

— Изращенка, завелась, — с ехидной улыбкой говорит Давид. — Нравится? — специально делает повторный кивок членом, но я мотаю головой, хотя меня это завело.

— Мальчики, — из меня вырывается нервный смешок, — можете идти в душ, а я к вам сейчас приду, — надеюсь, они не почувствуют то, что я пытаюсь их обмануть.

— Ну давай, — растягивает с ухмылкой Давид, — Мыть нас будешь.

Я как болванчик, киваю головой. Смотрю на то, как они в ванную кабинку заходят, включают душ и ласнятся под струями воды. Сначала Алекс, потом Давид. Такие мокрые и сексуальные. Господи! Да за что мне это?

Я убираю полотенце на туалетный комодик, и робким шагом направляюсь к ним. С полки беру гель для душа, которые едва издает кедровый аромат, и выдавливаю на губку, вспениваю. Для троих места маловато, но им это на руку, они как будто специально пытаются меня провоцировать, задевая своим желанием мои бедра и попу. Моя рука крепче сжимает губку, и с яростью трет их спины.

— Чего же ты злишься? По запаху, тебе нравится, — Алекс всегда такой — провокатор. Его шепот в ухо, отдается горячей волной возбуждения по телу.

Он прижимается намыленным телом ко мне, и это очень приятное ощущение. Его руки обвивают грудь и зажимают соски между пальцев. Громкий мой стон заставляет Давида обернуться. На его лице выступает недовольное возмущение, что игру начал не он.

— Как не хорошо, — с этими словами он впивается мне в губы. Сначала мягче, а потом резким толчком его язык проникает внутрь моего рта.

Разум мутнеет, и тело получает огромное удовольствие. Вот он каков подарок воздержания — яркий и чувственный.

Со стоном выгибаюсь, а Давид отвечает сильной хваткой на моих бёдрах, прижимая к себе резким рывком и рыком в губы. Глухой мой вскрик, и его член упирается мне в живот. Алекс упирается им сзади.

Я трусь о них как голодная самка, готовая во всю их принять. Алекс в этот момент перехватывает мою голову и поворачивает к себе, целуя с прикусыванием моих губ, одновременно играя с моей грудью. Давид же пристраивает свой член между моих бёдер и начинает двигать своими бёдрами, сжимая мои. Мне очень хорошо, но этого мало, хочется, чтобы он заполнил меня всю своим желанием. Он не торопится и это мучительно. Так же делает и Алекс. Теперь они вдвоем находятся своими членами между моих бёдер, и их это по видимому совсем не смущает. Он сжимает мои ноги вместе плотнее, и то как они так двигаются и задевают клитор, это крышесносное удовольствие.

Давид без слов подхватывает меня и ведет в комнату, одновременно вытираясь полотенцем на ходу по очереди. Подводит к кровати и поворачивает к себе спиной. Сегодня я хочу попробовать на вкус Алекса и, хватая его за руку, откидываю на кровать. Он умный мальчик и быстро смекает что к чему. Я сама встаю на четвереньки, открывая все прелести Давиду. Шлепок по попе, и из меня вырывается удовлетверенный вскрик. Да, мне нравится это, с ними я стала другая — развратная. Алекс тянет меня к себе за подбородок, целует, играясь с одной грудью, вторую захватывает в плен Давид.

С губ белого волка перехожу к шее, груди, опускаясь ниже по животу, слышу его тяжелое дыхание и вижу умоляющий взгляд. Беру головку его члена губами, и спускаюсь по нему ниже. Своими руками, Алекс впивается мне в волосы и делает несколько грубых толчков. Тут же врывается в мое лоно Давид, что искры из глаз вырываются и в глазах темнеет от удовольствия.

Медленные и глубокие проникновения Давида мучают меня, задавая не тот темп движений. Я стараюсь сама его настраивать, подаваясь быстрее. Их рычание от удовольствия, доставляемого мной, добавляет моему телу жара, от которого я готова потерять рассудок. Давид подхватывает мой темп, и я позволяю ему вести. В один миг мы становимся жадными, которые не могут насытиться друг другом, и до ходя до пика блаженства мы встречаем его почти одновременно.

Теперь в ду́ше их очередь мыть меня, потому что меня ноги не держали.

Я все боялась, что такие отношения быстро наскучат им, и я буду себя чувствовать не самой хорошей женщиной, так как такие отношения считаются неправильными, но что поделать, если меня так тянет к ним, может в этом еще играет свою роль связь? Да это она самая. Они мне это доказывают каждый день, своей нежностью и заботой. И кровавым спасением из лап психопатки.

Сидя на балконе с утра в кресло-качалке, укутавшись пледом, пила свой любимый капучино и нежилась под лучами солнца. Мою идиллию прервали странные шепотки моих оборотней, но из-за прикрытых стеклянных дверей было их слышно плохо. Я обернулась в их сторону и уставилась на них. Они как то странно улыбаются, но на лице проскакивала эмоция, похожая на тревогу. Невыдержав, я встала и направилась к ним.

— Что вы от меня скрываете? — с прищуром интересуюсь.

— С чего ты взяла, все прекрасно дорогая, — Алекс подходит ко мне спереди и обнимает, целуя в висок.

— Давид?! — с настороженностью обращаюсь к нему.

— Все хорошо, с чего такие выводы? — приподнимает бровь волк.

— Хорошо, тогда я позвоню Алёне Анатольевне, она должна быть в курсе, — если задумали играть со мной, то не выйдет.

— Дорогая, она сейчас наверняка спит, зачем её будить? — нотки тревоги проскальзывают в голосе Давида. Значит всё-таки что-то скрывают.

— Быстро выкладываем мне все!

— Просто Дарина…

— Мы думали, что она дала о себе знать, но мы ошиблись. Просто была девушка, похожая на неё, и всё, — перебил Алексей Давида.

Я все равно доберусь до правды. Стоит позвонить будущей свекрови и выяснить, что эти баламуты скрывают. Ждала я три часа в пытках, когда Алёне Анатольевне можно будет позвонить. Эти волки, как дети малые, ходили за мной по дому. Боялись, что получать по башке, если скрывают от меня её место нахождения. Закрывшись в туалете, я села на унитаз — это самое уединённое место в доме, куда не смогли проникнуть оборотни. Набираю её номер и, после нескольких гудков раздается её голос:

— Здравствуйте Лизонька! Как у вас дела? Как отдых? — спрашивает она это каждый раз, когда связываемся.

— Хорошо всё, Алёна Анатольевна. Вы как? Здоровье как ваше?

— Все хорошо, — как-то не однозначно она ответила, что меня напрягло еще больше, — только вот Володя ходит сам не свой, хмурый какой-то, — в её голосе послышалась тревога.

— Что такое?

— Я услышала краем уха, что Дарину нашли в Мирном, к северо-востоку, в каком то пабе, — еле слышно сказала она. Обманули меня засранцы.

— Это точная информация?

— Точная, моя дорогая. Я тебе это говорю потому, что только так её можно поймать. Судя по тому, насколько она невменяема, это верный способ поймать на живца…. - она замялась, — я достала пистолет с аканитом, только мальчикам не говори, они не должны знать, что мама еще имеет влияние. Переживать будут.

— Само собой — я могила.

— По приезду, я тебе его передам, муж идет, все пока пока мои дорогие! — неожиданно громко заговорила она, я даже вздрогнула. И где же она раздобыла такое оружие? Хотя по тому, как она говорила, чувствовалось, что она та еще штучка.

— Дарина! Открывай! Я просил тебя не беспокоить маму, — кажется, Давид издал на меня злой рык, но злиться как раз-таки я должна.

Я с лицом фурии раскрываю двери туалетной комнаты, скрестив руки на груди, направила на него злой взгляд.

— За дуру меня решили держать?

— Ты… Мама сказала? — начал осаживать свой грубый тон, сходя на менее спокойный.

— А ты как думаешь? Видимо твоя мама мой первый союзник. Думала, что я для вас что-то значу, а вы..- неужели они не понимают, что это единственный способ поймать её быстро.

— Вот поэтому, поэтому я не решаюсь на то, что ты предлагаешь. Неизвестно, как все пойдёт.

— Мы уже это обсуждали, и решили это вроде как.

Минутная тишина, которая сопровождала собой пристальный взгляд друг на друга.

— Заказывай билеты на ближайший рейс домой, мы должны быть там как можно быстрее.

С этими словами я развернулась на пятках, быстрым шагом направляясь в комнату собирать вещи. Алекса тоже нужно поставить перед фактом, чтобы не смел возразить.

Глава 22.

— Лизонька, мне кое-что нужно тебе показать, идем со мной, — тянет за руку Алёна Анатольевна с неким энтузиазмом на лице, как оказалось позже, это было для отвода глаз.

По прилету в город, мы и сутки не пробыли дома. Не выдержав того, чтобы сидеть на попе ровно, пока она бегает где-то там, нарворившая дел, потащила оборотней в родительский дом Давида. Пригрозить мне пытались. Только вот я их не боялась. Пригрозив тем, что я скроюсь с их глаз надолго, и как можно дальше, они быстро сдались.

Она завела меня в свою спальню, быстро достав коробку из шкафа, на которую была навалена тонна вещей. Она все время косилась на дверь, как бы прислушиваясь.

— Вот он, — она открыла коробку, в внутри которой был… пистолет, тот самый видимо, про который она говорила.

По размеру и виду он был такой же, как травматический.

— Я покажу, как его перезарядить.

— Не стоит, я знаю, — закрывая пистолет обратно в коробку, боясь того, что нас поймают за преступлением, как каких-то воришек.

— Целься точнее, не бойся, мы оборотни и чувствуем страх, а если мы его учуем, то и шансов у тебя мало.

— Ага… Стрелять я умею хорошо, — время пострелять в тире было, правда немного. От того, что в моих руках находилось самое настоящее оружие, адреналин подкатил, сердце стучало так, как будто я уже пытаюсь выстрелить из него.

Спускаясь, я прижимала эту коробку к себе, как какое-то сокровище. Мужчины в гостиной обсуждали детали отправки в северный город. Я не встревала в их разговор, да и особо не вслушивалась. Держа коробку, просто смотрела отстранённо, находясь в своих мыслях, пока меня не расшевелил Алексей.

— Ты в порядке? — заглядывает мне в глаза, а мне кажется, что в саму душу, и узнает про мою тайну в коробке.

— Ага, — закивала головой.

— Не похоже, — с подозрением уже смотрел Давид. — Я же говорю, что это плохая идея брать тебя туда. Ты всё-таки боишься, — утвердительно произнес он.

— Нет! Я готова, я сама предложила, значит пойду до конца! — нахмурила брови в возмущении, но он лишь вздохнул тяжело, качая головой. Я боюсь, но не отправки в Мирный, а что попадусь с этим оружием.

По приезду домой, я спрятала коробку подальше от их рук и глаз. Про расспросы от оборотней, что в коробке, я сказала, что это наш секрет с Алёной Анатольевной, и что им о нем знать не нужно. От части, я говорила правду, но и они мне поверили, не подозревая ничего "криминального" с моей стороны.

*****

Любуясь зимними видами из окна нашего купе, я невольно задумываюсь о том, что это может быть последнее мое любование этой красотой. Зимние шапки укрывали широкие ветви хвои, а березки искрились на солнце серебром, или будто алмазной крошкой. Зима — не самое моё любимое время года из-за морозов, но сейчас я ловлю каждый её момент.

Мы так и находились все время втроём, почти. Охрана ехала отдельно от нас, чтобы не вызывать лишних подозрений. Если мы прибудем в город такой свитой, то Дарина оборвет все ниточки, за которые мы держимся. Алекс снял дом в лесу у местного егеря, который оказался довольно большим и ухоженным. Я думала, что будет небольшой домик, похожий на те домики, которые стоят в деревнях и посёлках. Просторная кухня, шесть комнат, четыре на втором этаже и две в низу, и просторный зал.

По приезду в город, я ожидала его более оживленным, но в такую-то погоду, как мороз, мало кого встретишь. Я кинулась к камину в гостевой, от мороза у меня слиплись глаза и руки зудели от холода. Закутавшись в плед, я уселась прямо перед источником тепла. Только оборотни выглядели невозмутимо, конечно с такой то горячей кровью им мороз почти ни почём.

Марат со своими ребятами подъехали позже нас, как и договаривались. Только их было чуть больше, чем я ожидала.

Отогревшись, я пошла разбирать наши вещи. Комнату мы выбрали на первом этаже, охрану расположили на втором. За всей этой возней я жутко проголодалась. Направляясь на кухню через зал, предложила сделать всем горячего чая с чем-нибудь, что найду на кухне. Для похода по магазинам времени не особо то было, хозяйка я в конце концов или нет, что-то должна я сообразить.

Пока расставляла кружки "группе по захвату" краем уха прислушивалась к их плану. Эта ведьма редко куда выходит, поэтому её постоянное место нахождение неизвестно. Ребята решили пока следить за ней с маяками на улицах. Маяками они называли местных оборотней- лис, которые отзванивались по определённому времени. Стай у таких, как они не было, были сами по себе. Потому они выполняли почти любую работу, предложенную им, конечно за определенную плату.

Ни в продуктовых, ни в салонах она не появлялась, за исключением нескольких пабов. Лишь иногда приезжала в определённые места черная машина, и забирала пакеты известных брендов, что там было не сложно догадаться. Вот только нафига ей шмотки, если она как крот, не вылазит никуда?! Лишь через несколько дней смогли отыскать, где эта психопатка обитает. Доставка ресторанной еды почти каждый вечер доставляет еду на один адрес, который находится в другом конце города. Как назло — по дальше от нас. Но так как город маленький, сложности это не вызывает в её поимке.

— Ну, и когда ваш план будет готов к действию? — иногда кажется, что они и вовсе не собираются её ловить. От того это все тянется, что в голову лезут дурные мысли.

— Мы еще решаем, — Давид отрезал так, как будто со мной теперь другой человек разговаривает.

— И как долго? — как можно аккуратнее спрашиваю его. Что с ним такое произошло? Где-то внутри назревает обида на его резкость ко мне.

— Не знаю, — не знаю… Подменили его что ли? Все три дня он меня игнорирует. А вот Алекс наоборот, прилип пуще прежнего.

— Алекс, хоть ты мне скажи, насколько это затянется? — шёпотом интересуюсь у белого волка.

— Не знаю, Давид у нас в таких делах спец, — так же шёпотом он мне ответил, поцеловав в висок и подмигнув левым глазом.

Чую я, что эти тихушники меня брать никуда и не собираются. К ним она явно не пойдет в руки, лишь с моей помощью, ведь главная помеха для неё это я.

Подойдя к столику в зале, с кружкой горячего шоколада в руках, я уставилась на него и увидела её фотки и кучу бумаг. На них были распечатаны разные номера, видимо с них она совершала звонки, а может ей звонили с этих номеров. Что-то было написано от руки. Где была её машина, с каких адресов была доставка, и тут я заметила номер, под которым было подписано "Зимина". Сердце сразу забилось быстрее и в голове неслась мысль, что его нужно списать. Я быстро переписала к себе на телефон, и меня потряхивало от того, что поймают и меня тут же раскроют. Даже об этом умолчали.

— Что-то случилось? — в комнату вошел Давид, уставившись на меня хмурым взглядом.

— Нет, с чего ты взял? — такой же хмурый взгляд я направила на него.

— Я чувствую твой страх, — он шумно втягивает воздух, и тут я замираю. Все никак не привыкну, что их обоняние — это нечто.

— Меня напрягают эти фотографии, — выдвигаю из кучи макулатуры фото беглянки.

— О боже! — закатив глаза, он подсел ко мне, — Твоя ревность не обоснована. Неужели ты думаешь, что такая как она, меня интересует? Глупенькая, — с усмешкой обнял меня крепко, но сердце мое все не успокаивалось.

Я обдумывала план по поимке преступницы. Оборотни меня посадят под домашний арест, когда узнают, что я собираюсь сделать.

Мне лишь нужно договориться с ней о встрече, а там лишь всадить пулю. Но убивать я её не собираюсь, лишь ранить. Я после такого, жить не смогу и спать спокойно. Одной мне всё равно отправляться нельзя, у меня должна быть подстраховка, но вот кого мне взять в помощь? У меня был всего один вариант — Марат. Под предлогом того, что мне нужно в магазин, подкупить продукты, я смогу выманить его, и там действовать по обстоятельствам.

Прошли сутки, как я ходила сама не своя, и волки это заметили, но с расспросами не лезли, что странно, но с другой стороны — хорошо, не придется врать им. Может, не до меня было со всей этой операцией. Спать я тоже не могла эту ночь нормально, ворочалась от мыслей, как выманить ее на встречу со мной. Она не настолько глупа, чтобы сорваться с места на встречу со мной. Поэтому надо придумать убедительный повод. Еще боялась того, что меня оборотни не отпустят, в прошлый раз так и было. Давид строго сказал, чтобы я не высовывалась дальше забора, коротый окружал дом, и Алекс за мной присматривает, как за маленькой. Бесит это жутко.

*****

Зайдя в ванну, я нервно перебирала телефон. Все никак не решалась нажать вызов. Но самой надоело тянуть время, от чего я уже стояла и слушала гудки.

— Алло..- молчание на том конце, — Это Лиза, Дарина. Я знаю что это твой номер. Ты ведь хочешь меня да? — сказала я это, а потом подумала, что звучит это как-то двусмысленно, но тут же исправилась, — тебе я нужна. Хочешь отомстить!

— Хм, ии? — подала она голос на том конце, и я почувствовала себя уверенней от того, что это теперь точно была она.

— У меня к тебе есть предложение, давай встретимся?

— Интересно какое? — её голос был интригующим, как змея шипела.

— Все при встрече, сама можешь назначить место, — холодно отрезала я.

— …. Хорошо, тогда встретимся в кафе ххх на улице ххх, я закажу столик на твое имя, жди меня там. В среду, часов в двенадцать.

— Отлично, я буду, — все так же холодно отвечаю.

— И да, только без охраны твоих благоверных, я знаю что на меня ведется охота. Если что-то пойдёт не так, в ящик сыграешь дорогая, — злобная стерва!

— Я не настолько глупа, как ты думаешь.

Она тут же отключилась, а сердце отбивало барабанную дробь. Чтобы снять напряжение, я залезла под горячий душ. — В среду — послезавтра. Как мне все провернуть? Если человек чего-то желает, то он вывернется как угодно, лишь бы достигнуть цели, чем я хуже?! — мысли в моей голове бегали друг за другом. Мне тоже хочется спокойствия в своей семье, и чтобы моим дедят в дальнейшем не угрожала опасность.

Глава 23.

Подъезжая к назначенному месту, все внутренности дрожали от поступающего адреналина. Самый мой главный страх — что мой план провалится, если я выдам свои чувства перед Дариной. Марата я попросила остановится за два квартала от кафе.

Когда мы отъехали от дома егеря, я рассказала ему, зачем мне понадобилось в город на самом деле. Мне была необходима его помощь в этой ситуации, но его реакция меня напугала. Я уже подумала, что он развернет машину обратно.

— Елизавета, вы с ума сошли, меня ваши альфы порвут по частям! Да даже до матери не довезут эти части! — он остановил машину на обочине дороги, пыхтя от недоумения.

— Если ты развернешь машину, я до конца дней своих буду тебя винить в том, что ты не дал мне жить спокойно, — шиплю на него от злости, — пока она на свободе, мне не видать спокойной жизни, и уж тем более, когда появятся на свет мои дети. Спокойствия мне не будет!

— Послушайте, — заискивающе говорит Марат, — Ваши мужья сами разберутся, если не сейчас, значит еще не время. Нужно просто подождать подходящий момент. Я должен им сообщить, иначе с меня шкуру спустят живьём за то, что подставил вашу жизнь под угрозу.

— Даже не думай!!! Ты сейчас должен защищать меня, пока рядом нет их, и делаешь то, что сейчас скажу. Иначе… Я выстрелю… — достаю пистолет из сумки, — Сверху накладываю, что пули с волчьим аконитом, — мои руки предательски дрожат, но стараюсь не подавать виду. Если со мной будет все в порядке, боюсь представить, какой нагоняй мне будет. Да и Марату влетит точно.

— Кто… Кто… Как вы его достали, еще и пули с аконитом? — подняв руки вверх, Марат сидит в шоке. Его двое амбалов рыпаться не пытаются, сразу огласила итог их выходки. Выстрелить я точно не смогу в них, тем более убить, но припугнуть попыталась, хорошо, что это сработало, а то бы точно отправили меня домой.

— Мир не без добрых людей. Значит, я сейчас иду туда и пытаюсь сама решить эту фигню. Но! — протягивая ему сигнальный самодельный маячок с лампочкой, — Если огонёк загорит, то мне срочно нужна ваша помощь и вы пулей несётесь в кафе ххх. Ясно?

Марат кивает молча головой. И что он теперь обо мне подумает? Такое поведение для разумной девушки, явно не комильфо. Но выбора у меня нет, поэтому на данный момент, это единственный выход.

Я выхожу из машины, одновременно настраиваясь на "деловые переговоры". Нужно спрятать ненужные эмоции куда подальше. Пистолет убрала еще в машине обратно в сумку.

Захожу в кафе, подхожу к барной стойке и говорю, что на мое имя забронирован столик. Меня любезно провожают до столика в самом углу кафе. Я сажусь, заказав крепкий кофе. Проходит минут двадцать, прежде чем в кафе входит сама психопатка. Осматривается и, найдя глазами меня, направляется в мою сторону. В черном коктейльном платье с длинным рукавом, черные сапоги выше колена на тонком каблуке, норковая шубка, которая едва прикрывает поясницу. Смотрю на неё и мороз по коже, как ей не холодно в таким виде? Хотя чего это я — она же оборотень — "горячая кровь". Садится на против меня. Смотрим друг на друга какое-то время, и у обоих неприязнь в глазах.

— Ну, и долго мы будем устраивать гляделки? — с психом она кидает свои кожанные чёрные перчатки на стол.

— Тц, не хорошо, грубо даже. Я к тебе с предложением, а ты мне характер показываешь, — стараюсь держать своё лицо и не заискивать перед ней. До такого я опускаться не собираюсь. Даже если она оборотень.

— И какое же? — подпирает одной рукой свой подбородок, смотря прямо мне в глаза.

— Я могу оставить Давида, за определённую цену, — вальяжно откидываюсь на спинку стула, ведя себя, как опытный бизнесмен на переговорах.

— Знаешь, я не удивлена такому твоему поведению. Видно, что деньги тебя интересуют больше. И сколько же ты хочешь?

— Много!

— Это понятно, но мне нужно конкретней.

— Тридцать миллионов рублей, — вот это я загнула, я даже миллиона в руках не держала.

— Пфт, деревня. Сейчас все деньги хранят в долларах или евро, — скрестив руки на груди, смотрит насмешливо Дарина.

— Для меня рубль кажется надёжнее.

— Сумма для меня не большая, ноо… знаешь что? Я передумала. Видишь того паренька около окна в черной футболке, он пришёл со мной. Один сигнал, и ты окажешься в мешке, — щелканье её пальцев заставило меня вздрогнуть. Почему-то я не удивлена подобному, значит будем действовать по другому.

— А ты думаешь, я без сюрприза пришла?! Я тоже не так проста как кажется. Извини, но мне нужно отойти, — я начинаю подниматься из-за стола, как она меня дёргает за руку.

— Ты что, думаешь я на столько глупа?

— Успокойся, — выдергиваю свою руку, — Я всего лишь в уборную.

Не дождав ответа, направляюсь туда. Здесь должен быть запасной выход. Быстро, быстро, где он здесь? Я лихорадочно верчу головой в поисках этой чертовой двери, но сзади меня раздаётся её голос.

— Мышка попалась в клетку. Решила сбежать? Не выйдет.

Я резко разворачиваюсь, она стоит в проеме коридора, наступая на меня. Я отступаю назад, сердце предательски быстро стучит, быстрым движением достаю руку с пистолетом, который я переложила в передний карман толстовки, пока ждала её, и все время держала его на готове.

— Ты думала, что настолько умна? Разочарую, я тоже имею мозги. А а а, — Дарина делает резкое движение в сторону, — Не советую дёргаться, пули с ядом для оборотней. Я же не настолько наивная брать обычные пули на встречу с оборотницей.

— Ссучка, — шипит она, — Ты гребаная сука, — срывается на крик, — мне стоит только обернуться..

— Я же сказала тебе не рыпаться! — тут уже я срываюсь на крик, одновременно набирая Марата. Говорю ему, чтобы забирал нас с черного входа.

— В угол пошла, — дулом пистолета показываю ей двигаться в сторону угла.

Тут забегает её мальчик в чёрной футболке.

— Стоять!! Если шевельнешься, пристрелю её как собаку! — для уверенности, хватаюсь обеими руками за пистолет.

— Эй, психованная, легче с оборотами. Выстрелишь, и сюда сбежится весь персонал. Тебя посадят лет на пятнадцать точно.

— Ну до этого еще не дошло, — нервно улыбаюсь, — Давай и ты к ней тоже.

— И что дальше? Поймала ты меня и?

— Посадят тебя на цепь, как шавку, чтобы не смогла никому вред причинить.

— Ты думаешь, что это надолго? Оборотни живут долго.

— Да, — резко её перебиваю, — Но без зверя ты обычный человек. Своей алчностью ты сама себе подписала приговор, — смотрит на меня с такой ненавистью, что имея бы она огненные лучи вместо глаз, тут же бы меня испепелила.

За спиной происходит хлопок двери о стену, я резко оборачиваюсь в надежде увидеть Марата и его амбалов, но вижу…. Разъярённых оборотней, моих оборотней. Давид чернее ночи, взгляд его настолько бешенный, что мурашки по коже пробегают и спадать не собираются. Алекс позади него выглядывает, затем отодвигает в сторону Давида. Взволнованный взгляд и отчаяние рисуются на его лице.

— Слава богу! Успели, — рывком кидается ко мне и крепко сжимает в объятиях, заставляя меня задыхаться.

— Отойди от неё, — рыком произносит Давид, — Её ждет большое наказание, — его темный взгляд не отрывался все это время. — Бес, отведи её в машину, и ведьмины кандалы на неё. Ребята подсобите, — указывая рукой в сторону угла, где находилась Дарина с парнем в черной футболке, который, подхватывает её за локоть и ведет к парням на встречу?

— Что за хрень? — верещит Дарина, — Как ты смог его пропихнуть ко мне? Чтобы вы все провалились на хрен!! — её ор, кажется слышали все, кто был в здании кафе, и даже наверное около него. Она, как дикая кошка пытается вырываться, но в руках таких силачей, это безуспешно.

Что происходит? Я вопросительно смотрю на Алекса, он лишь пожимает плечами, сам путем не понимает, что происходит.

— Ты — домой, — Давид вырывает меня из объятий белого волка и ведет к машине.

— Давид, остынь, — просит снисходительно его Алекс, накидывая мою куртку мне на плечи, которую забрал из кафе. Давид Даже не заметил того, что вёл меня к машине в такой мороз в одной кофте, ладно хоть не успела продрогнуть.

— Успокойся? Ты сам то понимаешь, что сейчас спокойствие не уместно? Она могла… Черт, да после прошлого раза я думать боюсь, что моглоо бы с ней случится!!! Она человек! Ты вообще страха за её жизнь не ощущаешь? — я первый раз вижу ярость Давида. Я не думала, что он настолько будет зол. Теперь мне остается только гадать, что будет со мной.

— Я испугался! Ты думаешь мне легко было? Просто ей тоже страшно! Она набралась смелости сама встретится с ней! Думаю лучше нам дома об этом поговорить а не орать, как умалишённые в машине! — теперь я понять не могу, кого больше испугалась? Голос Алекса в таком тоне, не уступает Давиду.

— Ох, девочка моя, я долго терпел, теперь я накажу тебя по полной, — Давид приблизился ко мне так, что наши губы едва соприкоснулись и обожгли своим дыханием. Я лишь смогла нервно выдохнуть.

По приезду в дом, меня отправили в душ. В доме царила полная тишина.

— А где все?

— Они отправились конвоем с Дариной. Хоть на ней ведьмины наручники, с такой особой как она, нужно держать ухо в остро. Не задерживайся в душе, я жду тебя в спальне, — тон его все еще был холоден.

— Может не стоит? — что же он собирается сделать, раз его так отговаривает Алекс?

— Стоит, она не думает о том, как её смерть отразится на нас, поэтому, чем раньше мы это сделаем, тем спокойнее будем, — черный волк говорит уже с нотками предвкушения в голосе и с улыбкой на лице, ноулыбка его мне не нравится.

Стоя под струями чуть горячей воды, я одновременно радуюсь и боюсь. Радуюсь тому, что мне всё-таки удалось поймать её. А боюсь неизвестности того, что приготовил Давид.

Глава 24.

Выйдя из душа и накинув махровый халат, двинулась в нашу спальню. Давид с Алексом сидят за столиком у окна голые по пояс, красуясь своим рельефным торсом передо мной, чем конечно же привлекли мое внимание. За полторы недели мы и не задумывались о сексе, а теперь, но когда я вижу их рельефные мышцы, влажные волосы на голове, которые придают им еще большей сексуальности, честно, я начинаю возбуждаться. Оба вальяжно пьют коричневую жидкость из стаканов, и то как они смотрят на меня, в особенности Давид, оно усиливается. Я знаю, что они это чувствуют, и от этого на их лице проступает ухмылка.

— Что… Что мне делать? — я хочу услышать от них то, от чего мое тело содрогается в ожидании удовольствия, но мне видимо не ждать от них этого, за мою сегодняшнюю глупость.

— Садись на кровать, — с хрипотцой голос черного волка проносится волной предвкушения по телу. Может все таки ждать?

— Сними халат, — Алекс подхватывает его.

Я медленно спускаю его на диван. Осталась совсем нагой, потому что выйдя из душа, не стала одевать белье, дала время крему впитаться в моё тело.

— Голенькая, умница какая, знала что тебя ждет. Но! Немножечко разнообразим твоё ожидание. — Давид встаёт из-за стола и приближается ко мне.

— Чем? — мой голос нервно дрожит. Неужто будут эксперементировать садомазо?

— У меня для тебя сюрприз, — он вытягивает из кармана… эту штуку в виде капли, на конце которой сверкает круглый розовый камень. Я в испуге отодвигаюсь от него.

— Я знаю зачем такая фигня. Я не хочу её там, — в растерянности смотрю на Алекса, одновременно ища помощи.

— Девочка моя, тебе не будет больно, обещаю. Лишь небольшой дискомфорт в начале почувствуешь, — Алекс нежно берет мою руку и переворачивает на четвереньки, сам старается втиснуться подо мной. — Смотри на меня, — с этими словами он обхватил мой затылок, приблизив к себе и нежно стал исследовать мой рот своим языком. Этот поцелуй переходит в более жадный и властный. Он никогда меня так раньше не целовал, всегда с нежностью, а сейчас, его будто подменили. Он как будто пьет меня жадно, и не может напиться.

Давид пристраиваясь сзади, ведет своей рукой по внутренней стороне бедра, проводит пальчиками по моим складкам. Находит чувствительную их часть и слегка задевает, дразнит. Алекс все также меня целует и играет с моими грудками, поочередно пощипывая их за соски. Теперь страх сменяется на наслаждение, которое хочется усилить. Я поддаюсь бедрами Давиду, чтобы он действовал немного грубее. Его резкий шлепок по моей попе вырывает глухой вскрик.

— Сегодня я буду тебя наказывать медленно, — наклоняясь к уху, обжигает меня своим дыханием черный волк.

Его пальцы проникают внутрь меня, и очередной стон мой проникает в рот белого волка. Он рычит, и придвигает свои бедра ближе ко мне. Я тоже хочу с ним поиграть. Тяну свою руку туда, где находится его вздыбленный член. Просовываю руку в штаны и ощущаю ей, насколько он твердый, прямо колом стоит. Ощущать то, насколько он возбуждён от меня, просто кайфово. Да, именно, кайфово. Даже забываюсь, что Давид сейчас прогуливается пальчиками по моей задней дырочке.

— Эй, я и так на грани. Ты хоть представляешь как я сдерживался все это время? — Алекс со стоном, убирает мою руку, когда я в последней попытке пытаюсь удержаться рукой на его желании сильнее. Я лишь мотаю головой. — Я был с тобой необычайно нежен, а сейчас, ммм, — белый волк засовывает свой большой палец мне в ротик, заставляя его облизать, проталкивая глубже, и делаю я это с большим удовольствием. Его глаза горят янтарным светом, и взгляд такой дикий, что на мгновение мне кажется, он просто меня порвет в своих тисках, если набросится. — Мне трудно сдерживаться, — рычит белый оборотень, хватая меня за волосы и пристально смотря в мои глаза. Я чувствую влагу, которая стекает по внутренней стороне бедра. Сама себе поражаюсь, неужели я такая извращенка, что с меня бежит так сильно?

— Ааах! — вырывается из меня, когда Давид проталкивает внутрь меня палец.

— Такая тугая, оочень тугая, — Давид сильнее сжимает мою ягодицу, а Алекс, чтобы облегчить мои мучения, стимулирует чувствительную точку во влажных моих складочках.

— Сейчас я протолкну два пальчика. Расслабься, будет меньше дискомфорта, — у Давида стал очень сиплый голос. И снова вырывается стон, когда чувствую дискомфорт намного больше.

— Пожалуйста не надо! Я не буду так поступать! — жалобно прошу мучителя, даже чуть ли не хнычу.

— Конечно больше не будешь, потому что когда на тебе будут наши метки, мы будем ощущать твое состояние острее. Оо блядь! Я сам скорее не выдержу.

— Ааах! — он протолкнул их глубоко, его пальцы, они вышли и зашли туда несколько раз! Я ощутила его обнаженный член между моих булочек. Он все еще держал свои пальцы там, где я считала аморальным, и одновременно терся членом об меня.

— Готовься непослушница. Теперь я сдерживаться не буду, — и снова ловлю шлепок по попе. Ощущаю холод от этой штуки и вздрагиваю. Он смазал её чем то холодным, и от этого мне стало немного дискомфортно. Он протолкнул её полностью туда, и я задержала дыхание, боясь пошевелиться, боялась почувствовать боль.

— Не бойся, дыши, — Давид гладит мою спину. Я делаю осторожный вдох, и сильного дискомфорта не ощущается, лишь немного тянет. — Умница. Такой прекрасный вид. Я давно хотел это сделать, но боялся причинить тебе неудобства, но ты непослушная девочка, которую надо наказать, — его бархатный голос обволакивает мой слух.

Алекс входит в меня резким толчком, от которого мои глаза чуть не вышли из орбит. Ощущения странные, когда в тебе пробка и член одновременно.

— Такой прекрасный вид, — я оборачиваюсь на Давида, у которого весьма пугающий вид. Его взгляд устремлен на мою филейную часть, меня смущает то, что Алекс при том смущения не чувствует, он как будто наслаждается происходящим. Еще больше я смущаюсь от того, что смотря на это все он начинает мастурбировать.

— Я присоединюсь, но чуть позже. Она еще не готова принять меня.

— Ккто не готов? — спрашиваю его с неуверенной дрожью в голосе.

— Твоя задняя дырочка, ммм, — протягивает от удовольствия, он запрокидывает голову назад, затем снова смотрит на нас. Его взгляд опьянённый.

Алекс то двигается быстрее, то медленнее. И как только у меня начинается волна пика, он обрывает её, двигаясь медленнее. Такая игра меня нервирует, я сама начинаю задавать тепм, даже перестаю ощущать посторонний предмет в неположенном для меня месте.

— Разогналась как, значит ты готова моя девочка, — черный волк резким скачком оказался подле нас, я даже вздрогнула от его внезапного голоса.

Он вынимает каплю из меня, облегченный мой выдох сменяется глухим вскриком от новой порции шлепка по моей попе. Алекс снова ласкает мою грудь а Давид устраивается сзади, проводит своим твердым желанием по моей дырочке, одновременно имитирует толчки в неё, но не входит. Его агрегад намного толще и длиннее этой капли.

— Мне страшно, Давид, прошу не нужно пожалуйста, он слишком большой, — вырывается из меня испуганный писклявый голос, когда член начинает медленно входить туда.

— Выдохни, тебе я не причиню боль, — гладит по волосам, наматывая их на кулак.

Алекс не останавливается и двигается во мне медленно.

— Божеее! — вскрикиваю я. Давид вошёл полностью, но не двигается, дает привыкнуть.

Ощущения дискомфорта и… еще большего удовольствия?! Медленные движения их обоих во мне — это сумасшествие какое-то. Сначала было неприятное ощущение, но потом почувствовала первозданное удовольствие. Я думала, что такое не возможно ощутить с помощью такого способа. Всегда опасалась, что это вызывает боль, но на самом деле оказалось все наоборот. Мне нравится. На меня накатывает такое наслаждение, что хочется больше их в себе чувствовать.

— Быстрее, прошу, дорогие мои, быстрее, — умоляющий стон, нет, скорее крик мольбы, проносится, кажется, по всему дому. Благо, сейчас в нем кроме нас никого нет, и стыдиться сейчас нечего.

— Ты наша сладкая, такая смелая, глупая наша маленькая девочка, — Алекс хватает меня за горло, сжимает его не сильно.

Они ускоряются, и я чувствую их движения поочерёдно. Боже! Такого оргазма я точно не ощущала. Слишком яркий, слишком сладкий по моим ощущениям. Я кричала так громко, что мои волки замещали мой крик своим рыком. Резкая боль по обеим сторонам шеи, которая проносится горячей волной по телу, она же и отключает меня. Последнее, что я успела услышать, как волки говорили между собой, что наконец-то закончилась их жажда… Жажда в чем?

Просыпаясь, я ощущаю тепло с обеих сторон. Мои мужчины-оборотни обнимают меня. Более чем я счастлива сейчас от того, что они не оставили меня одну досыпа́ть. В голове проносится последняя, услышанная мной их фраза. Что они имели ввиду, сказав: " Наконец-то закончилась эта безумная жажда". Что Давид хотел этим сказать? И Алекс, кажется подхватил его. Может они просто хотели полностью меня испортить, опорочить? Как правильно это назвать? Хочу встать, но мои плечи как будто после изнурительной тренировки, болят и пошевелить ими путем не могу. Наигрались мной, а теперь все? Вот я дура! Снова на одни и те же грабли! Выбираюсь из оков оборотней, еле выползая. Боль сильная. Прохожу в ванную комнату умыться, как в зеркале замечаю красные следы на плечах. Они меня укусили! Точно! Теперь я вспомнила! Эти их отпечатки зубов ярко так красуются почти на самой моей шее. Ведь если так подумать, то это метки на их лад. Может это они имели ввиду? Жажду? Дай бог, чтобы это оказалось так. Иногда мне кажется, что я совсем… схожу… с ума… В глазах снова темнеет и тело горит. Отключаюсь.

Давид.

— Какого хуя ты отпустил её? Ты вообще башкой ебанулся? Я тебе сказал, чтобы волос с её головы не упал, вот как ты её должен охранять, а не отпускать блядь прямо в руки смерти! — дыхания моего от злости не хватает, выпаливаю на одном выдохе почти. — Она человек мать твою, а не оборотница!

— Давид Владимирович, она мне угрожала пистолетом, с аконитом между прочим.

— Меня твои оправдания!.. В смысле пистолетом? Яд? Да какого?! Алексей, собирайся! — сообщаю Алексу, — Малая начудила! — тут же обращаюсь к Марату, — А вы следите за обстановкой, и будьте на чеку, — чокнутая может выкинуть все что угодно.

— Что случилось? — ну ей богу, как баба. Наивный блядь.

— Наша малая с Дариной на встречу поехала, ловить сама её собралась, с пестиком блядь!!!

Такое меня сейчас бешенство раздирает. Первого раза ей мало было блядь. Адреналина ей захотелось? Дак могла бы меня или Алекса попросить. Устроили бы ей карусель. Пистолет! От куда он у неё? Накажу так, что думать о таком больше не посмеет!

— Не понял? — блядь!

— Ты вообще тупой?! — тормоз братец.

— Бляяяядь, — наконец то, дошло.

— Это пиздец, помчали бегом!

Алекса знатно так потряхивает на пассажирском сиденье. Страх, отчаяние, злость, и все одновременно. Мои глаза пеленой покрылись, вот как я боялся к ней не успеть.

— Девочка наша совсем храбрая, — мямлит про себя Алекс.

— Брат, я тебя не узнаю. Храбрая, да глупая. Глупая, как ребёнок!.. Ты был намного жёстче, а сейчас какого с тобой? — выдыхаю, нужна ясная голова.

— Как я могу на неё кричать?! Сам себя потом материть буду, если кричать на неё начну.

И то верно. Я сам себя не узнаю. Эмоционально нестабилен рядом с ней после очистки от яда, который мне психичка добавляла. Волк заклеймить её хочет, но я боюсь того, что она может не выдержать. Нужен оборот, а уже потом метка. Слюна оборотня может тяжело переносится человеком, попав в его кровь. Лихорадка и высокая температура. Таких случаев было до х… Оборотни не владали со зверем и клеймили пару. Но потом таких случаев стало реже. А у нас тупо выбора не остается. До оборота еще два месяца — нужна красная луна. А если она вычудит еще что-нибудь?

Подъезжаем к Марату, и я чуть с ходу ему в морду не прописываю.

— Я тебя четвертую! Ты знаешь, что такие как она, редкость?! А ты её к гиене в клетку усадил! — хватаю его за грудки и трясу.

— Босс, каюсь, но пистолет в её руках, да еще и с отравой, — тут раздается звук его телефона и со психу хватаю его. Смотрю на экран, её номер. Отвечаю на звонок, но молчу.

— Жду вас у заднего входа в кафе, — я тут же подрываюсь и мчу туда. Алекс без слов понимает меня и идет за мной. По пути все кручу, что метка необходима как можно быстрее.

— Согласен, — подхватывает Алекс. Конечно он чувствует мои намерения- намерения зверя.

Глава 25

Давид.

Мне хочется взять эту бестию и отшлепать по заднице, когда забежав в двери здания кафе, увидел её с пистолетом в руках, и Дарину в углу вместе с бесом. Ну нифига себе! Даже беса заволокла. Нет, я понимаю, что он знает, кто она для меня. Но пацана я знаю — как упертого барана и довольно своенравного. Мне с ним ладить порой в тягость. Все делает по своему. Не любит, когда им помыкают. Сам на своём. Как настоящий вожак. Чтобы к Дарине он втёрся в доверие, я сверху, по мимо денег конечно, разных плюшек накидал, лишь бы он тузика с играл.

У моей страх, у Дарины злость и паника, а бес ржет про себя. Смешно ему сука. Хватаю свою вояку под локоть и тащу в машину, и только в ней я заметил, что тащил свою девочку в одной кофте. Дебил психованный. Заболеет, вот сам и буду за ней ходить.

Своих отправил домой к старикам вместе с Дариной. И поймала ведь! Одна! Мне она показалась особой сентиментальной, а тут смогла выцепить оборотницу. Но это не меняет того факта, что наказание её обойдет. Отправляю её в душ отогреться, сам тоже желаю остыть. Я себя сдерживал очень долго, ей и не снилось, что витает в моих фантазиях с ней. Сегодня я лишь покажу, чего ей стоит от меня ожидать. После душа одел одни домашние брюки, даже вытираться не стал, чтобы прохлада сопровождала меня по дольше, иначе не выдержу и сам кинусь к ней. Наливаю виски со льдом, сажусь за стол и, жду её. Алекс последовал моему примеру. Оно и ясно, мы почти все время проводили вместе, как родные братья, перенимаем привычки друг друга. Отчасти я рад, что делю девочку с ним, а не с каким то левым существом.

***

О боже, какой вид мне открывается, когда я вижу в её дырочке искрящийся камушек. И как брат нежно входит в неё, очень красиво. Но блядь, я восхищен и одновременно ревную. Вижу как наша девочка вошла в кураж, и сама тянет инициативу. Я не выдерживаю и захватываю её заднюю дырочку. Мозги плавятся, на самом деле плавятся. Чувствую эмоции Алекса, он держится в отличии от меня. Он знает, что любая его жесткая прихоть отразится неудобством, болевым ощущением для неё. Не нужно её травмировать. Нужно быть более аккуратным с ней.

Её крик оглушает меня, я чувствую её волну оргазма. О луна, он ярче предыдущих. Я чувствую, всю, полностью. Крыша едет невероятно. Изливаясь в неё со звериным рыком. Секундное отключение и, затем резкая вспышка. Я вижу перед собой её плечо, и мои зубы на нём. Алекса тоже снесло. Что ж, мы этого и хотели. Но надо нам возвратиться домой как можно быстрее. У нас всего несколько дней, чтобы осложнения не вытекли в более серьёзные последствия. Приедем домой и мать даст ей снадобье, чтобы легче перенести боль. Малышка отключается. Обмыв её, мы легли в её объятиях. Отпускать никуда не хотелось.

Копошение с боку меня напрягло, а потом и вовсе стало как бы пусто, не только в постели но и где-то под ребрами. Сквозь сон слышу скрип двери, она пошла в ванную. Несколько минут тишины и грохот.

Алекс.

Я успеваю проскочить быстрее Давида. Рывком несусь к ней. Девочка лежит на кафельном полу в распахнутом халате на голое тело. Быстро осматриваю её на наличие травм. Слава Богу, хоть с этим обошлось.

— Отойди, — со злости рычу на брата, да и на себя. Я ведь тоже не удержался от того, чтобы не поставить метку. Вся горячая, и это понятно почему.

По моему, такой реакции быть не должно? Хотя от куда мне знать, подобное со мной впервые. Аккуратно укладываю Лизоньку на кровать. Давид обрывает свой телефон в поисках скорейших билетов на поезд.

— Достал! — кричит с коридора брат. — Шмотки скидывай и выдвигаемся.

Я от паники семеню не впопад. То свои вещи собираю, то параллельно Лизоньки. Что-то изредка проговаривала, бредила видимо, во сне — обмороке. В таком же состоянии её и одевали. Пока одевал, столько себе пиздюлей мысленно отвесил, что будь это в живую, в больничке уже лежал бы. Не смог оторвать взгляда от её тела, и в паху все натянулось. Стыдно, что я думаю сейчас не тем местом.

Лиза.

Открываю глаза под ритмичные покачивания и раздражающий звук. Постепенно прихожу в полное понимание. Оказывается я нахожусь в купе поезда.

Поворачиваю голову на левый бок и вижу перед собой Алекса. Он смотрит прямо мне в глаза в задумчивой позе.

— Что происходит? — голос мой слегка охрип.

— Ты потеряла сознание. Видимо так проявилось действие метки.

— Точно, метки, — еле слышно проговорила. Постепенно начинаю припоминать. Вспомнила, как грохнулась в обморок.

— А Давид где?

— Он вышел поговорить по телефону. Ты не бойся, солнышко, тётя Лена что-нибудь придумает, — он берет в свои большие ладони мою руку, и нежно поглаживает большим пальцем её снутри. Взгляд теперь его печальный меня тревожит. В это время открывается дверь купе и в неё входит Давид.

— Очнулась? Это хорошо, — садится ко мне на корточки. — Все будет в порядке.

— Что именно? Что это так плохо на меня действуют они? — почти в панике прибывать начинаю я.

— Обычно такое состояние проявляется позднее, а у тебя практически сразу. Ты сейчас как себя чувствуешь? — интересуется Давид.

— Панику, — отчеканиваю я.

— Нет, — мотает головой черный волк, — Я про самочувствие.

— Пока вроде в порядке.

Устремляю свой взгляд вверх. Лежу так какое-то время. До меня только доходит, что они и одели меня и вещи мои собрали по сумкам. Господи! Чувствую себя мякишем каким-то! От этого такой стыд накрывает. Умом понимаю, что это не так страшно, но со стороны своей порядочности — неудобно себя чувствую.

По приезду, сразу направились в дом Брагиных- родителей Давида. Меня то трясло, то бросало в жар, пока меня мама Лена не напоила чаем из трав, у которого был довольно специфический запах и вкус. Лишь после него меня немного отпустило. Мамой Леной, кстати, меня она сама попросила называть, что давалось мне крайне тяжело, но под суровым взглядом черного волка мне пришлось пересилить себя.

— Такой реакции и вправду быть не должно, но надо сдать анализы в нашей клинике. Там точно узнают, что к чему, — с беспокойным взглядом и тяжелым вздохом, мама Лена обратилась к Давиду.

— Да мама, я и сам понял, что это сделать необходимо в первую очередь.

— Надеюсь на мне опыты не будут ставить?! А то лабораторной мышкой быть не хочется, — даже в такой обстановке не могу не отшутиться. Под общий смех Давид поцеловал мою макушку.

Больница была крайне стильной и навевала спокойствие, чего не скажешь о многих других клиниках. Оттенки в постельных тонах были приятны глазу. Из динамика в коридоре лилась тихая классика. Все мои внутренности стали расслабляться, хотя до этого меня трясло как тузика. Сама не знаю от чего, всего то лишь кровь сдать.

— Елизавета Брагина, проходите, — вышла миловидная медсестра, и обратилась ко мне.

— Но я не Брагина, я Шамина, — интересно, кто же это постарался?!

— Не знаю, — улыбнулась она мне, — Но ваш муж назвал вас именно так, — рукой показывает пройти в кабинет.

Только я хочу ответить, что я не за мужем, как вспоминаю причину моего присутствия здесь. Метку то поставил, значит я уже его, да и не только его.

— Готово, — уведомила меня Светлана — медсестра, имя я прочитала на её бейдже. — Как только результаты будут готовы, вам сообщат, когда вы сможете прийти и обсудить их с доктором.

— Спасибо, до свидания, — улыбнулась ей в ответ.

— До свидания!

***

Прошла неделя после приезда домой из Мирного. Дарину лишили зверя и отправили в поселение, подобным ей. Сцены её фееричной истерики конечно слышали все в округе. Давид рассказал, как пригрозил ей клеткой, мол, повезут её как псину. Стихла сразу же. Наконец-то одна большая проблема решена. Но состояние моё меня нервировало. Снова перебои в самочувствии, лишь спасал чай Алены Анатольевны. Все ждала, когда уже наконец мои анализы будут готовы? День изо дня, я все больше себя накручивала. Может нашли у меня дефекты, которые не сопоставимы с нахождением рядом с оборотнями? Как только начала изводиться, раздалась телефонная трель.

— Здравствуйте, слушаю.

— Здравствуйте Елизавета Сергеевна, анализы готовы, завтра сможете подойти к трем часам дня? — слава богу, наконец-то.

— Да да, конечно смогу.

— Хорошо, тогда ваш лечащий врач сможет принять вас в 204 кабинете ровно в три часа дня.

— Хорошо, спасибо вам большое, до свидания.

— Всего доброго, до свидания.

И снова тревога за то, что мои анализы выдадут какой нибудь брак. Когда я прекращу себя уже накручивать?!!!

На следующий день мы всей моей бандой собрались за результатами. Моим оборотням невероятно было интересно, что там такое у меня в внутри(крови). В кабинете сидел весьма брутальный мужчина и тоже с внушительной внешностью. Наверняка оборотень, хотя почему наверняка, это он и есть. Поликлинника то для оборотней. Он посмотрел на то, какой толпой мы ввалились к нему в кабинет, и лишь с усмешкой показал присесть.

— Елизавета Сергеевна, по анализам крови у вас все хорошо, лишь нужно восполнить витамины железа, цинка и кальция, в остальном, все прекрасно.

— Это замечательно, но почему такая реакция? — спрашивают почти одновременно волки.

— Это потому, что ваша особенная имеет в своем днк — днк оборотня., - вот это поворот! Мои глаза стали набирать все большую окружность.

— В смысле, оборотня? — переспрашиваю я, а оборотни смотрят на врача, как на клоуна.

— В прямом. Вы, дорогая, имеете родство с кем то из оборотней. Но в вашей крови его очень мало. И это хорошо, что имеете. Иначе вас бы уже хоронили.

— Эээей! С выводами по легче, — огрызается на него Алекс, я успокаиваю его, положив свою ладонь поверх его.

— Я говорю так как есть. Если бы одну метку она может еще бы перенесла, но две- это летальный исход. А так она лишь отделалась жаром. Сколько длится ваше подобное состояние?

— Недели полторы, — отвечаю ему, одновременно вспоминая, сколько же на самом деле это длится. — Да, точно, полторы недели.

— Значит вас еще где-то с недельку так помучает. Но будет легче. Вы, как понимаю, пьете отвар из трав?

— Да

— Вот и хорошо, — улыбнулся врач.

— А оборот ей не светит? — интересуется Алекс.

— Конечно нет, она оборотень на седьмом киселе, это очень мало для оборота. Скажите спасибо, что она живая, и что все так удачно обернулось, — очень строго посмотрел на него врач.

— Понял, спасибо, — одновременно вскидывает руки вверх, показывая, что понял.

— Ну и свезло же вам девушка, — с ухмылкой на лице проговаривает врач, опуская взгляд на бумаги.

— В смысле?

— Тут с одним тяжело отношения иметь, а тут сразу оба.

— Да, — хихикнула я, — Бывает не просто. Спасибо вам доктор, что дали нам утешительную информацию, а то я себе накрутила многого.

— Да мне то не за что, но вы старайтесь себя беречь от эмоционального напряжения.

— Хорошо доктор, спасибо еще раз и всего доброго, — на прощание он кивнул головой и мы удалились.

Выйдя на улицу с счастливой улыбкой на лице я глубоко вдохнула и выдохнула.

— Ну мальчики, теперь вы от меня никуда не денетесь! — с хищным взглядом уставилась на них. Они в свою очередь подошли ко мне и зажали меня в своих объятиях.

— Мы и не собираемся, — сказал Давид, теперь у нас все будет хорошо.

Глава 26.

— Ань, если ты сейчас не выйдешь, то причиной срыва моей свадьбы будешь ты! — несносная девка, испугалась истинности, теперь прячется по углам от Марата.

Да-да, Марат, как оказалось, её истинный, или она его. Фиг поймешь уже, где-что. После того, как она приехала в наш новый дом, чтобы помочь с деталями к свадьбе, Марат так и ел её взглядом. Она сначала подумала, что он с психическими отклонениями. Долго её разубеждала, что он вполне нормальный мужик. Эта женщина, при виде его краснела, словно рак в кастрюле. Боже! А кого мне было, когда она мне обрывала ночью телефон, что он её выжидает под окнами дома практически каждый вечер. Мои оборотни таким ночным тусовкам на телефоне были крайне не довольны. Пригрозили Марату, если он не решит эту проблему, отправить в северную стаю, там у них воспитание суровой закалки. Внутри они понимали, что такое связь, но спокойный сон тоже у нас ценится.

— ТЫ что, совсем мепя поддержать не можешь? Ты не видишь, как я его боюсь? — чуть не рыдает за закрытой дверью. — Он огромный, как шкаф, а глаза его такие дикие, что мороз по коже пробирает. ТЕМ-БОЛЕЕ ОН ОБОРОТЕНЬ!!

— Ань, он хороший, и об этом я тебе уже говорила миллион раз. Просто у них реакция такая, бери и неси в свою берлогу, — время уже на исходе, долго еще мне её убеждать?!

— Ага, вот именно, как неандерталец.

— Если ты не выйдешь, значит к алтарю я пойду одна, и обиду держать буду долго. Сама разбирайся со связью, ясно?!!! — перешла на крик, нервы с этими заскоками не выдерживают.

— Все, все, прости, выхожу.

Подправили её макияж и, чуть не галопом понеслись к месту заключения брака. Сегодня я выхожу за муж за моих любимых мужчин. Это долгожданное событие наконец то свершилось. И сегодня же будет мое обращение в оборотня. К этой новости они меня готовили заранее, но я не испугалась, а как будто бы знала, что это необходимо.

Анютка ведет меня по дорожке к алтарю, у меня нет страха и дрожи в ногах. Я иду уверенной походкой и с ликованием в груди, наконец-то сегодня все и закончится, а точнее начнется наша настоящая семейная жизнь. Белые лилии в больших вазонах, пионы, смотрелись на фоне леса очень шикарно, мои свекрови имеют очень схожий вкус с моим. Вот и они. Они так шикарны в своих костюмах, что взгляд трудно оторвать, улыбка на лице невольно растягивается широкой линией. " Ну все мальчики, теперь вы в моих руках".

***

— Господи, мои ноги скоро сотрутся, — с счастливой усталостью, и кажется, с мозолями на ногах, сажусь за стол к Аньке. После церемонии мы всей толпой двинулись к гостевой зоне с застольем. Активные игры и танцы меня вымотали очень.

— Ага, и не говори. Ваш Марат меня затанцевал. А уж какие комплименты он мне на ушко шептал., - кто-то явно посмелел, и наплевал на принципы. Обожаю алкоголь за то, что сейчас он помогает сплотиться этим двоим. Может и что дальше зайдёт. Но вот чувствую, что завтра я буду виновата в том, что подпустила её к нему. А мне и плевать, пора уже, не маленькие.

— Дорогая, ты готова? — подходит сзади Алекс, кладя свои руки мне на плечи.

— А что еще меня ожидает? — смотрю на него в недоумении.

— Что ты должна быть в стае, — наклонившись к моему уху, он прошептал.

Точно, и вправду пора. Скоро полночь. Скоро я буду полноправной оборотницей. Даже не верится. Аньке я про это пока не сказала. Если она узнает, что её ожидает, то боюсь, эта эмоциональная особа скроется где нибудь в тайге. Ну или за границей, там она давно хотела побывать.

Я переоделась в майку и легинсы, как долго идти к камню обращения, я не знала, да и на улице жара. Мы стоим на кромке леса, за нами в метрах двуста, были гости, которым явно уже не до нас.

— Нам нужно зайти в глубь, и обернемся там, чтобы люди нас не заметили, — предупредил Давид, и нежным касанием обхватил мою талию. Мы прошли еще метров триста, кажется.

— Ну, дорогая наша жена, на ком соизволишь ехать? — снимая с себя одежду, спросил Алекс.

— В-верхом чтоли? — словно ягнёнок, проблеяла.

— Ну не пешком же нам десять км идти.

— Давай она поедет на тебе, все равно с ней надо осторожней, а я за это время найду священный камень, я все таки был около него несколько раз, и приблизительно помню его место нахождения.

— Хм-м, ок, я только за — ехидную улыбку пропустил на лице белый волк.

— Без глупостей, а точнее не без меня.

— Да, да, я понял, мистер грозный волк, — кажется я их узнаю с другой стороны.

В облике ликана я их видела последний раз, когда они спасали меня на заброшенной стройке. А при свете луны, смотря на них, я словно попала в фантастический мир. Сердце трепетно пропускает удары, волки чувствуют. Алекс уткнулся мне в шею и лизнул, пропуская мурашки по моему телу. Давид с рыком рванул необычайно быстро вперед, Александр не стал от него отставать и, подхватив меня на руки, помчался следом. Сначала я просто прижала свои руки к груди, но после того, как меня тряхнуло не слабо, я обхватила шею оборотня, а тот в свою очередь крепче сжал меня. Он иногда останавливался, будто прислушиваясь, а потом снова пускался в бег.

И вот спустя несколько десятков минут, мы прибыли к камню. Он был высоким и с высеченными чёрными знаками на нем.

— Мы. Пришли, — Алексу говорить в ликаньем обличии было труднее, чем Давиду.

— Нужно ждать. Луна должна осветить камень, тогда и начнем обращение, — пояснил Давид, перевоплащаясь одновременно в человеческий вид.

Прошло оже около часа, а свет луны даже и не торопился попасть на камень. Я решила прилечь на прохладную траву, устремив взгляд свой в небо. Давно я не смотрела на звезды. Очень красиво и, романтично. Глаза мои слипались от усталости, но из полудрёма меня вытянул голос белого волка.

— Наконец-то! Просиял! — воскликнул Алекс.

Камень засветился голубым светом, точнее осветились сами руны.

— Господи! Неужели я эту вижу наяву? — дар речи почти пропал. Мой взгляд так и притягивал свет камня. Такие эмоции меня переполняют сейчас, что еще какое-нибудь волшебство, и рассудок мой окончательно помутнится.

— Медлить нельзя, иначе не успеем, у нас всего пятнадцать минут, — предупредил черный волк. — Обращать будешь ты, — смотрит он на Алекса.

— А что, есть разница, кто обращает?

— Разницы как таковой нет, но я боюсь, что от своей ревности буду пренебрегать внушением. Кто тебя укусит, тот имеет большее влияние, а у Алекса характер мягкий.

— Я не против, — нарцистично поигрывая своей грудью, поворачивает в мою сторону голову Алекс, игриво подмигивая. Лишь бы соблазнить, тестестероны ходячие.

Меня ведут прямо к камню и кладут обе руки на специальную выемку под них, перед этим пустив немного крови на указательном пальце обеих рук. Эт нужно для того, чтобы камень принял мое обращение, слегка пропитался моей кровью. Алекс встал позади меня, откидывая мои волосы, тем самым оголив моё плечо.

— Женушка, будет намного больнее, чем при метке, — и с этими словами он впился прямо в шею, даже не успела опомниться. Но через долю секунды, с другой стороны шеи впился Давид.

Дакая дикая боль разлилась по телу. По ощущениям, как будто разом ломают кости во всем теле. Сначала оглушительный собственный крик пронёсся по лесу, а потом я упала в теплые объятия, чьи они были, меня волновало мало, лишь бы боль прошла. Меня выгибало и снова сгибало. Даже боль от входящих хвойных иголок под ногти, которыми я скребла землю, была детской, по сравнению с обращаемой. Не помню, сколько ад продолжался в моем теле. Темнота. Кажется, она длилась вечно. Резкая вспышка света, глубокий вдох и беглый взгляд вокруг себя. Перед собой вижу необычайно красивого мужчину. Какое у него красивое тело, и волосы, цвета снега.

— Ты ангел? — тяну свою руку к его лицу.

— Для тебя кто угодно моя любимая жена, — перехватывая мою руку, целует ангел.

— Жена?

— Моя родная! Прости меня, прошу! Прости! — быстро оказавшийся около меня мужчина, был не менее прекрасен ангела.

— Кто вы такие? И почему ты меня называешь своей женой, — смотрю на них по очереди.

— Ты какого х… рена не сдержался? — почему то белый ангел разозлён.

— Я не смог, — чуть ли не пуская слезу, произнес черноволосый мужчина, и тут врывается резкая вспышка, пронзающая острой болью, через которую я начинаю вспоминать, почему я оказалась здесь.

Это мои мужья, которые меня обернули в себе подобную. Я была рада, что наконец-то мои муки закончились. Терпеть такую адскую боль, удовольствие так себе. Постепенно начала вспоминать нашу встречу с огромной волчицей в серо-рыжем окрасе, янтарного цвета глаза и горделивый характер.

— Я ждала тебя, дооолго ждала, — волчица подошла ко мне так близко, что её морда чуть ли не соприкасалась с моим лицом. — Наконец ты меня освободила. Мне было тяжело находится в заточении про́клятого камня, — она ждал меня? От куда она вообще знала, что это буду именно я? Одновременно у меня назревало огромное колличество вопросов. Но, думаю, для этого у нас предостаточно времени.

Мы приняли друг-друга, как старые друзья.

— Мальчики, все хорошо, — я протягиваю к ним свои руки, в попытке дотянуться до их лиц, но руки мои ещё слабые, потому они подхватывают их, прикладывая к своей щеке сами. — Это прекрасно!

Эпилог.

Я слышу каждый шорох в лесу, остро чувствую запахи. Бегу по лесу прижимая уши, как щенок от радости, которого выпустили на свободу, держа долго в заперти. Легкие наполняет чистый, свежий хвойный воздух. Я очень быстра среди нашей стаи, чему все были удивлены. Ведь я не чистокровная, а обращённая, но, хочу напомнить, что в моих жилах уже текла кровь оборотня, хоть и немного.

Давид сильно мучился, точнее его мучила совесть, что он не сдержался, и добавил двойную дозу оборотного яда из своих зубов. Он испугался того. что я могла не выдержать двойное количество яда. Но на удивление оборотней, и свое, я перенесла более чем стойко.

Мои слова утешения на него действовали слабо, пока меня это не довело до истерического состояния, когда он пришел пьяный, еле держась на ногах. Опустившись на колени, стал нести пьяный бред о том, что в тот момент, он проклинал то событие, когда мы впервые встретились, слезно просил прощения. Его слова звучали для меня, как нож по сердцу, даже мой зверь скалился, и тогда я ему отвесила звонкую пощечину, да такую, что рука моя горела.

— Никогда! Никогда не смей больше так делать, и говорить об этом! Закрыли тему раз и навсегда! — от такого удара он протрезвел сразу. Так и стоя на коленях, он крепко обнял меня за талию, а я от стыда, что смогла ударить его, нежно гладила волосы. Больше тему эту мы не поднимали, никогда.

Пора приучать наших волчат к лесу. Спустя двадцать лет совместного проживания у нас появилось двое замечательных малышей, над которыми я тряслась, как над золотыми яйцами.

Первое время я никого не подпускала к ним. Врач говорил, что так проявлялась послеродовая депрессия. Но она ли была, точно никто не скажет, даже я сама, ведь моя волчица постоянно боялась за них, что к ним приближается кто-то чужой, кроме, конечно, отцов и бабушек с дедушками. Но стоит кому другому протянуть руки к нашим малышам, оборот себя долго ждать не заставлял. Такого поведения мои оборотни очень боялись. Дошло в плоть до того, что меня хотели оградить от детей. Думали, что я таким образом смогу им причинить вред, но мама Лена предупредила, что когда я рожала Аделину, мое поведение было точно таким же, пока ей не исполнилось два года. Как исполнился год Амиру, они от меня отстали. Поняли, что так будет лучше.

За тридцать лет я почти не изменилась, лишь стала мудрее и сильнее. Даже морщин не прибавилось. Я стала упертой бизнесвумен, которая смогла открыть свое ателье, с огромным спросом. Ведь качество всегда ценится.

Оббегаю свой круг по лесу и возвращаюсь к своим малышам. Первые обороты им дались тяжело, ведь чувство ломаных костей для малышей — невыносимо, как и для матери, — сродни смерти с моей стороны. Все переносили этот период с тяжестью.

Первый оборот начинается с четырех лет, пока кости не окрепли. Природа сама знает когда ей действовать. Аделина уже опытная в своем деле, и с нетерпением ждет своего оборота, Амир же с робостью смотрит на меня, как будто боясь сделать что-то не то. Алекс его легонько подпихивает носом, давая понять, что все будет в порядке, ведь мы с ним, рядом.

В теле человека наши дети полные сорванцы, но такие разные. Аделина полностью похожа на своего отца — Давида. Тот же упрямый и холодный характер, тот же цвет волос. Амир же пошел в Алекса. Кудрявые светолые волосы, робкий и спокойный характер, пока они не сойдутся с Аделиной, у них сразу начинается полная вакханалия, которую остановить порой трудно. Но у обоих мои зелёные глаза. И от чрезмерной нашей к ним любви, эти дети не знают границ.

Наша любовь стала только сильнее и надежнее. Прожив вместе столько лет, связь только крепла, а сколько еще времени впереди, известно одной Луне.

Вот мы бежим вместе со своими малышами, счастливые и свободные. И от этого вида в груди расползается тепло. Они мои самые родные и любимые, для которых отведено огромное количество времени, чтобы любить и наслаждаться жизнью, и друг другом.

Больше книг на сайте — Knigoed.net