Я тебя не помню

13

Съехав на обочину, я переслал Динару необходимые документы и файлы для переговоров с новыми партнерами, на которые он отправился вместо меня, и посмотрел на Надю. Знал бы он о моих внезапных «делах», покрутил у виска, отказавшись мне помогать.

– Ты бывала раньше в Петергофе? – спросил я, включая поворотник, чтобы возобновить движение.

– Да, много раз, – тихо отозвалась она.

– Есть любимое место?

– В Нижнем парке на берегу Финского залива.

Не очень многословно, но узнавать новую Надю было все равно интересно. Теперь она была совсем другой. Мало улыбалась, смотрела на меня недоверчивыми глазами и больше не пыталась мне понравиться. Проще говоря – не притворялась. Как и в первые наши встречи.

– Отлично. Вот сейчас его и покажешь. Надеюсь, там есть кафе, где можно перекусить?

– Есть, но все очень дорого. И… мы же только что позавтракали, – она украдкой взглянула на меня.

– Деньги – не проблема, а аппетит… – я коротко усмехнулся. – У меня в последнее время он зверский. В тюрьме плохо кормили.

Стоило упомянуть об этом, как она тут же замкнулась в себе и снова отвернулась к окну. Какое-то время мы ехали в полном молчании. Я следил за дорогой и размышлял над тем, что на ее сегодняшнюю встречу с юристом я не пойду, но завтра расспрошу у него все подробности. Теперь я собирался быть в курсе всего, что касалось Хабарова и его взаимоотношений с женой.

– Я хотела у тебя спросить… – она взглянула на меня настороженными глазами. – Что если у тебя не получится добиться своего?

– Посадить твоего мужа? – уточнил я.

– Да… Язык не поворачивается говорить такие вещи, – шумно выдохнула она. – Все же я думаю, нам нужно поговорить с Глебом после того, как я встречусь с юристом. Я бы могла съездить к нему в офис или…

– Исключено, Надя.

Я снова разозлился, но уже на нее. За то, что его любила, а меня сильно подставила пять лет назад, оставив ворох проблем.

– После этой встречи ты можешь вполне оказаться запертой дома, а Хабаров обыграет все в своих интересах, – все же я взял себя в руки и заблокировал все мысли о прошлом. – Документы я тебе верну или сделаю новые. С деньгами проблем нет, ты можешь пользоваться картой Наташи, оплачивая все, что тебе необходимо. Крыша над головой у тебя тоже есть. Дину я помогу вернуть. Зачем тебе с ним видеться?

– Не уверена, что ты поймешь…

– Если ты объяснишь, почему нет?

– Наверное, это глупо, но я не могу поверить, что все это происходит по-настоящему… Мне кажется, что это дурной сон…

– И что же должно случиться еще, чтобы ты поверила, что у твоего мужа корыстные мотивы в отношении тебя? Прошлой вашей встречи тебе было недостаточно?

Повисло молчание. Надя снова отвернулась к окну, а я включил музыку, чтобы немного расслабиться.

– Почему вы остановились с сестрой в отеле? – вдруг спросила она. – Не дешевле было снять квартиру?

– Мой друг работает в этой сфере, он организовал мне хорошую скидку. В номер приносят еду, делают каждый день уборку, в отеле есть камеры видеонаблюдения и охрана. Пока меня все устраивает, и я не намерен ничего менять. С недавних пор я забочусь не только о своей безопасности, но и сестры.

Удивительно, что Надю волновал вопрос денег. У меня не было в них недостатка. А вот с репутацией после суда и всей шумихи, которую Ворошилов устроил вокруг нашей семьи, было все очень печально. Пришлось подключать знакомых, чтобы информация о том, что я сидел в тюрьме, не всплывала в общественности какое-то время, иначе Даневич мог соскочить с крючка и не подписал бы важных для меня документов. Мне очень повезло, что он поверил в эту сказку, будто я успешный бизнесмен. Нет, отчасти так оно и было. Только не бизнесмен, а финансист. И если бы не Динар и его помощь, то я бы долго сам бился головой об лед, чтобы пробиться наверх.

– Впоследствии вам придется общаться с мужем, но все беседы будут проходить исключительно в присутствии юриста или человека с моей стороны. Когда Глеб узнает о том, что ты находишься под моей защитой, для нас наступят не самые простые времена. С тобой все время будет находиться Иван. К Наташе я на всякий случай приставлю человека или попрошу Динара на время забрать сестру к себе.

– Кто такой Динар?

– Давний друг семьи. Человек, который помог вернуть активы отца и частично мою свободу. Если бы не он и его связи, я бы еще находился в тюрьме.

Надя ничего не ответила, но задержала на мне внимательный взгляд. О чем она думала в этот момент? Переживала за мужа? Любила этого мерзавца и не хотела, чтобы отец ее ребенка сидел в тюрьме? Но я бы и Ворошилова отправил за решетку, будь он жив, за все, что он устроил для нашей семьи руками своей дочери. Хотелось бы думать, что Надю по доверчивости обвели вокруг пальца, а сама она на тот момент ничего не знала о планах своего отца, но все, увы, указывало на обратное. Я собственными глазами видел написанное ее рукой заявление о том, что я пытался ее изнасиловать.

– Сколько тебе лет, Максим? – спросила она.

– Тридцать два.

Почти пять из которых я провел в тюрьме. Я сцепил зубы и сжал руль до побеления костяшек. Тяжесть внутри от ее предательства никуда не исчезла, но эта игра затягивала и создавала иллюзию, что Надя не такая дрянь, какой была на самом деле. Или я просто хотел в это верить.

– У вас такая большая разница в возрасте с сестрой? – искренне удивилась она.

– Мне было четырнадцать, когда она родилась.

– А почему она оказалась в детском доме?

Я заставил себя сосчитать до десяти, чтобы ответить спокойным и невозмутимым голосом. Все же глупая это была затея провести с ней вместе несколько часов. И так бы начала мне доверять со временем. Ей ведь главное, чтобы я ребенка вернул? А я свое слово сдержу, даже несмотря на то ее заявление и лживые обвинения в том, чего я не совершал.

– У нас с ней разные матери. Света умерла, когда Наташе было пять. Мне тогда пришлось вернуться из Москвы в Гатчину и заканчивать обучение в Питере. Отец сильно переживал и сдал после смерти жены. За Наташей нужен был присмотр. Позже я вернулся в Москву, но приезжал к ним каждые выходные. А потом… – я взглянул на нее. – Случилась череда неприятностей, отец умер, я сел, и Наташа отправилась в детский дом. Из родственников никто не захотел оформить опеку над девочкой.