Я тебя (не) забуду

Глава 26. Алиса

Пробуждение оказалось тяжелым. Глаза пекут от пролитых слез, живот еще ноет. Все тело ломит. Чувствую в руке инородное тело. Наверное, система стоит. На мне нет одежды. Глаза открывать очень страшно. Даже мысли не хочу допускать, что потеряла ребенка. Слышу рядом шевеление и тихий вздох. Резко открываю глаза. Боюсь увидеть рядом Ваню, но это Лера. Она бледная, глаза опухшие, комкает в руках салфетку. В палате горит свет. Это же сколько я тут уже лежу?

— Лера, — тихо зову. Подруга поднимает голову. В ее глазах так много боли, что я начинаю задыхаться. — Нет, только не это. Пожалуйста. Только не это.

— Боже, Алиса, успокойся! — подруга подскакивает со стула, крепко обнимает меня. — Все хорошо. С малышом все хорошо. Он хоть и маленький, но очень сильный у тебя. Все обошлось, милая. Светлана Викторовна успела вовремя вмешаться.

— Слава Богу, — выдыхаю я и тихо плачу. Лера осторожно вытирает мои слезы.

— Так, булочка моя, не плачь. Моей племяшке нужна спокойная мама. Нервы береги. Они тебе еще понадобятся!

— Племяшке? А вдруг это мальчик? — смеюсь я.

— Девочка будет, — уверенно заявляет подруга. — Нам нужна младшая сестричка!

— Так роди сама.

— Нет, мне пока рано. Я не готова. Да и Лешка маленький совсем. Я через пару годиков вернусь сюда за вторым. А пока тебе помогать буду.

— Лерчик, я так испугалась…

— Верю, мила, верю. Светлана Викторовна сказала, что угрозы больше нет. Это из-за стресса.

В этот момент в палату заходит мой доктор. Женщина по-доброму улыбается. Садится рядом с Лерой и берет меня за руку. От нее веет таким спокойствием, что мне сразу же становится легче дышать.

— Алиса, девочка, моя. поздравляю! Согласно анализам — беременность 3 недели. Сейчас все хорошо. Угрозу мы устранили. Напугала ты меня, конечно. Хорошо, что рядом твоя верная подруга. Всю клинику на уши поставила.

— Она у меня лучше всех, — говорю я. Лера только улыбается.

— Придется тебе у меня немного задержаться. Прокапаем витаминчики, подпитаем и тебя, и малыша. Несколько дней буквально. Хорошо?

— Да, конечно.

— И помни, ты теперь не одна. Никаких стрессов. Раздражители все устраняй.

— Обязательно. Самый главный уже устранила, — с горечью говорю я. Подруга тут же отводит глаза. Надеюсь, она ничего брату не рассказала. Чувствую, нам сейчас предстоит непростой разговор.

— Отдыхай. Лерочка, позовешь медсестру, когда лекарство прокапается?

— Да, конечно.

Светлана Викторовна выходит. Я делаю несколько тяжелых вдохов. Не хочу вспоминать, что произошло, но без этого никак. Лера отходит к окну, скрещивает руки на груди. Задумалась. Наверное, ее сердце мечется между мной и братом. Я прекрасно ее понимаю. Но и видеть рядом Ваню не хочу. Подруга трет лицо ладонями.

— Все это какой-то сюр, — говорит она, наконец. — У меня создается впечатление, что кто-то разыграл постановку с ужасным финалом.

— Постановка, не постановка, но фото настоящее. Как и те, что я видела раньше.

— Расскажешь? — осторожно спрашивает Лера.

— Да. Присядь.

И я решаю рассказать Лере сначала о первой нашей встрече с Геной, когда он прямо сказал, что я стану его девушкой. Возмущения подруги не было предела. Она даже кулаки сжала от злости. Был бы рядом Гена, точно набросилась бы на него с кулаками. Потом я рассказала о сегодняшней встрече в ресторане отеля. Нашла в мессенджере те самые фотографии и показала ей. Лера снова побледнела.

— Я верю своим глазам, — наконец, говорит она, — но моя интуиция вопит, что все не так просто. Что-то тут не так. Не пойму, почему Ваня уперся и не захотел ничего говорить?

— Обида, гордость, ревность, — просто отвечаю я. — Знаешь, в тот день, когда Ваня попал в аварию, ко мне приходил Марк, чтобы поговорить. Он мне тогда сказал, что в нашей паре Ваня будет отвечать за эмоции, я — за разум. Легко сказать. Я понимаю, что Ваню снова накрыло. Не понятно, как он узнал про мои встречи с Геной и как ему была преподнесена эта информация. Возможно, ему тоже показали фотографии. И скорее всего, на этих фото Гена держит меня за руку, как это было в ресторане. Я-то руку выдернула, но кто ж это покажет Ване, правда? В чем моя вина? Что я стала жертвой преследования этого мужчины? Я ему пыталась объяснить, что мне он не интересен, что между нами ничего не будет. Он отступил. После первого разговора. Я не стала говорить об этом Ване, потому что он бы сорвался с Барселоны, примчался бы в столицу и полез с кулаками на Гену. Ты же прекрасно это сама понимаешь.

— Понимаю. А Гена, кажется, тот еще темный тип. Мог специально пойти на такой шаг, чтобы спровоцировать Ваню.

— Именно. Поэтому я и промолчала. Утром сегодня я спустилась в ресторан позавтракать. И тут появляется он с фотографиями. Лер, я же реально позвонила Марине. Она подтвердила, что Ваня уехал из клуба с Машей. Их Оля видела. Когда Маша мне писала то сообщение, она уже была с Ваней, понимаешь. Утром фотоотчет с двух источников. Что мне думать? Что бы ты думала на моем месте?

— Что он с ней переспал, — честно отвечает Лера. — Но я не могу поверить, что Ваня так поступил. После всего, что у вас было! Ну как так? Это бред?

— То есть ты веришь, что они провели в квартире Вани ночь и спали в разных комнатах?

— Ну…

— Тогда как объяснить фотографию от Маши? Это кровать Вани, Лера. То постельное я стелила! — я перехожу на крик. — И это его рука на ее сиськах!

— Да я видела, — сдается подруга и падает на стул. В ее глазах стоят слезы. Я понимаю, что ее сердце отчаянно защищает любимого брата, но против фактов не попрешь. Маша была в его постели, в его объятиях, утром они вместе вышли из подъезда. Это точка. Жирная точка на нашем будущем. — Ты будешь говорить ему?

— Ты не сказала? — удивляюсь я. Лера хмурится. Обижается на меня, видимо.

— Ты — моя лучшая подруга. Мой брат оказался мудаком. Твоя беременность — твоя тайна. Я не имею право кому-то об этом говорить. Тем более, в данной ситуации, — ровным голосом говорит она. Ловлю ее руку, крепко сжимаю.

— Спасибо тебе, — тихо отвечаю я и чувствую, как из глаз текут слезы. Лера встает и снова меня обнимает. — Я не знаю, что мне делать, Лерчик. Я в такой растерянности. Я понимаю, что он — отец, что он имеет право узнать, но я не готова сейчас его ни видеть, ни слышать, ни тем более говорить о малыше.

— Я тебя понимаю. Главное, что угроза миновала. Боже, Алиса, я так испугалась, когда кровь увидела. Думала, рядом с тобой так и упаду.

— Но ты справилась!

— Странно, что ты от моих криков не очнулась, — тихо смеется Лера. — Я такой кипиш подняла. Вся клиника сбежалась.

— Я в тебе не сомневаюсь, — шепчу я и обнимаю одной рукой.

— Так что будем делать? — спрашивает Лера, присаживаясь обратно на стул. — Мама в курсе, что ты вернулась?

— Нет. Я ей пока не звонила. Думаю, пусть думает, что я еще в Питере. Не хочу ее тревожить. Пока буду в клинике, буду говорить, что пока работаю там.

— Правильно, в общем-то. Кстааати, а как ты узнала про беременность? — вдруг спрашивает Лера.

— Борис Аркадьевич догадался.

— Твой генеральный директор? — глаза подруги расширяются от шока.

— Да, я облевала туалет в его кабинете, — отвечаю я и начинаю смеяться. Лера меня поддерживает.

— Ну ты даешь.

— Он быстро сложил два плюс два и посоветовал купить тест. Кстати, он предложил мне должность начальника юротдела в Питерском филиале.

— И что?

— Утром я была настроена отказаться, а сейчас думаю о том, что это отличный вариант начать жизнь с чистого листа.

— Давай, ты не будешь принимать решение сейчас! — просит Лера. — Пусть эмоции утихнут.

— Хорошо. Боже, Лера, а с Лешкой кто?

— Мама. Я еще утром попросила приехать. Не беспокойся. Он в надежных руках, но мне, правда, пора домой. Я приеду завтра. Хорошо, что вещи у тебя необходимые с собой.

— Это точно. И Лер, не говори ничего Марку.

— Понятное дело! Он не станет таить от Вани такую информацию. Я придумала причину, по которой задержалась тут.

Лера на прощание целует меня в щеку, крепко обнимает. Когда она уходит, мне убирают капельницу. В сон клонит мгновенно. Не замечаю, как засыпаю.

Утром я чувствую себя прекрасно. Как и все последующие три дня нахождения в клинике. Живот меня больше не беспокоит. Я выхожу на улицу на прогулки, разговариваю с мамой, сочиняя на ходу истории, как брожу по Питеру. В этом районе Москвы она не бывает, поэтому точно не раскроет мой обман. Игоря Степановича я сразу предупредила, что снова на больничном. Номера Гены, Маши, Вани отправились в черный список.

Я говорила Лере правду, что не готова была встречаться с Ваней, но в глубине души надеялась, что он сделает первый шаг, переступит через гордость, попробует объяснить, как так получилось, почему он меня предал. Извинился бы. Но нет. Он не появляется. Не пытается связаться со мной. Это очень обидно. Может, ему просто нечего сказать? Или совесть не позволяет показаться мне на глаза… Да, впрочем, неважно.

После выписки я приезжаю домой на такси и осматриваю квартиру. Я провела здесь прекрасные годы, но, кажется, пора сменить обстановку и двигаться дальше. Я приняла решение согласиться на перевод. Светлана Викторовна сказала, что будет с удовольствием вести мою беременность, но на учет мне нужно будет встать по месту жительства. К ней я буду приезжать на периодические осмотры и обследования. Она же посоветовала мне хорошую клинику в Питере.

Говорить Лере о своем решении было непросто. Я знала, что подруга расстроиться. Нам будет тяжело вдали друг от друга. Я не могла сказать ей это в глаза, поэтому позвонила. Лера грустно вздохнула, сдержала слезы, но ответила, что поддерживает меня во всем, поэтому даже не будет пытаться меня отговорить. Я сама вправе решать, как мне жить.

Я начала потихоньку собирать вещи. Благо, больничный у меня продлен до конца недели. На работу выходить не нужно. Я нашла в интернете службу доставки, которая помогает при переездах. Мы обсудили даты выезда. Я в это время буду уже в Питере, квартиру носильщикам откроет мама. С ней у меня также состоялся непростой разговор. Про беременность говорить пока не стала, так как знала, чем это закончится. Мама начнет убеждать, что я должна быть ближе к отцу ребенка, что нельзя их разлучать. Пыталась бы убедить меня, что одной мне будет тяжело. А я верила в свои силы. На крайний случай, найму профессиональную няню. Многие именно так и поступают. В финансовом плане я могу себе это позволить.

Я не стала надолго откладывать отъезд. Чем больше думаю о правильности принятого решения, тем больше начинаю сомневаться. Давать задний ход не хочу, тем более уже поговорила с Борисом Аркадьевичем. Он был безумно рад, что я согласилась на перевод.

День отлета настал. Лера пообещала провести меня в аэропорт. Я с грустью осмотрела квартиру, заставленную коробками. Прощай, прошлое! Вперед, к светлому будущему! Я подняла с пола небольшую сумочку с вещами на первое время. Тяжести мне сейчас поднимать категорически нельзя! Вышла из квартиры, закрыла все замки, спустилась вниз. Выйдя из подъезда, замерла на месте, увидев на парковке два черных внедорожника. Один из них точно принадлежал Марку. Это что такое? Не успела подумать об этом, как сильные руки подхватили меня. Тут же узнаю запах Вани. На автомате обхватываю его шею.

— Ты что творишь? — кричу я — А-ну, отпусти немедленно! Я тебя видеть не хочу! Отпусти, говорю!

— Алиса, Алиса, — слышу голос Леры, она высунулась из приоткрытого окна, — я не виновата. Это они все, демоны!

— А-ну, цыц! — рычит на нее Марк. Он подхватывает мою сумку и закидывает в машину Вани. Я пытаюсь брыкаться, но куда мне против горы мышц Вани.

— Да что происходит, вообще? — снова кричу я.

— Это похищение, — отвечает, наконец, Ваня, осторожно усаживает на пассажирское сидение, пристегивает ремнями. Обсыпаю его ударами по спине, груди, рукам, куда попаду. Он их как будто не чувствует. Резко поднимает голову. Я вжимаюсь в сидение. Он обхватывает ладонью мою шею, тянет на себя и впивается в мои губы поцелуем. Бабочки в животе пищат от радости и падают в обморок. Разум кричит от возмущения. Сердце трепыхается с такой силой, что скоро сломает мне ребра. Кусаю его за губу, чувствую привкус крови. Получай, гад. Ваня тут же отстраняется. Проводит большим пальцем по скуле, вызывая табун мурашек. И почему я так реагирую на этого предателя? Это все гормоны! Точно! — Думала, отпущу тебя? А хренушки!