Яблочко

Действующие лица

ГЕРА, богиня. На голове корона из перьев павлина, руки украшены массивными каменными браслетами; поверх синего пеплоса надета кожаная портупея – корсет с чокером.

АФИНА, богиня. Волосы до плеч; поверх короткой туники защитного цвета надето снаряжение гоплита и современная кожаная военная портупея.

АФРОДИТА, богиня. На голове венец из ракушек, руки украшены змеевидными браслетами; поверх шафранового пеплоса надета кожаная портупея с акцентом на грудь и бедра.

ГЕРМЕС, бог. На голове кожаная маска с ушками, такие же ушки на голенищах сапог; поверх короткого хитона надета фиолетовая хламида; в руках керикион в виде стека с петлей.

ЭРОС, бог.

МЕРОПА, плеяда. На голове светящаяся гирлянда.

ПСАМАФЕЯ, нереида. На голове красная каска с налобным фонарем.

ЭХО, ореада.

ПАРИС, пастух. Одет в экзомис и короткий плащ.

ГОСТИ СВАДЬБЫ.

Боги ростом значительно выше остальных. Роль АФИНЫ исполняется юношей. МЕРОПА и ПСАМАФЕЯ одеты одинаково в серые хитоны, усеянные заправленными иглами.

Место действия

Площадка скального уступа с видом на море, большая полная луна в небе.

Действие άω

АФИНА, АФРОДИТА и ГЕРА расположились вокруг каменного жернова на обломках колонн под деревом, увитом светящимися гирляндами. АФИНА сидя точит меч ксифос толстым браслетом и иногда загребает оливки из стоящей у ее ног большой банки с надписью Pallada, набивая рот и сплевывая кости; над ее головой на ветке дерева висит коринфский шлем. АФРОДИТА полулежа тянет золотистый напиток из длинной бутыли в форме фаллоса с крыльями. ГЕРА сидит на колонне, отсеченной как трон, держит в руках как зеркало полированную квадратную пластину черного обсидиана и корчит рожицы. На богинь с дерева медленно падают лепестки цветов. На ближнем крае сцены друг напротив друга, но на значительном расстоянии, сидят на обломках колонн МЕРОПА и ПСАМАФЕЯ и пришивают на темное полотно, лежащее между ними, потушенные гирлянды. Доносятся звуки веселья и крики "Горько! Горько! Горько!". ГЕРА кладет обсидиан на жернов. Богини одновременно вздыхают.

АФИНА (толкает лепестки ногой). А этому возможен ли конец?

АФРОДИТА (пожимает плечами). Куда бы я ни шла, цветы идут за мной.

ГЕРА (смахивает лепестки с себя). Не только за тобою, а за мной! Порою прикорну часок – другой – навалятся и душат, душат, душат! Премного этот пафос надоел.

АФИНА. Цветы для вас обеих хуже стрел…Вот вспомнить анемон хотя бы или так называемый "цветок", что стал отцом почтенным безыменным для Ареса.

ЭХО (в ветвях дерева). Горько! Горько!

ГЕРА (резко свистит.) Умолкни!

АФРОДИТА. Когда ж они закончат!

АФИНА (кивает на Геру). Её спроси – её же мужа внук.

ГЕРА. Такой родни и даром мне не надо, ни в назиданье, ни в награду. Олимп – не гуттаперчевый, от всяких там монад приблудков принимать.

АФРОДИТА (обращаясь к ветвям дерева). Ну как там, на платане, что видать? (Молчит, внимая слышному лишь ей ответу.) А факелы уж были? (С досадой.) А-а! (Гере и Афине.) Невеста всё вращается ещё! То выпрыгнет водой, то пляшет волком.

ГЕРА (кричит в сторону обрыва). Фетида! Поздно дёргаться в сачке! Загрея не спасло, тебя – подавно! (Берет обсидиан и любуется на отражение, говоря сама с собой.) Вот так тебе и надо, поживи теперь со смертным, злостная монада! Нечего вертеть хвостом перед глазами Зевса.

ПСАМАФЕЯ подавляет смешок. ГЕРА хмурится.

ГЕРА (Псамафее). Потише там! (Сама с собой.) О чём я…(В злости громко, глядя на Псамафею.) Вот, забыла!

ЭХО. Вертеть хвостом!

ГЕРА. Да, точно. Задницей вертеть пред зрением и акропостионом громыки – корчевателя дерев, Зевесом – Кронионом!

АФИНА. Как будто выбор есть…И мёртвых он готов, и вековечных, отец мой, осчастливить хоть разок без всякого бодрящего обола – красавиц всех не спрятать под платок. (Меропе и Псамафее.) Эй, вы, дуэтом дайте нам куплет бессмертной классики, всё ж свадьба, вроде, пляшет и поёт.

МЕРОПА и ПСАМАФЕЯ встают и исполняют мрачно, торжественно, раскачиваясь, возводя руки к небу.

МЕРОПА и ПСАМАФЕЯ. Мы их снимаем с ветвей…Пам-пам-пам-пам!…Что с ними делать теперь…Пам-пам-пам-пам!…Сгорают светом прощальным…Пам-пам-пам-пам!…Яблоки…на …снегу…

АФИНА (грозно, показывая ксифос). Вы! Вдовы живомужние, пойму, что тут для вас не праздник! Но пир пердомить это – не причина!

ГЕРА. Афина Кронионовна права, давайте нам чего повеселее!

МЕРОПА и ПСАМАФЕЯ, стуча пятками, поют на мотив частушки "Яблочко".

МЕРОПА. Что киснешь лицом, моя невестушка, очень быстро приберёт его смер-туш-ка!

ПСАМАФЕЯ. Что киснешь да-ты закваскою? Скоро снова жизнь твоя станет сказ-ко-ю!

МЕРОПА. Эх, камушек, куды ты котишься, коль Сизифа ты собьешь – так не воротишься!

ПСАМАФЕЯ. Эх, яблочко, куды ты котишься, к минотавру попадешь да не воротишься!

ЭХО (залихватски, стуча по дереву). И-их! Эх, эх, эх, уу – уу!

АФИНА стучит ногой в такт частушкам, затем дает знак прекратить. МЕРОПА и ПСАМАФЕЯ возвращаются к шитью.

АФИНА. Вот так, другое дело! Архивесело.

АФРОДИТА. Слыхала я, что плод сей натворил в Эдеме иудейском: расплодил грехи с ребром своим же первого мужчины. С ребром и, вроде, змеем. Вот дела!

ГЕРА. Змеем, удивили!

АФИНА. Гнуснейшее какое святотатство!

ГЕРА. Что именно?

АФИНА. Да всё везде кругом! Всё требует суда и очищенья. (Отдает браслет Афродите.) Спасибо, не-сестра, металл достойный. Удобно как иметь Гефеста в доме.

АФРОДИТА. Так забирай его! Я вас сведу сама под пологом супружеским с ума, обоих разом, пожелаешь – хоть сейчас! Эросик!

Звучит натянутая тетива.

АФИНА (наводя ксифос на крону дерева). Рискни, крылатый арбалет, и я тебя сведу! С Горгоною как с вечною женою, к эгиде твои крылья притянув твоею ж тетивою. (Афродите.) Я гиперблагодарна, не-сестрица, но всем известно, как вас мегаобожает ваш супруг. И то, что я – девица.

АФРОДИТА. Права ты здесь, он пламени подобен: не всполохам печного очага, а истовому смертных живодёру, что ласковится к роще кипариса. Повсюду скондыбается, сатрап, ногой копчёной шаркая, и хнычет: "Возляг со мной, возляг!". У, косолапый цербер!

ГЕРА. Но-но!

АФРОДИТА. Простите, мама! Но могли б получше уродить в супруги тётке мужа – брата сына. Вот я своим невесткам потрудилась – один другого краше сыновья!

ГЕРА. Так не с меня, чего они кривые, ты спроси, а с той, кто на ноги его и подымал – с невесты, приснопакостной Фетиды! И вовсе: что за "мама" я тебе?! Вот встать – не умереть ты сказанула!

АФРОДИТА. Ах, да, кому-то и Медея мать. Вас буду по-илотски называть – свекровкою. Свекровка несравненная моя, племянница и хахалей мамаша – как нынче обстоит сослежка ваша поганых вертихвосток – нереид, богинь, царевен смертных и харит, которым непременно предстоит, и очень даже скоро, обратиться в ослицу иль в химеру, иль в ручей?

АФИНА (рассматривая лезвие ксифоса). Вот именно такие разговоры лишь крепят в охламонах бренных блажь богов считать синонимом распутства.

ГЕРА. Удел их подыхать. На их собачьи чувства пурпурно нам плевать!

ГЕРА начинает петь, АФИНА и АФРОДИТА подхватывают. ПСАМАФЕЯ и МЕРОПА бросают шитье, двигая в такт плечами.

ГЕРА, АФИНА, АФРОДИТА. К Аиду скоро уж состав отправится, людишки тронутся, Олимп останется, понтон отстроился, Харон ругается…Людишки тронутся, людишки тронутся, людишки тронутся…

АФРОДИТА. Вы слышите? (Втягивает носом.) Запахло вроде кровью…и жертвенной печёнкой кабана!

АФИНА. Железом пахнет чувствую я, точно.

ГЕРА. Да яблоками тянет Гесперид, сама я их сажать и повелела в день бракосочетанья моего.

АФРОДИТА. Осталось нам мужчину и ребро дождаться, чтобы стало как в Эдеме.

ЭХО (залихватски, стуча по дереву). И-их! Эх, эх, ух, ай!

ГЕРА (свистит). Заткнись! А то оглохнешь и ослепнешь!

С дерева на зеркало ГЕРЫ падает золотое яблоко. ЭХО, МЕРОПА и ПСАМАФЕЯ в ужасе ахают.

ГЕРА, АФИНА и АФРОДИТА склоняются над жерновом.

АФИНА. Всего лишь яблоко большое злое. Тьфу ты, золотое.

АФРОДИТА (восхищенно). Я б за него и пояс отдала мой, полноводный чар!

ГЕРА (восхищенно). Всем яблокам оно как Зевс Апомий – мух отгоняющий, правитель – пантократ!

АФИНА. Работа преискусная, однако. (Берет яблоко.) Здесь буковки.

ГЕРА. И что они гласят?

АФИНА. Так, узкая корзина…Нет…Ки-ло…Кали?

АФРОДИТА. Её я знаю, зверская богиня! Всегда одета в синий и дрожат её все полисы и филы Индии!