Ночлежка, где находил убежище Бумер, была приличнее многих других. Раньше здесь располагался дешевый мотель, где проститутки снимали номера на час, и с тех пор практически ничего не изменилось. В четырехэтажном здании не было лифта, зато в вестибюле висели тусклые зеркала и имелся даже сомнительный охранник у двери.
Судя по запаху, люди из департамента здравоохранения недавно морили здесь насекомых и грызунов.
Охранник долго рассматривал Евин значок.
– Мы выполняем все предписания, – наконец заявил он. – У нас все спокойно.
– Меня интересует Йохансен. – Ева убрала значок. – Кто его в последнее время навещал?
Охранник насупился.
– Я не обязан проверять посетителей. Мое дело собирать плату и следить за порядком.
– Хотите, чтобы мы сами проверили, кто посещает ваше заведение? Мне нетрудно напустить на вас полицию нравов.
Упоминание о полиции нравов сразу развязало охраннику язык.
– Йохансен живет в комнате 3В. Ушел вчера поздно вечером, один. За последние пару недель у него вообще не было посетителей.
– Мы намерены осмотреть его комнату.
Охранник пожал плечами.
– Третий этаж, вторая дверь налево. Только не беспокойте других жильцов. У нас полный порядок.
– Просто рай на земле. – Ева начала подниматься по деревянным ступенькам, о которые точило зубы не одно поколение крыс. – Будете записывать, Пибоди.
– Слушаюсь. – Пибоди послушно вытащила из кармана блокнот. – Раз он ушел поздно вечером, значит, у убийцы было не так уж много времени.
– Достаточно, чтобы выбить из человека душу.
Ева с отвращением скользила глазами по стенам, исписанным скабрезными приглашениями и анатомическими подробностями. У кого-то из «писателей» было неладно с орфографией: стену покрывало неправильно написанное, но многократно повторенное ругательство. Впрочем, вдохновлявшая художников и писателей мысль сомнений не вызывала.
– Уютное местечко!
– Прямо дом моей бабушки.
Ева удивленно взглянула на Пибоди.
– Надеюсь, вы пошутили?
Пока она возилась с замками, Пибоди то краснела, то бледнела от смущения и пришла в себя только через несколько минут.