Ян Берзин - командарм ГРУ

ОН ЖЕ ГЕНЕРАЛ ГРИШИН

«Над всей Испанией безоблачное небо...» Невинная метеосводка, переданная 18 июля 1936 года радиостанцией города Сеута, была сигналом к фашистскому мятежу. От Гибралтара до Пиренеев против Республики, против законного правительства Народного фронта восстали поднятые испанской реакцией войска.

Советский Союз решительно выступил в защиту Испанской Республики, рассматривая борьбу испанского народа против мятежников и помогавших им фашистских Германии и Италии не только как дело самих испанцев, но как общее дело всего прогрессивного человечества.

По просьбе Республики Советский Союз дал согласие на поставку в Испанию оружия и боевой техники. С начала октября 1936 года Советское правительство стало отправлять в Испанию военных специалистов-добровольцев.

Еще в первые дни октября в Берлин поступило сообщение от агентуры в Мадриде: «Сюда црибыл главный военный советник Республики советский генерал Гришин». Об этом сразу же было доложено шефу Абвера адмиралу Канарису, а затем Марио Манчини (под этим именем скрывался Марио Роатта, начальник итальянской военной разведки) и главе франкистской разведки генералу Кампосу Мартинесу. Их не смутило появление в испанской столице неизвестного русского генерала: ни он, ни его отряд советников и добровольцев, считали они, все равно не смогут помочь Республике. Со дня на день Мадрид будет взят франкистами. И если его не возьмут четыре колонны войск генерала Франко, то его захватит пятая колонна, действующая в самом Мадриде.

Имя генерала Гришина было неизвестно и подавляющему большинству советских людей в Испании. Лишь очень немногие знали Старика, как называли его соратники, знали об истоках его недюжинного военного опыта и выдающейся воинской доблести.

Франкистский мятеж застал Яна Карловича Берзина на краю света — в Хабаровске, здесь с апреля 1935 г. он являлся заместителем В. К. Блюхера, командующего Отдельной Краснознаменной Дальневосточной Армией. Берзин был срочно вызван в Москву, где прочитал приказ наркома: Испания, главный военный советник Республики. Отныне Я. К. Берзин — генерал Гришин.

Положение на фронтах становилось все тревожнее. Народная милиция отступала под напором франкистов. 15 октября они начали наступление на Мадрид. 16 октября фашисты деблокировали свой гарнизон в Овьедо, осажденный астурийскими шахтерами, 19-го и 20-го сорвались две атаки республиканцев. 23 октября прибыли первые подразделения итальянцев. К 25-му фашисты продвинулись на 40 км. 31 октября они возобновили наступление и в начале ноября вышли на ближние подступы к Мадриду.

6 ноября в 15.00 премьер-министр социалист Ларго Кабальеро объявил о своем решении немедленно эвакуировать правительство из Мадрида в Валенсию, поскольку положение столицы безнадежно. Одновременно он обязал покинуть Мадрид, чтобы не дискредитировать правительство, и руководителей всех партий Народного фронта, включая коммунистов.

О решении Кабальеро генералу Гришину сообщил по телефону не кто иной, как начальник генштаба и заместитель военного министра генерал Асенсио, причем сделал это, уже направляясь к своему лимузину.

Что ж, правительство пусть эвакуируется, но Мадрид не должен быть сдан фашистам! Берзин вспоминал, как дьявольски трудно было работать с Кабальеро и его генералами, не верившими в революционную силу народа. Сколько испанские коммунисты и он, главный военный советник, потратили сил, чтобы убедить Кабальеро заняться конкретным решением великого множества важнейших вопросов, от которых зависела прочность обороны, сама судьба Мадрида и Республики! Докладывая Кабальеро, генерал Гришин обрисовал истинное положение на фронте. Оно было тяжелым. И через несколько дней премьер и по совместительству военный министр подписал, наконец, решение об образовании института комиссаров армии и приказ о назначении комиссаров в ряд батальонов и бригад. За это давно и упорно боролись испанские коммунисты, дрался один из лидеров левого крыла социалистов — Альварес дель Вайо.

А как много уже сделано для обороны Мадрида! Военный советник полковник Кирилл Афанасьевич Мерецков, будущий Маршал Советского Союза, вспоминал о встрече с генералом Гришиным в Мадриде в канун ноябрьских боев на подступах к столице:

«Мы обнялись и тут же стали намечать порядок дальнейшей работы. Я доложил Берзину о своих полномочиях, а он связался с республиканскими командирами и сообщил им о прибытии новой группы советских военных советников. Затем Ян Карлович сказал, что главная задача ближайших суток и недель — превратить Мадрид в крепость. Твердо рассчитывать можно было на коммунистов, на людей из министерства внутренних дел и на гражданское население города. Берзин расстелил на столе карту и начал показывать места расположения будущих оборонительных сооружений. Потом он направил нас с Вороновым в войска. Мне Берзин предложил отправиться к Э. Листеру, в 1-ю бригаду.

...Берзин размышлял над планом оборонительных сооружений. Все ли тут верно?.. Чтобы не ошибиться, договорились втроем объехать рано утром окрестности города, посмотреть на местности, как лягут будущие окопы и брустверы... Всю ночь мы не смыкали глаз, а утром объехали предместья Мадрида. Рекогносцировка позволила установить, что план обороны хорош. Я. К. Берзин, чтобы поскорее претворить его в жизнь, обратился за помощью к испанским коммунистам — члену республиканского правительства Висенте Урибе и его товарищам»[23].

Неужели напрасны героические усилия испанских коммунистов, их Пятого полка, ставшего центром создания новой, Народной армии? Неужели зря пали смертью храбрых советские танкисты из роты Поля Армана, которая 29 октября приняла боевое крещение по дороге на Эскевиас, уничтожив не менее 800 фашистов?

Поля Армана Берзин знал еще под его настоящим именем Петериса Тылтыня[24]. А в Испании Тылтынь-Арман стал майором Паулем Грейзе. В 1920 г. был Петерис активистом подпольной партии коммунистов Латвии, учился в университете в Риге, потом, с 1925 г., жил в Париже, учился как Поль Арман в радиоинституте. Через год приехал в СССР, окончил танковую школу и служил в бронетанковых частях Красной Армии. В Испании стал командовать первой танковой ротой, и рота эта в составе пятнадцати танков Т-26 творила чудеса.

Берзину приходилось перебрасывать эту единственную танковую роту в подвижном резерве то в одно место, то в другое, не давая передохнуть танкистам. Вечером 31 октября на шоссе севернее Вальдеморо рота разбила фашистскую колонну, 1 ноября поддержала контратаку двух батальонов Листера у Хетафе, отбросив наступавшего врага, затем танкисты помогли пехоте вновь занять Мостолес.

Большие надежды в сражении за Мадрид генерал Гришин возлагал на комбрига Петра Ивановича Пумпура, командира истребительной группы, коммуниста, знакомого ему еще по совместной революционной деятельности в Латвии в 1919 г. В том году и вступил в партию двадцатилетний парень из Елгавского уезда, служивший в Красной Армии шофером и авиамотористом. Он мечтал о небе, и мечта его сбылась. Летное мастерство оттачивал он в Борисоглебске, Москве и Серпухове. Показав себя смелым, талантливым летчиком, получил звание старшего летчика, командира звена, эскадрильи. В 34 года был назначен командиром авиабригады[25].

Вот его характеристика, составленная по донесениям Я. К. Берзина и советника командующего ВВС Республики Я. В. Смушкевича и подписанная преемником Берзина на посту начальника Разведупра комкором С. П. Урицким: «Его заслугой является создание и непосредственное руководство бесстрашной группой республиканской истребительной авиации на Мадридском фронте, завоевавшей господство в воздухе над Мадридом. Сумел в ходе боев создать блестящую тактику борьбы в воздухе, обеспечивающую постоянный и неизменный успех, своим героизмом и руководством воздушными боями создал кадры неустрашимых воздушных бойцов, ни разу не уступивших поле боя противнику. Лично участвовал в большинстве воздушных боев. Налетал около 250 часов. Сам сбил несколько самолетов противника. Окружил [образ] советского летчика ореолом героизма и непобедимости, являясь сам общепризнанным боевым авторитетом во всей республиканской авиации».

У Берзина был специальный блокнот, куда он заносил имена отличившихся с кратким описанием их подвигов. В самые напряженные дни и ночи мадридской обороны не забывал он об этом блокноте. Он и в разведке никогда не забывал наградить достойных. И на протяжении десятков лет после испанской войны, когда не станет Берзина, будут носить наши герои — маршалы, генералы, офицеры, рядовые добровольцы высокие отличия, к которым представил их главный военный советник. И для многих из них это были первые и потому самые дорогие ордена.

С 5, ноября установилась наконец прямая радиосвязь с «большой деревней» — так называли по коду Москву, и с «хозяином» — Ворошиловым. Москва готовилась к празднику — 19-й годовщине Великого Октября. Когда Берзин услышал голос комкора Семена Петровича Урицкого, голоса знакомых из Наркомата обороны, из Генштаба РККА, ему стало сразу легче. Ведь до этого на протяжении черт знает скольких световых лет — так ему казалось — у него не было надежной и быстрой связи с Москвой. Он чувствовал себя теперь так, словно в осажденный Мадрид на помощь Республике вошла с песней его любимая ОКДВА!

Но нельзя организовать отпор фашистам без оружия, а оружие поступает крайне медленно и в малом количестве. Чтобы форсировать и расширить поставку оружия, пришлось срочно создать десятки импортно-экспортных фирм практически во всех европейских столицах от Варшавы до Лондона и от Стокгольма до Белграда. Они-то и закупали оружие для Испании.

6 ноября бои шли уже на окраине Мадрида. Гришин встретил восход солнца на передовой. Его видели среди коммунистов, в кругу советников и командиров. Он излучал спокойствие и уверенность в победе.

«В этот день, — вспоминал будущий дважды Герой Советского Союза Павел Иванович Батов, генерал армии, славный полководец Великой Отечественной, а в Испании — полковник Пабло Фриц, военный советник, — я был отозван из 1-й бригады и получил новое назначение: мне предстояло убыть в 12-ю интернациональную бригаду, формирование которой происходило в Альбасете. Мое перемещение имело прямое отношение к тем драматическим событиям, которые по праву называют критическими днями обороны Мадрида»[26].

Утро 7 ноября Гришин встретил на ногах после бессонной ночи. Если бы он был в этот день в Москве, то стоял бы, как обычно, на трибуне Мавзолея Ленина среди высших командиров и комиссаров Красной Армии, среди соратников — героев революции и Гражданской войны.

Мадридское радио призывало жителей встать грудью на защиту столицы, строить баррикады, добывать оружие в бою. Начались бессонные, яростные, полные высокого героизма республиканцев дни и ночи. Среди защитников столицы были и советские добровольцы. Отважно действовали советские танкисты на своих Т-26. С воздуха республиканцев поддерживали юркие истребители И-15, испанцы называли их «чатос» — «курносые».

Громадную по объему и значению работу выполняли в Испании советские военные советники: П. И. Батов, Н. Н. Воронов, В. Я. Колпакчи, Н. Г. Кузнецов, Р. Я. Малиновский, К. А. Мерецков, М. И. Неделин, А. И. Родимцев, Г. М. Штерн — многим из них было суждено стать героямивоеначальниками Великой Отечественной войны.

Неоценим вклад советников — специалистов Красной Армии в оборону Мадрида. Кто еще мог подсказать «милисианос», как построить в условиях миллионного города долговременную оборону со стрелковыми окопами полного профиля, с правильно расположенными орудиями и пулеметами. И разумеется, советники не только учили, но и учились, строя оборонительные рубежи на подступах к Мадриду, показывая мадридцам, как следует вгрызаться в камень, как и где возводить проволочные заграждения, как и где готовить секторы обстрела. Откуда испанцам, не воевавшим целую вечность, было знать, что на один погонный километр фронта нужно около четырех тонн колючей проволоки и около двух тысяч мин и фугасов! Требовалось немедленно переключить заводы столицы на производство всего необходимого для фронта, и в этом важнейшем деле на помощь защитникам Мадрида также приходили «совьетикос» — многоопытные друзья из Советского Союза, участники обороны Петрограда и Царицына.

8 ноября Мадрид проснулся, словно от землетрясения или небывалой грозы: пушки мятежного генерала Фернандо Валера били по Университетскому городку.

На узких улицах грохотали рупоры радиоприемников:

— Мобилизация!.. Всеобщая мобилизация!..

Мадридское радио передавало речь Пасионарии:

— Женщины Мадрида! Кипятите масло — они идут!.. Обварите их маслом — они не пройдут!..

Рабочие и милиционеры держались из последних сил. Проявляя истинные чудеса героизма, стояли они насмерть у стен Мадрида. Вот-вот должна была лопнуть натянутая до предела тетива сопротивления. И тут на притихших улицах Мадрида произошло великое чудо. Издалека, из-за дымного горизонта, донеслась, нарастая, грозная поступь, чеканная поступь сотен, тысяч бойцов. В марш вплеталось бряцанье оружия, в походной колонне вспыхивал кумач знамен, над нездешним войском слышались команды на разных языках. Это шла первая из интернациональных бригад.

Колонну поджидал у Университетского городка, сидя в открытой «испано-сюизе» с номером военного министерства, генерал Гришин. И он сквозь внезапно набежавшие слезы увидел: пройдя строевым шагом по Гран-Виа, впереди, печатая парадный шаг, шли немецкие антифашисты во главе со сподвижником Тельмана Гансом Баймлером. В ногу с немцами шагали пулеметчики-англичане. Все одеты в синие «моно», в шерстяные альпийские шапки. За ними четко выступали французы и бельгийцы из батальона Парижской коммуны. Следом — польский батальон имени Домбровского, героя Польши, генерала Парижской коммуны. С этим батальоном шли венгры, югославы. А поляков в Испании возглавил старый соратник Берзина Кароль Сверчевский, будущий национальный герой народной Польши.

Мадридцы закричали от восхищения, когда командир интернациональной бригады веселый, черноглазый Эмилио Клебер поднял сжатый кулак. Вряд ли кто заметил, что он приветствовал в первую очередь седого голубоглазого человека в «испано-сюизе». Генерал Эмилио Клебер, он же венгерский революционер, бывший австровенгерский военнопленный в Советской России Ласло Штерн, работал по заданию Берзина еще в Китае, потом перешел в Коминтерн.

Эта первая по сути, а XI по наименованию двухтысячная интербригада немедленно вступила в бой за Университетский городок. Она замкнула оборону Мадрида на замок.

Бомбы «юнкерсов» упали рядом с военным министерством. Воздушной волной выбило стекла. Гришину поцарапало щеку, долго звенело в ушах. За окнами стелился дым: горел гараж. В огне пропала и роскошная «испаносюиза». А вечером генерал сидел в пяти километрах от фронта в ложе кинотеатра «Монументаль» на торжественном митинге, посвященном 19-й годовщине Октябрьской революции. Он вспоминал те незабываемые дни и ночи, толкнувшие планету на новую, революционную орбиту, с которой ей уж никогда не сойти, вспоминал сигнальный выстрел «Авроры» и последний рывок к Зимнему...

Также, как и XI интербригаду, Гришин встречал и провожал в Мадриде XII во главе с генералом Лукачем (Матэ Залкой)[27]. Берзин хорошо знал его. Советником к Лукачу он определил колонеля Пабло Фрица — полковника П. И. Батова. Комиссаром назначили Эль Галло — Луиджи Лонго. Бригада особо отличилась в боях в Университетском городке.

...На 21-й день героической обороны Мадрида фашисты лавиной обрушились на северо-западные предместья столицы, завязали бои в районе королевского парка Эль Прадо. 20 дней назад такой прорыв был бы гибельным для республиканского Мадрида, но теперь его удалось довольно быстро локализовать благодаря налаженной связи и управлению колоннами из штаба Хунты обороны столицы. Сказался и окрепший боевой дух защитников Мадрида.

В подвале Министерства финансов заседала Хунта обороны. Докладывал исполняющий обязанности начальника штаба Висенте Рохо. Генерал Гришин сидел в стороне, слушая переводчицу. Мадрид отчаянно отбивается. Теперь фашисты напирают из района Брунете. Войска обороняющихся измотаны. Их надо отвести на отдых, а обученных резервов нет...

Генерал согласно кивает седой головой. За последний месяц Висенте Рохо и он научились работать вместе. Рохо на виду, а он, советник, в тени. Так и надо. 42-летний Рохо из военных сирот, отданных в кадетский корпус в Алькасаре. Служил в Марокко, потом десяток лет преподавал военную историю в своем корпусе. Остался верен Республике. Словом, такой военспец генералу Гришину вполне подходит. Порой и не поймешь, кто кому советует — он Рохо или Рохо ему, кто командир, а кто советник. Важно, что есть живая связь с Лукачем, Листером, Клебером и другими командирами на передовой. Важно, что работа идет, крошатся железные зубы армии Франко... Потом трудно будет разобраться во вкладе каждого в организацию обороны, в авторстве множества оперативных решений, в строительстве и боевой закалке регулярной армии с бойцами нового типа, в реорганизации колонн и бригад, в сочетании армейских операций с действиями партизан. Впрочем, в последнем первенствует явно генерал Гришин с его обширным партизанским опытом. Главное, обеспечено единое командование, боеспособность армии изо дня в день повышается.

Об этих решающих днях в обороне Мадрида и о роли Берзина английский историк Хью Томас скажет через 25 лет: «12 ноября нестихавший бой в Карабанчеле убедил Берзина, Клебера, Рохо и Миаха (руководителей обороны), что следующее наступление Франко будет направлено на шоссе Мадрид — Валенсия. Поэтому они послали в тот сектор фронта новую, XII интернациональную бригаду, объединявшую батальоны немцев, французов и итальянцев имени Тельмана, Андре Марта и Гарибальди. Этой бригадой командовал генерал „Лукач“... В то время, когда прибыла XII бригада, появился в Мадриде и Дурутти с колонной из 3 тыс. анархистов. Он потребовал себе самостоятельный участок фронта, дабы никто не примазывался к подвигам его анархо-героев. Миаха, не проявив мудрости, отвел анархистам Каса-дель-Кампо, Берзин придал ему в качестве советника своего опытного застрельщика македонского коммуниста Санти»[28].

Санти — советник республиканской армии «майор Ксанти» — по документам македонец, но тамошнего языка он совсем не знает. Еще в 1918 году вступил добровольцем в Красную Армию уроженец Кавказа Хаджи Джиорович Мамсуров, воевал в партизанских отрядах в тылу у белых. В Испании «майор Ксанти» — будущий генерал-полковник — принимал активное участие в организации обороны Мадрида, а затем партизанского движения в тылу врага.

«В начале ноября 1936 года, когда бои шли уже на окраине Мадрида, — рассказывала Паулина Мамсурова, жена Хаджи, также участница войны в Испании, — было решено, что Мамсуров останется в столице, если фашисты займут город... В те дни Хаджи хорошо изучил подземелья Мадрида. Дело в том, что в первые дни фашистского штурма мятежники захватили головные сооружения водоканализационной сети и стали пробираться по ней к центру города. Республиканцы быстро заметили опасность. Сразу же все коллекторы, галереи, сеть подземных труб и каналов были проконтролированы, взяты под постоянную охрану и минированы».

X. Д. Мамсуров оказался одним из немногих соратников Я. К. Берзина, избежавших репрессий после возвращения из Испании.