Янтарное сердце

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Сильви! – Маркус стремглав ринулся к ней по скользкому тротуару. Увидев, что девушка неподвижно лежит, не предпринимая никаких попыток встать или хотя бы сесть, он пришел в неописуемый ужас. – Вызовите 9-1-1! – заорал он прохожим.

Он опустился на колени возле Сильви, снял с себя пиджак и набросил на нее.

Ну, какого черта она убежала без пальто?

Маркуса охватило чувство вины. Он точно знал, почему это случилось. И какая муха его укусила, что он бросил ей в лицо такие слова? Он гордился тем, что никогда не теряет самообладания. Служащие и конкуренты даже прозвали его мистером Стальные Нервы.

Маркус нащупал у Сильви пульс, заметив, что ее грудь поднимается и опускается в такт дыханию. Господи, какое счастье! Он наклонился и посмотрел ей в лицо. При тусклом свете уличного фонаря он увидел темное пятнышко на той стороне головы, которой она ударилась о мостовую. Страх снова охватил его. Маркус прикоснулся к этому пятнышку и, ощутив на своих пальцах что-то теплое, липкое, сразу понял, что это кровь Сильви.

Казалось, прошел не один час, пока приехала «скорая помощь».

Маркус кратко рассказал медикам, как она упала. Нет, после падения она не двигалась и не говорила. Нет, с тех пор она не приходила в сознание.

Когда Сильви положили на носилки, он поймал себя на том, что у него дрожат руки. Кто-то накинул ему на плечи его пиджак.

– Вы муж? – спросил один из врачей.

Он помотал головой.

– Нет, но я…

Он осекся. Кто я? Тот, из-за которого она упала? Тот, кто знает, что никогда не будет прежним, если с ней что-нибудь случится?

Врач дружески положил руку ему на плечо.

– Мы отвезем ее в клинику милосердия. Вы можете приехать туда?

Он кивнул, взял себя в руки и кинулся за пальто. Его мозг снова начал нормально функционировать. Ключи. Номерок от ее пальто. Талон с парковочной площадки. Это важно. Когда его машина была выведена с парковки, он почувствовал на своем локте чью-то руку. Обернувшись, Маркус увидел лицо матери. За ее спиной стоял Дрю.

– Сильви поскользнулась на льду, – объяснил Маркус. – Я должен ехать…

– Мы слышали, – оборвала его Изидора Грей. – Хочешь, мы поедем с тобой?

– Нет. – Он слишком остро чувствовал свою вину и не хотел, чтобы сейчас его кто-то видел. – Но я позвоню вам, как только мне станет что-нибудь известно.

– Я буду молиться за нее, – произнесла мать.

– Спасибо.

Клиника милосердия была ближайшей больницей и, как оказалось, именно той, в которую он бы поместил ее, если бы ему пришлось выбирать. Частная клиника, с профессиональным персоналом и солидной репутацией. В приемном покое, едва он назвал имя Сильви, регистратор сказал:

– Сейчас ей делают рентген. Присядьте. Доктор, как только освободится, выйдет поговорить с вами.

– Спасибо.

Маркус опустился в удобное виниловое кресло, снова и снова переживая тот мучительный момент, когда увидел, как Сильви падает, и когда он не успел поймать ее… Господи, какой маленькой она выглядела на этой мостовой! Она и есть маленькая, с внезапной болью вспомнил он. Она так вздорна и забавна, что порою он забывал, как хрупки ее тонкие руки, доверчиво лежащие в его руках, как ее висок едва достает до его подбородка, когда он обнимает ее…

Через час к нему вышел низенький человек в голубой униформе и с маской, болтающейся на шее. Маркус вскочил.

– Как Сильви?

Врач протянул руку:

– Я доктор Колтер. Вы близкий родственник мисс Беннетт?

– У нее нет родственников, – ответил Маркус, пожимая протянутую руку. – Но я ее близкий знакомый. Как она?

– В машине мисс Беннетт пришла в сознание и, похоже, мыслит вполне логически. Ей наложили семь швов. Очевидных внутренних повреждений нет, признаков перелома скулы или сотрясения мозга тоже. – Доктор поднял брови. – Конечно, за ней придется внимательно понаблюдать. Если будут какие-либо изменения, немедленно везите ее сюда.

– Я могу увидеть ее?

– Я попрошу сестру позвать вас, когда вы сможете ее забрать.

Вспомнив просьбу матери, Маркус позвонил ей и сообщил, что с Сильви все в порядке. Затем, положив трубку, вспомнил о дружбе Сильви с Роуз Карсон. Он был уверен, что Сильви не хотела бы, чтобы Роуз беспокоилась из-за ее позднего возвращения. Как только он положил трубку после разговора с Роуз, регистратор позвал:

– Родственник Сильви Беннетт!

Маркус последовал за сестрой через приемный покой. В коридоре перед дверью палаты остановился и глубоко вдохнул. Что он ей скажет? Извинения тут неуместны. Он медленно выдохнул и открыл дверь. В комнате было темно, и до него вдруг дошло, что уже почти полночь. Одна маленькая лампочка под белым плафоном слабо освещала изголовье кровати.

– Сильви! – хриплым голосом позвал он, подойдя к кровати.

Она лежала с закрытыми глазами, и он видел, каких усилий ей стоило поднять веки: Было ясно, что она сразу поняла, кто стоит у ее постели. Отчужденно и безразлично прошептав: «Уходи», она отвернулась к стене.

– Я очень сожалею о том, что наговорил тебе! – Поколебавшись, Маркус признался: – Мне было больно, и я выплеснул свою боль на тебя!

Она по-прежнему не отвечала.

– Тебе не обязательно меня прощать, – произнес он. – Вероятно, я этого не заслуживаю. Но ты должна знать, что ни одна женщина не вызывала у меня таких чувств, какие вызвала ты.

Ответа не последовало.

– Тебя сейчас выпишут. Я отвезу тебя домой. Снова никакой реакции. Когда он уже начал думать, что все пропало, она зашевелилась. Все еще лежа отвернувшись к стене, она протянула руку в его сторону. Он сглотнул, проклиная давящую боль в груди, от которой не мог избавиться. Протянул руку, мягко обхватил пальцами ее маленькие тоненькие пальцы и с облегчением закрыл глаза.

Она проснулась рано и долго не могла понять, где находится. Голову пронзала тупая боль. Больше, кажется, ничего не повреждено, решила Сильви, медленно и тщательно проверив руки и ноги.

Уверившись, что с ними все в порядке, она огляделась. Комната была выдержана в спокойном кремовом цвете, обои на стенах – с рисунком листьев плюща. Два широких окна задернуты сочетающимися по цвету со стенами шторами, а на постельном белье обыгрывалась все та же тема плюща. Красивые часы из золоченой бронзы, тикающие возле ее постели, показывали 6.02 утра.

Кровать. В ее голове что-то шевельнулось, и она смутно вспомнила, как Маркус вчера вечером принес ее сюда. Сильви с ужасом осознала, что он, должно быть, принес ее к себе домой! В то же самое мгновение она поняла, что кто-то крепко держит ее за правую руку. Слегка повернувшись, она увидела, что Маркус сидит на стуле, придвинутом к кровати. Он склонился над ней, одной рукой подпирая голову, а другой – держа ее руку.

Неужели он просидел около нее всю ночь? Сильви разглядывала его лицо, темные брови вразлет, темные ресницы, закрывающие пронзительные зеленые глаза, жесткую, даже во сне, линию рта.

«Ни одна женщина не вызывала у меня таких чувств, какие вызвала ты». Его голос ясно звучал в ее голове. Вчера Маркус разозлился на нее, и она знала, почему.

Развод его родителей когда-то нанес ему, маленькому мальчику, сокрушительный удар. А теперь Маркус узнал, что отец не был полностью честен с ним… Возможно, он преследует не ту цель… Он, может быть, никогда не признается себе, что сознательно поставил себе цель уничтожить «Колетт»!

А когда Сильви указала Маркусу на его ошибку, он набросился на нее с упреками. Она вздохнула, повернувшись лицом к окну. Почему он привез ее сюда? За короткое время их знакомства между ними было слишком много несогласия и непонимания. Но при одной лишь мысли о том, что он сейчас уйдет и она больше никогда его не увидит, никогда не почувствует его сильных рук, обнимающих ее, его губ, таких возбуждающих и манящих, сердце у нее сжалось от боли.

Она любит его!

Наконец ей открылась правда, которой Сильви до сих пор упорно избегала.

Взглянув на него, она с неловким чувством заметила, что он открыл глаза и смотрит на нее.

– Доброе утро, – произнес Маркус.

Сильви улыбнулась.

– Утро – да, а вот доброе ли оно – это вопрос спорный! Мне очень жаль, что вчера повела себя так глупо. Я сожалею, что причинила тебе столько беспокойства.

– Это ведь обычная забота о больном. – Он опять закрыл глаза. – Я почувствовал себя таким беспомощным, когда увидел, что ты падаешь, а я не успеваю подбежать!

В его голосе слышалось столько муки! Сильви высвободила руку и коснулась его лица.

– Ты не виноват, Маркус.

– Я знаю. Но от мысли, что все случилось именно из-за меня, мне не по себе. – Он помрачнел. – Я должен был остановить тебя.

Она не могла не погладить его пальцами по щеке.

– И ты привез меня к себе?

Он кивнул.

– Я подумал, что лучше несколько дней подержать тебя здесь, пока ты не почувствуешь себя лучше.

– Что? Несколько дней? – Она не могла сесть, лишь повернула голову на подушке, чтобы лучше его увидеть. – Я не могу здесь остаться!

– Но ты же не можешь позаботиться о себе, – возразил он. – И вообще тебе не следует двигаться в течение по крайней мере двадцати четырех часов. В среду снова покажешься доктору.

– Мне нужно домой, – упрямо произнесла она. – Со мной все будет в порядке. – Она ни за что не останется у него! Ни на час, ни на день! Ведь так легко впасть в зависимость от него. Все свои двадцать семь лет Сильви счастливо прожила одна, и ей не хотелось что-либо менять в своей жизни только из-за того, что она по глупости влюбилась в совершенно неподходящего человека. – Ты, кажется, забыл, что я привыкла жить одна.

– Здесь ты не будешь одна. – Он поднялся. – Я скоро принесу тебе завтрак. И не думай вставать без меня!

Через тридцать минут Маркус вернулся с завтраком на подносе. За это время он успел побриться и принять душ. Поставив поднос на туалетный столик, он подошел к Сильви и обнял девушку, игнорируя ее протесты.

– Перестань воевать со мной, Сильви! – сказал он, наклонившись к ней.

Она все же села и тут же почувствовала невероятное головокружение. Но больше всего ее поразил тот факт, что на ней надета мужская белая рубашка.

– Где моя одежда? – спросила она. – И почему на мне это?

Маркус откашлялся.

– Это единственная вещь, которую мне удалось надеть на тебя. По счастью, у меня в машине была лишняя рубашка, иначе ты бы уехала из больницы в их халате.

Она пристально посмотрела на него, медленно сознавая, что ее платье, вероятно, испорчено – если не грязью мостовой, то кровью, которой она, безусловно, перепачкалась.

– Позже я принесу тебе что-нибудь из твоих вещей.

– Позже ты отвезешь меня домой! – твердо заявила она.

Он ничего не сказал. Повернувшись к туалетному столику, взял поднос и поставил ей на колени.

– Это ты приготовил? – с подозрением спросила она.

– У меня есть домоправительница. Это приготовила она. – Маркус ловко откинул салфетку, полил сиропом оладьи, добавил в кофе сливок. – Звонила мама, – сообщил он, когда она отпила апельсинового сока. – Очень беспокоилась о тебе.

– Ты все рассказал своей маме? – Ее объял ужас. Изидора Грей была воплощением истинной леди. Какое мнение составит она о девушке, прилюдно устроившей ссору с ее сыном?

– Я не говорил ей, – ответил он. – Они с Дрю оказались рядом, когда «скорая» увозила тебя.

Сильви закрыла глаза.

– Боже мой! Что она обо мне подумает?

– Вчера вечером она поехала домой молиться за тебя. Полагаю, в основном она думала только о твоем здоровье.

– Нет, – сказала она. – Твоя мама такая… леди. В ней все дышит благородным происхождением. Вероятно, она в ужасе от нашей стычки.

Он хохотнул.

– Мама просто взволнована. Думаю, она ничего не знает о нашей… размолвке. Она только слышала, что ты упала.

– Слава богу!

– Хуже то, что ты ей понравилась, – доложил он. – Она сказала, что ты, похоже, не из тех, с кем мне все сойдет с рук.

– Я ценю все, что ты для меня сделал, Маркус, но Роуз всегда беспокоится, когда кто-либо из жильцов задерживается. Наверняка вчера вечером она чуть не сошла с ума, когда я вообще не пришла.

– Я позвонил ей.

– Ты ей позвонил?!

К ее удивлению, на его щеках появился неяркий румянец.

Нуда, я решил, что Роуз, наверное, беспокоится. А она собиралась звонить какой-то Мередит. – Он резко встал и направился к двери.

– Маркус! – (Он остановился.) – Спасибо!

Почти в полдень он привез Сильви к Эмбер Корту. Выйдя из машины, он открыл дверцу с ее стороны и наклонился, чтобы взять девушку на руки.

– Правда, Маркус, я могу идти сама!

То же самое она говорила, когда он нес ее из своей квартиры к машине, и ответ был тем же самым:

– Может быть, но не пойдешь!

Входная дверь приоткрылась, показалась Роуз Карсон.

– Ах, Сильви, как ты себя чувствуешь? Я так расстроилась, когда Маркус позвонил мне вчера вечером!

– С Сильви все в порядке, миссис Карсон. – Он замолчал. – Ну, не совсем в порядке, но я о ней забочусь.

– Да, но малышка Сильви умеет говорить сама, – раздраженно произнесла Сильви.

Роуз улыбнулась.

– Это моя Сильви! – Роуз показала на скрытый в глубине коридора лифт, которого Маркус раньше не замечал. – Давайте поднимемся на лифте. – Расскажите мне подробно, как именно это произошло, – поинтересовалась она, пока они поднимались.

Маркус почувствовал, как Сильви слегка напряглась.

– Мы отправились обедать, – тихо начала она. – Выходя из ресторана, я поскользнулась на льду и упала.

Он взглянул на нее. Их взгляды встретились. Она не лгала… но намеренно недоговаривала.

– Слава богу, ты отделалась сравнительно легко, – сказала Роуз. – Клянусь, каждую зиму в моем бридж-клубе кто-то падает и ломает руку или бедро. Слишком скользко на улицах!

Маркус последовал за квартирной хозяйкой – не просто вдовой, но владелицей многоквартирного дома. Войдя в квартиру Сильви, он прошел в спальню. Подождав, пока Роуз откинет одеяло, уложил девушку в постель.

– Если тебе что-нибудь понадобится, позвони мне, – сказала Роуз Сильви. – А позже я принесу тебе супа. И позвоню Джейн, Лайле и Мередит, что ты уже дома. Уверена, они захотят проведать тебя.

Сильви протянула руки и крепко обняла Роуз.

– Спасибо! – сказала она. – Я хочу сказать, спасибо за… – Она замялась, и Маркус с удивлением увидел в ее темных глазах слезы. – Мне очень жаль, что заставила вас волноваться…

Когда Роуз обняла Сильви, он понял, что их отношения выходят за рамки дружбы двух соседок. Зная, как долго они знакомы, он подозревал, что квартирная хозяйка почти заменила ей мать… но задавал себе вопрос, понимает ли Сильви, как относится к ней Роуз?

Роуз направилась к двери из комнаты, и Маркус последовал за ней.

– Можно вас на минутку, Роуз? Сильви не знает, что вы владеете акциями «Колетт», так ведь?

Роуз помотала головой.

– Не знает.

– Сколько у вас акций?

Она сделала глубокий вдох.

– Сорок восемь процентов, которые вы не смогли купить.

– Ничего себе! – А он-то предполагал, что у нее всего несколько акций. – Я думал, таким пакетом акций владеют лишь члены семьи Колетт! Как вам это удалось?

Роуз спокойно посмотрела на него.

– То, что я вам сейчас расскажу, должно остаться между нами. Обещайте никому об этом не говорить!

Он кивнул.

– Карл Колетт был моим отцом. Мое полное имя Тереза Роуз Колетт Карсон. Других членов семьи не осталось.

– А… – Он хотел что-то сказать, но Роуз его оборвала.

– Маркус… мистер Грей, я знаю, как вы относитесь к «Колетт» из-за того, что ваш отец когда-то потерял свой бизнес. Но, пожалуйста, если вы хотите отомстить, накажите меня! Если хотите, измените название компании, но не заставляйте всех ее преданных служащих платить за печальное недоразумение, случившееся более четверти века назад!

Прекрасно! Еще один человек, подозревающий его в самом худшем…

– Миссис Карсон, уверяю вас, я не имею намерения мстить нынешним сотрудникам. – Вдруг он вспомнил ее слова. – И вы бы не возражали, если бы я изменил название компании?

Ведь это же все-таки ваше фамильное наследство!

– Мое наследство. – В ее голосе прозвучала горечь. – Отец был так одержим этим именем, желанием контролировать всю продукцию, носящую лейбл «Колетт», что из-за этого распалась моя семья. Я покинула Янгсвилл более тридцати лет назад с человеком, которого любила, но которого не приняли мои родители. Отец больше со мной не разговаривал. Нет, название «Колетт» для меня ничего не значит…

– Простите. – Любые слова казались бесполезными перед лицом такого печального рассказа. – Но если вас лишили наследства, как вы стали единственным из живущих членов семьи, владеющим акциями? И почему ваши родители не владели контрольным пакетом?

Она пожала плечами.

– Перед смертью отец продал некоторую часть акций, предполагая, что наследника не будет. Но после его смерти мама умоляла меня вернуться и стать владелицей компании. – Она грустно улыбнулась. – Я не смогла полностью отвергнуть ее просьбу, поэтому сказала ей, что приму оставшиеся акции. У меня действительно их было столько, что, пока вы не купили контрольный пакет, не было опасности, что кто-то, кроме меня, сможет принимать жизненно важные для фирмы решения.

– Значит, вы вернулись сюда… и здесь познакомились с Сильви?

На ее лице появилась искренняя улыбка.

– Да. Я к ней с самого начала относилась по-особому. Такая трепетная, смышленая и любознательная.

– Ей повезло, что у нее есть вы, – тихо произнес Маркус.

– Сильви ничего не делает наполовину. Если ей кто-то западет в душу, он навсегда там остается.

Когда Маркус вернулся к Сильви, она спала. Он заботливо подоткнул ей одеяло. На него вдруг нахлынула волна нежности. Маркус вспомнил слова Роуз: «Если ей кто-то западет в душу, он навсегда там остается» – и панику, охватившую его, когда он увидел ее, лежащую на мостовой. Запал ли он в душу Сильви?

Он медленно вышел из спальни и опустился в кресло в ее небольшой гостиной. Ах, как нехорошо! Она зацепила его, как не цепляла еще ни одна женщина. Это не входило в его планы.

Нет, мрачно подумал он, лучше обойтись без подобных эмоций. Он не собирался настолько привязываться к женщине, чтобы чувствовать себя уничтоженным, если она уйдет. Матери понадобилось более десяти лет, чтобы прийти в себя после распада ее брака.

Но, закрывая за собой дверь квартиры Сильви, Маркус почему-то отвел глаза от небольшого зеркала в прихожей.