Японские мифы

Начало: как обычно, полный хаос

Давным-давно не было ни неба, ни земли – были они единым целым. И не было ни воздуха, ни воды, ни тьмы, ни света, ни людей, ни животных, ни мужского, ни женского начала: все это было соединено вместе и напоминало огромное яйцо. Но если в яйце всегда отделены друг от друга желток и белок, то в древней Вселенной все представляло собой густую и безмолвную материю, в которой невозможно было отличить верх от низа, – все было перемешано…

Но потом в этом мутном и безмолвном хаосе начали появляться мелкие частицы. Они постепенно опускались вниз. А еще сквозь пелену мрака начали прорезаться лучи света, которые, в отличие от тяжелых частиц, поднимались наверх. И вот так, разделяясь на более тяжелую (темную) и более легкую (светлую) части, хаос породил небо и землю. Но земля еще долгое время была не такой, какой мы привыкли ее видеть! Это было темное, вязкое, похожее на болото месиво, на котором не росли травы, над которым не пели птицы и не порхали бабочки. Только позднее, благодаря богам, она стала такой, какой мы знаем ее сейчас. А небо позднее получило название Такамагахара (Равнина высоких небес, Обиталище богов), ведь именно там поселились божества.

Как утверждают древние японские мифы, самые первые боги, появившиеся в мире, не имели пола и какого-то определенного облика. Их называют хиторигами – одинокие боги. Они родились сами по себе в отличие от более поздних божеств, которые сразу появлялись как пары мужчины и женщины. О богах-хиторигами нам мало что известно: например, «Кодзики» утверждает, что они «растворились между небом и землей». Но означает ли это, что они просто исчезли и более никак не участвовали в судьбе Вселенной? Конечно, нет. Более поздние мифы иногда отождествляют этих богов с природными силами или небесными телами.

Кано Хогай. Пейзаж. 2-я пол. XIX в.

Бывший хаос продолжал заселяться: после богов-хиторигами появилось несколько поколений божеств, которых в древних летописях называют камиёнаё (Семь поколений эпохи богов). Первые из них тоже были хиторигами, то есть одинокими. К числу самых известных из них принадлежит бог Кунинотокотатино ками, или Владыка середины неба. Его появление некоторые источники описывают так: между небом и землей, соединяя их друг с другом, выросло нечто похожее на побег тростника огромных размеров, и из этого побега родился великий бог…

Основные божества Японии[1]

В более поздних мифах говорится, что Кунинотокотати-но ками поселился на вершине горы Фудзи (о ней у нас разговор пойдет отдельно). Есть также интересная версия, что все прочие божества и духи – не более чем его воплощения. То есть, почитая Кунинотокотати-но ками, мы тем самым возносим хвалу и всем остальным.

О богах камиёнаё тоже сохранилось не так уж много сведений. Как утверждают источники, это потому, что они никому не давали себя увидеть. Но с течением времени именно в числе этих богов начали появляться пары разного пола. Как и во многих других мифологических системах, ранние японские божества приходились друг другу братьями и сестрами и в то же время состояли в супружеских отношениях. Именно благодаря им на земле установился существующий по сей день порядок брачных связей, непрерывности поколений, борьбы жизни и смерти.

В числе таких супругов, которые приходились друг другу в то же время братом и сестрой, были боги Идзанаги и Идзанами, мужчина и женщина, боги творения. Именно благодаря им окончательно отделились друг от друга вода и земная твердь, а также появились другие боги, острова, горы, растения…

Идзанаги и Идзанами: творцы всего сущего

«Кодзики» утверждает, что именно первые небесные боги, таинственные и невидимые, поручили Идзанаги и Идзанами окончательно упорядочить мировой хаос.

Бог Идзанаги и богиня Идзанами расположились на небесном мосту, который назывался Амэнокихаси, и начали пытаться рассмотреть, что же располагается внизу, под слоями тумана? Идзанаги взял свое оружие – нагинату, украшенную драгоценностями (ее тоже вручили ему первые боги), и начал осторожно опускать ее вниз, как бы перемешивая лезвием то, что находилось внизу.

Подняв нагинату, бог увидел, что с ее наконечника стекают капли воды. Падая вниз, в полете они становились твердыми, теряли прозрачность и в итоге образовали среди океана остров. Он потом получил название Оногородзима – Остров, застывший сам по себе. Спустились боги на Оногородзиму и построили на нем дворец для себя. Перед дворцом они возвели священный столп и после этого решили заключить брак.

Но вот незадача: во время церемонии Идзанаги стал обходить столп слева, а Идзанами – справа. И когда они встретились, богиня Идзанами радостно сказала жениху:

– Какое счастье – встретить на своем пути столь прекрасного юношу!

А по правилам первым должен был заговаривать мужчина.

Кобаяси Эйтаку. Идзанаги и Идзанами на Небесном мосту. Ок. 1885 г.

И когда в браке у Идзанаги и Идзанами родились первые дети, Хируко и Авасима, оказались они глупыми и некрасивыми. Огорченные родители обратились к старшему поколению богов с вопросом, почему так получилось, отчего их дети именно такие?

И услышали ответ:

– Оттого, что вы нарушили порядок. Во время брачной церемонии первые слова должен произнести жених.

Идзанаги и Идзанами повторили свой обряд, и на этот раз жених обратился к невесте первым:

– Какую красавицу я встретил на своем пути! Прекраснее, чем она, нет ничего и никого на свете!

После этого союз богов-творцов стал считаться заключенным по всем правилам. Вскоре во дворце на острове Оногородзима Идзанами произвела на свет множество островов, реки, моря, деревья и растения. Так окончательно был создан тот мир, в котором мы живем и по сей день. А после рождения земной тверди настала очередь родиться многочисленным богам, отцом и матерью которых стали Идзанаги и Идзанами.

Первой родилась Аматэрасу – великая богиня Солнца. Так прекрасна она была и такое сияние распространялось вокруг нее, что божественные родители решили поселить ее на небесах, чтобы Аматэрасу освещала землю и небо и давала жизнь всему, что живет во Вселенной.

Неизвестный автор. Бог Цукиёми. XVIII в.

Затем родился бог Луны – Цукиёми. Он был так же красив, как и его великая сестра. И он тоже получил от своих родителей чертоги на небе, став верным помощником Аматэрасу.

Затем родился у богини Идзанами сын Сусаноо – бог ветра, пробуждающий природу, связующий мир живых и мир мертвых. Обладал этот бог великими силами, но помимо могущества было присуще ему своенравие, за что его даже изгоняли с небес.

А когда настал черед родиться богу огня – Кагуцути, Идзанами сильно обожглась и в итоге была вынуждена удалиться в Царство мертвых – Ёми-но куни.

Страшное горе обрушилось на Идзанаги. Не хотел он жить без своей любимой жены и решил отправиться за ней в страну мертвых.

Шел он в кромешной тьме долгое время и наконец услышал голос, который показался ему знакомым. Судя по всему, это был голос его обожаемой супруги Идзанами. Но как только Идзанаги попытался зажечь огонь, его жена внезапно громко закричала:

– Нет! Не делай этого! Я уже вкусила пищи с очага Страны мертвых и стала совсем другой, ты не узнаешь меня и не захочешь на меня смотреть!

Но Идзанаги не хотел верить, что его жена стала другой. Он вытащил из своей прически деревянный гребень, отломил от него один зубец и поджег его. При свете огня бог-творец посмотрел вокруг и вскрикнул от ужаса. Красавица Идзанами превратилась в отвратительное чудовище, покрытое язвами, в гниющей шкуре которого копошились блохи и черви.

Идзанаги бросился бежать, а Идзанами, превратившаяся в порождение ужаса, отправила ему вслед восемь демониц. Но бог-творец, убегая, бросил на землю свой венок из свежих листьев, он превратился в виноградные гроздья, и демоницы, набросившись на него, стали жадно пожирать ягоды. А Идзанаги убегал все дальше, к выходу из страны мертвых.

Съев виноград, чудовища снова пустились за ним в погоню. Тогда Идзанаги бросил на землю остатки своего гребня, и его зубцы превратились в ростки свежего бамбука. Демоницы стали лакомиться сочными стеблями, а Идзанами, видя, что им никак не удается схватить ее бывшего супруга, помчалась в погоню сама. Она догнала Идзанаги у самого выхода из страны мертвых.

В ужасе смотрел бог-творец на то, во что превратилась его некогда прекрасная жена.