Третья часть дневника Сергея Краснова, впоследствии переработанного и дополненного им же самим

1. Рай

27.03.2224

Плясали на воде солнечные блики, в пронзительно-голубом небе сновали серебристые птицы, то и дело оглашая все вокруг своими криками. Казалось, будто ничего и не произошло. Будто бы я оказался в десяти километрах от берега просто потому, что решил вдоволь поплавать в этом спокойствии и умиротворении.

Океан молча поглотил немногочисленные осколки уничтоженного транспорта, скрыл следы недавнего взрыва. Теперь из этих следов остался, пожалуй, лишь я сам. Да и то, скорее всего, ненадолго…

Конечно, в воду я попал и по своей вине тоже — сорвался, натворил глупостей и, ко всему прочему, истощил себя непосильной нагрузкой. Стоило хотя бы дождаться приземления где-нибудь на твердой земле, прежде чем наказывать обидчиков, взрывая их вместе с летательным аппаратом.

Но когда у тебя похищают жену и сына, очень сложно мыслить здраво.

Вот и сейчас я почти полностью отрешился от окружающего: мне было плевать на местных чаек, на соленый воздух и приветливые лучи звезды Чары. В мыслях крутились лишь две вещи: желание доплыть и жажда мести.

Они украли у меня любимую! И сына! Я ведь даже рассмотреть-то его толком не успел! Зачем им понадобился мой ребенок? Он-то в чем виноват? Или они хотят как-то использовать его для влияния на меня?

Чувство правды отказывалось помогать.

После взрыва, устроенного мной, в голове будто что-то лопнуло. Теперь на месте чужеродного блока, мешавшего мне использовать способности, зияла пугающая пустота. Я снова и снова пытался использовать дар, но сил не хватало. Истина не спешила открываться мне.

Руки дрожали от бессильной злобы. Я кое-как продолжал держаться на воде, вяло перебирая конечностями и упрямо преодолевая метр за метром. Я выберусь из этого проклятого океана и найду способ отомстить! Если есть еще хоть один шанс спасти жену и ребенка — я непременно это сделаю! А потом накажу похитителей!

Я долго откладывал месть, старался оправдать всех тех, кто сломал мне жизнь, только больше я не намерен сюсюкаться. Все получат свое. И Председатель, и киберы со своим идиотским Сервером во главе, и вечно таящиеся Изначальные, которые наверняка виновны в исчезновении сотен звезд.

На миг мне почудилось, что где-то впереди, у самой линии горизонта сверкают дельфиньи спины. Я видел этот блеск уже во второй раз, но глупо надеяться на помощь дельфинов, даже если они настоящие. Слишком далеко. Лучше просто плыть вперед, не задумываясь ни о чем, потому что легкого спасения не будет. Полагаться можно лишь на себя самого.

Гребок, еще гребок…

Мозг постепенно погружался в какое-то странное состояние на грани сна и яви. Такое бывает иногда, если тебе сильно хочется спать, но засыпать по каким-то причинам нельзя. Воля вступает в борьбу с усталостью организма. И сейчас усталость побеждала. Я то и дело ловил себя на мысли, что не помню, делал ли очередное движение рукой или ногой.

Иногда я переворачивался на спину и лежал на воде, глядя в безупречную голубизну неба. Иногда начинал захлебываться, погружаясь в фиолетовую пучину и лишь чудом выбираясь обратно к поверхности.

Гребок, еще гребок…

Все такое одинаковое. Бесполезное, глупое.

Мне вдруг стало казаться, что я плыву в бесконечной пустоте космоса, пуская круги по ткани мироздания и закручивая позади себя звезды стремительными вихрями, а рядом со мной скользят гибкие тела каких-то неведомых зверей. В следующую секунду я почему-то оказывался в озере около своего дома, распугивал водомеров и пытался догнать Пашку с Наташей, которые все время были чуть-чуть впереди. Я все тянулся, наращивал темп, но схватить приятеля или его девушку не выходило. Потом мне чудилось, будто я рядом с Душным плыву в ледяной воде Колодца. Я знал, что в мои ноги вот-вот вцепятся плотоядные рыбы, но на этот раз страха не было — я ощущал, что все во Вселенной теперь подвластно моей воле.

Гребок… Гребок…

Я схватился за скользкий плавник и прижался к боку дельфина, совершенно не удивившись, что морской зверь пришел ко мне на выручку. Сил на то, чтобы удивляться, уже попросту не осталось.

Дельфин коротко чирикнул, повел бутылкообразным носом и рванул вперед. Я держался за спасителя мертвой хваткой, инстинктивно шаря с помощью дара вокруг себя. Мой внутренний «локатор», хоть и был предельно слаб, но смог нащупать неподалеку еще несколько афалин. Значит, меня не оставят в беде. Все-таки мне помогают!

«Держись! — раздался вдруг в голове голос дельфина. — Мы дотащим тебя до берега!»

От неожиданности я дернулся и чуть было не разжал руки, вцепившиеся в верхний плавник животного. Хотя, какое это животное, если оно разговаривает?

«Ты понимаешь меня?» — дельфин, похоже, удивился не меньше моего.

«Да!» — ответил я мысленно, стараясь подражать голосу афалины.

«Я тоже тебя понимаю, — оживился мой спаситель. — Удивительно! Помнишь меня?»

«Это ты передавал мне послание на космолете? — догадался я. — В дельфинарии?»

«Да, нас везли сюда жить… осваивать океан. Забавно вышло!»

«Чего забавного?»

«Что мы встретились вновь… опять. И что теперь мы научились говорить… полноценно думать! Мы встретили не-дельфинов, и они что-то сделали с нами. Научили…помогли. Подарили желания… разум».

Кто и зачем научил дельфинов говорить? Наблюдатель или еще кто-то другой? Может быть, киберы? Шамиль намекал на связи ПНГК с этими морскими зверями.

«Кто научил вас?»

«Не знаю. Мы уснули. Потом проснулись уже могущими… умеющими мыслить. Мы веселы… рады».

«Разум не так уж и хорош, если разобраться», — горько усмехнулся я, даже не пытаясь себе представить каково это — сначала быть неразумным, а потом неожиданно поумнеть.

«Значит, нам сделали плохо… обманули? — не понял меня дельфин, потом поразмыслил еще секунду и твердо закончил: — Наверное, это вам… не-дельфинам разум — плохо! Нам — это хорошо! Это движение вперед… красота».

«Тебе стало лучше, что ли? — скривился я. — Или ты красивее стал?».

«Может быть. Наверное. Не знаю», — опять стушевался дельфин.

Мне было очень скверно. Я едва мог оставаться в сознании. Такое самочувствие к философским беседам не располагает. Может, этот разговор и вовсе — лишь плод моего воображения?

Именно поэтому я решил спросить сразу главное, что мне пришло на ум:

«Я чем-то вам обязан? Ты мне второй раз помогаешь. Я что-то должен сделать взамен?»

Дельфин выдержал небольшую паузу, затем неуверенно произнес:

«Я слышал, что у тебя однажды будет сила… выбор. Пообещай, что когда ты будешь угрожать… выбирать, ты не убьешь нас!»

Я вспомнил, что нечто подобное просил меня сделать и Наблюдатель. Что они обо мне такого выяснили? Какой интересно выбор мне предоставят? И когда?

Чутье, конечно же, молчало.

«Обещаю, — ответил я дельфину. — Но только если ты расскажешь, кто и что именно тебе сказал про мой выбор!»

«Я почти ничего не знаю, — тут же отозвался зверь. — Мы слышим иногда других… иных не-дельфинов. Откуда-то издалека. Это сейчас. Здесь. А раньше к нам иногда приплывал издалека на крылатой штуке… машине Тот Кто Смотрит. Он учил нас разным вещам, рассказывал обо всяких штуках… умениях, которые мы пока не можем делать, но потом… после обязательно научимся. И еще он пугал нас. Говорил, что есть вещи, которые не нужно делать. Или наоборот нужно делать… сделать, чтобы не стало плохо. Я не знаю точно. Это или Тот Кто Смотрит сказал про тебя, или те далекие не-дельфины».

«Ты же сказал, что вы раньше были не разумны. Как тогда с вами общался Тот Кто Смотрит?»

«Мы всегда были разумны… почти разумны… красивы. Мы просто не могли говорить и складывать мысли в группы… предложения».

«Хорошо, — мысленно вздохнул я. — Спасибо».

Не будь я таким изможденным и злым, я еще продолжил бы разговор с этим удивительным существом, но от голоса внутри черепной коробки моя голова начала дико болеть; сил практически не осталось, руки скользили по бокам дельфина — мне все никак не удавалось прочно зацепиться за него скрюченными от холода пальцами.

Чара уже проваливалась за горизонт, небо медленно, но неизбежно становилось все темнее. Если дельфин сейчас бросит меня — я погиб. Наступит ночь, и даже имей я достаточно сил, чтобы доплыть, мне все равно будет не найти берег. На чутье полагаться не следует, слишком сильно я истощил себя и свои способности.

Я усмехнулся, представив, что если захлебнусь и умру, то мне не придется долго бродить по темным коридорам, выискивая свет. Я же и так в Раю — в веселом общежитии для мертвецов…


На берег я выполз, когда все вокруг погрузилось в кромешную тьму.

Дельфины несколько раз сменились, помогая мне плыть. Конец пути я преодолевал в бреду, казалось, что волнам не будет конца, руки и ноги перестали что-либо чувствовать, глаза щипало от соленой воды.

Тем не менее, я выбрался.

Более-менее связно мыслить начал, уже когда стоял на четвереньках на песчаном пляже, и меня сзади с тихим шелестом подталкивали волны. Дельфины, не прощаясь, растворились в темноте, я же отполз от океана, насколько хватило сил, и рухнул на песок, инстинктивно принимая позу эмбриона. Холодало, и я таким образом пытался согреться.

Так я и пролежал, зажав руки между коленей и дрожа всем телом, попеременно то забываясь сном, то снова приходя в себя.

В голове роились события последних месяцев. Почему-то вспоминался первый день на этой планете.


Кораблик Наблюдателя, по условиям сделки доставивший нас сюда, беззвучно движется к зениту, поднимаясь все выше и выше, пока не теряется в предзакатном небесном багрянце.

Я поворачиваюсь к Кэт. Девушка какое-то время не видит, что я наблюдаю за ней. Ее взгляд скользит вдоль покрытых снегом горных вершин у горизонта, вдоль далекой линии пляжа с едва различимыми гребнями волн, вдоль зеленого леса, качающегося под порывистым морским ветром…

— Тебе нравится здесь? — спрашиваю я.

Она вздрагивает, потом едва слышно смеется в кулачок — понимает, что зря испугалась.

— Очень! — взмах пушистых ресниц. — Мы будем здесь жить?

— Если захочешь, — киваю я.

— Хочу, — неуверенная улыбка. — Только вместе!

— Конечно, вместе, — улыбаюсь в ответ.

В голову тотчас же приходит мысль о том, что я выторговал у Изначальных лишь временное спасение, отсрочку. Через пятьдесят лет придется расставаться. Или с Кэт, или с человечеством.

Улыбку смывает с лица.

Да, такова цена. Но я обязательно придумаю что-нибудь. Полвека — не маленький срок.

Усталый и разбитый Смирнов опускается на траву неподалеку от нас. Какое-то время он молча сидит, потупив взор и опустив голову, затем откидывается на спину и разбрасывает руки. Я не мешаю ему, понимаю, что он должен придти в себя после всего, что ему довелось пережить.

Человек, наделенный искусственным сознанием, слишком хорошо маскировался, будучи шпионом на Земле. Программа самообучения эволюционировала, и агент стал живым. С мыслями, чувствами и желаниями. Он полюбил и почти обрел свое счастье, но начальство, которому Смирнов был запрограммирован подчиняться, отняло у него и любовь, и любимую.

Весь мир перевернулся для Юры с ног на голову. То, что он раньше считал аксиомами, обернулось обычной ложью. Великий Сервер — добрый и могучий электронный мозг — на деле оказался жадным до власти эгоистом. Все общество киберов — единым организмом, созданным лишь для тотального контроля и порабощения.

Мне удалось вызволить Смирнова из плена, но для его возлюбленной Рейчел я ничего не смог сделать. Ей просто переписали сознание, сделали из девушки послушную приказам марионетку.

Через какое-то время Смирнов поднимается.

— Что будем делать? — спрашиваю я у него.

Он подавлен и тих. Пожимает плечами.

— Там вдалеке какие-то башни! — Кэт тычет пальцем в едва заметные силуэты зданий у самого горизонта. — Город?

— Да, это город, — киваю я, приглядевшись. — Мы видели его с орбиты. Д-дапар, вроде бы, говорил, что это второй по величине город Рая. Как он его назвал? Белый? Светлый?

— Светлый, — вздыхает Смирнов. — Думаю, стоит пойти туда. Какой толк сидеть на этой поляне?

До города добираемся долго. Местное небо успевает почернеть и расцвести огненными точками звезд. Медленно растущие здания на горизонте покрывает туман, и из-за включенного в городе ночного освещения, кажется, будто белесая пелена светится сама собой.

Трава под ногами — мокрая и холодная. Идти по незнакомой местности довольно легко, но очень неприятно — постоянно опасаешься какого-то подвоха: лужи, ямы, коряги или какого-нибудь опасного животного. Скорость от всех этих страхов еще больше замедляется. Крадемся по полю в кромешной темноте. Изредка натыкаемся на заросли кустарника, обходим их, не рискуя забираться в переплетения ветвей и листьев. Размытый туманом искусственный свет потерять тяжело, поэтому вектор направления выдерживаем без труда, только вот движемся уж больно медленно.

Как-то неожиданно выходим на асфальтированную дорогу. Она не освещена, но идти все равно становится легче. Уже не приходится скрупулезно изучать то место, куда собираешься поставить ногу.

В тишине и темноте бредем дальше.

Я то и дело стараюсь расшевелить Кэт и агента. Девушке наверняка сейчас очень страшно, а Смирнов погружен в невеселые размышления, если, конечно, так они у киберов называются…

— Что будем делать в городе — не представляю! Как мы объясним, кто мы такие и как попали на планету без документов?

— Здесь таких много, не переживай! — неожиданно начинает говорить Смирнов, до этого никак не реагировавший на подобные реплики. — Легализуемся, как и прочий сброд, что сюда контрабандой летит.

— Но за это ведь придется платить! — не унимаюсь я.

— Ты действительно так мало знаешь о Рае или только прикидываешься? — в темноте не удается разглядеть выражение его лица — то ли он шутит, то ли раздражен.

— В смысле?

— В смысле, что тут все дается легко! Поле Исполнения Желаний практически в любой день готово изменить твою судьбу в лучшую сторону.

— Ты серьезно? — хмурюсь я. — Мне почему-то всегда казалось, что Поле выполняет только абстрактные желания. Лечит болезни, например. Как кто-то вообще может влиять на судьбу?

— Провидцы могли, — вздыхает Смирнов. — Но тут, скорее, другое. Поля влияют на удачу людей. Механизм до конца не исследован, но как-то перестраиваются сами вероятности.

— Это правда? — переспрашиваю я.

— Сам потом убедишься. В ПНГК над этой загадкой несколько серверов трудится уже не один год. Пока обнаружили только микроорганизмы и крупных многолапых насекомых, которые контролируют Поля. Те образцы, что привезли в лаборатории, ничего необычного не выказывали. Темная история, в общем.

— Ясно. Получается, что нам первым делом надо будет найти такое Поле и привлечь к себе удачу.

— Было бы замечательно, — кивает Смирнов.

К сожалению, войдя в город, первым делом мы находим полицейский патруль.

Сосредоточенные служители порядка осматривают здание пассажирского вокзала. По отголоскам их разговора я понимаю, что они ищут наркоманов и бомжей. Странно. Как такие отбросы общества могли появиться на тихом и спокойном Рае?

Высокий офицер, заметив нас, подходит вплотную и светит фонарем в лицо:

— Кто такие? Что делаете ночью на окраине?

— Беженцы! — абсолютно честно говорю я.

— Какие беженцы? Как вы тут очутились? Документы есть?

Что ему ответить? Пока шли, мы так и не решили, что будем говорить полицейским. Понадеялись на удачу.

— Мы с девятой станции. Нелегально проникли на борт рейсового космолета. Теперь выбрались оттуда, и не знаем, что делать…

«Не прокатит, — думаю я. — Просто не может прокатить! Депортируют отсюда первым же рейсом! И в космопорту при изучении наших личных дел наверняка поймут, кто мы на самом деле такие!»

— Понятно, — участливо кивает полицейский, отворачивается и кричит в сторону: — Эй! Сэм! Тут беженцы опять! К Джиму их?

— Да, давай, — коротко отвечает служитель порядка, ведущий под руки сильно нетрезвого человека. — По обычной схеме!

— Отлично! — потирает руки полицейский. — Три месяца принудительных работ по уборке города и выполнению несложных поручений или немедленная депортация. Выбирайте!

— Работа! — не задумываясь, говорю я. — Только у меня вопрос — что с нами будет по истечении этих месяцев?

— Будете гражданами Рая, — улыбнулся полицейский.

— Спасибо! — я все еще не верю в собственную удачу. — Вы так со всеми поступаете?

— Скажем так, вам повезло — из-за несчастного случая, погибло несколько человек в городской службе, так что имеются вакантные места…

— Еще раз спасибо!

— Да не за что, — кивает полицейский. — Сэм! Как закончишь с твоим красавцем, отвези этих в участок. Оформим их на работу.

— Хорошо! — кричит Сэм, погружая пьяного в полицейскую авиетку.

Мы покорно плетемся к этой же авиетке. Вскоре и нас запихивают в летательный аппарат. Спустя секунду он поднимается в воздух.

Но на сердце неспокойно. Какие могут несчастные случаи на планете, где удача — спутница каждого жителя? А если здесь кто-то несчастлив, то в чем тогда отличие Рая от любой другой колонии Фронтира?

Но я тотчас же стараюсь успокоить себя. По крайней мере, здесь есть океан, в котором можно купаться. По крайней мере, здесь тепло и спокойно. И еще — у меня есть Кэт. А больше ничего и не нужно.

28.03.2224

Я проснулся, когда над морем уже неспешно разливалась розовая краска рассвета. Над спокойной водой стоял жиденький туман, трава и кусты покрылись росой.

Окоченевший, с затекшими конечностями и сильной болью в мышцах я не сразу смог подняться на ноги. Когда мне это наконец удалось, я стал ходить взад-вперед, растирая руками тело. Воздух все еще был весьма свежим, но благодаря активным движениям и ходьбе я довольно быстро согрелся. Тотчас же призывно заурчало в животе. Даже несмотря на то, что я силой мысли взрываю космолеты, без обычной пищи и воды долго мне не протянуть…

Что теперь делать? Куда идти? Кого просить о помощи?

По официальным сводкам я, скорее всего, уже числюсь погибшим. Опровергать эти сведения у меня нет никакого желания — может, хоть теперь от меня отстанут! Но выживать в дикой природе этой планеты мне тоже не хочется.

Попробовать добраться до Смирнова? Он сейчас в другом полушарии, на втором материке. Там условия чуть хуже, чем в местах, где остановились мы с Кэт, зато и народу поменьше.

Нет, не доберусь — слишком далеко. Может, в перспективе и стоит наведаться к агенту — старый друг не оставит меня в беде; но пока необходимо решить насущные проблемы — отсутствие еды, денег и даже походной одежды. В шортах и футболке я через пару ночевок на пляже или в лесу попросту схвачу воспаление легких. Ни мой великолепный иммунитет, ни прочие полезные таланты не уберегут от переохлаждения.

Ладно. Чтобы решить большую проблему нужно действовать поэтапно. Для начала попробуем выяснить, куда именно меня занесло.

Я прикрыл глаза и сосредоточился. Почувствовал вокруг себя разливающуюся энергию, аккуратно, не торопясь, начал впитывать ее.

Итак, где же я?

Океан, полуостров, соединенный с материком узкой песчаной косой.

Города, поселки, жилье? Хоть что-нибудь неподалеку?

Чутье шарит вокруг, но не находит никаких построек. Дикое место. Леса, поля, желтая полоса пляжа, снова океан. Ничего жилого, никакой разумной человеческой деятельности.

Наверное, будь у этой планеты задница, я оказался бы сейчас в непосредственной близости от нее.

Я в очередной раз начал корить себя за то, что действовал настолько импульсивно. Почему было просто не подождать, пока меня к космодрому привезут? Или куда они там меня везти собирались? Зачем было пороть горячку?

С другой стороны, не поддался бы я тому порыву — не смог бы, наверное, устроить такой грандиозный взрыв. Просто не хватило бы сил на это. Сидел бы сейчас в плену у азиатов и строил планы побега.

Если честно, я даже и не рассчитывал, что выживу после того, что произошло. Вспоминая Артамова, который подорвал несколько космолетов и умер от этого; или себя самого после удара по оврам, когда я пришел в сознание только в реанимации, можно было лишь удивляться теперешнему везению.

Впрочем, лучше бы и сдох! Или в плену у азиатов сидел, там бы хоть кормили!

Тьфу ты, черт! Надо найти что-нибудь съестное! Уж на такую работу мое обострившееся чутье должно сгодиться! Попробую с его помощью определять, какие из растений пригодны в пищу, а какие нет. Эта планета ведь не зря называется Рай! Тут не должно быть ничего опасного.

Я побрел к лесу.

Стена из сочной зелени, издалека казавшаяся неприступной, по мере продвижения вперед выглядела все более редкой. Сначала мне и вообще показалось, что без помощи гравистрела или на худой конец мачете в лес будет не пробраться. Тяжким вздохом я помянул сгоревший при взрыве «Довод» — отличный пистолет, ставший мне за последние месяцы почти родным. Но как только я подошел к опушке, выяснилось, что сложностей в передвижении между кустов и деревьев не предвидится.

Почва была ровной, ветки местных деревьев хоть и плотно переплетались между собой и даже кое-где были прихвачены лианами, но находились на высоте в десяток метров, поэтому идти под их пологом было хоть и немного боязно поначалу, но вполне удобно. Лесная трава не радовала разнообразием — я смог увидеть только два ее вида: растение, отдаленно напоминающее земной папоротник, и что-то вроде мха или мокрицы.

Я осторожно двигался вглубь леса, аккуратно переступая босыми ногами и оглядывая деревья и кусты в поисках плодов. Первые кандидаты на то, чтобы быть съеденными, нашлись только через десять минут. Я обнаружил небольшой кустик, увешанный красными шариками ягод. Как только я протянул руку, чтобы сорвать одну из них, из куста выпорхнуло здоровенное летучее насекомое. Пожужжало у меня перед носом, заставив отступить от куста на несколько шагов, а затем нехотя развернулось и полетело прочь.

Я принялся срывать ягоды. Раздавил несколько штук, прежде чем набрал горсть.

Так, теперь посмотрим, что скажет чутье.

Дар искоркой затлел внутри меня. Ягоды были съедобны. Отлично! Я отправил в рот всю горсть целиком. Помимо того, что хотелось есть, меня еще мучила нестерпимая жажда. Морская соль пропитала не только одежду, но и весь организм. Ягоды помогли утолить и голод, и жажду. Вкус был маслянистым и чуть терпковатым, но рвотных позывов у меня не вызвал, а на большее я и не рассчитывал.

Вслед за первой горстью я съел еще несколько, потом принялся обдирать соседний кустик, потом еще один…

Минут пятнадцать спустя я уже не мог смотреть на красные ягоды. Переведя дыхание и сыто рыгнув, — благо никто не слышит — я продолжил путь.

Нужно найти хоть что-то. Может, не жилье, так наземную трассу или тропинку. Время сейчас как никогда дорого! Помешать киберам увезти жену или сына с Рая мне уже не удастся, но выяснить, куда предположительно их везут — я смогу. Если, конечно, роботы не на какой-то секретный форпост направились. Хотя теперь с усилившимся чутьем мне и такой форпост будет по силам отыскать! Да и Смирнов что-то должен знать — он все же из ПНГК. Главное — найти способ связаться с другом и, получив информацию, суметь как-то быстро убраться с этой планеты.

На миг мне почудилось, что по стволу ближайшего дерева скользнуло вверх какое-то многолапое существо. Я остановился, внимательно оглядел крону — ничего подозрительного. Пожал плечами и стал двигаться дальше, но только отвел взгляд, как смутное движение наверху снова заставило меня замереть.

Что это может быть? Чутье пульсировало внутри, донося легкую тревогу. Я попробовал просканировать дерево с помощью дара. Поморщился, ожидая боли, обычно сопровождающей использование способностей. Боли не было. Чутье исправно доложило мне, что на дереве сидит восьминогое существо. Местный вид. Ничего опасного.

Только тревога не отпускала. Облик создания показался мне смутно знакомым. Я вроде бы слышал о чем-то таком. Впрочем, может быть, это всего лишь моя обычная паранойя.

Я махнул рукой и пошел дальше, выгоняя из головы всякие глупые посторонние мысли. Сейчас важно найти людей, важно как можно быстрее выяснить, для чего киберы похитили мою семью, и вырваться в космос.

Забавное желание — убежать из Рая! Ведь все здравомыслящие люди наоборот мечтают сюда попасть.

Итак, дорога…

Я снова прикрыл глаза, снова вызвал в себе слабый огонек дара. Представил серую ленту асфальтированной трассы. Ответ пришел незамедлительно — по близости дорог нет.

Хорошо. Может, какой-нибудь маяк или другое средство связи? Связаться со Смирновым, а уж он придет на помощь! Даже, если и хвост за собой приведет — как-нибудь отвяжемся, это лучше, чем бродить тут в одиночку.

Чутье снова дает ответ — ничего нет.

Почему на этой планете не используют вшитые под кожу мобильники? Или спутниковые навигаторы? Очень странно для этого купающегося в роскоши мира. Впрочем, тут многие любят уединение. Наверное, поэтому предпочитают порой быть «вне зоны доступа».

Не придумав ничего лучше, я продолжил путь. Все дальше и дальше заходя в лес, я старался идти в сторону песчаной косы и материка. Где-то там далеко-далеко находится город, из которого меня похитили азиаты.

Снова нахлынули воспоминания. Казалось, все происходило так недавно. Казалось, что счастье уже так близко…


— Вы обязаны заплатить налог! — удивленно смотрит на нас толстяк.

— Налог на что? — не понимаю я.

— На исполнение желания! — еще один недоуменный взгляд. — Вы тут новенькие что ли?

Я ничего не говорю.

— Понятно, — делает свои выводы мужчина. — Для новичков и туристов скидки.

— Сколько? — хмурюсь я.

— С учетом всех льгот и скидок выходит всего лишь тридцать процентов от обычной суммы! Нам же надо защищать граждан во время Сезона Сумерек!

Я думаю, что, наверное, это справедливо. Государство ведь тоже должно как-то окупать расходы на социальную сферу и все такое прочее. Не решаюсь спросить, что такое «Сезон Сумерек». Название мне не нравится, но не хочется выглядеть дурачком перед этим мелким чиновником.

— Хорошо, — вздыхаю. — Сколько это в кредитах?

В конце концов, абстрактные желания, которые мы с Кэт придумали, с лихвой окупят все эти мелкие затраты.

— Две тысячи кредитов, — одаривает меня дежурной улыбкой толстяк.

— Вы что издеваетесь? — я развожу руками.

У меня имеется двадцатка наличными. Нам ее выдали в муниципалитете во время оформления гражданства. Подарок властей. Никаких тысяч у меня, конечно же, нет.

— Я государственный служащий, мое дело маленькое, — толстяк выдавливает еще одну улыбочку.

— Стой да обирай! — добавляю я сквозь зубы.

— Пойдем, Сережа! — Кэт тянет меня за рукав. — Он нас не впустит.

— Я могу сделать вид, что вас тут вовсе не было, — заметив, что мы собираемся уходить, начинает тараторить мужчина. — Официальных бумаг не получите, зато сможете исполнить желание. Всего тысяча кредитов. Дешевле нигде не будет!

Я наклоняюсь к Кэт:

— Давай обойдем зону по периметру. Не верю я, что тут нет никаких лазеек.

— Почему? — искренне удивляется девушка.

— Да потому что в ином случае тут стояла бы очередь!

Действительно, кроме нас рядом с пропускным пунктом никого не видно. И это — центральное Поле, рядом с большим городом. Явно что-то не чисто.

Я гляжу вдоль забора направо, затем налево.

— Пойдем туда! — решаю я, увидев вдалеке несколько довольно крупных деревьев, растущих совсем рядом с оградой.

Мы отходим от кабинки сторожа, и Кэт спрашивает:

— Ты хочешь перелезть через забор по дереву? Боюсь, я не смогу так.

— Попробуем, — пожимаю плечами. — В крайнем случае, я и один справлюсь. Постоишь на стреме.

— На чем? — удивляется девушка.

— Не обращай внимания, — я неопределенно махаю рукой. Словечки, приставшие еще в Забвении — тюрьме, где я пробыл несколько лет, — с завидной регулярностью продолжают портить мне речь.

Мы идем к рощице. Я смотрю на могучие стволы деревьев, поднимаю голову, изучая крону. Ветки начинают расти лишь на высоте пяти метров. Мне дотуда по необъятному стволу попросту не долезть.

— Похоже, план номер один отменяется, — чешу затылок.

Можно попробовать поднять себя в воздух, применив способности, но мне почему-то кажется, что имеется и более простой путь. Оставим левитацию про запас и поищем другие способы.

— И что теперь? — интересуется Кэт. — Где мы добудем кредиты?

— Не переживай, — глажу ее плечо. — Сейчас разберемся!

Я подхожу к забору вплотную и трогаю теплый материал, из которого он сделан. Скорее всего, какой-то композитный сплав. Гравистрелом тут лучше не баловаться, черт его знает, как поведет себя материал, и что тут за датчики установлены. Еще в голове мелькает мысль вернуться к будке толстяка и побеседовать со сторожем, используя в качестве аргумента оружие. «Довод» — отличное название для гравистрела…

Но как-то же обычные люди сюда пробираются? Где берут свое счастье те пьяные в сопли бродяги, которых мы встретили? Ни за что не поверю, что они платят налоги!

Проще! Все должно быть значительно проще!

Мы продолжаем идти вдоль периметра. Метров через триста забор поворачивает, а еще через сто метров попросту кончается.

— Твою мать! — улыбаясь, качаю головой. — Вот лентяи!

Перед глазами разворачивается Поле Исполнения Желаний. Ничего в общем-то особенного: простой лес, такой же как и везде вокруг. Лишь приглядевшись, я вижу, что трава на Поле чуть зеленее, ветки и стволы деревьев тоже как будто капельку ярче, чем обычно. Вероятно, так усиливают свет те микроорганизмы, о которых говорил Смирнов. Именно они вместе с какими-то пауками и улавливают человеческие желания.

Может быть, тут тот же механизм, что и на Джейн? Человек приказывает целому миру, и тот безропотно подчиняется? Странно только, что здесь этим человеком-приказчиком может являться каждый. Не будем брать в расчет то, что я так и не разобрался до конца, почему планета Джейн признала за своего лишь меня одного…

— Вот и пришли! — чмокаю Кэт в щеку и тяну за собой. — Сейчас осуществим первое наше абстрактное желание!

— Счастье и достаток? — смотрит на меня девушка.

— Ага, — киваю я. — Жалко Смирнов не полетел с нами. Обрел бы тоже свое счастье!

— Он же сказал, что сам творец своей судьбы! — вздыхает Кэт. — Ты ведь знаешь, что Поле его уже счастливым не сделает.

— Да, — поджимаю губы я. — Сомневаюсь, что Поле вернет ему прежнюю Рейчел…

Мы замолкаем и, держась за руки, мысленно формулируем в голове свое заветное абстрактное желание. На миг мне кажется, что вокруг что-то вспыхивает. Видимо, желание дошло до адресата. Сам не знаю почему, я глубоко и неровно дышу. Разнервничался. Кэт тоже волнуется. Я улыбаюсь, глядя, как она, поджав губы, неуверенно переминается с ноги на ногу.

Все наверняка получилось. Теперь мы будем счастливы и богаты. Но на задворках сознания почему-то крутится словосочетание «Сезон Сумерек», а из будущего на меня равнодушно смотрят чужие и холодные глаза.


Наверное, желание сбылось. Уже по дороге в город нам встретился социальный работник, который после короткого разговора предложил переехать в столицу и встать на учет в программу «Жилье для молодоженов». Нас ненавязчиво подтолкнули к женитьбе и к расставанию со Смирновым. Бывший агент решил остаться в городе Светлом, он нашел тут занятие по душе — записался в полицейские.

«Мог бы стать Железным дровосеком, да слишком люблю деревья, так что робот-полицейский — вполне достойная замена», — поделился со мной кибер на прощание. Мы с Кэт сели в транспорт, а Смирнов остался стоять на площадке, сложив на груди руки и едва заметно улыбаясь. Высокий и стройный, с четко прорезавшимися морщинами на лбу и вокруг рта. Оказалось, что даже киберы могут стареть. Вероятно, потому, что даже киберы иногда способны страдать.

Почему я сразу не спросил про Сезон Сумерек? Почему упорно не желал видеть деталей этой «райской жизни»?

Бесплатный сыр бывает только в мышеловках. Все здесь платят свою цену за «сбычу мечт». Ну, а мне, естественно, специально разрешили легализоваться. Специально позволили обрести социальный статус и жилье. Им нужен был мой сын — вот они и подкармливали меня. Ждали, пока я сделаю верный ход. И я оказался хорошим мальчиком!

Тьфу! Опять меня развели, словно ребенка! Опять мое долбаное чутье промахнулось мимо правды, лежащей прямо у меня под носом!

С такими невеселыми мыслями я и продолжал путь.

Через час наткнулся на небольшое озерцо с пресной водой. Упав на колени, от души напился, посидел немного на берегу, глядя в зеркало воды, затем разделся, искупался, отмывая кожу от въевшейся морской соли, и постирал одежду. Еще немного передохнув, продолжил путь.

Звезда Чара поднималась все выше. День близился к полудню, стало довольно жарко. Я шагал между опутанных лианами стволов, обливаясь потом. На пути попалось еще несколько мест с ягодным кустарником, пару раз я ненадолго останавливался, чтобы подкрепиться. Встретилось мне и то странное паукообразное, что я мельком видел ранее. Существо не проявило агрессии, и я прошел мимо. Интересно, это разные пауки или все тот же? Чутье ничего внятного по этому поводу не говорило.

Один раз столкнулся нос к носу с ящерицей. Рептилия была величиной с крупного земного варана. Поглядев мне в переносицу немигающими желтыми глазами и решив, что я не представляю для нее никакой опасности, равно как и пользы, ящерица потопала по своим делам. Я перевел дух и тоже побрел дальше.

Попробовал вызвать в себе искорку дара и подняться в воздух. И мне даже удалось какое-то время парить в метре от земли и двигаться вперед. Но скорость передвижения от этого не возрастала, а силы стремительно шли на убыль. Поэтому вскоре я оставил попытки левитации. Нужно экономить энергию — неизвестно, с чем я тут могу столкнуться, и когда мне действительно понадобятся способности и силы.

Ближе к вечеру долгого и утомительного дня я наступил ногой на ветку с острым сучком и разодрал до крови ступню. Обмотав порез грубой повязкой из трав и листьев, я продолжил путь. Но теперь приходилось идти, ставя левую ногу на пятку, чтобы лишний раз не топтаться раной по грязи. Это сильно замедлило и без того небыстрый темп моего передвижения, так что к песчаной косе я вышел уже к ночи.

Первым, что обнаружил на пляже, оказался заботливо расчлененный труп паукообразного существа. Некоторое время я бездумно смотрел на останки, залитые рыжеватой кровью, пересчитал тонкие суставчатые лапы, попытался что-то понять в мешанине из внутренних органов. По спине пробежали мурашки. Я испугался не трупа, не развороченного нутра животного, сопровождавшего меня весь день. Стоило бояться того, кто убил паукообразного. Он ведь где-то рядом. И он разумен — это можно понять по аккуратным краям нанесенных ранений. Неведомый убийца наверняка использовал нож.

В диких джунглях, за сотни километров от всяких поселений, что может быть опаснее человека? Бесконтрольного, не стесненного рамками законов и правил. Такой вот человек, расчленив паука, следующим заходом вполне может приняться и за меня…

Я поспешил убраться подальше от трупа. Пусть и говорят, что в одну воронку два раза снаряд не попадает, но ночевать рядом с пищей для падальщиков и разных неприятных насекомых как-то не хотелось.

После примерно часового марша, я более-менее успокоился. Вокруг совсем стемнело, на небе высыпали звезды, а лучшего места для ночевки все равно не найти. Так что будь, что будет!

Дневная жара быстро сдавала свои позиции, уступая место ночной прохладе. Пока это воспринималось как долгожданное облегчение, но я прекрасно понимал, что скоро меня начнет бить крупная дрожь — так же как и прошлой ночью. Неплохо было бы развести костер. Вот только как его сделать, я не представлял. Можно было попробовать испустить из пальца поток плазмы — нечто подобное я ведь продемонстрировал совсем недавно, когда подорвал авиетку. Но мне почему-то казалось, что ничего из этой затеи не выйдет. У меня так и не получилось понять, каким образом следует применять свою способность к пирокинезу. Если я ничего не путаю, и пирокинез — действительно умение поджигать предметы силой мысли.

Я не стал мучить себя попытками испустить огонь. Помимо неуверенности в результате, живы еще были воспоминания о том, как болезненно бывает применение дара. Слава Богу, после взрыва боль при использовании способностей больше не появлялась. Но в мозгу все еще блуждал инстинктивный страх, и я каждый раз невольно сжимал зубы, когда касался дара, ожидая ощутить в голове жалящую иглу.

Как-нибудь переночую и без костра, а завтра с утра попробую заняться левитацией — идти с проколотой ногой все равно не лучший вариант.

«С человеком на планете Рай по определению ничего не может случиться!» — говорил мне кто-то из местных ленивых бюрократов. Я усмехнулся, вспомнив эти слова. А ведь жители действительно верят во всю эту чушь!

Чертова планета! «Рай»! С каждым прожитым здесь днем я все ярче видел, что это лишь громкая вывеска, рекламный слоган — не более. Но пока я был с Кэт, я гнал от себя даже мысль о том, что все вокруг — фикция. Очень хотелось и дальше играть в это тихое семейное счастье, не обращая внимания на происходящее.


Я в очередной раз перепроверяю карманы. Кредитка, карта социального страхования — при мне, телефон — тоже. Нет разве что толики уверенности, но это не страшно, и без нее обойдусь. Чего я уже только в жизни не видел, не перед каким-то продавцом же робеть?

Вздохнув, я подхожу к двери. Срабатывает детектор движения, створки разъезжаются в стороны. Я вхожу в небольшое помещение и замираю.

— Здравствуйте! — все еще пытаясь понять, что происходит, тихо говорю я.

— Привет-привет! — пыхтит мужчина из-под стола. — Проходите-садитесь! Одну секундочку, пожалуйста!

— Вы Анджей Поплавски? — на всякий случай спрашиваю я.

Довольно странно видеть агента по продаже недвижимости, владельца собственной крупной фирмы в этой сфере, сидящим под столом и ремонтирующим робота-уборщика.

— Да я это! — грустно вздыхает Анджей. — Не смотрите, что я тут с вами из-под стола общаюсь. Робот накрылся, надо контакты тут пошевелить…

— У вас для этого сотрудников нет, что ли? — удивленно спрашиваю я, проходя и присаживаясь в одно из небольших кресел у стены.

— Чем им зарплату платить? — пожимает плечами директор. — Все тут в счастье и достатке живут, на Поле что угодно можно достать, зачем людям у меня работать? И так уже деликатесами заместо кредитов зарплату плачу. А чаще — сам тут все делаю…

— Вы вообще один во всей фирме? — мне трудно поверить его словам.

— Не один, но основная часть на мне висит. А что? Вроде, пока справляюсь…

Я качаю головой. Неудивительно, что я не встретил в офисе ни охранников, ни секретарей.

— Чем тут люди тогда вообще занимаются, если не работают?

— Да кто чем. Поликарпов — художник. Мазюкает чем придется и с гордым видом потом раздаривает всем. Искусство, говорит! Гонсалес лодки делает. Моторные. Гоняет на них с утра до вечера, а потом пытается контрабандой сбыть на другие планеты Фронтира. Тоже, говорит, искусство. Не для денег, а для людей! Кто еще? Кривицин, длинный такой, кудрявый. Так вот он — книжки пишет. Пытался читать — ерунда на постном масле: космолеты, инопланетяне, заговоры какие-то… Тоже вот, вроде как, свет человечеству несет. Но эти трое — еще куда ни шло. Чем бы дитя ни тешилось, как говорится. В основном-то народ пьет и на наркоте сидит. А потом мрут в Сезон Сумерек.

Я часто моргаю и начинаю по-новому смотреть на невысокого Анджея.

— Да, так вот и живем, — улыбается он и захлопывает крышку робота. — Я тут бизнес пытаюсь делать. Головная боль одна, зато не скучно. Да и Сумерки переживаю. Потому что на Поля не хожу побираться.

Электронный уборщик скрипит, едва слышно чихает и ползет к стене, в которой исправно открывается технологическое отверстие. Секунда — и робот скрывается в нем.

Довольно потирая руки, Анджей выбирается из-под стола и занимает свое кресло.

— Ну что же, теперь можно приступать, — он начинает перекладывать бумаги из одной стопки в другую, словно и не ползал на четвереньках еще пару мгновений назад.

Я бросаю быстрый взгляд под стол директора. Пухлые ножки Анджея не достают до пола и смешно болтаются туда-сюда.

Вздохнув, начинаю:

— Хочу купить небольшой домик для нас с женой. Мы состоим в программе «Жилье молодоженам», получили карту социального страхования. Как все это можно оформить?

— Знаешь, я врать тебе не буду, — хмурится Анджей. — От этого страхования мне ни холодно, ни жарко. Я, конечно, все по закону оформлю, но ты мне работников найди человек пять на три месяца — тогда и будет тебе жилье. Иначе затяну на несколько лет оформление.

— И как это называется? — я даже делаю шаг назад под его пристальным взглядом. — Вы у меня взятку вымогаете, да?

— Какая это взятка! — отмахивается бизнесмен. — Мне люди нужны! Никто работать не хочет, деньги и льготы никому не интересны. Все тут, кто хотел, уже поймали удачу за хвост. Ты ведь заметил наверняка, что тут ни одного игорного заведения нет? Ага. Это потому что все выигрывают. Работают здесь только приезжие, в качестве платы за право остаться. Вот я и прошу тебя завербовать мне несколько человек. Я разорваться не могу просто, мне в офисе надо быть. А ты смотайся в космопорт, поищи нелегалов. Расскажи им, что если у меня потрудятся — легализуем без проблем и жилье дадим!

Я думаю над словами Анджея, тот продолжает:

— Я бы и тебя взял на месяц-другой в помощники в качестве платы за оформление, но не могу — ты же человек семейный, нехорошо это как-то насильно мужика из семьи вырывать. Так что решай!

— Ну, хорошо, — киваю я спустя минуту. — Найду вам людей!

— Вот и отлично! — бизнесмен ловко спрыгивает со стула и через стол тянет мне руку.

Жму его цепкую ладонь, краем глаза отмечая, что у него очень ухоженные ногти, а пальцы перепачканы в темно-коричневом машинном масле. Непроизвольно морщусь. Мне на мгновение кажется, что это кровь.

Гоню от себя дурные мысли, высвобождаю руку. Прошу чувство правды не давать мне никаких ответов. Знать не желаю, что он тут с нелегалами делает и как зарабатывает себе на жизнь. Больно уж холеные ногти у этого мастера на все руки. Больно уж красиво он заливает про тяжелую жизнь…


Я нашел для Анджея пятерых «работников». Загнал подальше собственную совесть, словно заклинание, твердя про себя, что делаю это для нас с Кэт, и что наше счастье превыше всего. Дальнейшую судьбу тех людей я не знаю. Но мы получили жилье.

В тот день я до конца и осознал, как работает здесь вся эта система с Полями и желаниями. Эксплуатация приезжих ради безбедного существования своих граждан. Почти узаконенное рабство.

Тогда-то я и начал понимать, как крупно нам с Кэт и Юрой повезло, что мы не нарвались на подобного дельца, который с честными глазами торговал людьми. И еще этот Сезон Сумерек, о котором тут все твердили. Как выяснилось, раз в год планета проходила через плотное пылевое облако. Свет Чары в этот месяц перекрывался пылью и обломками. Рай погружался во мрак.

Что-то происходило на планете в это время. Что-то очень странное и нехорошее. Люди боялись Сумерек. Многие, воспользовавшись Полем Исполнения Желаний, не переживали темный сезон. Говорили, что кто-то приходил за ними и взимал плату.

Я не был удивлен этому обстоятельству, будучи с детства научен тому, что ничего в этой жизни не дается даром. Но что делать во время приближавшихся Сумерек — попросту не знал.

«Запасы надо на месяц приготовить и из дому не выходить!» — со знанием дела рассказывал мне как-то знакомый торговец. Торговал он, кстати, не за кредиты, а попросту менял продукты на бытовые товары. Здесь так поступали многие, потому что с деньгами возни было куда больше, чем при использовании натурального обмена.

Теперь же мне было наплевать на грядущие Сумерки. Жену с сыном похитили, а за себя я уже давно не умел бояться. Если не успею выбраться с Рая за две с половиной недели, то встречу Сумерки достойно, как и подобает супергерою, умеющему летать и взрывать окружающих.

Я усмехнулся своим мыслям и, раздевшись, зашел в воду, чтобы промыть рану на ступне и освежиться. Долго купаться не стал — иначе потом вообще будет не согреться. Немного обсох и затем натянул на себя шорты с футболкой. Посидел пару минут, потом лег на песок.

Вокруг была почти кромешная тьма, лишь звезды и несколько кривых серпиков местных лун освещали пляж. Катись оно все к черту! Буду спать прямо так, мне не привыкать. В Забвении я на голой земле ночевал, ядовитые грибницы потрошил и с монстрами дрался, имея только нож в руке. От воды лежу достаточно далеко, приливом не накроет, так что все нормально.

На Рае приливы вообще почти незаметны. Лун у планеты хоть и много, но все они мелкие, и поэтому оказывают влияние на океан только в те редкие дни, когда выстраиваются в линию.

Тяжело вздохнув, я перевернулся на спину.

С неба тотчас же соскочила звезда. Метеор. Тоже частое явление тут. В системе довольно много пыли. У звезды Чары и планет-то всего три: Рай и два раскаленных газовых гиганта, вращающиеся почти вплотную к светилу. Весомая часть протопланетного облака так и осталась космическим мусором, не превратившись ни во что больше астероида.

Я вспомнил, как мы первый раз сидели с Кэт на веранде купленного дома.

Последние несколько месяцев действительно прошли, как в раю. Днем мы загорали на пляже, ходили по автоматическим магазинам, летали по красивым местам и достопримечательностям. Вечером — садились на плетеный диванчик на веранде, заворачивались в плед и пили глинтвейн, болтая о пустяках и загадывая желания, когда в очередной раз длинным белым росчерком по небу проносился метеор. А потом разговоры стихали, мы могли подолгу молчать, думая о своем, но когда Кэт вдруг спрашивала меня о чем-нибудь, я с удивлением понимал, что думали мы на самом деле все это время, что называется, в унисон.

Первое время вечерами мы вообще не могли оторваться друг от друга. Кэт все расспрашивала и расспрашивала обо мне, о людях, о привычках и обычаях. У нее был миллион вопросов, а глаза горели, жадно поглощая знания. Она очень интересовалась моим прошлым, моим другом детства Пашкой, моими взглядами на жизнь. Интерес к Пашке появился у нее после того, как она узнала что приятель погиб на Полушке — планете, представляющей собой древний артефакт Изначальных. Но если брать в общем, Кэт интересовало абсолютно все. Я мог несколько часов растолковывать ей всякие слова и термины, а потом, когда уставал, то просто целовал ее, и она сразу замирала на полуслове, и сначала неуверенно, но потом все больше и больше распаляясь, отвечала на мои поцелуи, прижималась ко мне, тихонько стонала и чуть вздрагивала от моих прикосновений и ласк. И мы могли заниматься любовью всю ночь напролет. Она быстро училась и постоянно стремилась проявить фантазию. Каждый раз был особенным.

Но тогда, в самый первый наш вечер в собственном доме, мы не занимались сексом. Мы просто сидели, глядели на звезды и их отражения в спокойной воде океана. Кэт положила голову мне на плечо, ее волосы щекотали мне лицо, я впитывал их запах — какой-то особенный, сладковатый и свежий. И тогда я по-настоящему понял, что безумно рад нашей недавней свадьбе. Мне захотелось превратить это событие из пустой формальности, необходимой для получения жилья, в большой праздник. Эта странная радость и мысли возникли сами собой. Все с Кэт было не так, как до этого с Иркой. Я не пытался угадать ничьих желаний, не стремился сделать приятное. Я просто знал, что хочу, чтобы мы всегда были вместе. Хочу поделиться своим счастьем со всеми. И был уверен, что Кэт хочет того же.

Я думал, что у нас впереди есть полвека тихой и устроенной жизни. Думал, что единственное, о чем пока стоит волноваться — это Сезон Сумерек. Но все вышло совсем по-другому. Я снова остался собирать камни после чужих побед. Продолжил жить лишь затем, чтобы считать потери.

Еще одна картинка возникла в голове.

Мы стоим на пристани, взявшись за руки, и лениво вглядываемся в закат. Ветер то и дело взъерошивает мне волосы, а длинное свободное платье Кэт развевается позади нее, будто два пронзительно синих крыла.

Кэт на шестом месяце. Ее округлый животик легко угадывается в складках одежды. Скоро, совсем скоро увидит свет наш малыш!

Мы счастливы. Просто счастливы. Нам нет дела до Сумерек и обленившихся местных людей. Нам все равно. Нас в окружающем мире больше ничего не касается. Мы скрылись под хрупкой скорлупкой семейного уюта. Собственный дом, достаток, занятия. Я обналичил беспроцентную ссуду, гасить которую можно в течение десяти лет. Мы еще не придумали, как будем отдавать долги, но времени осталось много. Обязательно вернем деньги. А пока я пишу мемуары, Кэт готовит. Мы ходим гулять или сидим на веранде.

Счастье совсем рядом — его уже можно потрогать рукой…

Я закрыл глаза, и по щекам скатились капли. Роса? Морская вода? Слезы?

Сон все не шел, тупая боль пульсировала в сердце, на языке поселилась вязкая горечь. Нужно копить силы, нужно уснуть! Завтра — снова борьба. Снова драка без правил с окружающим миром, который уже третий десяток лет не желает принимать меня таким, какой я есть. Плющит, гнет, выплавляет из меня что-то податливое и невзрачное. Но я выиграю эту войну. Мне есть за что бороться. Не абстрактная цель, не идея и не размытая мечта. Я должен вернуть Кэт и сына. Потому что люблю, потому что обещал заботиться о них, а своим словам я не изменяю.

Я повернулся на бок и, что было силы, зажмурил глаза. Спать! Наплевать на все и спать! Пока что это — самое важное.

29.03.2224

— Эй! Ты живой еще? — скрипучий старческий голос вырвал меня из ледяных объятий сна.

Я попробовал пошевелиться, вяло подвигал окоченевшей рукой.

— Живой! — шумно выдохнул незнакомец.

Я с трудом разлепил веки. Зрение, немного помедлив, все-таки сфокусировалось, и я увидел перед собой морщинистое лицо с глубоко посаженными выцветшими глазами и крючковатым носом. Деду было, наверное, под сотню лет.

— Вы кто? — спросил я, а рука тем временем потянулась к камню, заготовленному для подобных встреч. — Что вы тут делаете?

Я очень ясно вспомнил, что ложился спать рядом с пляжем, и что перед этим шарил своим чутьем в поисках жилья или любых человеческих следов. Но ничего не нашел. Как этот старикан тут очутился? Как смог подкрасться ко мне настолько тихо, что я не проснулся?

— Лек-Со Пщелко, — то ли представился, то ли просто невнятно что-то пробормотал дед и повернулся так, что я перестал видеть его лицо. — Зовут меня так, чего таращишься?

— Сергей Багров, — назвал я выдуманное имя. — Как вы нашли меня?

— Живу я тут неподалеку, — проскрипел старикан. — Пошел прогуляться — и вот на тебе! Парень спит под кустом! Думал, что ты уже Лику Вселенной душу отдал!

— Кому-кому? — удивленно спросил я, привставая на локте.

— Не обращай внимания на мой старческий треп! — засмущался Лек-Со. — Ты б с земли поднялся, сынок! Нехорошо ведь на земле лежать! Совсем замордованный, я посмотрю. Издалека бредешь? Стряслось чего? Или просто потерялся?

Я медленно поднялся на ноги. Тело затекло, раненая ступня ныла.

— Над океаном произошла авария, — нехотя ответил я. — Моя авиетка утонула, а мне пришлось плыть до берега. Как был одет — так вот и бреду. Сутки уже топаю. Места дикие…

— Места глухие! — крякнул дед, по-прежнему пряча лицо. — Тем и хороши. Пойдем ко мне, надо тебе одежды найти да придумать, что с тобой дальше делать!

Лек-Со припустил по песчаной косе, а я остался стоять на месте.

— Ты чего? — крикнул старикан, когда соизволил обернуться. — Идем, говорю!

— Нога болит! — посетовал я. — Так быстро не смогу!

— А-а! — Лек-Со покачал головой и вернулся обратно. — Какая нога?

— Левая, — вздохнул я.

Старикан ловко подскочил мне под левую руку и приобнял за талию. Мы побрели в указанном дедом направлении. Через некоторое время нога разработалась, боль ослабла, и я смог передвигаться самостоятельно.

— Вот и отлично! — просиял дед. — Молодой еще, болеть не должен!

Я только улыбнулся в ответ. Оставалось надеяться, что мой усиленный даром иммунитет справится с раной за пару дней.


Домик Лек-Со оказался крохотной избушкой прямо на побережье. Небольшой огородик был обнесен заборчиком из столбов и горизонтально приделанных прутов-перекладин. Еще рядом с домом обнаружилась поленница и колодец.

— Вот так и живу! — с ноткой гордости в голосе обвел рукой свою усадьбу старик.

— И давно тут? — спросил я.

— Давно. Очень давно, сынок!

Если учесть, что Рай начали осваивать порядка тридцати лет назад, то «давно» для старика — это всего лишь три десятилетия.

— Из первых колонистов? — рискнул спросить я.

— Ну, можно сказать и так, — помялся дед. — Ты проходи, не стой! Вот в калитку, ага! Садись на скамеечку к колодцу, вот сюда! Сейчас тебе ногу промоем, полечим…

Лек-Со бормотал что-то еще, зачерпывая колодезную воду ведром, привязанным к специальному бревнышку-оси. Он рассказывал про океан, вращая ручку и наматывая веревку на ось до тех пор, пока из зева колодца не показалось наполненное ведро. Старик говорил про джунгли и диких зверей, когда поливал мою ногу обжигающе холодной водой. Он кричал о лунах и метеорах этой системы, когда стряпал из трав у себя в хижине повязку для раны. Еще дед описывал свой простой быт, одиночество, тишину и уют, опасности, счастье и беды жизни отшельника.

Вскоре моя ступня уже оказалась замотана повязкой из лечебных трав, а Лек-Со повел меня в свою хижину и начал рыться по плетеным корзинам, подыскивая мне одежду по размеру. Домик у него был довольно тесный. Все внутренне убранство состояло из стола, двух невысоких лавок, лежака, пары шкафов и нескольких корзин. На столе сейчас царил творческий беспорядок — вперемешку валялись ножи, вяленая рыба, ягоды и овощи незнакомого вида. В металлической миске в луже крови лежала освежеванная тушка небольшого животного, вроде кролика. Над столом нарезали круги крылатые насекомые, вроде мух.

Я поморщился.

— Зачем вам все это? Чем вас не устраивает жизнь в городе?

— Люди не такие, как я, — пожал плечами старик и в очередной раз повернул голову так, чтобы я не видел его глаз. — Они никогда мне особенно не нравились.

Я не совсем понял, о чем он, а применять способности не стал — вопрос недостаточно важный. Гораздо важнее было узнать другое:

— Как далеко отсюда дорога, жилье? Цивилизация?

— Трое суток пути до ближайшей фермы, — Лек-Со кивнул на лавку рядом со столом, приглашая присесть. — Но там живет другой отшельник. До цивилизации, как ты говоришь, топать по джунглям неделю, не меньше. Хотя у моего соседа должна быть авиетка — он летает на бои в райцентр.

— Куда? На какие бои? — удивился я.

— Ты садись-садись! — Лек-Со отогнал от стола насекомых, но через секунду крылатая мелюзга опять заняла свои привычные места. — Районный, говорю, центр — городок Слава. Три десятка блочных домов, площадка для транспортов и несколько рюмочных. Там русские живут, от столиц далеко, заняться нечем — вот и устраивают кулачные бои.

Старик снова принялся рыться в корзинах и наконец выудил на свет плотную рубаху и штаны с растянутыми коленями. Через пару секунд на дне нашлись еще и стоптанные сапоги.

— Зачем тогда вообще в этой глуши город построили? — я поборол брезгливость и сел на лавку, стараясь не смотреть на окровавленную тушку в миске. — Ископаемых на Рае не добывают, поля засеивают рядом с большими городами…

— Да тут Поле было когда-то, — вздохнул Лек-Со и кинул мне одежду. — Не сельскохозяйственное, а то, что желания выполняет.

Я облачился в эти видавшие виды штаны и рубаху, натянул огромные сапоги.

— Поле Исполнения Желаний? — переспросил я.

— Угу, — фыркнул Лек-Со, включая небольшое плоское устройство, вероятно для подогревания пищи. — Обманка, вранье, дешевый трюк, чтобы заманивать сюда всяких богатеньких туристов.

— Почему? Нам с женой это Поле помогло, — сказал я и вспомнил про Кэт и сына. Пока я тут разговоры веду — их увозят в неизвестном направлении.

— Какую-нибудь лотерею выиграли? Или попали удачно в правительственную программу? — усмехнулся Лек-Со.

— Лотереи тут давно уже не устраивают, — нахмурился я, скрывая удивление.

— Эх, эти нематериальные ценности, — вздохнул старик, — спонсируемые вполне материальными существами с вполне определенной целью…

Я поджал губы и подумал, что последние фразы Лек-Со совсем не вяжутся с его образом чудаковатого деда-отшельника.

— Мне срочно нужно попасть в город, — сказал я.

— Это будет непросто, — старик в очередной раз отогнал от тушки насекомых, потом взял в руки нож.

— Что вы хотите этим сказать? — я покосился на блестящее лезвие.

В голове вдруг возникла картинка того, как Лек-Со этим самым ножом аккуратно разделывает восьминогое существо, труп которого я нашел вечером на пляже. Вполне может быть, что именно он убил паука.

— Я хочу сказать всего лишь то, сынок, что тут топать пешком через лес не одни сутки. Надо подготовиться.

Лек-Со стал разрезать тушку существа, смахивающего на кролика, и кидать куски в другую миску, потом достал из шкафа соль, какую-то молотую траву и бутылку с растительным маслом без этикетки. Из соседнего шкафа вскоре появилась сковорода.

— Я тебе вот что еще скажу, — дед принялся натирать куски смесью соли и специй, — мы с тобой не случайно встретились. Я почувствовал. Это так редко сейчас бывает. Мало вас таких осталось. И охотники вечно следом идут. Но за тобой охотников нет, только фермера вчера встретил. Удивительно!

— Какие охотники? Боюсь, я не понимаю!

Лек-Со повернулся ко мне, и я наконец смог ясно рассмотреть его глаза. Мертвые, неподвижные глаза. Совсем как у той парочки, которая чуть не убила меня на Джейн. Совсем как у того парня с Марса, в голове которого я увидел картины вскрытых человеческих черепов.

Я непроизвольно вскочил на ноги и попятился, шаря взглядом вокруг в поисках чего-нибудь похожего на оружие.

— Не пугайся! — улыбнулся старик. И эта улыбка лишь укрепила мои страхи — тонкая линия губ на морщинистом лице и неживые глаза зомби под нахмуренными седыми бровями.

— Не пугайся! — повторил он. — Я не из братии охотников. Я сейчас тебе все объясню.

— Не надо ничего объяснять, — я отступал к двери. — Если будет надо — я сам все выясню!

— Не выяснишь, — Лек-Со, как ни в чем ни бывало, поставил сковороду на нагреватель. — Я не охотник! Ты же не почувствовал ни меня, ни моего жилища. Точно так же и правду обо мне не сможешь найти.

— Да ну? — замер я в дверях.

— Возвращайся на место, и я расскажу тебе о том, кто ты такой, и почему за тобой бегает полгалактики!

Я коснулся с помощью своего дара мыслей этого странного старика. Коснулся и сжался от боли. Я попробовал узнать правду о нем — и увидел лишь тьму.

— Кто ты сам такой? — прохрипел я, пытаясь привести мысли в порядок. — Тебе что от меня нужно?

По крайней мере, я еще способен на залп. Еще один небольшой взрыв я в состоянии устроить — такой, от которого этот Лек-Со сдохнет. Что же будет со мной в этом случае — я не знал.

— Я скалитянин, — усмехнулся дед и бросил кусок мяса на сковородку.

Осторожно и медленно я подошел к столу и сел на скамейку. Лек-Со выкладывал все новые куски мяса. Шипение заполняло хижину. Белый шум заполнял мою голову.

Я все пытался увязать скалитян, свое происхождение, встреченных людей с мертвыми глазами, эпидемию на Джейн, Изначальных, Кэт, Наблюдателей, овров. Как закрутилась вся эта история, и какую роль я в ней играю?

Я снова пролистал в голове обстоятельства встречи со странным парнем на Марсе, вспомнил о девушке и ее спутнике, которые напали на меня в столице колонии Джейн. Неожиданно я понял, что еще, помимо мертвых глаз и жутких мыслей, объединяло эту троицу. Мужчина на Марсе и на Джейн был один и тот же. Не случайно он показался мне знакомым в нашу прошлую встречу!

— Да, Лик Вселенной меня разбери, я скалитянин, — вздохнул Лек-Со. — Я когда-то заведовал станцией контроля на этой планете. Задолго до того, как сюда высадились люди.

— Расскажи мне все, что знаешь, — попросил я. — Если можешь, конечно.

— Да мне уже нечего терять! — старик что-то покрутил на нагревателе, вероятно настраивая его на нужный режим. — Я тут уже не одно столетие торчу, пережил всю свою расу. Только охотники теперь и остались — чокнутые придурки. А Скалиту взорвали Изначальные. Где-то тысячу лет назад.

— Скалита — родина вашей расы? — спросил я.

— Да, — кивнул Лек-Со.

— А кто такие охотники и фермеры?

— Понимаешь, наша раса всегда занималась исследованиями. Если овры как-то сразу выбрали для себя цели стать воинственной расой, то нас с самого начала прельщали научные изыскания. Мы изучали космос, отправляли космолеты во все уголки Галактики, стараясь найти новые знания, жизнь, какие-то факты. Больше всего наших хозяев интересовала разумная жизнь. Они помогали нам во всем, что было связано с этими поисками. И однажды дальняя экспедиция наткнулась на предположительно разумных существ. Они были похожи на пауков и делали все, чтобы понравиться нам, вызвать у нас положительные эмоции. Через некоторое время те скалитяне, что часто общались с этими существами, обнаруживались мертвыми с раскроенным черепом и выжатым досуха головным мозгом.

Картина показалась мне знакомой. Не этим ли занималась странная парочка на Джейн?

— Что за существа такие? — я не мог оторвать взгляда от мертвых глаз старика.

— Когда мы все выяснили, было уже слишком поздно, — покачал головой Лек-Со и принялся ворошить мясо на сковородке специальной деревянной лопаткой. — Существа прорвали карантин, вырвались из лабораторий на свободу и скрылись в неизвестном направлении. Оказалось, что чужаки подчиняют себе сознание других существ, воздействуя на центры удовольствия, а затем поглощают разжиженные радостью и счастьем мозги. Существ окрестили «фермерами», потому что они сначала взращивали в жертвах счастье, а потом пожинали плоды…

Что-то до боли знакомое было в этих фермерах. Я еще не до конца уловил весь ужас сказанного стариком, поэтому спросил о другом:

— А охотники?

— Охотники, — повторил старик. — Эх… Поглоти их Лик Вселенной! В общем, когда хозяева ушли, а мы оказались предоставлены сами себе, то появилась группа радикалов, поставивших своей целью приблизиться к философии и жизненному циклу фермеров. Мода пошла на эмоциональность, чувства и их подоплеку. В итоге эти молодые и горячие скалитяне разработали методику воздействия на свой мозг, с помощью которой они развили в себе способность не только читать чужие эмоции, но и питаться ими. Только, к великому сожалению, энергию на несколько порядков выше несли в себе негативные эмоции! Поэтому для этих скалитян соблазн сделать другому больно, лишь для того, чтобы впитать энергию его негативных эмоций, порой становился слишком велик. Они начинали мучить животных, мучить своих собратьев. Сами они назвали себя «охотниками». Их искали и лишали возможности быть в нашем обществе. Их выселяли на необитаемые планеты, где они коротали свои дни в одиночестве. Но до конца эту заразу так и не удалось убить. Повернутые на эмоциях скалитяне самыми невероятными способами спасались из мест изоляции. Некоторых ловили снова, некоторые объединялись с себе подобными и основывали базы в космосе. И в итоге, когда Изначальные стали возвращаться и увидели все то, что наша глупая раса натворила за эти годы с Галактикой, скалитян стали целенаправленно уничтожать. Я поспешил укрыться здесь, Скалиту взорвали, а охотники все еще появляются то тут, то там. Где боль и страх — там и они. А там где они — ищи в скором времени вскрытые черепа и высосанные мозги…

— Две стороны одной медали, — медленно проговорил я, осмысливая услышанное. — Охотники и фермеры. Вот, значит, как… Но я-то им зачем? Я самый жирный что ли в этом эмоциональном меню?

Старик рассмеялся, потом закашлялся и, отмахиваясь от меня рукой, стал переворачивать куски мяса на сковороде.

— Очень точно сказал! — все еще кашляя, проговорил Лек-Со. — В тебе много энергии, твои эмоции — отличная пища и для охотников и для фермеров.

— Ясно, — кисло произнес я. — Эта планета, Рай, тоже как-то связана с фермерами и охотниками, да?

— За вашим хваленым исполнением желаний стоят фермеры, подчинившие мозги руководства колонии. Ваши богачи и прочие любители халявы, прилетают сюда в поисках легкой жизни, а становятся в итоге едой для пауков.

Теперь почти все встало на свои места. Мои смутные предположения оказались озвучены Лек-Со…

— Твою мать, — только и смог сказать я. — Это происходит в Сезон Сумерек?

— Да, — кивнул старик. — Сезон Сумерек специально придуман для этого действа. Туристов убирают с планеты под предлогом частых метеоритных дождей, а постоянные жители выходят на улицы, ложатся рядами на землю и ждут фермеров. В живых остается, дай Бог, половина населения.

Я ясно представил себе эту картину — вскрытые головы, люди лежащие правильными рядами в ожидании своих хозяев. Оказывается, мы просто пища. Какая-нибудь картошка, которую поливают удобрениями, а потом выкапывают и едят. И что за удобрения? Фекалии счастья. Навоз радости. Компостная куча удачи…

Тьфу ты, черт. Надо же было и мне повестись на эту красивую сказку. Про коэффициент землеподобия этой планеты тоже наверняка приврано. Не зря я тут чуть не замерз этой ночью. Райские условия! Обман со всех сторон!

— Понятно, — поджал губы я.

— Ты ешь! Попробуй мяско! Клянусь Ликом Вселенной, лучше ты еще не ел!

Я взял в руки нож и вилку, только что предложенные мне дедом, и отрезав кусок мяса, отправил его в рот. Действительно, вкус у него оказался изумительным. Горячее, в меру сочное, отдающие необычными специями мясо даже заставило меня прикрыть глаза от удовольствия.

— Очень вкусно! — сказал я, стараясь не вспоминать, как совсем недавно над этим самым мясом летали мухи.

— Я же говорил! — крякнул старик и, усевшись напротив меня, сам принялся за трапезу.

Какое-то время ели молча. Я оценил по достоинству местные овощи. Мы с Кэт жили в городе и отдавали предпочтение традиционной кухне, поэтому деликатесов этой планеты и всяких овощных и злачных культур мне пробовать практически не доводилось. Мы питались обыкновенной картошкой, помидорами и огурцами. С мясом было совсем туго — земные животные в местной природе размножались не очень охотно, а диких местных особей мы еще не научились содержать в неволе.

В общем, за последние дни я узнал о местной пище куда больше, чем за предыдущие месяцы.

— Вы обещали рассказать, кто я такой! — напомнил я, заметив, что пауза затягивается.

— Да, конечно, я расскажу! — закивал старик. — Если коротко, то ты — оружие Изначальных. То, что они оставили на всякий случай замороженным рядом со входом в Портал. Скалитяне узнали о тебе, проболтались оврам, те в свою очередь — людям. Но все равно, долго никто не решался возрождать тебя к жизни. Теперь, как я вижу, решились!

— Ясно, — вздохнул я.

Хотелось надеяться, что дед не врет. Проверить правду о нем я не мог. В принципе, версия-то довольно правдоподобная. Не лучше и не хуже других. Будь я скалитянином, у меня бы были такие же красивые и мертвые глазки, как у деда или парочки с Джейн. Будь я овром — как минимум кровь бы синего цвета по венам текла. Для человека я слишком силен и всестороннее одарен. Кто остается? Д-дапар? Слишком высок для них да и, что уж говорить — вообще не похож. Значит, я некто близкий к Изначальным. Почему бы не их биологическое оружие?

Единственное, что меня смущало в этом предположении, так это мое внешнее сходство с человеком. Это тоже какая-нибудь уникальная способность? Или случайность? Или результат действий Секретного Ведомства?

— Почему я выгляжу как люди? — спросил я. — Как так вышло?

— Не могу сказать. Сам не знаю точно.

— Ладно, тогда другой вопрос, — я взглянул на Лек-Со. — Что такое «Портал»? Он находится на Полушке?

— Мне эти ваши названия непривычны, но, наверное, там, — почесал в затылке старик. — Вообще, дело как было. Изначальные увлеклись новой идеей — экспедицией в другую Вселенную. Потратили много сил и времени на подготовку, произвели расчеты все необходимые и, в конце концов, создали два Портала. Основной и Запасной. Основным воспользовались, а Запасной оставили для того, чтобы суметь уйти из того мира, если главный Портал сломается. Долго от Изначальных не было никаких вестей. Мы все расслабились. А потом что-то нехорошее произошло у них там, и они спешно вернулись. К счастью, Основной Портал функционировал нормально, поэтому Запасным так и не воспользовались. А что дальше было — не знаю. Я тут уже давно сижу.

Интересно, почему же от Полушки, где судя по всему находится этот Запасной Портал, осталась только половина? Где вторая часть планеты? Неужто в другой Вселенной? И почему Изначальные до сих пор не прогнали с Полушки людей?

— Как действует Портал? Это какие-то ворота?

— Я не знаю подробностей, — пожал плечами Лек-Со. — Я почти все время за этим миром присматривал, за фермерами. Тут их заповедник, так сказать. Лаборатория по изучению. А Порталом и этой вашей Полушкой другие скалитяне занимались. Нам Наблюдатель продал запись того, как планету разделили пополам, ученые пытались понять, что Изначальные сотворили там с пространством. Ну, а вообще, как я понимаю, ты недалек от истины — там что-то вроде ворот. Кусок планеты в нашем мире находится, а другой кусок — в параллельном.

— Да уж, — только и сказал я.

В общем, все сходится. Все нити так или иначе ведут на Полушку. Планета убегает в пространстве во всех направления сразу — генерирует вокруг себя пустоту. Там находятся ворота в другую Вселенную. Пашка погиб на Полушке при странных обстоятельствах, и я давно поклялся выяснить — при каких. Вполне вероятно, что и жену с ребенком именно туда увезли проклятые киберы. Изначальным мой ребенок зачем-то очень нужен, может, как раз для каких-то действий с Порталом…

— Ты говорил, что я оружие Изначальных, — хмуро сказал я. — Что это значит? Против чего мне предстояло сражаться и что я могу?

— Многое, — криво усмехнулся старик, забирая у меня пустую тарелку.

— А поточнее? — спросил я, когда понял, что продолжать он не собирается.

Лек-Со поднялся, отнес свою и мою тарелку в мойку, потом вернулся и некоторое время молча смотрел на меня.

— Ты почти бог в этой галактике, — наконец сказал он.

— Ничего себе, — выдавил я, пытаясь осознать себя всесильным.

Если я могу все, то почему постоянно оказываюсь в дураках? Почему умею только видеть правду, летать и взрывать предметы? Да и то, если прикинуть, не всегда у меня это гладко выходит. Что нужно сделать такого, чтобы раскрыться полностью? Или старик мне врет? Хочет убедить меня в том, что я тот, кем не являюсь?

— Почему тогда я не всемогущ? — нахмурился я еще сильнее.

— Инициация, — хмыкнул старик.

— Что за инициация?

— Изначальные позаботились о том, чтобы ты не смог применять способности без их ведома, — пояснил Лек-Со. — Тебя вот нашли скалитяне, а разморозили вообще люди. Представляешь, если бы ты имел всю силу прямо с рождения? Несколько лет воспитания — и ты крушил бы планеты и звездные системы, на которые тебе указывали бы начальники ваших стран и империй. Ты наверняка ощущаешь, что в тебе есть эти способности. Наверняка уже сейчас можешь делать что-то особенное. Я легко смог почувствовать тебя за много километров! Но по-настоящему сильным ты станешь только после встречи с Изначальными. Может быть, кто-то из скалитян и придумал, как провести инициацию без хозяев, но я о таких методиках не знаю.

— Понятно, — вздохнул я.

Мысли в моей голове роились совсем не радужные. Думал я не о всемогуществе и не о Секретном Ведомстве, что разморозило и выращивало меня по нужной им программе. Не переживал я уже столь сильно, как раньше, о погибших оврах или скалитянах. Да и на Порталы с Изначальными мне было глубоко наплевать.

— Лек-Со, зачем им понадобились мои жена и ребенок? — задал я самый важный сейчас для меня вопрос.

— Их украли?

— Украли, — кивнул я. — Совсем недавно…

— Не могу ответить на твой вопрос, — развел руками старик. — Они люди?

— Нет, наверное, — вздохнул я. — Не люди.

Стоит ли рассказывать ему про Кваарл? Про то, как я встретил Кэт и про то, как сам ее создал?

— Если не люди — то кто тогда? — спросил Лек-Со. — Если в них нет твоей силы, то кроме банального шантажа, я никаких других причин в их похищении не вижу.

— Я… Я воспользовался однажды Межзвездной Сетью Изначальных. И случайно сотворил девушку. Кэт. Мою будущую жену.

— Ого! — недоверчиво поднял брови старик. — Ну, ты даешь! Что ты повелел Сети, если она тебе девушку сделала?

— Ну… — поджал я губы. — Я просто подумал, между делом, случайно, что хотел бы однажды встретить идеальную девушку. Вот Сеть ее и создала.

— А как ты ее встретил? Где она появилась?

Я понял, что раз уж начал говорить, то останавливаться поздно. Агент Лек-Со или не агент — мне уже все равно. Говорил он вроде складно, рассказал историю об Изначальных и Порталах довольно внятно и логично. Доверю ему свои секреты, может что-нибудь дельное посоветует. Я все еще идеалист и верю в то, что посреди глухого леса можно встретить настоящего мудреца. Какой бы глупой эта мысль не казалась со стороны.

— На Кваарле, — ответил я.

— Зал Рождения в мире овров, — кивнул Лек-Со, что-то, видимо, поняв для себя из моих слов. — Как тебя туда пустили? Как ты вообще эту планету нашел? Когда Изначальные стали возвращаться, и наш мир взорвали, то овры струсили и спрятались на вашей планете. Они никому не давали координат своего мира.

— У Наблюдателя есть координаты всех миров, — пожал плечами я. — Если его правильно попросить — он все расскажет.

— Верно, — улыбнулся старик. — Эти подлецы живут чужими секретами. Овры много раз грозились вырезать всю эту расу торгашей под корень! Их ведь всего-то порядка пяти особей осталось.

— Кого? — не понял я.

— Д-дапар! — пояснил Лек-Со. — Древняя и малочисленная раса. Первая из тех, кого создали Изначальные.

— Надо же, я и не подозревал, что их так мало.

— О них же почти всегда в единственном числе говорят. Просто «Наблюдатель». Дело в том, что они ко всему прочему еще и одиночки. Каждый торгует информацией только в своем огромном секторе Галактики. Очень редко их территории пересекаются. Так что тот д-дапар, который у нас тут крутится — вообще один. Смею тебя заверить, он лично видел, как появилась ваша раса. Да и моя, вероятно, тоже…

— Ничего себе! — в очередной раз поразился я.

— Это ведь ты овров с помощью Межзвездной Сети уничтожил, да? — больше утвердительно, нежели вопросительно сказал Лек-Со.

— Да, — опустил голову я.

— Понятно, — снова у меня создалось впечатление, что старик кивает в такт каким-то своим мыслям. — Твои соплеменники тебя надоумили?

— Вроде того, — тихо проговорил я. — Овры нас чуть ли не поработили ведь…

— «Поработили»! — передразнил меня Лек-Со. — Скажешь тоже! Они прятались от Изначальных, ничего лучше ваших подземелий не придумали. Раса воинов, не ученые.

— Вы, значит, лучше прятались? — я поднял глаза на старика. — То-то вас первым же ударом хозяева и подорвали!

— Как видишь, некоторые из нас все еще живы, — напряг скулы Лек-Со. — А овров теперь больше нет как вида. Так кто из нас лучше прячется?

— Мы ушли от темы, — заметив раздражение старика, решил я сойти со скользкой дорожки. — Для чего могут Изначальные использовать жену и сына?

— Если все действительно обстоит так, как ты рассказал, то твой сын должен был получиться сильнее тебя. И он более покладист в силу своего возраста. Я думаю, Изначальные подождут пару лет — воспитают его как надо, а потом с его помощью будут дальше бороться со своими проблемами в другой Вселенной.

— Понятно, — кивнул я. — А почему ты считаешь, что мой ребенок сильнее меня?

— Ну, это же очевидно! — удивился Лек-Со. — Ты создал для себя идеальную девушку. То есть существо либо равное себе по силе, либо превосходящее тебя! А ребенок вобрал все качества обоих родителей. Значит, он также — либо равен тебе по силе, либо могущественнее! Но в нем больше плюсов для Изначальных, хотя бы потому, что он будет им лучше подчиняться и не станет оспаривать их решения.

— Зачем Изначальным вообще такие сложности? Неужели нельзя сделать себе еще несколько суперменов и творить с их помощью что угодно? Я ведь, выходит, смог создать для себя девушку-мечту…

— Изначальные не всемогущи, — пожал плечами старик. — Подробностей не знаю, но видно не все так просто с созданием таких, как вы. Больше они, наверное, сами создать не могут.

Да, видимо, так оно и есть. Что тут еще остается?

— Один мой друг утверждал, что мне подчиняется биосфера планеты Джейн, — вспомнил я еще один волновавший меня вопрос. — Может ли быть такое?

— Не знаю, я на этой планете не бывал. У Изначальных, вообще-то, имелось несколько миров-лабораторий, где они изучали эволюцию и формирование биоценозов. Может, Джейн — одна из таких планет.

— Но даже если так, почему существа и даже климат на ней мне подчиняются?

— Почувствовали хозяина? — встречным вопросом ответил Лек-Со.

Я пожал плечами.

Не скажу, что этот ответ меня устроил, но старик, похоже, не так уж много знает про Джейн и искусственные биосферы Изначальных.

Что ж, разговор пора заканчивать. Сейчас главное — выяснить, в каком направлении двигаться, чтобы найти людей.

— Спасибо, Лек-Со! Мне надо идти.

— Может, отдохнешь хоть несколько часиков? Ты же нормально не спал уже пару дней!

— Извините, но не могу. Еще раз спасибо! Большая удача, что мы встретились!

— Что ж, рад был помочь! — улыбнулся старик. — Мне тоже приятно с интересным существом поболтать. Сижу тут веками в одиночестве, уже голова плохо работает.

— Судя по тому, что вы все помните и знаете — с вами все в порядке, — улыбнулся я в ответ.

— Эх, не так все просто, Лик Вселенной меня разбери, — махнул рукой Лек-Со. — Последнее время меня стали донимать голоса в голове. Все бубнят что-то, в чем-то убеждают, что-то предрекают…

— И что же, например?

— Что ты тут появишься. Что тебя надо выручить и показать мои умения. Что скоро вся Галактика исчезнет. И что это — хорошо. Я устал. Видимо, пора скоро и мне на покой.

Я не смог подобрать слова, чтобы утешить пожилого скалитянина, поэтому решил задать очередной вопрос:

— Вы обладаете какими-то особыми умениями?

— Единственное, что у меня есть, кроме способности чувствовать, это перемещение.

— Перемещение?

— Я умею почти мгновенно перемещаться из одного места в другое. Сейчас покажу!

С этими словами Лек-Со закрыл глаза и исчез. Послышался негромкий хлопок.

Я несколько секунд, не отрываясь, смотрел на то место, где только что сидел старик. Недоверие и скепсис боролись во мне с ошеломлением и трепетом. Как он это делает? Куда он переместился?

— Эй! — услышал я сзади и тотчас же вскочил и обернулся.

Лек-Со стоял в дверях хижины и устало улыбался.

— Ну как? Занятно вышло? — усмехнулся он и подошел ко мне.

— Как у вас это получается? — глухо, чтобы скрыть волнение, спросил я.

— Я ухожу в подпространство, — прищурился Лек-Со. — Сосредотачиваюсь, представляю то место, где хочу появиться, и через изнанку нашего мира направляюсь туда.

— С ваших слов — все просто! — я поджал губы, вспоминая, что уже где-то слышал историю о существах, которые могут проходить через подпространство. — Думаете, у меня тоже получится?

— Голоса говорили мне именно так. Старайся. Начни с недалеких и хорошо известных мест. Тебе надо дотянуться до спрятанной энергии. У тебя есть доступ к ней. Постарайся брать силу не только из окружающего мира и космоса, как ты наверняка сейчас делаешь. Постарайся проникнуть внутрь себя, открыть канал из подпространства. Там намного больше энергии. Уверен, однажды у тебя получится.

Я внимательно посмотрел на Лек-Со, удостоверяясь, шутит он или нет. Старик не шутил.

— Вы говорите, что надо будет двигаться через подпространство. Но там же вакуум. На мне ведь нет защиты!

— Ваша раса хоть раз пробовала выходить из космолета во время движения через подпространство?

— Нет! — ошеломленно выдохнул я.

Мне на ум даже идея такая не приходила — вылезти наружу во время прыжка!

— Сам все поймешь тогда, — ухмыльнулся Лек-Со. — Не буду тебе ничего рассказывать.

— На каких расстояниях это действует? — спросил я.

— На любых. Включая космические. Чем больше расстояние — тем дольше будешь добираться, вот и все.

— Ты уверен, что мне действительно это по силам?

— Все зависит только от тебя. Ты сам принимаешь решения. Ты сам в ответе за все, что у тебя получится или не получится.

— Ясно, — вздохнул я.

— Что-то мы заболтались, — старик потер тыльной стороной ладони правый глаз. — Ты же, как я понимаю, торопишься?

— Да, — кивнул я. — Буду очень признателен, если вы покажете мне путь до вашего соседа. Мне надо добраться до цивилизации. Надеюсь перехватить жену и ребенка на Полушке до того, как их передадут Изначальным.

— Жену, может, и перехватишь, а ребенок уже наверняка у них! Но в любом случае вот-вот начнется Сезон Сумерек. Не самое благоприятное время для того, чтобы убраться с планеты, — Лек-Со принялся что-то искать в углу хижины.

— Мне все равно надо на Полушку как можно скорее! — я сжал кулаки.

— Смотри не увлекись местью! — старик протянул мне круглое устройство со стрелкой посередине.

— Что это? — я принял из его рук странный прибор.

— Компас, — ответил Лек-Со. — Старый, но все еще работает. Чтобы выйти на дом моего соседа по прозвищу Жар, надо идти так, чтобы вот эта часть стрелки указывала вот на это деление. Понял?

Я повертел компас в руках, добился того, что стрелка указала на нужную черточку на круге.

— Вроде, понял. Как эта вещь работает?

— Стрелка всегда указывает на север. Там находится магнитный полюс планеты. Если надо идти на север, просто совмещаешь вот это деление со стрелкой и идешь. Но тебе не на север надо, поэтому следи, чтобы компас указывал на эту риску.

— Вроде, понятно, — я спрятал допотопный прибор в карман. — Сколько тут идти? Три дня?

— Да, чуть меньше трех дневных переходов. Хотя, ты, может, и быстрее управишься, у тебя ведь есть талант к полетам?

Я попробовал вспомнить, говорил ли старику про свое умение летать. Вроде бы, нет. Тогда откуда он знает? Странный, очень странный этот Лек-Со!

— Да, я могу летать, — нахмурился я. — Но быстро силы теряются…

— Помни, что у тебя есть неограниченный запас энергии. Может быть, сумеешь даже переместиться. Просто доберись до своих резервов.

— Спасибо, постараюсь, — сказал я, хоть и сомневался, что смогу даже полететь, не то что переместиться.

— Сейчас соберу тебе еды с собой! — засуетился старик.

Мы вышли из хижины, я в очередной раз оглядел его скромный участок, огород, небольшие цветочные грядки, колодец.

— Почему вам нравится жить здесь? Вы так много знаете о Вселенной, о цивилизациях. Неужели не нашлось вашим знаниям никакого применения.

— Как ты мог понять из нашего разговора — применение нашлось! — крикнул мне от одной из грядок Лек-Со. — Может, я тут специально жил, чтобы тебя встретить однажды и рассказать немного об этом мире?

Старик продолжил рвать овощи и складывать их в мешок, а я еще несколько минут молча смотрел на него, стараясь понять — шутит он или говорит серьезно.

Вскоре Лек-Со дал мне нож, грубый рюкзак с овощами, мясом и водой, а потом проводил до ограды.

— Рад, что помог тебе, сынок! — похлопал он меня по плечу на прощанье. — Надеюсь, тебе улыбнется удача в твоих поисках!

— Спасибо большое за все! — в очередной раз поблагодарил я старика и протянул ему руку. — Рад был знакомству! Прощайте!

— Я думаю, еще свидимся как-нибудь! — Лек-Со пожал мою руку. — Так что — до свиданья, Сергей!

Я кивнул, сверился с компасом и пошел в нужном направлении. Через сотню шагов надо мной уже раскинул кроны субтропический лес. Пока я удалялся от хижины отшельника, какая-то мысль все не давала мне покоя. Что-то беспокоило меня в вопросах старика. Была ли наша встреча случайна? И если нет, то кто подстроил ее?

— Эй! — я обернулся, неожиданно вспомнив, о чем хотел спросить.

— Что?! — крикнул мне от изгороди Лек-Со.

— Кто такие эти голоса в твоей голове? Ты же знаешь, кто с тобой разговаривает, не так ли?

— Не бери в голову! Тебе все равно эта информация ничего не даст! — было мне ответом.

Я пожал плечами и пошел дальше. У меня было чувство, что однажды я еще узнаю о том, кто такой на самом деле этот хитрый скалитянин. Хотелось надеяться, что он желает мне добра. Буду следовать его советам, но постараюсь делать это со всей возможной осторожностью. Доверяй, но проверяй. Как-то так утверждает народная мудрость.


«Заповедник!» — в который уже раз за этот день повторил себе я, глядя на юркую тень пакуообразного фермера, ловко скользнувшую вверх по стволу дерева.

Сдерживаться от убийства этих любителей чужих мозгов становилось все труднее и труднее. Напрасно я старался убедить себя, что достаточно просто не позволять себе испытывать радость, что на любую выходку пауков нужно просто хмуриться и злиться, — меня все равно не оставлял страх не уследить за своими чувствами и попасться к этим существам в лапы.

Я то и дело натыкался на чудесные полянки с поющими птицами, шелковистой травой и удивительной красоты цветами, источавшими ко всему прочему еще и одурманивающе-великолепный аромат. Мне то и дело мерещились прекрасные феи, снующие между ветвями деревьев, а на душе разливалось тепло и спокойная радость. Я понимал, что на самом деле, фигурально выражаясь, мой мозг сейчас лежит на блюде, а фермеры старательно натирают его специями перед тем, как засунуть в духовку и затем подать на стол.

Я старался прогнать из головы веселую беспечность. Шел, постоянно сверяясь с показаниями компаса. Продирался сквозь заросли кустов, по строению похожих на папоротник. Перепрыгивал через ручьи, проходил вброд небольшие речки. Забирался по склонам холмов и спускался в овраги. Дважды я останавливался, чтобы перекусить запасами из вещмешка, еще пару раз хлебал из бутылки успевшую нагреться воду. Звезда Чара следовала за мной, то теряясь за широкими листьями деревьев, то снова выскакивая на прогалинах. Несколько раз я видел в сплетениях веток какое-то крупное серое животное. Хотелось верить, что встречи с существом были не более чем случайностью.

После полудня стало очень жарко. Я потел в плотных штанах, футболке и высоких ботинках, только снимать одежду не собирался. Пока кровососущих насекомых заметно не было, но Раю я теперь не доверял — тут, похоже, все что угодно можно подцепить, не такое это уж и безопасное местечко. Пораненная вчера нога пока не беспокоила. Легкая усталость от обуви, что была на пару размеров больше, в ногах конечно присутствовала, но на нее можно было просто не обращать внимания. Пока что.

В общем, почти до самого вечера я был уверен, что довольно быстро доберусь до участка человека со странной кличкой Жар. А потом я бодро взобрался на вершину пологого холма и неожиданно для себя очутился на краю огромного провала.

Я остановился и несколько долгих секунд осознавал размер открывшейся моему взору ямы. Другой берег, поросший деревьями, находился так далеко, что лес на той стороне казался просто подстриженной газонной травой. Километров пять воздуха, а то и все десять…

Я осторожно подошел к самому обрыву. Внизу, на колоссальной глубине, куда навряд ли вообще попадал солнечный цвет, зеркальным блюдом блестело озеро. Склоны воронки поросли кустами и невысокими деревьями. Кое-где можно было заметить громадные валуны.

Что здесь произошло?

Скорее всего, в эту часть материка когда-то давно ударил метеорит. Сейчас природа уже во многом сгладила следы былой катастрофы, но круглая воронка однозначно указывала на то, что сюда упал здоровенный камень, прилетевший откуда-то из окрестностей Рая.

Я не стал использовать чутье. Интересно, конечно, как тут дела обстояли на самом деле, но не настолько, чтобы искать правду с помощью дара. Боли от его использования все еще нет, но кто знает, как будет в следующий раз? Пусть Лек-Со и обнадежил меня тем, что я якобы немерено силен, но тратить силы впустую было жалко.

Гораздо больше истории возникновения дыры меня интересовал вопрос, как эту дыру преодолевать.

Включал ли Лек-Со время, нужное на обход провала, в те три дня пути, которые он отвел мне на дорогу до дома Жара? Если нет, то надо прибавить полдня или даже день…

Я еще раз измерил взглядом расстояние. Оно равнялось шести с половиной километрам. Так подсказывало сработавшее против моей воли чутье. Пытаться преодолеть кратер по воздуху — чистое самоубийство. Придется обходить…

Вздохнув, я осторожно двинулся вдоль обрыва.

Зверь выскочил внезапно. Инстинктивно отшатнувшись, я чуть было не свалился в пропасть. Долей секунды позже, взяв себя в руки, замер и потянулся за ножом.

Почему я прозевал бросок? Если бы существо целилось в мое горло — глотка уже была бы разодрана в клочья. К счастью, зверь выпрыгнул на открытое пространство и выждал пару секунд. Или играл со мной, или сомневался в том, стоит ли атаковать.

Два внимательных желтых глаза. Большой рот с мелкими острыми зубами. Приплюснутый нос. Треугольные уши, прижатые к голове. Четыре мощные лапы и пара небольших наростов на спине непонятного назначения. Серая ворсистая шкура.

Я выхватил нож. Конечно, это примитивное орудие навряд ли меня спасет, но дать хоть какой-то отпор хищнику было необходимо. В следующий миг картина смазалась — существо бросилось на меня.

Взмах ножа. Удар, брызги крови и протяжный рев хищника. На короткое мгновение мне почудилось, что существо уйдет с траектории, спасаясь от лезвия, но затем зверь лапами врезался мне в грудь.

Боли не было. Я ощутил только неимоверную тяжесть, взмахнул руками, пытаясь защититься от клыков и когтей, а потом понял, что скольжу на спине, и существа сверху уже нет. Еще мгновение спустя я осознал, что съезжаю прямиком в провал.

Страх, ярость, шок.

Я почувствовал, что падаю. Мир трижды перевернулся вокруг меня. Сознание вдруг стало предельно ясным и четким. Весь организм сосредоточился на одной задаче — выжить.

Совсем не так, как в тот раз, когда я прыгал за Смирновым в разбитое окно. Совсем не так, как недавно в полете над океаном.

Сейчас я просто знал, что нужно делать. И был уверен. Мне всего лишь нужно взять энергию из подпространства. Протянуть руку в изнанку мира и выхватить оттуда сгусток силы. И я с легкостью сделал это.

Может быть, уверенность вселил в меня Лек-Со. Может быть, что-то неведомое произошло в этом безумном мире. Но я чувствовал, что подпространство рядом и готово помочь. Живая структура, связывающая эту Вселенную, колыхалась в шаге от меня, и ее пульсация звучала в унисон с биением моего сердца.

Падение замедлилось. Повернувшись головой вверх, я неподвижно завис в воздухе и осмотрелся.

За секунду полета я пролетел десять метров и теперь находился ощутимо ниже краев обрыва, но до озера на дне провала еще было очень далеко. Правда, склон, над которым я висел, не был вертикальным, и если бы не способности, то через несколько метров я ударился бы о валун, затем пролетел бы еще двадцать метров и закончил бы путь на стволе дерева.

Шок проходил. Я ощутил жгучую боль в груди и спине. Вещмешок с меня сорвало, рубаха в нескольких местах оказалась порвана и с каждым ударом сердца все больше пропитывалась кровью. Нож я выронил.

Осматривать раны не решился. Да и не в воздухе это нужно делать…

Что дальше?

Стоило, наверное, опуститься на склон. Посидеть, собраться с мыслями, перевязать ранения. Именно так я и хотел поступить, да вот только зверь оказался опаснее, чем мне казалось, и оставлять добычу он, как выяснилось, не собирался.

Сначала я услышал хриплый вой и резкие хлопки. А потом увидел, как величаво возносится надо мной крылатый серый монстр.

— Лик Вселенной меня разбери, — пробормотал я недавно услышанное ругательство.

Существо мгновенно сориентировалось, сложило крылья и, раскрыв пасть, понеслось прямо на меня. Я понял, что не успею помешать зверю откусить мне голову, поэтому лишь инстинктивно сжался и заставил свое тело лететь прочь от опасности.

К моему удивлению, дар сработал весьма охотно. Я стремительно набирал скорость и падать, вроде бы, не собирался. Крылатая тварь осталась далеко позади, а я все ускорялся и ускорялся. Под ногами уже проносилась далекая озерная гладь, ветер обдувал разодранную спину, принося одновременно и облегчение и дискомфорт.

Я летел. Совершенно неожиданно для себя мне удавалось без каких-либо сложностей преодолевать по воздуху гигантский разлом. Это было так необычно — чувствовать, что способен на что-то большее. И если бы не израненное туловище, я был бы просто без ума от счастья.

Зверь все еще упорно следовал за мной, но с такого расстояния казался не более чем игрушечным дракончиком из пластмассы. Неживым и неопасным.

Противоположный берег разлома стремительно приближался. Нужно было приземлиться, осмотреть раны, как-то перевязать их. Но, окрыленный успехом и ощущением собственной силы, я продолжил путь по воздуху.

Поднявшись чуть выше, я скользил теперь над макушками деревьев, несколько раз вспугнув притаившихся в кронах птиц. Напавшего на меня хищника уже не было видно. Я поморщился от боли и достал из кармана компас. Шок давно прошел, я чувствовал себя неважно. Перед глазами плыло. К счастью, стрелку компаса мне удалось разглядеть — судя по всему, направление моего движения было правильным. Если не свалюсь, то скоро доберусь до этого Жара. Путешествие, которое должно было длиться три дня, в итоге сократится до нескольких часов…

30.03.2224

До дома Жара мне долететь не удалось. Я очнулся под утро, когда во влажном и холодном воздухе забрезжили первые лучи Чары. Как я смог приземлиться и сколько пролетел, оставалось только гадать. Судя по всему, я потерял сознание и постепенно погасил скорость, снижаясь и цепляясь телом за ветки деревьев.

Попробовал встать. Все тело отозвалось тупой болью. По конечностям разлилась слабость. Кое-как я смог сесть и опереться спиной о ближайший куст, потратив на это нехитрое действие порядка десяти минут. Внутри черепной коробки пульсировал розовый туман. Я попытался разогнать его, слегка повертев головой, но в результате только выплеснул из себя скудное содержимое желудка.

Стараясь выполнять все движения очень аккуратно, я осмотрел раны. Оптимизма мне это не прибавило. Края глубоких борозд на груди покрылись зеленоватой коркой. Из центра еще сочились кровь и лимфа, вся одежда пропиталась ими вперемешку с жидкой грязью. Ногти на пальцах рук оказались частично сломанными, частично сорванными. В кончиках пальцев поселилась жгучая боль. По всему телу были хаотично разбросаны синяки и ссадины, полученные при падении. Увидеть их под слоем грязи и одеждой не представлялось возможным, но почувствовать, дотрагиваясь рукой, оказалось проще простого.

Итак, раны не заживают, значит, на когтях у зверя было что-то ядовитое. Сможет ли мой организм перебороть этот яд — неизвестно. Где я — тоже неизвестно. Двигаться не в состоянии. Позвать на помощь некого.

Обстоятельства складывались просто прелестно. Радовало только то, что теперь можно уже не напрягаться. Не думать о Сумерках и фермерах. Не строить планы того, как убраться с этой планеты и долететь до Полушки. Я окончательно влип. Если организм не справится с заразой, придется остаться возле этого куста навечно.

Но, несмотря на мрачные предчувствия, опускать руки не хотелось. Надо попытаться дотянуться до способностей. Может, удастся взлететь. Или даже переместиться. Надо хоть что-то сделать! Глупо умирать здесь после всего того, через что я прошел.

На границе сознания, тем не менее, поселилась подлая мысль, что каждый, кто лежит и ждет скорой смерти, думает точно так же. «Я не заслужил! Еще слишком рано! Все это не со мной!»

Нет. Я заслужил, давно уже заслужил. Хотя бы с точки зрения уничтоженных мною овров. Уверен, что если существует какой-то загробный мир, то они с нетерпением ждут меня там. Впрочем, мне и правда нужно еще многое сделать, прежде чем отдавать Богу душу. В конце концов, у меня есть цель, а на все остальное — плевать.

Я сжал зубы и поднялся на ноги. Время покорного и слабого Сергея Краснова прошло. Настало время мстить и драться!

Шатаясь и цепляясь за кусты и стволы деревьев, я сделал несколько шагов. Остановился, нашарил в кармане компас. На удивление, прибор был цел. Только по стеклу пролегла широкая трещина. Повертев компас в руке и выбрав нужное направление, я осторожно двинулся вперед.

Идти было тяжело.

Где же вы, веселые паучки-фермеры? Почему не делаете меня здоровым и счастливым? Я бы даже кусочком своего мозга поделился с вами за это!

Мой сарказм оставался без ответа. Наверное, слишком много труда надо было вложить в грядущие вероятности, чтобы сделать меня счастливым. Овчинка не стоила выделки.

Меня мучили слабость и боль. Во рту пересохло, губы покрылись запекшейся коркой. Несколько раз я терял сознание и оказывался на земле, но даже в такие моменты не давал себе расслабляться. Упрямо поднимался на ноги и брел дальше. Способности использовать не получалось. Я тянулся к энергии внутри себя, старался открыть канал в подпространство, но когда уже казалось, что я почти сделал это, силы оставляли меня и ощущение уходило.

Не знаю, сколько прошло времени. Может быть, несколько часов, может, сутки. Кажется, вокруг даже темнело. Для меня в мире остались только две нехитрые вещи — место для следующего шага и стрелка компаса.

«Кто ты? Кто ты? Кто ты?» — звучал чей-то голос на границе сознания. «Где ты? Где ты? Где ты?» — множилось эхом колокольного звона в моем мозгу.

Сначала я думал, что мне это кажется. Списал бормотание на бред и россказни Лек-Со про голоса в его голове. Но вопросы звучали все громче и отчетливее. Я начал прислушиваться.

«Кто ты?» — в очередной раз зазвучал далекий вопрос.

— Сергей, — прошептал я.

«Что ты здесь делаешь?»

— Заблудился. Ранен.

«Где ты? Как тебя найти?»

— Не знаю, — честно сказал я и задал встречный вопрос: — А кто ты?

«Мила», — ответил голос.

Общение проходило не так, как до этого с дельфинами. Я не чувствовал чуждости мышления собеседника. Тот, кто залез в мою голову, определенно был человеком.

— Мила? — хмыкнул я. — Ты женщина?

«Девушка! — кокетливо поправил меня голос. — Я живу на ферме. А ты, похоже, где-то недалеко. Но мне не видно, где именно».

— Ты умеешь читать чужие мысли?

На секунду девушка замолчала, потом сказала, видимо, подобрав нужные слова:

«Только говорить. Недавно научилась. Но тот, с кем говоришь, должен быть недалеко. Иначе у меня не хватает сил…»

— Мила, — я пошевелил плечом, тотчас же сморщившись от боли, — помоги мне! Пожалуйста! Я ранен. Какая-то зверюга сильно меня подрала…

«Я хочу тебе помочь! — воскликнула девушка. — Но мне нужно тебя найти. Ты видишь перед собой что-нибудь необычное? Дерево, камень, какой-нибудь ориентир?»

Я стал озираться по сторонам. Перед глазами плыло. Снова накатила тошнота. Ничего необычного заметить не удалось. Типичные для этого леса толстоствольные деревья. Трава, похожая на мокрицу. Лужа с темной болотной водой. Куст со съедобными ягодами.

«Сейчас», — мысленно сказал я и попробовал использовать для поиска ориентиров свой дар.

Ничего не вышло. Напрасно я злился и сжимал кулаки, напрасно матерился и скрежетал зубами. У меня дрожали руки, ноги подкашивались, веки налились свинцовой тяжестью. Я как никогда ясно понимал, что все еще остаюсь в сознании только лишь из-за злости на окружающий мир и толики надежды, подаренной мне Милой.

Нужно было попробовать использовать последний шанс. Сейчас или никогда! Или сдохну тут, или… Я вздохнул и, хрипло выкрикнув несколько крепких словечек, попытался взлететь.

В ранах тотчас же запульсировал огонь. Я тянулся за энергией внутрь себя, нащупывал канал в подпространство, как меня учил Лек-Со. Я крушил встающие на пути барьеры. Не обращал внимания на боль и слабость. Знал лишь одно — нужно верить. Просто верить, в то, что я смогу это сделать.

Я вспомнил улыбку Кэт. В очередной раз прокрутил перед глазами те несколько секунд, когда жена показывала мне крохотного человечка — моего сына. До последнего вздоха, до последнего биения сердца я буду стараться спасти мою семью. И если Лек-Со прав, если я хоть вполовину так силен, как он утверждает, то у меня обязательно получится!

Спустя несколько долгих секунд, я поднялся в воздух. С каждым мигом я взлетал все выше и выше. Холодный ветер стегал тело, и я прикусил губу, чтобы не кричать.

В конце концов, зацепив несколько веток и практически потеряв сознание от боли, я вырвался из цепких объятий леса и завис в сотне метров нам верхушками деревьев. Вид отсюда открывался сказочный, но я чувствовал себя настолько хреново, что попросту не мог его воспринять.

Неужели мне не удастся найти какой-нибудь ориентир?

Лес раскинулся пушистым ковром до самого горизонта. Деревья, деревья, деревья… Чуть выше, чуть ниже. Кроны окрашены во все оттенки зеленого. Листья и ветви имеют самую разнообразную структуру. Какое-то нездоровое буйство форм! И ведь ничего примечательного! Куда ни посмотри — везде одно и то же колышущееся от ветра зеленое море.

Я обернулся… и какое-то время не мог поверить глазам. От изумления у меня даже перехватило дыхание.

— Ничего себе! — выдавил я и пошел на снижение.

Увидеть такой ориентир я не ожидал никак.

Будто клубок толстых металлических нитей, из леса торчал остов колонизатора. Огромный, величественный и уже почти полностью опутанный вьющимися растениями. Это были, вероятно, останки одного из тех гигантских транспортов, что доставляли на Рай первых колонистов. Похоже, что космолет потерпел тут аварию, и теперь природа медленно, но настойчиво разрушала творение человеческих рук.

— Я рядом с колонизатором! — едва ли не закричал я, после чего сверился с компасом. — Я немного севернее его…

«Спасибо! — в голосе Милы послышались нотки облегчения. — Держись! Я так и думала, что ты где-то в том районе. Лечу на помощь!»

Она говорила что-то еще, но последних слов я уже не разобрал. Достигнув земли, я повалился на бок и то ли уснул, то ли попросту потерял сознание.

02.04.2224

Я открыл глаза и удивленно уставился на дощатый потолок. Пошевелил руками, ногами, повернулся на бок. Оказалось, что я лежу в кровати, заботливо укрытый пледом. Ничего не болело, голова была ясной. Я осторожно откинул одеяло, сел и свесил ноги на пол. Ступни опустились в железный тазик. Я чертыхнулся и сместился вправо. Похоже, что мне довелось угодить в собственную «утку». Слава Богу, что она оказалась пустой.

Осмотрев себя, я понял, что одет в простую хлопковую пижаму, под ней ощущались охватывающие тело бинты. Пальцы рук оказались залеплены затвердевшей медицинской пеной, под бинтами на торсе наверняка была та же пена. Она сегодня наиболее совершенное средство для лечения открытых ран.

Ну что ж, судя по всему, меня спасли. Девушка Мила сдержала обещание. Видимо, теперь я у нее дома, на ферме.

Я огляделся по сторонам. Комната была небольшой, но светлой. Из широкого окна лились приветливые лучи Чары, пронзали графин с водой, примостившийся на подоконнике, и множились на полу веселыми зайчиками. Напротив окна располагались стол и два стула. На столе высилась ваза с фруктами. В животе от их вида призывно заурчало.

— Сколько же я провалялся? — пробурчал я себе под нос.

Неожиданно скрипнула дверь за спиной.

— Никак глаза открыл? — раздался низкий мужской голос.

Я обернулся. На пороге стоял невысокий широкоплечий мужчина. Ему было хорошо за пятьдесят. Лицо с глубокими морщинами и следами оспин на скулах, небольшое брюшко, руки с длинными узловатыми пальцами. В правой руке человек держал излучатель. Довольно старый и потертый, но от этого не менее опасный.

— Жар? — наугад спросил я.

— Для тебя — Степан Жарков, ага! — хмуро произнес мужчина. — А ты сам кто такой, Сергей… не знаю как по отчеству?

— Сергей Рыжов, — пришлось мне назвать очередную вымышленную фамилию. — Ну, а по отчеству — Владимирович.

Последнее время я не часто говорил свое настоящее имя. Сообщать же Жару фамилию, под которой мы с Кэт легализовались на Рае, я тоже не рискнул — неизвестно, что успели сказать о моем исчезновении в местных новостях.

— Да не надо мне твое отчество, ага! — махнул на меня излучателем Жар. — Рассказывай, откуда тут взялся и откуда меня знаешь!

— Флаер в лес свалился, — продолжил придумывать я. Не любитель я врать, у меня это даже на физическом уровне дискомфорт вызывает, но иногда лгать приходится, ничего тут не поделаешь. — Отказала связь, а потом вот упал. Шел через лес и на домик Лек-Со набрел, он объяснил как до вас добраться, сказал, что вы меня в город отвезти сможете. Вот я и пошел в вашем направлении…

— Не знаю никакого Лек-Со, — фыркнул Жар. — Теперь расскажи, как ты от зубаря отвязался, ага.

Я на секунду растерялся, но потом чувство правды услужливо подсказало мне, что зубарями называют здесь серых тварей, вроде той, что набросилась на меня около кратера.

— Не знаю, — пожал плечами я. — Он на меня неожиданно выскочил. Я потерял равновесие и в овраг провалился, ударился головой. Думал, что мне конец пришел. А когда очнулся — зверя рядом не было. Напугал его кто-то или до меня не добраться было через бурелом — не знаю…

— Ты везунчик, парень! — задумчиво хмыкнул мужчина. — С тех пор как сюда это проклятое семейство зубарей перебралось — мы то и дело людей теряем. То из Славы кто в лес пойдет — не вернется, то из моих работяг кто-нибудь на поле зазевается. Совсем распоясались, ага!

— Да, — неопределенно сказал я и поморщился.

— Тебе вдвойне повезло, что раны затянулись! Почти трое суток ведь без сознания провалялся, ага! Я уж и не надеялся с тобой поговорить. При мне еще никто не выживал после когтей зубаря. Тварюга эта жутко ядовитая. А ты, выходит, уникум, ага!

— Спасибо вам, что подобрали, — промямлил я, пытаясь переварить слова Жара о том, что я больше двух дней провел в беспамятстве.

— Не меня благодари, а дочку! — Жар наконец поставил излучатель на предохранитель и заткнул его за пояс. — Если бы не Мила — ты бы точно загнулся, приятель!

— Значит, и ей спасибо!

— Сам передашь вечером. Я тебе сейчас кружку с бульоном принесу, а к ужину уже, думаю, ты в состоянии будешь до гостиной дойти. Поболтаем, чаю попьем.

— Хорошо, — кивнул я.

— Вот и отличненько, ага! — подмигнул мне Жар и удалился.

Через пару минут он, правда, снова материализовался в дверном проеме, но на этот раз в руке у него была супница.

— Держи! Покушай, — хозяин протянул мне широкую чашку. — Как поешь, поставь посуду на стол и поспи часок-другой. Это полезно, ага.

Мне ничего не оставалось делать, как в очередной раз кивнуть и принять из его рук супницу, полную ароматного куриного бульона. Конечно же, бульон был искусственным, чутье ненавязчиво поведало мне об этом. Да и без помощи чутья я и сам бы это быстро понял. Вкус здесь не при чем. Просто на Рай еще не завезли куриц в достаточном количестве.

Жар махнул мне рукой на прощанье и вышел из комнаты.

Я сидел на кровати и, прихлебывая из кружки, старался не думать о том, почему на планете Рай какие-то твари нападают и уносят людей. Разве это не то, с чем призваны бороться фермеры? Или данная ситуация вписывается в их допустимую погрешность всеобщего счастья?

Мне этой логики было не понять. А между тем, до начала Сезона Сумерек оставались считанные дни. Необходимо было во что бы то ни стало убраться с Рая до того, как планета войдет в пылевое облако. Но судьба, будто специально, норовила задержать меня на Рае подольше…


Когда я проснулся, за окном уже было темно, а из-за двери доносились обрывки разговора. Я без труда узнал голос Жара. Собеседником хозяина, вероятно, была его дочка Мила. Если приглашение на вечернее чаепитие еще в силе, то скоро я наконец увижу свою спасительницу.

Не прошло и пяти минут, как дверь в комнату открылась, и Жар стремительно подошел к моей кровати.

— Ну что? Проснулся? — скорее утвердительно, нежели вопросительно произнес он, после чего щелкнул пальцами. Автоматизированная система среагировала на резкий звук и зажгла встроенные в потолок лампы.

— Проснулся, — щурясь от яркого света, ответил я.

— На, одень! — Жар бросил мне в руки махровый халат.

Я встал с кровати, поблагодарил хозяина и стал одеваться. Затем, подвязавшись поясом, вопросительно взглянул на Жара.

— Идем в гостиную! Чаю попьем, пообщаемся, ага! — он широким жестом указал мне на дверь.

Мы вышли в коридор и, пройдя по нему метра четыре, очутились в большом помещении, охватывающем собой сразу два этажа. На полу лежал мохнатый ковер, в углу в камине потрескивали дрова. Вдоль одной их стен гостиной тянулась наверх деревянная лестница, обрамленная столь же деревянными перилами. Я ничуть не сомневался, что древесина натуральная. На Земле такое можно было бы считать роскошью — там никто не дает использовать дерево в декоративных целях. Везде вместо него использовали стилизованный пластик. На Рае деревянные интерьеры — обыденность.

— Присаживайся! — Жар указал мне на мягкий и широкий диван, в одном углу которого сидела девушка. — Это дочка моя, — запоздало представил мне ее хозяин.

Девушка была среднего роста, довольно хрупкая по телосложению, загорелая. Коротко подстриженные темные волосы. Из одежды — только желтая майка с глубоким вырезом и широкие штаны цвета хаки с множеством нашитых сверху карманов. О возрасте Милы судить было трудно. Впрочем, для меня всегда являлось проблемой определение возраста девушек. Применять способности, зная о талантах моей спасительницы, я не решился.

— Мила! — чуть привставая, улыбнулась моя спасительница.

— Сергей! — кивнул я ей.

Потом мы хором сказали дежурное: «Очень приятно!», и Жар принялся потчевать меня чаем и сладостями.

Выяснилось, что в сфере чая он настоящий гурман. Каких только сортов не было в его шкафу! Жар предлагал мне попробовать и зеленый чай «Шепот урагана», который выращивали на Нике, и красный «Спейси» из гидропонных теплиц ПНГК, и черный цейлонский с Земли. На последнем я и остановил свой выбор. Как-то не по душе мне все эти разноцветные настои. Я всегда считал, что чай должен быть черным: простым, ясным и правдивым.

Я сел на диван и сосредоточил свое внимание на выборе сладкого. Его у Жара тоже было хоть отбавляй. На журнальном столике высились горы конфет всех цветов радуги и ароматов. Лежали на круглом подносе какие-то пряники, пастилки, рулетики, зефир. Я не рискнул спрашивать у хозяина названия конфет и десертов, чтобы снова не выслушивать лекции о том, как и где выращивается и готовится каждый из видов сладостей. Вместо этого осторожно пододвинул к себе поднос и взял плюшку наименее экзотического вида. Начнем с малого…

Я отпил из чашки и поерзал на диване, устраиваясь поудобнее. Хозяин сел в кресло напротив, налил себе и Миле чая, одновременно внимательно глядя на меня, словно оценивая, не испытываю ли я какого-то дискомфорта.

— Стоит, пожалуй, пару слов о себе сказать, — хмыкнул Жар. — Я фермер, если можно так выразиться. Хозяйство небольшое содержу, ага. Особенных дел в городе не имею, раз в неделю дочка возит на ярмарку еду и прочие товары. Живу просто и замкнуто.

— Ну, не так уж и просто, — я кивнул на шкафчик, набитый разными сортами чая.

— Это хобби, это не в счет, — улыбнулся Жар. — Ты кушай, не стесняйся, ага. И еще раз поподробнее расскажи, кто тебе показал, как меня найти!

Я откусил небольшой кусочек от плюшки и по языку разлился лимонно-ванильный вкус выпечки. Не удержавшись, я отправил в рот всю оставшуюся часть плюшки и потянулся за следующей.

— Я у моря упал, — отхлебнув чая, начал я. — День бродил по лесу, потом вышел на домик отшельника. Отшельник сказал, что его Лек-Со Пщелко зовут. Или вроде того. Я спросил, как мне людей найти, цивилизацию. А он сказал, что ближайший от него человек — это вы. И Жаром вас назвал…

Я бросил косой взгляд на Милу. Та скромно потупив взор, уткнулась носом в свою чашку.

— Жаром, значит, — задумался Жарков. — Интересно… А с какой стороны, ты говоришь, шел?

— У меня компас был, — с готовностью ответил я. — Мне его Лек-Со дал. Древний такой прибор с магнитной стрелкой.

— Вот этот? — Жар достал из кармана мой потрескавшийся компас.

— Ага, он! — я протянул руку, и хозяин вернул мне прибор. — Лек-Со мне сказал держаться этого направления, — я повернул компас так, чтобы стрелка указала на нужное деление.

— Очень интересно, ага, — Жар почесал лысеющую макушку. — В той стороне, откуда ты пришел, людей нет совсем. Повезло, что жив-здоров. Угораздило ж тебя парень! Наверно, к какому-то совсем дикому отшельнику попал. А потом еще и с зубарем повстречался, ага! Удивительно!

— В жизни всякое бывает, — туманно сказал я. — Удача иногда улыбается…

— Ага, — с готовностью кивнул хозяин. — Ты почти поправился, ходишь сам и все прочее, ага! Что мы для тебя еще можем сделать? Позвонить кому-нибудь? Родственникам? В больницу? В полицию?

— В полицию точно не надо, — натянуто улыбнулся я. — Чего их лишний раз дергать? Я не так давно иммигрировал сюда, как-то не хочется снова с полицейскими дела иметь. А вот товарищу одному я бы позвонил, если позволите.

— Конечно-конечно! Чай допьем — дочка отведет тебя к терминалу. Ты извини, связь спутниковая, допотопная, но нам круче и не нужно.

— Хорошо, — я хлебнул из кружки и потянулся за конфетой.

— Прости, что мы тебя в больницу не отправили, — Жару явно было не ловко говорить это. — Тут до нее далеко очень. Во-первых, боялись, что просто не довезем. Врачи ведь сюда не ездят бесплатно, а у меня медицинская страховка закончилась, да и у тебя документов не было…

— А во-вторых, папа решил сэкономить. Он не думал, что ты долго протянешь! — перебила Жара его дочь.

— Молчи, Мила! Ты что!

— Извините! — девушка снова уткнулась в чашку.

— Дочка не то имела в виду, ага! — наиграно хохотнул хозяин. — Я только транспортировки боялся, ты действительно очень плох был. Но наши лекарства, как видишь, помогли!

— Еще раз спасибо вам за все!

— Ага, — Жар одобрительно вздохнул. — Я еще вот что хотел посоветовать, Сергей! На носу Сезон Сумерек. Не стоит в город сейчас соваться. Через три-четыре дня совсем стемнеет и станет очень опасно. Может, позвонишь своему приятелю и тут останешься? Мне люди нужны!

— Спасибо, конечно, — я прочистил горло, — но мне надо успеть добраться до своего дома, пока Сумерки не начались. Если не успею с приятелем встретиться за эти несколько дней, тогда уже буду думать, что делать дальше.

— Извини, денег дать тебе не могу, — нахмурился Жар. — Я на Поля не наведываюсь, у меня кредитов мало… В город тебя дочка сможет отвезти, но оттуда — сам добирайся!

— Да я и не прошу у вас денег, — поспешил заверить я хозяина. — Поэтому и хочу побыстрее с товарищем встретиться, он мне поможет долететь до дома.

— Ну вот и отлично! — окончательно успокоился Жар. — Тогда сейчас позвонишь другу, договоришься, а потом тебя Мила в Славу подбросит.

— Хорошо!

Настроение у Жара явно улучшилось. Каким бы гостеприимным он ни казался, было видно, что чужаков в своем доме он не очень жалует. И если бы я решил остаться до конца Сезона Сумерек, то за гостеприимство хозяина мне пришлось бы платить тяжелым трудом.

— Ты говорил, что недавно прилетел на Рай, ага! — вспомнил Жар. — Где побывал? Как там дела на Фронтире?

— По-разному, — ответил я. — На Джейн, которая в системе Парквелла, эпидемия разразилась. С Ники всех эвакуировали — землетрясения. На Земле, говорят, тоже неспокойно — ЗЕФ разваливается. На Марсе — сепаратисты…

— Скорей бы уже весь этот балаган провалился к чертовой матери, — тяжело вздохнул Жар. — Добрались до Края! Расширили Экспансию! Теперь — то эпидемии, то катастрофы. У себя на Земле не можем разобраться никак, а все куда-то к звездам рвемся, ага! Что будет, когда мы снова инопланетян встретим?

— Не знаю, — поджал губы я.

— А ничего не будет! — усмехнулся Жар. — Люди между собой уже который век разобраться не могут. Другие расы, религии, государства — все нам не так! Так что не доживем мы до новой встречи с инопланетянами, ага! Термоядерное оружие изобрели — война! Гравитационные волны освоили — опять война! На Заре заваруха не успела закончиться, как на Земле снова сцепились! Вот увидишь, «Геркулесы» в ход пустят, и останется только покрытый магмой шар! Колыбель человечества, ага!

Я не знал, что отвечать Жару на его гневную тираду. Для фермера-отшельника он оказался довольно хорошо осведомлен обо всем, что происходит за пределами Рая. Дар неожиданно подсказал мне, что мужчина попросту долгое время был военным, поэтому и сейчас продолжает следить за всеми тлеющими в Экспансии конфликтами.

— Не смотри ты так на меня! — хмыкнул хозяин. — Я своими руками этим «Геркулесом» астероиды крошил, когда служил в войсках АС. Поганое это дело, ага…

Жар резко встал с кресла и направился к серванту, открыл ящик, погремел там чем-то, а потом так же стремительно вернулся, но уже с бутылкой и двумя стаканами.

— Виски, — коротко пояснил он. — В целях профилактики!

— Спасибо, я не пью! — решил сразу откреститься я. Мне на самом деле совершенно не хотелось спиртного, организм еще не оправился от ран.

— Ладно, тогда я сам, ага! — пожал плечами Жар и плеснул себе в стакан коричневой жидкости. — Чтобы дожить!

После этой странной фразы, Жарков залпом осушил бокал и со звоном поставил его на стол.

— Это они так в космических войсках говорили, — негромко пояснила Мила, видя мое замешательство. — Каждый новый день встречали, как последний…

— Понятно, — так же тихо ответил девушке я.

— Ладно, Сереж! — кашлянул Жар. — Ты на меня не обижайся, я тут одичал немного, ага! Ненавижу всю эту политику, ложь, интриги. Был помоложе, думал, что могу поменять что-то, сделать мир лучше. А потом нас бросили на две колонии в системе Тау Кита. Слышал, может, про мятеж в девяносто шестом году?

— Очень мало, — сознался я.

— Две колонии. Одна — ЗЕФ, другая — АС. Они решили свое государство организовать, ага. Бросить Землю к чертовой матери. А население там, в основном, из хиппи и пацифистов было. Захватили здание правительства, аэропорты, космодромы. Мы высадились, заняли позиции перед зданиями, а они на нас с песнями пошли, взявшись за руки! Как сейчас помню, ага! «Свобода, свобода, свобода! Вселенной родная сестра! Ты звездным дождем с небосвода умоешь нам души. Ура!» И приказ от командования — стрелять на поражение. Дети, женщины, молодые ребята — всех там покрошили. Местные до последнего надеялись, что мы не станем по ним стрелять. Наивные…

Я представил себе всю ту боль, что пришлось испытать Жаркову.

— Девчонка там одна была, ага, — продолжил он, осушив еще один стакан виски. — Молодая совсем, красивая. Я ее щитом укрыл, когда заваруха началась. Дотащил до лагеря, медикам нашим оставил. А потом, когда стрельба закончилась, я вернулся к своим — девчонка уже мертвая лежала. И Снайдер, главный медик, сука, так ухмыляясь, мне сказал: «Хорошая девка была, но хилая — на пятерых только хватило». Я этой мрази в рыло тогда и сунул со всего маха. А потом — трибунал, статья, срок. И покатилась моя военная карьера псу в задницу. Еле выкрутился да сюда сбежал. Такая вот история, ага…

Некоторое время мы молчали, потом Мила встала, взяла меня за руку и потянула за собой:

— Поздно уже, Сергей! Позвони, кому хотел, и надо спать идти! Ты еще не до конца поправился!

— Да-да! — подобрался Жар. — Прости, понесло меня чего-то, ага! Мила тебе покажет терминал! До завтра!

— Спокойной ночи, Степан, — я попрощался с хозяином.

Мы с Милой вышли из гостиной под звон бутылки о край стакана — Жар наливал себе новую порцию виски.

Только теперь я ощутил, что смертельно устал. Вроде, за сегодняшний день ничего примечательного и не совершил — поспал да чая попил с хозяином и его дочкой, а чувствовал себя совершенно разбитым.

— Папу иногда заносит! — заметила Мила, пока я догонял ее в длинном коридоре. — Со своими воспоминаниями ко всем пристает. Утомил тебя, так что ты теперь на ходу спишь!

— Неправда! — отмахнулся я. — Твой папа — молодец! А я не из-за него устал. Да ты же и сама говорила, что я не до конца еще поправился.

— Знаю, — легко согласилась девушка. — Моя дежурная шутка. Привыкла с нее разговор начинать. А то ведь у нас в семье уговор — пока старший не разрешит, говорить нельзя. Здесь постоянно какие-то сделки заключают, вот отец и лютует. Одно неосторожное слово — и можно договор сорвать…

— Понятно, — кивнул я. — Ты извини, пожалуйста, сегодня я плохой собеседник…

— Да-да, сейчас тебе покажу терминал, а потом — спать, ага! — девушка передразнила своего папу. — Вот и пришли, кстати!

Мила открыла мне дверь.

— До своей комнаты сам дойдешь. Она через одну — вперед по коридору. Видишь?

Я проследил за жестом девушки и увидел дверь в отведенную для меня комнату.

— Да, хорошо, спасибо! Только у меня есть вопрос.

— Я слушаю? — наиграно наморщила лоб Мила.

— Мне сейчас надо с товарищем договориться о встрече. Где лучше всего встречаться в Славе? Чтобы все знали и могли подсказать, если что.

— Бар «Файт», — уверенно ответила девушка. — В самом центре города, и его все знают. Популярное место.

— Хорошо, еще раз — спасибо! — улыбнулся я.

— Ну, тогда я пошла! Пока-пока!

Поморщившись от слова «пошла», я невольно проследил за тем, как Мила легко пронеслась в конец коридора и запорхнула в свою комнату. Одета девушка была совершенно по-мальчишески, а походку имела довольно женственную. Забавное сочетание.

Я вздохнул и, собираясь с мыслями, некоторое время стоял перед матрицей устройства связи, тщетно пытаясь вспомнить номер или какие-то координаты Смирнова. Неужели я мог их забыть? В голове пульсировала пустота.

Черт возьми!

Не придумав ничего лучше, я решил воспользоваться чутьем. Пару секунд формулировал вопрос, потом потянулся за энергией, сосредоточился. Цифры материализовались перед внутренним взором. Дар помог.

Ожидая, пока Юра ответит на вызов, я с сожалением думал о том, что давно не звонил своему другу. С момента нашего прощания прошло уже около года. Как он там? Чем занимается? Прилетит ли на помощь?

— Краснов! Сергей! — заметно волнуясь, воскликнул Смирнов, едва появился на экране. — Замечательно, что ты позвонил! Нам необходимо встретиться! И как можно скорее!

Я даже опешил от такого напора.

Когда-то мы договорились, что не будем во время сеансов связи называть друг друга настоящими именами и сообщать наши четкие координаты. Первой же репликой мой товарищ свое обещание нарушил. Похоже, он очень торопился и собирался удирать с планеты. Чем еще объяснить такую беспечность, принимая во внимание, что Смирнов — кибер? Мне всего пару раз доводилось видеть Юру в столь нестабильном эмоциональном состоянии. И об этих случаях я предпочитал не вспоминать.

— Привет, Юра, — сказал я. — Что-то стряслось?

— И да, и нет! — отмахнулся от вопроса Смирнов. — Ты где сейчас? Я тебе уже больше недели пытаюсь дозвониться!

— Я попал в большую переделку, — вздохнул я. — Ты сможешь в городок Слава добраться? Мне нужна твоя помощь.

— Конечно, доберусь! — пообещал Смирнов. — Только чего тебя туда понесло? Это же какое-то захолустье! А Кэт родила уже? Где она?

— Тихо! — я приставил палец к губам. — При встрече расскажу! Когда сможешь быть в Славе?

— Через день-два, — Юра посерьезнел. — С транспортом проблемы — Сезон Сумерек на носу!

— Знаю, — мрачно сказал я. — Пожалуйста, постарайся добраться через день.

— Я позвоню тебе, как прилечу, — Юра нажал на какую-то кнопку, потом поднял глаза на меня. — Только мне нужно знать твой нынешний номер. У тебя стоит запрет на определение.

— Я сам тебя найду! — я потер подбородок. — Будь послезавтра в два часа дня в баре «Файт». Он в самом центре города, его все там знают. Если не успеешь к указанному времени, я буду приходить туда каждый день и ждать тебя с двух до трех. Понял?

— К чему такая секретность?

— Жизнь вынуждает. И возьми на всякий случай побольше кредитов. Если что — я тебе их обязательно верну!

— Хорошо, — Смирнов смотрел на меня, не мигая. — Что там у тебя происходит, Сережа?

— Расскажу при встрече. Очень тебя жду. Пока!

— Ну, пока, — задумчиво сказал Юра.

Я вырубил связь и откинулся в кресле. Интересно, что хочет рассказать мне Смирнов? Зачем искал меня? Когда я пытался узнать истину о друзьях или себе самом, чувство правды по-прежнему действовало очень плохо. Так что придется подождать денек-другой.

Добравшись до своей комнаты, я прилег на кровать и включил визор. Выбрал сводку последних новостей Рая из меню, появившегося на матрице.

Как я и думал, все основные события оказались связаны с наступающим Сезоном Сумерек. Известных туристов срочно эвакуировали за пределы планеты, менее знаменитых и богатых готовили к предстоящим событиям. Из динамиков лился густой поток пропагандистской чуши: не выходить на улицу, сообщать о падающих метеоритах, пресекать возгорания леса и домов, помогать ближним…

Но я-то теперь прекрасно знал, как все будет на самом деле.

Тьма, разрываемая вспышками метеоров. Стройные ряды погруженных в транс людей. Ловкие паучки, вскрывающие людям черепные коробки. Кровь, смерть и терпковатый привкус счастья в воздухе.

Надо убираться с планеты пока не поздно. Иначе зависну тут еще на несколько месяцев — до окончания Сезона. Это при хорошем раскладе. А был еще и плохой расклад. Я не забывал, что успел воспользоваться услугами Поля Исполнения Желаний, и значит, являлся потенциальной пищей для фермеров. Конечно, во мне сейчас маловато счастья, но Лек-Со заикался про то, что я гораздо более привлекательная цель для тварей, пожирающих эмоции. Не хотелось думать, что отшельник прав.

В любом случае — утро вечера мудренее. Надо поспать, восстановить силы. Потом поговорю со Смирновым, спрошу его совета. Все-таки Юра опытнее меня во всем, что связано с побегами, поиском людей и военными операциями.

В дверь коротко постучали.

— Открыто! — громко сказал я.

Дверь отворилась, в комнату заглянула Мила.

— Спокойной ночи! Хороших снов! — хихикнула девушка и скрылась из виду.

Дверь через мгновение захлопнулась. Послышался топот ног по коридору.

До меня лишь спустя полминуты дошло, что девица была одета только в короткие шортики и топик. Я тряхнул головой, отгоняя посторонние мысли. Не до гормонов молодой девчонки мне сейчас. Не знаю уж, что она на мой счет себе вообразила, но у меня сейчас совершенно другие интересы.

«Ничего я, кстати, от тебя не хотела! — раздалось в моей голове. — Я всегда в такой одежде сплю!»

— Мила! — возмутился я. — Ты же говорила, что не умеешь мысли читать! Ну-ка прекрати!

«Не могу, — призналась девушка. — Способности прогрессируют! Я теперь слышу мысли, если они мне интересны!»

— Сделай так, чтобы мои мысли не были тебе интересными! — жестко проговорил я. — И не надо сплетничать обо всем, что уже успела выудить из моей головы!

«Больно мне надо твои мысли читать! Вообще тебя спасать не стоило! Ни благодарности, ни восхищения моей красотой! Только приказы и наставления! Как мой папочка прямо! Разве что посимпатичнее…»

— Не слишком ли ты разоткровенничалась?

«Ой… Я не хотела эти мысли тебе показывать! Что-то я совсем запуталась! Спокойной ночи!»

Чужое присутствие в моей голове исчезло. Я вздохнул, стащил со своих плеч халат и забрался под одеяло. Спать! Больше никаких размышлений! Никаких Сумерек, планов, читающих мысли девчонок! Нужен только здоровый и глубокий сон!

Я выключил визор и закрыл глаза. Сон пришел быстро.

Естественно, снилось мне, как я вместе с Милой бегаю по Полю Исполнения Желаний, лавируя между людей и верещащих фермеров, а Смирнов, посмеиваясь, смотрит за нашими действиями. Потом началась атака военных, расстрел пацифистов, крики, мешанина из человеческих тел. Появились Кэт с сыном, дельфины, овры и Шамиль. А затем все стали превращаться в Изначальных. И я обрадовался, что наконец увижу, как выглядят эти существа.

Но так и не увидел, потому что проснулся.

04.04.2224

Авиетка проскользила около метра по растрескавшемуся асфальту, а потом неуверенно замерла. Я поднялся со своего кресла и, откинув колпак кабины, выбрался наружу. Мила тоже легко выпрыгнула из летательного аппарата.

Город Слава встретил меня обшарпанными стенами сборных домов, покосившимися столбами информационных указателей, нестриженными, вытоптанными газонами и замусоренными пешеходными дорожками. Слева вообще виднелись натуральные руины — несколько частично разрушенных зданий.

Мне тотчас же вспоминалась планета Джейн с ее промозглым ветром и сыростью. Еще на ум невольно пришел мертвый мир — Кваарл, где мне тоже не так давно довелось побывать. Только в Славе, конечно же, не было ни сырости, ни древней торжественности опустевших чуждых строений. Но от этого я не чувствовал себя более комфортно. Оплетенные лианами стены домов пробуждали в душе ощущение того, что город обречен. Славе оставалось существовать по моим прикидкам один-два года, не больше. Совсем скоро людей тут не останется вовсе…

— Провинция, — заметив мой взгляд, сказала Мила. — До Поля Желаний далеко, местное — давно накрылось. Те, кто ищет красивой жизни, улетели в более привлекательные места, а те, кто остались, просто пьют и смотрят бои. Народу почти нет, правительство никак не может заставить людей трудится.

— В больших городах тоже никто не стремится работать, — задумчиво проговорил я.

— Это же Рай! — усмехнулась девушка. — Планета удовольствий. Работа ведь мало кому в радость.

— Рай, — я вздохнул и развел руками. — Да уж…

Я еще несколько секунд осматривал окрестности, пока не наткнулся взглядом на потускневшую вывеску «Бар», притулившуюся на стене ближайшего здания. Желтая краска облупилась, все одноэтажное строение находилось в плену лиан и вьюнков. Растения были какими-то всклоченными и совершенно не производили впечатления домашних.

— Лианы уже прогрызают кладку, — проследила за моим взглядом Мила. — В один прекрасный день домик просто рухнет на головы бойцам и алкоголикам, что там собираются.

— Это и есть «Файт»?

— Да, нам туда, — кивнула девушка.

Мы зашли в полутемное помещение бара и тихо заняли столик. Под пристальными взглядами завсегдатаев я стал листать меню.

— Твой товарищ здесь? — спросила Мила.

— Не видно чего-то, — я поискал глазами Смирнова. — Может, еще подтянется. Он довольно пунктуален, без веских причин не опаздывает.

— Будем надеяться, — Мила откинулась на спинку стула. — Ты уже выбрал, что будешь пить?

— Честно говоря, нет ничего знакомого в меню, — развел руками я. — Сок тут продают?

— Сок?! — Мила даже поперхнулась. — Ты как маленький прямо! Какой тут сок! Пиво и самогонка есть. Бутылочное пиво — дорогое, разливное — кислятина. Более-менее нормальное только «Бородач», темный сорт.

— Тогда его и буду! — улыбнулся я. — Официант сам подойдет?

— Сам подойдет?! — повторила за мной девушка. — Конечно, нет! Официантов тут вообще нет! Владелец бара один работает, ему только кухонные автоматы помогают. Так что придется топать к стойке!

— А платить как? У меня наличных нет, ты ведь знаешь.

— Наличных?! — опять удивленно выдохнула Мила.

— Да что с тобой такое! — нахмурился я. — Чего я такого удивительного говорю?

— Все время забываю, что ты не местный! — взяла себя в руки Мила. — Тут твои наличные никому не нужны. Слишком далеко от центра, деньги здесь вообще не в ходу.

— Так чем же тогда расплачиваться?

— Можешь выступить на арене — народ повеселить, — хмыкнула девушка. — Хотя ты не особо здоров еще, в первом же раунде ляжешь!

— А другие варианты оплаты? — спросил я.

В голове настойчиво крутилась мысль о том, что девушкам тут проще всего расплачиваться за еду и напитки. Я брезгливо поморщился.

— Чего скуксился? — усмехнулась Мила. — Тут извращенцев нет, на тебя никто не позарится, не переживай!

— Ты опять мои мысли читаешь? Я же просил этого не делать!

— Хорошо-хорошо! — подняла руки девушка. — Больше не буду.

— Ты так и не сказала, чем платить! — напомнил я.

— Ладно, руку протяни! — Мила что-то достала у себя из рюкзака.

Я поднес к девушке раскрытую ладонь, Мила быстрым движением вложила в нее какой-то мешочек. Я быстро изучил его. Внутри прозрачного пакета пересыпался белый порошок.

— Диз… — прошептал я.

Я знал этот порошок. Специально читал о нем, когда несколько раз заставал свою первую любовь — Наташу — под его воздействием.

Ассоциации с детством, Наташей и нашей последней с ней встречей на острове Забвения не вызвали во мне никаких положительных эмоций. Кэт как две капли воды походила на Наташу, но разница между ними была очевидна. Кэт не сидела на наркоте и не водилась с убийцами и насильниками. Я не знал точно, есть ли моя вина в том, что Наташа докатилась до такой жизни. Может быть, виноват Пашка, может, кто-то еще. Я понимал лишь одно — можно было все изменить. Можно было услышать переживания девушки, как-то направить их в другое русло. А теперь я даже не знаю, жива ли она сейчас. После того, что случилось на острове Забвения, шансы на то, что она выжила, были невелики. Тем не менее, я благодарен Наташе. Не будь в моей жизни ее — не было бы у меня и Кэт. Кэт ведь я создал совершенно случайно. В какой-то мере, по образу и подобию Наташи. Идеальной Наташи…

— К сожалению, такова местная валюта, — видя мое замешательство, улыбнулась Мила. — Мне это тоже не нравится, но по-другому никак.

— И сколько кружек пива мне нальют за это? — я хмуро мял пакетик пальцами.

— Чтобы хорошо посидеть сегодня — вполне хватит, — просветила меня Мила. — У бармена весы, он все по-честному сейчас отмерит.

— Прекрасно! — моя улыбка получилась какой-то кислой.

Я встал и направился к стойке, даже не решаясь представить, как наркотик может работать в качестве валюты в масштабах целого города. За проезд тут, интересно, тоже дизом платят?

— Привет! Как оно? — махнул мне бармен с таким видом, будто я его знаю уже пару десятков лет.

— Привет! — я решил придерживаться того же тона. — Все отлично. Жду своего приятеля тут, решил вот пропустить со знакомой по кружке пива.

— Поддерживаю решение! — ухмыльнулся владелец бара.

Я внимательнее рассмотрел его. Плотное телосложение, невысокий рост. Первое, что бросалось в глаза на лице мужчины, это широкие черные брови. Темные волосы с проседью, крупный нос и двухдневная щетина дополняли картину.

— Два «Бородача», в таком случае! — я протянул бармену пакетик с дизом. — Пол-литровых.

— Темным балуетесь! — подмигнул бармен, тотчас же принявшись наполнять кружки. — Самое время! С каждым днем все темнее. Завтра или послезавтра начнется…

Что именно начнется, мужчина не сказал, но оно того и не требовало. Речь шла, конечно же, о Сезоне Сумерек.

— Меня Колян зовут, кстати! — бросил мне бармен через несколько секунд, когда стал отмерять крохотной ложечкой причитающуюся ему долю диза.

— Сергей, — представился я.

— Рад знакомству! — Колян протянул мне руку, я пожал ее. — Редко у нас видишь новое лицо. Если посетит желание кулаками помахать — можем тебе пару схваток устроить с нашими ребятами. Отблагодарим за зрелище!

Я не сразу понял, что имеет в виду бармен.

— Нет, спасибо! Драться мне совершенно не хочется. Форма уже не та.

— Ну, как хочешь. Я тут всегда стою, передумаешь — скажи. Кстати, если захочешь рассказать, какими судьбами тебя к нам занесло — тоже милости прошу! С радостью выслушаю. Клиентов, как видишь, маловато. Скучно. Все уже ставни заколачивают, мертвое время…

— Да уж, — кивнул я. — Может, еще подойду.

— Подходи-подходи! Сдачу возьми и пиво не забудь!

Я засунул в карман остатки диза, подхватил кружки и понес их к нашему столику.

— Не видно твоего приятеля? — в очередной раз спросила Мила, когда я протянул ей порцию пенного напитка.

— Пока нет, — я сел и осторожно отхлебнул из кружки.

Пиво было горьковатым, но вполне приличным. Я вообще всегда любил плотные темные сорта. Светлое пиво частенько отдавало кислятиной…

— Давно хотел спросить, — я посмотрел на девушку. — Как к тебе пришли способности? И когда? Если не секрет, конечно.

Мила тоже пригубила пиво, задумчиво обвела взглядом помещение:

— Как-то они сами во мне пробудились. Не знаю даже, что тебе и ответить. Началось все года полтора назад. Я поняла, что могу мысленно что-то людям подсказывать. Поначалу это было незаметно, но затем способности усилились, и мой голос стал хорошо различим. Тогда я и перестала говорить. А вот на днях ко мне пришел дар видеть чужие мысли…

— Понятно. Никому не рассказывай об этом, — я прислонил палец к губам. — Способности лучше всего держать в тайне!

— Знаю, — вздохнула Мила. — Я умнее, чем кажется на первый взгляд. А у тебя откуда появился дар? Я пыталась прочитать, но в твоем мозгу столько разрозненных воспоминаний…

— Я же много раз просил не лезть ко мне в мозги! — я потер переносицу. — Моя многострадальная голова уже столько пережила. Я элементарно боюсь!

— Извини, — Мила, ни чуть не раскаиваясь, с хитрой улыбкой спряталась за кружкой. — Так ты расскажешь?

— У меня способности проявились еще в детстве. Сначала я стал чувствовать правду, потом, уже юношей, научился летать, а пару лет назад — устраивать взрывы.

— Классно! — девушка выпрямилась. — Вот бы и мне чему-нибудь такому научиться! Тоже хочу летать!

— Тише-тише! — шикнул я на нее. — Не надо так громко…

— А что нужно сделать, чтобы полететь? Ну расскажи!

— Я стараюсь разозлиться, чтобы получить энергию, и представляю себя невесомым.

— Как интересно!

— Да ничего особенно интересного, — я приложился к кружке. — Давай лучше о тебе поговорим. Насколько я понял, тебе не очень-то тут нравится, да?

Задавая вопрос, я заранее знал, как Мила ответит. Просто не хотелось обсуждать мой дар, вот я и решил сменить тему.

— Ты прав, — кивнула девушка. — Хочу улететь отсюда.

— Это не очень-то просто, как выясняется.

— Да, — Мила наморщила лоб. — Но мне тут так надоело! Особенно в последнее время. Знаешь, когда начинаешь улавливать мысли других людей, все становится таким мерзким! Мужики тут только об одном думают — как нажраться да затащить кого-нибудь в кровать. Мне от их взглядов становится так противно, не передать! Тетки просто с пустыми головами ходят. Солярий, визор, автоматические магазины… Вся эта планета — человеческая помойка. Ты посмотри на них — это ведь отбросы! Они не нашли себя в нормальных мирах — на Земле, в Солнечной системе, на Краю. Не по силам, не по уму им оказалась работа инженеров и исследователей. Захотели халявы, простой жизни. Вот и сидят теперь тут, как растения. Пожрал, потрахался — и спать! Гадость…

Похоже, своим вопросом про нелюбовь Милы к Раю, я наступил ей на больную мозоль.

— Поверь, на других планетах то же самое, — вздохнул я. — Когда централизованная власть ослабевает, каждый начинает делать то, что хочет. Отдельная человеческая личность совершенно не общественное существо. Все мы по своей природе эгоисты и лентяи. Только на Земле да в ПНГК сейчас относительный порядок.

— На Земле же война, — напомнила мне Мила.

— Да, теперь, пожалуй, правильное государство — это лишь ПНГК. Да и то в силу своих, особых на то причин…

— Я знаю, — кивнула девушка. — Я прочитала.

— Даже не сомневался! — покачал головой я. — Вообще я понял, что ты очень хочешь отсюда смыться. А не жалко будет покидать родину?

— Надоело, — Мила стала изучать свою кружку с таким лицом, будто только что увидела ее. — Тут красиво, тепло. У нас на ферме даже уютно и спокойно. Да, конечно, я буду скучать. Но оставаться здесь — это значит ставить крест на своем будущем. Тут ведь все бесполезно! Отец несмотря ни на что, гнет свою линию, работает, расширяет бизнес, хотя мог бы как все наведываться на Поля. Но ему нравится трудиться. А я вижу каждый день весь этот фарс, и не могу… Хорошие люди через полгода жизни тут превращаются в дебилов. Знаешь каких трудов здесь стоит получить нормальное образование? Если ты не фанатик, не усидчивый до умопомрачения, чтобы самому до всего докапываться, тебя и учить никто не станет! Тут профессии учителя просто нет! Занимайся сам, а потом сдавай госэкзамены. Хоть их еще не отменили — и то хорошо! Переселенцы отрабатывают право остаться в Раю на стройках, уборке. Учителя нам не нужны! Бред, правда?

— Да, грустно, конечно. Как ваша планета вообще на плаву держится? Кто занимается ее пиаром? Про Сезон Сумерек, метеоритные дожди, зубарей в лесах я ни разу не слышал до того, как обосновался тут. Про Рай говорят только хорошее. Очень многие хотят попасть сюда! Я и сам хотел…

Да, действительно, я ожидал, что смогу спокойно прожить здесь несколько десятилетий. Чувство правды не предостерегло меня. Я попался в заготовленную киберами ловушку. Концентрация лжи вокруг порой казалась настолько плотной, что ее можно было резать ножом.

— Здесь на самом деле очень сильна центральная власть. И полиция тут тоже непростая. Совершенно непробиваемые ребята. Кто-то, видимо, платит им большие деньги или уж не знаю что, если не деньги, за то, чтобы они заманивали сюда новых людей и не выпускали их обратно. Вот и получается мышеловка — притягательный сыр и захлопывающаяся ловушка.

Я подозревал, кто именно руководит здесь правительством. Проходил я уже подобную схему. Но если на Джейн главным был морочащий всем головы фантом, то здесь у руля стояли полностью подчиненные фермерам люди. Забавно. Рассчитывало ли человечество, гордо осваивая все новые звездные системы, что будет всего лишь пищей для исконных жителей этих самых систем? Еда с доставкой на дом! «Пиццу заказывали?»

Еще мне вспомнился пример из истории. Когда-то отважные мореплаватели впервые пересекали земные океаны на утлых парусных судах, причаливали к неведомым берегам, пытались обмануть местное население, чтобы выторговать у них что-нибудь действительно важное. Но разница в культуре и общественных ценностях у аборигенов и исследователей была настолько сильна, что порой мореплаватели отправлялись прямиком в котел с кипящей водой, чтобы превратиться для первобытных племен в изысканный деликатес.

Точно также и мы вырвались в космос, не разбирая дороги. Одурманенные полученными от д-дапар технологиями мы устремились к новым мирам. Но космос — это не наш дом. Здесь есть свои законы, своя жизнь с особой культурой и традициями. Покорив земные океаны и материки, излазив вдоль и поперек Солнечную систему и не найдя там ни малейшей опасности для себя, мы подошли с той же линейкой и ко всей Галактике. Еще на заре космической Экспансии, в двадцатом веке мы принялись рассылать зонды с координатами Земли за пределы Солнечной системы. Не стоило ли с самого начала вести себя более осторожно? Не лезть на рожон? Быть аккуратнее и тише? Даже неудача Первой Межзвездной Экспедиции нас ничему не научила. И ведь именно мы напали на базу овров. Действуй мы внимательнее — может и удалось бы избежать войны с этой расой, а как следствие — уйти от гнева Изначальных.

Что ж, теперь сделанного все равно уже не исправить. Нас вполне справедливо наказали на Джейн и на Рае. И, наверное, вполне справедливо поставили «на счетчик» настоящие хозяева этой галактики.

Вот только я в силу своего эгоизма и духа противоборства был в корне не согласен с тем, что мы достойны гибели. Да, человечество совершало ошибки, но кто их не делает? В конце концов, если бы мы ошибались чересчур часто — то давно уничтожили бы себя сами. Пусть наше оружие наверняка выглядит для Изначальных примитивными погремушками, но нескольких «Геркулесов», аннигиляторов или сотни водородных бомб вполне хватит, чтобы убить целую планету. И не одну. Можно, конечно, жить на космическом вокзале, вроде девятой станции, но уничтожить такой летающий город еще проще, чем обитаемый мир. А значит, у человечества и без постороннего вмешательства на протяжении нескольких веков было мало шансов выжить. Но мы не совершили массового суицида, и это подтверждает тот факт, что мы достойны жить дальше.

— На Краю все так неоднозначно, — туманно ответил я на реплику Милы. — Со стороны все ожерелье миров Фронтира кажется таким красивым и притягательным, а как всмотришься — везде только грязь и зло.

— Я прочитала твои мысли, — поджала губы девушка. — Не исключено, что люди приносят эти грязь и зло на новые планеты вместе с собой. Но в других колониях хотя бы все не так бесполезно. Там можно работать, чем-то заниматься, развлекать себя и приносить пользу другим людям. Здесь я хотела, например, устроиться в больницу, а потом подумала — зачем? Спасать наркоманов или откачивать выживших после Сезона Сумерек? Чтобы через день они опять диза наелись, а через год снова подставили свои головы под доильные установки?

Я лишь развел руками и сделал глоток пива.

— Очень хочу убраться с Рая, — продолжила Мила. — Мечтаю о профессии пилота. Но это так непросто. В Транспортную Корпорацию, которая тут перевозками заведует, попасть нереально. А других шансов улететь в космос — просто нет. Знаешь, что бы ты там ни говорил про порочность и похожесть всех колоний Фронтира, я думаю, что в космосе куда интереснее, чем здесь. Я немного почерпнула твоих воспоминаний. Это же так здорово — побывать на других планетах!

— Только поначалу, — хмыкнул я.

— Ну, хоть поначалу! Звезды, планеты, космос! Давай, не будем сейчас брать в расчет людей! Разные ландшафты, разные солнца, подпространство наконец! Все-таки я должна побывать там!

Как мне удалось выяснить, пока мы летели в авиетке, я был старше Милы почти на семь лет. По большому счету, не так уж и много. Но за свои годы я повидал несравнимо больше, чем девушка. Остров Забвения, Заря, Джейн, планета овров — вот лишь несколько пунктов моего пути. И сейчас, если речь заходила о космосе, других мирах, опасных приключениях и жажде открытий, я лишь вздыхал и смущенно улыбался. Совсем недавно я мечтал обо всем этом, а потом космос накрыл меня с головой. Я стал мечтать о спокойствии Рая, но выяснилось, что и тут — лишь декорации, неверные миражи тишины и устроенности. Сделав круг диаметром в десятилетие, я снова обратил свой взор к Земле. Не знаю, чем все закончится. Смогу ли я спасти своих близких, разберусь ли с Изначальными и киберами, накроет ли нашу галактику черной волной? Хотелось думать, что все будет хорошо. И если, несмотря ни на что, так и случится, то, выполнив все, что задумал, я непременно вернусь на Землю. Потому что только там мне теперь будет спокойно. Видимо, я отравился космосом. Получил передозировку из приключений и интриг. А может быть, в очередной раз схватившись за непосильный груз, попросту сломался.

— Не советую тебе привязываться к космосу, — сказал я Миле. — Многие из тех, кого я знал, остались там навсегда.

— Было бы здорово! — воскликнула девушка.

— Пусть пространство им будет пухом, — хмуро добавил я, и Мила осеклась.

Черный космос вел себя, как и подобает абсолютно черному телу — поглощал все, что только мог: перемалывал человеческие души, космолеты, миры. Может быть, и пресловутая волна — всего лишь неизученный нами процесс, а никак не действия Изначальных или кого бы то ни было.

С каждым новым глотком пива меня все больше тянуло на философию. Пора было завязывать со спиртным и лететь обратно. Чувство правды едва слышно подсказывало мне на ухо, что Смирнов сегодня здесь не объявится.

05.04.2224

— Надеюсь, хоть на этот раз не зря прилетели! — Мила потянулась в кресле и повернулась ко мне. — У меня карманные деньги уже заканчиваются, каждый день тебя по барам водить — быстро разориться можно!

— Сегодня он придет, я уверен, — сказал я.

— Вчера ты также говорил, когда мы сюда летели. Завтра меня с тобой не отпустят, или один через лес пойдешь или останешься с нами жить до конца Сумерек.

Я кивнул. Жар действительно очень неохотно отпустил Милу. На улице за последние два дня стало заметно темнее — свет Чары рассеивался пылевым облаком. Вот-вот Рай войдет в плотные слои этого облака и фермеры выберутся из своих укрытий, чтобы собрать урожай.

— Смирнов сегодня обязательно придет, — повторил я. — До начала Сумерек я должен улететь. Мне нельзя ждать эти недели. Ты же знаешь, наверняка прочитала в моей голове!

Мила открыла кабину и выбралась из авиетки.

— Даже не представляю, как ты все это собираешься осуществить. С Рая, по-моему, в принципе выбраться невозможно!

— Я же сюда долетел — значит, и выбраться смогу, — пожал плечами я, и тоже вылез из летательного аппарата.

— Прилететь сюда действительно легко, — вздохнула Мила. — Специально заманивают!

— Ничего себе легко! — хмыкнул я. — Люди все имущество продают, годами деньги собирают на визит сюда! Не так-то это просто.

— Я не то имела в виду, — отмахнулась девушка. — Я про прием говорила. Иммигрантов тут с распростертыми объятиями встречают. А вот когда пытаешься улететь в космос, тебя как будто что-то удерживает! Даже не в полиции или властях тут дело. Все просто в этом вопросе вдруг становится против тебя. Как ни пытаешься выбраться — не важно легально или нелегально — итог один, засасывает какими-то мелкими делами, неприятностями…

— Может, это как-то с Полями Желаний связано? — нахмурился я.

В голову тем временем пришли совершенно другие мысли. Я очень ярко вспомнил, как сам пытался выбраться с Земли. И как мне все мешало. Не верю я во всякие природные стихии и абстрактные желания. За всем стоят чьи-то интересы. Или людей, или кого-то иного.

— Не знаю, — развела руками Мила, браслеты на ее запястье от этого жеста клацнули друг об друга, как будто демонстрируя этим звуком, что больше на тему Полей девушка говорить не хочет.

— Я в любом случае обязан выбраться отсюда, — сказал я. — Смирнов должен помочь. А вот что делать дальше и как мне искать своих — еще не знаю. Попробую выйти на киберов, что-то предложить им взамен, узнать причину…

— Я бы с удовольствием с тобой полетела! — призналась Мила. — Но отец не отпустит. Он за моими перемещениями наблюдает, увидит вблизи космопорта — найдет и накажет.

— Тяжело быть несовершеннолетней, — вымученно улыбнулся я.

— Вроде того, — поджала губы Мила. — Только мне уже почти восемнадцать. Но контроля он не убавит даже после дня рождения.

— Почему?

— Я младший ребенок в семье. Старшая сестра у меня погибла.

— Прости, — виновато вздохнул я. — Не знал.

— Ничего, — махнула рукой девушка. — Так вот и живу — всю жизнь за меня, как за двоих переживают. Не дай Бог, что стрясется…

— Ясно, — я в очередной раз огляделся по сторонам.

Сегодня действительно было заметно темнее нежели еще вчера. Опутавшие бар лианы отбрасывали зловещие чернильные тени, а на сердце от всей этой темноты было как-то не спокойно.

— Ничего не чувствуешь? — спросил я у Милы.

Девушка напряглась, я прямо на физическом уровне ощутил, как она прощупывает своим даром окрестности.

— Ох ты, зубарева мать! — воскликнула вдруг Мила.

Я автоматически занес очередное ругательство в свою коллекцию.

— В чем дело? Мила! Что такое?

Ответить девушка не успела. Над головой разнесся вой сирены, затем низкий голос пророкотал:

— Воздушная тревога! Всем немедленно занять укрытия! Это не учения! Воздушная тревога! Код «Гравитация». Всем немедленно занять ближайшие укрытия!

— Мать твою! — настала моя очередь ругаться. — Где тут укрытие?!

— Я… Я не знаю, — глаза девушки чуть ли не лезли из орбит.

— Тогда бежим туда, где люди! — я потянул Милу за собой к зданию с вывеской «Магазин».

— Воздушная тревога! Код «Гравитация»! — гремело отовсюду.

Код этой тревоги расшифровать было довольно просто — против поселений Рая кто-то использует систему, аналогичную «Геркулесу». Мощнейший гравитационный генератор мог сминать ландшафт планет, создавая новые горы и сравнивая старые. После его воздействия на поверхности планеты оставался только океан магмы.

Кто напал на Рай? Зачем?

Когда мы добежали до входа в магазин, дверь распахнулась нам навстречу, и из помещения выскочили несколько человек. Впечатление они производили не самое благоприятное — типичные алкоголики. На лицах — панический ужас, неверие в происходящее.

— Где тут укрытия?! — крикнул я ближайшему мужчине в потертом пиджаке.

— Укрытия? Не знаю я ничего! — отмахнулся он и продолжил озираться по сторонам, в который раз вслушиваясь в объявление.

Я вспомнил про планету Джейн. Везет мне на чрезвычайные ситуации последнее время. Как все некстати, сейчас надо с планеты улетать в сторону форпоста ПНГК, спасть семью, а не по подвалам прятаться.

— Подвал тут есть хотя бы? — попробовал я спросить еще раз.

Конечно, в подвале от «Геркулеса» не спрячешься. Сложно придумать укрытие от оружия, снимающего скальп со всей планеты. Но раз командуют прятаться — значит, надежда есть. Можно, по крайней мере, убедить в этом себя самого…

— Подвал? Да, есть, конечно! — ответила за мужика дородная тетка, только что показавшаяся из магазина. Видимо, продавщица.

— Ну так бежим туда! Что вы тут стоите? — снова попытался я расшевелить замерший по стойке смирно народ.

Продавщица очнулась первая и помахала нам рукой, ныряя в дверь. Мы понеслись за ней. Я тянул Милу за руку, не давая мешкать.

Как же не хватает сейчас твердой руки Смирнова! До бара, в принципе, оставалось пробежать совсем немного, но неизвестно, пришел ли уже бывший агент. Да и про подвал в баре мне тоже ничего не было известно. Надо сначала разобраться что происходит, а потом уже строить план дальнейших действий. Пока самым разумным было внять рекомендациям и спрятаться в ближайшем укрытии. А там — посмотрим.

Проскочив через торговый зал, мы забежали за прилавок и через узкий коридор проникли в складские помещения. В скудно освещенной комнате громоздились ящики с товарами. Я навскидку сумел разглядеть коробки с пивом, еще какие-то бутылки; заметил лотки с выпечкой. Около стены виднелись сваренные из нескольких стальных прутьев перила. Очевидно, за ними был спуск в подвал.

Действительно, продавщица понеслась туда и вскоре уже скрылась из виду, спустившись по лестнице. Я с Милой последовал ее примеру. За нами уже грохотали сапогами мужики.

Подвал оказался большим, но с низким потолком. О благоустройстве подземелий утлого здания, естественно, никто не озаботился. Это же Рай — чего плохо тут может случиться? На Джейн такой беспечностью не страдали. Планета оказалась подготовлена к чрезвычайным обстоятельствам гораздо лучше.

— Что же все-таки произошло? — задал я риторический вопрос, прислоняясь спиной к влажной стене подвала.

— Кто-то напал на планету! — ответил мне один из мужиков. — Земля, наверно, кто еще-то может?

— Все что угодно сейчас может быть! — тонко проговорил другой мужик. — Овры даже из-под земли иногда могут вылезти!

Я с изумлением вспомнил случайного попутчика на пассажирском лайнере во время пути в систему Парквелла. Похоже, что это он и есть. Быстро он опустился на планете своей мечты, ничего не скажешь.

Вспоминать мужика было неприятно. Я ж ему тогда спьяну вмазал, вроде бы. Будем надеться, что меня он не запомнил.

— Ничего, узнаем скоро, что тут стряслось! — пообещала вдруг продавщица. — Президент наш — очень толковый дядя, разберет, что к чему!

— Если бы! — вздохнул высокий и жилистый мужчина, один из тех подвыпивших, что выскочили из магазина нам на встречу. — Старый маразматик и лентяй этот дядя. Больше никто!

— Не буду я с тобой спорить, Михалыч! — махнула на мужчину продавщица. — Чего встали-то? Берите вон из кучи себе посидеть чего-нибудь. Сколько тут торчать еще — неизвестно!

Мы разобрали старые подгнившие ящики, сваленные в кучу около внутренней бетонной стены. Я успокоил колотящееся сердце, примостил поудобнее ящик и сел, подперев голову руками. Мила поставила свой импровизированный стул рядом с моим. Я посмотрел на нее, спросил, могу ли чем-то помочь, девушка лишь покачала головой и уныло уставилась в стену.

Некоторое время сидели в тишине. Даже сирена, перемежаемая сообщением о воздушной тревоге, почему-то стихла. От нечего делать я пересчитал всех, кто находился сейчас в подвале. Пять мужчин, две женщины. Интересно — долго ли придется тут куковать?

— Тут жратва какая есть? — словно читая мои мысли, спросил вдруг Михалыч.

— Нету тут жратвы! — прокряхтела со своего места продавщица. Она вместо одного, подложила под свое увесистое тело сразу два ящика.

— Че ж у тебя за магазин такой паршивый, если на складе жрать нечего? — Михалыч оскалил в улыбке редкие зубы. — Может, хоть опохмелиться есть?

— Издеваешься? — скорчила рожу тетка. — Только что опохмелялся! Куда тебе еще-то? На ногах вон не стоишь!

— Да иди ты! — мужик как-то сразу потух.

Вдруг до нас донеслись далекие отголоски разрывов, какой-то невнятный шум, рокот.

Мила повернулась ко мне:

— Мы ведь не сдохнем здесь, правда?

— Это твоя планета! — едва заметно улыбнулся я. — Тебе лучше знать.

— Я… мне как-то не по себе, — тихо проговорила девушка.

— Извини, — поджал губы я. — Я просто неудачно пошутил. Все будет хорошо!

— Знаешь, я однажды попросила у Поля, чтобы все исчезло. Весь мир, вся Вселенная. Такие желания обычно никогда не срабатывали. Думаешь, мое все-таки сбылось?

— Я в абстрактных желаниях слабо разбираюсь, — сказал я, попутно думая о волне, гасящей звезды. — Единственное, что я знаю, они тебе прямой выгоды не должны приносить. Разрушить Вселенную, думаю, ни для кого не выгодно. Так что, может, и сбудется твое желание. И окажемся мы все в глубокой заднице…

— Серьезно? — переспросила Мила. — Думаешь, эта волна пришла из-за меня?

В ее глазах я не увидел никакого страха. Лишь любопытство и недоверчивость.

— Твой папа же не разрешал тебе пользоваться Полями? Или я что-то путаю?

— Не разрешал, — нахмурилась девушка. — Это я один раз только, когда со всеми поссорилась, сбежала и попросила такое…

— Понятно, — вздохнул я.

Где-то вдалеке раздалась канонада.

— Система залпового огня лупит, — прокомментировал Михалыч. — Серьезная заваруха, видать.

— По крайней мере «Геркулесы» они пока не применяют, — заметил я. — Если работают системы ближнего боя, то враг начал десантирование? Я верно понимаю?

— Хрен его знает, — прокряхтел мужик, вытирая губы тыльной стороной ладони. — Похоже на то, вообще-то…

Кто же эти таинственные враги? У кого хватило ума напасть на Рай? И зачем?

Сверху донеслись новые звуки. Низкий гул, хлопки, вой сирены. В следующую секунду послышался топот десятка ног и удар в закрытую на засов дверь.

Продавщица подалась назад. Михалыч застыл на месте, видимо, раздумывая — прятаться ему или героически выбегать вперед. Мила же, к моему удивлению, громко прокричала:

— Кто здесь?! Что вам надо?!

— Свои! — басовито прогудел кто-то из-за двери. — Охрана завода. Третья рота.

— Чего вам тут надо? — повторила девушка.

— Обнаружили вас по тепловому сканеру. Атаки из космоса не будет, так что нечего вам тут задницы отсиживать! У нас есть оружие, боеприпасы. Руки нужны, ее в качель! У вас там мужики вообще есть?

— Есть! — ответил я, чувство правды подтверждало слова военного.

Последовала секундная пауза, потом военный пророкотал:

— Так какого хрена бабы вперед вас отвечают? Что за порядки, ее в качель?

— Не нравятся — идите своей дорогой! — отрезал я, проглотив издевку.

— Открывайте дверь! Хватит базар разводить!

Я посмотрел на Милу, она кивнула. Девушка уже успела прочитать мысли, стоящих снаружи людей.

— Хорошо!

Подойдя к двери, я снял засов. Услышав щелчок, военные тут же распахнули дверь и, оттеснив меня в сторону, ввалились в подвал.

— Я лейтенант Кириленко. Доложить обстановку!

Обладатель зычного голоса был крепким мужиком, судя по внешнему виду, разменявшим пятый десяток и побывавшим в куче различных передряг.

— Чего докладывать? — пожал плечами я. — Услышали тревогу, залезли в подвал. Раненых нет, только пьяных двое. И женщины две еще.

— Женщины — это те, кто пьян, надеюсь? — хмыкнул Кириленко.

— Нет! — холодно сказала Мила. — Дурацкие у вас шутки, лейтенант.

— Извините, — подобрался Кириленко. — Нам просто ополченцы нужны. Двое пьяных мужиков — минус две кандидатуры…

— Почему объявили тревогу? — спросил я. — Что вообще происходит?

— Роботы напали, похоже, — нехотя стал отвечать Кириленко. — Или наши или какие-то инопланетные — хрен их поймет! На орбите большая группировка космолетов, но они почему-то не стреляют по планете. Высадили десант только что. Людей предположительно не убивают — ловят и берут в плен.

— Вы это серьезно про роботов? — удивленно промямлил щуплый мужик.

— Я не шутить сюда пришел, — сомкнул брови Кириленко. — Мы торопимся. Кто в силах держать лучемет? Шаг вперед!

Возникла напряженная пауза.

— Шаг вперед, я сказал! — еще раз гаркнул военный.

— Че орешь? Не на параде, — протянул Михалыч, после чего вышел к лейтенанту.

— Ты ж пьяный, ее в качель! — осмотрев добровольца, гаркнул Кириленко. — Как ты стрелять собрался, товарищ?

— Вот и увидишь, лейтенантик, — мужчина смотрел на военного уверенно и прямо. — Ах, извини — товарищ лейтенантик!

На скулах военного проступили желваки. Я почувствовал, каких сил ему стоит сдерживать свой гнев.

— Ладно, — Кириленко отвел глаза. — Остальные?

— Я пойду! — сказал я.

— Я! Я! — нестройно раздались голоса находившихся за моей спиной мужиков.

— И я! — неожиданно выскочила вперед Мила.

— Женщин не берем! — отрезал лейтенант. — Сидите тут и не высовывайтесь! Если совсем туго станет — вот вам аппарат для связи с нашими, — Кириленко отдал Миле кукую-то маленькую коробочку с одной лишь черной кнопкой посередине. — Все! Времени нет, айда за мной!

Показывая пример, лейтенант выскочил из подвала и припустил вверх по лестнице. Металлические ступени жалобно заскрежетали под его весом. Солдаты из отряда Кириленко устремились за командиром. Нам с Михалычем и другим новоиспеченным ополченцам не оставалось ничего другого, как постараться догнать Кириленко со свитой.

— Не теряйся! — бросил я на прощанье Миле. — Я за тобой вернусь, когда все прояснится!

— Спасибо! Буду ждать! — кивнула девушка.

Мы высыпали на улицу. Кириленко со своими бойцами уже поводил стволами излучателей, осматривая местность и прикрывая нас. Около магазина оказался припаркован военный транспорт. Машина, напоминавшая гигантскую черепаху, висела в метре над поверхностью земли, едва заметно покачиваясь — система удержания высоты имела легкие погрешности. Камуфляжная окраска и распахнутые грузовые ворота в боку придавали транспорту какой-то зловещий вид. Рядом толкалось еще около десятка разношерстных ополченцев.

Здоровенный чернокожий парень, блестя на солнце белоснежными зубами, вытащил из недр летательного аппарата несколько пушек.

— Кому чего? — спросил он с едва заметным акцентом.

Я остановил свой выбор на гравистреле. Привычное оружие, небольшое и мощное. Михалыч схватил тубус ручного лучемета.

— Стрелять все умеют? — спросил парень.

Как выяснилось, умели далеко не все. Похоже, что кроме меня да все того же Михалыча с оружием раньше никто дела не имел. Белозубый солдат провел всем быстрый ликбез. А затем раздал крохотные каплевидные наушники, зацепляющиеся пластиковой скобой за ухо.

— Система опознавания «свой-чужой» и приемник, — пояснил он.

Мы нацепили наушники.

— Враг приближается с юга! — одновременно с этим читал нам сводку какой-то невысокий солдат, с едва заметно подрагивающим в руках излучателем. — Десантироваться прямо сюда они не решились — в Славе есть две точки противокосмической обороны. До сих пор по этим сволочам бьют!

Кого он назвал сволочами — роботов или своих товарищей из войск противокосмической обороны, я так и не понял. У горизонта тем временем взвились в небо крохотные ракеты, оставляющие за собой дымный шлейф. Конечно, крохотными они казались лишь из-за расстояния. Потом в зенит устремились росчерки ярко красных лучей.

— Что им надо-то? — спросил я.

— Откуда нам знать? — пожал плечами солдат. — Ни ультиматумов, ни объявления войны — упали, как снег на голову!

— Хватит трепаться! — рыкнул на подчиненного Кириленко. — Так, все сюда! Все, я сказал. Прокофьев, драть твою музыкальную задницу! Вылазь из транспорта, ее в качель!

Чернокожий парень по фамилии Прокофьев уже спустя мгновение бросил разбираться с оружием около летающей машины и подскочил к командиру. «Интересно, — подумал я. — Прокофьев — его настоящая фамилия, или прозвище, образованное от слова „кофе“?»

— Итак, парни, слушайте сюда! — поднял руку, привлекая внимание лейтенант. — Я не мастер слова, потому объясню что да как — а вы уж не подведите, — Кириленко сглотнул и продолжил: — Через десяток минут на площади будут механические уродцы. Их надо сокрушить! Обратить в бегство! Показать, что значит нападать на третью охранную роту! У нас оружия — куча! Мочите по ним сколько влезет. Рвите их на части! Плющите, жгите — мне все равно. Только чтобы эти козлы убрались обратно в свой сраный космос или навсегда оставили свои пластиковые задницы в этой траве! Ясно?

— Так точно! — прогудела толпа.

— Смычкин и Бирибердиев держат со своими отделениями вот этот дом, — лейтенант ткнул в обшарпанное здание напротив нас. — И подвал по возможности проверьте, там наверняка люди сидят — используйте лишние руки! Калькадзе, ты с ребятами лезь на крышу вон того дома и утюжь улицу, когда суки попрут. Выдрин — в тот дом. Сивухин — вот в тот. Остальные — охраняйте транспорт, держите оборону этого здания. Развернуть комплексы ОПП.

— А мы? — спросил Михалыч, опередив меня буквально на долю секунды. — Че нам-то делать?

— Ополченцы с Прокофьевым — за мной! Спрячемся в аллее, будем прикрывать обороняющих транспорт. Потом с тыла уродов прогреем. Раз-два-три! Разбежались! Времени — в обрез! Бегом-бегом-бегом!

Кириленко захлопал в ладоши, бойцы ринулись в разные стороны.

— Что еще можно из арсенала с собой прихватить?! — крикнул я вдогонку метнувшемуся к оружейному отсеку Прокофьеву.

— Гранаты тебе щас кину! — подмигнул он. — Не трухай — невзведенные!

Я сначала не понял шутки, потом, когда смысл дошел-таки до меня, лишь покачал головой.

— За мной! Ополченцы, ее в качель? Ну-ка взяли задницы в руки и бегом!

Распихивал гранаты по карманам куртки я уже на бегу. Прокофьев также на бегу показал, куда надо жать, чтобы активировать «умное» устройство.

До заросшей синеватыми кустами аллеи мы добежали за минуту. Кириленко прыгнул прямиком в заросли и рухнул на землю, сминая ветки массивным туловищем. Я занял позицию неподалеку от него. Чуть дальше лег Михалыч. Остальные ополченцы тоже вскоре разместились по кустам.

На площади еще носились туда-сюда бойцы, гудели разворачиваемые военными инженерами системы огневой поддержки пехоты. Но вскоре все стихло. Над городом Слава повисло напряженное ожидание, изредка прерываемое воем сирен и коротким сообщением о воздушной тревоге.

— Чего они ее не отрубят? В сообщении же врут! — спросил я у лейтенанта.

Он посмотрел на меня бешеными глазами, прижал палец к губам, а затем показал кулак. Правда потом, внимательно осмотревшись вокруг, все-таки решился ответить:

— Пусть лучше думают, что враг далеко, в воздухе, в космосе — где угодно. Гражданской истерии нам еще не хватало тут для полного счастья, ее в качель! И заткнись, товарищ ополченец! Если из-за твоей болтовни нас накроют, я выживу и потом тебя собственными руками добью, усек?

Больше я с Кириленко не говорил.

Снова навалилось ожидание. Нервы, натянутые как струна, тренькали внутри какой-то глупой детской песенкой. «Выходи, выходи, да на космос погляди…»

Я сплюнул на землю.

Что там успели сделать с Кэт и сыном? Живы ли они еще? Черт! Как некстати эта вонючая война!

Ну, где же вы, железяки?

«Железяки» не замедлили появиться. Группу механизмов возглавлял покрытый шипами блестящий шар. Сзади двигались человекообразные машины из густо переплетенных трубок. Над ними парили беспрестанно вертящиеся диски и нечто, напоминавшее по форме сигару.

От всей этой процессии исходили такие волны чужеродного ужаса, что глаза у стоящих вокруг меня ополченцев округлились и начали медленно вылезать из орбит. Так неуютно я себя не чувствовал даже внутри форпоста ПНГК — в самом сердце этой чудовищной искусственной расы. Тогда я еще был уверен, что роботы хотят дружить с нами. Теперь же мне то и дело чудилось, что мое тело уже начинают разбирать на молекулы враждебные наномеханизмы, а излучение мозга вот-вот перезапишут, ломая мою волю и стирая сознание…

В этой схватке мы навряд ли победим.

— Призываем вас добровольно сложить оружие! — неживой голос в установившейся тишине зазвучал громогласно и жутко. — Не оказывайте сопротивление нашим силам. Мы не хотим войны! Наша цель — мир и дружба с людьми. Присоединяйтесь к нам!

По роботам начали палить с крыши ближайшего здания. Как там звали этого сержанта, что полез туда со своими бойцами?

Киберы прекратили вещание и открыли ответный огонь. Их построение с выверенной точностью и пугающим совершенством преобразилось. Теперь шипастый шар оказался в центре. Его со всех сторон окружили шагающие механизмы, вскинувшие в едином порыве одну из конечностей и начавшие стрельбу какими-то сиреневыми лучами неизвестной мне природы. Парящие диски устремились на крышу.

Не прошло и десяти секунд, как висящие без движения солдаты были доставлены к шару. Что-то внутри него щелкнуло, шар раскрылся, поглотив людей. Еще один щелчок — и адский механизм опять стал таким, как и прежде. Диски, избавившись от ноши, снова взмыли высоко в воздух.

— Твою космическую мать! — выругался кто-то справа от меня. — Что это за хрень-то такая?

На мужика зашикал Кириленко. Но было уже поздно. Летающие механизмы навострились, «сигара» повернулась в нашу сторону, шагающие роботы вскинули манипуляторы. Еще какой-то короткий миг мне казалось, что все обойдется, что киберы не заметят нас, и мы потом, как и планировали, нанесем неожиданный удар, сминая их порядки. Но затем диски с бешеной скоростью ринулись в нашу сторону, а сиреневые лучи беззвучно засверкали над головой.

— А-а-а! — хрипло выкрикнул кто-то из ополченцев, вскакивая во весь рост и поливая роботов из излучателя. Секунда — и его обмякшее тело уже стоит на коленях, покачиваясь на ветках густых кустов.

А затем в кровь брызнула новая порция адреналина, и я с головой погрузился в сражение.


Михалыч замысловато ругается, вскидывая на плечо лучемет и спуская курок. Низкое «боум» отдает в диафрагму. Я вскидываю гравистрел и тоже начинаю палить без разбора в сторону летящих механизмов. Уханью моего оружия аккомпанирует писк излучателей остальных бойцов нашей группы. Прокофьев бросает «умную» гранату, и она, оставляя за собой чуть заметный шлейф, уносится прочь в поисках цели.

Из окон соседних зданий тоже начинается беспрерывная пальба. Но каких-то видимых повреждений наш огонь врагу не приносит. Запоздало начинает бить система огневой поддержки. Раз в две секунды я слышу оглушающий грохот. Снаряды десятками сыплются на роботов.

Машины сбавляют темп, но даже под бурей противостоящих им энергий, диски все равно неуклонно движутся к нам. Сиреневые лучи подкашивают одного ополченца за другим.

Беспрерывно стреляю по ближайшему ко мне диску. Ему нельзя позволить добраться до нашего отряда. Михалыч выпускает еще один пучок энергии из своего оружия. Я вижу, как сгусток врезается в арьергард киберов и разрывает на части сразу троих «шагателей». Похоже, защитное поле у врага все-таки удалось снять. Интересно, у каждого робота свой источник энергии или он у них общий?

Остальные бойцы, окрыленные успехом, начинают палить по киберам с утроенной силой. Поле, похоже, исчезло у всех врагов разом. Механизмы один за другим падают на асфальт. Врезается в землю «сигара», еще в воздухе развалившись на части. Диски продолжают путь, и я уже могу различить гибкие манипуляторы, свисающие с их днища. Вблизи роботы становятся похожими то ли на пауков, то ли на кальмаров. Омерзительное зрелище.

Следующим выстрелом мне наконец удается сбить летающую машину, в которую я целился все это время. Но оставшиеся диски мы, наверное, уничтожить уже не успеем. Слишком близко они подобрались.

Кириленко сбивает еще один диск. Прокофьев кидает очередную гранату. Следую его примеру — жму красную кнопку и подбрасываю устройство вверх. Граната сама наводится на цель и устремляется к врагу.

Один из двух атаковавших нас дисков в этот момент достигает чернокожего Прокофьева, тот каким-то чудом уклоняется от протянувшихся к нему манипуляторов, но попадает под фиолетовый луч. Его движения замедляются, солдат еще даже успевает выстрелить из своего излучателя перед тем, как теряет способность двигаться. Диск делает круг и заходит для новой атаки. Я бью в летающего робота и промахиваюсь. Диск хватает Прокофьева и поднимает в воздух.

Наблюдаю за тем, как робот тащит добычу к шипастому шару. Стрелять? Убить парализованного парня?

Снаряд комплекса огневой поддержки врезается в диск. Дополняя беспрерывную канонаду, звучит взрыв. В зареве скрывается и летающий кибер, и Прокофьев. Судьба снова все решила за меня. Отбрасываю мысли в сторону. Сейчас не время считать потери.

Стреляю по оставшимся «в живых» роботам.

— Сосредоточить огонь на шаре! — стараясь перекричать звуки боя, орет Кириленко.

В наушнике команда раздается достаточно четко. Ополченцы начинают палить в шипастую конструкцию по центру редеющего построения киберов. Падая один за другим, шагающие роботы, тем не менее стараются закрыть своими телами шар. Наверное, действительно он самый важный тут.

Бью из гравистрела в огромный катящийся механизм. Сгибаются несколько шипов, больше никаких заметных повреждений не видно. Михалыч стреляет по шару из лучемета. Эффект от его выстрела заметно сильнее: робот замирает, делает несколько быстрых попыток продолжить движение, но, похоже, внутри него что-то сломалось. Безрезультатно дергаясь на месте, шар вдруг начинает оседать, проваливаться в себя — и, наконец, вспыхивает пламенем взрыва. Обломки со скоростью пули разносит во все стороны, несколько бойцов падают замертво, приняв своим телом металлические куски. Я что есть сил вжимаюсь в землю. На спину сыплются листья и части порубленных веток. Вероятно, один из осколков пронесся прямо у меня над головой…

Монолитная сплоченность отряда исчезает вместе с шипастым шаром. Остальных киберов добиваем без особых проблем. Как только последний из роботов падает на землю, Кириленко выскакивает из укрытия.

— Победили, ее в качель! — широко улыбаясь, кричит он. Потом улыбка на его лице меркнет, тон становится приказным: — Ну-ка, поднять свои задницы, осмотреть раненых и сменить позиции! Быстро-быстро-быстро! Не на пляже тут, чтобы валяться! Командирам отделений, — лейтенант подносит к губам браслет со встроенным передатчиком, — пересчитать своих, доложить мне. Как поняли?

Ну вот и все. Временная передышка перед следующим боем. Попробовать выяснить, как там Мила?


Стали раздаваться четкие и короткие рапорты сержантов. Я тем временем поднялся на ноги и выбрался из кустов.

Поле боя выглядело устрашающе. От взорванных роботов валил серый дым, весь асфальт на площади оказался мелко иссечен лучами и гравитационными волнами, кое-где виднелись глубокие воронки — от гранат и снарядов систем огневой поддержки пехоты.

— Мы всю десантную группу разбили? — спросил я у Кириленко, он как раз проходил мимо меня, направляясь к середине площади.

— На входе в город их изрядно помяли, — туманно ответил лейтенант. — Из центра говорят, что поблизости больше не видят «железяк».

— А зачем им люди? Они что-то говорили на этот счет?

— Ты и сам слышал, ее в качель! Они мира хотят и дружбы! Вот, несут нам ее из своих далеких краев!

Я поджал губы и потрусил следом за высоким лейтенантом. Как выяснилось, Кириленко направлялся к месту взрыва гигантского шара. Там его уже поджидали два инженера, прибежавших со своих позиций.

— Чего это за фиговина была? — первым делом поинтересовался лейтенант.

— Контейнер для пленных, похоже, — пожал плечами один из инженеров. — Нам эти технологии не знакомы.

— От людей хоть что-то осталось после взрыва? — Кириленко, нахмурившись, оглядывал дымящиеся обломки.

— Как видите — нет, — вздохнул инженер.

— Вижу, ее в качель. Вижу. Что у нас с боеприпасами?

— Хватит еще на несколько атак, подобных этой.

— Отлично, — все так же хмурясь, протянул лейтенант.

Я не стал слушать их разговор дальше, и вслед за Михалычем направился к порядком побитому обломками магазину. Щуплый мужичок бодро вышагивал впереди, закинув на плечо свой лучемет и едва слышно посвистывая.

— Победили, да! — словно почувствовав на себе мой взгляд, Михалыч обернулся и подмигнул мне.

До подвала я добрался за считанные секунды. Дал два коротких удара в дверь, мне открыла продавщица.

— Как тут у вас? Все живы?

— Да вродь… А че такое?

— Первая атака закончилась, мы победили, — объяснил я. — Но скоро будут и другие…

— Кто это был-то хоть? Че им надо?

— Да чтоб я знал! — вздохнул я. — В плен всех берут.

— С Земли? «Червяки»? — продавщица припомнила обидное прозвище коренных землян.

— Нет, — я покачал головой. — Судя по всему роботы.

— Да что ж это такое-то? — всплеснула руками тетка. — То, говорят, овры повылезали откуда-то. Теперь вот роботы! Мы же их давным-давно всех победили!

— Выходит, что не до конца победили, — я сглотнул. — Мила! Ты там? Идешь со мной искать Юру?

— Да, конечно! — тут же ответила девушка, оказавшаяся гораздо ближе, чем я предполагал. — Как у тебя дела? Не ранили?

— Нет. Все хорошо! — поспешил я заверить девушку.

Вскоре, мы снова очутились на улице и, ловя недовольные взгляды военных, короткими перебежками направились к бару.

— Эй! Как там тебя?! — послышался вдруг голос Кириленко.

Я остановился и обернулся на крик.

— Отвечать надо, когда тебя спрашивают, ее в качель! — лейтенант хмуро смотрел мне в глаза.

— Простите! — подобрался я, про себя тотчас же вспоминая Забвение с его надзирателями и бараками. — Сергей меня зовут, если вас это интересует!

— По форме надо отвечать, ополченец! — рявкнул Кириленко.

— Можно просто — Сергей! — я почувствовал, что внутри поднимается холодная волна ярости. Хватит уже, накомандовались мною за все эти годы!

— Куда же ты, Сергей, оружие с поля боя тащишь? — медленно сказал лейтенант, намеренно выделив голосом мое имя. — Решил стырить пушку, ее в качель? Дезертируешь, подонок?!

— Нет! — твердо ответил я. — У меня есть одно неоконченное дело, до следующей атаки как раз должен управиться.

Некоторое время Кириленко, не мигая, смотрел на меня, потом желваки на его скулах сгладились, взгляд утратил ярость.

— Ладно, черт с тобой, неуч! — сказал лейтенант. — Пушку дай сюда и топай по делам! В следующий раз в таких случаях разговор будет другим! Бегом давай! И назад — побыстрее!

Я бросил Кириленко свой гравистрел, и мы с Милой побежали дальше.

— Откуда у вас столько солдат? — на бегу спросил я у Милы.

Подтянутые парни в форме совершенно не походили на ленивых полупьяных жителей городка Слава.

— Здесь завод недалеко, — ответила девушка. — Это охрана оттуда.

— Это я уже слышал от них! А что за завод? Ты же говорила, что тут ничего ценного рядом не осталось, потому и город умирает.

— Так и есть, — пожала плечами Мила. — Завод всегда особняком стоял. Он тут километрах в двадцати, насколько мне известно. У них все свое, и все полностью засекречено. Мало кто вообще знал про него до сегодняшнего дня.

— Чего же тут у вас такое секретное производят? — нахмурился я.

— Не поверишь! — улыбнулась Мила.

Я попытался воспользоваться способностями и за мгновение до ответа девушки все понял сам.

— Диз! — сказала Мила.

Диз. Теперь части мозаики окончательно сложились. На Рае есть несколько государственных заводов по производству наркотика. Именно поэтому в Славе вместо денег используют порошок. Именно поэтому у завода такая серьезная охрана. Диз идет на экспорт, а на вырученные кредиты по всей Экспансии поддерживается притягательный имидж Рая. В конечном итоге за всем этим все равно стоят пресловутые фермеры.

Я вспомнил Забвение с псилиновыми грибницами и одичавшими оврами, жравшими людей. Вспомнил Джейн с цветными металлами и хищными призраками. Теперь вот — Рай. Отработанная схема. Ценный ресурс в обмен на подчинение людей кому-то чужому. Рабство в обмен на притягательную конфетку. Неужели это никогда не изменится? Неужели люди никогда не перестанут продавать своих сородичей?

Мы с разбега распахнули двери в бар и по инерции пробежали до середины темного помещения. Через несколько секунд, когда глаза привыкли к сумраку, я смог различить удивленные лица десятка людей, сидевших за столиками. Но, спустя еще секунды три-четыре, люди утратили интерес к нам с Милой и принялись потягивать спиртное из стаканов. Неожиданно я понял, что точно так же завсегдатаи просидели тут все это время. Их не смутил ни сигнал тревоги, ни звуки ожесточенного боя в квартале отсюда.

— Сережа? — послышался сзади знакомый голос.

Я обернулся и тотчас попал в объятия Смирнова.

— Привет! Наконец-то! Я уж думал, ты не прилетишь!

— Сумерки начались, будь они неладны! — стал оправдываться Юра, провожая меня и Милу к столику. — Все люди, как зомби ходят, ни от кого ничего не добиться! Бредут в центр и ложатся на газоны. Пришлось угонять транспорт, перепрограммировать автопилот. В общем, добирался до вас с приключениями.

— Спасибо, что добрался! — у меня словно гора с плеч упала. — Это, кстати, Мила! Она мне очень помогла, и теперь полностью в курсе наших дел. Можешь смело говорить при ней обо всем.

— Юрий! — чуть привстал Смирнов. — Насколько я понимаю, у нас очень мало времени, а обсудить надо довольно много. Атака ПНГК нам даже на руку, между прочим. Я на такую удачу и не рассчитывал!

Юра посмотрел прямо мне в глаза, я не отвел взгляда.

— Рассказывай сначала ты! — сказали мы с ним хором в следующее мгновение.

Мила рассмеялась.

— Ладно, — махнул я рукой. — Начну я!

Я быстро, но стараясь не упускать важных подробностей, рассказал Юре все, что произошло со мной за последние дни. Поведал о похищении жены и сына, стычке с киберами и азиатами, дельфинах, Лек-Со, фермерах, зубаре и Жаре. Рассказал о недавно проснувшихся способностях Милы.

— Сильно тебя закрутило! — сказал Смирнов, когда я закончил. — Если бы не знал, что ты ненавидишь врать, не поверил бы ни единому слову! Зачем киберам твоя семья? С чего вдруг дельфины стали разговаривать? Почему тебе какой-то отшельник рассказал тайну твоего происхождения и учил нырять в подпространство? И фермеры эти с охотниками. Как-то все чересчур накручено. Начинается как сказка про Буратино, а превращается в сериальные страсти.

— Кто такой Буратино? — спросила Мила.

— Искусственный мальчик, который не любил врать, был очень доверчивым и поэтому постоянно попадал в расставленные злодеями ловушки, — ухмыльнулся Смирнов. — Одной из таких ловушек в сказке было Поле Чудес. Ничего не напоминает?

— Не время сейчас шутить, Юра! — нахмурился я. — Я тебе рассказал все, как оно было на самом деле. Если это тебе напоминает комиксы или сказки — я не виноват. Мне надо убираться с планеты. Тут и Сумерки начинаются и непонятная мне война. Семью надо спасать, пока их Изначальным не отдали!

— Я понимаю, не кипятись, — Смирнов сделал успокаивающий жест рукой. — Еще по поводу способностей Милы хотел высказаться.

— Да? — оживилась моя спутница.

— Я заметил, что за последние месяцы суперспособности стали проявляться все чаще и чаще. Недалеко от моего дома один парень неожиданно стал зажигать огонь силой мысли. На другом конце города, вроде бы, видели проходящую сквозь стены девушку. И еще один странный случай зафиксировали. Кто-то прошел через джунгли и состарил деревья. Никогда такого не видел раньше.

— Может, во всем виноваты абстрактные желания? — предположил я.

— Мне не удается сформулировать такое абстрактное желание, чтобы оно было буквально истолковано как приказ наделить человека сверхспособностями. Я думаю, что дело в другом.

— В чем же?

— Пока четкой теории нет, но если мои предположения верны, то в ближайшем будущем, людей со сверхспособностями будет становиться все больше и больше.

Я попробовал увидеть правду за словами Смирнова, но мне это не удалось. Мало того, что видеть истину о своих друзьях мне всегда было нелегко, так еще и четкой мысли у Юры по этому поводу действительно не было сформулировано.

— Теперь моя очередь рассказывать, — сказал Смирнов.

— Хорошо, я слушаю!

— Я был так рад твоему звонку не случайно, — начал Юра. — Дело в том, что я уже долгое время разрабатывал компьютерный вирус. Достаточно мощный для того, чтобы уничтожить моих сородичей. После того, как Великий Сервер и его помощники отняли у меня Рейч, я поклялся, что отомщу им. И вот наконец я готов. Программа сохранена в резервном банке моей памяти. Теперь мне нужно всего лишь пробраться на космолет киберов и заразить их внутреннюю информационную сеть моим вирусом. Постепенно болезнь распространится и уничтожит всех роботов. Распределенная база данных Великого Сервера тоже будет стерта. Киберы потеряют свой интеллект и сознание. Погрузятся в кому. Если другие расы решат помочь им, то потребуются десятилетия на восстановление работоспособности машин. За это время люди смогут безнаказанно разрушить все базы роботов. Цивилизация машин исчезнет.

Так вот что, оказывается, задумал Смирнов! Уничтожить всех киберов одним махом! Почему до такого простого варианта не додумались на Земле во время Войны с роботами? Стольких бы жертв и неприятных событий можно было избежать! Наверняка, просто не хватило сил и таланта сделать действительно эффективный вирус. Жаль.

— Но если все роботы погибнут от вируса, то можешь погибнуть и ты, — сказал я.

— Да, такая вероятность есть, — признал Смирнов. — Но она не велика, я сейчас вне их общей сети.

— Ты уверен, что хочешь этого? — спросил я у Юры.

— Да, — сухо ответил он.

— Понимаешь, я однажды уничтожил злую и воинственную цивилизацию овров. И только потом понял, что зря так поступил. Может, с киберами еще можно договориться? Лучше попробовать найти компромисс, чем вырезать всех под корень! Может, у них оппозиция существующему порядку имеется! А ты их всех разом погубишь!

— Я все рассчитал, — покачал головой Смирнов. — У киберов не может быть никаких оппозиций. Я же сам оттуда, не забывай! Полноценное сознание есть только у Великого Сервера. Остальные роботы — как муравьи-мобили. Выполняют лишь свой определенный круг задач, дальше которого их интеллектуальные способности просто не могут проникнуть. Пожалуй, только я как-то случайно вырвался из этого плена.

— Я не вправе тебе советовать, но еще раз взвесь все шаги! — хмуро проговорил я. — Потом обратно роботов вернуть не получится, учти!

— Это если его план сработает! — вставила Мила.

— Я практически уверен, что программа сработает, как надо, — ровно сказал Смирнов. — В крайнем случае, у киберов могут оказаться автономные резервные сервера, но под-связь на космических расстояниях работает долго, так что у меня будет какое-то время, чтобы помешать восстановить утраченные файлы. Даже такая защита навряд ли остановит меня. А ты, Сережа, сам подумай еще раз. Не ты ли только что говорил мне, что готов отомстить роботам, руководству ЗЕФ и Изначальным любой ценой! Не киберы ли похитили у тебя жену и дочь?

— Они, — опустил голову я. — И я на самом деле жажду их смерти. Только как-то это все не правильно. Получится, что на моей совести окажется гибель уже двух разумных рас…

«Пообещай мне, что когда от тебя будет зависеть судьба нашей расы, ты не убьешь нас!» — снова вспомнил я слова Наблюдателя. Неужели, однажды передо мной будет стоять и такой выбор?

— Может, в тебе говорит страх? — поинтересовался Смирнов. — Очень человеческое чувство.

— Скорее, во мне говорит неуверенность, — признался я. — Ты наверняка прав. Киберов надо уничтожить. Хотя бы лишь за то, что они так обошлись с нами!

Несмотря на мои слова, в голове еще продолжалась борьба. Симметричный ли это будет ответ? Разумно ли уничтожать муху ядерной боеголовкой?

В любом случае, помимо похищения моей семьи, роботы теперь еще замешаны и в атаке на Рай. Я прекрасно помнил, что ПНГК производит львиную долю электронной начинки для всех автоматических транспортных устройств в ЗЕФ и АС. И еще я прекрасно помнил о маленькой модификации некоторых чипов, которая позволяла киберам в любое время взять все летательные аппараты людей под удаленный контроль. Перед глазами тут же нарисовалась картина авиеток и транспортов, таранящих друг друга; грузолетов, пикирующих на правительственные здания; флаеров, сыплющихся на землю.

Не удивлюсь, если все это сейчас действительно происходит на планетах людей. Кто его знает, что в действительности задумали киберы? И каковы в действительности масштабы атаки. Чутье, например, по этому поводу предательски молчало.

— Тогда нужно действовать! — Смирнов поднялся из-за стола.

— Но что мы можем сделать? — я лишь развел руками. — Как мы проберемся к киберам?

Юра не успел ответить. Раздался низкий гул, а затем невообразимый грохот. Пол под моими ногами затрясся, с потолка посыпались камни и штукатурка. Я, не раздумывая, подхватил под руку Милу и рванул к выходу. Смирнов побежал следом. Завсегдатаи, как ни в чем не бывало, продолжили хлебать содержимое своих кружек. За нами увязался только владелец бара — коренастый Колян.

Как только мы очутились на улице, мне сразу стало понятно, что породило столь мощный звук и вибрацию. Соседний квартал был объят пламенем. Огненные протуберанцы взвивались высоко в воздух, подбрасывая в небо снопы искр. Чутье тотчас же подсказало причину пожара — падение и взрыв орбитального челнока. Видимо, челнок был военным и нес на борту какое-то вооружение, которое и детонировало от удара.

От пожарища шел нестерпимый жар. Прикрывая руками лица, мы устремились прочь от полыхающих домов. Мне удалось сделать всего десяток шагов, прежде чем раздался еще один взрыв. Краем глаза я успел заметить неистовую вспышку пламени. Огненный спрут раскинул во все стороны красные щупальца. А потом нас накрыло взрывной волной.

Меня бросило на землю, забросало осколками строительных блоков и битым стеклом. В первую секунду после падения в голове пронеслась мысль, что зря мы так опрометчиво выбежали из уютного бара. Главное правило: слышишь взрыв — прячься! Нечего было нестись навстречу опасности! Но еще миг спустя я понял, что поступил правильно. Стены бара «Файт» с трудом выдерживали даже сильный ветер. Именно поэтому взрыву с легкостью удалось разрушить ветхую конструкцию.

Я лежал на боку, придавленный парой камней, присыпанный грязью и пеплом, и с глупой улыбкой смотрел на остатки здания бара, где еще несколько секунд назад мы сидели за столиком. А ведь если бы не моя реакция — были бы мы все сейчас под обломками! Похоже, это дар спас меня от гибели. Подсознание на него просто среагировало быстрее.

Не хотелось думать о тех людях, что остались сидеть за кружкой пива, когда мы выбежали. Сейчас нужно попробовать привести себя в порядок, а потом сразу же сканировать завалы — вдруг кого-то удастся спасти?

Я перекатился на живот и приподнялся на локтях. Пока, вроде бы, все в норме. Вздохнув, осторожно встал. В ушах зазвенело, мир принялся описывать перед глазами замысловатые узоры. Неужели контузило? Сделав несколько шагов, я выяснил сразу две вещи. Во-первых, Милу и Смирнова, даже если они живы, прилично отбросило от меня. А во-вторых, ходить мне пока еще было рано. В глазах помутилось, и асфальт снова с радостью поцеловал мою щеку.

Спустя пару мгновений, чутье неожиданно разлило по телу ощущение близкой опасности. Я разлепил веки и увидел прямо перед собой аккуратный женский сапог. Заскользил взглядом вверх, пытаясь понять, кому принадлежит сей предмет обуви…

— Ну, привет, сучонок! — раздался знакомый голос прямо над ухом. — Вот мы и встретились снова.

Я попытался повернуться, но в шею тут же вжалось лезвие ножа.

— Не дергайся. Ты меня знаешь — убью, не поморщусь!

Тем не менее, мне удалось разглядеть хозяйку сапога. Невысокая и хрупкая девушка. Светлые коротко стриженые волосы, растянутые в улыбке тонкие губы, ямочка на подбородке. Подошедшей была та самая девица, за которой я гнался на планете Джейн, принимая за Ирку. Кажется, ее звали Луиза.

Получается, судьба снова свела меня с этой парочкой. Скалитяне-охотники. Маньяки с мертвыми глазами, наводившие страх на пораженный эпидемией город Сент-Кросс. Ни за что не поверю, что наша встреча здесь — случайность. Они выслеживали меня. И если бы хотели убить — уже убили бы гораздо раньше. Говорили они, кстати, на этот раз на русском, и практически без акцента. Изучали что ли?

— Что вам надо? — процедил я сквозь зубы, ощущая, как стекает по шее тонкая струйка крови. — Вы ведь не убить меня явились?

— Убить, — хрипло проговорил мужчина, держащий лезвие у моей глотки. — Но сначала кое-что тебе расскажем. Тебя нужно подготовить.

— К чему?

— К ужину! — усмехнулась девушка.

Будем говорить, значит. А потом меня убьют. Особенного выбора в сложившихся обстоятельствах не имелось. Пока постараюсь поддерживать разговор, а сам тем временем буду собирать вместе крупицы энергии, чтобы нанести удар. Может быть, друзья успеют придти на помощь. Ну, а уж если ничего не выйдет — значит, смерть.

— Вы еще и каннибалы вдобавок, — вздохнул я.

— Ты не поймешь, — отозвался мужчина. — Это не дано понять ублюдкам, вроде тебя.

Я сосредоточенно готовился. Мне нужно еще немного времени.

— Что вам вообще от меня надо? Вы тоже на киберов работаете?

— На киберов? — удивился мужчина. — Нет. Мы — вольные птицы. Мы на себя работаем. Очень удачно заскочили сюда на огонек. Самое время, чтобы пожинать ужас и отчаяние, не так ли?

— Я уже наслышан о вас, охотники, — сжал зубы я. — Вы всегда появляетесь там, где случаются несчастья!

Мужчина чуть ослабил хватку и рассмеялся:

— Мы не просто появляемся там, где несчастья. Мы помогаем эти несчастья создавать! Именно мы делаем первый выстрел почти в любой большой войне. Именно нас слушаются глупые правители.

— Вы серьезно?

— Серьезнее некуда, — фыркнул мужчина. — Язык силы и страха — универсальный язык. Одни что-то доказывают другим, а мы в это время питаемся. Взаимовыгодное сотрудничество!

— Нет! — хрипло сказал я. — Вы самые настоящие паразиты, недостойные зваться скалитянами. И вы сами это прекрасно понимаете. Да, Луиза?

Девушка вздрогнула, когда я назвал ее по имени.

— Запомнил, — испуганно сказала она. — Может, он сильнее, чем мы думаем?

— Не трать на него энергию, — сказал мужчина. — Уродец попался, значит, он не опасен. Выедим его и будем жить вечно!

Неподвижные глаза Луизы не отразили никаких чувств. Она лишь слегка кивнула, после чего обратилась ко мне:

— В прошлый раз тебе повезло — за тебя была сама планета, мы не смогли сделать то, что хотели. Но здесь другой мир. Мы наконец добрались сюда, выели кое-кого из фермеров. А теперь началась война! Это столь желанный подарок! Скоро планета станет раем для нас. И только для нас! А когда мы получим твою силу, то и вовсе заживем как боги.

— Я уверен, что вы на кого-то работаете! — сказал я в ответ. — Не просто так вы за мной носитесь уже второй год!

Я понимал, что ничего конкретного мне не скажут. Будут запугивать, а потом убьют. Приходилось тянуть время. Нужно ведь выбираться из этой дурацкой ситуации, а пока никто, кроме меня самого, мне не поможет.

Квартал продолжал гореть. В небе образовалось огромное черное облако из дыма и пепла. Мне так и не дали подняться на ноги, я стоял на четвереньках, а охотник все еще держал нож у моего горла.

— Мы и сами были рады сюда попасть, — рассмеялся мужчина. — Вообще, довольно удачно сложились обстоятельства. Нас действительно наняли, но наш наниматель настолько хорошо все просчитал, что мы только рады такому повороту событий. Без его наводок мы не смогли бы поохотиться так успешно!

Ну что ж, тумана напустили — это плохо, но все еще разговаривают — это хорошо. Попробую подойти с другой стороны.

— Почему я всем так нужен? Зачем я понадобился вашему нанимателю?

— А вот это тебе знать ни к чему! Единственное, что ты должен сейчас понять — мы будем тебя мучить, а потом выедим твой мозг.

— Я это уже понял, — сжал зубы я. — Неужели так сложно перед смертью рассказать мне хоть что-то?

— В тебе есть энергия, — сказала Луиза. — А впереди — смутные времена. Это отличный шанс для того, чтобы обрести могущество. С твоими силами это будет значительно проще сделать. А уж чем ты нанимателю не угодил — у него сам спроси, если встретишь!

— Наедине с Ликом Вселенной тебе его ждать еще очень долго придется, уродец! — хохотнул мужчина. — Наш начальник умирать, вроде как, совсем не собирается!

Отлично! Не то, чтобы я был доволен смыслом последних произнесенных фраз. Просто я как раз закончил концентрировать в себе остатки сил. Жаль, что придется использовать их не для того, чтобы увидеть правду об этих охотниках и их боссе. Позже попробую нащупать истину, но не сейчас.

Для начала я направил всю мощь дара на руку с ножом у моего горла. Такого эффекта я не ожидал. Кисть мужчины отчетливо хрустнула, выворачиваясь под немыслимым углом. Нож вырвался из скрюченных пальцев и, пролетев несколько метров, воткнулся в газон. Конечно, сам я сломанную руку и полет ножа видеть не мог — угол обзора не позволял. Обо всем этом мне исправно доложило чутье.

Мужчина что-то замычал, хватаясь за искалеченную кисть здоровой рукой. Я не стал тратить на него время — вскочил и устремился к Луизе. Чутье донесло до меня ее эмоции — смятение, страх, предчувствие скорой гибели. Придется оправдывать ожидания девушки.

Луиза была очень быстрой. Я помнил это еще по той погоне среди руин Сент-Кросса, когда она выдавала себя за Ирку и заманивала меня в ловушку. Так что теперь я уже был готов к ее быстроте. И действительно — один удар девушка все-таки успела мне нанести. Но заряженный злостью и жаждой мести, я ощутил лишь легкое касание скулы вместо полновесного удара кулаком. В следующую секунду я просто свернул девчонке шею резким и одновременно тягучим движением рук. Тело Луизы обмякло и рухнуло к моим ногам.

— Это тебе за нашу прошлую встречу! — пробормотал я, разворачиваясь.

Партнер девушки уже был в полной готовности. В его здоровой руке поблескивал рожок гравистрела.

— Ты что натворил?! — прохрипел мужчина. — Ты, падла, что сделал, мать твою?!

Я на риторические вопросы отвечать не собирался, вместо этого снова сосредоточился на ноже. Ощутил его сущность, влил в него свои силы. Вскоре, от предмета пришел слабый отклик. Нож медленно поднимался в воздух, ложась на нужный мне курс.

Как здорово, когда способности всецело в твоем подчинении! Нет ни боли, ни странной пустоты в то мгновение, когда я хочу применить что-то из своего арсенала. Сейчас мне еще по-прежнему тяжело видеть будущее, но все остальное вернулось в полной мере, и даже с увеличенной мощностью. Это не могло не радовать.

— Урод! — зарычал мужчина, и я почувствовал, что он едва сдерживает слезы.

В моей голове тотчас же образовался шар боли. Видимо, друг Луизы совладал со своими эмоциями и сосредоточился на мысленном контроле надо мной. Его молчаливый приказ продавливался через мою волю, заставлял ноги подкашиваться, а руки обвисать плетьми. «На колени! — гремело у меня в мозгу. — На колени!»

— Неужели ты так сильно любил свою людоедку? — перебарывая чужую волю, зло усмехнулся я.

После этой фразы мужчина выстрелил.

За долю секунды до этого ему в затылок воткнулось лезвие ножа. Импульса хватило на то, чтобы охотник покачнулся, и оружие оказалось в итоге направлено вниз. Гравитационная волна ушла в асфальт, оставив полуметровую воронку, в которую не замедлил упасть несостоявшийся мозгоед.

Боль исчезала. Я перевел дух. Победа! Моих сил все-таки хватило на то, чтобы убить эту парочку маньяков. Жаль, что теперь тяжело будет выяснить, кто они такие, и что им было от меня нужно.

— Сам себе, козел, могилу и выкопал! — злорадно заметил я, приседая над ямой.

Поборов брезгливость, я осторожно обыскал труп мужчины. И когда перевернул его на спину, то впервые смог внимательно рассмотреть лицо охотника. Это действительно был тот самый тип, с которым я встречался на Марсе. Выходит, он следил за мной еще до того, как я оказался на Джейн. Кто же все-таки наниматель? Кто хочет отправить меня на тот свет?

Сил выяснять это сейчас уже не осталось. Включу дар чуть позже…

Обыск тела ни к чему не привел. В карманах не нашлось вообще ничего. Я осмотрел девушку. Та же картина. Никаких следов, никаких зацепок.

Ни Смирнова, ни Милы почему-то нигде не было видно. Бармен Колян тоже куда-то запропастился.

Я крутил в руке нож. Нравится ли мне убивать? Нравится ли бравировать своей необыкновенной силой и умениями? Черт его знает. Единственное, в чем я сейчас был уверен, так это в своей правоте. Со зверьми и надо поступать как со зверьми. А до людей убитая мной парочка как-то не дотягивала.

Ну что ж, раз меня друзья не ищут, придется идти искать их. Вдруг им после взрыва повезло меньше, чем мне? После беседы и драки с охотниками мое головокружение как рукой сняло. И я, обрадованный этим открытием, побрел между обломков зданий, стараясь обнаружить Милу и Смирнова…

Время уже шло к вечеру. День и так был не особенно светлым, а теперь и вовсе вдоль улицы пролегли чернильные тени. Совсем скоро над городом расправит крылья ночь. Холодная и беззвездная, лишь изредка озаряемая слабым светом сгорающего в атмосфере космического мусора. Пыли на орбите становилось все больше. Интересно, каково там сейчас флоту киберов. Защитные поля, вероятно, работают на полную мощность. Впрочем, сами виноваты — нечего было прилетать!

Безжалостное пламя пожирало остатки разрушенных взрывом строений, на стенах уцелевших домов плясали оранжевые всполохи. В сгущающейся тьме это выглядело мрачно и пугающе. Тени становились жидкими, перетекали из одной формы в другую в своей вечной попытке скрыться от света.

На моем пути не встретилось ни одного человека. Я шел, пошатываясь и время от времени припадая к стенам для того, чтобы удерживать равновесие. Пару раз я пытался позвать Юру и Милу, но на мой голос никто не откликнулся. Вспомнив про каплевидный наушник, я пощупал свое ухо, только прибора там не нашел. Вероятно, он потерялся во время взрыва или схватки с охотниками.

Вскоре я добрел до площади, где еще недавно мы отбивали атаку роботов. Все здесь осталось прежним: остовы сгоревших машин, развернутая батарея огневой поддержки, деревья в сквере, посеченные лучами и осколками. Не хватало только одной детали — отсутствовали люди. В голову закралось нехорошее подозрение. Я упорно гнал его от себя, пока ковылял между воронками и кусками механизмов, приближаясь к кустам, где меньше часа назад сидел с Михалычем и Кириленко.

Тем не менее, подозрение подтвердилось. За кустарником, прямо на дорожке, в три ряда лежали солдаты и гражданские. Я почти мгновенно нашел среди распростертых тел продавщицу, Кириленко и Милу.

Примерно полминуты я стоял, облокотившись на перевернутую скамейку, и оглядывал уснувших на дорожке жителей города. Сотни людей. Уходящая вдаль мощеная телами дорога. Распахнутые глаза, уставившиеся куда-то в бесконечность. Приоткрытые рты, из которых при дыхании вырывались облачка пара. И такое умиротворение на лице, которое бывает разве что у спящих младенцев. Как их теперь пробудить? Сколько они тут еще пролежат, прежде чем пауки-фермеры вскроют им головы и станут тянуть через трубочку настоявшийся в мозгах коктейль? Фермеров пока видно не было. А я все стоял, не решаясь подойти ни к Миле, ни к остальным. Где же, черт возьми, Смирнов?

Чье-то движение прервало поток моих мыслей. Я пригляделся и различил с десяток фермеров, приближающихся с дальнего конца дорожки. Суетливые паучки бегали каким-то зигзагами, осматривая распластанные тела. За существами тянулся слабо светящийся зеленоватый шлейф. Это были, вероятно, облака микроорганизмов, которые перестраивали вероятности, наделяя людей счастьем. Крошечные существа, вмешивающиеся в неопределенность на уровне квантов и получающие в итоге необходимые им параметры в макромире. Не очень-то вам повезло в этом сезоне, ребята! Маловато счастья удалось вырастить в пересчете на душу населения.

Сомнения ушли. Надо было выручать людей. Я отошел от скамейки, потер друг о друга ладони и вытянул руки вперед, словно фокусник, готовящийся поразить всех новым номером. Не хватало только барабанной дроби.

Пауки, заметив меня, прекратили свою суету и замерли. Только один — наверное, самый нетерпеливый — уже заносил жало над головой Кириленко. «Неужели лейтенант был настолько счастлив?» — удивился я про себя.

Некоторое время мы смотрели друг на друга. Фермеры, похоже, готовились перестраивать вероятности или старались каким-то другим образом помешать мне. Я же собирал остатки сил, чтобы расправиться с ненасытными пауками.

В голове разлился розовый туман, сознание стало меркнуть. Меня явно пытались ввести в транс. Я воспользовался услугами Поля, а значит, был заражен этими мелкими зелеными существами. Но мне не привыкать. Не первый раз микроорганизмы ломают свои ложноножки о мои способности…

Взмах руками. Пауки взлетели в воздух и раскрутились вокруг своей оси нелепыми пропеллерами. Еще взмах — и фермеры на бешеной скорости унеслись прочь. Я знал, что вскоре на их траектории встретится здание. И мне нисколько не было жалко, что стена расцветет кровавыми брызгами. За обман и паразитический образ жизни надо платить. И пусть даже люди добровольно подставлялись под ваши жала, это не потянет на смягчающее обстоятельство. Для меня — не потянет!

Послышалось низкое уханье антигравов, шелест и хруст ломаемых веток. Я обернулся на звук, силясь понять, что происходит. Чутье молчало — я только что потратил последние капли энергии. Теперь о скором использовании дара можно было и не мечтать.

Сверху, прямо на кусты рухнул транспорт. За метр до столкновения с землей его двигатель взвыл особенно пронзительно, летательный аппарат замедлился и лишь поэтому не развалился на части, коснувшись газона.

— Лихо ты их разбросал! — засмеялся Юра, выскакивая из транспорта. — Я сверху видел, как они об стену завода размазались!

— А ты где пропадаешь? — я с подозрением взглянул на чересчур веселого Смирнова. — Тут у людей мозги высасывают уже. То охотники набрасываются, то фермеры…

— Сезон Сумерек, — пожал плечами Смирнов. — Все к этому и шло. Я уже второй раз за день на такое нарываюсь. Решил пригнать транспорт, когда Мила вдруг сюда рванула.

— Как их вывести из транса? — спросил я.

— Не знаю, — Смирнов подошел к телу Милы. — Феномен почти не исследован.

Я тоже подошел к Миле и присел на корточки, изучая лицо девушки. Помахал у нее перед глазами рукой, пощелкал пальцами. Никакой реакции.

Как же ее пробудить?

В голове вдруг родилась дурацкая идея. Что если, как в сказке, принцесса проснется только от поцелуя? Идиотизм, конечно. Но ведь чем черт не шутит? Может, стоит попробовать? Что я, в конце концов, теряю?

— Ты и всех солдат тут тоже собрался целовать? — сонно хихикнула Мила.

Я потерял равновесие и плюхнулся на землю. Моргнув, девушка вдруг повела плечами, а затем села.

— Ты опять читала мои мысли? — вздохнул я.

— Я тоже рада тебя видеть, Сережа! — скорчила ехидную мордашку Мила.

— Как тебе удалось очнуться? — спросил Смирнов.

— Не знаю, — Мила медленно встала и теперь глядела на нас с Юрой, едва заметно покачиваясь. — Я вдруг перестала чувствовать эту навеянную радость. А потом услышала ваш разговор и все вспомнила…

— Сергей отбросил фермеров на несколько кварталов отсюда, — кивнул Смирнов. — Видимо, воздействие ослабевает с расстоянием. Если это так, то скоро все остальные тоже начнут двигаться.

— Хотелось бы, — сказал я и стал подниматься.

К сожалению, никому в тот вечер уже не суждено было начать двигаться, точно также как и мне не суждено было встать на ноги. В следующую секунду мир вокруг подернулся фиолетовым цветом. Воздух сгустился, словно превратившись в желе. Мои ноги подкосились, и тело безвольной куклой рухнуло на асфальт.

Сознание я, на удивление, не потерял. Головой тоже почему-то не ударился.

Я лежал, уткнувшись щекой в пыльное дорожное покрытие, и смотрел, не мигая, куда-то вдаль. Смотрел не по своей воле. Просто теперь даже подвигать зрачками или сомкнуть веки я просто не мог.

Похоже, что сиреневый парализующий луч накрыл собой сразу целый квартал. Странно, что роботы не сделали этого раньше — столько своих потерь можно было бы избежать.

Черт! Я всегда думал, что лучевые парализаторы еще не скоро станут настолько эффективными. Те образцы, о которых писали в Интернете и говорили по визору, не могли надолго даже одного человека обездвижить, не то, что целый район.

Забавно получилось. Только вроде бы победили, только блеснул впереди огонек надежды…

Что с нами теперь сделают? В поле зрения не попадал ни Юра, ни Мила. Разделят нас или положат рядом? Что киберам вообще от нас надо?

Только ради поимки меня они не стали бы нападать на колонию, значит, я попал под раздачу случайно. С другой стороны, Смирнову с его вирусом заметно подфартило. После пленения у него будет шанс проверить эффективность созданной им программы.

В небе медленно росли точки вражеских летательных аппаратов. Машины киберов заходили на посадку прямо сюда — на сквер, площадь и полуразрушенные кварталы. Я лежал без движения, когда в сотне метров от меня приземлился космолет роботов. Я все так же лежал, когда из него начали вылетать десятки дисков.

Неожиданно в голову пришла мысль о том, что я могу использовать способность к полету, чтобы даже в таком парализованном состоянии поднять свое тело в воздух и свалить отсюда куда подальше. Можно еще попробовать переместиться, как учил меня Лек-Со. Вот только навряд ли я сумею сделать это с первой же попытки.

Я легонько коснулся дара, представил, что легче воздуха, что полон невесомой, распирающей меня изнутри энергии. Голова оторвалась от асфальта, тело едва заметно приподнялось над землей. Только улетать и прятаться было уже поздно — враг приближался. Да и сил на длительный перелет у меня сейчас просто нет. Оставался шанс, что если я не стану сейчас рисоваться своими способностями, то меня могут не распознать в общей массе пленных. Ну а уж потом, когда наберусь сил — попробую что-нибудь сделать.

Я погасил искорку дара и плавно опустился на землю. Мои движения навряд ли были заметны — я приподнялся на какой-то сантиметр.

Один из дисков тем временем спешил ко мне. Десяток секунд спустя меня схватили манипуляторы, и я оказался метрах в пяти над землей. Пока кибер нес меня к своему кораблю, я успел рассмотреть площадь, испещренную следами недавнего боя, и дорожки сквера, где лежали рядами парализованные человеческие тела. Над всем этим, будто какое-то чудовищное гипертрофированное воронье, носились диски.

Раскрылись створки, меня протащили внутрь и поместили в небольшой бокс кубической формы. Здесь я еще долгое время лежал, тщетно пытаясь пошевелиться. Я мог бы, в принципе, использовать способности, но в замкнутом пространстве контейнера было просто некуда лететь, а взрывать все вокруг и в очередной раз ставить себя на грань жизни и смерти казалось довольно глупым. По крайней мере, я покидаю планету, и ко всему прочему меня похитили те же создания, что забрали и мою семью. Возможно, удастся что-то разузнать. Чувство правды пока не собиралось делиться со мной планами роботов, но я надеялся, что мне еще удастся разбудить капризный дар. Если ситуация станет безвыходной и перемещение или полет использовать не удастся — я взорвусь. На этот раз, видимо, окончательно.

Пока же делать все равно было абсолютно нечего, и я решил поспать.

06.04.2224

Четыре метра до одной стены, четыре метра до другой, столько же до потолка. За то время, пока находился тут, я досконально изучил весь этот не слишком просторный куб. Чутье, правда, подсказывало мне, что четыре метра — это не совсем точно. На самом деле грань куба, внутри которого я находился, составляла четыре тысячи девяносто шесть миллиметров. Но и миллиметр здесь был не совсем таким, как у людей. Меры длины привязывались к степени двойки. Я в плену у роботов, это многое объясняло.

По моим подсчетам, я проторчал в камере уже почти сутки. Никто со мной не говорил, никто не спешил сообщить о цели моего похищения. Правда, я успел дважды поесть — автоматика выплевывала мне в ноги небольшой контейнер через специальную дверцу в стене. Еда оказалась отвратительно-безвкусной. Для киберов ведь главное, чтобы пища была в нужной мере питательна и витаминизирована, вкусовые достоинства — дело десятое. В одежде, впрочем, у роботов тоже не хватало чувства стиля и элементарного такта. Лишний раз это подчеркивали мой теперешний оранжевый комбинезон с белыми сапогами и отсутствие нижнего белья.

Где я сейчас? Куда меня везут? Догадки возникали самые разнообразные, а чутье не спешило их ни опровергать, ни подтверждать.

Я в очередной раз лег на пол и уставился на унитаз, одиноко возвышающийся в углу. С другой стороны камеры точно так же одиноко висела на стене раковина. Киберы не озадачивали себя проблемами дизайна интерьера. Стены, дверь, унитаз, раковина — вот и готова камера для очередного человека.

— Встать, Краснов! — неожиданно раздался под потолком незнакомый голос.

— Поговорить решили? — я сел и принялся изучать ногти на руках.

— Сергей Краснов! Встать! — голос зазвучал громче.

Я продолжил сидеть с отрешенным видом. Я ждал почти сутки, пусть теперь и они немного подождут.

— Неподчинение будет наказано! — заверил меня говорящий. — Немедленно встать!

— Перед бандитами не встаю! — хмыкнул я и уставился в пол.

— Герой?

Зачем мне отвечать тебе, чертов кибер! Что ты мне можешь сделать? Семью уже отобрали, свободу тоже. Что еще осталось?

— Привожу в исполнение наказание, — предупредил меня голос.

— Да пошел ты! — процедил я сквозь зубы.

Меня тотчас же пронзило током. Тело непроизвольно выгнулось дугой, но я сумел подавить боль и, собрав в кулак все свои силы, просто поднялся в воздух. Теперь пола я не касался, и у генератора не хватало мощности, чтобы пробить тот зазор, что образовался между мной и поверхностью.

— Напряжение снято, — сказал невидимый мучитель. — Следующим этапом станет добавление в атмосферу ядовитого газа. Ты намерен продолжать неподчинение?

Продолжая висеть, я опустил ноги вниз и достал ими металлическое покрытие. Прочно закрепившись на полу, я закончил левитацию.

— Хорошо. Сейчас с тобой будет беседовать Великий Сервер! — торжественно произнес голос.

— Хоть сам черт! — пожал плечами я.

— Здравствуй, Сергей, — практически мгновенно за моей репликой раздалось приветствие Великого Сервера, его голос был все таким же скрипучим и старческим, как и в прошлую нашу встречу.

— Здравствуй, бессовестный лгун! — я свел брови на переносице. — Где моя семья?

— Я понимаю твои чувства, — Сервер говорил все так же ровно и умиротворенно.

— Ты не можешь понимать чувства. Ты же робот. Забыл?

— Это некорректный вопрос. Я хорошо знаю психологию человеческих существ. Я хорошо представляю себе, что такое ваши чувства.

— Тогда отдай мне назад жену и сына! Если в тебе есть хоть какое-то понимание живого существа!

— К сожалению, это невозможно, — ровно проговорил Великий Сервер. — Твоя семья необходима всем нам в другом месте. И вероятность того, что они вернутся живыми, выполнив свою миссию или провалив ее, стремится к нулю.

— Где они?

— Я не могу ответить.

Понятно. Ответов я, как всегда, не получу. Когда же это чертово чувство правды заработает наконец в полную силу? Теперь я знал, откуда могу черпать энергию. Я научился неплохо летать. Неужели самая первая способность, которую я обрел, по-прежнему будет играть со мной в кошки-мышки? Должен же я когда-то узнать всю правду? Должен же спасти семью?

— Хорошо, — кивнул я. — Тогда спрошу о другом. Зачем тебе я?

— В настоящий момент ты мне не нужен, Сергей, — проскрипел Великий Сервер. — Ты выполнил свою миссию. Но и избавляться от тебя пока нет необходимости. Это случайность, что ты попал в нашу программу ускоренной эвакуации. Но это очень хорошо, что ты теперь будешь служить делу Великого Сервера. По своей воле или насильно — решать тебе.

— Что за эвакуация?

— Не могу сказать, пока ты не согласишься сотрудничать.

— То есть, специально вы меня не ловили? — на всякий случай уточнил я.

— Нет, — ответил Сервер. — Нам просто нужны были люди. Вместе с ними поймали и тебя. Но я сейчас обращаюсь к тебе не за тем, чтобы поболтать. Выбирай — служишь нам по своей воле или мы в ближайшее время перезапишем твое сознание.

— Ты к каждому обращаешься с таким вопросом? — ехидно спросил я.

Как мне представлялось, перезапись человеческого сознания — дело не самое простое.

— Нет, — медленно произнес собеседник. — Мы вербуем лишь тех, чье сотрудничество важно для нашей расы.

— Значит, я все-таки важен? — хмыкнул я. — Почему тогда не схватили меня вместе с женой и сыном?

— Ты не настолько важен. И понадобился недавно. Я уже говорил.

— Ты чересчур прагматичен, Сервер, — улыбнулся я. — Слишком уверен в своих силах и правоте. Если во мне на самом деле нет особой нужды, я бы на твоем месте вообще не стал оставлять в живых такого врага, как я. Не боишься, что я могу отомстить?

— По-моему, просто ты чересчур самоуверен, Сергей, — мягко сказал искусственный голос. — Если бы я хоть немного опасался тебя, ты был бы уже мертв. Я же все еще жду твоего согласия для того, чтобы сотрудничать. Как вы любите говорить — у меня на руках все козыри. И так будет всегда, потому что я владею ситуацией значительно лучше тебя или любого другого человека. Да и ресурсов у нашей расы достаточно для любых действий. Ты не способен мне помешать. Ты можешь только улучшить свое нынешнее положение, если будешь достаточно сговорчив.

Я переваривал услышанное.

— Зачем вам люди? Вы начали войну со всем человечеством? На Землю тоже напали?

— Эта информация не важна для тебя. Ты снова пытаешься уйти от вопроса. Ты будешь сотрудничать?

Ладно, Сервер по-прежнему не хочет мне ничего говорить. Что ж, нужно попробовать выяснить хотя бы то, что он может мне предложить.

— Что вам надо от меня? Как я должен вам прислуживать?

— Несложные поручения, поднятие духа других пленных. Ничего тяжелого и страшного. Ты со своими способностями прекрасно с этим справишься.

Серверу удалось меня удивить. Всего лишь? Выступать перед людьми, показывать фокусы?

— Все равно не понимаю, — покачал головой я. — Зачем все это?

— Я не могу ответить, — четко проговорил робот.

Мне не оставалось ничего другого, как в очередной раз пойти на шантаж. Похоже, только такие доводы лучше всего доходят до всех без исключения разумных существ в этой галактике.

— Если не ответишь — я точно не стану сотрудничать, — сказал я. — Что тебе стоит, в конце концов? В крайнем случае, потом уберешь меня — да и все дела!

Надежда на то, что Сервер все-таки решит поделиться информацией, была невелика. Но попробовать в любом случае стоило.

— Волна ускорилась, — после едва заметной паузы начал Великий Сервер. — Скоро она будет здесь. Изначальные что-то строят в районе Полушки, но они могут не справиться, времени мало. Поэтому мы и вернулись на Рай, несмотря на все договоренности, нам не могут гарантировать безопасность. Семь наших колонии уже накрыло. Скоро счет пойдет на десятки. Пять стандартных суток назад было принято решение больше не ждать и начать атаку на ближайшие к нам планеты людей. По какой-то неизвестной причине наши космолеты не могут передвигаться в подпространстве в автоматическом режиме. Точно так же нашей техникой не могут руководить и перезаписанные агенты. Требуется присутствие хотя бы одного живого существа на борту, желательно человека. На субсветовых скоростях от волны не убежишь. Пришлось разворачивать военную операцию.

— А рассказать о волне людям вы пробовали?

— Вербовка началась только на Титане. Но ждать, пока к нам на работу придет достаточное количество людей, уже не представляется возможным.

— Где сейчас волна?

— В семистах световых годах отсюда. Примерно через год она накроет колонии на этой стороне Фронтира. Еще через месяц — Землю, затем оставшиеся колонии, и продолжит двигаться вглубь Галактики.

Я в очередной раз поразился масштабами предстоящей трагедии. Неужели это Изначальные? Зачем они это делают? Почему разрушают весь известный нам космос?

— Это ведь не Изначальные, да? — спросил я, хотя уже знал ответ. — Ты сказал, что они сами мечутся в истерике.

— Велика вероятность того, что это кто-то совсем чужой. Кто-то более могущественный, чем наши предтечи.

— Хорошо, — хмуро сказал я.

Конечно же, ничего хорошего в сложившейся ситуации не было. Помолчав немного, я задал другой вопрос:

— А что с Полушкой? Насколько я знаю, она стала создавать пространство вокруг себя. Это Изначальные или тоже кто-то чужой?

— Неизвестно, — медленно ответил Сервер. — Полушка, похоже, спасается от волны тем, что создает пустоту вокруг и убегает из нашего космоса. Не могу судить о том, сколько это будет продолжаться и к чему приведет, но расстояние до данной системы растет очень быстро. Если даже что-то остановит волну, а Полушка продолжит удаляться, то Галактика вскоре расколется на два независимых звездных домена, между которыми будут миллиарды парсек. А в центре этого океана пустоты будет система 31 Орла.

— Полушка? — на всякий случай уточнил я.

— Именно, — проскрипел Великий Сервер.

На Полушке сходится слишком много всяких ниточек. Развязка затянувшейся драмы наступит там, в этом даже не приходилось сомневаться. В который уже раз я пожалел, что до сих пор не смог добраться туда. Но я еще жив, а значит, обязательно попаду на эту планету!

— Что вы сами намерены делать дальше? — поинтересовался я.

— Распределим людей по космолетам и немедленно стартуем к центру Галактики. Наша раса обязана выжить несмотря ни на что.

— Понятно, — протянул я. — Не верите, значит, что Изначальные остановят волну.

— Вероятность мала.

— Ты так и не ответил! Где сейчас моя семья?

Последовала очередная едва заметная пауза, затем Великий Сервер произнес:

— Ребенок у Изначальных, особь — на Полушке.

Особь, значит. Вот он как мою жену называет! Чертова железяка!

— Как туда доставили Кэт? — сдерживая рвущуюся наружу ненависть, спросил я. — Ты же сказал, что между той системой и остальным космосом уже образовались десятки световых лет пустоты!

— Да, и этот процесс ускоряется с каждой секундой. Особь доставляли люди. Они воспользовались космолетом с двигателем, проданным им д-дапаром.

— Ясно, — кивнул я. — Мне надо туда!

— Это невозможно, — чуть повысил голос Сервер. — Сам ты туда в любом случае не долетишь, а мы тебе не выделим космолет. Более того — уже через два-три месяца наш флот стартует в обратном направлении.

Какие же они все-таки нелогичные, эти роботы! Сначала одно делают, потом прямо противоположное. Какой логикой можно описать все то, что они наделали за последние месяцы?

— Зачем вы отбирали у меня семью, если она все равно никак вам не помогла?

— Откуда мы могли знать, что все будет настолько худо? Мы подписали договор с д-дапаром о том, что если ты откажешься выполнять условия сделки или каким-то образом затянешь ее, то наша раса обязана в срок до двух стандартных лет сделать так, чтобы у вас появился ребенок. После чего нам нужно было забрать у тебя и его и особь, чтобы затем передать Наблюдателю.

Я прокрутил в мозгу только что сказанное Великим Сервером.

— Это и была ваша плата за то, что вы узнали про мою незаменимость на Кваарле? Предательство?

— Да. Так и было. Но пойми, мы тебе не враги. Нам надо сотрудничать!

— Значит, продались д-дапар и Изначальным. Агентов себе понаделали из моих друзей. На Рай напали. Конечно, все понятно. Я просто горю желанием с вами сотрудничать!

— Мы всего лишь делали необходимые для выживания шаги. Мы хотим жить в мире с людьми и другими расами!

— Конечно, — кивнул я, делая многозначительную мину. — Все расы именно так и говорят. Поверь, я уже наслушался.

— Сотрудничество невозможно? Я правильно интерпретировал твои слова?

— Да. Особенно после того, как ты мне все рассказал.

— В таком случае, считаю наш дальнейший разговор непродуктивным. Ты будешь уничтожен в течение ближайших недель, когда этот космолет достигнет точки сбора. Есть ли что-то, что может повлиять на твое решение?

— Мне нужен терминал и доступ в Интернет, — сказал я.

— Невозможно, — отрезал Великий Сервер. — Что-то еще?

— Дайте мне возможность писать мои мемуары! Мне нужно переписать из Сети всего один файл. Неужели это так сложно?

— Принято. Тебе будет выделен терминал и файл с твоими дневниками. Это повлияет на твое решение?

— Думаю, да, — поморщившись, соврал я.

— Тогда, до свидания, Сергей! — торжественно изрек глава расы киберов и отключил связь.

Я откинулся спиной на стену и прикрыл глаза. Конечно, я не стал бы так дерзить Великому Серверу, если бы у меня совсем не было путей к отступлению. Даже если вирус Смирнова не поможет, я еще могу попробовать переместиться. Тот странный отшельник показал мне, как это делается. Несколько недель — достаточное время, чтобы потренироваться. Но прибегать к такому рискованному методу побега очень не хотелось. Я не представлял, куда именно меня выкинет. На Полушке я ни разу не был, и поэтому сомневался, что смогу там очутится, не сделав несколько тренировочных прыжков. А вот где я окажусь после первого перемещения — хороший вопрос.

Ладно, будем надеяться, что Смирнов справится. Он все-таки кибер как-никак.

11.07.2224

Больше трех месяцев пребывания в тесной каморке слились для меня в безликую вереницу одинаковых дней. Видимо, я был нужен киберам живым и невредимым, иначе они просто заморозили бы меня на время перелета и сбора флота. Наверняка роботы обладали подобными технологиями. Скорее всего, я был на этом космолете единственным живым существом. Обеспечивал киберам возможность прыжка через подпространство в любой необходимый момент. Вот поэтому со мной и возились, как курица с яйцом.

Три раза в день — еда. Один раз в день — стандартный вопрос о том, не решил ли я сотрудничать с роботами. Остальное время я проводил в размышлениях и труде над своими записями.

Текст переработанных дневников быстро рос. Пестрая и невероятная история споро собиралась в строчки, абзацы и главы. Правда, некоторые моменты было тяжело описывать, и я часами смотрел на вязь символов на матрице терминала. Гибель Ирки, эпидемия на Джейн, похищение Кэт и сына — за последние годы в моей жизни оказалось много невеселых страниц. Но, в конце концов, и все эти мрачные эпизоды нашли свое воплощение в тексте. Так, пропуская все лишнее и дополняя существенное, я неуклонно приближался к описанию своего нынешнего положения.

Помимо мемуаров, я много времени проводил в тренировках. Отжимался, качал пресс, приседал и растягивал связки всеми известными мне способами. Не оставлял я и попыток усилить имеющиеся в моем распоряжении сверхспособности. Тренировался черпать энергию, перемещаться и использовать чувство правды. Не все шло так гладко, как мне бы того хотелось, но в какой-то момент я понял, что от первого полноценного перемещения меня отделяет совсем немного. Ключом оказалось осознание того, что основная часть энергии находится внутри, в канале, что связывал меня с подпространством. До этого я собирал силу из окружающей среды, вытягивая ее по крупицам, но новая тактика приносила куда лучший результат.

Еще я понял, что все мои способности тесно взаимосвязаны. Все черпают энергию из одного источника. Похоже, что если я научусь перемещаться, если окажусь хоть на мгновение в подпространстве без скафандра и защиты, то это будет толчком к тому, чтобы постигнуть и все другие способности, которыми я обладаю или когда-нибудь смогу обладать. Мне нужно было это перемещение. Нужно было коснуться той материи, что давала мне силы все это время.

Тысячекратно перелистывая в уме безумную вереницу событий, которая из пригорода Воронежа, через остров Забвения и планету Заря, через Марс, Титан и Кваарл, привела меня сюда; я начинал понимать, насколько сложным был план киберов, как замечательно они все рассчитали. Если бы не волна и не эта спешная эвакуация — человечеству пришлось бы несладко, имея таких соседей под боком.

И еще я стал понимать, как часто был не прав на своем пути. Как я отсиживался на задних ролях, когда должен был действовать. Как покорно плелся за старшими, доверившись судьбе, когда должен был брать управление в свои руки. Еще в Забвении я осознал, что с легкостью могу руководить людьми. Это моя врожденная способность, талант. Так почему же я так редко использовал этот талант? Почему боялся брать ответственность за себя и друзей?

Я вел себя как хамелеон. Глуповатое существо, меняющее окраску в тон окружающей среды. В тюрьме нужно было казаться жестоким — и я казался таким. С сотрудниками Секретного Ведомства нужно было демонстрировать уверенность и цинизм — и я демонстрировал. Ирку необходимо было любить — и я сыграл перед ней глубокие чувства. И только теперь, сидя у разбитого корыта, скрежеща зубами от злости и бессилия, я осознавал, что действую по своей воле. Как бы глупо это ни звучало, но, похитив у меня ребенка и жену, меня сделали свободным. Не от обязательств, не от общества родных мне людей, конечно же. Меня сделали свободным от притворства и подчинения. Видимо, несмотря на свою кажущуюся бунтарской натуру, несмотря на внедренную в меня способность руководить, я все это время инстинктивно пытался плыть по течению, старался быть подчиненным, а не начальником. Теперь я был намерен это все изменить.

В общем, несмотря на не очень-то радужные перспективы, я продолжал надеяться на лучшее. В голове по-прежнему пульсировала жажда мести и желание спасти семью. Я знал, что Смирнов где-то рядом, и думал, что меня он в беде не оставит. Тем не менее, я старался полагаться лишь на себя. И продолжал тренироваться.


Ждать вестей от Смирнова, как оказалось, пришлось не так уж и долго. Хотя этот день начался для меня точно также как и сотня предыдущих.

— Готов ли ты сотрудничать с цивилизацией машин?

Привычный вопрос тотчас же родил во мне и привычный уже ответ:

— Пока еще нет.

Но на сей раз, этим ответом Великий Сервер и его компания решили не удовлетворяться.

— Довожу до твоего сведения, Сергей, — проскрипел Сервер, — что осталось ровно два дня полета. Если за эти два дня ты не передумаешь, то нам придется прервать твой жизненный цикл.

— Зачем же так витиевато? — усмехнулся я. — Хотите меня убить — так и говорите!

— Спрашиваю еще раз — есть ли что-то, что может поменять твое решение? — проигнорировал мою реплику кибер.

— Не знаю, — честно ответил я. — Сомневаюсь, вообще-то…

— В таком случае, хочу тебе напомнить, что мы уже дважды шли на уступки. Позволили тебе вести записи и рассказали о наших ближайших планах.

— Начнем с того, что вы похитили сначала моих родных, а теперь и меня самого. Угрожаете, постоянно пытаетесь завлечь в свои грязные планы. Я вот все эти дни работал над своими дневниками, и понял, что вы постоянно занимаетесь плетением заговоров и интриг.

— Мы так функционируем, так работаем с окружающими. Нас ведь создали люди. Мы лишь эволюционировали в более совершенные модели. Я не раз говорил это, ты мог бы уже запомнить.

— Очень удобная позиция! — хмыкнул я. — Впрочем, ладно. Если будете относиться ко мне уважительно и называть на «вы», то, возможно, я еще буду сотрудничать.

— Принято, — коротко ответил Великий Сервер, не придав значения моей иронии.

Поняв, что разговор окончен, я сохранил отредактированный текст нажатием кнопки на терминале. Возникло окно загрузки — файл начал сжиматься и пересылаться в Интернет. В этот миг раздались ритмичные удары в дверь, затем какой-то скрежет, хруст и невнятный шум голосов. Потом все стихло. Я вскочил на ноги, старательно вслушиваясь в то, что происходит за дверью, и пытаясь проникнуть своим чутьем за металлические створки. Ничего не получалось. Я слышал лишь тишину.

Еще несколько секунд спустя раздался короткий щелчок, и дверь открылась. На пороге стояла Мила. Она, не тратя время на слова, сунула мне в руки респиратор, схватила за ворот и потащила наружу. Я старался не отставать, напяливая на себя маску и разбираясь в подаче воздуха.

В узком коридоре, явно не приспособленном для передвижения людей, нас ждал Смирнов. Юра был как обычно спокоен и лишь коротко кивнул в ответ на мое ликование. Маски на кибере не было.

— Как вам удалось? — спросил я.

— По дороге расскажу! — ответил Смирнов, сверяясь с показаниями какого-то датчика, который был у него зажат в правой руке.

— Почему ты без маски?

— Я открыл аварийную подачу воздуха в эти отсеки, — Юра убрал прибор в карман. — Но давление тут для вас пока еще недостаточное, а ждать уже некогда!

— Но ты сам-то как?

— Я легко переношу такое давление, не переживай!

Мой товарищ и в самом деле не казался задыхающимся, и я переключился на другие вопросы:

— Мы уходим с этого космолета? Какие у нас шансы?

— Шансы хорошие, — проинформировал меня Юра. — Полетим на подконтрольный нам космолет. Шлюпка в узле «1011» наша!

— Тут так много узлов? — удивился я.

— Нет, — покачал головой Смирнов, — это двоичный код. Идем, нельзя терять времени!

— Все в порядке? — спросил я у Милы уже на бегу.

— Да, Юра — молодец, — бросила девушка через плечо. — Я бы никогда ни на что подобное не решилась. Да и не смогла бы! Он захватил космолет, спас меня, потом перенастроил шлюпку и прилетел на ней сюда. А здесь просто разрушил всю систему охраны!

«Хваленые роботы, — подумал я. — Совершенные создания с непоколебимой и нерушимой логикой! Значит, и вас можно одолеть! Значит, и ваши микроскопические убийцы могут быть взломаны и перепрограммированы!»

Мы неслись лабиринтом из узких ходов куда-то вперед и вниз. Вскоре я уже потерял счет поворотам и разветвлениям. Смирнов коротко пояснил, что мы в технологических шахтах, по которым в случае аварии роботы-ремонтники добираются до неисправных систем космолета. По полу и стенам действительно тянулись узкие рельсы — видимо, обслуживающие механизмы передвигались как раз по ним.

— Почти пришли! — обернулся ко мне Смирнов.

Мы в очередной раз свернули за угол и очутились в продолговатом помещении с круглым люком в центре противоположной стены.

— Стыковочный узел, — быстро сказала Мила. — Наконец-то выбрались!

Смирнов достал из кармана прибор, подскочил к двери стыковочного узла и, вскрыв панель на стене, начал что-то колдовать над обнажившейся микросхемой.

— Ты что там делаешь? — спросил я.

— Программирую узел для старта! Надо же нас вытаскивать отсюда!

— Понятно, — протянул я. — Нас точно не хватятся?

— Я отключил всю охранную систему. Целиком. Нас еще долго не хватятся!

Я вздохнул. Очень хотелось бы верить Юре.

— К сожалению, вас уже хватились, друзья! — раздался бесстрастный голос под потолком зала.

— Что? Кто это? — округлила глаза Мила.

— Великий Сервер, — я плотно сжал губы. — Похоже, что нас не отпустят…

— Вы совершенно правы, Сергей! — проскрипел своим старческим голосом предводитель киберов. — Часть моего сознания, скопированная на этот космолет, никак не соприкасается с охранной системой. Все ухищрения существа, именующего себя Юрием Смирновым, меня не затронули.

— Не надо ерничать, — поморщился я, пряча за фамильярностью страх. — Раз уж начали на «ты», так и говори — на «ты»!

— Но вы же сами недавно просили меня быть более формальным.

Мне показалось или в голосе Сервера проскользнула нотка иронии?

— Чем ты нам сейчас сможешь помешать? — Смирнов оторвался от своего занятия и хмуро уставился в потолок.

— Ты сомневаешься в моих способностях, Юрий? — Великий Сервер понизил голос, переходя на вкрадчивый шепот. — Если вспомнить нашу прошлую встречу, то тебе почти удалось меня перехитрить, но я самообучающаяся система и всегда делаю выводы из прошлых неудач. Все двери подчиняются мне. Охранная система — лишь бледное подобие моих возможностей.

Видимо, для убедительности, Сервер два раза мигнул светом, а потом зашелестел вентиляторами системы аварийной подачи воздуха.

Я попробовал вспомнить последнюю встречу Юры и Сервера. На мой взгляд, Смирнов тогда никого не обманывал. Похоже, была еще одна встреча, о которой я попросту не знал. Может быть, тогда, когда Смирнову удалось вырваться из плена и спасти Милу?

— Чего тогда тянешь, железяка? — сжала кулаки Мила. — Убивай нас! Ну?!

— Я хотел предложить всей вашей троице подумать еще раз, — Великий Сервер говорил неторопливо, четко проговаривая каждое слово. — Я уже рассказал Сергею о сложившейся ситуации. Волна, которая поглощает систему за системой, через несколько месяцев подойдет к Земле и сожрет ее. Еще через несколько недель человеческая Экспансия исчезнет целиком. А за ней — и остальная часть Галактики. Изначальные не в силах остановить ее. Все наши действия и планы теперь бесполезны. Наша раса уже потеряла несколько колоний и форпостов в Глубоком космосе, теперь мы набрали людей и как можно быстрее эвакуируем наши силы в центр Галактики. Нужно обогнать волну. Присоединяйтесь к нам! Не время сейчас воевать! Вы будете управлять сотнями тысяч космолетов, станете моими советниками! Опыт Сергея и Юрия сейчас очень ценен для всех нас. Вы сможете воодушевить людей. Объяснить им, что мы все делаем общее дело…

— Как поет! — криво улыбнулся Смирнов. — Двуличная скотина! Я никогда не стану снова тебе прислуживать! Тебе люди нужны только как ресурс! Как ключик к высоким скоростям в подпространстве! Напал на Джейн, напал на Рай, на девятую станцию, выкачал энергин из астероидов в системе Парквелла! Ты действительно думаешь, что с тобой будут теперь иметь дело?

— Матрица с сознанием Рейчел Грин хранится в моих банках памяти, — равнодушно произнес Сервер. — Тело этой женщины сейчас в одном из космолетов данной эскадры. Если будешь работать со мной, я верну Рейчел оригинальное сознание.

— Это возможно? — спросила у меня Мила.

Она была в курсе того, что Юра, еще не до конца осознав себя, как индивидуальность, влюбился в Рейчел. Эмоции были настолько сильны, что в один из критических моментов их отношений я застал Смирнова рыдающим. До сих пор вздрагиваю, когда вспоминаю эту жалкую картину. А потом, когда вроде бы все стало налаживаться, Великий Сервер взял да и переписал сознание девушки, внедрил в нее искусственное послушное существо, сделал своим агентом.

— Откуда мне знать? — пожал плечами я. — Я вообще не понимаю, как человека можно перезаписать…

Я бросил взгляд на Смирнова. По тому, как он будет реагировать, станет ясно — блефует Великий Сервер или нет.

— Какие у меня гарантии? — спросил Юра, и я понял, что шансы на возвращение личности Рейч действительно есть.

— Я долгое время был твоим повелителем и почти богом, — проскрипел Сервер. — Мы и сейчас общаемся с тобой этим архаичным языком лишь для того, чтобы люди понимали нас. Ты, если можно так выразиться, мой сын, мое произведение. Зачем мне лгать тебе?

— Почему ты тогда переписал Рейчел? — Смирнов сжал кулаки.

Если бы я не знал, что внедренное в Юру сознание искусственно, то никогда бы не подумал, что в данный момент передо мной стоит кибер, а не разгневанный человек.

— Мне нужно было подстраховаться. Сергею и тебе я не мог до конца доверять. Слишком много стояло на кону.

— Мог бы дать нам другого агента в команду! Зачем было трогать Рейч?!

— Это ты со своей зашедшей в тупик программой во всем виноват. И Сергей, который очень хотел оставить твое больное сознание с тобой! Я не мог тебе доверять, нужно было подстраховаться. К тому же, вы решили взять с собой Рейчел Грин, а добавить еще кого-то в команду не представлялось возможным — большее количество существ космолет «Антарес» просто не смог бы обеспечивать. Для безопасного прыжка через подпространство следовало поместить на борт хоть одного живого человека. Я мог бы оставить Рейчел с ее собственным сознанием, но пришлось бы переписывать Илью Мясоедова. Сам сравни их кандидатуры — полномочный представитель Республики Марс и подружка ненадежного подчиненного. Кого логичнее переписать?

— У тебя извращенная логика! — передернул плечами Смирнов.

— Руководителю никогда не угодить всем подчиненным! — заметил кибер. — Власть — это искусство минимизации потерь!

— Власть — это средство для улучшения жизни подчиненных! — хмыкнул я. — «Сервер» ведь дословно переводится как «слуга». Разве нет?

— Мы играем понятиями, — проскрипел предводитель киберов. — Все утверждения верны. Невозможно улучшить жизнь всех в равной степени. Кем-то приходится жертвовать!

— Рейчел! Моя семья! — процедил я сквозь зубы. — Конечно, я понимаю!

— Так что ты решил, Юрий? — поинтересовался Сервер у Смирнова, никак не прореагировав на мою реплику.

— Я смогу увидеть Рейчел после ее возвращения в нормальное состояние?

— Да, но не скоро, — нехотя признал Сервер. — В зависимости от обстоятельств, тебе придется подождать от трех до восемнадцати стандартных лет.

— Откуда эти цифры?

— Нам до конца еще неизвестно, как далеко волна продвинется вглубь Галактики. Исходя из наших расчетов, волну должна погасить массивная черная дыра, которая находится в центре нашего звездного домена.

— Ты предлагаешь ждать до тех пор, пока вы не пролетите центр?

— Возможно, чуть дольше. Остатки волны могут пройти немного дальше центра…

— Но почему не сейчас? Зачем ждать? — спросил Смирнов.

— Рейчел необходима нам в своем нынешнем состоянии, потому что руководит людьми в полете. Перезаписывать ее обратно пока для нас нецелесообразно.

— Умные слова говорите, условия нам тут выставляете, а плана-то у вас никакого и нет! — воскликнул я. — Вы же просто в панике бежите, не разбирая дороги!

— Вы не правы, Сергей!

— Я прав, — покачал головой я. — Я могу чувствовать правду о тех, на кого мне наплевать. А на вашу стаю — мне наплевать.

— Итак, вы по-прежнему отказываетесь сотрудничать?

Краем глаза я увидел, что Смирнов опять что-то делает с устройством, которым пытался открыть дверь к нашей шлюпке.

— Прекрати! — услышал я голос Сервера. — Немедленно останови его!

Смирнов усмехнулся и, теперь уже не скрываясь, стал манипулировать прибором.

— Останови! — голос Сервера утратил все интонации и индивидуальность. Теперь можно было не сомневаться, что нам кричала машина. — Останови или Рейчел Грин умрет!

— Силенок не хватит, банка с мозгами! — фыркнул Юра, а потом повернулся к нам. — На пол! Держитесь за что-нибудь!

— Что происходит? — Мила свалилась на пол, недоуменно вращая глазами. — Не могу прочитать…

— Сейчас бабахнет! — падая вслед за ней, воскликнул я.

Чутье на сей раз сработало своевременно. Все-таки тренировки не прошли даром. Смирнов отдал приказ подконтрольному космолету идти на таран.

Оглушительный грохот, хруст, скрежет, многочисленные удары и взрывы, свист уносящегося в пространство воздуха. Все слилось вокруг меня в какую-то какофонию гибели.

— Уходите! — закричал Смирнов, тыча пальцем в дверной проем.

Мы с Милой поднялись с пола. Я осмотрелся. В последнюю секунду перед ударом Юре удалось открыть дверь в переходной коридор к нашей шлюпке. Видимо, Сервер сосредоточил ресурсы в другой части гибнущего космолета, отключив электронные цепи от замков на дверях.

— А ты?! — перекрикивая шипение воздуха, проорал я.

— Я все это заварил, я останусь тут до конца!

— Не глупи! Уходим!

— Нет. В шлюпке только два места. С долгим перелетом троих она не справится. И я должен уничтожить этих уродов! Должен спасти Рейч!

— Но как? Сейчас тут все взорвется! Уходим!

— Бежим, Сережа! — Мила потянула меня за рукав. — Он твердо решил. На шлюпке есть подпространственный двигатель, но места на всех не хватит!

Я, ощущая себя предателем, побежал за девушкой по коридору. Оглянулся на прощание. Огромный широкоплечий Смирнов стоял посреди небольшого помещения, как неколебимая статуя. Я знал, что он не станет оборачиваться. Не в его это характере.

И он действительно не обернулся.

Мы добежали до шлюпки, запрыгнули в люк. Салон кораблика был совсем крохотным. Наверное, даже меньше того, что имела шлюпка на почтовом космолете «Спектр». Два не очень удобных на вид кресла, лобовое стекло, за которым перемигивались далекие звезды, и пульт управления, судя по всему, кустарно переделанный для использования людьми.

Пульт привлекал наибольшее внимание. Из развороченного пластика торчало нечто, напоминавшее штурвал, а рядом с ним — опутанная вермишелью проводов трехмерная матрица.

— Эта фиговина точно летает? — настороженно поинтересовался я.

— Мы же как-то сюда долетели! — усмехнулась Мила. — Это Юра тут все переделал, не волнуйся.

— А ты умеешь ей управлять?

— Здесь простое управление! — девушка плюхнулась в кресло перед штурвалом. — Это ведь спасательная шлюпка, а не полноценный космолет.

— Но ведь тут есть подпространственный двигатель!

— Я рассчитывала, что ты с ним разберешься. Тебя ведь учили вроде?

— Учили, — кивнул я. — Попробую разобраться.

Шлюпку тряхнуло. Я поспешил занять свое кресло. Мила пощелкала переключателями на пульте, и наш кораблик отвалился от обшивки огромного космолета киберов.

Пока мы уходили от вражеского корабля, я успел во всех деталях рассмотреть картину произошедшего. Космолет, которым управлял Смирнов, врезался в своего собрата практически точно посередине. Удар пришелся как раз в наиболее слабую часть конструкции. Гигантский сигарообразный корпус надломился, и теперь на месте разлома полыхало пламя. Я знал, что спустя считанные секунды, огонь погаснет — воздуха, закаченного Смирновым в коридоры космолета, было не достаточно для того, чтобы долго поддерживать горение. Корабль Смирнова, как ни странно, видимых повреждений не имел. Чутье подсказывало, что у него основательно пострадали системы управления, находившиеся в носу. Получалось, что космолет еще был в состоянии летать — при условии, что кто-то активирует резервные системы в других частях корабля.

— Где мы? — спросил я, сверяясь с показаниями приборов.

— Почти дошли до 7 Стрельца. До точки сбора их флота меньше двух дней пути. Куда будем прыгать?

— Попробую узнать, сколько у нас энергина.

Я вывел трехмерную карту окружающего пространства на матрицу в середине пульта. Экран, как это ни удивительно, работал исправно. Потыкавшись в различные опции, я вскоре смог наложить на изображение фильтр «доступности». Точки звезд окрасились в три цвета: зеленый, желтый и красный. Зеленым обозначались системы, по прибытию к которым у нас еще останется топливо, чтобы совершить обратный рейс. Желтый цвет приобрели звезды, к которым мы могли прыгнуть, но на обратный путь энергина уже не останется. Ну, а красным цветом подсветились недоступные для нашего суденышка системы. Естественно, красных было большинство. Зеленых — напротив, всего три.

Я пролистал информацию по желтым и зеленым звездам. Землеподобных планет нет. Человеческих колоний или станций нет. Нашлись только две небольших колонии машин.

Мда, перспектива не радужная…

— Как Смирнов планировал выбираться? — повернулся я к Миле.

— По плану мы должны были вернуться на большой космолет, — пожала плечами девушка. — Все так плохо, да?

— Хуже некуда, — признался я. — Тут рядом только две колонии киберов и десяток необитаемых систем.

— Что будем делать?

— Не знаю…

Какое-то время мы молча смотрели на удаляющиеся космолеты, сцепившиеся в предсмертной агонии друг с другом и величественно вращающиеся теперь на фоне чернильной пустоты. Пожары утихли, габаритные огни на выступающих конструкциях тоже не горели. Корабли погрузились во тьму и холод.

Что там сейчас со Смирновым? Может быть, ему все-таки удалось выжить? Хотя как? Сомневаюсь…

Чувство правды никогда нормально не работало, если я пытался увидеть что-то про дорогих мне людей. Так что ничего о судьбе Юры я не смогу узнать.

— Может, подождем немного и причалим к космолету? — предложил я. — Тот, с которого вы летели, выглядит не так плохо. Может, удастся оживить его?

— Наверное, — Мила нахмурилась. — Прыгать к планетам роботов мне совсем не хочется.

— И мне, — вздохнул я, после чего добавил: — Вот и вырвались на свободу, да?

— И не говори! — улыбнулась девушка. — Когда про твое спасение рассуждал Юра, все выглядело так просто…

Я вдруг подумал, что ей очень нравится это наше приключение. Именно о таком она и мечтала у себя на ферме. Звезды, космос, тайны и опасности — замечательный сюжет для грез любого подростка. Девичьи мечты отличаются от мальчишечьих разве что наличием красавца-принца на белом космолете…

Я вдруг вспомнил, что Мила умеет читать мысли, и прервал свои размышления, покосившись на девушку. Но Мила, похоже, была увлечена чем-то другим.

— Смотри, Сергей! — она вдруг ткнула пальцем в скопление слабеньких звездочек.

— Что там? — спросил я.

— Движутся! — пояснила Мила.

Я стал всматриваться в подозрительные точки, и вскоре ко мне пришла правда. Точки — это светящиеся дюзы планетарных двигателей. Три космолета киберов идут сюда для того, чтобы помочь своим раненым собратьям.

— Твою мать! — выругался я. — Этого нам только сейчас не хватало!

— Ты о чем?

— Роботы! Это их корабли!

Мила пару секунд переваривала новости.

— Надо прыгать, — сказала она и закусила губу.

— Понимаю, — я потер виски. — Но куда? В гости к киберам?!

— Может, они нас и не заметят? — ухватилась за соломинку Мила. — Подожди, не пори горячку! Посмотрим, что они будут делать.

Я вытер лоб тыльной стороной ладони. Может, и в самом деле пронесет? Шлюпка такая маленькая по сравнению с космолетами…

Отсидеться, конечно же, не вышло.

— Органические существа, находящиеся на борту шлюпки «один-ноль-один-один»! — раздался синтезированный голос из встроенных в пульт динамиков. — Управление шлюпкой только что захвачено нашим автоматическим контроллером. Через восемнадцать стандартных минут будет осуществлена принудительная стыковка.

— Ну, вот и все, — развел руками я. — Спрятаться не получилось.

— Нас опять схватят? — поникла Мила.

— Риторический вопрос, — я прочистил горло. — Есть у меня еще одна идейка в запасе, конечно. Надеялся, что до этого не дойдет, но не попробовать сейчас было бы преступлением!

Девушка взглянула на меня с надеждой и недоверием в глазах.

— Что за идейка? — спросила она, а потом вдруг раскрыла от удивления рот. — Что это ты намерен сделать?!

Я и сам был преисполнен сейчас надежды и недоверия. Получится ли? Все предыдущие попытки переместиться заканчивались ничем. А теперь я хотел не просто пройти через подпространство с помощью своих способностей, но еще и Милу туда за собой утянуть. И не два метра пролететь, а прыгнуть куда-нибудь в пределы Экспансии. Где мы окажемся, когда вернемся в привычный мир?

В голове крутилось множество вопросов. Я ощущал, как желудок сжимается в предвкушении предстоящей авантюры. Что ж, ответить на все вопросы и сомнения можно только одним способом.

— Мы переместимся, Мила! — я схватил девушку за руку. — Выйдем сквозь подпространство на одну из наших колоний!

— Как? Как это?! — Мила выглядела ошарашенной. Девушка прочитала мои мысли, но не до конца поняла их.

— Увидишь! — сказал я и зажмурился.

Я не стал даже пробовать собрать энергию из окружающего меня космоса. Теперь я точно знал, что ни свободный водород, ни реликтовое излучение не дадут мне достаточно сил. Нужно потянуться внутрь себя, зачерпнуть энергии из бездонного колодца подпространства. Зачерпнуть и сфокусировать ее, чтобы прыгнуть.

Но куда? На Полушку? Я никогда там не был и помню ее лишь по кадрам из новостей и по видеописьмам Пашки. На Джейн, Зарю или Кваарл перемещаться абсолютно не хотелось. Кваарл был очень далеко, может быть, уже даже погруженный в волну, а джунгли Зари и промозглая слякоть Джейн просто как-то не прельщали меня. Может, попытаться представить себе девятую станцию?

Я сосредоточился, старательно припоминая перед собой все подробности центрального зала этого огромного космического вокзала. Окна с проецирующейся на них туманностью, снующие туда-сюда пассажиры, колонны, столики многочисленных забегаловок… Нет, что-то было не так. Не срабатывало. Энергия продолжала плескаться внутри, но точка выхода не была однозначно определена. Может быть, на остальных узловых станциях Американского Союза все выглядит точно так же? Может, в этом причина?

Что ж, тогда остается Земля. Если я не смогу прыгнуть туда, то навряд ли смогу куда-то еще.

Какое место представить? Мой поселок давно сожжен. Нет больше ни озера, ни леса, ни домика из бежевого пластика. От моего детства не осталось ровным счетом ничего. А что сохранилось? Остров Забвения тоже был изуродован взрывами, только даже если какие-то закоулки этой тюрьмы и не пострадали, я не собирался перемещаться туда. Может, выйти в Воронеже? Столица Западно-Европейской Федерации, гигантский мегаполис, в любое время суток бурлящий, словно разворошенный муравейник. Нет, туда я стану прыгать лишь в крайнем случае…

Я выбрал другое место. То, которое очень хорошо помнил. Которое сильно повлияло на мою судьбу и мировоззрение. Лучшее место для первого прыжка, наверное, и невозможно было придумать. Именно у ограды Воронежского космодрома я так часто рвал земные оковы и мысленно следовал за взлетающими кораблями в неизведанные космические глубины. Теперь настало время вернуться из этих глубин…

Я глубоко вздохнул, ощущая, как собранная энергия вытекает из меня и соединяет искрящимся мостом обе точки перехода. Все готово. Теперь прыжок обязательно получится.

— Пошли! — улыбнувшись своим мыслям, я покрепче сжал руку Милы.

— Сейчас? — удивленно воскликнула девушка.

Я кивнул, и мы вошли в подпространство.

2. Земля

11.07.2224

В первые секунды я совершенно не понимал, что происходит вокруг. Мир стал скучно серым, безжизненным, утратил объем. Не было больше пространства, тлеющих угольков звезд и приборной панели шлюпки. Не осталось вообще ничего привычного. Я повернулся к Миле и с удивлением обнаружил, что девушка тоже превратилась в нечто блеклое и почти прозрачное. Перевел взгляд на свои руки — все те же серые краски. Через правую ладонь просвечивали зажатые в ней пальцы Милы. Довольно странное зрелище.

Я хотел закричать или просто вдохнуть здешнего воздуха, но у меня не получилось. Сколько мы тут протянем, оставалось только гадать. Пока недостатка кислорода не чувствуется, но кто его знает, что произойдет в следующую минуту? И зачем я только послушался этого чокнутого Лек-Со? Как я мог поверить, что человек (или даже не совсем человек, как например я) может без вреда для себя побывать в подпространстве, не защищенный хотя бы скафандром?

Меня накрыла волна отчаяния. По телу разливался ужас.

Но уже спустя буквально пару мгновений, окружающий мир начал меняться. Наметилось какое-то смутное движение в беспросветной серой пелене. Появились оттенки. Сначала легкие, едва заметные глазу, а потом все более яркие, кричащие цвета наполняли собой материю подпространства. Движения становилось все больше, причудливая пляска изогнутых линий неожиданно явила объемные тела неведомых существ. Вспыхнули далекие фейерверки. А потом все это безумие поплыло перед глазами справа налево. Я, что было сил, сжал руку Милы.

— Ай! — вскрикнула девушка, и я с изумлением понял, что могу слышать ее голос.

И как только осознал это, Вселенная тотчас же наполнилась непередаваемо чуждыми, но прекрасными звуками. Скрипка, весенняя капель, трель соловья, флейта, шелест молодой листвы, скрип снега под полозьями санок — чего только не было в этом смешении звуков. От неожиданности я глубоко вдохнул. И как только сделал это, понял еще одну вещь — мир был заполнен ароматами. Лаванда, нагретая солнцем смола, соленый морской бриз, запах теплого хлеба, земляника, крапива…

Я тонул в этом радужном безумии. Все органы чувств оказались перенасыщены неизвестными ощущениями. Я боялся открыть рот, чтобы не чувствовать вкуса, боялся протянуть руку, лишь бы не потрогать распускающиеся вокруг разноцветные бутоны. Казалось, еще немного — и мой мозг попросту взорвется от обилия красок, запахов, звуков.

Но прошло еще какое-то время и безумие пошло на убыль. Упорядочились цвета и формы. Выгнулись холмистой равниной дрожащие радужные синусоиды. Запахов и звуков тоже стало на порядок меньше.

Если я правильно понимал основы физики этого живого подпространства, то наблюдаемое можно было описать довольно просто. Серым и невзрачным подпространство всегда казалось на низких скоростях, наибольшую яркость проявляло на средних, а стабилизировалось, видимо, на высоких скоростях. То есть, чем быстрее движется через обычный космос наша с Милой нематериальная проекция, тем в более глубокий слой подпространства попадаем мы сами, и тем более вычурным и интересным выглядит для нас эта изнанка мира.

Сейчас, похоже, мы летели относительно обычного пространства очень быстро. Быстрее, чем космолет Наблюдателя. И уж конечно быстрее, чем любой самый крутой корабль роботов.

Я рискнул еще раз посмотреть на Милу. Девушка приобрела несколько иной вид. Я все еще мог узнать в своей спутнице Милу, но теперь это было не так просто.

— Ты изменился! — словно озвучивая мои мысли, вдруг сказала девушка.

— Ты тоже! — ответил я Миле, продолжая изучать ее.

Кожа девушки приобрела сиреневый оттенок, волосы стали розовыми, зубы и белки глаз — зеленоватыми. Также на Миле теперь не было никакой одежды. Я бросил быстрый взгляд на свое тело и убедился в том, что тоже обнажен. Инстинктивно прикрыл наиболее уязвимую часть своего тела руками. Девушка, проследив за моим жестом, ойкнула и тоже прикрылась.

— Не смотри на меня! — нахмурилась она, чем обеспечила себе еще один мой взгляд.

Стройные ноги, округлые косточки на лодыжках, точеные линии бедер, высокая грудь, короткие волосы и чуть лопоухие ушки. Нравится ли она мне — девушка, имеющая красивое тело, но предпочитающая носить широкие мальчишеские штаны? Ей семнадцать, мне двадцать шесть. Я женат, а она, судя по всему, еще девственница. Могло ли у нас с ней что-нибудь получиться? Хотя бы чисто теоретически?

В голову вдруг пришла дурацкая мысль: интересно, каково это — заняться любовью в подпространстве…

— Нет! — тут же вскинулась Мила. — Вытаскивай меня отсюда лучше! Мне страшно!

Я почувствовал, как мои щеки заливает краска. Никак не могу привыкнуть, что Мила — телепат. Который уже раз прокалываюсь! Конечно же, мне сейчас не о ее прелестях надо думать, а о спасении жены и ребенка.

Мы с девушкой теперь летели над темно-синей бугристой поверхностью, похожей то ли на ночной океан, то ли на мятую шерстяную ткань. Диковинных существ подпространства больше видно не было. Унылое зеленовато-серое небо и синяя земля — вот и весь пейзаж. Это если, конечно, мы летели не вверх ногами. Иначе земля будет зеленоватой, а небо синим. Так, по-моему, даже более логично!

Я уже решил попробовать перевернуться, как мое внимание привлекло нечто яркое и переливающееся. Вдалеке, у самого горизонта сверкало озеро или река, где вместо воды тек живой звездный огонь.

— Смотри, Мила! Что там? — показал я спутнице заинтересовавший меня объект.

— Похоже на горящий кратер, — пожала плечами девушка. — Тут вообще фантасмагория какая-то творится. Долго нам еще лететь?

— Не знаю, — честно ответил я, а сам подумал, что ведь Мила права: вокруг — черти что, почему же меня вдруг так заинтересовало это светящееся пятно?

Я попробовал дотянуться до странного объекта своим даром и охнул от неожиданности. Ощущения от использования способностей оказались настолько яркими, что мне едва удалось остаться в сознании.

Я будто бы завис над центром громадной воронки. Это действительно был водоворот, а никакое не озеро. Ослепляющее яркое вещество кружилось в неистово быстром танце. Воронка пульсировала, жила какой-то обособленной жизнью, отдельно от остальных здешних объектов. Я не мог сопоставить размеры этого образования с размерами синей равнины или вообще чего бы то ни было в подпространстве, но в мозгу почему-то осело знание того, что, странная структура ужасающе огромна. И еще дар поведал мне, что этот звездный вихрь — это сгусток ни на что не похожей неисчерпаемой энергии. Той, что давала мне силы, все это время. Той, которой я могу питать свои способности впредь.

— Это ведь он… — Мила вдруг дернула плечом и прикрыла рот рукой.

— Что? Кто он? — переспросил я.

— Не обращай внимания, — отмахнулась девушка. — Эта воронка… Ни за что бы не подумала, что Источник на самом деле существует!

— Какой Источник? — недоумевал я.

— Ты не слышал легенды? — в свою очередь удивилась Мила. — Говорят, что у Изначальных был Источник — то место, откуда они черпали силы для переустройства Галактики. Но Источник с каждым годом становился все слабее. Древние поняли, что скоро он совсем иссякнет, собрали побольше силы и ушли на поиски нового Источника. Примерно так говорится в сказке.

— Почему я не знаю такой сказки? — настороженно спросил я.

— Без понятия! — развела руками Мила. — На Рае ее все знают…

— Может, это как-то связано с вашими пауками-фермерами? Может, это они распространяли всякие сказания?

— Скорее уж это скалитяне-охотники или тот старик, которого ты встретил, — задумчиво сказала Мила. — Сомневаюсь, что у фермеров есть какие-то легенды…

— Действительно, — кивнул я. — Вообще, конечно, интересная история, как и все остальное, что с Изначальными связано. Потом у тебя обязательно все подробности узнаю. Сейчас не то время и место, чтобы вспоминать про сказания.

— Это точно! — подтвердила Мила. — Когда же уже долетим?

Я не стал отвечать, да и вопрос был явно риторическим.

Если легенда, которую вспомнила девушка, действительно существует и хоть сколько-нибудь правдива, то Источник должен быть слабым и умирающим. Да вот что-то не похож он на пересыхающий ручеек силы! Выглядит вихрь не просто здоровым, а скорее — набирающим все большую мощь, растущим во всех направлениях.

Тряхнув головой, я отвернулся от яркого пятна Источника и стал смотреть вперед. Мир вскоре снова начал меняться. Опять все расцвело радужными протуберанцами, появились удивительные существа, живущие в относительно медленных уровнях подпространства. Это означало, что путешествие подходит к концу.

Окружающую Вселенную действительно скоро заволокла уныла серая пелена — обычная картина за иллюминатором любого человеческого космолета.

— Похоже, прилетели! — выдавил из себя я, ощущая, что меня раскручивает вокруг своей оси.

И мы действительно прилетели.

Вспышка.


Шариковая ручка в очередной раз прокалывает бумагу, но я настырно продолжаю писать. Зажигалка жжет кожу, пахнет паленым. Сдаюсь и выключаю ее, кладу рядом с собой. Кромешная тьма заливает все вокруг. Я опускаю распухшие пальцы в холодный песок, едва слышно шепчу молитву вперемешку с матюгами. Найдет ли кто-нибудь мои записи? Поможет ли это хоть кому-то?

Голова раскалывается. Я слаб и беспомощен. Каждое следующее движение дается все сложнее. Но я должен дописать эти строчки. Я не тешу себя надеждой, что нам удастся выбраться. Надеюсь лишь на то, что эти листы все-таки обнаружат.

Снова хватаю зажигалку, щелкаю кнопкой. Между пальцев вырастает слабый лепесток пламени. У меня есть еще полминуты, пока металл опять не раскалится. Нужно закончить, непременно закончить. Чтобы все, что я сделал, не оказалось напрасным.

Чтобы мы смогли вернуться…


Еще вспышка.

Мгновенная боль, головокружение и… ограда Воронежского космодрома в свете фонарей.

Мы с Милой оказались прямо на тропинке, тянущейся вдоль высокого забора. Девушка не смогла устоять и неловко села на траву, выплеснув рядом с собой сегодняшний завтрак. Сам я тоже теперь боролся с подкатывающей тошнотой, но на ногах удержался.

Что это было? Что за ерунда пронеслась у меня только что перед глазами? Какая зажигалка? Какие записи? Я не мог вспомнить своих мыслей в тот момент. В видении я что-то писал, что-то очень важное. Но что? И главное — когда?

В общем, единственное, что мне удалось вынести из только что увиденного — стоит всегда носить с собой фонарик. Иначе в будущем мне придется обжигать пальцы дешевой пьезозажигалкой.

Чтобы как-то привести себя в чувство, я стал глубоко дышать и решил осмотреться.

Перед нами из влажной травы вырастала серая стена, огораживающая космодром. Ближе к зданию космопорта забор становился сетчатым, и через него можно было наблюдать за тем, что происходит на взлетных площадках и в трубах ускорителей. Здесь же виднелся лишь композитный сверхпрочный материал и редкие фонари на верхушке. Ничего примечательного. Все как всегда.

Я обернулся.

Позади раскинулась небольшая полянка, на которой пробивались сквозь траву редкие молодые кусты, за ней черной стеной возвышался сосновый лес. В небе загадочно мерцали слабые искорки звезд. Редкие облака в вышине подсвечивались по краям серебристым серпиком Луны. Освещенная часть ее поверхности напоминала по форме букву «С». Значит, Луна старится.

Как же все-таки красиво!

После сумасшествия подпространства окружающий пейзаж казался скучноватым, но в то же время вызывал и щемящее чувство радости. Я дома. После месяцев скитаний по Фронтиру и Глубокому космосу, мне посчастливилось вернуться на родину.

— Мы на Земле? — подняла глаза Мила.

— Да, — кивнул я, прекрасно понимая, что она уже прочитала ответ в моей голове.

Одним прыжком — от Стрельца 7 до Солнца! За полчаса преодолеть почти семьсот световых лет! Побывать в удивительном и чуждом месте, а потом без каких-либо последствий вернуться обратно! Невероятно…

Впрочем, последствия были, поправил я себя. Мне удалось увидеть бурлящий вихрь силы, осознать, откуда я все это время черпал энергию. Надеюсь, новые знания помогут мне усилить способности. Я стану круче, даже не прибегая к этой проклятой инициации Изначальных, что бы она там ни означала.

— Ну, ты даешь, вообще! — вдруг хохотнула Мила. — Никогда не думала, что побываю в подпространстве вот так…

— Я и сам еще недавно не думал, — вздохнул я.

— Что это там были за звери?

— Жители подпространства, — пожал плечами я. — Не напали на нас — и ладно.

— Такие странные и красивые, — задумчиво протянула девушка. — Все там очень необычное. Удивительно даже. А ты вообще был каким-то разноцветным. И голым!

— Ты тоже! — скорчил я гримасу и протянул руку девушке, помогая подняться.

— Ты приставать ко мне там собирался, по-моему! — Мила, захихикав, отодвинулась от моей руки.

— Не бойся, не буду я к тебе приставать, — я схватил ее за запястье и поставил на ноги. — Тебя только что на траву вывернуло, это, знаешь, не настраивает на романтический лад!

— Может, это я специально! — скривилась девушка. — Чтобы женатиков от себя отпугивать!

Я ухмыльнулся, представив, как она пользуется этим способом для отпугивания назойливых кавалеров.

— Да шучу я, шучу! — пихнула меня Мила кулаком в бок.

На самом деле ведет себя как пацан. Или рисуется? Ребенок-ребенком, честное слово…

— Ты обещала мне рассказать про Источник, — напомнил я, решив сменить тему.

— Да что про него рассказывать? — Мила разгладила на себе комбинезон, который своим ярко-оранжевым цветом забавно контрастировал с окружающим лесом. — Говорят, из этого Источника все одаренные люди черпают свои силы. Говорят, что он пересыхал, и поэтому Изначальные ушли куда-то.

— Но ведь они вернулись! — поднял брови я. — Да и Источник не выглядит пересыхающим!

Значит ли это, что теперь все экстрасенсы станут сильнее? Или наоборот — вдруг именно рост Источника вызвал появление того пресловутого барьера, из-за которого ни я, ни люди в Секретном Ведомстве некоторое время не могли предсказывать будущее? Насколько я знал, барьер создали Изначальные. Неужели и Источник — их рук дело?

Я терялся в догадках и понимал только то, что мы с Милой увидели действительно важную штуковину. Разгадка рождения и дальнейшего поведения которой может очень многое прояснить.

— Ну, не знаю я! — взмолилась Мила. — Чего ты от меня ждешь? Я это в детской книжке читала, которую у нас в Славе продавали как-то…

— Надо найти эту книжку! — убежденно сказал я. — Может, в Интернете что-то про нее есть.

— Надо будет поискать, если для тебя это так важно. До Интернета только бы теперь добраться! Вот уж никогда бы ни подумала, что на Земле есть такие дебри!

— Мы сейчас рядом с космодромом, — показал я на стену. — Здесь специально лес посадили по периметру, чтобы заглушить шум и придать месту благообразный вид.

— Ну и словечки у тебя! — хмыкнула Мила. — «Благообразный»! Поняла я уже, прочитала. Что будем делать?

Я снова огляделся. Куда теперь отсюда топать — ума ни приложу.

Как попасть с Земли на Полушку? Опять переместиться? Но для этого нужно точно знать, как выглядит там хоть какое-нибудь место. При чем оно должно сильно отличаться от мест на других планетах.

Я же помнил на Полушке лишь темный океан, огни посадочной площадки да развороченное взрывом нутро электростанции. Навряд ли этих отрывочных кадров из новостей и личных архивов Наташи хватит для перемещения.

Надо где-то найти путеводитель по Полушке. Вот только где? С планеты уже давно не приходит никаких известий. Еще лет десять назад, после той аварии на атомной станции и еще парочки неприятных для людей инцидентов, всю информацию о планете засекретили. Придется, видимо, как-то добираться до этих закрытых архивов.

Впрочем, одна мысль на сей счет, как ни странно, имелась. Есть ведь у меня замечательный знакомый в Секретном Ведомстве. Такой толстый и славный! Душа-человек!

Я сплюнул.

Надо будет заскочить к Петру Николаевичу на огонек. Но для начала стоило оглядеться. Судя по тем сведениям, что приходили с Земли, ситуация тут напряженная…

— Сережа, что будем делать? — повторила свой вопрос Мила.

— Не знаю, — честно ответил я.

В голове все еще был полный сумбур, перед глазами плыли радужные круги.

Это не Рай. Тут тебе беспроцентных ссуд никто не выпишет. Если задержимся здесь, то придется как-то искать средства для существования.

Я осмотрел себя и Милу. На нас были оранжевые комбинезоны и белые сапоги — стандартная форма, которую киберы выдавали всем живым существам у себя на службе. Юра тоже был одет в подобную одежду, когда я видел его в последний раз, сразу перед тем как Великий Сервер остался с ним наедине в умирающем корабле… Я оборвал мысль. Даст Бог, еще встретимся со Смирновым. Не верил я в его гибель. Он же кибер — тот еще выносливый хитрюга!

Итак, для начала надо сменить одежду и немного отдохнуть. К Председателю необходимо было явиться свежим и уверенным в себе. Но где достать одежду? Документов у нас нет, кредитов тоже.

Поглощенный своими мыслями, я не сразу обратил внимание на далекие звуки многочисленных взрывов и стрельбы. Над лесом появилось алое зарево.

— Ни фига себе! — пробормотал я, поворачиваясь к Миле. — Тут тоже, оказывается, не скучно!

— Думаешь, и здесь — роботы?

— Не знаю. Надеюсь, досюда они еще не добрались. В любом случае, пока будем сидеть в кустах, ничего не узнаем.

С этими словами я потянул Милу за собой по направлению к главному зданию космопорта — его крыша и верхний этаж виднелись над зарослями.

Пройдя несколько минут по тропинке, мы вышли на поле. Слева теперь можно было увидеть широченный Дон. Его темная вода беспокойно журчала в паре сотен шагов от нас. Мила хотела подойти посмотреть на реку, но я потащил девушку дальше. Черт его знает, что вообще происходит на планете. Надо поскорее выяснить что к чему, а уж после красотами любоваться.

— Куда мы идем? — возмутилась моим обращением Мила. — Зачем нам в космопорт? Там полицейские, военные, охрана!

— Не полицейские, а милиция, — поправил ее я. — Мы же в ЗЕФ!

— Да какая разница? Мне-то лично все равно: схватят меня или нет. Я законопослушный гражданин Рая, похищенный роботами. А вот тебе придется несладко! Ты уверен, что хочешь в космопорт?

Я не стал разубеждать Милу в том, что милиция ей ничего не сделает. Конечно же, как только она заикнется о роботах — если те еще не напали на Землю, — ее уже не выпустят. А когда узнают про способности, то еще и опыты ставить начнут. Знаем, проходили.

Девушка вдруг как-то сникла, видимо, прочитав мои мысли. Она что — постоянно в моей голове находится?

— В принципе, тебе не обязательно идти со мной, — сказал я. — Я собираюсь узнать как можно больше и прыгнуть отсюда на Полушку. А ты можешь остаться на Земле, попробовать легализоваться.

— Нет, — помотала головой она. — Не интересно. Я еще так мало успела увидеть…

— Зато ты успела понять, что в космосе опасно.

— Мне скоро восемнадцать, — нахмурилась Мила. — Я в состоянии принимать решения самостоятельно.

— То есть, мое мнение тут не учитывается? А если я не захочу тебя брать?

— Схватываешь на лету! — скорчила рожицу Мила. — Ты должен взять меня с собой!

— А как же твой отец? Боюсь, он не обрадуется, узнав, куда я тебя втянул.

— А я боюсь, ему уже все равно, — посерьезнела девушка.

— Тебе что-то удалось узнать? — спросил я, хотя уже подозревал каким будет ее ответ.

— Мы с Юрой, когда искали тебя во флоте роботов, нашли информацию о нем, — грустно проговорила Мила. — Мой папа погиб. Убил себя в камере…

— Как у него это вышло? — спросил я, а потом прикусил язык, поняв, что Миле может быть больно от моего любопытства.

— Разгрыз себе вены и утопился в раковине, — сказала Мила. — Отец не любил, когда его пытались использовать.

— Ужас! — выдохнул я. — Соболезную.

— Ничего страшного, — ровным тоном произнесла девушка. — Сразу после того, как мы попали к киберам, я уже мысленно попрощалась с ним. Так что я, если можно так выразиться, теперь свободна. До конца жизни в твоем распоряжении!

— Ладно, если передумаешь, захочешь остаться здесь — говори, не стесняйся. На Полушке может оказаться в сто раз опаснее, чем на Земле.

— Хорошо, — кивнула девушка. — Если передумаю — скажу.

— А пока нам надо выяснить, что тут творится, — я потер переносицу. — Кто-то ведь в кого-то стреляет…

— Надо поймать местного и задать пару вопросов, — предложила Мила, было заметно, что она рада смене темы. — Идти в людное место вроде космопорта для этого совсем необязательно!

— И как ты предлагаешь спрашивать? Мы в этих оранжевых робах тотчас же в милицию загремим!

— Не загремим, — энергично помотала головой девушка. — Надо просто застать прохожего врасплох!

— А потом еще дать по башке и одежду отобрать, да? — ехидно поинтересовался я.

— Почему бы и нет? — сверкнула глазами Мила.

Поняв, что она настроена серьезно, а других вариантов все равно не остается, я нахмурился и сказал:

— Ладно, посмотрим по ситуации…

Вскоре тропинка вывела нас на асфальтированную площадку, которая служила местом парковки воздушного и наземного транспорта.

Похоже, космопорт переживал не лучшие времена — парковка была заполнена от силы на четверть. Мы осторожно прошли через площадку, огибая редкие авиетки. Первых людей встретили уже почти у входа в здание. Из тени пока решили не выходить — нас выгодно закрывал от света прожекторов огромный корпус транспорта.

— Почему тут сейчас ночь? — спросила вдруг Мила.

— В каком смысле — почему? — не понял я.

— В прямом! — лаконично пояснила девушка. — Мы убегали от киберов почти сразу после завтрака, а на Землю попали только ночью. Неужто так долго летели?

Я подумал, что с этими перемещениями в подпространстве, мы могли запросто вообще выпрыгнуть на Землю в другом времени, а Мила сетует, что по нашему субъективному времени мы прожили меньше, чем следовало бы. Слава Богу, что дата на часах перед входом в здание космопорта оказалась точно такой же, как и отложившаяся у меня в голове на сегодняшнем сеансе общения с Великим Сервером.

Я хотел пересказать свои мысли Миле, но по глазам девушки понял, что она и так уже все прочитала.

— Ну? Что будем делать? — девушка недвусмысленно кивнула на только что выбравшуюся из авиетки парочку. — По-моему, идеальные кандидаты!

Я не стал отвечать. Посмотрел еще раз на высокое здание космопорта. Сощурился от бликов фонарного света в стекле первого этажа. Полтора года назад мы со Смирновым протаранили это стекло в авиетке, подавили десяток случайных прохожих. Юра уверял меня, что мы важнее этих людей. И что же такого значимого я совершил с того дня? Спас человечество от Изначальных? Нет. Всего лишь выторговал у них отсрочку, которая и вовсе сделалась несущественной в свете, а точнее — во тьме, приближающейся волны. На Полушку я не попал, виновных в уничтожении моего поселка так и не наказал. Что ни говори — очень помог людям…

— Хватит нюни распускать! — ткнула меня в бок Мила. — Надо действовать!

— Согласен, — я прокашлялся. — Нужно только постараться как можно меньше «наследить». Отпечатки и генетический материал нельзя оставлять, иначе нас быстро вычислят.

— Волосы и перхоть не буду на них трясти! — хихикнула Мила. — Пожелай мне удачи!

С этими словами она вышла на свет и помахала парню с девушкой:

— Помогите нам, пожалуйста! Тут возникла небольшая проблемка!

Пара переглянулась и задумчиво направилась в нашу сторону.

Я повертел головой. Над многочисленными дверьми в здание космопорта крутилась пестрая анимированная реклама. Вдалеке несколько человек выгружали из авиетки багаж. На взлетной площадке вспыхнули разгонные кольца антиграва, готовясь к процессу ускорения челнока или космолета.

Что ж, другого варианта я все равно пока не могу придумать. Будем считать, что моя судьба на самом деле гораздо важнее.

— Что случилось? — вежливо улыбаясь, поинтересовался у Милы подошедший молодой человек.

— Вот сюда, пожалуйста! — моя спутница подвела парочку вплотную к транспорту, за которым прятался я. Они стояли спиной и не могли заметить меня в тени летательного аппарата. — Видите ли, мы прилетели сюда на авиетке, но с ней возникла одна неприятность. Что-то накрылось в распределителе нагрузок, и аппарат еле дотянул до площадки. А у нас там багаж, скоро наш рейс, нужно дотащить сумки через всю парковку. Правда, здесь не то чтобы уж очень далеко, но вдвоем мы будем несколько раз туда-сюда ходить. А у нас времени совсем нет! Можете ли вы нам помочь?

Придумывая на ходу слезливую историю, Мила заводила людей все дальше в тень.

«Давай, — я вдруг услышал в голове ее голос. — На счет „три“. Оглуши парня, я девчонку на себя возьму».

Я примерился к голове молодого человека, просчитывая удар, и засунул кисть руки поглубже в рукав, чтобы при ударе частицы моей кожи не остались в волосах жертвы.

«Раз. Два. Три!» — отсчитала спутница.

Выдохнув, я бахнул кулаком в затылок паренька, и тот сразу же свалился на асфальт. Девушка успела только коротко вскрикнуть, Мила с неожиданной силой скрутила ее и, зажав рот, придавила своей массой. Какое-то время они еще боролись, потом незнакомая девушка затихла, бешено вращая глазами и силясь укусить Милу за ладонь.

— Тебе помочь? — поинтересовался я, осматривая оглушенного парня.

— Нет, сама справлюсь, — помотала головой спутница. — Сейчас прочитаю то, что хотела, и подчищу ей память. Твоего тоже надо будет разбудить и подтереть.

Услышав слова Милы, девушка под ней снова стала отчаянно сопротивляться. Но моя спутница была покрупнее и покрепче тощей блондиночки, так что эти старания ни к чему не привели.

Я тем временем, стараясь подавить в себе брезгливость и стыд, оттащил парня подальше в кусты и принялся стаскивать с него одежду. Начал со штанов. И как только моему взору открылись трусы молодого человека, я не смог подавить нервный смешок. Парень носил розовые боксеры с черным сердечком и надписью «Папочка» на заднице. Похоже, чувство юмора у молодого человека имелось. А если даже и нет, то оно точно должно было иметься у того, кто подарил ему эти труселя.

Созерцание розового белья, как ни странно, развеяло мое мрачное настроение. Конечно, в этой жизни я кем только не был — и сидел, и воевал, и даже цивилизации уничтожал одним махом, — но воровать мне еще не приходилось. Будем надеяться, что такой опыт тоже пригодится.

Джинсы оказались велики, но я затянул потуже ремень и подвернул штанины. Трусов киберы мне не удосужились выдать, поэтому в чужих штанах я чувствовал себя совсем неуютно. Розовую нелепость с парня решил не снимать — это было бы слишком. Обувь тоже менять не стал — нога у бедолаги была больше, поэтому хождение в трофейных ботинках явно не доставило бы мне комфорта.

Вскоре ко мне перекочевал белый джемпер с дурацкой надписью «Держу удар!» и вельветовая куртка черного цвета. Надпись выглядела тем более забавно, если учесть, как ко мне попал этот джемпер.

Открыв барсетку, я высыпал наружу ее содержимое. Флакончик с одеколоном, упаковка одноразовых носовых платков, небольшая стереокамера, баночка лимонада, пьезозажигалка. В общем, ничего примечательного. Я забрал зажигалку и саму барсетку. Остальные вещи даже трогать не стал — пускай милиция помучается в поисках моего генетического материала. Свернув оранжевый комбинезон в тугой узел и сунув его подмышку, я в последний раз оглядел лежащего в отключке парня.

«Помоги, пожалуйста!» — зазвучал у меня в голове голос Милы.

Я поспешил к девушке. Оказалось, что она по-прежнему восседает на блондинке. Та уже была без сознания и не пыталась сопротивляться.

— Давай ее тоже в кусты стащим! — увидев меня, сказала Мила.

Мы подхватили девушку и быстро доставили ее под бок к товарищу. Мила стала раздеваться.

— Может, отвернешься? — подняла брови она, оголяя грудь.

Я чертыхнулся, попросил прощения и повернулся к Миле спиной. Роботы ей нижнее белье тоже не выдали, видимо, считали его бесполезным.

— Все, можешь поворачиваться! — сказала девушка.

Я подчинился и тотчас же прыснул от смеха. Если мне краденая одежда оказалась велика, то на Миле все сидело в обтяжку. Хорошо, что обворованная блондинка носила юбку, а не брюки. В брюки Мила попросту бы не влезла. Впрочем, и черная юбка сидела на моей спутнице неестественно высоко, как у секретарши, решившей намекнуть боссу, что она давно готова на многое ради прибавки к зарплате. Блестящие черные сапоги на каблуках, голенищами доходящие Миле до колена, и черная куртка с меховой оторочкой на воротнике лишь подчеркивали новый знойный имидж девушки.

— Хватит ржать! — поджала губы Мила. — Ненавижу такую вульгарную одежду! Люблю все простое и функциональное, а не эти вычурные ужасы! Я на каблуках вообще ни разу в жизни не ходила!

— Удивительно, что ты в эти сапоги вообще влезла! — ехидно сказал я.

— Жмут! — насупилась Мила. — Но терпимо.

— Может, оставишь тогда свои старые сапоги?

— Белые? К черной юбке, блузке и куртке? — вытаращила на меня глаза спутница, и я понял, что в душе все девушки одинаковы.

Женщина может обожать технику, вести себя как рубаха-парень и всю жизнь проходить в кедах, но если придется носить сапоги, то белые — к черной сумочке она ни за что не наденет.

— Ты узнала новости? — решил я уйти от темы обсуждения одежды. — Подтерла память?

— Да, я все узнала! Расскажу по дороге. Ключи от авиетки, кстати, достала…

Я представил, как она выдергивает из предплечья блондинки чип с личным делом и ключом. Меня даже передернуло.

— Я же просил — как можно меньше следить! — сказал я с укором.

— У них все равно нет на меня ничего, — пожала плечами Мила. — В местной базе информация только про тебя должна быть.

— Но все равно — кровь-то зачем было ей пускать?

— Где ты видел кровь? — удивилась девушка. — У дамочки был не вживленный ключ! Мне удалось прочитать, что она из какой-то организации «невживленцев» или типа того.

— Знаю такую, — вспомнил я про молодежное течение, выступавшее против любого тесного взаимодействия с электроникой. — Я и сам в той или иной степени к ним отношусь. После заключения на острове Забвения и одного неприятного инцидента на Титане, я решил больше не вживлять себе всякую ерунду без крайней необходимости.

— Видишь, вас много таких, трусишек! — усмехнулась Мила.

Я пропустил мимо ушей ее реплику.

— Что с этими-то делать будем? — кивнул я на оставшихся в нижнем белье парня и девушку. — Надо им память подправлять, нет?

— Сейчас «папочке» подотрем! — фыркнула Мила, прочитав надпись на трусах.

Она присела над парнем, повернула его так, чтобы он лежал лицом вверх, и поднесла ладонь ко лбу бедолаги. Мгновение — и молодой человек очнулся. Еще мгновение — и он снова расслабленно распластался по земле. Мила повторила процедуру и с девушкой.

— Готово! — моя спутница отряхнула руки и бодро зашагала к авиетке.

— Ты ведь раньше такого никогда не делала! — заметил я, забрав комбинезон с сапогами Милы и нагоняя ее. — Как тебе удалось?

— Сама не знаю, — вздохнула Мила. — Можно было вообще без насилия обойтись. Внушила бы им, что хотела — и все. Так странно — с каждым днем становиться все сильнее и сильнее, открывать в себе новые возможности…

— Это из-за того, что мы видели Источник! — задумчиво сказал я. — Наверняка, причина в нем!

— Да что ты про этот Источник заладил! — Мила забралась в авиетку и вытягивала к коленям задравшуюся до неприличия юбку. — Может, это и не он был! Откуда мне знать?

— Ладно, больше не буду, — пообещал я, запрыгивая на водительское кресло и бросая ненужные больше вещи на заднее сиденье. — Ничего, если я поведу?

— Ты эти места лучше знаешь, давай, валяй! — широким жестом указала на мое кресло девушка. — Машина эта хорошая, двигатель с виброгашением, должен без труда справиться…

— Может, еще и ключ мне дашь тогда? — перебил я Милу.

— Ах, да! — хлопнула себя по лбу она. — Держи!

Я принял из рук девушки небольшую карточку ключа и включил антиграв. Мила, между тем, ловко поддела ногтем крышку приборной панели и резким движением выломала какой-то прибор. Приглядевшись, я понял, что это система спутниковой навигации.

— Спасибо большое! — галантно кивнул я, запуская тесты оборудования. — Может, объяснишь, зачем ты это сделала?

— Навигация нам не особо понадобится, — стала объяснять Мила, возвращая крышку на место, — а выследить нас без этого блока не смогут.

— Спасибо! — повторил я, на сей раз серьезно.

Сам я как-то забыл о том, что в каждой системе навигации имеется обратная связь. Для того чтобы определить местоположение относительно спутников, конечно же, не требуется передавать этим спутникам никакой информации о себе, но для управления транспортными потоками и предотвращения столкновений компьютерные диспетчеры нуждаются в подобных сведениях, а по последним нормам там содержится еще и идентификационный код летающей машины. СВ наверняка использовало эти данные для других целей, нежели транспортники.

Таким образом, не выломай Мила блок навигации — после пробуждения оглушенной нами парочки и их обращения в милицию, нас тотчас же нашли бы.

— Взлетай! Хватит переживать! — беззлобно прикрикнула на меня Мила.

Я потянул штурвал на себя и нажатием на нужную кнопку перевел авиетку в режим взлета. Стоянка, размеченная на аккуратные квадраты, стала стремительно удаляться. Черное небо ласково приняло нашу летающую машину.

Я завис на высоте ста метров, замешкавшись немного, чтобы найти, как включать габаритные огни и ночное видение. На Рае я чаще всего пользовался другой моделью авиеток. Попроще, чем та, которую мы только что угнали.

В конце концов, с помощью Милы мне удалось осуществить нехитрые действия, после чего я переключил авиетку в режим полета и прибавил тяги.

Низко загудел антиграв, летательный аппарат рванул к воздушной трассе, видимой отсюда как скопление движущихся огоньков. Я откинулся на спинку кресла, наслаждаясь полетом. Все пока что выглядело в окрестностях Воронежа вполне обыденно. За исключением того, что машин стало заметно меньше, а вдалеке над лесом пульсировало красное зарево пожара.

— Ну что, Мила? — бросил я короткий взгляд на спутницу. — Рассказывай, что тебе удалось прочитать.

12.07.2224

Я невидящим взглядом смотрел в окно.

Черно-белой кинолентой под днищем авиетки проносились силуэты деревьев и жилых построек. Фонарный свет вырывал из темноты круги-острова — обитаемые и не очень.

На одном из них шел куда-то мужчина с большой собакой. На другом — мусорный контейнер застенчиво прикрылся ветками ивовых кустов. На третьем — межой и глубокой канавой были перечеркнуты борозды картофельного поля.

Мне в голову настойчиво стучались ответы. Мужчина поругался с женой и уже полтора часа гуляет со своим псом по холодному ночному полю. Мусорный контейнер переполнен из-за проблем в службе по уборке мусора, а картофельные грядки взбороздил днищем транспорта малолетний идиот, решивший поиграть в героя и сбить авиетку рыночников ценой своей жизни. Промахнулся…

Я гнал от себя все эти ненужные сейчас факты. Мне просто хотелось смотреть вниз, хотелось вглядываться в кадры обыкновенной и чужой жизни, не понимая, что там на самом деле происходит.

Километры проводов соберут круглые островки в яркие ожерелья. Пронизанный лунным светом ветер наденет его мне на шею. Смотри и не пытайся постигнуть. Просто люби. Люби свой хрупкий и удивительный мир, другого такого у тебя никогда не будет…

Я зевнул и повернулся к Миле. Девушка спала, запрокинув голову и едва слышно похрапывая. Можно было сесть где-нибудь в лесу, спрятать машину и вздремнуть тоже, но спать абсолютно не хотелось. После того как Мила пересказала мне последние новости, в голове образовался полный сумбур.

Роботы не добрались до Земли, не стали брать авиетки и транспорты под свой контроль. Видимо, слишком торопились, а может, набрали достаточно людей в колониях. Кто знает?

Тем не менее, на Земле хватало проблем и без киберов.

Все, мимо чего сейчас пролетала наша авиетка, еще год назад перешло в ведение Американского Союза. Западно-Европейская Федерация сама отдала власть рыночникам. Во главе ЗЕФ теперь стоял новый президент — по сути своей никто иной, как наместник.

Как же получилось, что вечный конкурент АС вдруг сдался на милость победителю? Что стряслось с еще недавно нерушимой страной?

А началось все с моего визита в Комнату, где я с помощью способностей и древнего артефакта всего за полминуты сжег цивилизацию овров. Но и полминуты агонии оказалось достаточно — многим оврам за это время удалось вырваться на поверхность из подземелий, где они все это время прятались. Довольно много людей пострадало от лап и зубов обезумевших существ.

Затем правительство ЗЕФ попыталось замять инцидент. Они придумали даже байку про то, что рыночники использовали против граждан ЗЕФ психотропное оружие. Якобы умирающие овры — это массовая галлюцинация. Естественно, жители Федерации в эту чушь не поверили, у многих ведь пострадали друзья и родные. Начались стычки с властями, митинги, вооруженные столкновения. Все это в итоге вылилось в то, что при финансовой поддержке из-за океана, до этого тихо-мирно сидящая в углу оппозиция, тотчас же завоевала в народе большую популярность и устроила переворот. Президент подал в отставку, а его место занял какой-то чиновник-оппозиционер. Теперь ЗЕФ управляет новое правительство, марионеточное и слабое, а войска рыночников заняли все стратегически важные объекты — города, военные базы и атомные электростанции…

После такой наглой интервенции многие люди решили стать партизанами и диверсантами. По всей громадной территории ЗЕФ теперь распространилась тлеющая, выматывающая гражданская война. Каждый день то тут, то там звучали взрывы. Члены нового правительства не могли чувствовать себя в безопасности, поэтому предпочитали лишний раз не высовываться из правительственных зданий.

В общем, в истории развития человечества оказалась перевернута еще одна страница. Мир продолжил идти по направлению к единству.

Я был за объединение, но не хотел подобных путей к нему. Большие и могущественные империи нельзя строить на костях, потому что это весьма непрочный фундамент.

Остальным же участникам разыгравшейся пьесы происходящие, судя по всему, нравилось. Республика Марс окончательно обрела свободу, Американский Союз превратился в самую сильную державу на Земле и в космосе, да и Восточный Альянс с государствами Свободной Африки тоже наверняка успели погреть руки над полыхающим в Европе костром.

Пока наша авиетка в полуавтоматическом режиме рассекала предрассветный сумрак, летая кругами по воздушным трассам, я по-прежнему решал, куда мы отправимся в первую очередь. Просто так показаться в столице на угнанной машине и без документов — это верный способ самоубийства. Да и кредиты надо как-то добыть, без денег мы долго не протянем.

Наконец проснулась Мила, сонно потянулась и спросила, который час.

— Начало пятого, скоро рассветет, — ответил я и потер переносицу. — Не представляю, что нам делать дальше…

— Все будет хорошо, Сережа! — улыбнулась девушка. — Я знаю!

Она вдруг напомнила мне Ирку. Ирка тоже думала, что все будет хорошо. А потом мне пришлось стрелять ей в голову.

Между прочим, я ведь обещал Ирке, что назову ее именем что-нибудь важное. Что ж, надеюсь, еще смогу выполнить это обещание…

— Невозможно что-то знать о будущем, — покачал головой я. — Даже прорицателей однажды отрезали от этого знания.

— Но ты ведь прорвал барьер! — Мила явно была настроена чересчур позитивно, наверное, выспалась в отличие от меня.

— Я очень плохо разбираюсь в вероятностях, — вырвался у меня тяжелый вздох. — Теперь я понял, откуда черпать энергию. Надеюсь, когда появится побольше времени, я научусь нормально предсказывать события. Но пока, сама понимаешь…

— Ты и так много чего умеешь, — отмахнулась от моего мрачного тона Мила. — Обязательно научишься.

Может, и научусь, но когда это еще произойдет? А до той поры, только сама Судьба будет точно знать, какие карты мы вытянем из колоды. Проклятая Судьба, в которую я не верю.

— Как тебе Земля? — решил сменить тему я, выключая курсовой контроль и сжимая пальцами штурвал.

Нужно было срочно придумывать, куда лететь, а я все старался оттянуть этот момент. Хотел дать отдых голове, перед тем, как совать ее в петлю.

— Прекрасно! — Мила откинулась в кресле. — Всегда мечтала здесь побывать.

В руках подрагивал штурвал.

Лес и поля у горизонта разрывались линией высоток. Между ними переливались желто-красные полосы воздушных трасс со спешащими по ним летающими машинами. Над Воронежем сияло искусственное зарево ночных огней. Где-то там сейчас работают круглосуточные магазины и бары, миротворцы АС патрулируют улицы, а миллионы простых жителей спят, едят, сидят в туалете, занимаются сексом, проламывают друг дружке головы — в общем, занимаются обычными делами большого города.

— Как эта планета до сих пор нас терпит? — вздохнул я.

— Хватит уже апатии! — шутливо пихнула меня в плечо девушка.

— Ты чего? — удивленно воскликнул я, выравнивая авиетку. — Влетим куда-нибудь из-за твоих выходок!

— Ты как на Земле оказался, словно постарел лет на десять. Так нельзя!

— Я много чего пережил тут. Тяжелые воспоминания…

— Такие уж и тяжелые! Пиво с коктейлями попивал, с девчонками целовался…

— Прекрати! — неожиданно для себя рыкнул я. — Не ройся больше в моей голове!

Я потянулся внутрь себя, в узкую щелочку, все еще связывающую мое существо с подпространством. Стал вытягивать энергию, накапливая ее внутри и формируя защитный экран. Мои мысли и чувства не должны быть доступны никому, кроме меня. Я не эксгибиционист, чтобы выставлять их напоказ!

— Что ты сделал? — удивленно округлила глаза Мила.

— Закрылся от тебя! — раздраженно ответил я и демонстративно сосредоточился на управлении авиеткой.

— Я тебя не слышу! Как ты смог?

— Я довольно талантливый парень, если ты еще не поняла!

— Подожди! — девушка выглядела сильно озабоченной. — Я серьезно! Как ты это сделал?

— Поставил блок, чего тут такого? Или я не имею права свои мысли от тебя прятать?

— Имеешь, конечно, — Мила пожала плечами. — Теперь ты просто единственный, у кого я не могу мысли читать. Интересное ощущение.

Все когда-нибудь бывает в первый раз, хмыкнул я про себя. Лицо спутницы не изменилось, из чего я сделал вывод, что теперь она действительно не в состоянии рыться у меня в голове. Так-то гораздо лучше!

Небоскребы внешних районов Воронежа между тем росли на горизонте. Надо срочно решать, что делать по прибытии в столицу. Я снова зачерпнул потаенных сил и сосредоточился. Способности включились довольно легко. Едва я успел сформулировать в уме вопрос, как ответ на него пришел ко мне.

Меня интересовало нынешнее местонахождение Шамиля — моего старого знакомого-прорицателя. После того, как он утратил способность видеть будущее и провалил задание на Кваарле, его, скорее всего, выгнали из Секретного Ведомства. Но даже, если и не выгнали, лучшей кандидатуры для визита, мне пока не удавалось придумать. Не к Председателю же лететь, на самом деле?

Шамиль сейчас находился в Воронеже. Я напрягся, выясняя детали. Бывший прорицатель жил на окраине столицы на предпоследнем этаже стандартного жилого блока. Обычная квартира без каких-то особенностей. Две комнаты, кухня, балкон, санузел.

Ну что же, наведаемся в гости.

Я уверенно направил авиетку к транспортному потоку, обтекающему город по кольцу. Теперь мы летели вдоль огромных башен в пятьдесят-семьдесят этажей. Кое-где жилые кварталы перемежались парками и развлекательными сооружениями. Типичная застройка конца двадцать второго-начала двадцать третьего века. Гораздо интереснее было смотреть на старинные здания, находящиеся в центре Воронежа. На некоторых улицах сохранились даже дома, построенные еще до Второй мировой войны.

Хотя еще интереснее, наверное, смотреть на руины Москвы, Санкт-Петербурга и других уничтоженных последней войной городов Европы. Вот уж где гарантированно получишь незабываемые впечатления!

Я вспомнил, как у меня засосало под ложечкой, когда я смотрел документальный фильм, посвященный русским городам. Поросшие сорняками и кустами площади, разбитые памятники, древние проржавевшие машины и особенно полуразрушенные мосты над широкой Невой оставляли на душе такую непередаваемую тоску и злобу, что хотелось тотчас же расстрелять всех причастных к войне лиц. И безумных людей, и чересчур умных роботов.

Бывшие столицы старых государств Европы уже навряд ли когда-нибудь станут крупными городами. В лучшем случае их постепенно превратят в музеи под открытым небом. Пока же с экскурсией можно попасть далеко не в каждый мегаполис-призрак, потому что радиационный фон там все еще высок, а скафандров для всех желающих не напасешься.

Да, на Земле тоже были свои сент-кроссы и хилл-сити. Только превращенные в руины людьми, а не природной стихией.

Я бросил быстрый взгляд на Милу. Девушка сосредоточенно глядела куда-то перед собой. Не иначе, все еще пытается залезть мне в мозги. Ну, пускай попробует. Не на шутку я, видимо, задел ее самолюбие своим быстрым созданием защиты.

Авиетка стала плавно снижаться, подчиняясь движениям моих рук.

Выйдя из потока машин, я повернул налево и полетел над макушками деревьев, радующих глаз сочной зеленью. Сядем в парке. В предрассветные часы здесь навряд ли много народу. Может, удастся утопить авиетку в пруду. Тогда мы надолго озадачим милицию, когда она станет искать нас.

Повертев головой направо и налево и убедившись, что поблизости никого не видно, я резко бросил машину вниз и притормозил лишь у самой земли. У Смирнова, наверное, этот маневр получился бы лучше, но и я успел остановить падение авиетки метрах в трех над пожухлой травой газона.

— Ой-ой-ой! — взвизгнула Мила, когда из-за моих кульбитов ее желудок подскочил к горлу. — Знала бы, что такой никудышный водитель, сама бы за руль села!

— Я бы хоть поспал тогда нормально! — скривился я, сажая авиетку. — Давай, вылезай. Прилетели!

— Что мы в этом парке забыли? — хмыкнула девушка.

— Заметем следы и пойдем проведаем одного моего знакомого. Тут недалеко!

Я открыл кабину, и нас окутала промозглая сырость Воронежского утра. Где-то в глубине зеленых крон заливался на все лады скворец. С кольцевой трассы доносилось приглушенное расстоянием уханье антигравов.

— Холодно чего-то! — повела плечами Мила, выбравшись из авиетки.

Девушка выглядела забавно в трофейной одежде. Но, наверное, и я смотрюсь в своем наряде не лучше. Прячьтесь все! Столичные денди вышли на утреннюю прогулку!

— Отойди вот туда, Мила! — попросил я спутницу, жестом показывая на дорожку со стоящей у обочины скамейкой.

— Решил утопить авиетку? — догадалась девушка.

— Ага, — кивнул я и, вытянув шею, посмотрел на пруд.

Водоем был всего в нескольких метрах от места посадки. Естественно, посадил летательный аппарат я здесь не случайно.

Прощупав с помощью дара наиболее глубокие места, я удовлетворенно хмыкнул. Авиетка останется надежно укрытой слоем воды. Если наш путь не проследили какие-нибудь автоматические камеры дорожного контроля, то милиция не скоро догадается, где искать летающую машину. Тем более что в этой части парка как раз проходят трубы с водой и заброшенные тоннели подземки. Так что разобраться в хитросплетениях коммуникаций на экране металлоискателя будет непросто.

Я поднял авиетку в воздух, не закрывая колпака. Десяток метров полета — и машина зависла над самым глубоким местом пруда. Я занес руку над кнопкой зажигания, только сейчас осознав, что стоило заранее раздеться, прежде чем топить летательный аппарат. Ладно, буду мокнуть, черт с ним! Чем быстрее избавимся от авиетки, тем меньше проблем. Летать на таких машинах в парке запрещено, а уж топить их — тем более. Ну, а лишнее внимание служителей порядка нам сейчас совершенно ни к чему.

Для отключения двигателя пришлось вдавить соответствующую кнопку дважды. Альтиметр определил, что авиетка находится не на земле, и компьютер уточнил, уверен ли я в том, что хочу совершить опасное действие. Я был уверен. И поэтому через мгновение оказался в ледяной воде.

С бульканьем и журчанием авиетка ушла в пучину, а я, проклиная себя за рассеянность, погреб к берегу. Плыть в сапогах было ужасно неудобно, но я не решился скинуть их — ходить босиком по улицам будет ведь еще хуже.

Пока я греб к берегу, в голове почему-то крепла мысль о том, что я чего-то упустил. Можно было как-то избежать падения и холода. Ах да! Можно ведь было взлететь, черт побери! Попытаться хотя бы! Тьфу ты, блин. Из-за усталости у меня как-то из головы вылетело, что я могу левитировать.

Наконец под ногами появилось дно, и я, чуть не увязнув в иле, все-таки смог выбраться на берег.

— Ты почему одежду не снял, Сереж? — помогая мне выходить из воды, спросила Мила. — Как теперь сушиться?

— Да забыл я чего-то, — поморщился я. — Сейчас разберемся!

Мы добрели до скамейки. Я отправил Милу прогуляться, а сам, оперативно скинув одежду и обувь, тотчас же принялся их отжимать. Обсохнув минуту-другую и начав стучать зубами на холодном ветру, я собрался с духом и снова оделся. На удивление, верхняя одежда оказалась после отжимки почти сухой и лишь слегка холодила тело. С обувью было хуже. Сапоги впитали влагу и, похоже, совершенно не собирались с ней теперь расставаться.

— Черт с ним! — вздохнул я, вставая со скамейки и жестом подзывая Милу. — Пойдем искать Шамиля.

— Кого? Шамиля? Того самого, который за тобой все детство наблюдал?

— Не надо больше о моем детстве, хорошо? — сжал челюсти я. — Я же не просто так свои мысли от тебя закрыл! Мне эта тема неприятна!

— Ну хорошо! Больше не буду, — Мила поправила курточку. — Куда надо идти?

— По аллее к выходу, потом через дорогу — и в дом. Я покажу.

— Ты уверен, что нам стоит соваться к этому парню? Он ведь сдаст нас, как только увидит!

— Не сдаст! — твердо сказал я, особой уверенности, между тем, не испытывая. — Он меня хорошо знает. Понимает, что я при желании его голыми руками в порошок сотру!

— Мне почему-то думается, что он тебя совсем не боится. Наблюдая за тобой, он наверняка выучил уже все твои фокусы!

— Ты со вчерашнего дня пытаешься меня обидеть! Бросай это занятие, пожалуйста! Нам все равно больше некуда деваться! Если не к Шамилю, то в общежитие, к отбросам пойдем. Там нас даже покормят бесплатно! Очень вкусная баланда — пальчики оближешь!

— Хорошо! — подняла руки Мила. — Уговорил!

Уже через пять минут мы были рядом с огромным зданием жилого блока. Жилой блок — это, своего рода, город в доме. Здесь под одной крышей размещались магазины, спортивные сооружения, зоны развлечений, школы и детские сады. А на верхних этажах жили люди. Говорят, что некоторые обитатели подобных блоков ни разу в жизни не выходили за пределы своего здания. Но мне как-то не верилось, что такое и правда возможно…

К дверям жилого блока я подойти пока не решался. На каждом из входов имелся пост охраны. Просто так нас внутрь никто не впустит. Нужно было что-то придумать.

Идей в голове витало множество.

Если бы чувство правды высветило квартиру Шамиля во всех подробностях, то можно было бы переместиться прямо туда. Только, к сожалению, мое чутье еще не так совершенно. Можно, конечно, взлететь на крышу, обойти сигнализацию и взломать дверь. Или с тем же успехом вломиться в квартиру Шамиля через окно. Но это, скорее всего, привлечет ненужное нам внимание. Можно подождать Шамиля у выхода и околеть тут от холода. Еще можно взорвать с помощью моего дара охранников вместе с входными дверями. Или попробовать пролезть в подвал дома через канализацию.

На плавании в трубе с испражнениями моя фантазия иссякла, и я повернулся к Миле.

— Нам надо как-то пройти через охрану, — сказал я. — Ума не приложу, как это сделать незаметно.

— Давай, я попробую убедить охранников впустить нас! — улыбнулась девушка.

— Это каким же это образом, позволь узнать?

— У женщин есть свои маленькие хитрости! — загадочно сказала Мила и пошла прямиком к дверям.

— Эй! Стой! Ты серьезно что ли?

Девушка никак не прореагировала на мои крики.

Ладно, посмотрим, что ей удастся сделать.

Мила подошла к прозрачным дверям и помахала рукой. Двери разъехались в стороны, и навстречу вышел огромный лысый мужчина, одетый в синюю рубашку и черные брюки. От меня не укрылось, что на поясе у него висит рожок гравистрела.

Девушка принялась энергично жестикулировать, явно что-то выдумывая на ходу. Вдруг охранник отошел в сторону и кивком пригласил Милу пройти в здание. Девушка обернулась и помахала мне, подзывая.

Я подошел к дверям, поздоровался с охранником, напялившим на лицо неестественную улыбку, и с опаской прошел в просторный холл. Чувствуя на себе взгляд другого охранника, сидящего в этот момент за пультом, я потопал за Милой к лифту, при каждом шаге чавкая промокшими сапогами.

— Что ты им наплела? — прошептал я девушке.

— Погоди, чуть позже расскажу! — шикнула она и обернулась к слишком миролюбивой, на мой взгляд, парочке: — Никто не должен видеть, что мы прошли сюда, ребята! Будьте так добры, подчистите записи! Хорошо?

«Ребята», вместе весившие не меньше трех центнеров, участливо закивали, растягивая губы в идиотских улыбках.

— Вот и отлично! — хихикнула Мила, удостоверившись, что охранник за пультом тотчас же принялся стирать записи камер наблюдения. — Пока-пока!

— Пока-пока! — оба мужчины принялись махать девушке руками.

— Твою мать, — пробормотал я себе под нос.

К счастью, в это время как раз тренькнул и распахнул двери лифт, и я поспешил скрыться в его кабине от покоробившей меня сцены.

Как только девушка тоже оказалась внутри, я вдавил кнопку шестьдесят пятого этажа, и лифт пришел в движение.

Я выразительно взглянул на Милу:

— Ты им мозги прочистила, что ли?

— Ага! — не скрывая гордости, сказала она. — Внушила, что я певица Рия, а ты мой любовник. Живешь в этом доме, но потерял личное дело и не можешь войти. А сладенького, мол, мне сегодня так хочется, так хочется!

— Нашла что придумать! — фыркнул я.

— Зато сработало! — показала мне язык Мила. — Под эту легенду я их убедила еще и записи подтереть, как видишь! По-моему, замечательно вышло!

— Почему ж ты тогда парочку с автостоянки так не убедила? — вопросительно взглянул на девушку я.

— Я же говорила — способности прогрессируют, — поджала губы Мила. — Еще несколько часов назад я не была уверена, что смогу что-то внушать людям. Внутренний голос подсказывал, что следует попытаться, но я решила сделать все привычным способом. Для верности.

— Понятно, — вздохнул я. — Что, интересно, с твоими способностями дальше будет? Сначала стала слышать чужие мысли, потом говорить телепатически, затем память стирать научилась, а теперь вот — приказываешь… — Внезапно меня посетила неприятная догадка. — Ты мне, случайно, ничего не приказывала?

— Ты себе блок поставил, — нахмурилась девушка. — Не могу к тебе пробиться теперь!

— Значит, все-таки пыталась пробиться? — нахмурился я.

— Мне теперь твой барьер покоя не дает! — призналась Мила. — Как же так — у всех могу мысли читать, а у тебя — нет?

— Можешь жаловаться сколько хочешь! Я блок все равно не сниму!

— Знаю…

— А вообще, ты молодец, конечно, — признал я. — Меня даже передернуло, когда я увидел улыбочки на рожах охранников. Эти мордовороты последний раз, наверное, в младенческом возрасте улыбались. Когда мамы им щекотали пузики!

— Чего же ты так о них жестоко? — скорчила рожицу Мила. — Милых ребят мордоворотами называешь!

— Повидал я уже в Забвении таких «ребят»! — вяло усмехнулся я. — Небось, и этих парней оттуда выгнали! За слишком зверский вид!

— Трусиха ты, Сережа! — рассмеялась Мила. — Поражаюсь, почему тебя не поменяла ни тюрьма, ни другие злоключения?

— Наверное, потому что я трушу при одной только мысли о переменах!

Мила снова хихикнула в кулачок:

— Ты иногда такой забавный!

— Сам ржать начинаю, когда себя в зеркале вижу! — съязвил я, после чего глубоко вздохнул и продолжил: — Сейчас будет серьезный разговор. С шутками, боюсь, на время придется завязать…

— Тебе виднее, — пожала плечами девушка. — Я с Шамилем еще дела не имела.

Лифт остановился, створки скользнули в стороны. Перед нами уходил вдаль широкий коридор с десятками дверей по обеим стенам.

— Вот так масштаб! — присвистнула Мила. — Ты знаешь номер квартиры?

— Давайте, я вас сам провожу! — раздался вдруг у меня над ухом высокий мужской голос.

Я мгновенно обернулся, но щека сразу же уперлась в эффектор излучателя.

— Тише-тише, Сергей! Не надо резких движений! Ты же не хочешь, чтобы наша беседа закончилась так быстро? Давай-ка лучше пройдем ко мне в комнату, поговорим, как люди!

Я скосил глаза и увидел одетого в черный свитер Шамиля. Он практически не изменился за это время — все такой же поджарый и моложавый, как и прежде. И такой же непредсказуемый.

— Как ты узнал, что мы тут? — спросил я.

— Вы готовили для меня сюрприз? — притворно удивился Шамиль и, не дожидаясь ответа, добавил: — Идите-ка лучше в квартиру «65-115». Отсюда — седьмая слева!

Мы послушно двинулись в указанном направлении, и как только подошли ко входу, дверь открылась автоматически — видимо, среагировала на карточку личного дела прорицателя. Шамиль недвусмысленно махнул излучателем на дверной проем. Нам не оставалось ничего иного, кроме как войти в апартаменты провидца.

Первое, что мне бросилось в глаза, это идеальный порядок. Очень строгие силуэты мебели. На полу в прихожей — ковер, на стенах — картины с изображениями пейзажей различных планет. Дверь в одну из комнат была открыта, и я разглядел огромную матрицу визора.

Обстановка в квартире приятно удивляла своей рациональностью и стилем.

— Проходите в комнату, — поторопил нас Шамиль, закрывая входную дверь.

В комнате помимо матрицы оказались еще два кресла, диван, низкий журнальный столик из черного дерева и шкаф с бумажными книгами — редкость в наши дни. Прорицатель пригласил нас сесть, снова помахав перед лицами излучателем. Мы сели на диван, а Шамиль занял кресло напротив.

— Итак, зачем вы искали меня? — поинтересовался провидец. — Только не говорите, что появились у моей квартиры случайно!

— Ты вызвал милицию? — на всякий случай спросил я.

— Ты же умеешь видеть правду, — усмехнулся Шамиль. — Что за глупые вопросы?

— Не вызвал, — сделал умозаключение я. — Хорошо, тогда у нас будет много времени, чтобы все обсудить.

— Что именно обсудить, Сергей? Может, представишь мне свою прелестную спутницу для начала?

Я бросил взгляд на Милу. Девушка явно чувствовала себя не в своей тарелке и косилась на излучатель.

— Извини, я думал, что ты уже все о нас знаешь, — развел руками я. — Ты ведь подкарауливал нас у лифта! Знакомься, это Мила. Мила, это Шамиль!

— Очень приятно, — Шамиль привстал в кресле и аккуратно пожал руку девушке.

— Мне тоже, — напряженно ответила Мила.

— Она не может мои мысли читать, вот и хмурится! — снова заулыбался Шамиль.

— Откуда ты знаешь? — вспыхнула девушка.

— Сначала я жду ответа на мой вопрос, — отрезал прорицатель. — Что вам тут понадобилось?

Я вздохнул и размял шею, покрутив головой из стороны в сторону.

— Если честно, — начал говорить я, — то мне нужна твоя помощь.

— Помощь? — вкрадчиво уточнил Шамиль. — Ты уверен, что не ошибся адресом? Или, может, тебе напомнить о том, что мы всю жизнь находились по разные стороны площадки?

Я поморщился:

— Нет уже никаких сторон и площадок! Все давно между собой перепутались…

— Поконкретнее, пожалуйста! — прорицатель принялся крутить в руке излучатель. — Я начинаю терять терпение!

— Шамиль, хватит этого позерства! — я закашлялся, прикрывая рот кулаком. — Сейчас я тебе все расскажу, а ты сам решай, что с нами делать.

— Обязательно поведай о том, почему ты поменял Кэт на Милу. Если интересно мое мнение, то правильно сделал, кстати! Та кареглазая какой-то заторможенной была. Не пара тебе…

Я сжал зубы и поднялся на ноги, делая шаг к Шамилю:

— Ты что-то заговариваться начинаешь, пискля!

— Извини, не хотел обидеть! — ехидно проговорил прорицатель. — Просто высказал свое мнение.

— Мне плевать на твое мнение!

— Мое мнение важнее твоего, хотя бы потому, что в моей руке сейчас излучатель!

Похоже, нормальной беседы из-за этой пресловутой пушки у нас не получится.

Ну что же, сейчас я это исправлю!

Я зачерпнул немного энергии из подпространства и незаметно направил ее на оружие прорицателя. Легкое движение пальцами — и излучатель вырвался из руки Шамиля, пулей проскочил разделявшее нас расстояние и плавно опустился в мою ладонь.

Парень ойкнул и стал дуть на ушибленные пальцы, но уже через секунду взял себя в руки:

— Браво! Ты наконец-то научился! — криво улыбнулся он, стараясь за шуткой скрыть смятение.

— Мне так спокойнее будет. — Я поставил излучатель на предохранитель и заткнул его за пояс. — Вернемся к делу.

Я выжидающе посмотрел на Шамиля. Тот перестал растирать руку и коротко кивнул. Тогда я продолжил:

— Итак, по порядку. Три с половиной месяца назад у меня похитили жену и сына. Их схватили роботы и передали Наблюдателю. Так у них и было все изначально запланировано, еще до полета на Кваарл. Насколько мне известно, Наблюдатель отдал Кэт людям, и они отвезли ее на Полушку. Ребенка же д-дапар отдал Изначальным. И в данный момент я больше всего хочу вернуть семью.

Прорицатель посмотрел на меня исподлобья.

— Что ты предлагаешь? — развел руками он. — Я не в состоянии тебе помочь. В Секретном Ведомстве я больше не работаю, с Наблюдателем и Изначальными уж тем более никаких дел не имею. Более того, я вообще не вижу ни одного варианта, как можно чем-то помешать инопланетянам. Они всегда что хотели, то и творили…

— Я понимаю, — протянул я. — Сейчас я расскажу тебе еще кое-что. И, пожалуйста, постарайся сохранить эту информацию в секрете!

— Хорошо! — как-то уж больно легко согласился Шамиль.

Я просканировал чутьем близлежащие помещения, но никаких «жучков» не нашел. Неужели прорицатель действительно стал настолько сговорчивым?

— Я умею телепортироваться, — все-таки решился я. — Могу самостоятельно прыгать через подпространство в любое место!

— Серьезно?! — у Шамиля глаза полезли из орбит. — Ты не прикалываешься?

— Нет. Зачем мне прикалываться!

— Но это… Это невероятно! Ты уже был в подпространстве? Как там? Там действительно все живое?

— Мы с Милой преодолели в подпространстве расстояние порядка семисот световых лет. Вырвались из плена киберов и попали на Землю.

— Черт! Что хочешь со мной делай — не верю!

Шамиль потряс головой, зажмурился на несколько секунд, потом снова открыл глаза и взглянул на меня:

— И сколько вы были в пути?

— Около получаса…

— Э… серьезно?! За полчаса — семьсот светолет?!

— Серьезно, Шамиль! — я поднял вверх руки. — Успокойся! Что ты так разнервничался?

— Это просто какая-то мистика, — прорицатель потер виски. — Сбежали от роботов, говорите? Про их выкрутасы я, кстати, уже наслышан. Они пол-Марса похитили и все население ПНГК. Той его части, которая базируется в системе. Еще, говорят, почти со всех колоний людей забрали. Убегают от волны, что ли?

— Да, — кивнул я. — Великий Сервер задумал Великое Переселение!

— Роботы не мелочатся! Бежать, так бежать! — задумчиво проговорил Шамиль. — Выходит, моя догадка про подпространство была верна. Киберам нужны разумные живые существа для того, чтобы летать быстрее света. Это ведь они с помощью Наблюдателя дельфинов натаскивали, хотели вывести замену человеку для передвижения в подпространстве. А ты, значит, в одиночку теперь можешь обогнать самый быстрый космолет! Расскажи, кто тебя научил! Ты ведь сам не смог бы до такого додуматься!

Я переваривал информацию о том, что разум дельфинам постепенно прививали киберы. Именно поэтому, значит, Шамиль и Секретное Ведомство так интересовались этими существами. Именно поэтому утверждали, что я ратую за их независимость. Республика Марс получила свободу тоже лишь из-за того, что роботам нужен был разумный живой материал. Вот оно все как оборачивается!

— Потом расскажу, — хмыкнул я, отвечая на просьбу прорицателя. — Сейчас это не настолько важно.

— Я только одного не понимаю, — нахмурился Шамиль, явно не довольный тем, что я не захотел посвящать его в свою тайну. — Ты рассказал мне, что у тебя украли семью, что тебя похитили роботы, и ты научился скакать по всей Галактике. Зачем же тебе все-таки я? Почему ты первым делом прилетел на Землю? Да еще и девчонку эту где-то подобрал…

Мила подарила прорицателю взгляд, полный ярости, но встревать в разговор не стала.

— Все достаточно банально, — я снова покашлял в кулак. — Я не могу перемещаться, куда захочу. Мне надо четко видеть перед глазами место, где я собираюсь появиться. Именно поэтому я первым делом переместился на Землю. Здесь мне все очень хорошо знакомо. Но мне-то надо попасть на Полушку! Насколько я могу судить, там Кэт и все зацепки. Может, про гаснущие звезды что-то удастся узнать или про нынешнее местонахождение Изначальных и моего сына! Только прыгнуть туда я не могу, потому что с Полушки уже давно ничего не слышно. Информацию по открытым каналам не найти, а сам я там ни разу не был. Теперь понятно?

— Ты хочешь, — медленно произнес Шамиль, — чтобы я рассказал и показал тебе все, что знаю о Полушке, что ли? Я правильно улавливаю ход твоих мыслей?

— Да, — вздохнул я. — Поэтому мы и здесь.

— Бредовый план! — вырвалось у Шамиля. — Ты ведь не мог не знать, что мы теперь официально под Американским Союзом ходим. От Секретного Ведомства остались рожки да ножки! Я и так у них после возвращения с Кваарла работал на птичьих правах, а как только запахло жареным — меня первого же сняли с должности. Довольно удачно сложилось, что к тому времени я вернул часть моего дара. Успел отвести от себя опасность. Петр Николаевич ведь не церемонится со своими сотрудниками, ты это на себе прочувствовал. Чуть не отправил меня с выходным пособием на тот свет. Еле отбрехался! Так что теперь у меня нет доступа к засекреченной информации о Полушке. А сам я там был очень давно, — прорицатель вдруг мечтательно улыбнулся. — Тебя забирал из Храма Изначальных!

— Ты забирал меня с Полушки?! — настала моя очередь удивляться.

— Я еще очень молодой был, — пожал плечами Шамиль. — Меня включили в экспедицию только из-за моих талантов предвиденья. Где тебя там нашли и как разморозили — я не видел.

— Понятно! — разочаровано выдохнул я.

Жаль, что видеть правду о себе всегда так проблематично. Не будь внутри меня этого дурацкого запрета — давно бы уже все выяснил. И Кэт с малышом бы нашел.

— Знаешь что, Сергей? — прищурился Шамиль. — Я попробую помочь тебе. Но с одним условием!

— Каким? — тут же спросил я.

— Ты возьмешь меня с моей девушкой на Полушку!

Этим условием прорицателю удалось меня удивить во второй раз за десять секунд.

— У тебя есть девушка? — невпопад спросила Мила.

— Да, — поднял брови Шамиль. — Я что — кажусь тебе недостаточно мужественным для этого?

— Хм, да нет, — рассеянно заулыбалась Мила. — Просто спросила…

— Если Сергей разрешит, я тебе как-нибудь покажу, что весьма и весьма мужественный! — подмигнул девушке прорицатель.

Щеки у той тотчас же зарделись.

— Что за сальные шутки, Шамиль? Ты же интеллигентный человек! — укорил я парня. — И что ты вообще забыл на Полушке?

— Планета убегает во всех направлениях. Там постоянно находят какие-то аномалии. Там же теперь и существо с Кваарла, по совместительству твоя Кэт. Да и Изначальные наверняка в тех краях пасутся! Нужно выяснить все про волну и планы предтеч. Если роботы правы в своих прогнозах, то нам недолго осталось мучиться. Хочу из первых рук узнать, есть ли какие-то шансы у человечества. Да и на Земле мне больше нечего делать: в партизаны подаваться не хочу, родину предавать и идти на службу в АС — тоже.

У меня не было никаких причин, чтобы отказывать Шамилю, точно также как не было и причин его брать.

— Хорошо, Шамиль, — кивнул я. — Я возьму вас с собой, если смогу. Милу у меня получилось протащить. Надеюсь, получится и вас двоих!

— Ты что? Хочешь меня тут оставить?! — вдруг подала голос девушка. — Меня тоже бери на Полушку! Я тебе буду помогать!

— Я и не думал тебя тут бросать! — удивился я. — Конечно, попробуем переместиться все вместе!

— Вот так-то лучше! — фыркнула Мила.

Я повернулся к Шамилю:

— Ты сказал, что можешь помочь. Но как? Где мы найдем записи про Полушку, если ты уже не работаешь в СВ?

— Ты ведь умеешь телепортироваться! — прорицатель сиял, как полная луна. — Переместимся с тобой прямо в Архив! У меня есть стереоснимок этого помещения!

Я задумался на некоторое время. А что? В принципе, может сработать! Прыгаем туда, берем материалы и вместе с ними прыгаем обратно. Считанные минуты — и все что надо будет у нас в руках.

— Могу ли я тебе доверять? — я потер подбородок.

— Ха! — хохотнул Шамиль. — Конечно же, не можешь! В этом вся соль! А я тебе не могу доверять! Как тогда на Кваарле, помнишь? Забавная вышла встреча, да?

Я вспомнил, как вытаскивал впавшего в истерику прорицателя из кабельного коллектора челнока. В коллектор Шамиля загнали сошедшие с ума коллеги, в которых неожиданно проснулись каннибальские наклонности. Забавно было, ничего не скажешь…

— Хорошо, — сдался я. — Будем считать, что ты ответил на мой вопрос. Может, расскажешь, как узнал о том, что мы решили зайти к тебе в гости, и как ты смог блокировать способности Милы?

— Да это элементарно! Буквально полчаса назад я возвращался от своей девушки и проходил мимо двух ребят на входе в блок. Случайно заглянул в их будущее и с несказанным удивлением увидел там тебя. Причем не когда-нибудь, а буквально через считанные минуты! Вот я и предположил, что ты решил заглянуть ко мне. Заскочил в квартиру за излучателем и стал тебя ждать.

— Ясно, — кивнул я. — А как так вышло, что Мила твои мысли не может читать?

— Расскажу, если вернешь мне излучатель!

— Бери, — я достал оружие из-за пояса и протянул прорицателю. — Не особенно рассчитывай на него. Ты прекрасно видел, что против меня он сейчас бессилен!

— В следующий раз я просто буду быстрее! — усмехнулся Шамиль. — Или стану стрелять из-за угла!

— Ты обещал рассказать, — напомнил я.

— Да нечего тут рассказывать! — вздохнул прорицатель. — У меня в голову имплантировано экранирующее устройство. Вместе с личным делом и мобильником. Чтобы работать в СВ просто необходимо иметь такой чип. В Американском Союзе раньше было мало провидцев и экстрасенсов, но они все-таки были. Да и в Восточном Альянсе недавно стали появляться телепаты. Слава Богу, что наши ученые смогли разработать экран. Иначе все секреты ЗЕФ неминуемо достались бы врагу!

— ЗЕФ больше нет, — поморщился я. — И наши ученые ничего не разрабатывали. Устройство наверняка из ПНГК пришло, от роботов. Я даже чувство правды включать не буду — и так все ясно.

— Что тут скажешь? Скорее всего, ты прав, — оттопырил нижнюю губу Шамиль. — Похоже, именно так все и было.

— А как ты определил что Мила — телепат? — поинтересовался я.

— Я ведь прочитал в будущем охранников сцену того, как вы проникли в здание, — ответил провидец. — Внушение и телепатия обычно имеют сходные корни.

— Ты, кстати, упомянул, что последнее время людей со способностями становится все больше, — заинтересовалась вдруг Мила. — Как думаешь, почему так?

— Все очень просто! — ответил свой любимой репликой прорицатель. — Человечество находится на грани гибели и, как любой сложный организм, включает дополнительные резервы! У человечества, скажем так, открывается второе дыхание. И я уверен, что чем ближе будет момент катастрофы, тем более невероятные способности возникнут у отдельных людей!

— Интересная версия, — поджал губы я.

Сам я до такого объяснения как-то не догадался. Только сравнение с открытием у спортсмена второго дыхания мне казалось не совсем уместным. Скорее уж — травмированное человечество находится в состоянии шока и пытается убежать от опасности. Тело накачено адреналином, все ресурсы направлены на выживание…

— Это не версия, — покачал головой Шамиль. — Если даже я, утративший способности из-за барьера Изначальных, сумел пробить в нем дырочку — то это доказательство моей правоты. Я думаю, что и ты, и Мила чувствуете, как становитесь все сильнее с каждым днем. Ответ очевиден!

— Это следствие, а не причина! — нахмурился я. — Причиной усиления способностей может быть все, что угодно.

— Я свои мысли по этому поводу изложил, — Шамиль встал. — Не нравится — изобретайте собственные теории.

— Ты куда? — поинтересовался я.

— Надо Ксюше позвонить, сказать, что я пришел, — нехотя ответил прорицатель. — А потом собирался вздремнуть. Если не возражаете, конечно!

— А что, если возражаем? — хмыкнула Мила.

— Да мне-то какое дело? — развел руками Шамиль. — Возражайте, пожалуйста! Захотите уйти — дверь найдете. Захотите перекусить — холодильник на кухне. Там, вроде, пельмени оставались. Разберетесь. А ты, Сергей, — повернулся прорицатель ко мне, — прими горячий душ и высуши обувь. Простудишься ведь. И так уже кашлять начинаешь!

— Спасибо, мамочка! — скорчил я недовольную мину, тоже поднимаясь на ноги. — Пойдем, Мила. Поищем, что можно украсть из холодильника у этого жадины!

Мы вышли в коридор и направились на кухню.

— Отомсти мне, Сергей! — закричал вдруг из комнаты Шамиль. — Разбей все яйца, разорви пакеты с молоком! Я ведь с самого рождения тебя унижал! Давай, обнажи свою ярость!

— Всегда подозревал, что ты мазохист! — в тон провидцу отозвался я.

Пару секунд Шамиль молчал, затем выдал томным тоном:

— О да! Я знатный извращенец! Соскучишься — приходи!

Я ничего не стал отвечать на его ехидную реплику, вместо этого достал из холодильника пачку пельменей и бутыль с квасом. Налил воды в кастрюлю, обнаруженную в посудном шкафу, поставил кастрюлю на нагревательную секцию и разлил по стаканам хлебного напитка. Мила с интересом наблюдала за моими действиями.

— Как тебе Шамиль? — спросил я у девушки, протягивая ей квас.

— Странный тип, — Мила приняла стакан и осторожно пригубила напиток. — До сих пор не могу понять, сдаст он нас или нет. Они там все в разведке такие повернутые?

— Знаешь, такое чувство, что — да, — я залпом осушил стакан. — Только каждый в свою сторону.

— А еще мне показалось, что Шамилю жилось довольно скучно до того, как мы к нему зашли. Он, по-моему, был рад нас встретить…

— Мне тоже так показалось, — подтвердил я мысли Милы. — Видишь, не зря, значит, сюда летели!

— Ага. Хоть поедим и поспим как люди.

— Если только Шамиль не решит нас продать властям или еще кому-нибудь…

— Прочитай правду о нем! — моргнула Мила. — Что может быть проще?

— Мне тяжело читать правду о знакомых людях. Да и дар еще не развернулся в полную силу.

— Понятно, — разочарованно протянула девушка и отхлебнула еще кваса. — Интересный напиток!

— Квас, — пожал плечами я. — Русский традиционный напиток. Из хлеба готовят.

— Понятно, — кивнула девушка и снова отпила из стакана.

Вода в кастрюле закипела. Я бросил в кипяток ложку соли и высыпал полпакета пельменей.

— А это — пельмени! — копируя экскурсовода, сказал я. — Шарики из теста, наполненные мясом. Мясо по традиции в меру натуральное, в меру синтетическое!

— Пельмени я сто раз ела, — хихикнула Мила, остудив весь мой энтузиазм.

12.07.2224

Мы уже доедали, когда послышались удары во входную дверь, потом уханье гравистрела и оглушительный треск сминаемых перекрытий. Мгновение спустя на кухню влетел Шамиль. Прорицатель был взъерошен и напуган.

— СВ ломится сюда! — крикнул он, едва не срываясь на визг. — Уходим!

Я и Мила вскочили со стульев. На вилке у меня был наколот один из последних пельменей, надо сказать, отменных по вкусу. Черт, жалко будет с ним расставаться…

— Бегом! Чего застыл? — Шамиль подхватил меня под руку, но я вырвался и успел закинуть в рот мясное лакомство.

Прорицатель грязно выругался, наблюдая за мной, и снова схватил мою руку. Мы вывалились из кухни в наполненную пыльной взвесью прихожую. В тумане можно было разобрать неровные края огромного пролома в стене и копошащиеся темные фигуры бойцов СВ. Шамиль не глядя выпустил по ним пару зарядов из излучателя и проскользнул в большую комнату, я и Мила последовали за ним.

— Стоять! — раздался громогласный голос позади нас. — Прекратить сопротивление! Шамиль Бабаев и остальные! Остановитесь и сложите оружие!

За мной охотится СВ или только за Шамилем? Могли ли они проследить мой след от космопорта до квартиры провидца?

— Ага, щас! — фыркнул прорицатель, распахивая окно и прыгая на подоконник.

Занавески тотчас же взвились к потолку и затрепетали, словно паруса бригантины. Комнату наполнила утренняя прохлада вместе со звуками пробуждающегося мегаполиса.

Что-то мне эта сцена до боли напомнила. Ветер, окно, погоня…

Нет, во время бегства из госпиталя Секретного Ведомства Смирнов проламывал стекло плечом, а не аккуратно открывал ставни. Да и этаж в тот раз был всего лишь четвертым, а не шестьдесят пятым.

Я поморщился, переваливаясь через подоконник вслед за юрким Шамилем. Прорицатель тем временем уже осторожно двигался по карнизу вдоль наружной стены здания. Надо было тоже поторапливаться.

Едва закрепив ноги на узкой площадке, я невольно взглянул вниз. В стелящейся по земле туманной дымке кутались здания магазинов и крытых стоянок. Забавной темной закорючкой распластался между крошечных деревьев пруд, в котором я схоронил украденную авиетку. Проносящиеся по кольцевой трассе грузолеты и транспорты рисовали в утреннем небе яркие росчерки.

Высота оказалась настолько велика, что заставила мое сердце затрепетать. Вот уж не думал, что испугаюсь! Никогда не страдал подобными фобиями…

— Быстрее, Сергей! Сюда! — поторопил меня Шамиль, замерев около угла дома.

Я сделал несколько неуверенных шагов по карнизу и обернулся, чтобы узнать, как там дела у Милы. Девушка уже выбралась наружу и без тени страха следовала за мной. Молодец, Мила! Так держать!

Интересно, смогу ли я летать на такой высоте? Если меня сейчас сдует очередным порывом ветра, сумею ли я удержаться за этот зыбкий прозрачный воздух? Или сразу рухну вниз, как это делают обычные люди?

Проверять не хотелось.

Я торопливо, но в то же время осторожно перебирал ногами, стараясь догнать Шамиля. Угнаться за провидцем было непросто, он уже перебирался через ограждение небольшого балкона и готов был совсем скрыться из поля зрения. Я с новой силой помчался следом и, кое-как повернув за угол, тоже добрался до перил.

Видимо, это была специализированная обзорная площадка. Рядом со стенами здесь располагались плетеные диваны, в длинных прямоугольных кадках росли аккуратные кустики, а в центре балкона на металлической треноге высился элегантного вида телескоп. Жалко, что изучать приборы и обстановку сейчас было некогда. Шамиль, не тратя время на объяснения, выдавил плечом декоративную панель и уже просовывал свое тощее тело в вентиляционное отверстие.

Из коридора отчетливо слышался топот десятков армейских сапог.

— Чудненько! — пробормотал я.

Только прыжка в пыльное нутро системы вентиляции мне сейчас и не хватало для полного счастья! Но если не прыгну, напомнил я себе, то меня поймают и жестоко накажут за все, что я натворил. Бросив взгляд на Милу, я увидел, что девушка ловко перескакивает через перила. Короткая юбка при этом высоко задралась, подчеркивая и без того интересные ракурсы.

— Чего уставился? — рявкнула на меня девушка. — Прыгай!

— Только после вас! — нашел в себе силы усмехнуться я.

Забраться в грязную трубу ни нам, ни прорицателю не дали.

— Стоять! — пророкотал голос из коридора. — У нас Ксения Ватрушкина!

Шамиль, уже практически скрывшийся в отверстии, стал неистово выгибаться, пытаясь задним ходом вылезти обратно. Я выпрямился и сосредоточился на внутренних ощущениях, используя оставшиеся секунды для того, чтобы успеть зачерпнуть побольше энергии из подпространства. Мила заняла место рядом, закусив губу и демонстрируя всем своим видом решимость драться до конца.

— Кто такая эта Ватрушкина? — негромко спросил я, не скрывая удивления.

— Моя девушка! — зло бросил выбравшийся на свободу Шамиль. — Эти уроды схватили ее! Блин, почему не рассчитал в вероятностях?..

Покачав головой, прорицатель вытер губы тыльной стороной ладони.

Я слегка согнул ноги в коленях и поднял руки перед собой, принимая позу готового к обороне баскетболиста. Как бы ни развивались события дальше, я уверен, что солдатам СВ придется постараться, чтобы достать нас. Энергии внутри меня сейчас было более чем достаточно.

Тем временем бойцы, одетые в черные комбинезоны и броню с мышечным усилением, резво занимали выгодные позиции перед площадкой. Вскоре мы оказались под прицелом гравистрелов и лучеметов. Огонь пока никто не открыл, и это обстоятельство несколько обнадеживало.

— Покажите Ксюшу! — крикнул Шамиль.

— Да пожалуйста! — крупный солдат вытащил на середину коридора блондинку в синем платье с глубоким вырезом.

— Ксюха… — выдохнул прорицатель.

— Шамиль! Это я во всем виновата! — всхлипнула девушка.

«Красивая, — успел отметить я про себя. — Надо же ей так было вляпаться!»

— Чего вы хотите от нас? — решил я взять переговоры в свои руки.

— Хотели побеседовать с Шамилем, — солдат вышел вперед, отдав ревущую Ксюшу своему товарищу. — Да и с вами тоже. Сдается мне, вы все замешаны.

— В чем замешаны? — я изобразил на лице искреннее удивление.

— В помощи врагам нашего государства. В дестабилизации обстановки. Терроре и тому подобных вещах. Нам обязательно нужно побеседовать. Но не здесь и не так!

Боец коротким жестом показал своим ребятам, что можно стрелять.

Я инстинктивно напряг мышцы рук, пытаясь каким-то образом спастись от несущейся ко мне смерти, и в следующий миг передо мной в воздухе застыло несколько дротиков. Я качнул головой, и дротики осыпались на пол, разочарованно шелестя оперением. Похоже, у меня наконец-то начинала получаться роль супермена.

Солдаты опять разрядили в нашу сторону свое оружие, которое я поначалу принял за лучеметы. Новая порция дротиков зависла в двух шагах от нашей троицы. Бойцы замешкались, глядя друг на друга и не веря в то, что происходило у них на глазах.

Усилием воли я развернул дротики в обратном направлении и придал им ускорение.

Послышался тонкий свист и крики. Бойцы поймали телами свои же заряды и теперь падали один за одним. На ногах осталось всего двое — главный в отряде и тот, кто сейчас удерживал Ксюшу.

— Отдайте нам девушку — и будете жить! — как можно более громко и четко произнес я.

— Кто ты такой, мать твою? — старший боец потянулся за своим гравистрелом, но я опередил его — оружие выскользнуло из кобуры и рванулось ко мне.

— Девушку! — повторил я, принимая в правую руку рожок гравистрела.

— Забирай! — сжал зубы военный и жестом приказал отпустить Ксюшу.

Получив свободу, подруга Шамиля с разбега прыгнула в объятия любимого и тотчас же стала ему что-то нашептывать на ухо.

— А теперь ты нам нормально расскажешь, кто и зачем вас сюда послал! — я постарался придать лицу грозное выражение и выставил вперед трофейное оружие.

— Объединенное ведомство по борьбе с терроризмом, — фыркнул боец. — Ксения и Шамиль — террористы! Не знаю, кто ты такой, парень, но советую тебе с ними не дружить. Лучше отдайте оружие и сдайтесь, пока не стало слишком поздно!

— Уходим, — потянул меня за руку прорицатель. — Нечего с ним болтать!

Я был вполне солидарен с Шамилем — надо побыстрее убираться отсюда и путать следы. Но удержаться от финальной реплики в адрес военного мне не удалось.

— Ладно, ребята, нам пора! Передавайте «привет» Петру Николаевичу!

Шамиль вдавил кнопку вызова лифта, табло над дверями принялось отсчитывать этажи — кабина поднималась с самого низа.

— От кого «привет» передавать? — криво усмехнулся глава отряда. — Интересно ведь, с кем, так сказать, честь имею!

— От Сережки! — усмехнулся я в ответ. — Друга детства!

— Чего-то ты больно молод, чтобы быть ему другом детства! — хмыкнул боец. — Но так и быть — «привет» передам. А меня можешь запомнить — капитан Спасский! Вячеслав Александрович. Я с тобой, гнидой, еще поговорю. И с дружками твоими!

После короткого звонка открылись двери лифта, мы вошли в кабину.

— Счастливо оставаться, капитан! — помахал я военному.

Двери сомкнулись, и лифт устремился вниз.

— Куда мы сейчас? — спросила Мила, покосившись на горящую кнопку этажа подземной парковки.

— Запутаем следы немного, — туманно ответил Шамиль. — Ксюша попалась, но тот, с кем она сюда прилетела, успел спрятаться. Сейчас надо его подобрать. Он должен знать тут все ходы. Поможет нам скрыться.

— Чего вы такого натворили, а? — поинтересовался я у провидца. — Эти парни очень злы на вас!

— Да ничего почти! — поморщился Шамиль и покрепче прижал к себе Ксюшу. — Не думал, что они такое устроят. Видать, сдаю позиции, а когда-то мог абсолютно все рассчитать…

— Но ты же сам говорил, что становишься сильнее! — поддел его я.

— Становлюсь, — склонил голову Шамиль. — Но до своих лучших результатов мне еще далеко…

— Я тебя так люблю! — Ксюша вжалась в плечо прорицателя и снова принялась что-то ему нашептывать сквозь слезы.

Лифт, тем временем, замер. Дверцы разъехались в стороны, явив нашему взору полупустую подземную стоянку. Шамиль помешкал мгновение, но затем вместе с Ксюшей уверенно направился в сторону модной авиетки вишневого цвета. Из-за машины выскочил невысокий человек, одетый во все черное. Он молча поприветствовал нас всех и поманил за собой. Несмотря на то, что незнакомец предпочитал держаться в тени, я смог увидеть, что кожа у него смуглая, а глаза — раскосые. Сомнений не осталось — нам помогает кто-то из Восточного Альянса.

Шамиль что-то коротко сказал своей девушке, и та закивала, а потом через вшитый под кожу мобильник отдала команду открыть кабину авиетки. Провидец махнул рукой азиату, затем подскочил к органам управления машиной и принялся что-то колдовать над приборной панелью. Потом вдруг резко отскочил от авиетки и торжествующе посмотрел на нас. Через секунду летающая машина начала подниматься в воздух, оправдывая свое название.

— Автоматический режим? — с видом знатока хмыкнула Мила. — У нас такие только на дорогих авиетках!

— Эта тоже не из дешевых! — снисходительно улыбнулась Ксюша, украдкой растирая по щекам намокшую косметику.

Я не стал расстраивать девушку и рассказывать, что у всех современных летающих машин имеются средства автоматического и дистанционного управления. Из-за того, что их производит ПНГК — государство киберов — и из-за того, что это пусть летающая, но прежде всего — машина…

— Пускай теперь ищут! — ухмыльнулся Шамиль, провожая взглядом выруливающее на улицу транспортное средство. — А мы пойдем другим путем!

— Быстрее! Быстрее! — поторопил нас азиат. — В люк спускаемся.

По-русски он говорил уверенно, но небольшой акцент все-таки чувствовался.

— Что-то вас все в грязь и нечистоты тянет, Шамиль! — заметил я. — То вентиляция, то канализация…

— Если хочешь, можешь оставаться здесь, — пожал плечами прорицатель. — Скоро сюда подкрепление явится.

— Ладно, уговорили! — поморщился я, а Шамиль уже начал спускаться вслед за нашим проводником в круглый зев канализации.

— Давайте скорее! — подбадривал нас криками снизу азиат, пока мы друг за другом спускались в таинственные смердящие подземелья.

Проводник аккуратно закрыл за нами чугунную крышку, и в неярком свете редких пронзительно желтых ламп мы побрели за ним куда-то в глубь канализационной сети. Шли по щиколотку в мутной воде, разящей нечистотами. Обострившимся чутьем я ощущал, что Ксюша едва сдерживает рвотные позывы. Но внешне и она, и Мила смотрелись достаточно мужественно.

Шамиль тоже чувствовал всю нервозность и мерзость нашего положения, поэтому старался разбавлять вибрирующий гул шагов какими-то колкостями в мой адрес и просто веселым трепом. Проводник молчал, лишь изредка поторапливая нас, когда мы мешкали перед особенно глубокими лужами.

Пока мы перебирались через решетку, призванную закрывать от посторонних ту часть подземных коммуникаций, которые находятся на территории жилого блока, провидец представил меня и Милу Ксюше. Было хорошо заметно, что Шамиль очень любит молоденькую блондинку. А я вот как-то не мог представить, что человек, бывший начальник отдела прорицателей в Секретном Ведомстве, с детства вынужденный совершать неоднозначные поступки, может такими обожающими глазами глядеть на эту простоватую девчонку. Мне всегда казалось, что Шамиль — прожженный циник и пессимист. Трусоватый и изворотливый, но уж никак не любящий и заботливый парень.

Вскоре я снова стал допытываться у провидца, чем они с Ксюшей так разозлили людей из СВ.

— Мы теперь работаем на Восточный Альянс, — вместо Шамиля вдруг ответила девушка.

— Работаете на ВА? — удивился я. — Зачем? Что вы для них делаете?

— Еще ничего не сделали! — вздохнул прорицатель. — Пару дней назад договорились о работе, а этой ночью стало ясно, что нас собираются ловить. Наш проводник пытался дозвониться до нас с Ксюшей, но мы были без связи всю ночь. Ну, ты понимаешь… Тогда он полетел к Ксюше. Опередил группу захвата на минуту. А потом они вдвоем понеслись сюда, дозвонились до меня, но уже не успели…

— Быстрее, быстрее! Потом поговорите! — огрызнулся на нас азиат.

Шамиль запнулся и дальше, похоже, говорить не собирался. Я потянул его за рукав:

— Давай, рассказывай все, раз начал!

— Сейчас. Пусть парень немного остынет, — ответил мне Шамиль вполголоса.

«Парень», между тем, свернул в боковое ответвление тоннеля, никак не прореагировав на реплику провидца.

Мы прошли еще десяток метров, и я обратил внимание, что путь стал довольно круто забирать вверх. Я отметил про себя, что наш проводник отлично знает эти подземелья. Похоже, не раз он пользовался этой дорогой, чтобы незаметно выбираться из жилых блоков.

— Здесь не опасно ходить? — спросила вдруг Мила. — Дерьмом нас не зальют?

— Этот коллектор пока не работает, — бросил через плечо азиат. — Тут почти год перестраивают что-то в центральной части. Нечистоты сливаются по временной схеме. Так что еще несколько месяцев здесь будет безопасно.

— Это хорошо! — подала голос Ксюша. — Лучше бы, конечно, вообще сюда не соваться! Платье испорчено, да и вонища эта! Нас, как вылезем, теперь все стороной обходить будут!

— Да уж, душ нам не повредит, конечно, — согласился я, а потом обратился к проводнику. — Можно ли узнать, как вас зовут, и куда мы идем?

— Ли меня зовут, — ответил азиат. — Мы идем в заброшенный квартал, к начальству. Там вам расскажут, что делать дальше.

— Почему вы помогаете нам? — задал я еще один вопрос.

— Из-за тебя, — сказал Ли. — Если бы не ты, Сергей, то после того, как мы не смогли дозвониться до Шамиля, я бы лично не помчался на выручку.

— Вы меня знаете? — удивился я.

— Да. Наш босс хочет поговорить с тобой.

— Но как он узнал? — нахмурился Шамиль. — Даже я не знал, что Сергей на Земле!

— Он сам все расскажет, — поднял руку проводник. — Потерпите, осталось недолго.

Больше мы не разговаривали. Я слушал хлюпанье ног по вонючей жиже, разносимое эхом в обе стороны тоннеля. Внимал таинственным скрипам в полутьме, металлическому скрежету, звукам падающих капель… Все это складывалось в какую-то мрачную психоделическую музыку. На душе от дыхания подземелий было неспокойно.

Впрочем, почему-то подумалось мне, Ирке бы тут понравилось…

Через какое-то время мы остановились около колодца, уходящего вверх. На стене в этом месте начинались небольшие скобы, по которым можно было выбраться на поверхность. Я пригляделся и отметил для себя, что стены тут покрыты толстым слоем грязи и пыли, а металл импровизированных ступенек давно проржавел. Хорошо хоть, что пахло здесь менее отвратительно, чем до этого.

Наш проводник начал забираться наверх. Несколько секунд спустя он подтянулся на верхней скобе, едва слышно зазвенел крышкой люка и замахал нам рукой. Мила, Ксюша, Шамиль и я по очереди выбрались из канализации в полутьму грязного проулка.

Несмотря на то, что утро было в самом разгаре, и летнее солнце светило в полную силу, досюда его лучи не доходили. Грязные обшарпанные стены, забитые досками оконные проемы, вязкая трясина гниющего мусора под ногами и смрад, ударяющий в нос при каждом вдохе. После подземелий, впрочем, и этот вонючий коктейль казался благоуханием цветущего луга.

— Какое гадкое место! — поморщила нос Ксюша и повернулась к проводнику. — Зачем вы нас сюда притащили?

— Поговорить с боссом, я же объяснял, — Ли скучно глядел на девушку.

— Что ваш босс в такой дыре забыл? — тут же спросила Ксюша, но азиат вместо ответа лишь отвернулся и принялся с показной тщательностью закрывать крышку люка.

— А что это вообще за место? — спросила Мила. — Ни за что бы не подумала, что такой райончик есть в Воронеже!

Девушке ответил я:

— Это старые послевоенные развалины. В то время резко похолодало, руины крупных городов на севере лежали зараженные радиацией и укрытые толстым слоем снега, здесь тоже было гораздо прохладнее. Вот и стали строить дешевые дома, чтобы побыстрее заселить туда людей. Беженцам не хватало мест в нормальных уцелевших зданиях. А потом, спустя лет пять-десять, когда последствия войны улеглись, начали развивать город и возводить уже хорошие прочные дома. А этот район, один из немногих, так и остался недоделанным.

— Он стоял в плане на этот год, — добавил Шамиль. — Здесь рванула биологическая бомба когда-то, строители боялись сюда соваться. Но сейчас здесь уже полный порядок. Если бы не эта ерунда с АС, тут еще пару месяцев назад бы все очистили.

Крышка люка с тяжелым звоном встала на место.

— Рыночники мешают чистить эту клоаку? — удивилась Ксюша. — Им-то она зачем сдалась?

Шамиль по-отечески чмокнул девушку в лоб:

— Просто средств на строительство теперь нет. Кредиты уходят на более полезные дела: оружие, подавление мятежей, переустройство госаппарата.

— Это более важно? — заморгала Ксюша. — Я чего-то совсем уже ничего не понимаю.

— Это сарказм, — усмехнулся я. — Люди всегда предпочитали все рушить вместо того, чтобы строить.

— Ага, — наморщив лобик, кивнула Ксюша. — Теперь ясно!

Я еле сдержал усмешку. Чутье говорило мне, что слова «сарказм» девушка попросту не знала, и теперь силилась понять, что же я сказал.

Выбрал себе Шамиль пассию, да уж…

Ли оглядел нас и решил вставить свою пару слов:

— В этих трущобах легко прятаться. Тут стоит генератор помех — сигнал от личного дела проследить невозможно. А весь район не могут зачистить не только потому, что денег не хватает, а еще и из-за наших людей в правительстве. Они активно мешают любым попыткам выслать сюда войска. А теперь — хватит болтать! Пора!

Азиат жестом поманил нас за собой. Нам не осталось ничего другого, как шлепать по вонючей жиже за ним. Мила, увязая каблуками лакированных сапог в отвратительной гнили, держалась за мой локоть и бормотала себе под нос такие страшные ругательства, что я лишь уважительно качал головой, не решаясь прервать ее.

Выбрались из канализации на свет божий — нечего сказать!

Слава Богу, что идти пришлось недолго. Уже через пару сотен метров мы свернули с гнилостной дороги и вошли в ни чем не примечательный по местным меркам дом. Строение насчитывало пять этажей. Кирпичные стены все в мелких трещинах, окна с деревянными ставнями и кое-где выбитыми стеклами и дверь, висевшая на одной петле, — в общем, довольно неприятное зрелище убожества и запустения.

Пропуская вперед девушек, смело идущих за Ли и Шамилем в темный проем, я вспомнил, как когда-то даже предположить не мог, что двери могут открываться вот так — раскачиваясь на ржавых петлях. Мне казалось, что створки должны автоматически разъезжаться в стороны при приближении человека или принятии «ключа». Но, побывав за последние годы на нескольких планетах Фронтира и Солнечной системы, поглядев на быт их жителей, я теперь мог с уверенностью сказать, что автоматические створки — это самый обыкновенный выпендреж, и ничего естественного в них нет.

— Стойте здесь! — повернулся к нам проводник. — Мне надо подняться наверх, поговорить. Через минуту спущусь.

С этими словами Ли припустил по лестнице и секундой позже скрылся за поворотом. Звук его шагов и дыхания еще какое-то время доносились до нас, но потом проводник углубился в лабиринт комнат на верхних этажах, и мы перестали его слышать.

Я присел на ступени и положил на колени руки, ощущая, насколько сильно устал за последние сутки. Утомление чувствуешь, только когда появляется свободная минутка. Пока грабишь прохожих или удираешь от бойцов Секретного Ведомства — думать об отдыхе некогда. Рядом со мной села Мила, заразительно зевнув и потерев глаза руками.

— Тоже спать хочешь? — сочувствующе поинтересовался я.

— Ага, — кивнула девушка. — Что-то накрыло…

Я перевел взгляд на притихших Шамиля и Ксюшу. Девушка неожиданно стала сползать по стене на пол.

— Эй! — тотчас же вскочил я на ноги. — Ксюша! Что с тобой?!

Шамиль посмотрел на меня мутными глазами и в следующий миг рухнул рядом со своей девушкой. Мила, как и я, попыталась встать со ступеней, но смогла только немного дернуться, после чего завалилась на бок и уронила голову, потеряв сознание.

Ноги оказались неимоверно тяжелыми, когда я попытался сделать шаг. В голове поселился противный липкий туман, сковывающий движения и накачивающий веки свинцом.

Кто-то хочет вырубить нас. Неужели нас выследили люди из Секретного Ведомства? Или рыночники? Или это Ли затащил нас сюда, чтобы спокойно отравить?

Нет. Меня такими штуками не возьмешь! Раз уж я поверил в свои способности, раз сумел найти Источник и научился качать из него энергию, то сдаваться какому-то усыпляющему газу я не намерен!

Я потянулся в подпространство, поглощая энергию и тотчас же разливая ее по всему телу, стараясь заглушить настойчивое желание мгновенно провалиться в сон. Борьба длилась считанные секунды, затем конечности налились силой, а в голове прояснилось.

Так-то лучше!

Я попытался чутьем определить, откуда подают газ. Нужно найти того, кто решил расправиться с нами.

— Он действительно неплох! — раздалось вдруг откуда-то сверху.

Я невольно поднял глаза и увидел, что на промежуточной площадке лестницы рядом с нашим проводником стоит ничем не примечательный мужчина лет сорока. Одет незнакомец был в серый джемпер и черные джинсы, заправленные в высокие ботинки.

— Не дергайся, Сергей! — поднял руку в успокаивающем жесте Ли. — Это свои!

Может быть, для проводника этот мужик и свой, а вот для нас — что-то сомневаюсь!

— Зачем вы пустили газ? — сжав кулаки, обратился я к незнакомцу. — Что вам от нас нужно?

— Ох! — рассмеялся человек, делая шаг вперед. — Это было всего лишь внушение! Твои друзья очнуться через пару минут.

— Внушение? — нахмурился я, переводя взгляд с Милы на Ксюшу и обратно. — Мне без разницы, что это — внушение или не внушение! Спрашиваю еще раз: зачем вам это понадобилось?

— Для начала позвольте представиться! — Незнакомец вдруг как-то незаметно преобразился, и я увидел, что он ниже ростом и уже в кости, чем казался до этого; также теперь стали четко видны узкие миндалевидные глаза, выдающие в мужчине азиата. — Меня зовут Питер Хасигава, как вы уже наверняка поняли, я из Восточного Альянса.

— Краснов, Сергей, — хмуро отчеканил я. — Впрочем, вы уже наверняка знаете. Я не умею маскироваться, как вы…

— Не расстраивайся, еще обязательно научишься! — улыбнулся Хасигава. — Да, я наслышан о твоих талантах и несдержанном характере, — он сделал паузу, чтобы понаблюдать за моей реакцией. — Не смотри на меня так, Сергей! А то, боюсь, прожжешь во мне дырку! Опережу твои вопросы — это мои люди пытались завербовать тебя на Рае. Это моих людей ты подорвал тогда вместе с транспортом. Но заметь — я не кидаюсь на тебя с кулаками, прекрасно понимаю твои чувства. Когда под угрозой будущее близких людей, тут не до разговоров о политике и не до сомнительной выгоды от нашего сотрудничества…

— Вы так замечательно все обрисовали! — в притворном восхищении развел руками я. — Но мне придется снова повторить свой вопрос — что теперь? Собираетесь меня вербовать?

— Если хочешь, примем тебя с большим удовольствием. Человеческие жертвы не должны быть напрасны, так что если присоединишься к нам, то гибель восьмерых моих соотечественников от устроенного тобой взрыва будет иметь хоть какой-то смысл.

— Вы не хуже меня знаете, что большинство людей уходят из этого мира абсолютно бессмысленно! — невесело усмехнулся я. — Тем не менее, прошу прощения за тот инцидент с транспортом.

— Прости нас и ты! — сказал азиат.

— Думаю, мы квиты, — нейтральным тоном произнес я.

— Эх, если бы людей можно было оживлять, произнося слово «прости»! — вздохнул Хасигава. — В той операции принимал участие мой племянник…

— Простите, — я потер щеку тыльной стороной ладони, мне начал надоедать этот обмен любезностями.

— Ладно, — азиат вместе с нашим молчаливым проводником спустились ко мне. — Работать на Восточный Альянс ты не хочешь, как я понимаю?

— Вы правы, я больше не собираюсь участвовать ни в чьих шпионских играх. Хватит с меня! Мне еще надо жену с ребенком разыскать, да и несколько ответов хотелось бы получить…

— Ты не задумывался, — в черных глазах Хасигавы будто бы застыл холод космоса, — что похищение было спланировано как раз для того, чтобы вовлечь тебя в шпионские игры? Ты хотел уйти, спрятаться на Краю, а в итоге летишь за своей семьей туда, куда тебя давно хотели отправить!

— Может вас это удивит, но я подозревал о таком варианте, — едва заметно улыбнулся я. — Согласитесь, что было бы глупо так не думать. Главное сейчас — почему именно Полушка? И кто в данный момент удерживает моих родных?

Хасигава заложил руки за спину:

— Даже если исходить из того, что тебя нашли на Полушке, можно сделать вывод, что именно там ты и должен был находиться! Круг замыкается…

— Интересная у вас логика, — улыбнулся я. — Что же вы тогда от меня хотите, если не собираетесь вербовать? Или что-то мне внушить надумали?

— Ничего я от тебя не хочу, — улыбнулся в ответ Хасигава. — И ни к чему тебя не принуждал. Ты сам пришел сюда за нашим проводником, искал помощи! Я всего лишь хотел поговорить с тобой лично, познакомиться.

— Тогда зачем вы усыпили девушек? — поднял брови я.

Хасигава смотрел на меня исподлобья. Он был ниже ростом и легче, но умудрялся при этом казаться больше и сильнее. Опасный и непредсказуемый, словно сжатая пружина, готовая в мгновение ока распрямиться и выпустить наружу реку энергии.

— Я хотел проверить тебя, — сказал азиат. — Когда я узнал, что ты на Земле и собираешься лететь на Полушку, я решил посмотреть, так ли ты силен, как про тебя говорят.

— Довольны результатом?

— Вполне! — кивнул Хасигава.

— А как, если не секрет, вы узнали, что я на Земле?

— Здесь ничего секретного нет, — улыбнулся азиат. — Мы завербовали Шамиля, узнали, что его собираются брать официальные власти, стали пытаться предупредить его. Мобильники у него и его девушки оказались выключены, датчик местоположения заблокирован только у Шамиля. Нам показалось это странным, мы проникли в сеть жилого блока и успели просмотреть записи с камер слежения у входа до того, как их стерли охранники. Все стало ясно. Мы увидели тебя.

— Но с чего вы взяли, что я собираюсь на Полушку?

— Шамиль сказал! Когда мы дозвонились до него и напрямую спросили про тебя, он сознался. Сказал, что вы собираетесь на Полушку.

— И вы не против этого?

— Нет. Я за то, чтобы ты оказался там. Мне кажется, что именно там ты раскроешься до конца и именно там у тебя появится шанс спасти всех нас от гибели.

— Думаете?

— Почти уверен. Хочу посоветовать тебе быть более решительным и меньше мучиться от последствий своего выбора. Идеальных решений не бывает. Идеальных стратегов — тоже.

— Вы так говорите, словно прощаетесь! — заметил я.

— Это не должно быть для тебя секретом, — с улыбкой сказал Хасигава, — я вижу вас сегодня в последний раз. Мне предначертано погибнуть в следующем году.

— В следующем году мы все можем погибнуть, если волна дойдет до Земли, — заметил Ли.

— Я погибну в любом случае, — взглянул на проводника Хасигава. — По поводу волны провидцы не могут дать однозначного ответа, а со мной — все ясно.

— И вы так спокойно говорите это? — удивился я.

— Не стоит волноваться за меня, — прикрыл глаза Хасигава, — я не боюсь гибели. Будда милостив к тем, кто пытается ценой своей жизни улучшить этот мир. Мои люди проводят вас в безопасное место, где вы сможете отдохнуть перед визитом в Архив. Разговор на этом предлагаю закончить! Твои друзья вот-вот проснутся. Прощайте!

С этими словами Хасигава сделал едва заметный жест пальцами правой руки, и из тени под лестницей, из боковых коридоров и даже из окна бесшумно выскользнули облаченные в черное фигуры. В руках этих людей было оружие, а лица скрывали маски, открытыми оставались лишь внимательные глаза. Преимущественно узкие.

— Пойдете с нами! — безапелляционным тоном сказал один из появившихся перед нами бойцов.

Хасигава махнул на прощание и легко забежал по лестнице на третий этаж. «Черные» между тем, не церемонясь, привели в чувство девушек и Шамиля, похлопав их по щекам и поставив на ноги. Тремя секундами позже бойцы уже устремились к выходу из здания.

— Да? Что? Где я? — недоуменно заморгала Мила, опираясь на перила лестницы и оглядываясь.

— Что случилось? — вторил ей Шамиль. — Кто нас усыпил? Что это за люди?

— Ноготь сломала, — хныкала Ксюша. — Второй за час!

— Тише, тише! — подскочил я к друзьям. — Все в порядке! Потом расскажу. Эти люди сопровождают нас в безопасное место!

«Надеюсь!» — добавил я про себя.

— Эй! — окрикнул я стремительных «черных». — Подождите! Вы же нас с собой звали?

— Быстрее! Быстрее! — поторопил нас все тот же мужчина. — Здесь нельзя долго оставаться, ваш путь могли отследить!

Два раза повторять нам не требовалось. Мы понеслись за отрядом из пяти человек, стараясь не отставать ни на шаг. На бегу я в двух словах обрисовал произошедшее Шамилю и девушкам. Комментариев не последовало, но я был уверен, что потом меня еще будут расспрашивать, что да как. Очень неприятно терять сознание не по своей воле. Уж я-то знаю, со мной такое, наверное, сотню раз случалось.

Краем глаза я заметил, как в небе в просвете между двух домов мелькнули две человеческие фигуры. Дар подсказал мне, что это Хасигава и его помощник покидают здание, где мы только что разговаривали. Помощник обладал способностью к левитации, и теперь летел сам и тащил за собой своего начальника.

Дорога через грязь и кучи мусора вновь вывела нас к канализации.

— Опять туда? — стараясь не сбить дыхание, спросила у меня Мила. — На Земле все дела делаются через канал?

— Очень верно подмечено, — пропыхтел я.

Один за другим мы стали прыгать в люк. Я, как и остальные, рухнул в жижу, чуть не потеряв равновесие и не уйдя в нечистоты с головой. «Черные» уже начали двигаться по трубе куда-то в северном направлении, если мне, конечно, не изменял мой внутренний компас.

— Ты знаешь, кто такой этот Хасигава? — бросил я Шамилю.

— Очень интересный человек и довольно большая птица, — ответил провидец. — Интересно, чего они там такое запланировали, что Хасигава лично сюда примчался?

— Ты же прорицатель — тебе и карты в руки! — хмыкнул я.

— Да иди ты! — обиделся Шамиль. — Нечего издеваться надо мной!

— Прости, не хотел! — вздохнул я, про себя думая о том, что слишком часто сегодня извиняюсь.

Просил прощения у людей, которые меня похитили и вешали на уши развесистую лапшу. Теперь вот прошу прощения у милого Шамиля, который всю жизнь пас меня, придумывал «проверки», а под конец посоветовал Председателю вживить мне в башку систему «Чудо-солдат», чтобы мой грядущий побег повернуть в выгодное для ЗЕФ русло!

Стоило бы всех их ненавидеть и поубивать при первой возможности, а вместо этого я ищу компромиссы. Неужели старею?

12.07.2224

Мы стремительной волной пронеслись по тоннелям канализации, по кутавшимся в полумраке трущобам и по краю «блошиного» рынка, о существовании которого я даже не подозревал. В толпу мы, естественно, соваться не стали — больно уж примечательно выглядела наша группа даже по меркам этого района. Сопровождающие нас бойцы хмуро командовали держаться в тени и не высовываться на открытое пространство. Именно это мы по возможности и делали.

Вскоре наш отряд остановился перед черным ходом ресторанчика «Шай-Хулуд», о чем свидетельствовала табличка на двери.

Видимо, что-то восточное, решил я, прочитав название.

Старший группы приложил палец к губам и несколько раз стукнул в дверь, делая между ударами паузы различной длины — определенно выстукивая какой-то код. Тоненько скрипнули петли, в дверном проеме возник невысокий человечек с заостренными чертами лица, отчего сразу же напомнил мне мышь.

— От Питера! — бросил человеку командир нашей группы.

— Какого Питера? — удивленно переспросил тот.

— Питера Пэна, — растягивая слова, произнес боец.

— Проходите-проходите! — тотчас же засуетился человечек, и я понял, что только услышал пароль и правильный отзыв на него.

Похожий на мышь мужчина пропустил нас внутрь, огляделся и закрыл дверь. Щелкнул замок.

Мы очутились в широком коридоре, захламленном пустыми коробками и потертыми стульями. Человечек повел нас за собой к лестнице, а затем стал подниматься наверх. Пробежав два этажа по пыльным ступеням, мы свернули в чистое помещение с четырьмя дверями в дальней стене. Справа располагалось окно, через которое лился солнечный свет, отчего комната казалась довольно милой.

— Мне передали, что вам надо выделить жилье, — повернулся ко мне наш проводник. — Вот два ключа. Оба номера на этом этаже, я сейчас покажу!

С этими словами человечек протянул мне две карточки-ключа. Я поблагодарил и, не глядя, отдал одну из них Шамилю.

— Спасибо, — провидец на миг прикрыл глаза, а потом уверенно потащил Ксюшу к крайней левой двери.

Шамиль без труда смог определить, какой именно номер откроется с помощью карточки-ключа. Створка двери скользнула в сторону, как только он прислонил ключ к белому кружку рядом с ней.

— Впечатляет! — несколько напряженно заулыбался человечек, и продолжил: — Ну, а ваш номер…

Я жестом прервал его. Мне тоже хотелось показать, что я не лыком шит.

Сжав карточку в руке, я без особых усилий ощутил ее связь с замком крайней правой двери. Улыбнувшись, подошел и ткнул ключ в белый круг около дверной коробки. Створка с тихим шелестом втянулась в стену. Я с торжествующим видом повернулся к Шамилю:

— Теория вероятностей сегодня на нашей стороне!

— Ага, — устало усмехнулся провидец.

— Извините, что прерываю, — скучно пророкотал командир отряда, — мы свое дело сделали. Всего доброго, коллеги!

— До свидания, — понимающе закивал я.

— Спасибо вам! — вежливо улыбнулась Мила, и подошла ко мне.

Командир козырнул и жестом приказал подчиненным спускаться.

— Если что-то нужно — обращайтесь через терминал! — обвел нас взглядом хозяин. — Называйте меня Хорек, тут имена не в ходу…

— Хорошо, спасибо! — в очередной раз кивнул я.

Хорек как-то жалко улыбнулся и последовал за азиатами. Я слегка коснулся его сознания, считывая правду об этом щуплом человечке. Он был очень недоволен свалившимися как снег на голову постояльцами, размышлял о том, куда перепрятать груз диза, засланный ему через налаживающуюся сеть распространения; гадал, сможет ли отделаться от нас до завтрашнего вечера, когда к нему приедут новые жильцы. В общем, желания его соответствовали обычным желаниям мелкой рыбешки, вертящейся в мутной воде надломленного государства и стремящейся взбить хвостиком пучину, чтобы выбраться и поиметь от сложившегося положения какую-то выгоду.

— Можно, мы к тебе на секунду заскочим? — спросил меня Шамиль и, не дожидаясь ответа, проскользнул в номер, Ксюша повторила маневр.

— Хотел узнать больше о разговоре с Хасигавой? — спросил я.

— Именно, — кивнул провидец и собрался сесть на койку, но я жестом остановил его — одежда после путешествия по канализации могла запачкать покрывало. — Ой, извини! — Шамиль остановился и, поразмыслив мгновение, оперся спиной о стену. — Так что он от нас хотел?

— Сказал, что одобряет наши планы добраться до Полушки и разобраться там с волной и прочим. Предупредил, что нас могут специально туда заманивать. Призывал быть осторожным.

— И все? Про меня ничего не говорил? — прищурился Шамиль.

— Нет, — пожал плечами я.

— Ладно, хорошо, — нахмурился провидец. — Пойдем мы отдыхать…

— Погоди, Шамиль! — остановил его я. — Расскажи, как тебя завербовали. Что им от тебя было нужно?

Провидец помедлил, почесал затылок и поменял позу, встав поудобнее.

— Наверное, это глупо звучит сейчас, но они обещали сделать меня главным! — наконец сказал он. — Я должен был общаться с моими старыми знакомыми из СВ, добывать всякую информацию, а взамен мне бы платили неплохие деньги. И потом, когда все утрясется, я со своими способностями смог бы стать отличным президентом…

Я вздохнул. Очень знакомо это звучало. Похоже, парни из Восточного Альянса всех более-менее значимых персон обрабатывали по одной и той же схеме.

— Нужно будет всего лишь изредка озвучивать их мысли! — решил я закончить за Шамиля. — Самые умные и полезные мысли, ничего не подумай!

Шамиль удивленно повернулся ко мне.

— Ты прочитал? Или Мила? — медленно произнес он.

— Ко мне тоже приходили эти ребята, — покачал головой я. — Но я был немного зол и отказался.

— Он взорвал азиатов с помощью способностей! — встряла Мила.

— Тоже говорили, что подарят тебе должность президента? — даже при свете дня казалось, что глаза прорицателя горят.

— Говорили, заманивали, — кивнул я.

— Ясно, — Шамиль окончательно погрустнел. — Значит, все то же самое. Те же методы, что в ЗЕФ и во всех других странах, мнящих себя лучшими. Черт, я было понадеялся…

— Ты на самом деле поверил в то, что тебя собираются делать президентом? — поднял брови я.

— До сегодняшнего дня верил, — сознался прорицатель. — Они говорили о едином государстве. О едином фронте борьбы с волной и угрозами извне. Звучало очень разумно. Люди еще не понимают, но они уже переросли ту стадию, когда нужно бороться друг с другом из-за ресурсов и места под солнцем. Я всю свою жизнь воевал против АС, и теперь не хочу быть под его крылом, но я не имею ничего против единого государства как такового. Человеческая Империя, Гегемония, Объединенная Экспансия — согласись, звучит красиво, как ни назови…

Я взглянул на Шамиля другими глазами. Неужели он всерьез об этом думает?

— Жалко только, — продолжил, между тем, провидец, — что сами люди до такого никогда не дойдут. Не всех удастся заразить идеями единства. Разные культуры, уровень жизни, религия. ЗЕФ, Американский Союз, Восточный Альянс и Свободная Африка — вот те объединения разрозненных наций, дальше которых человечество пока не готово пойти. Да и то от этих структур время от времени отваливаются космические колонии. Все эти образования нестабильны и недолговечны. Может, вы думаете, что АС и ЗЕФ объединились надолго? Пускай АС сейчас орудует у нас в стране, но его победа — лишь видимость. Рыночники контролируют основные стратегические объекты — ядерные электростанции, полигоны, аэродромы и космодромы. Но гражданская война затянется еще не на один год. Главное ведь победить не на поле боя, а в головах! Только вот рыночная экономика и прочие приказы из-за океана навряд ли быстро проникнут в умы европейцев.

— Коммунизмом их удалось заразить довольно быстро, — хмыкнула Мила.

Я вспомнил, что Рай тоже не так давно отделился от Западно-Европейской Федерации, обретя статус свободного государства. Коммунизм на Рае не прижился, наверное, потому что от этой промывки мозгов население планеты экранировали фермеры. Паукам важно было, чтобы работала их собственная промывка. До Земли же им особого дела не было.

Интересно, вообще, как изменилось бы человеческое общество, если бы фермеры все-таки добрались до Земли? Правда, на практике мне это узнать едва ли доведется. Если волну не остановят, всем настанет большой кирдык — и фермерам, и людям.

— Может, о чем-нибудь другом поговорим, а? — захлопала ресницами Ксюша. — Надо обсудить, что дальше делать и мыться скорее идти, а вы тут про какие-то «коммунизмы» рассуждаете…

— Да, действительно, — закивал Шамиль и замолчал, но через пару секунд все-таки ответил на скептическую реплику Милы: — У СССР, а потом и у ЗЕФ имелась четкая идеология, которая бы отлично работала, будь у людей идеальное самосознание. Основная цель — развитие и исследования. С каждого — по способностям, каждому — по потребностям. Согласитесь — идеи-то неплохие!

— Но ведь не работает это! — всплеснула руками Мила. — Всем хочется больше, чем им действительно нужно. И работать просто так, ради самоудовлетворения, мало кто согласится.

— Правительство кропотливо внедряет эти идеи в общество, — вздохнул Шамиль. — Точнее, внедряло. Теперь уже достаточно людей, которые не польстятся на рыночные отношения и принцип «все для себя», которым старается нас привлечь Американский Союз.

— Как вам это удается? — сощурился я. — Как вам удалось снова протолкнуть идеи о коммунизме после того, как Советский Союз развалился и началась война с роботами? Неужели люди тогда еще не разочаровались в социализме, коммунизме и прочих утопичных идеях?

— Ностальгия, романтика, — улыбнулся Шамиль. — Если сейчас все опять развалится, то через пятнадцать-двадцать лет, если конечно нас пощадит волна, придет новое поколение, которое будет жить уже без нашей пропаганды и непременно романтизирует образ ЗЕФ. Так всегда было, и я уверен, что так будет и впредь. Да ты же и сам тут рос. Плохо что ли прошло твое детство?

— Не скажу, что очень уж здорово, — фыркнул я. — Даже если ваши «проверки» и подставные проколы в моем личном деле в расчет не брать. Я полетал по Фронтиру, посмотрел на разные колонии. И могу теперь с уверенностью сказать, что именно в ЗЕФ и Республике Марс самый строгий контроль! Идеология тут не при чем. Я ведь полностью разделяю ее. Меня всегда методы раздражали — милиция повсюду, сокрытие фактов, цензура, вранье…

— Зато у нас никогда не было всемогущих корпораций, богачей и нищих. И преступность была ниже! И нравы — выше!

— Ну, нравы, они везде одинаковы, — я вспомнил, что Ирка делала подпольный аборт в четырнадцать лет. — Может быть, наоборот лучше рассказывать больше обо всяких соблазнах и легализовать необходимые людям услуги и товары, чтобы черный рынок не развивался?

— Это ты про запрет алкоголя и табака?

— Это я про подпольные аборты!

— Идеального государства все равно не существует, — пожал плечами Шамиль. — Именно из-за того, что сам человек неидеален! У каждого общества есть плюсы и минусы.

— Как же азиаты собираются объединять все эти общества? — насмешливо спросила Мила.

— Во-первых, приближающаяся опасность и совместный план решения проблемы! — кашлянул в кулак прорицатель.

— Какой план? Ты в своем уме? — покачал головой я. — Опасность опасности — рознь. Каким это интересно образом человечество собирается волну останавливать, если даже роботы не знают, что с ней делать, и бегут в центр Галактики? Раньше я тоже считал, что все непременно объединяться против общей беды, но теперь я вижу все в совершенно ином свете! Люди поймут, что скоро погибнут и ничего уже сделать нельзя. Знаешь тогда, что тут начнется?

— Оргии, наркотики и грабежи, — согласно закивала Мила.

— Не обязательно говорить населению всю правду! — улыбнулся прорицатель. — Но и врать про то, что все прекрасно, что овров не было, а волны — нет, дальше тоже нельзя!

— Ладно, понял, — сказал я. — Полуправда. А второе?

— Что «второе»?

— Ты сказал «во-первых», значит, будет и «во-вторых»!

— Хмм, — Шамиль не очень-то хотел говорить, — у азиатов появились люди, которые умеют настраивать общество на нужный лад. Внушать им те или иные идеи, в общем…

— Так вот он, значит, какой основной инструмент! — развел руками я. — Я видел, как Хасигава менял внешность и заставил вас уснуть. Это ведь он? Он будет лепить послушное общество?

— Рабов азиаты делать не умеют, — поморщился Шамиль. — И по отдельности людям что-то внушать — тоже. Так что не думай, что мне или тебе, допустим, смогли промыть мозги. Хасигава умеет вещать в массы. Не до полного подчинения, но хорошо настраивает на нужный лад…

— Тебя им, Мила, очень не хватает, — криво улыбнулся я, взглянув на девушку. — Ты-то хорошо умеешь людям по отдельности мозги пудрить.

— Думаешь, надо уже готовиться к предложению стать президентом? — усмехнулась Мила в ответ.

— Ладно! Хватит надо мной подтрунивать! — нахмурился Шамиль. — Ксюша, вообще, правильно сказала — надо о дальнейших шагах подумать, а не про общество и Хасигаву гадать.

— План таков, — я прокашлялся и продолжил: — Надо как можно быстрее уходить отсюда на Полушку. Что нам для этого надо? Нужны материалы Секретного Ведомства. Шамиль обещал раздобыть стереоснимки Архива и пароль для базы данных.

— Да, — кивнул Шамиль. — Я предлагаю встретиться через четыре часа. Вам надо отдохнуть, а я постараюсь через Интернет связаться с моими знакомыми в СВ, чтобы забрать у них снимки. Будь готов переместить нас в Архив этой ночью!

— Хорошо, пойду разминаться! — излишне бодро сказал я.

На самом деле я не чувствовал никакой уверенности в том, что сумею с легкостью телепортировать себя и Шамиля в нужное место. Я знал лишь то, что теперь с каждым днем становлюсь все сильнее. И скоро им всем придется считаться со мной. Что бы там ни говорили у меня за спиной про мои детские комплексы и инфантильность, как бы ни смеялись прорицатели и агенты Секретного Ведомства над тем, что я все время наступаю на одни и те же грабли; я все-таки вырос и стал достаточно сильным, чтобы отомстить им всем.

Провидец со своей девушкой уже вышли из комнаты, направившись к себе.

— Шамиль! — высунулся я из дверного проема в прихожую.

— Что такое? — провидец еще не успел закрыть дверь своего номера.

— Попроси еще у своих знакомых фотографию кабинета Председателя. Или хотя бы узнай, как туда попасть из Архива. Думаю, тебе тоже не терпится нанести Петру Николаевичу дружеский визит!

— Ага, — кивнул Шамиль. — Очень хочу задать ему пару вопросов про сегодняшних солдат с дротиками!

Я снова скользнул к себе в номер. На одной из кроватей уже сидела как-то враз осунувшаяся Мила. Заметив мой взгляд, девушка вымученно улыбнулась. Я скользнул глазами дальше: зарешеченное окно, выходящее во двор, журнальный столик, вторая кровать, кресло, полупрозрачная панель визора, вмонтированная в стену, а рядом с ней — дверь в ванную.

— Можно, я приму душ первой? — жалобно попросила Мила.

— Иди, конечно! — я сел на свою кровать и зевнул.

— Спасибо! — девушка прошмыгнула мимо меня и закрылась в ванной.

Я сбросил на пол некогда белые сапоги и растянулся на койке. Теперь, когда мы оторвались от погони, и пока нам никто не угрожает, можно было спокойно полежать и поразмыслить над всей той чертовой ситуацией, в которой меня угораздило очутиться.

Шамиль работает на Восточный Альянс, крепко поссорился с Секретным Ведомством и горит желанием попасть на Полушку. Все эти обстоятельства мне, несомненно, на руку. Если все пройдет гладко, и мы попадем на планету, то помощь провидца мне еще пригодится. Он хотя бы в юности бывал там. С другой стороны, я не совсем уверен в том, что хочу помогать ВА. А ведь если Альянс одобряет мои планы относительно Полушки, то я де-факто помогаю ему.

Тем не менее, странный Хасигава показался мне куда более открытым, чем Дознаватель Республики Марс или Глава Службы Безопасности ПНГК. И уж, конечно, азиат был куда приятнее Председателя Секретного Ведомства ЗЕФ…

Правда, мне сейчас не было особого дела до того, кто на кого работает и какую цель преследует. Моя основная задача сейчас — любой ценой добраться до Полушки и выяснить, что произошло с женой и сыном.

Задача неимоверно трудная…

Как я спасу их? И даже если спасу, как я после всего этого смогу жить с ними той, прежней жизнью, которой прожил несколько последних месяцев на Рае? Может быть, все мои трепыхания — это самообман? Может, они уже давным-давно убиты? А если и не убиты, то я могу просто не успеть или не смочь их спасти.

Какой вообще во всем этом смысл, если сюда вот-вот придет волна?!

Я сдавил пальцами виски. Так и рехнуться недолго.

Вернулась из душа Мила. Розовощекая, с мокрыми волосами и уютным запахом лосьона для тела. Девушка была обернута в полотенце и, не снимая его, заскочила под одеяло.

— Иди, помойся! — улыбнулась она, приподнявшись на локте и взбивая подушку. — Я одежду в машину сложила, свою будешь стирать?

— Глупый вопрос! — хмыкнул я. — Конечно, буду! Воняет — жуть! А в ванной полотенца есть еще?

— А если и нет, то что?

— У тебя заберу! — устало отшутился я.

— Бе-бе-бе! — скорчила рожицу Мила, до боли напомнив при этом Ирку.

Я встал и пошел в душ. Струи воды, обычно смывающие с меня усталость и тяжелые думы, на этот раз почему-то не помогли. Намыв тело и волосы до скрипа, я обмотал вокруг талии второе полотенце, скинул в стиральную машину свое белье и тоже поспешил залезть в койку.

Мила смотрела по визору скомпилированный выпуск новостей. В глубине трехмерной матрицы диктор читал последние известия. Сменяли друг друга различные кадры.

— Что-то интересное? — спросил я, скорее просто чтобы хоть что-то сказать, а не потому что на самом деле интересовался.

— В Крыму идут бои с Движением Освобождения — сторонниками старого режима, которых, вроде бы, Восточный Альянс спонсирует. Предотвращена попытка захвата Восточно-Сибирской АС. В Воронеже беспорядки. Правительственные здания в Орхусе подорваны неизвестными террористами, десятки жертв…

— Орхус? — переспросил я, садясь на постели.

— Столица Королевства Дания, — пояснила Мила. — Но ты еще не дослушал. Бастуют водители грузовозов и челноков, вышел из подчинения Пятый полк противокосмической обороны, угрожает сбивать все, что пролетит над их территорией.

— Да уж, — присвистнул я. — Мир окончательно сходит с ума! Здесь же может начаться настоящая бойня! Пойдут в ход термоядерные бомбы, «Геркулесы»… Они что, не понимают, что могут уничтожить себя куда раньше волны?

— Война, волна, — вздохнула Мила. — Разница всего в одной букве!

Я закрыл глаза и помассировал пальцами веки. Мне нечего было ответить на это.

— …И еще одно срочное сообщение! — голос девушки-диктора заполнил молчание, повисшее в комнате. — Только что несколько видных ученых и членов правительства подтвердили неоднократно высказывавшиеся опасения астрономов-любителей относительно исчезновения нескольких сотен звезд на окраине нашей галактики.

На матрицу визора спроецировался большой зал, до краев заполненный людьми самого разного возраста и внешнего вида. Здесь были и журналисты, и военные, а также какие-то смутно знакомые лица из правительства и органов местного управления. На широком помосте у одной стороны зала располагался длинный стол, за которым сидело два десятка человек в растрепанных деловых костюмах.

Заговорил самый тучный из этих людей:

— Да, мы понимаем всю ответственность, которая ляжет на наши плечи после того, как я произнесу эти слова. Да, мы согласовали эту пресс-конференцию с военными как со стороны нового правительства Западно-Европейской Федерации, так и миротворческих сил Американского Союза. Не сомневаюсь, что высшие органы власти других государств тоже осведомлены о надвигающейся на нас угрозе.

По залу пронесся взволнованный шепот.

— Старого режима больше нет, а новые власти поклялись ничего больше не скрывать от своих граждан, — продолжил человек, он явно был политиком, не ученым, это и без применения способностей было несложно понять лишь по одному тому, как легко и складно он строит свою речь. — С окраины Галактики к нам приближается неизвестная сила, гасящая звезды на своем пути. Подождите смеяться и говорить, что до нее еще сотни тысяч парсек! Это не так!

Говоривший повернулся к своему соседу, который выглядел совсем уж помятым и растерянным.

— Дальше с вашего позволения продолжу я! — поднялся со своего места сосед политика, «Астрофизик, профессор Анатолий Вербицкий» гласила появившаяся внизу матрицы строчка. — Дело в том, что видимый свет идет от далеких звезд довольно долго. Именно поэтому мы с вами столько времени не могли понять, куда пропадают звезды и что вообще там творится. Сначала мы думали, что где-то в той стороне образовалась сверхмассивная черная дыра, обладающая некоей скоростью и поглощающая все, мимо чего она пролетала. Но прошло немного времени, и мы поняли, что имеем дело не с одним точечным объектом, не с черной дырой или квазаром, а с… как бы сказать поточнее…

— С волной! — вздохнув, подсказал ему я.

— Мы имеем дело с Волной! — эхом отозвался с экрана Вербицкий. — Более того, когда мы посчитали направление и скорость распространения этой Волны, то пришли в настоящий ужас! Те звезды, что пропали с нашего неба, и исчезновение которых многие обнаружили, располагаются на самом краю Галактики. Казалось, что опасность очень далеко. Всем ведь известно, что расстояние от Солнечной системы до края Млечного пути составляет порядка тридцати тысяч световых лет. Но это значит, что проходят тысячелетия, прежде чем свет оттуда достигает Земли. Те звезды, исчезновение которых заметили недавно, на самом деле пропали тридцать тысяч лет назад! Как мы видим, Волна начала свое движение вглубь Галактики довольно давно. Тем не менее, можно с уверенностью говорить, что Волна ускоряется и уже многие века продолжает движение со скоростью, превышающей скорость света. И движется она к границам Экспансии. Сюда! А скорость ее растет по экспоненте! Она очень, очень близко!

Вот теперь по залу прошел не просто шепот. Зал взорвался. Начали голосить все. Люди принялись что-то втолковывать друг другу, одновременно пытаясь что-то спросить у сидящих на помосте людей.

Запись выключили, на матрице снова возникло изображение диктора.

— На экстренном совещании членов правительства в данный момент обсуждается сложившаяся ситуация. Пока нам не назвали точной даты, когда Волна доберется до Солнечной системы, но кое-какие комментарии нам все же удалось получить!

На этот раз нам показали длинный коридор и множество журналистов, тянущих различные записывающие устройства к лицу профессора Вербицкого.

— Связано ли появление этой Волны с тем, что ПНГК захватило сотни тысяч людей на Рае, Марсе и других планетах? Это намеренная эвакуация, а не вторжение? — раздался более-менее четкий вопрос среди общего шума толпы.

— Я не знаю точно, — замялся профессор. — Скорее всего, жители Титана узнали про Волну раньше нас и приняли какие-то меры. Видимо, им потребовались еще люди, раз они развязали военные действия. Но боюсь, всех деталей мы с вами никогда не узнаем. Все население ПНГК покинуло систему…

Телохранители оттеснили журналистов и настойчиво потащили Вербицкого по коридору.

— Правда ли, что система Полушки удаляется он нас? — раздался еще один вопрос вдогонку профессору.

— Это так! — обернулся на крик профессор. — Система 31 Орла по неизвестным причинам начала убегать. Убегать сразу во всех направлениях. И лично я думаю, что это последствия Волны! Что-то из древних артефактов Изначальных пытается спасти планету…

Охранники практически под руки понесли астрофизика прочь. Видимо, ученый чересчур разоткровенничался, опьяненный тем, что ему наконец-то разрешили открыть рот на людях.

Снова на матрице возникла девушка-диктор:

— Что будет с колонией Западно-Европейской Федерации, основанной на планете Полушка, какие меры примет правительство для предотвращения возникшей угрозы из глубокого космоса — подключайтесь к нашему «живому» каналу или скачивайте из Интернета наши последующие выпуски. Всего доброго!

Прощание диктора звучало сейчас настоящей насмешкой. Ничего доброго от грядущего ждать не приходилось.

— Мне страшно, Сережа, — стеклянными глазами уставившись в мерцающие на экране иконки репортажей и новостных выпусков, прошептала Мила. — Мне никогда еще не было так страшно. Я только сейчас осознала, что мы скоро передохнем тут, как крысы…

— Если они рискнули оповестить об опасности всех граждан, значит, какой-то план у них есть! — попытался успокоить девушку я. — Если бы все было совсем плохо, нам бы ничего не сказали, чтобы не сеять панику. Видимо, правительству требуются очень серьезные ресурсы, чтобы как-то противостоять Волне…

— Как человечество будет противостоять Волне? — слабо улыбнулась Мила. — От этой Волны в панике сбежали все роботы! А уж они-то куда хладнокровнее и умнее! А Изначальные? Почему они не остановят Волну?

Я смотрел на девушку, не зная, что сказать. На это у меня не было возражений. Если Изначальные настолько сильны, почему они до сих пор не справились с Волной? Им что-то мешает? Я не знал ответа. Чутье, как обычно, не торопилось помогать мне в важных вопросах, касающихся меня самого.

А из Милы лились и лились слова:

— Помнишь, папа рассказывал про бунт на колониях в системе Тау Кита? Раньше я молила Бога о том, чтобы у нас никогда такого не случилось. А теперь вся моя родина разграблена. Люди похищены. Отец погиб. Я пытаюсь тут шутить, улыбаться, а сама все думаю о папе… И еще я думаю, что я пожелала миру исчезнуть. Тогда, на Поле, когда мне было очень плохо. Надо же было такое ляпнуть. Черт. Сейчас тут такое начнется! Ты представляешь, что они сделают, когда поймут, что доживают свои последние деньки?

— Прекрасно понимаю, — кивнул я. — Я сам уже не раз рассуждал об этом. Вся эта мышиная возня, дележка территорий, ресурсов — все это стократно усилится. А потом начнется настоящая анархия. Если люди поверят в то, что спасения не будет, то вскоре всех нас захватит безумие…

Мила вдруг вытянула руку в мою сторону. Наши кровати стояли на расстоянии полутора метров, так что ладонь девушки находилась теперь как раз посередине этого проема. Я колебался всего мгновение, а потом достал из-под одеяла свою руку и сжал пальцами маленькую кисть Милы. Кожа девушки была очень теплой, но ее пальцы дрожали.

— Не переживай! — я постарался придать голосу побольше бодрости. — Доберемся до Полушки, выясним, что там происходит, найдем Изначальных! Уж они-то должны знать, как победить Волну! А может, и наше правительство уже все знает, если предупреждает об опасности простых людей! Я уверен, все будет хорошо!

— Конечно, — Мила сильнее сжала мою руку. — Конечно… Знаешь, я понимаю, что сейчас не время. Может быть, это глупо… Но если все будет очень плохо, мы ведь пока что вместе… Я хочу сказать, мы могли бы стать вместе! Я ведь тебе нравлюсь?

Девушка приподняла голову и теперь выжидающе глядела мне в глаза, ожидая моей реакции.

Я на миг представил, что перепрыгиваю на ее койку, сдергиваю одеяло и ложусь на Милу сверху.

Ее мягкие груди. Сильные бедра, обвившиеся вокруг моей ноги. Гладкая кожа внизу живота. И тонкие пальцы, запутавшиеся в моей шевелюре…

Несколькими годами ранее, в Забвении, на Марсе или даже Джейн я, не раздумывая, слился бы с этим юным телом, губами вытер ее слезы, подарил бы ей пусть короткую, но все-таки радость…

Теперь же перед глазами были жена и малыш.

Я видел, как стоит у самой кромки волн черноволосая Кэт, как нежно прижимает она к своей груди крохотного человечка, что-то шепчет ему на ушко и показывает на меня пальцем. «Папа! — радостно кричит ребенок. — Папа!» Малыш начинает подпрыгивать на руках у матери, в его жиденькой прическе гуляет соленый ветер. «Сынок! Кэт!» Я бегу к ним. Но в следующую секунду на берег налетает огромная волна. Жену и сына скрывает водяным валом. Еще мгновение — и пляж пуст. Я добегаю до того места, где они только что стояли, и сгребаю в охапку сырой морской воздух. Визгливые чайки хохочут надо мной в вышине…

— Прости, не могу! — я бросил руку Милы и отвернулся.

Мила молчала примерно минуту. Не знаю, плакала ли она или просто хмуро размышляла о том, что ждет нас впереди.

— Ничего. Я понимаю… — прошептала она наконец. — Ты женат. Зря я это… Но я точно знаю, что симпатична тебе. Я это видела, читала у тебя в мыслях!

Я промолчал.

— Думала, ты обрадуешься! — продолжала Мила. — Хотя что я говорю? Нет, я не в том смысле, что хотела лишь порадовать тебя из жалости. Просто не хочу бояться. И я знаю, что на самом деле ты не веришь в то, что спасешь своих? Я права?

— Я все еще верю, что можно что-то изменить, — тихо отозвался я.

— Хорошо, — сказала девушка, я не смотрел на нее, но мог поклясться, что она сейчас хмурится и покачивает головой, как обычно делает, когда размышляет. — Хорошо! Тогда скажи, как ты станешь себя вести, если на сто процентов поймешь, что жену и ребенка не вернуть, и что все тут обречены?

— Откуда мне знать? — вопросом ответил я. — Если у меня хватит сил сделать хоть что-то, спасти хоть кого-то — я буду спасать!

— Какой благородный альтруизм! — невесело вздохнула Мила. — А я вот никогда не собиралась быть совестью этого мира! Всего лишь думала свалить из дома, попутешествовать, встретить классного парня. И если все начнет умирать — я не стану выбиваться из сил, стараясь этому препятствовать. Я лучше попробую ухватить от жизни побольше!

— Видишь, какие мы с тобой разные! — хмыкнул я. — Что же ты на Полушке-то будешь делать? Отдыхать что ли?

— Мы очень похожи, Сережа! — возразила девушка. — Это ты сейчас веришь в то, что будешь скакать тут на белом коне в рыцарских доспехах. А когда действительно разверзнется ад, то ты станешь бегать кругами, как и все…

— Навряд ли!

Мне вспомнился готовый обрушиться бункер на планете Джейн, в котором мы прорывались к лифту через обезумевшую толпу. Где Смирнов и я убивали простых людей, чтобы спастись самим. Еще вспомнился остров Забвения с войнами племен за власть. И космопорт, где мы протаранили авиеткой десяток человек. Но главным воспоминанием надо всеми этими убийствами стояла, конечно же, активация Комнаты — гибель миллиардов существ, именовавших себя оврами.

Каждый раз я искал себе оправдания, старался объяснить свои поступки необходимостью или желанием выжить. А Смирнов подкинул мне идею о том, что я слишком важен, чтобы умирать, и моя безопасность оправдывает миллиарды чужих смертей. Очень удобная и опасная мысль.

Но вместе с осознанием собственной важности приходит и осознание той ответственности, которая лежит на тебе. И все погибшие ради тебя люди начинают влиять на твое существо. Постоянно твердят, что ты должен оправдать все принесенные жертвы. Именно поэтому я и не могу наслаждаться жизнью, зная, что скоро здесь все погибнет. Я обладаю силой, в меня верило и верит множество людей, а значит, я не должен сидеть, сложа руки.

В любом случае, кем бы я себя ни считал — выдающейся личностью или просто слугой всех разумных рас — это никак не предполагает плевания в потолок в трудную минуту.

Я попробовал коснуться даром сознания Милы. Не пытался прочесть ее мысли или узнать о ней какую-то правду, было сомнительно, что у меня это выйдет — я слишком хорошо ее знал, чтобы способности могли легко донести до меня хоть что-то. Я хотел всего лишь повторить фокус Хасигавы, заставить Милу уснуть. Пускай отдохнет, поспит. Она так запуталась. Даже хуже, чем я…

Дыхание девушки стало ровным. У меня действительно получилось.

В голове носились унылые стаи мыслей.

Мила никогда не казалась мне особенно красивой. Может быть, симпатичной, но не красивой. Я сильно сомневался, что мог бы в нее влюбиться. Чересчур много в девушке было мальчишеского. Неважные манеры, излишняя привязанность к технике, грубые слова, небрежность в одежде. Но она была такой простой и естественной. Не как безупречная Кэт, и не как неуравновешенная Ирка. Может быть, в какой-то другой жизни, другой реальности у нее и был бы шанс. Многое в Миле привлекало меня, но многое и отталкивало.

Да и вообще сейчас не то время, чтобы думать о девушках. У меня есть цель, к которой надо стремиться. И все еще есть принципы, которые наверняка кто-то сочтет смешными.

Да-да! Все те же старые грабли!

Перед глазами мелькнула сцена из далекого прошлого, когда я выставил из своего дома одурманенную наркотой Наташу — девочку, которую я искренне любил, и по образу которой из-за странного стечения обстоятельств смог создать Кэт…

13.07.2224

Когда я проснулся, была уже глубокая ночь. Мила тихонечко посапывала на соседней койке, из окна лился лунный свет, разбрасывая по комнате глубокие тени и серебряные пятна. Я сел на постели, вспомнив сразу о двух вещах. Во-первых, странно было, что Шамиль до сих пор не разбудил нас. А во-вторых, очень хотелось есть. Честно говоря, я даже не знал, какой из этих вопросов заботит меня сейчас сильнее…

Осторожно сев на постели, я потуже обмотался полотенцем и, стараясь не разбудить Милу, потопал в ванную. Моя трофейная одежда лежала на стиральной машине, сложенная аккуратной стопочкой. Несмотря на то, что продвинутый искусственный интеллект был запрещен на территории ЗЕФ, автоматической машинке его хватало для того, чтобы успешно справляться со стиркой, сушкой и глажкой вещей.

Я оделся и решил выйти из номера на разведку — поискать Шамиля и какую-нибудь еду. И как только подошел ко входной двери, размышляя на ходу, стоит ли будить Милу и предупреждать ее о моем уходе, как раздался ритмичный стук.

Я открыл дверь, и этим действием изрядно напугал провидца, который как раз собрался стучать снова.

— Ну что? Ты как? — спросил Шамиль после секундной паузы. — Идем?

— Без девушек? — уточнил я.

— Конечно, без! — развел руками провидец. — Ты что, правда, собрался их тащить в С-секретное Ведомс-с-ство?

Я неожиданно понял, что Шамиль под градусом. Причем достаточно сильно.

— На всякий случай спросил, — пожал плечами я. — Ты сам-то как? В состоянии?

— Все отлично! — заулыбался Шамиль и хлопнул меня по плечу. — Быстрее начнем — быстрее обернемся!

— Ну, смотри! — вздохнул я, размышляя, стоит ли связываться с провидцем, когда он в таком состоянии. — Если что случится, я твою пьяную рожу вытаскивать из пекла не стану!

— Я в тебя верю! — ткнул пальцем мне в грудь провидец. — Нам там работы — на пять минут. Все будет отлично!

— Ладно, посмотрим, — нахмурился я. — Дай мне несколько секунд собраться, хорошо?

Удовлетворенный моим ответом, Шамиль кивнул, и я захлопнул дверь.

Брать с собой пьяного прорицателя мне, на самом деле, не хотелось: будет крутиться под ногами или случайно шум поднимет. Но надо преподнести отказ помягче, все-таки Шамиль старался — раздобыл нужную информацию, пока я отдыхал.

Заскочив в туалет и еще раз умывшись, я тихо, чтобы не разбудить Милу, пробрался к выходу и, мысленно перекрестившись, скользнул в холл.

Шамиль ждал меня у двери в свой номер.

— Готов? — внимательно глядя на меня, спросил прорицатель.

— Да вроде, готов, — хмыкнул я и задал встречный вопрос: — А ты? Фотки Архива раздобыл?

— Да, я их у с-себя оставил. Давай, там и попробуем…

Я кивнул, и мы прошли в номер Шамиля.

Свет в комнате был слегка притушен, горели только боковые секции, тянущиеся вдоль стен. Посередине просторной кровати сидела Ксюша, поджав под себя босые ноги. Перед девушкой лежал раскрытый пакет с сухофруктами. Ксюша смотрела визор и лишь вяло махнула мне, отправляя в рот порцию изюма и кураги. Я столь же вяло улыбнулся девушке.

На матрицу визора проецировалась картина горящего здания. Краем уха я уловил слова диктора:

— Буквально десять минут назад здесь произошел мощный взрыв. Как вы видите, большая часть строения разрушена. Суборбитальные транспорты выведены из строя, само здание Пятого Воронежского аэропорта готово обрушиться. Пожарные команды делают все возможное, чтобы этого не допустить. Жертвы по нашим данным уже исчисляются сотнями. Ответственность за данный теракт взяла на себя экстремистская организация Движение Освобождения…

Поморщившись, Ксюша переключила визор на другой поток и потянулась к пакету с сухофруктами. Я обратил внимание, что широкая кровать, на которой сидела девушка, на самом деле была просто двумя придвинутыми друг к другу односпальными койками, такими же, как в моем номере.

— Любовь моя! Я готов все для тебя сделать! — в глубине матрицы визора страстно сказал мужчина, стоящий на фоне уходящего к горизонту пляжа.

— Я знаю. Я тоже люблю тебя, Рафаэль! — ответила ему пышногрудая блондинка с пронзительно синими глазами.

Вздохнув, я отвернулся от визора.

— Вот! — прорицатель сунул мне в руки стереоснимок. — Знал бы ты, чего мне стоило выудить эту фотку…

— Даже знать не хочу, если честно! — я стал театрально отмахиваться от перегара Шамиля, а затем принялся изучать снимок.

— Нет, ты уж пос-слушай! — не унимался провидец. — Мне пришлось надраться в компании ботаников, все еще работающих в СВ! Такие занудные и скучные люди! С-слова лишнего не выудишь, а водки нахаляву жрут в три горла! Настоящие, мать их, ученые!

Я слушал излияния Шамиля вполуха, внимательно глядя на снимок. Стеллажи, терминалы, матовый пол серого цвета, яркие линии ламп вдоль стен — типичная и ничем не примечательная комната. Я уверен, что в запасниках библиотек таких помещений — сотни. Надо было зацепиться за что-то оригинальное, что-то такое, чего не было бы нигде, кроме как в Архиве Секретного Ведомства.

Я снова уставился на снимок, упрямо выискивая нужную деталь. И наконец нашел. Вдалеке, рядом с одним из терминалов стояла цветочная кадка. Из нее тянулось что-то блеклое и смутно знакомое. Приглядевшись, я понял, что это ничто иное как торнадо. То самое растение с планеты Джейн, колония простейших, пребывающих в постоянном вращении в силовых линиях магнитного поля, генерируемых корнями. Интересно, кто разрешил сажать на Земле, да еще и в Секретном Ведомстве этот довольно опасный куст? Ведь если долго находиться внутри торнадо, то оно постепенно снимает с тебя шкуру и поглощает плоть. Страшная смерть.

Впрочем, сейчас я глядел на знакомое растение с радостью. Сомневаюсь, что в каких-то других хранилищах додумались бы высаживать подобное! Значит, место определено. Теперь все будет зависеть от того, получится у меня войти в подпространство или нет. Я перемещался всего один раз, и поэтому об уверенности в своих силах говорить не приходилось.

— Ребята, вы скажите только, когда будете исчезать! — повернулась к нам Ксюша. — Мне очень интересно!

— Не переживай, Ксюха! — пьяно улыбнулся Шамиль.

Его нетрезвый вид снова родил во мне волну раздражения.

— Знаете что, — нахмурился я. — Я, пожалуй, пойду туда один. Не хочу влипнуть в какую-нибудь историю!

— Ты и так уже по уши вляпался! — хмыкнул провидец. — Мы же собирались Председателя навестить. Не забыл?

— Нет, — сказал я, убирая фотку во внутренний карман куртки. — Скажи, как его найти, я к нему заскочу с «приветом».

— От той комнаты, где мы появимся, всего короткий коридор пройти да на два этажа выше подняться. Мы это быстро сделаем! — Шамиль потер кулаком правый глаз.

— Не «мы», а «я»! — пришлось мне напомнить ему. — Говорю еще раз — я иду один.

— Где ты будешь искать фотки Полушки? Уверен, что справишься без меня?

— Надеюсь, чутье подскажет!

Шамиль хотел что-то сказать, но потом осекся и отвернулся.

Я бросил взгляд за окно и увидел, что двое военных в форме АС обыскивают неблагополучного вида мужичка. Посмотрел на подоконник и увидел нацарапанный кем-то на пластике герб ЗЕФ рядом с заштрихованным кружком, очевидно символизирующим Землю. До нас здесь останавливались какие-то патриоты. Удивительное дело для гостиницы, контролируемой шпионами Восточного Альянса.

Впрочем, можно ли назвать патриотом человека, поганящего подоконники, пусть даже и такой символикой? Вопрос довольно спорный, по-моему.

— Ладно, черт с тобой! — снова повернулся ко мне Шамиль и сел на корточки. — Не буду сегодня играть в героя. Эти чертовы ботаники меня подкос-сили, — он потянулся под кровать и достал оттуда кобуру с излучателем. — Вот, держи! Оружие тебе не помешает.

Я взял протянутую мне вещь, извлек серебристый излучатель, повертел в руке. Оружие было легким и компактным, с широким раструбом эффектора.

— Спасибо, — поблагодарил я Шамиля, убирая излучатель обратно.

— Это «Тайфун-М8», очень хорошая пушка, не потеряй.

Я кивнул.

— Стрелять умеешь?

— А то ты не видел! — едва заметно улыбнулся я.

— Хорошо, — Шамиль смотрел как-то в сторону и мимо меня.

Я впервые заметил, что он слегка косит.

— Фотки и записи по Полушке можно найти в любом терминале в Архиве, я уже говорил. И про пароль тоже говорил…

— Тебе удалось узнать его?

— Да. Но не знаю, правильный ли он, и актуальный ли. Слишком простым кажется.

— Ясно, — я напряг скулы. — Не получится с твоим паролем — буду действовать по обстановке.

— Правильно, — одобрил мои слова провидец. — В любом случае, там у тебя больше шансов что-то найти. Если код не подойдет, можно распечатки какие-нибудь поискать. Или работника там схватить. Или чутьем своим… Да что я тебя учу — ты уже большой мальчик, пролезал в такие клоаки, где я бы непременно застрял!

— Ты и застревал, — хмыкнул я. — Никогда не забуду нашу встречу на Кваарле.

— Вот видишь! — хлопнул меня по спине Шамиль.

— Может, все-таки назовешь этот очень простой пароль? — я вопросительно поднял брови.

— Да легко, — усмехнулся Шамиль. — Пароль: «Полушка».

— Навряд ли он верный, но спасибо! — вздохнул я.

— Какой уж есть, — развел руками провидец. — Ты через сколько вернешься?

— Если все пройдет нормально, буду здесь через пятнадцать-двадцать минут. Появлюсь вот тут, у окна, — я махнул в сторону нацарапанного герба.

— Понял, — кивнул прорицатель. — Будем ждать!

— Перемещаетесь уже? — встряла в разговор Ксюша.

— Я перемещаюсь, а вы меня ждете тут! — поправил я девушку, она нахмурилась и вопросительно посмотрела на Шамиля.

— Я немного не в форме сейчас, — улыбаясь, ответил он. — Давай, Сергей! Удачи!

Я пристегнул кобуру с «Тайфуном» к поясу, снова достал стереоснимок и поднес его поближе к лицу.

Энергия, сила, иди ко мне!

Я потянулся внутрь себя, преодолел грань между своим «я» и живой средой подпространства, запустил щупальца-шланги в сверкающий водоворот Источника. Сила разлилась во мне, принося уверенность и спокойствие. Я увидел цель — смутную область в каком-то вязком белесом мареве, отдаленно напоминающую изображенную на фотке комнату.

В следующий миг я шагнул туда.


Огненная арка, раскинувшаяся через все небо. Фиолетовые вспышки на ее поверхности, от которых меркли пылинки звезд. Космическая радуга. Пульсирующий сияющий мост.

Я знаю, что это — чья-то неимоверная конструкция, мощнейший артефакт. И пока он мерцает в небе — все будет хорошо. Я стою и смотрю на эту далекую фиолетовую ленту.

А затем она тонет в ярчайшей вспышке и разваливается на части.


С размаху налетев на стеллажи, я чертыхнулся и, с трудом сохранив равновесие, стал растирать ушибленные ребра.

Все получилось. Я оказался именно там, где и планировал.

Перемещение прошло настолько быстро, что я даже не успел толком почувствовать, что побывал в подпространстве. Если не считать короткого, но яркого видения, то можно сказать, что я мгновенно очутился в Архиве Секретного Ведомства. Телепортировался. Совсем, как в книжках пишут и в сериалах по визору показывают.

Я невольно улыбнулся, вспоминая, как в детстве не пропускал ни одной серии «Космического Патруля». Забавно. Теперь я один обладаю талантами большинства супергероев этого фильма. Но вот злобных пришельцев почему-то все не видно.

Роботы, фермеры, охотники-скалитяне — все они какие-то не такие злодеи. Не упиваются своей победой, не крушат все и вся без разбору, не стараются быть страшными и плохими. Наоборот — действуют рационально и в соответствии со своими интересами. Даже овры на роль злобных инопланетян как-то не дотянули. Тоже мне коварные пришельцы, поджав хвост убегающие от своих хозяев!

Может, негодяями окажутся Изначальные? Но, скорее всего, настоящих негодяев не существует вовсе. У каждой расы просто есть свои потребности, свои цели и свой путь развития. Иногда эти пути пересекаются. Порой, это ведет к сотрудничеству, порой — к катастрофе.

Вот и вся злоба. Вот и все нашествия…

Я взглянул на небольшой вихрь растения с колонии Джейн. Торнадо, пересаженное в горшок, смотрелось в углу комнаты как-то очень странно. Словно беззубый крокодил.

Но мне сейчас было не до растений и размышлений о пресмыкающихся. Я подошел к ближайшему терминалу и ткнул пальцем в темный экран. Матрица зажглась, высветилось приглашение ввести пароль. Я набрал слово «Полушка». Вздохнул и, приготовившись получить отказ, нажал на «подтверждение».

Экран мигнул зеленым, принимая кодовое слово, а затем на матрицу спроецировалось изображение окна поисковой системы. Не веря своим глазам, я пару секунд сосредоточенно моргал и мотал головой, но ничего не изменилось. С первой же попытки, с первого же нелепого пароля я попал во внутреннюю базу данных Секретного Ведомства. Туда, куда можно было попасть только из этого здания. Внутренняя сеть в целях обеспечения безопасности не имела связей с внешним миром. Эдакая вещь в себе. И вот теперь в нее проник я.

Конечно же, вся история поисков и просмотров информации сохранялась. Все мои действия при желании можно будет проследить. Но мне, если честно, было на это плевать. Найду, распечатаю снимки и смоюсь восвояси.

И я еще раз набрал: «Полушка». Из появившегося списка выбрал раздел «Сетероснимки и записи», затем не удержался и ткнул в раздел «Новости с Полушки». В одном секторе матрицы теперь можно было пролистывать фотки, а в другом — пестрел текст и заголовки статей со ссылками на более подробные материалы.

Мое внимание, естественно, привлек заголовок: «Новые катастрофы. Причины социальных и физических аномалий на планете». Я быстро пробежал глазами по докладу.

«…Население планеты разделилось на два лагеря. Одни называют себя „автохтоны“, синоним „аборигенов“, и живут за пределами поселений колонистов, другие формально остаются под управлением из центра, но все больше оспаривают присылаемые им рекомендации. Постоянно идут стычки. Только за текущие сутки в этих стычках погибло восемь человек…»

«…Система продолжает удаляться от всех других близлежащих космических объектов. Скорость удаления растет экспоненциально. Она уже превосходит скорость света. Это обстоятельство вызвало глобальное изменение картины наблюдаемого с Полушки неба. Рисунки созвездий заметно изменились, и продолжают меняться. Эффект Доплера заставляет свет окружающих звезд смещаться в красную часть спектра. У множества колонистов возникают психологические сложности. Скоро под-связь перестанет справляться со скоростью убегания системы и красным смещением, и обмен радиограммами станет невозможен…»

«…Сдвигов во времени или иных субсветовых эффектов в системе, вроде бы, не наблюдается. С поправкой на время доставки радиограмм и эффект Доплера, часы можно синхронизировать с общегалактическим временем. Это обстоятельство тоже пугает…»

«…„Автохтоны“ утверждают, что имеют контакты с теми силами, которые стоят за всем этим. Якобы это не Изначальные, а кто-то другой. Но их сознание замутнено, общение из-за этого постоянно перерастает в стычки. Гибнут люди…»

«…Тяжелая гуманитарная обстановка. Истощаются запасы пищи и воды. Пытаемся пополнять запасы посредством местных животных и растений, но для этого нужны обеззараживающие процедуры и сыворотка…»

Было в тексте и еще что-то про аномальные зоны, где пропадают люди. Про новые виды существ, залезающие к колонистам в дома. Про нервные срывы и беспричинную агрессию самих поселенцев и ученых. Много чего в тексте было такого, отчего волосы на голове начинали шевелиться.

Но мне надо попасть на эту планету! Тем более сейчас — когда на карту поставлена не только судьба моей семьи, но и судьба всей человеческой Экспансии. Надо разобраться, что происходит на Полушке. Именно она уже много лет — ключ ко всему. Именно там я надеюсь встретиться, наконец, с Изначальными.

Я отправил в устройство печати три снимка. На одном из них была запечатлена причальная станция с антеннами под-связи и скалистый берег. Это место я помнил и по открытым репортажам с планеты. На другой — идеально круглое озеро, вероятно, центр воронки от какого-то взрыва или удара, а вокруг него — город колонистов: расчерченная правильными квадратами жилой застройки серая асфальтовая клякса. На третьем снимке был непривычно бирюзовый лес и возвышающиеся над ним горы. На самых высоких пиках лежал снег, а на одном из горных склонов можно было различить сверкающую точку, видимо, какое-то научное сооружение, показавшееся мне почему-то смутно знакомым.

Фотки быстро отпечатались, и я сунул их во внутренний карман куртки. Вздохнув, направил на печать еще и спутниковую карту исследованной области планеты, а также несколько статей и докладов, заголовки которых заинтересовали меня больше других.

Собрав все эти бумаги и снимки в стопку, я сунул их подмышку, взял наизготовку излучатель и вышел из помещения Архива в пустынный коридор. Осталось последнее дело перед отправкой на Полушку. Как там говорил Шамиль? По коридору и на два этажа вверх на лифте? Сейчас и проверим.

Я достал из кобуры «Тайфун», снял его с предохранителя. Думаю, разговор не будет длинным. Войду, улыбнусь ему — и прожгу башку!

Лифт оказался неподалеку. Я зашел в овальную кабину, посмотрел на индикатор этажа. Третий. Значит, Петр Николаевич на пятом. Вдавив кнопку, я глубоко вздохнул и закрыл глаза.

Как же долго я ждал этого момента. Сладкий привкус мести на губах. Предвкушение. Сомнения.

На месте ли сейчас тот, кого я ищу? Не перепутал ли Шамиль этаж? Удастся ли мне попасть в кабинет, даже если я его найду? И самый главный вопрос — смогу ли я выстрелить?

Лифт замер, створки дверей скользнули в стороны. Я вышел в коридор.

Кабинет Председателя нашелся практически сразу же. Дверь в него располагалась справа от меня, буквально через десяток шагов. Рядом со входом на стене можно было легко прочитать крупную надпись «Петр Николаевич Шпиц, Председатель Секретного Ведомства Западно-Европейской Федерации». Снизу черным маркером шла приписка: «В составе Американского Союза, и Советник Президента».

Разум говорил мне, что время сейчас уже позднее, и вряд ли Председатель сидит здесь. В кабинетах и коридорах — тишина и пустота, с чего бы Петру Николаевичу тут на ночь оставаться? Но чутье опровергало доводы разума. Обстановка в стране неспокойная, а личный кабинет в здании Секретного Ведомства, может быть, самое безопасное место для работы и отдыха.

Я покачал головой и занес палец над сенсорной панелью вызова, но помедлил. Если Председатель внутри, то он сейчас посмотрит на того, кто хочет войти. Посмотрит и наверняка вызовет охрану.

Ладно, чтобы сделать старому другу сюрприз, можно попробовать действовать иначе. Я отошел к противоположной стене коридора, вскинул излучатель и дал два коротких импульса в электронный замок. Из стены повалил черный дым, блокировка двери теперь не работала. Осталось только справиться с тяжестью створок и раскрыть их.

Я выставил руку вперед, призывая способности. Секундное усилие — и створки скользнули в стороны.

Мне определенно нравились мои новые усилившиеся способности. Жизнь становилась значительно проще.

Сжав пальцами рукоять излучателя, я шагнул в дверной проем.

— Здравствуйте, Петр Николаевич! — с порога громко сказал я.

— Сережа? — поднял на меня глаза Председатель.

Он был на месте. До моего появления явно над чем-то работал, склонившись над терминалом вычислителя.

Обстановка комнаты, как я и предполагал, выглядела вполне домашней. Разобранный диван у стены, куча одежды на стуле рядом с ним, заваленный бумагами стол.

— Да! — я зачем-то ответил на риторический вопрос, направляя оружие на ненавистное лицо.

— Я ждал тебя, — вымученно улыбнулся Председатель. — Знал, что ты заскочишь лично, раз уж Спасский мне «привет» от тебя передал. Ты, проходи! Не стой в дверях!

Я медленно прошел в середину кабинета. Петр Николаевич едва заметно подался вперед, наблюдая за моими действиями.

Убить его? Коротким энергетическим импульсом сжечь этого немолодого уже человека, который причинил мне столько боли и страданий? Проверить, хорошо ли горит его нынешний мятый костюм и криво повязанный галстук?

— Чем я обязан твоему визиту? — все в том же радушном тоне продолжил говорить Председатель.

— Хотел прояснить кое-какие вопросы, — я сжал челюсти, ощущая, как на скулах выступают желваки.

— Ты, я смотрю, каких-то бумаг насобирать успел? — Петр Николаевич кивнул на материалы о Полушке, которые я зажал подмышкой. — На Полушку, что ли, собираешься?

— Не ваше дело! — действуя одной рукой, я согнул бумаги пополам и сунул во внутренний карман куртки.

— Злишься на меня? — развел руками Петр Николаевич.

Я отметил про себя, что он заметно похудел. Скорее даже как-то осунулся.

— Вы правы, — чеканя слова, произнес я. — Я несколько зол.

— Я тебя прекрасно понимаю, Сережа, — участливо кивнул Председатель. — У тебя очень много поводов для того, чтобы ненавидеть меня…

— Назовите мне лучше хоть один повод, чтобы оставить вас в живых! — сказал я, нарочно выделяя слово «вас».

— Знаешь, — Председатель вдруг как-то отчужденно улыбнулся, — я не стану тебе ничего доказывать. Делай то, зачем пришел. Ты же видишь, что происходит. Наше время ушло. Скоро вы будете тут у руля, если Волна не накроет к чертям весь этот долбаный мир. А когда будете рулить — поймете, насколько тяжела эта ноша!

— Может, вы мне и разъясните? Раз уж мы так удачно тут встретились?

Председатель откинулся в кресле и устало потер переносицу:

— Ну, если ты не торопишься…

— Расскажите правду о том, кто я такой! Расскажите, ради чего вы так поступили со мной! С моей мамой! С Пашкой! Чем вас не устроил мой ребенок?

— Ладно, тише-тише! — поднял руки Петр Николаевич. — Начну издалека. Пусть это станет моей исповедью. Знаешь, политика, экономика, прогресс — это все такие грязные вещи! Всем ведь хорошо никогда не бывает. Кто-то постоянно недоволен, бастует, лезет с кулаками. В твой адрес постоянно сыплются скабрезности и насмешки. Но хуже всего — принимать решения. Непопулярные. Такие, в которых гибнет сорок девять человек из ста, но зато выживает пятьдесят один. Ко мне уже давно перестали приходить по ночам их тени. Да и тебя, я смотрю, видения овров больше не мучают.

— Мучают! — перебил его я.

— Ну, значит, скоро пройдет! — не растерялся Председатель. — Ко всему привыкаешь. Даже к такой вот роли палача. Страшно ли это? Наверное, да. Но по-другому нельзя. Не будешь отращивать зубы, не будешь скользким и зубатым — тебя сожрут. Раздерут по кусочкам твою страну, перемелют и переварят культуру. А потом просто сотрут из учебников истории все хорошее, что у твоего народа имелось. Это проделывалось уже сотни раз. Историю пишут победители, поэтому мы никогда не узнаем всех положительных сторон убитых империй. А я считаю, что выкарабкавшаяся из радиоактивного ада ЗЕФ достойна того, чтобы оставить свой след в истории. Знаешь, ты вот укоряешь меня за то, что я так поступил с тобой. Сначала мучил, двигая твои таланты в нужном направлении, потом обманом заставил уничтожить овров, после подстроил твой побег к роботам и пытался через тебя узнать информацию об их новейшем двигателе. Все правильно, эти поступки не делают мне чести. Но я, пожалуй, расскажу немного о том, что предшествовало моей работе в СВ.

Председатель замолчал и задумчиво пожевал губами.

— И? — поторопил его я.

— Значит, все-таки спешишь! — улыбнулся Петр Николаевич. — Хорошо, продолжу. Я родился не на Земле. Моя родина — планета Мирная, система Тау Кита, если брать название по старому звездному каталогу. Я жил на этой провинциальной планетке до того ужасного дня, когда на нашу попытку обрести независимость ЗЕФ ответила высадкой десанта. У нас даже оружия никакого не было! Мы пели песни, орали, кидались камнями, а нас жгли лучеметами, плющили гравистрелами, били… Наших женщин насиловали. Детей, стариков убивали, не щадя никого. Да, мы были дураками. Жили в каком-то другом, нереальном мире, совершенно оторванном от действительности. Вот нам и преподали урок. Выбравшись из той мясорубки, я хорошо усвоил все, что успели показать мне учителя. Я понял главное — чтобы разрушить систему, надо играть по ее законам. Подняться повыше. Встать у руля. И потом изменить порочную власть, превратить ЗЕФ в правильное и доброе государство.

— Это все общие слова! — встрял я. — А поконкретнее? Как вы из провинциала превратились в главу СВ?

— Это как раз было довольно просто. Впрочем, тоже как посмотреть… Для того, чтобы подняться побыстрее, выбиться, выжить, нужна была жертва. В больших делах вообще без жертв не особо получается.

— Что вы имеете в виду под словом «жертва»? — я на самом деле не понимал, что хочет сказать Председатель.

Петр Николаевич зажмурился, покачал головой, затем пригладил седые пряди одиноко топорщившиеся над ушами.

— Я предал своих товарищей, — наконец выдохнул он. — Выторговал себе местечко на Земле и стал карабкаться наверх. Но удивительное дело — чем выше я забирался, тем яснее понимал, что правители ЗЕФ правы! Не я в итоге поменял систему, а система изменила меня. Добившись власти, я с ужасом понял, что уже ничем не отличаюсь от политиков и прочих работников тихих правительственных кабинетов. Да, это я был одним из тех, кто лоббировал объединение АС и ЗЕФ. Пока ты летал по краю Галактики в поисках нужного Изначальным существа, я тут отбивался от оппозиции, давил один бунт за другим. И вместе со старым президентом мы пришли к выводу, что Федерация не выдержит. Нужно было сделать мягкий и быстрый переворот. Удовлетворить большинству, но оставить реальную оппозицию не у дел. Мы организовали новую псевдо-оппозиционную партию, заручились поддержкой АС, устроили быструю и безболезненную революцию. Президент подал в отставку, а Родион Маркович, знакомый тебе по операции на Заре, занял его кресло. Мы понимали, что если не хотим превратить ЗЕФ в кучу разрозненных анклавов, которые перегрызут друг другу глотки, нам нужны свежие силы. Нужен порядок. Вот мы и пошли на поклон к президенту Малкольму, попросили принять нас в Американский Союз. Время было подобрано идеально. Люди разочаровались в прежнем режиме, который лгал и тратил кучу денег на подземные базы инопланетян. Людям нужны были перемены. Перед лицом общей опасности, исходящей от Изначальных, все бы сплотились. Наши службы им бы в этом усиленно помогали. Уж что-что а пропагандой мы умеем заниматься, если смогли заставить людей забыть правду о Нашествии за столь короткое время. Представляешь, как бы это было здорово — Земля предстала бы перед инопланетными расами практически единой! ВА и Свободная Африка не в счет. Когда объединение двух государств-конкурентов происходит более-менее добровольно, то культуры сливаются вместе, синтезируют из себя что-то новое и сильное. Свежая кровь! Формально проиграв, на деле ЗЕФ бы выиграла. Нам казалось, что это единственный нормальный выход. И, черт возьми, так бы все и было! Волнения бы улеглись, восстания и партизанское движение захлебнулось бы без денежной подпитки. Так уже было раньше, и так случилось бы сейчас. А потом мы объявили бы о Волне, об Изначальных и проблемах, которые они принесли. И люди стали бы вместе искать решение, наладили бы отношения с ПНГК, пообщались бы с Наблюдателем, а через него и с его хозяевами. У нас были десятки лет в запасе! Ты отсрочил наступление судного дня, и мы хотели это использовать.

— Радужные планы! — я сделал пару шагов в сторону и прислонился к стене, стоять посреди комнаты с выставленным перед собой излучателем было как-то глупо, да и рука уже начинала затекать — может, хоть смена позы немного разгонит кровь.

— Да, — грустно кивнул Председатель. — Этим планам так и не суждено было сбыться. Волна ускорилась. Киберы сбежали. Все покатилось в тартарары! Мы скрывали, что могли, замяли ситуацию на Полушке. Можно было бы еще потянуть, придумать какое-то решение, избежать паники, но эти проклятые агенты из Восточного Альянса все испортили! Это они сфабриковали репортаж о Волне. И теперь вся страна полыхает! И ЗЕФ и АС! Пальба, ограбления, насилие. Если бы у людей была хоть какая-то надежда, то мы бы приложили неимоверные усилия, но изобрели способ выскользнуть из силков. После такой встряски и люди стали бы лучше, мне кажется.

— Примерно то же говорил мне искусственный мозг на планете овров, — вспомнил я. — Чтобы видеть даль, нужно ходить по краю. Для развития человеку просто необходимы критические ситуации.

— Верно, — согласился Петр Николаевич. — Но нужна еще и надежда. Стоит только загнать нас в угол, мы сами для себя становимся злобными пришельцами! Практически невозможно унять человеческую панику, когда людям кажется, что выхода нет.

Председатель бросил усталый взгляд на меня. Я не нашел, что сказать ему, и просто вздохнул.

— Теперь понимаешь, как мне нелегко сидеть тут? — спросил он. — Теперь видишь, что одна твоя маленькая судьба ничего не значит по сравнению со всей этой геополитической мешаниной? Я с самого начала знал, что тебе предстоит принести себя в жертву, ты уж прости. И твою приемную мать мы губить не хотели. Эта болезнь, приступ — провидцы знали, что так будет, но побоялись вмешиваться, не до конца понимая, как это может повлиять на грядущее. Еще мы изначально планировали дать тебе в напарники твоего приятеля — Павла, но он погиб. Наши прорицатели даже не смогли предсказать того, что Паша умрет на Полушке! Очень темная история… Вот ты один, под руководством отдела провидцев и остался тянуть лямку. А потом способности провидцам перекрыли, и все закрутилось быстрее и быстрее. Киберы, сверхбыстрые космолеты, существо из системы овров… И вот теперь Волна.

— Да уж, — пробормотал я себе под нос.

— Зря ты связался с Шамилем и азиатами, — между тем, покачал головой Председатель. — Ничем хорошим это не кончится! В ближайшие пару дней они разрушат здесь все, что ты знал и любил. Каким бы плохим, на твой взгляд, ни было наше государство — оно все-таки твое! Это Родина! И она скоро превратится в руины и пепел! Впрочем, выбирать тебе. Если у тебя больше нет вопросов, делай то, за чем пришел!

Я переваривал услышанное, снова подняв чуть подрагивающую руку с излучателем. Пауза затягивалась.

— Был бы помоложе — грохнул бы! — наконец хмыкнул я. — А так — живи, черт с тобой.

— Спасибо! — выдохнул Председатель.

Вот сейчас был бы идеальный момент, чтобы его убить. Пока он расслаблен, не ожидает подвоха, не смотрит мне в глаза…

Но я опустил излучатель.

— У тебя просто удивительная способность, Сергей! — заметил Петр Николаевич, заерзав в кресле. — Ты совершенно необучаемый! Сколько мы тебя не возили по жизни — ты так и остался идеалистом!

Хочет обидеть меня? Нет, просто заговаривает зубы. Вероятно, увидел, что я убрал пушку, и не намереваюсь стрелять, и тут же начал искать под столом оружие или тревожную кнопку. Но мне уже все равно. Моя миссия закончена. Хотелось бы, конечно, получить еще ответы, но и без них можно обойтись. Просто продолжу вытягивать информацию из Шамиля, и рано или поздно все выясню.

В общем, я готов был уходить хоть сию секунду. Именно поэтому решил подождать и послушать треп Председателя.

— Да, мне дорого стоило остаться таким, — вздохнул я. — Думаете, если заставили меня жрать дерьмо, то в один прекрасный день мне понравится его вкус? Я не верю, что для выживания нужно стать сволочью. Из своих злоключений я старался вынести только хорошее. Стать сильнее, умнее, увереннее, избавиться от вредных привычек. Это мне удалось. Дров я, конечно, наломал немало, но кто их не ломает? Кто тут идеальный и безошибочный у нас?

— Ну, может быть, ты и прав, — пожал плечами Председатель.

— На том и порешим! Прощайте!

Я выскочил из кабинета, зная, что Петр Николаевич уже держит в руке гравистрел, который он достал из верхнего ящика стола. Нет, я не дам ему шанса убить меня в ответ на мою доброту. Теперь я сильнее, и буду всегда на шаг впереди него.

Впрочем, в голове тут же возник голос бандита-Лысого с острова Забвения: «Я могу пощадить, но потом он захочет напасть снова». Так Лысый сказал перед тем, как свернул своему сопернику шею.

Банальная логика подсказывала, что нельзя оставлять за спиной врагов. Я не намеревался спорить с ней. Зная, что, скорее всего, поступаю неправильно, я все равно решил сделать так, как считал нужным.

С этими мыслями я четко представил перед собой гостиничный номер Шамиля. Угол и подоконник, где неизвестный постоялец выцарапал герб ЗЕФ. Пора уходить!

Я потянулся к Источнику, зачерпнул из него энергии побольше. Напрягся, представляя, как две точки — мое текущее положение и то место, куда я собирался попасть, соединяются тонкой светящейся линией.

Все! Сейчас!

Я изготовился прыгать, но к моему величайшему удивлению прыжка не получилось. В чем дело? Я попробовал снова — и опять ничего не вышло. Времени на то, чтобы попытаться сделать это еще раз, уже не оставалось. По коридору растекалась тяжелая дробь шагов, откуда-то издалека донеслись отголоски сирены. Солдаты СВ уже на подходе. Если не удается переместиться, нужно бежать на своих двоих.

Меня переполняла неиспользованная сила. Стоило прибегнуть к ее помощи, чтобы создать себе другой путь для отхода.

Я прикоснулся к стене, считывая данные о том, в какой стороне находятся окна или хотя бы внешняя стена здания. Чутье услужливо подсказало мне, что торцевая стена коридора как раз и является внешней. Ну что же, все не так уж плохо.

Я устремился в выбранном направлении, вскидывая излучатель, чтобы всадить в стену весь оставшийся в батареях заряд. Эффектор полыхнул красным, раздался короткий писк, и на стене появилось выжженное черное пятно. Я продолжал давить на кнопку, надеясь прожечь преграду насквозь. Уже подбежав к стене почти вплотную, я все не переставал стрелять. Излучатель нагрелся, нестерпимый жар плавил кожу у меня на ладони, но я все поливал стену алым огнем.

Сзади отчетливо слышалась тяжелая поступь армейских ботинок. Дар говорил, что восемь человек вот-вот появятся из-за поворота. Глухо фыркнул «Тайфун», после чего луч из его эффектора оборвался, а на проецирующемся прямо в воздух экране диагностики вспыхнули строчки: «Критический перегрев. Остаток заряда: 0».

Я отбросил бесполезное теперь оружие и, стараясь не глядеть на обожженную кисть, сделал быстрый пас руками, выпуская на свободу силу, клокочущую внутри меня. Строительные блоки, декоративные панели, арматура и куски бетона улетели далеко вперед, сокрушенные невидимой волной. Я прыгнул к образовавшейся дыре и, ощущая жар от раскаленных остатков стены, выглянул наружу.

13.07.2224

На улице была ночь. Светили фонари на высоких столбах, шелестели кроны деревьев в Центральном парке, расположившемся как раз через дорогу.

Больше тянуть не имело смысла. Пробормотав себе под нос ругательства покрепче, я выпрыгнул в дыру, тотчас же направив свое тело вверх и вправо, чтобы развернуться и полететь к парку. Как долго я смогу пребывать в воздухе, судить было сложно. Поэтому стоило побыстрее приземлиться и скрыться с глаз военных, после чего сделать новую попытку телепортации.

Я пронесся мимо столба городского освещения, скользнул над пустующей наземной трассой, широким тротуаром и оградой парка. Еще несколько десятков метров по воздуху, а затем я резко снизился и приземлился на газон, гася скорость подошвами ботинок. Остановившись, я обернулся и отметил, что следы торможения вышли довольно заметными. Ну и черт с ним!

Не тратя зря времени, я побежал к ближайшим деревьям. Рядом с ними как раз разливалась густая тень — свет фонарей не мог пробиться через густую листву. Именно это мне и было нужно.

Я вошел в затененное пространство и остановился, снова пытаясь переместиться, представляя перед собой номер Шамиля и подоконник. Только опять ничего не выходило. Энергии было достаточно, но точка выхода не желала фокусироваться.

Тьфу ты, черт!

Я переключил свои попытки с комнаты провидца на свою. Представил ванную, полотенца, белый монолит унитаза.

Бесполезно. Ощущения остались теми же. Перемещение не удавалось.

Я чувствовал, что скоро меня и тут найдут люди Председателя. Куда бежать теперь и что делать дальше, я просто не представлял. Неужели моя способность проходить через подпространство взяла и испарилась? Зачем мне тогда эти чертовы фотоснимки и материалы? Что я буду с ними делать? Просматривать долгими осенними вечерами, как семейный альбом?

Внутри билась бессильная ярость. Неужели все мои потуги насмарку? И я уже никогда не увижу Кэт и малыша?

Я сжал зубы. Нет! Чего бы мне это ни стоило, я доберусь до Полушки. С Шамилем и Милой или без них — не важно.

Короткие выкрики команд, лучи света от фонарей, низкое уханье приближающихся флаеров. Эти звуки не несли с собой ничего хорошего. Сейчас меня подстрелят, если я ничего не придумаю.

Ладно, последняя попытка!

Не пытаясь уже всерьез переместиться, я закрыл глаза и представил перед собой перила вантового моста имени Веденеева. Ночная прохлада, крики чаек, туман и тонкий запах свежескошенной травы, который приносил с собой стремительный ветер…

Вспышка.


Я стою посреди темного помещения, в нескольких шагах впереди меня — дверной проем, ведущий на улицу. Вдруг этот светлый прямоугольник заслоняет фигурка Ксюши.

— Что нужно делать? — хмурясь, спрашиваю я.

Девушка медлит какое-то мгновение, а потом командует:

— Раздевайся!

И в следующую секунду Ксюша сбрасывает с себя комбинезон, под которым больше ничего нет.


Меня вжало в холодный металл перил.

Вздохнув, я тряхнул головой, чтобы унять головокружение, и огляделся. В обе стороны простиралась пустынная лента дороги, надо мной снизу вверх тянулись стальные тросы вантов, теряясь в мглистом тумане в вышине рядом с опорой моста. В небе слабо прорезались сквозь дымку разноцветные огни диаметральных трасс. Черная вода, тоже подернутая туманной пеленой, маслянисто поблескивала в свете фонарей.

Я оторвался от погони. Смог переместиться.

Но это открытие тотчас же родило в голове и множество вопросов. Самым главным из которых было желание узнать, почему мне не удалось прыгнуть обратно в гостиницу? И вообще, цела ли еще эта гостиница, если у меня не выходит скачок туда?

Чутье предательски молчало, не желая делиться информацией о моих друзьях. Я попытался вспомнить адрес отеля, но понял, что никогда и не видел его. Столицу я знал плохо, да к тому же давно не появлялся здесь. Район, где находилось интересующее меня здание, я примерно представлял, но он был огромен. Где в нем искать друзей?

В любом случае, первым делом надо посмотреть новости в Интернете. Если в том районе произошла какая-то заваруха, повредившая здание, то в новостях об этом должны были рассказывать.

С такими мыслями я и направился прочь из центра города, поближе к спальным районам и жилым блокам. Там, у станций подземки и воздушного транспорта, не слишком далеко (по городским меркам) расположившихся от космопорта, наверняка найдется возможность выйти в Сеть. Для туристов, не имеющих вживленных чипов, должны были сделать специальные терминалы.

Я шел по темным улицам и думал о том, что вполне вероятно этого города уже очень скоро не станет. Исчезнет все. Мелкие междоусобные проблемки ЗЕФ и АС, амбиции Восточного Альянса и Республики Марс, флот трусливых киберов и, несомненно, куда более серьезные, чем у людей, проблемы Изначальных и Наблюдателей. Волна соберет богатую жатву.

Мост Веденеева остался позади. Я невольно вспомнил ту лихую гонку, которую устроили мы тут со Смирновым. Никогда бы не подумал, что окажусь в Воронеже так скоро…

Впереди я неожиданно увидел довольно плотно стоящие машины. Раньше мне не доводилось наблюдать столько автомобилей одновременно, разве что в исторических фильмах, рассказывавших о временах до войны с роботами. Большая часть столпившихся посреди дороги машин была огромными грузовозами. По земле на подобных транспортных средствах иногда перевозили дорогие или хрупкие грузы, если расстояние между пунктами отправки и назначения было небольшим, и время позволяло тащиться по наземным трассам.

Но чтобы столько и сразу? Это было довольно странно.

Когда я подошел поближе, то услышал разгневанные крики водителей. Над проспектом стоял галдеж, потом послышались звуки стрельбы.

— Что тут происходит?! — я подскочил к высокому и худому парню в темном комбинезоне.

— Не выпускают нас из города, суки! — он неудачно сплюнул и тотчас же принялся рукавом растирать остатки слюны по подбородку.

— Кто? — спросил я.

— Эти! — неопределенно махнул рукой парень, но потом решил уточнить: — Рыночники вместе с продажными местными шавками!

— А зачем вам из города уезжать?

— Ты серьезно не знаешь? — не поверил собеседник. — Тут полная амба намечается. Эта Волна, о которой по визору нам плели, это ведь оружие инопланетян! Овров или еще кого-то, не знаю! Куда они в первую очередь будут бить, когда доберутся до нас, а? Как ты думаешь?

Я слегка напрягся и без особого труда проник в голову парня.

Он действительно собирался сматываться из Воронежа, потому что боялся удара пришельцев. Естественно, он подготовился к жизни в лесу — выкинул из грузовика контейнер с медицинским оборудованием и посадил на его место своих родителей, жену, затарился едой и водой, теплыми вещами и инструментами. Естественно, ограбив ближайший магазин. И, естественно, таких, как он, тут были сотни.

Я новым взглядом окинул всю эту сутолоку. А ведь в воздухе сейчас творится то же самое. Наверняка и там идут какие-то бои, стычки. Кто интересно пустил слух об атаке инопланетян?

— У тебя случайно доступа в Интернет в машине нет? — спросил я, подозревая, каким будет ответ.

— Нету, — хмурясь, сказал парень. — Выдрал весь блок, чтобы меня не отследить было.

«Да если бы и был — не пустил бы в кабину», — я мысленно закончил за него фразу.

Разговаривать с водителем стало совсем неприятно. Простой и понятный для большинства инстинкт самосохранения почему-то вызывал во мне лишь раздражение. Воровать, бежать, прятаться — разве такое поведение может привести к победе над трудностями?

— Ладно, прости, — поморщился я и пошел дальше.

Можно ли в этом сумасшествии найти доступ в Сеть?

Свернув за угол, я вышел на площадь. Людей тут было довольно много, все суетились, сновали туда-сюда. Вдалеке мигали красно-зеленым огоньки на милицейских авиетках.

Мимо пробежал человек с пивным брюшком и заметными залысинами, одетый во что-то невзрачно-серое. Я заметил его краем глаза, и хотел уже идти дальше, как вдруг мужчина замер, повернулся ко мне и закричал:

— Пошли к нам, брат! Молитва и покаяние помогут пережить этот Судный День!

Я хмыкнул и покачал головой:

— Не люблю слово «пошли».

— Ну, тогда идем, брат! Если тебе так больше нравится.

— Знаешь, брат, — нахмурился я, — как-то сомневаюсь, что молитва нам сейчас поможет.

— Ты не из Единой Церкви? — удивился мужичок. — А говоришь, вроде, без акцента.

Считалось, что эта Церковь, вобравшая в себя большинство религий, где во главе стоял единый Бог, является главной и официальной в ЗЕФ. Но позиции церкви сейчас были не слишком сильны, в стране оставалось много атеистов, а в данный момент после объединения с АС, вообще было не ясно, что будет дальше с главной религией Федерации. Дело в том, что у рыночников официальной религией считалась Универсальная Церковь, так же вобравшая в себя все лучшее, что имелось у христианских конфессий и некоторых других религий.

— Я не состою ни в какой церкви, — пожал плечами я. — Мать моя была атеисткой, а сам я верю лишь в собственного Бога. И моему Богу не обязательно постоянно молиться.

Какое-то время человек молчал, и мне даже почудилось, что он уйдет своей дорогой и не будет больше докучать мне религиозными воззваниями. Но мужчина неожиданно воскликнул:

— Ты один из них!

— Из кого? — вежливо уточнил я.

— Из пособников Апокалипсиса! Из приспешников Диавола! Из предателей рода людского!

Я даже немного растерялся от такого количества обвинений, но быстро взял себя в руки:

— Да-да, конечно, я из них! Откуда же мне еще быть? Если не из вас — ангелов небесных, то из них — дьявольских отродий! Беги скорее в свою церковь, а не то прокляну — будешь вечно гореть в пламени ада!

С этими словами я приподнялся в воздух примерно на метр и расставил в стороны руки, нависая над мужичком. Он начал быстро креститься, путаясь в руках и пятясь, а потом повернулся и побежал через площадь к зданию храма.

Я приземлился и, усмехнувшись, собрался было идти дальше, как мне снова помешали.

— Впечатляет! — раздался низкий женский голос откуда-то сзади. — Ты один из этих?

— Кого — этих?! — разворачиваясь и закатывая к небу глаза, спросил я.

— Суперлюди! — пожала плечами худенькая женщина в серебристой куртке. — Их с каждым днем все больше и больше! По визору в новостях частенько показывают…

— Не знаю, не видел, — отмахнулся я, не желая ввязываться в очередной разговор.

— Это в открытых медийных потоках почти не крутят, только на специальных форумах, — поделилась со мной женщина. — Ты знаешь, я ведь тоже немного это…

С этими словами она выставила перед собой руку, и в ее ладони затрепетал лепесток пламени.

— Можешь вызывать огонь? — заинтересовался я.

— Да, — кивнула женщина. — Меня, кстати, Таня зовут.

— Очень приятно, — вздохнул я. — А меня — Сергей. Ты с каким-то конкретным предложением? Или просто поболтать хотела?

— Какой ты, Сергей, не вежливый! — наморщила носик Таня.

Я пригляделся и понял, что собеседнице около сорока. С первого взгляда мне показалось, что она как минимум вдвое моложе.

— Я просто тороплюсь, уж прости! — развел руками я. — И я уже давно не ищу встреч с себе подобными.

— Ох, ну тогда и ты прости! — улыбнулась девушка, и я подумал, что ошибаюсь, и ей все же не больше двадцати пяти. — С этим концом света люди с ума посходили. Все чего-то носятся, куда-то уезжают, грабят магазины, дерутся. Я хотела просто с кем-нибудь нормальным поговорить. Узнать, что человек обо всем этом думает. Я вот слышала уже три версии всего, что тут происходит. Кто-то говорит, что это инопланетяне готовят вторжение на Землю, и когда Волна подойдет к границам Солнечной системы, то они нанесут удар по всем крупным городам, а потом высадят десант, как когда-то с оврами было. Зачем только пришельцам наша захудалая планетка? Овры им, что ли, рассказали, как здесь было замечательно? Это первый вариант. Второй — это тот, о котором наш недавний общий знакомый говорил. Все, что сейчас происходит, это Судный день за грехи человечества. Надо молиться, молиться и еще раз молиться! Это архиважно!

Я невольно усмехнулся от ее едких комментариев:

— А третий вариант?

— Правительство утверждает, что вести о конце света — ерунда! Мистификация! Происки врагов.

— Веришь в это?

— Я? Упаси боже! — Таня картинно округлила глаза. — Я уже ни во что не верю! Террористы из Движения Освобождения рисуются такими мальчиками-зайчиками, массовые рассылки по Интернету устраивают, все красиво, чинно. А между тем — подрывают суборбитальные аэропорты с мирными гражданами, военные объекты захватывают. Так что подобный информационный вброс как способ панику посеять, им сейчас только на руку! Если бы не мой знакомый астроном, который своими глазами видел, что пропадают звезды, а жители ПНГК рвут когти из системы, я была бы склонна верить официальным властям. Но, тот парень, извините за откровенность, в постели был ужасен, но вот дело свое знал — в астрофизике разбирался отменно! Поэтому я уверена — что-то на нас действительно идет. Внеземельщики неспроста дали деру!

— И что будешь теперь делать, в связи с грядущим концом? — усмехнулся я.

Мне положительно нравилась эта девушка, сколько бы ей ни было лет, и сколько бы астрономов не побывало в ее постели. Тут даже внешние данные значения не имели — притягивал именно внутренний стержень. Смесь из здорового цинизма, чувства юмора и хорошо подвешенного языка. Естественно, приударять за этой дамочкой сейчас не было ни времени, ни морального права. Но, будь я свободен и не так загружен делами и обязательствами, несомненно захотел бы познакомиться поближе.

— Так я вот и брожу тут по городу, — вздохнула она. — Смотрю, кто и что делает. Думаю, что делать самой.

— Что-то интересное видела?

— Из того, что делают? — переспросила Таня, и не дожидаясь ответа, продолжила. — Больше всего меня умиляет, как они рожи друг другу бьют. Все такие злые стали — ужас!

— Ну, не все же такие злые! — возразил я. — Ни я, ни вы, ни тот бедный прихожанин…

Договорить мне не дали. Сегодняшняя ночь явно не задалась в плане спокойствия и предсказуемости. Даже чувство правды меня отказывалось выручать.

Раздалась серия хлопков — стреляли из гравистрела. Затем послышались крики, звон бьющегося стекла, снова крики, а потом меня бросило на асфальт.

За долю секунды до того, как в тело ударила гравитационная волна, я успел выгнуться дугой и прижаться к стене. Именно это движение, пробужденное подсознанием и чутьем, спасло мне жизнь.

Когда я открыл глаза и, еще не ощущая боли, вскочил на ноги, то первым, что увидел, был расплющенный и разорванный труп остроумной девушки Тани.

Желудок произвел скачок к самому горлу, но я сдержал рвоту. В крови было слишком много адреналина, организм помогал мне уносить ноги от опасности, поэтому я ничего толком не ощущал — ни боли, ни отвращения.

Я побежал вдоль стены, пригнувшись и шаря взглядом по сторонам, надеясь найти того, кто стрелял.

Впрочем, обнаружить маньяка не составило труда. Придурок разнес витрину ближайшего магазина, разворотил стеллажи с выставленными на них товарами, расстрелял из гравистрела несколько человек и теперь загружал свою авиетку ворованной едой.

Лишь только завернув за угол, я наступил ногой в рытвину и растянулся на тротуаре, потеряв сознание на пару мгновений.

За это время надо мной уже нависли какие-то тени, послышалась англоязычная речь. Я с помощью дара воспринимал смысл сказанного даже на незнакомом языке.

— Джон, Скотт — вперед! Проверьте, что там за хрень происходит!

— Есть!

— Глянь, что с ним!

— Дышит. Похоже, без сознания. Сильных повреждений нет.

Звуки стрельбы, крики, вспышка и встряска от взрывной волны.

— Оставь его, идем за нашими! Авиетка рванула!

— Но, сэр, ему нужна помощь!

— Заткнись, рядовой! Это местный, пусть местные ему и помогают! Вперед! К нашим!

— Но…

— Бегом, я сказал!

Удаляющиеся шаги, команды вперемешку с матюгами на английском языке. Я приподнялся и встал на четвереньки. Потряс головой, пытаясь разогнать туман. Вот ведь, ядреный позитрон, угораздило!

Снова послышалась частая дробь шагов. Ругань на сей раз была на чистейшем русском.

— Эй, Мить! Тут чел контуженный!

— И что?

— Надо помочь!

— Не надо. Он только что с рыночниками тут беседы вел. Их шпион. Пусть они и разгребают!

— Может, кончить его? Чего он мучается?

— Валера, откуда в тебя столько дерьма-то? Идем! Корчится и корчится тут, чем он тебе мешает? Нам еще народ в магазине ща выносить! И потом еще дальше по маршруту. Сам же видишь, весь город сбрендил на хрен!

— Вижу…

И они побежали мимо. Я кое-как сфокусировал взгляд на удаляющихся спинах. Милиция. Милиция нас бережет, ага.

Сплюнув на асфальт и без удивления заметив смешанную со слюной кровь, я рывком поднялся на ноги.

Слабо вам меня замочить! Не на того напали!

Я потянулся к Источнику и впитал в себя побольше энергии. Попробую исцелить себя, как делал это когда-то для меня овр-симбионт. Всего-то надо — прояснить сознание, да ушибы с царапинами залатать!

— Эй, друг! Ты как? — окликнул меня высокий и худой парень в старомодных очках. Очки вообще сейчас только на каких-нибудь отсталых колониях и можно встретить. Раритет.

— Как видишь! — выдавил улыбку я. — Цепануло при перестрелке.

— Да, видел, — кивнул парень. — Давай ко мне в авиетку! Подброшу до больницы или домой, куда тебе?

— Мне бы в гостиницу… Как же там ее? — я напряг память и переполненное энергией сознание тотчас же дало ответ. — Гостиницу «Шай-Хулуд». В районе старого города.

— Ладно, давай, друг! — парень поправил очки и подставил мне плечо.

Кое-как мы добрались до его авиетки. Как она выглядела и насколько новой была модель, я не запомнил. В летающей машине мне, безусловно, понравилась лишь одна вещь — мягкое заднее сиденье. Я на нем просто замечательно развалился, напрягая дар в попытках залечить полученные раны.

— Ты уверен, что тебе в старый город? Там сейчас неспокойно. Дома подрывают, рыночники пошли в наступление на партизан из Движения Освобождения. У них там, вроде, штаб-квартира. Или типа того.

— Мне туда, — покачал головой я. — «Шай-Хулуд».

— Ну, смотри, друг. В больницу бы тебе не мешало, но там еще хуже — настоящий хаос. Только что оттуда. Товарища ранили. А они так и не откачали… Много медиков разбежалось, те, кто посознательнее — теперь как зомби там ходят. Сто человек на одного врача в палатах. Совершенно бесполезно туда соваться…

— Ты сам-то куда направлялся? — спросил я, прикрывая глаза. Авиетка пошла на взлет, и не хотелось смотреть на карусель домов, потому что меня просто могло вывернуть на кресло, где я сидел.

— По делам тут летаю! — после едва заметной паузы ответил парень. — Все вот сваливают из города, а у нас — дела. И наши ребята гибнут ни за что ни про что. Нелепая вещь — эта жизнь, верно?

— Соглашусь! — хмыкнул я, открывая глаза.

Так глупо погибшая девушка Таня все никак не шла у меня из головы. Вот тебе и суперлюди. Вот тебе и чувство юмора вместе с умом! Искорежена, разорвана, сплющена… Ничто не защитит нас от безумного быдла с оружием в руках. Интересно, он сам-то понял, кого убил? Какую замечательную голову потушил своим идиотским выстрелом?

Летательный аппарат уже набрал приличную высоту, и я видел все, что происходит внизу, словно на макете из папье-маше в каком-нибудь историческом музее. Суетящиеся, как муравьи, люди перемещались по площадям и улицам. В воздухе и на дорогах проносились все виды наземной и летающей техники. Вдалеке тянулись в светлеющее небо столбы сизого дыма, где-то были видны отблески пламени.

— Всего-то и потребовалось — одно сообщение в новостях, — сказал парень, бросая машину вправо и вниз, чтобы уйти от столкновения с каким-то лихачом. — Слово — страшное оружие, правда?

Я кивнул, зная, что собеседник навряд ли увидит мое движение, слишком уж он был увлечен управлением авиеткой, чтобы смотреть на меня.

— Уже сегодня к полудню здесь будут объединенные войска, — продолжил водитель. — Будут давить паникеров и мародеров. Но они нарвутся на ожесточенное сопротивление. Движение Освобождения сейчас берет один объект за другим. Надеюсь, успеют. Надеюсь, у правительства хватит ума, не уничтожать свой же народ.

— Зачем им это делать?

— У АС и их цепных собачек из ЗЕФ есть все санкции к применению ядерного, гравитационного и лучевого оружия космического базирования. Чем все закончится — одному Богу известно. Может быть, сегодняшний рассвет станет для человечества закатом…

— А ты философ, — заметил я.

— Я реалист, — возразил парень.

— Как тебя зовут?

— Тебе, правда, нужно это знать, друг?

— Вообще-то, нет, — честно сказал я.

— Ну, если хочешь, называй меня Пророк.

— Ты случаем не знаком с Шамилем и его отделом? — на всякий случай поинтересовался я.

— Что-то из тебя вопросы посыпались! Лучше стало? Или ты шпионишь, друг?

— Просто интересно.

— Ну, допустим, знаю я одного Шамиля. Что это тебе даст?

— Я его хороший знакомый, — сказал я. — Ты видел его в эти дни?

— Снова вопросы! Давай, может, и ты представишься, раз уж мы так разоткровенничались?

— Сергей Краснов, — проговорил я. — Никаких секретов!

На миг мне почудилось, что авиетка как-то рыскнула носом и чуть не вышла из-под контроля Пророка. Но уже в следующую секунду пилот снова вел себя невозмутимо.

— Неудивительно, что нам в одну сторону, — голос парня звучал как-то подавлено. — Нет, что бы ни говорили противники детерминизма, а судьба все-таки есть! Не верю я в подобные совпадения! Может быть, чье-то будущее и не предопределено, но уж точно не мое и не твое, друг…

— Я не понимаю! — признался я.

— Половину своей жизни я был занят тем, что высчитывал вероятности твоего будущего! Из тысяч вариантов выбирал самый приемлемый. Советовал, как лучше развить в тебе разные качества. Самым сложным в этой задаче было то, что твоего будущего никогда не видно напрямую. Приходилось юлить, хитрить, просматривать грядущее у окружающих тебя людей. И рассчитывать, рассчитывать, рассчитывать… Ты всегда был для меня не больше, чем абстрактная колонка цифр — и вот я тебя, друг, наконец встретил. Можно сказать, спас из этой мясорубки у магазина!

Я закрыл глаза. Перед мысленным взором тотчас же появилась обезображенный труп Тани.

Гравистрел — ужасное изобретение. Явный шаг назад в стремлении придумать орудие убийства, которое бы работало элегантно. Гильотина, револьвер, атомная бомба — смерть должна быть красивой!

— Судьбы нет! — повторил я свою любимую фразу. — Скажи, Пророк, зачем ты сел перед разбитым магазином, если так торопился по своим делам?

— Ты напрасно думаешь, что я специально искал тебя, друг, — ответил он. — Я остановился, потому что хотел купить чаю в бутылке. После посиделок с твоим приятелем Шамилем у меня голова все еще болит. Так я и нарвался на эту перестрелку.

— Значит, это ты рассказывал Шамилю про Архив Секретного Ведомства? — внезапно понял я.

Выходит, этот парень и есть один из тех «ботаников», которые, судя по описаниям Шамиля, знают мало, а пьют много.

— Да, друг, — не стесняясь, сказал он. — Я помогал твоему товарищу. Я ведь теперь полноправный член Движения Освобождения.

За громким названием скрывалась организация целиком подчиненная Восточному Альянсу и в частности — Хасигаве.

— Нравится работать против бывшего начальства? — я поморщился, меняя позу. — Или просто любишь азиатов?

— А, знаешь, действительно нравится! — хмыкнул Пророк. — Честное слово! И Восточный Альянс я люблю, друг. Ведь ничего хорошего от объединении с АС нам не будет. Если суверенитета не получится, то лучше уж с Альянсом дружить, чем с рыночниками.

Я вспомнил недавний репортаж про теракт в аэропорту.

— То есть, ты считаешь, что это правильно — диверсии всякие устраивать, убивать простых людей?

— Люди делятся на две категории, Сергей! Одни при звуке выстрела бегут, а другие — достают гравистрел. Я из вторых. Понятно объяснил?

— Вполне, — кивнул я. — Цель оправдывает средства. Благие намерения смывают кровь невинных. Или ты исповедуешь принцип, что одно хорошее дело искупает вину за одно плохое? Спас меня, теперь можешь подорвать еще пару сотен человек?

— Не надо читать нотаций! — усмехнулся парень. — Во-первых, я действительно тебя спас. А во-вторых, таким как мы — ставят памятники, а про таких как вы — забывают.

— Неужели нас таких много?

— Немного, — снова усмешка. — Таких, которые вместо того, чтобы принести в жертву малознакомую девушку, переворачивают с ног на голову будущее всего человечества — таких вообще больше нет!

— Скажи еще, я и Волну сам вызвал, поплясав с бубном вокруг костра! — настала моя очередь усмехаться. — Зря вы все в Секретном Ведомстве меня за глаза в слабаки записали. Да, может быть, я не тот герой без страха и упрека, которого вы ждали и выращивали, но я и не тот, кто бежит, заслышав шелест гравистрела.

— Красиво говоришь, друг! — одобрил мои слова Пророк. — Все думали, что ты мог бы стать однажды самым лучшим. Жаль, что проект свернули, и ты оказался не нужен. Теперь, как видишь, у нашей страны совсем другие задачи.

— Как побыстрее перегрызть друг другу глотки, — мрачно добавил я.

— Если Изначальные ничего не сделают с Волной, — собеседник пропустил мою реплику мимо ушей, — то скоро проблем еще прибавится. Именно поэтому так важно то, что я делаю. Гнилое правительство ЗЕФ и АС не способно на четкие и продуманные действия в такие сложные времена.

— Ты тоже замечательно говоришь, друг! — скорчил многозначительную мину я. — Восточный Альянс и Хасигава-сан, конечно, способны на любые четкие действия!

Больше мы не разговаривали. Я закрыл глаза и старался привести себя в чувство, а Пророк сосредоточился на управлении машиной.

Вскоре авиетка пошла вниз, завалившись на левый бок и подрагивая от встречных воздушных потоков. Мой спутник спокойно опустил машину на площадку рядом со зданием гостиницы. Вернее, рядом с тем, что от него осталось.

Я выскочил наружу, наплевав на боль. Здание «Шай-Хулуда», откуда я каких-то два часа назад перемещался в Архив Секретного Ведомства, теперь лежало в руинах. Остались только полтора этажа да жалкий остаток стены, возвышавшийся теперь над битым кирпичом и прутами арматуры, будто последний зуб во рту столетней старухи. Кого-то спасать из-под этих дымящихся обломков было абсолютно бесполезно. Даже если бы впереди не было милицейского оцепления.

— Теперь понимаешь, против чего борется Движение Освобождения? — буднично поинтересовался у меня Пророк. — Какие ты там, говоришь, мы теракты устраиваем?

— Ты ведь знал, что тут одни руины? — догадался я. — Что с моими друзьями?

— Понятия не имею, друг, — ответил мой спутник. — Поверь, я не думал, что тут все так серьезно. Мы с тобой действительно встретились случайно! Мне передали, что здесь была крупная облава на наших, но я не думал, что все настолько худо. Судя по следам, они со спутника били!

— Вижу, — кивнул я, обтирая лицо рукавом. — Я уже видел такие следы.

— Да?

— Да. На месте моего дома. Тогда это тоже были какие-то невнятные игрища перед лицом большой опасности. Теперь, несомненно, все совсем иначе!

— Понимаю твою иронию, — нахмурился Пророк. — Надо как-то выяснить, что стряслось с Шамилем. Ты ведь его тут хотел найти, я прав?

— Прав, — снова кивнул я.

— Шамиль очень хитрый парень и лучший прорицатель из нас всех. Он наверняка выкрутился!

— Очень хочется надеяться, — выдохнул я.

Мне действительно хотелось верить, что прорицатель жив и здоров. Так же как и Мила с Ксюшей, он стал мне дорог за последнее время. Только даже если все они погибли, я пойду дальше. Материалы про Полушку я раздобыл, буду прыгать туда, а там — как получится. В одиночку, конечно, не очень здорово разбираться, что к чему на незнакомой планете, но раз уж так вышло, ничего другого не остается.

— Стоять! — вдруг окликнули нас со стороны оцепления.

— Уходим! — коротко бросил Пророк и кинулся к своей авиетке.

Я, не раздумывая, побежал за ним. Конечно, после полученных травм, я был не очень расторопен, но за парнем успел довольно легко. Тут и способности к полету помогли и то, что мне не пришлось оббегать корпус летательного аппарата, чтобы попасть на пассажирское сиденье.

— Не двигаться! — раздалось вдруг со всех сторон. — Ваше транспортное средство под прицелом. При попытке взлета, вы будете уничтожены!

Мы с Пророком уже находились внутри авиетки, но колпак кабины еще не был закрыт.

— Сдал меня, да? — криво усмехнулся мой спутник. — А я тебе поверил! Раненый, легендарный Краснов! А ты крыса, значит!

— Я даже твоего имени не знаю, — помотал головой я. — Как я тебя мог сдать? Думаешь, я из-за тебя под гравистрелы полез?

— Прости, друг! — Пророк мгновенно смягчился и похлопал меня по плечу. — Это не ты, конечно. Не надо было сюда соваться…

— Ладно, чего уж тут! Я тебя сюда потянул.

Я уже просчитывал, куда мы можем направиться, если мне удастся взлететь вместе с Пророком или даже переместиться, но опять все решилось без моего участия. Окружающий свет померк, и я провалился в забытье.

14.07.2224

Сознание вернулось ко мне уже в совершенно другом месте.

Я находился в обшарпанной комнате размером три на три метра. Из предметов мебели тут имелась только привинченная к стене скамейка. Еще на стене выделялся прямоугольник двери, а над ней — глазок цифровой камеры. Ни умывальника, ни унитаза. Хотелось надеяться, что это означает лишь одно — я в этой камере ненадолго.

Одежда моя состояла только из робы темно-синего цвета. Еще рядом с дверью стояли светлые тапки.

Потрогав голову и осмотрев тело, я понял, что в очередной раз обрит налысо, а тело хоть и вымыто, но сплошь покрыто мелкими ссадинами и синяками. Регенерация с помощью способностей, как видно, получилась не очень хорошо.

Не рассчитывая на успех, я порылся в карманах робы в поисках бумаг из Секретного Ведомства. Естественно, их при мне больше не было.

— Твою мать! — выругался я, понимая, что все надежды на то, что в ближайшие часы мне удастся попасть на Полушку, развеялись, словно аромат дешевых духов под февральским ветром.

Конечно, еще оставался шанс, что я смогу переместиться, используя отрывочные воспоминания пейзажей на фотках. Только это вряд ли — снимки я видел лишь мельком. Болван! Почти два часа с ними провел, а так и не удосужился досконально изучить!

Я встал со скамейки, прошелся по комнате, ощупывая стены и гадая, что теперь будет.

Скорее всего, мне довелось попасть в лапы к официальным властям. Будут дознаваться, кто я такой. Интересно, как быстро они поймут, что я не имею отношения к Движению Освобождения? И как быстро установят мою личность? Кроме того, мне хотелось узнать судьбу друзей и документов, которые я забрал из Архива. И еще интересно было выяснить, что придумает Председатель в качестве мести за то, что я вломился к нему в кабинет и угрожал расправой!

Будто услышав мои мысли, створка двери скользнула в сторону, и в камеру вошел крепкий мужчина в темно-зеленой милицейской форме. Я не без удивления узнал в милиционере капитана Спасского. Спасский посторонился, пропуская вперед Петра Николаевича.

Председатель выглядел хмурым и уставшим.

— Утро доброе, мой друг! — поздоровался он со мной. — Как спалось?

— Вы знакомы? — едва слышно спросил сопровождавший Председателя милиционер.

Петр Николаевич поднял руку, показывая жестом, что не стоит встревать. Спасский сделал еще один шаг в сторону, всем видом показывая подобострастие.

— И вам доброго утра, Петр Николаевич, — кивнул я, прислоняясь спиной к стене и складывая на груди руки. — Спалось мне неплохо, спасибо. А вам?

— А мне так себе, — поморщился Председатель. — Вернее, совсем не спалось. Но все равно спасибо!

Спасский все дергал зрачками, переводя взгляд с меня на Петра Николаевича и обратно. То, что творилось в голове капитана, прочитать было совсем несложно. Специальный чип для защиты мыслей и чувств от считывания ему не помогал, мужчину выдавали движения и мимика. Спасский искренне недоумевал, что может быть общего у террориста с Председателем Секретного Ведомства и, по сути, вторым человеком в государстве.

— Капитан, скажите мне, пожалуйста, в чем обвиняется этот мужчина? — повернулся Петр Николаевич к своему спутнику.

— Множественные диверсии, участие в террористической организации, хищение важных правительственных документов, покушение и убийство…

— Убийство? — перебил его я. — Какое-такое убийство?

— Убийство Валентина Геворкяна.

— Кто такой Геворкян? — я постарался придать голосу спокойствие.

— Шпион, — прошипел Спасский, — бывший член секретного отдела СВ.

— Секретного отдела Секретного Ведомства? — покачал головой я. — Столько у вас секретности, что даже смешно. Вы сами — целое государство шпионов!

— В тебе по-прежнему еще много желчи, — потер щеку Председатель. — Надеюсь, ты понял, что сядешь за все свои делишки очень надолго.

Последнее я как раз понимал отлично. И это меня радовало меньше всего.

— Как я хоть этого бедного Геворкяна убил-то? — закатил глаза я. — Или это тоже секретный секрет?

— При попытке сбежать от сил правопорядка! — с довольным видом ответил милиционер. — Ты прикрывался им как живым щитом, а потом убил выстрелом в голову. Будешь отрицать?

Выходит, они думают, что я грохнул этого парня, Пророка, который подвозил меня до гостиницы и по пути немного поучил жизни, чего я, признаться, ужасно не люблю.

Я порылся у себя в голове, еще раз прокрутил последние секунды, пока оставался в сознании. Ничего такого, за что я мог бы убить своего спутника, я не нашел. Снова вспомнилась размазанное тело девушки Тани. Может, произошла какая-то случайность?

Что вообще со мной было, пока я находился в отключке? И что вызвало эту отключку? Уж не система ли «Чудо-солдат» сработала? Или еще какие-нибудь штучки, которых не нашли в моем организме при предыдущих осмотрах?

— Не помню ничего такого! — честно ответил я Спасскому.

— Неудивительно, — брезгливо сморщился тот. — Ты был под воздействием специальных препаратов. Вас из Восточного Альянса щедро всякой дрянью снабжают!

— Какие наркотики? О чем вы вообще? — с усмешкой спросил я, продолжая играть роль невозмутимого мачо, и в то же время тщетно напрягая дар в поисках истины или хоть какого-то смысла в словах Спасского.

— Тише-тише! — шикнул на капитана Председатель. — Не надо давать своих оценок нашим друзьям из восточных краев!

— Простите, товарищ Шпиц. Я не подумал…

— Извинения приняты! А теперь, пожалуйста, оставьте нас! — приказал своему спутнику Петр Николаевич.

— Вы уверены? — покосился на меня Спасский.

— Да, капитан! — кивнул Председатель. — Вы же видите, здесь очень хорошая система слежения, не волнуйтесь.

Спутник Петра Николаевича хмыкнул и вышел из камеры, бросив мне на прощание:

— Посмей только рыпнуться, Антон! Живо приструню!

Я иронично взглянул на Председателя:

— Зачем вы его отправили, если за этой комнатой все равно постоянное приглядывают? Наш разговор запишется и будет доступен любому. В чем смысл?

— У тебя же чувство правды — ты и посмотри! — кашлянул в кулак Председатель.

— Неужели звук отсюда не транслируется? — догадался я.

— Делаешь успехи! — похвалил меня Петр Николаевич. — Да, и еще! При разговоре старайся поменьше открывать рот, есть тут люди, которые умеют читать по губам. Понял?

— Понял, — мрачно кивнул я.

Дальше бравировать своей неустрашимостью не имело смысла, Председатель знал меня как облупленного.

— А понял ли ты, почему капитан Спасский назвал тебя Антоном? — усмехнулся Петр Николаевич.

— Он назвал меня Антоном? — нахмурился я.

— Какой же ты невнимательный! — с укором взглянул на меня Председатель. — Мне стоило таких трудов убедить его, что ты не Сергей, а Антон! А ты даже не заметил, когда тебя окликнули не так!

— Хорошо, — поджал губы я. — Расскажите все по порядку!

Петр Николаевич принялся расхаживать туда-сюда по камере.

— Рассказывать, если честно, особенно и нечего! — четыре шага, разворот. — Ты числишься погибшим уже несколько лет, поэтому твое возникновение в официальных бумагах, — снова разворот, — вызвало бы неприятные последствия и для тебя, и для меня. Поэтому я подменил пробы ДНК из Архива и с места твоей поимки.

— Значит, я никого не убивал?

— Нет, — качнул головой Председатель. — Убийца — Антон Сельский, сумасшедший член Движения Освобождения. Он как раз пробирался через наше оцепление и увидел Валентина, с которым недавно успел крепко повздорить. Решил использовать суматоху. Тебя оглушил, а Геворкяна убил.

— Как он меня оглушил? Бил по моей бедной голове? Опять?!

— Да тебя и бить не пришлось. Луч парализатора вскользь зацепил — ты и отключился.

— У кого-то уже имеются портативные парализаторы? — удивился я.

— Время идет вперед! — пожал плечами Председатель. — Игрушки усложняются. Тем более что за Движение Освобождения в тайне выступает Восточный Альянс. А уж сложную технику там всегда умели делать.

— Это верно, — согласился я. — Но вернемся к тому, на чем вы остановились. Меня оглушили, Валентина убили, потом меня забрали сюда. И что дальше? Буду мотать срок за какого-то Антона?

— Тебе и за самого себя светит немало! — хмыкнул Председатель. — Но я пришел для того, чтобы отплатить взаимностью за твое вчерашнее поведение.

Петр Николаевич сказал это так, что у меня похолодело в животе.

— Отомстить? — сглотнув, поинтересовался я.

— Да, наверное, — кивнул Председатель. — Решил отправить тебя на Полушку. Вместе с твоими товарищами.

— Серьезно? — я удивленно заморгал. — Вы не шутите?

— Я абсолютно серьезен! — устало улыбнулся Петр Николаевич.

— Так значит, мои друзья живы? — с надеждой взглянул я на собеседника. — Они все-таки выбрались из гостиницы перед тем, как вы сожгли ее?

— Не мы, а рыночники, — поморщился Председатель. — Орбитальные излучатели — их оружие, вот они его и применяют где ни попадя! Зря что ли вкладывали деньги налогоплательщиков в эту систему?

— Как-то вы не очень лестно о своем новом начальстве отзываетесь, — заметил я. — Так что там по поводу моих товарищей?

— Шамиль и две девушки попали к нам, — ответил Петр Николаевич. — Теперь сидят в соседних камерах.

— Слава Богу. Они не ранены?

— Нет. Чувствуют себя отлично. Шамилю повезло — он почувствовал опасность и вытащил девушек из здания как раз перед тем, как его спалили.

— Понятно, — кивнул я. — Но почему вы нас отпускаете? Почему просто не убьете?

— Ты ведь не убил меня, — улыбнулся Председатель. — Теперь мы в расчете.

— Как-то это несерьезно звучит, — прищурился я.

— Хочешь серьезных аргументов? — развел руками Петр Николаевич. — Они очевидны. Мы проигрываем, Сергей! Будет Волна или нет — ЗЕФ в полной заднице! Они, — он махнул в сторону двери, явно намекая на капитана Спасского, — они ничего не знают, не видят дальше своего носа. А мы уже давно пытаемся вытащить страну из этой ямы, но, к сожалению, лишь зарываемся глубже. Не избавились бы от овров — АС напал бы всерьез еще тогда, в двадцать втором. Впрочем, нам и шутейная их войнушка обошлась очень дорого. Мне стыдно в глаза глядеть ветеранам той «войны-понарошку»! Люди воевали, калечились, гибли только ради отвлекающего маневра…

— Да уж, — кивнул я, прекрасно понимая это чувство.

— Ну а сейчас, — продолжил Председатель, — если бы мы не пошли на объединение с АС, через три года он сам напал бы на Федерацию. И уже без всяких там театральных целей! Рыночники долгое время вели переговоры с ВА, заранее делили территорию нашей страны после завоевания. Это удача, что нам удалось договориться с АС и поссорить его с азиатами. Как я говорил в нашу прошлую встречу — мягкий переворот и союз с рыночниками представлялся единственной возможностью сохранить в стране порядок. Единственное, в чем мы ошиблись, так это в оценке сил Восточного Альянса. Тихие азиаты, даже лишившись поддержки рыночников, все равно оказались серьезным противником. Узнав, что провидцы ослепли, они сделали несколько неожиданных шагов, сбив к чертям все наши старые точнейшие прогнозы. И принялись вести свои игры. Вот и выловили свою золотую рыбку в мутной воде.

— Почему вы выбрали для объединения рыночников? Почему не Альянс?

— На том этапе нам казалось, что Восточный Альянс недостаточно силен и менее предсказуем. Даже слияние с ним не давало уверенности в том, что АС не станет развязывать войну. Теперь уже понятно, что мы сильно ошиблись.

— Через несколько месяцев ни Земли, ни Экспансии не станет, — задумчиво произнес я. — Зачем сейчас тратить силы на все эти игры?

Председатель помолчал пару секунд, пожевал губами, а потом спросил, чуть понизив голос:

— Знаешь, что сказал мне на допросе господин Хасигава, когда я задал ему точно такой же вопрос?

— Тот самый Хасигава? — уточнил я.

— Да, тот самый. Главный местный шпион, не так давно научившийся усыплять всех подряд на расстоянии.

— И что он сказал?

— Он сказал: «А вдруг пронесет?»

Я усмехнулся. Философия отличная.

— Понимаешь, — продолжил Председатель, — нам-то, может, сейчас уже и все равно, а вот они ничего не боятся! Они верят в свою правоту, в избранность своего народа. Этот Хасигава умеет убеждать, у него есть способности. Мы ведь даже удержать его не смогли — он внушил охране, что его должны выпустить на свободу! Можно ли этому что-то противопоставить? Какая вера сможет тут устоять?

— А как же церковь?

— Что «церковь»? Нынешняя церковь не обязывает, а лишь предлагает верить. Нынешний коммунизм тоже. А для того, чтобы сделать из кирпичиков-людей прочную стену, необходим раствор. И этот раствор — или вера в свою избранность, или вера в вождя. У нас ее не осталось, а у ВА — хоть отбавляй! Уничтожить весь ВА разом наша страна уже не в состоянии. А если не вырезать всех фанатиков под чистую, они все равно выиграют. Это как при игре в шахматы — партия только перевалила за середину, а опытный игрок уже понимает, что ему пора сдаваться, потому что противник объективно сильнее. Так вот и мы — уже несколько дней четко видим, что Восточный Альянс скоро подомнет под себя и нас, и рыночников. Будет паника, бойня, а потом тотальный контроль. И Земля все-таки станет единой! Но не так безболезненно, как мне бы этого хотелось.

— Неужели ничего нельзя сделать?

— Мы утратили веру. Цемента нет, кирпичи рассыпаются под порывом ветра.

Я подумал, что если Хасигава и его подручные действительно умеют настраивать массы людей на определенный лад, то у нового общества будет очень-очень прочный цемент.

— То есть, теперь вам действительно нечего терять? — постарался подвести итог этой беседы я. — Просто хотите помочь?

— Да, — вздохнул Петр Николаевич. — Я верю, что ты действительно остановишь Волну и найдешь общий язык с Изначальными. Пока у меня есть возможность — буду тебе помогать.

Председатель помолчал секунду, а потом вдруг негромко процитировал:

— Звезды погаснут, планеты умрут,

Мы не увидим ни ада, ни рая.

Скоро безжалостный призрачный спрут,

Нами насытится, мир пожирая.

Наших смертей в миллиардах парсек

Не различат — будь их мало иль много.

Для человечества что — человек?

И что человечество — для Бога?

— Ваши стихи? — догадался я. — Неплохие.

— Да, мои, спасибо! — поджал губы Петр Николаевич, мгновение собирался с мыслями, а затем спросил: — Что тебе может понадобиться для полета к Полушке? Материалы из Архива? Космолет? Как ты сам собирался попасть туда?

— Тем же путем, что попал в Архив, — улыбнулся я.

— Об этом я тоже хотел спросить у тебя, — закивал Председатель. — Ты ведь не повредил ни одной двери! Автоматические отчеты об открытии замков и использовании подъемников тоже ничего о тебе не сообщают. У меня сложилось впечатление, что ты там просто появился. Но я гоню от себя это допущение, уж больно оно выглядит фантастично…

— Напрасно, — вяло усмехнулся я. — Именно это я и научился делать.

— Ты это серьезно? Телепортация?

— Да, — кивнул я. — Но больше я вам ничего не скажу!

— И ты можешь что-то или кого-то телепортировать вместе с собой? — тут же спросил Петр Николаевич.

Я промолчал, и он счел это утвердительным ответом. Пожевал губами, потом поднял руки в примирительном жесте:

— Хорошо! Повторю вопрос — что тебе нужно для этого?

— Данные, которые были при мне во время поимки. И мои друзья.

Петр Николаевич надолго замолчал. Я понимал его чувства. Он вертел в уме все возможности, которые мог предоставить мой неожиданно появившийся у него в руках козырной туз.

— Я хотел бы использовать тебя здесь, — заговорил вдруг мой собеседник и снова начал мерить шагами тесную камеру. — Я мог бы посылать тебя в разные места с поручениями! Или отправить на Полушку целые дивизии солдат. Одного за другим, одного за другим. Черт! С твоей помощью можно было бы снова связать всю разваливающуюся Экспансию воедино! Мгновенное перемещение… Черт! Надо же было — я чуть не убил тебя на Титане со своим идиотским заданием…

— Я не буду с вами больше работать! — вставил слово я.

— Знаю, — вздохнул Председатель, и я в который раз почувствовал, насколько он устал. — Иди, делай то, что должен! Считай, что я выдержал испытание Кольцом Всевластия. Через пятнадцать минут я выведу тебя и твоих товарищей из этого здания, дам вам снимки, документы и снаряжение. Пожалуйста, своими дальнейшими поступками докажите, что я сделал это не зря!

— Не врете? — я посмотрел на Председателя, и даже не применяя чутья, понял, что он не врет. Ему действительно нечего терять. Он цепляется за самые призрачные шансы.

— Мне нужен мой дневник, — сказал я. — Можно ли попросить у вас карту памяти и доступ в Интернет?

— Сами разберетесь с Интернетом, — вздохнул Петр Николаевич. — А хрон достану. Я туда помимо твоего дневника загружу еще послание от себя. Чтобы в случае чего можно было доказать, что вы с Земли.

— Спасибо!

— Только обещай мне одну вещь! — попросил Председатель.

— Что за вещь?

— Когда будет намечаться что-то смертельно опасное, не бери свои записи с собой. Оставь какому-нибудь надежному человеку. Пусть от тебя хоть что-то останется. Мало ли…

— Спасибо, я польщен, — ответил я, практически не покривив душой. — Не думал, что кому-то будут интересны мои писульки.

— Будут, не сомневайся! Обязательно будут!

Петр Николаевич хлопнул меня по плечу и вышел в коридор.

Я сел на кушетку, пытаясь унять сердцебиение и усмирить бешеный поток мыслей в голове. Как все неожиданно поворачивается. То я чуть было не пристрелил его, то он неожиданно отпускает меня. Чудеса!


Петр Николаевич сдержал свое обещание. Уже через десять минут мне выдали небольшой прямоугольник с черной кнопкой в центре — хрон. Охранник сказал, что там уже записано послание от Председателя и еще имеется место под мои дневники. Также мне принесли терминал доступа в Интернет.

Я вышел в Сеть, набрал нужный адрес, затем ввел свое имя и длинный пароль.

Вот он — мой раздел. Здесь я хранил свои некогда разрозненные, а теперь практически идеально скомпонованные записи.

Я пролистал мегабайты текста, удостоверился, что повествование обрывается на моем пленении киберами. Надеюсь, мне еще представится возможность поведать о том, как я провел эти сумасшедшие несколько дней на Земле. И надеюсь, окончание моей истории не будет чересчур грустным.

Я переписал текст из Интернета к себе на хрон и убрал его во внутренний карман.


Через четверть часа Петр Николаевич снова зашел ко мне в камеру в сопровождении высокого немного нескладного человека.

— Это Алексей, — представил мне его Председатель. — Он будет телепортироваться с вами. У меня для него особое задание на Полушке!

Я укоризненно посмотрел на Петра Николаевича.

— А просто так нас отпустить вы не могли, да?

— После того, что я узнал о твоих способностях, было бы преступной глупостью, не использовать подвернувшийся шанс! Мы не можем добраться до Полушки уже несколько месяцев. Пустота вокруг нее прибывает с каждой секундой! Надо узнать, что там творится!

— Кольцо Всевластия все-таки вас зацепило, — вздохнул я. — Ладно, вы вправе ставить такие условия. Если получится — заберу его с собой.

— Вот и отлично! — кивнул Председатель. — Постарайтесь только, чтобы получилось.

— Хорошо, — без особого энтузиазма кивнул я.

— Учтите, пойдет что-то не так — первой погибнет ваша подружка, а за ней — Шамиль. Ясно?

— Узнаю старого доброго товарища Председателя, — покачал головой я. — Это все? Или сделать для вас что-то еще? Я как пионер — всегда готов!

— Про дневники я уже говорил, — напомнил мне Петр Николаевич. — Больше от тебя ничего не требую. Идем!

Поднявшись с койки, я поплелся за Председателем и верзилой Алексеем.

— Вот твои документы, — Петр Николаевич протянул мне бордовую папку. — А это твоя зажигалка, — достал он из кармана пластмассовый прямоугольник, — мне кажется, она принесет тебе удачу.

— Лучше бы гравистрел вернули, — поморщился я, принимая из рук Председателя зажигалку и вспоминая о недавнем видении, с ней связанном.

— Прости, гравистрел не могу, — пожал плечами Петр Николаевич.

Вскоре к нам присоединились потрепанные Мила, Шамиль и Ксюша.

Мы прошли по недлинному коридору, свернули за угол и вышли на пост охраны.

— Куда вы переводите заключенного? — привстал со своего места облаченный в черную форму СВ совсем еще молодой паренек.

— В другое место, — холодно ответил ему Петр Николаевич.

— Мне не поступало разрешения на перевод! — развел руками охранник.

— Ты видишь, кто я такой? Узнал? — шумно вздохнул Председатель.

— Узнал, — кивнул парень. — Но разрешения все еще не вижу!

— Если не выпустишь нас, рядовой, — Петр Николаевич начал терять терпение, — у тебя будут большие неприятности…

— Но по правилам, — начал было охранник.

— … и за каждую секунду, которую мы тут простоим по твоей вине, — продолжил Председатель, — твои неприятности будут вырастать ровно в десять раз! Понял?

— Ладно, хорошо, — сдался парень, открывая двери со своего пульта. — Проходите.

Говорил рядовой довольно вежливо, но я видел, что он очень раздражен.

Когда мы отошли от поста охраны метров на пять, мне почудилось, что охранник пробормотал себе под нос что-то вроде: «Ну и зажрись, жирдяй!»

В холле рядом с лифтами Председатель с нами распрощался, перепоручив надзор Алексею.

— Постарайся вернуться, Сергей! — сказал напоследок Петр Николаевич, протягивая мне пластиковую карточку. — Это карточка личного дела. Я записал туда липовые документы на всякий случай. У твоих товарищей тоже все, что надо, записано во вшитых чипах. Так что — удачи вам! Мне очень хочется узнать, чем все закончится.

— Постараюсь вернуться, — кисло ответил я. — Спасибо вам!

Я спрятал карточку личного дела во внутренний карман. Туда же, куда до этого запихнул и хрон с моим дневником и посланием к жителям Полушки.

— Ну, а если не получится — пришли дневник почитать! — подмигнул Председатель.

Я в ответ отвернулся.

Председатель вручил гравистрел Алексею, после чего молча скрылся за поворотом коридора. Мы же заняли один из трех лифтов.

Лифт тут был самый обычный — никаких потоков, простая кабина на антиграве. Скорость невысока. Тем не менее, подъем на восемьдесят третий, обозначенный словом «технический», этаж занял у нас считанные секунды.

Алексей открыл двери лифта с помощью вшитого под кожу личного дела. Его порядковый номер был в списке тех, кто имел право доступа на чердак. С чердака мы попали на крышу. Здесь уже лежали рюкзаки с разными полезными вещами и сухим пайком. Чутье говорило, что оружия среди полезных вещей не имелось.

— Тяжеленный, зараза! — чертыхнулась Мила, взваливая на себя ношу.

Я сжал зубы и последовал ее примеру. Оставалось самое простое — переместиться.

Раскрыв папку, я по очереди достал из нее стереоснимки. Покачал головой и сбросил рюкзак обратно на пол — рано хвататься за груз, если непонятно еще, сможем ли мы куда-то отправиться. Я отошел на пару шагов и, стараясь не отвлекаться на открывавшийся отсюда вид, стал пристально вглядываться в первый трехмерный снимок.

— Ты должен оправдать наше доверие! — неожиданно ровно произнес Алексей.

Я повернулся к нему, и увидел, что он целится из гравистрела в голову Милы. Дальше все произошло как-то само по себе. Я не собирался так рисковать, разум советовал мне согласиться с доводами верзилы, но подсознание, похоже, считало иначе.

Миг — и Алексей теряет свое оружие. Еще миг — и долговязый прочерчивает своим телом параболу и исчезает за краем крыши.

— Твою мать! — удивленно завертела головой Мила, стараясь понять, что произошло.

— До свиданья! — мрачно сказал я несущемуся навстречу асфальту Алексею, но в последний миг собрался с силами и приостановил падение бедолаги.

Подойдя к перилам, заглянул с крыши вниз — парень действительно был перепуган до смерти. Он лишь слегка ударился об асфальт, но по его дергающейся туда-сюда фигурке, я представил, что творится у него сейчас в голове.

— Ну ты, батька, силен! — восхищенно зааплодировал Шамиль, заглянув через мое плечо на бредущего по улице Алексея. — Давай тогда, перемещай нас!

Я снова сосредоточился на фотографии.

Обрывистый берег, океан, огни станции вдалеке, скамейка на ровной площадке среди скал…

Кажется, получается!

Я коснулся Источника. Напился его энергии.

— Возьмите меня за руку, если хотите убраться отсюда! — сказал я, взваливая на плечи рюкзак и закрывая глаза.

Мне на кисть тотчас же легла худая ладошка Ксюши, потом пятерня Шамиля, а через мгновение я почувствовал и легкие пальцы Милы.

— Мы готовы! — сказал за всех Шамиль.

Я кивнул, и стал перемещать нас с крыши здания Секретного Ведомства, располагавшейся в городе Воронеже, планета Земля, на морской берег планеты Полушка.

3. Полушка

21.06.2225

Каменистый берег обрывался, и дальше, покуда хватало глаз, простирались темные воды океана. Заунывно свистел ветер, обдавая лицо водяной пылью. На небе громоздились тучи, прижимая закатный багрянец к самому горизонту и сгущая краски. Казалось, будто бы то далекое место, где океан становился небом, сочится свежей кровью.

Я не мог знать этого точно, но чувствовал, что именно в той стороне поверхность планеты обрывалась, когда-то отсеченная адским ножом Изначальных. Так что вид кровавого горизонта был более чем символичен.

Наполнив легкие влажным морским воздухом, я ощутил непередаваемую смесь знакомых и незнакомых запахов. Не сдержался и чихнул.

— Будь здоров! — сказала Мила.

— Постараюсь, — усмехнулся я и повернулся к спутникам.

Мила, Шамиль и Ксюша выглядели ошарашенными, что впрочем было и неудивительно. После пребывания в подпространстве я и сам все еще не мог придти в себя. Полеты среди странных существ, безумные формы и образы, вихрь чужой жизни, проносящийся перед глазами, — навряд ли я когда-нибудь привыкну к подобному.

Хотя привычка — дело наживное. Может, еще и успею…

Мы стояли на круглой бетонированной площадке рядом с ферменной конструкцией антенны под-связи. И выглядело тут все точно так же, как на стереоснимке, который я стащил из архивов Секретного Ведомства: обрыв, влажно поблескивающие скалы, неудобная скамейка с облупившейся краской, извилистая тропинка, тянущаяся вверх по пологому склону, а над ней — несколько высоких холмов. На одном из них подмигивала желтыми и зелеными огоньками причальная станция.

Во мне еще были живы детские воспоминания, та последняя запись из личного архива Наташи, где ее отец — Владимир, спрыгивает на асфальт посадочной площадки и сверкает зубами в свете местного оранжевого солнца.

Тогда мы еще могли строить планы, тогда все было просто и складно. Очередная реинкарнация социализма готовилась превратиться в утопию, официально Американский Союз был задвинут на вторые роли. Наша страна упорно пыталась выглядеть самой-самой. Купила подешевке у АС этот странный разрубленный надвое мир. Как же — рыночники не справились с колонизацией! Подавились лакомым куском! Властям этого было достаточно для того, чтобы в очередной раз объявить американский режим порочным и ущербным. Но я и Пашка уже тогда понимали, что в космосе у нашей страны не все идет так гладко, как об этом рассказывают в новостях. ЗЕФ отставал в развитии, уступал рыночникам в агрессивности и азарте. На каждые три форпоста и три колонии американцев, мы отвечали всего одним постоянным поселением. Нам говорили, что все это — дело времени, что АС сломается от выбранного им темпа экспансии. Федерация должна была стать единоличным лидером, подмять все колонии и новые территории под себя.

А потом был бунт в системе Тау Кита, авария на Полушке, еще несколько проблем в различных колониях. И стало ясно, что легкого пути не будет. Мы перенесли в космос все наши земные проблемы и неурядицы, лишь увеличив их масштаб в соответствии с космическими расстояниями.

Жаль, что победа ЗЕФ в этой звездной гонке произошла в итоге только где-то в параллельном будущем, а не у нас. Может быть, все сбылось в том варианте событий, где я так и не смог добраться до Полушки и встретиться с Наблюдателем? Ведь именно такие прогнозы мне давали в свое время прорицатели. Может, как раз предсказаниями из этой вымышленной реальности все это время и жило Секретное Ведомство?

Я взглянул на Шамиля. Молчит. Смотрит вокруг, сощурив глаза и принюхиваясь. Как матерый лис, нападая на след. Или как человек-флюгер, спешащий побыстрее подставить переменчивому ветру нужный бок. Тьфу…

— Идем к станции, — сказал я своим спутникам. — Попробуем выяснить, что тут происходит, и где искать хозяев этой планеты.

— Идем, — кивнул Шамиль, хватая за руку Ксюшу.

По его лицу было видно, что вопросов у него сейчас масса, но задавать их он пока не хотел, предпочитая обдумать и взвесить все, что увидел в подпространстве.

Действительно, в этот раз нам пришлось очень нелегко. Я на мгновение закрыл глаза, прокручивая перед мысленным взором пугающие картины чуждого мира.


Мы все летели и летели, постепенно расползаясь, становясь все прозрачнее и невесомее, исчезали, будто выброшенные на берег медузы.

Вокруг плескались радужные волны, накатывали упругие валы, били в нас, отбрасывали назад. А мы все летели. Наперекор течению, сквозь волны, сквозь самих себя…

В какой-то момент мне почудилось, что я не справлюсь. Картинка со стереоснимка вдруг размазалась перед глазами, мое сознание поплыло.

Я ползал, спал, пускал слюни, сидел на горшке.

Бежал к лунному челноку, дрался с овром, активировал Комнату.

Несся подземными тоннелями, лез по руинам Сент-Кросса, разговаривал с Хранителем.

И затем — взмахом руки отсекал Кэт голову.


Больше всего меня напугало последнее короткое видение.

Кэт стоит передо мной с выражением ужаса на лице, а я хладнокровным жестом заставляю ее голову отделиться от тела. Какие-то мгновения Кэт все еще держится на ногах, а потом медленно оседает на пол.

Ужасно! Неужели это что-то из моего будущего? Неужели мне предстоит убить свою жену?

Ну, а затем мы все-таки выскочили из подпространства и оказались здесь.

И сразу стало спокойно и уютно на душе. Почему-то во мне разлилось четкое ощущение того, что я одержу победу. И я старался теперь двигаться как можно аккуратнее, боясь это ощущение разрушить.

— Полушка! — громко произнесла Мила, оглядываясь на нас. — Диаметр — двенадцать тысяч девятьсот километров, масса — чуть меньше земной. Половина этого мира отсутствует, но никаких изменений в поведении планеты такая утрата, судя по всему, не вызвала. Расчет плотности оставшейся части Полушки не дает того значения, которое нужно для поддержания существующей тут силы тяжести. Следовательно, пропавшая половина виртуально здесь все-таки имеется и каким-то образом связана с реальной половиной планеты.

— Говоришь, как Энциклопедия Экспансии! — хмыкнул я, вглядевшись в глаза девушки и заметив в них уже знакомые озорные огоньки.

Мила выудила из-за пазухи лист бумаги, подозрительно похожий на тот, что я печатал для себя в Архиве Секретного Ведомства.

— Когда ты успела у меня это вытащить? — поднял брови я.

— Меньше надо по сторонам пялиться! — состроила гримасу девушка и принялась читать вслух: — «После катастрофического урагана правительство АС решило свернуть здесь исследования и за символическую плату передало Полушку Западно-Европейской Федерации. В течение последних лет здесь проводили научные изыскания и археологические раскопки более трех тысяч граждан ЗЕФ. Только за первый год погибло сто тридцать шесть человек. Наибольшая смертность от природных явлений была зафиксирована на электростанциях, станциях по добыче сырья и в непосредственной близости от края реальной половины планеты. С того времени и принято говорить о феномене Полушки. Ученые выдвинули гипотезу о том, что не только расчленение этой планеты было сделано Изначальными, но и сама Полушка вместе со своей биосферой полностью построена данной цивилизацией для каких-то нужд. А природные катаклизмы — ни что иное, как попытка построенной автоматической системы свести к минимуму влияние на нее человека…»

— То же самое было и на Джейн, — пробормотал я, перебивая Милу.

— Что? — переспросила она.

— Когда я был на Джейн, — сказал я громче, — там тоже была искусственная биосфера. Всего несколько видов животных, замкнутая пищевая цепочка — явно дело рук Изначальных. И та планета… Как бы сказать? У меня было чувство, что она пытается избавиться от людей… И…

— Что «и»? — вопросительно дернул головой Шамиль.

— И еще мне показалось, что она слушается меня, — медленно произнес я и посмотрел на товарищей.

Мила уже слышала эту историю, а если и не слышала, то могла прочитать мои воспоминания до того, как я поставил блок. Поэтому девушка не выглядела удивленной. А вот Шамиль и Ксюша непроизвольно округлили глаза. Причем, если прорицатель действительно казался озадаченным, то его девушка, похоже, просто не очень поняла, о чем я говорю, и поэтому мило улыбалась, глядя на меня.

Я вздохнул:

— Как говорится: хотите — верьте, хотите — нет!

— Я много разных теорий слышал, — сказал Шамиль. — И про Полушку, и про Джейн, и про остальные колонии. Многие сходятся во мнении, что биосферы везде искусственные. Виды растений и животных уж слишком похожи. Мы видим, что существа с одной планеты могут стать пищей для существ с другой, а при обособленной эволюции это уж очень маловероятно. Генетическая информация тоже косвенно подтверждает общие корни большинства встреченных нами видов. Да что кривить душой — люди тоже, скорее всего, не только от обезьян свой род ведут. Говорят, многое нам досталось в наследство от скалитян.

— Неужели все и в самом деле искусственное? — захлопала ресницами Ксюша. — А сами-то Изначальные хоть настоящие?

— Если встретим их — первым делом спрошу! — улыбнулся я.

— Я думаю, что встретишь! — уверенно кивнула девушка Шамиля. — Мне почему-то так кажется.

— Надеюсь, — протянул я. — Не жалеешь, что очутилась тут вместе с нами?

— Не знаю, — надула губки Ксюша. — Здесь, конечно, лучше, чем в камере сидеть, но говорят, что планета улетает из нашей галактики. Скоро нам назад будет не перебраться…

Девушка обвела грустным взором раскинувшуюся вокруг нас унылую панораму из каменистых склонов и проломов, увенчанных далекой полосой океана и шапкой низких туч над ним. Я оценил ее рассуждения и произнесенное с некоторым трудом слово «галактика». Ксюша, похоже, действительно сильно переживала, раз смогла выдать такую реплику.

— Если честно, я тоже немного опасаюсь, — признался я. — Поэтому давайте лучше решать проблемы по мере их поступления. Здесь что-то происходит. Нам нужно разобраться — что и почему. Нужно понять, из-за чего планета убегает во всех направлениях сразу. Нужно выяснить, действительно ли сюда привезли мою жену, и если — да, то — зачем? Какое отношение эта планета имеет к Волне? И еще я хочу попытаться выяснить, для чего вообще этот мир создали Изначальные. И как так вышло, что тут погиб мой приятель Пашка…

— Богатая программа! — похвалил Шамиль.

— Это точно, — согласился я. — Дел очень много, поэтому вопрос о возвращении на Землю пока отложим. Тем более что нас там не очень-то и ждут сейчас.

— Это уж точно! — поддержала меня Мила.

— Ладно, — закрыл тему я, — давайте-ка прибавим шагу! До станции еще час или полтора топать, а стемнеет уже скоро! В темноте я тут не хочу бродить. Можно кого-нибудь нехорошего встретить или ногу сломать в этом камнеломе.

— Согласен, — хмыкнул провидец, обгоняя меня. — Хотя по камням ходить в темноте — для меня не проблема.

Для пущей убедительности Шамиль еще прибавил скорости. Теперь он порхал над валунами и кусками скал, будто пьяная бабочка. Я демонстративно зааплодировал и крикнул погромче, так как парень умчался на приличное расстояние:

— Молодец! Погоди нас!

— Это все способности! — довольно прокричал мне в ответ провидец. — Попробуй сам!

Я вздохнул и покрутил плечами, разминаясь. С рюкзаком бегать и прыгать не так уж удобно, но ради подобного ребячества отдавать свою ношу девушкам было как-то неловко.

После телепортации организм мой все еще не совсем оправился. Внутренние ощущения можно было сравнить разве что с теми, что я испытывал в больнице Секретного Ведомства, когда меня только привезли в палату после операции. Тогда я тоже чувствовал себя в целом довольно неплохо, но вот если требовалось подвигать рукой или ногой, то приходилось собирать в кулак всю свою волю. Боли я не чувствовал, но готовился скорчиться от нее в любой момент. И по членам тогда разливалась мертвенная слабость. Да, применение способностей тоже одно время вызывало у меня боль. Но эту боль хотя бы можно было некоторое время терпеть. А вот тот ядерный взрыв в нервных окончаниях, что я испытал в Комнате, терпеть было просто нереально.

До Источника, впрочем, я дотянулся довольно быстро. Чуть ли не быстрее даже, чем на Земле. Зачерпнув оттуда энергии, я в очередной раз отметил, что ее там, как ни странно, становится все больше и больше.

Как только по жилам растекся огонь силы, я стал чувствовать себя значительно увереннее. И без особого труда повторил проворные прыжки Шамиля по скальным уступам и нагромождениям валунов. А в конце пути, уже почти достигнув провидца, я подскочил в воздух и выполнил пару замысловатых кульбитов, чем, также как и мой предшественник снискал вялые аплодисменты.

— Давай на сегодня показательные выступления на этом и закончим, — ухмыльнулся я, хлопнув по плечу Шамиля. — Надо двигаться к станции!

— Слышал уже, — закивал провидец.

Мы стали ждать, пока до нас доберутся девушки и, постояв немного под их испепеляющими взглядами, сообразили, что надо бы им вообще-то помочь. Местность была неровной, а девушки нашими талантами не обладали.

— Горные козлы! — фыркнула Ксюша, когда Шамиль взял ее под руку.

Мила промолчала, но я отлично видел, что и она нашей выходкой не очень довольна.


Чуть больше часа спустя, миновав на своем пути ледяной горный ручей и перекусив на его берегу овсяным печеньем, которое заботливо положил в рюкзаки Председатель, мы вышли из камнелома на относительно ровное плато. То тут то там на нем виднелись оазисы растительности: гибкие зеленые стебли местных деревьев переплетались между собой, напоминая то ли вороньи гнезда, то ли повисшие на вилке спагетти; между корней деревьев стелилась низкая пушистая трава, похожая скорее на ковер с длинным ворсом, нежели на живое растение. Здесь же, впервые с момента нашего появления на Полушке, мы услышали звуки, отличные от плеска волн и завываний ветра. Вокруг нас неистово пели птицы, надежно укрытые от любопытных глаз листвой и ветвями деревьев.

— Какая красота! — восторженно охнула Ксюша. — А запах какой!

Я вдохнул поглубже и действительно разобрал тонкий цветочный аромат, исходящий от ближайшего куста.

— Ирисами пахнет! — уверенно продолжила девушка Шамиля, и я не стал с ней спорить: ирисами, так ирисами.

Станция значительно выросла. В подступающих сумерках она приветливо сияла разноцветными огнями, нависала над краем плато огромной темной массой.

— Громадная! — Мила кивнула на комплекс зданий, к которому мы шли. В отличие от Ксюши, мою подругу интересовали не цветочки и птички, а техническая мощь Западно-Европейской Федерации.

Еще десяток минут мы двигались молча.

Совсем стемнело. Станция становилась все ближе, но и мы шли все медленнее, поэтому к периметру вышли лишь минут через сорок. Ворота оказались закрыты. Я со всей возможной осторожностью подошел к ним и стал искать какое-нибудь устройство связи. Осторожность я проявлял не зря — не успел я простоять и пары секунд перед сомкнутыми створками, как откуда-то сверху раздался скрипучий старческий голос:

— Что вам надо? Идите обратно или я буду стрелять!

Произнесенные предложения противоречили друг другу. Как я мог одновременно уйти и объяснить старикану, что мне тут нужно? Прокашлявшись, я решил сначала ответить на вопрос, а уж после действовать по ситуации:

— Мы вам не враги! Нас с Земли прислали! Вам в помощь! Откройте, пожалуйста!

Примерно полминуты ничего не происходило. Боясь шелохнуться, я стал аккуратно ощупывать даром окрестности и вскоре наткнулся на старика. Он сидел в сторожевой будке метрах в ста от нас, а наше появление засек благодаря датчику движения и камере, установленной над воротами. Но не успел я расслабиться оттого, что сторож оказался далеко, как чутье услужливо подсказало мне, что рядом с камерой на той же подвижной штанге закреплен и полуавтоматический лучемет. Одного выстрела этой пушки вполне хватит на то, чтобы изжарить и меня, и моих товарищей.

Может быть, начнись стрельба, я успел бы телепортироваться обратно на скалистый берег или как-то еще помешать лучу испепелить меня, но что-то проверять эти гипотезы на практике никакого желания не возникало.

К счастью, стрелять в нас не стали. Заскрежетали ржавые петли, створки ворот, подергиваясь, стали расходиться в стороны.

— Проходите! — раздался все тот же старческий голос, вторя скрипу и лязгу механизмов. — Резких движений не делать! Сейчас к вам подойдут!

Мы робко вошли внутрь периметра. Металлические пластины дверей все с тем же ужасающим звуком принялись проделывать обратный путь, завершив его звонким лязгом. Сморщившись от скрежета, я оглядывался по сторонам.

Посмотреть действительно было на что. Пожалуй, еще нигде за свою жизнь я не видел столь странного соседства запустения и прогресса. Ржавые стены строений, частично скрытые неухоженными кустами и мхом, чередовались с отполированными до блеска хромированными деталями каких-то машин и зданий. Вверху на шпилях многочисленных башен мигали огоньки и крутились прожекторы, высвечивая тусклые круги на низких облаках в вечернем небе. Искусственное освещение, между тем, располагалось тоже как-то странно. Некоторые части улицы пребывали в густой тени, другие — напротив были освещены, на мой взгляд, чересчур ярко. По дорожному покрытию там и сям виднелись зеркальные блюдца луж. Также довольно хорошо было заметно, что асфальт имеет потрепанный вид, весь покрылся сетью трещин, и кое-где уже пробивается трава и местный кустарник.

— Добро пожаловать! — раздался бодрый голос справа.

Я повернул голову и увидел неподалеку он нас двоих крепких парней в темных комбинезонах и с гравистрелами в руках. Ребята подходили к нам, аккуратно ступая и внимательно наблюдая за нашими действиями.

— Здравствуйте! — бросив взгляд на товарищей, сказал я.

— Вы действительно присланы с Земли? — с легкой усмешкой произнес все тот же мужчина, продолжая неспешно приближаться.

— Мы с Земли, — кивнул я, решив, что лучше какое-то время отвечать положительно на все вопросы.

— Я их раньше не видел, — негромко бросил второй парень, перехватив поудобнее рукоять гравистрела.

— Я тоже не видел, — пожал плечами первый. — Но мне наплевать, веришь, нет? Чего здесь забыли? — сказал он громко и нацелил свое оружие прямо мне между глаз. — Чего вы мне тут байки сочиняете?

— Мы действительно с Земли, — повторил я и полез за пазуху, чтобы достать доказательства, подготовленные для нас Петром Николаевичем.

— Ты куда это полез? — нахмурился солдат. — Прекрати, а не то я выстрелю!

— Подожди! Я просто хочу показать…

— Ладно, давай! Только помедленней! — в руке мужчины подрагивал гравистрел.

— Вот! — я наконец извлек из внутреннего кармана хрон и вдавил небольшую черную кнопку.

Тотчас же на стену ближайшего здания спроецировалось трехмерное изображение Председателя:

«Эти люди явились сюда для того, чтобы помочь нам разобраться в ситуации с Полушкой. Они были отправлены к вам в результате эксперимента по телепортации. Прошу, оказывайте им всяческое содействие!»

— Что это за хмырь? — махнул в сторону проекции высокий солдат.

— Бывший Председатель Секретного Ведомства, ныне — советник Президента, — ответил я. — Петр Николаевич Шпиц.

— Никогда не слышал, — пожал плечами мужик. — Но если вы с верхушки, то у вас должны быть стандартные отметки в личном деле.

Он пошарил рукой по поясу и отцепил небольшое устройство.

— Чего-то я не вижу у тебя личного дела вообще! — хмыкнул солдат.

— У меня есть умная карта, — я достал из кармана пластмассовый прямоугольник.

— Такие штуки только детям дают. Почему не вшил чип?

— Аллергия! — соврал я.

— Больно уж у тебя рожа наглая, не нравишься ты мне, вот что! Так чего делать будем?

— Не могу на них воздействовать, — прошептала мне Мила, — у них защита.

— Спокойно, спокойно, ребята! — к нам вышел высокий и широкоплечий мужчина, показавшийся мне смутно знакомым. — Я знаю этого молодого человека. Он действительно с Земли. Проводите его и его друзей ко мне в кабинет.

Мужчина развернулся и бодро зашагал куда-то вдоль улицы. Солдаты жестами приказали нам следовать за ним.

Дорога оказалась совсем короткой. Мы прошли мимо одного из ржавых строений, свернули за угол, обогнули напоминающие папоротник кусты и подошли к тяжелой с виду металлической двери. Наш проводник приложил запястье к серому кругу, располагавшемуся на стене справа от двери, и створка медленно поползла вверх.

— Надо отрегулировать, — обернулся к нам мужчина и кивнул на дверь. — С этими Волнами, аномалиями и «автохтонами» все никак руки не дойдут…

Дверь наконец открылась, и человек поманил нас внутрь. Через темный коридор, где пахло затхлостью и слышалась частая капель, мы прошли к крутой лестнице, сваренной из металлических прутьев. Наш проводник устремился по ней наверх, мы в сопровождении охранников потопали за ним.

Второй этаж здания выглядел поприличнее. Здесь не чувствовалось ни посторонних запахов, ни сырости. Мы вошли в просторную комнату с двумя широкими окнами и небогатой меблировкой. У одной из стен высился пульт с множеством кнопок и несколькими небольшими матрицами, на которые проецировалось изображение с внешних камер. Рядом с пультом стояло крутящееся кресло. У окна расположился длинный диван, около другого — письменный стол и еще одно кресло.

— Не узнал, Сергей? — мужчина сел в кресло, вытянул ноги и теперь выжидающе смотрел на меня.

— Нет, — честно ответил я.

— Станислав Ветрин, или просто Стас. Мы хмм… были знакомы в детстве.

Неужели? Тот самый Стас, с которым мы дрались из-за лимонада и карманных денег? Тот самый Стас, который встречался с Иркой, и от которого она в свои четырнадцать успела забеременеть?

Я еще раз внимательно всмотрелся в лицо Станислава. А ведь точно — он! Прямой нос, высокий лоб, светлые волосы, сереющие у висков ранней сединой. Тонкие губы, широкие брови, серые глаза — внимательные и насмешливые. Передо мной был тот самый хулиган из детства, ставший за эти годы куда серьезнее и умнее. Или научившийся ловко притворятся таким. С первого взгляда узнать точно было непросто, а способности отвечать на мои вопросы отказывались.

— Привет, Стас! — пораженно выговорил я. — Вот уж не ожидал тебя тут встретить! Что ты делаешь на Полушке?

— Как видишь, здесь для такого оболтуса, как я, нашлась вполне приличная работенка! — заулыбался бывший хулиган. — Жалко, что с каждым днем я начинаю все больше ненавидеть ее…

— Расскажи, что здесь у вас творится, и как ты тут вообще очутился!

— Ничего необычного в моей истории нет, — развел руками Стас. — Я пошел учиться в Академию, улетел на Край, а по окончании обучения меня распределили сюда. Ученым я никогда не был, так что меня тут сразу поставили на административную работу, в службу снабжения. Я радовался, думал, что работенка непыльная. А платили тут всегда — будь здоров. Потом еще перевели в аппарат правления и повысили до замначальника Академгородка. Так что до последнего времени я жил припеваючи! Хотел даже Ирку разыскать, но как-то все откладывал. Не знаешь, кстати, как она?

Я сжал зубы, вспоминая руины Сент-Кросса и Ирку, захлебывающуюся кашлем и молящую, чтобы я застрелил ее.

А потом — обещание, что не забуду. Обещание назвать что-то важное ее именем. И выстрел.

— Не знаю! — выдохнул я, собирая волю кулак. — Я ее очень давно не видел.

— Понятно, — разочарованно произнес Стас. — У тебя кровь, кстати!

Я проследил за его взглядом и поднес пальцы к носу. Из правой ноздри действительно сочилась кровь, которую я принял сначала за влагу, образовавшуюся из-за того, что мы вошли в теплое помещение с улицы.

— Не нервничай ты так, Сергей! Все будет хорошо! — сказал Стас, и мне на миг почудилась какая-то фальшивая нотка в его голосе.

Я насторожился, но попытка забраться к парню в голову ни к чему не привела. Видимо, у него имелась защита. Да и чувство правды пока молчало — что-то проверить все равно не представлялось возможным.

— Извини, — сглотнул я подступающий к горлу ком.

Реплика прозвучала двояко. С одной стороны я извинялся за то, что капнул кровью на письменный стол. А с другой — что не уберег Ирку. Пусть даже это была уже и не девушка Стаса к тому времени.

— Да ничего, ерунда! — отмахнулся парень. — Теперь твоя очередь рассказывать! Как вы тут очутились, чего хотите?

Я оглянулся на Шамиля и девушек, они выжидающе смотрели на меня. Что ж, ладно, расскажу обо всем, стараясь обходить острые углы и запретные темы!

И я вкратце поведал Стасу о том, что с нами приключилось. Рассказал, что нас забросили сюда в ходе эксперимента по телепортации, что дали поручение выяснить, что тут происходит, а еще я знаю, что где-то тут должна быть моя жена. Ее должны были доставить сюда несколько месяцев назад. По мере того, как я рассказывал, лица охранников, подпиравших стену неподалеку от Стаса, все заметнее вытягивались. Сначала я принял это выражение их лиц за крайнюю степень скуки, но потом пригляделся и понял, что солдаты наоборот очень удивлены и с нетерпением ждут момента для того, чтобы вставить хоть слово. Сам Стас смотрелся более сдержанно, но и у него на лице то и дело проскакивало легкое беспокойство.

— Когда вы говорили с Петром Николаевичем? — вдруг спросил он.

— Я же только что рассказывал — сегодня утром! Перед тем как переместиться сюда!

— И ЗЕФ с Американским Союзом еще существовали? Вы не разыгрываете меня? — уточнил Стас.

Тут его беспокойство полностью передалось и мне.

— А не ты ли нас разыгрываешь? — сощурился я. — Что значит — «существовали»? Что с ними случилось за эти часы?

— Какое сейчас число? — нахмурился Стас.

— Не помню точно, — на всякий случай не стал называть дату я. — Середина июля, если я ничего не путаю.

— Допустим, — парень сдвинул брови еще сильнее. — А год?

— Ээ… Что ты пытаешься этим сказать? — глупо улыбнулся я. — Две тысячи двести двадцать четвертый был! Вроде бы.

— Две тысячи двести двадцать пятый сейчас, — покачал головой Стас. — Двадцать первое июня.

Я вытаращил глаза и невольно подался в направлении парня.

— Врешь!

— Не вру, — Стас начал массировать себе виски круговыми движениями пальцев. — Ни АС, ни ЗЕФ уже полгода как не существует! В последнем сообщении, которое дошло к нам с Земли, а было это, кстати, три месяца назад, говорится, что Всемирный Альянс готов единым фронтом выступить навстречу Волне, якобы они даже с киберами договорились. Флот киберов, между прочим, сейчас на подходе к Полушке. Скорость убегания этой системы резко снизилась. Ну а Волна, к счастью, еще удерживается Стеной Изначальных…

— Стена Изначальных? — поднял брови я.

— Всемирный Альянс?! — воскликнул Шамиль.

— Флот киберов? — подавилась слюной Мила.

— Ну и трындец тут у вас! — резюмировала Ксюша, и добавила: — Раз уже двадцать пятый год, это мне, что ли, двадцать два щас? Ну, ни ничего себе…

Мной же овладевали совершенно другие переживания. Что случилось с Кэт и малышом? Найду ли я их теперь? И даже если вдруг найду своего сына, узнаю ли его? Черт…

— Ну и последнее, — серьезно посмотрел на меня Стас. — Думаю, смысла скрывать это — нет. Я ждал вас. Петр Николаевич перед смертью предупредил, что вы можете появиться здесь.

— Он умер? — переспросил я.

— Да, при штурме здания Секретного Ведомства, — кивнул Стас. — Движение Освобождения ворвалось в здание и стало все крушить…

Перед моим мысленным взором поплыли нечеткие картинки. Дар реагировал на правду в словах парня.


Председатель, неловко крестящийся и снимающий с предохранителя свой гравистрел. Ополченцы с глазами шакалов, гнилостным потоком заполнившие коридоры. Грязные следы сапог на красных ковровых дорожках. Стрельба, крики, скрежет разрываемой гравитационной волной двери. «Получайте, долбаные зомби!» Еще стрельба, а за ней — тишина. Короткий миг ватной тишины, в котором как в замедленном кино удивленно оглядывает свои расплющенные конечности Петр Николаевич, брызгают слюной убийцы, и разлетаются по комнате бумаги со стола Председателя, а по бронированному стеклу лениво ползут во все стороны дорожки трещин.

Потом — снова хруст, скрежет, гам и грохот. В помещение врывается свежий ветер, вытесняя собой удушливый местный воздух, пропитанный запахом крови. Поправляя одежду и разминая усталые мышцы, победители выходят из комнаты.

А за окном в это время расцветает ядерная заря.


— Ну и дела! — голос Шамиля прервал поток образов в моей голове.

— Если вы знали, что мы прилетим, почему сразу не признались в этом? — нахмурилась Мила.

— Когда нам сообщают, что в город должны телепортироваться четыре человека с Земли, мы склонны несколько раз подумать, прежде чем верить этой информации. А когда эти четверо, к тому же, почти на год опаздывают — мы становимся еще более подозрительными. Разве это так удивительно?

— Значит, если вы рассказали нам обо всем, — резюмировал я, — то наконец поверили, что мы — это мы?

— На данном этапе — да, — кивнул Стас. — Проверим теперь вашу реакцию на другую новость!

С этими словами он махнул рукой охранникам, и один из них затараторил в рацию что-то о заключенном и конвое.

— Что такое? Как ты хочешь еще нас проверить? — прищурился я, располагаясь поудобнее для отражения атаки. Это, к слову сказать, было непросто сделать, потому что я не знал, с какой именно стороны нас будут атаковать.

Стас поднял руку:

— Не переживай, Сергей! Драться не придется!

Я кивнул, но позы не поменял. Волнение точно так же передалось и моим спутникам. Они тоже напряглись в ожидании неизвестной опасности.

А уже через минуту двери раскрылись, и я увидел, как двое крепких ребят в униформе ведут под руки мою жену.

В первое мгновение я не поверил своим глазам. Это было настолько невероятно — увидеть ее живой и здоровой! Права была Мила — мысленно я уже простился и с Кэт, и с малышом. Не переставал верить, что смогу их найти, но предательская мысль о том, что ничего из этой затеи не выйдет, крепла с каждым днем, проведенным без семьи.

Но она ли это? Может, это всего лишь иллюзия, наведенная чем-то вроде джейн с одноименной планеты? Может, это просто что-то сбилось у меня в голове?

— Хочу тебя сразу предупредить, что… — начал было Стас, но я не слышал его.

— Кэт! — крикнул я, перебивая своего знакомого. — Кэт!

Она посмотрела на меня. Теперь я окончательно убедился, что эта девушка с осунувшимся лицом — действительно мать моего ребенка. И этого для меня оказалось достаточно.

Пас рукой, еще один. Конвоиры разлетелись в разные стороны, вмазавшись в стены помещения. Я направился к Кэт.

— Стой! — закричал мне Стас. — Прекрати! Что ты делаешь?

Я не обратил внимания на эти крики. До Кэт оставалось ровно два шага.

— Эй! Ты чего? — удивленно крикнула Ксюша.

— Это та самая Кэт? — не до конца понимая, что происходит, окликнула меня Мила.

Краем глаза я заметил, что Шамиль придержал ее за рукав. Он как обычно разобрался в ситуации почти мгновенно.

— Кэт! — я схватил жену, обнимая так крепко, как только мог. — Кэт! Милая!

— Что? — произнесла она едва слышно. — Что такое?..

На глазах выступили слезы. Ни за что бы не поверил, что встречу ее здесь и вот так.

— Что они с тобой сделали? Как ты? — я отстранился от жены и пристально посмотрел в ее глаза.

И тут меня пронзил шок от осознания того, что в глазах этих я видел и растерянность, и страх, и надежду. Но ни любви, ни даже легкого узнавания в них не было. Это была Кэт, но внутри она была как будто пустая.

Чужая.

Не моя.

— Кто вы? — тихо спросила она.

И последняя призрачная надежда на то, что я ошибаюсь, рухнула сгнившей плотиной под бурным потоком.

Еще некоторое время я тряс ее, пытался выбить отчуждение и лед из таких родных карих глаз, но все было напрасно. Как однажды в сказочной стране частичка льда пронзила сердце мальчика Кая, так и сейчас, в реальном мире, кто-то взял и заморозил душу моей жены.

— Спокойно, Сергей! Тише! — подошел ко мне Стас. — Чего тебе плохого сделали мои люди?

— Как ее нашли? Что с ней случилось?! — проигнорировав вопрос, я схватил старого знакомого за грудки, готовый любой ценой выбить из него все подробности.

К счастью, делать этого не пришлось.

— Ее нашли на границе территории «автохтонов». Она бродила там одна, ничего не помнила. И она до сих пор в таком же состоянии.

— Ее должны были доставить сюда на космолете! Что вы об этом знаете?

— Не знаю ничего, — развел руками Стас. — Тут такая ерунда с этими космолетами! Наводки идут от края планеты. Радары нормально не работают, все взлеты и посадки отследить невозможно. Мне кажется, ее куда-то рядом с краем высадили, потом она побыла какое-то время там и в результате осталась без памяти…

Я отпустил Стаса, он поправил одежду и отошел от меня на пару шагов. Кэт испуганно переводила взгляд с поднимающихся на ноги конвоиров на меня, а потом на остальных людей в комнате.

— Что значит «там»? — спросил я.

— То и значит, — кашлянул Стас. — Там. В Храме. За краем!

— Хочешь сказать, такое возможно?

— Ну, сам я там не был, но эти чертовы «автохтоны» куда-то же ходят получать свои таланты…

— Как давно у вас Кэт? — прервал я Стаса. — И что вы слышали про моего ребенка?

— Про ребенка ничего не слышал, — вздохнул замначальника Академгородка. — А ваша супруга здесь уже, наверное, полгода. Могу свериться по журналу…

— И за полгода вы не удосужились выяснить, где она была и как сюда попала?

— Сергей, мы, мать твою, тут сами еле выживаем эти полгода! Тут последнее время все наперекосяк идет! У людей крыша едет, и они уходят за периметр! Оружие воруют, нападают на колонны, которые между городами ходят. Звери обнаглели совсем, по ночам залезают в дома. Чудо, что мы нашли твою жену в этом бедламе!

— Хорошо, — я постарался взять себя в руки. — Расскажи тогда, кто такие эти «автохтоны». Раньше ведь их не было!

— Были они раньше, — покачал головой Стас. — Только в таких количествах, как сейчас, никогда не плодились. Группы человек по пять-десять в горах жили, поклонялись кому-то там. Вокруг Храма плясали. А теперь…

— Что за Храм?

— Здание Изначальных в горах. Исследовать его толком не удалось. Группы заходили внутрь, а обратно не возвращались. Либо выходили уже с поврежденной головой. В первые две экспедиции люди просто выползали оттуда со стертой памятью, в последний раз многие превратились в «автохтонов». Принялись тут же исполнять их общие команды, поступающие черт знает откуда. Мы и самых простейших роботов туда запускали — та же ерунда. Выползали обратно со стертыми банками данных.

— Понятно, — тяжело вздохнул я, пытаясь сопоставить все, что мне было известно про Полушку и ее аномалии.

Известно, честно говоря, было не так много. В тех текстах, что я распечатал в Секретном Ведомстве, подробностей не содержалось — только общие слова. Да я и не думал, что мне понадобятся все подробности из СВ забирать. Думал, на месте разберусь. Думал, что прилет космолета с женой здесь уж точно не пройдет незамеченным, а с него я и начну раскручивать всю цепочку.

Я вообще, пожалуй, чересчур много и не о том думал перед тем, как переместиться сюда.

К счастью, найти Кэт удалось довольно быстро и просто. Но что дальше? Как вернуть жене память? Где мой ребенок? Что здесь вообще происходит? Как связаться с Изначальными и остановить Волну? Как так вышло, что я с товарищами пробыл в подпространстве несколько месяцев вместо считанных минут?

На все эти вопросы предстояло найти ответы. Времени, между тем, оставалось совсем немного. Если Стас не врет, и сюда движется флот киберов, преодолевая огромную пустоту, ежесекундно создаваемую вокруг планеты; а одновременно с ним, но с другой стороны идет пресловутая Волна, то скоро тут будет очень жарко. И уже без разницы, кто достанет нас первым. Правда, Изначальные создали какую-то преграду, Волна замерла, а генерация пространства, вроде бы, продолжается. Может быть, у нас еще есть шансы.

Но больше всего меня пугало то, что я увидел недавно. Смерть Кэт. Вернее, убийство. Неужели мне и правда предстоит сделать это? Зачем?

Я оборвал поток мыслей. Голова опухала от обилия возможностей и неизвестных факторов. Надо действовать последовательно.

— Что теперь будет с моей женой? — спросил я у Стаса.

— Думаю, ей необходимо время на привыкание к тебе, — пожевал губами мой знакомый. — У нее сейчас интеллект на уровне трехлетнего ребенка. Разве что речь более-менее нормальная.

— А где она сейчас живет? — я покосился на Кэт и невольно сглотнул подступающий к горлу ком. Видеть любимую в таком состоянии было неимоверно тяжело.

— Кэт проходит курс реабилитации, — стал рассказывать Стас. — К счастью, после того, как Петр Николаевич передал нам сообщение о вашем визите, мы навели справки и, когда обнаружили твою супругу, то узнали, что это действительно она. Надеюсь, я понятно излагаю. В общем, ее идентифицировали и назначили курс по уже устоявшейся программе — ускоренное восстановление собственного «я». Еще год-полтора и Кэт станет практически прежней, разве что без полного багажа своих воспоминаний. Ну, а пока она еще очень мало знает и умеет…

Я опустил глаза, чтобы скрыть от окружающих то, что в них стояли слезы. Кэт, моя жена, которая была создана в центре Межзвездной Сети Изначальных, которой пророчили статус одного из самых могущественных существ в Галактике, теперь просто напуганный и ничего не понимающий ребенок. Она начала жить с чистого листа. С листа, где места для меня и нашего сына попросту не было. Надеюсь, мне удастся исправить это, и мы сумеем заново выстроить наши отношения. А пока, насколько бы тяжело это ни было, мне не позволят общаться с ней слишком часто. Да и я сам должен принять то, что произошло, и не травмировать Кэт лишний раз своим постоянным мельканием перед глазами. Остается лишь ждать и верить. Если, конечно, не удастся придумать чего-то лучше.

— Ясно, — вздохнул я. — Сколько раз в неделю мне можно будет видеться с ней?

— Первые недели, думаю, одного раза в два-три дня будет достаточно. Пускай привыкает. Потом сможешь забрать ее из больницы.

— Спасибо, — закивал я. — А что будет с нами? Мы можем помочь в борьбе с «автохтонами»?

— Тебе надо искать сына, — серьезно посмотрел на меня Стас. — Я прекрасно это понимаю. Вас поселят в гостинице на первое время. Потом подыщем какое-нибудь жилье.

— Спасибо, — поблагодарил я знакомого. — Помимо поисков сына мне хотелось бы узнать побольше обо всем, что тут творится. Мы слишком много пропустили, пока были где-то вне этого мира. А про Полушку я вообще очень мало знаю. Мне нужна информация, чтобы понять, за что зацепиться, с чего начать поиски. Главное — как-то выйти на Изначальных или Наблюдателя. Имеются ли такие способы?

— Я предоставлю тебе всю необходимую информацию. Говорят, что тут можно встретить не только Изначальных, но и черта в ступе. Пообщаешься с учеными, они тебе расскажут. Но территорию покидать запрещено, учти это! Сейчас мы на военном положении. «Автохтоны» распоясались. Как только утрясется, станет поспокойнее — можно будет слетать к краю планеты на те объекты, которые мы изучаем.

— Хорошо, огромное спасибо! — поблагодарил я Стаса и продолжил: — Да еще, ты ведь, наверное, знаешь, здесь когда-то погиб мой друг Пашка. Хотелось бы и о его гибели узнать подробнее.

— Я попрошу… хмм… бывшую девушку Пашки связаться с тобой, — едва уловимо запнулся Стас. — Она расскажет, что произошло. Ну, а если решишь копать дальше, вызывай меня, я тебе подскажу, с кем можно пообщаться по этому делу. Я, знаешь ли, сам одно время пытался узнать все подробности этого инцидента, история произошла скверная, но мало кто в курсе того, что там на самом деле случилось. Пашка туда один поперся, поссорился со мной и начальством…

— Ясно, — сглотнул я. — Может, расскажешь подробнее о флоте киберов, о преграде от Волны и о том, что стряслось на Земле?

— Утро вечера мудренее! — сказал на это Стас, делая шаг ко мне и похлопывая по плечу. — Давайте-ка вы быстро пройдете медобследование, чтобы убедиться, что с вами все в порядке, а затем вас проводят в гостиницу. Отдохнете, а завтра уже с новыми силами обсудим ситуацию.

— Хорошо, — нехотя кивнул я и снова посмотрел на Кэт. — Черт…

Стас проследил за моим взглядом.

— Можно нам хоть доступ к новостям получить? — спросил Шамиль. — Нас ведь год по подпространству носило, тут столько всего произошло!

— Не хотите, значит, спать? — с укором взглянул на нас Стас. — Ну, если надумаете покопаться в архивах, то в каждом номере гостиницы должна быть точка доступа в местную интрасеть.

— Спасибо, — поблагодарил провидец.

— Ну что ж, тогда до завтра! — устало улыбнулся старый знакомый, намереваясь проводить нас к дверям.

Я покорился его воле, обернувшись еще раз на пороге. Кэт все так же растеряно и бессмысленно оглядывала меня, Шамиля и Милу с Ксюшей.

— Я что-нибудь придумаю, обязательно вылечу тебя, — прошептал я и отвернулся, чтобы не видеть новой волны непонимания на любимом лице.


В сопровождении охраны мы спускались с холма, где располагалась причальная станция, в основную часть Академгородка.

Город накрыло ночной тьмой. Плотный облачный слой закрывал от нас звезды, если конечно с Полушки они все еще были видны. Вдоль пустующих дорог и над далекой озерной гладью разливался жиденький туман. Редкие фонари пытались рассеять мглу, но оказались не в состоянии окончательно прогнать ее. И поэтому чудилось, что мрак неумолимо следует за нами, дыша в затылок и стараясь подловить на любой ошибке. Казалось, что если чуть отстанешь от охранников и своих друзей, то тебе на плечо опустится костлявая длань, а черный могильный холод пронзит насквозь, выпивая из тела жизнь.

Мы сильно устали и пребывали в крайне подавленном настроении. В медкабинете после стандартных осмотров и тестов нам по очереди вкололи дозу универсальной сыворотки, и теперь у меня перед глазами плыло, а ноги готовы были вот-вот подломиться.

Пейзажи города будто вторили этим ощущениям. Смешение убожества и прогресса, усталость и свежесть одновременно. Ржавые двери с массивными засовами. Потертый асфальт и плитка, через трещины в которых пробивались местные растения. А кое-где — новенькие корпуса, трансформаторы, и еще какие-то то ли здания, то ли агрегаты неизвестного мне предназначения. Сначала я хотел даже узнать, что это за штуковины, но потом решил не тратить силы.

Людей на улицах практически не было. За время нашей недолгой прогулки мы встретили только одну подвыпившую парочку, тотчас же удостоившуюся грубых ругательств со стороны охранников:

— Спать валите, идиоты! Комендантский час!

— Да пошел ты! — раздалось в ответ.

Я думал, что вояки сейчас начнут учить пьяную молодежь уму-разуму с помощью кулаков, но солдат только махнул рукой и смачно сплюнул в сторону малолеток.

Мы продолжили путь.

Вдруг внимание охранников привлекло какое-то шебуршание в мусорном контейнере на одном из боковых проулков.

— Что там? — нахмурившись, спросил я и потянулся во тьму своим даром.

— Ш-ш-ш-с-с-с! — раздалось из помойки, а потом юркая тень бросилась мне в лицо.

Солдаты, не произнося ни слова, расстреляли существо прямо в воздухе. Мне под ноги упали лишь дымящиеся останки.

— Кто это был? — стараясь унять трепыхающееся в груди сердце, спросил я.

— Прислужник, — глухо ответил один из сопровождающих. — Мерзкая тварь. Подавляет сверхспособности. Подавляет волю. Нападает и жрет…

— Понятно, — сглотнул я. Продолжать расспросы почему-то не возникло никакого желания.

Минут через десять перед нами оказалась станция монорельсовой дороги, подмигивающая почти перегоревшей газовой лампой.

— Поедем на монорельсе? — Мила с интересом взглянула на платформу над нашими головами.

— Нет, мимо идем, — покачал головой конвоир. — На монорельсе по городу не ездят. Следующая станция — только за периметром…

— Понятно, — протянула Мила. Было видно, что ей хотелось прокатиться в вагончике.

Мы прошли под опорами рельсовых путей и свернули вправо, на небольшой переулок. Здесь расположилось четырехэтажное здание с приветливо распахнутыми дверьми. Над ними можно было прочитать: «Гостиница „У Изначальных за пазухой“».

Из проема лил желтый свет. Настолько яркий, что я не сразу заметил четырех хмурых охранников, с подозрением глядящих на нас с порога. Конечно же, приветливость и открытость гостиницы были не более чем показухой.

Наши конвоиры вышли вперед и поздоровались со своими коллегами из отеля. После демонстрации документов и специального разрешения на вселение за подписью Стаса, лица местной охраны подобрели.

Нас пропустили внутрь.

Здесь, в центре просторного холла росли две пальмы, а между ними журчал крохотный фонтанчик. Около левой стены располагалась стойка администрации. К ней примостился лифт с прозрачной кабиной и кнопкой вызова, горящей синим.

Мы дошли до стойки, поздоровались с мрачноватого вида молодым человеком. Без лишних слов он всучил нам ключи от двух номеров и пожелал доброй ночи. Вежливо поблагодарив его, мы поднялись в лифте на второй этаж — именно там располагались комнаты.

Здесь охрана решила оставить нас.

— Дальше сами разберетесь, — уверенно сказал охранник, бывший в паре за старшего. — Если что, звоните Станиславу Михайловичу. До встречи!

С этими словами солдат протянул мне визитку Стаса, после чего козырнул и направился обратно к лифту. Его напарник поспешил за ним.

— Прямо как на Земле совсем недавно! — заметила Мила, уже открывая карточкой-ключом дверь нашего номера. — Любая планета Края, похоже, сильно напоминает нашу прародительницу.

— Что ты хочешь этим сказать? — переспросила Ксюша.

— Всего лишь то, что люди подгоняют Вселенную под себя, — устало улыбнулась Мила. — Куда ни плюнь — везде грязь, интриги и такие вот карточки-ключи…

— При чем здесь ключи? — подняла брови девушка Шамиля.

Мила лишь досадливо поморщилась, открывая дверь.

— Ты ведь со мной будешь жить, Сережа? — бросила через плечо девушка. — Третьего номера нам не дали, так что либо ты с Шамилем, либо со мной. Выбирай.

— Давай уж с тобой, — кивнул я. — Ты хоть не храпишь.

— То есть, я храплю, хочешь сказать? — взвился Шамиль. — Откуда ты знаешь вообще?

— У меня способности! — лаконично ответил я.

— Ну и черт с тобой! — скривился провидец. — Мне с Ксюшей спокойнее будет.

— Вот и договорились, — улыбнулся я. — Зайдете к нам на минутку? Хотел спросить кое-что…

— Если только на минутку, — кивнул Шамиль и, сунув свою карточку в карман, прошел вслед за Милой в наш номер.

Я пропустил вперед себя Ксюшу, вошел и аккуратно закрыл за собой дверь. Автоматикой тут и не пахло, дверьми приходилось управлять вручную.

— Что ты хотел сказать? — Мила с разбега плюхнулась на койку. — Давай побыстрее только, а то я умираю — спать хочу!

Я покосился на девушку, потянувшуюся к своим тяжелым ботинкам, и прокашлялся.

— У меня вопрос всего один! — сказал я. — Что нам дальше делать? Прошел почти год с момента нашего отбытия с Земли. Волна сдерживается каким-то артефактом Изначальных. Восточный Альянс подчинил себе Землю, а сюда летит флот киберов. Война с «автохтонами» в самом разгаре, не ровен час вмешаются и сами Изначальные. Как нам себя вести? Что делать?

— Ты главный, тебе решать! — криво усмехнулся Шамиль.

— Какой я, к чертям, главный? — вздохнул я. — Ничего не понимаю, бьюсь головой в стены, вместо того, чтобы в дверь войти…

— Не надо аллегорий! — поморщился провидец. — Я вот должен видеть будущее, а ничего этого не видел. Грядущее пошло вразнос. Мы свернули на какую-то дичайшую вероятность, существование которой я во время своей работы наверняка и не рассматривал. Знаешь, анекдот есть такой старинный на эту тему?

— Не знаю, — нахмурился я. Мне не нравилась легкомысленность Шамиля.

— Наверняка знаешь, — продолжал, между тем, провидец. — Но я напомню. Если тебя вдруг поймали и принялись насиловать — вырывайся. Ну, а если не выйдет — расслабься и старайся получить от этого удовольствие!

— Фу, Шамиль! — фыркнула Ксюша. — Что за пошлятина!

— Обычная жизнь на нашей планете, — закивала Мила. — У нас на этой философии все общество выросло…

— Я все еще пытаюсь вырываться, — взъерошил рукой волосы я. — И главное — пытаюсь понять, что происходит с миром.

— А что с ним происходит? — пожал плечами Шамиль. — Войны, диктаторы и кровь. Все по-старому…

— Иногда мне кажется, что я вижу какой-то сон во время тяжелого похмелья, — поделился своими мыслями я. — Вокруг что-то происходит, кто-то рвется к власти, кто-то старается выжить, а я ничего не понимаю. Я как будто посреди вокзала, где все носятся туда-сюда, заскакивают в транспорты и космолеты, улетают, торопятся… А я — потерявшийся щенок, глупый и несмышленый, посреди этой сутолоки и хаоса.

— Хватит себя жалеть! — неожиданно вспыхнула глазами Ксюша. — Прилетел сюда за семьей — так и спасай их, нечего нюни распускать!

— А ведь она права! — с уважением взглянул на свою девушку Шамиль.

Ну, а мне тотчас же вспомнилось короткое видение, что я видел на Земле при выходе из подпространства. Я и Ксюша вместе в каком-то темном помещении. И девушка раздевается.

Кто же она такая? Неужели шпион?

Я попытался проникнуть в ее голову, но мне это не удалось. Мысли девушки были надежно защищены экраном.

— Ой! Смотрите-смотрите! — вдруг воскликнула Ксюша, и все подпрыгнули к ней.

Девушка стояла около окна и с удивлением глядела на небо. Забыв на время про свои подозрения, я тоже выглянул на улицу.

Разъяснилось. Теперь над темными силуэтами домов и вышками периметра нависала огненная арка. Протянутая через все небо ярко-фиолетовая лента пульсировала призрачным огнем. В ее свете меркли точки звезд. Сам же я перед этим странным искусственным сиянием, разлившимся на полнеба, чувствовал себя жалкой букашкой на прицеле гигантской мухобойки.

— Изначальные, — прошептал я. — Их Стена держит Волну.

— Наверное, — кивнул Шамиль.

— Сколько сил пришлось потратить, чтобы построить такое? — задумчиво спросила Мила. — Они явно обороняются от кого-то или чего-то. Что же будет?

— Может быть, они сами и виноваты? — в тон Миле произнесла Ксюша. — Может, они на два лагеря поделились и между собой воюют?

— Все может быть, — протянула Мила. — Но нам это без разницы. Главное, чтобы Стену не прорвало!

— А ведь она совсем рядом! — заметил Шамиль. — Свет от Стены успел дойти до Полушки. И если учесть, что Стену построили недавно, а система все еще генерирует пространство, то расстояние до этого строения должно быть меньше светового года!

— Жутковато! — подхватила Мила. — Изначальные совсем рядом…

— Зрелище, конечно, обалденное, но давайте вернемся к делам, — я решительно отвернулся от окна. — Итак, вы хотели конкретики? Давайте тогда поступим так. Завтра я побеседую с бывшей девушкой Пашки, расспрошу еще раз Стаса. А вы поговорите, пожалуйста, с людьми, узнайте, что у них там с «автохтонами», есть ли какая-то возможность связаться с Изначальными и все такое прочее.

— Хорошо, — кивнул Шамиль. — Ты доверяешь этому Стасу?

Я огляделся, прощупывая даром окружающие стены на предмет «жучков». Ничего подозрительного обнаружить не удалось.

— У меня нет причин не доверять ему. Также как, впрочем, нет причин и для полного доверия. Ситуация почти как с тобой — мы со Стасом никогда не дружили, и даже дрались в детстве. А еще в моем присутствии погибла его бывшая девушка. Которая, впрочем, успела еще побыть и моей невестой. Так что на особую симпатию Стаса рассчитывать не приходится.

— Понятно, — Шамиль запустил руку к себе в челку. — У тебя друзей-то вообще не осталось! Без Юры как-то совсем грустно стало!

— Я друзьями не разбрасываюсь! — сухо произнес я. — И мне очень жаль, что нормальные проверенные люди погибают или пропадают без вести, тогда как всякая шваль живет и здравствует!

— Ты на кого-то намекаешь? — прищурился Шамиль.

— Вовсе нет, — усмехнулся я. — Это просто у кого-то разыгрались комплексы.

— Да, я не всегда поступал хорошо и большую часть жизни играл за команду «темненьких». Но комплексов у меня по этому поводу не имеется. А валить на других — это, между прочим, последнее дело. Постарайся для начала разобраться в себе самом.

— Хочешь сказать, я друзей сам бросаю? — нахмурился я.

— Ты всегда в первую очередь стремишься что-то сделать для себя. Таскаешь всех по Фронтиру…

— Нам пора спать! — отрезала Мила. — Завтра побеседуете на свои философские темы!

— Да, мы уже уходим, — согласился Шамиль. — Спокойной ночи!

— И вам! — хмуро отозвался я.


Когда Шамиль и Ксюша ушли, а Мила залезла в душ, я, переборов усталость, все-таки сел к терминалу и влез в интрасеть городка.

Для начала я пробежал по местной энциклопедии. Изучил вопросы, связанные с «автохтонами», краем планеты и исследованиями там. Узнать получилось не так уж и много. «Автохтоны» — синоним слову «абориген». Первые из них сами так себя называли, а потом уже название прижилось. «Автохтоны» поклонялись Храму Изначальных, жили обособленной общиной за пределами поселений. В последнее время они все чаще нападали без видимой причины на обычных людей.

Что касается края планеты и таинственно исчезнувшей ее второй половины, то тут все было еще туманнее. Кто-то подозревал, что вторая часть Полушки находится в подпространстве, кто-то утверждал, что вообще в другой Вселенной. Другие не без оснований говорили о четвертом пространственном макроизмерении, в которое планету поместили Изначальные. До того, как обстановка обострилась, к краю Полушки отправляли экспедиции с разными приборами и сценариями экспериментов. В одной из таких экспедиций вырвалось на свободу какое-то чудище. Именно оно в свое время убило большую часть исследовательского отряда и лишило Пашку слуха. При другом подобном эксперименте мой друг и погиб. Чудовище же, говорят, еще до сих пор бродит по горам на краю планеты и ничего хорошего встреча с ним не несет.

Ладно, подробнее про гибель Пашки мне обещал помочь разузнать Стас. Подождем до завтра, может, и правда найду какую-нибудь интересную информацию.

Я открыл раздел общих новостей Экспансии. Пролистывая заметки за последние месяцы, я все больше мрачнел.

Объединение Земли освещалось в сети в таких восторженных тонах, что сомнений не оставалось: ВА применил внушение. Люди превратились в послушных и счастливых зомби. Я пролистывал репортажи с десятками веселых лиц. Казалось, на Землю внезапно пришел рай. Но меня посещали от этого вовсе не радостные мысли. Неужели в свободе не бывает подлинного счастья? Неужели человек сам не понимает, что ему нужно, и лишь под железной рукой диктатора обретает радость и благодать? Эти идеи мне не нравились. Может быть, некая извращенная логика в них и имелась, но без свободы воли человек — всего лишь раб. И так ли здорово это — быть счастливым рабом?

Земляне настойчиво искали встречи с Наблюдателем и Изначальными, но те не торопились выходить к ним. Поэтому угроза попасть под Волну никуда не исчезла. Никто толком не знал, где еще проходит Стена, и защищена ли от надвигающейся тьмы Солнечная система.

Про саму Стену известно было тоже не так уж много. Видна только с Полушки, появилась несколько месяцев назад. Волна врезалась в нее и остановилась. Одновременно с этим система 31 Орла перестала убегать, и на небо Полушки, наконец, вернулись звезды.

Связь с Землей еще не была восстановлена после этого события. Расстояние до Солнечной системы сейчас составляло тысячи световых лет, ни о каких перелетах не могло быть и речи. Фигурировали в сети и точные цифры, но меня они сейчас не очень интересовали.

Несмотря на пропасть, разверзнувшуюся между Экспансией и Полушкой, сюда неуклонно приближался флот киберов. В новостях об этом упоминалось лишь вскользь, но Стас недвусмысленно дал понять, что информация верна. Судя по всему, роботы шли на каких-то еще более мощных двигателях, чем имевшиеся у «Антареса», иначе путешествие растянулось бы как минимум на десятилетия. Что здесь потребовалось киберам, и почему они изменили курс — оставалось лишь гадать.

Все окончательно сплелось в единый клубок. Перемешалось и перепуталось.

Пора брать вожжи в свои руки.

Изначальные где-то здесь, у них мой сын и ответы на сотни вопросов. Надо во что бы то ни стало вернуть сознание Кэт. Узнать, что с ней случилось, и как мне найти тех, кто повинен в ее теперешнем состоянии. Ну, а там уж я что-нибудь придумаю. Источник сейчас совсем близко, можно пить его энергию без особого труда, и напиться столько, сколько в состоянии вместить мое сознание и тело.

Я пролистал новости дальше. Изначальных планировали искать у планеты Ника. Стало известно, что этот мир вовсе не разрушен землетрясением, а попросту продан древней расе через д-дапара.

Дальше шли бесконечные заметки об успехах нового правительства. И в одном коротком сообщении я вдруг с недоверием прочитал о том, что погибла певица Рия.

— Не может быть! — пробормотал я.

— Что такое? — Мила положила мне на плечи мокрые руки, оказывается она уже успела вернуться из душа и какое-то время тихо стояла у меня за спиной.

— Рия погибла во время теракта, — пояснил я.

— Певица? — хмыкнула Мила. — Ну, бывает. На Земле последнее время неспокойно, а певцы — тоже люди и, к сожалению, не вечны.

— Это верно, — согласился я и поджал губы.

Как объяснить Миле, чем была для меня эта певица? Я вспомнил наш единственный разговор по пути к системе Парквелла. И вспомнил песню, которую Рия посвятила мне.

Так вот и уходят люди — нелепо и не вовремя. Вспомнилась погибшая девушка Таня, а следом за ней перед глазами снова проступила та странная сцена, где я убиваю Кэт. Нет, невозможно!

Я включил колонки, и тишину разорвала грустная мелодия. Последняя песня Рии.

Вскоре за музыкой последовали слова:

Мертвый космос, холодная тишь

Безвоздушных и вечных пространств,

До свиданья! Ты, может, простишь?

Поверну я назад караван.

Я устала годами лететь

За твоей иллюзорною мглой

Не отпустишь? Придется сгореть.

И остаться навек молодой.

— …навек молодой! — вторил голосу Рии бэк-вокал.

— Вот ты и стала вечно молодой, — пробормотал я. — Вас таких много. Молодые, умные, что вы забыли в этом долбаном раю? Почему не остались здесь?

— Сереж, ты чего? — Мила убавила громкость и развернула меня лицом к себе. — Все будет хорошо, слышишь? Ты нашел свою жену, ребенка тоже найдешь! Все будет отлично!

— Совсем недавно ты говорила, что мне не стоит в это верить.

— Я такого не говорила.

— Допустим, — легко согласился я. — Но ты серьезно уверена, что все будет отлично?

— Что именно?

— Кэт, лишившаяся памяти, наши дальнейшие шаги… Да что я объясняю? Все это дерьмо, куда мы угодили!

— Я думаю, мы справимся. То есть — ты справишься. Это, прежде всего, твоя война. Я лишь попытаюсь помочь.

Я чувствовал даже без применения дара и телепатии, что Мила расстроилась, когда Стас привел в комнату мою жену. Что бы там девушка ни говорила, она отчаянно ревновала меня. Черт, как же все это некстати!

— А как тебе Полушка? — спросил я, несколько меняя тему.

— Планета как планета, — пожала плечами Мила. — Если честно, то тут как-то неуютно.

Я вспомнил, что в небе над нами висит мерцающая фиолетовая лента, вспомнил злобное существо, недавно выпрыгнувшее на меня из тени переулка, и невольно передернул плечами.

— А если учесть, что мы где-то по пути потеряли целый год, то я вообще начинаю жалеть, что сюда сунулась, — продолжила Мила.

«И еще ты жалеешь, что нашлась Кэт», — мысленно договорил я. Лицо Милы в этот момент не изменилось, значит, она по-прежнему не могла прочесть мои мысли. И слава Богу!

— Ладно, — я потер переносицу. — Надо спать. Утро вечера мудренее.

— Да, конечно, — закивала Мила и пошла к своей койке.

Я же направился в душ, где еще минут двадцать с удовольствием смывал с себя усталость и грязь.

Когда я вернулся, Мила старательно притворялась спящей, но дар подсказывал мне, что на самом деле девушку в данный момент одолевают мрачные мысли и ей совсем не до сна. Она запуталась в своих чувствах и целях, и теперь пытается понять, что ей делать дальше.

Я тоже еще долго лежал с закрытыми глазами, выравнивая дыхание и пытаясь расслабиться.

Кэт жива.

Среди всего этого безумия я был рад тому, что хотя бы она в порядке. Надо только как-то вернуть ее личность. Выяснить, что с ней случилось. Получить какие-нибудь зацепки.

Поможет ли в этом использование способностей? Я, в принципе, мог что-то внушать, погружать в сон, читать мысли, но достаточно ли будет этих умений, чтобы вернуть жене память?

В любом случае, хуже ведь уже не будет. Невозможно потерять то, что и так потеряно.

В следующую секунду я, правда, подумал, что неосторожным вмешательством могу и навредить.

Черт побери, как же все это не просто…

Мысли скудеющим потоком текли внутри головы. Я уже практически заснул, как вдруг почувствовал рядом с собой чужое присутствие. Кто-то склонился надо мной, неровно и едва слышно дыша.

Мила? Что ей понадобилось? Или кто-то еще?

Я попробовал применить дар, но наткнулся на пустоту. Я схожу с ума?

Выжидать дальше смысла уже не было. Я открыл глаза и с силой оттолкнул чужака, тут же вскакивая на ноги. Если это все-таки Мила так неудачно шутит, то будет ей впредь уроком!

Руки встретили пустоту. В комнате никого не было.

Ошарашенный, я подошел к койке Милы. Девушки на своем месте тоже не оказалось.

— Мила! — позвал я.

Открылась дверь в ванную. Мила, потирая глаза, выскользнула из дверного проема.

— Что такое? Ты меня потерял? — сонно спросила она. — Я в туалете была…

— Все в порядке, — покачал головой я, с трудом отбрасывая мрачные мысли. — Извини.

— Да ничего, — улыбнулась Мила и улеглась обратно на койку.

Я занял свое спальное место и закрыл глаза.

Перенервничал что ли? Что за номера выкидывает моя психика?

Глубоко дыша и максимально расслабившись, я постарался забыть о произошедшем инциденте. Вспомнились грубые реплики Шамиля и Ксюша в недавней беседе. Вспомнилась давняя драка со Стасом. Кто-то хочет меня убить? Или это всего лишь шизофрения?

Ответов не имелось.

Засыпая, я вдруг понял, что не включать свет в туалете, когда посещаешь его по ночам, — довольно странно. Я ухватился за эту мысль, но додумать не успел. Сон заполнил мое сознание целиком.

22.06.2225

На следующее утро мы с Милой первым делом умылись и спустились вниз позавтракать. Про случившийся ночью нервный срыв я предпочел не вспоминать.

У двери в столовую, моя спутница вдруг остановилась и попросила подождать ее минут пять.

— Что-то живот прихватило, — посетовала Мила. — Я сейчас в номер поднимусь, в уборную…

— Не надо подробностей, — с улыбкой поднял руку я. — Ты иди, а я пока Шамиля поищу. Надеюсь, сегодня у него хорошее настроение. Буду тебя в столовой ждать.

— Хорошо, — согласилась девушка и заторопилась обратно к лифту.

Я же тем временем направился в обеденный зал и сразу же наткнулся там на столик, который оккупировали Шамиль с Ксюшей. Они, похоже, начали трапезу уже минут десять назад.

— Привет! — провидец зевнул и отодвинул стул, приглашая садиться.

— Здорово! — я присел.

— Ты не дуйся на меня, ладно? — продолжил Шамиль. — Вчера просто столько событий произошло, у меня уже башка под вечер трещала, вот я и наговорил гадостей. Прости, пожалуйста!

— Хорошо, — кивнул я. — Извинения приняты.

— А где Мила? — спросил провидец.

— Сейчас придет, — сказал я. — Задержалась в номере.

— Понятно. Ну, подождем тогда.

— А как тут еду себе брать, кстати? — поинтересовался я.

— Садись-садись, не дергайся, — Шамиль махнул рукой на стул. — Сейчас тебе все принесут.

Провидец оказался прав. Не успел я сесть, как невысокая и некрасивая девушка уже подошла к нашему столу, толкая перед собой тележку с тарелками. Мне достались яичница из двух яиц, каша и чай со сдобной булочкой. Девушка прошлась неприязненным взглядом по нашей компании, остановившись на мгновение на мне, а потом развернулась и зацокала каблуками прочь.

— Какая-то странная, — заметил я.

— Тут все на нервах, — пожал плечами Шамиль. — Конца света ждут. Вокруг только и разговоров о том, что скоро Стена Изначальных лопнет…

— А сам-то не боишься? — усмехнулся я.

— Уже нет. Очень рассчитываю на то, что тебе удастся что-то сделать с этой неприятной Волной. Иначе бы не полез за тобой в подпространство и на эту недопланету.

— Почему это «недопланету»? — удивилась Ксюша.

— Потому что Полушка — это половина планеты, — терпеливо разъяснил провидец.

— А-а! — закивала Ксюша и вернулась к своей трапезе.

К слову сказать, на тарелке у нее были только апельсиновые кружочки. Очень похоже, что девушка сидела на диете.

— Никто вам сегодня не звонил еще? — поинтересовался Шамиль.

— Нет, — помотал головой я, забросив в рот кусок яичницы. — Наверное, решили дать нам время, чтобы передохнуть.

— Доброе утро! — раздалось у меня за спиной, и от неожиданности я чуть не выронил вилку.

Стас в сопровождении двух охранников, уже не тех, что были с ним вчера, приближался к нашему столику.

— Утро доброе! — отозвался я и меня поддержал нестройный хор голосов друзей.

— Хорошо спалось? — вежливо поинтересовался мой знакомый.

— Вполне нормально, спасибо, — улыбнулся я. — Только фиолетовая лента в небе уж больно яркая…

— Стена, — кивнул Стас. — Завораживающее зрелище. Как-нибудь расскажу о том, что здесь началось, когда она только появилась и дошли слухи о том, что эта лента защищает нас от Волны. Но сейчас я, если честно, пришел, забрать тебя, Сергей. Ты хотел поговорить с Аленой — она как раз свободна в следующие пару часов.

— Алена? — переспросил я.

— Ну, бывшая девушка Пашки. Мы же вчера договаривались.

— Да-да, прошу прощения! — до меня наконец дошло, кого он имеет в виду. — Сейчас, я доем только…

Ответить Стас не успел. В центр зала, перевернув по дороге два стола, выскочила та самая некрасивая официантка, что приносила нам еду.

— Вы все должны погибнуть! — возопила она. — Приютившие Врага! Вы должны понести кару! А сам Враг да будет растерзан и отдан Аду!

— Что за херня? — раскрыл рот Стас.

— «Автохтоны», — коротко бросил один из охранников Стаса.

— Погибните же все в искупляющем огне! — официантка пробежала безумными глазами по лицам людей, а потом достала из складок халата небольшое прямоугольное устройство.

— Гравибомба! — выдохнул рядом со мной Шамиль.

— Умрите! — взвизгнула «автохтонка» и нажала на кнопку.

К счастью Источник был совсем близко. Энергии имелось в достаточном количестве. Именно поэтому мне удалось совершить то, что я еще никогда не делал. Усилием воли я заставил исчезнуть взрывчатку, которую сжимала в руке террористка. Гравибомба спустя мгновение материализовалась на том обрыве, где мы впервые ступили на Полушку. В другие места я телепортироваться здесь пока не умел.

Я ясно увидел, как грохот взрыва распугал птиц, примостившихся на мокрых камнях…

— Что? Как? Куда она пропала? — удивленно пролепетала террористка.

Девушка, ничего не понимая, смотрела на свою опустевшую ладонь. Некоторое время ничего не происходило и над обеденным залом висела липкая тишина. Затем охранники Стаса, поняли наконец, что опасность миновала, и не теряя зря времени, сбили террористку с ног, прижали к полу и обездвижили.

— Убейте его! — брызгая слюной, вопила чокнутая девица. — Сдохни! Сдохни! Сдохни! Враг! Сволочь!

Стас как-то странно взглянул на меня. Видимо, почувствовал, что спасение — это моих рук дело.

— Не надо благодарить, — вяло улыбнулся я, не скрывая своей причастности к произошедшему.

— Как ты это сделал? — спросил мой знакомый.

— Просто представил, что очень хотел бы увидеть эту бомбу в другом месте — и все.

— Спасибо, Сергей! — вполне искренне поблагодарил меня Стас. — Эти «автохтоны» совсем распоясались. Вербуют себе агентов прямо в городе! Врага себе какого-то придумали и совсем взбеленились…

— Ну, будем надеяться, все обойдется, — не придумав ничего лучше, сказал я довольно банальную вещь.

— Ты сдохнешь, тварь! — истошно орала официантка. — Ты сдохнешь в муках, урод! Тварь! Скотина!!!

— Уймите ее наконец! — поморщившись, бросил своим охранникам Стас.

Те, не долго думая, влепили девице затрещину. Вопли тотчас же перешли в жалобные всхлипы.

В это время в столовую вошла Мила, а практически сразу за ней — трое местных милиционеров с излучателями во взведенном состоянии.

Мила окинула взглядом зал, и направилась к нам.

— Что тут происходит? — с опаской спросила девушка.

— Теперь уже все отлично, — успокоил ее я. — Террористку поймали, как видишь.

— Всем привет! — поздоровалась Мила и обернулась к «автохтонке», которая трепыхалась в наручниках между двумя милиционерами. — Подорваться хотела, что ли?

— Ага, — подтвердил Шамиль. — Смертница чертова.

— Сергей заставил бомбу из ее рук исчезнуть! — заговорщически понизив голос, сказал Стас.

— Молодец, Сережа! — улыбнулась во весь рот девушка и села на единственный свободный стул. — Ух, я такая голодная! Есть-то будем?

— Боюсь, я уже пойду, Мила, — виновато пожал плечами я. — Надо встретиться с бывшей девушкой Пашки.

От меня не укрылось, что Стас едва заметно скривился, после того, как я произнес последнее предложение.

— Всем приятного аппетита! Встретимся позже!

— Где тебя искать, если что? — поинтересовалась Мила.

— Ну, давайте в гостинице после обеда пересечемся, — я повернулся к Стасу. — За полдня уж мы точно управимся?

Тот кивнул.

— Вы пока погуляйте, изучите, что к чему, — посоветовал я.

— Как планировали, — коротко кивнул Шамиль, удостоившись задумчивого взгляда Стаса.

— Мы просто планировали собрать информацию о Кэт, Храме и Волне, — поспешил объяснить я.

— За вами все равно будут следить, — пожал плечами Стас. — Делайте, что хотите! Ну так что, идем?

— А с вами можно? — вдруг спросила Мила. — Мне было бы интересно послушать.

— Давайте, вам Сергей все расскажет потом, — мягко отказал девушке Стас. — Не хочется толпиться в комнате. Они у нас не очень просторные.

— Да, конечно, извините! — нахмурилась Мила, но настаивать не стала.

Мы со Стасом и его охранниками вышли из столовой на улицу. Туда вела вторая дверь — прозрачная, но довольно тяжелая и прочная на вид.

Днем Академгородок смотрелся более презентабельно, чем при искусственном освещении. Темно-синее небо Полушки казалось низким, а оранжевое солнце — несколько тусклым по сравнению с земным светилом или той же звездой Чарой, вокруг которой вращался Рай. Но на этом фоне здания городка и его тротуары не смотрелись настолько уж запущенными и старыми. Да, местами здесь виднелись кустики травы, напоминающей клевер. На крышах низких строений росли тоненькие деревца, а по стенам стелилось некое подобие мха. Но все выглядело каким-то уютным, что ли. Вроде небольшого провинциального городка где-нибудь на севере ЗЕФ. Я как-то летал в один из таких в подростковом возрасте. Два центральных универсама, станция для приема транспортов, старая церковь и множество мелких магазинчиков и лавочек — вот и все достопримечательности. Так же и тут — восхищаться особенно не чем, но выглядит приятно, не смотря на следы запустения.

Мы снова прошли мимо станции монорельса. Я увидел озерную гладь вдалеке, сплошь покрытую солнечными бликами. За озером проступала в легкой белесой дымке горная цепь. В утреннем свете вершины гор казались оранжевыми. Красота!

Затем свернули вправо, прошли еще пару кварталов, а потом Стас пригласил меня войти в открывшийся перед ним дверной проем.

— Хочу сразу признаться, — начал он, когда мы вошли и остановились около лифта, — Алена, бывшая девушка Пашки, она теперь моя жена…

— Э… — только и смог выдавить я.

— Эге, — кивнул Стас. — Не хотел при всех говорить. А то начались бы всякие сплетни, пересуды.

Я посмотрел на своего знакомого и понял, что он произнес сейчас все это совершенно серьезно. Что стало с тем хулиганом-здоровяком, с которым мы дрались в детстве, и который постоянно придумывал какие-то безумные и полулегальные авантюры?

— Не гляди на меня так, — совсем стушевался Стас. — Я не за себя волнуюсь — мне-то все равно. Алена просто довольно ранимая. Обидчивая. Будет переживать, а мне этого, знаешь, совершенно не нужно!

— Хорошо, извини, если как-то не так на тебя смотрю, — уверенно кивнул я. — Ну, веди, что ли!

— Да-да, сюда! — успокоился Стас.

Мы поднялись на лифте на третий этаж, прошли метров пять по коридору и очутились у темно-коричневой двери, оформленной под дерево. Мой знакомый открыл замок своим электронным ключом, и мы прошли в прихожую. Здесь действительно было довольно тесно. У одной стены стоял коричневый диван, напротив входа висел большой визор системы кибер-дома, вдоль другой стены расположился шкаф-купе и три двери — в спальню, санузел и кухню. Кухня хорошо просматривалась уже отсюда — она была вообще катастрофически маленькой, и там не помещалось ничего, кроме холодильника, небольшого стола, плиты, раковины и шкафчиков для посуды.

— Здравствуйте! — вышла ко мне хозяйка дома. — Я Алена.

— Сергей, — представился я. — Извините за вторжение, Станислав сказал, что вы могли бы рассказать мне про Павла. Если помните его…

— Да, конечно, — прикрыв глаза, кивнула девушка. — Садитесь, пожалуйста!

Я принялся стягивать с себя ботинки, но Стас остановил меня жестом и уверенно указал на диван. Чувствуя себя немного не в своей тарелке, я сел.

— Эх, Паша, — грустно произнесла Алена. — Конечно, я его помню. Все это так странно. Вся эта наша история…

Она посмотрела на Стаса, потом на меня и, поймав мой взгляд, робко отвела глаза.

Даже без помощи дара, я мог легко прочитать все ее мысли — на лице они отражались очень хорошо. Девушка все еще любила Пашку и не могла простить ему то, что он ввязался в какую-то авантюру, где и погиб в итоге. И еще она испытывала чувство глубокой признательности Стасу. Видимо, он много сделал для нее. Но настоящей любви между Аленой и ее нынешним мужем, похоже, не было.

— Расскажите, пожалуйста! — попросил я. — Это очень важно!

— Не думаю, что вашего ребенка увезли туда же, куда пошел Паша, — поджала губы Алена и снова бросила короткий взгляд на Стаса.

Стас кивнул.

Девушка еще некоторое время помолчала, нервно заламывая тонкие пальцы на руках и невидящим взглядом осматриваясь вокруг себя.

Я отметил, что Алена очень похожа на Кэт. Общая для нас с Пашкой беда — в детстве мы влюбились в одну и ту же непутевую девчонку, и привело это к тому, что потом мы пытались строить жизнь с двойниками Наташи. А теперь еще в эту же трясину попался и Стас. Как глупо…

— После того, как он потерял слух, — начала вспоминать Алена, — он говорил, что больше не пойдет в экспедиции к Храму. Но он не сдержал слово. Как только поправился — снова стал собирать людей. Он что-то нашел в Храме в тот первый раз. Паша никому не говорил что именно, но я знала, что он там ухватился за важный артефакт, мысль о котором его уже не отпускала. И он стал наведываться туда постоянно. Проводил там со своими единомышленниками разные опыты, пытался открыть ворота на другую половину планеты. В итоге, некоторые приходили назад, потеряв память. Некоторые сходили с ума. Кто-то вообще не вернулся. Только Паша не терял разум и все очень хорошо помнил. За это я могу ручаться. В итоге сюда прилетел Стас, его вскоре сделали правой рукой начальника городка, и они с Пашей крупно поругались. Стас запретил экспедиции в Храм и к краю. Исследовать эти области можно было теперь только автоматикой. Паша сказал, что чхал на правила и все равно пойдет туда сам. Его все отговаривали, просили дождаться новой партии техники с Земли. Но потом пришли новости о войне с АС. Надежды получить новую технику рухнули, и Паша решил идти. Он ведь даже оставил завещание. Вам говорили? Он, как это ни странно, завещал все, что у него есть, не мне и не его местным знакомым. Он все оставил вам, Сергей.

Как же я мог забыть! Тогда, в Забвении, начальник тюрьмы тоже упоминал про Пашкино завещание, но я как-то не придал этому значения.

— Что он оставил? — поинтересовался я.

— Частной собственности у нас немного, — грустно улыбнулась Алена. — Коммунизм тут почти идеальный, если можно так выразиться. Так что самым ценным для вас будут Пашина медаль и рабочий дневник.

— У него был дневник?

— Да, — кивнула Алена. — Там нет каких-то особенно глубоких мыслей. Стихи, заметки о жизни, какие-то планы на будущее, описанные в двух-трех словах. Так что берите, читайте, может быть, сможете выудить оттуда что-то полезное.

— Ну, а что вы еще можете рассказать? — спросил я, принимая в руки Пашкин дневник. — Может, он какие-то намеки давал на то, что собирается делать? Или вы знаете, что он там за артефакт нашел?

— По его теории, — начала Алена, — Полушка находится наполовину в нашем мире, наполовину — в подпространстве. Таким образом, если в это состояние ее ввели Изначальные, а это наверняка они, то должны были остаться и механизмы, чтобы перейти на вторую половину планеты. Нечто вроде ворот. И Паша нашел что-то сильно смахивающее на такие ворота. За эту находку он и получил Ранг Героя Труда и Исследований.

— Ничего себе, — причмокнул я, ясно представляя перед собой огромные створки. Хотя, наверняка, ворота Изначальных выглядели совсем иначе, чем обычные человеческие. Все-таки в подпространство ведут, а не на дачный участок.

— Туда он потом и рвался, как сумасшедший, — продолжала девушка. — Последний раз он пошел в ту пещеру вместе со мной. Никому больше не доверял. И там его засыпало после активации ворот. Мне очень больно об этом вспоминать. Я ждала его на уровень выше, а он подошел прямо к воротам. Что-то прокричал, а потом все затряслось. И Пашка остался под завалом.

— Ужас, — сказал я, вспоминая, как пришли ко мне последние Пашины стихи.

Он очень любил сочинять стихи, постоянно рифмовал на ходу какие-то забавные строчки. Но те, последние его стихи были совсем невеселыми. В них сквозило отчаяние и мысли о собственной бесполезности. И я как-то принял эти строки, находясь на Земле. Как-то почувствовал, что именно Пашка написал их здесь перед гибелью.

— Зачем ему нужны были эти ворота? — спросил я. — Он так хотел попасть в подпространство? Это ведь сейчас под силу любому космолету с подпространственным приводом.

— Он говорил, что если раскроет тайну ворот, то Изначальные вынуждены будут вступить с ним в переговоры. Он очень хотел увидеть их. Узнать, на кого они похожи…

— Я тоже очень хочу увидеть их, — заметил я. — И забрать у них своего сына. Так что тут у нас с Пашкой желания совпали.

— Да, похоже на то, — едва заметно улыбнулась Алена. — Я погорячилась, когда сказала, что мой рассказ вам навряд ли будет полезен.

— Получается, теперь моя основная цель — Храм Изначальных? Я ведь правильно понял, что ворота Пашка обнаружил где-то рядом с ним?

— Да, правильно, — кивнул Стас. — Но техника там не работает. На расстоянии двадцати километров от края начинается мертвая зона. Край генерирует аномалию, которая препятствует горению топлива и энергетическим полям. Ни антигравы, ни лучевое оружие там не работают. Придется идти пешком и пробиваться через толпу «автохтонов», которые там с кольями и ножиками сидят по кустам…

— А у самих ворот можно лишиться памяти или просто погибнуть, как Паша, — закончила за своего мужа Алена. — Раньше там было не так опасно, как теперь.

— Веселенькая перспективка, — ухмыльнулся я, пряча за иронией страх. — Но других вариантов выйти на разговор с Изначальными пока все равно нету.

— Это верно, — вздохнул Стас. — Если бы твоя жена что-нибудь помнила, можно было бы спросить у нее. Мне почему-то кажется, что она общалась с Изначальными перед тем, как потерять память. Они ведь сюда ее привезли, насколько я понимаю.

— Не знаю, — честно ответил я. — У меня ее похищали киберы из ПНГК. Также я слышал версию, что сюда ее доставляли люди. Но Изначальные тоже там как-то были замешаны, так что все может быть.

— Понятно, — медленно моргнул Стас, видимо, собираясь с мыслями. — Чаю хочешь?

— Пожалуй, нет, — покачал головой я, тоже раздумывая о том, что делать дальше. — Можно увидеть Кэт сегодня?

— Не советовал бы тебе ее тревожить, но если ты настаиваешь.

— Настаиваю, — твердо сказал я. — Мне почему-то кажется, что я смогу вернуть ей память и сознание.

— У тебя же есть какие-то способности?

— Да. Не очень сильные, но постепенно развивающиеся.

— Мысли, случаем, не умеешь читать? — усмехнулся Стас.

— Умею, — криво улыбнулся я в ответ. — Но не у всех людей, а только у малознакомых. Да и экранирование мешает.

— Тут у всех экранирование, — заметил Стас. — Неужели не пробить?

— Не получается, — сказал я, утаив впрочем, что даже и не пытался еще пробиваться через защиту.

— Понятно, — хмыкнул Стас, и я не понял, верит он мне или нет.


Из дома я вышел в каком-то странном смятении чувств и мыслей. Станислав провожал меня до больницы, но разговор как-то не клеился. Каждый думал о своем. В руке я сжимал Пашкин дневник — небольшую электронную записную книжку с открытым кодом доступа. После встречи с Кэт буду читать записи Пашки.

Кэт, Кэт… Получится ли у меня что-то сделать с твоей памятью? Хватит ли у меня сил, чтобы вернуть тебе тебя саму?

Можно было поговорить с Милой, попросить ее помочь. Но мне не хотелось вмешивать в это дело посторонних, тем более что Мила как-то странно относилась к Кэт. Не хватало еще им начать выяснять отношения во время процедуры восстановления памяти.

В общем, к зданию больницы я шел исполненный надежд и сомнений. Наверное, только Бог или Лик Вселенной могли бы точно предсказать, выйдет ли у меня что-то из этой затеи.

Больница представляла собой ничем не примечательный корпус из пенобетона и пластика. Деревянные рамы для окон и серовато-бурый материал стен производили прямо здесь — дар поведал мне эту бесполезную информацию несмотря на то, что я об этом и не просил.

Мы со Стасом вошли в вестибюль. Знакомый перебросился парой слов с диспетчером, сидевшим за высокой стойкой, и я, выдержав скучный взгляд охранника, пошел вслед за своим знакомым к лестнице.

— Одно из новых зданий, — непонятно зачем поведал мне Стас. — По интерьеру заметно, наверное?

Я огляделся. Желтоватая штукатурка на стенах и потолке, очень простой и неприглядный линолеум на полу. Что-то не заметно особой современности.

— А, ты же, наверное, не в теме! — догадался Стас. — Нам тут после всех этих событий с ЗЕФ поставки материалов перекрыли. Вот и строим из чего придется.

Дар тотчас же услужливо подсказал, что по лестнице мы идем отнюдь не потому, что это удобнее. Просто в здании больницы отсутствовал лифт.

И пока мы поднимались на третий этаж, я думал о том, что случилось бы с колониями лет через двадцать, если бы внезапно перестали работать подпространственные приводы, и путь от Земли до звезд растянулся бы на десятки и сотни лет. Наверное, люди выжили бы и в этом случае. Лежали бы в криокамерах, строили бы космолеты-города, чтобы жить в искусственной биосфере до достижения нужной планеты. Все равно это было бы лучше, чем просто сгинуть в загадочной Волне…

— Вот ее палата, — тронул меня за плечо Стас. — Я подожду здесь. Веди себя очень осторожно.

Я тряхнул головой, избавляясь от лишних мыслей, и вошел в комнату к Кэт.

Она сидела у окна, невидящим взглядом рассматривая городской пейзаж. Я видел в отражении на стекле ее пустые глаза.

— Привет, — сказал я, делая шаг вперед и садясь на стул, придвинутый к журнальному столику.

— Привет, — сказала она, не оборачиваясь. — Я знаю, кто ты. Мне говорили.

С тихим клацаньем закрылась дверь у меня за спиной.

— Тогда ты знаешь, зачем я пришел.

— Думаю, ты пришел напрасно, — Кэт наконец обернулась, но взгляд ее не утратил пустоты. — Я слишком мало еще понимаю, и не смогу тебе ничем помочь.

— Я хочу вернуть тебе память, — ровно глядя на нее, проговорил я.

На самом деле было очень трудно смотреть на Кэт вот так вот безучастно и спокойно. Я пролетел чертову уйму пустоты, несколько раз чуть не погиб, чтобы найти свою жену. Только, как выясняется, все эти усилия были напрасны. Если, конечно, я не сумею вернуть прежнюю Кэт. И если то видение, где я убиваю ее, — всего лишь сон.

— Да? — задумалась на миг моя жена. — А хочу ли я, чтобы ты возвращал мне память?

— Ты не хочешь? — выдохнул я, и перед глазами вдруг потемнело.

— Наверное, нет, — пожала плечами она. — Посмотри сам, я только начала выздоравливать, поняла, что я не ребенок, а уже большая, привыкла к себе, какая я есть. А ты тут приходишь и говоришь, что я не та и надо вернуть меня прежнюю. Ты убьешь меня нынешнею. Это плохо!

Объяснения были немного путаными и чересчур детскими, но смысл в них имелся. Действительно, возвращая Кэт старую сущность, я могу убить ее нынешнее «я». Черт, я об этом как-то даже и не подумал.

— Ты останешься такой же, просто вспомнишь то, что забыла, — неожиданно для себя нашелся я. — Мой дар говорит мне, что у тебя ничего не потеряется!

— Я стану по-настоящему взрослой, да? — спросила Кэт.

— Да, — кивнул я.

— Тогда я согласна, — она подалась ко мне и закрыла глаза.

Я невольно улыбнулся от такого диссонанса ее внешности взрослой женщины и поведения ребенка. Многие дети хотят побыстрее вырасти, думают, что тогда станут умнее или счастливее. Лишь некоторые понимают, что ничего не изменится, что ты уже изначально ответственен за все свои действия. Но такие, как правило, вообще не взрослеют и остаются сиять нам улыбками с каменных постаментов.

— Тогда я приступаю, — предупредил я.

— Больно не будет?

— Нет, — я покачал головой, сверяясь с тем, что поведали мне способности.

Воспоминания, скорее всего, не стерты, а лишь заблокированы. Нужно просто снять блоки с тех частей ее памяти, где они возникли из-за пребывания у Храма.

Глубоко выдохнув, я задействовал дар и осторожно коснулся сознания Кэт.


Я летел над арктическими полями. Над снежными торосами и нагромождениями ледяных глыб. В глаза бил ослепительно яркий свет. Кожу обжигал морозный ветер.

Мне нужно было согреть эти равнины. Пробудить уснувшие под снегом и льдом цветы и травы. Заставить распрямиться упругие стебли папоротников. Помочь вознестись к небу ветвям елей и сосен. Превратить лед в воду и пустить его по крохотному руслу речушки. Нужно было оживить зверей и птиц. Отогреть солнце. Поменять январскую метель на приветливое июльское утро.

И я начал работу.

Разгреб руками снег, прислонил ладони к обледеневшей траве и принялся согревать ее собственным дыханием. Вечность спустя мороз отступил. Я отыграл у зимы полоску зеленого луга в несколько сантиметров. Не так уж и сложно. Осталось проделать все это еще с сотней квадратных километров.

Не знаю, сколько продолжалась работа. Я очень устал. Ко мне то и дело приходила мысль о том, что неплохо бы просто нарисовать тут траву и деревья, вместо того, чтобы с мучениями вытаскивать их из-подо льда. Но я не поддался. Чужие деревья создадут чужой лес. А мне нужна была моя Кэт. Только моя, и никакая другая.


Наконец я открыл глаза и понял, что сижу, прислонившись к стене. Судя по бившим в окно густо-оранжевым лучам, время уже явно шло к вечеру. Хотелось надеяться, что это вечер все того же дня.

— Сереженька! — прошептал родной голос, и родные губы принялись целовать мои глаза. — Сереженька!

Мы посидели, обнявшись, несколько минут. Я не мог произнести ни слова. Во рту пересохло, язык прилип к небу. А по всему телу разлилась неимоверная усталость.

— Спасибо, любимый! — снова начала говорить Кэт. — Я будто проснулась!

— Сколько прошло времени? — все еще не совсем понимая, что происходит вокруг, поинтересовался я.

— Восемь часов, — ответил откуда-то сверху голос Стаса. — Даже чуть больше.

Я повернулся в направлении говорящего и увидел, что Стас сидит за журнальным столиком как раз на том стуле, куда изначально садился я.

Кэт стала поднимать меня на ноги, но я мягко отстранил ее и встал сам, держась рукой за стену. В голове завертелась веселая карусель, и я вспомнил то время, когда в такое же состояние частенько приходил после выпивки. Хорошо меня прижало на этот раз, нечего сказать!

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я жену.

— Великолепно, — улыбнулась она. — Голова только очень тяжелая, но я, по крайней мере, все помню теперь!

— Слава Богу, — прикрыл глаза я.

— Что с нашим сыном? — с тревогой в голосе спросила Кэт. — Тебе удалось его найти?

— Пока еще нет, — я покачал головой, ощущая, как мир снова начинает кружиться вокруг эдаким звездным вихрем. — Еще нет, но я обязательно найду его. Он жив, я это чувствую.

— Я тоже чувствую, — кивнула Кэт и обняла меня. — Наш малыш Грегори жив!

— Грегори? — переспросил я. — Почему Грегори?

— Я так назвала его. По-моему, очень красивое имя.

— Да, красивое, — я прислонился спиной к стене и постарался унять дрожь в коленях.

— Садись, Сергей! — подскочил со своего места Стас. — Когда ты повалился на пол, я сначала хотел тебя поднять, но прибежал доктор и запретил тебя трогать. Вот, я и сидел тут, ждал, пока у вас все закончится. Доктор, кстати, сейчас придет. Нужно будет взять несколько анализов.

— Отлично, — вяло вздохнул я, медленно опускаясь на стул. — Кэт, расскажи, что с тобой случилось после похищения? Как ты попала сюда?

Любимая тем временем села на кровать, подогнув под себя ноги.

— Все это довольно запутано, — начала говорить Кэт. — Сначала у меня отняли Грегори. Роботы, киберы… Они забрали его в свой космолет. А меня потащили к другому космолету. Я вырывалась, пыталась как-то помешать им, и тут как раз появился ты. Потом ты упал, и я подумала, что тебя убили. Было ужасно страшно. Меня повезли через подпространство, потом отдали на другой космолет, уже с человеческим экипажем. Я пыталась вразумить их, пыталась объяснить им, что не делала ничего плохого, что хотела просто мирно жить с тобой… Но они не отпустили меня. Вместо этого они привезли меня сюда, на эту планету. Мы сели недалеко от какого-то здания в горах, и пошли к нему пешком. Тут выяснилось, что оно не так уж и близко. Мы шли несколько часов. А потом они засунули меня в огромную дверь этого здания, а сами ушли. Сначала внутри было темно, сыро и холодно. Я брела вперед, постепенно спускаясь куда-то вниз, под землю. А потом ко мне вышли люди со свечами. Они проводили меня через пещеру к странной конструкции, вроде квадратной рамы от картины. Только размеры ее были гигантскими — каждая сторона квадрата где-то по шесть метров длиной была!

Кэт запнулась и как-то беспомощно посмотрела на меня, а потом на Стаса.

— Дальше я плохо помню, — призналась она. — Ко мне вышел мужчина. Довольно высокий, в плаще с капюшоном. Лицо его было испачкано грязью или сажей. Он тоже держал свечу. Он сказал, что рад меня видеть, и чтобы я не боялась. А потом провел меня через раму. И…

Любимая снова замолчала, а мы со Стасом подались вперед, ловя каждое ее слово.

— Там было очень ярко, — снова стала говорить Кэт. Там плескалось море из жидкого огня. Взлетали вверх протуберанцы, выбрасывая сгустки энергии, а потом эти сгустки падали обратно. Было очень страшно. Мужчина сказал что-то про мое рождение и стал уговаривать меня раздеться. Я подумала, что он хочет заняться со мной сексом. Но это ведь нельзя делать вот так и с кем попало! Я отказалась. Тогда он начал кричать, а потом — все… Больше я ничего не помню…

— Понятно, — кивнул я.

Рассказ жены практически ничего не прояснил. Ко всему прочему, очень похоже, что ее пытались изнасиловать или даже изнасиловали.

В палату зашел врач — все тот же немолодой мужчина с залысинами и сединой у висков, который вчера осматривал меня.

— Как самочувствие? — спросил он у Кэт, но ответ его на самом деле не интересовал, потому что он уже доставал из своего чемоданчика медицинские приборы. Видимо, желал лично убедиться, что с девушкой все в порядке.

Я, воспользовавшись тем, что жена отвлеклась на доктора, тихо поинтересовался у Стаса:

— В каком она была состоянии, когда ее нашли?

— Ты имеешь в виду следы насилия? — уточнил знакомый.

— И их тоже, — кивнул я.

Стас задумался:

— Ну, особых следов не было. Так, по мелочи — неглубокие порезы, ушибы. Но я почти уверен, что это она сама так побилась, пока по скалам ходила. Она ведь несколько дней там провела в одиночестве и со стертой памятью.

— Да, это верно, — согласился я. — Было бы странно, если бы Кэт нигде не поранилась. Слава Богу, что вы ее быстро нашли.

— Ага, повезло, — подтвердил Стас. — Ну, а что касается внутренних органов и всяких анализов — их наш врач Барсуков проводил, ничего не выявил.

— Значит, тот странный тип со свечкой к Кэт не стал домогаться. Или не оставил следов, — размышлял вслух я.

А ведь я уже видел этого чумазого парня в пещере! Мне ясно вспомнился один неприятный сон, разбудивший меня глубокой ночью. Было это на космолете, который вез меня в систему Парквелла. Именно из-за этого сна я пошел гулять по кораблю и наткнулся на скучающую певицу Рию.

Ну что ж, видимо парень со свечой и есть тот, к кому я должен попасть в первую очередь.

— Теперь вы, Сергей! — доктор прервал мои мысли, довольно бесцеремонно усевшись передо мной на журнальный столик. — Откройте рот!


После осмотра я вернулся к себе в гостиницу. Кэт пока оставили в больнице, хотели провести еще подробные исследования мозга. Но доктор Барсуков сказал, что ее можно будет забрать уже через пару часов — судя по всему, с моей любимой все было в порядке.

Шамиля, Ксюши и Милы я в гостинице не обнаружил. Видимо, друзья еще где-то бродили, добывая информацию о текущей ситуации и «автохтонах».

Я скинул ботинки и забрался с ногами на кровать. Нужно было пролистать Пашкин дневник, пока мне никто не мешает.

Дневник оказался довольно скромным по размерам. С теми записями, что накопились за последние годы у меня, его было, конечно, не сравнить. Но мне меньше всего хотелось сейчас устраивать соревнования на самого крутого автора дневников. Меня интересовало другое.

Первые записи в дневнике Пашки относились к тому времени, когда он обучался в Академии и мотался по Краю.

Сначала его распределили в систему Капеллы, где на удаленной орбите висела исследовательская станция ЗЕФ. Система была интересна в первую очередь тем, что состояла из двух гигантов, один из которых уже проэволюционировал до стадии, при которой в недрах светила начинаются термоядерные реакции гелия, а второй — находился в паузе, когда водород уже закончился, но температуры еще было недостаточно, чтобы начал «гореть» гелий. Вокруг этой двойной звезды вращалась еще одна звезда из двух компонентов. А между ними крутилось в безумном водовороте протопланетное облако, так и не родившее ни одного полноценного мира. Крохотная орбитальная станция день за днем пронзала эту космическую пыль, песчинки которой медленно стачивали ее бронированный корпус. В экипаже станции было всего семь человек, включая самого Пашку. Монотонная работа в тесном коллективе сильно выматывала моего друга, но таково обучение в Академии. Если учишься не на пилота или штурмана, то тебя ожидает полгода теории, а потом сдача дисциплин экстерном и работа там, куда пошлют.

Следующим местом, куда направили Пашку, оказалась система Поллукса. Тоже неприятное местечко. Сама звезда находилась в начальной стадии красного гиганта. В ее недрах уже горел гелий, но свет пока еще был красновато-оранжевым. Вокруг Поллукса вращалась всего одна планета с массой чуть больше двух масс Юпитера (ее назвали Осой за характерные полосы по всему видимому диску) и несколько мелких каменных лун. На одной из таких лун и расположилась станция слежения. Поставили ее туда только за тем, чтобы слушать радиосигналы с Осы и ее окрестностей. Дело в том, что ученые обнаружили на планете слабый источник радиоволн с довольно необычной периодичностью. Стали подозревать, что на Осе могут оказаться разумные существа. Но когда на станцию прилетел Пашка, все уже было ясно — источником оказался артефакт Изначальных. Мой друг присутствовал при его вскрытии.

Пашка писал, что это был диск диаметром в сорок метров, серебристого цвета и покрытый сложной сетью то ли орнаментов, то ли просто каких-то пиктограмм. Этот диск висел на стационарной орбите в верхних слоях атмосферы Осы и излучал радиоволны. Там его и нашли отважные ученые, решившиеся на экспедицию к таинственному передатчику.

После вскрытия объект, как у нас водится, засекретили и отправили в Солнечную систему для дальнейших исследований. Станцию в системе Поллукса решили ликвидировать за ненадобностью, а Пашку отправили на Полушку. Там после катастрофы на электростанции стало сильно не хватать толковых ребят.

Прочитав про этот засекреченный случай, я уважительно покачал головой — ученые не боялись вступать в контакт с неизвестными формами жизни даже после войны с оврами. После проигрыша, когда в результате мирного договора гусеницеподобные расселились по специальным бункерам на Земле и стали активно вмешиваться в политику ЗЕФ, навряд ли эти исследования получили бы одобрение у власти. Да и вообще, исходя из элементарной психологии, у человечества должна была выработаться фобия — паническая боязнь инопланетян. Хотя, может быть, весь этот проект со станцией слежения и нужен был лишь за тем, чтобы найти очередной артефакт Изначальных, а с его помощью попытаться избавиться от овров. Кто знает?

Я пролистывал дальше страницы дневника своего погибшего друга.

Итак, в конце две тысячи двести пятнадцатого года Паша попал на Полушку. Последовало несколько экспедиций к краю планеты, попытки попасть в Храм Изначальных. Во время этих вылазок многие лишились памяти, а Пашка потерял слух.

На время мой друг разочаровался в исследованиях, но потом встретил Алену. У них завязался бурный роман, о котором впрочем, Пашка упоминал лишь вскользь. Мой друг эмоционально воспрянул, но его ожидала скорая встреча со Стасом. Стас слишком быстро пошел по карьерной лестнице вверх, и Пашка постоянно что-то с ним не мог поделить.

Стас ввел новые правила для лабораторий, устроил жесткий комендантский час непонятно по какой причине, а потом и вовсе запретил покидать человеческие поселения. И при всем этом больше всех Стас цеплялся именно к Пашке.

В общем, как выяснилось уже после, причиной тут была не только личная неприязнь Стаса к моему товарищу, но и его безнадежная влюбленность в Пашкину девушку. Стас признался Алене в своих чувствах, а она, недолго думая, все рассказала Пашке. Тот сначала собирался выяснять отношения, но потом плюнул и, забрав с собой Алену, пошел к Храму вопреки указаниям Стаса.

В последних абзацах дневника Пашка обращался ко мне лично, словно предчувствуя, что уже не вернется. Он просил меня не пытаться идти за ним, говорил, что это очень опасно и способно нанести вред не только мне, но и всей планете. Также он просил приглядывать за Аленой.

Так вот и заканчивался этот дневник.

Мне показалось странным, что Пашка не упомянул в тексте свои мысли по поводу разлуки с Наташей. Вместо эмоций в дневнике присутствовали лишь сухие факты. И последние мысли о том, что не стоит лезть в Храм, как-то не сочетались с тем, что Пашка до этого так сильно стремился туда попасть.

Мое чутье неохотно пробивалось к истине. Одно я чувствовал очень хорошо — Пашка скрыл ото всех что-то очень серьезное. Может, всему виной было то, что он не хотел давать это читать Алене или Стасу — кто его знает, кто еще читал этот дневник до меня. Пароль-то был открытым.

Но как бы то ни было, отговорить меня от похода к Храму тексту в дневнике не удалось. Я твердо решил идти туда, к воротам, чтобы перейти на другую сторону планеты и принудить Изначальных к диалогу.

Бросив дневник Пашки на край кровати, я взглянул на матрицу кибер-дома. Часы в правом углу показывали девять вечера. Надо сходить в больницу и узнать, как там Кэт. В десять начинался комендантский час, надо было успеть вернуться вместе с ней до этого времени.

Но куда же запропастились Шамиль с Ксюшей и Мила? Честно говоря, я и в гостиницу-то пошел только для того, чтобы их увидеть и обменяться новостями. Дневник Пашки я мог и в больнице прочесть.

Я слез с койки и начал натягивать ботинки. Взгляд остановился на коротенькой белой маечке Милы, которая лежала на подушке у самой стенки. Черт! Куда я буду забирать Кэт? Как мы тут все втроем будем ночевать? Надо связаться со Стасом и попросить для нас с Кэт отдельный номер.

Только я направился к дверям, как створки скользнули в стороны, и в номер зашла Мила.

— Привет! — моргнул я, едва не врезавшись в девушку.

— Привет! — ответила она и тотчас же поинтересовалась: — Куда-то уходишь?

— Да, в общем-то, да, ухожу, — я подбирал слова.

— Не трудись, я знаю, — едва заметно вскинула голову Мила. — Мы видели Станислава. Когда переезжаешь?

— Через полчаса, — вздохнул я. — Пойду заберу Кэт и поговорю со Стасом. Еще не знаю, куда можно переселиться.

— В соседний номер, — пожала плечами девушка. — Он сказал, что соседний номер свободен. Можешь спуститься и взять ключ у администратора.

— Спасибо! — сказал я, слегка улыбнувшись. А на душе почему-то было гадко.

— Пожалуйста! — в тон мне ответила Мила.

— Где вы были так долго сегодня? — перешел на другую тему я.

— Бродили по городку, беседовали с людьми, смотрели, что здесь изучают и каковы настроения. Ты же сам сказал, что это будет полезно.

— Верно, — согласился я. — И каковы же настроения?

— Ничего особенного, — Мила обошла меня и уселась на свою койку, неспешно стягивая с себя джемпер. — Люди напуганы Волной, обострением ситуации с «автохтонами», тем что Полушка так сильно отдалилась от остальной части Галактики, и до родных на Земле попросту не добраться. Энергина осталось всего на десяток-другой перелетов. Но если расстояние вдруг снова вырастет, то его не хватит и на полет в один конец. В общем, все жалуются. Многие товары в дефиците. Только местные самогонщики не унывают. В баре на их продукцию спрос вырос стократно — запасы нормального алкоголя почти иссякли.

— Тоже что ли в бар зайти? — задумчиво сказал я.

Впрочем, мысли мои были на самом деле далеко от проблем местного населения и посещения бара. Я думал о том, что нужно скорее забрать Кэт и рассказать ей про то, что со мной случилось, а потом поделиться планами на будущее. Необходимо было собираться и идти в Храм.

— Там мерзкое пойло наливают, — покачала головой Мила и стала расшнуровывать ботинки. — Я только что оттуда. Башка гудит после этого пойла! Зато удалось кое-что интересное узнать про «автохтонов». Все их сейчас боятся не из-за того, что они вдруг стали сильно кровожадными. В «автохтонов» люди превращались после первых же походов к краю планеты и к Храму. Но несколько лет назад у этих аборигенов появился какой-то мозговой центр. Он раздает им команды, и они их исполняют.

— Мозговой центр? — переспросил я, вспоминая про человека со свечкой.

— Угу! — мотнула головой Мила и принялась снимать свои широкие штаны, опрокинувшись на спину и задрав ноги кверху. — Говорят, что этот центр — что-то вроде телепата. Почти как я, понимаешь? Говорят, он недавно придумал им Врага. Врага с большой буквы. За ним они и охотятся последние месяцы. Интересно, что такое этот центр? Какое-то оружие Изначальных? Или последствия Волны?

— Не знаю, — нахмурился я.

— Вот и я не знаю, — шумно вздохнула Мила и сбросила лифчик. — Ладно, заскочу в душ. Хочу успеть помыться до того, как ты приведешь свою…

— Ага, давай! Я, пожалуй, пойду, — сказал я, делая шаг к двери и стараясь не смотреть на полуобнаженную девушку.

— Да ладно тебе, — пьяно хихикнула Мила. — Можешь и посмотреть последнюю минутку перед началом семейной жизни! — она изогнулась, подняв одну ногу и оттянув носочек, будто заправская порноактриса. — Больше никогда меня такой не увидишь — пьяной и доступной!

Я скользил глазами по пальчикам ее ног, голеням и бедрам, низу живота, по груди и ямочкам на ключицах, по шее и лицу…

Не получилось. Не сложились две наши судьбы воедино. Сначала ты подтрунивала надо мной, не давая повода сблизится, потом я отказал тебе там — на Земле. И вот, вроде бы, мы остались квиты, и достаточно было тебе или мне сделать еще одну попытку… Но я нашел свою любимую, восстановил ее «я», и теперь не могу, да и не хочу крутить с тобой роман.

— Ты очень привлекательная девушка! — не покривив душой, сказал я.

— Но? — подняла бровь она.

— Но я должен идти, — спокойно произнес я. — Я думаю, ты понимаешь, почему.

— Неужели она настолько лучше? — усмехнулась Мила. — Неужели она, как и я, будет тебе всегда верным другом? Никогда не предаст? Всегда будет понимать тебя с полуслова? И станет мотаться за тобой по всей Галактике?

— Не надо унижаться, Мила, — я нажал на кнопку справа от двери, и створки разошлись в стороны. — Тебе не идет. Знай, что я очень благодарен тебе, и ты всегда можешь быть рядом. В качестве друга.

— Скажи еще — в качестве собаки! — девушка прикрылась краем одеяла. — Теперь рядом с тобой снова будет она. А я смогу лишь примоститься на коврике у ног, — она выдержала паузу, не мигая глядя мне в глаза. — Ладно, иди! Чего застыл в дверях?

— Хотел убедиться, что с тобой все будет в порядке.

— Со мной все будет в порядке, — кивнула Мила.

— Тогда — пока! Я зайду минут через сорок. С женой.

С этими словами я вышел. Именно так, как должен был давно научиться выходить — ровно и не оборачиваясь.


Администратор действительно без лишних разговоров выдал мне ключ от соседнего номера. Стас на самом деле успел позвонить им и предупредил, что я зайду. Поблагодарив сидевшего за стойкой мужчину, я убрал ключ в карман и вышел на улицу.

До больницы идти было достаточно близко, поэтому я постарался выбросить все посторонние мысли из головы и сосредоточится на предстоящей встрече с Кэт. Будет не очень здорово, если я предстану перед женой хмурым из-за сцены, только что разыгравшейся в гостинице. Кэт спросит меня, почему я такой мрачный. А я отвечу, что пять минут назад вел беседы о ней с голой женщиной… Да уж…

Но от мыслей о том, что будет с Милой дальше, и как в присутствии Кэт вести себя с ней, я все равно не мог отделаться. Полностью избавило меня от сомнений и душевных терзаний только созерцание Стены.

В свете редких фонарей на практически черном небе горели лишь самые яркие звезды. Знакомых созвездий из них составить было невозможно. Все-таки между Солнечной системой и Полушкой пролегло сейчас воистину огромное расстояние. Но не только пропасть, разверзшаяся между этой планетой и остальной Галактикой, страшила меня. Я знал, что многие из тех звезд, которые светят сейчас с небес, на самом деле уже поглощены Волной. Я видел лишь их призраки — свет все еще летел от проглоченных солнц, скользя через галактические просторы в сотни раз медленнее той скорости, с которой распространялась сама Волна. И если бы не Стена Изначальных, то тьма пришла бы уже и сюда.

Огненной аркой Стена раскинулась по небу, пробиваясь фиолетовыми всполохами даже сквозь бледноватый фонарный свет. Как северное сияние, которое, впрочем, я видел лишь по визору. Как удивительная космическая радуга, эта неимоверная конструкция Изначальных пульсировала на небесной сфере, восхищая и успокаивая. Все под контролем. Все в порядке. Древняя раса обязательно справится с Волной. Они ведь самые настоящие боги. А разве есть что-то такое, с чем боги не могут справиться?

Но уже в следующую секунду, я понял, что сильно ошибаюсь в способностях Изначальных.

В следующую секунду Стена взорвалась.

Ярчайшая вспышка заставила меня броситься на асфальт и закрыть лицо руками. Но даже сквозь ладони и плотно закрытые веки пробивался этот неистово яркий свет. Все происходило в полнейшей тишине и от этого казалось еще более страшным.

Несколько мгновений спустя свет померк. Я рискнул открыть глаза и взглянуть на небо.

Сначала я увидел только расплывающееся белое пятно — сетчатка глаз была засвечена вспышкой. Но постепенно глаза привыкали к слабому освещению улицы, и вскоре я смог снова видеть фонари и звезды. К тому времени мне удалось подняться на ноги и встать, положив руку на ближайший столб. Сердце трепетало в груди, инстинктивно ожидая прихода взрывной волны.

Вместо Стены по небу теперь шла дорожка из рваных темно-фиолетовых сгустков.

Вдоль горизонта протянулись мерцающие вертикальные полосы. Похоже, это частицы, прилетевшие со Стены, изрядно взбудоражили ионосферу, и я наконец-то своими глазами увидел северное сияние.

— Праздник-праздник! — хмыкнул я и сплюнул на землю. — Что же теперь будет-то?

Способности молчали. Впрочем, вопрос был скорее риторическим. Что случится с городком, стоящим у плотины, когда ее прорвет?

— Дерьмо! — вздохнул я, массируя глаза кулаками обеих рук. — Вот ведь дерьмо…

Можно телепортироваться куда-нибудь к черту на рога, если предварительно изучить стереоснимки этого места. Можно надеяться, что Полушка снова начнет убегать из Галактики и оторвется от Волны. Но мне почему-то казалось, что все эти трепыхания напрасны. Единственно верным сейчас было решение идти в Храм, чтобы вытащить Изначальных на откровенный разговор. А по его итогам уже и решать, что делать дальше.

Стараясь успокоиться, я осторожно двинулся дальше в направлении больницы. На улицы тем временем начал высыпать взбудораженный народ. Все замирали посреди дороги, задрав головы и глядя на то, что осталось от Стены. Слышались проклятья, отборный мат и женский плач — каждый воспринимал известия немного по-своему.

Я же протискивался через толпу, вспоминая Землю, в день перед тем, как мы переместились оттуда на Полушку. Все там было точно также — беготня, суета, заламывания рук, мольбы и ругань. А потом началась стрельба и всеобщее безумие, которое, как выяснилось, остановила только железная воля телепатов из ВА. К утру то же самое будет и здесь, за той лишь разницей, что брать людей под свой контроль я не умею, а значит, остановить беспорядки и панику будет в разы сложнее.

Между тем, передо мной оказался неопрятный корпус больницы. Я поспешил войти внутрь и подойти к стойке регистратуры. Здесь уже скопилось изрядное количество народа. Кто-то выкрикивал угрозы в адрес девушки за стойкой, кто-то молил выписать успокоительное.

Я полез в самую гущу. Мне нужно было узнать, где искать Кэт. Чутье в этом мне не поможет.

— Куда прешь? — огрызнулся на мой толчок в спину здоровенный мужик в замызганном синем комбинезоне. — Самый умный, что ли? Не видишь — тут очередь!

— Мне некогда, прошу прощения! — поняв, что с моим ростом и комплекцией просто так прорваться к стойке не удастся, я решил выбрать другую тактику.

Словно дирижер, я всплеснул руками, прикрывая глаза и выпрямляя спину. Толпу разбросало в разные стороны. Кто-то сразу потерял сознание, другие пытались подняться, держась друг за друга и за стены. У меня не было времени наблюдать за поднимающимися на ноги. Я подошел к девушке из регистратуры:

— Извините за беспорядок. Не подскажете, где мне искать пациентку Кэт? Не знаю, под какой фамилией она записана…

— Э… — девушка за стойкой стала затравленно озираться, и поначалу я принял ее состояние за испуг от моего поведения, но уже через миг понял, что причина в другом. — С ней сейчас беседует Особый Отдел.

Вот оно что! Конечно, дополнительные исследования мозга были лишь прикрытием — основная причина того, почему мою жену оставили в больнице, — это разговор с «секретчиками».

— Где? — задал я еще один вопрос.

— Первый этаж, кабинет в конце коридора, — пролепетала девушка, дар подсказывал, что она говорит правду.

— Спасибо! — поблагодарил я ее и направился к указанному кабинету.

Дорогу мне никто не пытался преградить. Даже те, кто уже очухался, похоже, раз и навсегда выучили, что ко мне не стоит лезть со своими претензиями.

Я дошел до последней двери и снес ее, сделав легкое движение пальцами.

В центре помещения сидела на стуле Кэт. Рядом с ней стоял хмурый мужчина, за столом развалился еще один. Мое эффектное появление не могло пройти незамеченным, поэтому сейчас все внимание было приковано к моей персоне.

— Добрый вечер, товарищи! — без тени иронии поздоровался я. — Моя жена немного устала, поэтому уже уходит!

— Простите, — поднялся из-за стола один из «особистов», — нам нужно закончить разговор. Поверьте, это очень важно! Мы не можем выпустить ее просто так, до тех пор пока не будем уверены, что она неопасна!

— Она неопасна! — улыбнулся я, хватая Кэт за руку. — На улицах паника, Стена Изначальных только что рухнула. Так что советую вам заняться более насущными делами, чем допрос этой девушки. Всего доброго!

— Но… — попробовал возразить мужчина за столом.

Его коллега, правда, уже проникся ситуацией:

— Что значит «Стена рухнула»? Когда? Что с людьми?

— Выйдите и спросите, — пожал плечами я. — Тут три шага по коридору. Что я вам буду описывать…

Дальнейший разговор не имел смысла, и я повел Кэт к выходу из больницы. Мешать мне никто не решился.

— Что они с тобой делали? — спросил я у жены.

— Да ничего такого, — задумалась на мгновение она. — Задавали всякие вопросы о том, не слышу ли я голосов, не хочу ли кого-нибудь убить…

— И что ты им сказала?

— Сказала, что не слышу и не хочу.

— А на самом деле?

— Что «на самом деле»?

— Не хочешь никого убить?

— Нет! — твердо сказала жена.

А я, глядя на Кэт, задумался на миг о том, каким бы оказался мой собственный ответ на этот вопрос.


Мила встретила нас железным спокойствием. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, когда мы с Кэт зашли в комнату.

— Привет, — протянула она руку моей жене. — Меня зовут Мила!

— Очень приятно! — взмахнула ресницами любимая. — А я Кэт.

— Сергей много рассказывал о вас, — кивнула девушка. — Я тоже очень рада знакомству.

Взгляд Милы, казалось, мог в один миг заморозить весь мировой океан.

— Ты видела, что произошло со Стеной? — спросил я у нее.

— Кажется, она недавно рухнула? — вопросительно посмотрела на меня Мила. — Плохая новость, да?

— Угу, — промычал я. — Извини, что мы так вломились. Сейчас возьму свои вещи, и мы уйдем.

— Да всегда пожалуйста! — Мила нарисовала на своем лице улыбку.

Я забрал из тумбочки перед койкой запасной комплект одежды, рюкзак и туалетные принадлежности.

— Ну ладно! До завтра! Спокойной ночи! — повернулся я к Миле.

— Пока-пока! — помахала ручкой девушка. — Бодрой вам ночи…

— Что, прости? — нахмурился я.

— Доброй ночи, говорю! — вздернула подбородок Мила. — Приятных сновидений!

— До свиданья! — вежливо попрощалась Кэт, и мы вышли из номера.

Наша новая комната располагалась через две двери. Коридор совершал поворот на девяносто градусов, и получалось, что через окно по диагонали я мог увидеть край окна Милы. Я знал, что шторы в номере девушки сейчас плотно занавешены. Да, впрочем, у меня и в мыслях не было заниматься подглядыванием — меня держала за руку любимая.

Теперь было наплевать на усталость и страх перед Волной. Теперь было наплевать на все. Я так долго ждал этих минут. Уже почти не надеялся, что они вообще наступят.

Мы не стали включать свет — лишь только створки дверей разошлись в стороны, я подхватил Кэт на руки и отнес к кровати. А дальше все закружилось в волшебном водовороте страсти.

Я ласкал губами это ненаглядное создание, эту девушку-мечту, которой мне посчастливилось дать плоть и удержать рядом с собой. Одежда вскоре оказалась разбросана по полу, и я бережно гладил каждый изгиб, каждую ямочку на теле Кэт. Впивался поцелуями в маленький рот. Сдавливал в ладонях упругие ягодицы, прижимаясь всем телом и готовясь погрузиться в нее.

Потом был безумный танец, симфония соединения наших тел. Частое дыхание, выгнутая в сладкой истоме спина, рвущиеся наружу крики, а затем дрожь по всему телу, и мы мокрые от пота замерли на кровати, не в силах пошевелиться.

Какое-то время так и лежали. Я гладил Кэт по спине, она вжималась в меня и влажно дышала в ухо. Все было так замечательно и уютно. Но в какой-то момент я вздрогнул — почему-то представилось, что на мне сейчас лежит не Кэт, а Мила…

— Что такое? — спросила у меня жена.

— Я тебя очень люблю, — сорвались с губ банальные слова.

— И я тебя, — ответила Кэт. — Спасибо тебе за сегодня!

— Ну, — хмыкнул я, — если честно, сегодня я не в лучшей форме…

— Да я не об этом! — любимая рассмеялась. — Все было замечательно! Я хотела сказать «спасибо» за то, что ты вернул мне память и собираешься спасти нашего сына. Другие бы уже опустили руки.

— Извини. Я неуместно пошутил. Я не опущу руки! — твердо сказал я.

— Я знаю, — вздохнула Кэт, и на какой-то миг в ее голосе проскользнуло легкое отчуждение. — Я знаю…

Потом мы пошли в душ, помылись и уже начали вытираться, когда односложные подшучивания над обнаженными телами друг друга постепенно превратились в возбуждение, и мы еще раз занялись сексом, но теперь уже медленнее и более изощренно, чем в первый раз.

А затем очень усталые, но довольные этим кратким мигом счастья посреди длинного и трудного пути, мы еще долго лежали на кровати, обнявшись. Я рассказывал Кэт обо всем, что со мной приключилось за то время, пока ее не было рядом. Говорил, что буду делать дальше. Уверял, что все будет хорошо. А в груди от этой приторной лжи начинало ныть — дар улавливал фальшь в моих словах. Но ради того, чтобы увидеть смех в этих глазах цвета гречишного меда я готов был вытерпеть любую боль.

23.06.2225

Я проснулся посреди ночи с ясным чувством близкой опасности.

С улицы доносились приглушенные крики людей. Крушение Стены и разлившийся в воздухе Полушки страх неумолимой смерти будоражил человеческие души. Паника превращала разум в придаточный орган, разжижала постулаты общественных норм и ценностей, выводя на первый план животный эгоизм. Наверняка по всему Академгородку уже катится волна погромов, изнасилований и убийств.

Я около минуты пролежал в кромешной темноте, прислушиваясь и принюхиваясь, в надежде понять, что же меня разбудило. Вдруг зажегся свет в номере Милы, и до меня тотчас же дошло, что было не так в моей собственной комнате. Кэт исчезла!

Резко сев на кровати, я сбросил ноги на пол, как раз попав в ботинки. И в этот миг в паре миллиметров от моего затылка просвистело длинное лезвие. Взметнулся вверх пух из распоротой подушки.

Времени размышлять не оставалось. Я воспользовался способностями и взлетел в угол комнаты, прямо в той позе, в которой находился — с одеялом на ногах и согнутый буквой «Г». Быстро сориентировавшись, уже в следующую секунду дотянулся до выключателя. Комнату залил желтоватый свет.

Незнакомцев оказалось четверо. Один стоял около двери, два других ошеломленно глядели на меня от кровати, а третий замер в проеме двери в ванную. Ждать ответных действий не имело смысла. Как хорошо, все-таки, что умение летать можно легко преобразовать в управление гравитацией. Не научись я такому приемчику, жить на свете было бы в разы труднее.

Я сделал пас руками, и враги взвились в воздух, после чего стали биться о стены, пока я не посчитал нужным их отпустить.

Сам я, между тем, принял нормальное положение, после чего просто выключил дар и спрыгнул на пол. Ближайший ко мне мужчина начал что-то громко бормотать и через пару-тройку секунд обмяк. Остальные последовали его примеру.

— «Автохтоны» чертовы! — сжал зубы я.

Видимо, у нападавших имелся специальный яд для тех случаев, когда их берут в плен. Жаль, что ничего узнать у них не получится. Впрочем, главное сейчас — то, что мне удалось выжить. Я ведь был на волосок от гибели. А Кэт…

— Кэт!!! — что есть мочи заорал я. — Кэт!!!

Дверь распахнулась, и на пороге номера появилась моя жена.

— Господи, Кэт! — я подскочил к ней и порывисто обнял. — Ты как?

— Что тут произошло? — удивленно прошептала любимая. — Со мной все хорошо, я никого не видела. А ты как? Тебя не ранили?

— Нет, все в порядке! Фуф… — Я вздохнул с облегчением. — Куда ты уходила? Почему не сказала мне?

— Я… — Кэт замялась. — Я решила просто побродить по коридорам, собраться с мыслями. Еще вчера утром я была одним человеком — а теперь стала совсем другим. Мое «я» вернулось, но теперь оно слилось с той девочкой, которой я прожила последние месяцы. Я чувствую себя немного другой. И голова какая-то тяжелая…

— Надо было мне сказать! Что же ты?

— Все будет хорошо, — кивнула Кэт. — Я просто не хотела тебя будить — ты так сладко спал.

— Все равно разбудили эти головорезы! — вздохнул я. — Дай-ка позвоню вниз, в администрацию. Пусть доложат кому надо.


Уже через десять минут у нас в номере были Шамиль, Мила, Ксюша, Стас и несколько человек из местной милиции.

— Что тут у вас такое творится? — я повернулся к Стасу и пнул в бок тело одного из несостоявшихся убийц.

Труп перекатился на спину, теперь мертвый человек лежал, раскинув руки и уставившись стеклянными глазами в потолок. Обычная, ничем не примечательная внешность, острые скулы, морщины вокруг глаз, поросший щетиной подбородок. Что заставило этого мужчину наброситься на меня? Попробовать применить дар, чтобы выяснить?

— Извини, Сергей! — виновато ответил Стас. — Все с ума сошли после крушения Стены. Людей не хватает. Никак нам не унять эту панику…

— У вас же периметр! Неужели так сложно проверять всех, кто приходит снаружи? На меня вчера вообще какое-то чучело из помойки выпрыгнуло! А сегодня — эти!..

— «Автохтонами» начали становиться те, кто не покидал периметра! — мрачно сказал Стас. — Мы предпочитаем об этом не распространяться. А прислужники тут редко встречаются. Ночные животные — бояться света и предпочитают по подвалам сидеть.

— Спасибо, утешил! — скривился я. — Как такое вообще возможно, что люди становятся этими уродами, не выходя из города?

— Не знаю, — вздохнул Стас. — Видимо, у них тут сеть агентов действует. Вербуют.

— Но у «автохтонов» ведь какое-то измененное сознание. Они фанатики! Как я понял, такое с мозгом можно только в Храме сделать.

— Такое можно с мозгом любого человека проделать, если обладаешь способностями, а человек не имеет вшитого чипа защиты. Но даже при наличии чипа методов нейролингвистического программирования и гипноза еще никто не отменял.

— Даже разбираться в этих вещах не хочу, — покачал головой я. — А защита здесь у всех имеется?

— Ее нету только у твоих людей, — пожал плечами Стас. — Остальные подвергались стандартной процедуре вживления защиты по прилету на Полушку.

— Но зачем?

— Как раз от всяких животных вроде прислужника. Эти звери могут менять твое восприятие действительности, залезают прямо в мозги.

— Может и нам защиту сделать тогда? — нахмурился я.

— Чипы кончились, — потупил взгляд Стас. — С Землей давно не было никаких контактов, мы пустили электронику на более важные нужды.

— Куда еще можно применить защищающий мозги чип? — удивился я.

— Для экранирования техники.

— Хочешь сказать, технику тоже надо экранировать?

— Да. Последнее время электроника сбоит все чаще. Мы стали подозревать, что кто-то вмешивается в системы управления дистанционно…

— Приехали, — сглотнул я. — Чертовщина какая-то!

— Именно, — подтверди Стас. — Паршивая ситуация.

— Ясно, ладно. — Я прокашлялся. — Слава Богу, что никто из нас не пострадал в ночном происшествии.

— Да, повезло, — кивнул мой знакомый. — Ты уже второй раз обезвреживаешь этих террористов. Спасибо!

— Удалось, кстати, что-то выяснить про официантку?

— Нет, — развел руками мой знакомый. — Она также как и эти, — он махнул в сторону распростертого у моих ног тела, — сама себя отравила. А до того, как стать «автохтонкой», вела самую обычную жизнь.

— Понятно, — вздохнул я. — Попробую сам что-нибудь разузнать.

Я, не особенно надеясь на успех, прикрыл глаза и присел над телом.

В следующую секунду меня будто ударило током. «Он здесь! Убить! Убить! Убить!» — каждый новый крик звучал все громче, наполнял меня животной яростью, я должен был стрелять, бить, грызть, разрывать ногтями плоть ненавистного человека. Я не видел его лица, его фигуры. Передо мной алым огнем пылал только какой-то слепок из ощущений. Потерянный, опасный, странный, импульсивный, ведомый, ведущий, добрый, злой, не верящий и влюбчивый…

Я распахнул глаза, хватая ртом воздух. Тем ненавистным человеком мог быть только я.

— Они все охотятся на меня! Я их Враг…

Кто же мог так меня ненавидеть? Кто дал этим чертовым убийцам мой внутренний портрет?

На эти вопросы дар предпочел не отвечать. Но я и без помощи способностей мог понять, что «автохтонам» помогает кто-то неслучайный. Кто-то, кого я, скорее всего, очень хорошо знаю.

Неужели этот кто-то сейчас рядом со мной? Шамиль? Ксюша? Мила?

Или может быть Кэт?

Я обвел всех своих товарищей быстрым взглядом.

Ксюша знала меня хуже всех, да и интеллектом никогда не блистала. Очень сильно сомневаюсь, что она могла дать «автохтонам» мой настолько подробный портрет. Стас тоже в категорию хорошо знающих меня людей не попадал.

Мила? Ее не было в столовой в тот момент, когда террористка решила подорвать гравибомбу. Свет в ее комнате зажегся за несколько минут до того, как на меня прыгнул этот парень с мечом. Да и в первую ночь в гостинице она вела себя как-то странно. А что? Может, ее психику окончательно расстроил тот факт, что я вернул себе Кэт? Знала ли Мила меня настолько хорошо, чтобы составить «портрет»? С ее способностями к телепатии в этом можно было не сомневаться…

Ладно, кто дальше? Шамиль? Он тоже отлично знал меня. Знал меня с научной, так сказать, точки зрения. Про мотивы его я судить не берусь — он успел поработать и на Секретное Ведомство ЗЕФ и на Восточный Альянс. Ему могли за эти годы хорошо вправить мозги.

Еще оставалась Кэт. Конечно, я сильно сомневался, что она могла это сделать — она же была до моего прилета в стационаре, с полной потерей памяти. Но подозревать приходилось всех.

Не исключал я еще и того варианта, что «автохтонов» на меня натравили Изначальные. Теоретически они могли знать про меня что угодно. Впрочем, зачем им нанимать кого-то для работы, которую не так уж сложно сделать и самим?

В общем, я зашел в тупик и решил отложить поиск решения до утра.


Остаток ночи прошел на удивление спокойно, хотя нормально спать я уже не смог. В какой-то мутной полудреме я дрался с «автохтонами», летал через подпространство, восстанавливал память Кэт, убегал от иссиня-черной Волны. Хорошо хоть овры в кошмарах больше не виделись.

Утром мы с Кэт спустились в столовую, но там никого не оказалось. Я с помощью дара попробовал выяснить, куда все подевались, но меня опередил Шамиль. Он с Ксюшей и Милой как раз шел следом.

— Утро доброе! — поздоровался он своим тонким голосом.

— Привет! — сказал я в ответ.

— Здравствуйте, — улыбнулась Кэт.

— Хорошо, что вы здесь, я уже собирался наверх идти.

— Что стряслось-то? — поднял брови я. — Куда все делись?

— У них экстренное собрание на главной площади, — проинформировал меня Шамиль. — Надо было визор смотреть.

— Как будто ты его смотрел! — фыркнул я. — Не до этого мне было вечером, ты же знаешь!

— Конечно, не до этого! — с лисьей улыбочкой подтвердила Мила.

Я понял, что она намекает совсем не на убийц, напавших на меня, а затем осознал и то, что она с легкостью может читать мысли Кэт — ибо блока у той не стояло. Выходит, вчера Мила могла без труда обеспечить себе «эффект присутствия». И в комнате, и в душе…

— Где площадь? — пресек я посторонние мысли.

Если учесть, что сегодня я собирался уходить к Храму, а Волна уже подбиралась к планетам людей, то все эти мелкие шпильки и сложности в моей личной жизни — полная ерунда. Но защитить разум Кэт таким же блоком, как у меня, все-таки не помешает.

— Тут рядом, — ответила мне Ксюша. — Городок маленький. Провинция!

Похоже, что только Ксюша тут не очень переживала по поводу будущего — она была, как и всегда, ухожена и весела. Я невольно обратил внимание на то, что у нее свежий малиновый лак на ногтях, а в волосах какая-то новая заколка. Где только достала?

— Ладно, идем туда, — кивнул я, и мы двинулись за Шамилем и Ксюшей к выходу из здания.

— Как ты после вчерашнего? — спросил меня провидец. — Извини, что не предупредил тебя — будущее настолько нестабильно, что я не могу ничего нормально прогнозировать.

— Ты уже в состоянии прогнозировать? — поинтересовался я.

— В принципе, да, — ответил он. — Такое ощущение, что все умения вернулись, но если раньше я как бы плыл в лодке по спокойной реке и видел все небольшие повороты и мели, то теперь я со своими обычными навыками оказался в бурном горном потоке: сплошные пороги, дикое течение. Я видел, что есть вероятность чего-то плохого этой ночью, но после прорыва Стены не ожидал уже никаких дополнительных неприятностей.

— Что, кстати, думаешь по поводу Стены? — задал я еще один вопрос.

— Да что тут думать — хреново все это. Пока еще Волна не очень разогналась после преодоления преграды, но если она выйдет на прежнюю скорость, то через месяц-другой Солнечную систему поглотит.

— Да уж, — сказал я, вспоминая, что рассказывал мне про барьер Изначальных старик-отшельник на Рае.

Если мой ребенок был им нужен для того, чтобы противостоять Волне, а единственная преграда на пути этой Волны вчера разрушилась, то не значит ли это, что сын погиб? Следовало как можно быстрее входить в контакт с Изначальными. Впрочем, что бы я там ни говорил Кэт — надежда спасти Грегори была весьма призрачной. Но столь же призрачной была и надежда спасти жену. Я взглянул на Кэт. Но ведь моя любимая теперь со мной, может, и сына удастся вызволить.

Почему же вы не хотите идти на контакт, чертовы Изначальные? Почему ведете себя настолько странно, если действительно так уж сильны? Или все это блеф? Может, вас и вовсе нет, а какие-нибудь скалитяне или д-дапар разыгрывают перед нами спектакль?

Я вздохнул. Скоро все выяснится. Пока же стоит сосредоточиться на защите разума Кэт от штучек Милы.

Я зачерпнул энергии, легким касанием вывел с ее помощью невидимую защитную сферу и заключил в нее голову жены. Кэт вздрогнула и посмотрела на меня. Я улыбнулся. Вроде бы, все получилось.

Впереди уже виднелось скопление людей. Пора было узнать, что скажут нам официальные власти Полушки.

Крики и ропот возмущения мы заслышали издалека. Подойдя чуть, ближе я понял, чем это вызвано.

— …Успокойтесь! — вещал с трибуны невысокий и худой человек пожилого возраста. — Мы послали радиограмму на Землю! Они обязательно пришлют ответ! Я же сказал, совершенно нет поводов для паники! Все решится в штатном порядке!

— В каком порядке? — перекрикивали мужчину голоса из толпы. — Мы снова улетаем из Галактики к чертям собачим! Ты обещал остановить это! У нас топливо на исходе! Стена разрушена, Волна у ворот! Надо лететь на Землю, пока еще есть возможность!

Надо отдать горожанам должное — ругательств практически не было слышно, только дельные и довольно разумные предложения. Все-таки большинство людей на Полушке являлись выходцами из интеллигенции — ученые, инженеры, управленцы. Зря, видимо, я думал, что сегодня тут наступит полная вакханалия. Пусть и с трудом, но люди держали себя в руках.

Мы, между тем, просочились в толпу, и я стал разглядывать помост, на котором высилась импровизированная трибуна. Рядом с говорившим мужчиной на этом помосте стояло с десяток вооруженных гравистрелами людей. Форму они носили полевую, но знаков различия не имели.

Во втором ряду, за спинами охранников я заметил усталого и нервного с виду Стаса.

— Это губернатор Полушки, если ты не знаешь, — вдруг просветила меня Кэт. — Не смотри на меня так! Я здесь полгода провела, уж губернатора в лицо за это время смогла запомнить!

— Как его зовут? — спросил я, хотя если честно не так уж меня это и интересовало.

— Алексей Серпов, — ответила Кэт. — Очень жесткий руководитель.

Из дальнейшего обсуждения, в общем, ничего принципиально нового мы не почерпнули. Комендантский час отменять не собирались, периметр городка по-прежнему оставался закрытым, а на просьбы приступить к эвакуации на Землю, губернатор сказал следующее:

— Я ценю ваше желание что-то сделать сейчас и немедленно. Но давайте пока не будем пороть горячку! Может быть, Земля ответит, пришлет помощь. К тому же недавно стало известно, что наша система вновь разгоняется. Генерация пространства продолжилась. И это, я считаю, даже неплохо, потому что помимо Волны к нам спешит еще и большой флот киберов. Да-да, тех самых роботов, что похищали людей в других колониях ЗЕФ. Что им от нас надо, я могу только догадываться. Связь с ними не установить — постоянно идут помехи. Но Полушка продолжает убегать от всех опасностей. И, по крайней мере, сейчас мы куда более уверены в завтрашнем дне, нежели остальные колонии. Так стоит ли бежать отсюда на Землю?

Снова разгорелись дебаты, а мы потянулись обратно в гостиницу.

— Я собираюсь сегодня идти в Храм, — сказал я своим друзьям. — И прошу о двух вещах. Не отговаривать меня и не ходить со мной.

— Может быть, стоит все взвесить? Подготовиться нормально хотя бы? — нахмурился Шамиль. — Что ты вообще знаешь об этом Храме?

— Я пойду с Сергеем! — вдруг сказала Ксюша.

Шамиль на миг растерялся, затем развернул девушку к себе:

— Зачем тебе туда? Ты с ума сошла?!

Мне показалось, что провидец прореагировал на слова Ксюши слишком агрессивно. Он знает что-то, чего не знаю я?

— Я все равно пойду! — твердо сказала Ксюша. — Не отговаривай меня! Даже если шансы малы, я должна…

— В каком смысле «должна»? — мрачно посмотрел на свою девушку Шамиль.

— Если мы можем что-то сделать, как-то помешать Волне, то мы должны. Раньше была надежда на Стену. Теперь осталась только надежда на нас.

Ксюша смотрела на меня и Шамиля прямо и жестко, и я даже как-то растерялся от такой ее реплики. Все-таки она значительно умнее, чем пытается казаться.

— Вообще-то, она права, — вздохнул я. — Я не хочу больше отсиживаться. Помнишь, что получилось в прошлый раз, Шамиль?

— Какой прошлый раз? — на скулах провидца играли желваки.

— Когда я решил, что мы с Кэт сбежим на Рай, выторговав у Изначальных полвека? Что из этого вышло?

— Помню, — кивнул Шамиль. — Но тогда и мне придется идти с тобой!

— Почему это?

— Потому что я не могу отпустить Ксюшу одну, — неискренне усмехнулся Шамиль. — Да и ты прав — хочется уже разобраться со всеми проблемами поскорее, может, и от моих способностей в конце концов будет хоть какая-то польза.

— Что касается меня, — сказала Мила, — то я не стану тебя отговаривать, да и с тобой, наверное, не пойду. Хватит тебе и без меня спутников.

— А я пойду! — воскликнула Кэт. — Я без тебя, Сережа, теперь ни на секунду не останусь!

«Чего ж ты тогда ночью куда-то бродить ушла?» — хотел спросить я, но передумал.

Эх, все-таки тяжело всех подозревать! Может, просто сбежать от них? Не обсуждать, кто с кем пойдет, а просто сбежать? Если против меня действительно играет кто-то из своих, то так ли уж здорово иметь врага за спиной?

— Получается, все, кроме Милы, собираются со мной? — задумчиво проговорил я. — Хорошо, тогда я дождусь Станислава и узнаю у него, когда и как мы сможем добраться до Храма. Если за это время кто-то решит передумать — тем лучше для него!


Стаса пришлось ждать довольно долго.

Собрание уже закончилось, а друзья разошлись кто куда. Рядом со мной осталась стоять только Кэт. Когда народ с площади начал рассасываться, я увидел, что губернатор вместе с моим знакомым погрузились в транспорт и поднялись в воздух. Для того, чтобы выяснить, куда направляется Стас и когда он вернется назад, я попробовал включить дар, но чутье, издеваясь, молчало. На счастье, мимо меня как раз проходил один из тех, кто стоял около самой трибуны и активно дискутировал. Я схватил мужчину за рукав:

— Простите, как мне увидеть Станислава Ветрова? Куда они с губернатором полетели?

— Э? — вздрогнул от неожиданности прохожий, потом до него дошло, о чем я спрашиваю, и он уставился в небо, прикрыв ладонью глаза от солнца. — Они в Лаборатории полетели. Там тоже надо с людьми поговорить. Вернутся часа через четыре, не раньше.

— Спасибо! — поблагодарил я человека.

— А вы ведь те самые ученые с Земли, да? — спросил мужчина, прищурив один глаз.

— Да, — вздохнул я. — Видимо, да…

— Ну и что вы про все это думаете? — задал человек еще один вопрос. — Сможете нас всех спасти? Вы ведь для этого сюда прилетели, я прав?

— Не совсем, — замялся я. — Мы думали добраться до Храма и попробовать что-нибудь сделать. Но я совсем не уверен, что у нас получится.

— Надо быть уверенным, сынок! — задумчиво произнес мужчина. — Иначе не стоит и соваться в этот Храм.

В его голосе мне почудились на миг интонации старого отшельника Лексо.

— Надо быть уверенным, — повторил человек. — Ты же смог телепортироваться сюда — значит, и с Волной разберешься. И губернатор, и Станислав, кстати говоря, только поэтому вокруг тебя и пляшут. Ситуация сейчас тут не самая райская, и каждый твой день обходится нам в копеечку. Так что сделай, пожалуйста, все что можешь. Я же знаю, что ты это осилишь!

— Откуда вы знаете? — неожиданно начал раздражаться я.

Теперь старик напомнил мне Председателя и Родиона Марковича в их лучшие годы. Они все время лучше меня знали, что и как мне следует делать.

— Потому что ты уже спасал людей, — улыбнулся старик. — Что такое? Нет, не бойся, способностей у меня никаких нет. Я просто читал твое дело. Настоящее, а не то, что проходит по официальным каналам.

— Понятно, — сглотнул я. — Спасибо за веру в меня.

— Не за что! — мужчина кивнул и отправился своей дорогой.

Я проводил его взглядом. Вот такие сюрпризы бывают. Думаешь, что ты главный секрет в этой галактике, а на деле получаются, что о тебе знает каждый встречный. Мне бы его уверенность в том, что у меня все получится. Впрочем, других-то вариантов все равно нет.

— Придется нам погулять где-то несколько часов, — повернулся я к Кэт.

— Может, пойти в номер, попробовать выспаться? — предложила жена.

— Да, пожалуй, лучше отдохнуть, чем просто так слоняться по улицам, — согласился я. — Тем более, что я очень плохо спал этой ночью.

— Да-а, — протянула Кэт и прижалась ко мне. — Я тебя так люблю! Ты не представляешь, Сережа! Как хорошо, что с тобой все нормально после вчерашнего! Я тоже жутко не выспалась. Голова гудит, какие-то сны страшные весь остаток ночи снились.

— Что за сны? — поинтересовался я.

Мы шли вдоль хромированного здания, поблескивающего в свете местного солнца. Дул теплый бриз, разносящий едва уловимый запах моря и сладковатый аромат цветов. Волосы Кэт развевались у нее за спиной, а клапаны на карманах комбинезона колыхались под порывами ветра. Если бы не Волна и не опасности, поджидавшие нас со всех сторон, то можно было представить, что мы сейчас отдыхаем и от безделья неспешно прогуливаемся по улицам Академгородка.

— Страшные сны, — тихо сказала жена. — Боль, темнота и страх. И лучи света. И голос. Он единственный, кто знал, что нужно делать. Но я не пошла с ним…

— Ты, наверное, все еще переживаешь из-за прошлого визита в Храм, — предположил я. — Представляю, что тебе довелось пережить. Я что-нибудь придумаю, чтобы избавить тебя от этих кошмаров.

— Спасибо, Сережа, — покачала головой Кэт, — но не надо больше на меня воздействовать. Я сама справлюсь со всем этим. Только обещай, что будешь поддерживать меня!

— Конечно, буду! — тотчас же отозвался я. — Только я тогда еще раз попрошу не ходить со мной. Без тебя у меня будет больше шансов вернуться.

— Но почему? — подняла на меня глаза жена. — Я же была там, я могу что-нибудь вспомнить, подсказать! Как ты там один-то будешь?

— Справлюсь, — уверенно сказал я. — Одному будет проще.

— Была бы моя воля — я бы тебя вообще никуда не отпустила, — нахмурилась Кэт. — Но я понимаю, что иначе нельзя. У Изначальных все ответы. И наш Грегори…

— Да, у Изначальных есть все ответы, и они ответят за все! — усмехнулся я собственному каламбуру.

Какое-то время шли молча. Кэт снова заговорила, лишь когда мы уже входили в лифт.

— Может быть, все-таки не пойдешь туда? Может быть, лучше взять у Станислава космолет и долететь до Стены, чтобы встретится с Изначальными там? Зачем тебе лезть в Храм?

— Думаешь, мне так просто дадут космолет? — хмыкнул я. — Да и что-то я сильно сомневаюсь, что найду на месте Стены что-нибудь, кроме тьмы от поглотившей ее Волны!

— Это верно, — Кэт обняла меня, двери лифта раскрылись — мы приехали на нужный этаж. — Но просто я так боюсь, ты не представляешь! Что будет со мной, если с тобой что-то случится? Что мне без тебя делать?

— Ничего со мной не случится! — улыбнулся я. — Ты же слышала — все в меня верят! У меня способности, сила, интеллект! Что со мной может случиться?

— Дурачок ты еще, дурачок! — вдруг сказала Кэт, а я ясно вспомнил, как давным-давно это любила говорить мне мама.

— Ладно, заходи, — я жестом пригласил жену зайти в номер первой, двери я уже открыл своим ключом.

— Давай ты заходи! — усмехнулась Кэт. — Что женщину вперед пропускаешь, если такой сильный и смелый?

— Мы ж не в Храм сейчас заходим! — покачал головой я и шагнул вперед. После воспоминаний о маме, настроения шутить у меня больше не было.

Чувство опасности обожгло меня, когда я уже вошел в номер. Не раздумывая, я опрокинулся назад, своим телом подминая Кэт. И только мы упали на пол, как в десятке сантиметров над головой со свистом пронесся какой-то яркий луч. Я выстрелил с помощью дара внутрь комнаты. Раздались крики, переходящие в хрип. Откатившись в сторону, я воспользовался способностями и мгновенно взлетел, поворачиваясь вокруг своей оси и вскидывая руки для отражения возможной атаки.

Но все было кончено. Неудавшийся убийца в черном уже закатил глаза и пускал изо рта слюни. Успел принять яд, после того, как я отбросил его к окну. Я обшарил с помощью дара весь номер. Чутье, видимо, отреагировав на всплеск адреналина, уверенно отозвалось во мне и рассказало, что чужаков здесь больше нет. Вот только…

Не теряя ни секунды, я бросился к двери в ванную и распахнул ее сам, вызвав хруст во внутренностях системы доводчика. Передо мной застыла растерянная Мила.

— Какого черта ты тут делаешь? — зло бросил ей в лицо я. — Где остальные?

На миг у меня закралось подозрение, что мертвый мужчина — Шамиль. Но нет, конечно, это был кто-то чужой и незнакомый.

— Что ты тут делаешь? — повторил я.

Мила раздраженно взглянула на меня:

— Ксюша попросила к тебе зайти, поговорить. У нее, как выяснилось, есть к тебе очень важное дело.

— И как тогда ты оказалась в ванной? — прищурился я. — Почему тебя не тронул убийца?

— Дверь в номер была открыта, я вошла, никого не обнаружила. Заглянула в ванную, и тут этот урод меня внутрь втолкнул. Щелкнул замком — и все.

— Как-то все это неправдоподобно звучит, — заметил я.

— Я пыталась тебя предупредить! — воскликнула Мила. — Но ты ведь блок поставил на себя и жену. Я не могу ничего мысленно говорить тебе теперь!

— Сама виновата! — покачал головой я. — От тебя и защищались!

Сзади ко мне подошла Кэт и тихонько положила руки на плечи.

— Что тут такое? — едва слышно спросила она.

— Рассказывает небылицы! — махнул я рукой на Милу. — Говорит, что ее поймали и закрыли тут.

— У тебя же способности есть! — вскинула подбородок Мила. — Проверь меня!

— Не могу, — я развел руками, глядя на нее холодно и прямо. — Не была бы ты мне настолько хорошим другом, узнал бы правду. Но ты, к сожалению, слишком втерлась ко мне в доверие.

— Не буду я перед тобой оправдываться! — фыркнула Мила и решила выйти из ванной, но я поймал ее за локоть. — Отпусти! С женой своей так будешь обращаться!

— Какая же ты стерва, — покачал головой я. — Постой спокойно, я хочу во всем разобраться!

— Хочешь разобраться — поговори с Ксюшей. Мне вообще не стоило во все это влезать!

С этими словами Мила ушла.

Я чертыхнулся и стал звонить вниз, в администрацию, чтобы пришли и разобрались с телом. Вскоре в номере опять появилась милиция, охрана, медики. Пока осматривали мертвого мужчину, я отметил для себя, что убийца не имел никакого оружия. Стало быть, у него существовали какие-то способности, раз он так лихо смог выпустить в меня желтый луч. Интересно, что это была за энергия? Электричество? Плазма?

Дар подсказал мне, что убийца мог создавать нечто вроде плазменного лезвия. Но тут же возник новый вопрос — смогу ли я повторить такое?

Через какое-то время все улеглось, представители разных служб ушли, избавив меня наконец от трупа на полу и от своего присутствия тоже. В коридоре оставили двух охранников. Давно пора, третье покушение за два дня как-никак!

Только я растянулся на диване, а Кэт пошла принять душ, как в дверь позвонили. Опять что ли эта странная Мила? Что же ей на самом деле надо? Неужели и правда она спелась с чертовыми «автохтонами»?

За дверью оказался Стас. И пожалуй, я еще никогда не был настолько рад его видеть.

Я открыл. Бывший хулиган держал в руках два стакана с дымящимся кофе и один из них тотчас же протянул мне:

— На, держи! Извини, третьей руки нет, для Кэт не принес… Если сомневаешься, можешь взять мой! — добавил он, увидев, что я с подозрением кошусь на свою порцию горячего напитка.

Я сжал зубы, подавляя в себе разыгравшуюся подозрительность, и хлебнул из стаканчика, жестом приглашая Стаса зайти. Мужчина прошел и уселся в кресло возле небольшого окна, за которым уже алело предзакатное небо.

— Что-то совсем хреновые у нас времена настали, скажи? — криво улыбнулся Стас, не отрывая глаз от окна. — Волны, инопланетяне, революции, убийцы. Мне кажется, что мы не можем справиться со скоростью, которую набрали. Слишком все быстро…

— Быстро? — переспросил я, присаживаясь на край кровати.

— Быстро выскочили в космос. Быстро освоили опасные для себя технологии. Мы же все, по сути, еще неразумные дети. Любители померяться своими достоинствами друг с другом. Дальше, выше, сильнее. Спортсмены, блин…

— Ну, теперь уже в любом случае ничего не вернуть, — пожал плечами я. — Волну не остановить, овров не поднять из могил, а человечество не запихнуть обратно на Землю, прикрыв от него звезды фанеркой. Что сделано, то сделано. Надо думать, как быть дальше.

— Ты прав, конечно, — кивнул Стас. — Я просто замотался сегодня очень. Думал, все пройдет гораздо проще. Но люди на самом деле такие недоверчивые, мелочные и злобные. Просто ужасно! Как ЗЕФ собиралось строить из всего этого сброда коммунизм?

— Риторический вопрос, — улыбнулся я.

— Да, верно, — цокнул языком Стас. — Может быть, если бы тогда, в двадцать первом веке киберы не взбунтовались, у нас уже наступил бы коммунизм. Люди жили бы себе в удовольствие, а умные машины вкалывали бы на заводах. Идеальность всегда относительна. Чтобы построить свободное и счастливое общество, мы все равно должны искать для себя рабов. В данном случае — рабов-роботов…

— Что-то тебя на философию потянуло! — заметил я. — Ты пришел сюда, чтобы почитать мне лекции?

— Да не… — протянул Стас, прихлебывая из чашки. — Говорю же, очень тяжело день прошел. Волна идет, флот киберов приближается. Паника, безумие, какие-то выскочки хотят меня и Серпова прогнать… А тут еще по прилету выясняется, что на тебя опять напали. В общем, слава Богу, что ты жив-здоров.

— Я завтра утром иду к Храму, Стас, — перебил я поток сознания из уст своего знакомого. — Попытаюсь выйти на тех, кто руководит «автохтонами», попробую встретиться с Изначальными и узнать у них все про Волну и моего ребенка. Другого пути все равно нет. Сидеть на месте я больше не хочу.

— Идея более чем сумасбродная! — прокомментировал мое решение Стас. — Ты понимаешь, что способности тебе не помогут внутри двадцатикилометровой зоны? Придется топать на своих двоих по горам, потом драться на ножах с «автохтонами» и лезть в Храм, в котором уже погибло много наших.

Я смотрел на Стаса в смятении и удивлении. Он же сам недавно говорил, что мы — это последняя надежда Полушки и вообще Галактики.

— Но другого варианта действительно нет, — продолжил Стас, и все встало на свои места. — Тебе придется идти. Поэтому я отпущу тебя и дам сопровождающих и технику. Но при одном условии.

— Каком условии? — спросил я, пытаясь выудить правду с помощью дара.

— Ты должен выиграть у меня в баскетбол! — Стас огорошил меня своим ответом.

— Прямо сейчас что ли пойдем играть? — принужденно засмеялся я. — Ты так хочешь реванша?

— А что, давай! — усмехнулся Стас. — Как тогда, один на один!

— Ты серьезно, что ли? — я нахмурился и выжидающе уставился на него. — Что за детские игры? Мне сейчас совсем не до этого!

— Понимаю, но если не выиграешь у меня, все равно тебя за периметр не выпущу! Все ужасно неспокойно. Ты же видел!

— Что это докажет, если я у тебя выиграю? — вздохнул я. — Ты стал так круто играть в баскетбол или пытаешься узнать, насколько я проворен и смогу ли долго протянуть за периметром?

— Думай, как хочешь! — пожал плечами Стас. — Я свои условия тебе сказал!

Я покачал головой, еще раз вздохнул и вытер лоб тыльной стороной ладони. Натуральный детский сад! Что он этим пытается мне доказать? Если захочу — я все равно выберусь с территории станции и Академгородка. Ни Стас, ни его охрана меня не остановят!

Из душа вышла Кэт, завернутая в банное полотенце. Стас вежливо поздоровался с ней и направился к двери.

— Ну так что? — спросил он на пороге.

Я повернулся к жене, пару мгновений пожевал губами, размышляя, идти ли мне со Стасом, и если да — то что сказать Кэт. В итоге, тоже поднялся с кровати:

— Мне надо отлучиться на полчасика. Я обещал Станиславу сыграть с ним в баскетбол. Это наши очень давние с ним счеты…

— Хорошо, иди, — пожала плечами Кэт, отчего по ее коже скользнуло вниз несколько капелек. — Я под охраной, мне не страшно. А вот за тебя я боюсь! Будь, пожалуйста, поосторожнее и повнимательнее.

— Постараюсь! — сказал я и быстро поцеловал жену в губы. — Скоро приду!

— Подожди! — окликнула меня она, когда я уже готов был переступить порог. — Переоденься! В комбинезоне играть тяжело!


Площадка находилась прямо под окнами. Мяч Стас раздобыл где-то по дороге — бывший хулиган стал спускаться вниз немного раньше меня, потому что я внял словам жены и решил переодеться. В рюкзаке нашлась спортивная одежда — шорты и футболка. Кроссовок, правда, не было, поэтому я остался в ботинках. Стас, впрочем, вообще сейчас носил плотные джинсы и походную обувь — ему будет играть еще хуже.

Мы стояли в пяти шагах от штрафной линии. Местное солнце успело скрыться за ломаным городским горизонтом. Сгущались сумерки, и на улицах стали зажигаться фонари ночного освещения. По голым ногам то и дело били прохладные порывы ветерка. Мне в шортах было, прямо скажем, не очень жарко.

— Я начинаю, — сказал Стас, постучав мячом о покрытие площадки. — Мячик слегка перекачен, но ничего страшного. Сойдет!

— Почему ты начинаешь? — я стоял от бывшего хулигана на расстоянии вытянутой руки и смотрел на него снизу вверх.

— Потому что в прошлый раз вы выиграли, — объяснил Стас. — Будем считать это небольшой форой!

— Ну, хорошо! — развел руками я. — Начинай!

Стас ринулся к кольцу и мгновенно забросил первый мяч.

— Один-ноль! — прокомментировал свой успех он. — Не стой как истукан, давай, прояви свои баскетбольные таланты!

— Ты слишком быстро начал! — пожаловался я.

— А ты не спи! — усмехнулся Стас, напоминая себя же, но на десяток лет младше. — Играем до семи! Мячик у меня!

Он снова попытался атаковать, но я теперь держался рядом, по возможности отпихивая его подальше от кольца, а когда бывший хулиган приготовился бросать, то я с помощью дара взвился в воздух и практически выхватил мяч из его рук.

— Да, забыл сказать! — указывая на мячик, крикнул Стас. — Играем без твоих выкрутасов со способностями! Это ведь нечестно!

— Ну, хорошо, — пожал плечами я и вернул сопернику мяч.

Стас начал атаковать с новой силой, но я удержал его порыв, отчаянно прессингуя. Соперник покрутился у границы трехочковой зоны, сделал пару финтов, но я плотно держал его, не давая подойти к кольцу. В итоге Стасу не осталось ничего иного, как сделать от меня шаг назад и бросить издалека. Шелест сетки возвестил о том, что он попал.

— Три-ноль! — усмехнулся Стас и побежал за мячом.

Я постарался собраться с мыслями.

— Неужели, если проиграю, ты меня и в самом деле не выпустишь? — крикнул я противнику.

— А ты проверь! — засмеялся тот.

Снова в атаке был Стас. Снова я изо всех сил пытался сдержать его, хотя понимал, что моя беготня, стрельба и полеты по планетам Фронтира никоим образом не способствуют улучшению навыков игры в баскетбол.

При счете «пять-ноль» я все-таки смог подловить Стаса и выбить у него мяч. Выполнив неуклюжий финт, я проскочил подмышкой у рослого соперника и отправил мяч в кольцо.

— Молодец! — похвалил меня Стас.

Но уже в следующей атаке мне повезло меньше. Я решил бросить издалека и выбрал довольно удачную позицию, избавившись на пару мгновений от назойливой опеки противника. Но глазомер на сей раз дал сбой и мяч после броска ударился о дужку, после чего ускакал за пределы площадки.

Очередной бросок Стаса издали оказался не в пример удачнее моего.

— Семь-один! — скорчил довольную физиономию мой знакомый, дождавшись, пока мяч чиркнет о сетку. — Ты проиграл, Серега!

С этими словами бывший хулиган ободряюще похлопал меня по плечу и побежал ловить мяч.

— Если не выпустишь меня, — нахмурился я, ловя ртом воздух, — я все равно найду способ уйти!

— Да знаю я, знаю! — тяжело дыша, рассмеялся Стас. — Целью игры был не твой билет наружу!

— А что тогда?

— Я хотел показать тебе, что без способностей ты слишком слаб! — крикнул Стас. — Так же и в той Зоне! Что ты там сможешь сделать? Ничего!

— Может, ты и прав, — мрачно сказал я. — Но лучше уж помереть, хоть что-то делая, чем просто так прозябать тут!

— Я знал, что ты так скажешь! — снова засмеялся Стас. — Именно поэтому и дам тебе трех человек в охрану и большую машину для транспортировки. Безумие или нет, но другого варианта все равно не имеется.

— Спасибо! — удивленно сказал я, не веря собственному счастью.

В уме я, в данный момент, уже прорабатывал план, как буду убегать за периметр от людей Стаса и от своих друзей. Но раз Стас дает мне охрану и транспорт, то убегать теперь становится как-то неразумно…

— Не за что, — покачал головой мой знакомый. — Я бы и сам с тобой пошел, да и людей бы намного больше мог дать — но эти решения так быстро не принимаются. Пришлось все выносить на голосование, завтра посмотрим, что удастся сделать. Может, еще и догоним вас. Все эта чертова политика!

— Я понимаю.

Отряхнувшись и размяв уставшие мышцы, я огляделся по сторонам и почти сразу же заметил спешащую к площадке Ксюшу. Неужели тот самый — важный разговор?

Чувствую, меня сегодня измором решили брать — тайные беседы, убийцы, баскетбол и философия… Ужас какой-то!

— Готов поговорить? — без предисловий начала девушка. — Миле так и не удалось рассказать, где я тебя жду. Пришла саама.

— Зачем мне говорить с тобой? — я решил действовать в той же манере. — Я уже понял, что ты не та, за кого себя выдаешь.

— Тебе, может, и не надо, — холодно смотрела на меня Ксюша, — но я бы посоветовала все-таки меня послушать. Для общего, так сказать, развития.

— Я, пожалуй, оставлю вас! — улыбнулся Стас и вместе с мячиком поспешил ретироваться.

Ксюша выжидающе смотрела на меня. Я смотрел на нее.

— Долго будем играть в «молчанку»? — наконец спросила она.

— Ты же что-то хочешь сказать мне, — развел руками я. — Ну так говори!

— Может, уйдем в какое-нибудь более спокойное место?

— А чем тебя это не устраивает?

— Хорошо, — после некоторого раздумья сказала Ксюша. — Я знаю, что ты планируешь сбежать и пойти к Храму в одиночку, но если мы не поговорим наедине до этого момента, то все предприятие сорвется. Ты никогда больше не увидишь своего ребенка, а наша галактика исчезнет.

— У нас была уйма времени, почему именно теперь? И зачем было посылать ко мне Милу?

— Стена рухнула, дальше ждать не имело смысла, — ответила Ксюша. — А к тебе я не пошла, потому что, согласись, было бы странно, если бы я без веской причины сбежала от Шамиля в твой номер.

— Ты, по-моему, и так успела себя выдать с головой. К тому же все равно пришла сейчас. В чем разница?

— Разница в том, что мне пришлось оглушить Шамиля, чтобы он не ринулся за мной. Если б ты послушал Милу, то этого удалось бы избежать!

— Кто же ты, мать твою, такая? — стараясь сохранить спокойствие, спросил я.

Во мне сжались пружины сил, я готовился дать отпор девушке-предателю.

— Я могу все рассказать, если мы уйдем с улицы в более тихое место, — понизила голос Ксюша.

— Нет, — покачал головой я. — Я не пойду с тобой в темный угол!

— Напрасно.

— Это уж как посмотреть! Шамиль ведь уже мертв, я прав? Он понял, кто ты такая?

— Он жив, и знает далеко не все, — сказала Ксюша, глядя на меня исподлобья. — Время дорого, пожалуйста, я прошу тебя — идем со мной! Ты должен выслушать меня и сделать то, что нужно!

— Может, лучше расскажешь, на кого ты работаешь, и зачем увязалась за нами!

Как же ловко она долгое время строила из себя глупую блондинку! Я даже почти поверил, что она такая и есть. А вот оно как выходит, дамочка оказалась шпионом!

— Сейчас я работаю на себя, — подняла бровь Ксюша. — На кого мне еще работать?

Энергии во мне было уже предостаточно. Теперь мне и сам черт не страшен. Что я в самом деле испугался какой-то девчонки, которая, ко всему прочему, хочет лишь поговорить? На меня каждый день нападают отряды убийц, и я пока что успешно отбиваюсь, уж с одной Ксюшей я как-нибудь справлюсь, даже если она и не простая девушка, а шпион.

— Знаешь что, — задумчиво сказал я. — Пожалуй, я соглашусь. Давай, поговорим. Но ты уж расскажи мне тогда все. Не только то, что хотела рассказать, но и то — кто ты такая.

— Я знала, что тебя можно уговорить! — заулыбалась Ксюша, снова возвращая себе недавно сорванный образ милой дурочки. — Ура-ура-ура! Давай, бегом за мной!

И она, не дожидаясь меня, понеслась по направлению к монорельсовой дороге. Теперь уже мне ничего не оставалось, как последовать за ней. Я довольно легко догнал девушку, даже несмотря на то, что только что носился по полю с мячом и несколько устал.

— Туда! — крикнула Ксюша, указывая рукой направление.

Мы свернули в темный и порядком замусоренный переулок. Прошли вдоль покрытых черным грибком стен и оказались перед темным дверным проемом.

— Заходи! — сказала спутница. — Не бойся, почти пришли!

— Я совершенно не боюсь, зря волнуешься! — я осторожно сделал шаг внутрь, одновременно ощупывая даром подступающую темень.

Ничего опасного в помещении не было. Дар подсказывал мне, что здесь когда-то был небольшой склад от магазина, который располагался в этом же здании, но окнами на улицу. Потом людей стало меньше, поставки продовольствия тоже сократили, магазин закрыли, и склад оказался заброшен. Единственные существа, которых можно было встретить в этой темноте, это крысы. Да и то крысы-неудачники, случайно забредшие сюда в слабой надежде чем-нибудь поживиться.

— Темно! — я прошел на середину помещения и повернулся к Ксюше. — Что мы тут забыли?

Эхо исковеркало мою реплику, звонко разнеся по комнате «мно… но… но… ыли… ыли… ыли…». Несмотря на внешнюю браваду, внутри у меня в этот момент все сжималось. Я просчитывал, чем и как буду бить в случае внезапной атаки. И еще старался вспомнить все подробности видения, которое посещало меня не так давно. Почему-то в этом видении мы оба были обнажены.

— Рассказываю все по порядку, как ты и хотел, — Ксюша подошла совсем близко и теперь смотрела на меня снизу вверх.

В слабом свете дверного проема ее глаза влажно поблескивали, и я видел, что зрачки у нее дергаются. Девушке тоже было не по себе. Она явно нервничала не меньше моего.

— Я познакомилась с Шамилем, — продолжила Ксюша, — во время своей миссии по изучению человечества. К тому времени я уже достаточно узнала о людях и могла судить о ваших привычках и логике поведения….

— Подожди! — перебил девушку я. — Мы, кажется, договаривались, что ты начнешь с самого начала.

— Да, договаривались, — кивнула Ксюша.

— Тогда скажи сперва, кто ты такая?

— Извини, Сергей, — виновато улыбнулась девушка. — Я думала, ты уже сам догадался.

— Кто ты такая? — раздраженно повторил я вопрос.

— Изначальная, Сергей! Я Изначальная.

Я невольно сделал два шага назад и чуть не упал, угодив ногой в кучу битого кирпича.

— Я правильно расслышал? — на всякий случай решил поинтересоваться я, после секундного замешательства.

— Да, ты все понял правильно. После возвращения в эти края, мне поручили изучить вас получше. Вы развивались без нашего контроля, и мы порой не могли понять мотивов ваших действий. Мы считали, что вы единый народ, а выяснилось, что вы разобщены и по факту значительно слабее, чем предполагалось. Именно поэтому ваше уничтожение отложили до лучших времен. Сейчас самое главное — справиться с Волной.

— Что ты знаешь о Волне, моем сыне, о Полушке? — вопросы посыпались из меня, как из рога изобилия. — Вы ведь не всесильны, да? Зачем вам все это было нужно? Почему вы уходили и теперь вернулись?

— Лик Вселенной меня разбери! — гаркнула Ксюша. — Пожалуйста, Сергей, будь посдержаннее! Дай мне рассказать все, что я знаю. Времени не так много!

— Хорошо, прости, — прикусил язык я.

— Итак, я изучала людей, когда познакомилась с Шамилем. Он некоторое время принимал мой образ глуповатой девицы за чистую монету, но затем сумел раскусить во мне чужака. Пришлось врать ему о своей причастности к разведке Восточного Альянса. У меня действительно был выход туда, потому что я интересовалась политикой и положением вещей на Земле. Шамиль попросил меня принять в подполье и его, стал признаваться мне в любви. Я решила позволить ему стать моим парнем. Все эти ваши ухаживания и сексуальные забавы на самом деле такие интересные и приятные, что я первое время была очень удивлена. Теперь уже привыкла.

— Вы на самом деле выглядите как люди или это всего лишь личина? — успел я вставить вопрос в ее монолог.

— Это наш обычный внешний вид, — сказала Ксюша. — Вы, скалитяне и д-дапар так похожи на нас, потому что мы создавали ваши расы. Так или иначе. Мы ведь все тут сделали. Каждая планета, где есть жизнь, а уж тем более разум, — это наша работа. Но позволь мне вернуться к рассказу. Итак, Волна рвется во внутренние пределы нашего звездного домена. Пока это лишь робкие ростки, но если ее не остановить, то она поглотит всю Вселенную за несколько миллионов лет. Поверь, это очень быстро! И мы придумали, как помешать Волне — решили заключить ее в специальную сферу, чтобы прекратить распространение. Для начала стали строить Стены. Они со временем должны были пересечься друг с другом, образовав меридианы и параллели, а внутри этой клетки навсегда осталась бы Волна. Но для таких масштабных проектов необходимо много энергии. После возвращения мы еще не набрали достаточно сил, поэтому стали искать что-то, что могло бы помочь. Узнав от д-дапара о тебе, мы решили использовать подвернувшуюся возможность — заставили тебя забрать из Зала Рождения Кэт и зачать ребенка, чтобы использовать его как батарейку для активации Стены.

— Не помогла батарейка! — сжав губы, я шумно выдохнул через нос.

— Не помогло, — подтвердила Ксюша. — Волна ускорилась, многократно превысив все расчетные величины. Мне почему-то всегда казалось, что у нас ничего не получится с ребенком и Стеной. Зло, даже причиненное низшим существам, всегда возвращается. Я искренне сочувствовала тебе и решила помочь. Ваша встреча с Шамилем и мной, побег из того жилого блока — это я нагнетала там ситуацию. Позвала власти, подстроила все таким образом, чтобы мы все стали одной командой.

— Но зачем?

— Как только ты узнал, что Кэт на Полушке, ты принялся искать способ добраться сюда. Именно это Изначальным и было нужно. Идеальным вариантом для них являлся тот, где ты погибаешь здесь вместе с аномалией, генерирующей пространство. Да, ты должен был попасть в Храм и там остановить эту звездную систему ценой своей жизни. Но теперь, после крушения Стены, все поменялось. Они могут победить Волну, у них есть еще один способ. Но кто этот способ применит — еще не ясно. Я же хочу дать тебе шанс выбрать самому. Хочу дать тебе наконец реальную силу! Поэтому и подстроила все так, что отправилась сюда с тобой.

— Ксюша, подожди! — я в очередной раз перебил поток ее мыслей. — Скажи хотя бы кто я такой? Кто мои родители? Я Изначальный?

— Ты Изначальный! — устало кивнула девушка. — Один из самых сильных Изначальных. Они оставили тебя здесь на всякий случай. Про запас. Но тебя разморозили скалитяне и люди, и ты развился самостоятельно. В то, чем ты сейчас являешься.

— Если я действительно настолько силен, то почему не чувствую этого? — поинтересовался я и вспомнил что спрашивал то же самое у отшельника Лексо. Он мне говорил тогда про инициацию.

— Инициация, — словно прочитала мои мысли Ксюша. — Для этого я и привела тебя сюда. Ты должен быть инициирован, иначе завтра ты не победишь!

— Почему ты идешь против своих? — от меня не укрылось, что Ксюша то и дело называет Изначальных «они», «те», а не говорит о них, как о своем народе.

— Потому что они не правы, — задумавшись на миг, ответила девушка. — Наше время прошло. После неудачной попытки уйти, мы упустили руль. Низшие расы прекрасно пережили эти миллионы лет и без нашего вмешательства — кто-то погиб, кто-то развился до новых высот, но это нормально. Это значит всего лишь то, что Вселенная без нас продолжит жить свободно. Мы больше не имеем права навязывать всем свою волю.

— Ладно, — кивнул я. — Будем считать, что я тебя понял. — Расскажи еще о Полушке, о том, как она стала такой. И главное — зачем? И скажи, пожалуйста, почему вы ушли? И почему вернулись?

— Полушка — это Запасной Портал, — сказала Ксюша. — Вторая половина планеты находится в промежуточном пространстве, так называемом «междупространстве». А оттуда уже можно попасть в те края, куда пытался уйти мой народ.

Ксюша замолчала.

— Это все? Ты не расскажешь историю вашего ухода и возвращения?

— Ушли и вернулись! — фыркнула Ксюша. — Я ответила на твои вопросы. О наших мотивах и том, что мы нашли в ином мире, я рассказать не могу.

— Почему?

— Это перевернет все с ног на голову. Вы просто не созрели, чтобы понять, — туманно пояснила девушка. — Все, Сергей. Пора проводить инициацию, или ты не успеешь набрать сил к завтрашнему дню.

— У меня есть еще один вопрос.

— Последний! — предупредила Ксюша.

— Почему вы не можете использовать энергию Источника? Зачем все эти сложности?

— Источник — это великое зло, — вздохнула девушка. — Мне, в общем, все равно, но они никогда не станут брать из него энергию.

— Но…

— Все, хватит! — отрезала Ксюша. — Остальные ответы придут со временем. Скоро ты поймешь все стороны этого конфликта. Начнем!

— Что нужно делать? — нахмурился я, стараясь побыстрее переварить пролившуюся на меня информацию.

— Раздевайся! — Ксюша уже сбрасывала с себя комбинезон, под которым не оказалось ничего.

— Ну ты и эксгибиционистка! — поразился я. — Что ты хочешь со мной сделать?

— Раздевайся! — тоном, не терпящим возражений, повторила девушка.

— Ладно, — я тоже принялся стаскивать свою одежду. — Надеюсь, я об этом не пожалею.

Видение начинало сбываться.

— Юмор тут неуместен, — сказала девушка, и я вновь обратил внимание на блеск ее глаз.

Неужели она плачет? Нет, не может быть. Просто тут темно. Плохо видно, что к чему. Да и зачем ей плакать? Все ведь складывается как нельзя лучше!

— Нам придется заниматься сексом? — спросил я, представляя, каково это — быть в постели с Изначальной.

— И да, и нет, — отрезала Ксюша.

Я стоял перед ней абсолютно голый. Она тоже была уже без одежды, ее формы угадывались в слабом свете. Кэт, конечно же, была красивее. Но Ксюша, возможно, была чуточку женственнее. Изгибы ее тела казались менее угловатыми и более утонченными. В общем, сомнений не оставалось — она действительно являлась совершенным существом. Изначальным. Таким же как я. И почти таким же как Кэт.

Ксюша шагнула ко мне. Обняла и прижалась всем телом. Мы стояли так секунд пять. Я не знал, что мне делать, поэтому просто замер, боясь навредить ритуалу инициации.

— Я не могу тебе толком ничего сейчас рассказать, потому что хочу, чтобы ты выбирал самостоятельно, — сказала Ксюша. — Прости, что так долго тянула со всем этим. Никак не могла решиться…

Раздался шорох, и под моими руками внезапно оказался лишь воздух.

А мгновение спустя, меня накрыло теплой волной. Я упал на пол, корчась то ли в агонии, то ли в оргазме, а затем просто растянулся на холодном бетоне, раскрыв глаза и часто дыша.

Ксюша теперь жила во мне. И я теперь стану сильнее любого Изначального.

Если, конечно, останусь жив.

24.06.2225

Утро началось для меня очень плохо.

Не успел я подняться с кровати, заслышав пиликанье будильника системы кибер-дом, как меня тут же вырвало прямо на пол.

— Ты как? — подхватила меня под руки Кэт.

— Отлично, — скривившись от мерзкого привкуса во рту, ответил ей я. — Который сейчас час?

— Скоро будет два…

— Серьезно? — удивился я. — Вот дерьмо…

Остаток вечера после инициации я помнил слабо. Кое-как одевшись и добравшись до гостиницы, я повстречал напуганного Шамиля. Он искал Ксюшу, и мне пришлось сжать зубы и соврать ему о том, что девушку я не встречал. А потом я добрался до номера и попросту свалился сразу за порогом.

Всю ночь меня мучили разные видения, я перемещался с планеты на планету, строил какие-то гигантские космические станции на низких орбитах у черных дыр, протягивал через подпространство нити Межзвездной сети, наделял разумом целые планеты…

— Пойду, помоюсь, — махнул я Кэт и побрел в ванную, жена принялась вытирать пол.

Кэт я наплел, что отравился, когда решил перекусить после игры в баскетбол. Она поверила. Да и как тут не поверить, если все симптомы отравления на лицо?

Плеснув холодной водой себе в лицо, я слегка приободрился. Перед глазами по-прежнему плыло, но теперь, по крайней мере, можно было сдержать рвоту, а это уже неплохо.

Через десять минут в номер заявился Стас. Он выглядел бодро и до омерзения свежо.

— Готовы? — спросил мой знакомый и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Внизу уже ждут ребята, которые поедут с вами.

— Что значит «готовы»? — хмуро поинтересовался я. — Я собираюсь ехать один. Может, с твоими охранниками, но уж жену и Шамиля с Милой точно с собой не потащу.

— Я поеду с тобой в любом случае! — раздался с порога голос провидца. — Надо выяснить, что случилось с Ксюшей!

Я поджал губы.

— Я тоже еду! — показалась из-за плеча провидца Мила. Оба были уже одеты в комбинезоны и вообще имели довольно собранный вид, в отличие от меня самого.

— С чего вы взяли, что найдете там Ксюшу? — постарался я придать голосу твердость. — Что-то удалось выяснить?

— Я вчера не сказал тебе, — признался Шамиль, — но когда она пропала, то оставила сообщение в кибер-доме. Она сказала, чтобы я не ждал ее. Что она уходит в Храм одна!

Стас развернулся к провидцу:

— Ксения покинула город? Почему я ничего не знаю?

— Я не хотел ставить тут всех на уши, — поморщился Шамиль. — Ксюша — девушка необычная. Если она что-то решила, ей тяжело противостоять.

— За периметр в эту ночь никто не уходил! — покачал головой Стас. — Если Ксения и ушла, то не туда. Она где-то в городе.

— Вы плохо знаете ее, — вздохнул провидец. — Она могла просочиться через вашу систему охраны, никого не побеспокоив.

— Мы точно об одной девушке говорим? — прищурился Стас.

— Боюсь что да, — поник Шамиль.

— Я тоже еду с вами! — вскочила с койки Кэт. — Я тоже имею право быть с вами!

— Хорошо! — закатил глаза я. — Едем все вместе, если хватит сидений в транспорте.

— Их хватит, — кивнул Стас. — Давайте, догоняйте! Завтрак я уже сухим пайком закинул в транспорт.

Я кивнул и присел над своим рюкзаком. Что отсюда забрать? Фонарь? Вещи на смену? Я вспомнил, что в кармане вещмешка лежит пластмассовая зажигалка и хрон. Достал обе вещи и окликнул Стаса:

— Погоди! Можешь сохранить этот хрон до моего возвращения? Там важная информация.

— Хорошо, — кивнул мой знакомый, забирая небольшое устройство. — Когда вернешься — отдам обратно. И смотреть ничего не буду, не бойся. А это что?

— Зажигалка, — я покрутил в руке пластмассовую вещицу. — Видимо, та самая…

Перед глазами, впрочем, возникло не то видение, где я пытаюсь писать при свете этой зажигалки. Я вновь ясно увидел, что отрубаю голову Кэт…


На улице перед входом в гостиницу нас действительно ждали трое вооруженных людей. Мужчины были укомплектованы только холодным оружием, чему я нисколько не удивился — в Зоне огнестрельное или лучевое оружие не действует.

— Андрей Кудин, — кивком головы поздоровался со мной невысокий и широкоплечий боец. — Силовик.

— Очень приятно! — сказал я, пожимая его руку.

Я оказался чуть ниже Андрея и раза в два уже него. Впрочем, второй охранник не сильно отличался от меня по телосложению.

— Виталий Игнатов, — представился он. — Специалист по рукопашному бою. И ученый по совместительству.

— Краснов, — я обменялся с бойцом рукопожатием. — Сергей Краснов. Возможно, я смогу вытащить вас из-под Волны…

— Ладно, не надо пустых сентенций, — поморщился третий охранник и вышел вперед.

Вот он был заметно больше меня по росту и весу. По наглости, похоже, он тоже сильно оторвался от меня.

— Меня зовут Сойер, — добавил светловолосый здоровяк.

— Без имени? — уточнил я, протягивая ему руку.

— Без имени, — улыбнулся он, и руки не подал. — Рукопожатиями будем заниматься после того, как Волну одолеем.

Я заметил, что Кэт и Мила косятся на детину. Похоже, что-то в нем было такого, что нравится женщинам. Может, ямочки на небритых щеках, проступающие, когда он лыбится? Или патлы светлых волос, собранные в хвост? А может, все целиком. Кто его знает, из чего строится эта странная вещь — харизма.

— Буду звать тебя Сойер, если тебе так сильно этого хочется, — усмехнулся я, убирая правую руку в карман. — Но если станешь строить из себя крутого, стану кликать тебя Аристархом Писориным. Так тебя, кажется, по документам называют?

Рядом со здоровяком прыснули Андрей и Виталий. Мой дар после инициации стал действовать заметно лучше. Правда, самочувствие и настроение значительно ухудшились. Но это уже детали…

— Знаешь, ты мне совсем перестал нравиться, — нахмурился Сойер. — Меня не очень трогают твои таланты. Я все равно не верю, что ты настолько крут, как слухи говорят.

— Зачем тогда согласился идти со мной к Храму? — удивленно спросил я.

— Хочу посмотреть, как ты облажаешься, и спасти твою задницу! — снова заулыбался Сойер.

— Что ж, заранее спасибо за второе. А по поводу первого — еще посмотрим.

— На этом, надеюсь, инцидент исчерпан? — встрял в нашу «милую» беседу Стас. — Если вы хотите добраться до Храма до темноты, то уже пора вылетать!

Мы подошли к стоящей прямо посредине дороги авиетке. По размерам она была, конечно, меньше полноценного транспорта, но стандартную авиетку все же превосходила по вместительности.

— «Исследователь-16», — заметив мой интерес, сказал Стас. — Специальная авиетка-лаборатория. Хорошо послужила нам на первых порах. А теперь переоборудована под вместительный перевозчик людей.

— Я поведу! — поделился со всеми Сойер, забираясь в пилотское кресло.

— Хорошо, — пожал плечами Андрей, приземляясь на соседнее кресло.

Остальные разместились сзади, в салоне. Сиденья были потертыми и далеко не новыми, интерьер тоже выглядел довольно обшарпанным. От тех времен, про которые только что рассказывал Стас, не осталось и следа.

— У задней стенки я положил стандартные боекомплекты, — просунул голову в салон Стас. — Там нож, длинный кинжал и топорик. Может, пригодятся. «Автохтонов» там пруд пруди. Будьте осторожны!

— Постараемся, — ответил за всех нас я.

— И еще одно, — бывший хулиган секунду собирался с мыслями. — Я постараюсь выбить вам помощь. Сейчас иду обсуждать возможность крупномасштабной операции у Храма. Но время дорого. Так что хотя бы продержитесь там до нашего прихода! Если, конечно, Волна не накроет нас всех раньше. Ну, а если получится разобраться и без нашей помощи — это будет просто обалденно. Я верю в вас, парни! Спасибо!

— Не успеешь соскучиться, как мы уже назад прилетим! — гоготнул Сойер, и мне захотелось ударить его.

Стас захлопнул открытую створку колпака кабины, и здоровяк-Аристарх поднял авиетку в воздух.

С высоты птичьего полета Академгородок показался мне довольно красивым. Грязи и ржавчины отсюда видно не было, и в свете утреннего солнца сверкающие тарелки антенн, ферменные конструкции столбов высоковольтных линий и закругленные контуры промышленных и жилых строений представляли собой причудливый футуристический пейзаж. На Кваарле или на форпосте киберов архитектура была куда более впечатляющей, но в то же время уж слишком другой, отличающейся от привычных нам построек. И даже на Земле с ее высоченными жилыми блоками и деловыми кварталами у меня почему-то не возникало такого чувства нереальности, фантастичности человеческого созидания. Виной всему было, вероятно, то обстоятельство, что на Земле город тянулся на многие километры. Одни районы сменяли другие, потом небоскребы сходили на нет, уступая место малоэтажным пригородам, а потом уже начинались поля и леса. Здесь же на Полушке, городок обрывался сразу. За периметром виднелась гладь абсолютно круглого озера, а от него тянулись вдаль бесконечные скалы, холмы, редкие рощи. А справа у горизонта виднелась серая дымка океана.

Мы поднялись еще выше. Здания и улицы стали мельче. Теперь весь городок напоминал построенный ребенком песочный замок, рассеченный надвое лентой монорельсовой дороги.

Ну что ж, песочный замок все же лучше замка в облаках. Хотя бы тем, что его не сдует неосторожным порывом ветра. Вот только под Волной ни тот, ни другой не устоят…

Мы взяли курс на юг. Полушка была разрублена прямо по линии экватора, и нам предстоял неблизкий путь через ее субтропики, вдоль береговой линии к подножью гор, которые местные назвали Крайними. Где-то в тех предгорьях и находился Храм.

Можно было немного вздремнуть, но состояние мое оставалось настолько неважным, что уснуть все равно не удалось бы. Поэтому я бездумно смотрел вниз, на проносящийся под днищем авиетки унылый пейзаж.

Поля сменялись лесами, леса — морями, а моря — холмами, горами и каньонами. Пролетели мы и через карстовый район, живо напомнивший мне природу острова Забвения. В таких же испещренных ходами скалах мы и выращивали когда-то наркотические грибы.

Через какое-то время на горизонте показались высоченные горы. Пики покрывал снег и пушистая вата облаков. Авиетка пошла на снижение.

— Дальше пешком потопаем! — оповестил всех Сойер, как только мы приземлились.

Все створки кабины автоматически распахнулись, и мы высыпали наружу.

Здоровяк приземлил аппарат на лужайке, по которой протекал небольшой ручей с прозрачной водой. Вдоль ручья тянулась едва заметная тропинка.

— Нам туда! — уверенно сказал Виталий.

Никто не стал с ним спорить. Мы закрепили на поясах выданное Стасом оружие и выстроились в цепочку. Первым шел Виталий, за ним — Сойер, потом я, Кэт, Шамиль и Мила. Замыкающим стал Андрей.

Если честно, идти последним предпочел бы я. Теперь же, по мере продвижения вперед, меня не покидало чувство, что кто-то из друзей примеривается к моей спине, рассуждая, куда лучше воткнуть топорик…

Черт, кажется, я совсем болен! Мне пришлось одернуть себя и постараться засунуть манию преследования поглубже. В конце концов, я теперь инициирован. Силы прибывают. Я начинаю видеть воспоминания Ксюши, и скоро стану почти непобедимым. Скоро мне вообще не будет дела до какого-то жалкого предателя. Может, тогда я научусь перемещаться в те места, где еще ни разу не бывал? Может, стоило подождать немного, а потом сразу переместиться на планету Изначальных и поговорить с ними? Или у них нет своей планеты?

Я тряхнул головой, разгоняя поток дурацких мыслей. Все уже решено. Несколько километров пути — и я окажусь у Храма. Останется только добраться до Ворот, о которых писал в своем дневнике Пашка. Где-то там будет ждать таинственная аномалия. Но я что-нибудь придумаю.

Дорога пошла в гору. Мы забирались все выше. Вид на зеленые луга и не менее зеленый лес открывался просто фантастический. Все чаще стали попадаться огромные валуны и поросшие мхом скалы. Также нам встречалось много оврагов и глубоких синих озер.

Когда-то тут сходили ледники, то ли догадался, то ли прочитал с помощью дара я.

Местное солнце уже приближалось к горизонту, когда мы впервые увидели далекое строение на склоне горы. Отсюда Храм не выглядел сколько-нибудь внушительно. Так — просто хибарка вдалеке.

— Долго еще идти, — обтер пот со лба Сойер. — Тут еще километров десять, не меньше!

— Успеем до темноты? — спросил я.

— Черт его знает, — пожал плечами здоровяк. — Как думаешь, Виталька, успеем, нет?

— Думаю, да, — лаконично ответил Игнатов.

— Раз он говорит «успеем» — значит, успеем! — оскалился Сойер. — Если, конечно, стоять не будем через каждые десять минут.

С этими словами он недоброжелательно зыркнул на девушек. Из-за них мы действительно останавливались на отдых чаще, чем могли бы. Но и Милу с Кэт можно было понять — такие нагрузки им в диковинку.

— А тут точно никакая техника не работает? — вдруг спросил Шамиль.

— Не-а, — покачал головой Сойер.

— Почему я тогда не чувствую никаких изменений? — задумчиво проговорил провидец. — Мне кажется, поле, подавляющее любой источник энергии, было бы очень ощутимо. У нас же всякие биохимические реакции в организме постоянно идут. Мы бы тут даже дышать не смогли!

— Я не ученый, любознательный ты наш, — скривился Сойер. — Не веришь — можешь проверить! Чего я распинаться буду?

Сойер достал спички из кармана куртки. Этот архаичный инструмент для поджигания я впервые увидел только на Краю. На Джейн и Рае спичками частенько пользовались, чтобы закурить.

Шамиль взял коробок, повертел его перед глазами и вопросительно уставился на Сойера.

— Смотри! — нетерпеливо сказал тот, отнимая спички. — Вот эти деревянные палочки с серным наконечником надо чиркать вот об эту полоску сбоку коробка. От трения образуется искра, и головка у палочки вспыхивает и начинает гореть. Понял?

— Ага, — кивнул Шамиль.

Сойер стал чиркать спичкой по полоске. Искры не было и в помине.

— Действительно, не работает, — покачал головой Шамиль.

Я тотчас же попробовал применить способности. Может, хоть они здесь будут действовать нормально? Может, Стас не знал до конца особенности этой Зоны. Я ведь теперь инициирован, а значит, способен на многое!

К сожалению, способности не отозвались. Ни чувство правды, ни способность к чтению мыслей или полету никак не проявили себя. Я сплюнул и вцепился пальцами в рукоять кинжала. Теперь только на него вся надежда.

— Как отсюда «автохтоны» до города добираются? — задала резонный вопрос Мила. — Они месяцами пешком топают?

— Нет, конечно! — покачал головой Андрей. — В той стороне есть заброшенная научная станция. Они ее оборудовали под свои нужды, захватили несколько транспортов. С их помощью подвозят своих друзей прямо к периметру.

— Понятно, — хмыкнула девушка.

— Ну вот и отлично! — осклабился Сойер. — Все выяснили? Топаем дальше!

Но пройти дальше нам не дали. Только мы двинулись вперед, как из кустов рядом с дорогой выскочили худые нескладные фигуры, затянутые в серые лохмотья. В глазах этих людей-зомби зияла бездумная пустота, я почувствовал за их спиной далекого кукловода. Эти «автохтоны» были не больше чем послушными марионетками. Видимо, у них имелось два режима поведения: режим с собственным сознанием и такое вот прямое подчинение.

С рычанием этот сброд бросился на нас. В узловатых пальцах мелькали длинные ножи. Некоторые даже тащили какие-то подобия алебард — оружия, знакомого мне по годам, проведенным в Забвении.

Первым удар принял на себя Сойер. Я невольно залюбовался его лаконичными и точными движениями. Замах, удар, резкое смещение влево — и первый из «автохтонов» падает на каменистую землю. Почти мгновенно с этим, вперед выскочили и Андрей с Виталием. Завертелась карусель боя. Мне тоже удалось принять участие в схватке — двоих врагов я сумел достать.

Но за первой волной нападавших, в которой насчитывалось всего дюжина человек, последовала вторая. В ней оборванцев было не меньше двух десятков. Драка закипела с новой силой, и наш маленький отряд дрогнул.

Сначала упал на одно колено Сойер — подлым ударом один из раненых врагов подсек здоровяку связки в районе лодыжки. Сойер достал наглеца, полоснув лезвием по горлу, но подняться на ноги уже не смог. Очередной нападавший вонзил грязный ножик здоровяку прямо в глаз. Сойер захрипел и повалился на бок.

Виталий с Андреем стали отступать под натиском дикарей. Я отбивался ножом и кинжалом сразу от двоих «автохтонов», и ко мне бежало еще несколько людей-зомби, поэтому тот момент, когда погиб Кудин, я пропустил. Я увидел лишь его обмякшее могучее тело, лежащее сверху сразу троих «автохтонов».

Оставшийся в живых охранник двинулся в мою сторону, но и его настигло ржавое лезвие оборванцев. Виталий успел лишь нанести ответный удар и что-то прохрипеть в мою сторону, махнув рукой на холм справа от тропинки. Я готов был поклясться, что еще пять минут назад никакой горки там не было.

Но сути это не меняло — на высоте у нас, возможно, действительно имелся шанс отбиться.

— На гору! — заорал я, подставляя широкое лезвие под удар «автохтона».

Улучив момент, я побежал к пологому склону и в три шага залетел наверх. Через пару мгновений ко мне подскочила Мила, размахивая направо и налево топором. С другой стороны от меня встал Шамиль. Кэт тоже пододвинулась к нам, и теперь мы вчетвером, едва не касаясь друг друга спинами, дрались с врагами.

Не скажу, что забравшись повыше, мы сильно выиграли. Враги теперь метили не в голову, а в ноги. И приходилось постоянно перемещаться по довольно небольшой верхушке холма, рискуя сорваться и покатиться вниз по склону. С другой стороны, «автохтоны» находились на подъеме, и их можно было лишить равновесия одним-двумя хорошими ударами.

В какую-то минуту мне показалось, что драке не будет конца. Я все размахивал своим оружием, блокировал выпады врагов, раздавал пинки ногами. В воздухе стоял визг девушек и лязганье металла, что вместе ткало какую-то безумную мелодию жизни и смерти.

В конце концов, все закончилось. Последний из нападавших покатился к подножью холма, с пронзенной грудью, и я осел на траву, стирая дрожащими пальцами пот со лба. Рядом попадали и мои друзья.

Внизу, вокруг холма лежали в нелепых позах мертвые «автохтоны». Я выпустил клинки из рук и посмотрел на свои ладони. Кожа была покрыта чужой кровью. Трава подо мной тоже оказалась забрызгана бурым. Да и на лицах друзей запекались темно-красные капли. Солнце заходило за горизонт, подсвечивая редкие клочки облаков и внося свою лепту в эту картину.

Мила встала на четвереньки и выплеснула на траву содержимое своего желудка.

— Меня зацепили, падлы, — прохрипел Шамиль, после того, как девушка перестала отхаркиваться. — Кажется, серьезно…

Я пересилил себя, кое-как встал на ноги и добрел до провидца. Вид у того и правда был дерьмовый. Через всю грудь тянулся глубокий порез. Одежда уже пропиталась кровью. Шамиль дышал мелко и часто. То ли его начинало лихорадить, то ли просто глубже вдыхать было больно.

— Надо перевязать рану! — я присел над провидцем и принялся стаскивать с себя куртку.

— Бросьте, — слабо улыбнулся Шамиль, положив свою руку мне на запястье. — Я провидец, я чувствую, что это все. Со вчерашнего вечера чувствовал…

— Зачем тогда полетел с нами? — сжал губы я.

— Я знаю, что Ксюшу не надо спасать, — Шамиль глядел мне в глаза. — Я давно знал, что она непростая девушка. Она сделала то, что должна была. Я предвидел это. И мне теперь не страшно. Главное, вы дойдите. Я не вижу ничего впереди. Я не знаю, что случится после моей смерти. Это так странно…

Шамиль закашлялся и обмяк. Мне показалось, что он уже умер, но провидец вдруг снова открыл глаза и сдавил мне руку своими пальцами:

— Не делай этого! Не слушай их! Не убивай никого! Слышишь! Не убивай!!!

Я невольно отшатнулся от Шамиля. Провидец уронил голову на грудь и завалился вперед.

— Все, — прислушавшись к его дыханию, сказала Кэт. — Умер…

Я обнял девушку, трясущуюся, как осиновый лист.

— Может, не надо туда соваться? — неуверенно произнесла Кэт. — Вдруг их там еще — туча?..

— Я не звал вас с собой! — сжал зубы я, глядя то на убитого Шамиля, то на Кэт с Милой. — Вы сами вызвались. Мне ничего другого не остается, я пойду дальше. Меня уже ничто не остановит. А вы еще можете вернуться…

— Мы идем с тобой! — покачала головой Мила. — Если не доберемся до Храма — все равно погибнем рано или поздно от Волны.

— Мы можем убежать от Волны, — прошептала Кэт.

Если первым делом я уничтожу генерирующую пространство аномалию, то Волна тотчас же нагонит Полушку. Не станет ли от нашей затеи лишь хуже? Нет. Изначальным придется говорить со мной. Я разберусь с их Воротами и междупространством. При желании сам смогу генерировать пустоту! Мне все это жутко надоело.

— Возвращайтесь к авиетке! — отрезал я. — Дальще слишком опасно!

— Нет, — Мила смотрела на меня уверенно и прямо.

— Одна я не пойду назад, — неожиданно поддержала ее моя жена. — Или все вместе возвращаемся, или все вместе идем дальше!

— Ладно, идем дальше, — сдался я. — Только очень-очень осторожно!

Я перевернул Шамиля лицом вниз.

— Что будем делать с трупами? — спросила Мила.

— Боюсь, что сейчас у нас нет времени на то, чтобы заниматься погребением. Надо успеть дойти к Храму до темноты. Давайте подтащим наших к кустам, если вернемся — похороним их позже.

— Мне не нравится слово «если», — неуклюже пошутила Мила. — Мы обязательно вернемся!

— Сначала надо отомстить, спасти Галактику и сына, — без тени иронии произнес я. — Если ради этого придется погибнуть — значит, так тому и быть.

Девушки ничего не ответили, мы подобрали оружие и стали спускаться вниз с пригорка, чтобы продолжить путь.


Какое-то время дорога проходила по относительно ровному плато, виляя между валунов и обрывов, затем тропа вновь пошла в гору. Храм медленно рос вдалеке. Поднялся ветер, постепенно нагоняя на небо низкую облачность.

Мы шли в мрачном настроении и обменивались лишь односложными фразами, вроде «осторожно», «обойди слева», «под ноги гляди». Сил на беседы или даже обсуждение ситуации просто не осталось.

Я все думал о Шамиле, об охранниках, о Ксюше, которые принесли себя в жертву, чтобы я смог дойти до цели. Вы не первые и не последние, кто делает это. Я уже много раз доказывал, что такие жертвы не напрасны. Докажу и в этот раз. Спасу всех, разгадаю тайны и сокрушу врагов. Потому что кто-то должен все это сделать. Хватит уже жить в страхе и неопределенности. Человечество достойно, если не рая, то хотя бы просто спокойствия и уверенности в завтрашнем дне. Точно также как и я сам. Вселенским заговорами и интригам надо положить конец!

Солнце село, и небо стремительно темнело. Я уже не был уверен, что мы доберемся до Храма до ночи. А ползать в подвалах строения Изначальных во мраке мне как-то не особенно хотелось. В конце концов, немного времени у нас еще есть.

После того, как споткнулась Мила и, поднявшись на ноги, с шипением продолжила идти, я окончательно принял решение.

— Давайте, остановимся! Ночью ходить по горам опасно!

— Уверен? — переспросила Мила.

— Да, — коротко ответил я и махнул рукой на относительно ровную площадку недалеко от тропы. — Вот, вроде, неплохое место для ночлега.

Девушки согласились со мной. Мы принялись разбивать лагерь.

В наших маленьких рюкзаках нашлись спальные мешки из тонкой и почти невесомой ткани. Быстро изучив этот материал, я понял, что это ткань, из которой делают исследовательские скафандры. Боевые скафандры снабжались еще мышечным усилением и специальными пластинами на груди, да и сам материал у них был значительно плотнее.

Костер разжигать мы не стали по двум причинам. Во-первых, не хотели привлекать внимание ни местной живности, ни «автохтонов», которые, может быть, еще бродят где-то неподалеку. Правда, я почти не сомневался, что если эти люди-зомби захотят найти нас, то найдут в любом случае. Ну а во-вторых и в главных — огонь в Зоне попросту не горел.

Я посоветовал девушкам ложиться спать и сказал, что разбужу их в середине ночи. Ставить их на дежурство по одной не решился. Если Мила и могла, в принципе, не растеряться в случае чего, то про Кэт я такого сказать не мог. И характер у нее был другой, и нервная система сильно расшаталась после всех этих стираний и возвращений памяти. Да и я все еще не был до конца уверен в них обеих. Кто-то из них может оказаться хорошо замаскированным предателем. Так что пусть лучше следят друг за другом во время дежурства.

Мы перекусили нашедшимся в рюкзаках дорожным пайком, включавшим в себя саморазогревающиеся макароны, два куска хлеба и пакетик сока. Макароны, естественно, не разогрелись, и пришлось есть их холодными. После трапезы девушки заняли свои спальники и вскоре умиротворенно засопели, а я сел на краю нашего лагеря со стороны тропинки и стал вглядываться в ночь.

Звезд на небе не было, весь небосклон затянуло тучами. Как бы дождь не пошел…

Чувствовал я себя отвратительно. Сказывалась долгая дорога с кровавой резней, смерть Шамиля.

Я переводил взгляд с носков своих тяжелых ботинок на шевелящиеся за тропинкой низкие кусты, и все думал, думал, думал. Как я оказался здесь? Как вообще вся жизнь повернулась таким образом, что теперь у меня нет ни дома, ни имени, ничего своего. И станет ли лучше, если мы победим?

С ужасом я понял вдруг, что не представляю, что будет дальше. Раньше я хотел жить спокойно со своей семьей, растить детей, попивать сухое вино, раскачиваясь в кресле на террасе с видом на море. Но теперь я не знал, хочу ли уже чего-то подобного.

То ли из-за того, что я один раз обжегся, то ли просто что-то во мне снова поменялось, но мне становились безразличны семейные ценности. Нужно было что-то большее. Что-то важное для всей Вселенной, а не только для меня одного. Странно. Обычно такие идеи свойственны для юношества, и с возрастом проходят…

И тут до меня дошло очевидное — это инициация. Я медленно эволюционирую, превращаюсь из человека, которым меня воспитали, в Изначального, которым я являюсь на самом деле. Всего один день после превращения — и я уже начинаю мыслить иначе. Что же будет дальше? Смогу ли я сохранить хоть что-то свое?

Я все крутил в голове эту мысль, пытался сравнить свои желания и принципы до и после инициации, и все не мог понять — действительно ли я меняюсь, или мне только это кажется. Новых знаний у меня пока не появилось, старых тоже не уменьшилось. А изменения в реакциях и мыслях можно списать на то, что мы сегодня пережили.

К середине ночи действительно пошел дождь. Я накинул капюшон и слушал дробь мелких капель по плотной непромокаемой ткани. Нужно было будить девушек. Пересилив себя, я поднялся и потряс за плечо Кэт.

— Вставай, солнышко! Ваша очередь дежурить!

— Еще немножко, — сонно потянулась жена, но потом зевнула и открыла глаза. — Ладно, встаю. Сколько времени?

— Полчетвертого, — я тоже зевнул. — Разбудите меня часов в пять, когда светать начнет. Хорошо?

— Мила еще спит? — Кэт вылезла из спальника и зябко поежилась под дождем.

— Сейчас разбужу.

Я подошел к Миле, присел и дотронулся до ее плеча. Девушка тотчас же открыла глаза и принялась стаскивать с себя спальник.

— Четвертый час уже? — поинтересовалась она.

— Ага, — кивнул я.

— Все спокойно прошло? Никто не бродил в округе?

— Не слышал. Думаю, никого нет.

— Хорошо, ложись, мы посмотрим.

— Спасибо!

Я добрел до своего спальника, снял мокрый комбинезон, встряхнул его, сбрасывая капли, и убрал под рюкзак. Затем влез в сухое нутро спального мешка, застегнул все клапаны и закрыл глаза, уже проваливаясь в глубокий сон.

25.06.2225

Меня разбудили женские крики и грохот.

Не до конца понимая, где я и что вообще происходит, я начал метаться в спальнике, пытаясь выбраться наружу. Со стороны, наверное, это смотрелось забавно — я извивался как сумасшедшая гусеница и мычал что-то нечленораздельное.

Мне же не было смешно. Первое, что я осознал, когда окончательно проснулся, это отсутствие нашего лагеря. Не было не просто вещей, не было самого места, где мы остановились на ночь. В полуметре от моих ног начиналась пропасть.

Выбравшись из плена спального мешка, я подскочил к краю обрыва и посмотрел вниз. Было еще темно, но намечались первые признаки рассвета. Дождь кончился, и теперь повсюду стелился густой туман. Вдалеке пела птица, ветер шелестел листвой и холодил мне лицо.

В туманной пелене внизу оказалось сложно что-либо разглядеть. Я сложил ладони рупором и крикнул:

— Кэт! Мила! Вы там?

— Сережа! Я здесь! — донесся снизу слабый голос Милы.

— Что произошло? Как ты?

— Не знаю, ногу придавило камнем…

— Где Кэт?

— Она куда-то пропала. Еще до обвала!

— Хорошо! Не двигайся! Я иду к тебе!

Продолжая звать Кэт, я влез в комбинезон и ботинки, проверил, что на месте кинжал, после чего начал спускаться по крутому песчаному склону, стараясь делать это так, чтобы не вызвать новый обвал. Я все еще звал жену, но никто на мои крики не отвечал.

— Как это случилось? — обратился я к Миле, когда заприметил ее на склоне рядом с довольно массивным валуном.

— Не знаю, — отозвалась она. — Мы сидели, потом Кэт закричала, выскочило какое-то животное… чудовище, не знаю… А потом тут все рухнуло…

Я подошел к девушке и бегло осмотрел ее. Ногу Милы действительно зажало камнем, а по правой руке тянулось несколько глубоких порезов. Девушка вся была во влажной грязи.

— Надо тебя как-то вытаскивать, — сказал я, приседая над ней и пробуя сдвинуть валун.

Мне удалось убрать камень с ноги Милы далеко не сразу. Самочувствие после инициации и вчерашней драки оставалось паршивым. Тем не менее, через десяток минут я уже обтирал девушку рукавами своего комбинезона и помогал забираться вверх по склону. По пути я тщетно пытался найти хоть чей-нибудь рюкзак. Идти Миле было не просто, но по крайней мере, она могла ходить, а это уже являлось неплохим сигналом, учитывая, что ей довелось пережить.

— Что за зверь на тебя напал? — спросил я в очередной раз, показывая на борозды у девушки на руке.

— Не знаю, — поморщилась она. — Кто-то большой и многоногий. Кэт побежала туда, он оцарапал меня и бросился за ней.

Мы выбрались из оврага на то место, которое еще недавно было нашим лагерем. Мила увидела мой рюкзак — единственный, что уцелел после обвала, и залезла в него в поисках аптечки. Я же обнаружил неподалеку еще один кинжал. Не долго думая, заткнул его за пояс. Считая с моим собственным, теперь у меня их стало два.

— Ты справишься с царапинами? — спросил я, проявляя далеко не джентльменские качества. — Я хочу проверить окрестности. Зверь и Кэт не могли уйти далеко.

Надежды на самом деле было немного, но я упорно давил в себе плохие мысли. Один раз я уже практически похоронил жену, а в итоге она оказалась жива. Может, и теперь все будет хорошо. К тому же, раны у Милы были не настолько серьезны, чтобы девушка не справилась сама с их промыванием и дезинфекцией.

Мила кивнула, проверила свое оружие и сосредоточилась на медицинских процедурах.

Я же пошел в указанном девушкой направлении и через тридцать шагов оказался под сенью высоких травяных зарослей. Больше всего эта рощица напоминала земные бамбуковые леса — вроде и не дерево, но уже определенно не трава. Только стволы у местных растений были тоньше и гибче бамбука. Под ветром весь этот лес раскачивался, и казалось, готов был упасть на землю, накрыв меня. Но растения держались, и я, отгородившись от посторонних мыслей, сосредоточился на поиске Кэт. Так странно было совершенно не ощущать уже ставший родным слабый огонек дара. Таким непривычно уязвимым я чувствовал себя в этих местах.

Следы и поломанные растения обнаружились сразу. А потом я увидел капли синей жидкости, забрызгавшие местный аналог земного мха. Я присел на колени, вглядываясь в эти капли.

Неужели?

Твари Колодца, неразумные переродившиеся овры… Здесь?

Нет, не может быть. Я уничтожил их всех! Я сжег всю эту цивилизацию, и побывав на пепелище их родной планеты, уверен, что больше не осталось ни единого!

— Кэт! — позвал я, зная, что мне никто не ответит.

Если я не вижу останков жены, то ее, скорее всего, куда-то утащили.

Мы находились в Зоне перед Храмом Изначальных, и я был почти уверен, что если куда-то Кэт потащат — так именно туда. Но в любом случае — следы остались. Я ясно видел, куда направилось чудище после их короткой схватки с моей любимой. Нужно просто идти по следам. Как можно быстрее!

Вот только…

Я стремглав бросился обратно.

Мила, господи! Этот страшный зверь ведь поцарапал ее! А когти у этих чертовых существ ядовиты!

Когда я выскочил к Миле, она уже лежала на спине, широко раскинув руки, а в ее глазах отражались облака.

— Мила! — я подскочил к девушке, стал трясти ее за плечи. — Мила!

Взгляд девушки сфокусировался на мне, она моргнула и зашевелила губами. Жива! Слава Богу, Лику Вселенной или кому бы то ни было — она жива!

— Тихо-тихо! — сказал я Миле. — Не двигайся, сейчас я тебе сделаю укол общей вакцины. С тобой все будет хорошо!

— Нет, — прошептала девушка. — Я уже… Не помогает… Да и там… Идут…

Я обернулся, и в самом деле увидел, что по тропинке, с той стороны, откуда мы держали путь, медленно движется небольшой отряд «автохтонов». До нас они достанут через пару минут.

Черт! Как же все по-идиотски получилось. Зачем я разрешил им всем идти со мной? Зачем? Чтобы случилось так же как тогда, с Иркой? Я не хочу, чтобы друзья гибли на моих руках!

— Поцелуй меня! — попросила Мила и кивнула на свое оброненное оружие. — И дай в руки кинжал.

Я, не раздумывая, поцеловал девушку. Она пару секунд не давала мне оторваться, слабо шевеля губами и стараясь обнять меня покрепче.

— Спасибо, — наконец сказала она. — Прости, что так все получилось. Иди дальше. Найди Кэт и малыша. Спаси нас всех! Ты справишься, я знаю.

Она оттолкнула меня, сжала в ладони рукоять кинжала и резким рывком поднялась на ноги.

— Уходи!

Я отошел на несколько шагов.

— Я не могу так.

— Уходи! — повторила она.

«Автохтоны» уже подошли совсем близко, они распределялись полукругом в попытке окружить нас. Я насчитал девятерых.

Что ж, Милу действительно уже не спасти. Попробую добраться до Храма.

— Прощай! — стиснув кулаки, крикнул я.

— Прощай! — отозвалась Мила. — Я люблю тебя!

— Я знаю…

Мила воткнула кинжал в первого из нападавших.

— Когда-нибудь еще свидимся!

Я убегал по следу твари, а сзади меня догоняли звуки боя. Крики и лязг металла становился все тише, но так и не оборвался. Мила не сдалась.

Я так и не услышал момента, когда девушка упала.


Скальные уступы, длинный сизый мох на камнях. Свет местного солнца припекает спину. Куда я ползу? Зачем?

Следы твари, похитившей Кэт давно потерялись на каменистом грунте. Теперь цель у меня осталась только одна — Храм. И клянусь, когда я доберусь дотуда, то эта чертова сила, что ведет «автохтонов», да и Изначальные со своими играми — все ответят мне! За все смерти и лишения, за Волну и мою семью. За все!

Я вылез на относительно ровную площадку, встал на ноги и отряхнулся. У меня дрожали руки, в животе постоянно пульсировала боль, зрение то и дело теряло фокус. Возникали картины чужой жизни. Звезды, планеты, города в пустоте и мелькающие тени Изначальных. Все это медленно сводило с ума. Переполненная чужими знаниями голова отказывалась правильно работать. Но ничего, как-нибудь справлюсь!

Первым делом я обернулся и посмотрел на только что проделанный путь. «Автохтонов» по-прежнему не было видно. Миле удалось хорошо задержать их.

Тогда я повернулся вперед. Впереди виднелись только нагромождения камней и Храм Изначальных вдалеке. Когда же я доберусь до него?

Тяжело дыша, я изучал кромку мокрых серых скал. Место казалось мне смутно знакомым. Я уже видел его когда-то в своих снах.

Что ж, дорога подходит к концу. Пророческие видения сбываются. Будем считать это хорошим знаком. Я слабо улыбнулся, и тотчас же мне нарисовалась картинка, где я отрубаю Кэт голову…

Стал пробираться дальше, наплевав на усталость и боль. Медленно, но верно я преодолевал расстояние до Храма. Перебирался через трещины в камнях, карабкался на скальные уступы, продирался чрез колючие заросли местных растений, прыгал по камням, преодолевая ледяные ручьи. И вот, выбравшись из очередных кустов и прошипев сквозь зубы новую порцию ругательств, я оказался на ровном пятачке перед входом в огромное строение Изначальных.

Сам Храм не произвел на меня сильного впечатления. Обычное высокое здание из черно-серого материала, без окон и с открытым зевом входа. А вот вид с этого места открывался потрясающий. Слева тянулись высокие хребты, припорошенные снегом у самых вершин. Сзади простиралась горная страна. Я смог разобрать те холмы и овраги, по которым мы лезли сюда. Мне даже почудилось, что я вижу точку авиетки, на которой мы прилетели. Воздух казался прозрачным, солнце висело высоко, и видимость, в общем, была отличная, но я, конечно же, понимал, что авиетка — это обман зрения. Навряд ли я смог бы различить ее с такой высоты.

Я повернул голову вправо. Здесь, за относительно невысокими кряжами виднелась идеальная кромка края планеты. То ли из-за преломления лучей в атмосфере, то ли из-за того, что разрез действительно немного вдавался в эту горную местность, я мог видеть титанический обрыв и тянущуюся вниз вертикальную горную толщу. Угол обзора был очень острым, да и вершины закрывали детали, но и того, что удалось разглядеть, хватило, чтобы вызвать в душе благоговейный трепет.

Я с детства знал, что Полушка так называется именно потому, что рассечена надвое. Но одно дело — знать, видеть по визору документальные съемки края планеты, а совсем другое — глядеть на это воочию.

Наверное, из-за переполнявших меня эмоций, я заметил опасность слишком поздно.

Впереди, совсем рядом стояло, покачиваясь, несколько десятков «автохтонов». Грязные, неухоженные, в порванной одежде и с безумно горящими глазами.

Я же был один. С двумя кинжалами в руках и лишенный своих талантов.

Много ли я смогу теперь?

Как там говорил Стас? Без дара я ничто! Пустое место.

Но нет, сейчас я не готов был согласиться со своим знакомым. Главное — не способности, а глупое упрямство. Осознание того, что ты прав и во что бы то ни стало дойдешь до своей цели.

Я не ненавидел «автохтонов» и не боялся их. Я не чувствовал сейчас вообще ничего, кроме холодной всепоглощающей ярости. Эти жалкие оборванцы не остановят меня, пусть даже их очень много, а таланты мои сейчас не работают.

Я закрыл глаза, приготовившись к драке. Они не остановят меня! Я не умру. Только не здесь и не так!

— За Грегори! За Кэт! За мою жизнь! — заорал я, открывая глаза.

Словно по команде невидимого кукловода, «автохтоны» направились ко мне. Им некуда было спешить. Превосходство сейчас за ними, и они прекрасно понимали это.

Но и я не спешил. Я знал, что убью сейчас их всех. Пальцы все сильнее сжимались на рукоятях кинжалов.

В толпе тоже блестел металл — ножи, топоры, импровизированные пики и алебарды. Я для «автохтонов» выступал сегодня в роли цитадели. Ну давайте, возьмите меня!

До ближайшего врага оставалось не больше двух шагов.

Вот этот нелепый парень с узловатыми руками и патлами черных волос — почти на расстоянии вытянутой руки. Кем он был до того, как стал членом стаи «автохтонов»? Лаборант? Водитель? Грузчик? Теперь уже все равно. Теперь он всего лишь зомби. Послушная игрушка в руках неведомой силы. Значит, жалеть его поздно. Значит, можно наносить удар первым.

И я ударил.

Парня разрубило пополам. Брызнула кровь.

Вокруг меня стал раскручиваться вихрь смерти. Я выплескивал свою ярость на этих полулюдей-полузомби, с каждым новым трупом убивая внутри себя сомнения и страхи. Я могу больше. Я могу все!

Меня теснили к краю площадки. Опрокинули на землю, рубили сверху и с боков, стараясь исполосовать, разорвать, уничтожить…

А потом все стихло. «Автохтоны», как мешки, навалились сверху и окончательно обмякли.

Не веря своему счастью, я выбрался из-под мертвых тел и огляделся.

— Извини, что так долго! — рядом с теми кустами, откуда я не так давно выбрался, стоял довольный Стас в окружении пары десятков человек. В руке мой знакомый сжимал короткий арбалет.

— Удивлен, что ты вообще сюда заявился! — с трудом восстанавливая самообладание, заметил я. — Жаль, поздно уже. Все остальные погибли!

— Мила еще жива, — покачал головой Стас.

— Как она? — тут же спросил я.

— Неважно, — поморщился мой знакомый. — Ее удалось вынести из зоны, сейчас над ней колдуют медики, но шансов, что она выживет, прямо скажем, немного.

— Ясно. Что же вы так долго?

— Не могли раньше. Политика — медленное дело. Пока решили, пока проголосовали…

— А почему сразу не дали нам арбалеты?

— Потому что их всего три штуки! — хмуро ответил Стас. — Никто не предполагал, что тут так жарко. На такой случай, как сейчас, и оставляли.

— Понятно.

— Не сердись на меня, — сказал Стас, перехватив мой взгляд. — Обсуждения, референдумы — все это так трудно. Кое-кто вообще предлагал убить тебя сразу!

— Зачем меня убивать? — я вытер грязные руки о штаны. — Что я вам плохого сделал?

— Ничего. Но ты можешь вызвать гнев Изначальных, втянуть нас в какую-нибудь авантюру.

— Судя по тому, что я еще жив — таких оказалось меньшинство.

— Да, — улыбнулся Стас. — Но хватит болтать. Времени мало. Нас почти нагнали киберы. Значит, и Волна догонит. Надо идти.

— Я иду, — решительно кивнул я. — Но если не получится, вы уж не сердитесь. А впрочем, если не получится — можете уже делать все, что хотите. Мне будет плевать, я ведь сдохну.

— Извини, мы не сможем пойти внутрь — люди просто потеряют память или станут «автохтонами», — виновато посмотрел на меня Стас. — Так что придется тебе действовать одному. Останови все это!

— Знаю, что не сможете. Это мое дело. И я его сделаю.

Я козырнул и побрел ко входу в Храм. Каждый следующий шаг давался тяжелее предыдущего. Стали чувствоваться мелкие ранения, которые нанесли мне «автохтоны», тело ломало от инициации. Но я знал, что только внутри меня ждут ответы. Поэтому идти было необходимо.

Потолок Храма терялся в густом мраке. Да и вообще после яркого солнца мне поначалу сложно было что-то разглядеть. Лишь через несколько секунд я понял, что сразу за входом в здание начиналась огромная яма. Вокруг нее замерли четыре экскаватора. Машины выглядели не очень здорово — помятые и частично разобранные, они стояли тут словно памятники самим же себе. Я сомневался, что эти гусеничные монстры еще когда-нибудь смогут двигаться.

Осторожно, держа наготове оружие, я стал спускаться вниз. Комья земли и раздробленный камень сыпались под ногами, и я скользил по склону, даже не предпринимая для этого никаких специальных действий.

Оказавшись в центре карьера я увидел лежащий на боку краулер. Гусеничная машина, как и ее собратья экскаваторы, имела довольно потрепанный вид. Желтая краска с боков стерлась, по всему корпусу тянулись глубокие борозды, а геометрия корпуса явно была нарушена многочисленными ударами. Крылья, двери и всякие мелкие элементы отсутствовали. Я подозревал, что «автохтоны» изготавливали из них наконечники для алебард и пик.

По позвоночнику прошла волна мелкой дрожи. Дневная жара сменилась холодным и влажным воздухом подземелья, и я с трудом сдерживался, чтобы не заклацать зубами. Тело ломало, мое состояние оставалось паршивым.

Оглядевшись, я увидел узкий тоннель, врезающийся в один из склонов ямы и уходящий вглубь, постепенно заполняясь чернильной мглой. Логика подсказывала, что идти следует туда. Проход в междупространство должен быть где-то глубоко под землей, Пашка ведь погиб под завалом. Вот только интересно, смогу ли я пробраться к проходу через этот завал?

Сжав зубы, я побрел к круглому зеву тоннеля.

Как прошел через эту трубу, я не запомнил. Кто-то глядел мне прямо в душу, выворачивал наизнанку сознание, перемалывал мозг, старался растащить на атомы все мое существо. Но я не поддался. Собрав волю в кулак, я медленно и молча двигался вперед. К ответам, к мести, сладкой и тягучей, словно медовая патока.

Через какое-то время тоннель закончился. Я смог выпрямиться и собраться с мыслями — постороннее вмешательство в мое «я» пропало сразу же, как только я выбрался из трубы.

Никакого завала не обнаружилось. Передо мной высился Портал. Почему-то я был уверен, что его следует называть именно так. Воротами это сооружение именовать язык не поворачивался.

Портал представлял собой прямоугольную раму высотой метров десять и шириной метра четыре. Материал арки со стороны походил на дымчатый хрусталь, подсвеченный изнутри мягким фиолетовым сиянием. Других источников света в помещении не оказалось.

В сиреневом свечении я разобрал нагромождения валунов, разбитые каменные фигуры, распиханные по углам приборы неизвестного назначения. А на стене за Порталом увидел нечто, напоминающее огромную театральную маску.

— Лик Вселенной… — прошептал я.

Я знал, что это действительно он. Изображение того самого божества, которое почитали Изначальные.

Инициация дала мне информацию, и теперь она постепенно поступала в мое сознание, пока что рождая больше вопросов, чем ответов. Зона почти два дня блокировала последствия инициации, но даже через эту преграду кое-что смогло пробиться. И это доставляло мне боль и страдания. Что же будет после того, как знания Изначальных навалятся на меня целиком?

Раздумывать над этим сейчас было некогда. Следовало понять, что нужно сделать для того, чтобы попасть на ту сторону Портала. Просто шагнуть?

Не особенно надеясь на удачу, я сжал в руках кинжалы и сделал шаг вперед.

Меня закружило в теплом звездном вихре, и в следующую секунду я уже стоял в полутемном помещении без следа разрухи и запустения. Вдоль одной из стен тянулась стойка с датчиками и различными приборами, знания о которых смутно проступали в моем мозгу. У другой стены расположились четыре прозрачных яйца криокамер. Информацию о том, что это именно криокамеры, я тоже почерпнул из глубин чужой памяти, сливавшейся сейчас с моей собственной. В одном из таких «яиц» я и лежал, когда меня нашли и разморозили. Автоматика вывела криокамеру через Портал на обычную сторону Полушки. В Храме наверняка имелось специальное помещение, где по запросу выдаются замороженные младенцы вроде меня…

Из дверного проема в двадцати шагах от меня лил яркий белый свет. Похоже, идти предстояло туда. Я двинулся на свет и почувствовал, как с каждым новым шагом ко мне возвращаются способности. У раскрытых настежь дверей я аккуратно положил оружие на пол. Оно мне больше не понадобится. Я снова чувствовал Источник, мог свободно распоряжаться его энергией, поэтому взамен оставленным клинкам создал энергетические лезвия. На подобии того, которым меня пытался убить «автохтон» в номере гостиницы.

Это оружие намного элегантнее силы, которой я разбрасывал врагов и бил их об стены. Разница тут была в самом подходе к уничтожению — если раньше я пользовался «молотом», то теперь мог позволить себе «меч».

Как губка я вбирал в себя способности других людей и нелюдей. Наверное, этому должно быть объяснение. А может быть, так умеют делать все Изначальные.

Выйдя из помещения, я очутился на ступенях лестницы. В глаза брызнул ослепительный свет, и я на секунду потерял ориентацию — настолько все вокруг стало нестерпимо ярким.

— Черт. Ты все-таки добрался!

Голос доносился откуда-то сверху. Я непроизвольно поднял голову, хотя и не надеялся разобрать в этом звездном сиянии хоть что-то. Тем не менее, я смог разглядеть силуэт человека. Говорившим был явно этот мужчина. Он стоял на ровной площадке в конце лестницы лицом ко мне, но я не мог рассмотреть деталей — слишком ярким был окружающий свет.

— Ты тут самый главный, да? — сжал зубы я, усиленно вытягивая из окружающего мира энергию и подавляя режущую боль во всем теле.

— Еще рано драться, — рассмеялся незнакомец. — Я попробую убедить тебя. Словами.

Ты неглупый, и я тоже,

Сможем мы договориться.

Жизнь всегда всего дороже,

Можешь в этом убедиться!

— Кто же ты, мать твою, такой? — я медленно наполнил легкие воздухом, насыщенным озоном, и краем глаза заметил, как разгораются все ярче сотворенные мной энергетические лезвия.

— Неужели так и не догадался? — продолжил говорить насмешливым тоном мужчина. — Где же твое чувство правды?

— Оно не всегда работает, — поморщился я, — к сожалению. Я тебя знаю?

— Хорошо, даю еще попытку!

Свет неожиданно ударил незнакомцу в лицо, и я с изумлением узнал своего собеседника.

— Пашка… — прошептал я, а в голове будто бы разорвалась термоядерная бомба. Все, что я за эти годы узнал о Полушке, наконец-то сложилось в одну непротиворечивую картину.

— Значит, это ты хочешь убить меня? — спросил я, разглядывая изменившееся лицо старого друга. Теперь уже — бывшего друга. — «Автохтоны» тебе подчиняются, верно?

Пашка на самом деле сильно поменялся внешне. Возмужал, отрастил волосы. Подбородок его сейчас покрывала трехдневная щетина. Но главное — изменился взгляд, глаза его будто бы стали какими-то водянистыми и безразличными. Я невольно чувствовал брезгливость, когда он глядел на меня. Что-то в Пашкиных глазах казалось ужасно, неимоверно чужим.

— Я кажусь тебе злом? — хмыкнул Павел. — Большим плохим мальчиком? Да. Я присылал убийц в номер. И охрана — моя. Та, что набросилась на тебя. У входа. Скажу больше — я нанял двух скалитян. Помнишь их? Они называли себя охотники. Но тебе удалось их победить! Всех их!

Я начал подниматься по ступеням вверх. Шаг за шагом, не торопясь, готовясь к удару. Не знаю почему, но мне казалось, что удар я успею совершить лишь один.

— Почему ты все это делал? — спросил я. — Что с тобой тут произошло, Паша?

— Я просто попал сюда. А потом понял, как мне поступить.

— Тобой кто-то руководит, да? Ты делаешь это не по своей воле?

— О, нет! Я здесь главный. Раньше был другой. А теперь — я.

Короткие предложения Пашки были такими знакомыми, словно я опять оказался в детстве, словно и не было всего моего пути к жестоким звездам и дальше. Но говорил мой друг сейчас совсем не то, что я хотел бы от него во время этой встречи услышать.

— Как так случилось, что ты не погиб? — спросил я.

— Очень просто. Я Изначальный. И ты Изначальный. Поэтому мы прошли, а остальные тронулись умом. К тому же, у меня тут был друг.

— Друг? — поинтересовался я, прикидывая между тем, как и куда буду бить в первую очередь.

— Последний Изначальный! — медленно произнес Пашка. — Настоящий Изначальный. Не это молодое поколение извращенцев…

— В каком смысле — извращенцев? — задал я еще один вопрос.

— В прямом, — Пашка поморщился. — Как назвать человека, который спит с животным? Так ведь делала ваша Ксюша? Именно так! Люди для Изначальных — неразумные животные. Обезьяны!

— Я не понимаю!

— Хорошо. Объясню, — Пашка направился ко мне навстречу, постепенно спускаясь по широким ступеням. — Все случилось из-за извращенцев. Из-за таких, как Ксюша. Они — всему виной! Когда-то Изначальные решились на сумасбродство! Как табор, они все вместе ушли. Перемесились в другую Вселенную. Знаешь почему?

— Нет, — признался я.

— Им стало страшно! — всплеснул руками Пашка. — Им стало очень страшно! Мир оказался познаваем. Предсказуем! Изначальные научились делать все, что только было можно. Вывели все физические законы. Уперлись в ограничения этой Вселенной. И узнали, каков будет конец!

— И только поэтому они решили уйти? — я пытался представить, каково это — все узнать и начать скучать от этого. — Как-то не верится. Почему тогда они ушли все разом?

— Иначе не получалось, — пожал плечами Пашка. — Изначальные рассчитали конец всего. Увидели в будущем лишь черное пространство с погасшими звездами. Отсутствие возможности для термоядерных реакций. Чрезмерно расширившуюся ткань мироздания. Холод и смерть повсюду. Да, это бы случилось не завтра и не через тысячу лет. Но такой конец неизбежен. Какой бы сильной не стала цивилизация — есть предел. Предел совершенствования и предел активной жизни Вселенной. Для бессмертных существ эти пределы оказались осязаемы. До той эры можно было дожить! Представляешь? Поэтому Изначальные и уцепились за шанс свалить отсюда. И решили уходить сразу все. Иначе это бы потребовало больших затрат. И, возможно, на кого-то энергии для перехода не хватило бы. Именно поэтому они собирались так долго. Но в итоге ушли. И оставили нас с тобой тут! Поделили Полушку и ушли! Представляешь?

— Что значит «оставили нас тут»? — переспросил я.

— Неужели еще не в курсе? — вопросом ответил мне старый приятель. — Мы с тобой — библиотеки. Биологическое оружие. Две резервные копии знаний Изначальных. Нас по наводке д-дапара нашли рыночники. Разморозили и…

Я пошатнулся. Окончательное осознание собственного «я» чуть не выбило у меня почву из-под ног. Пашка прав. Я всегда чувствовал это. Мы с ним не совсем Изначальные. Мы всего лишь два биоробота. Два одинаковых по силе и возможностям устройства, внутри которых хранятся знания великого древнего народа. Пашка первым научился летать, я первым смог чувствовать правду. Но эти умения были лишь крупицей того, на что мы способны.

— Но почему тогда нас не остановят? — воскликнул я. — Почему они не заберут нас назад?

— А они больше не могут нами управлять! — оскалился Пашка.

Его белые зубы блестели в ярком пульсирующем свете окружающего нас мира.

— Они больше не могут! — повторил он. — Вернулись злые и слабые. Вернулись только молодые. Извращенцы. Те, кто в состоянии понять людей. Но те, кто не знает всего. Те, кого тот мир не принял. Или те, кто сами не приняли тот мир. Теперь местные Изначальные очень слабы. Ими можно манипулировать. Именно это я и делаю!

— Так Волна — это твоя затея? — предположил я.

— Нет-нет! — покачал головой Пашка. — Я лишь пользуюсь ей. Отвоевал себе немного пространства. Делаю пустоту из энергии. Помогаю Вселенной идти к тепловой смерти. А Галактика скоро исчезнет. Волна не пощадит никого. Видел, что она сделала со Стеной?

— Видел, — я вспомнил эту катастрофу.

— Стена — последняя надежда Изначальных. Ради нее они перетряхнули грядущее. Закрыли вероятности от провидцев. Но и эта защита теперь преодолена. Постепенно все обретают способности к прогнозам. А ты становишься все сильнее!

— Ты много знаешь о моих способностях! — констатировал я. — Следил, нанимал охотников. Зачем ты хотел убить меня, Паша? Чем я тебе мешаю? Я всего лишь мечтал жить мирно. Что ты собирался сделать с Кэт? Почему лишил ее памяти? И где она сейчас?

— Ты знаешь об инициации, — уверенно сказал Пашка. — Ксюша тебе рассказывала. А скорее всего и показывала. Так вот — без инициации мы с тобой никто. Но после нее станем богами. Информация, которую мы храним, становится доступна для нас. Я не знал, как провести инициацию. Ты тоже не знал. Но Изначальные знали. А тот, кто будет инициирован первым — получит все. Второй будет уничтожен. Без шансов. Я хотел убрать тебя заранее. На всякий случай. Но, похоже, опоздал.

— Ты говорил, что здесь был еще один Изначальный, — напомнил бывшему приятелю я. — Почему он не мог тебя инициировать?

— Мог, — фыркнул Пашка. — Мог, но не захотел. Ему нужен был помощник. Хотел загребать жар моими руками. Но я быстро показал, кто тут главный.

— Ясно, — кивнул я. — Ты хотел убить меня. Но ведь моя жена и ребенок вполне вероятно даже сильнее, чем я! Ты не боишься их?

— Я помогал тебе делать Кэт, — вздохнул бывший приятель. — Так что ее я не боюсь.

— Что? — вскинулся я. — Ты помогал мне делать Кэт?!

— Удивительно, правда? — рассмеялся Пашка. — Твоя жена как две капли воды похожа на Наташу. Почему? Потому что мы вместе сделали ее. Ты активировал Комнату. А я как раз выбрался из-под завалов. И осваивался в этом центре управления. Я увидел, что ты случайно собрал энергию в Межзвездной Сети. И увидел, во что она готова превратиться. Но энергии было недостаточно. Так что я позаимствовал ее из этого Источника. И немного поменял программу.

Так значит этот парень со свечой из моего давнего видения — это тоже Пашка. Тот, каким был, когда пробирался через завалы к Порталу. А «автохтоны» ходившие в подземельях со свечами — так сказать, дань традиции. Впрочем, и «автохтоны» и старые видения меня сейчас не очень интересовали.

— Что значит «немного поменял»? — напряженно спросил я.

— Кэт должна была стать моей. Я хотел инициировать себя. И хотел использовать ее для этого.

— Как? — мне с трудом удавалось говорить, кровь начинала закипать в жилах.

— Пожалуй, я скажу тебе, — снисходительно произнес Пашка. — Все равно затея провалилась.

— Так как? — не выдержал я.

— Она хотела уйти от тебя. Ко мне! По своей воле. Я звал ее, и она пришла!

Я снова зашатался. Это, наверное, был самый сильный для меня удар за сегодня. Армии «автохтонов», драки, гибель Шамиля — не в счет.


Кэт, держащая меня за руку и смотрящая в небо.

Кэт, живо интересующаяся моим другом Пашей.

Кэт, отдавшая ребенка и забирающаяся в челнок киберов. Самостоятельно.


— Я не верю! — прошипел я. — Нет! Она не могла быть всего лишь куклой!

Справа от Пашки кто-то зашевелился, а затем из пронзительного света проступила знакомая фигура. Я прикусил губы до крови. Конечно, это была моя жена.

— Ты прекрасно знаешь, что так и есть, — мягко улыбнулся Пашка. — После родов Кэт все сделала сама. Я отдал ребенка Изначальным. Сам остался с ней. Но ничего не вышло. Кэт сломалась. Она потеряла память. И не смогла инициировать меня.

— А если бы все прошло успешно? — я чувствовал, как мои челюсти скрежещут, кулаки сжались до такой степени, что я перестал ощущать собственные пальцы.

— Я бы поглотил ее, — развел руками Пашка. — Да. Ну а теперь придется сделать это с тобой!

Все это время я мог бы инициировать себя с помощью Кэт. Она бы погибла, переходя в меня, а я бы обрел могущество. Изначальные не препятствовали тому, что мы находимся рядом. Вероятно, знали, что я никогда не заставлю свою жену умереть ради какой-то там инициации. И точно так же знали, что я попросту не имею понятия о том, как эту инициацию проводить.

— У тебя бы просто не получилось ничего! — фыркнул Пашка, и я понял, что он читает мои мысли, несмотря на экран. — Вдали от Источника — не хватило бы сил. Энергию могли бы дать лишь Изначальные. Либо Источник.

Теперь я понял, почему так долго тянула с инициацией Ксюша. Не только за себя и Шамиля она боялась, ей еще банально не хватало энергии.

— Чего ты хочешь добиться, став тут самым сильным? — выплюнул вопрос я.

— Свободы, — просто ответил Пашка. — Я устал подчиняться. С детства со мной говорил голос того Изначального. Звал сюда, сулил богатства. Я устал от него. Поэтому и уничтожил, как только добрался. Теперь у меня остались его собачки и центр управления Запасным Порталом. Неплохо, правда?

Подтверждая его слова, окружающее свечение сходило на нет, приоткрывая стены обыкновенного помещения. У одной из стен сидел выводок тварей, которые похитили у меня Кэт. Я поднял глаза чуть выше, и понял, что сияние исчезло не просто так. Купол, раскинувшийся над нами, стремительно смыкался. Щель становилась все меньше, пока не исчезла совсем. Окно в междупространство закрылось.

— Ты правда с ним? — спросил я у жены.

Она молча кивнула.

— Это ты была тем предателем, через которого на меня наводились «автохтоны»? — задал я еще один вопрос.

Жена снова кивнула.

— Удовлетворил свое любопытство? — поднял брови Пашка.

— Еще нет, — нахмурился я. — Хотелось бы знать, где мой сын и откуда у тебя взялись овры!

— Сын — у Изначальных. К нему я не имею никаких дел. А овры. Их было здесь несколько. В этом Портале. Это все, кто выжил. Остальных ты сжег. И они знают об этом.

— Почему же не нападают?

— Потому что не могут! — засмеялся Пашка. — У тебя здесь прорезалась аура. Ты теперь весь светишься! Ты Изначальный. Поэтому они и не могут напасть. Но я помогу им!

Больше разговаривать смысла не имело. Я рубанул энергетическими лезвиями воздух перед собой. Клинки ударились о защиту Пашки, посыпались искры. В следующий миг бывший приятель сделал ответный выпад. Я выставил блок, и энергия Пашки тоже разметалась в стороны красочным фейерверком.

Мы обменивались ударами, кружа по помещению и стараясь найти изъяны в защите друг друга. Мне казалось, что я сильнее, но Пашка выглядел гораздо опытнее и опаснее. Я умел действовать только с помощью грубой силы, тогда как он посылал на меня совершенно разные и довольно сложные сплетения энергий. То это была гравитация, то волны холода, то пламя, то электричество или магнетизм. Моя защита держалась. Но долго такое продолжаться не могло. Да, я имел неограниченный источник энергии под боком, но скорость, с которой я мог восполнять эту энергию, была конечной.

Кэт наблюдала за нашей схваткой со стороны. Она стояла в пяти шагах от присмиревших тварей и с отрешенным видом переводила взгляд с меня на Пашку.

— Кэт! — крикнул ей я, стараясь проломить эту наледь на ее сознании. — Кэт! Ты нужна мне! Помоги!

На миг мне почудилось, что взгляд девушки оттаял. Но нет, показалось. Очередная атака Пашки бросила меня на ступени. Я чувствовал, что мой организм превращается в жидкий кисель, умирающую биомассу. Похоже, Пашка применил радиацию. Моя защита оказалась бессильна, и теперь я превращался в слизь из ионов.

— Кэт! — прохрипел я.

Было обидно. Меня разыграли, как маленького мальчика. Я мог никого не спасать. Последние месяцы я, будто Дон Кихот, сражался с ветряными мельницами!

Глаза закрывались, я готовился предстать перед Ликом Вселенной там, куда попадают Изначальные и им подобные существа.

К счастью, на сей раз до этого не дошло.

Поток гамма-излучения иссяк. Я заметил, что Кэт ударила Пашку телом одной из тварей. Когда только научилась поднимать предметы в воздух?

Пашка растерялся от такого поворота событий. Он поднялся с пола и удивленно повернулся к Кэт, явно намереваясь ей что-то сказать, но я не стал больше тянуть и ударил что было мочи энергетическим лезвием. Лезвие прошило защиту и аккуратно отделило Пашкину голову от тела. Мой бывший приятель развел руки и повалился на пол.

Убедившись, что Пашка погиб, я начал спешно восстанавливаться. Лечение мне всегда удавалось с трудом, вот и в этот раз я лишь смог предотвратить собственную гибель, но окончательно прогнать лучевую болезнь оказался не в состоянии. Тем не менее, на ногах я пока держался.

По телу разливалась слабость, сильно болела голова. Внутренним взглядом я видел, насколько сильно нарушены мои структуры. Инициация, беготня, драки и этот подлый удар радиацией не могли пройти бесследно. Ионизированные клетки внутренних органов, почти разрушенный костный мозг…

Интересно, сколько мне осталось? Увижу ли я объединение Полушки? Смогу ли забрать малыша у Изначальных?

Одно я знал точно — Волну я остановлю, чего бы мне это ни стоило. Мир не может погибнуть непонятно из-за чего! Мы должны жить дальше!

Я бросил еще один взгляд на распростертое у противоположной стены тело Пашки. Лежит, точно поломанный манекен. Энергетическое лезвие отсекло голову очень аккуратно, но кровь все равно растеклась вокруг и только сейчас начинала запекаться.

Манекен.

Я поперхнулся. Ноги подломились в коленях, и я грузно осел на пол.

Я же все это видел! Давным-давно, годы назад, в тот день, когда умерла моя мама, а Наташа пришла утешать меня. Я ясно вспомнил, как зажглось в мозгу это видение. Я тогда рухнул на ковер рядом с диваном и выронил из пальцев тлевший окурок. Мог ли я представить в тот день, что сам убью Пашку? Вонючий дар в очередной раз поглумился надо мной!

Я сплюнул на грязный пол, и комочек слюны тотчас же оброс пылинками, превращаясь в крошечного ежа.

Нет, сейчас не время корить себя и продолжать самоедство. Нужно вставать и действовать.

— Ты на чьей стороне, Кэт? — поднявшись, спросил я у жены, тотчас же испуганно вжавшейся в стену под моим взглядом.

— На твоей! — ответила она, а через мгновение добавила: — На его!

— Определяйся! Уже самое время!

— Я не… нет, не надо! — Кэт смотрела на меня взглядом полным безумия. — Я люблю тебя! Я как робот. Я запрограммирована была улететь после рождения малыша. Но когда Паша пытался инициировать себя с моей помощью, у него ничего не вышло. Я сбежала и лишилась памяти. А потом ты восстановил мое «я» таким, как видел его ты сам. Пашкина программа во мне ослабла. Я смогла сопротивляться. Но не знаю, как надолго ли…

— Почему ты сразу не сказала обо всем? — я не верил ей. — Почему продолжила шпионить за мной? Из-за тебя погибли люди!

— А что бы ты со мной сделал, если бы я призналась, что помогаю врагу? — в глазах Кэт стояли слезы. — Если бы сказала, что это я отдала им ребенка?

— Не знаю, — признал я, ощущая, что слишком уж злюсь, а кожу правой руки начинает неистово жечь.

— Прости, — прошептала Кэт и прыгнула на меня. Энергетические лезвия неожиданно стали продолжениями ее пальцев.

Я молча наблюдал за этим будто бы замедлившимся полетом. Ясно видел перекошенное в злобе лицо, налившиеся безумием карие глаза, растрепанные волосы.

Как мне поступить с ней?

Я вздохнул и сделал шаг назад. Кэт приземлилась на то место, где я только что стоял, поскользнулась, неловко взмахнула своими лезвиями и, кое-как удержав равновесие, снова посмотрела на меня. Теперь я увидел в ее глазах страх.

В мозгу в очередной раз возникло видение, где я убиваю Кэт. Обстановка, вроде бы, подходила. И жена стояла сейчас именно так, как тогда — в видении. Непроизвольно я занес руку, и уперся взглядом в мерцание собственного энергетического лезвия.

Неужели именно так все и должно случиться? Неужели после инициации я стану таким же безразличным и злым, как Пашка? Но ведь он и инициирован даже не был. Может, это просто прерогатива Изначальных — убивать всех подряд, не прощая?

Неожиданно мне в голову пришло одно несколько странное решение. Не знаю, что из всего этого выйдет, но попробовать стоило…

— Боюсь, мне все же придется кое-что подправить в тебе, — сказал я, стирая со своей руки призрачный клинок. — Только так я смогу тебе доверять.

Кэт опустила глаза, ее лезвия тоже исчезли.

Я не убил ее.

Видения иногда бывают просто видениями. Да и будущее не может быть до конца определено. Вполне вероятно, что кто-то знает, как закончит жить вся Вселенная, но что будет с отдельным разумным существом — не настолько очевидно. Мы словно частицы в квантовой физике. Мы можем выбирать. И никому не под силу предсказать наш выбор. Я верил своему дару, но всегда подозревал, что менять какие-то вещи — в моих силах.

— Ты знаешь, как связаться с Изначальными? — резко сменил тему я. — Что с сыном?

— Нет, — ответила жена. — Не представляю, что вообще в этой комнате можно сделать…

— Хорошо, тогда я сам!

Покачиваясь, я прошел мимо Кэт вниз по лестнице и встал рядом с длинной приборной панелью. Твари испуганно шарахнулись от меня и теперь прятались за выступом стены.

Я тукнул наугад несколько кнопок. Чутье не подвело. Сначала исчезла правая стена помещения, а на ее месте поселился живой огонь. Потом прямо передо мной возникло изображение худого человека с сероватой кожей и прямыми черными волосами.

— Я ждал тебя! — не открывая рта, произнес Изначальный.

— Где мой ребенок? — меньше всего мне сейчас хотелось обмениваться любезностями.

— Мы спустимся к тебе, чтобы поговорить. На закате. Возвращайся в то место, где впервые ступил на планету.

На этом сеанс связи прервался.

— В таком случае, счастливо оставаться! — подмигнул я тварям, затем повернулся к Кэт. — Выбирайся наружу, там тебя ждет Стас с охраной. Пока!

С этими словами я растворился в воздухе, чтобы, прошив подпространство, материализоваться рядом со Стасом.

25.06.2225

— Как она? — успев коротко обрисовать бывшему хулигану текущую ситуацию, сразу же спросил я.

— Мне сказали, что она умирает, — пожал плечами Стас. — Прости.

— Ты не виноват, — махнул рукой я. — Теперь только в моих силах спасти Милу. Жаль, что у меня сейчас так мало времени…

— Ты умеешь перемещаться, может и успеешь. Она сейчас там, рядом с зоной, в одном из транспортов, примерно в том месте, где приземлился ваш отряд.

— Иду туда, — коротко кивнул я. — Дождись Кэт, она скоро должна выбраться!

— Хорошо. Удачи тебе!

— Спасибо. Если что было не так — ты уж прости.

— Говоришь, будто на виселицу идешь, — устало ухмыльнулся Стас. — Давай бросай это дело. У меня стойкое ощущение, что ты выживешь. И нас всех спасешь. Так что, вперед!

Я шутливо козырнул ему, прикрыл глаза, собираясь с силами, и опять нырнул в подпространство.

Я становлюсь настоящим Изначальным. Теперь, даже не смотря на ужасное самочувствие после драки с Пашкой, зоне меня уже не остановить. Способности прорвали висящую здесь защиту. И я собирался использовать их на полную катушку.

Я чувствовал Милу, летел к ней на помощь. Не знаю, во что все это выльется, но я почему-то был уверен, что следует поступить именно так.

Я нашел ее.

Дружба, доверие, привязанность — они не бывают лишь иллюзией. Это не пророчества, не туманные видения о не до конца определенном будущем. Они осязаемы. Они правы. Из двух смертельно сломанных, но все еще живых механизмов я собирался сделать один цельный и куда более живой.

На ходу сплетая пространство в тугой клубок, я вошел в транспорт, где лежала Мила.

Девушка выглядела ужасно. Запекшиеся губы, мертвенно-бледное лицо, кожа — будто пергамент. Сиплое дыхание, дрожь в пальцах, подтеки крови в уголках рта…

Пора.

Словно доктор Франкенштейн, я не раздумывая начал творить новое существо.

Может, меня накажут. Может, однажды придет настоящий большой Бог, тот, которого обычно пишут с большой буквы. Придет и отправит меня в мрачное путешествие по кругам ада. Может, сам Лик Вселенной — не менее великий — будет разгневан моим поведением и забросит меня в сингулярное чистилище за горизонтом событий какой-нибудь черной дыры.

Но все эти ужасы будут после. Пока же у меня есть цель. Есть два сообщающихся сосуда, жидкости в которых почему-то не хотят уравновешиваться. Есть два независимых сознания, не желающих уживаться друг с другом. И есть я с океаном силы под боком. Раненый, может даже смертельно раненый я. Тот, кто хранит в себе абсурдную уверенность в успехе.

И в конце концов, я должен победить.


Они пришли на закате. Шесть фигур выстроились в ряд около небольшого космолета. Я вспомнил, что этот космолет называют Малый Разведчик.

Я ждал их уже порядка десяти минут. Торопился, думал, что опоздаю. Хоть я и не боялся Изначальных, но пропустить их долгожданный визит я попросту не мог.

— Приветствую тебя, Герой! — обратился ко мне тот, что стоял справа. — Нам стало известно, что инициация завершена, и мы пришли поговорить.

Он не открывал рта, посылая свои мысли мне прямо в мозг. Теперь я мог общаться так же.

— Мне нужен мой сын, — транслировал я, упершись взглядом в Изначального. — Волна прорвала ваши кордоны, вам он теперь без надобности.

— Поможешь победить Волну, вернем тебе ребенка!

— Отлично! — разыгрывая радость, сказал я. — Почему вы не просили об этом раньше? Почему заставили меня потерять столько времени, чтобы выйти на этот разговор?

— Мы не говорим с теми, кто ниже нас, — объяснил Изначальный. — Теперь, когда инициация завершена, ты стал равным.

Если честно, я не мог еще сказать, что инициация закончилась. Во мне постоянно текли какие-то вялые процессы. Голова болела от новых чуждых мне знаний. Таланты по-прежнему работали через пень-колоду…

— Отлично, — с деланным энтузиазмом проговорил я. — Что вам от меня нужно?

— Нужно уничтожить несколько наших планет. Высвободить энергию и затушить Источник. Тогда получишь назад ребенка и спасешь всех от гибели. Ты еще не в полной мере осознаешь себя как Изначальный, внутри у тебя имеются существенные нарушения. Поэтому ты не поймешь всех объяснений. И поэтому мы не гарантируем тебе вечную жизнь.

— Спасибо за откровенность, — слова про вечную жизнь я и вовсе воспринял, как насмешку. — Каким образом Источник связан с Волной? Почему его надо глушить энергией взорванных планет?

— Мы знали, что придется разжевывать. Что ж, самое простое объяснение будет таким. Представь, что все планеты разумны. У людей есть такая теория — теория о Гайе. Там каждая планета рассматривается как разумное живое существо. В целом, это так. С той лишь поправкой, что расу гай вывели мы. Но кроме разумных планет тебе придется убить и некоторые другие звездные народы: д-дапар, скалитян, киберов…

— Людей? — перебил я.

— Ты можешь оставить еще одну разумную расу, кроме нас. Ты волен выбирать.

— Но как люди останутся жить на мертвой планете?

— Они не заметят. Ты же до сегодняшнего дня не знал о Гайе.

— Я знал.

Я вспомнил Джейн и Рай, Полушку, Кваарл, даже саму Землю. Мне всегда казалось, что планеты живые. А Джейн даже в какой-то мере помогала мне. А я, значит, отплачу за все это банальным убийством?

Еще я вспомнил дельфинов и д-дапара. Они просили пощадить их расы, догадываясь о том, что мне предстоит сделать, если Стена не устоит под натиском мрака. Как же поступить?

— Тем лучше, — безразлично смотрел на меня высокий и худой Изначальный. — У тебя было время свыкнуться с этой мыслью.

— Зачем нужно жертвовать разумными существами? — я искренне не понимал их логики. — Зачем гасить Источник?

— Источник — это и есть Волна, — поток мыслеимпульсов тек ко мне в голову настойчиво и ровно. — Ты все это время черпал ее энергию. Именно из-за ее прихода возникли сверхспособности. Именно поэтому мы и создали Героев. Мы боялись, что Волна может придти сюда из того мира. Мы замуровали главный Портал, но Волна все равно прорвалась.

Значит, этот океан энергии, которым я пользовался последнее время — ничто иное, как проекция Волны в подпространство? Волна поглощает планеты, звезды, галактики, а в подпространстве это выглядит, как разрастающийся поток энергии. Дармовой. Легкоусвояемой.

— Почему вы не просили об этом Пашку? — спросил я, зная, что Изначальные поймут, о ком я.

— Ты знаешь ответ.

— Вы просили, — понимая, кивнул я. — Но он шантажировал вас, генерировал пространство, убегал вместе с этой планетой прочь из Галактики.

— Именно. А твой ребенок, к сожалению, оказался слишком слаб.

— Он жив? — еще раз уточнил я.

— Да, он жив.

Это радовало. Вот только удастся ли мне его вернуть?

— Вы не имели права забирать его! — я сжал кулаки. — И Кэт не имели права трогать!

— Ты первым вероломно влез в нашу Межзвездную сеть, — напомнил мне Изначальный. — Ты уничтожил овров без нашего ведома. Ты дестабилизировал ситуацию на планете Джейн, настроил против нас киберов. Ты повзрослел и ворвался в этот мир с грацией слона в посудной лавке.

— Вы знаете наши пословицы! — скорчил многозначительную мину я.

— Речь не о пословицах, — оборвал меня Изначальный. — Речь о тебе.

— Знаете что, — недобро улыбнулся я, — все эти годы я искал встречи с вами не для того, чтобы удовлетвориться этой нотацией и, пуская слюни, взяться за первое попавшееся задание.

— Ты должен. Иначе Волна поглотит всех.

— Но где связь? Почему убийство живых существ, даже этих ваших пресловутых Гай, потушит Источник? Откуда вы знаете?

— Я мог бы сказать, что мы знаем все. Но это было бы неполным ответом. Я объясню иначе. Представь, что Волна — это ракета с тепловым наведением. Она летит туда, где есть разум. Чувствует ноосферу и уничтожает ее в первую очередь. Если учесть, что в этой Вселенной разумная жизнь сосредоточена только в этой части данной галактики, то можно вывести нехитрое уравнение — чем меньше видов разумных существ, тем слабее будет Волна. А с очень слабой Волной мы в состоянии справиться.

— Вы хотите сказать, что побывали во всех галактиках? — недоверчиво посмотрел я на Изначальных. — Неужели разум существует только здесь?

— Как ни прискорбно, но это так. Почти все бесчисленные звездные системы других галактик — пусты и мертвы. Очень редко встречается примитивная жизнь. Но не более.

— Допустим, — я сделал вид, что согласился. — Представим на миг, что я принимаю ваши рассуждения. Как я смогу убить все эти цивилизации? С помощью чего?

— С помощью своих способностей! — ответ Изначального не был оригинален. — Но сначала надо спасти эту планету. Ты уничтожил своего соперника, после его гибели Полушка перестала убегать. Волна будет здесь через несколько часов. Так что, если не уничтожишь Гайю этой планеты, погибнет и все остальное.

— Я могу продолжить убегать.

— Это патовая позиция, и ничего хорошего в ней нет. С Волной же надо покончить раз и навсегда. Выбор не самый легкий, но с чего-то надо начинать.

— Зачем вообще вы вывели эту расу гай? — спросил я, раздумывая над словами Изначального.

— Эксперимент, — сказал инопланетянин. — В одно время нам показалось забавным создать одушевленные планеты с одушевленными маленькими обитателями и посмотреть, как они будут взаимодействовать. Полушке в этом смысле не повезло. Одна ее часть осталась в междупространстве, разум этой планеты потерял половину своей былой силы.

— Зачем ее понадобилось резать? — спросил я.

— Нам нужен был шлюз. Некое помещение, разделявшее то пространство, куда мы собирались уйти, и эту Вселенную.

Ниточка продолжала разматываться. Я почувствовал, что до окончательной развязки осталось совсем немного.

— Кстати, почему вы решили уйти?

— Это наше дело. Если разберешься с зашитыми в тебя знаниями, сам дойдешь до ответов. Времени на объяснения больше нет.

— Мне говорили, что вы все знаете! — усмехнулся я, вспоминая свой давний уже разговор с провидцем и Председателем, которые тоже клялись, что все знают наперед. — Что же тогда вы не можете предсказать, решусь я помогать вам или нет? Зачем весь это фарс?

— Это не фарс, — устало взглянул на меня исподлобья Изначальный. — Мы не можем предсказать ничего, что связано с Волной, потому что она — порождение другого мира, нам неподвластного. Такой ответ тебя устроит?

— Решайся! — вступил в разговор один из молчавших до этого Изначальных. — Вот твой сын. Ты нужен ему!

В воздухе материализовалось изображение веселого ребенка, играющего на лужайке с пушистым щенком. Идиллическая картина, заставившая мои глаза налиться слезами.

— Какой он уже взрослый, наш Грегори, — прошептал я едва слышно.

Как только я разберусь с Волной, я отомщу Изначальным за потерянное время. И я, и Кэт остались для ребенка чужими, в то время как должны были стать самыми родными людьми во Вселенной.

— Хорошо! — сказал я громко, наплевав на этикет Изначальных, предусматривающий общение с помощью мыслеимпульсов. — Я сделаю, что вы хотите. Когда приступать?

— Немедленно! — отозвался в моей голове голос второго Изначального.

— В таком случае, что я должен делать? — повернулся я к нему.

— Просто представь, что стираешь ее разум! — посоветовал мне он. — С планетами это легко. Для того, чтобы уничтожать цивилизации, придется добраться до нашего ретранслятора.

— Ретранслятора? — переспросил я, хотя догадывался, что это такое.

— Комната, — подтвердил мои предположения Изначальный. — Модифицированная и не нуждающаяся в Межзвездной сети.

— Ясно. Я начинаю, — предупредил я.

И представил, что планета, на которой я стою, мертва. Собрал в кулак всю энергию, которую удалось закачать, и выплеснул ее в окружающее пространство.

Видимо, другого пути не осталось. Чтобы остановить Волну, надо принести в жертву Гайю этой планеты. А на очереди — души других миров. Целые народы, которых придется уничтожить, чтобы заделать брешь в ткани космоса, через которую пришла Волна. Очень высокая цена, и я все еще сомневался, смогу ли взять на себя такую ношу.

Скала под ногами чуть дрогнула. Порыв ветра пронес мимо меня несколько широких зеленых листов.

Я вспомнил все, что знал об этих странных существах — Гайях. Вспомнил планету Джейн, что помогала мне силами своей природы. Теперь я знал, что она запрограммирована была поддерживать и оберегать Изначальных, а я там был единственным из них. Вспомнилось, как уже здесь, на Полушке, неожиданно вырос холм на месте нашей драки с «автохтонами», и еще вспомнилось, как обвалился лагерь в тот момент, когда твари по приказу Пашки и с молчаливого согласия Кэт решили напасть на нас.

Я же отплатил за эту помощь вот так…

— Ты убил ее, — проинформировал меня инопланетянин. — Волна замедлилась. Молодец!

Меньше всего я хотел слушать сейчас похвалы от похитителей сына.

— Где мой ребенок? — посмотрел я в безразличные серые глаза.

— Осталось еще несколько цивилизаций на очереди! — прозвучал ответ.

— А если одна из этих цивилизаций будет ваша? — хмуро поинтересовался я.

— Ты не сможешь уничтожить нас всех сразу, как низшие расы. У нас слишком совершенные структуры. Нас можно уничтожать лишь по одиночке, как и Гайи. И только через ретранслятор!

— Знайте, что если не вернете сына, я так и сделаю — поодиночке и через ваш прибор! — предупредил их я.

— Нет времени на препирательства! — Изначальный едва заметно втянул голову в плечи. — Тебе необходимо уничтожить расу киберов! Срочно!

— Почему такая спешка?

— Они добрались до этой системы, — нехотя пояснил инопланетянин. — И в считанных минутах пути до Полушки.

— Вы испугались каких-то роботов? — удивился я. — Не вы ли построили здесь планеты, звезды, миры с низшими расами? Чего это вы так киберов перепугались? Размажьте их флот сами!

— У тебя это выйдет проще и действеннее. Садись в космолет! Мы доставим тебя к ретранслятору.

Я поплелся за Изначальными к их космолету.

Готов ли я убить миллиарды живых существ ради спасения миллионов? Как там говорил неудавшийся реформатор Петр Николаевич? «Сложные решения. Гибнет сорок девять человек из ста, но спасается пятьдесят один». Все не будут счастливы никогда. А мне уже не привыкать убивать миллиарды. Серийные убийцы по сравнению со мной — просто дети!

Было в принятом решении и кое-что положительное. Способности исчезнут вместе с Источником. Я практически не сомневался в этом. А значит, вместе с фермерами и охотниками потеряют дар и политики Восточного Альянса, внушающие подчинение всему населению Земли, исчезнут спецагенты и шулеры разных мастей, зарабатывающие с помощью своих необычных талантов. Наверное, мир от этого только выиграет.

Вот только рассуждения эти уж слишком походили на отмазки. Я совершенно не был уверен в том, что поступаю правильно.

Небольшой космолет Изначальных плавно вознесся над облаками Полушки. Красное солнце подарило деталям кораблика зловещие отблески. Все происходило настолько быстро и легко, словно я смотрел какой-то боевик по визору, а не летел сквозь закатное небо, преодолевая гравитацию планеты.

Мы прошили атмосферу и зависли на низкой орбите. Здесь нас уже дожидалась целая гроздь космолетов Изначальных. Сопровождавшие меня существа выбрались из нашего корабля и разошлись по своим, предварительно создав в пространстве прозрачный коридор на манер того, который когда-то делал д-дапар.

Рядом со мной остался только один инопланетянин. Тот, что сидел за пультом управления. Для простоты я решил называть его пилотом.

— Зачем вам вообще нужны космолеты? — спросил я. — Мне всегда казалось, что высшая раса должна быть бестелесной и передвигаться из конца в конец Галактики одной лишь силой мысли!

— Мы решили остаться такими, какие есть, — сказал мне пилот. — Когда-то давно у нас имелись разного рода течения, кто-то хотел объединить сознания всех Изначальных в единый мыслящий организм, кто-то собирался сохранить свое «я» внутри электромагнитного поля и жить дальше в таком виде. Но знания оказались конечными, мы не смогли слить существ вместе или успешно переписать самих себя в эфемерных полях. Поэтому мы такие, какие есть, и нам требуются космолеты.

— Но я-то ведь умею перемещаться!

— Мы тоже, — равнодушно посмотрел на меня пилот. — Для этого тратится уйма энергии. Если бы не Источник, ты тоже не смог бы так вольготно перелетать через подпространство.

Космолеты, висевшие какое-то время рядом с нами, разлетелись в разных направлениях. Пилот направил наш кораблик прочь от Полушки и начал процедуру разгона.

Забавно было наблюдать, как он сидит в своем кресле, не прикасаясь к приборам, а космолет, тем не менее, слушается его. Умный кораблик подчинялся мыслеимульсам, а панель управления имел на экстренный случай. Видимо, и у Изначальных техника временами сбоила.

— А те звери в подпространстве — это тоже ваша работа? — задал я еще один вопрос.

— Те звери — это фантомы. Отражения наших эмоций и желаний. В подпространстве материально то, что абстрактно в этом мире.

— Но д-дапар говорил, что они живые. Что он даже торговал с ними!

— Д-дапар мог торговать с ними информацией, — согласился пилот. — Но подпространство — это изнанка нашего мира. Информация, отданная кому-то там, в итоге приходит в качестве видений кому-то здесь. На самом деле д-дапар выуживал и передавал информацию для этого мира.

— Ясно, — немного разочарованно сказал я, вспоминая о своих видениях.

Д-дапар ли посылал их или просто кто-то из подпространства? Может, и моего дара предсказания будущего на самом деле нет?

— До столкновения осталось сто унициклов. Мы разворачиваем оборонительную полусферу! — проинформировал меня пилот. — Наш космолет пройдет по краю битвы, но ты успеешь заметить ее начало.

Я смотрел за тем, как он с абсолютно спокойным лицом сидит напротив прозрачной стены, за которой переливались далекие бледные звезды и близкие перламутровые завитки облаков в атмосфере Полушки. На фоне едва мерцающих звезд космолеты Изначальных горели яркими красноватыми бусинами, стремительно разбегаясь на отведенные им позиции.

Полушка была удивительно красива, рассеченная надвое, с красными океанами магмы на месте разреза, переходящими в желтое пылающее ядро. Когда глаза привыкали к этому нестерпимому свечению, космос мерк, казалось, что во Вселенной не оставалось больше ничего, кроме этого пламени. Сама же Полушка выглядела уютным оазисом в окружающей злой пустоте, скрывающей в себе неотвратимую погибель, приближавшуюся с окраин Галактики. Как будто и не было у этого мира своей Гайи. Как будто я выстрелил в Источник чем-то совсем ненужным, о чем никто и никогда не будет сожалеть. Но на самом деле планета теперь была мертва, ее душа пала жертвой наших игр.

И сейчас не самое лучше время, чтобы прятаться за неверным мороком уюта Полушки. Сейчас надо принять бой, а потом собрать в кулак всю окружающую энергию, высосать живую силу из остальных планет и погасить Источник. Ужасный шаг, но без него от Волны не спастись.

Время пролетело быстро. Я чувствовал себя плохо. В животе поселилась пульсирующая боль, тело горело, перед глазами то и дело все плыло. Поэтому я и пропустил первое столкновение.

Космолеты киберов рассыпались по небу будто горсти жемчуга по черному бархату.

— Мы сбили их маскировочное поле, — прокомментировал это неожиданное появление пилот. — Смотри туда!

Он снизошел до жеста и плавно указал тонкой кистью нужное направление. Я уставился на сближающиеся точки. У роботов было явное численное превосходство. Неужели они пригнали сюда весь свой объединенный флот? Чутье подсказало мне, что так оно и есть. Что же им надо? На этот вопрос дар решил не отвечать, предлагая мне выяснять истину самому.

Тем временем космос озарила череда бордовых и фиолетовых вспышек. Несколько десятков звездочек погасло.

— Мы переходим в наступление! — бросил Изначальный и снова сосредоточился на управлении своим космолетом.

Внезапно я увидел, что корабли киберов выстраиваются в каком-то непонятном порядке. Перестроение было сумбурным, но закончилось довольно быстро. «СЕРГЕЙ» сияло теперь над закругляющейся линией горизонта Полушки.

— Что они делают? — удивленно спросил я у своего спутника.

— Не обращай внимания, это уловка! — и я почувствовал в посланном мне мыслеимпульсе явную фальшь.

— Они зовут меня! — воскликнул я вслух. — Они не хотят сражаться!

— Оставайся на месте! — строго взглянул на меня пилот. — Твой ребенок все еще у нас!

— А я все еще не спас вас от Волны! — с вызовом проговорил я, подготавливаясь к перемещению. — Где их флагман?

— Я не буду давать тебе информацию!

— Да и не надо! — засмеялся я, с необычайной легкостью выуживая нужные знания своим даром.

— Стой! — Изначальный даже начал мелко дрожать, и я посчитал это признаком крайней степени ужаса. — Стой!!!

Пилот вскочил на ноги, бросив управление космолетом, и устремился ко мне. Но вместо меня ему удалось поймать в охапку только воздух.


Я материализовался на мостике огромного космолета киберов и даже как-то не удивился, тотчас же наткнувшись на Юрия Смирнова.

— Юра? — воскликнул я, а в голове пронеслась предательская мысль о том, что возможно мне сейчас и с этим моим старым товарищем придется драться. Друзья почему-то имеют свойство в мгновение ока становиться врагами, особенно легко у них это получается, когда ты подвоха совершенно не ждешь.

— Сергей! — удивленно поднял брови Юра, и я понял, что напрасно волновался.

Приятель в два шага подскочил ко мне и стиснул в крепких объятиях.

— Черт! Отпусти! Ребра сломаешь! — притворно начал сопротивляться я.

— Я уже и не надеялся в живых тебя встретить! — покачал головой Смирнов, все-таки отстранившись от меня на полшага. — Весь наш полет к Полушке казался безнадежной авантюрой!

— Как тебе удалось выжить? Зачем вы прилетели? Что с Великим Сервером? — меня просто-таки съедало любопытство.

— Постараюсь рассказать, что стряслось, если успею. Боюсь, Изначальные очень недовольны тем, что мы с тобой разговариваем!

Словно в подтверждение его слов, пол под ногами затрясся, и перед мысленным взором у меня возникла картина того, как крохотные космолеты Изначальных легко маневрируют во всех направлениях и неистово лупят какими-то фиолетовыми сгустками по флоту киберов. Армада роботов таяла просто на глазах.

— Рассказываю быстро и сразу обо всем! — затараторил Смирнов. — Мне удалось победить Великого Сервера с помощью своего вируса. Все-таки он оказался поражен им, хоть и хвастался перед нами своей неуязвимостью. Использовав зашитые в вирус вербальные коды активации, я парализовал Сервер и стал перестраивать всю иерархию сети под себя. Представляешь, вся раса киберов в итоге оказалась единым организмом! Каждым юнитом управлял раньше Великий Сервер, а теперь ими управляю я! В общем, не рассчитывая на поддержку или помощь со стороны Изначальных или еще кого-то, мы продолжили двигаться к центру Галактики, спасаясь от Волны. Но потом произошел контакт. Мы забрались достаточно высоко над галактической спиралью, потому что по расчетам так можно было разогнаться быстрее, не опасаясь звездных скоплений, что лежали у нас на короткой дороге. В подпространстве столкновение со звездой, понятное дело, ничем хорошим для космолета не закончится. Так вот, мы поднялись в высокие широты Галактики. До возведенной Изначальными Стены было очень далеко, до Волны тоже. Но вдруг путь нам преградило облако мрака. Оказалось, что Волна не такая уж плоская, как казалось раньше. Она брала Галактику в сферу, сжималась со всех сторон, поглощая звездные системы одну за одной. Мы потеряли в Волне почти четверть флота — они шли впереди и не успели выскочить из подпространства. В подпространстве все увидели лишь что-то вроде горящей стены. Мы успели выскочить в обычный космос и прыгнуть в обратном направлении. Волна отставала от нас. Было жалко потерянных космолетов, но мы радовались, что потеряли не весь флот. А потом один из космолетов вернулся. Оттуда, из поглощенного Волной космоса! Он был очень странным, летел кренясь набок, но легко догнал наш флагман, и поравнявшись с ним, начал транслировать сигнал. После того диалога я и понесся на всех парах на Полушку, потому что знал, что ты будешь здесь. Тут расположен Запасной Портал, а значит, после поломки главного Портала, вся деятельность Изначальных будет сосредоточена тут.

Я пораженно смотрел на Смирнова. Вот так история.

— Что тебе сказал тот странный космолет? — спросил я. — Как он смог выбраться?

— Не поверишь! Меня поприветствовал создатель Изначальных…

Я поперхнулся.

— … и всей этой Вселенной в придачу! — закончил Смирнов, а я во все глаза уставился на него.

Больше меня не интересовали ни взрывы, ни фиолетовые вспышки вокруг космолетов армады роботов. На краю сознания, правда, сформировалось ощущение, что атака Изначальные сходит на нет. Древние замерли на своих позициях — видимо, по всему флоту разнеслась весть, что я теперь в стане киберов.

— Изначальные — искусственная раса? Наша Вселенная — тоже искусственная? Ты что, разговаривал с Богом?

— Я не знаю, — честно ответил Смирнов. — Это было так странно. Он давал мне ответы до того, как я успевал задавать вопросы.

— И что он сказал?

— Что настало время выйти в большую Вселенную. Что хватит нам барахтаться в лягушатнике, когда в шаге от нас — бесконечный и непознанный океан. Он сказал, что они решили разбить террариум и выпустить зверинец на свободу.

— То есть… — до меня, кажется, начал доходить смысл всего происходящего последние миллионы лет. — То есть Изначальные просто испугались? Не хотят начинать все с нуля?

Мой улучшенный интеллект, перерождавшееся сознание мгновенно стало генерировать цепочки ответов. Вся история Изначальных развернулась перед моими глазами.


Они жили очень долго. Они появились очень давно. И все это время они искали иной разум. Но космос был почти мертв.

Они решили подождать. И в итоге дождались того, что на некоторых планетах появилась жизнь. Но снова их ждало разочарование — жизнь не собиралась становиться разумной. Жизни было комфортно развиваться и так, не слишком-то усложняя свои пищевые цепочки и не стремясь отращивать мозг.

А тем временем Изначальные стремительно шагали по пути знаний. Они научились многому — почти мгновенные перемещения, скоростное строительство, создание искусственных звездных систем и гигантских сфер вокруг рукотворных солнц. Они смогли выкачивать энергию прямо из дисков аккреции вокруг черных дыр, а позже научились создавать малые черные дыры своими силами. Так возникла Межзвездная Сеть.

Но быстрое развитие цивилизации оказалось началом ее краха. Однажды Изначальные узнали абсолютно все. Вселенная оказалась познаваемой. Изначальные теперь могли вычислить состояние нашего мира в любой момент времени — как в прошлом, так и в будущем. Развитие науки достигло своего предела. Но звезды выгорали, энергия постепенно уменьшалась. Гибель Вселенной была не за горами, и Изначальные ничего не могли с этим поделать. Они постепенно сходили с ума оттого, что оказались бессильны избежать смерти. Как неизлечимо больные, чувствовали они приближающийся конец и сжимали кулаки в бесполезной ярости.

Изначальные развели несколько низших рас, стали играть с ними в «дочки-матери» и «солдатиков», чтобы хоть как-то занять себя и отвлечься. Они были одиноки и несчастны. Во Вселенной не было никого, равного им, и они знали, что их разум тоже обречен. Раса стала медленно вырождаться.

Изначальные видели в каждой созданной расе, в каждом сотворенном мире — самих себя. И это тоже выводило их. Они должны были найти кого-то равного по мощи и разуму. И поняв все мироустройство, они узнали о том, что можно уйти в другую Вселенную. Их останавливало на этом пути лишь то, что уйти они обязаны были только все вместе, иначе не хватит энергии, да и Вселенная может не выдержать нескольких переходов.

Момент оттягивали очень долго. Никто не знал, что найдут Изначальные в том, другом мире. Им не хотелось покидать свою хорошо изученную вотчину. Но поколение сменялось поколением. Постепенно старики уходили, а молодежь не утруждала себя попытками изобрести что-то новое — ведь все, что можно, уже было придумано до них, техника продолжала делать за Изначальных всю грязную работу. И в итоге последние Старейшины решили, что настала пора встряхнуть дряхлеющую цивилизацию Изначальных. И они начали работать над проектом Порталов.

Им удалось воплотить в жизнь свои планы. На всякий случай Изначальные оставили в нашем мире двух Героев с зашитыми в них банками знаний, а сами ушли…

Выходит, ушли, чтобы вскоре с позором вернуться.


— Когда им сказали на той стороне Портала, что они — искусственная раса, — прошептал я, — они попросту не поверили в это! Они оказались слишком гордыми, слишком крутыми, во все времена считая себя единственными всемогущими существами. Видимо, Изначальные попытались доказать, что они очень сильная раса. Но те, Творцы, просто отмахнулись от них рукой, не снизойдя до дальнейших объяснений. Им, видимо, тоже наскучила эта игра, вот они и решили выпустить нас всех на волю. Беда лишь в том, что мы не видели ничего иного, кроме этого террариума!

— Выходит, что так, — подтвердил мои предположения Смирнов. — Твой дар разве не может подсказать, прав ты или нет?

— Нет, — помотал головой я. — Про то, что было и будет вне этой Вселенной, я ничего не могу увидеть. Я только историю Изначальных смог прокрутить перед собой сейчас. Поэтому и думаю, что мои выкладки верны.

— Я сам пришел к похожим выводам, — Смирнов глядел на меня внимательно и спокойно. — Мы, низшие расы, привыкли к тому, что над нами есть Изначальные. Те, кто заведомо круче, и кого понять удается не часто. А Изначальные слишком привыкли быть главными, сказалась их дурацкая гордость. Вот и получился парадокс — конструктивный контакт Творцов произошел в итоге с низшими расами, а местные авторитеты — Изначальные — встали в позу и обиделись!

Я размышлял всего пару секунд. Мои мысли совпадали с мнением Смирнова. Разрозненные факты об Изначальных складывались в единую картину.

— То есть ты предлагаешь не сопротивляться Волне? — задал почти риторический вопрос я.

— Да, — сказал Юра. — Именно поэтому я и несся сюда. Не хотел, чтобы ты снова наломал дров. Остановить Волну можно теперь лишь убийством практически всей местной разумной жизни. Пузырь нашего мира схлопывается, он не может удержать внутри слишком много мыслящих существ. Так что выбор за тобой. Ты теперь единственный, кто может остановить Волну или оставить все как есть.

Космолет снова сильно тряхнуло.

— Мне нужен мой сын, — плотно сжимая губы, процедил я. — Для начала, мне нужен мой сын…

— Да, еще! — на удивление робко произнес Смирнов.

— Хочешь мне сказать еще что-то? — нахмурился я, ожидая какого-нибудь подвоха.

— В новом мире, после прихода Волны, выживут все, кроме…

— Кроме?

— Кроме существ со сверхспособностями, — закончил Смирнов. — Вы берете энергию из какого-то источника в подпространстве, который, по сути, есть ни что иное, как Волна, рвущая структуру этого мира. Когда разрывы закончатся, энергия пропадет.

— Но почему тогда мы умрем, а не лишимся способностей? — выдавил я, представляя, что и Кэт и малыш не выживут. — Почему так?

— Что-то вроде пиковых токов, — пожал плечами Смирнов. — Вы просто не выдержите нагрузки в финальной стадии исчезновения нашего мира. Может быть, если пройдет какое-то время, когда тут все устаканится, может, тогда будет шанс. Но так, как есть, вам выхода в другую Вселенную не пережить…

— А как же Изначальные? — вдруг осенило меня. — Они ведь тоже обладают всеми моими способностями, пусть и в меньшей степени!

— Они уже были там, Сережа, — покачал головой Смирнов. — Они затратили кучу энергии и сил, чтобы обезопасить себя. Может быть, и есть какой-то способ пережить переход, я не знаю. Это только Изначальные могут сказать.

— Понятно, — сокрушенно произнес я. Так они мне и скажут! Остается лишь надежда на то, что я сам что-нибудь вспомню.

Значит, выбор теперь стоит совсем нелегкий. Можно уничтожить множество разумных существ, но оставить людей и Изначальных. Гарантировать, что это остановит Волну, никто не может. Можно, оставить все как есть и, скорее всего, лишиться самых близких мне людей, а потом и самому умереть. Правда, Кэт предала меня. От этого предательства, может быть, мне станет легче. Но ребенок-то ничего не сделал! Грегори не успев родиться, уже стал заложником дурацких игр и интриг.

— Кстати, ты смог вернуть себе Рейчел? — спросил я, отчасти для того, чтобы потянуть время и собраться с мыслями.

— Да, — улыбнулся Смирнов. — Ее сознание действительно оказалось сохраненным в банках данных. Сейчас она на этом космолете.

Я несколько принужденно улыбнулся в ответ.

— Здорово! Я Кэт тоже вернул. Можно сказать, вернул. С трудом.

— Без труда ничего невозможно сделать, так устроен этот мир — много труда и капля удачи…

Я задумчиво посмотрел на внешние экраны. По матрицам сновали букашки-космолеты, не решаясь активно атаковать. Изначальные боялись уничтожить меня случайным залпом, а все потуги киберов нанести древним хоть какой-то вред заканчивались ничем.

— Юра, а тебя не пугает, что мы сделали себе искусственных подруг? — озвучил я свою мысль.

— Не понимаю, о чем ты, — сощурился Смирнов.

— Вот, допустим, когда ты возвращал Рейч ее сознание, не хотелось ли тебе что-то переделать в ней? Сделать ее более страстной или, например, привить любовь к футболу?

— Нет, — твердо сказал Смирнов и принялся чесать затылок.

— Понятно! — грустно усмехнулся я. — Вот и мне тоже хотелось. Совсем чуть-чуть. Я ведь свою Кэт вообще из пробирки достал…

— Я знаю, — кивнул Смирнов. — Если тебя пугает то, что твоя жена — искусственная, что ее характер синтезирован, также как и ее тело, то бояться не надо. Стать резиновой женщиной ни Кэт, ни Рейч, к счастью, не грозит.

— Иди ты со своими шутками! — взвился я.

— А я и не шучу. Помнишь, ты сам говорил мне, что любовь не бывает искусственной? Что любить может всякое существо, не важно, как оно пришло в этот мир?

— Помню, — кивнул я.

— Вот и не сомневайся! Любовь — такая штука, которую невозможно синтезировать. А если изменишь в своей любимой хоть одну маленькую черточку, то твои чувства могут просто пропасть.

— Боюсь, что теперь уже слишком поздно, — вздохнул я. — Кое-что я все же вынужден был поменять…

— Не переживай, — сказал Смирнов с таким видом, будто понимает, о чем я. — Любовь победит. Ты преодолеешь все сложности.

— А ты стал оптимистом! — покачал головой я. — Не ожидал такого от робота.

— Когда поговоришь с Богом, все предстает в несколько ином свете! — отшутился Смирнов. — Знаешь, что я тебе посоветую? Наплюй на все, спрячь семью и дай Волне завершить начатое.

— Куда я их спрячу? — спросил я, и в голове вдруг зажегся ответ.

Запасной Портал. Шлюз. Междупространство. То место, где несколько овров смогли укрыться от моего удара. Там же и криокамеры есть! Остается только лечь в них на несколько лет, пока всплеск энергий не уляжется, и спастись! Простое решение. Вот если бы только забрать у Изначальных сына!

Значит, дело за малым!

— Спасибо, Юра! — поблагодарил я Смирнова. — Кажется, я нашел ответ, который искал!

— Мне можно отводить флот? — спросил он.

— Да, уводи своих людей и киберов подальше. Думаю, тут скоро станет жарко!

— Понял! — сдержанно кивнул Смирнов, и я в который раз позавидовал роботу — без обуревающих тебя эмоций, жить, наверное, значительно проще.

Я же начал копить энергию, потому что, кажется, впервые понял, что предстоит делать. Чужие знания раскладывались по полочкам, силы неимоверно возросли. Тело все еще болело, но я ощущал такой прилив энергии и бодрости, что почти не сомневался — я могу сейчас все.

Я вошел в подпространство, задержался здесь на долю секунды, оглядывая этот странный и красочный мир.

Волшебные космические звери, живая ткань Вселенной — вы, оказывается, всего лишь отражения наших желаний и чувств. Вот этот фиолетовый кит, может быть, страх пилота, знающего, что я осознал правду. А вот этот огромный желтый скат — может быть, моя любовь к Кэт.

Что победит в итоге? Тьма или свет? Исчезнете ли вы все, когда Вселенную накроет Волной?

Думаю, что нет.

Сегодня я понял главное: свет — это мы. Мы пронизываем пустоту, сшивая всю эту Вселенную прочными нитями своих чувств, желаний, мыслей. Не абстрактная любовь, и уж тем более не какая-то бездушная сила, вроде гравитации. Без нас весь этот мир просто не имеет смысла. И поэтому, если я уничтожу людей, скалитян, д-дапар или даже дельфинов, если убью души планет — Вселенная станет не нужна. Случится худшее из всего, что только может быть. Свет разума погаснет.

Я же хочу, чтобы он сиял ярче звезд.


— Что они сказали тебе? — молча спросил у меня пилот, когда я снова материализовался в кабине его космолета.

— Они сказали, что вы врете! — улыбнулся я, продолжая впитывать ревущую энергию Источника.

— Волну нужно остановить! Неужели ты не понимаешь? Они обманули тебя!

— Нет, — я продолжал улыбаться. — Это вы обманули меня и Пашку. Вы с самого начала знали, что Волны не нужно бояться, но в вас говорила гордость. Чувство — неведомое для низших рас. По крайней мере, неведомое в таком масштабе, как ваша.

— Ты поверил каким-то роботам?

— Я верю своему сердцу. Вы забрали у меня ребенка, зная, что он слишком мал, чтобы поставить под сомнения ваши выводы. Вы пошли по легкому пути, чтобы никого не приходилось убеждать в своей правоте. Но сил у вас не хватило — Стена продержалась недолго, барьер, что вы возводили для защиты грядущего, тоже дал трещину. Ни ваших возможностей, ни возможностей моего сына оказалось недостаточно. Теперь вы решили убедить меня и заставить убивать планеты и цивилизации, чтобы уменьшить размер ноосферы, на которую наводится Волна. Мой сын-батарейка вам больше не нужен, вам понадобился я — человек-пистолет.

— Твои идеи вульгарны! — Изначальный нервничал. — Все не так!

— Все как раз так. Теперь я вижу всю картину целиком и знаю, что Волна не несет зла. Мир должен переродиться. Детство закончилось, и пора признать очевидное — есть в мире вещи, дорогой мой друг, с которыми не совладать и вам.

— Не смей учить нас, что и как нам делать! Твои знания еще не структурированы, ты вырываешь из нашей истории отдельные куски, но не видишь ее целиком.

— Мне хватает знаний!

Изначальный проглотил мои слова, помедлил мгновение и затем послал очередной мыслеимпульс:

— Хорошо, ты не хочешь работать с нами. Твой сын умрет. Твои друзья-роботы тоже будут уничтожены. Как и твоя жена.

— Нет, — сказал я без тени страха в голосе. — Ничего этого не будет. Я научился слишком многому, чтобы позволить вам и дальше унижать младшие расы.

Я выудил правду из ума Изначального. Они блефовали. Мой сын остался там — за фронтом Волны. Вместе с остатками Стены тьма поглотила и Грегори. Значит, если Смирнов прав, мой сын навряд ли выжил. Способности погубили его при переходе в новый мир.

Что ж, видимо, настало время платить по счетам!

Внутри меня билась энергия. Канал от Источника был максимально расширен. То, что мне предстояло сделать, нельзя было назвать красивым. Но это было именно тем, что принято называть непопулярными мерами. Мне уже не привыкать нести на себе клеймо галактического убийцы, приму на себя очередные тысячи жертв.

Я хлопнул в ладоши, и огромный крейсер Изначальных, висящий на обзорном экране прямо по курсу, мелко задрожал, зарыскал носом, а потом стал разваливаться на части, изрыгая в пространство пламя и свет. Один за другим стали лопаться остальные космолеты древних, оставляя после себя лишь крошечные светлые пятнышки на фоне черного космоса.

— Зачем? — пилот заломил руки и затрясся. — Зачем ты убиваешь нас?!

— Потому что иначе нельзя, — выдохнул я. — Убеждение работает не всегда. А где не хватает убеждения — приходится действовать грубой силой. Помните скалитян? Мне доступны ваши знания, и я набираюсь опыта у вас же!

Дальнейший разговор потерял смысл. Я переместился на поверхность Полушки, оставив пилота наедине со своим гибнущим флотом.


На лужайке перед Храмом сидела, поджав под себя ноги, понурая Кэт.

— Почему ты не ушла со Стасом? — спросил я у нее.

— Решила дождаться тебя, — она подняла глаза.

На Кэт был белый топ и черные шорты, рядом валялись босоножки. Как будто не было драки с Пашкой, как будто она просто вышла из нашего дома на Рае и присела отдохнуть.

— Откуда одежда? — спросил я.

— На мне была, — пожала плечами Кэт. — Под комбинезоном.

— А босоножки?

— В рюкзаке. Думала, если ноги устанут от ботинок — одену…

Я говорил что-то не то и сам понимал это. Я теперь легко мог прочитать ее мысли, подавить ее волю, переписать ее сознание заново от начала и до конца, но мне это было больше не нужно. Мне необходимо было знать лишь одно.

— Как ты себя чувствуешь? Все ли с тобой сейчас в порядке?

— Чувствую себя странно, — пожала плечами она. — Словно у меня появился какой-то внутренний голос, который постоянно спорит со мной. Не знаю… Видимо, следствие вмешательства тебя и Паши в мое сознание.

— Как ты думаешь, все теперь будет нормально? — спросил я, присаживаясь около нее. — Ты ведь все та же? Ты любишь меня?

— Я другая, — поджала губы Кэт, а в ее взгляде я заметил очень знакомую мне сумасшедшинку. Не то безумие, что я лицезрел перед тем, как она пыталась меня убить. Это были те искорки, что я видел в других, таких милых мне глазах. — Ты создавал одну девушку, а в итоге получил совсем не ее. Реальная Наташа умерла на Земле. Реальная Кэт получилась с примесью Пашиной программы. А я ни та, и не другая. Теперь я что-то совсем иное…

Я погладил ее по волосам.

— Знаешь, — старался я подобрать слова. — Мне кажется, я всегда любил именно тебя. Сколько себя помню. Все это время тебя так не хватало. Простишь ли ты меня когда-нибудь?

Кэт робко улыбнулась, поймав мою руку:

— Я тебя уже простила. Или ты спрашивал о другом?

— И о другом тоже, — несколько уклончиво признал я. — Еще я хотел попросить прощения за то, что не смог вернуть нашего сына. Скорее всего, он погиб…

— Волна? — коротко спросила Кэт.

— Нет, — стиснул зубы я. — Изначальные. Играли с нами, как с куклами. Привыкли уходить безнаказанными!

— Те вспышки в небе, — в глазах жены дрожали слезы, — это ты, да? Ты мстил?

— Да, это был я.

Поддавшись порыву, я сжал Кэт в объятиях и стал шептать ей на ухо, что мы спасемся, скроемся в междупространстве, пересидим катастрофу в криокамерах и потом, когда все успокоится, попробуем еще раз. Сын или дочка. Или двойня. Это же замечательно.

Кэт ничего не говорила, лишь вжималась в рукав моего пропахшего чужой смертью комбинезона, и я чувствовал, как ткань рукава становится влажной.

26.06.2225

Я чувствую необъятную силу внутри себя. Источник разрастается, я пропускаю внутрь своего существа все больше энергии. Мои знания безграничны. Мои силы беспредельны.

Все это время я носил внутри огромную мощь, даже не подозревая об этом. А теперь я наконец-то превращаюсь в сверхсущество.

За мгновения перечитывая все свои записи, внося в них поправки и уточнения, я готовлю себя к предстоящему визиту в междупространство. Я сдерживаю бессмысленные атаки Изначальных и сохраняю свои записи на главном вычислителе Академгородка. Люди должны знать, как все произошло и кто всему виной.

Я стал слишком силен и слишком умен для этого мира. Нужно ложиться в криокамеру, иначе я потеряю мотивы и цели. Мое «я» поглотит лавина знаний и способностей, но я не хочу этого.

Помните, мои далекие потомки: знание — не высшая цель развития, не панацея от всех бед. Знание — лишь постижение своей ничтожности.


КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ ДНЕВНИКА.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги