Ярко пылая

- Прошу прощения.

Мужчина повернулся, отпрянул от нее с удивлением, затем кивнул и начал расталкивать толпу.

- Дорогу для Миледи! Вы там, шевелите ногами, слышите меня? Я сказал, двигайтесь!

Проход к перилам получился достаточно широким, чтобы два человека могли идти со связанными руками, и Элинор прошествовала вперед. Команда отразила еще два нападения, направляясь к своим целям силами Провидцев и Ораторов Адмиралтейства, покидая Тенерифе, отпустив один и захватив другой. В обоих случаях она с успехом использовала свой талант против врагов, хотя ничего столь же впечатляющего, как с «Джойе» не было. У нее появились сторонники, хотя некоторые и боялись ее. Они назвали ее Миледи, кланялись, когда она проходила, и уступали дорогу, чтобы успокоить ее. Рамси, наблюдал за этим, улыбался одной из своих слабых улыбок, но ничего не говорил. И Элинор, разрываясь между смущением и облегчением, остановилась на последнем и с дружеской благодарностью относилась к своим поклонникам.

Она улыбнулась мужчине, который кивнул ей.

- На что мы смотрим? - спросила она. Горизонт был таким же пустым, как в течение последних восемнадцати дней.

- Это земля, Миледи, - ответил матрос, - это Бермуды. Мы были здесь!

Элинор прищурилась и увидела, как на поверхности моря разрастается слабый пух, похожий на плесень.

- Земля, - выдохнула она. - Земля!

- Вы увидели всё, теперь возвращайиесь к работе, - приказал Бомонт, и люди рассеялись, бросая взгляды на горизонт за плечами, когда уходили.

- Мы все еще далеко, но с таким ветром это не займет много времени, - сказал он Элинор. - И мистер Херви скоро будет отправляться.

- Это важно?

- Вы должны отправиться прямо в Адмиралтейский дом с «Афины», а не брать экипаж с Ирландского острова, где находятся доки. Это минимизирует количество людей, которые захотят узнать, кто вы. Мистер Херви возьмет вас с капитаном.

- Почему мистер Херви не может уйти сейчас? Расстояние для него не является преградой.

- Мистер Херви никогда не был в Карибском море раньше и не знает подпись Дома. Ему придется зайти туда, узнать подпись и вернуться.

- Я не понимаю, что это значит.

Бомонт нахмурился.

- Я... мистер Херви, вы ответите на вопросы мисс Пемброук? Прошу прощения, но я должен вернуться к своим обязанностям.

Он кивнул, и Элинор стиснула зубы. Бомон всегда был вежлив, но было также совершенно ясно, что он хотел бы, чтобы она находилась в другом месте. Он мог бы быть лучшим другом Рамси, но они были такими же разными, как огонь и лед.

Она посмотрела туда, где Херви стоял в дальнем конце квартердека, а другие матросы работали с навигационными расчетами, и увидела, что он повернулся в ее сторону, а затем оказался перед ней со слабым треском, словно вылетела пробка. Она отшатнулась в удивлении, и он засмеялся.

- Прошу прощения, мисс Пемброук, я не хотела вас напугать. Вы хотели узнать о моем таланте?

Она слабо рассмеялась вместе с ним, потому что он испугал ее, и в легких не осталось воздуха.

- Не могу поверить, что мы никогда не обсуждали это, - сказала она. - Полагаю, мы слишком заняты литературой.

- Думаю, это интереснее, чем талант, - сказал он. - Кроме того, говорить нечего. Я могу привязываться к месту, которое я не знаю, пока оно находится в пределах моего диапазона, и могу объехать все места в мире, если буду знать их подписи.

- А подпись ...?

Херви прислонился к перилам и опустил руки. Одна ногой ударил по гамакам, нанизанным на сетку.

- Ограничители должны знать, к чему они стремятся, - сказал он. - Так много общественных мест, и некоторые дома, имеют Ограничивающие камеры. Вы увидите, когда мы отправимся в Адмиралтейский дом. Это те белые комнаты с символами, написанными на стенах, которые легко запомнить. «Афина» будет находиться рядом с бушпритом. Немного, но этого достаточно.

- Но вы должны знать «Афину» достаточно хорошо, чтобы вам не понадобилась комната Ограничения, верно?

Херви рассмеялся.

- Не желаю! С Ограничивающим вы должны хранить все детали места в вашей голове, такие сложные места, как гостиная моей двоюродной бабушки Фанни со всеми ее де-роллями... никто, кроме Необычного, не может быть связан с этим. И никакой Ограничивающий, Необычный или иной, не может быть привязан к месту под открытым небом, с движением и изменениями все время. Мне нужна простота символа Ограничителя. Лучшее, что я могу сделать, это переместиться с одного конца «Афины» на другой.

- Итак, - медленно произнесла Элинор, - если бы я хотела, чтобы вы оставили меня в Ограничительном зале, который вы знали, я должна была бы изменить его так, как вы этого не ожидаете.

Херви смотрел на нее с восхищением.

- Вы коварны, - ответил он. - Это именно то, что они делают в армии, чтобы удержать вражеских Ограничителей.

- Но я не увижу, как вражеский Ограничитель может проникнуть в скрытое место, чтобы узнать его подпись.

- Вы должны иметь Провидца с талантом к рисованию. А это рискованно даже для Необычного Ограничителя, если чертеж не идеален. Вот почему мы не держим книгу символов Ограничителей для обучения. Лучше получить опыт из первых рук.

- Итак, каков ваш диапазон?

- Около пятисот футов.

Элинор смотрела на зеленый пух вдалеке.

- Но мы обязательно попадем в порт, пока вы не окажетесь достаточно близко, чтобы отправиться туда.

Херви рассмеялся.

- Вот что значит Пропуск. Я привязываюсь, насколько позволяет мой диапазон, затем я делаю это снова и снова, снова и снова, пока не окажусь там, где я хочу быть.

- Но разве вы не упадете в море? Это кажется опасным.

- Надо быть быстрым. Как брошенный камень, подпрыгивающий по воде. Если идти достаточно быстро, ты не утонешь, - Херви усмехнулся. - Не волнуйтесь, мисс Пемброук, я хорошо делаю это долгое время. Вы должны посмотреть, как я ухожу!

- Я думаю, что мне придется, хотя бы для того, чтобы успокоить себя, что вы просто не утонете, как скачущий камень, который достиг своего предела!

Десять минут спустя, Харви подошел к носу и засунул свою шляпу под мышку. Рамси протянул ему плоский пакетик.

- Не оставайтесь для ответа, - сказал мичман. - Адмирал Даррант захочет... обсудить эти приказы, а его может не волновать, с кем он обсуждает их.

- Понял, сэр, - сказал Херви, затем надел шляпу на Элинор, и исчез. Она высунулась с носа и увидела крошечную фигуру, высоко поднявшуюся в небе на расстоянии нескольких сотен футов от них. Она только что взглянула на него, когда он начал падать, и она вскрикнула - и он снова исчез, и это было самое маленькое пятнышко, похожее на комара на расстоянии, а затем он исчез.

Элинор повернулась к Рамси, который улыбался.

- Мой желудок скручивается в узел, когда я вижу, как он делает это, - сказал он. - Хотя я никогда не видел, как он исчезает на такое далекое расстояние.

- Могу я взглянуть на камеру Ограничения, пока мы ждем его возвращения, капитан? Мне интересно, что делает мистер Херви.

Рамси улыбнулся своей скромной улыбкой, и поклонился ей.

- Поскольку вы уже завладели вниманием половины команды, - ответил он, - я думаю, вы можете пойти куда угодно.

Некоторое время спустя, Элинор читала в большой каюте, когда Рамси постучал в дверь. Кулаки Элинор всегда сжимались, когда он стучал. Это не было необходимостью. Они не должны были позволять низшим умам разрушать их дружбу, и она не смирилась с необходимостью.

- Мистер Херви вернулся, - сказал он, - и мы уйдем, как только вы будете готовы.

- Вы будете меньше думать обо мне, если я допущу некоторую нервозность в отношении такого способа передвижения? - спросила она с улыбкой.

- Поскольку мы знаем меньше о механизмах Ограничения, чем о любых других талантах, вы правы, нервничая. Могу только заверить, что я был пассажиром мистера Херви более десятка раз, и со мной ничего не случилось.

- И если я признаюсь в нервозности относительно встречи с адмиралом Даррантом?

Рамси развеселился.

- Я хотел бы сказать, что это необоснованно. Вы должны помнить, что Первый Лорд хочет, чтобы вы были здесь, и адмирал Даррант слишком послушен, чтобы не подчиниться прямому приказу. И, если он собирается спорить по этому поводу, он, скорее всего, будет спорить со мной, а не с вами. Если хотите, можете нервничать от моего имени.

- Я предпочла бы не нервничать вообще. Думаю, я сменю туалет и причешусь, если вы не против, капитан.

Рамси склонил голову.

- Мы будем ждать вас, когда вы будете готовы.

Элинор одевалась с особой тщательностью в свое второе лучшее платье, в вечернем платье оставаться было бы совершенно неуместно. Она расчесала волосы, заколов их, надеясь, что не выглядит так, как чувствует себя на редкость разодетой. Если бы у нее было зеркало больше, чем ручное... Она вздохнула, разгладила ткань на бедрах и пошла открывать дверь в большую каюту.

Рамси и Херви были одеты в форму, хотя Рамси выглядел расслабленным, а Херви стоял, как одна из мачт, неподвижный и жесткий.

- Мы сделаем это здесь, потому что это неудобно и может показаться недостойным, - сказал Рамси. - Херви должен нести все, что он берет с собой, когда он Ограничивает, а это означает, что ему нужно будет нести каждого из нас в течение секунды, чтобы можно было проскользнуть между местами. Прошу прощения за унижение...

- Но ведь он не может поднять вас? - воскликнула Элинор. Рамси был, по крайней мере, на четыре дюйма выше Херви и, конечно, тяжелее.

Губы Рамси дрогнули. Херви произнес:

- Он не такой тяжёлый, - и покраснел. - Я сильнее, чем кажется!

- Прошу прощения, мистер Херви, это было грубо с моей стороны. Я просто удивлена. Вы пойдёте первым, капитан?

- Я сделаю это, хотя бы для того, чтобы вас успокоить.

Рамси подошел ближе к Херви и обнял мичмана за талию. Херви, бросил косой взгляд на Элинор, и его щеки ещё больше покраснели, обнял Рамси за талию. Рамси выглядел так, словно все это так же обыкновенно, как чистка яйца.

- На три, - сказал Херви, и они вместе посчитали. Когда они оба сказали «три», Херви поднялся, ноги Рамси оторвались от пола, и они исчезли. Элинор обнаружила, что она затаила дыхание, и выпустила его с протяжным шипением.

О, мне придется обнять его тоже, и это будет так неловко для него. И для меня. Ох, я не понимаю, как капитан Рамси мог так много раз это делать и не стесняться.

Через несколько минут Элинор услышала шаги, затем Херви открыл дверь, его лицо покраснело, как будто он бежал. Он протянул руки.

- Я не имею в виду неуважение, мисс Пемброук, - сказал он, - и вы знаете, что отношусь к вам, как к сестре, поэтому... не...

- Я твердо решила, что это не будет неудобно для нас обоих, - сказала Элинор и позволила ему обнять ее руками, обхватив его за плечи. - Разве вы не Ограничивали женщину?

- Нет.

Он был прав. Это походило на объятия брата, если бы у неё был брат.

- Досчитаем до трёх.

Они посчитали вместе...

...она была прозрачна, пуста, её тело сетчатая оболочка, которая может плавать, она забыла, кто она. Даже не могла чувствовать руки Херви вокруг неё, не было ни воздуха, ни света, хотя она не могла видеть свое тело...

...и она снова была собой. Херви отпустил её и быстро отступил.

- Это было не так уж и плохо, - сказал он.

- Это было очень странно.

Комната, в которой они находились, была немного больше шкафа и была освещена матовыми стеклянными лампами, за которыми горели крошечные, счастливые языки пламени. Его стены были покрыты белой штукатуркой; на французских дверях, также белых, был изображен сложный символ неправильных углов, красных и синих.

- Если вы считаете это просто, - сказала она, указывая на символ, - я поражена вашей способностью запомнить хотя бы один из них.

- Я знаю около сорока, - ответил Херви. - Это средне. Некоторые Ограничители знают до двухсот.

Он распахнул французские двери, и Рамси оторвался от разглядывания своих сапог.

- Подождите нас в передней, - сказал он Херви и протянул руку Элинор. - Хотя это не значит, что вам нужна моя помощь, - сказал он.

- Я не уверена в этом, капитан, - ответила Элинор, взяв его под руку. Земля под ней вздымалась, как палуба «Афины». - Такое ощущение, что Бермудские острова хотели бы сбросить меня в море.

- Все будет хорошо, - сказал он и направился по коридору, заставляя Элинор качаться рядом с ним, а Херви последовал за ними. Узкий зал и его стены со слегка потрескавшейся грязной белой штукатуркой, заставили ее догадаться, что они находятся в пристройке для слуг. Курица с морковью готовилась где-то поблизости, и она слышала голоса, бормотавшие, как сквозь воду. Запах супа заставил Элинор вздрогнуть от голода.

Из дверей перед ними показалась женщина, и Элинор изумленно открыла рот. Она никогда не видела ни у кого такой темной кожи, как растопленный шоколад без сливок, ни черные волосы, которые плотно сомкнулись вокруг лица. Женщина не подняла головы, хотя Элинор могла сказать по тому, как она так пристально смотрела на половицы, что она знала о них. Рабыня? Элинор полуобернулась, чтобы посмотреть, как идет женщина, ей пришлось ускорить шаг, чтобы не замедлять Рамси. Возможно, он так привык видеть рабов, что этот был обычным делом. Элинор снова оглянулась через плечо. Женщина исчезла.

- Когда мы встретимся с адмиралом Даррантом, не говорите ничего, как бы он ни разозлился, - тихо сказал Рамси. - Я буду говорить за нас обоих.

- Прошу прощения, капитан, но почему?

Они вышли в широкий коридор с высокими потолками и гладкими стенами, выкрашенными в красный цвет и украшенными ржаво-красной лепниной. Свечи за стеклянными трубами прилипли к стенам, бросая мерцающий тени на пол и потолок, и освещали дорогу. Паркет был мельче и светлее того, к которому Элинор привыкла. Тёпло-коричневый цвет, который, казалось, был его естественным цветом. У девушки дрожали ноги, когда она шла, издавая звук, похожий на щёлканье жуков. Помимо портретов мужчин в военно-морской униформе на стенах, они были единственными в зале, ее шаги, и более тяжелые шаги Рамси и Херви эхом отзывались в коридоре.

- Адмирал Дюрран-хороший стратег и мужественный человек, но он женоненавистник, который не так умен, как он думает, - сказал Рамси, - он не считает, что талант Поджигающего, больше, чем дешевый трюк в этой войне. Если услышит вас, то будет надеяться, заставить выглядеть иррациональной и неуправляемой, так что он может оправдать отправку вас домой. Так что не реагируйте на его оскорбления.

- Но, конечно, адмирал должен быть джентльменом?

- Джентльмен, да. Хорошо воспитанный, нет. Не удивляйтесь его грубости. Как я уже сказал, он будет искать способы избавиться от вас.

Элинор покачала головой.

- Я думала, адмирал должен следовать указаниям Первого Лорда.

- Следует. Он будет придерживаться слов приказа, но не выйдет за пределы их буквального значения.

- Но тогда как мы будем полезны?

Рамси протянул свободную руку и взял ее ладонь, прижав к голубому шерстяному пиджаку.

- Будем ​​умнее, чем он.

Они прошли через зал с двойными дверями, достаточно большими, чтобы сквозь них могла проехать пушка, безлюдный, где Херви остановился и сел на одну из скамей, вырезанных из того же ярко-коричневого дерева, что и пол. Горшечные миниатюрные деревья с темно-зелеными, остроконечными листьями распространяли сухой солнечный запах.

- Где все? - спросила Элинор. - Не могу поверить, что этот дом настолько велик, что все его офицеры могут просто затеряться в нем.

- Все ушли домой или ужинают, - ответил Рамси. - Адмирал Дюррант не хотел, чтобы нас видели. И если вам интересно, это потому, что он не хочет объяснять, зачем вы здесь, а не потому, что он заботится о вашей репутации. Ему не нравится, что Адмиралтейство может диктовать, что ему делать, здесь, в его собственных владениях.

- Вы, кажется, много знаете о нем.

- Я не первый раз на Карибском море.

Они прошли дальше по безрамным, пустынным, белоснежным коридорам с портретами, пока Рамси не остановился перед дверями с овальными железными ручками и с непроницаемым выражением лица взглянул на Элинор. Затем он толкнул дверь и вошел. Элинор последовала за ним, ее пульс бился в ушах, как удары барабана.

Солнце опустилось ниже горизонта в то время, когда Элинор одевалась, и Херви привел их обоих сюда. К окну на одной из стен прижималась тисовая кустарниковая ветка, за которой лежала полоска лужайки, серая в тени, и на мгновение ей показалось, что она смотрит на сад матери и возвращается домой и вздрогнула. Вдалеке была густая роща деревьев, неясная в тусклом свете, но их очертания говорили ей, что они совершенно незнакомы, несмотря на усилия сделать сад частью Англии.

Дом должен был быть частью этого усилия, и она была удивлена, увидев, насколько эта комната была похожа на комнату Первого Лорда в здании Адмиралтейства в Лондоне. Был тот же стол, поверхность зеркально сверкала, отражая люстру, висевшую над ней. Был камин, неосвещенный, хотя в этом климате, это было более разумно, чем в холодной комнате Первого Лорда. Там над камином висели цилиндры, висящие шнуры, которые позволяли бы им открываться для демонстрации, не снимая их со стены. Кирпично-красный ковер с замысловатым черным и золотым узором мог появиться из того же киоска на каком-то восточном базаре.

Даже та же картина: три человека собрались у дальнего конца стола, головы склонились над листом бумаги, покрывающим половину зеркальной поверхности. Двое мужчин подняли глаза, когда они вошли, третий продолжал прочерчивать линию вдоль бумаги тонкой указкой длиной около фута.

- Это ставит их здесь и здесь, - сказал он.

Рамси снял шляпу и взял ее под мышку, положил вторую руку на рукоять меча и перешел к некоему спокойному вниманию, внешне корректному, но с намеком, что он считает себя равным любому человеку в комнате, несмотря на звания. Элинор сложила руки перед собой и пристально посмотрела на третьего человека, чье невнимание к появлению выглядело оскорблением. Человек слева от него заерзал, бросая быстрые взгляды, надеясь поймать ответный взгляд, а затем бросил взгляд на Рамси, похожий на извинение.

Человек на против, поклонился Элинор, затем обратил на нее все свое внимание. Он был красив для мужчины, вероятно, возраста ее отца, его серебристо-коричневые волосы, завязанные черной лентой, с теплыми карими глазами и полными губами, которые изогнулись в неприятной улыбке. Его взгляд переместился с ее лица на грудь. Ей вдруг захотелось прикрыться руками, отвернуться, что угодно, чтобы он не смотрел на ее тело, как будто хотел бы использовать свои руки, а не глаза, чтобы рассмотреть ее контуры. Нежелательное внимание лорда Хаксли было гораздо более приятным, чем это.

Наконец, мужчина в центре поднял голову.

- Добрый вечер, капитан Рамси, - поздоровался он. Его голос был таким же сухим, как его кожа. Это был человек, которого море и солнце не пощадили. - Вы приносите интересные приказы...

- Адмирал Даррант, сэр, - ответил Рамси, но больше ничего не сказал.

- И это Поджигающий, - продолжил Даррант, не глядя на Элинор. -Тонкий тростник, чтобы вести стратегию.

- У вас есть мой отчет об успехе этой стратегии.

- Да, - Даррант сидел, а за ним стояли двое других, человек слева смутился снова, словно ожидая, что Даррант предложит своим посетителям кресла. - Всего три успешных раза.

- Отправляясь отсюда «Афина» увеличит это число.

- «Афина» все еще единственный корабль. Как вы предотвратите нападение пиратов, которые свободно бродят по этим водам, ударяя в нескольких местах одновременно?

- Это ваше дело, сэр. Я надеюсь, что понимая тактику, вы направите подкрепление.

- Хмф, - Даррант уперся подбородком в ладонь, разглаживая морщинистую кожу. - Мне это не нравится.

- Сэр.

- Адмирал, они уже здесь, и мы должны их использовать, - сказал беспокойный человек. Его гласные были странно акцентированы, и он продолжал разделять свое внимание между Даррантом и Рамси. - Колониальный флот имел большой успех с Поджигающим...

- И еще больше успеха с полным комплектом кораблей, Вуд. Нам не нужны таланты, нам нужны корабли. Нам не нужна девочка едва из школы, которая может упасть в обморок при первых признаках насилия.

Элинор открыла рот, а затем резко закрыла его, когда Рамси твердо наступил на ее ногу.

- Мисс Пемброук уже видела бой, - сказал он, - и она очень уравновешенна.

Даррант отмахнулся от этого.

- Я полагаю, мы увидим, правда ли это, - он поманил Рамси, чтобы выйти вперед, и как только его нога сдвинулась, Элинор последовала за ним. Только тогда изумленный мужчина обратил на нее какое-то внимание, и Элинор хотела почистить кожу наждачной бумагой, чтобы избавиться от маслянистых ощущений, которые его взгляд оставил на ее теле.

Она попыталась удержать Рамси между ними, но он подошел к столу, чтобы посмотреть на карту Карибского моря, а изумленный мужчина встал достаточно близко сзади, чтобы она могла почувствовать его горячее дыхание на мочке уха. И запах рыбы. Она попыталась сосредоточиться на карте, хотя контуры островов были скрыты крошечными печатными словами, исходящими от береговых линий, и кривые линии заполняли моря по тем же контурам. Она идентифицировала Бермудские острова, точную точку к северу и востоку от остальных островов. Адмирал произнес:

- Вероятно, вы не слишком разбираетесь в этой ситуации.

Рамси ответил:

- Не очень. Только за последние тридцать лет группа пиратов, которые, по-видимому, почитали Генри Моргана, назвали себя «Братьями Побережья», собрав отдельные корабли в единое целое, которое они используют, чтобы терроризировать города, получая откуп за защиту. И что Испания, сражаясь с Наполеоном на континенте и столкнувшись с восстанием в своих латиноамериканских колониях, три года назад капитулировала перед их требованиями, а это значит, что любые испанские порты являются потенциальными пиратскими оазисами. Вероятно, важно, чтобы они вели свою войну против нас, обращаясь с их захваченными экипажами торговцев с благородством. Поэтому эти торговцы будут оказывать давление на свои правительства, чтобы уступить и заплатить то, что требуют пираты. Конечно, они не поняли, что, как говорится, когда вы начинаете платить Данегельду, вы никогда не избавитесь от датчанина, но это означает, что мы ведем войну общественного мнения, а также буквальную войну. Но кроме этого, сэр, я мало что понимаю.

Элинор закусила губу. Даррант выглядел так, словно не уверен, что Рамси издевается над ним. Он прочистил горло и заметил:

- Разведка донесла, что несколько пиратских кораблей под командование Хью Бексли, одного из руководителей Эванса, отплывают из Гаваны завтра или послезавтра, чтобы приблизиться к американскому побережью, расположенному между Флоридой и Большим банком Багамских островов.

Он прочертил змеиную линию своей указкой, которая согнулась, когда коснулась карты.

- У нас не хватает кораблей возле Кубы, - и впился взглядом в Рамси затем в Элинор, - поэтому часть нашего флота покидает Бермудские острова и собирается здесь, в точке к северу от длинной цепи островов, которая параллельна побережью Флориды, перехватывая их. Вы будете дрейфовать к северу от Сен-Доминго, чтобы поймать любые корабли, пытающиеся воспользоваться нашими судами, плывущими на север.

- Адмирал, со всем уважением, это кажется пустой тратой ценных ресурсов, - сказал Вуд. - Вы никогда не видели Необычного Поджигающего в битве раньше. Я видел. Поверьте мне, вы захотите, чтобы девушка была как можно ближе к действиям.

Элинор стиснула зубы, чтобы не возразить против «девушки». Рамси сказал:

- Первый Лорд хочет, чтобы «Афина» играла более активную роль в этой войне.

- Первый Лорд не на этом месте, не так ли? - Даррант проткнул карту своей указкой. - Вы будете плавать там, где я вам скажу, и я считаю, что вы лучше всего будете служить нам в Сен-Доминго, охраняя наш фланг. Разве вы считаете, что ваши пять минут оценки ситуации превосходят мои семь лет успешной борьбы с этими паразитами?

- Нет, сэр, - сказал Рамси. - Мы рады отправиться туда, где мы нужны. Сэр, могу я спросить о тактике врага? Так мы будем готовы, когда встретимся с ними.

Даррант наклонился вперед, сложив ладони на карте, и теперь откинулся назад, улыбаясь, как будто он побил Рамси в какой-то игре, но никто из них не допускался к которой.

- Саллиард - историческая карта, - сказал он, и мужчина, стоящий слишком близко к Элинор, коснулся ее, когда подошел к камину и развернул еще одну карту Карибского моря, на которой показаны только острова в Карибском море. Черные Х узоры располагались между островами, как бы отмечая океанские течения.

- Это рекорд всех побед, которые мы выиграли, - сказал Даррант. - Вы можете видеть, как модели показывают, что они следуют нашим торговым маршрутам и стараются отбивать слабые или неохраняемые цели. Мы привыкли сосредотачиваться на дежурстве конвоя, но поскольку в Испании появился пушистый белый хвост, мы попытались сразиться с пиратами. Они имеют меньшие, более легкие лодки и могут скользить по каналам, которые наши более тяжелые суда не могут пересекать. Мы заказали несколько бермудских шлюпок, и я надеялся на несколько фрегатов, но не дай Бог, я скажу Адмиралтейству, что делать.

Он обошел вокруг стола и шлепнул висевшую карту указкой.

- Так что следите за берегами, Рамси, следите за течениями и посмотрим, сможете ли вы принести некоторые из этих басов ... - он как будто впервые заметил Элинор и снова прочистил горло, сильно кашлянув. - Примите трофеи, если хотите, но не позволяйте ни одному из них скрыться.

- Да, сэр. Какие слухи о пиратах донесла разведка?

- Какие слухи? Вы слушаете слухи?

- Нет, адмирал, но слова разлетаются. Правда ли, что у них есть Провидцы, отслеживающие движения наших кораблей?

- Это проклятая ложь, - закричал Даррант. - Если бы я мог найти мерзавца, который распространял эту ложь, я бы его привязал к точке в Порт-Ройяле своим телом - то есть, - поправил он себя, сердитое выражение не сходило, с его увядающих щек. - Подав пример. Это крамола, вот что это такое, стараясь деморализовать хороших людей. Не слушай слухи, Рамси, это слабость и трусость.

- Да сэр. Если вы дадите мне мои официальные приказы?

- Саллиард? - человек подошел к ряду ящиков за Даррантом и достал плоский пакет, перевязанный красной лентой, и передал его адмиралу, который бросил его в Рамси. Рамси поймал его аккуратно в воздухе и поклонился обоим адмиралам по очереди.

Элинор быстро сделала реверанс и вышла из комнаты перед Рамси, который подождал, чтобы пропустить её вперед, прежде чем последовать по коридору так стремительно, что ей почти пришлось бежать, чтобы не отставать от него.

- Капитан...

- Подождите, пока мы вернемся, мисс Пемброук. Слишком много посторонних ушей.

Залы были совершенно пусты, так что Элинор не могла представить, кто их подслушает, но она закрыла рот, когда Рамси прошел через залы и двери.

Херви поднялся на ноги и сказал:

- Капитан...

- Возьмите мисс Пемброук назад, а затем вернитесь за мной. Я встречусь с вами в Ограничительной каюте, - сказал Рамси и ушел, не дождавшись согласия Херви. Элинор была уверена, что ошарашенное выражение лица Херви совпало с ее собственным. Херви пожал плечами и обнял ее.

- На счет три, мисс Пемброук, - сказал он, и снова ощущение, что они совершенно бесплотны, а затем оказались в тесной, побеленной камере Ограничителя, освещенной одной лампой, с несколькими черными пречерными черными красками на передней перегородке. Элинор едва восстановила равновесие, прежде чем Херви ушел. Она задержалась на мгновение, чтобы глубоко вздохнуть, затем поняла, что должна выйти из палаты, чтобы Херви мог вернуться к ней.

В этот час, буквально после девяти часов вечера, на нижней палубе было много людей, храпа и хрипов. Гамаки были так тесно связаны, что ноги одного человека коснулись головы другого человека, и было так жарко, что Элинор не могла понять, как они вообще спали. Движение корабля под ее ногами было мягким спокойным, успокаивающее ее настроение после встречи с адмиралом. Она сложила руки на груди и стала ждать. Если Рамси думал, что она будет терпеливо ждать в большой каюте для объяснения, то он очень ошибался.

Прошло всего несколько минут, прежде чем хлипкая деревянная дверь открылась, и Рамси вышел, следом за Херви. Рамси взял ее за руку и провел рукой между гамаками и их обитателями, пахнущими въевшимся потом и духами. Он, казалось, не удивился, что она ждала его.

- Спасибо, что промолчали, - сказал он. - Я знаю, что это было трудно.

- Я верю, что моя нога никогда не будет прежней, капитан, - ответила она.

Рамси рассмеялся.

- Все было в пользу, мисс Пемброук, - он толкнул дверь в большую каюту и повернулся к Херви. - Позовите сюда лейтенанта и мистера Брауна. Кто бы ни был на палубе, вы заняты в течение следующего часа.

- Я, сэр? Да, сэр. Но... что я должен им сказать?

Рамси улыбнулся Элинор, беззаботной усмешкой:

- Скажите им, что мы будем воевать.

Глава

десятая, в которой им запрещают воевать, но они поступают по-своему

- Прошу прощения, капитан, - сказала Элинор, - но это звучит так, как будто адмирал Даррант задумал не дать нам вступать в войну.

- Что я вам говорил, мисс Пемброук, о том, что мы умнее его? - Рамси распахнул перед ней большую дверь каюты, затем прошел мимо, чтобы открыть длинный шкафчик и взять два свертка. - Поможите мне разобраться с этим? - он развернул первый сверток на столе так, что края свисали вниз. Бумага могла соскользнуть и упасть, и Элинор нашла поднос с серебряной солонкой с солью и придавила край.

Затем она обошла вокруг стола, пока не увидела что-то сверху. Это была карта Карибского моря, но гораздо мельче, чем у адмирала, и с меньшим количеством ярлыков вдоль берега островов. Так же была показана большая часть северных и южноамериканских береговых линий и обозначены границы страны, набросанные более бледно, чем чёрные контуры Исландии.

- Пожалуйста, не могли бы вы посветить немного сильнее? - попросил Рамси.

Элинор достала подсвечники и зажгла свечи, чтобы рассмотреть карту. Та была окрашена в зеленый, синий и желтый цвета с несколькими фиолетовыми пятнышками с края. Большая часть принадлежала сплошному зеленому североамериканскому континенту. Желтый преобладал вдоль берегов материка, с двумя большими пятнами зелени, и один из островов был окрашен в синий и желтый цвета.

- Вы понимаете, на что вы смотрите? - спросил Рамси.

Элинор прочертила контур желтого полуострова, выступающего с северного континента.

- Адмирал Даррант сказал, что это Флорида, которая является испанской территорией, поэтому я считаю, что все желтого цвета принадлежит Испании. А остальная часть - Северной Америке, это наши американские колонии, поэтому предполагаю, что зеленые - это британские владения, а синие - французские.

- Очень хорошо ... господа, пожалуйста, присоединяйтесь к нам. Мисс Пемброук, вы присядете.

Лейтенанты заняли места вокруг стола, и Сэмпсон Браун встал позади Рамси. Никто из них не выглядел удивленным, когда их отстранили от работы или вытащили из кровати.

- Плохие новости, Майлс? - спросил Бомонт.

- О, нет, Артур, отличные новости, - ответил Рамси с улыбкой и быстро пересказал разговор в зале заседаний совета.

Когда он закончил, Ливингстон заметил:

- Прошу прощения, капитан, но я не понимаю, как наше попадание в полную задницу является хорошей новостью?

- Мистер Ливингстон, следите за своим языком. Адмирал Даррант считает, что это то, что он сделал, но он не думал о том, как мы туда доберемся, - ответил Рамси. - Более важным является подтверждение того, что пираты научились использовать Провидцев, чтобы находить наши корабли и избегать их.

- Я думала, он отрицает это, - сказала Элинор.

- С горячностью человека, который хотел бы, чтобы неприятный факт был не верен. Для Чрезвычайного Провидца, чтобы увидеть определенные места или объекты, он или она, прошу прощения, должны иметь что-то, на чем можно сосредоточиться. Подразумевается, что кто-то из Адмиралтейства передает информацию пиратам, и адмирал лично принимает это за обвинение в государственной измене. Поэтому он громко заявляет, что это невозможно.

- С другой стороны, Первый Лорд сообщил мне, что Провидцы Войны обнаружили, что лидер Братьев Побережья - Чрезвычайный Провидец, который обнаружил, как направлять свое Видение без фокуса. Адмиралтейство пытается узнать секрет и повернуть его против Наполеона, или, во всяком случае, защититься от таланта Эвансона, но мы далеки от разгадки.

Рамси подошел к письменному столу и открыл ящик, взял карандаш и вернулся к столу. Он вытащил свой нож и начал затачивать наконечник, осколки дерева и свинца летели в свете свечей.

- Адмирал Даррант хорошо говорит, но он настроен по-своему, вы же знаете это, мисс Пемброук, и для того, чтобы передумать, требуется преобладание доказательств. Мы собираемся предоставить их, исключив пиратскую эскадрилью, доказывая, что «Афина» и ее резидент Поджигающий имеют гораздо больший потенциал, чем горстка фрегатов.

Тихий лейтенант Фитцджеральд подался вперед.

- Где, вы говорите, наш флот?

- Здесь, - Рамси нарисовал «Х» на карте.

- И мы предполагаем, что пираты это знают.

- Да.

- Тогда... - Фицджеральд провел пальцем по пятну самого большого желтого острова и нарисовал невидимую линию вдоль побережья и мимо Флориды. - Это то, что адмирал считает маршрутом пиратов.

- Это разумно. У них есть преимущество преобладающих ветров, - сказал Бомонт.

- Правильно, - подтвердил Рамси. - Итак, вопрос, джентльмены, - какой маршрут позволит пиратам наиболее эффективно атаковать наш флот и застигнуть его врасплох?

Три лейтенанта наклонились к карте. Браун скрестил руки на груди и посмотрел через плечо Рамси.

- Если внимание флота будет направлено на юг, то этот путь через Багамские острова выгоден, чтобы они могли атаковать с севера, - заметил Ливингстон, его враждебность отступила на второй план.

- И наш флот будет биться против ветра все время, - сказал Бомонт. - У пиратов будет преимущество - неожиданность.

- И если они переплывут на канал между Провиденс и Элеутерой, а затем примерно к востоку от Абако и воспользуются этим рядом ключей ... боже мой, они нашли дорогу в Англию! - ошеломленно заметил Фицджеральд. Рамси выглядел самодовольно.

- Теперь, джентльмены, и мисс Пемброук, мы должны помнить наши приказы, - сказал он. - Мы были отправлены на побережье Сен-Доминго, и я намерен следовать этому приказу. Таким образом, мы будем идти по этому пути, здесь, между Багамскими островами, и, если нам удастся столкнуться с какими-либо пиратами на этом пути, мы выполним свой долг, как было поручено самим адмиралом Даррантом. Все понятно?

Ошеломленный взгляд Фицджеральда сменился изумлением. Бомонт и Ливингстон выглядели почти такими же довольными, как Рамси. Браун фыркнул и протиснулся мимо капитана, положив свой короткий палец на желтый остров.

- Не думаю, что вы знаете, когда они отправятся? - спросил он.

- Завтра или послезавтра.

Браун снова фыркнул:

- Справедливо. Достаньте другую карту и посмотрим, смогу ли я засечь наш перехват. Но я могу сказать вам прямо сейчас, что, скорее всего, он покинет Нассау, что близко к поэтическому правосудию.

Рамси кивнул, затем объяснил удивленной Элинор:

- Остров Провиденс был пиратской гаванью около ста лет назад. Мы выгнали их, сделав для них... невыгодным оставаться там.

Элинор кивнула.

- Я вижу. Но, капитан, я не понимаю, как «Афина» может победить несколько кораблей, даже если они меньше ее.

- Ну, мисс Пемброук, - ответил Рамси, и улыбка сменилась кривой ухмылкой, - именно там вы вступите в игру.

Было легко поверить, что здесь, в открытом океане между Бермудами и остальным миром, «Афина» была единственным кораблем в зоне видимости. Как другие корабли могли пересекать пути через серо-зеленое пространство, было загадкой для Элинор. Но Браун и Рамси, обдумывая местоположение два раза в день, казались совершенно беззаботными, уверяя, что они могут проплыть весь путь от Бермуд до Сен-Доминго, не встречая никаких других кораблей, не говоря уже о пиратах, которых искали. Но она была только Поджигающим, а не капитаном, поэтому ходила по палубе или делала вид, что читает в большой каюте, и старалась не думать о предстоящем сражении.

- Мы не можем позволить себе взять более двух трофеев, - сказал ей Рамси на следующий день после их импровизированного военного совета.

Они были одни в большой каюте, склонив головы над листом бумаги, и Элинор почувствовала, что грубое замечание Ливингстона больше не мешает их дружбе. Тем не менее, она не комментировала правильность своего положения, не желая привлекать к нему внимание и рискуя тем, что Рамси решил, что он может нанести ущерб ее репутации.

- У нас просто нет рабочей силы, чтобы плыть больше, чем на трех кораблях, даже на такое короткое расстояние, как от Багам до Бермуд.

- Разве ближе вам не захватить трофеев?

- Порт-Рояль на Ямайке является единственной другой крупной гаванью, которая расположена здесь, и это намного дальше. Кроме того, - Рамси улыбнулся злобным оскалом, - я хочу, чтобы адмирал Даррант хорошо разглядел наш успех.

Элинор снова улыбнулась.

- Со своей стороны, я разделяю это чувство, капитан.

- Во всяком случае, - продолжал Рамси, - мы не можем составить план нападения, пока не увидим, сколько кораблей нам противостоит, но можем выработать стратегию в целом.

Он набросал план большого корабля с одной мачтой и тремя парусами, грубой трапециевидной

формы, и план двух поменьше, треугольных.

- Это шлюпы² Бермуд. Мы заказали несколько таких, потому что у них достаточно мелкий проект, чтобы преследовать пиратов в прибрежных водах. «Афина» не сможет проплыть. К сожалению, у пиратов есть несколько из них. Они быстрые, хорошо сконструированные и маневренные, и мы потеряем много снарядов, пытаясь их потопить.

- Теперь, пираты поплывут вдоль по побережью, чтобы нанести удар по колониальным целям, а это означает, что у них будут большие корабли для перевозки груза и шлюпы для защиты - насколько они малы, они все равно могут нанести много урона. Так что ваша основная роль будет заключаться в том, чтобы сжечь эти мачты и оставить шлюпы в воде. Мы заберем их после того, как захватим основные суда.

- Я не уверена, насколько быстро смогу это сделать.

- Вы та, кто знает свои способности, но если появится огонь на парусах, они будут заняты борьбой сразу с несколькими пожарами. Однако имейте в виду, что эти паруса, вероятно, будут огнестойкими.

- Мы нанесем на паруса какие-то вещества, чтобы они тоже стали такими?

- Да, и я должен был подумать об этом. Спросите мистера Эйреса об этом и о каком-нибудь полотне.

Элинор вздохнула.

- Мистер Эйрес не любит меня.

- Ему придется научиться себя вести. Я думаю, он боится вас больше, чем не одобряет.

- Это не очень удобно, капитан.

Рамси откинулся на сиденье и провел руками по волосам, отодвигая их со лба.

- Я служил под командованием нескольких капитанов, которые управляли своими кораблями скорее из страха, чем из уважения, и я поклялся, что никогда этого не сделаю. Я думаю, что преуспел. Но на этом корабле есть люди, которые меня боятся.

- У вас есть сила жизни и смерти над ними, как их капитана. Мне это кажется пугающим.

Он удивился:

- Конечно, но вы же не боитесь меня, мисс Пемброук.

Элинор подумала об отце, о холодных железных глазах и о том, как его грубая хватка сдавливает колено.

- Конечно, нет, - подтвердила она, так легко, как только могла. - Я просто понимаю, чего бояться. Хотя думаю, что те люди, которые вас боятся, никогда не служили с настоящим тираном.

- Чего вы боитесь?- Рамси было любопытно, как будто он раскопал древний предмет, который не мог определить.

- Ничего, теперь, когда у меня есть сила защищаться, - солгала Элинор. - А вы?

Глаза Рамси затуманились.

- Вещей, которые я не могу предотвратить, - ответил он. - Потерять эту команду. Застрять в Англии на полуплате, ожидая другого корабля. Мне не нравится, что я подчиняюсь прихоти Адмиралтейства, поэтому делаю все, что могу, чтобы доказать, что мне стоит доверять. Как вы сказали.

- Итак, ваше желание получить трофеи, это не...

- Не, что?

Элинор покраснела.

- Я собиралась сказать «наемник», но я знаю, что вы не такой.

- Неужели? Я признаю, что так же люблю деньги, как и любой мужчина, но нет. И я не жажду славы. Это только внешний вид того, что я действительно хочу, а это безопасность.

- Первый Лорд сказал, что вы одержали рекорд полученных трофеев.

- Это было преувеличением. Это не значит, что у кого-то есть счет.

- Из того, что я видела в Королевском военно-морском флоте, я считаю, что это неверно.

Рамси рассмеялся.

- Мисс Пемброук, вы преисполнены решимости найти истину. У вас нет никаких сомнений в том, чтобы оставить мужчине право на его личную жизнь?

- У вас есть право выбора отвечать на мои вопросы, поэтому я не могу представить, что вы ужасно беспокоитесь о своей конфиденциальности.

- Очень хорошо, я прошу вас ответить на несколько вопросов. Первый вопрос.

- Вы приводите меня в ужас, капитан.

- Почему вы пришли в Адмиралтейство в тот день?

Это был не вопрос, которого она ждала, и умная фраза застряла у нее в горле и душила ее.

- Я...

- Этот вопрос не может быть настолько сложным.

Она посмотрела на свои руки, потом снова на Рамси, улыбка которого противоречила серьезному взгляду в его глазах.

- Мое «я» столкнулось с необходимостью выбирать между двумя жизнями, ни одна из которых не нравилась мне. И у меня не было выхода для использования таланта в моем собственном мире.

- Они, должно быть, были более чем непривлекательными, заставив сделать такой отчаянный шаг. Вас не беспокоило, что вы никогда не сможете вернуться?

- К чему мне было возвращаться? - она хотела бы, ответить на эти слова, даже когда они сорвались с ее языка. Это был гораздо более интимный разговор, чем она когда-либо мечтала вести с кем-либо. -

Принудительный брак или жизнь, когда кто-то плохо относится к вам? Если это так, то моя хорошая репутация... я не могу больше думать об этом.

- Вы не можете выйти замуж против своей воли. Это закон.

Она рассмеялась коротким, горьким смехом.

- Замечательно, как много способов заставить человека принять решение, не приставляя ножа к горлу.

Рамсей кивнул.

- И поэтому вы выбрали флот.

- Да.

- Хорошо, я рад, что вы это сделали, - Элинор удивленно подняла глаза и обнаружила, что он улыбается, откинувшись назад на кресле. - Невзирая на волнение, увидев, что вражеский корабль занялся огнем, я оценил ваше присутствие.

- Достаточно для того, что вы рискуете испортить мне репутацию, оставаясь наедине со мной?

Он посмеялся.

- Я подумал, вы не заметите этого. Я понял, что пропустил ваш разговор, и, как вы отметили, мы оба достойные люди, и я подумал, к дьяволу Ливингстона и его низменный ум. И я оставил дверь приоткрытой немного.

Элинор рассмеялась вместе с ним, почувствовав, что ее сердце забилось от неожиданности.

-Такую власть может иметь открытая дверь. Я смирюсь с этим.

- Если Ливингстон снова станет проблемой, - сказал Рамси вполголоса, - вы всегда можете поджечь часть пути через гамаки и услышать удар.

- О, капитан, как вы смеете наводить меня на такие неприятные трюки! Я должна попробовать это немедленно.

Она улыбнулась Ливингстону, неуклюже раскинувшемуся на палубе, и Рамси рассмеялся над ее расчетливым выражением.

Потом девушка вышла из большой каюты и подошла к квартердеку, чтобы насладиться свежим, соленым воздухом. Рамси был прав, все эти недели назад: в Карибском бассейне не было ни одной непривлекательной перспективы. Элинор стояла у тафраля, ее зонтик защищал лицо - Рамси был прав: чепец не был достаточной защитой от тропических лучей, - и наблюдала, как мимо проплывает еще один совершенно зеленый берег, окружающие его бирюзовые воды, превращающиеся в ярко-голубые, где они встречались с безоблачным небом.

Корабль находился достаточно далеко от острова, и его деревья, кусты и травы были единым изумрудным пятном, но они выглядели так... пышно - лучшее слово, чтобы описать это, слово, которое звучало почти пошло, но в нем не было ничего правильного или ограниченного. Зеленый рост. Это заставило бы ее долго расстегивать платье и идти вдоль линии, где серф бил по золотому берегу.

Наконец, она решила не волноваться о том, что думают люди, и надела утреннее платье с коротким рукавом, которое, казалось, притягивало бризы, даже когда оно позволяло ей согревать руки на солнце. Болтон предупредил, чтобы она держалась в тени как можно больше, что солнечные лучи были сильны в этих широтах, а солнечный ожог болезнен, и до сих пор руки Элинор оставались бледными и не загорелыми.

- Разве вам не хочется, чтобы кто-то написал об этом, чтобы все, кто вернулся домой, могли знать, на что это похоже? - сказал Херви, подходя к ней. - Делая все эти готические ужасы похожими на сон.

- Или, возможно, кошмар. Кроме того, я считаю, что смысл читать что-то вроде «Замка Отранто» - это прожить свою жизнь не так драматично. Новый роман на Багамских островах непременно приведет к обратному эффекту, и я удивляюсь, насколько он популярен.

- Я прочитал бы это. Конечно, мы живем сейчас.

- Правда. Мне жаль, что мы не могли пройти вдоль этого берега. Песок выглядит таким мелким и белым.

- Он будет не только на ваших ботинках, но и в ваших волосах.

- Мистер Херви, я думала, вы романтик.

- Не в том, что касается песка.

- Мистер Херви, если это не слишком большая проблема, вы не против вернуться к своим обязанностям? - протянул Ливингстон. Херви коснулся шляпы лейтенанта, а затем ушел, не сказав больше ни слова.

- Я думаю, вы не должны отвлекать мужчин, мисс Пемброук, если действительно можете помочь себе сами.

- Вы имеете в виду, как вы отвлечены сейчас, мистер Ливингстон? Или в ваших обязанностях упрекнуть меня за то, что я невинно стояла здесь и наблюдала за красотами природы. Она не была уверена, какое его оскорбление относилось к ней, но это вывело ее из себя, и она вспомнила комментарий Рамси о гамаках и огне и начала серьезно подумывать об этом.

- Вы не должны находиться на кватердеке³, когда мы не в бою, мисс Пемброук.

- Я считаю, что это решение капитана, а не ваше.

- Да, и решение капитана может скомпрометировать, если вас это беспокоит.

Элинор закрыла зонтик и сложила его.

- Мистер Ливингстон, возможно, у вас создалось впечатление, что я беззащитная цель для вашей злости? Мы оба служим Королевскому флоту, по-разному. Хотя я начинаю задаваться вопросом, какова ваша цель на этом корабле, когда рядом нет меня, чтобы выплеснуть свою злость. Я едва могу помочь таланту, и не понимаю вашей зависти к нему.

Ливингстон глубоко вздохнул.

- Я завидую? Вы ошибаетесь.

- Тогда приношу свои извинения за ошибку. Но я не ошибусь в том, что мы с вами не можем больше ничего сказать друг другу. Добрый день, мистер Ливингстон.

Ливингстон подошел ближе и зарычал:

- Скажи, что тебе нравится, я знаю, кто ты на самом деле, сука.

Элинор подняла руку и влепила ему такую пощечину, что ладонь загорелась. Ливингстон заорал. Она собиралась накричать на него что-то ужасное, когда посмотрела на свою руку и присоединилась к его воплям, потому что рука пылала, выжигая белое золото по линиям ладони и по пальцам, как мерцающая перчатка. Слабый обугленный отпечаток руки обозначился на левой щеке Ливингстона, и его руки ощупывали ее, когда он плакал.

Элинор не чувствовала боли, ничего, кроме волнения и удовольствия, которое она всегда ощущала при обстреле, удовольствия, смешанного с ужасом, что она не могла выключить огонь. Она замахала рукой, как бы пытаясь избавиться от чего-то неприятно липкого, выбросила зонтик и похлопала себя другой рукой, но огонь только переместился, так что обе ее ладони горели. Еще один крик вырвался из ее в горла.

- Успокойтесь, - произнес Рамси из-за ее спины, - и делайте все, что вы делаете, когда гасите огонь.

Он обнял ее за плечи. Девушка закрыла глаза и попыталась перестать дрожать. Как и любой другой пожар, просто скажи, чтобы он утих, сказала она себе, и когда открыла глаза, огонь исчез, а Ливингстон стоял на коленях на палубе, сжимая лицо.

- Простите меня, - начала она.

Ливингстон посмотрел на нее и закричал:

- Ты смеешь...

- Замолчите, мистер Ливингстон, - приказал Рамси, отступив от Элинор и перебивая слова Ливингстона голосом, который разносился с одного конца «Афины» на другой. - Я не сомневаюсь в том, что мисс Пемброук сделала с вами, как бы неожиданно это не было, заслуженно. Господин Хейс может убрать этот ожог. Идите к нему немедленно.

Ливингстон вскочил на ноги и сделал два шага к капитану, который в ярости стоял на месте.

- Ты и...

- Мистер Ливингстон, я делаю скидку на то, насколько вас захлестнули эмоции, - сказал Рамси более спокойно, но с не меньшей силой. - Не говорите ничего, за что будете потом извиняться. Теперь спускайтесь вниз.

Ливингстон стиснул кулаки. Рамси перенес свой вес, словно готовясь нанести удар. В течение нескольких секунд они стояли так, пока Ливингстон не выругался и отвернулся, несясь по лестнице, сбивая всех, кто попадался на пути. Рамси смотрел ему вслед, не меняя своей позы, пока голова Ливингстона не исчезла полностью. Затем он повернулся к Элинор.

- Можете объяснить, что только что произошло?

К своему огорчению Элинор заметила, что из глаз потекли слезы. Она откашлялась и сказала:

- Мы спорили - мистер Ливингстон ужасно оскорбил меня - я не должна была бить его, но потом я... - она подняла руку, которая выглядела, как нормальная рука, которая никогда не думала о том, чтобы пылать.

- Вы должны уметь...

- Корабли, капитан!

Рамси вскинул голову, чтобы посмотреть на мальчика, цепляющегося за мачту, а затем он поднялся в воздух, его рука хлопнула по шляпе, паря рядом с наблюдателем. Он поднес подзорную трубу к его глазу.

- Пять... шесть кораблей! - закричал он. - С Юга на юго-восток, - он вылетел на палубу. -

Поднимите испанский флаг. Посмотрим, те ли они, кого мы искали, - закричал он. - Тормен на верх, и ждать приказов! Мистер Уинн, держите нас в курсе. У нас есть ветер, и если они повернуться и побегут, у нас все еще есть преимущество. Мы - одинокий испанский корабль, неподдерживаемая и легкая добыча. Никого здесь, чтобы увидеть пиратов, нарушающих соглашение.

- Капитан, шесть - это слишком много. Нам нужно бежать, - сказал Бомонт.

- Я не собираюсь принимать такое решение, пока мы не сможем более четко рассмотреть их. Если четыре из этих кораблей - шлюпы Бермуд, нам не о чем беспокоиться. «Афина» выведет из строя любой шлюп, который у них есть, и мы можем обогнать любой более крупный корабль, который может создать нам проблемы. Перестаньте беспокоиться, мистер Бомонт, -

Рамси улыбался, но Элинор могла видеть его глаза, и они не выглядели такими уверенными, как его слова.

- Капитан, - сказала она тихим голосом, который могли услышать только он и Бомонд, - если это слишком много для нас, конечно, никто не станет обвинять нас в отказе от общения с ними.

- Две вещи, в которые я верю, мисс Пемброук, - сказал Рамси, его глаза все еще смотрели на горизонт. - Первая - это корабль и его команда. Вторая - это вы. Не дайте мне повода сомневаться в этом.

Щеки Элинор пылали до тех пор, пока ее голова не почувствовала, как будто она может вспыхнуть, изображение, которое ее беспокоило, когда казалось возможным, что это может произойти.

- Капитан, это большая ответственность. Я все еще плохо проверена...

- Мисс Пемброук, идите, поднимитесь на мостик и ждите моей команды, - сказал Рамси. -

Помните, что мы обсуждали. Сначала шлюпы. Затем возвращайтесь на квартердек и ждите новых приказов.

- Я...- Элинор посмотрела на Бомонта, чье лицо было непроницаемо, а затем снова в сторону Рамси. - Да, сэр, - сказала она и оглядела палубу в оцепенении, заставляя матросов уйти с ее пути, пока не достигла мостика. Она стояла как можно ближе к бушприту, глядя на отдаленные белые мазки парусника на горизонте. Он верил в нее. Ей едва ли казалось, что она этого заслуживает, но он не мог отказаться от нее.

Она крепко взялась за рельс и смотрела на паруса, не моргая, пока ее глаза не стали сухими и болезненными. Обычные шумы парусов, доски и скрипы веревки, крики мужчин казались гораздо громче обычного. Она напомнила себе, что пираты слишком далеки, чтобы слышать такое.

Девушка взглянула на Рамси, который снова поднял свой бокал и понюхал. Что-то горит поблизости. Она опустила глаза и вскрикнула, потому что ее руки снова загорелись и оставили черные отпечатки ладоней на рельсе. Болтону было бы досадно, что она повредила его корабль. Она отдернула руки и попросила огонь уйти. Почему, почему это произошло, и почему сейчас, когда она не могла позволить себе эксперименты?

Минуты прошли, полчаса, час. Паруса превратились в корабли: все еще крошечные, но даже Элинор могла видеть их отчетливо. Её мочевой пузырь был полон. Ей отчаянно нужен был туалет. Она еще немного задержалась, затем бросилась в каюту, надеясь избежать взгляда Рамси. Облегченная, Элинор быстро вернулась на свой пост. Корабли не стали ближе. Как далеко она могла зайти? Не так уж далеко, решила она после некоторого внутреннего созерцания. И Рамси сказал ждатьего команды.

Она повернулась, прислонившись к спасительному рельсу, наблюдала за людьми за рулем. Бомонт встал, откинув назад голову, показывая, что он разговаривает с кем-то. Рамси шагал по квартердеку, иногда консультируясь с Брауном, разговаривая с рулевым или глядя в подзорную трубу. Ожидание приводило к тому, что ее желудок свернулся, хотя ему нечего было свертывать, потому что полдень пришел и ушел без еды. Она была голодна.

Прошло много времени. Теперь корабли подплыли достаточно близко, и она была уверена, что при необходимости может сжечь их. Элинор оглянулась на Рамси, но он не обращал на нее никакого внимания. Скоро, скоро, скоро. Чего он ждал? Пираты не нападали на них - предположим, что это просто купеческий конвой? Нападение на них преждевременно может быть катастрофическим. Ожидание их атаки может быть фатальным. Она снова вцепилась в поручни и стала ждать, когда руки снова загорятся, но ничего не произошло.

Среди четырех бермудских шлюпов находились два больших корабля, оба меньше, чем «Афина», но все еще значительных. У них были закрыты порты с пушками, потому что борты корабля были отделаны сплошными белыми досками, окрашенными красным цветом. Были ли эти пиратские цвета? Разве пираты не ходят под черными или красными флагами с ужасающими изображениями на них? Почувствовав запах дыма, Элинор выругалась, а затем прижала горящую руку ко рту. Огонь не повредил ее лицо. Это было ужасное время для таланта проявить новый и тревожный аспект.

Внезапно на палубах других кораблей загорелись вспышки света, затем раздался пушечный залп. Ядра свистели по воздуху, не дотягивая до кормы «Афины», но фок-мачта загорелась. Черные флаги с белыми черепами и песочными часами взмыли вверх над двумя большими кораблями, когда открылись порты, открывая зияющие рты рядов пушек.

- Поднимите флаг! - закричал Рамси, - Мисс Пемброук! Сейчас!

Элинор поднялась на сцену перед ней, устремила взгляд на свои цели и охватила море огнем.

Глав

а одиннадцатая, в которой Элинор демонстрирует свой талант невольной аудитории

Все четыре мачты шлюпов загорелись сразу, превратившись в золотисто-красные столбы огня, устремившихся в безоблачное небо. В течение почти минуты их не тушили. Затем Элинор почувствовала напряжение, отвлекающее ее внимание, и поняла, что экипажи пытаются убрать огонь. Она потушила фок-мачту «Афины» и попыталась увеличить силу своего огня, но быстро обнаружила, что не может одновременно контролировать все четыре пожара, а также тушить тех, кого пытался сжечь вражеский Поджигающий. Элинор едва могла защитить свои огни от ведер воды и брызг странной жидкости, которая выталкивала то, чего касалась.

Поэтому она изменила тактику. Элинор оставила три огня, не контролируя их, а все свое внимание уделяла защите «Афины». Остальной частью сознания сосредоточилась на четвертом корабле, ближайшем к ним. Она заметила, на палубе было восемь орудий, что выглядело абсурдно большим для тонкого, элегантного корабля. Жаль, что их придется потопить. Она провела огонь по мачте, будто поглаживая пальцами мех, и нашла место над головами отчаянной команды.

Когда, будучи ребенком, она проводила время на кухне и наблюдала за миссис Брантон, та готовила всевозможные блюда, то была очарована, увидев, что ее кусочек сыра похож на тонкую полоску.

- Это растягивание, малышка - сказала ей миссис Брантон. - Нажимай достаточно крепко, и он будет срезать то, что нужно.

Она сняла длинную струйку огня и завязала ее вокруг мачты, пересекая концы и изображая проволочную сетку, плотно натянутую. Девушка чувствовала, как огонь понимает ее намерения и вливается в паз, который горит в мачте, пожирая лес, словно собираясь увидеть, как скоро пламя может достичь центра.

Мачта упала еще до того, как это произошло. Съеденная со всех сторон, как яблоко, поддерживаемое только хрупким ядром, мачта треснула и упала, как древняя сосна, раскачивая корабль и выбрасывая многих матросов за борт. У Элинор не было времени жалеть их. Ее внимание вернулось к остальным трем кораблям, обнаружив, что один экипаж сумел полностью уничтожить ее огонь.

«Это неприемлемо», - подумала она и снова зажгла мачту, на этот раз протянув пламя через паруса, чтобы они занялись.

Она практиковалась в течение нескольких часов, научившись сжигать тонкую смолу, пропитавшую холст и делающую ее гибкой, но почти невозможной воспламениться. Теперь она наклонилась к огню и радовалась зелено-голубому пламени смолы, цвет которой напоминал мелководье, окружавшее близлежащие острова. Два быстрых шарика стремительно налетели на палубу «Афины» с обоих больших кораблей, и Элинор заставила их исчезнуть, как туман. Она рассмеялась над изумительным оживлением силы, которая пробежала по ней, пульсируя в такт ее сердцебиению.

Кто-то схватил ее сзади. Другой мужчина занялся ее ногами. Она была в ярости перед тем, как услышать, что они говорили спуститься вниз и остаться там. Пушечное ядро ​​пробило рельс в пяти футах от того места, где она стояла, осыпая их троих градом колючих осколков. Неожиданно в мире раздались крики и свист пушечных ядер, оглушительный контраст с тишиной, которая окружила ее в сосредоточенности.

Она крикнула:

- Я еще не могу уйти!

Матросы проигнорировали ее и наполовину потащили, наполовину отнесли к месту, где передали Рамси. Он толкнул ее к корме и крикнул:

- Стойте! Я приказал вам вернуться, когда позову!

- Шлюпы еще не уничтожены!

- Так сделайте это. И оставайтесь здесь.

Элинор стояла достаточно долго, чтобы рассмотреть сражение. Корабль, мачту которого она сожгла, качался на волнах. Экипаж карабкался по упавшему снаряжению и плыл в тщетной попытке вернуться в бой. Вражеские Поджигающие, где бы они ни находились, все еще пытались сжечь мачты и паруса «Афины», но умение Элинор переключить свою концентрацию с тушения пожаров на их запуск росло, и «Афину» лишь немного опалило.

Один шлюп все еще горел зелено-голубым. Одному из них почти удалось погасить огонь. Она щелкнула, и он вспыхнул сильнее, чем прежде. Пламя поглотило третий шлюп, и люди кричали и прыгали из него в море, где исчезали из поля зрения. За это Элинор не чувствовала ни вины, ни сожаления; У нее не было времени на такие индульгенции.

Один из кораблей получил удар из орудий «Афины». Его паруса были измельчены, а носовая часть треснула, но он все еще мужественно пытался нацелить свои пушки. Когда она заметила это, два из этих орудий взлетели с палубы и упали в море, одно тащило с собой кричащего пирата. Очевидно, они были достаточно близки для того, чтобы Рамси использовал свой талант против врага. Другой корабль находился в гораздо лучшем состоянии и прокладывал себе путь, чтобы поставить «Афину» между собой и ее спутником.

Палуба «Афины» была завалена упавшими предметами и щепками древесины, а несколько человек лежали окровавленные и без сознания там, где до них не могли добраться товарищи. Судно содрогнулось, когда его орудия снова дали залп по поврежденному кораблю. Элинор потушила очередной пожар на главной верхушке «Афины» и приложила усилия к поджиганию паруса вражеского корабля.

- Мисс Пемброук! - крикнул капитан.

Элинор очнулась и поняла, что один из шлюпов, тот, чья команда почти погасила огонь, плыл к ним, несмотря на залпы стрелкового оружия «Афины». Это было хорошо для правого борта, убрать с дороги обоих пиратских кораблей. Элинор не думала, что стоит тратить свой талант, чтобы сделать больше, чем держать палубу в огне. Теперь его неуклонно сносило ветром к «Афине». Либо его капитан был храбрым, либо безрассудным, но Элинор узнала в нем умного противника, который потребовал бы, чтобы она изменила тактику. Она уверяла себя, что два других огня горели устойчиво: тот корабль, у которого палуба была в огне, тяжело перекосился в одну сторону и больше не представлял угрозы, а затем обратила внимание на последний шлюп.

Они что-то сделали с палубой - ох, они полили ее смолой, и огонь не мог распространиться по ней. Умно. Элинор надеялась, что никто другой не придумает такое решение. Они подходили ближе, и она не смогла бы зажечь обработанные паруса вовремя. Оружие... она смогла бы растопить оружие? Протянула руку, чтобы огонь ласкал медную бочку, и поняла, что может заставить его побежать как жидкость, но опять же слишком долго. Конечно, они могли нанести небольшой урон «Афине», но Элинор не могла вынести мысли о том, что потеряет даже те немногие жизни, которые мог отнять шлюп.

Ей потребовалась всего секунда, чтобы понять, что нужно делать, еще одна секунда, чтобы оттолкнуться, и третья, чтобы вызвать огонь и превратить каждого человека на палубе шлюпа в кричащую огненную колонну.

Ей даже не пришлось поддерживать контроль. Они пошатывались и махали руками, и некоторые из них падали за борт, оставляя судно тлеть позади них. Другие упали на палубу, сотрясаясь и вскрикивая. Она смотрела, бесстрастно, потому что ничего не имело смысла. Кричащие люди, похожи на ночных зверей.

Тогда один из мужчин, плывущий в океане, казалось, посмотрел на нее, хотя он едва мог увидеть именно ее с такого расстояния, а его лицо было почерневшим и непохожим на человеческое. Она дернулась, словно просыпаясь от кошмара, прикусила кулак, чтобы не закричать, и погасила оставшиеся человеческие огни. Затем ее вырвало прозрачной жидкостью и желтой желчью на кормовые окна.

Она попыталась не представлять, как должно пахнуть на той палубе жареное мясо, растопленный лак, сгоревшая краска и дымный, обугленный лес, и ее снова вырвало, пока девушка не почувствовала, что в желудке ничего не осталось. У нее болела спина, как будто ее избивали, позвоночник представлял собой острую боль, и измученный живот все еще пытался вывернуться наизнанку. Она сглотнула, задохнулась от горького привкуса слюны и откинула волосы с глаз. Она видела перед собой это почерневшее лицо, и хотела стереть эти воспоминания из памяти.

«Это не конец. Я должна спасти «Афину». Это стоит того!»

Она превратила зелено-голубые паруса в пепел, который просыпался над несгоревшими пиратами, запустила на мачту огонь и опустила его на палубу шлюпа, а затем развела пламя, чтобы покрыть каждый дюйм доски, заставляя себя не слушать крики, когда люди прыгали с горящего корабля в неприветливые воды Карибского моря. Она прожгла дыру возле ватерлинии шлюпочного шлюза, чтобы он тихо опустился, и некоторое время наблюдала, как вокруг него бурлила вода. На палубе не осталось никого.

Элинор огляделась, чтобы посмотреть, чем заняты осиальные. Рамси исчез. Все лейтенанты пропали. Казалось, пушки смели экипаж с палубы, чтобы унести их в море или, возможно, на окружающие их Багамские острова. Рулевой господин Уинн был все еще там, невозмутимый, как блок из гранита, и несколько матросов укомплектовали 12-фунтовые на носу, а горстка других пыталась делать те же непостижимые вещи, что и всегда.

Разрушенный пиратский корабль покачивался в стороне, и Элинор слышала отдаленные крики, звон металла об металл и эхо выстрелов из стрелкового оружия. «Афина» была привязана к другому кораблю, но Элинор не услышала шума.

Она положила ладонь на бизань-мачту⁴ и обнаружила, что нуждается в поддержке, потому что у нее болела спина, как будто девушка сорвала ее, и на неё тяжело опираться, когда она спросила:

- Мистер Винн, что случилось?

- Ха взял ун, - сказал он, кивнув на корабль с бортовым кораблем, - Не все равно, но скрап. Йон Гив'ун 'т цвета, как серо-коричневый, - он указал на безмолвный корабль по правому борту.

Элинор еле разобрала два слова.

- Это значит ... мы победили?

Винн кивнул.

- Аюх.

Элинор сделала несколько шагов в сторону более близкого корабля, взглянула на другой, и ее ноги подкосились. Она опустилась на палубу, так сильно вздрагивая, что подумала, что может удариться об доски.

- Скажите капитану Рамси, что я спустилась вниз, - произнесла она в сторону и поползла по трапу, пока не встала и не пошла, продолжая трястись уже на кровати.

Мисс Пемброук легла, но не собиралась спать. Когда она закрыла глаза, все еще могла видеть палубу шлюпа, объятую короткими огненными столбами, которые крушили и сжигали.

«У меня не было выбора, это была их вина, я должна была спасти корабль, что я наделала?»

Это почерневшее лицо, плывущее в серо-зеленой воде, смотрело на нее.

«Я убила его. Я убила человека. Милостивый Бог, я убила десятки людей.»

Сколько столбов? Она не могла удержаться от подсчета, затем сбилась и начала снова, прежде чем сдаться. Как минимум, шестьдесят. Как они могут посадить так много мужчин на эти крошечные корабли? И всех тех, кто утонул, потому что они не умели плавать, разве они тоже не были на ее счету? Она была дурой, проклятой дурой, так беспечно идти на войну, не понимая, что основной целью войны было убить врага, чтобы он не убил вас.

Она прижала колени к груди.

Она поступила правильно.

Она защитила корабль.

Она была не единственной, кто убивал.

Пулеметные бригады тоже убили врага. Если она вообще поняла Винн, некоторые из офицеров и экипажа «Афины» находились на этом избитом корабле прямо сейчас, сражаясь и убивая пиратов, чтобы взять под свой контроль корабль и не дать им убивать кого-либо еще. Была ли она невиновнее, чем они; убийство в защиту корабля и страны было ниже ее достоинства?

Но это не было прямым убийством, или все-таки было? Она сделала это огнем. Ее драгоценный, прекрасный талант, который наполнял ее такой радостью, превращал людей в груды костей, пепла и жира.

Она отвела руку подальше от кровати и поджигала ладонь. Это все еще не вредило. Это было как золото, лазурит, рубин и дюжина других драгоценных камней,... огненно-красные пальцы,... и это было так прекрасно, что нельзя и думать о том, что его используют для уничтожения, или все-таки это и была цель огня - разрушать? Даже огонь, который давал тепло дому, должен был уничтожить уголь или лес, чтобы сделать это. Она согнула пальцы, и капли огня отдалились от ее руки, замирая и выходя наружу, прежде чем ударились о пол. Ярость охватила ее, она порвала одежду и отшвырнула её, пока не оказалась голая рядом с кроватью и не расслабила тело.

Дым поднялся с пола; и она подтянула огонь, пока не оказалась в огне, как в пылающих брюках, пусть липнет на нее, на лицо, волосы, грудь, и ноги. Огонь поглотил ее страдания и страх и наполнил ее до предела. Для этого и был нужен огонь. Это сильное, прекрасное чувство, которое никого не обижало, и с этой мыслью она снова почувствовала вину и отчаяние и начала всхлипывать.

Слезы зашипели, когда упали на ее огненные щеки, такие горячие, что даже не оставили следов пара. Она плакала, рыдания едва были слышны в треске обжигающего огня, когда тот горел, горел и не поглощал ее. Позже Элинор вскрикнула, погасила огонь и пошатнулась от усталости и боли во всей спине. В конце концов, это было не совсем безопасно. Но она могла вытерпеть любое количество усталости, если бы только могла чувствовать это снова.

Она оделась, надела туфли и села на край кровати, ожидая. Кто-то должен был видеть, что она сделала, а это означало, что Рамси знает, и, хотя Элинор не думала, что он будет ненавидеть ее за это, - он был слишком рассудителен и великодушен - он никогда не сможет обращаться с ней так, как раньше. И это будет концом дружелюбия команды. Насколько вероятно, что эти люди поверили бы, что она не может использовать свой талант против них?

Кто-то постучал в дверь, напугав ее.

- Мисс Пемброук?

- Да, капитан?

- Вы исчезли довольно неожиданно. Я думал, что вы все еще с нами.

- Думаю, должна спросить, хотите ли вы, чтобы я осталась с вами.

Молчание. Потом Рамси произнес:

- Мы захватили оба корабля, хотя, к сожалению, Бексли убил себя, но не попал в плен. Один из кораблей сдался без боя. По-видимому, вид людей, горящих как факелы, заставлял их думать о преимуществах не проверять наше терпение.

- Я рада слышать это.

- Вы должны быть рады. Сегодня вы блестяще выступили и спасли много жизней.

- За счет других. Вот почему я здесь, капитан.

Она услышала, как он издал нетерпеливый звук, а затем открыл дверь и вошел. Его рукав был черным от крови, и у него был запачканный кровью носовой платок, надежно перетягивающий плечо.

- Прекратите это, - сказал он.

- Капитан, ваша рука.

- Хейс исправит это позже. Вам нужно перестать жалеть себя. Вы живы. Они нет. Это все, что имеет значение, - он закрыл дверь и сел на пол, чтобы опереться на нее.

- Прошу прощения, капитан, но вы не знаете ... черт возьми.

- Язык, мисс Пемброук. Вы думаете, что я не знаю?

Элинор закричала:

- Как ты можешь понять?

Рамси откинул голову назад и закрыл глаза.

- Я убил человека, когда мне было пятнадцать, - произнес он.

Элинор, готовая снова закричать, с удивлением закрыла рот. Он казался таким утомленным и все же очень серьезным, что она не могла придумать ответ.

- На самом деле убийство не является ни чем иным, кроме убийства. У меня было первое назначение, и был один гардемарин, который раздражал меня - подробности не важны. Я ... не умел контролировать свой темперамент ...

Элинор скептически фыркнула, и Рамси улыбнулся, не открывая глаз.

- Ничто не сравнится с убийством кого-то в ярости, это научит вас обуздывать ваши эмоции. Однажды он зашел слишком далеко. Я ударил своим талантом, бросил его изо всех сил на бушприт и пробил ему череп. Парень упал в воду, и, когда я вытащил его, он был мертв.

- Если это было... убийство... вы не были наказаны?

Он снова улыбнулся.

- В тот день проявился мой необычный талант. Я взлетел, чтобы вытащить его из воды, а затем как можно быстрее помчался к ближайшему Необычному Целителю. Служба - не говоря уже о правительстве - не может позволить себе тратить Необычных, наказывая их, даже если они этого заслуживают. Так что это было спокойно замято и названо случайностью. Они сказали, что я слишком силен и не знаю степени моей способности передвигаться. Это было правдой, но не совсем. Если вы понимаете, что я имею в виду.

- Я думаю, да.

Рамси открыл глаза и посмотрел на нее, неловко сложив руки на коленях.

- Вас больше беспокоит использование таланта для убийства этих людей, чем мысли об их смерти.

Элинор уставилась на него. Он добавил:

- У меня есть этот великолепный, прекрасный талант. Движение - это, как если бы вы чувствовали эти течения все вокруг, и вы перемещаете вещи через них, и это невероятно на сколько хорошо это ощущается. И летать в сто раз лучше. И я использовал его, чтобы взять жизнь без причины, потому что устал от оскорблений. Так что, да, я знаю, что это такое. И, честно говоря, я не могу сказать, что с этим делать. В конце концов, огонь должен уничтожать. Но это не позорит вас или ваш талант тем, что вы использовали его для убийства. Клянусь вам, это правда.

Так много из того, что он сказал, отражало собственные мысли Элинор, что на мгновение не могла найти ответа. Наконец, она сказала:

- Все будут бояться меня.

- Это имеет значение? То есть, это меняет то, какой вы являетесь на самом деле?

Элинор покачала головой.

- Но это неприятное чувство.

- Ну, не волнуйтесь об этом. Вы забыли, что половина этих людей уже плавала в Карибском море и знала, что делают пираты с моряками, когда они их захватывают. Это гораздо менее красивые поступки, чем смерть в пожаре. Остальной половине рассказывают истории об этом. К настоящему времени каждый человек на этом корабле полагает, что ваши действия окупили в равной мере все, что пираты когда-либо делали с нами. Возможно, они попытаются придать лицу торжественное выражение, когда мы говорим.

Элинор ахнула, а затем рассмеялась, закрыв лицо обеими руками.

- Это гораздо хуже, чем страх.

- Это хорошее отношение, - Рамси встал и, поразмыслив, протянул ей руку. - Сегодня вы принесли огромную жертву, и я хочу, чтобы вы знали, что я ценю это. Не хотите присоединиться ко мне за ужином? Только двоем, к сожалению, Ливингстон и Фицджеральд находятся на призовых кораблях, а остальные заняты сохранением «Афины».

Его рука была теплой и твердой, и его улыбка заставила все ее беспокойство исчезнуть.

- Я не называю это жертвой, капитан, - сказала она.

Глава

двенадцатая, в которой происходит неприятное событие

Несмотря на знание того, что трофеи были под их контролем, даже если одним из контролирующих был Ливингстон, в чьих способностях она сомневалась, Элинор не могла не беспокоиться. Ее воображение предоставило сценарии, в которых пираты могли вырваться из своих тюрем, взять контроль над своими кораблями и направить свое оружие против «Афины», беспомощно плавающей между ними.

Она провела много часов на палубе, шатаясь из стороны в сторону и планируя, как она будет уничтожать корабли, если это станет необходимо, пока Рамси не догадался, что она делает, и ограничил ее передвижения в пределах большой каюты.

- Вы заставляете людей нервничать, - сказал он ей, - и это влияет на корабль. Так что оставайтесь здесь. Читайте книгу. Напишите в своем дневнике. Все, что убережет вас от штурвала.

- Я теперь пленница?

- Я думаю, что было бы трудно держать вас взаперти в том, что по сути является плавающей деревянной коробкой. Так что я предлагаю вам выгодное соглашение.

Элинор сердито фыркнула, но сделала, как попросили. Ей нужно было написать в свой дневник, который она маскировала серией писем Селине, и найти способ объяснить, что произошло в битве. Сложнее было осознать, что в первый раз она скрывала вещи от своей сестры - хотя и вымышленной версии ее сестры.

Кто мог сказать, что она не передаст их когда-нибудь? В конце концов, Элинор просто замазала смерть и написала только о сожжении корабельных мачт, чтобы судна не могли маневрировать, что было отчасти правдой.

«Капитан Рамси, - писала она, - оказался настоящим другом, который меня удивляет, поскольку я не ожидала, что когда-либо назову мужчину «другом». Полагаю, это потому, что все мужчины, которых я знала, кроме папы, не испытывали ко мне интереса, потому что у нас не было ничего общего, или были слишком заинтересованы во мне, как в потенциальной невесте. Частично это связано с талантом, который мы разделяем, и, частично, я думаю, потому что у нас есть много общего, хотя наши статусы сильно отличаются. Его мать мертва, его отец фермер-арендатор, который был в восторге от того, что его сыну удалось избежать этой тяжелой жизни. Какова бы ни была причина, я рада, что у меня есть друг, потому что это место совсем не то, к чему я привыкла.»

- Элинор? - Херви просунул голову в комнату и одновременно постучал. - Мы будем на Бермудах до наступления темноты. Капитан хочет, чтобы вы отправились в Адмиралтейский дом вместе с ним через четыре часа.

- Спасибо, Стратфорд.

Теперь они были такими хорошими друзьями, что называли друг друга по христианским именам, хотя только наедине.

«Как странно, что мы с капитаном остаёмся в формальных отношениях, несмотря на нашу дружбу. Полагаю, это было бы плохо для дисциплины, если бы я относилась к своему командиру неформально.»

- Я признаюсь, что нервничаю. Адмирал Даррант кажется странным. Он все равно может решить, что мой вклад не нужен.

- Это была довольно решительная победа, Элинор. Я думаю, даже адмиралу будет трудно утверждать, что вы не пригодились.

- Надеюсь, вы правы, - Элинор закрыла дневник. - Возможно, мне скоро понадобится новая одежда. Я разорвала и сожгла свое платье во время битвы, а с длинными рукавами просто невыносимо на жаре, остаётся одно утреннее платье и мое бедное, ненужное вечернее платье.

Стратфорд вытащил стул и сел за стол.

- Ну, на Бермудских островах много дам. Они должны где-то одеваться.

- Или они сами шьют себе. Я ужасная швея. И всегда была благодарна, что моя семья могла позволить себе платить другим за эту услугу, хотя чувствую, что это ужасная расточительность.

- Что за ужасная расточительность? - Рамси вошёл в каюту, положил шляпу на стол и провёл обеими руками по волосам. - Если бы я мог выбирать, то носил бы карибскую форму, которая включает хлопчатобумажные бриджи и льняную рубашку.

- Мы говорили о платье, капитан, - ответила Элинор, - потому что я боюсь, что мне придётся шить свою собственную одежду, и я ужасно шью.

- О, на Бермудах есть швеи. Вы думаете, жена адмирала Дарранта сама шьет себе одежду? Едва ли.

- Адмирал женат? - Элинор закрыла рот, едва сдерживая изумление.

- И хорошо, что вы можете быть шокированы. Она прекрасная женщина и хорошая хозяйка. У адмирала, несомненно, есть прелести, которые не демонстрируются ничтожным капитанам и Поджигающим в двусмысленном статусе.

- Я должна пойти с вами?

Рамси насмешливо посмотрел на нее.

- Да, вы должны, потому что я хочу, чтобы адмирал Даррант был вынужден положить конец уничтожению. Ему должно быть ясно, кому он обязан большей частью этой победы. В противном случае «Афина» - не более чем особо эффективный военный корабль.

- Вы льстите мне, капитан.

- Это не лесть, это правда.

Бомон распахнул дверь с силой, превышающей необходимую.

-Я разговаривал с Адмиралтейским Домом, - сказал он, - и они хотят, чтобы вы были там сейчас.

Рамси нахмурился.

- Они сказали в четыре часа.

- Можете спорить, если хотите. Просто попросите другого Оратора передать ему. Они были недовольны.

- Отлично. Мисс Пемброук, вы готовы?

- Пять минут будут слишком большой задержкой?

- Я тоже должен сменить форму, поэтому нет. Мистер Херви, подождите здесь.

Элинор сменила туалет и была готова к приходу Рамси, который, наконец, вышел из своей уютной каюты, выглядев элегантно, за исключением хмурого лица. Он взял пакет бумаг, засунул его в куртку и сказал:

- Поехали.

Ограничительная каюта, конечно, не изменилась с первого посещения. Служебный зал вне камеры, однако, был значительно более шумным. Темнокожие мужчины в коротких штанах и вязаных рубахах и женщины в ярких юбках, следуя указаниям, разносили стопки постельного белья или тазики, а иногда вообще ничего. Они избегали взгляда Элинор и кружились вокруг Рамси. Голоса, которые раньше звучали так, будто они проходили сквозь воду, теперь стали более ясными, хотя Элинор до сих пор не могла найти их источник.

Когда они подошли к входу в комнату, она нашла ответ на свой вопрос: мужчины в мундирах с различными знаками бродили по комнате группами по два или три, сидели на скамейках или стояли, любуясь картинами, украшающими стены. Их разговоры звучали так же, как гогот гусей, собравшихся вокруг берега озера, - каждый человек перекрикивал, пытаясь быть услышанным всеми остальными.

Один или двое мужчин взглянули на Рамси и Элинор, затем отвернулись, не впечатленные. Рамси проигнорировал их всех и прошел через комнату в серию залов с арками, которые они видели раньше. Какие-то мужчины в форме принесли и передали документы, не поприветствовав, хотя несколько из них взглянули на Элинор, и к ее удивлению, они бросали восхищенные взгляды. Это так ее смутило, что она перестала обращать внимание на то, куда они шли, и была удивлена, увидев железные ручки и дверь, которую Рамси раскрыл без стука.

На этот раз к адмиралу Дарранту, адмиралу Вуду и Саллиарду присоединились два капитана. Один, казалось, был ровесником Дарранта. Но, будучи таким же подтянутым, как адмирал, невозможно было догадаться о его истинном возрасте. Другой, со светлыми волосами, которые свисали вокруг лица и таким пустым выражением лица, которое должно было быть намеренным, моложе, возможно, на пять лет старше Рамси.

Даррант, сидящий во главе стола, не сделал попытки не заметить на Рамси на этот раз.

- Добрый день, капитан, - сказал он, похоже, что слова вырываются из него. - Ваше сообщение.

Саллиард вышел вперед, его глаза были прикованы к Элинор, и принял пакет, который Рамси передал ему. Даррант взял его у Саллиарда, щелкнул сургучной печатью и раскрыл ее. Он читал, губы слегка двигались, в то время как люди вокруг него пытались увидеть написанное. Вуду было неловко, но Элинор рассудила, что это скорее нервный, чем физический дискомфорт. Двое незнакомых людей выглядели так, словно пытались прочитать через плечо Дарранта. Элинор решительно избегала взгляда Саллиарда. Рамси был так же собран и безразличен к задержке, как всегда. Она переминалась с ноги на ногу и жалела, что у неё нет обуви удобнее.

- Интересно, - сказал Даррант, расправляя бумаги перед собой, - какое удачное стечение обстоятельств - встреча с пиратской эскадрой, когда вы отправлялись на свой пост.

- Да сэр. Это был мучительный опыт.

- Могу представить. Я не обрадован, что вы не смогли привести этого проклятого Бексли живым.

- Мы не ожидали, что он убьет себя, а не сдастся в плен, сэр. Я беру на себя ответственность за это.

- Естественно, - Даррант перевел взгляд на Элинор, поразив ее. - Четыре корабля, молодая леди.

- Да, сэр, - сказала Элинор, недоумевая, в какой манере он собирается с ней разговаривать.

- Везение, я полагаю. Раньше вы никогда не были в бою?

- Нет, сэр. То есть, это не везение, сэр.

- Невозможно, - ответил пожилой человек. - Нет Поджигающего способного уничтожить четыре шлюпа за час.

- Прошу прощения, - сказала Элинор, - но нас не представили, капитан...?

- Вогхан - сказал мужчина, будто выплюнув слова.

- Капитан Вогхан, я уверена, что вы не намерены называть ни капитана Рамси, ни себя лжецом. Я понимаю, что вы не знакомы с возможностями Необычного Поджигающего, но заверяю вас, что уничтожила четыре шлюпа... вы сказали, что за час? Время летит, когда ты в битве... но это, конечно, выше моих сил.

Она оттолкнула ногу от сапога Рамси, но он не сделал попыток, чтобы наступить на нее.

- Никто не ставит под сомнение вашу правдивость, - ответил адмирал Вуд. - Кажется, вы хорошо использовали свои силы и невежество пиратов, - это звучало, как подготовленная речь, но Элинор надеялась, что может быть полезной. Вуд мог быть только адмиралом колоний, но она считала его важным союзником.

- Я думаю, они были так же удивлены, как и мы, - сказал Рамси, - так как я уверен, они думали, что канал будет не занят.

Даррант нахмурился. Элинор закусила губу, чтобы сдержать улыбку.

- Возможно, у вас было тактическое преимущество, - сказал он, - но вам все равно повезло, что вы с ними столкнулись

- Это верно для многих встреч с пиратами, сэр.

- Возможно, - Даррант снова взял бумагу и протянул ее Саллиарду, не глядя на него. - Поздравляю, -

сказал он, - это ваш успех.

- Спасибо, сэр.

- Спасибо, адмирал Даррант, - не могла не добавить Элинор. Даррант взглянул на них обоих.

- Я найду новые задания для вас в течение нескольких дней, капитан Рамси, после того, как мы пересмотрим ситуацию. В то же время, держите своих людей под контролем, это не Портсмут. Вогхан, Кроуфорд, это касается и вас. Теперь все вы свободны.

Элинор позволила Рамси придержать ей дверь, затем снова взяла его за руку.

- Это... - начала она.

- Не здесь, мисс Пемброук.

- Рамси, - они обернулись, чтобы увидеть других капитанов, следующих позади. Вогхан прошёл мимо них, не говоря ни слова, но другой мужчина, Кроуфорд, подошел, чтобы присоединиться к ним. - Довольны победой, а?

- Я просто выполнял свой долг, Кроуфорд, - ответил Рамси, в его голосе звучало напряжение, и его мышцы напряглись под ее пальцами.

- О, мы все хотим исполнить свой долг с таким успехом, какой преследовал вас, - сказал Кроуфорд. Он коротко взглянул на Элинор и отвел глаза. - Я верю, если мы бросим тебя в кучу дерьма, то когда ты в него попадешь, оно покроется бриллиантами.

- Пожалуйста, следите за своим языком перед дамой, - сказал Рамси.

- Приношу свои извинения, мисс. Я предполагал, что вы привыкли к этому, будучи весь день окруженной матросами. Я удивляюсь, что вы можете сохранять хоть малейшее... благородство.

Элинор сильно сжала руку Рамси.

- Для меня большая честь служить с такими храбрыми людьми, как на борту «Афины», - сказала она. - Первый Лорд сказал, что это лучший фрегат в королевском военно-морском флоте.

Улыбка Кроуфорда исчезла.

-Так себе комплимент.

- О, нет, я верю, что он очень точен. Он не показался мне кем-то, кто раздает уважение просто так.

- Кроуфорд, рад снова вас видеть, но у меня есть дела, - встрял Рамси, плавно обрывая все, что собирался сказать Кроуфорд. - Мисс Пемброук?

Элинор должна была бежать рысью, чтобы не отставать от него.

- Капитан, сбавьте обороты!

- Нет, если есть шанс, что Кроуфорд попытается последовать за нами. Мистер Херви, пойдемте.

- Но я наслаждалась....

- Позже, мисс Пемброук. Между мной и Кроуфордом нет симпатии, и, поскольку я наслаждался вашей маленькой битвой умов, к которой, кстати, он не был готов, то предпочел бы не давать ему еще больше оснований ненавидеть меня, - он увел ее от Стратфорда и толкнул дверь в камеру. - Вернемся на корабль.

Но Стратфорд, когда белые стены Ограничивающей камеры «Афины» поднялись вокруг них, схватил Элинор за руку, прежде чем она успела выйти.

- Это было из-за женщины, - сказал он тихим голосом. - Они оба ухаживали за ней, и капитан завоевал ее сердце.

- Но... Разве он женат?

- Нет. Она стала плакать через месяц после того, как они объявили о помолвке. Сейчас она вышла замуж за богатого гражданина, капитан никогда не говорил об этом, но зачем ему это? Но именно поэтому капитан Кроуфорд ненавидит его.

Он вытолкнул ее из комнаты и закрыл дверь. Элинор смотрела на него. Как давно это было? Он, конечно же, не вел себя как мужчина, который был влюблен, хотя, она не знала, как это выглядело.

Дверь отворилась, напугав ее.

- И теперь мы ждем, сможет ли Даррант научиться использовать нас более эффективно, - сказал Рамси, зажав шляпу под мышкой. - Мы, вероятно, дали Вуду больше рычагов, что превосходно. Он хороший человек, если немного знать о его статусе подчиненного.

- Значит, он подчиненный? Я считала его высокопоставленным офицером колониального флота, учитывая его комментарии.

- О, да, он американский адмирал. Он должен быть равным адмиралу Дарранту, но адмирал тот, кто он есть, эта охота на пиратов стала больше британской операцией, которой помогают наши колониальные силы. Вуд - умный человек, и вы можете быть уверены, что он манипулирует адмиралом, чтобы лучше использовать ваш талант.

Он держал дверь огромной каюты открытой, их приветствовал запах жареной свинины, смешанный с более сладким, зеленым ароматом свежего горошка.

- Ужин и как раз вовремя. Встреча с Кроуфордом всегда вызывает у меня чувство голода.

Мичман Сен-Мор сопроводил Элинор в Гамильтон на следующее утро. Стратфорд занялся кораблем. Четверо из команды «Афины» гребли по большому проливу между Ирландским островом и тем, что Элинор называла материком. Это был долгий путь для лодки, и Элинор почувствовала некоторую жалость к людям, хотя они, казалось, совсем так не думали.

Они наняли старую карету, чтобы отвезти их. Плохо сделанное приспособление, которое пахло влажной гниющей древесиной, с потрепанной кожей и подушками на сиденьях, твердых как скала. Это была тихая поездка, когда они оба смотрели в окна кареты. Элинор, потому что она была очарована множеством растений и деревьев во всех оттенках ярко зеленого, Сен-Мор, потому что он не мог заставить себя взглянуть на нее. После столкновений с ним примерно полдюжины раз в Атлантическом плавании Элинор поняла, что гардемарин находится в муках подростковой страсти, что изменило ее чувства к нему от раздражения до забавной жалости. Она сожалела об этом, немного, Рамси собрал их вместе сегодня, но, возможно, близкое общение поможет молодому человеку преодолеть свою безответную любовь.

Гамильтон был красивым городом, укрытым в изгибе одного из голубых и песчано-золотых заливов, которые Элинор начала, к ее ужасу, считать само собой разумеющимся. Здания были тропическими, построены из ослепительно белого камня с большими окнами, чтобы пропускать ветер, дующий из гавани. Но построенные широкие улицы, выложенные прямыми линиями, стиль крыш и дверей, были современным британским дизайном. Это был молодой, буйный, процветающий город, его улицы заполнены мужчинами и женщинами, в основном цветными, и Элинор должна была перестать смотреть на них, задаваясь вопросом, сколько из их свободны и сколько рабов.

Она открыла окно кареты и позволила морскому бризу обдувать шею. Солнце не слишком палило тем утром, но день был влажным, а воздух прилипал, как вторая кожа.

Сент-Мор что-то пробормотал.

- Прошу прощения? - переспросила Элинор, наклоняясь вперед.

- Я сказал, что мы в Пемброукской волости, - ответил Сент-Мор. - Новость, которая может быть интересна для вас.

- Это интересно, мистер Сен-Мор, может ли основатель быть связан со мной?

- Названо в честь третьего графа Пемброука.

- В самом деле? Тогда, вероятно, нет. Моя семья старинная, но не титулованная. Вы, кажется, много знаете об этом месте.

- Я родился здесь.

- Мистер Сен-Мор! Не имела представления! Я полагаю, у вас есть желание навестить родителей?

Сент-Мор покраснел во время этого разговора.

- Не сегодня, мисс.

- Родиться на Бермудских островах. Как здорово!

Он пожал плечами и отвернулся к окну.

- Полагаю.

Элинор прикрыла улыбку ладонью. Они проезжали по прохладной, ровной, тенистой кедровой роще, со сломанными каменными стенами, которые были по пояс людям, прогуливающимся вдоль них. Ни один из пешеходов, казалось, не собирался спешить в своем путешествии. Она чувствовала себя немного ленивой. Не было никакой спешки, теплое солнце и влажный воздух расслабляли. Она закрыла глаза и наслаждалась мерцанием света, падающего через листья, и просачивающегося через веки.

В городе она купила платье в крохотном магазине, где работала женщина с черной кожей. Волосы которой были завернуты в узорчатую ткань, хотя ей потребовался почти весь ее маленький запас денег, чтобы убедить женщину продать его. Это не соответствовало бюджету Элинор, но она не могла позволить себе продать что-либо. «Афина» могла не оставаться в порту достаточно долго, чтобы ее забрать.

Затем она заставила Сент-Мора взять ее с собой в тур по Гамильтону. Было не так много времени, чтобы осмотреться. Сент-Мор объяснил, что столица в Сент-Джордже, его родном городе, имеет гораздо более красивую и более сложную архитектуру, но Элинор была очарована простотой домов и дружелюбием граждан. В конце концов, они оказались в гавани, где Элинор подразнила Сент-Мора, прогуливаясь босиком по пляжу.

Корабли всех размеров, от одномачтовых лодок до судов размером почти с «Афину», стояли на якоре в гавани. Иные лежали на берегу, а корпусы наклонялись к небу, в то время как мужчины чистили их днища. Она увидела, как один корабль, маневрируя, пересекает гавань, держась по ветру, и смотрела вслед ему, пока его рыжие паруса не превратились в точку.

С ногами, изнемогающими от непривычного хождения, и потом, заливавшего ее спину и подмышки, она пошла к Сент-Мору в баркас и вздрогнула, когда поняла, что он держался более чопорно, чем обычно, а его руки

были сжаты. Элинор проглотила смешок и извинилась перед молодым человеком, который все еще был мрачен. Она наклонилась и запустила пальцы в теплую воду, наблюдая за тем, как силуэт «Афины» растет. Когда они подплыли к ней, девушка подумала о том, что они могли бы поужинать, и как приятно было бы одеть новое платье.

Но, когда она добралась до постели, она нашла письмо, плотную толстую бумагу, запечатанную черным воском, лежащую на грубом, слегка сморщенном одеяле. Она бросила свою посылку на кровать и взяла послание. Ее имя было написано на сгибе.

Она не могла разглядеть печать в тусклом свете лампы, поэтому захватила письмо в большую каюту, где запах жареного цыпленка и розмарина обещал вкусный ужин, и поднесла бумагу к окну, чтобы поймать затухающий солнечный свет, когда солнце начало опускаться, как ярко-оранжевый мяч, за горизонт, который был похож на якорь, но был слишком размыт, чтобы разглядеть полностью. Она повернула его и снова посмотрела на свое имя. Почерка она не узнала, ее семья не знала, где она, но кто еще ей пишет?

Она сломала печать и развернула письмо. Послание на гладкой изогнутой медной пластине не совпадало с подчерком на внешней стороне конверта. Элинор была настолько поражена красотой подчерка, что пробежав глазами половину послания, поймала себя на мысли, о том, что она не понимает содержания. Девушка начала заново, читая медленнее. По мере того, как слова доходили до нее, пальцы онемели, и она знала, что все еще держит послание только потому, что видит, как ее побелевшие пальцы держатся за него. Она стояла, глядя на слова, не читая их целую минуту, прежде чем снова прочесть все это, все еще едва понимая послание.

Она услышала, как открылась дверь.

- Ах, мисс Пемброук. Вам понравилась прогулка? - спросил Рамси, снимая шляпу и кладя ее на маленький шкаф между кушетками.

- Капитан, - сказала Элинор и, увидев его лицо, поняла, что она говорила так тихо, он не мог ее услышать, поэтому она громче повторила: - Капитан, какой из этих кораблей «Славный»?

Рамси начал расстегивать пиджак.

- Это корабль капитана Кроуфорда. Почему вы спрашиваете?

Она протянула ему письмо.

- Потому что мне было приказано немедленно явиться туда.

Глава

тринадцатая, в которой обстоятельства Элинор меняются не в лучшую сторону

Рамси недоуменно уставился на нее. Он выхватил письмо из ее рук и молча прочел его. Она могла точно сказать, когда он закончил, потому что его глаза на несколько секунд остановились где-то в центре страницы. Элинор вынуждена была перевести дыхание, потому что бесстрастный взгляд на его лице был намного страшнее, чем ярость.

- Капитан? - позвала она.

Рамси сунул ей письмо и вышел за дверь, крича:

- Херви!

Элинор бросилась за ним, сминая бумагу в руке, и ее толстые складки врезались в ладонь. Она бегом поднялась по ступенькам, почувствовав, как ее волосы коснулись пальцев, и свободной рукой дернула их так сильно, что скальп вспыхнул болью.

- Капитан Рамси, что мне делать?

Рамси обернулся, положив руку на бизань-мачту.

- Оставайтесь здесь, пока я разберусь с этим, - ответил он. - Мистер Бомонт, сядьте за стол. Мистер Херви, Адмиралтейский дом.

Стратфорд с широко открытыми глазами и ртом схватил Рамси за талию и скрылся. Бомонт, изумленный, как и Стратфорд, но лучше скрывая это, позвал:

- Мисс Пемброук?

Элинор попыталась разгладить скомканную бумагу, затем протянула ее Бомонту, который читал медленнее, чем Рамси. Единожды он взглянул на Элинор, прежде чем дошел до конца.

- Я не знал, что вы подчиняетесь таким приказам.

- Я тоже, - сказала Элинор, - но, полагаю... мне казалось, что Первый Лорд рекомендовал находиться под командованием капитана Рамси, и я подумала, что это значило... мистер Бомонт, неужели мне нужно будет покинуть «Афину»?

Бомон пожевал нижнюю губу.

- Не волнуйтесь. Майлз не позволит этому случиться, - он не выглядел уверенным, несмотря не сказанное. - Почему бы нам не пойти поужинать?

- Без капитана?

- Он настоял, чтобы все было как всегда. Я не стал бы идти против его указаний, какой бы ни была ситуация.

К ним присоединились Селкирк и лейтенант Фитцджеральд, но с отвлеченным Бомонтом и нервничавшим в присутствии Элинор Фицджеральдом ей оставалось беседовать с Селкирком, который, казалось, не замечал напряжения, испытываемое Элинор. Его Проницательность может быть или не была сильной - он никогда не был настолько невежливым, чтобы комментировать свое эмоциональное состояние после того, как она впервые взяла его под руку, - но его наблюдательность была удивительно плоха для всех, хотя он считал себя знатоком человеческих сердец. Мужчина увлекся болтовней, не замечая, неполных и отвлеченных ответов Элинор.

Она взяла в руки кусок жареной курицы, а он заговорил о чем-то, связанным с кошками или черепахами. Запах розмарина вызвал отвращение. Это напомнило о письме, ей пришлось бы отказаться от всего знакомого и дорогого.

Удивление пронзило ее осознание, насколько она полюбила «Афину», стесненную и темную. Она даже любила страшный запах рома, который пронизывал корабль, когда они открыли новый ствол, чтобы смешать очередную партию грога для мужчин. Мысли обо всех вещах, которые она любила, о корабле, заставили ее рассердиться. Она сражалась и убивала за «Афину», и теперь адмирал Даррант хотел отобрать корабль у нее? Девушка была почти уверена, что указания Первого Лорда не давали Дарранту право назначать ее в другое место. Рамси должен поставить его на место. Это была бы ужасная ошибка.

- Мисс Пемброук, я могу соблазнить вас еще одним кусочком курицы? - Селкирк положил больше мяса на тарелку, не дожидаясь согласия. Она слабо улыбнулась ему и попыталась поесть, но пища на вкус была горькой и слишком соленой, как слезы. - Вы не в духе, дорогая. Может быть, я могу позже почитать вам? Мы так и не закончили эту книгу проповедей Кэтринга, которую вы так любили.

- Благодарю вас, мистер Селкирк, но я думаю не сегодня. Боюсь, что из-за солнца у меня разболелась голова, - солгала Элинор. Фактически, она чувствовала себя удивительно энергичной, учитывая, что ее желудок сводило от беспокойства. Снова пахнет розмарином. Она схватила апельсин и начала снимать кожуру, держа ее близко к лицу и глубоко вдыхая запах цитрусовых.

- Вы ужасно несчастны, мисс Пемброук. Может, вам стоит сходить к доктору Хэйсу?

- Я считаю, что отдых - это все, что мне нужно. Спасибо.

- Тогда позвольте мне принести вам лимонную воду, чтобы промокнуть лоб. Она творит чудеса с головной болью и успокаивает даже самых нежных...

- Мистер Селкирк, - ответила Элинор, не в силах себя контролировать, - я не желаю ни лимонной воды, ни доктора Хейса, ни чего-либо кроме комфорта моей кровати. Я прошу вас, не беспокойтесь.

- Понятно, - сухо сказал Селкирк. - Я прошу прощения за свое неуместное внимание, - он положил салфетку и встал из-за стола. - Я иногда слишком заботлив, когда меня волнуют те, кто мне близок, но вижу, что моё внимание не выносимо для вас.

- Мистер Селкирк... - она чувствовала на себе взгляд всех присутствующих в комнате и хотела растаять, как воск от свечи.

- Нет, вы правы, мисс Пемброук, я не могу предложить вам что-нибудь, что облегчит ваши страдания, - он небрежно поклонился и подошел к двери, закричав от удивления и боли, когда та стукнула его по лицу.

- Прошу прощения, - сказал Рамси совсем не покаянно. Голос его был ровным, без эмоций. Но Селкирк, положив ладонь на руку Рамси, когда тот потянулся, чтобы успокоиться, выдохнул, дернулся и выбежал из большой каюты, будто его ударило воображаемой железной дверью.

Рамси осторожно закрыл за собой дверь и постоял немного, глядя на свою ладонь на дверной ручке.

- Капитан, - начала Элинор.

- Вы должны собрать вещи и немедленно явиться на «Славный», - сказал он, - я имею в виду, после ужина. И это уступка - единственное, на что у меня хватило власти.

Капитан подошел к столу и тяжело опустился на стул.

- Но это чудовищно несправедливо! Капитан...

- Мисс Пемброук, - произнес Рамси все еще ровным тоном, - вы подчиняетесь приказам, как и все мы. Адмирал Даррант решил, что вам лучше служить флоту под командованием капитана Кроуфорда. «Славный» должен быть укомплектован отрядом Поджигающих, вы и еще три человека, для миссии, которую адмирал не счел нужным обсуждать со мной. Последние полчаса я спорил с ним, и все, что я сделал, это добился обвинения в неуважении и неповиновении. Итак, мы все должны исполнить свой долг, - он выплюнул последнее слово, словно выплюнул песок.

Элинор посмотрела на людей, стоящих вокруг стола.

- Но я уверена, что это не то, чего хотел Первый Лорд, - сказала она.

- Я тоже, но ничего не могу поделать, пока Уайтхолл не проснется. Артур, я хочу, чтобы вы поговорили с вашими знакомыми в семь часов - это должно дать им время выпить утренний кофе. Мистер Фицджеральд, найдите мистера Херви и скажите ему, чтобы он был готов к встрече, которая у меня назначена. Мисс Пемброук ... - Рамси взял ее за руку и взволнованно сжал, почти причиняя боль. - Я решу это. До тех пор, ну, Кроуфорд может быть ослом, но он не плохой капитан, и уверен, что он будет относиться к вам хорошо.

- Ваше лицо говорит о том, что это ложь, - ответила Элинор.

Он отпустил ее.

- Что я должен вам сказать? Я понятия не имею, куда Кроуфорд собирается или какие указания ему дал адмирал Даррант. Я даже не знаю, понимают ли они ваши возможности!

- Я уверена, что смогу вынести все, что это новое... приключение... принесет, -

произнесла Элинор с кривой ухмылкой, и он горько засмеялся.

Элинор отодвинула стул подальше от стола, побуждая мужчин встать, и Рамси спросил:

- Вы уже закончили?

- Я нахожу, что не так уж хочу есть, как должна была. Прошу меня извинить, джентльмены.

Рамси выглядел так, будто хотел возразить, и Элинор пришлось бежать в свою комнату, потому что могла расплакаться.

Она закинула свой потрепанный чемодан на кровать и бросила в него одежду, включая новое платье, все еще обернутое бумагой. Посмотрела на свое вечернее платье, провела пальцем по розовой фигурной белой марле на темно-розовом шелке и оставила его висящем в шкафу, как обещание, что она вернется. Затем потушила фонарь и вернулась в большую каюту, где Рамси сидел один, поедая курицу и отварной картофель так, как если бы они были вражескими кораблями, которые он мог рассекать и потреблять.

- Я... лодка готова?

Рамси кивнул, не поднимая головы.

- Вы возьмете мою шлюпку. У рулевого есть приказ. «Славный» не далеко. Полагаю, адмирал ожидает, что вы отправитесь утром.

Элинор опустила свой чемодан.

- Тогда почему они не могут позволить мне остаться на ночь?

Рамси положил нож и вилку на свою тарелку, аккуратно перекрестив их, и, наконец, посмотрел на нее.

- Подозреваю, что это все из-за силы, - сказал он тихим голосом, словно боялся подслушивающих устройств. - Ваши действия убедили адмирала Дарранта, что он нуждается в вашем очень ценном таланте, и он не хочет, чтобы я принимал всю его славу, когда его племянник - да, Кроуфорд его племянник, - может принести пользу. Этот «Поджигающий союз», который он предложил, звучит благородно и тактически звучно, но на самом деле, это повод для продвижения интересов Кроуфорда и, кстати, дать мне метафорический оттенок в глазах. Мисс Пемброук, я искренне приношу извинения за то, что вы оказались в политической битве.

- Я не понимала, что я пешка, - сказала Элинор, поворачиваясь к окну. Солнце зашло полностью, и воздух был темно-синей дымкой, смешанной с темной синевой воды. - Я думала, имея столько власти, что у меня есть некоторый контроль. Но я вижу, насколько была наивна.

- Я боюсь, что Первый Лорд намеревался сделать все это. Клянусь вам, мисс Пемброук, я верну вас на «Афину», если это будет в моих силах.

- Я верю вам, капитан.

Он снова рассмеялся коротким, горьким смехом.

- Кто-то должен, - Рамси отодвинулся от стола и подкинул ее чемодан в воздух. - Могу я сопроводить вас на шлюпку, мисс Пемброук?

Она взяла его за руку и, как будто пошла на похороны, поднялась по лестнице и проследовала через палубу, может быть в последний раз. Моряки вышли из глубины нижней палубы и толпились близко к тому месту, где был открыт попутчик, с серьезными лицами. Шепот перешел в полный голос, а затем люди прощались. Элинор не могла остановить себя, проливая слезы, пытаясь удержаться от потопа.

Она повернулась и помахала, когда шлюпку опустили в воду. Теперь они кричали: «Гип - гип ура», и рулевой и экипаж карабкались за борт, затем сам Рамси помог ей сесть в кресло боцмана, и ее опустили в лодку. Она решительно смотрела вперед, на этот раз не из страха, а потому, что не смела посмотреть на друга, которого покидала. Элинор заняла свое место, ее чемодан был уложен, и гребцы начали плыть с длинными, гладкими взмахами весел, доставляя ее к новому судну, которое никогда не станет ее домом.

Корабли в новой, частично законченной гавани, были видны мерцающими огнями высоко над поверхностью океана.

- Хо-хо, лодка, - кто-то крикнул с первого.

- «Афина», - ответил рулевой, но шлюпка капитана не замедлилась. Элинор наблюдала за ними, когда лодка скользила мимо каждого мерцающего созвездия, думая: «Это тот, а затем, нет, этот,» - когда проплыли мимо первого.

После того, как они пропустили три корабля, каждый из которых окликнул их и получил тот же ответ, гребцы повернулись к огонькам более многочисленным и расположенным выше, чем другие, огонькам, которые превратились в корабль, намного больше, чем «Афина» с надписью «СЛАВНЫЙ». Едва различимый в сиянии от кормовых фонарей.

- Привет, лодка! - позвал кто-то.

Гребцы подтолкнули лодку к корпусу, и один из них крикнул:

- «Афина» возле «Славного»!

Через мгновение на них опустилась тень головы.

- Кто здесь?

- Мисс Пемброук с «Афины» хочет попасть на борт!

- Подожди немного, - голова исчезла.

Элинор подняла голову, чтобы уклониться от летящего пучка, который приземлился на сиденье рядом с ней: кресло боцмана. С помощью гребцов она распутала веревки и устроилась. Когда кресло дернулось, и ее потянули вверх, она закрыла глаза и глубоко вдохнула теплый соленый воздух, наполненный уже знакомым запахом смолы и лака, и еще более отдаленно - затхлый запах влажного полотна. Это было временно. Рамси должен был вернуть ее на «Афину», и Даррант будет поставлен на свое место. Она сможет выдержать несколько дней или неделю.

Она вовремя открыла глаза, чтобы увидеть рельс и сетку, полную скатанных холстов, затем оказалась над палубой и вышла так же легко, как если бы каждый день сидела на стуле Боцмана.

- Добрый вечер, - поздоровалась девушка с матросами, в полосатых рубашках и коричневых брюках.

Запах «Славного» отличался от запаха «Афины», хотя Элинор не могла полностью осознать это из-за того, что кто-то готовил капусту где-то внизу. Вся верхняя палуба не была видна. За три шага по обе стороны от правого борта и вдоль него виднелся квартердек с колесом, расположенным в центре перед бизань-мачтой. Палуба была тихой, почти пустой, за исключением горстки моряков, которые подняли ее. Все остальные ужинали. Теперь эти люди стояли в полукруге вокруг нее, переступая и глядя, как будто они никогда не видели женщину раньше.

- Не могли бы вы, пожалуйста, отвести меня к капитану Кроуфорду? - спросила Элинор и вспыхнула, дежа-вю, когда она вспомнила, как тот же самый вопрос задала на «Афине» несколько недель назад.

Мужчины обменялись краткими взглядами, и, как только Элинор решила, что каждый из них пытался передать неприятную задачу кому-то другому, лейтенант быстро спустился с квартердека, немного запыхавшись.

- Прошу прощения, - извинился он, - мы не ожидали вас так скоро.

Элинор вспыхнула. Он настаивал на том, чтобы разрушить ее жизнь, но был не готов к ее приезду? Это был еще один способ, которым Кроуфорд навязал ей свою власть.

- Капитан Кроуфорд? - уточнила она, не заботясь о вежливости. Лицо лейтенанта покраснело. Он взмахнул шляпой и показал, что она должна следовать за ним.

Палуба сильно напоминала «Афину».

«Сколько времени мне понадобится, чтобы прекратить сравнивать этот корабль с ней?

Как долго я здесь пробуду?»

Но вход в каюту капитана располагался дальше, чем на «Афине», и дверь была менее искусно обработана. Элинор смутно чувствовала удовлетворение от превосходства «Афины». Лейтенант послал предупредить дежурного морского пехотинца и постучал в дверь большой каюты, но не получил ответа. Украдкой взглянув на Элинор, он постучал еще раз.

На этот раз Кроуфорд распахнул дверь и крикнул:

- Какого дьявола... - прежде чем узнать ее. - Вы, - сказал он менее сердито. - Полагаю, вы должны войти, - он повернулся и пошел, не дожидаясь ее. Элинор закрыла за собой дверь. Кроуфорду она не нравилась раньше, и она не нравилась ему еще больше, когда он стал исполнителем плана Дарранта.

- Капитан Кроуфорд, - начала она, Кроуфорд перебил ее: - мисс Пемброук...

- Пожалуйста, продолжайте, капитан, - сказала Элинор. - Я уверена, что вы ответите на все мои вопросы.

Кроуфорд растянулся на угловом трехстороннем диване под окнами. Главная каюта была больше, чем на «Афине», хотя ее окна были такими же, и стены оставались пустыми, за исключением мечей капитана, висевших на правой стороне у раздвижной двери четвертой кабины. Остатки ужина капитана были на столе. Он ел один, но по количеству оставшихся блюд Элинор догадалась, что он поглощал пищу за двоих. То, что он оставался подтянутым, было тайной.

Капитан был привлекательным мужчиной, с прекрасными, сильными скулами и четко отчерченным ртом, с прямым носом, хотя в уголках глаз появились морщины, выгравированные на лице, а мундир обляпан пятнами жира. Элинор прекрасно понимала, чем Рамси завоевал ее сердце, в отличии от Кроуфорда. Кроуфорд мог бы быть объективно более красивым, но самоуверенность и спокойный авторитет Рамси сделали его, в целом, привлекательнее.