Яростный кулак

Глава 14 Финал

Перед последним боем организаторы дали отдохнуть. Я так и сделал.

Для начала отправился перекусить. Один. Потому что Егор куда-то запропастился. Поганец даже не смотрел мой последний бой.

Хотя, наверное, пошел лечиться. Все-таки, он получил неплохие удары. Иногда негативные последствия проявляются позже. А мне даже спросить не у кого.

Вот и сейчас, сойдя с татами под аплодисменты зрителей, я пошел к выходу. Помощник арбитров подошел ко мне. Тот самый очкарик. Улыбнулся. Пожал руку.

— Ты молодец, Ермолов. Вырвался в финал. Откуда ты взялся, вообще, такой резкий? И жесткий?

Откуда, откуда. От верблюда. Проходя мимо других участников, я увидел Остроходова.

Тот пристально смотрел на меня. Молчал. Руки сложил на груди. Взгляд пронзительный. Как будто рассматривал под микроскопом мои внутренности. Предварительно вскрыв брюхо.

Я прошел дальше. Затылком чувствовал взор соперника. Пусть смотрит. В финале разберемся. Я тебе покажу, что значит драться с профи. А не травмировать новичка, вроде Егора.

Многие участники хлопали меня по плечу.

— Ты молоток, Ермолов. Удары, как гвозди забиваешь.

Я вышел в прохладный коридор. Впереди залитая светом площадка перед вестибюлем. Ведущая на лестницу. Навстречу попались другие участники чемпионата.

— Ох ты, это же Ермолов, привет, — сказали они. Тоже пожали мне руку. — Как дела, дружище?

Когда я выходил из коридора, с лестницы выскочил Мельников. Тоже торопился на улицу. Увидел меня. Сначала нахмурился. Потом улыбнулся.

Остановился, подошел. Чуток помялся, но сказал:

— Ермолов, ты это, в общем, четкий парень. Личность. Давай, замнем, что в прошлом было. Мир?

Я не колебался. Кто старое помянет, тому глаз можно натянуть на пятую точку. Тоже протянул руку. Пожал полную, мягкую ладонь Мельникова.

— Проехали. Мир.

Мы вместе вышли к вестибюлю. По обе стороны от двери большие окна до потолка. Через них пробивался яркий свет. Я мельком увидел, что улица залита лучами солнца. Там страшная жара.

— Ты куда? — спросил я. — Тоже на улицу?

Мельников кивнул.

— Сенсей отправил с получением. Документы привезти из гостиницы. Забыли кое-что. А ты?

Я пожал плечами.

— Хочу немного развеяться. Перед финалом. И перекусить.

Мельников улыбнулся. Тоже погладил живот.

— Это точно. Никогда не помешает. За пару кварталов отсюда есть хорошая забегаловка, — он указал вправо. — Вон туда пойдешь. У них там чорба вкусная. Пальчики оближешь. Кафе «Ак депе» называется.

Я кивнул. Надо подкрепиться. Молитва и медитация, конечно, хорошо. Но только ими сыт не будешь.

— Спасибо. Загляну.

Мы вышли на улицу. И в самом деле, жара. И не скажешь, что осень. Сентябрь в Ашхабаде не отличается от июля в Москве.

— Ладно, я побежал, — Мельников указал на меня пальцем. — Удачи на финале. Не вздумай проиграть. Мы все за тебя болеем. И сенсей тоже. На самом деле. Хотя и не показывает этого.

Надо же. Сердце забилось быстрее. Я думал, Щепкин меня никогда не простит. И еще я не знал, что у меня появилось так много поклонников. Что я так популярен.

Хотя, это закономерно. Люди тянутся к победителям.

Как бы теперь не пролететь с финалом. Я уже забрался высоко. Очень высоко.

И теперь надо сделать последний рывок. Чтобы залезть на вершину. Хватит ли у меня силенок?

Насчет физических сил я не беспокоился. Хвала богам, я об этом позаботился за лето. Пик формы.

Вот боевой дух чуток поколеблен. Поражением Егора. Надеждами других людей на меня. Я чувствовал, что не могу обмануть их ожидания. И должен победить.

Солнце палило беспощадно. Я перешел в тень здания. Тут, наоборот, сразу полегчало. И подул ветерок. Свежий и прохладный. Невыносимое блаженство.

Через пару улиц я обнаружил закусочную. И вправду, «Ак депе».

Что удивительно, расположено в подвале здания. Вниз вели ступеньки. Оттуда тянуло жареным мясом и лепешками. Я сразу почувствовал зверский голод.

Внизу цокольное помещение. Всюду белый кафель. Прямоугольные колонны через середину зала. Столики, покрытые клеенкой. Железные стулья.

Под потолком узенькие продолговатые оконца. Выходят на тротуар. Видно, как там двигаются ноги прохожих.

Хоть я и хотел съесть все блюда из меню, но решил ограничиться пирожками. Даже одним пирожком. С мясом. И компотом.

Нельзя набивать брюхо перед боем. Энергия должна работать не на переваривание пищи. А на поединок.

После трапезы я отправился обратно. Решил снова медитировать. Постараюсь достичь безмыслия. Очень не помешает. Во время боя с этим бесстрастным уродом Остроходовым.

Вернулся во дворец спорта. На входе в зал соревнований встретил Ильхама. Он узнал меня.

— Здравствуй, Ермолов! Недаром вы самые первые приехали. Теперь ты тоже можешь стать первым. На первом чемпионате карате.

А ведь верно. Это исторический чемпионат. Впервые проводится у нас. Чемпион навсегда застолбит место в истории.

В зале тихо. Все разбрелись на обед. Финальные бои еще не начались. Только несколько судей сидели возле татами.

Теперь осталось только одно место. В центре зала. Там, где будут проходить все поединки. По очереди.

Я сел в уголке. В сэйдза. Закрыл глаза. Попытался сосредоточиться.

Мысли исчезли. Уплыли вдаль. Только начало получаться, как я услышал сбоку шепот:

— Да он всегда так сидит. Перед боем. Это какой-то секрет. Поэтому и побеждает.

— Ничего себе, — сказал невидимый собеседник. — Я тоже так хочу. Можно спросить? Он, наверное, просто спит?

Вот дерьмо. Это они обо мне. Я же знаю. Я отвлекся. И снова подумал о том, что нельзя проиграть. Не могу себе позволить. Слишком много поставлено на карту.

— Нет, конечно, — ответил прежний шепот. — Если бы спал, голова свесилась на грудь. А он просто глаза закрыл.

Ну, что они прицепились? Это оборотная сторона популярности. Теперь понятно, почему звезды прячутся от поклонников. И ходят в темных очках.

К счастью, шептуны отошли. Я снова попытался сосредоточиться. Но едва начало получаться, кто-то потряс меня за плечо. Бесцеремонно.

— Вставай. Скоро все начнется, — это же Егор.

Я открыл глаза. Да, действительно, приятель рядом. Живой и невредимый. Даже радостный.

— Пошли, готовься. Сейчас пару приветственных речей, — сказал он. — И начнется.

Нет, не удастся отдохнуть. И сконцентрироваться. Я вздохнул. Открыл глаза. Поднялся с колен.

Поглядел на Егора. Да, выглядит он неплохо. Вроде оклемался.

В зал входили люди. И зрители, и участники. Время уже почти два часа пополудни.

— Пошли ближе, — Егор указал на татами. — А то ничего не услышим.

А что там слушать? Я уже примерно знаю, о чем там будут говорить. Поздравления, что добрались до финала. Пожелания на будущее. Надежда встретиться снова.

Лучше бы я продолжал сидеть в медитации.

Вскоре зрители снова уселись по местам. Мы, участники, выстроились рядами напротив. Судьи и татами для финальных поединков остались посередине зала.

Один из судей, главный, сделал пару шагов. Толкнул небольшую речь. Все, как я и ожидал. С надеждами на большое будущее. Когда он закончил, раздались аплодисменты.

— А теперь начинаем кумитэ! — провозгласил судья. — Пусть победит сильнейший!

Снова аплодисменты. Быстро затихли. А затем помощник объявил первую пару финалистов:

— Пак и Юн, вес до пятидесяти килограммов.

Мы продолжали стоять на месте. А на татами вышли первые бойцы. Разыграть титул чемпиона. Оба азиаты. Пак, насколько я помню, из Подмосковья. А Юн из Хабаровска.

Издалека поединок выглядел слегка курьезно. Два парня лупили друг друга руками и ногами. Наступали и отступали. Как боевые петухи. Взъерошенные.

Наконец, Пак выиграл по очкам. Три один. Юн успел зацепить его маваши гери по корпусу.

После этого выступили бойцы в весе до пятидесяти пяти. И так дальше. По возрастающей.

Пока я не услышал свою фамилию. И фамилию Остроходова.

Я прошел сквозь строй других участников. И очутился на татами.

Под ногами заскрипели маты. Рефери поглядел на нас. Внимательно. Какой у него мрачный взгляд. Как будто мы здесь собрались, чтобы отобрать у него все деньги.

Один глаз шире другого. И подергивается. Я так понял, что рефери тоже волнуется.

Может, сделал ставку? На подпольном рынке? Интересно, за кого? Хотя, что за чертовщина лезет мне в голову?

Надо сосредоточиться на бое. Вернее, на противнике.

После поклонов я посмотрел на Остроходова. Тот стоял в обычной позе. Ноги на ширине плеч. Руки по швам.

Глядел на меня. Пристально и безмятежно. Как младенец на новую игрушку.

Взгляд действительно пронизывающий. Как будто смотрит сквозь меня.

— Камаэ-тэ! — крикнул рефери. Посмотрел сначала на меня. Потом на Остроходова. — Хаджиме! Начали.

Я пошел к врагу. Вспомнил, как он уронил Егора. Надо навалять еще и за это.

Остроходов встал в стойку. Тоже вполне обычная. Левосторонняя. Руки вытянуты вперед. Ладони вниз. Расслаблен.

Я приблизился на среднюю дистанцию. Сейчас разведка боем. Казалось, все уже знаю. Про соперника.

Сотни раз обдумал наш поединок. Постарался просчитать все варианты. Но все равно, начинаю с опаской.

Атаковал ногой. Мае гери. Тяжелый и сильный удар.

Правой ногой сзади. Она молниеносно перемещается вперед. Поднимается. Пятка идет вверх и прямо. В живот противника.

Движение бедер. Удар не просто ногой. А всем телом. Мощно, от души. Чтобы выбить дух из противника.

Я ожидал, что Остроходов уйдет. Чуть в сторону. И заблокирует мой удар. Как он обычно всегда делал.

Но нет. Он поступил иначе. Скользнул мне навстречу. Словно хотел обнять. Вот только объятия смертоносные.

Мигом очутился в ближнем бою. Рядом. Моя нога ударила воздух. А Остроходов тут же атаковал сам.

Сложный маваши гери. Очень. Сбоку. Его нога поднялась очень высоко. Он метил мне в голову. При удаче угодил бы в затылок. Или ухо.

Но я тоже не дремал. Инстинкты обострились до предела. Я парировал его ногу. Поставил блок левой рукой. Скорее наугад, чем осознанно.

И вдобавок, тоже ушел. В сторону и вперед.

Снова очутился на средней дистанции. Развернулся, ожидая новой атаки. Но ее не последовало.

Остроходов стоял передо мной. В боевой стойке. Готовый к бою.

Так, разведка боем закончилась. Теперь пошли серьезные дела. Раз он такой резвый, посмотрим, что скажет на это?

Я снова атаковал. Опять мае гери. Это уже моя визитная карточка.

И мои противники уже знают. Это как пешка е2-е4. В самом начале партии. Ничего, пусть привыкают. Потом я сделаю для кого-то большой сюрприз. Когда поменяю первый ход.

Но сейчас атакую по-прежнему. Нога быстро идет в корпус Остроходова. Кажется, сейчас поймаю. Ударю. Настигну.

Но нет. Уму непостижимо. Он опять уходит. Просто назад. Руки приподнимает. Готовится отбить. Новый удар.

Продолжаю атаку. Теперь мае гери другой ногой. Нечего расслабляться. Надо давить на противника. Пусть бегает от меня. Рано или поздно поймаю.

А этот парень с сюрпризом. Отклоняется назад. Очень сильно. И бьет ногой по моей опорной ноге. Проделывает мой же любимый трюк.

И если бы я был не готов, то попался бы. В свою же ловушку.

Тут же опускаю ногу. Отбиваю удар. Мы сближаемся. Естественным путем. Находимся слишком близко. И тут в бой идут руки.

Он бьет меня. Прямыми цуки в голову. Я отбиваюсь. Выжидаю момент для контратаки.

Одновременно откидываю голову назад. Потому что удары Остроходова очень быстрые. И сильные. Я еле успеваю их блокировать.

После третьего удара бью сам. Сэйкэн цуки. Тоже моя любимая фишка. Атакую в голову.

На каждом ударе выдох. Очень резкий. Хэ! Хэ! Хэ!

И успеваю задеть третьим цуки. Остроходов чуть-чуть не успел. Я врезал ему в щеку. Ниже скулы.

От удара он отлетел назад. Не упал, удержался. Я хотел атаковать снова.

— Ямэ! — тут же крикнул рефери. — Стоп! Один балл желтому поясу.

Ну хорошо. Хотя бы так. Успел догнать этого увертливого ублюдка.

Смотрю, как там Остроходов. Переживает или нет? Противник стоит передо мной в боевой стойке.

Все такой же спокойный. Как будто это он ударил меня. А не я его. Надо же, какая сила духа.

Вот уж у кого настоящее безмыслие. Все не так просто. Неужто у него есть план? И в этот план входила потеря очка. Может, он так и задумал?

Ладно, черт с ним. Вперед.

— Продолжайте, — командует рефери. Он внимательно смотрит на нас. Сначала на меня. Потом на Остроходова. Убеждается, что мы готовы. Командует: — Хаджиме.

Я снова иду вперед. Похер на планы Остроходова. На его дзадзен. Пусть он хоть патриарх буддизма. Я должен его завалить.

Классическая атака мае гери. А дальше изменения. Небольшая связка. Из маваши гери. И снова мае гери.

Может, Остроходов чуток поколеблен предыдущей атакой? И сейчас моя связка тоже достигнет цели? Например, вот этим быстрым третьим ударом? Мае гери в голову.

Ничего подобного. Остроходов быстро отбивает все атаки. Такое впечатление, будто он читает мои мысли. Все удары впустую. Как вода в песок.

На каждый мой удар он бьет. Ладонью по моей столе. Несильно. Мягко и молниеносно. Как кошка лапой.

До этого такую скорость я видел у другого бойца. У пухленького шустряка. Но у него нет силы Остроходова.

Отбившись, противник находит паузу в моей связке. И атакует сам. Контрудары ногами. Но уже йоко гери. Длинные и в голову. И тоже быстрые.

Я едва успеваю отбиться. Чтобы Остроходов не попал, стремительно отступаю. Ноги скользят по матам.

Ставлю блоки. Двигаю телом. Откидываю голову назад.

Едва успеваю уйти. От последнего удара Остроходова. Это просто жесть. Стопа противника проносится чертовски близко. Я ощущаю дуновение ветра.

Ого. Если бы он догнал меня, поединок тут же окончился бы. Я бы валялся в нокауте.

Снова пауза. Небольшая передышка. Мы стоим на средней дистанции. Я смотрю в глаза противника.

Остроходов невозмутим. И еще насмешлив. Ему кажется забавным наш поединок. Надо же.

— Ну, продолжайте! — торопит рефери.

Ну да, чего стоять? Я снова иду вперед. Только атака. Только победа.

Но и противник не спит. Внезапно срывается с места. Идет вперед.

Он подгадал самый удачный момент. Как раз, когда я начал атаку. Уже поднял ногу. И не успею остановиться.

Бамц. В мою грудь врывается удар ногой. Тоже мае гери. Только в исполнении Остроходова. Сильный и быстрый. Гораздо быстрее, чем мой.

Это больше, чем техника. Это великолепный тайминг. Выбор времени и ритма. Он поймал меня в момент атаки.

В прошлой жизни я долго учился этому. Чтобы суметь поймать противника в такой момент. Когда он начал атаку. И фактически беспомощен.

А ты уже понял его намерения. И перехватил его. В самое неудобное для этого время. Неудобное для него.

Чтобы так работать, надо читать противника, как книгу. Что Остроходов и сделал. Я для него, как букварь. Понятный и простой.

Удар словно молотом. Под дых. Я останавливаюсь. И улетаю назад.

В груди страшная боль. Как будто все ребра переломаны. Я падаю на маты.

Пытаюсь подняться. Это удается не сразу. Все тело, как ватное. В груди пульсирует боль.

— Ваза ари, — говорит рефери. С сомнением. Если я не поднимусь, это провал. Проигрыш. Меня объявят вторым. Но самое главное, я не смогу стать чемпионом. Даже здесь, в этой жизни. И Егор не отмщен. — Ты готов продолжать?

Я преодолеваю боль. Встаю. Опираюсь на маты руками. Черт подери, в один из моментов я похож на животное. На избитое и жалкое животное. Когда стою, опираясь и на руки, и на колени.

Но теперь я стою. Преодолеваю боль в груди.

— Готов, — киваю рефери. — Готов драться дальше.

Остроходов стоит все также безучастно. Меня начинает все это бесить. И мои попытки добиться безмыслия. И неудачи. И его невозмутимость.

— Хаджиме! — говорит рефери.

Вот дерьмо. Если я пропущу удар, то проиграю. Я понимаю это отчетливо. Меня может спасти только нокаут.

Но разве можно уронить Остроходова? Да он стоит на ногах, как кошка. Легче перевернуть землю.

Остроходов снова насмешлив. Снова смотрит на меня. Чуть прищурился. Понимает, что к чему. Ему даже не надо напрягаться. Достаточно один раз достать меня.

— Делай его, Витя! — раздается сбоку.

Я чуть поворачиваю голову. Вижу краем глаза Егора. Тот стоит среди зрителей. Машет руками.

— Вперед, Витя! — кричит Егор. Вот неугомонный. — Вперед, Ермолов.

Зрители поддерживают меня. Кричат, хлопают, встают с мест. Свистят.

— Вперед, Ермолов! — раздается со всех мест.

И даже со стороны участников. Я скашиваю глаза и туда. Ого, а это ведь мои бывшие соклубники. И Мельников в том числе. И Гусев. И даже, о чудо, Щепкин!

А потом я понимаю, что такое безмыслие. Это не обязательно отсутствие мыслей. Это еще и работа на пределе. На автомате. На волне.

Когда тебя поддерживают со всех сторон. Когда в тебя верят. И когда у тебя есть друзья. Желающие твоей победы.

Остроходов сделался мрачен. Он решил покончить со мной. Одним махом. Чтобы все заткнулись. И больше не смели меня поддерживать.

Ему, кстати, тоже кричали. Участники его клуба. Но их мало. Всего трое-четверо. И их голоса слабее. Гораздо слабее моих фанатов.

Остроходов идет вперед. Быстрая атака. Он пытается пробить мне йоко гери. Я блокирую удар. Причем сильно. Так сильно, что противник на секунду останавливается. В недоумении.

То, что надо. Я подхожу ближе. Почти вплотную. И атакую сам. Несмотря на боль в груди.

Чуть приседаю. И бью. Маваши цуки. Удары руками. Сбоку.

Совсем нетипичные для меня удары. Но время стандартных решений прошло.

Сначала правой. Целю в почки. Остроходов отбил. Потом тут же левой. Противник отбил и его.

Руки чуть опустил для защиты. И для последующей контратаки. Он хочет пробить сэйкэн цуки. Мне в голову.

Но я ухожу вправо. Удар с левой руки как раз закручивает корпус. Чтобы вращаться всем телом. Потом, в ударе.

А теперь прыгаю. Переворачиваюсь через себя. Через правое плечо.

И в падении, пяткой, через себя, на излете — уширо маваши гери. Пяткой по голове противника. Очень мощный удар. Совсем нетипичный для меня.

И совершенно неожиданный для противника. Я попал ему в район ключицы. Хотя метил выше.

Дальше я падаю на маты. Переворачиваюсь. Быстро встаю на колено. И выпрямляюсь.

Оглядываюсь. И слышу, как мои болельщики взрываются ликующими криками.

Остроходов валяется на татами. Без сознания.