Ястреб с холмов

Глава 16 КАК ВСКРЫВАЮТ ЗАМКИ

Однако в пещере Уиллоуби не сиделось. Он вернулся и обнаружил, что африди заняли места у бойниц. Похоже, предупреждение Гордона они уже получили.

— Как Гордону удалось захватить Замок Акбара? — спросил англичанин, присаживаясь рядом с Хода-ханом, — единственным, кого он здесь знал.

Не выпуская из рук винтовки, африди присел на корточки и оперся спиной на парапет. С минуту он молчал, глядя на иссиня-черный ночной небосвод, усыпанный седым серебром звезд. Уиллоуби уже собирался повторить вопрос, когда Хода-хан заговорил.

— Чтобы отвлечь Бабера-Али, Аль-Борак послал Яр Али-хана с сорока воинами к его сангару. И Афдаль-хан задумал заманить нас в ловушку и вывел отсюда всех своих людей, кроме троих, ибо этого достаточно, чтобы противостоять целому войску. И они бы сделали это, если бы противником не оказался Аль-Борак! Пока Бабер-Али и Афдаль-хан пытались окружить Яр Али-хана с сорока всадниками, — а мы заставили этих собак вдоволь побегать по холмам! — Аль-Борак один прискакал в долину. Он нарядился персидским купцом, но его богатое одеяние было испачкано и разодрано, а тюрбан съехал набок. Он скакал по долине и кричал, что воры ограбили его караван и гонятся за ним, чтобы отнять мешок с золотом и драгоценностями. Проклятые псы, которых оставили охранять Замок, были жадными и подумали: вот купец, богатый и беспомощный, и мы впустим его, и отберем все, что у него осталось. И они стали зазывать мнимого купца, и обещали ему защиту, и открыли ворота. Аль-Борак вошел и спешился, и громко воздавал хвалу Аллаху. А при нем ничего не было, кроме мешка, и толстое брюхо было свертком материи, под которым были спрятаны пистолеты и кинжал. И эти нечестивцы начали насмехаться над ним и навалились, чтобы обобрать. Но воистину, Аллах карает коварных и вероломных! Ибо они увидели, что под шкурой ягненка скрывается тигр! Думаю, их охватил такой ужас, что душа была готова вылететь через ноздри! Одного Аль-Борак убил ножом, остальных застрелил. Так он один взял твердыню, которую тщетно штурмовали целые армии! И вышло так, что Али-Хан и еще сорок всадников водили оракзаи по холмам, а к ним присоединилось еще столько же. И когда все они пришли к Замку Акбара, ворота перед ними открылись, и все они воздавали хвалу Аллаху и славили Аль-Борака… О, клянусь бородой Пророка! Кажется, эти забытые Аллахом штурмуют лестницу!

Из темноты внизу донесся цокот копыт, и Уиллоуби разглядел, что по долине кто-то движется. Вскоре пятно начало приобретать более ясные очертания и распадаться. По тропе, один за другим, скакали всадники. Над Ущельем Мекрама гремели выстрелы. Однако африди по-прежнему не проявляли ни малейшего беспокойства и даже не закрыли ворота. Стрельба продолжалась. Несколько всадников сорвались в пропасть, но остальные явно намеревались добраться до лестницы. Вспышки выстрелов стали ярче, и Уиллоуби смог разглядеть морды лошадей, закусивших удила, и перекошенные яростью бородатые лица оракзаи.

В тишине, последовавшей за этим залпом, раздались крики раненых, жалобное ржание лошадей, скрежет подков о камень и стук осыпающейся гальки. Кони и всадники срывались с узкой тропы и падали в пропасть, ступени были завалены трупами… Но атака не прекращалась, а выстрелы гремели снова и снова.

Уиллоуби дрожащей рукой вытер лоб, благодаря Бога за этот грохот. От стонов и криков умирающих ему становилось нехорошо.

— Воистину, Аллах лишил их разума, — сказал Хода-хан, заряжая винтовку. — Они трижды пытались взять Замок в темноте и трижды были разбиты наголову. Бабер-Али подобен бешеному быку, что ослеплен злобой и не видит, что бежит к пропасти!

Теперь выстрелы грохотали по всей долине. Осаждающие срывали гнев на безответных камнях и стенах неприступной твердыни. Хода-хан закрыл бронзовые ворота и зашагал вдоль утеса к «замочной скважине».

— Почему они не пытались прорваться по мосту? — спросил Уиллоуби.

— Конечно, они попытались! Или ты не слышал выстрелов? Но мост слишком узок, и один человек, спрятавшись за крепостным валом, сможет удержать его. А у нас там шесть человек, и все они искусные стрелки.

Уиллоуби кивнул, вспомнив об узкой каменной полоске, висящей над зияющей пропастью.

— Смотри, сахиб, луна всходит.

Сияние над черными вершинами на востоке стало ярче и словно уплотнилось. Вскоре в зазубрине между двух вершин показался розоватый серп.

Хода-хан пошел обратно. Выстрелы стихли. Высунувшись из-за парапета, он посмотрел вниз и что-то удовлетворенно проворчал.

Уиллоуби не назвал бы это зрелище приятным. Луна освещала «лестницу», на которой, наваленные друг на друга, лежали трупы. Казалось, они лежат здесь уже давно: винтовки и сабли торчали из этой жуткой груды как сорняки. Только лошадей здесь было не меньше полутора десятков. А сколько коней и всадников нашли смерть на дне ущелья?

— Не пристало губить хороших лошадей, — пробормотал Хода-хан, направляясь к воротам. — Бабер-Али лишился рассудка и разума.

Кутаясь в овчинную накидку, Уиллоуби прислонился к стене. Он чувствовал себя совершенно бесполезным, и это было отвратительно. Должно быть, оракзаи испытывали те же чувства, потому что последние беспорядочные выстрелы стихли. Даже если Бабер-Али действительно «лишился разума», он давно должен был понять тщетность своих усилий. И он сам тоже. Уиллоуби горько усмехнулся. Он приехал сюда, чтобы прекратить кровавую междоусобицу в этих холмах. А результат? Десятки человек убиты только на этой лестнице. Но игра еще не закончена. Мысль о Гордоне, который сейчас тайно пробирается по горам, в темноте, на миг разогнала сон. Но лишь на миг.