Явление

Явление

Анатолий Григорьевич Маланин до сих пор вспоминает происшествие в Большом зале мэрии как нездоровый сон: он и заместитель мэра по общим вопросам Всеволод Евгеньевич Киселёв, стоя чуть поодаль в широком проходе Большого зала, задравши головы вверх, изумлённо рассматривали картину, появившуюся на потолке этой ночью. Творение находилось в центральном прямоугольнике кессонного потолка, и у Анатолия Григорьевича не получалось даже придумать этому явлению эвфемистическое наименование, зато не видевшие картину обыватели впоследствии окрестят её как «Явление π народу». Впрочем, изображение было не натуралистическим, а больше походило на пиктограмму с сайта, продающего картинки для общеупотребительных указателей. Не исключено, что лет через пятьдесят такие указатели будут привычно располагаться над входами в женские комнаты на вокзалах и аэропортах; вероятно, что в будущем разделение общественных туалетов будет организовано не по гендерному, а по физиологическому признаку.

Накануне Большой зал мэрии готовили к совещанию – приезжали мэры региональных городов. У Анатолия Григорьевича эта рутина уже не вызывала никаких эмоций – он не один десяток лет прослужил в должности заведующего хозяйством. Но сегодня утром в раздражённом голосе Всеволода Евгеньевича клокотало лихо:

– Анатолий Григорьевич, у тебя ЧП в Большом зале. Ты, вообще, в курсе?

Анатолию Григорьевичу сразу не понравилось металлическое «Анатолий» вместо выверенного годами «Григорича».

– Здравствуйте, Всеволод Евгеньевич. Большой зал вчера проверил – всё было готово к совещанию, – как можно спокойнее ответил Маланин, зная по опыту, что в острой ситуации настоящий руководитель не терпит не только возражений, но и даже вопросов.

– Было, да сплыло. Через три минуты ждём тебя в зале!

С ощущением своей вины за ещё неизвестный промах и неожиданной одышкой Анатолий Григорьевич пропрыгал по лестнице с пятого этажа до второго, ожидая чего угодно, но только не картины на потолке.

По принятому распорядку дверь в Большой зал должна была открыть техничка Лилия Николаевна, но в это утро ни свет ни заря появился в зале инженер службы системного администрирования Марк Гусельников. У него не получалось настроить работу проектора, подключённого к ноутбуку – на экране бесконечно крутилось беспощадное колёсико и многократная перезагрузка, как водится, и поиск по форумам не помогали найти причину неисправности. Марк Гусельников не выспался, в голове у него крутились различные версии такой заковырки, и он уже начинал нервничать, представляя срыв презентации мэра. Он хорошо помнил, как вчера заместитель мэра Всеволод Евгеньевич подливал масло в огонь своими аффирмациями: «Вы о чём думаете? На работе всего-навсего нужно о работе думать и тогда всё будет получаться».

Марк – молодой паренёк с крупными чертами лица и тёмными кудрями, прямой и высокий и, как все высокие, немного скованный, работал системным администратором в мэрии уже больше года, попав на эту должность совершенно случайно после окончания местного технического университета. Пользователи компьютеров мэрии, уставшие от постоянной «текучки» сисадминов, преувеличенно хвалили Марка и советовали ему не увольняться, намекая на то, что ему очень сильно повезло с работой. Возможно, такая симпатия к Марку была вызвана тем, что предыдущий сисадмин ходил со значком «Не будь дебилом» и пользователи стеснялись задавать ему простые вопросы.

Наставник Марка, старший сисадмин Вадим Германович, вчера тоже не помог разобрался с этой «головной болью» и философски заключил: «Кривая винда – руки бы пообломать тому, кто ее написал». Эту свою любимую фразу он оттенял долгой паузой, показывавшей всю глубину своей сентенции. Марк же ещё больше утвердился в назревшей необходимости создания единого цифрового эфира, в коем он бы без труда нашёл источник капризов проектора. И если бы концепт Марка осуществился, то выяснилось, что виновником проблем с проектором был индиец Шивпрасад Синх из филиала Microsoft в городе Хайдарабад. Этот молодой человек при доработке драйвера скопировал кусок своего же программного кода, забыв вырезать из него отладочную переменную – индиец торопился в гости к дяде в деревню на праздник Амалаки Экадаши. Марк, впрочем, тоже приложил к этой проблеме руку – в настройках драйвера он установил флажок «Обновлять автоматически». Сисадмин с сединой никогда бы так не поступил, руководствуясь принципом: «работает – не трогай!» Вот так и получилось, что в то злополучное утро Марк два раза заходил в Большой зал, но каждый раза в фокусе его внимания находился только неработающий проектор.

После Марка в зале появилась техничка Лилия Николаевна с ведром и шваброй. Дверь неожиданно для неё оказалась уже открытой и, включив общий свет, Лилия Николаевна чуть не присела от удивления.

– Ни в π, ни в Красную армию, – неожиданно вырвалось у неё, хотя матерщину она терпеть не могла.

Лилия Николаевна, бодрая и улыбчивая пенсионерка, а в прошлом старший инженер секретного НИИ, устроилась на работу в АХО Мэрии «по протекции» жены Анатолия Григорьевича – после того, как дочь вышла замуж за банкира, Лилия Николаевна не усидела дома без дела. На её прежней настоящей работе раз в год к ним в лабораторию приходил начальник первого отдела Павел Иванович, чтобы провести плановую беседу о режиме секретности и «новых требованиях времени». Каждый год он рассказывал про советскую туристку в Болгарии, потерявшую бдительность с приятным иностранцем. Слушатели посмеивались, поскольку заграницу их не выпускали, даже в Болгарию. Но в памяти у Лилии Николаевны осталась инструкция, предписывающая в критической ситуации перво-наперво доложить о происшествии начальнику первого отдела или, в крайнем случае, начальнику охраны. В мэрии Лидия Николаевна знала только начальника службы безопасности Игоря Владимировича Смирнова, проводившего с ней инструктаж, его то она и огорошила своим докладом, предварительно благоразумно выключив свет и закрыв дверь в зале на ключ.

Игорь Владимирович, как настоящий безопасник, был неулыбчив и неприметен, он походил на боксера в легком весе, успешно адаптировавшегося к костюму асфальтового цвета. Как любой человек без чувства юмора Игорь Владимирович подумал вначале, что его разыгрывают, но ненаигранное смущение пенсионерки говорило о реальности происходящего. Увидев же воочию «граффити», как он мысленно окрестил картину, Игорь Владимирович тут же позвонил заместителю мэра по общим вопросам.

– Всеволод Евгеньевич, это Смирнов. У нас ЧП в Большом зале.

Тут он запнулся, но затем подобрал нужные слова.

– Провокация, порнографическое граффити на потолке!

– Где?! У нас через час начало совещания. Начальник АХО с тобой?

– Он, похоже, не в курсе, мне техничка сообщила.

– Встречаемся в зале.

Вот так трое мужчин оказались в Большом зале мэрии, и они сосредоточенно молчали, рассматривая картину, казавшуюся нереальной, как фата-моргана, в таком сакральном для многих столоначальников месте.

Всеволод Евгеньевич удивился качеству изображения – это не шпана какая-то рисовала. И как неизвестные злоумышленники за одну ночь на большой высоте нарисовали картину? А сама картина напомнила Всеволоду Евгеньевичу почему-то рассказ одного зэка, подслушанный ещё в детстве, про типажи женских гениталий: «Королёк – расположена половая щель высоко спереди. Сиповка – ближе к аналу. Мутовка – самое классическое расположение, в этом случае, – уточнил зэк, – можно и сзади, и спереди». Всеволод Евгеньевич чертыхнулся от таких мыслей и начал размышлять: «Как же поступить? Добраться до потолка, стереть эту мазню и сделать вид, будто ничего не было, уже не получится – то, что знают двое, знает и свинья, поэтому придётся доложить мэру. Короче, настроение мэру придётся сегодня испортить неожиданным переносом совещания в Малый зал».

– Игорь Владимирович, поставь охранника возле входа, и чтобы он никого не пускал в зал, а с тобой, Анатолий Григорьевич, потом очень серьезно поговорим.

Уже выйдя из зала, Всеволод Евгеньевич всё ещё не мог отделаться от мыслей про картину: «Честное слово, будь я верующим, то в первую очередь про нечистую силу подумал бы, а так – больше похоже на фантастику. Да пусть мэр сам и разбирается с этой чертовщиной, а я займусь Малым залом. А легенду для переноса совещания можно придумать такую: авария на системе отоплении при гидравлических испытаниях. Легенда так себе – тоже повод для демагогии, но внимание отвлечёт».