Юмористические рассказы

Шел по улице троллейбус

Троллейбусов было много. С легким воем тормозили они у остановки, где топтался Марципанов, раскрывались створки дверей, торопливые граждане входили и выходили, и троллейбусы, держась за звенящие провода, катили вперед.

Сперва Марципанов удобно уселся на место для инвалидов и пассажиров с детьми. Потом неспешно лег, высунув в проход между сиденьями грязные башмаки. Общественность молчала. Тогда заговорил Марципанов. Вернее, он запел. Исполнив песню, в которой не было хорошей мелодии, зато были плохие слова, Марципанов сказал:

– На кого Бог пошлет! – и плюнул через спинку сиденья.

Бог послал на худого гражданина в очках.

– А вот плеваться нехорошо, – дружелюбно упрекнул Марципанова гражданин, вытирая рукав пальто. – Не надо плеваться.

Такие слова Марципанову не понравились.

– Т-ты, гад! – сказал он и уже прицельно плюнул в худого.

– Видать, выпил человек, – сказала про Марципанова какая-то наблюдательная старушка.

Марципанов начал стаскивать с ноги ботинок.

– Безобразие! – сказала дама, сидевшая позади Марципанова. – Столько народу, и никто его не одернет!..

– В самом деле! – поддержал ее оплеванный Марципановым гражданин.

Ботинок Марципанова сбил с него шляпу.

– Вот ведь бедняга! – огорчилась старушка. – Эдак нога у него застынет. Нынче холодно.

Марципанов назвал старушку старой воблой, потянулся и сейчас же заснул.

Пассажиры троллейбуса повеселели. Однако через минуту они погрустнели, потому что Марципанов ожил.

Он сполз со своего места, отыскал в проходе ботинок и сказал неожиданно трезвым голосом:

– Граждане! Прошу внимания! Только что я провел эксперимент, сколько вы будете терпеть безобразия пьяного хулигана? И что же вышло? Вышло, что вы все стерпели! Где же, товарищи, – возвысил голос Марципанов, – ваше сознание?

Досказать ему не дали.

– Возмутительная наглость! – выкрикнул худой гражданин в очках.

– Вот, – кивнул Марципанов. – Так и надо было сказать!

– Но ведь это же издевательство! – воскликнула дама, сидевшая сзади. Бандитская выходка!

– Правильно! – сказал Марципанов. – Только чего же вы раньше молчали?

– Жулик! – уверенно сказала старушка. – Воблой называет, а сам и не выпивши!

Широколицый мужчина взял Марципанова за локоть.

– Хватит! – громко сказал он. – Я тебе покажу, как над людьми измываться. Граждане, кто в милиции свидетелем будет?

– Вы что? – сказал Марципанов, пытаясь выдернуть руку. – Я же сказал: не пил я. Это эксперимент был, понятно?

– Вот раз не пили – в милиции объяснитесь! – дернул шеей худой гражданин. – Раз трезвый плевали!

Троллейбус подъехал к остановке, и широколицый начал тянуть Марципанова к выходу. Марципанов уперся. Пока они пихались, троллейбус поехал дальше.

– Ты у меня выйдешь! – сказал Марципанову широколицый, вытирая пот со лба. – Поможете мне на следующей остановке? – обратился он к худому гражданину.

Худой гордо кивнул.

Марципанов опечалился. Он повертел головой – вокруг были нелюбезные, недружественные лица. В милицию не хотелось, и выход был только один.

Марципанов бросил голову на грудь, подогнул колени и стал валиться на широколицего мужчину.

– Ну-ну! – закричал тот, отпихивая Марципанова. – Не прикидывайся!

Марципанов качнулся в другую сторону и попытался облобызать старушку.

– Все ж таки он пьяный! – решила старушка, заслоняясь сумкой.

Марципанов опустился на пол и горько зарыдал.

– Ну! – с торжеством сказала старушка. – Как есть нажрался. Нешто трезвый так валяться-то будет?

– А зачем он про эксперименты излагал? – спросил с сомнением широколицый.

– Господи! Да по пьянке-то чего не скажешь! – разъяснила умная старушка. – Сосед мой как напьется, так все то же – про политику говорит да про экономию. Пока к жене целоваться не полезет, и не видно, что в стельку!

– Понюхать надо! – предложила дама, сидевшая сзади. – Пахнет от него алкоголем?

– Одеколоном пахнет, – сказал широколицый, посопев возле Марципанова. – Одеколон, наверное, и пил.

– Опытный, – сказал кто-то. – Все знает.

При этих словах широколицый зарделся, взял Марципанова под мышки и уложил на сиденье.

– Может, все-таки вызвать милицию? неуверенно предложил худой гражданин в очках.

Марципанову пришлось плюнуть в его сторону.

– Это другое дело, – облегченно сказал худой.

Старушка с сумкой наклонилась над Марципановым и потрясла его за плечо:

– Тебе выходить-то где, слышь, парень? Едешь-то ты куда?

– Любовь – кольцо! – промычал, зажмурившись, Марципанов.

– Ну вот, – сказала старушка. – Кто до кольца едет, помогите выйти ему. А то, не ровен час, под колесо попадет, пьяный же.

И старушка заспешила к дверям. Ей пора было выходить.

Все замолчали. Марципанов осторожно приоткрыл один глаз. Вокруг стояли люди. Добрые, внимательные, сердечные. Но трезветь не стоило. Во всяком случае до кольца.

1974