Юноша с татуировкой лотоса

Жемчужина девятая. В отсветах горного хрусталя

Они влетели в такой густой туман, что Илья не видел собственных пальцев вытянутой руки. Но Юэту и не подумал сбавить скорость. Он несся впереди парня сияющим шариком, и Илье приходилось бежать за ним, не разбирая дороги. И странно, его ноги словно приобрели свое зрение и не ступали в ямы, не запинались о корни, не цеплялись за извилистые коряги. Илье даже пришло на ум сравнение со «зрячими» ступнями богини Тары. Но парень почти задыхался от бега, сердце колотилось, в душе притаился страх перед неведомым, и в то же время он отчетливо слышал звуки жизни лощины – переливчатое журчание ручьев, треск ломающегося старого бамбука, пересвисты птиц, чавканье болота. Запахи тоже его преследовали. Вот его обоняния коснулся терпкий сладковатый аромат какого-то цветка, вот завоняло падалью, откуда-то сбоку понесло свежестью мяты, и тут же опахнуло такой мерзостью, что Илья чуть не задохнулся. Он понимал, что проглоченная слеза Лии что-то изменила в его теле, оно приобрело обостренную чувствительность всех органов. Наверное, поэтому он услышал беседу Хенга и Ксении, еще даже не видя их. Не говоря уже о чудесной телепортации прямо в лощину. Но Илья не знал своих новых способностей и старался тщательно отслеживать все возникающие реакции, успевал наблюдать за окружающим и не выпускать из вида серебристое тельце скачущего лунного зайца. Но пока ничего не происходило, они по-прежнему находились в плотном сероватом тумане, сквозь который было невозможно разглядеть местность.

«Пути не видно, – размышлял Илья. – Но заяц даже не останавливается, будто знает, куда бежать. А может, я могу обострять зрение? Надо попробовать!»

И он сосредоточился на внутренних ощущениях и попытался представить, что молоко тумана рассеивается.

И вот боковым зрением справа он увидел, что бежит практически по берегу длинного озера с болотистыми берегами, за водой поднимались горы, поросшие лесом. Слева от Ильи возвышался бамбук, и он выглядел аномально толстым и высоким. Это были настоящие заросли. Часть бамбуковых стеблей будто сломал ураган, и их верхушки упирались в землю. Очень много было гниющих растений, и как только Илья их «увидел», так мгновенно почувствовал источаемую ими мерзкую вонь. Но он представил, как надевает противогаз и тут же с радостью ощутил, что в легкие идет чистый воздух. Впереди туман тоже будто рассеялся, хотя парень понимал, что такой эффект дает его острое внутреннее зрение. Он с изумлением понял, что лунный заяц реально расчищает ему путь. От полета его шарообразного тела оставалась настоящая просека, бамбук так и падал в разные стороны.

«Да мы в два счета найдем Лию! – с восторгом подумал Илья. – С таким-то проводником!»

Лотос лежит, расправляя в воде лепестки.

Лотос увял от тяжелой и черной тоски.

Капельки слез застывают жемчужной росой,

Лик проступает в лице неземной красотой…, – услышал Илья и остановился.

Но Юэту продолжал движение, словно не слышал жалобной песни, раздающейся со стороны озера. Илья помнил эти стихи. Когда Лия находилась в виде жемчужины в бассейне Хенга, то именно эти грустные строки он услышал и жутко испугался, что девушка умирает. Испугался он и сейчас и, не обращая внимания на удаляющегося лунного зайца, свернул к озеру. Он максимально приблизился к воде и вытянул шею, вглядываясь в топкий берег и расстилающуюся серую гладь. Камыши торчали по краю и мешали увидеть то, что находилось за ними. Илья снова сосредоточился, пытаясь смотреть сквозь растения.

Смерти объятья покойно и мягко нежны,

Сны как свидания скоро не будут нужны…, – горестно прошептал затихающий голосок.

Заслон из камыша исчез, и парень увидел вырастающий из воды огромный лотос. Его пепельно-серые лепестки были плотно сжаты, песня-жалоба лилась словно бы изнутри цветка.

– Лия! – вскрикнул Илья и шагнул к воде.

Солонгой выбрался из рюкзака и сел на плече парня, вытянув мордочку и принюхиваясь. В его глазах мелькнул ужас, он стремительно соскочил на ближайший склоненный бамбуковый стебель, с него перепрыгнул на кочку и выбрался на сухое место. Зверек мгновенно обратился в парня и громко позвал Илью. Но тот был уже по пояс в воде и пытался дотянуться до серого лотоса.

– Вернись! – закричал Вей. – Это ловушка! Включи свои новые способности и все поймешь!

Но Илья не прореагировал. Он дотронулся до бутона. Лотос странно почернел и раскрылся. Его лепестки утончились и изогнулись, превращаясь в тонкие лапы. Вместо цветка оказался огромный паук, жуткое косматое чудовище. Он помчался вокруг обмершего парня, наматывая на него серую паутину.

– Это дзёро-кумо! – истошно заорал Вей. – Уноси ноги!

Илья начал сдирать с себя липкую паутину, но паук ускорил бег.

– Кулон! – что есть силы крикнул Вей.

Илья, уворачиваясь от падающей на него вязкой сети-ловушки, вынул череп с розовой жемчужиной и поднял его. Глазницы засияли, лучи полились из них и пробили брешь в паутине. Дзёро-кумо остановился. Илья увидел его восемь горящих красных глаз, разинутую пасть и ощутил разрастающуюся внутри ярость. Одним махом он сорвал с себя паутинные путы и вылетел из воды вверх. Он завис над пауком, и, зажмурившись и собрав всю свою злобу в кулак, упал камнем на оборотня, стараясь ударить его прямо в темя. Но дзёро-кумо исчез, а Илья с размаху шлепнулся в воду и ушел на самое дно. Непонятно откуда возникший ужас вызвал из памяти картину, как он утонул в бассейне, когда Даолао поразил его молнией. Это его парализовало, он начал глотать воду…. Но тут сильные руки подхватили Илью и вытащили на берег. Он откашлялся и сел. Вей склонился над ним.

– И снова пришлось спасать тебя! – сказал он. – Ты как, друг?

– В норме, – ответил парень.

– Но зачем ты полез в воду?! – возмущенно поинтересовался Вей.

– Я услышал голосок Лии…

– Это паук-кумо тебя подманила, – сообщил Вей. – Видно, она тут живет. Хотя не знаю…. А вдруг она на службе у господина Шана?

– У кого? – изумился Илья.

– Шан – это имя Горного Бога, в чьих владениях мы находимся, – пояснил солонгой, – и стыдно не знать этого! Надо было подготовиться, прежде чем лезть в лощину, – назидательным тоном добавил он.

– А у меня было время? – раздраженно бросил Илья. – И кто это дзёро-кумо?

– Такой же оборотень, как и я, – ответил Вей. – И учти, что в человеческом облике это обворожительные девушки с холодной красотой, заманивающие мужчин в ловушку и пожирающие их. Но на такое, думаю, ты бы сейчас не повелся, а вот на голосок Лии запросто! И если кумо на службе у Шана, то вряд ли мы пройдем дальше. Будут еще ловушки.

– Постараюсь больше не попадаться! – сказал Илья. – И спасибо, что снова спас меня, друг! А то я чуть не захлебнулся.

– А куда подевался лунный заяц? – с удивлением спросил Вей. – Бросил нас и ускакал?

Илья огляделся. Серебристый шарик зависал неподалеку между стеблями бамбука, словно диковинный пушистый плод.

– Юэту! – позвал парень. – Как хорошо, что ты здесь!

Но лунный заяц воспринял это как команду к действию, сорвался с бамбука и помчался вперед.

– Милосердная Гуаньинь, – прошептал Вей, – это снова начинается!

Илья уже бежал по просеке, остающейся за Юэту. Вей в два прыжка нагнал его, на ходу обращаясь в зверя, прыгнул на плечо и скрылся в рюкзаке.

– Снова решил на мне прокатиться! – весело заметил Илья, но солонгой и носа не высунул.

Парень понесся за лунным зайцем без остановки, и скоро перестал понимать, сколько времени длится их бешеный бег. Он сосредоточился на внутренних ощущениях, думая, что сердце подскажет, когда они приблизятся к местонахождению Жемчужной. Юэту неожиданно взмыл вверх, минуя какой-то участок, закрытый особо плотным туманом. Илье бы последовать его примеру, но он помчался по земле, и словно попал в молоко. Его правая нога за что-то зацепилась. Тугая петля обхватила щиколотку, последовал резкий рывок, и парень завис вниз головой, пойманный в охотничью ловушку, как большой кролик. Рюкзак слетел с его плеч, солонгой выбрался из него, вдохнул испарения и упал без чувств. Илья пытался высвободиться, дергался на веревке, но петля затягивалась только туже. Снизу раскрылись какие-то крупные белые цветы, их красные тычинки напоминали капельки засыхающей крови, Илье стало дурно и от их вида и от тяжелого насыщенного приторно-сладкого запаха. Он попытался не дышать, но голова закружилась, он последним усилием воли начал вытягивать из-под облепившей его, все еще мокрой футболки кулон, но потерял сознание…

Из файла Ильи:

«На Руси, где вплоть до последних нескольких столетий большая часть драгоценных камней имела привозное происхождение, жемчуг любили больше всех как исконно родной камень – то был розоватый жемчуг из северных рек. Поэтому с этой драгоценностью на русском Севере было связано представление о радости в противовес легендам других стран, где жемчуг неизменно овеян печалью: например, ловцы жемчуга тропических морей никогда не носили добытое, думая, что это принесет им несчастье. А вот славяне считали, что скатный жемчуг – это тоже слезы, но слезы радости, скатившиеся с зеркала и олицетворяющие минувшие дни, а значит, будут возвращать своих хозяек памятью в светлое прошлое, пробуждая оптимизм и надежду на счастье.

Славянская легенда о возникновении цветного жемчуга.

Юная Лада сидела на берегу лесной речки и перебирала раковины, надеясь найти жемчужины, чтобы украсить себя к свадьбе с могучим богом Сварогом. Но все выловленные ей ракушки были пустыми. Лада очень огорчилась, что не может найти драгоценности для своего свадебного наряда и так расстроилась, что расплакалась. Ее слезы капали в воду.

И вдруг из реки показалась голова прекрасной девушки, ее длинные волосы напоминали волнистые струи, большие голубые глаза казались глубокими чистыми озерами. Девушка вынырнула из реки, ее тело было видно по пояс, синий подол ее широкого платья вился по течению плавными волнами. Это была богиня воды Дана.

– О чем ты так горько плачешь, милое дитя? – спросила она голосом, журчащим как звонкий ручеек.

– Приветствую тебя, о, богиня! – сказала Лада и склонила голову. – Прости, что потревожила твой покой!

– Говори, что случилось, – ответила Дана. – А то от твоих слез речная вода скоро будет напоминать морскую по своей солености.

Лада улыбнулась этой шутке и вытерла глаза. И поведала богине о своих затруднениях. Та на миг задумалась, потом сказала, что поможет суженой Сварога.

– Ты будешь самой красивой невестой! – пообещала она и скрылась под водой.

А Лада утерла последнюю слезинку и побежала домой.

Богиня Дана быстро нашла великолепное ожерелье из искусно подобранных по цвету и размеру жемчужин. Они все были почти идеальной формы и сияли мягким серебристым светом. Дана перебирала бусины, но ее лицо приняло задумчивое выражение.

«Сварог – верховный бог, сам Небесный Огонь! – размышляла она. – И если он выбрал в жены Ладу, то она необыкновенная девушка. А я хочу подарить ей обыкновенное ожерелье, каких много».

И Дана решила усовершенствовать дары своей водной стихии – жемчужины, и придать им различные оттенки. По ее повелению капелька с венчика желтой кубышки, скатившаяся на закате солнца, становилась золотистой жемчужиной; капелька из венчика лотоса, упавшая на рассвете, превращалась в нежно-розовую; капля из белой кувшинки падала в полдень и рождала бело-серебряное сокровище; а ночная роса, слетевшая с фиолетовых колокольчиков, становилась черно-сизой бусиной.

И к своей свадьбе Лада получила единственное в своем роде ожерелье из цветного жемчуга».

… Ксения непринужденно развалилась в кресле, закинув ногу на ногу, и побалтывала ступней, за пальцы которой зацепилась туфелька на высокой шпильке. Ее очень короткая юбка открывала стройные бедра, сильно декольтированный топ позволял видеть грудь чуть ли не до сосков. Девушка улыбалась ярко накрашенными алыми губами, в ее карих глазах плясали чертики. Хенг сидел на полу у ее ног.

– Говоришь, что все еще любишь этого недоумка Илью? – тихо спросил он и поцеловал ее колено.

Ксения засмеялась, скинула туфельку и слегка раздвинула ноги, словно приглашая к интимной ласке. Хенг воодушевился и начал гладить ее бедра, забираясь пальцами все выше. Она перестала улыбаться и откинулась назад, закрыв глаза. Демон вскочил, подхватил ее на руки и отнес в кровать. Девушка стянула одежду и осталась перед ним обнаженная, вытянувшись на спине и глядя прямо ему в глаза.

– А ты хороша! – довольно заметил Хенг и быстро разделся.

Но ложиться не спешил. Он стоял возле кровати, поигрывая мышцами и позволяя любоваться накачанным загорелым телом.

– Неужели Илья лучше меня? – спросил он и картинно улыбнулся, показав ровные, нереально белые зубы.

– Ты намного эффектнее выглядишь, – признала Ксения, – что есть, то есть! Но к любви это не имеет никакого отношения. Любят не только за внешнюю красоту.

– Вот как? – задумчиво произнес он и сел на край кровати. – Расскажи, что ты знаешь об этом.

– Да зачем тебе? – усмехнулась она. – У тебя, богатого, красивого, да еще и кинопродюсера проблем с девушками быть не должно! Наверняка все влюбляются с первого взгляда.

– Только я никого не люблю, – после паузы сказал он.

– Просто ты эгоистичен, так мне кажется, и избалован женским вниманием, – ответила Ксения.

– А твой Илья не избалован? – сухо поинтересовался он.

– Чего ты к нему прицепился! – резко ответила девушка. – Неужели все еще ревнуешь? Хочу тебя успокоить, во-первых, Илья не мой и моим никогда не был, во-вторых, он влюбился и его сердце занято! Это я точно знаю от его друга. Так что у меня никаких шансов.

– И что с того, что он увлекся какой-нибудь девчонкой? – настороженно спросил Хенг.

– Ты не знаешь Илюху! Он не гуляет, как другие парни, и если кого полюбит, то это навсегда! Я уверена, что по натуре он однолюб.

– И ты тоже? – уточнил демон.

– Это вряд ли, – лукаво ответила она, – до Ильи я была увлечена и не раз. Но тут сильно задело, что он остался ко мне равнодушен. А препятствия всегда подогревают чувства. Из-за отказа обычная симпатия может перерасти в какую-то болезненную страсть. Именно так и произошло со мной. Он мне просто нравился, была влюбленность, но когда он отказал, я словно с ума сошла. До этого парни сами за мной бегали, добивались моего внимания всеми силами. И вдруг такой облом!

– И ты хотела получить свое любой ценой, – пробормотал Хенг. – В этом мы схожи!

– Ты мне очень нравишься, – тихо призналась Ксения.

– И ты мне, – оживленно ответил он и улегся рядом с девушкой.

Ксения обняла его, он крепко поцеловал ее в губы, но отстранился и глубоко заглянул в глаза.

– Надеюсь, ты благосклонна ко мне не из-за того, что хочешь получить роль в моем новом фильме? – спросил он, улыбаясь, но глаза остались холодными.

– Конечно, нет, – невозмутимо ответила она. – Ты ведь сам предложил мне сниматься, я ничего не просила.

– Да, это так, – прошептал он и начал ее целовать.

Ксения ответила охотно…

…Холодная вода полилась на его губы, и Илья очнулся. Перед глазами все еще была картинка, как Хенг обнимает Ксению, и он потряс головой, чтобы окончательно прийти в себя. Создавалось ощущение, что он снова телепортировался и попал прямо в номер отеля, где устроились «влюбленные голубки». Илья протер глаза. Он по-прежнему находился в лощине, сидел на влажной земле в окружении каких-то крупных белых цветов, голова все еще кружилась. Но зрение начало проясняться. К нему склонилась девушка, она держала кувшин с водой. Длинные прямые волосы спадали, словно серебристые струи, вдоль ее нежного тонкого лица. Раскосые прохладные серо-голубые глаза смотрели ласково, розовые губы, похожие на лепестки тюльпана, улыбались.

– Лия! – восторженно вскрикнул Илья. – Это ты? Ты нашла меня!

– Да, милый, – ответила девушка и провела пальцами по его щеке.

Они были горячими, и парень ощутил дисгармонию.

– Ты освободила меня из петли-ловушки? – продолжил он.

– Да, милый, – повторила она и потянула его за руку. – А сейчас пошли отсюда. Это плохое место!

– Но куда? – спросил он и снова ощутил укол беспокойства.

– Ко мне домой, – певуче ответила девушка. – Там тебе будет хорошо.

– Но как…. как ты оказалась здесь? – настороженно спросил Илья, внимательно вглядываясь в нее.

– Я тебе все-все расскажу, – ответила она и улыбнулась.

– Вей! – вспомнил Илья, полностью придя в себя. – Где он?

– Не знаю, – мягко проговорила девушка, – и зачем он нам? Наконец-то мы вместе, и нам уже никто не нужен!

И она обняла парня и крепко к нему прижалась. Он невольно ответил и ощутил, как горячо ее тело. Но Лия всегда была прохладной, это он помнил хорошо. Илья даже как-то измерил температуру ее тела, и она оказалась на несколько градусов ниже, чем у обычного человека.

«Кто это? – испуганно подумал он и отодвинул от себя незнакомку. – Она слишком горячая для Жемчужной, она не захотела помочь моему другу. Лия никогда бы так не поступила!»

– Я так долго ждала тебя, – ласково сказала девушка, – почему ты меня сторонишься? Или уже не любишь?

«А ведь я так ни разу и не признался Лии в любви! – заметались мысли. – Кто это?!»

Он попятился. Девушка скинула свободное белое одеяние и осталась перед ним обнаженной. Вид ее прекрасного тела затуманил разум. Девушка протянула к нему руки, Илья обнял ее, желание захлестнуло. Обычно с Жемчужной это происходило именно так. Она обладала магнетическим притяжением, сопротивляться которому было почти невозможно. И сейчас Илья чувствовал то же самое. Это немного успокоило его тревогу, но непривычный жар прижимающегося к нему тела снова заставил насторожиться. И он решил проверить. Справа сквозь стебли бамбука блестело озеро, и ничего не стоило окунуть в воду незнакомку. Если это Лия, то она превратится в жемчужину. Илья, не выпуская девушку из объятий, двинулся на бережок. Она страстно его целовала и ни на что не обращала внимания. И вот они миновали бамбук, Илья уже слышал, как чавкает вязкий ил под ногами. Девушка к этому моменту так распалилась, что стянула с него футболку и в экстазе царапала спину чрезмерно острыми ногтями. Илья сильно толкнул ее, от неожиданности она вскрикнула и упала плашмя в воду. Илья склонился и наблюдал, как она барахтается на мелководье, цепляя скрюченными пальцами ил и водоросли. И вдруг ее тело начало вытягиваться в разные стороны, затем оно конвульсивно сжалось в комок. Из него начали расти мохнатые паучьи лапы.

– Дзёро-кумо! – в ужасе вскрикнул Илья.

Паучиха уже полностью обратилась, ее восемь глаз засверкали, как кровавые рубины, лапы подобрались. Илья понял, что чудовище сейчас на него прыгнет. Он провел по груди, кулона не было. Но его пальцы нащупали шероховатый рисунок татуировки, и он по какому-то наитию положил раскрытую ладонь правой руки на серебряный лотос и зашептал:

– Белая Тара, помоги!

Рука, лежащая на татуировке, начала нагреваться, паучиха взлетела над водой и выбросила паутинную сеть.

– Ом мани падме хум! – вспомнил Илья мантру, посвященную Белой Таре. – Ом мани падме хум! – как заклинание твердил он.

Ладонь начало жечь, и он невольно ее отдернул. Сияющий лотос словно отделился от его груди и полетел навстречу паучихе, выпуская слепящие серебряные лучи. Они будто лазером порезали оборотня, и дзёро-кумо, дергаясь остатками тела, упала в озеро. Раздалось шипение, словно в воду опустили раскаленный металл. Части лап всплыли на поверхность. Илья глянул на них с омерзением, плюнул и быстро пошел в заросли, по пути прихватив свою футболку, валяющуюся на траве.

Илья не понимал, куда подевался солонгой. Но когда достиг полянки с белыми цветами, то застал следующую картину: Вей лежал в бессознательном состоянии на довольно высокой кочке вдали от цветов, лунный заяц склонился над ним и держал перед его лицом череп-кулон. Из его глазниц изливался розовый свет. Илья подбежал к другу, взял кулон из лапок Юэту, вынул жемчужину и провел ею по губам Вея. Тот глубоко вздохнул и открыл затуманенные глаза.

– Слава всем богам, – пробормотал Илья и глянул на пушистый комок, примостившийся возле плеча солонгоя.

Лапки лунного зайца спрятались, и он снова разительно напоминал колобок. Глазки-бусинки блестели в серебристой шерсти.

«И как с ним общаться? – растерянно подумал Илья. – Он вообще разговаривает? И если да, то на каком языке?»

– Обмениваюсь мыслями, – услышал он, хотя Юэту остался неподвижным и вроде бы ничего не сказал.

– Телепатически, – ответил Илья про себя и улыбнулся. – И где ты взял мой кулон?

– Когда ты, как совсем глупый зверек, не перепрыгнул цветы с наркотическим ароматом, а побежал прямо по ним…, – услышал Илья в своем мозгу тонкий голосок Юэту и возмутился: – Э, полегче! Откуда я мог знать?

– А просто повторять за мной ума не хватило? – сказал лунный заяц и скрипуче рассмеялся. – Ты тупо попал в ловушку, расставленную дзёро-кумо. Уж она бы тебя жалеть не стала. Поначалу до одури заставляла бы заниматься с ней сексом, а потом скушала на завтрак. Такие у них привычки!

– Ладно, я все понял, – ответил мысленно Илья. – Впредь буду острожен!

– Когда ты перевернулся вниз головой, кулон выскользнул из-под футболки. Ты дергался, цепочка расстегнулась…

– А ты помочь не мог? – возмутился Илья.

– Я?! – гневно «помыслил» Юэту. – Моя миссия проводить тебя, и то это большое одолжение, которое я делаю человеку ради Жемчужной. К тому же я просто живая игрушка, созданная для забавы госпожи Чан Э, маленький слабый зайчонок. Паучиха сожрала бы меня в одно мгновение и не задумалась. И трудно представить, что сделала бы с тобой моя госпожа в этом случае! Так что впредь выпутывайтесь сами, а я в стороне.

– Хорошо, я все понял! – сказал Илья. – Куда дальше?

– Только вперед! – ответил Юэту. – Твой друг пришел в себя.

Вей уже сидел и отрешенно улыбался.

– Ты как? – озабоченно спросил Илья, склоняясь к нему.

– Я был на небе! – восторженно проговорил тот. – Сначала я гулял по саду в образе юноши, и прекраснейшие девушки составили мне компанию. Они пели мне чудесные песни, играли на домбрах, развлекали изысканными стихами великих поэтов, таких как Су Маньшу, Линь Хуэйинь, Тао Юаньмин… «Закатившись, бледное солнце в вершинах западных тонет. Белый месяц встает над восточной горой. Далеко-далеко, на тысячи ли он сияет. Широко-широко озаренье небесных пустот…» О, великий Юаньмин! Как ты умел сказать!.. А затем я превратился в Ксиаоли и чудесной красоты юноши ласкали меня…

– Он все еще под кайфом, – услышал Илья в мозгу голос Юэту. – Он не такой сильный как ты. Но нам некогда ждать, когда пары ядовитых наркотических цветов выйдут из его разума.

– Понял! – ответил Илья. – Друг! – обратился он к отрешенно улыбающемуся Вею. – Нам пора в путь! Если хочешь, то можешь остаться на этой поляне…

Вей будто пришел в себя, его лицо приняло осмысленное выражение. Илья натянул футболку и поднял рюкзак. Вей встряхнулся, его затуманенный взгляд начал проясняться. И вот уже зверек забирается внутрь рюкзака.

– Готовы? – услышал Илья и кивнул, поправляя на плечах лямки.

Юэту полетел вперед в заросли бамбука, парень бросился за ним по образующейся узкой просеке.

Они влетели в такие густые заросли, что лунный заяц с трудом пробивал в них дорогу. Из-за этого скорость его движения уменьшилась. Илья догнал его и начал раздвигать высокие и толстые бамбуковые стебли, с трудом продираясь между ними. Юэту зависал перед ним, плывя в узких промежутках, свободных от растений. Здесь практически не было воздуха, густые испарения шли от сырой земли, от полусгнивших стволов, и Илья начал задыхаться. Ему хотелось как можно быстрее выбраться на открытое пространство, но бамбук заполонил все вокруг и закрыл даже небо.

– Долго это будет продолжаться? Сил больше нет! – взмолился он.

Но Юэту словно не слышал и продолжал движение. Илья следовал за ним, утирая застилавший глаза пот.

«Лия! – думал он. – Только это сейчас важно! И я все вытерплю ради нее».

Лунный заяц завис в воздухе и развернулся, словно услышал мысли парня. Илья вопросительно на него посмотрел.

– Несмотря на свои сверхвозможности, ты все же обычный юноша и явно выбился из сил, – услышал он голос в своем мозгу. – Впереди огромная поляна цветов дурмана, я ощущаю их запах. Ее нужно перелететь одним длинным и высоким прыжком. Предлагаю сделать остановку, чтобы ты отдохнул и восстановил энергию.

Илья кивнул, вздохнул с облегчением и упал между толстыми стеблями бамбука. Юэту пристроился неподалеку. Илья закрыл глаза. Он чувствовал, как колотится сердце, и старался выровнять дыхание. Но чем глубже он вдыхал, тем сильнее кружилась голова. Приторно-сладкий аромат плыл между стеблями и накрывал его с головой. Илья впал в какую-то прострацию…

…Ксения стояла у живописной стены. Позолоченные иероглифы четко выделялись на красном фоне, лепные зеленые драконы раскрыли пасти и выглядели устрашающе-агрессивными. Девушка на этом фоне казалась нежной и беззащитной. На ней было короткое белое платье с пышным легким подолом, волосы распущены по плечам, косметика отсутствовала. Ноги отчего-то были босыми. Ксения стояла, прислонившись к стене, и смотрела испуганно.

– Снято! – крикнул оператор. – В кадре все супер!

Девушка заулыбалась и захлопала в ладоши. Она подскочила к стоящему позади камеры Хенгу и повисла у него на шее. Но он глянул недовольно и мягко отстранился, пробормотав, что она нарушает приличия и у них не принято открыто проявлять чувства на людях.

– Прости, ну прости, – залепетала Ксения, хватая его за руки, – но я в таком восторге! Мне все так нравится!

– Вот и отлично! Иди на грим, снимем эпизод возле храма Цинъянгун, – сказал Хенг.

– А, тот самый Дворец Черного Козла! – с усмешкой заметила Ксения. – Прикольные названия вы даете своим храмам!

– Это название объясняется древней легендой, – назидательным тоном сказал Хенг. – Основоположник даосизма Лао-Цзы как-то заявил, что его учение будет признанным, и тогда учителя можно будет найти в храме с таким названием. Именно на время строительства Цинъянгуна пришелся пик расцвета даосизма.

– Интересно, – вяло ответила Ксения.

– Кстати, после съемки можешь зайти в главный зал храма, – предложил он. – Там у входа два бронзовых козла. По поверью, если их погладить, то удача всегда будет на твоей стороне.

– Поглажу, – пообещала девушка и кокетливо ему улыбнулась. – И что потом?

– А потом ты отправишься в отель и хорошенько выспишься. Не забывай, главная твоя сцена сегодня ночью.

– Жаль, что на этом мое участие в фильме закончится, – недовольно ответила она.

– Но тебя принесут в жертву, – рассмеялся Хенг. – Или ты хочешь, чтобы сценарий дописали и твоя роль была развита дальше? К примеру, ты появишься впоследствии в виде призрака.

– Почему бы и нет? – заулыбалась Ксения.

– Не получится! – сказал Хенг. – У нас историческая драма, одна из линий – этикет «ли».

– А что это? – равнодушно спросила она.

– Ты, когда готовилась к роли, хоть бы в Сети информацию посмотрела! – ответил он. – Этикет «ли» это древняя традиция приносить жертвы предкам или китайским богам. Обряд проводился в храмах, которые назывались кумирнями. Но жертвоприношения духам природы совершались на свежем воздухе на алтарях, которые строились специально для этого. И пока ты будешь отдыхать, мы построим аналог такого алтаря, – добавил он.

– Я все поняла! – весело сказала Ксения. – И уже ухожу гримироваться и переодеваться.

Девушка чмокнула его в щеку, обогнула оператора с камерой и скрылась в специальном автобусе.

– Следующая локация – храм Цинъянгун! – крикнул Хенг. – Перемещаемся и побыстрее.

– Слушай, ночью все по плану? – тихо спросил его оператор.

– Без изменений! – подтвердил Хенг. – Снафф-муви приносит огромные деньги. Тебе они не нужны?

– Девчонка прехорошенькая, – заметил оператор.

– Тем эффектнее будут кадры, – рассмеялся демон. – Эта глупышка думает, что попала в полный метр, а будет снята всего один раз в короткометражке. Причем, заметь, в заказной от одного нашего постоянного клиента. И кроме него этот фильм никто не увидит, можешь быть спокоен. Это для его частной коллекции.

– Ну, тебе виднее, – ответил оператор и махнул рукой. – Ты же босс…

…Холодная вода, льющаяся на голову, привела Илью в чувство. Солонгой стоял над ним в образе юноши и поливал его из полой трубки ствола бамбука. Его лицо наполовину было закрыто импровизированной маской из плотных листьев какого-то растения. Юэту примостился у него на плече.

– Пришел в себя! – радостно сказал Вей, срывая маску, и подал парню руку.

– Что это было? – спросил тот, вставая и все еще будто находясь на «съемочной площадке».

– Юэту выбрал неудачное место для отдыха, – сообщил Вей. – Со стороны поляны неожиданно подул ветерок и принес запах дурмана. Ты тоже был в раю сейчас?

– Скорее, в аду, – хмуро ответил Илья.

– Мне повезло больше, я сидел в рюкзаке, и плотная ткань защитила меня от наркотического забытья. Но Юэту, видя, что ты уснул, как мертвый, позвал меня на помощь. И хоть ветер вроде стих, но лучше глубоко не вдыхать.

– Значит так, – сказал Илья, – мы больше не останавливаемся! А то такими темпами до ночи будем искать Лию.

– Как скажешь! – улыбнулся Вей. – Мне-то что! Я все равно в укрытии отсиживаюсь.

Лунный заяц слетел с его плеча. Вей сжался, и вот уже зверек прыгает на рюкзак и юрко прячется внутрь.

Юэту снова помчался сквозь заросли. Илья последовал за ним. Они благополучно перелетели через большую поляну, сплошь покрытую белыми цветами дурмана, и понеслись по открытой местности. Илья краем глаза видел впереди горную цепь, вершина которой поднималась из тумана лощины. И вдруг лунный заяц нырнул куда-то вниз. Илья слетел за ним в узкую расщелину. Они оказались между скал. Странно, но воздух здесь был сухим и чистым. Юэту приблизился к какому-то проходу, на вид искусственного происхождения, так ровно был обточен камень полукруглой арки.

– Дальше я не пойду, – услышал Илья голос и глянул на лунного зайца, зависшего возле его лица.

Его глазки блестели, серебристая шерстка топорщилась. Илья погладил ее, Юэту не пошевелился.

– Иди вперед, – раздался совет прямо у него в мозгу. – Это жилище господина Шана. Лия у него. А я свою миссию выполнил.

– Я безмерно тебе благодарен! – с чувством произнес Илья. – Если что, обращайся без стеснения.

Он услышал скрипучий смех, хотел еще раз погладить лунного зайца, но тот умчался прочь, словно его и не было.

Илья снял рюкзак и вытащил из него упирающегося всеми четырьмя лапами солонгоя.

– Вот что, дружище, – решительно проговорил он, – мы на месте! Может, примешь иной облик, чтобы поддержать меня, если понадобится? Негоже отсиживаться в рюкзаке, когда предстоит встреча с самим Горным Богом.

Солонгой фыркнул, спрыгнул на землю, и вот перед Ильей стоит очаровательная Ксиаоли. Парень окинул взглядом ее изящную фигуру в обтягивающих джинсах и клетчатой рубашке, туго завязанной на тонкой талии, ее блестящие волосы, похожие на мех солонгоя, карие раскосые глаза, яркие губы и пробормотал:

– А может, ты и прав. Наверняка Горному Богу будет приятно видеть такую хорошенькую девушку! Возможно, это расположит его к просителям.

– Неужели ты думаешь, что господин Шан так просто отдаст тебе Жемчужную? – усмехнулась Ксиаоли и поправила волосы. – Ох, мне бы подкрасить губы, – спохватилась она.

– И так хороша! – ответил Илья, крепко взял девушку за руку, и вошел в арочный проход.

Из файла Ильи:

«Легенда о происхождении горного хрусталя.

Возле подножия священной горы Тайшань раскинулась небольшая деревенька. Она славилась тем, что девушки рождались там необычайной красоты. Слава о красавицах распространилась по всей Поднебесной, и многие женихи шли издалека, чтобы сосватать себе невесту именно в этой деревне.

Но всех превзошла юная Лиджуан. Едва ей исполнилось пятнадцать, как о ее красоте поэты начали слагать песни, художники рисовать ее портреты и даже птицы в лесах славили девушку.

Услышал о прелестнице могучий Белый Дракон, живший на южном склоне Тайшань. И когда на рассвете девушка вышла во двор, он слетел с горы и похитил ее. Безутешны были ее родные, они везде искали Лиджуан, но она исчезла без следа.

На северном склоне горы обитал Фиолетовый Дракон. Подсмотрел он, какую красавицу добыл себе его вечный соперник Белый Дракон и позавидовал лютой завистью. Лиджуан сидела во дворе и горько рыдала, сквозь слезы глядя на высокие каменные стены ее нового жилища. И тут через одну из них перелетело чудище, покрытое сине-фиолетовой чешуей. Девушка испуганно закричала и прижалась к стене. Белый Дракон выскочил из дворца и встал в угрожающую позу, опираясь на мощный хвост, подняв передние лады и разинув пасть. Фиолетовый занял подобную позицию напротив него.

Насмерть перепуганная Лиджуан упала возле стены и начал горячо молиться Тай-шаньваню, владыке священной горы Тайшань. Она умоляла спасти ее от страшной участи достаться одному из драконов. И владыка внял ее молитве.

Белый Дракон как раз разинул пасть и начал изрыгать пламя. Но вместо испепеляющего огня понеслось морозное дыхание, которое застывало и падало на землю прозрачными крупицами. Фиолетовый Дракон злобно расхохотался, но выдул из своей пасти такой же морозный воздух. Тогда он смачно плюнул в сторону противника. Его слюна была смертельным ядом. Но она на лету застыла и превратилась в большие кристаллы, похожие на прозрачный лед. Драконы, не понимая, что с ними, прекратили нападать друг на друга.

А с вершины горы спустился владыка Тай-шаньван. Драконы упали ниц.

– Еще раз посягнете на жителей, которые находятся под защитой горы, изгоню в подземное царство! – грозно проговорил владыка. – А сейчас пошли вон!

Драконы взвились в небо и умчались прочь.

Лиджуан робко приблизилась к Тай-шаньваню, низко поклонилась и начал шептать слова благодарности. Он щелкнул пальцами, с вершины слетел Белый Тигр. Девушка вскрикнула, но зверь начал ластиться к ней, как обычный котенок.

– Не бойся, милая, – ласково сказал владыка. – Тигр доставит тебя в деревню. Садись на него и крепко держись за шкуру.

Лиджуан помедлила, но все же послушалась и села верхом на Белого Тигра.

– Постой-ка! – удивленно проговорил Тай-шаньван и поднял с земли один из кристаллов, которые извергали драконы.

Камень засверкал на солнце, как алмаз, он был прозрачен и чист, как застывшая вода.

– Таких драгоценностей еще не рождала моя гора, – сказал владыка. – Возьми себе, красавица. Пусть это будет моим приданым.

Он набрал полные горсти прозрачных камней и насыпал их в подол девушки. Она еще раз поблагодарила его и умчалась в деревню на Белом Тигре.

Именно так на земле появился горный хрусталь. В Китае он считается символом бесконечной чистоты».

Илья и Ксиаоли прошли в каменную арку и оказались в темном коридоре, которому не видно было конца.

– Что ты знаешь об этом самом Горном Боге? – тихо спросил Илья, пробираясь вперед.

– Незнакома с ним, – ответила Ксиаоли. – Но у каждой большой горы есть свой повелитель. Пять великих гор Китая возникли из Пань-гу – первого человек на Земле. Они появились от его рук, ног и головы. И поэтому они священны. Самая великая из них это Тайшань, она голова Пань-гу. Но и другие горы важны. Я это к тому, что все горные боги высокомерны, как цари. Они не выносят, когда посягают на их территорию. Недаром владыка Шан убивает каждого, кто пытается проникнуть в Лощину Черного Бамбука. И лучше сразу понять, что тебе придется умолять на коленях такого высокого господина.

– На коленях?! – возмутился Илья.

– Ради Лии, – увещевающим тоном сказала Ксиаоли и сжала его руку.

В этот момент яркий свет ослепил их, словно в конце коридора вспыхнула тысяча люминесцентных ламп. Илья прикрыл глаза рукой и стремительно двинулся в это сияние, таща за руку девушку. Они прошли через еще одну арку и оказались в огромном зале, созданном из прозрачных пород горного хрусталя. Свет здесь был мягче. Казалось, что они попали в ледяное царство. В конце зала возвышался трон. Он был так искусно выточен, что казалось, состоит из сплошного, искрящегося всеми цветами радуги алмаза. Трон был пуст. Илья приблизился и остановился в недоумении. Ксиаоли держалась чуть сзади.

– Господин Шан! – после десятиминутного ожидания громко позвал Илья.

Ксиаоли дернула его за руку и возмущенно прошептала:

– Ты что так орешь? Горный Бог терпеть не может шум. Лучше молчать и стоять смирно.

– Пока я тут стою… смирно, Лия погибает! – раздраженно бросил Илья.

В этот момент раздалось шипение, и откуда-то сбоку в зал вползла длинная змея. Ее шкура была испещрена сюрреалистическими разноцветными узорами, и на фоне хрустального пола она выглядела диковинным ярким арт-объектом. Змея набрала скорость и уже была у ног гостей. Парень от неожиданности попятился, а Ксиаоли мгновенно обратилась в солонгоя и приняла угрожающую позу, заняв позицию перед Ильей. Вмешаться он не успел, храбрый зверек набросился на змею и вцепился ей в шею. Хлынула кровь, но солонгой не выпустил жертву, а трепал ее, как кусок веревки.

И вдруг на полу очутилось странное существо: наполовину девушка, наполовину змея. Солонгой отскочил и встал столбиком, поднявшись на задних лапах. Его жертва лежала неподвижно. Илья вглядывался в бледное тонкое лицо с закрытыми глазами, разметавшиеся по полу длинные русые волосы, тонкий стан, одетый в разноцветную чешую, округлые бедра, переходящие в змеиный хвост, и не видел признаков жизни.

– Какого черта ты набросился на эту несчастную? – возмущенно спросил он.

Солонгой уже обратился в Ксиаоли и кинулся к существу.

– Прости, прости! – огорченно заговорил он, хлопая по щекам девушку-змею. – Я не хотела. Ну очнись же!

– Не хотела? – грозно спросил Илья. – Да ты ее убила!

– Это все мои звериные инстинкты! – ответила Ксиаоли. – Я же тебя защищала!

– Ага, ври больше! Ты ее чуть не съела, так в горло вцепилась своими острыми зубками.

– Мы же охотимся на змей, – извиняющимся тоном проговорила Ксиаоли. – Вот и сейчас будто разум отключился, остались одни инстинкты. К тому же я давно не ела. Голод сработал!

– Но кто это? – спросил Илья, вглядываясь в распростертую на полу змею.

– Нюйва, – сообщила Ксиаоли и вздохнула.

– Мне это ни о чем не говорит, – ответил парень. – Одно я понимаю, что это существо точно не Горный Бог!

– Нюйва – это девушка-змея, – пояснила Ксиаоли. – Эти полуоборотни – потомки великой Ню Гуа, богини любви и брака. Богиня спасла Землю от гибели во время светопреставления, когда небесный огонь и потоп могли уничтожить все живое. Она собрала разноцветные камни, расплавила их и залепила небесные дыры, через которые на землю изливались вода и огонь. Затем она вышла замуж за своего брата Фуси, и именно они населили землю людьми после великого потопа.

– И такое существо ты хотела сожрать! – укоризненно сказал Илья и склонился над девушкой-змеей.

Он вытащил из-под футболки кулон с розовой жемчужиной и провел им по губам Нюйвы. Они дрогнули. Илья вынул жемчужину и приложил ее к кровоточащим следам от укусов на шее девушки. Кровь остановилась, рана затянулась мгновенно. Нюйва открыла глаза и глубоко вздохнула.

– Жива! – обрадованно произнесла Ксиаоли. – Добрый день! – добавила она и поклонилась.

Нюйва выпрямилась, вытянув тело и опираясь на хвост. Она что-то ответила, но на китайском.

– Все хорошо! – перевела Ксиаоли и расплылась в улыбке.

Нюйва начала быстро говорить, раскачиваясь из стороны в сторону. Илье стало неприятно, будто он видел ядовитую кобру, готовую сделать смертельный бросок.

– Она живет у Горного Бога, – синхронно переводила Ксиаоли, – по его приглашению. И сейчас оберегает Жемчужную и всячески ей служит.

– Где Лия?! – перебил Илья.

– В надежном месте, – услышал он ответ и обернулся.

На троне восседал седовласый, сухонький, древний на вид китаец. Он был одет в черный, богато украшенный золотой вышивкой халат. Илья ожидал увидеть могучего великана и облегченно вздохнул. Горный Бог выглядел неопасным, по крайней мере, внешне. Нюйва понеслась к нему, держась на кончике загнутого хвоста и извиваясь всем телом. Она забралась на ручку трона справа и улеглась на ней, обвив концом хвоста. Горный Бог погладил ее и неприметно улыбнулся. Он поднял руку и жестом подозвал к себе гостей.

Илья приблизился и остановился в шаге от подножия трона. Ксиаоли пряталась за его спиной.

– Солонгой чуть не убил мою подругу, – пророкотал Горный Бог.

– Простите, простите, господин Шан! – покаянным голосом сказала Ксиаоли и вышла вперед, низко кланяясь и сложив руки лодочкой на груди. – Это все неконтролируемые звериные инстинкты… из-за переутомления и волнения не смогла себя сдержать. Уж очень проголодалась! – добавила она и обворожительно улыбнулась.

– Я не забыл о законах гостеприимства, – сделал неожиданный вывод Горный Бог и щелкнул пальцами.

Две девушки вкатили в зал большой круглый стол. Он беззвучно скользил на гладкому хрустальному полу и был уставлен тарелками с кушаньями. Остановив его посередине, они отправились за стульями. Ксиаоли смешно морщила нос, принюхиваясь к ароматам блюд.

– Прошу вас, угощайтесь! – любезно предложил Горный Бог. – Нюйва составит вам компанию.

– Мне не до еды! – сказал Илья.

– А вот я сейчас упаду в голодный обморок! – заявила Ксиаоли.

Горный Бог улыбнулся, встал с трона и, позвав парня жестом, пошел в угол зала.

– Подкрепись, как следует! – пожелал Илья.

– Ты не обижайся! – ответила Ксиаоли. – Я ведь уже предупреждала о звериной неискоренимой натуре, а голод терпеть нет сил!

– Да ты мне сейчас и не нужна, – ответил он и поспешил за господином Шаном.

Они вышли в боковую дверь, созданную словно из одной глыбы прозрачного льда. И поднялись по крутой лестнице. Горный Бог остановился возле арочного входа. Илья с удивлением посмотрел на него.

– Я знал, что ты придешь за ней, – тихо произнес Горный Бог. – Я ждал тебя.

– Если вы ждали, то зачем подослали паучиху-убийцу? – спросил парень.

– На тебя напала дзёро-кумо? – уточнил Горный Бог.

– Мерзкое создание, – ответил парень. – Но я убил ее.

– И я даже благодарен тебе за это, – сказал Горный Бог. – Кумо мне не служат, мало того, они самовольно поселились в лощине, и я хотел бы избавиться от такого соседства.

– Значит, я оказался вам услугу? – утончил Илья.

– Несомненно! – ответил тот. – Но не буду тебя больше задерживать. Лия там, но я не смею входить в покои Жемчужной.

И Горный Бог удалился.

Илья задрожал от волнения и быстро прошел в арку. Он оказался в округлом помещении с довольно низким сводчатым потолком. Убранство покоев было роскошным, у Ильи глаза слепило от золотого блеска расшитой шелками женской одежды, разложенной на диванчиках, обитых бархатом, от позолоченных сосудов и ваз, стоящих на столиках с изогнутыми золотыми ножками, от раскрытых сундучков, наполненных блестящими монетами и сверкающими драгоценностями, от искусно вырезанных из розового прозрачного кварца лотосов. Но он видел только Лию. Девушка лежала в хрустальной лодке, похожей на гроб без крышки. Ложе находилось посередине комнаты на высоком пьедестале. И эта картина разительно напомнила парню иллюстрацию к любимой в детстве сказке о спящей красавице. Жемчужная была бледна до голубизны, она лежала на спине, ее бело-серебристые волосы напоминали свернутые крылья, безвольно вытянутые вдоль тела. Илья кинулся к ней и начал целовать холодные щеки, закрытые веки, мягкие маленькие губы. Ее тело дрогнуло, губы ответили, руки обняли парня за шею. Он подхватил девушку и вытащил из лодки. Она прижалась к нему. Илья сделал несколько шагов до ближайшего дивана и уселся, не выпуская Лию из объятий.

– Все будет хорошо, моя девочка! – шептал он ей на ухо и гладил холодные шелковистые волосы. – Я нашел тебя! Я с тобой… любимая.

Лия отклонилась и глубоко заглянула ему в глаза. Ее лицо порозовело, к ней возвращалась жизнь.

Лия и Илья, Лия и Илья,

ласковые лучики греют их сердца.

Переливы лунные милых нежных слов

светятся, вливаются в эйфорию снов.

Я спала и грезила, в плен взята водой,

что Илья найдет меня, что придет за мной…, – слабым голоском проговорила Лия и ясно улыбнулась.

– Моя любимая, – ответил он и жарко поцеловал ее раскрытые губы.

– Я люблю тебя, – прошептала она и прижалась к нему всем телом.

И снова, несмотря на усталость от невероятного напряжения последних дней, Илья ощутил всплеск сильного желания. Жемчужная всегда действовала на него колдовски притягательно, он забывал обо всем, находясь рядом с ней и хотел только одного – слиться с этим необыкновенным существом в одно целое и уже никогда не разъединяться.

– Я люблю тебя, – тихо повторил он, глядя в ее серые, мерцающие словно драгоценные опалы, глаза.

– И я счастлива! – сказала Лия и улыбнулась.

Илья с удовольствием наблюдал за быстрыми метаморфозами, происходящими с Жемчужной. Только что она лежала на хрустальном ложе, словно мертвая царевна, и вот перед ним хорошенькая, оживленная, разрумянившаяся девушка с ясными глазами и нежной улыбкой.

– Ты больше не оставишь меня? – спросила Лия между поцелуями.

– Ни за что! – уверенно ответил он.

– Я погибну без тебя, – тихо продолжила она.

– Я не допущу этого! Отныне мы вместе навсегда! – пылко проговорил Илья.

И в этот момент он свято верил, что все именно так и будет. Его не страшили никакие преграды, и даже демон Хенг казался уже не таким опасным.

Лия спрыгнула с его колен. На ней была белая длинная сорочки из струящегося шелка. Она без стеснения сбросила ее и подошла к груде вещей, лежащих на одном из диванов. У Ильи дух захватило от красоты ее обнаженного тела, страсть помутила разум. Он вскочил и повалил девушку на платья. Она рассмеялась и попыталась вывернуться, но Илья и не думал выпускать ее из своих объятий. Он целовал ее щеки, волосы, шею, спустился губами ниже…. Лия замерла и впитывала всем существом его ласку.

– Это лучшее лекарство, – прошептала она, когда они поднялись с дивана. – Я ощущаю, как силы переполняют меня, жизнь вернулась… благодаря тебе, любимый! Но мне пора одеться, – кокетливо добавила она. – Не пойду же я к господину Шану совсем голая.

– Еще чего не хватало! – нарочито возмущенным голосом ответил Илья.

Лия улыбнулась и вытянула из груды вещей голубое шелковое платье-ципао с рисунком из цветущих веточек сливы. Она надела его и покрутилась перед Ильей.

– Тебе необыкновенно идет! – заметил он и схватил ее за руку, потянув к себе.

Лия тихо засмеялась и обняла его.

– Мне хочется прильнуть к тебе, – прошептала она в его раскрытые губы, – прирасти кожей, слиться в одно существо, словно я птица бииняо.

– Даже не слышал о таких! – признался Илья. – Наверное, это самая красивая местная птичка? Но разве может быть кто-то на земле прекраснее тебя?

– У птиц бииняо по одному крылу, по одному глазу и по одной ноге. Они могут летать по небу, только соединившись по двое, а поодиночке лишь ковыляют крошечными шажками. Поэтому бииняо существуют неразлучными парами, – поведала Лия.

– Интересная легенда! – ответил Илья и крепко поцеловал девушку. – Согласен быть твоей половинкой!

– Навсегда, – мечтательно произнесла Лия.

Снаружи их убежища раздался тихий стук. Илья вышел в арку и увидел смущенную Ксиаоли.

– Прости, если помешала, но время летит, а мы ничего не решили!

– Да-да, входи! – пригласил Илья. – Пора вас познакомить.

Ксиаоли пригладила волосы, поправила ворот рубашки, выпрямила спину и вошла в комнату. Лия, увидев ее, сразу нахмурилась и глянула остро и неприязненно. Ксиаоли испугалась и поклонилась.

– Это мой друг, – сказал Илья, взял за локоть сильно смутившуюся Ксиаоли и подвел к Лие.

– Благодарю за честь, оказанную мне, – робко сказала та. – Очень приятно!

– А мне нет! – резко ответила Лия. – Эта девушка не может быть твоим другом, она слишком красива!

Илья поднял брови и начал смеяться.

– Зря! – сказал он. – Неужели не видишь? Или ревность так влияет на твое восприятие?

– Жемчужная приревновала ко мне?! – изумилась Ксиаоли и снова поклонилась. – Такая честь!

– Пусть уходит, – сухо произнесла Лия.

– Ты ведешь себя, как обычная девчонка, – заметил Илья. – Но Ксиаоли спасла мне жизнь! Если бы не она, я бы уже гнил в бассейне Хенга.