За чашкой горячего чая. Сборник рассказов

Маленькая панамка с бабочками

Мы сидели на берегу и болтали ножками в воде. Совсем рядом – небольшой утёс, с которого мы любили прыгать. Первый раз было страшно, мальчишки говорили, что водоросли утащат на дно, поэтому надо прыгать только «бомбочкой». Мы тогда с Полиной так и сделали. Схватились крепко за руки, разбежались и, зажав носы пальцами, прыгнули со всей дури в холодную воду. Визжали! Ух! А ребята смеялись. С тех пор это место стало нашим любимым.

Полина – городская, она приезжала в деревню только летом. Я же жила с мамой и бабушкой тут с самого детства. У нас с Полиной панамки были одинаковые. Так мы и познакомились, потому что каждая из нас считала свою панамку лучшим, что было в жизни.

– Машк, ты же помнишь, что завтра меня увозят?

– Помню. Я так не хочу, чтобы ты уезжала.

– Я тоже не хочу, но родители говорят, что скоро в школу.

– Да, мне тоже… там мальчишки будут.

– Фу-у-у-у-у.

– Бэ-э-э-э-э, ненавижу мальчишек!

– И я. Глупые они все, один меня в пруд толкнул вчера, я так плакала.

– Давай пообещаем друг другу всегда-всегда дружить и оставаться лучшими подружками? Что бы ни случилось! А если вдруг что-то случится, то чтобы вот так сидеть тут и болтать ножками в воде, а?

Мы крепко обнялись и обменялись панамками. На самом деле они отличались. На моей были бабочки, а на её – ёжики с яблочками. Эта панамка и те воспоминания остались чуть ли не единственным спасением в холодную осень, снежную зиму и мерзкую деревенскую весну.

С наступлением летних каникул я дежурила у окна нашего старого дома, прижав нос к стеклу. Сидела так целый день: ждала. Я хотела её увидеть раньше, чем она меня, когда их машина появится на холме и потом спустится к нам в деревню. Но Полина всё не приезжала. Ни в июне, ни в июле, ни даже в конце августа. Мама меня утешала: кормила клубникой с молоком, делала любимые гренки, но мне было всё равно, я хотела прыгать с Полиной в пруд и делиться с ней самыми сокровенными секретами. Ведь мне тоже нравился тот мальчик Никита, который таскал мой портфель каждый день домой из школы. И понять меня могла только она.

Мы оканчивали одиннадцатый класс и с тем Никитой собирались переезжать в город поступать в институт. Он знал про моё любимое место и отвёл меня туда. Сняв туфли, я опустила ноги в цветущий пруд. Тут уже никто не купался, кроме жаб и рыб. Мы сидели какое-то время молча, я вспоминала Полину: как мы тут на песке строили дом нашей мечты, а вон там воровали малину. Столько лет прошло, а я всё ещё злилась на неё за то, что она тогда уехала и не вернулась. Никита пошёл домой, а я осталась сидеть и бросала в воду камни: хотела избавиться от злости, чтобы уехать отсюда без тяжёлых воспоминаний. Я не заметила, как кто-то сел рядом.

– Машк, ты совсем не изменилась!

Полина нацепила мне на голову ту самую маленькую панамку с бабочками и обняла крепко- крепко.

Волшебный аромат яблок с корицей

Два брата сидели за большим круглым столом на кухне и смотрели на сестру. Они знали, что та не в духе, поэтому на ужин их ждёт очередной пирог с селёдкой. Та постоянно его готовила, хотя знала, что все не любят это блюдо, но у неё были свои причины так делать.

– Блин, ну сколько можно уже? Третий день этот чёртов пирог, а сегодня только четверг.

– А я вообще ненавижу селёдку, но ей-то что?

– Я люблю шарлотку. Помнишь, как мама готовила?

– Вкусная, да. Жаль, она её редко готовит. Только когда у неё хорошее настроение или когда она влюблена в кого-то.

– Да, нескоро мы её поедим при таком раскладе. Последний раз-то ели давно, на дне рождения.

– Да, сестра так красиво яблоки резала тогда, чтобы всё идеально было, помнишь? Не то что этот пирог с селёдкой. В шарлотку-то она всю любовь вкладывает. Я слышал, она так говорила однажды кому-то по телефону.

Сестра обернулась и шикнула на младших братьев. Те вжали головы в плечи и уставились в свои пока ещё пустые тарелки.

– Видел? Она опять плакала.

– Да, мне жаль её. Тот парень её только мучает, зачем она с ним возится?

– Ну, она никогда для него шарлотку не делала.

– Ага, только для нас готовит эти дурацкие пироги, сил уже нет.

– Слушай, а у меня идея есть! Давай позовём Кольку из второго? Он Милу обожает, а как подойти к ней, не знает.

Братья понизили голос до шёпота и начали обсуждать план. Сестра ничего не слышала, она была сосредоточена на разделке. В такие моменты они старались даже не заходить на кухню, потому что, увидев однажды, как она поступает с бедной рыбкой, оба решили никогда не злить сестру.

Она покупала несколько самых жирных селёдок, брала старый советский нож и начинала потрошить. Если сестра была особо раздражена, то первые пару рыбин уничтожала просто так. Как сегодня: уже шестая селёдка превращалась в фарш и летела в помойное ведро.

– Ненавижу его, ненавижу этого козлину! – доносилось из угла кухни под шум воды.

Братья не спрашивали, из-за чего они поссорились в этот раз. Просто знали: если сестра зла, она готовит пирог с селёдкой. Если счастлива – шарлотку по знаменитому маминому рецепту. Вот только сладкий пирог последний раз все ели несколько лет назад и грустили по этому поводу.

Поняв, что сегодня случилось что-то действительно серьёзное, один из братьев подмигнул второму и убежал в соседний подъезд. Там жил их классный друг Колька Иванов – чуть младше сестры. Он давно был в неё тайно влюблён. Она же не обращала на него внимания, даже когда тот поздравлял её на Восьмое марта и в день рождения. В такие дни он всегда приходил в выглаженном чистом костюме.

– Колька, выручай! – Пашка влетел в квартиру друга, переводя дух после бега. – Пошли быстрей давай, прям в тапочках! – И потянул его за руку.

Коля не понимал, что происходит и куда его тащат. Но знал, что если кому-то нужна помощь, он всегда первый придёт спасать любого. Пусть даже для этого надо будет куда-то идти в тапочках. Он готов был сделать всё, что угодно, кроме одного: переступить порог квартиры, где жила любовь всей его жизни.

– Ну нет, я не пойду, я, блин, в пижаме и тапочках и зубы не чистил.

– Да пофиг, в квартире всё равно воняет селёдкой.

– Селёдкой?

– Да, сестра в плохом настроении, её надо спасать. А спасти её можешь только ты. Друг, выручи, а? Ну съешь пирог, даже говорить ни о чем не надо.

Колька подумал минутку, постоял на пороге квартиры и решил идти вперёд. Он на самом деле любил селёдку и был бы рад её поесть. Но пирогов ему давно никто не готовил. А просто посидеть молча и поесть – с этим он точно может справиться.