За что тебя люблю

ГЛАВА 5

Натали сняла рисунок, прикрепленный к холодильнику магнитом в виде кекса, и положила на столешницу.

- Шарлотта нарисовала его прошлой ночью. – Она указала на круглую фигуру с длинными болтающимися руками и ногами.

Шарлотта аккуратно вывела по десять пальцев на руках и ногах и большую голову, украшенную тремя светлыми волосинами.

- Это что?

Натали показала на серые глаза и прямую красную линию, изображавшую рот.

- Это вы. – Ее палец переместился к черному пушистому кругу с лапами и хвостом, головой с длинными ушами и красным языком. – Это Спарки. Я заметила, что рисунки Шарлотты значительно улучшились за последние несколько месяцев. Раньше она в основном рисовала схематичные фигуры.

Блейк нахмурился и наклонился, чтобы рассмотреть получше.

- А это, должно быть, мои волосы?

Натали улыбнулась:

- У Шарлотты не так уж много опыта в рисовании волос у мужчин. Ее дед лысый.

А у отца тюремная стрижка.

- А это пивной живот?

Голос был таким оскорбленным, что улыбка Натали превратилась в мягкий смешок. У Блейка волос полно, а живот совершенно точно плоский.

- Цвет глаз правильный. – Она подошла к шкафу и вытащила кастрюлю. – И ваша улыбка.

- Это не улыбка.

- Совершенно точно она.

Натали наполнила кастрюлю горячей водой и поставила на плиту, чтобы вода закипела. Сегодня был вечер макарон с сыром. Будучи матерью пятилетки, Натали научилась, что лучше готовить без изысков и прятать овощи в том, что дочери нравилось есть. Она научилась выигрывать сражения. Сквозь звук мультика в гостиной послышался лай Спарки, подтверждая, что именно это она проиграла.

Блейк выпрямился, и Натали решила, что он сейчас уйдет. Оставит здесь частично свою собаку, которую всучил маленькой девочке, и сбежит, сверкая пятками. Но вместо этого он сказал:

- Несколько недель назад я встретил в магазине вашу подругу.

Список подруг Натали был мал. Она взяла коробку макарон с сыром и посмотрела на Блейка через плечо:

- Лайлу?

- Мэйбел.

Поставила коробку на столешницу рядом с плитой. Может, Блейк слонялся тут, потому что чувствовал себя одиноким в том большом пустом доме по соседству. Эта мысль почти заставила Натали пожалеть его. Почти.

- Мэйбел Вон?

- Ага.

- Она была хорошей подругой моей бабушки. – Натали посолила воду. Казалось, у Блейка не было ни работы, ни семьи. Казалось, он не делал ничего, разве что рубил деревья и фотографировал. – Я знаю ее всю жизнь.

Блейк прислонился к столешнице бедром и сложил руки на груди, будто устраивался поудобней для беседы. Будто не был грубым соседом, который ругался на ее ребенка и ставил под сомнения ее материнские умения.

- Она это упомянула.

На нем была серая темно-синяя толстовка и «Левисы», вытертые в интересных местах. Таких как задний карман, в котором Блейк держал бумажник, или ширинка на пуговицах, в которой он держал кое-что еще. Не то чтобы Натали смотрела.

Хорошо, смотрела, но это не ее вина, что заметила выпуклость, будто за той ширинкой упаковано нечто внушительное. Блейк в их кухне ощущался по-настоящему странно. Его тестостерон отодвигал на задний план женский баланс в ее доме. Как будто штормовая туча в центре спокойного голубого фен-шуя.

- Мэйбел упомянула и вашего мужа.

Натали посмотрела на пустой дверной проем гостиной и заправила прядь волос за ухо.

- Бывшего мужа. – Ее не удивило, что Мэйбел сплетничает о ней. Разозлило, но не удивило. – Без сомнения, она «упомянула», что он в тюрьме. – Натали покосилась на Блейка, смотревшего на нее пристально и жарко.

- Когда он выходит?

Натали не нравилось говорить о Майкле, и сегодняшний день не стал исключением.

- Где-то под День благодарения.

Из другой комнаты доносился смех Шарлотты, тявканье щенка и звуки мультика «Мой маленький пони». С этим мультиком все было в порядке. А вот с тех пор, как Лайла взяла для них в прокате фильм «Я, робот», все с роботами стало вызывать у Шарлотты ночные кошмары.

- Шарлотта рада?

Натали не нравилось говорить о Майкле, но он не был секретом. Она выучила несколько лет назад, что секреты делают человека ненормальным. Таким, как ее бывший муж. Во время развода у нее были по-настоящему тяжелые времена. Беременная, униженная и в депрессии. Вместо таблеток ей помогала когнитивная терапия. Натали научилась разбирать непреодолимые проблемы и раскладывать их на части, с которыми могла справиться.

- Шарлотта еще не знает. – Блейк приподнял бровь, и Натали объяснила, убирая покупки: – Родители Майкла думали, что он выйдет в прошлом году. Они рассказали Шарлотте, что он возвращается домой, и она разволновалась. – Хотя почему она чувствовала себя обязанной объяснять что-то соседу, оставалось для Натали загадкой. – У штата Айдахо оказались другие планы, и мне пришлось сказать Шарлотте, что Майкл не приедет домой. Она плакала три дня. После этого мы все решили ничего ей не говорить, пока это событие в самом деле не произойдет. – А это событие должно было произойти так скоро, что у Натали желудок в узел завязывался. – Что еще упомянула Мэйбел?

Блейк не ответил, и Натали повернулась, отвлекаясь от убирания арахисового масла. Взгляд Блейка был опущен, как будто он пялился на задницу Натали. Натали решила, что раз уж она пялилась на его ширинку, то и он может смотреть на ее задницу.

- Что вы были королевой выпускного.

Он поднял взгляд по ее животу, груди, к лицу. Разница между ними двумя была в том, что Блейка застукали за подглядыванием, а он нисколько не раскаялся.

- Это было о-о-очень давно. – Натали взяла упаковку макарон с сыром и оторвала верхушку. – Я думаю, моя корона все еще лежит где-то в коробке. – Она вытащила пакет с сырным порошком и положила пасту в воду.

- И что вы были чирлидером.

- Ага. – Натали бросила сине-желтую коробку в мусорку под раковиной. Коробка упала на пол, и Натали вытащила заполненную корзину. – Это тоже было целую жизнь назад.

Ей совершенно точно был нужен контейнер побольше имевшихся семи галлонов. Она примяла мусор насколько смогла, но тот вывалился снова. Прежде чем Натали попыталась еще раз, Блейк оказался рядом. Возвышаясь над ней, он поставил свой большой ботинок на вершину мусорной горы. И придавил его как прессователь отходов. Только не такой большой. Натали впечатлилась. Прошло много времени с тех пор, как она жила с мужчиной, и потому успела позабыть, как полезны они иногда бывали. Например, чтобы носить покупки и прессовать мусор. И для других дел. Вроде потереть спинку в душе.

Блейк убрал свою большую ногу и сказал:

- Она упомянула, что вы все еще иногда надеваете форму.

Натали подняла голову так быстро, что несколько прядей волос прилипли к блеску для губ. Блейк стоял близко. Его толстовку от ее груди отделяло пространство в ширину ладони. Натали посмотрела ему в глаза, и атмосфера вокруг них переменилась. Стала жарче, зарядилась сексуальным вниманием.

- Это сказала Мэйбел?

Блейк покачал головой, не отводя взгляда.

- Нет. Это просто мои грязные мыслишки.

Он что, клеится к ней? Если да, то как она должна поступить? Боже, прошло так много времени, что Натали даже не знала.

Блейк убрал прядь волос, прилипшую к ее губам. Кончики пальцев коснулись уголка ее рта и щеки, и Натали почувствовала, что не может дышать. Буквально. Дыхание застряло в груди. Она попыталась придумать, что сказать. Что-то легкомысленное. Как будто его прикосновение совсем не взволновало ее. Как будто по всей коже не побежали горячие мурашки.

Блейк дотронулся до ее шеи, легко прижал большой палец к подбородку, заставляя Натали поднять лицо.

- В твоей жизни есть мужчина, Сладкая попка?

Мужчина? Натали помотала головой и с трудом сглотнула, пытаясь избавить от комка в груди. Борясь с диким желанием повернуть голову и поцеловать эту теплую ладонь.

- Я не хожу на свидания, - умудрилась выдавить она.

- Я так и подумал.

Он так хорошо пах. Как и в последний раз, когда она была так близко. Горным воздухом и мужчиной. О да. Стойте. Что? Откуда он узнал, что она не ходит на свидания? Разве она похожа на одиночку?

Блейк опустил руку и шагнул ближе. Ближе. Пока грудь Натали не коснулась его футболки.

- Ты выглядишь как женщина, которой нужно сходить на свидание.

Это еще как? Натали стояла совершенно неподвижно, когда он сказал ей:

- Ты выглядишь как женщина, которой нужно сходить на свидание с мужчиной, который знает, как это делается. – Его взгляд опустился к ее рту. Блейк не трогал ее, но Натали, казалось, чувствовала его прикосновение. – Ты выглядишь так, будто нуждаешься, чтобы мужчина устраивал тебе свидание ночь напролет.

Натали втянула теплый, щекотный аромат феромонов. Не смогла устоять. Они окружали ее как заряженный сексом туман.

- Мы говорим о свиданиях?

Было такое ощущение, что Блейк говорит о чем-то ином. Чем-то, что делало комок в ее груди жарким и тяжелым и заставляло его опускаться в низ живота.

Блейк кивнул:

- Нет.

Это согласие или отрицание? Пока Блейк смотрел на ее губы, Натали не могла думать. По крайней мере, не в борьбе с потребностью скользнуть ладонью по его груди и прижаться к нему.

- С чего ты взял, что я не хожу на свидания? – спросила она, как будто ее не бомбардировали импульсы возбуждения и желание, и темная нужда. – У меня над головой висит знак или что?

Блейк медленно поднял взгляд:

- Твои глаза.

- Глаза? – Натали нахмурилась. – Ты можешь понять по моим глазам, что я хочу сходить на свидание? - И снова она не считала, что они на самом деле говорят о свиданиях.

- Есть различие между желанием и потребностью. – Его глаза тоже посылали ей знаки. Под полуприкрытыми веками эти знаки так пылали, что заставляли узел у нее в животе сжиматься, угрожая обжечь ей бедра. – Тебе нужен мужчина, который возьмет тебя в свою постель и будет держать там все ночь. Ты очень сильно нуждаешься в этом. По-настоящему сильно.

Так и было. Натали не осознавала, как сильно нуждается в этом до того дня в винном погребе. Но это не произойдет здесь. На ее кухне. Не сейчас, когда ее дочь в соседней комнате, а на плите кипит ужин. И не с этим мужчиной. Этим горячим, сексуальным мужчиной, грубым и властным, и, Натали была уверена, не заинтересованным в любых отношениях, кроме секса.

На чисто физическом уровне она могла бы насладиться сексом и забыть о нем на следующее утро. Она не возражала просто использовать мужчину ради его тела. Всего на одну ночь ей бы понравилось воспользоваться мужчиной, как это делала Лайла. Но Натали была матерью-одиночкой и хозяйкой малого бизнеса. Она слишком сильно уважала себя, чтобы стать остановкой на одну ночь для какого-то мужчины.

- Я ни в чем не нуждаюсь так сильно, - сказала она и обошла Блейка. – Я занятая женщина. – Подошла к плите и сняла кастрюлю с огня. – Поверь, я не из тех, кто соглашается на встречи ради секса. Я себя уважаю. – Она слила горячую воду и пасту в дуршлаг, стоявший в раковине.

- Угу. – И когда горячий пар коснулся ее лица, услышала, как Блейк подошел к задней двери и открыл ее. – Уважаешь себя и не смотришь на фотографии огромного члена Фрэнки Корнелла?

Натали обернулась. И ее покрасневшие щеки не имели никакого отношения к пару. Блейк слышал их с Лайлой разговор в тот день в магазине.

Он улыбнулся:

- Если хочешь увидеть огромный член, ты знаешь, где я живу.

И ушел. А Натали осталась стоять в кухне с пустой кастрюлей в одной руке и облаком пара вокруг головы. Боже милосердный, она не могла вспомнить, что конкретно сказала про Фрэнки. Кроме того, что у него пенис мутанта, конечно.

Натали поставила кастрюлю на край раковины. У Блейка тоже огромный член? Она посмотрела через плечо в кухонное окно. Деревья скрывали соседний дом. И задумалась, не врал ли Блейк насчет этого. Память тут же подкинула картинку его ширинки. Нет, скорее всего, не врал.

Натали подошла к холодильнику и вытащила бутылку молока и масло. Майкл всегда говорил, что у него большой пенис. Натали была девственницей и верной женой, так что не имела личного опыта в том, что касалось размеров. И сейчас тоже особого опыта не имела, но стала старше и мудрее и видела достаточно, чтобы понять, что размеры Майкла были средними. Ничего такого, ради чего можно соврать, но это же был Майкл. Он ни за что не мог позволить себе быть середнячком хоть в чем-то.

Натали посмотрела на часы в плите. У нее был час до домашней работы и купания. Полчаса до того, как они с Шарлоттой сядут ужинать. Натали вытащила форму для запекания и взяла телефон. Все знали, что Натали не умеет хранить секреты, и Лайле очень понравится этот.

Как она теперь вообще будет смотреть на своего соседа, подумала Натали и набрала номер. Как она будет смотреть на него только как на мудака, который подсунул ей собаку в частичное пользование?

И конечно, Блейк нарушил соглашение о собаке. На следующий день после того как стоял в кухне Натали и говорил о своем большом члене, он заехал в «Гламурные снимки и картинки» сказать, что уезжает из города на некоторое время. Он не знал на сколько. С тех пор прошло две недели. Две недели полноценной заботы о собаке в частичном пользовании.

***

Натали подняла фотоаппарат и сделала несколько снимков новорожденной, спавшей в охотничьей шляпе своего папы. Камуфляжная шляпа была подоткнута вокруг плечиков малышки, а на крохотную головку надели эластичную маскировочную повязку. Позади молодая мамаша всхлипывала от гордости.

Натали прервалась, чтобы поправить несколько осенних листьев, разбросанных по столу, где лежал ребенок. Затем отошла на пару шагов назад и настроила фокус камеры «Кэнон EOS». Лично она не была фанаткой этой камеры. Натали опустилась на колено и сделала еще несколько снимков, прежде чем мать бережно переложила спящую малышку в голубое яйцо, которое поставила в птичье гнездо. Натали сменила декорации и передвинула белую карточку-отражатель. Яйцо и гнездо были обшиты овечьей шкурой, и Натали устроила ручки малышки у подбородка. Намного лучше, чем камуфляж.

Первое ноября. Охотничий сезон закончен для всех, кроме стрелков из лука и дульнозарядных ружей. Натали была рада, что мужчины в городе убрали подальше свои охотничьи костюмы до следующего года. Не говоря уж о том, что она могла стоять и смотреть в окно «Гламурных снимков и картинок», не наталкиваясь взглядом на идущую по Мейн-стрит машину с привязанной головой лося. Или выезжать из магазина и не видеть ноги оленя, торчавшие из багажника пикапа. Или не слышать, как ее ребенок плачет из-за бедных мертвых животных.

Делая снимки малышки, Натали вспоминала Шарлотту маленькой. И чувствовала небольшую ностальгию, и ее вполне могла бы накрыть младенческая лихорадка, если бы она думала, что есть хоть какая вероятность забеременеть снова без лечения бесплодия.

Натали сделала паузу, чтобы взглянуть на снимки на дисплее, после чего показала их матери. Конечно, прежде чем Натали хотя бы задумается об ЭКО, ей нужно найти мужа. Хорошего мужчину, который будет рядом, чтобы помочь вырастить ребенка. Хорошего, уважающего закон мужчину, который любил бы ее и Шарлотту. Мужчину, который не был бы лжецом.

- Поверните яйцо немножко вправо, - сказала Натали клиентке и сделала еще несколько снимков.

Поскольку день освобождения Майкла неотвратимо приближался, Натали вчера ответила на его звонок. Ей бы хотелось не делать этого. Майкл сказал, что собирается проводить много времени с Шарлоттой, и вел себя так, будто Натали должна хотеть, чтобы это случилось. Он действительно давил на нее. Давил как и раньше, когда Натали была молодой и наивной и позволяла ему делать это. Сейчас она изменилась. Выросла. Стала большой девочкой. Женщиной и матерью. Майклу ее не запугать, но чем ближе подходил день его освобождения, тем сильнее она нервничала.

Пока молодая мать переодевала малышку в крестильное платье, Натали обустраивала следующую композицию. Она поменяла декорации на серый дамаст и выставила на первый план козетку своей прабабушки, обтянутую красным бархатом. Викторианский диванчик кое-где обшарпался, но придавал фотографии нужное настроение и баланс.

Одной из последних фотомоделей Натали была Мэйбел со смоки айз. И мысли о Мэйбел заставляли Натали думать о Блейке. Мысли о Блейке заставляли думать о его руке, гладившей ей щеку тем вечером на кухне. Может быть, он прав. Если прикосновение мужской руки к ее лицу заставляло Натали покрываться мурашками с ног до головы, может быть, ей и стоило сходить на свидание. Но не на то, о котором говорил Блейк.

Сегодня ночью Шарлотта оставалась с Куперами, и Натали шла на встречу с Лайлой. Суббота после Хэллоуина, и Натали собиралась выйти в люди в своем костюме Робин. В баре Морта проходил ежегодный конкурс костюмов, и победитель получал чучело рогатого зайца, сделанное местным чучельником. Натали не собиралась принимать участие, так же как и не собиралась выигрывать зайца с оленьими рогами на голове.

Клиентка села, устроив спящего ребенка на коленях, и Натали начала делать снимки с разных углов и при разном свете. Выход в люди с кем-то кроме Лайлы создавал проблемы. Натали жила в Трули, Айдахо, с численностью населения десять тысяч жителей. Летом. Как только в сентябре перелетные птицы снимались с насиженных мест, численность населения падала до двух с половиной тысяч. Натали знала большинство мужчин в городе. Знала их и их жен.

Сделав еще несколько снимков, Натали подошла к прилавку и вставила карту памяти в принтер. Клиентка посмотрела на все картинки, выбрала те, что ей понравились, и заказала разные размеры. В магазине не было посетителей, так что Натали распечатала фотографии до того, как женщина ушла.

В пять часов она поехала домой, чтобы покормить Спарки и позволить ему сделать свои дела. Теперь он не пачкал в доме, и Натали даже умудрилась приучить его делать свои дела в одном месте. Щенок промчался во двор Блейка и покакал на его лужайке. Натали улыбнулась. Блейк уехал из города и оставил ей щенка. Казалось правильным, что теперь Блейку придется убирать экскременты. Натали подняла взгляд на темные окна большого дома.

У Блейка уже была двухнедельная коллекция дерьма. И если он не вернется в ближайшее время, ему придется использовать трактор. В некоторых кучках виднелось нечто неоново-розовое, но Натали не собиралась выяснять, что это.

Щенок обнюхивал все вокруг и искал, где бы еще пристроиться. Прошлым вечером Натали с Шарлоттой взяли Спарки с собой, пока собирали сладости на своей маленькой улице. Шарлотта была одета мило и тепло в костюм лошади из коричневого вельвета. Ее симпатичное личико выглядывало из лошадиной головы, у костюма была длинная желтая грива и хвост. Натали повязала ей на шею галстук-бабочку, и Шарлотта испытывала терпение соседей, изображая ржание и топая ножками. Она была целиком и полностью в режиме «Галстук-бабочка». Натали любила, когда Шарлотта вела себя так. Она любила устраивать прыжки и объявлять гонки, а прошлым вечером Шарлотта добавила новое животное на свой скотный двор. Овцу Спарки. Натали была одета как девушка-ковбой, а на щенка надели костюм овцы. Очень плохо, что Спарки провел большую часть вечера в попытках сорвать его с себя.

Спарки закончил свои дела во дворе Блейка как и положено воспитанной собаке, и Натали, отведя щенка обратно домой, взяла сумочку и портплед и поехала обратно к город. Лайла жила в квартире над салоном, в котором работала, и Натали оставила машину на маленькой парковке позади парикмахерской и фирмы Аллегреццы. Ледяной ветер почти донес ее по деревянным ступеням до зеленой двери наверху.

- Заходи, - крикнула Лайла и оставила холодный ветер за порогом.

Квартира с одной спальней была почти такой же старой, как и сам город. Электрические приборы недавно заменили, а декоративные коврики прикрывали тонкий линолеум в кухне. И все же большое окно с видом на Мейн-стрит и старая ванна на когтистых лапах почти компенсировали размер квартиры.

- Дай-ка посмотрю на твой костюм. - Лайла взяла портплед и прошла в спальню. – Недостаточно распутный, - определила она, вынимая сверкающую зелено-красную одежду.

- Я и не гналась за распутностью.

Они вместе готовились повеселиться на Хэллоуин, как делали это в школе. Разница была в том, что сейчас они пили вино и ели настоящие фрукты вместо напитка из порошка и фруктовых снеков. Они смеялись и шутили над тем, над чем могли смеяться и шутить только они. Например, как взяли ожиревшего козла Милдред Ван Дамм на пробежку или как потеряли свои перчатки, когда катались по льду, держась за бампер машины Сида Грайма.

В девять они спустились по деревянной лестнице. Натали была в сверкающих зеленых шортах и сверкающем красном бюстье. Желтая буква «Р» на ее правой груди подходила к желтому поясу с инструментами. Желтый атласный плащ завязывался на шее и спускался до самых колен. Сверкающие зеленые перчатки прикрывали руки до самых локтей. И Натали выбрала черные ботинки. Костюм был таким узким, что она не надела нижнее белье, но вряд ли его можно было назвать «забористым»: грудь не выпадала – ну, может, лишь самую малость, и ягодицы тоже не были на виду. В отличие от Лайлы, которая расфуфырилась как госпожа: черная кожа и плеть в руках, и Натали была совершенно уверена, что это вовсе не костюм для Хэллоуина.

Она наклонила голову, сражаясь с ветром, разметавшим завитые волосы по лицу, и совсем бы не удивилась, если бы он сдул накладные ресницы, которые приклеила Лайла. Натали немного выпила и позволила Лайле накрасить себя. Та в итоге сделала ее больше похожей на дьяволицу, чем на супергероиню.

Укрывшись вельветовым плащом для тепла, Натали нырнула между салоном и зданием строительной компании. В квартале отсюда бар Морта пульсировал и вибрировал электрическим светом и музыкой в стиле кантри. В Трули было четыре бара, но заведение Морта считалось больше, чем баром. Больше, чем просто местом, где можно выпить холодного пива и подраться в пятницу вечером. Бар Морта был учебным заведением. Таким же старым, как Принстон или Гарвард. Только для глупых людей, которые хотели получить «образование», накачиваясь выпивкой.

Натали и Лайла миновали дьяволов и распутных медсестер на улице и прошли под знаком «Несовершеннолетним вход воспрещен», висевшим над входом в бар.

Тяжелые басы музыкального автомата и запахи сосновых шишек и старого дерева накрыли Натали, когда она зашла внутрь. Глаза приспособились к тусклому свету. Она не была здесь несколько лет, но ничего не изменилось. Оленьи рога все еще висели над длинной барной стойкой из красного дерева. Рогатый заяц, которого сам основатель бара Морт «поймал» в пятьдесят втором, все еще торчал в центре. За кассой и бутылками с алкоголем по всей длине барной стойки тянулось зеркало. Три бармена наливали пиво и смешивали коктейли.

- Что для вас, девчонки? – спросил владелец бара Мик Хеннесси, когда они протиснулись к стойке.

Из четырех баров Мик владел двумя: этим и салуном, который передавался по наследству из поколения в поколение и носил фамилию хозяина.

- Белое вино, - ответила Натали.

- «Грязную рыжую шлюху».

Симпатичное лицо Мика осветила улыбка:

- Принято.

В тусклом свете и неоновых отблесках Натали посмотрела на подругу:

- Серьезно?

Лайла пожала обнаженным плечом:

- Мне нравится.

- Тебе нравится название.

Лайла мотнула «хвостом» гладких черных волос парика.

- Ты должна попробовать. Расслабляет только так.

- Нет, спасибо. Шарлотта ходит в школу с сыном Мика. Его жена помощник по четвергам. Я не собираюсь надираться грязными шлюхами.

- Грязными рыжими шлюхами, - поправила Лайла, снимая куртку. – Ты собираешься ходить в этом плаще всю ночь?

- Я замерзла.

И это было правдой, но Натали обнаружила, что не чувствует себя комфортно в бюстье на публике. Не сейчас. Возможно, после нескольких бокалов вина она сможет расслабиться.

Натали почувствовала, как ее кто-то приобнимает за плечи, а потом услышала голос.

- Привет, сеструха. Как жизнь?

Лайла вздохнула и спросила своего брата Томми:

- Твоя жена здесь?

Ни для кого не было секретом, что Лайла на дух не переносила свою невестку Хелен. Хелен в городе владела парикмахерской, но Лайла отказалась там работать. Про Хелен шла дурная слава, что она делает отстойные стрижки и не умеет подбирать цвет.

Томми обхватил одной рукой Натали, а второй сестру:

- Она дома с детьми.

Натали знала Томми Маркхэма столько же, сколько и Лайлу. Когда-то он был симпатичным парнем, но его образ жизни быстро это исправил.

- Как жизнь, Нат? – спросил Томми.

- Все хорошо. Бизнес хорошо. Шарлотта хорошо.

Им подали напитки, и Томми сказал записать их на его счет. Они чокнулись бокалами, и Лайла ушла, оставив Натали болтать с Томми у барной стойки. Они говорили о его родителях и его сыновьях, игравших в юношеской команде по футболу. Он купил Натали еще бокал вина и стопку водки.

- Томми, ты пытаешься меня напоить?

Он широко улыбнулся, продемонстрировав толику былого шарма:

- Может быть.

Ни для кого не было секретом, что Томми – кобель и серийный изменщик. Также ни для кого не было секретом, что Маркхэмы в целом похотливое семейство. Натали опрокинула стопку лимонной водки и выдохнула.

- Ты мне как брат.

- Но на самом деле это не так. Никто не узнает.

- Гадость, Томми. – Она взяла вино и отошла.

- О, не убегай, - крикнул он ей вслед, но Натали уже через весь бар шла к Лайле, стоявшей под большой лосиной головой. Натали проделала уже почти половину пути, когда ее остановила Сьюзан Портер. На Сьюзан был костюм сексуальной мышки, который ей очень подходил. Натали ходила со Сьюзан в школу, и та всегда была тихой, но дикой.

Они поговорили о детях и бизнесе. Щеки Натали горели от легкого опьянения, пока Сьюзан не спросила:

- Когда Майкл выходит?

- Я точно не знаю, - ответила Натали. – Спроси его мать и отца.

- Он будет жить не с тобой?

Натали посмотрела на усы и красный нос Сьюзан.

- Конечно нет.

Она извинилась и нашла Лайлу, флиртовавшую не с кем-нибудь, а с Фрэнки Корнеллом.

- Привет, Фрэнки, - сказала Натали, уставившись на его вампирские клыки.

- Привет, Натали. Я отправил тебе на печать свои фотографии с Хэллоуина.

Натали их еще не видела, но надеялась, что там нет снимков его огромного пениса.

- Спасибо за заказ.

- Пожалуйста. Просто вношу свою лепту в поддержку местного бизнеса.

Натали сделала глоток вина и посмотрела на Лайлу поверх бокала. На лице той играла широкая улыбка, глаза светились весельем.

- Это-то мы в тебе и любим, Фрэнки.

Фрэнки аж засиял от такого внимания.

- Я слышал, Майкл скоро выходит.

Натали опустила стакан.

- Я тоже об этом слышала.

- Это великолепно! – Фрэнки не понимал социальных сигналов, болтая о школе, футболе и о том, как классно будет снова увидеть Майкла. – Помнишь ту игру против «бульдогов», когда Майкл сделал тачдаун пас в последние три секунды?

Лайла, которая хорошо понимала социальные сигналы, несколько раз пыталась сменить тему, но Фрэнки все время возвращался на одни и те же рельсы. В итоге Лайла просто сдалась и подхватила его под руку.

- Пойдем купим мне выпивку, Фрэнки, - сказала она и повела его к бару сквозь толпу.

Натали обнаружила несколько друзей за высоким столом в углу. У некоторых из них были дети возраста Шарлотты, и они поболтали о детях и о работе. Поговорили о грядущем зимнем фестивале, пообсуждали, кто может выиграть приз за лучшую ледяную скульптуру, и посмеялись над впечатляющим крушением снегохода, которое случилось в прошлом году.

Затем разговор зашел о Майкле. И Натали больше не смеялась. Она давным-давно похоронила свое прошлое с Майклом, но когда его выход из тюрьмы неумолимо надвигался, все снова стало так свежо, и внезапно жизнь Натали превратилась в тему для обсуждений. Все хотели знать, когда Майкл выходит? Где он будет жить? Придется ли ему возмещать убытки? Что думает Шарлотта о возвращении отца?

Натали допила вино и откланялась. Она завернулась в плащ и нашла Лайлу у бара с ее братом и каким-то парнем по имени Стив.

- Если еще хоть один человек спросит меня о Майкле, я ударю кого-нибудь стулом по голове.

Лайла откусила кусочек оливки, нанизанной на зубочистку:

- Ты не дебоширка.

Натали посмотрела в накрашенные глаза подруги. Или Лайла смазала свой макияж, или Натали опьянела.

- Я могу кого-нибудь свалить. – Она подняла руки в сверкающих зеленых перчатках. – У меня есть суперсилы.

Натали знала: это все алкоголь, но чувствовала, что сегодня могла бы надрать кому-нибудь задницу.

Лайла засмеялась:

- Ты прибежала домой в слезах, когда Линда Финли запустила в тебя птичьим пометом.

- Это было в шестом классе, и он попал мне на волосы.

Натали опустила руки. За всю жизнь она ни разу не участвовала в драке, но если еще один человек спросит о ее бывшем муже, она налетит на кого-нибудь сумасшедшим бильярдным шаром.

Лайла покачала головой.

- Стив, потанцуй с моей подругой Натали. – Она похлопала парня по плечу и предупредила: – Веди себя хорошо.

- И не упоминай о Майкле.

- Кто такой Майкл?

- Вот именно.

Натали со Стивом перешли на маленький заполненный людьми танцпол, и он обнял ее за талию. Все прилично, будто настоящий джентльмен.

- Мне нравится этот костюм женщины-кошки.

Женщины-кошки?

- Я Робин. Друг Бэтмена.

- Робин - парень.

- Не сегодня. – Под песню Тайлера Фарра «Redneck Crazy» она рассказала Стиву, сколько времени ей понадобилось, чтобы найти этот костюм в Интернете. – Большинство было сильно неприличными.

- Мне нравится неприличное.

Чтобы доказать это, Стив скользнул рукой вниз по ее зеленым шортам и обхватил ягодицу. Натали оттолкнула его и оставила стоять посреди танцпола. А чего еще ожидать от друга Томми?

Она нашла Лайлу, болтавшую с симпатичным молодым барменом.

- Я иду домой.

- Переночуешь у меня?

Натали бы очень хотела.

- Не могу оставить собаку. – Она слишком много выпила, чтобы вести машину, и в Трули не было такси. – Ты трезвая?

Лайла покачала головой.

- Но я знаю, кто да.

Десять минут спустя Натали сидела на заднем сиденье раздолбанного «Форда Тауруса» Фрэнки. Печка, казалось, не работает, так что Натали поплотнее завернулась в плащ. Лайла сидела впереди, безостановочно болтая, как будто машина Фрэнки была такой уютной и теплой, а Натали сзади не превращалась в кусок льда.

Когда они остановились перед домом Натали, Лайла обернулась:

- С тобой все будет в порядке?

Натали кивнула и посмотрела мимо головы свой подруги на огни в большом соседском доме, освещавшие темную улицу. Огни, которые не горели несколько часов назад.

- О, да. Все будет нормально.