За любые деньги…

В гостинице «Три веселых ковбоя» у Громкого Гарри сперли нож, табак и спички. Погром в номере наверняка устроил местный пьяница в поисках денег, и было понятно, что вор не умел читать, иначе он прихватил бы с собой записку Одноглазого Вили и ключи. Записка была написана черт знает какими каракулями и обещала «верное дельце». Мастерски сделанные дубликаты ключей от сейфов банка «Дженерал фонд» лежали на пустом брезентовом мешке рядом с запиской.

Теперь Гарри сидел на том самом мешке, уже набитом деньгами, в центральном хранилище банка. Гарри думал и сосал пустую трубку. Широко распахнутые дверцы пустых сейфов напоминали тюремные камеры. Яркая луна чертила на полу замысловатые узоры в виде тюремных решеток.

– Чертов Одноглазый, – прошептал с досадой Гарри.

Вилли куда-то исчез. Может быть, он закрутил любовь с очередной красоткой из борделя или его пристрелили в салуне, когда он запутался в лишних тузах. Поэтому Гарри, после тщетного ожидания друга, пришлось идти на грабеж одному.

– Что б тебя разорвало, кретин, – Гарри в сердцах плюнул.

Он встал, взвалил на плечи мешок и снова попытался протиснуться в тесные, входные двери банковского хранилища. Мешок снова застрял. С таким же успехом можно было просунуть скомканную шляпу в узкую щель забора или палец в игольное ушко.

Гарри прекратил бесполезную попытку и, в который раз, попытался развязать узел на мешке. Сто тысяч долларов мелкими купюрами вместо трехсот могли бы вполне устроить знаменитого грабителя. Но с веревочным «замком» Громкого Гарри порой не смог справиться и его хозяин. Гарри не любил когда кто-то из его друзей потихоньку пытался делить добычу без его участия. Разрезать мешок или прожечь плотную, как парусная ткань, мешковину тоже не было возможности. Гарри снова обшарил свои карманы. В левом он нашел записку Одноглазого Вилли.

– Все-таки ты большой сукин сын, Вилли, – простонал Гарри и пнул ногой мешок, превратившийся помимо его воли в самый настоящий сейф.

На улице было темно как в погребе. Из салуна напротив доносились пьяные вопли рейнджеров отмечающих день рождения шерифа.

Гарри осмотрелся по сторонам и осторожно пересек улицу. Здесь было несколько светлее. Наконец, ему удалось заметить чью-то фигуру возле коновязи. Точнее говоря, Гарри увидел сначала сапоги на бочке, которые освещал косой луч света из окна салуна, и только потом низко опущенную шляпу. Человек дремал, скрестив на груди руки.

– Простите, – как можно вежливее сказал Гарри. – У вас случайно нет ножа или спичек?

Незнакомец поднял глаза.

«Дьявол меня задери, это же баба», – удивился Гарри.

У женщины было красивое, тонкое лицо и большие глаза. Она с любопытством рассматривала Гарри.

– Так чего у меня нет? – насмешливо спросила молодая женщина.

– Ножа и спичек, – механически повторил Гарри.

– Правильно, – женщина улыбнулась. – Я не ем мяса и не курю.

Гарри пришла в голову мысль о напарнике. Он почесал затылок и уставился на тени за окном салуна.

– Мисс, а вы не хотели бы подзаработать?

– Нет, – в голосе незнакомки зазвучали металлические нотки. – Если вам нужен публичный дом, он напротив управления шерифа.

– Десять тысяч долларов за простую работу, – сказал Гарри.

– Вы сумасшедший? – удивилась женщина.

Гарри сглотнул слюну:

– Десять тысяч долларов наличными. Банк тут рядом, за углом. Мисс, дело уже сделано, но у меня возникли проблемы с тем, как выйти из банка.

– Насколько я вижу, вы все-таки вышли.

– Да, – легко согласился Гарри. – Но вышел только я, а мешок остался в банке. Кстати, как вас зовут, мисс?

Когда-то Гарри был настоящим ковбоем. Но шесть лет назад он благополучно переквалифицировался в грабителя банков. Слава к нему пришла очень быстро, а за умение тихо и быстро обделывать любое дельце Гарри получил насмешливую кличку «Громкий». Но Гарри ни разу в жизни не приходилось протискивать мешки с огромными суммами сквозь узкие двери.

– Нужно положить мешок на пол и утрамбовать деньги, – сразу догадалась Мегги. – Тогда он станет плоским как матрас.

У Гарри не было желания спорить с умной женщиной. Скорее наоборот, ухищрения женского ума вселяли в него некоторую уверенность. Мешок с добычей проходил сквозь узкие двери с огромным трудом. Гарри скользил подошвами сапог по полу и был похож на упрямого мулла.

– Чуть влево, – подсказывала сзади Мегги. – Теперь вправо.

Гарри чуть не заржал от огромного напряжения.

– Тяни же, ну, болван!

Гарри рванулся вперед так, что у него потемнело в глазах. В следующую секунду он вдруг с наслаждением почувствовал, что лежит на полу. Сверху на него давил огромный мешок, но это нисколько не уменьшало чувство облегчения Гарри.

Через пару минут напарники уложили добычу на одну из четырех лошадей и тронулись в путь. Мегги лучше знала выходы из городка Нью-Хакет и ехала первой.

«Все-таки жаль, что она красавица, – не без сожаления подумал Гарри, рассматривая женскую спину под тяжелой, мужской курткой. – Уж лучше бы на ее месте был Одноглазый Вилли».

Он опустил руку и дотронулся до холодной как лед рукояти кольта.

Если бы Гарри не везло в трудных ситуациях – а попадал он в них с хроническим постоянством – о нем уже давно написали бы десяток восторженных некрологов. Но легендарная быстрота Гарри частенько могла поспорить с его удачей.

Банду мексиканца Бешеного Мачете Гарри успел заметить первым. Солнце вставало над горизонтом и светило в глаза вооруженным до зубов оборванцам. Фора в две сотни метров, скалистая местность и кустарник, который местные индейцы называли «сотней осиных жал», подарили жизнь беглецам. Правда, почти тут же они едва не ворвались на полном скаку в толпу рейнджеров под руководством не совсем протрезвевшего шерифа. Шерифа Нью-Хакета звали Барабан Эндрю. Его идиотские приказы, быстро запутавшие подчиненных, помогли ускользнуть Гарри и его спутнице из-под самого носа разъяренных блюстителей закона.

Крошечная передышка в каньоне с мрачным названием «Улыбка покойника», заставила порядком подуставшего Гарри наконец-то вспомнить о своих умственных способностях. Он набил два пустых мешка подвернувшимся под руку тряпьем и сучьям. Уложив легкую поклажу на свободную лошадь, Гарри сунул в рот трубку и похлопал себя по карманам. Но спичек по-прежнему не было.

– Сейчас ты поедешь туда, Мегги, – Гарри показал рукой на север. – И будешь ждать меня у Трех Скал. А я попробую сыграть здесь в старый преферанс с двумя болванами.

У красавицы Мегги было серьезное лицо. Но Гарри был готов поклясться чем угодно, что там, в глубине ее больших, прозрачных глаз мелькнуло что-то вроде улыбки.

– И не вздумай дурить с деньгами, – Гарри на секунду запнулся и вспомнил, как еще совсем недавно Мегги обозвала его болваном. Гарри не любил обращения «крошка», но на этот раз он прибавил его к своему короткому монологу с особенным удовольствием: – Ты все поняла, крошка?

Искорки в глазах женщины погасли. Гарри сел на коня и потянул за повод лошадь, нагруженную фальшивым грузом. Крутой подъем быстро закончился и Гарри выбрался на равнину.

Слева он увидел группу рейнджеров и толстого шерифа, справа – банду психически неуравновешенного Мачете. Где-то там, впереди маячили смуглые всадники с белыми перьями на головах – местные индейцы.

«Что ж, пусть болванов будет трое, – подумал Гарри и пришпорил коня. – Так даже легче…»

… Мегги лежала возле костра, укрывшись одеялом, и задумчиво смотрела на огонь. Ее огромные глаза светились мягким и теплым светом.

Слезая со взмыленного коня, усталый Гарри споткнулся, и чуть было не упал на мешок с деньгами, брошенный вблизи костра.

– Возле банка ты сказала мне, что у тебя нет спичек, – заметил он.

– Я не знакомлюсь с мужчинами на улице, – нехотя ответила женщина.

– А за десять тысяч наличными? – съязвил Гарри.

Мегги взглянула на лицо напарника. Гарри не выдержал взгляда и сделал вид, что осматривает лошадь.

… Ночью Гарри разбудил вой койотов. Он нащупал свой кольт и освободил руку из-под одеяла.

– Черт, – тихо сказал он.

Мегги спала лежа на спине. В ответ на ругательство Гарри она что-то пробормотала во сне и повернулась на бок.

Гарри встал и подошел ближе. Для того чтобы хорошо прицелиться, ему не нужно было поднимать тяжелый кольт на уровень глаз.

«Чем быстрее, тем лучше», – подумал Гарри и нажал на курок.

Сухой щелчок осечки показался ему громче выстрела. Мегги даже не пошевелилась… Гарри вытер вдруг взмокшее от напряжения лицо и с удивлением заметил, что у него дрожат руки. Он осел на землю и механически быстро перезарядил барабан кольта.

«Не могу, – вдруг с ужасом подумал он, рассматривая спокойное и красивое лицо женщины. Кольт медленно опустился на его колени. – Не могу!.. Проклятый Вилли, что бы тебе, подлец, второй глаз выковырнули грязной вилкой».

Гарри бросил оружие и потер лицо руками. Шесть лет назад он попрощался со своей подружкой Джоан и пообещал ей привезти весь мир в мешке из-под дешевой кукурузы. Но мир оказался больше мешка и сильнее Гарри. Этот мир усадил его за стол и заставил играть в жестокую рулетку настоящей ставкой в которой была человеческая жизнь. Только сейчас Гарри вспомнил, что у Джоан почти такие же светло-каштановые волосы и огромные глаза. Правда, эти глаза были голубыми и почти по-детски наивными.

«Лучше завтра ночью, – решил Гарри, и ему стало легче на душе. – Потому что днем у нас может возникнуть масса проблем, с которыми трудно справиться одному».

Уснул Гарри очень быстро.

Утром шериф Барабан Эндрю приказал своим ребятам соорудить походную виселицу для неуловимого Громкого Гарри. Вид облегченной конструкции из трех бревен придал шерифу сил и надежды на удачу. Он весело болтал с рейнджерами и строил планы на будущую казнь.

В отличие от шерифа Бешеный Мачете все утро хмуро точил свой самый большой тесак и косился на едва виднеющуюся на горизонте группку индейцев. Краснокожие ребята поставили на холме столб для пыток. Они отплясывали возле него танец несколько похожий на тот, который исполнял сам Мачете, когда приходил в состояние крайнего возбуждения. По прерии ходили слухи, что Громкий Гарри задолжал краснокожим ребятам пару тысяч долларов.

Сам виновник собрания появился сразу после восхода солнца. Его вторая лошадь, нагруженная двумя мешками, весело и легко трусила следом за хозяином. Иногда лошадь останавливалась, чтобы храбро пощипать травки.

Шериф Эндрю рявкнул: «По коням!» Бешенный Мачете не отдавал никаких команд. Он забыл обо всем на свете и вспомнил о своей лошади только тогда, когда заметил что бежит за Громким Гарри в толпе конных всадников. Индейцы, прежде чем пуститься в погоню погрузили столб для пыток на самую резвую кобылу по кличке «Дохлая муха».

Гарри бодро поскакал к центру треугольника, где по его подсчетам должны были пересечься пути всех заинтересованных сторон. Там, в центре, был маленький овражек, густо заросший кустами «осиного жала». Путь через него знал только Гарри и Одноглазый Вилли, который и потерял свой глаз, прокладывая через овраг узкую тропинку.

День близился к концу и уставшее, не меньше Громкого Гарри, солнце уже коснулось горизонта. К удивлению ковбоя-грабителя красавица-спутница встретила его довольно добродушной улыбкой. Уставшего ковбоя ждал сытный ужин из ящерицы и кисет с табаком одного из рейнджеров шерифа Эндрю.

Мегги со смехом рассказала, как ей удалось ускользнуть от отбившейся от общей погони тройки ребят шерифа. Но Гарри хмуро отмалчивался. Закончив с ужином, он лег и укрылся одеялом с головой. Тоскливое чувство ожидания дурного грызло ему сердце…

… Ночью снова Гарри разбудил вой койотов. Он нащупал свой кольт и освободил руку из-под одеяла.

– Черт, – тихо сказал он.

Мегги спала, свернувшись калачиком. Гарри встал и подошел ближе. Женщина чему-то улыбалась во сне.

«Чем быстрее, тем лучше», – подумал Гарри и положил палец на курок. Во рту стало сухо и противно.

«Я все-таки так и не привез Джоан целый мир в мешке из-под кукурузы», – мелькнуло у него в голове.

Гарри вдруг понял, что не сможет выстрелить. Он кусал губы и смотрел на красивое и спокойное женское лицо так, словно искал в нем знакомые и родные черты. Совсем не к месту он вспомнил, что полгода назад ему передали весточку из дома: Джоан, его красавица Джоан, до сих пор так и не вышла замуж.

Сзади треснул сучок и Гарри, не думая, механически нажал на курок. Раздался сухой металлический щелчок… Гарри чуть не закричал от ужаса. Он оглянулся.

Сзади стоял койот и внимательно смотрел на перекошенное лицо человека.

– Собака! – с трудом шевеля губами, прошептал Гарри. – Грязная, подлая собака.

Койот метнулся в сторону и исчез в темноте. Гарри сел и высыпал на ладонь патроны из барабана кольта. Тот, который должен был выстрелить, был с пробитым капсюлем.

«Вчера я вставил на место прежний патрон, – догадался Гарри и тихо засмеялся. – Идиот проклятый!.. Но, Господи, ты все-таки есть».

– Что случилось? – Мегги приподняла голову. Она сонно моргала глазами и смотрела на Гарри.

Гарри весело подмигнул.

– Спи, крошка. Завтра у нас трудный день и надеюсь, что последний. До Миниуйада осталось только сорок миль.

Утром рейнджеры обменяли едва пришедшего в себя после очередного припадка ярости пленного Мачете на своего шерифа. Пленные индейцы использовались при этой сделке в качестве мелкой разменной монеты. Торг, кто кому и сколько еще должен, чуть было не перерос в драку. Пока шериф Эндрю лично колотил визжащего на земле Мачете, индейцы сбежали и прихватили с собой пыточный столб. Драка уже грозила перерасти в грандиозную свалку, но тут на горизонте показался Громкий Гарри. Одинокий ковбой-взломщик не спеша трусил в сторону полноводной Иссури.

Полковник Эндрю вскочил на ноги, и рявкнул еще не успевшим далеко убежать индейцам, чтобы они заходили справа. Идиоту Мачете при помощи полновесного пинка было доходчиво разъяснено, чтобы во время погони за Гарри он заходил слева. Тем не менее, толпа преследователей забыла о планах шерифа, едва только сорвалась с места. Впереди скакал сам шериф на пегой лошади индейского вождя.

Гарри оглянулся и что-то весело крикнул преследователям. Брод на Иссури знал только он и местные индейцы. Но, во-первых, брод выписывал довольно замысловатую кривую, во-вторых, индейцев было слишком мало, чтобы сдержать на поворотах буйную толпу, и, в-третьих, только вождь индейцев знал несколько слов по-английски. А такие слова как «бледнолицая бешеная собака» или «меловая морда» мало чем могли помочь на трудной и торопливой переправе.

Ночь была тихой и звездной… Гарри смотрел на огонь костра и думал. Когда рядом раздавался вой койота, он хмурил лоб и шептал тихие проклятия.

– Почему ты не спишь?

Гарри вздрогнул и посмотрел на Мегги. Женщина улыбалась. В эту секунду она была удивительно похожа на Джоан.

– Я думаю, – неохотно проворчал в ответ Гарри.

– О чем?

– Какая разница о чем? – он лег, используя в качестве подушки мешок с деньгами. – Три месяца назад, в Канзасе, я пристрелил трех ребят. Но у меня не было другого выхода.

– Почему?

– Потому что мы играли в карты. Они приняли меня за кретина, которого можно запросто ободрать до нитки.

– У человека всегда есть другой выход.

– Какой?

– Например, ты мог не играть.

– Пожалуй, это не выход, а вход, – Гарри усмехнулся. – Только кто знает, где начинается этот вход? Возле карточного стола, у дверей салуна или еще раньше, когда ты получаешь в банке свои последние десять долларов и вдруг замечаешь, что на окне плохо закреплена решетка?

Гарри немного помолчал, рассматривая звезды.

– Когда я был маленьким, бабушка как-то раз водила меня и крохотную соседскую девочку Джоан в самый настоящий цирк. Знаешь, чего тогда мне хотелось больше всего на свете? Как можно быстрее пройти двери. Потому что там, за ними, нас ждал огромный и сказочный мир… И только потом, когда я вырос, я узнал, что фокус это не волшебство, а простая ловкость рук. А слоны и тигры выполняли приказы дрессировщика только потому, что до ужаса боялись его плети. Мир слишком жесток для чуда, Мегги.

Гарри на секунду закрыл глаза, а когда снова открыл их, звезды странно изменились. Они, словно плавали в чистой воде и их длинные, перекрещивающиеся лучи переливались всеми цветами радуги.

– Спи, Мегги, – хрипло сказал Гарри. – Нам повезло, и мы все-таки прошли свою дорогу.

10.

Со стороны Рыжего Каньона городок Миниуйад был виден как на ладони. Он был похож на тихую большую деревушку, заросшую садами.

– Ты женщина и тебя никто не ищет, – Гарри старался не смотреть на свою спутницу и поправлял узду лошади. – Тебе легко удастся сесть на поезд до Балтимора.

– А ты?

– Я ухожу… Мне в другую сторону, – Гарри протянул повод лошади нагруженной добычей женщине. – Возьми, это все тебе.

И без того большие глаза Мегги стали просто огромными.

– Все? – удивилась она.

– Все. И еще это… – Гарри высыпал на женскую ладошку шесть патронов. – В общем, я хочу сказать тебе, что… – Гарри почесал переносицу. – Черт! Ты все равно ничего не поймешь. Но мой тебе совет, никогда больше не связывайся с плохими ребятами. Это не безопасно. А теперь мне пора.

Гарри вскочил на своего коня и быстро поехал прочь. Возле поворота он оглянулся.

– Послушай, Мегги, – улыбка Гарри была очень похожа на счастливую, – у тебя случайно нет пустого мешка из-под кукурузы?

– Зачем он тебе?

– Я хотел бы сшить из него куртку.

11.

Мистер Джон Пласкетт и его старый друг Билли Ларсен не спеша, пили коньяк и ждали. Иногда мистер Пласкетт поглядывал на огромный, грязный мешок перед камином и растерянно улыбался.

– Если честно, то я тоже не могу удержаться от идиотской улыбки, – признался Билли Ларсен. – Скажи мне, Джон, за каким чертом ты поспорил с этой красоткой, что ей удастся доставить такую кучу долларов из твоего банка в Нью-Хакете, сюда в Миниуайд?

Джон Пласкетт пожал плечами.

– Я не знаю, дружище… Может быть, мне просто стало скучно в дороге, а может быть, эта женщина оказалась слишком красивой для того, чтобы я, как последний болван, сидел и молча любовался пейзажами за окном вагона.

– Ты сильно рисковал.

– Я рисковал? – удивился Джон. – Чем, Билли? Шериф Эндрю поклялся съесть собственную шляпу, если деньги пропадут.

– А Бешеный Мачете?

– Этот бедняга глуп, как старый мул. Если бы ему удалось захватить деньги, он наверняка поспешил отделаться от своей банды. А взять его с деньгами в одиночку смог бы даже я. Правда, я не учел того, что этой удивительной женщине удастся провести самого Громкого Гарри. Но тут уже рисковала только она одна.

В зал вошел рослый, похожий на отставного генерала, лакей.

– Мисс Мегги Браун, – подчеркнуто правильным английским доложил он. – Изволите принять?

– Изволит, изволит, – пробормотал Билли Ларсен, прежде чем опрокинуть в рот остатки коньяка.

На Мегги Браун было простое дорожное платье и шляпка. Но даже этот скромный костюм подчеркивал ее изящество и женственность.

– Ваш чек, мисс, – Джон Пласкетт положил на стол тонкий, длинный лист бумаги. – Вы просто великолепны. Когда я смотрю на вас, я совсем не думаю о том, что стал беднее на десять тысяч долларов.

Билли Ларсен тоже не без удовольствия разглядывал гостью. Женщина положила в сумочку чек и улыбнулась двум мужчинам за столом.

– Скажите, а как вам удалось… – начал было Билли.

– Да, действительно, – перебил друга Джон. – Нам было бы очень интересно услышать о ваших приключениях.

Вместо ответа женщина выложила на стол нож, кисет с табаком и коробок спичек. Следом за ними с тихим стуком высыпались шесть патронов для кольта.

Кресла скрипнули и мужчины склонились над столом.

– Нож Громкого Гарри, – сказал Билли Ларсен, дотронувшись пальцем до его лезвия. – Насколько я понимаю, кисет, спички и патроны то же его. Гм!.. Не сомневаюсь, что вы, мадам, позаимствовали эти вещи без согласия хозяина, – Билли поднес ближе к глазам один из патронов и близоруко прищурился. – Блестяще, черт бы меня побрал! Мне знаком этот фокус. Посмотри, Джон, ты видишь этот характерный налет на меди? Он образуется после того, как патроны долго кипятят в воде.

– Зачем?

– Затем, что потом скорее выстрелит палка, чем один из них. Короче говоря, Громкий Гарри был безоружен как младенец, – Билли откинулся на спинку кресла и расхохотался. – Об остальном я могу только догадываться. Вы круто провели этого парня, мисс. Гарри, конечно, умер?

– Нет, – коротко ответила Мегги. Она немного подумала и добавила: – Но Громкого Гарри больше не существует.

Улыбка медленно сползла с лица Билли Ларсена, а нервически дернувшаяся вверх губа обнажила золотой зуб.

– Как это нет? Тогда почему… – Билли с нескрываемым изумлением смотрел на спокойное лицо женщины. – Тогда почему все деньги оказались у вас, мисс?

– Простите, но мне пора, – Мегги чуть заметно улыбнулась. – И я не думаю, господа, что вы сможете что-то понять, даже если бы я и рассказала вам все.

– Но хотя бы в двух словах.

Женщина на секунду задумалась.

– Видите ли, в чем дело, – медленно заговорила она. – В любом человеке, пусть даже в самом отпетом негодяе, все-таки есть хорошее… Очень хорошее. И порой человек способен заплатить любые деньги, лишь бы узнать об этом.

Мегги замолчала.

– И это все? – удивляясь еще больше, спросил Билли Ларсен.

– Да, – Мегги кивнула. – А теперь прощайте, господа.

Мужчины долго рассматривали захлопнувшуюся за необычной гостьей дверь.

– Ты что-нибудь понял, Джон? – наконец спросил Билли Ларсен.

– Нет, а ты?

– Признаться, мое понимание того, что случилось с этой прекрасной женщиной чем-то очень похоже на забытую всеми химеру совести, – Билли потер лоб, собираясь с мыслями. – Кстати, Джон, ты бы согласился заплатить любые деньги, за то чтобы узнать о себе что-то хорошее?

Прежде чем ответить мистер Джон Пласкетт посмотрел на мешок у камина.

– Все хорошее я знаю о себе сам, Билли, – ледяным голосом сказал он. – А когда мне потребуется узнать больше, я куплю десяток журналистов.

– Что ж, если так… – Билли попытался улыбнуться, но передумал. Он хлопнул ладонями по подлокотникам кресла и резко встал. – Пожалуй, мне тоже пора. Увидимся завтра в банке. Нам нужно уладить с тобой кое-какие дела.

Оставшись один, мистер Джон Пласкетт допил коньяк и подошел к окну. Он долго смотрел на улицу и вспоминал удивительно красивое лицо гостьи.

Возвращаясь к камину, Джон споткнулся о мешок с деньгами.

– Черт! – громко выругался он и пнул мешок ногой.

Удар получился не очень удачным и полупьяный Джон едва не упал.

Через пару минут на шум в зале заглянул лакей. Мокрый от пота мистер Джон Пласкетт колотил ногами огромный мешок возле камина и то и дело приговаривал: «Черт!.. Вот черт!.. Черт!!»

Лакей глупо усмехнулся и тихо закрыл дверь.