Забава королей

Глава 4

Они вернулись в отель уже в двенадцатом часу ночи. Сидевший в холле Альберто рассказал им, что прилетевший банкир сразу отправился в свой номер, желая хорошенько отдохнуть.

– Он просил его не беспокоить до утра, – сообщил Альберто, – говорит, что во время полета просматривал бумаги и почти не сомкнул глаз. Хочет отоспаться.

– Я хотел с ним переговорить, – вспомнил Фостер, – но ничего страшного. Поговорим потом.

– Мне он уже позвонил, – согласно кивнул Энцо, – значит, не будем ему мешать. Встретимся утром за завтраком. До встречи. Спокойной ночи! И спасибо тебе, Стивен, за прекрасный ужин.

– Если бы ты остался в Кейптауне еще на несколько дней, я нашел бы еще несколько хороших ресторанов, – пообещал Фостер.

– Мне нельзя переедать, – пояснил Бинколетто, – рядом со мной мой добрый страж синьорита Ролланди. Она тщательно следит за моим меню, иначе у меня снова поднимается уровень сахара в крови, и мне придется делать эти проклятые уколы. А я предпочитаю сидеть на таблетках.

Он повернулся и пошел к кабине лифта. Альберто поспешил за ним. Фостер протянул руку Дронго.

– Я рад был с вами познакомиться, – сказал он, – приезжайте к нам еще. Здесь не так плохо, как вам могло показаться. И я тоже не совсем правильно себя повел – наговорил вам кучу разных страшных вещей… Это из-за моего водителя, который так по-хамски себя повел.

– Ничего, – ответил Дронго, – я о нем уже забыл. А вам успехов и удач, мистер Фостер!

– Спасибо. До свидания, синьорита Ролланди, – повернулся Стивен к Джине, – оставайтесь ангелом-хранителем нашего друга.

– Надеюсь, – улыбнулась она.

Когда Фостер вышел из отеля, она взглянула на Дронго:

– Вы хотите спать?

– Пока нет.

– Может, немного посидим в баре?

– С удовольствием.

Они прошли в бар, где за столиками сидело лишь несколько человек. Джина заказала себе коктейль, Дронго попросил принести ему зеленый чай.

– Вы всегда пьете чай, когда приходите в бар с женщинами? – усмехнулась она.

– Не всегда. Но мы с вами уже пили вино, а сейчас я решил ограничиться чаем. Я вообще не очень дружу со спиртными напитками, – объяснил Дронго.

– А в самолете вы выпили довольно много, – напомнила она, – я видела, как стюардесса носила вам коньяк.

– Это от страха, – пояснил он. – Надеюсь, что с вами мне ничего не угрожает.

– А вы как думаете? – лукаво спросила Джина.

– Господин Фостер наговорил нам столько разных ужасов, что теперь я буду бояться собственной тени, – ответил Дронго.

Она рассмеялась.

– Интересно, что вы думаете о синьоре Фостере? – спросила Джина. – Я могу узнать ваше мнение?

– Конечно. С ним все понятно. Гамма его чувств отражается у него на лице. Жизнерадостный, эмоциональный, коммуникабельный, очень общительный. Умный. Понимает, когда нельзя поддаваться эмоциям, как в случае с увольнением его водителя. Я боялся, что он сорвется, но он молодец, сумел сдержаться. В последнее время стал несколько меланхоличен, но общая жизнерадостность берет свое. Достаточно нетерпелив, не любит медлительных людей. Одна из основных черт его характера – умение сосредотачиваться на главном, отбрасывая различные мелочи. Такой человек не может долго говорить по телефону, ему важно видеть эмоциональный отклик своего собеседника. Он не склонен к длительным объяснениям, предпочитает решать все вопросы достаточно быстро. Достаточно самоуверен, но умеет рассчитывать свои силы. Ему может быть неприятно безразличное отношение к себе со стороны окружающих. Но он всегда может пойти навстречу ближнему. Если бы водитель извинился, он бы мгновенно его простил. Кажется, ему самому не хотелось увольнять Белами, но он не мог терять свое лицо. В некоторых случаях бывает достаточно упрям. К политике относится нейтрально, но предпочитает иметь собственное мнение по всем вопросам, и не всегда это мнение большинства. Достаточно независим в своих суждениях.

– Более чем исчерпывающий ответ, – согласилась Джина. – Но c ним вы общались весь вечер и могли составить его законченный портрет. К тому же я знаю его не так хорошо, как нашего Альберто. Интересно, что вы можете сказать об Альберто?

– Мы с ним почти не общались, – напомнил Дронго.

– Разве это мешает вам составить его психологический портрет? – усмехнулась Джина.

– Не мешает. Но я могу ошибиться. Мне кажется, что этот человек обычно «себе на уме». Он расчетлив, конкретен, достаточно закрыт. В работе должен быть целеустремленным и очень практичным. Более того, я уверен, что он продумывает каждый свой шаг. Во всяком случае, он шел на достаточном расстоянии от водителя, держась ближе к нам, чтобы подчеркнуть свой статус. Судя по его часам, это подарок либо самого Энцо, либо кого-то из прежних боссов. Но думаю, что такой человек, как ваш Альберто, не стал бы носить часы, которые ему подарил другой шеф. Значит, это подарок Энцо. Тогда получается, что Альберто работает с ним достаточно давно, хотя я его ни разу не видел. Видимо, чаще всего он выполняет поручения именно во время путешествий Бинколетто по миру. Альберто любит и умеет зарабатывать деньги, хороший организатор. Очень рационален и практичен. Даже свое резкое недовольство поведением Белами он держал под полным контролем. Сознательно ограничивает себя рамками, за пределы которых не пытается выходить. Такие люди обычно ищут престижную и надежную работу с хорошим заработком. Очевидно, служба у Энцо его полностью устраивает. Из таких, как Альберто, получаются прекрасные менеджеры и руководители среднего звена. И вместе с тем он достаточно самолюбив. Когда Фостер дал ему ключи и Альберто должен был заменить темнокожего водителя, было заметно, как это ему неприятно, хотя он не только не возражал, но и поддержал это решение и сел за руль автомобиля. Но зато за банкиром он поехал уже с большим удовольствием, очевидно, потому, что должен был отправиться в аэропорт на другой машине.

– Браво, – сказала Джина, – этот анализ за те минуты, которые вы видели Пастроне, по меньшей мере удивляет. Я просто поражена. Вы очень наблюдательный человек.

– Это моя профессия, – пояснил Дронго, – зато ничего большего я делать не умею.

– Вам и не нужно, – убежденно произнесла Джина. – Человек, умеющий так просчитывать характеры людей, может быть одинаково успешен и в бизнесе, и в любом другом деле. Вы никогда не думали уйти в бизнес?

– Боюсь, что я был бы плохим дельцом, – признался Дронго. – Ведь бизнесмен должен уметь рисковать, а я бы не стал доверять человеку, которому изначально не готов поверить. Очевидно, что бизнесмену важны совсем другие качества. Интуиция, везение, умение рисковать, умение торговаться, добиваться своего… Очевидно, что моя интуиция направлена несколько в иное русло. Я уже не говорю о возможности торговаться. Даже на восточных базарах, где просто неприлично не делать этого, мне становится скучно и неудобно. И поэтому я, как правило, соглашаюсь с ценами продавца. И самое главное – я не считаю деньги мерилом успеха в жизни, мерилом счастья. Бизнесменом может стать только тот человек, который искренне убежден в том, что именно деньги являются главным стимулом его работы, и готов рискнуть ради них всем, что у него есть. А я не готов ради денег рисковать своей свободой или своими взглядами, устоявшимся образом жизни. Мне много раз предлагали достаточно крупные гонорары, чтобы я согласился на работу, которая претит моему характеру, моим убеждениям. И тогда я отказывался. Кажется, в Библии сказано: «Что стоит человек, если он завоюет весь мир, но потеряет при этом свою душу?» Вот поэтому я и не хочу терять свою душу.

Джина молчала. Она подняла руку, подзывая официанта и попросив его принести ей еще один коктейль. Дронго попросил еще чашку зеленого чая.

– Боитесь, что немного выпьете и потеряете контроль над собой? – ехидно спросила она.

– Нет. Просто мне нравится чай, – ответил он. – А вы встречались раньше с этим швейцарским банкиром?

– Встречалась, – нахмурилась Джина, – очень неприятный тип. Не люблю я таких. Наверное, мне больше нравятся наши мужчины – раскованные, общительные и веселые. А этот спокойный тип, кажется, никогда в жизни не повышал голоса. Очень педантичный, скрупулезный, всегда говорит негромким голосом. Носит очки – кажется, у него плохое зрение. И смотрит на весь мир через эти очки очень недоброжелательно. Видите, я тоже немного могу работать психоаналитиком. Хотя до вас мне, конечно, далеко.

Официант принес заказанные коктейль и чай. Джина взяла свой бокал и неожиданно сказала:

– Я рада, что вы решили с нами поехать. Будет не так скучно. Мужчины обычно охотятся и ни о чем, кроме охоты, не могут говорить.

– Там будут еще две женщины, – напомнил Дронго, – кажется, двое гостей прибывают со своими дамами.

– Я их уже один раз видела в Швейцарии, – пояснила Джина. – Этих дамочек волнуют только магазины и счета, которые оплачивают их мужчины. Все остальное им не слишком интересно. Одна из них однажды спросила меня: «Кто такой Вильгельм Телль, о котором все говорят? Он был известным писателем или художником?» Только не смейтесь. Вот такие у нас бывают дамы. Хотя нужно отдать им должное: они словно сошли с подиумов лучших домов моды. Рядом с ними я чувствовала себя просто неповоротливой и толстой уродиной с неприметной внешностью.

– Не нужно напрашиваться на комплимент. Вы прекрасно выглядите.

– Завтра вы будете говорить иначе, – пообещала она, – когда увидите этих красавиц, которые ждут нас в Сан-Сити. Особенно меня поражают их ноги. Вы не знаете, почему у славянок бывают такие невероятные ноги?

– В смысле – красивые?

– Безупречные, – вздохнула Джина. – Просто смотри и любуйся.

Дронго улыбнулся.

– Чему вы улыбаетесь? – не поняла она.

– У моего отца был многолетний друг, – пояснил эксперт, – довольно известный адвокат в Баку, Николай Арташесович Ереванцев. Он всегда говорил отцу, что он «ножист», так как считает, что самое главное в женщине – это ее безупречные ноги. И он влюблялся именно в эти ноги.

– Интересно, что отвечал ваш отец?

– Смеялся и говорил, что это неправильно. Хотя еще бельгийский писатель Луи Поль Боон однажды заметил, что девяносто девять процентов мужчин на вопрос «что вам более всего нравится в женщине?» сразу ответят, что душа – и тут же посмотрят на ее ноги.

– Значит, ваш отец не был «ножистом»?

– Нет. Он был, как бы это лучше сказать по-итальянски… Он был «мордистом», то есть его привлекала прежде всего красота женского лица. Есть разные вкусы. Кому-то нравятся тяжелые фигуры с мощной филейной частью, кому-то – подтянутые тонкие фигуры, как у подростков, кому-то – длинные красивые волосы. У каждого свой небольшой бзик.

– А что нравится вам? – с вызовом спросила Джина.

– Глаза, – ответил Дронго, – глаза, наполненные смыслом. Пустые глаза при самом идеальном теле делают женщину похожей на надувную куклу, которую продают для робких, застенчивых мужчин или подростков. Собственно, куклу можно сделать по любому размеру и стандарту, с любой внешностью. А вот умные глаза подделать невозможно. Даже не умные, это не совсем правильное слово. В конце концов, даже разговаривая с Марией Кюри или Маргарет Тэтчер, вы будете остро чувствовать собственную ущербность. Я говорю о другом. Интеллект, понимание, сострадание, чувство юмора, наблюдательность, скрытая эмоциональность – все это отражается в глазах. И подделать это практически невозможно. Даже если вы слепой, этот интеллект вы все равно почувствуете.

– Вы странный человек, – в который раз произнесла Джина, – но с вами интересно… – Она посмотрела на часы: – Уже второй час ночи.

– Идемте спать, – предложил Дронго. – Я провожу вас до вашего номера.

Она согласно кивнула. Они поднялись к ней на этаж. Джина открыла дверь своего сьюта и обернулась к Дронго.

– Спокойной ночи, – протянула она ему свою узкую ладонь.

– Спокойной ночи, – он поцеловал ей руку. – Не забудьте закрыть дверь изнутри и никому ночью не открывайте. Предупреждения висят во всех номерах.

– Я не пугливая, – улыбнулась она, – и не думаю, что ночью кто-то захочет полезть именно в мой номер. Но все равно спасибо за вашу заботу.

Она вошла в номер, закрывая за собой дверь. Он повернулся и пошел по коридору. Его сьют был рядом с номером, который занимал приехавший банкир. Дронго увидел, как дверь открылась и из номера вышел мужчина среднего роста, одетый в куртку и кепку. Он взглянул на эксперта и, отводя глаза, быстро пошел по коридору. В этот момент раздался телефонный звонок, и незнакомец достал аппарат.

– Я уже еду, – сообщил он, – буду минут через двадцать или двадцать пять.

Он обернулся, посмотрел на подходившего к своему номеру Дронго, который как раз собирался открыть дверь, и поспешил к кабине лифта. Эксперт вошел в номер и заперся. Очевидно, это был тот самый банкир, о котором они говорили. Он был в очках и говорил очень негромко. Интересно, куда он может направляться в такое позднее время? Или Фостер не предупредил его, что в этом городе нельзя ночью ходить по улицам, особенно после двух часов ночи? Нужно быть осторожнее…

Дронго вошел в свой номер, раздеваясь на ходу. Нужно еще раз принять душ, но он очень устал. Лучше принять его завтра утром. Он лег в кровать, глядя на изумительную перспективу спокойного океана, освещаемого взошедшей над ним луной, и закрыл глаза, проваливаясь в сон.

Утром раздался резкий требовательный телефонный звонок. Дронго открыл глаза. Звонил его городской телефон. Он нахмурился. Кому могло понадобиться звонить ему так рано утром в номер гостиницы? Если кто-то из близких, то они вполне могли набрать номер его мобильного телефона. И вообще очень мало людей знает, что он находится в Кейптауне. А об этом отеле вообще никто не знает. Часы показывали половину восьмого утра. Недовольный тем, что его разбудили, эксперт наконец протянул руку, поднимая трубку.

– Я вас слушаю, – мрачно ответил он.

– Извините, что беспокою вас так рано утром, – услышал он тревожный голос Энцо Бинколетто.

– Ничего, – Дронго сразу приподнялся. – Что-нибудь случилось?

– Да. Случилось. Большое несчастье. Я даже не знаю, как мне реагировать… Можно я зайду к вам?

– Прямо сейчас?

– Да, конечно. Извините, что так рано утром…

– Энцо, мы друзья, – напомнил Дронго, – и вы пригласили меня в эту поездку. Перестаньте извиняться и приходите. Я вас жду…

– Спасибо.

Дронго поднялся. Половина восьмого утра. Что такого ужасного могло случиться в это время? Он прошел в ванную, почистил зубы и успел надеть халат, когда в номер позвонили. Он открыл дверь. На пороге стоял растерянный и напуганный Бинколетто. Он был в костюмных брюках и спортивной майке, очевидно, надетой впопыхах. Дронго посторонился, пропуская его внутрь. Бинколетто оглянулся и быстро вошел.

– Случилось ужасное, – сообщил он. – Мне позвонили из полиции. Они будут здесь через десять минут. Я хотел бы вас попросить поехать вместе со мной.

– Что случилось? – спросил Дронго. – Вы не сказали, что именно случилось.

– Не сказал? Да, конечно, не сказал. Произошла ужасная трагедия. Сегодня ночью убили Стивена. Вы можете себе представить? Его убили! И именно поэтому офицеры полиции собираются приехать за мной…