1988 г

Заявление Горбачева о политической реформе и о выводе войск из Афганистана. Процесс пошел.

Армянский погром в Сумгаите, ввод войск в Ереван. А это уже ни в какие ворота. Жуть. Насмотрелся на свою голову. И что теперь с пацаном делать?

Закон о кооперации. Пришло время!

Угон Ту-154 семьей Овечкиных, штурм силами МВД четыре жертвы. И что детей грохнуть заранее? Пусть Аксютин думает.

Резня турок-месхетинцев в Узбекистане. Туда я не ходок. Ни одного знакомого в чуркестане.

Взрыв состава с взрывчаткой в Арзамасе. Думать. Подробности.

Угон самолета с заложниками-детьми из Минеральных Вод в Израиль. Без нас вернут.

Спитакское землетрясение в Армении (45 тыс. жертв). Опять Армения. Натурально подсказка. Надо помочь. Амбарцумян, говоришь?

Выписки событий из Интернета с комментариями Андрея.

* * *

Андрей поднялся по ступенькам и толкнул хорошо знакомую, облупленную дверь. За эти годы ничего не изменилось. Внутри все также остро пахло мужским потом. С непривычки неприятно, но ему навеяло воспоминания о прежних добрых временах, когда ни о чем сложном не задумывался. Ностальгия, как у белогвардейцев, рыдающих в ресторане. Не столько о прошлом, сколько о молодости и о бьющей через край энергии. Тогда и паршивая водка казалось верхом удовольствия, а небо было голубее и трава зеленее. Не то, что сейчас, когда на звезды некогда смотреть.

На него с удивлением взглянули, уж слишком хорошо одет, но подходить не стали. Надо будет – сам скажет, зачем заявился. На ринге отрабатывали удары. На матах старательно проводили простейшие приемы подростки, а в углу несколько парней тягали железо. Он с удовольствием вспомнил про былые сто двадцать килограмм и попенял себе, что совсем забросил тренировки. В здоровом теле – здоровый дух, а он уже начал жирком обрастать. Ничего нового, в этом деле, пока еще не изобрели. Из допингов разве что алкоголь, пресекаемый жесткой рукой тренера. Сплошная физическая работа, что вовсе и не плохо. Только готовый тяжко трудится, не подстегивая себя химикалиями, сможет пробиться выше. Худо-бедно, а из ихней секции вышло несколько известных спортсменов.

– Кого я вижу, – сказал, подходя, старый знакомый, – нас посетил великий деятель. Андрей Еременко собственной персоной. В газетах пишут про подвиги на Кавказе. Людей вывозил. Похвально, что не только деньги заколачиваешь. И что привело сюда? Вроде лет пять прошло с последнего визита?

Андрей обрадовано улыбнулся. Приятно, что тебя помнят, Владислав Станиславович многим помог в свое время. Как бы к этому не относится, но для большинства местных парней его спортивная секция давала отдушину. Чем жрать водку и ходить по улицам, мечтая набить морду очередному встречному, лучше уж заниматься спортом. Выйдет или нет, но будешь чувствовать себя в жизни увереннее. А примеры добившихся своего и выскочивших на более высокий уровень, что позволило им смыться из города, перед глазами имелись вполне реальные. Теоретически все местное руководство это понимало и относилось к нему и его идеям неплохо, но практически жила секция, чуть ли на одном энтузиазме заслуженного тренера СССР.

Не смотря, на свои далеко за пятьдесят, он был еще крепкий дядька. Без особых усилий мог свернуть в бараний рог любого хулигана. Впрочем, связываться с ним боялись. Несколько поколений его воспитанников вполне могли вписаться за старого знакомого и голову оторвать физически, а кое-кто уже и в начальство пошел. Владислав Станиславович этим никогда не злоупотреблял, но при необходимости мог и обратится к бывшим ученикам. Да и не только к ним. У партийных товарищей и в милиции тоже дети имелись.

Андрей пожал крепкую руку и возразил:

– Намного меньше.

Он, пару лет назад, в хорошо знакомом Поморском университете, вербовал для своих дел, выпускников факультета иностранных языков. Общаться с иностранцами требовались переводчики. Без знания языка было тяжко. Пашка еще мог читать по-английски и что-то понимал, пока не начинали быстро говорить, а у него в аттестате была красивая тройка. Даже не со словарем, а пустое место. Учителя натянули оценку, опасаясь испортить школьные показатели.

Особенно требовались знатоки английского, но на всякий пожарный подобрал и с немецким, и со скандинавскими. Потом пригодилось. Со шведами РОСТЕХ крепко задружился. Молодые переводчики были хороши готовностью много трудиться за приличные деньги, но случались и сложности. В профессиональных терминах они не понимали ни бельмеса, и от части пришлось со временем избавиться. Остались наиболее упертые и старательные, зато и держались за удачное место всеми силами.

Был вариант набрать людей в Москве, но, подумав, он отказался от него. Всегда лучше брать со стороны. Старательнее и благодарны ему будут. Да и у него, не отлаженное предприятие, где каждый знает свое место. Все в процессе становления и требуются самим преодолевать возникающие трудности. Прекрасно видно кто чего стоит и на кого не рассчитывать. Провинциалы гораздо больше заинтересованы, им на блюдечке ничего не преподносят. Кроме того, в родных местах и справки о человеке легче навести.

– А, это, безусловно, все ужасно меняет, – подмигивая, согласился Владислав Станиславович. – По делу или так?

– Поговорить надо. А там сами решите. Может серьезное дело, а может просто никчемное.

– Ну, пойдем, ко мне. Побеседуем. Эй, – заорал он в сторону ринга, так что Андрей вздрогнул, – Руки выше держи!

Эту манеру Андрей прекрасно помнил. Все видит, все знает, но если орет, значит неплохо. Если еще и с матом – очень хорошо. С бесперспективными он себя так никогда не вел. Разговаривал тихо и вежливо. И, между прочим, никогда не гнал. Не всем быть чемпионами, а крепкие мускулы в жизни пригодятся. Андрей мата ни разу не удостоился, но орал тренер на него, в свое время, знатно.

В тесной каморке, с вымпелами и грамотами на стене, Андрей плюхнулся на стул.

– Ничего не изменилось? – спросил Владислав Станиславович.

– Здесь – нет. А вообще очень много. Про закон «О кооперации в СССР» слышали?

Тренер неопределенно хмыкнул.

– Ты-то раньше всех успел подсуетился. Передовик, активист и разложенец. Еременко не редкая фамилия, но теперь достаточно известная. В вашей школе на доске почета висите. Он откровенно рассмеялся. – Привезти пару ПК по линии министерства образования и моментально из памяти испарилось знание о твоем поведении и оценках. У нас про тебя с братом легенды рассказывают и завидуют. И говоришь теперь не так. Совсем омосковился.

«Не в первый раз сообщают, озабоченно подумал Андрей. Неужели так в глаза бросается? Речь еще ладно, в Москве косят на Архангельск, здесь на Москву. А вот брякнешь иногда что-то про происходящее, люди всерьез удивляются. Это ж непроизвольно, перечитал про будущее, а у них там думают и говорят иначе».

– Да и видок у тебя. Фу-ты ну ты. Фирма́. Дипломатик кожаный притащил. Аж завидки берут.

– Все это нажито честным непосильным трудом, – разводя руками, сообщил Андрей. – Полито трудовым потом и стоило мне километров нервов. Поэтому я очень хорошо представляю себе, чем это пахнет, – серьезно продолжил он. – Уже сталкивался. Когда появляются большие деньги, как плесень вокруг вырастает и множество народа, желающего присосаться к источнику. Делать они ничего не делают, только мешают, но рот раскрывают очень широко. Куда там, акулам, сбегающимся на запах крови. Так и норовят кусок пожирнее отхватить. Когда это чиновники, вроде в порядке вещей. Не нами заведено платить и не на нас закончится. Хуже, когда появляются мордатые парни в спортивных костюмах и требуют делиться. Чем больше будет кооперативов, тем хуже станет обстановка. Статью Уголовного кодекса, объявляющую предпринимательство уголовным преступлением, не отменили. Не применяют, но всю эту деятельность никак не регулируют. Невозможно вести дела хоть что-то не нарушая. И получается… Приходят ребята с вот такими кулаками, – он показал размер на манер хвастающегося уловом рыбака, – и говорят: «Делись»! А жаловаться некуда. Милиции все эти разборки не интересны и видят они в очередном кооператоре наглого спекулянта, которого и проучить не грех.

– А оно не так? – с насмешкой спросил тренер.

– Бывает и так. Вот только он такой же гражданин и подданный страны. И право имеет на защиту. Мало ли кто мне не нравится, я ж ему дверь не поджигаю ночью и на порог не сру. Если кому-то там, наверху, охота, в очередной раз, найти источник классовой ненависти и виновного во временных проблемах и вечном дефиците, то не дело милиции плевать в лицо терпиле. У них свои обязанности. Хуже всего то, что, таким образом, менты сами выращивают себе проблемы. Не заплати – подожгут, изобьют. Остальные посмотрят на результат обращения к государству и начнут платить. Все эти кооператоры, очень скоро, начнут кормить уголовников. Жирно кормить. Малой долей рэкетеры не ограничатся.

А дальше – нас ждет Америка тридцатых. Выстрелы на улицах, безнаказанность и взятки все выше. Уже не по тихому, а открыто. И размер такой, что нынешнее поколение цеховиков изумится. Частным фирмочкам крышу делают урки, а не как раньше партийцы с ментами. И все это совершенно безнаказанно. Снизу до верху. Одни работяги будут кряхтеть и платить. Именно на них и переложат все дополнительные расходы.

Сегодняшние дела, через несколько лет, покажутся детскими играми. И милиция возьмет на лапу, и партия возьмет. Да что там уже берут. Они обычные люди и жить хотят хорошо. Платить по счетам придется потом, когда прикажут дела закрывать на убийц и воров. Деньги брал? Отработай! И армия захочет вкусно кушать, да сладко спать. Мы не в Латинской Америке проживаем, военного переворота не будет. Наши генералы только и умеют щеки надувать, да солдатиков припахивать бесплатно.

Они за идею в бой пойдут? Да никогда! Думаете, кончилась лафа с Указом Президиума Верховного Совета СССР о прогрессивном налогообложении кооператоров? Написали, что кооператоры платят подоходный налог наряду с другими категориями населения тринадцать процентов, пока сумма их доходов не превысит пятьсот рублей. Свыше пятисот рублей налог составит тридцать процентов, плюс сколько-то процентов свыше семьсот рублей, плюс семьдесят процентов – с доходов сверх тысячи и еще девяносто процентов с каждого рубля сверх полутора тысяч. Подписали и вздохнули с облегчением. Нет. Вот теперь и начнется.

Оно мне надо работать двенадцать часов и получать ровно столько, сколько на заводе? Все будут скрывать доходы, и воровство станет массовым. Дело в целом привычное. Те же услуги, но без оформления. Или напишут в документах сумму в три раза меньше, а остальное из рук в руки. А где прячут от государства, там и рэкет. Не будут кооператоры вкладывать деньги в производство. Не для того старались. Завтра выйдет постановление о сворачивании всей лавочки, и они останутся с голой задницей, а оборудование достанется государству? НЭП уже был. Повторения боятся. С самого начала надо было ставить определенные условия, а не блеять сейчас про раздражение рабочих перед чужими заработками. Будут огромные левые деньги, и будет заинтересованность чиновников. Она уже есть!

– С такими прогнозами революцию делать пора, – хмыкнув, сообщил Владислав Станиславович. – Пора подвозить снаряды к «Авроре».

– А кто этим займется? Самые энергичные пойдут либо в кооператоры, либо в бандиты. Им это нафиг не нужно. Наоборот, грудью встанут на защиту нового порядка. Основная часть будет просто пить и на жизнь жаловаться, но пальцем не двинет, чтобы что-то изменить. Скажете не так?

– Вполне возможно. Не наблюдаю никого, способного звать на баррикады. И что предлагаешь? Приехал-то не зря. Явно мысль в голове крутится. Любопытно, какая.

– Есть идея. Как и рыбку съесть и на х… сесть. Причем, не только для меня. У РОСТЕХа, – помолчав, сказал Андрей, – крыша гебешная. Серьезные люди. Проблема в том, что это хорошо в пиковых случаях. А если ночью машину угнали или грузовик с товаром на дороге тормознули борзые ребята, так концов не найти. Не их это забота – в ментовку обращайся. А те, то ли будут шевелиться, то ли нет. Даже позвонят, так красные из вредности шевелиться не станут. Они друг друга всю жизнь недолюбливают.

Получается два уровня. На верхнем – все замечательно. С договорами, поставками и налоговыми органами никаких сложностей. Ни низшем – вечные запутки. Нужна своя служба безопасности. Телохранители, охрана объектов, сопровождение грузов. Даже своя гоп-компания, способная дать отпор очередным любителям легкой поживы. Не звать на помощь, когда уже поздно, а иметь под рукой. Чем в бандиты парни пойдут, – он кивнул в сторону двери, – лучше за нормальные деньги приличной работой заниматься. Да, сразу много не будет, но зарплата повыше, чем где бы то ни было. За риск надо платить. А он будет. И чем подбирать на улице очередного ушибленного Афганом, на всю голову, гораздо лучше получить совет от знающего человека. Отмороженные мне без надобности.

– К Мусе не заходил? – нейтрально поинтересовался тренер. – Крышу комитетскую предложишь. Не жизнь начнется, а сплошной праздник. Грабь – не хочу!

– Сначала к вам, – честно сознался Андрей. – Мимо него все равно не пройдет и совершенно не обязательно ссориться с… хм… старым знакомым. Ну, вы ж сами все понимаете.

Совсем не просто было выйти на нужного человечка в погонах. Зато теперь у него в чемоданчике были любопытные протоколы. Есть что Мусе показать. Его контакт захотел самостоятельно подработать и влип на контрабанде. Гашиш уже не заграничные тряпки на продажу, за это намотают большой срок. Вовремя предупредить – большое дело. А лишняя благодарность и грамота от начальства офицера раскрутившего дело волновала гораздо меньше, чем возможность перебраться из семейного общежития в нормальную квартиру. Требовалось обеспечить звонок сверху, и жилплощадь совершенно неожиданно обнаружилась. Вчера не было, а сегодня есть. Не деньгами одними жив человек. Еще и возможностью подарить сыну генерала старый «Мерседес». На новый он еще не отработал.

– Свой человек в городе необходим, – пояснил Андрей слушателю. – Я ему услугу, он мне ответную. Вполне по-советски. Могу парочку полезных советов не по-коммунистически дать. Без лозунгов, но с перспективой. В Москве многие вещи по-другому смотрятся. У меня планы дальние и интересные. И прямой грабеж в них не входит. Но оно ведь и к лучшему для всех. Горючий материал увезу. Здесь спокойнее станет. Нормальные парни необходимы, желающие прилично получать, не боящиеся разборок и без садистской жилки. Ну… где-то так. Мы останавливаться на достигнутом не собираемся. Будем, и в дальнейшем расти. Так что карьера для сообразительных возможна. Новые наборы тоже. А я, со своей стороны, готов помочь секции. Спортивные снаряды, форма, ремонт.

– Вот это, – сказал тренер, – было лишнее. Покупаешь.

– Нет, – убежденно заявил Андрей. – Если помогаешь кому-то просто так, один раз – это нормально. Да вот беда, приходит снова и считает, что так будет и в дальнейшем. Ему надо, а ты старайся. Любые деловые отношения должны быть взаимовыгодными. Чтоб не спихивали тебе, «на тебе Боже, что, мне не гоже», а честно делились. Не мне вас учить, но ничего плохого я в этом не вижу. Не слепой, заметил, что проблемы имеются. Сколько лет ремонт в помещении не делали? Почему не помочь их решить?

Андрей небрежно похлопал по чемоданчику.

– Хотите, оформим все самым надлежащим образом, а желаете, просто так выдам. Вы ж не шантрапа, на дело пустите, а иногда проще с людьми слева договориться.

Владислав Станиславович откинулся на спинку и с интересом посмотрел на него.

– Думаешь, деньги решат все?

– Здоровья не дадут. Все остальное – запросто. И, – он поколебался, затем продолжил, – чтобы недоразумений не было – анархии и вольницы не будет. Есть у меня уже несколько человек под это дело. Бывший начальник ГУВД района, бывший начальник отдела ОБХСС и трое оперов с земли.

– Пили?

– Не без этого, – миролюбиво согласился Андрей, – но и начальство задолбало. Раскатали губу на сыскное агентство, а оказались в серьезном пролете. Опять законодательно ничего не оформлено. Вроде и можно, а ничего нельзя. Следи за неверными женами, да собачек разыскивай потерянных. Жить на это не получается. Вот я сделал предложение, от которого сложно отказаться. Мне нужен ЧОП…

– Чего?

– Частное охранное предприятие. Они организуют – я плачу. Так что еще и смотрины будут. Раскидают парней по подразделениям, согласно наклонностям и подготовке. Дело не мгновенное и раньше такого не было, но хорошо смотрится. Уж баловать не дадут. Ну, все вроде, – вздохнул он с облегчением. – Думайте и решайте. Я в гостинице «Турист» остановился. Пару дней побуду.

В дверь без стука заглянул парень с поломанным носом. На будто грубо вытесанном топором лице смотрелось странно. Возникало ощущение опасности, усиленное не маленькими габаритами фигуры.

– Привет, – сказал он, дружелюбно скалясь. Нервные дамочки без привычки к его роже, непременно попадают в обморок.

– Здравствуй Олег, – обрадовано сказал Андрей вставая. Протянул руку. – Как жизнь?

– По-прежнему бьет ключом и все по голове. Он пожал руку и демонстративно почесал нос. – Требуется присутствие, – сообщил тренеру.

– Ну, вот тебе и кандидат номер один, – заявил Владислав Станиславович. – Тем более он тебе прекрасно знаком. Открывай чемоданчик и приступай к искушению.

– Это вы о чем? – недоумевающее спросил Олег.

– Он объяснит, – кивнув на Андрея, сказал Владислав Станиславович. – Завтра зайду. Уговаривать никого не стану, но подскажу, – подвел он черту под разговором и вышел.

* * *

Телефон звонил, когда Катя, шваркнув дверью о стену в сердцах, вернулась от редактора. Он ее окончательно достал своими нотациями. Так не ходи, так не гляди, вот здесь исправь. А слышала ли ты про эпохальную статью в «Правде»? Как будто, кто-то в стране, мог совершенно случайно, о ней не узнать. Даже слепые и глухие прекрасно в курсе. Нет, название классное – «Кобры над золотом», но этот самый В. Овчаренко не сам проявил инициативу, расписав «хлопковое дело» в подробностях. Так дела не делаются, уж это она прекрасно знала.

Пришло указание с заоблачных высот, и показали материалы следствия журналисту. Попробовал бы он что-то написать в том же духе по собственной инициативе! Моментально с волчьим билетом оказался бы на улице. Все это прекрасно понимали и каждый дурак из районной малотиражки рвался настрочить что-нибудь интересное о коррупционерах и партийном начальстве. Соревнование устроили. Кто гадость пороскошнее выкопает и тиснет на первой полосе.

Подавай главному редактору свежатину. А то все не знают про эту чушь. Подумаешь, спецмагазины! Даже для иностранцев не тайна. Весь город и вся страна живет по блату и по знакомству. Один лучше устроился, другой хуже. Кто может с работы тащит, кто имеет возможность много. Всегда так было и вечно будет. Этого уберут, нового назначат. Так еще хуже. У предыдущего все было схвачено и он себе, жене и детям уже квартиру с машиной на каждого члена семьи отхватил. А пришедший на его место нуждается, и снова тянуть будет. А все это их воздуха не появляется. Если в одном месте убыло, то в другом месте не появится. Начальники в общих очередях не стоят.

Раз написала, два настрочила… Уже в приличные дома не пускают – опасаются, а этот кобель требует новье и чтобы оригинально. Высосать из пальца что угодно можно, но дурой смотреться она не желает, ни под каким соусом. Исключительно точные факты. Не из-за совести, а потому что такие вещи имеют обыкновение неожиданно всплывать. Сделать себе имя совсем не просто, а вот погубить репутацию в момент. С одного плевка. Потом будут пальцами показывать. Надо это ей? Абсолютно нет!

Да еще козел смотрит масляными глазами, прямо так и раздевает на ходу. Ставит при всех показательно клизму, за неисполненное невыполнимое задание (заранее сука знал – невыполнимое, половину самолично вычеркнул), внушительно грозя пальцем и цитируя дословно, глубоко уважаемого и дорогого Михаил Сергеевича. Тьфу! Постеснялся бы остальных коллег. Раньше точно так же Брежнева цитировал и бегал за приказаниями в горком. А тут раздухарился. Гласность, демократия…

Да она бы и дала, не жалко, но плешивый под пристальным наблюдением жены, работающей тут же, в отеле писем и не посмеет. Потому и противно. Смотреть будет, полапать втихомолку постарается, а получить с него можно исключительно шиш. Вот, тоже, влипла. И уйти некуда, нигде не ждут, и оставаться противно.

Она сорвала трубку противно дребезжащего телефона и раздраженно рявкнула:

– Да! Я.

Замолчала, слушая, и удивленно переспросила:

– Кто-кто? Ой. Не узнала – богатым будешь. Конечно! В шесть буду.

Повесила трубку и задумалась. В комнату зашли коллеги, возбужденно что-то там обсуждая, но она не воспринимала звуки, лихорадочно соображая. Шесть лет прошло, и вдруг появился. Это не спроста. Кое-что о братьях Еременко она слышала и раньше, но особо не интересовалась. Они где-то там, она здесь. Ходил слух, что миллионами ворочают. Даже мелькнуло где-то, про совещание на высоком уровне, на котором Горбачев что-то одобрительное промямлил о несущих новые веяния в школы при помощи компьютеров.

Навязываться смысла не имело. Да и раньше думать надо было. Тогда она мальца легко привязать к себе могла, но воспринимала всю эту историю, как шутку. Всерьез крутить любовь не собиралась. Не обидно никому и приятно, да еще и деньги платят. Она ж не всерьез сказала, а Андрюха в карман полез моментально.

Так что услышала новость, вздохнула и забыла. Через столько лет появиться с криком: Здрасти! – это просто нарваться на посылание во всем известный адрес. Даже если проделают вежливо, толку не будет. Ничего не поделаешь. Где Москва, а где родной город. Разошлись пути-дорожки.

В 1982 г на горизонте болтался будущий муж, и он смотрелся, во всех отношениях, гораздо интереснее. Квартира, машина, неплохое место и приличная зарплата. Свекровь проживала в другой квартире, что тоже немаловажно. Да и не прогадала, если честно. Он, кроме своей работы, ничем не интересовался, углубленно буравя что-то там по химической части, в своем НИИ. Полная свобода, при минимальных обязанностях.

Сидеть дома быстро стало скучно, но идти в школу Катя, с самого начала, не собиралась. Еще не хватает жизнь себе портить. Совершенно случайно нашла место в областной газете. Здесь было гораздо интереснее и люди, в основном, не глупые. Еще неплохо, что день ненормированный. Иногда в туалет сходить некогда, а иногда, времени хоть жопой кушай. Всегда есть возможность исчезнуть, вроде бы по делам общественным, но выполняя собственные желания.

И кто бы мог подумать, что Андрюха так прыгнет? Когда в первый раз услышала – не поверила. Он, безусловно, не дурак, но уж больно широко шагнул, за короткий срок. Тут без Фортуны, ласково поцеловавшей в лобик, не обошлось. В таких делах одного таланта и ума мало. Везение нужно и знакомства. И вот звонок…

Не спроста это… Ой не просто так это жу-жу. Что-то Андрюхе надо. Сентиментальностью он раньше не страдал, а чисто девицу снять, так не требовалось разыскивать служебный телефон. Есть способы проще. Через того же Олега. Чтобы к старому приятелю не наведался, раз уж в город прикатил, никогда не поверю. И значит что, девица-красавица? – спросила она себя. А то. Прилетел мой лотерейный билет. За него еще заплатить надо непременно, но выпасть может серьезный выигрыш. Выглядеть надо хорошо и по-деловому. Рот не раскрывать по-пустому, на шею не вешаться. Цена мне немалая и он это сходу должен усвоить. Иначе использует и выбросит. Так что показать себя необходимо в лучшем виде и соображать на ходу. А там, как Бог даст.

В ресторан она пришла в строгой белой блузке и черной юбке. Туфельки на невысоком каблуке. Формы подчеркнуты, красивые лодыжки показаны, но без пошлости и крикливости. Чуть-чуть макияжа. В целом, создавалось впечатление деловое и очень привлекательное.

Дружески поцеловала в щеку, отметив запах дорого мужского одеколона, и уселась напротив. Костюм на нем из очень не дешевых и сшитый на заказ. Уж в этом Катя прекрасно разбиралась. Ботинки итальянские, на руке дорогущие японские часы. Неизвестно, какие там миллионы, но деньги серьезные. В здешней глуши такие не водятся.

Андрей сильно изменился. Не постарел, какие там годы, тридцатника еще нет, но морщины под глазами и поведение уверенного в себе человека, привыкшего командовать. От него прямо таки несло энергией и мощью. Глаз зацепило обручальное кольцо. Вполне ожидаемо. Верить, что все годы мечтал и приехал объясниться в любви сверхглупо, но стало слегка обидно.

Они дружески болтали, вспоминая старые времена, он отпускал слегка двусмысленные комплименты. Катя вежливо улыбалась и с аппетитом поедала заказанные хозяином блюда. Официантка предупредительно появлялась по первому зову, и тащила блюда, не заставляя ждать.

Катя отметила, как он обращается с ножом и вилкой. В общаге таких талантов за ним не наблюдалось, да в те годы она и сама не подозревала, как пользоваться столовыми приборами. Когда есть ложка, вилка, единственная кастрюля и один приличный кухонный нож на четырех девчонок, о вопросах этикета задумываются только больные на голову. Пришлось самой постигать высокую науку, уже будучи замужем. Назло свекрови, смотревшей на деревенскую невестку свысока. Сука. Не из деревни она, из райцентра. А вот его, явно кто-то учил.

– И как работа? – небрежно спросил Андрей, отодвигая тарелку. – Ты ж была такая амбициозная и честолюбивая, а сидишь в мелких репортерах.

– Я и сейчас не прочь прославиться, – игриво подмигнула Катя. Про себя она подумала, что справки он наводил всерьез. Не просто телефончик спросил, а подробностями интересовался. – Зацепить подходящую тему, чтобы было что предъявить и двинуть в Москву. Там есть, где развернутся. Не наша посконно-домотканная сонная глушь.

– Так много есть таких шустрых, – лениво возразил он. – Все думают, что в столице медом намазано. А она людей с большими ожиданиями не любит. Прожует и выплюнет. Как говорится: «Москва слезам не верит».

– Не скажи… Если внимательно посмотреть, так девять из десяти известных людей выходцы из провинции. Везде. Артисты, ученые, политики. Она открыто улыбнулась. – Даже кооператоры. Мы, за свое место всех раздавим. Москвичам от рождения все на блюдечке, потому они и ленивы на подъем и дела, а нам дорогу пробивать приходится. Стараться, чтобы выделиться из окружающих. Не каждый решится бросить налаженную жизнь и ехать в неизвестность. Не у всех получается. Это как бы, – помолчала, подбирая слова, и продолжила, – бежит рота на пулемет. Он поливает атакующих свинцом, и добегают единицы. Тут мало одного таланта, еще и удача нужна. Везение. Иногда залечь в воронку, переждать и ползком, пока не обратили внимания на дистанцию броска. Немногие выживают в атаке на хорошо укрепленные позиции. Там все давно занято и чужаков отстреливают с большим удовольствием. Не хотят благами делиться. А все равно, сидеть на попе, ничего не получишь. Надо рисковать.

Загрузка...