Двериндариум. Забытое

Глава 6. Научи меня сражаться

– Кажется, у нас сопровождающий, ладавр, – шепнул Киар, когда мы подходили к зданию гарнизона. – Идет за нами от самой Морской Гавани.

Я осторожно обернулась, делая вид, что рассматриваю заснеженное дерево. Ладавры казались мне почти безобидными, потому что у этих измененных не было ни когтей, ни шипов. Их тела были тонкими и хрупкими, их покрывал мягкий белый пух. Пыльно-серые крылья не могли долго держать ладавров в воздухе, и существа передвигались по земле короткими прыжками. Ночами ладавры кутались в эти крылья, словно в одеяла, и предпочитали проводить время где-нибудь под крышей на деревянных балках, посматривая вниз испуганными круглыми глазами. Ладавры отдаленно напоминали мне больших мотыльков.

Сейчас один такой мотылек-переросток прятался за кустами. А стоило нам пересечь улицу – ладавр бесшумным прыжком снова оказался поблизости и затаился на ветке дерева.

Киар ловко пропустил меня вперед, закрывая своей спиной. Но ладавр не нападал, лишь тащился следом, стараясь спрятаться. А возле гарнизона и вовсе исчез.

После недолгого рычания и шипения стоящий у дверей гарнизона бесх все-таки отправился внутрь и привел Меланию и Янту. Девушки кутались в серые шерстяные накидки и выглядели одинаково испуганными.

– Лорд Аскелан! – выдохнула Янта, увидев Киара. Глаза девушки зажглись восхищением и восторгом. – Вы пришли за нами! С вами все в порядке? Я беспокоилась!

Киар глянул на Янту с легким недоумением и кивнул.

– Вас переводят в замок, – сказала я, пытаясь поймать взгляд Мелании. Но послушница упрямо его отводила. Вздохнув, я велела девушкам следовать за мной и отправилась к Вестхольду.

В коридорах замка было почти пусто, чудовища или спали в своих норах из одеял и мехов, или охотились в лесах Двериндариума. Нам встретился лишь один щитобрюх, растянувшийся посреди коридора, да парочка агроморфов. Так что до кухни мы добрались без происшествий. У плиты топталась Китти, напевая веселую песенку и помешивая в котелке крупу.

Увидев нас, Хромоножка просияла:

– Вивьен, ты привела ко мне друзей? Я так рада вас видеть! Хотите кашу? А лепешку с маслом? А еще у меня есть чай и конфеты, целая коробка! Называются эйфория, вы когда-нибудь их пробовали? Я съела вчера несколько штук и чуть не умерла от восторга – настолько это вкусно! Шоколад, орехи и ягоды! Да это просто волшебство!

– Я ела шоколадную эйфорию на Снеговье, – тихо сказала Мелания. – Со вкусом клубники.

– А я люблю с корицей, лимонной стружкой и южным перцем! От нее горит язык, а на душе становится теплее! – подхватила Янта. – Да, пожалуй, нам всем нужна хорошая порция эйфории!

Друзья рассмеялись, даже Киар улыбнулся. Напряжение спало, противиться простодушному обаянию Китти оказалось невозможно. Девушка мигом усадила нас за стол и поставила перед каждым тарелку, исходящую ароматным паром.

Я вздохнула с облегчением, увидев, что Янта и Мелания улыбаются новой знакомой и с радостью отвечают на ее вопросы. Уже через десять минут девушки болтали и шутили, подобно старым приятельницам. Китти приняли за одну из прислужниц Вестхольда, и я не стала никого разубеждать, за что получила благодарный взгляд Хромоножки. На меня Мелания и Янта не смотрели, словно меня и вовсе не было в этой кухне, но улыбались и выглядели почти счастливыми.

И разве это не главное?

Не поднимая глаз, я торопливо доела свою порцию сладкой каши и отодвинула тарелку. И наткнулась на внимательный взгляд Киара. Он наблюдал за мной, но как обычно – без всякого выражения.

– Вы можете помогать Китти на кухне, – произнесла я, коротко глянув в сторону девушек. – Если хотите, конечно. В лекарском крыле лежат раненые, им нужны горячие обеды. Кухарки сбежали и спрятались в домах на окраине Двериндариума. Они боятся возвращаться в Вестхольд. А одна Китти не справляется.

– Мы поможем, – сказала Янта, Мелания кивнула.

– Вот и замечательно.

От меня по-прежнему отворачивались, и я ощутила, как съеденная каша комом встает в желудке. Поэтому торопливо встала.

– За кухнями полно пустых комнат, в которых можно жить. Там есть все необходимое – одежда и одеяла… Главное – держитесь подальше от главного зала Вестхольда, а на ночь запирайте двери. Китти вам все расскажет. И… мне пора идти.

Кухню я покидала в молчании. А когда за мной закрылась дверь, внутри тут же раздался щебет девичьих голосов и даже смех. Я прикусила губу, убеждая себя, что это совершенно неважно. В груди снова проворачивалось лезвие, кроша мою душу на куски. А когда я подняла голову, то вздрогнула, наткнувшись взглядом на скучающего Киара. Он подпирал стену и рассматривал свой перстень с таким видом, словно мог заниматься этим ближайшие сто лет!

Я украдкой смахнула с ресниц влагу, повыше задрала нос и потопала к лекарскому крылу. Бесцветный следовал за мной бесшумно, но не отставал ни на шаг. Подходя к двери, я посмотрела на Киара.

– Если я начну делать глупости, разрешаю все-таки стукнуть меня по голове.

– Глупости?

Белые брови северянина удивленно взлетели вверх, но нас уже встречала леди Куартис. После короткого обмена приветствиями врачевательница сообщила, что Мор и Фыр все еще без сознания, но оба живы. А потом кивнула в сторону внутренней двери.

– Она очнулась, вы можете поговорить. Недолго!

Киар окинул помещение оценивающим взглядом и первым прошел в тайную комнату. И остановился, глядя на Ливентию.

Девушка сидела возле окна, кутаясь в сиреневую шаль. Ее волосы густыми черными волнами спадали до самой поясницы. Светло-розовое платье подчеркивало золотистый цвет ее кожи, нежный румянец и густую темноту глаз. Если кому и пошел на пользу Мертвомир, то это Ливентии. По ткани платья и шали порхали драгоценные бабочки и стрекозы – кажется, южанка нацепила всю свою коллекцию. Возможно, блеск самоцветов ее успокаивал.

Когда мы вошли, она изящно повернула голову.

– Не могу поверить в то, что мне рассказала леди Куартис, – без приветствия произнесла красавица. Ее губы капризно изогнулись. – Я просто не могу в это поверить! Разве это возможно?

– К сожалению, – осторожно сказала я, гадая, как много успела поведать Ливентии врачевательница. И знает ли девушка о своем Даре?

Южанка накрутила на палец прядь волос, рассматривая нас из-под ресниц.

– Лорд Аскелан! Я так рада видеть тебя в добром здравии. Присядь в это кресло.

Киар молча сел напротив Ливентии, в его алых глазах на миг вспыхнуло недоумение. Но девушка уже повернулась ко мне. На ее губах появилась нежная улыбка.

– Не могу сказать того же о тебе. Хм, как там тебя зовут? Вивьен? Гадкое имя.

Выходит, леди Куартис рассказала достаточно. Я открыла рот, но Ливентия меня опередила:

– Молчи! Не смей говорить со мной! Не смей открывать рот! Врунья! Обманула меня, прикинувшись наследницей старшего рода, втерлась в доверие! Ты погубила всех! Погубила Кристиана! А ведь я… молчи! Если бы не ты! Ненавижу тебя!

Я бесполезно пыталась что-то сказать, язык прилип к небу.

– Я велела тебе молчать!

– Мне тоже велишь, Ливентия? – спросил Киар. Голоса он не повысил, но в нем прозвучала такая ярость, что южанка осеклась.

Очень медленно, словно преодолевая груз неимоверной тяжести, лорд встал с кресла. Его глаза потемнели почти до черноты, на бледном лице выступила испарина. Но он встал, несмотря на Призыв!

Глаза Ливентии, да и мои тоже, удивленно округлились.

Сбросив силу чужого Дара, Киар неторопливо приблизился и склонился над девушкой. Та испуганно вжалась в спинку кресла.

– Ты приказала мне, не так ли? Использовала Дар против лорда Колючего Архипелага. Против рубиновой крови. Королевской крови. Ты только что нарушила закон, Ливентия. И я вправе тебя наказать, ты ведь знаешь это?

– Я случайно! – пискнула девушка. – Я просто пока не научилась пользоваться Даром!

– Ты врешь, – почти ласково произнёс Киар. – И если закончила свое представление, то предлагаю начать заново. А если ты еще раз применишь ко мне Дар, я за себя не ручаюсь.

Ливентия надула губы и насупилась. Я молча вытащила из кармана запирающий браслет, и Киар защелкнул его на запястье южанки.

– Что ж, я рад, что ты получила столь сильный Дар, Ливентия, – произнес он, словно ничего не случилось. – Призыв, надо же. По одной из теорий о Дарах, легионеры получают от Мертвомира то, чего больше всего жаждет их душа. Вероятно, в твоем случае так и есть. Но для нас твой Дар – большая удача.

– Я не собираюсь участвовать в сражениях! Война для мужчин, оставьте меня в покое! – возмутилась Ливентия, с отвращением глядя на широкий кожаный браслет. Подумав, она прицепила к нему пару драгоценных стрекоз.

– Будешь прятаться здесь до самой старости? – покачал головой лорд. – О тебе все равно узнают.

– Я буду находиться здесь, пока Двериндариум не освободят. Уверена, все это… недоразумение… скоро закончится! – заявила Ливентия.

Я открыла рот. Закрыла и показала на него пальцем. Красавица южанка со злостью щелкнула замком браслета:

– Ой, да говори уже!

Я выдохнула, оказывается, ощущать себя немой – ужасно неприятно!

– Все только начинается, Ливентия. Скоро в Двериндариум прибудет глава Ордена Крови. Тот, кто отдал приказ сжечь дворец в столице. Тот, кто виновен в смерти твоего отца. И поверь, он найдет тебя. Он найдет нас всех. Нам надо придумать, как его победить. Иначе… иначе всему наступит конец. Кто владеет Двериндариумом, тот владеет Империей. Мы все это знаем.

Губы Ливентии задрожали, словно она едва сдерживала слезы. На миг я ощутила к ней жалость. Эту девушку учили выбирать наряды, картины и цветы для гостиной, музицировать и улыбаться. Она не желала воевать.

Впрочем, кто из нас об этом мечтал?

– Чего вы от меня хотите?

– Помощи. Любой, которая потребуется, чтобы защитить людей. Мы должны знать, что в нужный момент ты не спрячешься, а станешь сражаться.

Южанка поправила бабочку на шали. И произнесла недовольно:

– Хорошо. Я сделаю, что смогу. Но не ждите от меня слишком многого! А теперь уходите, я больше не хочу разговаривать!

Я кивнула и встала, отметив про себя, что Ливентия так и не спросила про Ринга. Да и про остальных тоже. Ее интересовал лишь один человек.

Уже у двери я обернулась и тихо сказала:

– Кристиан жив. Сегодня мы его видели.

Лицо Ливентии озарилось таким счастьем, что мне стало невыносимо больно. Я отвернулась и вылетела из комнаты. Киар догнал меня уже возле тренировочного зала, все-таки бегать я действительно умела. Влетев под каменные своды зала, я схватила со стены широкий изогнутый клинок. Он оказался слишком тяжелым для моей руки, но я не обратила на это внимания. В пустом помещении никого не было, а мне казалось, что стоит обернуться – и я увижу учеников и февра Стита, наблюдающего за нашими спаррингами. Размахнувшись, я ударила по висящему тюфяку с соломой. Раз, другой, третий! Я кромсала тюфяк-чучело, пока он не превратился в ошметки, а мои руки не заболели.

Но когда обернулась, Киар рассматривал меня, не мигая.

– Что? – рявкнула я, все еще ощущая желание убивать.

– Ты потратила слишком много сил на солому. У тебя неправильная стойка и хват. Ты не работаешь ногами.

Я со свистом втянула воздух. Перехватила рукоять. И встала так, как нам показывал Кристиан.

– Научи меня, – попросила я, сбрасывая мундир.

Лорд занял позицию напротив, одним плавным движением обнажив свой белый клинок.

– Я амбидекстр, – спокойно предупредил он. – Но правая все же немного слабее. Это может стать твоим преимуществом, если ты сумеешь им распорядиться.

Левую руку он убрал за спину.

Я замахнулась… и мой меч вылетел из руки. Подобрав его, напала снова. И вновь оказалась безоружной. В одно мгновение! Но упрямо бросилась к оружию. Мы повторяли это снова и снова, из разных позиций, но сколько я ни старалась – не смогла нанести хоть сколь-нибудь впечатляющий удар. Я взмокла и запыхалась, а Киар по-прежнему выглядел невозмутимо-отстраненным. Еще и успевал меня наставлять, скользя по полу и легко блокируя мои отчаянные выпады.

– Ты тратишь слишком много сил, Вивьен. И действуешь слишком прямолинейно. Твои намерения и удары очевидны. Ты смотришь на мое плечо, думаешь, а потом туда бьешь. Не замечая, что я уже закрыл всю правую сторону. Научись врать.

– Я это умею! – невесело расхохоталась я, делая выпад. Сталь встретилась со сталью, от силы удара загудело все тело. – Разве ты не понял? – снова удар. Еще сильнее, еще яростнее. – Ливентия права, я проклятая врунья! Это все, что я умею!

Удар, разворот, удар! Скрежет стали, звучащий набатом. Моя ярость и боль, вложенные в сражение… И снова разворот – еще быстрее, на пределе сил, на пределе себя! Я не умею врать? Еще как умею… и это вранье будет стоить мне самого лучшего в моей жизни. Удар, удар… Тело вибрирует и дрожит, руки онемели, но я не могу остановиться. Внутри меня что-то рвется, и нож проворачивается снова и снова. Сталь в руках уже не поет, она воет, она жаждет крови.

Левая нога, правая… Разворот! Я вижу Кристиана, танцующего в этом зале с идарами.

Я вижу Кристиана с крыльями Тьмы за спиной.

И с ножом в груди. Этот нож убил нас обоих. Я все еще чувствую его в своей груди.

И снова удар!

Врунья-и-предательница-врунья-и-предательница – издевательски поют клинки. Я больше не могу удержать чувства внутри себя. Меня разрывает на куски от вины и беспомощности. И все, что я могу – это бить. Снова и снова поднимать клинок, выплескивая свою боль.

И Киар уже не просто выбивает мое оружие, он нападает, теснит меня к стене. Загоняет в ловушку. Его зрачки расширились, оставив лишь алую кайму радужек, на бледных скулах проступили мазки румянца, делая северянина больше похожим на живого человека.

– Ошибка, – сказал он, проведя кончиком клинка по краю моей рубашки – от груди до пояса штанов. – Нападай.

– Некоторые ошибки смертельны, – процедила я, имея в виду вовсе не наше сражение.

– Ошибки выявляют разницу, – Киар легко блокировал мой яростный выпад и коснулся краем лезвия моего живота. Еще удар – и его клинок прошелся по моим плечам и спине.– Ошибаются все, Вивьен. Садовники, лекари, лорды. Даже короли. Сильные и слабые. Ошибки показывают, кто ты есть.

– Как? – я уже с трудом выдерживала град его ударов. Киар был слишком стремительным. Сталь в его руках насмехалась надо мной –неумехой.

Обводной маневр, удар – и я полетела на пол. Меч вывалился из рук и со звоном откатился в сторону. Лорд наступал, еще миг – и я окажусь зажата между ним и камнями. Мое оружие улетело слишком далеко, оставив меня беззащитной. Только Киар и не думал останавливаться. Он снова сделал выпад, оставив на моем плече крошечную царапину. Глаза Киара стали совсем темными и какими-то голодными. На миг почудилось, что он и правда готов меня прирезать. Ну уж нет! Перекатившись, я вскочила, рванула к стене и схватила с подставки два одинаковых узких меча. Вскинула скрещенные клинки, принимая в крестовину удар Киара. Блокируя его!

– Сильные ошибаются, падают, но не сдаются, – слегка хрипло ответил бесцветный на мой вопрос. – Они всегда сражаются до конца.

Но смотрел он не на мое лицо, а на две белые рукояти в моих ладонях. Белый рог морского чудовища слабо светился, угасая. В пылу битвы я схватила клинки, к которым раньше даже прикоснуться боялась. Идары. И они признал меня, как признают лишь наследников старшего рода!