Забытый царь

Глава 11 Лето 7194 (год 1686)

Опять меня огорчили. Огорчили хотя бы тем, что я невнимателен к своим поданным Так сказать на рабочем месте скончался воевода Колы Яков Максимович Стрешнев. Надо их как-то на пенсию или в отставку отправлять, чтоб в своем дому, а не работе в последний путь отправлялись.

Ну естественно ближайший по званию это Шакловитый Федор Леонтьевич. Его и поставил воеводой Колы, да и всего Кольского края.

Кстати не откладывая в долгий ящик. Поднял этот вопрос на Государственной Думе. Какой шум поднялся, все высказались. Что готовы, до последнего дня служить государю.

На что я сказал.

— То, что готовы, служить это хорошо. Только и я перед богом за вас ответ держу. Ладно, воеводой служить. Можно сказать почти дома. А как Иван Богданович Милославский в чужом краю скончался, хотя конечно теперь Крым наш, но всё, ещё пока не совсем свой. В общем думайте думу, господа. Русь теперь новыми землями прирастает и значит, должностей на всех хватит. К примеру генерал Кровков Матвей Осипович, сам попросился в отставку. И конечно далековато от Москвы, но теперь служит государю, воеводой в Якутске.

Как вы поняли, в ходе разговора в Думе от первоначального предложения я сам отказался. Времена такие, никто на пенсии сидеть не будет. Более того, для дворян пенсия сейчас вроде наказания. Ведь пенсионное содержание никто выплачивать не будет, а значит на что жить?

Что ж исправляя ошибки предыдущих поколений готов делать другие.

Впрочем, несмотря на всё моё скромное прогрессорство, в чём-то история шла по прежнему пути.

В начале апреля из Речи Посполитой (Польши) прибыли важные господа, дабы учредить мирный договор.

Обсуждение надолго не затянулось, поскольку нынешний мирный договор во первых закреплял договоренности, аж 1654 года. К тому же немного изменилась мировая обстановка. Крым и Приазовье уже по факту принадлежали Руси.

Так что уже в конце апреля «Вечный Мир», был подписан. Если вкратце, то вот пункты договора.

Польша признала всё левобережное Приднепровье за Русским царством. В принципе это уже свершившийся факт.

Русское царство присоединилось к странам ведущим войну против Турции. Как следствие этого пункта Русское царство аннулировало все договоры заключенные с Османской Портой и вступило в антитурецкую Священную Лигу.

Третий пункт Речь Посполитая согласна получить сто сорок шесть тысяч рублей за отказ от Киева. Таким образом, как и Крым, Киев наш.

К тому же Польша признала свершившееся. То есть Крым, Приазовье и Причерноморье тоже наше.

Пожалуй, единственное, что приобрела явно Польша это Волынь и Галичину.

Но никто никого не заставлял и делегация поляков уехала довольная подписанным договором.

А я начал готовиться к Дню рождения, двадцать пять лет как-никак.

Во первых место. Хотелось найти, что-то особенное. Вспомнилась деревенька под Москвой, Косино. Там три великолепных озера. Места чудесные. Конечно, можно скучно позаседать в Кремле. Но зачем эта скукота?

Целый месяц, строились домики, навесы. Всё для удобства, отдыха. На Белом озере, плавучий остров, на котором тоже можно отдохнуть. Готовились люди для перемены блюд. На этот раз я не собирался устраивать большое застолье. Пусть все ходят и берут со столов.

Построить дворец под открытым небом. Все дороги вокруг озер были перегорожены. Въезд только с одной стороны. Все кареты, кони остаются на входе во дворец. Дворец чисто символический. Парадный вход есть, а ни стен, ни потолка. Конечно было бы неплохо посадить кусты цветов, дорожки. Но дорожки пришлось делать прямо в лесу. А лес на ходу облагораживать. Закрывая глаза мне представлялось, что-то типа Версаля или Петергофа. Но такие места за один месяц не строятся.

Людям скучно жить не имея ни телевизора, ни интернета. Поэтому вся Москва побывала, там где Государь что-то строит.

Я же предвидя наплыв любопытных, окружил всё тройным кордоном. Четвертый Измайловский полк, рейтары и даже рынды. Рынды у меня были в облегченном варианте. Без своих шапок и ферязей. Впрочем, за рындами сохранился белый цвет и топорики.

Пожалуй, впервые рынды охраняли не только государя, но и государево место.

Самое грустно. Что всё приходилось самому. Ни архитекторов, ни прочих садоводов паркового искусства поблизости не оказалось. Позднее можно конечно по Европам клич кинуть. А пока сам. Помощь пришла откуда не ждал.

Отец повитухи Евдокии. Панкрат Семенович. Оказался человеком видящим объёмно. Что интересно оба они малограмотные, но как его дочь оказалась повитухой от бога. А читать, писать её научили. Так и отец её совсем малограмотный. В Измайловском ничем не выделялся, плотник, как плотник. Работал хорошо, но о том его начальники знали. Когда дочка стала дворянкой, подрос и её отец, став старостой артели плотников. Но опять же староста и староста, не лучше и не хуже.

А вот тут на строительстве места отдыха я вынужден был постоянно находиться. Один раз подошел ко мне с советом, второй раз. Я не рассказывая всего, пояснил, что хочу собрать множество народу, чтобы они пили, ели, отдыхали. Впервые он ничего не сказал, развернулся и пошел. Один из стольников бывших со мной, хотел одернуть. Но я не дал. Мне стало интересно, что этот простецкий плотник придумает.

Для своего времени он придумал немало. По крайней мере его суждения, подтверждали мои планы. Казалось бы бери и назначай распорядителем работ, но его малограмотность, годами выработанное послушание.

Выход нашелся. На время моих отлучек, командовал один из стольников, А Панкрат Семенович, говорил, что приказывать. Впрочем, когда я привез одежду отличную от рабочей. То все бывшие соратники Панкрата начали кланяться ему. Видно было, что ему непривычно, но куда деваться. Взялся за гуж, не говори, что не дюж.

Глядя на Панкрата, я задумался вот о чём. Указ об унификации чинов я издал. Но касался, этот указ только военных. Сейчас было только четыре рода войск: моряки, пехота, кавалерия и артиллерия. У всех своя форма, но одинаковые звания. Ну ещё были два побочных рода войск, казаки и стрельцы. У них не только своя форма, но и звания другие. Однако в Указе, я приравнивал все звания. К примеру, у моряков мичман, в пехоте прапорщик, у казаков вахмистр. Но дело не в военных чинах. Для гражданских я ничего не придумал. Оставил, как раньше. Дворяне, стряпчие, стольники, думные, окольничие, бояре. Ну если воевода на воеводстве, никому не мешал. Зачем придумывать губернаторов. То остальные чины, в новую реальность не вписывались. К примеру Панкрату как назвать должность. Точнее название я придумал, Главный смотритель парка. Но вот как вписать эту должность и какому званию она будет равна? Приблизительно получался майор, но Панкрат, ну ни как на дворянина не тянул. Тут кстати вспомнилась его дочь. Ей наоборот дворянство дал безотносительно от должностей и чинов.

Впрочем обдумаю на досуге, день рождения приближался.

Первые гости самые дорогие приехали, чуть раньше. Поскольку с часами пока в Царстве проблема, то за самыми важными, послал курьеров.

На въезде стояли символичные ворота с декоративными башнями. У этих ворот и стоял я с Агафьей и детьми. Илье было уже шесть лет. Машеньке четыре. Да и младшему Семену уже два годика. Ещё был мой младший брат Петр Алексеевич, в форме гардемарина. Кстати у Петра сегодня также день рождения и исполнилось ему четырнадцать лет. Сразу после празднования Петр уезжал в Архангельск, на корабль.

Волновался я конечно сильно. Всё-таки праздник не по русскому обычаю. По русски ведь как. Садятся мужчины за стол и полдня пьют и едят. А женщины даже нос не показывают.

Сейчас приглашал мужа и жену. И детей, если они взрослые но не женатые или не замужние.

Своих младшеньких после встречи гостей отправил с няньками. Мы же пошли по парку, к Белому озеру. Где была площадка столами, сценами. И даже чуть в стороне небольшой зоопарк. В котором были слон, верблюд. И прочие редкие для здешних краев животные.

Между тем гости всё прибывали. Как я и ожидал, дипломаты разных стран столпились у огромного глобуса. На который были нанесены материки и страны, как я их помнил из двадцать первого века. Естественно, дипломаты все как один, подошли ко мне, что бы уточнить насколько точен этот глобус и откуда у меня эти сведения. На что я им ответил, что глобус может, не совсем правдив, но и не лжив. И все путешественники могут брать его за основу в своих путешествиях.

Мои молодые стольники выполняли роль гидов на этом празднике. Показывая, где поесть, где, извините, туалет. Где посмотреть на лицедеев или на зверюшек. Как пройти на плавучий остров. Подарки же я не принимал. Специальные люди на входе брали дареное. Подписывали от кого и отвозили. Коней уже мне не дарили. Просто потому что у меня самого собралась великолепная конюшня. И дареный конь должен был быть если не лучше, то хотя бы таким же как у меня. А это очень, огромные деньги.

Как мне кажется, праздник удался. Все ходили, открыв рты. Посидеть можно было как в беседках, так и просто под навесами.

Ну и что меня порадовало, это погода. Тихий солнечный день с изредка набегающими облаками.

Попрощался я со всеми с помощью рупора. И тут вроде бы не прогрессор, потому что рупор изобрели пятнадцать лет назад в Англии.

Всё-таки на следующий день, Панкрата Семеновича окончательно утвердил на должности, Главный Смотритель парка, жаловал дворянством и наградил орденом «Служение Отечеству» четвертой степени. Ну а чтобы, хотя бы немного соответствовал дворянскому званию, слуг дал из своих, которые немного и грамоте подучат и умению держать себя в новых условиях.

Праздник это конечно хорошо. Увы Русское царство, настолько велико, что где-нибудь да воюют. На юге крымчаков прижали, а турки заняты Морейской войной с Венецией. В то же время на севере пока со Швецией мирные отношения. Но на Дальнем Востоке, в Приамурье далеко от центра и вследствие этого малыми войсками Русское Царство только осваивалось. Маньчжуры, монголы и разные прочие местные народы, встречали новых поселенцев. Кто-то встречал мирно, но некоторые не хотели потесниться. Тем более сошлись не просто разные народы, а две империи. Русское Царство против Империи Цин.

Война была сложной уже потому, что в империи Цин были пороховые ружья, пушки. Таким образом сошлись равные противники. Ну, почти равные. Маньчжуры просто не успели занять Приамурье, но хотели бы. А русские переселенцы, в основном казаки, проделавшие тысячеверстный путь не собирались уступать.

И обе империи уперлись в маленький острог Албазин. Русские не хотели отдавать выгодное место. Маньчжуры не могли оставить этот острог у себя за спиной.

Первое нападение маньчжур на Албазин было прошлым летом. К сожалению помощь посланная мной несколько лет назад не успела. Может это и хорошо. Потому что острог был не просто не укреплён. Ядра маньчжурских пушек пробивали его насквозь. Люди гибли, но сражались. Тогда воевода Алексей Толбузин, согласился покинуть острог. Собственно, там и покидать нечего было, всё разрушили маньчжурские пушки.

Маньчжуры окончательно всё разрушив, вернулись в свой город Айгун.

Русские же воины вернувшись удивленно и радостно обнаружили, что маньчжуры даже посевы не уничтожили. Сразу же началось восстановление Албазина. Осенью убрали урожай.

Сам же Албазин теперь отстраивали, как настоящую крепость.

Переждав зиму, хотя даже в морозы маньчжуры делали вылазки и наблюдали за русскими воинами. Ранней весной, маньчжурское войско снова выступило к Албазину.

Но в это время в Албазине уже было восемьсот двадцать шесть человек из отрядов воеводы Толбузина Алексея и казачьего атамана из немцев Бейтона Афанасия Ивановича. К тому же триста московских стрельцов с пушками и пищалями, посланные государем. Пушек стрельцы привезли ещё столько же, сколько было раньше в крепости. Затинных пищалей в четыре раза больше. Но ко всему прочему московские стрельцы показали современное оружие, как раз для защиты крепости. Это были гранаты.

Кстати затинные пищали, это что-то среднее между пушкой и ружьем. С одной стороны эту пищаль может носить один человек, но калибр тридцать миллиметров, это уже минипушка, никто не удержит при отдаче. А теперь представьте выстрел из такой пушки.

Тем не менее осада началась и началась с предложения маньчжурского генерала, покинуть крепость. На что защитники острога ответили, «Един за единого, голова в голову, а назад, де без указа нейдем».

Тогда маньчжуры начали высадку на берег, со стороны крепости. Однако атаман Бейтон в конной атаке смешал маньчжурские порядки, так что даже маньчжурскому генералу пришлось принимать участие в обороне.

Дальше началось невероятное. Маньчжур прибыло под стены крепости, раз в пять больше чем защитников. Но Бейтон ночью снова атаковал маньчжурский лагерь. Маньчжуры в темноте, только панически оборонялись.

Казалось бы под утро всё успокоилось. Но утром на лагерь маньчжур опустился туман. Под прикрытием которого русские войска снова напали на маньчжур. И не просто напали, а выгнали из лагеря.

Теперь маньчжуры подходили к крепости осторожно. Начали прокапывать параллельные траншеи, сооружать насыпь с которой пушки будут бомбардировать острог. Но тут Бейтон решил проверить новое оружие. Ночью стрельцы и казаки вооруженные гранатами, подкрались к маньчжурской батарее. Закидали гранатами, испортили несколько пушек, прежде чем их выбили маньчжуры.

После этого наступило некоторое затишье. К сожалению во время предыдущих обстрелов погиб воевода Алексей Толбузин. Кстати опытный командир, знающий местные условия. Но заступивший на его место Бейтон, тоже имел воинский опыт. Понимая, что затишье может означать только одно, маньчжуры готовят какую-то гадость.

Тогда Бейтон приказал выкопать подкоп под батарею противника, с которой обстреливали острог. Подкоп не просто удался, а очень удался. Русские защитники острога не пожалели пороха, и батарею просто раскидало.

После нескольких неудачных попыток маньчжур прорваться в острог, началась полноценная осада.

Вообще попаданец, хорошо знающий историю, ту в которую попал, то же самое, что ясновидящий в своей реальности. Ясновидящий видит, что будет, а попаданец знает, что было. Но в его реальности это будет.

Во всяком случае я знал, что Албазин наши отстоят. Но многие погибнуть значительно позднее от болезней, цинги. И всё из-за того, что маньчжуры не дадут выходить из острога.

Поэтому я приказал небольшому отряду стрельцов задержаться в Нерчинске. И идти с таким расчётом, чтоб дойти до Албазина к ноябрю. Так как осада началась в октябре, то время выбрано оптимально. Маньчжуры встав в осаду расслабились. А тут русские войска.

К сожалению маньчжур было ещё пока не менее трёх тысяч, а подходящих к Албазину стрельцов пятьсот. Да защитников, наверняка значительно меньше.

Но затея удалась, маньчжуры не знали сколько подходит войск. Наши же в остроге не стали отсиживаться.

Как это не забавно, но малые силы русского воинства сняли осаду. Подвезли продовольствие. Тем временем в Пекин прибыли московские дипломаты.

А в это время, далеко-далеко от Албазина, посреди звезд на корабле, молодой человек вздыхал о своей возлюбленной.

Стоп-стоп откуда у русского капитана, возлюбленная в море?

Ну что ж давайте по порядку. После того, как русская эскадра влилась в Венецианскую, они провели несколько удачных совместных боёв против османского флота. Но Морея это изрезанные заливами берега и множество островов.

И вот в проливе между островами часть венецианской эскадры попала в западню. «Северная Звезда» Андрея Мурманцева выдвинулась вперед. Нет не от лихой удали, Андрей искренне был убежден, что он должен быть впереди, показывать пример, да и команды лучше видят.

Но Франческо Морозини венецианский адмирал, имел больше опыта в боях с османами. Его корабли обогнули остров и ударили в тыл турецкой эскадре.

Самое грустное в этой истории, что больше всех пострадала «Северная Звезда». Был ранен сам Андрей и многие из его команды.

Корабль был выброшен на берег. С него забрали личные вещи, порох, снаряды, пушки, а также всю оснастку. Больше корабль восстановлению не подлежал.

Андрей даже не смог попрощаться со своим кораблем. Но венецианский лекарь был достаточно опытный. И к приходу в Венецию Андрей уже стоял на ногах.

Всё это время он вёл беседы с капитаном венецианской галеры графом Себастьяном Мочениго. Граф рассказывал о себе. Андрей рассказал о своём первом выходе в море. Плавании к Южной Африке, Америке. На этой любви к морю и кораблям двое молодых людей подружились. Заодно Андрей выучил венецианский язык. На берегу раненых матросов поместили в специальный дом выделенный республикой раненых моряков. Себастьян же пригласил Андрея к себе во дворец.

Впоследствии русский капитан тысячу раз благодарил провидение, что оно направило в дом Венецианских дожей, ведь здесь в этом доме Андрей познакомился с Лаурой, сестрой Себастьяна.

Через несколько дней галера возглавляемая Себастьяном Мочениго покинула родной дом. Русского капитана доверили заботам юной Лауры. Скажите, ну как не влюбиться. Впрочем первое время Андрей переживал, что он глава эскадры остался без корабля. К тому же пришло извещение от государя, что Московское Царство присоединилось к Священной Лиге и теперь снова война с османами. А значит русские корабли, отныне могут ходить под русскими флагами. Своими заботами Андрей поделился с возлюбленной, на что она прошептала, что всё будет хорошо.

На следующий день в порт вошел корабль раза в два больше, чем «Северная Звезда».

Это был захваченный турецкий корабль, по иронии называвшийся, «Юлдуз», что означает «Звезда».

Оказывается адмирал Морозини не забыл про русского командора. К тому же ему нравилось, как дерутся русские моряки. И как только удалось захватить целым турецкий корабль, адмирал послал его в дар русскому командору.

Попрощавшись с юной Лаурой, Андрей с радостью взбежал на корабль.

Впрочем корабль требовал небольшого ремонта, загрузки провианта, пороха и пополнения экипажа, потому что те русские и голландские матросы, что прибыли с Андреем, это была половина экипажа. Теперь добавились и венецианские моряки.

Андрей поменял название. Та звезда утонула, эта захвачена. Значит нужно что-то другое. Пусть будет «Апостол».

Впервые Андрей изменил своей Лауре. Тем что спешил в море сильнее, чем к ней. Так всегда бывает, вот и Андрей находясь в море, уже на следующий день, начал вспоминать свою возлюбленную.

Здесь надо пояснить, что Священная Лига и Венеция против Османской Порты в основном воевали на суше, поэтому на море, были только отдельные стычки.

А на зиму, вся русская эскадра и часть венецианской отправились в порт.

Тогда капитан второго ранга, командор русской эскадры сделал предложение родителям своей возлюбленной. И неожиданно получил отказ. К тому же ему намекнули, что он загостился. Попробовал поговорить с Себастьяном. Но тот только пожал плечами, он почти не против. Но отец категорически не хочет, что бы какой-то иностранный простой дворянин женился на графской дочери дожей Венеции.

С этого момента капитан ходил, как в воду опущенный. Неизвестно чем бы всё это закончилось. Если бы с Андреем не поговорил, посол Долгоруков Яков Федорович.

В другое время Андрей может быть и не стал изливать душу, в общем то незнакомому человеку. Но сейчас не сдержался. Посол хмыкнул, сказал: «Точно не обещаю, но помочь тебе попробую».

Тут потянулись самые мрачные дни. Так как Андрей жил в доме посла. То каждое возвращение Якова Федоровича встречал с тайной надеждой.

Наконец однажды вернувшись, хлопнул Андрея по плечу, «Ну вот приглашены к адмиралу».

Честно говоря Андрей расстроился ещё сильнее, ведь он хотел видеть Лауру, при чем тут адмирал.

Однако, пообедав у адмирала, поехали во дворец Мочениго.

Ужин для Андрея тянулся бесконечно долго, поскольку Лауры не было за столом. Но по окончании ужина адмирал отвлек главу семейства разговорами. В это время Себастьян вывел Андрея в коридор. Вскоре появилась Лаура. Прошептав, «Всё будет хорошо. Батюшка против. Но братья не возражают против нашей свадьбы. Они хотят подружиться с русским государем». Чмокнула ошарашенного Андрея в щеку, на глазах у брата и упорхнула.

Вскоре адмирал начал прощаться. Поднялись со своих мест и Андрей с Яковом.

И тут один из братьев Себастьяна. Сказал, обращаясь к Андрею.

— Что-то вы, господин командор забыли нас, приходите чаще. Завтра приходите.

И только когда они остались вдвоём, Яков пояснил, он сказал, что Андрей друг Государя. Между прочим чистая правда.