ЗАБЫТЫЙ ПАНТЕОН: Ушедшие хранители Яви

Глава 2, часть 2

- Так кто же ты? Расскажи хоть о себе, я уже не стала тебя расспрашивать, думала, сам расскажешь, когда придет время, - спросила она, - ты явно не охотник, твои раны точно не из охотничьего ружья.

- Даже не знаю, с чего начать разговор, тетушка Ядвига, - ответил я. Называть ее просто по имени, как она всегда просила, у меня язык не поворачивался, а про отчество она сказала, что его у нее нет. Такое уж воспитание, уважать взрослых учили с детства. - Это долгая история.

- Ну, начни с самого начала, так я лучше узнаю тебя, - сказала она. Причем, как мне показалось, спросила с каким-то девичьим кокетством.

- Ну, если сначала, то зовут меня Даждев Сергей Антонович, - начал я рассказ, как она и просила, с самого начала, - Я бывший десантник, из Иркутска, до армии учился в лесохозяйственном техникуме, проходил практику в Тунгусском национальном парке, работа лесника всегда была мне по нраву. Наши леса нуждались в защите в первую очередь от людей. Незаконная вырубка деревьев - это лишь полбеды, потом эти сволочи, чтоб скрыть свои преступления, начинали якобы природные пожары, где погибали не только остатки деревьев, но и сотни беззащитных животных. Там я и уяснил для себя, что нет на свете хуже зверя, чем человек. Потом армия, служил я в десантно-штурмовой бригаде в Бурятии. После армии женился, и о работе в лесу пришлось забыть, зарплатой лесника семью не прокормишь. Подрабатывал охранником, затем появилась эта интересная работа, связанная с природой. Все было прекрасно, пока мы с командой не приехали в эти края.

- Интересный ты человек, Сергей - сказала она, как будто обращаясь сама к себе. - Немногие люди так относятся к лесу и природе. Так что же произошло там?

- Да мне и самому бы хотелось знать, что за чертовщина здесь творится, - сказал я честно, - мне до сих пор кажется, что это все мне снится! Сначала все шло как обычно, мы прибыли с группой на место, разбили лагерь, наша фирма занимается разведкой месторождений полезных ископаемых. Потом мы нашли какую-то пещеру, там еще был большой черный камень, словно алтарь или саркофаг, весь покрытый письменами, рунами и знаками. Наш главный геолог сказал, что это вроде как шунгит, но он в этих краях не встречается. По углам валялись какие-то предметы, посуда, тряпки, глиняные сосуды, - начал я описывать пещеру. - По нашим правилам мы должны были сообщить об этом руководителю, чтобы тот поставил в известность компетентные органы. Но тут все резко пошло не по плану.

Я сделал большой глоток чая из глиняной кружки и продолжил рассказ.

- Прилетели какие-то вояки, хотя точно не из министерства обороны. Скорее наемники, по шевронам понял, - я, как мог, описал странный рисунок, когда она, перебив меня, спросила, что на нем нарисовано, - потом они уничтожили наш лагерь. Я спасся, потому что уходил из лагеря, чтобы подняться на холм, где ловила связь, позвонить руководству и сообщить о находке. Потом они вынесли, что смогли, из пещеры, затем взорвали ее.

Я рассказывал ей свою историю, а в груди чувствовалась нарастающая боль и тревога, и к горлу подкатился ком. Я хоть и не был хорошим другом для этих геологов, но людьми-то они были очень хорошими, и мне было их искренне жаль. Но, собравшись с силами, я продолжил:

- А вот дальше началась поистине какая-то чертовщина. Сначала я услышал некий стон, словно зверь в предсмертной муке, потом как будто волна энергии разошлась вокруг, ну, и наконец голос. Какой-то хриплый голос заставил меня прыгнуть в овраг, что и спасло меня, по крайней мере, поначалу, - сказал я, - ну, а потом меня все же достали. А дальше ты знаешь, - закончил я рассказ.

- Ты тоже это почувствовал, - удивленно сказала она, не спросила, а именно сказала, опять говоря, словно сама с собой. – А ты помнишь, какие были знаки на этом камне? Там был знак вот такой?

Она встала из-за стола и подошла печке, затем вытащила оттуда обгорелую головешку и на ставне от печки начертила знак, похожий на некий спиралевидный крест с ответвлениями.

Присмотревшись к ее рисунку повнимательнее, я вспомнил, как наш геолог Сеня осматривал поверхность камня и пытался понять его происхождение. Он не мог поверить своим глазам, так точно и аккуратно были выгравированы знаки и символы, словно работали современным инструментом. В самом его центре как раз было нечто подобное.

- Да, тетушка Ядвига, такой знак был, правда, гораздо изящнее того, что вы нарисовали. Мой коллега все гадал, каким инструментом по камню можно было добиться такой тонкой работы. Правда, вокруг этого символа были какие-то руны или знаки. - Ответил ей я. - Что это может означать? И зачем его уничтожать? Что это вообще было за место?

Но она ничего не ответила, лишь только села обратно за стол, закрыла лицо руками и начала плакать. Я попытался спросить, в чем дело, но поняв, что сейчас не добьюсь ответа, оставил ее в покое. Когда придет время, она расскажет. А рассказать ей, по всей видимости, было много чего.

Потом Ядвига встала и, взяв плетеную корзину и не сказав ни слова, ушла в лес.

«Странная она, однако, дама», - подумал я уже в который раз.

Я ждал ее весь вечер, но в конце концов уснул на лавке, которая стала мне, хоть и неудобной, но все же кроватью. Вернулась она лишь под утро, подол ее платья был изрядно потрепан, но выглядела женщина довольно бодро. Она присела за стол, налила из чайника все ту же дурно пахнущую жидкость, которую она упорно называла чаем. За пару глотков осушила стакан и начала рассказ. Я оказался прав, ей действительно было что рассказать.

- Что ты знаешь о мире, Сережа? - спросила Ядвига и, не дожидаясь ответа, продолжила. - Что ты знаешь о сотворении мира? Нет, я не о научной стороне вопроса, наука объяснила или попыталась объяснить этот процесс. И на самом деле все верно, но немного поверхностно. Когда Род из хаоса смог сотворить физическую вселенную, это дало начало всему. Появилась материя, из которой создались звезды, планеты и стала возможна жизнь.

Я слушал ее. Сказать по правде, было довольно необычно слышать от пожилой женщины подобную речь, не религиозный бред, а именно четко поставленную, грамотную речь, причем с довольно современными терминами, даже по нынешнему времени. «Ведь глядя на нее, невольно ждешь что-то из старославянской лексики, а тут все наоборот», - подумал я, сделав заметку в голове, разузнать, кем она когда-то работала.

- Погоди, Ядвига, - я перебил ее, впервые назвав просто по имени, - Род, в смысле творец всевышний, как в библии, или в другой религии? – уточнил я

- Не совсем так, - ответила она, - тот, о ком ты говоришь, действительно Творец. Он создал само пространство и запустил или создал в нем изначальный бульон из хаоса, в котором переплелось всё. Кто знает, чего там только не было намешано, это и энергии всевозможные, материальные и нет, эфиры и элементали. Но в этом хаосе невозможно было что-то создать, тем более управлять. Нет, Он-то, наверное, смог бы, но вместо этого он создал помощника. Он создал Рода. Когда-то все славяне почитали его, - сказала она с тоской. - Именно он смог разделить на составляющие весь хаос и создал из него три мира. Это Явь, - начала перечислять Ядвига, загибая пальцы, - мир, в котором мы живем, все звезды во вселенной, все законы природы и так далее. Мир Правь – это мир эфирный, мир чистой энергии. Именно там обитают высшие существа, которых уже создал Род, ведь, как и Творцу необходима была помощь, так и Род создал себе помощников, так сказать. Ведь невозможно было за всем уследить в одиночку. Они стали управлять теми или иными законами природы. Затем, когда были созданы наша земля и жизнь в них, пришли люди, их начали называть богами. Ну, и мир Навь, там обитают низшие эфирные существа. Это, как правило, различные духи, мелкие божки различной категории, правда, иногда они находят способы просочиться в реальный мир. И именно туда отправляются души людей после смерти.

- Ад, в смысле? – перебил я ее вопросом. - В любой религии есть рай, где обитают праведники, есть реальный мир и ад, где в страшных муках находятся души грешников.

- Нет, Сережа, Навь — это не ад. Это совсем другой, реальный план бытия. В Навь попадают все души и начинают либо свой путь в Правь, а это можно сделать, лишь продолжая себя усовершенствовать, но, как правило, это мало кому удавалось. Ад, как и рай, придумала религия для сдерживания бурного нрава людей, как дополнительное средство контроля. А в Нави действительно находятся не только души, но, как я и сказала, еще очень много различных сущностей, как добрых, так и не очень.

Я слушал ее молча. Рассказывая мне, Ядвига не выглядела как фанатичка, удивительно, но она, по всей видимости, действительно в это верит. И ее рассказ не выглядел бредом, а походил на вполне рациональный. Вспоминая последние события, непонятный голос и свое видение, мне казалось, что-то из этого вполне возможно. Я всегда любил рассказы своей бабушки о ее молодости, жизни в деревне, про вторую мировую войну, и как на ней убили ее отца. И вот рассказ Ядвиги. Казалось, она не просто верит в то, что рассказывает, она это знает, но, как и откуда, непонятно.

- Так было очень много времени, - тем временем продолжала она, - три мира всегда были в равновесии. Боги помогали людям, твоим предкам, как, впрочем, и моим, сосуществовать в гармонии с природой, жить и развиваться, в первую очередь духовно. Среди них не было ни добрых, ни злых, мы все дети Рода, только справедливые. Иногда среди обитателей Нави находились смельчаки: Бесы, Банники и Шишиги, Анчутки и многие другие, которые проникали в наш мир и творили разные пакости.

- И Баба Яга, - решил я продолжить ее список.

Она как раз делала очередной глоток своего травяного отвара, и я решил воспользоваться моментом, вставить в перечень негодяев из ее рассказа, хоть кого-то, кого знаю. И то, только благодаря советским мультфильмам, которые смотрел в детстве в программе «Спокойной ночи, малыши»

После моих слов она аж поперхнулась.

- А вот это уже полная чушь! - сказала Ядвига со злостью. - Никакой она не злобный дух. Не верь сказкам, Сергей. Впрочем, это все не о том, - моментально остыв, продолжила она, - так вот, было три мира, пока не начали появляться на свет настоящие подонки. Злобные убийцы, корольки и царьки, которые ради наживы и власти сотнями, а потом и тысячами, убивали невинных людей, больные на всю голову убийцы - одиночки. Таким не было места даже в Нави, и Род сотворил еще одно место, откуда невозможно было бы выбраться, он сотворил Пекло. Вот его-то и можно было бы назвать адом. Род приказал Чернобогу отправить туда на вечную ссылку своих самых злобных бесов из числа слуг, чтоб они веками наказывали пытками души убийц и самоубийц. Туда же низвергли и Аспида, сына Чернобога, который потерпел поражение от Даждьбога, Семаргла и Стрибога за свои злодеяния. И он навеки стал править тем миром. Не имея возможности покинуть тот мир, он все же со временем научился проникать в сознание некоторых людей тут, в Яви.

- Но как? – не выдержал я и прервал ее рассказ. - А главное, зачем?

- Никто не знает, как он это делает, но то, что делает, в этом сомнений нет, - ответила и глубоко вздохнула Ядвига, - наверное, как-то научился, туда попадали хоть и проклятые души, но иногда весьма сообразительные. Там полно и стратегов, и других интересных личностей. Он вполне мог взять себе на службу и с их помощью творить то зло, которое все больше расползается по миру.

- Да, но все же, какую цель он преследует? - спросил я настойчиво. - Неужели просто из-за того, что он очень злой и с прескверным характером?

- Не знаю, Сережа, - ответила женщина, - да и никто не знает. Даже боги не могут попасть в тот мир, чтоб как следует расспросить его хозяина, - сказала она и так сильно сжала кулаки, что я услышал хруст костяшек. - Род создал великий барьер, иначе Аспид давно уже бы сбежал оттуда. Это тайна за семью печатями, - сказала она печально, - впрочем, боги уже вообще ничего не могут. Они сотворены из энергии жизни и были могучи. Но, увы, без подпитки от людей, от их веры, они со временем ослабли и ушли, в основном в Правь, и по сей день обитают там, а многие остались тут. Живут в образах обычных людей. И все, что им остается, так это лишь наблюдать и вспоминать о былом времени.

- Прости, Ядвига, - сказал я, глядя ей в глаза, - это, правда, очень интересная история, но причем тут все происходящее? – не выдержал я. - Как это все связано? Тут не боги или демоны всех убили, тут подонки в форме, это люди. И я выясню, зачем, мне только бы добраться до цивилизации, жаль, мой рюкзак пропал в реке. А то я бы уже позвонил в органы, в СМИ, к себе на работу, и мы вместе смогли бы во всем разобраться, придется им за все ответить.

- А вот тут, - сказала она, - ты сильно ошибаешься. Помнишь, ты рассказывал про шевроны, это мне напоминает один очень старый орден. Когда-то у одного правителя в Европе был перстень с таким же рисунком, или примерно таким. Он занимался тем, что искоренял язычество из людских племен. Не помню, как его звали. И, хоть я была уверена, что они давно все исчезли, похоже, их дело все еще живет. И если это те, о ком я думаю, - она сделала небольшую паузу, - то ничего ты с ними не сможешь сделать.

- Ну почему, что это за организация, не может же правительство финансировать подобные злодеяния? - сказал я, наотрез отказываясь поверить во что-то подобное.

- Этот рисунок, шеврон, как ты говоришь, - начала она объяснять, - показывает змея с крыльями и снизу три шара, олицетворяющие три мира. И он над ними. Это, Сережа, и есть его слуги, слуги Аспида. И они сидят на самом верху, это не только в правительстве, это во всех местах, где есть хоть какая-то власть, у них ключи от всех дверей в мире, и у них и с деньгами, и вообще со всем остальным проблем нет, - сказала она и встала из-за стола.

Ядвига подошла к печке и кинула в нее еще пару поленьев, которые я накануне нарубил и сложил аккуратно возле печки. «Хоть чем-то смогу отплатить за заботу и помощь», - подумал я вчера, увидев большую гору напиленных чурбаков. Я еще тогда спросил, кто ей привез столько дров, не веря в то, что пожилая женщина сама столько бревен сможет распилить, а она, как всегда, только рукой махнула и перевела тему.

- Так что вряд ли ты сможешь призвать их к ответу, - закончила она мысль. – Кстати, вещи твои не сгинули, я их через пару дней вверх по течению нашла, - сказала она как будто невзначай, - я не ковырялась в них, не имею такой привычки в чужих вещах лазить, не знала, чьё добро, пока ты не сказал, что потерял рюкзак в реке. Там он лежит, - сказала Ядвига, указав рукой на небольшое строение, которое она использовала как кладовую или сарай.

Я не поверил своим ушам. И ничего не сказав, побежал в указанном направлении. Ведь если все на месте, то шансы осуществить план спасения гораздо выше. Там были спутниковый телефон и барсетка с документами. Это сейчас самое ценное. Сообщить всем, кому только можно, и ждать спасения. Я подбежал к сараю и, порывшись немного, нашёл свой рюкзак. «Боже, как же это прекрасно, все на месте», - подумал я. Тут и сменное, хоть и еще сырое, теплое белье, и документы на месте. Засунув руку поглубже, я извлек из рюкзака телефон, точнее, то, что от него осталось. Рюкзак был на спине, когда одна из выпущенных этим садистом пуля попала мне в спину. Она прошла через рюкзак и, пробив телефон, вошла в мое тело. Что сказать, это, наверное, меня и спасло. Это чудо инженерной мысли и куча тряпок, хоть и немного, но замедлили смертельный полет пули. Смешанные чувства нахлынули в тот же миг. Чувство утраты надежды скорой связи с цивилизованным миром. Важнее всего для меня было позвонить дочке и поговорить с ее бабушкой, сказать, чтоб собрали вещи и уехали ненадолго к ее сестре на Балтику, в Калининград. Раздосадованный, я вернулся в дом.

- Ну что, вещи целые? - спросила Ядвига. - Что там такого ценного, что умчался как лань?

- Да вещи-то целые относительно, - ответил с досадой, вытаскивая из рюкзака своё имущество, - мокрые немного и в некоторых дырки от пули. Самое обидное, что телефон вдребезги, единственная связь с цивилизацией. Хотя, если бы не он, то вряд ли ты смогла бы мне помочь.

Я вытащил фрагменты спутникового телефона и положил на стол. Ядвига, взяв его в руки, сначала долго его рассматривала, потом, положив аккуратно его обратно на стол, сказала:

- И как же это с его помощью ты с миром бы связался, Сережа?

- Через спутники, - ответил я, - наука не стоит на месте, сейчас можно из любого места на планете через такую штуку с кем угодно поговорить. А в городах мы пользуемся еще более крутыми устройствами. Через них не только услышать, но и увидеть можно того, с кем разговариваешь.

Я начал вытаскивать вещи из рюкзака, но, к моему удивлению, никакого особого интереса Ядвига не проявила ни к биноклю, ни тем более к метательным ножам. Порывшись в аптечке и спросив, что от чего, сказала только:

- Всю эту химию вполне можно заменить тем, что дает природа в лесу, причем будет намного эффективнее.

Потом она взяла флягу и попробовала на язык содержимое.

- Не может быть! - сказала она потрясенно. - Откуда это у тебя? Не верю своему обонянию, это же экстракт каламита!

- Да забрал у одного из нападавших, - ответил я. - А что это?

- Охренеть просто, - все тем же потрясенным голосом ответила Ядвига, - да это просто сокровище! Это сок из листьев давно вымершего растения. Мне о нем рассказывала моя наставница. Его когда-то создала одна добрая богиня, чтоб смертные могли лучше познавать природу.

- И каким же образом? - скептически спросил я. - Впадали в транс или еще что-то?

- Нет, Сергей, - ответила она, - если правильно приготовить отвар, добавить еще пару ингредиентов, то можно наделить человека, хоть и ненадолго, способностью чувствовать места силы, присутствие духов и сущностей, проникших из Нави! – сказала она. - Так, наверное, эти люди, приспешники Аспида, и находили, а потом и уничтожали, а как теперь вижу, еще продолжают находить и уничтожать храмы и капища нашего, истинного славянского пантеона богов, - закончила Ядвига уже тоном глубокой скорби.

Она взяла флягу и, попросив оставить это зелье ей, положила его в небольшой сундучок, который она отперла небольшим ключиком.

- Уж не знаю, откуда это сокровище у них, но пусть пока оно будет у меня, я придумаю, что сделать с ним, - оказала она, убирая сундук на место.

- Конечно, Ядвига, - не стал спорить я, видя как, не дожидаясь моего ответа, она прячет фляжку, - О, у меня еще есть кое-что, - сказал я, нащупав на дне рюкзака спрятанную тарелочку, - все, что осталось из артефактов пещеры. Вижу, что для тебя это значит намного больше, чем для меня. Я, сказать по правде, спер ее. Валялась она, жаль было оставлять ученым, - сказал я, прижимая тарелку к груди, - хотя тут было что-то другое. Когда я взял ее в руки, я так и не понял, что произошло, но как будто эта вещь всегда была у меня, была моей.

Она, рассматривая бинокль и, сначала не обратив внимания на тарелочку, внезапно перевела на меня взгляд и сказала:

- Откуда у тебя это, Сережа? Видит Род, второй раз за день ты меня удивляешь, ну-ка, дай-ка посмотреть.

Она взяла тарелочку, повертела ее в руках, потом положила на стол, отошла к своим сундучкам и вытащила из одного из них обычное яблоко. «Белый налив», как сказала потом, мол, с ним лучше связь получается. Ядвига положила яблоко на тарелку и стала что-то бубнить под нос. Яблочко начало вращаться по часовой стрелке. Потом она позвала меня к себе и сказала:

- Ты даже не представляешь, Сережа, что ты спер, как говоришь, оттуда. Только скажи, что ты хочешь увидеть, и эта тарелка покажет это, покруче любых устройств, о которых ты мне рассказывал. Жаль только, с ними разговаривать не получится, но услышать и увидеть можно все.

Я лишь произнес:

- Вика, - и изображение на поверхности тарелки сначала покрылось дымкой, потом она рассеялась, и я увидел свою дочку.

Она сидела в комнате и листала очередную книгу. Боже, какое это счастье - видеть ее, смысл моей жизни. Она была дома у бабушки, и ей ничего не угрожает. Я надеялся на то, что тот маньяк, который называл себя солдатом, видя, что попал в меня, доложит своему не менее больному на голову уроду-командиру, что со мной покончено, и они не станут искать мою семью, чтобы добраться до меня. Потом изображение вновь стало дымкой, и через мгновение дымка развеялась, став опять обычным блюдцем с яблоком.

- Охренеть, - только и смог выдавить из себя. - Это что за магия такая?

- А это, красавчик, - ответила она, - из того, старого мира, когда еще боги жили и ходили среди нас. Это тебе доказательство, что я не спятившая бабка, и все, что я тебе говорю - это истинная правда. А теперь, давай-ка посмотрим на ваш лагерь, - сказала Ядвига, - Может, что осталось, заодно и на наемников поглядим, узнаем, чего замышляют.

Она опять что-то начала шептать, и яблочко слегка дёрнулось и начало вновь вращаться по тарелке. Теперь перед нашими взорами был лес, тот участок его, где совсем недавно стоял наш лагерь. Картина была ужасная. Тел не было, наверное, их сначала стащили в ту пещеру, а потом взорвали. Был виден огромный провал в земле. Взрыв был такой силы, что свод пещеры не выдержал, и грунт провалился, засыпая как людей, так и остатки древнего капища. Палатки и вещи нарочно оставили на местах, чтобы все походило на несчастный случай, а не на жестокую расправу. Даже вездеход оставили.

- Вот ублюдки, - со злостью сказала Ядвига, - они уничтожили капище, построенное для поклонения богине Таре, это ее знак был на алтаре.

- Стоп, Тара? – спросил я ошарашенно, - Тара из моего сна? Так она богиня?

- Да, Сережа, она была добрейшая и умнейшая богиня, - ответила она, присев обратно на лавку. - Именно ее с братом ты и видел, уж не знаю почему, хотя есть догадки некоторые, потом проверим их. Так вот, она любила людей и создавала в этих местах свою страну, Тартарию. Она учила некоторых одаренных, с чистым сердцем девушек искусству врачевания, травничеству. Те в свою очередь обучали других, ее ученицы стали берегинями. Тара наделила их способностью не стареть и жить вечно, но они были не бессмертны, пусть смерть не приходила к ним, убить их было можно, чем и занимались приспешники Аспида последние столетия. И хоть они помогали людям, лечили, берегини были также отличными воительницами и могли за себя постоять. Но, увы, практически всех уничтожили. - Ее глаза наполнились слезами, и по щекам потекли две струйки.

- Это в смысле, когда святая инквизиция пачками сжигала женщин в Европе? – спросил я, вспоминая документальный фильм, который смотрел когда-то вместе с женой.

- Нет, то было совсем другое, они сжигали всех, кто хоть как-то пытался врачевать не молитвой, а знаниями природы, - ответила она, вытирая рукавом слезы, - Тех, кто искал спасение не в порошках, а в том, что дает мать - сыра земля. Ну, и просто кто-то избавлялся от надоевшей жены, женщины клеветали на соперниц. Хотя из тысячи женщин попадались и настоящие ученицы берегинь. Берегинь же, - продолжала она, - их выслеживали и убивали, загоняли как зверье. И, кажется, теперь знаю, каким образом, - сказала она, махнув головой в сторону шкатулки, в котором была фляга с настойкой, которую я так удачно подрезал у напоровшегося на дерево наемника.

- Ну да, - сказал я, вспомнив ее рассказ о настойке каламита и его интересную особенность, - с его помощью, наверное, не составит труда отыскивать все сверхъестественное. Так, а что в итоге случилось с Тарой? – спросил я с нетерпением, вспоминая, как видел и слышал, словно наяву, прекрасную девушку, которую иначе как богиней, назвать невозможно.

- Ничего не случилось, - ответила она с тоской. - Она, как и ее брат, впрочем, как и остальные, просто покинули Явь, тут в них уже никто не верит. Ушли и уже вряд ли вернутся, оставив этот мир на волю людей. Не оставив ничего. Хотя, - посмотрела она на меня ехидно, - похоже, что-то все же осталось. Слышала я от своей наставницы, что Даждьбог вроде как все же обрюхатил одну девицу, хоть это и считалось невозможным, видать, на то была воля Рода. И после этого в мире появились люди с частичкой бога, ни сил при этом, ни ума им не прибавилось. Даждев Сергей Антонович, - улыбнулась она, - вот эта частичка и до наших дней дожила, Даждев, потомок Даждьбога.

Вот оттуда и видения, и способность услышать обитателей леса, когда те хотят помочь.

- Кто? Я? - я аж охренел от такой новости. - Это, наверное, просто совпадение и адреналин, - попытался вразумить я старушку. - Да, в роду всегда были мальчики в каждом поколении, и девочки, впрочем, но прошла не одна тысяча лет.

- Вот именно! – сказала она с улыбкой. - Но, наверное, все эти годы твои предки не покидали Сибири, им всегда было тут комфортно.

- Это факт, - сказал я, задумавшись, - ни я, ни мои родители, ни их родители никогда не думали о переезде куда-нибудь в европейскую часть страны.

- Вот видишь, - сказала она и по-дружески стукнула меня кулаком в плечо. - И мы это скоро проверим. Беги пока, с дровами помоги, а я кое-какое, скажем, лекарство приготовлю из того отвара, что ты принес.

Я только махнул головой и вышел на улицу. После всего услышанного и тем более увиденного нормальный человек точно бы в психушку угодил. И тут поймал себя на мысли, что отнесся ко всему довольно спокойно, как будто так и должно быть. И кто, черт побери, она такая? Посчитав, что будет лучше успокоить мысли, отвлёкшись от всего, взял большой колун и пошел рубить чурбаки на дрова. Пение лесных птиц, чистейший воздух, наполненный ароматами сосен и физический труд способен очень быстро успокоить человека и отчистить разум от всего негативного и, как теперь уже ясно, паранормального. Солнце уже неумолимо шло к закату. А я, закончив с дровами, сходил на родник за водой, потом прогулялся на речку проверить ловушки для рыбы. В ней был только небольшой окунек, которого я, взяв в руку, все же отпустил со словами:

- Иди к маме, дружок, подрасти немного.

Лес необыкновенным образом умиротворял. «Вот бы домик построить в лесу и жить тут в старости, как эта добрая, хоть и явно со своими секретами, женщина. Как только дочку выучу и замуж выдам, тогда, сидя на пенсии, можно и лесником в национальном парке устроиться и встречать старость», - мечтательно думал я, идя обратно к дому Ядвиги.

- А, вернулся, ну, иди сюда скорее, - сказала она, стоя на пороге дома, - я тут тебе одно снадобье приготовила, и мне не терпится увидеть, что получится.

Когда я вошел в дом, в комнате под потолком быстро рассеивался туман. На столе стоял небольшой медный котелок, из которого Ядвига половником, взяв глиняную кружку, налила ядовито-зеленого цвета варево.

- Что это такое, в козленочка не превращусь? – спросил я с недоверием, взяв в руки кружку. - Уф, ну и вонь, - только и смог сказать, поднеся ее к носу. - Ты что сюда добавила, экстракт скунса, что ли?

Описать этот запах я просто не мог, тут чувствовался аромат того и так вонючего отвара, а теперь вонь была такая, что им вполне можно вместо нашатыря приводить людей в чувство, выводя из обморока.

- Пей, я сказала, - рявкнула она на меня, - ему, дураку, помочь пытаешься, а он из себя флейвориста корчит.

Я только улыбнулся, потом сделал глубокий вздох, чтоб не дышать этим поистине специфическим ароматом, и в несколько глубоких глотков осушил кружку.

- Хм, - сказал я удивленно, - а на вкус вполне неплохо. Что за зелье, Ядвига, я тоже смогу чувствовать что-то сверхъестественное?

- А вот это скоро узнаем, - ответила она, подойдя ко мне поближе и всмотревшись в мое лицо, - и, если в тебе и правда есть частичка от Даждьбога, то эффект будет весьма непредсказуемым.

Поначалу ничего не происходило, но примерно минут через пятнадцать эликсир-таки начал действовать. Все началось с жуткой головной боли. Потом резко заболел живот. От такой боли меня скрутило, и я принял на полу позу эмбриона. А финалом было полное пропадание зрения. Я оказался в темноте. Панику, которую я испытывал, невозможно было передать.

- Ты что со мной сделала, вешалка старая, - прорычал я сквозь нестерпимую боль, - у меня зрение пропало, и живот болит, как будто ежа проглотил.

- Потерпи, миленький, - сказала она таким нежным голосом, как будто любящая мама, когда у ребенка колики в животе, - это ненадолго, сейчас все пройдет.

Я лежал на полу, а она, сев рядом со мной на колени, нежно гладила меня по голове. Потом она запела какую-то песенку, словно колыбельную. И тут меня словно по голове ударило, этот голос, именно его я слышал, когда меня втягивало в тот вихрь, в видении. Голос, вернувший меня практически с того света. Через несколько минут боль начала стихать и через еще пару минут прошла целиком, я смог подняться, хоть и с помощью Ядвиги. Постепенно вместо темноты в глазах появился серый туман, который быстро начал развеиваться, и мне открылся мир. Я стоял в комнате с раскрытым от удивления ртом, я мог увидеть, как некоторые предметы излучают непонятное свечение разных оттенков, мог уловить необычные запахи, которые раньше не чувствовал. Но самое большое потрясение, я испытал, когда увидел свою спасительницу. Передо мной была не пожилая бабушка, передо мной стояла молодая, лет тридцати на вид, очень красивая девушка с длинными рыжими, почти огненного цвета волосами. Она стояла , глядя на меня красивыми, цвета летней луговой травы, зелеными глазами, прижав кулачки к груди и с нетерпением ожидала.

- Боже, что это, - не веря своим глазам, я выдавил из себя, - как это возможно? Ядвига?

- Что ты видишь? - с нетерпением спросила она. - Что-то поменялось?

- Ну, как тебе сказать, - сказал я ошарашенно и попытался объяснить, - поменялось - не то слово! Но почему ты поменялась? Как из пожилой женщины стала вдруг такой молодой и невероятно красивой? Ты тоже хлебнула какого-то зелья?

После моих слов она немного покраснела и тут же прикрыла лицо ладошками, потом почти шепотом сказала:

- Род великий, получилось, - и бросилась мне на шею.

Она крепко обняла меня, и я почувствовал, как мое плечо начинает мокнуть, но то были слезы счастья.

- Ты даже не представляешь, как долго я хотела, чтобы хоть кто-то из людей увидел меня в истинном обличье, - с радостью в голосе начала мне объяснять Ядвига. - Злые языки из новой веры и народный фольклор превратили меня из берегини, коей я всегда была, в старую Бабу. Когда-то меня звали Ягиня, а моя наставница называла Ягуша.

- Погоди, Ягиня? – ошеломленно спросил я. - В смысле, Яга, Баба Яга из детских сказок? Но как такое возможно?

- Увы, Сережа, все возможно, - ответила она уже спокойным голосом, - когда я жила, как берегиня, то всегда была такой, какую видишь сейчас. Но злые люди начали клеветать на меня, рассказывать разные страшилки, связывать с моим именем все плохое, что есть мире, пугать мной детишек. Магия имени - сильная штука, - сказала она и подошла к столу, чтоб налить себе в кружку чай. - И случилось то, чего я не ожидала от людей. Они поверили, они стали меня считать исчадием Пекла. И это за всю доброту, которую я приносила людям, - сказала она с обидой и так сильно стукнула кружкой по столу, что та рассыпалась на мелкие осколки. - Вот меня и видели, как и ты вначале, только как старую женщину.

- А сейчас что произошло? - спросил я. - Я думал, что смогу только чувствовать все необычное, а тут все поменялось. Я вижу какое-то свечение от вон тех склянок, чувствую запахи разные, на вкус, правда, еще ничего не пробовал.

- Это ты еще своих глаз не видел, - сказала она с улыбкой.

- А что с ними не так? – спросил я и пошел к стене, где висело зашторенное небольшое овальное зеркало.

- Мама дорогая! - сказал я вслух.

На меня из зеркала глядел совсем другой человек. Нет, лицо не изменилось, разве что появилась густая борода, которую никогда не отпускал, предпочитая гладко выбритое лицо, даже в командировках. Но все бритвенные принадлежности остались в моей палатке. А вот глаза. Да, это было необычно, радужка глаз была почти белой, с небольшим оттенком синевы, словно глаза собак породы хаски.

- Красивые, правда, - сказала Ядвига, теперь уже Ягиня. - В тебе все же есть частичка от Даждьбога. Поэтому ты не только сможешь чувствовать все необычное, как те ублюдки, но и видеть все в истинном цвете, сможешь и видеть, и слышать всех, кого невозможно увидеть обычному смертному и, скорее всего, даже взаимодействовать на физическом уровне, но это надо проверить.

- Ну, спасибо тебе, Ягуша, - сказал я с улыбкой, и ее щечки вновь налились краской, - Я навеки твой должник!