Забытый секрет

Интрига — Harlequin -95

Посвящается Брендону, Джейкобу и Тори, трем моим самым любимым людям. А также Бейб, моему кумиру и лучшей подруге, у которой я всегда чувствую как у себя дома. Люблю вас всей душой и всем сердцем!

Глава 1

Алиса Хейзел пошевелилась, но не почувствовала ничего, кроме стен со всех четырех сторон. От потрясения и ужаса пульс участился, кровь стучала в висках. Голова раскалывалась. Она тщетно пыталась сообразить, где находится и почему оказалась в таком странном месте.

Вокруг царил полный мрак, и Алиса ничего не помнила о том, где она и что делала перед тем, как очутилась в… этом месте, где бы оно ни находилось.

Если она в каком-то замкнутом пространстве, рядом должна быть дверца! Она подняла руку, но не нащупала потолка. Пока это была первая хорошая новость. Ей показалось, что она находится в каком-то шкафу.

Алиса снова попробовала вспомнить, что произошло. И совершенно растерялась, поняв, что не знает, где она и что с ней случилось. Потом положила ладони на живот, и наконец кое-что прояснилось. Она ждет ребенка!

Более того, она на последних сроках беременности. Живот у нее огромный.

Однако в голове по-прежнему было пусто; она не могла ответить на самый простой, но самый главный вопрос. Что она здесь делает? Алиса ощупывала голову, пытаясь понять, почему ничего не помнит… и почему так болит голова. Вскоре она нащупала шишку, вокруг нее запеклась кровь. Логика подсказывала, что, если она находится внутри шкафа или чулана, значит, оттуда можно выбраться.

Упершись руками в тонкие стенки, она с трудом перешла в сидячее положение. Инстинктивно проверила, одета ли она… и есть ли на пальце обручальное кольцо. Кольца не было. Зато, к счастью, она одета в легкую блузку и джинсы. Обуви на ногах нет, зато есть носки. Алиса вдруг вспомнила, что на ней были любимые ботинки. Вокруг нее плавали обрывки воспоминаний, не связанных друг с другом. Куда она направлялась? Что делала?

Услышав шорох, она вздрогнула и замерла. Стало ясно одно: снаружи кто-то есть.

Алиса понимала: наверное, где-то есть ручка. Проведя рукой по стекловолокну, она нащупала отверстие и сообразила, что перед ней раздвижная дверь.

Створки довольно легко разошлись в стороны. Алиса едва не ослепла от яркого света. Солнце светило в окно напротив нее.

Из-за тонкой, как бумага, стенки послышались мужские голоса. Судя по всему, их обладатели находились совсем недалеко.

Алиса понятия не имела, долго ли пролежала в чулане. Судя по тому, как затекло все тело, слишком долго. Она выползла из чулана на четвереньках.

В комнате, где она очутилась, не было ни шкафов, ни стульев. В углу, прямо на полу, валялся старый продавленный матрас. Ни одеяла, ни подушки она не заметила.

Ковролин, судя по всему, настелили еще в шестидесятых годах прошлого века. Комната словно пропиталась страхом, потом и отчаянием. Оглядевшись, Алиса почему-то сразу подумала о торговцах «живым товаром». Она села и обхватила руками живот.

Она ни в коем случае не позволит никому забрать ее ребенка.

— Что говорит Блокпост и что нужно Судье? — послышался из-за стены хриплый мужской голос. Его владелец говорил медленно, словно взвешивая каждое слово.

— Ему нужны ответы. Мы не можем держать ее у себя до бесконечности, уж слишком она горячая штучка. Скоро все поймут, что она пропала, и тогда нам крышка. — Собеседник Хрипатого говорил в нос.

— Братан, ты меня знаешь, — ответил Хрипатый. — Я от работы никогда не отлынивал. Но вот не лежит у меня душа мучить беременную. Очень не хочется ломать ей пальцы. У меня самого через месяц родится ребенок…

— Все ясно, брат. Но как еще заставить ее говорить? — спросил Гнусавый. — Она упертая. Ты сам видел.

Алиса ощупала себя, проверяя руки и ноги, нет ли ран. На правом бедре обнаружила громадный кровоподтек.

— А если она не скажет, что нам нужно?

Алиса зажала рот руками. Неужели это единственная причина, по которой она еще жива? Что ее не пытали? Не искалечили?

— Значит, придется взять себя в руки и довести дело до конца. — Гнусавый казался более бессердечным из двоих.

— Братан, не лежит у меня душа к такому. — Хрипатый по-прежнему проявлял чувствительность.

Может, удастся воспользоваться его слабостью и выбраться отсюда?

Окно, через которое проникал солнечный свет, было слишком маленьким. Алиса понимала, что с ее животом через такое окошко не протиснуться. Она встала и осторожно подобралась к двери.

— Тут придется выбирать, ее жизнь или наша, — протянул Гнусавый. — Мне плевать, ждет она ребенка или нет. Не собираюсь подыхать из-за какой-то телки, которую я даже не знаю…

Ей показалось, что Земля накренилась на оси. Голова у нее закружилась.

По их словам, им что-то от нее нужно. Но что?

Она даже не знала, кто такой Судья, не говоря уже о Блокпосте. Долго ли она пролежала без сознания? День? Два?

Судя по размеру живота, ей скоро рожать… Хотя она не могла точно вспомнить, какой у нее срок. Должно быть, ее муж, Блейк О'Коннор, ужасно волнуется за нее.

Блейк!

Внутри снова все сжалось. Она сообразила, что давно ничего не ела. У нее нет мобильного телефона. В кармане нет ключей от машины. Нет сумочки.

Единственный способ выбраться из трейлера — пройти мимо Хрипатого и Гнусавого, а они вряд ли позволят ей просто взять и уйти.

А может, удастся найти сгнившую половицу и оторвать ее… Она постаралась как можно тише подойти к матрасу, с усилием сдвинула его с места… и обрадовалась так, словно набрела на золотую жилу. Наконец-то ей повезло! Кто-то из ее предшественников просверлил дыру в углу. Алиса осторожно отдирала куски сгнившего ковролина и фанеры, пока не добралась до земли. Потом у нее разыгралась фантазия. В дыре может быть что угодно, битое стекло или зазубренные консервные банки, а на ногах у нее только носки. Она может порезаться…

Усилием воли она прогнала из головы панические мысли. Выбраться отсюда, уйти подальше от тех двоих — ее единственный шанс сохранить жизнь своему ребенку. Алисе только предстояло официально познакомиться с малышкой, растущей у нее в животе, но она уже знала, что любит ее. Она справилась со страхом и спустила ноги в лаз.

Не тратя времени на то, чтобы оглядеться, она ползла на четвереньках к решетке, чтобы убраться подальше.

Выбравшись на поверхность, она услышала шум машин на шоссе. Дорога близко! Возможно, ей удастся добраться до шоссе, прежде чем те двое поймут, что она пропала.

Восход солнца знаменовал собой конец еще одной ночной смены для Блейка О'Коннора. Ночные смены его убивали. Он много лет не работал в ночную смену, но сам попросился перевести его полгода назад — после того, как ему прислали на подпись бракоразводные документы.

Мысль о том, что ему предстоит каждую ночь засыпать одному, казалась невыносимой. После ухода Алисы он мучился бессонницей. Когда она забрала свои вещи, его хьюстонский таунхаус показался ему пустым. Проклятие, даже запаха ее цитрусового шампуня не осталось!

Да, хотя с тех пор прошло несколько месяцев, ему по-прежнему было плохо. Он понимал, что пора забыть ее и жить дальше.

Он не сходил с ума на службе в полиции только потому, что мечтал, как выйдет в отставку, они вдвоем переедут на фамильное ранчо О'Конноров в Кейти-Галч и он вступит в права наследования.

Блейк вырос в большой, дружной семье. Ранчо его родителей считалось одним из самых высокодоходных в Техасе. О'Конноры всегда отличались сплоченностью. Ему казалось: отчасти дело в том, что его родители пережили худший кошмар. Много лет назад неизвестные похитили их шестимесячную дочь, единственную сестру Блейка. Несмотря на многолетние поиски, ни ребенка, ни похитителей так и не нашли.

Через несколько недель после похищения его мать узнала, что снова ждет ребенка. Она решила, что беременность — ее спасение.

И пусть то старое преступление так и осталось нераскрытым, недавно в деле появились новые зацепки. Блейк и его братья снова начали расследование.

Их отца убили после того, как он тоже пошел по следу. После его убийства жизнь перевернулась с ног на голову.

Так что Блейк смертельно устал. Больше всего ему хотелось упасть на кровать и забыться сном…

Подъехав к своему жилому комплексу, Блейк повернул за угол. Его дом стоял последним в ряду, там было больше света, что немного примиряло его с городской жизнью после ранчо с его просторами.

Блейк подъехал к гаражу и сразу понял: что-то не так.

Контейнер для мусора стоял у стены. По расписанию мусорщики приезжали не сегодня, а сам он контейнер не двигал.

Припарковавшись, он оставил открытой дверь гаража. Посмотрев в боковое зеркало, заметил: кто-то пытается проскользнуть внутрь.

Взявшись за пистолет, он отстегнул ремень безопасности. Пригнувшись, распахнул дверцу и, выскочив из машины, спрятался за колесом.

— Руки вверх, чтобы я видел! — крикнул он, обойдя машину и присев за своим джипом. Ответа не последовало, и он повторил приказ.

— Я одна. Не стреляй! — От звуков знакомого голоса сердце у него устремилось в свободное падение.

Сначала он не поверил, что в дверях гаража стоит Алиса. Однако, посмотрев в ту сторону, убедился, что там действительно она. Присмотревшись к ней, он едва не задохнулся.

Она была беременна.

Глава 2

— Закрой, пожалуйста, гараж.

Алиса с таким видом огляделась по сторонам, словно ожидала, что кто-то вот-вот выскочит из-за коробок. Отчаяние в ее голосе готово было пробить брешь в его броне. «Нет, этого не может быть». Когда-то Блейк полюбил ее, а она его предала…

— Назови хотя бы одну причину, по которой мне стоит тебя слушать, — ответил он.

Алиса смотрела на него огромными голубыми глазами. Каштановые волосы до плеч оставались такими же красивыми…

Да, рост у нее был средний — метр шестьдесят восемь, но на том и заканчивалось все среднее, связанное с Алисой. Она казалась ему редкой птицей. Ум и чувство юмора сочетались в ней с той внутренней красотой, которая в свое время лишала его дара речи. И по-прежнему лишает, если быть до конца откровенным.

— В чем дело, Блейк? — Она обхватила руками свой огромный живот и смотрела на него так, словно его реакция ее потрясла.

— Алиса, а чего ты от меня ожидала? Приветственной речи? Объятий? Ты сбежала от меня, не сказав ни слова…

— О чем ты? — Она в замешательстве сдвинула брови. Потом помотала головой. На ее лице появилось такое выражение, словно она очутилась в фильме ужасов.

Блейк развернулся и молча зашагал в дом, главным образом для того, чтобы получить секунду и собраться с мыслями. Дверь он оставил открытой: если хочет, пусть тоже заходит.

Решив, что заснет он не скоро, Блейк достал из холодильника кувшин с холодным кофе.

К тому времени, как он повернулся, Алиса уже вошла в прихожую и закрыла за собой дверь.

— Ты мне как будто не рад. Или чем-то обеспокоен… — Потрясение и разочарование в ее голосе застали его врасплох. — Они сказали: скоро все поймут, что я пропала, и тогда им крышка…

Старательно отгоняя досаду и гнев, Блейк впервые как следует рассмотрел стоящую перед ним бывшую жену. Она была в одних носках, без обуви, одетая в блузку для беременных и джинсы. Живот выглядел так, словно вот-вот лопнет. Он заметил, что она в грязи с головы до ног.

— Судя по всему, у тебя неприятности, — заметил он чуть грубее, чем собирался. Отпил кофе и глубоко вздохнул. — Давай начнем сначала. Почему ты здесь оказалась?

— Потому что ты мой муж, и я думала, что ты волнуешься за меня. — Алиса смотрела на него, как будто у него выросла вторая голова.

— Я был твоим мужем. Ты со мной развелась, — напомнил Блейк.

— Зачем мне с тобой разводиться?

— Вот ты и объясни. Может быть, тогда мы оба что-то поймем. Судя по всему, у тебя большие неприятности. Нужно кому-нибудь позвонить?

Алиса покачала головой:

— Блейк, звонить некому. Никого нет.

По крайней мере, его имя она назвала правильно. — Вижу, тебе скоро рожать. Ты поэтому от меня ушла? Бросила меня ради отца ребенка?

— Если бы в том была причина, я бы никуда не ушла, Блейк, потому что отец ребенка — ты. — В ее голосе тоже слышались боль и замешательство.

Блейк ничего не понимал. Должно быть какое-то логическое объяснение случившемуся. Почему бывшая жена, которая несколько месяцев назад ушла от него и подала на развод, вдруг снова объявилась у него на последних сроках беременности?

— Алиса, тогда ты сказала, что тебе нужно время. Я дал его тебе. — Он напомнил ей об их последнем разговоре перед ее уходом. Потом она прислала ему бракоразводные документы.

Блейк не сразу сообразил: Алиса сказала, что отец ребенка — он. Может ли это быть?!

— Какой у тебя срок? — спросил он.

— Месяцев восемь… плюс-минус. Наверное, уже скоро… так?

Алиса прислала ему бракоразводные бумаги полгода назад, примерно через два месяца после того, как ушла. Да, перед ее уходом у них была физическая близость. И еще какая! Можно высчитать срок… и доказать отцовство в наши дни тоже не проблема.

— Прости. Наверное, зря я сюда пришла. — Алиса поморщилась и потерла виски.

Блейк медленно закипал. Неужели она думает, что он так легко отпустит ее после того, что она сказала?!

— Начни сначала и объясни, что с тобой случилось. Что привело тебя сегодня ко мне? — Он указал на барные табуреты у кухонного островка. — На самом деле я почти ничего не помню… — Она покачала головой. Стояла по-прежнему рядом с дверью, ведущей в гараж. Казалось, что она готова сбежать в любой момент.

Вспомнив, что он полицейский, Блейк вздохнул. Если хочет узнать ответы на свои вопросы, лучше забыть о личных чувствах. Заставив себя расслабиться, он спросил:

— Воды хочешь?

Алиса кивнула.

Надо же так влипнуть! Блейк налил стакан воды из-под крана и поставил его на гранитную столешницу рядом с барным табуретом.

— Так нормально?

Она кивнула, а затем подошла к кухонному островку и села. Отпила воды, но стакан не поставила на место, а держала его обеими руками.

Разглядывая столешницу, она сказала:

— Мне жаль.

— Чего тебе жаль?

— Того, что я сделала, из-за чего ты так морщишься, когда смотришь на меня.

Будь он проклят, если эти слова не оказались прямым попаданием и не поколебали часть его решимости!

Алисе очень хотелось вспомнить, что же случилось.

Она пыталась скрыть, в какое отчаяние ее повергает отторжение со стороны Блейка, но это оказалось невозможно. В глубине души она по-прежнему знала, что они любят друг друга, и испытала огромное потрясение, узнав, что они развелись!

Блейк смотрел на нее так, словно не верил, что ребенок от него. Хотя она многое забыла, одно для нее совершенно ясно: отец ребенка — Блейк.

Она никак не могла забыть его потрясенного взгляда, когда тот увидел ее живот. Сегодня день сплошных сюрпризов. Только приятных среди них нет.

Когда она заглянула в его темно-карие глаза, сердце ее оборвалось. Ей вдруг показалось, что они — две противоположности. Он — почти два метра мускулов, гранитный подбородок, высокие скулы. Она… нечто грязное, внушающее отвращение.

— Я, наверное, пойду… — тихо сказала она.

— Куда? — Его лицо стало совершенно непроницаемым.

— Сама не знаю. Где угодно лучше, чем здесь. — Алиса не собиралась произносить последние слова вслух, несмотря на то, что они были правдой.

Он дернулся, будто она дала ему пощечину. Через несколько секунд выдохнул, словно до того задерживал дыхание.

— Как ты сюда приехала? — спросил Блейк, и Алиса увидела, что он переключился в режим полицейского, что, возможно, и к лучшему. И все же ее тянуло к нему. Хотелось обнять его, прижаться к нему и почувствовать покой. Рядом с ним ей всегда было уютно — вот о чем помнило ее тело.

— Поймала попутку.

Он тяжело вздохнул, и она подняла на него глаза.

— Прежде чем ты скажешь, что ловить попутки опасно, добавлю: я с трудом выбралась из грязного трейлера, в котором какие-то два типа за стеной говорили обо мне. Решали, кто будет меня пытать, чтобы заставить говорить. Так что попутка стала меньшей из моих проблем, — добавила она.

— Логично… — Он окинул ее ошеломленным взглядом. — Знаешь, где находится тот трейлер?

— В трейлерном парке. Водитель попутки по моей просьбе завернул на ближайшую заправку, я попросила служащего вызвать полицию к сине-белому трейлеру в «Бенди-Парк», рядом с шоссе, Кроме того, я заметила красный козырек над входом… Под трейлером есть яма глубиной метра полтора и белая решетка, мне удалось сдвинуть ее и выбраться наверх.

Блейк внимательно осмотрел ее с головы до ног. Алиса поняла, что он ищет следы уколов или признаки сексуального насилия.

— На правом бедре у меня кровоподтек размером с город Финикс, но, когда я очнулась, была одета. Пропали только мои любимые ботинки.

— А другие травмы? — спросил он.

— Ах да. Голова. Я ощупала ее и нашла большую шишку и запекшуюся кровь.

— Видимо, от удара по голове ты и потеряла память. — Он открыл крышку ноутбука. — Насколько я понимаю, врач тебя не осматривал.

— Те двое собирались пытать меня или даже убить… и я сразу же прибежала сюда. — Алиса погладила живот. — Я подумала, что они могут послать кого-то к больнице, где меня без труда можно найти.

Блейк жестом показал на ее живот:

— Догадываюсь, в чем причина. В Южном Техасе действуют с полдюжины банд, которые занимаются торговлей младенцами… — Отведя взгляд в сторону, он спросил: — Мальчик или девочка?

— Какая разница? — ответила она. Мысль о торговцах младенцами не слишком сочеталась с тем, что она услышала в трейлере. — Насколько я поняла, они хотели что-то узнать или получить у меня. — Ладно, если хочешь, я запишу твои показания. И приглашу сюда врача.

Она подняла руку, останавливая его:

— Те типы в трейлере сказали, что им крышка, если все узнают, что я пропала. Я сразу подумала про тебя. Но какое тебе дело до меня, раз мы в разводе?! — Последнее она никак не могла уразуметь.

— Не сомневаюсь, у них есть на то причины, — заметил он, и его холодность поразила ее, как удар. — Не волнуйся, я тебя не обременю. Найду, где остановиться.

— Ты сама говоришь, что идти тебе некуда. Значит, отсюда тебе уходить небезопасно. Кроме того, ты свидетельница. Я должен записать твои показания. С их помощью мы найдем и арестуем преступников.

— Хорошо, я дам тебе показания. Но потом сразу уйду.

— Алиса, будет лучше, если ты останешься здесь, пока мы не поймем, что с тобой случилось. — Его слова, произнесенные не с осуждением, а с состраданием, заставили ее проглотить язвительный ответ, уже готовый слететь с губ.

— Хорошо. — Она понятия не имела, почему так сказала, ведь ее внезапно охватила тревога — словно в безоблачный день вдруг возник торнадо. Остаться с ним вполне логично, но можно ли?

Глава 3

Чего же тут хорошего? Если она ждет ребенка от Блейка, у него будут те же права, что и у всех О'Конноров. Пол ребенка значения не имеет. Он не мог себе позволить проявлять настойчивость, пока не получит подтверждения, что отец ребенка — он.

— Сегодня у меня выходной, но я постараюсь выяснить, кто ездил в трейлер после того, как ты бежала.

— Буду тебе очень признательна, — кивнула она.

Возможно, похитившие ее подонки уже в тюрьме. Проблема решена.

Блейк достал из кармана телефон и нашел в списке контактов свою подругу и бывшую напарницу Лиз Рурк. Тот район города, который описала Алиса, находился в ее ведении.

Он нажал кнопку громкой связи. Лиз отозвалась после первого гудка.

— О'Коннор, разве сейчас ты не должен находиться дома и отрабатывать взаимодействие головы с подушкой? — спросила Лиз.

Алиса заметно рассердилась. Хотя раньше она ничего не говорила прямо, у него сложилось впечатление, что их с Лиз дружба ей не нравилась.

— Со сном придется подождать. Рядом со мной Алиса. Кстати, я включил спикерфон. — Он сразу понял, что должен был лучше подготовить Лиз.

— Вот как! — В коротком восклицании он уловил неодобрительные нотки. Потом Лиз многозначительно замолчала.

— К вам должен был поступить вызов. — Он посмотрел на Алису, ожидая, что она подскажет время. Она подняла один палец. — Примерно час назад. Звонить должен был сотрудник заправки. Он просил проверить один трейлер в «Бенди-Парк», рядом с шоссе.

— А, да. Вызов принял Фарли. А что?

— Удалось что-нибудь выяснить? — спросил Блейк.

— Немного. Фарли постучал в дверь, ему не открыли. Машины перед сине-белым трейлером не было. Уже развернувшись, Фарли увидел, как из трейлера вышли два типа и пустились бежать. Белые мужчины среднего роста и веса, темные волосы, в джинсах и худи. Должно быть, машина у них стояла неподалеку, потому что Фарли погнался за ними, но они скоро исчезли, как сквозь землю провалились, — сообщила Лиз.

— А трейлер? В каком он был состоянии?

— Честно? Он выглядел так, словно его использовали для торговли «живым товаром». В спальне нашли старый матрас, и кто-то взломал пол, чтобы выбраться оттуда…

Рассказ Алисы подтвердился. Слушая Лиз, она воинственно задрала подбородок, как будто подробности нисколько ее не волновали.

— Есть идеи, кто эти типы? — спросил он.

— Понятия не имею. Фарли сейчас пытается связаться с владельцем парка, чтобы выяснить, кому принадлежит трейлер или кто его снимает. По моим предположениям, они далеко не уйдут.

Алиса поежилась. Должно быть, ей было неудобно в грязной одежде. Кроме того, она не принимала душ бог знает сколько времени, ей страстно хотелось вымыться.

Блейк перевел взгляд на Алису: может, она что-нибудь скажет?

Она едва заметно кивнула.

— Судя по всему, жертва, которая выбралась из трейлера, сидит сейчас у меня на кухне и слышит все, о чем мы говорим, — сообщил он Лиз.

— Я в получасе езды от тебя. Скоро буду. — Не дав ему времени возразить, Лиз отключилась.

Алиса судорожно вздохнула.

— Если хочешь, сходи в душ, — предложил он. — У тебя масса времени до ее приезда.

Алиса задумалась; она как будто не совсем понимала, что ей делать.

— Да, душ — это было бы прекрасно. Но… что мне надеть?

— Я могу бросить твою одежду в стирку, если…

— Лучше ее сжечь. — Судя по ее тону, она вспоминала, как очнулась в грязном трейлере. После того что с ней было, вряд ли она решится надеть ту же одежду.

— В гардеробной остались твой спортивный костюм и некоторые другие вещи. И фен свой ты, наверное, забыла взять, когда…

Он поморщился. Ни к чему лишний раз напоминать, как она ушла.

— Хорошо. — Судя по ее ответу, она тоже все поняла.

— Есть хочешь? — спросил он.

— Умираю с голоду.

Не дослушав, он покачал головой. Накормить — вот самое малое, что можно сделать для человека, который нуждается в помощи.

— Закажу пиццу. К тому времени, как ты выйдешь из душа, ее уже принесут.

— Звучит неплохо. Спасибо!

Он кивнул и жестом велел ей идти в душ. Блейк вырос в семье владельцев ранчо, в их кругах принято выручать друг друга. И как бы ни злился на бывшую жену, он не выгонит из дома беременную женщину.

— Ты по-прежнему любишь пиццу с пепперони и грибами? — уточнил он.

— Да. — Уголки ее губ дернулись в подобии улыбки. Правда, глаза ее не улыбались.

Он отвернулся, потому что рядом с ней его решимость таяла. Его раненое самолюбие требовало ответов. Почему она ушла от него? Разум подсказывал, что сейчас неподходящее время для того, чтобы требовать у нее ответы.

Как бы там ни было, Алиса ждет от него ребенка. Судя по срокам, отец — в самом деле он. Наверное, самое разумное — перевернуть страницу и вместе подумать о том, как им растить этого ребенка.

Так почему его сердце не может успокоиться? Почему ему тошно при мысли о том, что он станет «воскресным папой»?

Алиса разделась и положила грязную одежду в пакет для мусора. Пакет бросила в корзину. Ей не хотелось ни к чему прикасаться, но она понимала, что ее одежда — вещественное доказательство. Хотя бы на время придется ее сохранить. Затем достала из гардеробной свои вещи, о которых говорил Блейк.

Вернувшись в дом, в котором они жили вместе, она почувствовала себя комфортно. Единственным неуместным явлением стала его реакция. Она видела боль в его глазах, боль, которую причинила ему сама. Но что случилось? Она не помнила ничего, что было раньше. Помнила только свадьбу и дом, где они жили. Она как будто очутилась в страшном сне. Вопросы множились, но от мыслей у нее сильнее болела голова. Осторожно ощупав шишку на затылке, быстро убрала руку.

Алиса снова стала вспоминать, что говорили те два типа за стенкой. Точные слова не приходили. Что-то стучалось в ее подсознание, но она никак не могла понять, что именно.

Бросив в мешок последний предмет одежды, она потуже затянула тесемки. Вынесла корзину в коридор и закрыла за собой дверь ванной, желая оказаться как можно дальше от ужасной вони.

Шаги в коридоре заставили ее быстро отскочить от двери. Раньше для нее было вполне естественно находиться голой рядом с Блейком. Теперь она вынуждена прятаться от него за закрытой дверью, потому что ей не хочется, чтобы мерзкий запах перешел на полотенце или купальный халат.

— Я сохраню это для Лиз. — Низкий голос Блейка по-прежнему обладал способностью разжигать в ней огонь, который поднимался снизу вверх. Рядом с ним у нее обострялись все чувства и возникали эмоции, о которых в ее положении лучше забыть.

— Спасибо! — Она не могла вспомнить, с чего вдруг решила уйти от Блейка О'Коннора. Почему так поступила?!

Несмотря на то, что она почти ничего не помнила, рядом с ним ее охватывали эмоции — счастливые эмоции. И она на сто процентов уверена, что их семейная жизнь была счастливой.

Шагнув под теплую воду, она позволила себе забыться в знакомых ощущениях и приятных воспоминаниях.

Покопаться в своей голове можно и потом.

Алиса старательно мылась целых двадцать минут, намыливаясь снова и снова. Выключив воду, с трудом выбралась из душевой кабины; из-за большого живота ей приходилось маневрировать. Она и забыла, насколько сложнее стали мелочи вроде вытирания собственных ног.

Она бросила полотенце на пол и встала на него. Проблема решена. Если бы все жизненные проблемы решались так же просто! С трудом нагнувшись, подобрала полотенце и повесила его на дверцу душевой кабины.

Подойдя к столешнице, она стала рассматривать свои старые вещи. Конечно, в бюстгальтер она теперь не влезет, зато футболка оверсайз отлично прикроет живот. Легинсы для бега вряд ли на нее налезут, но их можно спустить пониже… Под футболкой не видно.

Как приятно снова оказаться чистой!

У нее забурчало в животе. Она не могла вспомнить, когда ела в последний раз. Кроме того, по-прежнему болела голова, а принимать обезболивающее она опасалась.

Алиса причесалась и почистила зубы, воспользовавшись запасной расческой и зубной щеткой, найденными в шкафчике. Потом она поспешила к Блейку на кухню. Его напарницы Лиз еще не было.

Увидев, как Блейк кладет на тарелку несколько кусков ее любимой пиццы, Алиса просияла.

— Потрогай! — машинально предложила она, но сразу же спохватилась.

Мышцы у него напряглись. Глядя на нее в упор, он поставил тарелку на стол. Алиса поняла, что поторопилась. Он пока не готов думать о ребенке. Напрасно она надеялась…

— Прости, Алиса. Я просто еще не готов. — Его слова резали ее по-живому.

Глава 4

— Тебе нужно поесть! — Блейк указал на тарелку. Он приготовил ей салфетку и налил воду в стакан.

Он сжимал и разжимал кулаки, стараясь сбросить напряжение. Возвращение бывшей жены стало ударом. Она скоро родит… и она одна. Но главным ударом стала мысль о том, что через несколько дней или недель станет отцом. Неужели он когда-нибудь привыкнет?

В ее улыбке не было прежней радости, как в первую минуту, когда увидел ее возле дома. Тогда она как будто нисколько не сомневалась, что он ей обрадуется! И в глубине души, хотя он не желал того признавать, ему очень не хотелось разрушать ее надежды.

Блейк решил, что в любом случае стоит проявить гостеприимство.

— Ты не против, если я сяду за стол? — спросила Алиса.

— Пожалуйста, будь как дома. — По отношению к ней такие слова казались фальшивыми.

А что он может сказать? Все непросто.

Постучали в дверь; скорее всего, приехала Лиз. Блейк направился к двери черного хода. Лиз всегда парковала машину у его гаража.

Он распахнул дверь.

— Добро пожаловать в мой цирк!

Лиз, миниатюрная, метр пятьдесят семь, взрывная брюнетка, пристально посмотрела на него.

— Как ты?

Перешагнув порог, Лиз крепко обняла его.

— Нет, серьезно. Как ты?

— Если серьезно, я в шоке. Сама увидишь.

Лиз смерила его сочувственным взглядом, отчего на душе у него потеплело, и вошла на кухню. — Привет, Алиса! Вот уж не ждала тебя увидеть! Потрясение на лице Алисы поразило Блейка. Должно быть, Лиз поняла свою ошибку.

— Я вовсе не хотела…

— Нет, все нормально. — Судя по вызывающе поднятому подбородку, Алиса считала иначе. Вымученная улыбка не исправила положения.

— Напрасно я так сказала. Вовсе не имела в виду…

— Я уже забыла. — Алиса с трудом встала и подошла к Лиз. Протянула руку. — Рада снова видеть тебя.

Лиз пожала протянутую руку:

— Я тоже.

Как только с обменом любезностями было покончено, Алиса вернулась к своей тарелке.

— Не знаю, когда в последний раз нормально ела… Вы не против, если я продолжу?

— Нет, конечно. Действуй! — Лиз тоже села за стол напротив Алисы. — М-м-м, вкусно пахнет.

— Хочешь кусочек?

— Нет, спасибо, мне просто запах нравится.

С каждой минутой разговор становился все более неловким. Блейк не знал, как выйти из положения.

— Блейк говорит, что с тобой что-то случилось в трейлерном парке. Можешь рассказать, что произошло? — Лиз переключилась на деловитый тон и достала блокнот и ручку.

Алиса еще раз рассказала свою историю. Блейк внимательно слушал. Она почти дословно повторила то, что говорила ему.

Потрясенная Лиз делала пометки. Часто кивала и несколько раз хмыкнула.

— Можешь описать приметы тех типов?

— К сожалению, нет. Когда я пришла в себя, они находились в соседней комнате.

Голос ее прерывался. Блейку с трудом удалось преодолеть порыв сесть с ней рядом или взять за руку, как он делал много раз в прошлом, чтобы утешить ее. Но они больше не муж и жена, и никакой близости между ними быть не может.

— Ты сказала, что подслушала разговор двух мужчин, так? — довольно резко спросила Лиз.

Блейк решил, что бывшей напарнице хочется его защитить.

— Да.

— Как по-твоему, ты узнаешь их по голосу, если снова услышишь? — Лиз пытливо посмотрела на Алису. Видимо, оценивает ее, пытается понять, можно ли ей доверять.

— Не уверена. Все произошло так быстро, и мне хотелось как можно скорее выбраться оттуда. — Она потерла висок.

Ее жест подсказал Блейку, что она подавлена. И осуждающий тон Лиз вряд ли помогает.

— Лиз, ты не могла бы вернуться через несколько часов?

— Да, конечно… наверное, — несколько ошеломленно ответила бывшая напарница.

Блейк чувствовал, что рядом с Лиз напряжение Алисы только растет. Напрасно он ее вызвал. Показания можно дать и по телефону. Он протянул Лиз пакет с одеждой Алисы:

— Вот что на ней было. Ты не могла бы передать это в лабораторию на возможные следы ДНК? — Да. — Лиз пожала плечами, как будто просьба была пустячной, и взяла пакет. — Конечно, могу. — Лиз посмотрела на него в упор: — Проводишь меня до машины?

Блейк кивнул и повернулся к Алисе:

— Я на минутку.

Она поджала губы, как будто все силы уходили у нее на то, чтобы держать язык за зубами. Потом принужденно улыбнулась:

— Не торопись. Я никуда не уйду.

— Приятно было повидаться, Алиса. — Интонация Лиз противоречила словам.

Блейк решил, что успокоит бывшую жену через несколько минут. Возможность ненадолго выйти на улицу показалась ему неплохой мыслью. Лиз шла первой. Он следовал за ней. Едва они вышли на крыльцо, как она круто развернулась и ткнула его пальцем в грудь:

— Ты что, издеваешься надо мной?

— О чем ты?

— Мы давно работаем вместе. Твоя бывшая является к тебе на сносях, и ты просто впускаешь ее в дом?! А что дальше? Забыл, как ты страдал последние восемь месяцев? Забыл, что именно она подала на развод? Тебе все равно, как подло она с тобой обошлась?

— Сейчас мне лучше. — Он не кривил душой. Строго говоря, со временем ему действительно стало лучше. Преодолел ли он боль до конца? Нет. Но это не значит, что ему не лучше.

— Да? И давно? Несколько недель? Ты только-только вернулся к жизни, и вот она снова толкает тебя в яму! — Глаза Лиз метали молнии.

— Все не так.

Ему не хотелось защищать Алису. И все же… когда-то он очень любил ее, считал, что они проживут вместе всю жизнь. Он женился на ней… и не собирался позволять никому оскорблять ее. Кроме того, реакция Лиз показалась ему преувеличенной. — А как? Просвети меня.

Несколько раз вздохнув, он ответил:

— Я все понимаю. Черт побери, я очень тебе признателен за то, что ты хочешь вмешаться и позаботиться о том, чтобы я не пошел по пути, который, как нам обоим известно, для меня губителен! — Так поступают напарники. Даже бывшие. — Она пожала плечами, как будто речь шла о пустяке. — Кроме того, мы друзья.

— Лиз, поверь, когда говорю, что я в норме, так и есть.

Она пытливо посмотрела на него. Ее взгляд говорил, что сейчас она ему совершенно не верит.

— Логично, — вздохнул он. Очевидно, способность рассуждать здраво ему изменила, когда он женился на Алисе. А сейчас ее беременность лишь осложняет дело. — Давай так. Я постараюсь со всем разобраться и не наступить на те же грабли. — Так-то лучше. — Лиз немного смягчилась, плечи ее расслабились. Потом посмотрела ему в глаза. — Ребенок твой?

— Сама знаешь, это вопрос ниже пояса. — По правде говоря, пока они оба могли только гадать. И все равно ему не хотелось обсуждать ребенка с ней.

— Отлично. Только не приходи ко мне, когда она снова разобьет тебе сердце. — Лиз отвернулась и зашагала прочь.

— Понял тебя. — Настала его очередь скрестить руки на груди. Быть друзьями — одно. Учить жить — совсем другое. Ему не нравилось, какой оборот принял их разговор.

Но, не желая злить бывшую напарницу, он молча смотрел, как она садится в машину и уезжает. Вот, значит, как у них обстоят дела…

Алиса пожалела, что невольно подслушала разговор Блейка и Лиз. Конечно, они говорили о ней. Лиз раньше была напарницей Блейка. Очевидно, они по-прежнему близкие друзья. И, судя по всему, Лиз не питает по отношению к ней теплых чувств.

Доедая пиццу, Алиса пыталась вспомнить хоть что-нибудь о последних нескольких днях. Бесполезно жалеть о том, что не можешь изменить!

На столе лежали блокнот и ручка. Алиса записала все, что знала. Сине-белый трейлер, красный козырек над входом. Указатель «Бенди-Парк», мимо которого она пробегала по пути на шоссе.

Голоса. Одного она про себя называла Гнусавым. Рядом с кличкой она написала слово «бессердечный». Второй, которого она прозвала Хрипатым, показался ей более мягким… Неожиданно она кое-что вспомнила. Хрипатый говорил, что его подружка тоже ждет ребенка и скоро должна родить.

Гнусавому и Хрипатому нужны были от нее какие-то сведения. Но как она могла что-либо вспомнить после того, как они ударили ее по голове?

Ниже она записала вопрос: «Кто еще причастен к похищению?» Возможно, Гнусавый и Хрипатый — просто сторожа или палачи.

После ее побега им придется несладко. Обсуждая, что с ней делать, оба явно нервничали. Интересно, Блокпост и Судья уже в курсе, что она сбежала?

Открылась и закрылась дверь черного хода. Алиса инстинктивно вырвала листок из блокнота и сложила его. Потом подсунула под тарелку, чтобы не было видно.

Направляясь к раковине, она столкнулась с Блейком и с трудом протиснулась мимо.

— Прости, — сказала она. Пришлось развернуться боком, но это не помогло. Живот был большим. — Ничего. Все нормально. Можно мне? — Он жестом показал на тарелку.

— Я сама, — быстро проговорила она. — Я помню, где что стоит.

Он кивнул.

— Лиз постарается выяснить, где ты была последнее время. Возможно, нам удастся понять, сколько часов или дней ты отсутствовала. Можно заказать распечатку твоих телефонных переговоров и посмотреть, когда ты в последний раз отправляла кому-то текстовое сообщение.

— Неплохая мысль. — Конечно, он ведь полицейский, причем хороший полицейский. — Помню, что я то теряла сознание, то приходила в себя. Вроде бы я была в сознании и слышала голоса, но не уверена, слышала их наяву или во сне.

— Ты все вспомнишь. — Блейк махнул рукой, и она поняла, что он говорит не всерьез. Если раньше ей показалось, будто между ними выросла стена, теперь стена разрослась в целое здание. — Вместо того чтобы везти сюда врача, может, мы с тобой съездим в отделение неотложной помощи? — Нет! — Алиса решительно тряхнула головой. — Ни в коем случае! — Ей стало так страшно, что она раскраснелась, а сердце забилось чаще.

— Нам не обязательно ехать сейчас. — Он внимательно смотрел на нее, наблюдая за ее реакциями, и она поняла, что он оценивает ее психическое состояние.

— Я в порядке. Конечно, я потрясена, физически в норме, если не считать нескольких синяков и ссадин. Кровотечения нет, схваток тоже нет.

Именно в тот миг малышка пнула Алису под ребра. Она охнула, обхватив живот свободной рукой. Потом почувствовала сильную схватку.

— Алиса! Что сейчас случилось?

— Я еще не рожаю, если тебя это волнует. — Она пару раз вздохнула, стараясь преодолеть боль. Она внушала себе: все нормально. Недавно такое уже было, она еще спрашивала врача, нормальны ли отдельные схватки и боль.

— Я ничего не понимаю в таких делах, но ясно, что тебя должен осмотреть специалист…

Она открыла было рот, чтобы возразить, но он поднял руку, останавливая ее:

— Выслушай меня! Я попрошу кого-то из докторов приехать сюда. У меня хорошие отношения с несколькими врачами неотложной помощи. Тебя осмотрят на дому.

Она прищурилась и долго смотрела на него.

— Что, если те типы знают, где ты живешь? Может, оставаться здесь опасно? — Страх сжал ей грудь, а очередная судорога заставила ее прижать ладонь к стене. — В тот трейлер я больше не вернусь!

— Алиса! Не забывай, что я полицейский. Им надо быть полными дураками, чтобы являться сюда.

Подумав, Алиса решила: приезд врача — не такая плохая идея. Конечно, больше всего ее волновало состояние ребенка.

— Ты можешь сделать так, чтобы доктор приехал сюда?

Блейк был О'Коннором. Он мог себе позволить практически все, что хотел. Но более скромного человека она не встречала.

— Ничего, если я вымою посуду? — Она показала в сторону раковины.

— Ты моя гостья. Я сам помою. — Он протянул руку. Слова так легко слетали с его губ. Он привык жить здесь без нее… значит, она ушла уже давно.

Алиса судорожно вздохнула. Он прав. Она здесь больше не живет. И все же когда она услышала, как легко он произносит подобные слова, сердце у нее защемило.

Глава 5

— Что там у тебя? — Блейк заметил листок бумаги, когда Алиса передала ему тарелку.

— У меня болит спина. Ничего, если я сяду?

— Делай, что тебе нужно, но ответь на мой вопрос.

— Пока ты провожал Лиз, я старалась что-нибудь вспомнить. Мне показалось, если я поделюсь какими-то сведениями, небо рухнет. — Она все комкала листочек в руке.

Блейк спешил вызвать врача. Он набрал текстовое сообщение, в котором просил Лиз все устроить. Ему хотелось сосредоточить на Алисе все свое внимание. Лиз ответила через несколько секунд: врач приедет. Потом бывшая напарница снова предостерегала его. Забота о бывшей беременной жене — вещь опасная. Он идет в капкан с открытыми глазами,

— Ты не против, если я взгляну? — спросил он, как только Лиз сообщила, что доктор Саманта Брендан уже едет к ним. Отлично! Саманта была одной из его любимых сотрудниц отделения неотложной помощи.

Алиса долго смотрела на Блейка.

— Ты совершенно уверен, что хочешь быть во всем замешанным?

— Я ведь уже замешан, разве не так?

— Не по своей воле. Я приехала к тебе потому, что, как мне казалось, ты волнуешься за меня… и обрадуешься, когда меня увидишь.

Ее срывающийся голос угрожал прорвать построенную им плотину. Если прорвет плотину, его затопит…

— Не стану отрицать, что ты появилась неожиданно. И твое положение, мягко говоря, поразило меня. Но ты здесь. Мне бы хотелось думать, что ты пришла ко мне не просто так. Ты попала в беду и хочешь, чтобы я тебе помог. Меня учили в сложных ситуациях забывать о личных чувствах и сосредотачиваться на поиске решений. Кроме того, меня учили быть объективным.

Видя, что она собирается возразить, Блейк поспешно продолжил:

— В данном случае прием не срабатывает… во всяком случае, не на сто процентов. Прошлое невозможно забыть.

Алиса сидела напротив, глядя на столешницу.

— Да, согласна, я пришла к тебе не просто так. Я думала, мы еще женаты, и единственная причина, почему у меня на пальце нет обручального кольца, — те подонки украли его у меня. — Она не поднимала взгляда.

— Снова верно. Ты здесь. Ты беременна. Инстинкты привели тебя к моему порогу, потому что, несмотря ни на что, ты понимала, что мне можно доверять.

— Почему же сейчас мне кажется, что я навлекаю на тебя опасность?

Кусочек его сердца и раненое самолюбие хотели верить, что все так и есть. Что причина, по которой она ушла восемь месяцев назад, заключалась в попытке каким-то образом защитить его. Однако внутренний голос подсказывал, что она вернулась, чтобы воспользоваться его защитой. В глубине души он подозревал, что она использует его. Играет на его чувствах, собираясь выбить почву у него из-под ног.

Зачем? Вот вопрос! Насколько он мог судить, пребывание здесь ничего ей не давало. Она не требовала денег при разводе, несмотря на то, что у его семьи было больше, чем они могли потратить за две жизни. Если бы она что-нибудь от него хотела, то не тянула бы столько времени.

Кроме того, она руководила собственной компанией — семейным предприятием, которым до нее управлял ее отец. Они ввозили из Мексики керамику, сувениры и украшения ручной работы. После того как ее отец умер и Алиса возглавила компанию, она изменилась.

Блейк приписывал изменения горю. Позже он и сам лишился отца и кое-что понял о том, что чувствуешь, когда теряешь близкого человека. Блейк хотел доработать до конца года, а потом выйти в отставку и вернуться на ранчо.

Пока он предавался своим мыслям, Алиса не сводила с него взгляда. Потом она положила листок на столешницу и разгладила его.

— Вот что я запомнила. Откровенно говоря, не знаю, было это на самом деле или мне что-то померещилось. Пока получается так…

— Твои показания способны сыграть большую роль. Без них преступники, скорее всего, сорвутся с крючка.

— Но ведь я невольно могу навести следствие на ложный след! А если я что-то путаю? Если я обвиню не того человека?

— Любой нормальный следователь примет во внимание травму головы. — Он наклонился вперед, чтобы видеть листок. — Взять к примеру беременную подружку. Есть два типа, и у одного из них есть беременная подружка… Вот неплохая зацепка. Ты ведь никого не осуждаешь. Мы всегда тщательно исследуем улики, чтобы выйти на преступника. Иногда на первый взгляд мелкая, незначительная подробность помогает раскрыть дело. Однажды мы арестовали разбойника, потому что кто-то подметил, что у него синий язык…

Она поморщилась:

— Не может быть! Синий язык — как у собаки чау-чау?

— Или как будто он ел ежевичные леденцы. Самое главное, он всегда носил балаклаву и никто не мог разглядеть его лица. Кто-то обратил внимание на язык, когда он говорил. Мы прозвали его «синий человек». В то время у нас под арестом находился подозреваемый. И вот Хэндлер… — Блейк покосился на нее. — Ты ведь помнишь Дэвиса?

Алиса кивнула.

— Он дежурил на посту и проверял проезжающие машины, когда вдруг сообразил, что у водителя, с которым он говорит, синий язык.

— Но ведь этого недостаточно для ареста, — возразила она.

— Да, недостаточно.

— Как же Хэндлер его взял? — спросила Алиса.

— К тому времени мы уже довольно много знали. Хэндлер осмотрел заднее сиденье и увидел черную дорожную сумку. Он спросил, что в сумке, и тот тип бросился бежать. Хэндлер погнался за ним… и у него появился веский повод обыскать машину.

— Догадываюсь, что в той сумке лежали орудия, необходимые для его ремесла, — кивнула Алиса.

— Да, а в багажнике он нашел достаточно оружия, чтобы оснастить целый отряд ополчения. Хэндлер арестовал его, и мы убрали с улицы опасного преступника.

Она едва заметно улыбнулась.

— Понимаю, куда ты клонишь.

— И как, подействовало?

Ему хотелось, чтобы она, не сомневаясь, показала ему свои записи. О доверии он ее не просил; доверие — это слишком много. Она не доверяла ему настолько, чтобы поговорить с ним перед тем, как уйти, поэтому Блейк понимал, что ни о каком доверии между ними речи быть не может.

Зазвенел звонок, и Алиса вздрогнула и невольно приложила руку к груди. Волнение плохо сказывается на ребенке. Неожиданно она почувствовала прилив благодарности к Блейку. Он молодец, что настоял на вызове врача.

Блейк бросил на нее сочувственный взгляд, вставая и направляясь к двери.

— Доктор Брендан, спасибо, что так быстро приехали.

— Мы не в больнице. Называй меня Саманта!

Блейк отошел в сторону, поздоровавшись, и Алиса с трудом встала навстречу врачу.

— Прошу вас, не вставайте. Устраивайтесь, как вам удобно. — Доктор Брендан оказалась высокой блондинкой со сногсшибательной фигурой.

— Спасибо, доктор. — Она неуклюже опустилась на диван. Хорошо, что мягкие подушки спружинили, и все равно села она не слишком грациозно.

Блейк тут же оказался рядом. Судя по неуверенному выражению лица, он не знал, можно ли ему хотя бы попытаться ей помочь.

— Все в порядке. Просто я сейчас… немного неуклюжая.

— Я могу помочь? — спросил Блейк, увидев, что Саманта достала стетоскоп и опустилась на колени рядом с Алисой.

— Дело займет несколько минут, — сказала врач, представившись Алисе.

Та обратила внимание на ее красивые ясные голубые глаза. Да, Саманту Брендан можно было назвать красавицей-блондинкой.

Алиса понимала, что мелочно ревновать бывшего мужа к красивой женщине. Они так хорошо знакомы, что она охотно приезжает к нему на дом? Она ничего не помнила, и сердце у нее сжималось при мысли о том, что Блейк уделяет внимание другим женщинам.

Доктор осмотрела ее, посветила фонариком в глаза, пощупала пульс, измерила давление. Затем повесила стетоскоп на шею и села за дубовый кофейный стол.

— Знаете, какой сегодня день? — спросила она.

— Четверг, но я сегодня уже спрашивала об этом.

— Хорошо, что помните.

Несмотря на ревность, Алиса невольно почувствовала симпатию к Саманте. У нее были добрые глаза и теплая улыбка.

— У вас есть ушибы, травмы?

— На голове. — Алиса нащупала больное место, ей не хотелось в него тыкать. — Должно быть, меня ударили…

— Не возражаете, если я взгляну?

— Пожалуйста. — Алиса вздохнула.

Доктор Брендан осторожно ощупывала шишку. Алиса поморщилась.

— Извините, я знаю, что это больно. Я осторожно, одним пальчиком… Знаете, нужно промыть рану. Не похоже, что вам нужны швы, и это хорошо. Но пока не заживет, будет больно.

— Понятно.

Блейк все время держался на заднем плане, расставив ноги в спортивной стойке. Руки он скрестил на широкой груди. Алиса вспомнила, как клала голову ему на грудь, когда они вместе смотрели кино…

К чему волноваться из-за того, что она не помнила? Заново переживать неизвестное прошлое? Ничего хорошего из этого не выйдет… Вместо того, чтобы упрекать себя неизвестно за что, она переключилась на врача.

— Ребенок двигается? — поинтересовалась Саманта.

Алиса непроизвольно обхватила живот руками.

— Да.

— У вас последнее время были схватки или кровотечение? — спросила доктор Брендан.

— Кровотечения не было. Схватка была… недавно. Именно поэтому Блейк вам позвонил.

— Похоже, у вас и у ребенка все хорошо. Можно послушать его сердцебиение? — спросила она.

— Да.

Саманта погрела мембрану стетоскопа в ладони, прежде чем приставить ее к выпуклому животу Алисы.

— Извините, вам может быть холодно… — Доктор Брендан улыбнулась. — Сердцебиение в норме. Вы уже знаете, кто у вас — мальчик или девочка?

— Девочка.

Блейк судорожно вздохнул.

Врач кивнула и затем развернулась к Блейку:

— Пока все выглядит неплохо.

С каменным лицом он развернулся и вышел из комнаты.

— Я почти не помню того, что произошло в прошлые восемь месяцев. Почти все мои недавние воспоминания как будто стерлись из памяти. Последние несколько дней — чистый лист. Я не знала, что разведена. Я могу сказать, как меня зовут и где я живу, но понятия не имею, какой сегодня день. Почему так?

— Скорее всего, селективная потеря памяти вызвана травмой головы. К сожалению, я не могу дать вам более определенного ответа. Вы молодая и здоровая женщина, вы можете полагаться на воспоминания, которые находятся ближе всего к вашему сердцу.

— Значит, я не вспомню, что со мной случилось?

— Вовсе нет. Скорее всего, вы будете вспоминать прошлое постепенно, по кусочкам. Кусочки будут приобретать больше смысла по мере того, как всплывут другие подробности.

— Как будто я складываю кусочки пазла?

— Совершенно верно. Не торопитесь. Вы молоды, и у вас прекрасное здоровье.

Время… Есть ли у нее время? Преступники могут прислать к ней кого-то еще. При мысли о том, что она никогда, возможно, снова не будет в безопасности, Алиса начала задыхаться. Она готова на все, лишь бы ее дочери ничто не угрожало.

Вернулся Блейк. Скрестив руки на груди, он прислонился к стене.

— Настоятельно рекомендую вам как можно скорее обратиться к своему гинекологу. — Доктор собрала вещи. — Не нужно меня провожать, я сама найду дорогу.

— Спасибо, что заехала, — сказал Блейк.

Усталость все больше накрывала Алису. Поскольку Блейк, как ей показалось, не был расположен разговаривать, она повернулась на бок и обняла подушку.

Вопросы, которые она угадывала в его глазах, скоро вернутся.

Глава 6

Блейк сполоснул последнюю тарелку и загрузил посуду в посудомойку. Покосившись на Алису, он заметил, как она после ухода Саманты свернулась на диване. Он не спеша оглядел ее, взгляд задержался на животе. Дочь?! Пока Блейк понятия не имел, что это может значить и как это изменит его жизнь. Он понимал одно: его защитные инстинкты уже включились на полную мощность.

В ожидании сведений от Лиз он принял душ и сел перед ноутбуком. Вставив в одно ухо наушник, стал смотреть в записи один из своих любимых футбольных матчей. Такое занятие всегда помогало ему сосредоточиться, когда он обдумывал какую-то сложную ситуацию или дело.

Может, Алисе холодно? Он встал и направился к дивану, прихватив по пути плед. Когда укрывал ее, она вздрогнула и замахала руками. Глубоко вздохнула, не просыпаясь.

— Отойди от меня!

— Все в порядке, — ласково проговорил он. — Это я, Блейк. Ты дома. Здесь тебя никто не обидит.

Ее накрыло облегчение. Она повернулась на бок и тут же снова заснула. Страх у нее на лице неожиданно сильно потряс его.

Черт. Черт. Черт!

Блейк снова сел за стол. Глядя в экран, он гнал от себя досадные и неприятные мысли и старался наслаждаться игрой. Но перед глазами упорно возникала картинка: Алиса, запертая в тесном чулане. Кроме того, ее ударили по голове. Как, когда на нее напали? Кто-то подкрался к ней сзади? Почему этого никто не видел? Где она в это время была?

Когда Алиса пошевелилась, на улице уже стемнело.

— Я долго спала? — Она зевнула и вытянула длинные ноги.

— Несколько часов.

— А-а-а… Ух ты! А мне кажется, что я спала дольше. — Она потерла глаза и вытянула руки.

— Есть хочешь?

— Да, неплохо бы. — Судя по ее быстрому ответу, она сильно проголодалась.

Он пошел на кухню.

— Я заказал доставку из твоего любимого мексиканского ресторана… во всяком случае, раньше ты его любила.

— Да. Я ничего оттуда не ела с тех пор, как мы побывали там в последний раз.

Точнее, восемь месяцев и неделю назад. Хотя Блейк не думал, что стоит напоминать ей о точном времени. Тогда ему казалось, что у них все хорошо. И вдруг она собрала вещи и уехала, пока он был на работе. Письмо она приклеила магнитом на дверцу холодильника, зная, что именно туда он первым делом направится, вернувшись с работы.

Блейк отогнал непрошеные мысли. Он достал из холодильника накрытые тарелки и разогрел их в микроволновке по одной. Прихватив на обратном пути поднос, поставил его перед ней рядом с диваном.

Устроившись напротив, на другом диване, он спросил:

— Ты спрашивала доктора насчет памяти?

— Да.

— Когда, по ее мнению, память может вернуться? — После того как Алиса ушла от него, ничего не объяснив, он никак не мог понять, почему именно сюда она пришла в первую очередь.

— Все сложно. При травмах головы все у всех бывает по-разному.

— Возвращение памяти очень поможет следствию. — Он вовремя поднял глаза и успел заметить разочарование у нее на лице. — А чего ты ожидала, Алиса? Ты развелась со мной. Помнишь?

Она кивнула.

— То есть я, конечно, не помню, но верю тебе, когда ты говоришь, что я сама так решила. Хотя по-прежнему не могу понять почему.

— Ты не просто «так решила», ты приняла решение, не посоветовавшись со мной и не назвав мне реальной причины своего ухода.

— Вот как…

Он шумно вздохнул:

— Знаешь, Алиса, давай покончим с тайнами. Если тебе нужна моя помощь, придется честно отвечать на мои вопросы. Что еще сказала Саманта?

Она подняла голову, их взгляды встретились.

— Она сказала, что мне можно держаться за самые драгоценные воспоминания, которые находятся в сердце.

Ее слова заставили его замолчать. Неужели теперь они заговорят о чувствах? Кому-то нужно заклеймить его словом «придурок» на лбу.

— Послушай, я вовсе не хотел…

— Нет. Не надо. Я намерена прямо сейчас остановить тебя. Я не помню, что между нами произошло и почему ушла от тебя именно так. То, что я пока ничего не могу вспомнить, не означает, что я не несу ответственности за свой поступок. Я понимаю, что сильно ранила тебя. Блейк, я могу лишь попросить прощения за то, что сделала. К сожалению, я не могу вернуться в прошлое и все изменить. Все мои инстинкты толкают меня к тебе, а не от тебя. Поэтому я в таком же замешательстве, как и ты. Но ты имеешь полное право на меня сердиться.

Блейк внимательно слушал. Теперь она говорила как та Алиса, которую он когда-то знал и которую полюбил. Однако он не забывал и о существовании второй Алисы — той, которая разбила ему сердце, вырвала его из груди…

— Погоди… До меня только что дошло, что ты не попросил врача сделать тест на отцовство. — От потрясения ее голос стал выше на пару октав. — Позволь спросить, почему?

— Сейчас для меня задача номер один — отправить за решетку типов, которые пытались причинить тебе боль. Во вторую очередь подумаем о том, как вернуть тебе память. Все остальное только отвлекает от главного.

— Что ж, логично. — Она выпятила подбородок. Ее знакомый воинственный жест он видел много раз. — Теперь можно кое о чем тебя спросить?

— Валяй.

— Как по-твоему, почему я ушла?

Глава 7

— Из-за твоего отца.

При упоминании отца у Алисы защемило сердце. Как она могла забыть о том, что папа умер? Может быть, все дело в секретах памяти. Она постаралась забыть о том, что причиняло ей боль… И все равно непонятно, почему смерть отца вызвала у них с Блейком разлад.

— Из-за его смерти? — уточнила она, надеясь на разъяснение.

Блейк кивнул:

— Мне показалось, после смерти твоего отца между нами выросла стена. Ты перестала со мной разговаривать. Все чаще задерживалась на работе… — Он откусил кусок мяса, принялся жевать. — Мне показалось, тебе нужно побыть одной.

— И ты дал мне такую возможность.

— Мне показалось, тогда тебе нужно именно это, — признался он, быстро убирая намек на сожаление в своем тоне.

— Но сейчас, оглядываясь назад, ты так не думаешь?

— Я не уверен, что поступил правильно. Еще тогда внутренний голос подсказывал, что лучше поддержать тебя… Я же с головой ушел в работу и внушал себе, что даю тебе отдохнуть. — На миг его лицо омрачилось. Он опустил голову и принялся крошить вилкой остатки буррито со стейком. Он не ел, а просто гонял мясо по тарелке.

— Я работаю? У меня есть работа? — Странно, что она совершенно забыла, чем была занята.

— Да, насколько мне известно. Ты унаследовала фамильное дело от отца. Если ты не продала фирму, значит, ею кто-то управляет, скорее всего, именно ты.

— Меня могли похитить, чтобы украсть деньги из компании?

— Конечно, все возможно, но… Насколько я понимаю, вы не гребли деньги лопатой. — Блейк пожал плечами. — У меня сложилось впечатление, что ты в основном жертвовала своим временем ради отца… чтобы не огорчать его перед смертью. Правда… — Прежде чем закончить фразу, он сверкнул глазами. Как будто передумал говорить, что у него на уме, и вместо того снова принялся за еду.

Алиса решила, что, возможно, лучше не настаивать. Если вопрос важный, он обязательно всплывет снова.

— Как по-твоему, можно будет сегодня вечером съездить ко мне на работу? Порыться в бумагах, в файлах…

— Можно. Если хочешь, я организую полицейское сопровождение до твоего дома… или квартиры?

Она пожала плечами:

— Я не помню, где живу! Может быть, на работе найдется и мой домашний адрес. Должно быть, я вытеснила из головы новый адрес вместе с другими воспоминаниями.

Где-то на столе завибрировал мобильник. В его поисках он едва не перевернул поднос и тарелку. Следующий жест доказывал его спортивное изящество. Одной рукой он подхватил тарелку, а другой — подвинул поднос дальше от края, ухитрившись каким-то чудом не швырнуть вилку в стену. — Неплохо, О'Коннор! — с улыбкой заметила Алиса.

— Меня не зря называют Блейк-Торопыга!

На сей раз ее улыбка была неподдельной. На долю секунды барьеры между ними упали, и они снова стали общаться легко и непринужденно, как раньше… Конечно, в спальне все было по-другому. Там их просто неудержимо тянуло друг к другу… Но сейчас вспоминать о спальне было примерно так же полезно, как пытаться выжать молоко из апельсина. Поэтому Алиса развернулась к мобильному телефону.

— Привет, Лиз! — сказал Блейк, вставая из-за стола.

Услышав это имя, Алиса насторожилась. Она не сомневалась, что Лиз влюблена в ее бывшего мужа. Алиса замечала опасные признаки, еще когда Лиз была напарницей Блейка, хотя Блейк искренне уверял, что между ними ничего нет. В глубине души Алиса понимала, что он именно так все себе и представлял. А вот намерения Лиз оставались для нее неясными. Кроме того, волнение Алисы объяснялось тем, что у Лиз, скорее всего, появились новости.

Алиса не могла забыть слов Блейка о том, что для него сейчас самое главное. Неужели он избегает мыслей о том, что станет отцом? Хотя она почти ничего не помнила о событиях прошедших восьми месяцев, нисколько не сомневалась, что отец ее ребенка — Блейк.

Он несколько раз хмыкнул, несколько раз сказал: «Угу», а затем: «Ясно». Поблагодарил Лиз за информацию и нажал отбой.

— Она сказала, что с твоей одежды сняли несколько волокон и волосков. Их отправили в лабораторию… — Прежде чем сесть, он внимательно осмотрел сиденье. — Но не стоит надеяться на многое. Результаты придут через несколько недель, а может, даже через несколько месяцев. Расследование в реальном мире не похоже на телесериалы.

— Я разочарована.

— Понимаю. — Он вздохнул. — Ей удалось отследить твои телефонные звонки. В последний раз твоим телефоном пользовались три дня назад. Ты звонила гинекологу, доктору Керо.

— Ну да. Сейчас я должна ходить к врачу каждую неделю. У меня все в телефоне, в том числе ежедневник…

— Кому-то нетрудно было выяснить, когда ты ходишь к врачу, — заметил Блейк.

— Подруга одного из тех двоих тоже скоро родит… Про себя я называла его Хрипатым из-за голоса, а его имени я не знаю. По его словам, его подруга примерно на том же сроке, что и я.

— Значит, он наверняка знает, как часто тебе нужно ходить к врачу. Тебя записывают примерно на одно время каждую неделю?

— Если ничего не меняется, у меня одно и то же расписание каждую неделю… — Она ахнула: — А не может его девушка тоже быть пациенткой доктора Керо?

— Лиз все проверит. Посмотрит, сколько еще пациентов у доктора и кто ходит одновременно с тобой. Много ли врачей в клинике? Они работают вместе?

Она покачала головой:

— Нет. Только доктор Керо. Я выбрала ее, потому что не хотела в последнем триместре постоянно менять врачей или рисковать, что принимать мою дочь будет незнакомый доктор.

При слове «дочь» в его глазах появилось выражение, которое ей не удалось истолковать.

— Помнишь кого-нибудь в зале ожидания, кто был там вместе с тобой и примерно на том же сроке? — Очень смутно. Мне с трудом удалось вспомнить фамилию своего врача.

Алиса решила, что доктор Керо наверняка ей понравилась, иначе она бы тоже вытеснила ее из памяти, как многое другое. Она тщательно выбирала врача, который будет наблюдать за ее здоровьем и развитием ребенка. Так как ей предстояло выносить и родить в одиночестве, ей требовалась самая сильная группа поддержки.

Стоп-стоп! Неужели она только что вспомнила, что решила доносить и родить ребенка в одиночестве?

Тут что-то не так… Или ей казалось, что у нее нет выбора? Вероятно, она только считала, что ей придется пройти через все одной.

Блейка ее беременность откровенно потрясла. Почему она не сообщила ему о ребенке в ту же минуту, как узнала обо всем сама? Может, он говорил, что не хочет иметь детей?

Она смутно вспомнила: как-то он сказал, что предпочитает обзавестись детьми позже, а не раньше. По его словам, вначале он хотел что-то сделать.

Но что?

Нет. Все не так. Он сказал, что сначала ему нужно что-то сделать. А это совсем другое дело.

Судя по информации, полученной от Лиз, в последний раз Алиса разговаривала по телефону три дня назад. Неужели все это время ее продержали взаперти в чулане? Или перевозили куда-то, чтобы ее труднее было найти?

При мысли, что его будущего ребенка — если ребенок его, в чем он пока не был уверен, — похитили, Блейк испытал такой гнев, о существовании которого он не догадывался. А может, его еще не рожденной дочери нанесли травму?!

— Когда мы поедем ко мне на работу?

— Нам нужно хорошенько обдумать все шаги. Не хочу никуда тебя везти, пока не удостоверюсь, что это совершенно безопасно. — Собственная бурная реакция по-прежнему его удивляла.

— А до тех пор чем займемся? — Алиса никогда не принадлежала к числу любителей сидеть сложа руки.

Но какое-то время придется поскучать.

— Будем развивать в себе терпение.

Она метнула на него взгляд, который более чем красноречиво выражал ее мнение о его словах. Когда Алиса с шумом вздохнула, Блейк решил, что она сейчас взбунтуется. Но она медленно выдохнула, словно на занятиях по йоге.

— Поговори со мной о чем-нибудь знакомом. Например… как поживают твои родные?

Блейк поджал губы. О смерти отца ему говорить не хотелось.

— Учитывая обстоятельства, все превосходно.

— Блейк, что случилось?

— С одной стороны, почти все мои братья обзавелись семьями. Кэш женился на симпатичной матери-одиночке. С Рене и Эбби он счастлив — таким я его еще никогда не видел. — Когда-то и он был счастлив с Алисой, но теперь сомневался, так ли все было на самом деле. — Доусон женился на девушке по имени Лето. Они созданы друг для друга.

— Я думала, твой брат еще расстроен после развода с девушкой по имени Осень. — Алиса снова сдвинула брови, как всегда, когда приходила в замешательство.

— Да, оказалось, что у нее есть сестра-близнец. Осень попала в беду, а ее сестра Лето ее нашла. Они с Доусоном познакомились, пока выясняли, что случилось с Осенью, полюбили друг друга. Уверяю тебя, мой брат никогда еще не был так счастлив и так влюблен.

— Он заслужил счастье, как и все твои братья. Они замечательные люди и должны быть счастливы. — Алиса отлично ладила с его родней. Может, слишком отлично? Как насчет жизни самого Блейка с его слишком идеальной женой?

Вплоть до того дня, когда она его бросила.

— Расскажи о родителях. Надеюсь, я не нарушу никаких правил, если признаюсь, что скучаю по ним… — Заметив его поникшее лицо, она закрыла рот ладонью: — О нет! Что случилось?

— Папа… — Блейк замолчал.

Разговоры об отце давались ему нелегко. Он всегда считал Финна О'Коннора сильнейшим. Отец был честным, трудолюбивым и самым трезвомыслящим из известных ему людей.

— Ах, Блейк… Мне так жаль. Что случилось?

Алиса встала и подошла к нему вплотную. Положила ладонь ему на грудь, туда, где сердце.

— Он вновь начал расследовать похищение моей сестры, и кто-то напал на него… Его нашли на ранчо… — Он опустил глаза. — Его убили.

— Какой ужас! Как страшно…

Забывшись на время, он машинально накрыл ее руку своей. Ее рука показалась ему очень маленькой. Хрупкой. Хотя Алису вовсе нельзя было назвать сломленным цветочком. Женственность и сила делали ее в его глазах еще красивее. Глядя на него, она словно проникала куда-то в самые глубины его души. Время как будто искривилось, и он очутился во временной волне, как в ловушке… на миг ему показалось, что прошедших восьми месяцев не было.

Вдруг то, что между ними происходило, показалось ему самым интимным совместным переживанием. Предпочитая не загонять лошадей, он отступил на шаг. Алиса вынуждена была убрать руку. — Наверное, твоя мама очень горюет, — тихо сказала она.

— Да. Она сильная, и мы все поддерживаем ее. В общем, она справляется, хотя без папы кажется немного потерянной.

— Да, конечно.

— Наверное, к лучшему, что недавно в семье появились новые лица.

— Никто и никогда не заменит Финна О'Коннора. Но я не сомневаюсь, новые люди укрепляют семью.

Он кивнул. К горлу подступил ком.

— Прости, Блейк. Потеря твоего отца — большое горе, и мне жаль, что тебе пришлось проходить все одному.

— Я был не один, — хрипло ответил он, пожалуй, слишком поспешно, но ей необходимо было знать, что он в порядке.

Его слова возымели желаемое действие. Алиса сидела так тихо, что можно было слышать, как упадет булавка. Почему же он чувствовал себя полным дураком?

Он не хотел ощущать с ней такую же прочную связь, какую чувствовал раньше; то, что он считал нерушимым, оказалось временным. Наверное, Лиз права. О том, чтобы вернуться к прежней близости, не может быть и речи.

Пора, фигурально выражаясь, наклониться вперед в седле, чтобы лошадь попятилась на несколько шагов.

Глава 8

Боль, которую испытала Алиса, оказалась преходящей. Да, отторжение — это всегда неприятно. Откуда у нее такие мысли? Она понятия не имела. Весть о смерти Финна О'Коннора выбила ее из равновесия. Узнав, что его убили где-то на ранчо, она похолодела.

Ее дочери будет очень не хватать самого лучшего на свете дедушки. Как жаль!

Но мысль о том, что придется делить опеку и видеть дочку лишь каждое второе Рождество, практически лишала ее сил. О'Конноры имеют полное право присутствовать в жизни ее дочери. Оказалось, что это будет тяжелее, чем она ожидала вначале. Не потому ли она решила держать беременность в тайне?

В одном Блейк прав. Спокойно думать о родах и последующих отношениях можно только после того, как уйдет непосредственная опасность для ее жизни. Алиса заставила себя вспомнить, о чем они говорили до того, как она спросила о его родственниках.

Приемная врача… Другие беременные, которые находились там одновременно с ней. Поскольку голос у Хрипатого был громкий, она задумалась, нельзя ли просто позвонить в клинику и расспросить администратора. Правда, согласно закону о конфиденциальности, получить сведения о других пациентах практически невозможно. Лиз придется всеми правдами и неправдами раздобывать нужную информацию. Тут требуется известная ловкость. Надо придумать наводящий вопрос. Вечером клиника, скорее всего, закрыта, поэтому у нее есть время все обдумать.

Прежде чем сменить тему, Алиса все же произнесла:

— У тебя замечательные мама и братья.

Он скорчил гримасу, и она сразу поняла, о ком он подумал.

О Гаррете.

— Не сомневаюсь, у Гаррета есть веские причины для того, чтобы всех отталкивать, — вздохнула она. Один из братьев Блейка был бунтовщиком, одиноким волком, он не вписывался в общую семейную картину О'Конноров. — Еще раз прими мои соболезнования. Я сочувствую вам всем сердцем. Блейк, я знаю, как ты любил и уважал своего отца. Очень жаль, что он ушел таким молодым.

Блейк вздохнул:

— Спасибо. От имени всей семьи выражаю тебе благодарность за заботу.

Несколько минут прошло в молчании. Потом оба снова сели. Алиса прихватила свой листок с записями. Устроившись удобнее, что было нелегко при ее животе, она закрыла глаза и отпустила мысли на волю. Она вспоминала, что с ней случилось недавно. В ушах опять зазвучал голос Хрипатого, и она снова вспомнила, что тот проявил к ней больше сочувствия, чем его подельник.

При мысли о том, что Хрипатый и Гнусавый охотятся на нее или собираются похитить еще кого-нибудь, ей еще сильнее захотелось все вспомнить. Мысли в голове путались. Алиса попыталась их упорядочить, но ничего не получалось.

— Все в порядке?

— Да. — Она открыла глаза. — Мысли путаются, хотя я очень стараюсь что-то вспомнить.

— Все вернется, — терпеливо проговорил он. Наверное, снова вспомнил, что он — полицейский. Добрый полицейский способен узнать гораздо больше, чем злой… Понизив голос, Блейк продолжал: — Спасибо за все хорошее, что ты сказала о моих родных. Мне по-прежнему трудно смириться с тем, что отец скончался, так и не узнав, что случилось с Кэролайн.

Он говорил с ней о чем-то очень важном для его семьи, и ей захотелось, чтобы он понял: ей не все равно. Пусть их брак не выдержал испытаний, но для нее по-прежнему небезразлично, что происходит с ним и его близкими. Из глубины ее души возникали эмоции, порожденные любовью и ничем другим.

Странно, что она по-прежнему любит мужа, с которым развелась…

— Ты поэтому по-прежнему служишь полицейским в Хьюстоне? — Алиса поняла, что угадала, заметив, как он плотно сжал губы.

— Скоро я вернусь на ранчо. Там мое место. Сейчас мы ездим туда по очереди, чтобы с мамой рядом постоянно кто-то был. Нам известно, что папу убили, когда он расследовал похищение Кэролайн. А еще мама призналась, что он был болен. Болезнь не должна была унести его сразу, но со временем ему стало бы хуже.

— Наверное, именно поэтому твой отец заново открыл дело.

— Мы считаем так же. Он понимал, что времени у него мало. Хотя болезнь подтачивала бы его несколько лет, он уже увидел конец пути и хотел довести расследование до конца.

Алиса впервые услышала о том, что у Блейка была сестра, которую похитили из колыбели, когда они ехали знакомиться с его родителями. Он пригласил ее на ранчо, потому что их отношения переходили на следующий уровень.

С той самой минуты, как она приехала на фамильное ранчо О'Конноров, ей оказывали самый теплый прием. Ранчо, со всей его пышностью, застало ее врасплох. Кроме того, тогда она впервые поняла, что родители Блейка — богатые люди. Не просто богатые, а очень богатые. Ее отцу денег вечно не хватало; он все время охотился за ними, пытаясь поймать их голыми руками. Деньги в буквальном смысле ускользали у него между пальцев.

Они не бедствовали. Были сыты, одеты, у них была крыша над головой. Мама не работала и занималась ее воспитанием. Вначале ее родители собирались завести трех или четырех детей, но у мамы была сложная беременность, и потом у нее не могло больше быть детей.

— Моя мама зависит от меня в финансовом смысле, — выпалила Алиса. — Прости, я не нарочно меняю тему! Просто вдруг вспомнилось.

— И что же?

— Вот почему я так много работала, чтобы помочь отцу. Теперь я в этом уверена! — Она заметила, как удивился Блейк. Значит, раньше она ему в этом не признавалась. Почему?

— Может быть, тебе стоит записать это, — кивнул он, показывая на лист бумаги у нее в руке.

Она разгладила листок и написала: «Проблемы с деньгами?»

Как только речь зашла о деньгах, ей в голову пришел совершенно другой мотив. Поэтому она написала еще одно слово: «Жадность».

— Жадность — один из главных мотивов для убийства. — Но Блейк понимал, что в ее случае Алиса нужна была похитителям живой.

— Пальцы… Хрипатый признался: ему трудно представить, как придется сломать или отрезать мне палец, чтобы я заговорила. Еще они упоминали людей с кличками Блокпост и Судья, но я понятия не имею, кто они такие.

Жадность могла стать поводом для похищения. Либо за выкуп, но в ее случае о выкупе речь явно не шла. Либо для того, чтобы получить какие-то сведения.

Алиса ахнула:

— Нужно позвонить маме и попросить ее уехать на несколько недель!

Блейк молча протянул ей телефон.

Она смотрела на него, часто моргая.

— Понятия не имею, какой у нее номер.

— Подожди. — В наши дни никто не запоминает телефонные номера. Он поискал номер ее матери в списке контактов.

— Ты его сохранил?! — еле слышно произнесла она, и Блейк посуровел. Не хотелось давать ей ложную надежду.

— Скорее, не удалил.

— Вот как…

Слова «Вот как…» все больше его раздражали.

Алиса взяла у него телефон, их пальцы соприкоснулись, и обоих ударило током. Он, как мог, старался сделать вид, будто ничего не заметил.

— Мама, — сразу начала Алиса, — где ты?

Прошло несколько секунд.

— Ты можешь сегодня переночевать у подруги? — спросила Алиса. Потом: — Собери сумку на выходные. Возможно, мне придется… Нет, сейчас я ничего не могу объяснить. Все расскажу потом. Хорошо? — Снова недолгое молчание. — Ты мне веришь?

Должно быть, она произнесла волшебные слова, потому что Алиса кивнула, и на ее губах заиграло подобие улыбки.

— Хорошо. Спасибо, мама. Я все объясню потом.

Она посмотрела на Блейка. Их взгляды встретились, и сердце у него сжалось.

— Да, это телефон Блейка. Более того, он стоит рядом, и, если хочешь… — Она помолчала, слушая ответ. — Он все поймет. Нам нужно решить кое-какие вопросы у него в доме. Кто-нибудь к нам приходил последнее время? — спросила она. — Хорошо. Нет… не отвечай на звонки, если звоним не мы с Блейком. И не подходи к двери, если позвонят. Упакуй вещи… Что? Да… И я, и ребенок в порядке. — Еще несколько секунд она слушала. — Здесь не о чем беспокоиться. Будь осторожна, а я приеду за тобой, когда тебе можно будет вернуться домой. Договорились?

Она кивнула и улыбнулась, ее лицо словно озарилось. Блейк не хотел размышлять о том, как красива его бывшая. Сейчас она ждала ребенка и как будто светилась изнутри… Она стала еще красивее. Внешность для Блейка не играла особой роли. Он высоко ценил ум, чувство юмора и доброту. А красивая внешность — лишь глазурь на торте.

Вернулся вопрос, над которым Блейк размышлял много ночей: что он тогда сделал не так?

— Помнишь, я спрашивала, когда мы в последний раз разговаривали? — спросила Алиса. Должно быть, пытается что-то узнать у матери. — Да… когда это было?

Она кивнула и несколько раз произнесла: «Угу». — Хорошо, езжай к Энни и радуйся жизни, — сказала наконец Алиса, нажала отбой и повернулась к Блейку с довольным видом: — Она обещала прислать эсэмэску, как только приедет к подруге Энни.

Теперь стало еще важнее отвезти Алису в контору, которую она делила с отцом.

— А что насчет места, где ты жила? Ты не вспомнила? — спросил он.

Она покачала головой.

— Наверное, где-то у меня есть твой адрес…

Может, в бракоразводных документах? Он совершенно не помнил. Весь тот период времени сливался в одно размытое пятно; откровенно говоря, ему не хотелось ничего вспоминать. Но где-то наверху, у него в кабинете, лежат бумаги…

— Можно будет найти фото твоего дома. Надеюсь, фото оживит твою память.

Ну да, программа Google Maps им в помощь… Он побежал наверх, по пути вспоминая, где могут лежать документы, связанные с разводом, хотя поклялся, что больше не посмотрит на них после того, как поставил свою подпись. Блейк взбегал наверх, перепрыгивая через две ступеньки. На втором этаже находились главная спальня и еще две; одну из них он приспособил под кабинет. Во второй спальне оборудовали гостевую комнату. Его братья по очереди составляли ему компанию после того, как он развелся. В главной спальне имелась собственная прихожая, а гостевая комната и кабинет располагались через стену.

Блейк сразу же подошел к письменному столу, но вспомнил, что бумаги, скорее всего, в шкафчике у него за спиной. Опустившись на одно колено, выдвинул нижний ящик. Внутри увидел папку, подписанную словом: «Развод». Ему стало не по себе; воспоминания о процессе и сейчас вызывали у него горечь.

Запечатанный конверт лежал там же, куда он его убрал после того, как адвокат заверил его, что все подписано и все в порядке. Данные им обеты обесценились странным выражением «непреодолимые противоречия». Что это вообще значит?

Блейк схватил конверт и, возвращаясь вниз, услышал звонок своего мобильного телефона. Звонок перевели на автоответчик — он не успел добежать вовремя.

Алиса встретила его у подножия лестницы с телефоном в одной руке и его ноутбуком под мышкой.

Когда их пальцы соприкоснулись, обоих снова ударило током. Рядом с ней он почувствовал ее аромат — смесь лаванды и весенних цветов. Аромат мгновенно оживил все его чувства. Он не успел выбросить ее любимый лосьон для душа.

— Вот твой телефон, — низким, грудным голосом произнесла она. Глаза у нее сверкнули.

Блейк узнал этот ее взгляд. Проклятие, он ощущал то же самое! Физическое влечение не изменяло им до самого конца. Можно называть его идиотом — а он, в самом деле, был идиотом, потому что не заметил заранее признаков того, что теряет жену, — но он верил, что здоровая сексуальная жизнь означает, что они подходят друг другу во всех отношениях. После смерти отца Алиса замкнулась в себе, стала рассеянной и равнодушной. Теперь он понимал: ее молчаливость свидетельствовала о какой-то проблеме. Какой? Может быть, именно той, из-за которой она ушла?

Он уговаривал себя, что ее появление к лучшему. Может быть, теперь он сумеет покончить с прошлым и начнет жить заново. Чисто мышечная память заставила его сунуть конверт под мышку рядом с ноутбуком. Между ними поместился телефон. Свободной рукой он потянулся к ее запястью, но вместо того погладил Алису по щеке. Дотронувшись до ее шелковистой кожи, Блейк мгновенно воспламенился.

Так легко опустить голову и поцеловать ее в пухлые розовые губы! Когда он так и поступил, то обвинил во всем чисто мышечную память. И ее губы оказались даже лучше, чем он запомнил.

Вкус у нее был сладкий и немного пряный после ужина мексиканской кухней. Блейк почувствовал острый перец, когда его язык скользнул к ней в рот. Алиса разомкнула губы, и он упивался сладостью оттого, что снова целовал жену. Жену?!

Последнее слово стало словно ведром с ледяной водой, которое вылили ему на голову. Он прервал поцелуй и прижался к ней лбом, желая, чтобы прошлого не было.

Несколько раз глубоко вздохнув, он сказал:

— Спасибо, что принесла мне телефон.

— Да. Без проблем. — Она тоже дышала учащенно.

Он ощущал первобытное удовлетворение, сознавая, что действует на нее так же, как и она на него. Возможно, это чувство преходяще и вызвано совсем не теми причинами, и все же он радовался, что ее по-прежнему влечет к нему. Скорее всего, в нем говорит уязвленное самолюбие.

Блейк взял у Алисы телефон; так или иначе, нужно было чем-то занять руки, потому что они хотели действовать самостоятельно и снова дотронуться до нее. Покосившись на экран, он негромко выругался. Звонил Колтон, его брат-шериф. И еще он увидел голосовое сообщение и понял, что вряд ли Алиса захочет его слушать.

— Вот, посмотри, пожалуйста, пока я выясню, зачем звонил брат. Надеюсь, ему не требуется моя помощь сию минуту.

— М-м-м… да, конечно.

— Вскрой конверт. У тебя наверняка есть копия, так что ты уже знаешь, что там… — Он осекся и посмотрел на нее, словно извиняясь.

— Все нормально. Странно, что я не помню, как прошли последние восемь месяцев. Но я не удивлена, что вытеснила из головы время, которое провела без тебя.

Понимая, что ответ лишь вовлечет его в неприятности, Блейк прикусил губу и передал ей ноутбук и конверт. Глубоко вздохнул, когда она села за кухонный стол и расчистила на нем место, чтобы хватило на двоих.

Меньше всего ему сейчас нужно, чтобы в дом приходили посторонние люди. Он никого не хотел подвергать риску, пока Алиса дома. В гостях, поправил он себя, в гостях, а не дома!

Глава 9

«Звонила Лиз. Перезвони мне как можно скорее», — услышал он голос Колтона. Его брат обрел счастье с молодой женой Макеной; озабоченный тон наверняка был связан не с его личной жизнью, а с Блейком.

Блейк решил, что перезвонит — лучше принять горькое лекарство как можно скорее. Ему захотелось свернуть Лиз шею. Зачем она вовлекает в дело его родных?!

Он набрал брата.

— Все нормально? — быстро спросил Колтон.

По его тону Блейк догадался, что брат чем-то встревожен.

— Зависит от того, что понимать под словом «нормально». А так… да, я в порядке.

— Что нам сделать? Мы хотим помочь, — продолжал Колтон.

— Сейчас — ничего. У меня Алиса. Она переночует в гостевой комнате. — Наверное, он слишком выделил последние слова.

— Могу приехать через пару часов.

Брат немного лукавил. Ему понадобится гораздо больше пары часов, чтобы добраться до Хьюстона.

— Спасибо, конечно, но у нас все хорошо. Не волнуйся.

— Я и не волновался, — быстро ответил Колтон. Пожалуй, слишком быстро…

— Лиз ввела тебя в курс дела?

— Сказала, что у тебя неожиданно объявилась твоя бывшая и у нее проблемы.

— И все?

— В общих чертах — да.

Блейк решил, что этого достаточно, чтобы начинать бояться.

— Я надеялся, что ты посвятишь меня в подробности.

— Она ничего не помнит. — Блейк быстро рассказал брату, что случилось.

— Могу почитать рапорты. Посмотрю, нет ли других похожих дел.

— По ее словам, у одного из похитителей беременная подружка. — Он мысленно задался вопросом, много ли рассказала Лиз Колтону о положении Алисы. — Примерно на восьмом месяце, как и Алиса.

Судя по молчанию на том конце линии, о последнем Лиз умолчала. По крайней мере, она дала ему возможность самому все рассказать родне.

Ему показалось, что Колтон производит подсчеты в уме.

— Она говорит, что ребенок мой, но, честно сказать, сейчас мне не до того.

— Правда?! — Изумление Колтона застало Блейка врасплох. — Большое дело — узнать, что ты, возможно, скоро станешь отцом. Ты уверен, что сейчас тебе не до того?

Колтон прекрасно понимал, что такое служба в полиции. Личные чувства лучше запереть на замок. Да, он научился держать свои эмоции под контролем и думать, прежде чем действовать.

— Угроза для Алисы вполне реальна. Сейчас я больше ни на чем не могу сосредоточиться, — вздохнул он.

— Ну да, понимаю. Но ребенок… Какой, говоришь, у нее срок?

— Восемь месяцев.

— Через несколько недель, а может и раньше, если ребенок родится до срока… Такое не забудешь, — подчеркнуто заявил брат.

— Колтон, что ты предлагаешь? Я понятия не имею, что значит быть отцом, не говоря уже о том, что бывшая до последнего часа не удосуживалась сообщить мне, что ждет ребенка. Сейчас меня гораздо больше занимает их безопасность… Прежде чем я решу, что делать дальше, нужно, чтобы она и ребенок не пострадали. Кроме того, Алиса не помнит, что ушла от меня. Она не помнит, как уходила, как присылала мне бумаги о разводе. А я не знаю, что чувствовать после того, как она неожиданно появилась у меня на пороге… Я испытываю только злость.

Колтон молчал.

— Эй, ты где?

— Я здесь. Я всегда с тобой. — Его слова успокоили Блейка. Ему нужно было услышать нечто подобное.

— И что ты думаешь? Собираешься прочитать мне лекцию о том, чтобы я позвал Алису назад? — Он не добавил: «В свою жизнь», но оба понимали, что это подразумевалось.

— По-моему, ты поступаешь очень благородно. А что касается всего остального… я готов тебя поддержать во всем, что понадобится. Если нужно, я помогу с расследованием. Выслушаю тебя. Можешь спустить на меня пар. Если тебе сейчас нужна компания… я могу приехать через несколько часов. Тебе не обязательно все переживать в одиночку.

— Алиса думала, что мы еще женаты. Сначала мне показалось, что она хочет так жестоко подшутить, но ни один человек не может быть настолько ужасным. Врач сказала, что у нее селективная потеря памяти, она вытеснила из памяти все, что ее расстраивало.

— Понятно. — Колтон никого не осуждал. Более того, он проявил больше сочувствия, чем ожидал Блейк. Вот что значит быть О'Коннором! Семья понимает, как действовать сообща.

— Есть несколько вопросов относительно ее семейного бизнеса. Она помнит, что финансово содержала мать и ощущала тяжкое бремя после того, как скончался ее отец. Она вела дела вместе с ним, а после его смерти руководила компанией в одиночку.

— Наверное, вы с ней поедете к ней на работу.

— Если удастся не подвергнуть ее опасности. Думаю попросить кого-нибудь из друзей нас подстраховать. Может быть, поехать ночью? Меньше машин на дорогах, и легче заметить слежку.

— Да, легче. — В голосе Колтона слышались одобрение и даже намек на гордость.

— Судя по всему, она точно не помнит, когда в последний раз была на работе. Может быть, ты позвонишь туда от ее имени и спросишь, хватились ли ее? — предложил Блейк.

— Я наведу справки со своей стороны. Посмотрим, что удастся выяснить.

— Буду очень благодарен тебе… и остальным за любую помощь. — Он забыл о своем упрямстве и решении сражаться с целым миром в одиночку. — Если у Кэша есть время, мне бы хотелось, чтобы он тоже принял участие. Если речь идет о криминальной сети, она может затрагивать другие штаты и даже другие страны.

— Почему?

— Судя по всему, в трейлере, из которого она бежала, и раньше держали похищенных людей. Лиз сейчас опрашивает соседей, может быть, они что-то видели или что-то знают.

— Если речь идет о крупной операции, возможно, стоит поискать тех, кто имеет зуб на похитителей. Будет очень кстати, если ей найдется что им предложить.

— Попрошу ее изучить свидетелей. Может быть, найдем тех, кому есть что терять. — В словах брата имелось рациональное зерно. Взаимодействовать с преступной сетью, не имея козырей для переговоров, примерно так же разумно, как менять рыбу на лошадь. На такую сделку не пойдет ни один человек в здравом уме. — Спасибо за совет!

— Всегда пожалуйста. Я все расскажу Кэшу и остальным.

Их братья, Кэш и Доусон, были сотрудниками службы федеральных маршалов. Блейк понимал, что они оба способны сделать очень многое.

— Согласен, Колтон. — Блейк закончил разговор, впервые за долгое время испытав надежду. Ему еще сильнее захотелось вернуться домой, на ранчо, и занять принадлежащее ему по праву место в кругу семьи.

Алиса смотрела на листок, на котором делала пометки. Она получила эсэмэску от мамы, что с той все в порядке. Можно вздохнуть свободно. Одной заботой меньше. Она медленно встала. Последнее время ей приходилось часто наведываться в туалет.

Блейк открыл дверь и увидел, как она сгибается пополам и снова садится. Он очутился рядом, прежде чем она опустилась на диван, глядя на него полными страха глазами.

— Что мне сделать?

Она еще не видела его таким беспомощным.

Не забывая дышать во время схватки, она махнула рукой и сосредоточилась на дыхании.

— Ты что, рожаешь? — наконец спросил Блейк, когда она перестала шумно выдыхать, произнося разные звуки.

— Нет, пока можешь расслабиться. Вот если схватки станут регулярными, будем паниковать.

Судя по широко раскрытым глазам Блейка, он ждал от нее не такого ответа. И все же посмотрел на часы на своем телефоне.

— Возможно, этим дело и ограничится. Твоя приятельница, которая меня осматривала, сказала, что сердцебиение нормальное. Последний час малышка активно двигалась.

Блейк кивнул и сел за кофейный стол. Наскоро пересказал ей свой разговор с братом и намекнул, что Колтон собирается позвонить к ней на работу и выяснить, хватились ли ее. Потом он набрал полную грудь воздуха и шумно выдохнул:

— Мне жаль, что тебе пришлось переживать беременность в одиночку.

Настала ее очередь удивляться. Она ожидала, что Блейк будет зол как черт из-за того, что она не рассказала ему о ребенке сразу. Хотя она все это вытеснила из памяти. Должно быть, у нее имелись на то свои причины, хотя никак не могла понять, почему смолчала.

Глядя на Блейка, Алиса не испытывала ничего, кроме любви, глубокой и стойкой.

Следующая схватка не заставила ее согнуться, хотя и была довольно сильной. Алиса снова вспомнила дыхательную технику. Помогло.

Прошло еще немного времени. Блейк, который не сводил взгляда с часов, объявил, что схватки нерегулярны.

— По-моему, тебе все равно стоит позвонить своему врачу по срочной линии, — сказал он.

— Как говорится, береженого Бог бережет. Я, наверное, давно должна была позвонить, учитывая, какой у меня срок. Возможно, я пропустила прошлый прием. Доктор будет недовольна. — Она поддерживала живот, думая о том, как странно любить кого-то, кого она еще официально не видела. Чувствовать, как внутри ее растет малышка, как она брыкается и потягивается, было очень приятно. Когда же Алиса увидела ее ангельское личико на трехмерной сонограмме, ей захотелось поскорее познакомиться с дочкой.

В свое время известие о беременности стало для нее ударом. Она помнила это по-настоящему, а не предполагала на основе нынешнего положения дел у них с Блейком.

— Я не сразу привыкла к тому, что у меня будет ребенок.

— Да? — Он вопросительно выгнул брови.

— Отчетливо помню, как держала тест и видела две полоски. Я была в шоке и замешательстве. Тогда я могла думать только об одном — как сказать тебе. — Она опустила глаза в пол. — Очевидно, я ничего тебе не сказала. Сама не понимаю почему… все, о чем я могла думать, когда пришла в себя в темном чулане, — как скорее вернуться домой, к тебе.

Он осторожно приподнял ей подбородок и заглянул в глаза.

— Сейчас ты здесь, и я все знаю. Вот что самое главное.

И все же какой-то кусок ее памяти исчез, что казалось ей важнее всего остального: почему она все-таки ушла от мужа?

Глава 10

Неподдельная тревога в глазах Алисы разрушила еще немного защитных укреплений Блейка. Он понял, что напрасно дотронулся до нее, и убрал руку.

— Наверное, тебе стоит позвонить врачу.

Он ждал, пока она набирала линию для срочной связи с врачом. Оставила сообщение для медсестры; та перезвонила через несколько минут. Впервые с того времени, как все началось, он позволил себе подумать, что значит стать отцом.

Хотел ли Блейк иметь детей? Если окажется, что он — отец, у него просто не будет другого выхода. Придется приспосабливаться на лету, несмотря на то, что дети в его ближайшие планы не входили. Ведь вначале он твердо решил выяснить, что случилось с Кэролайн.

Никто и ничто не должно отвлекать его от обещания, данного самому себе. Все выяснить и добиться справедливости, которую заслужила его мать…

Его отец заново открыл дело и погиб. Если у Блейка появится маленький ребенок, имеет ли он право рисковать, чтобы узнать правду?

Он подумал о братьях, которые обзавелись женами и детьми. Возможно, он ханжа, но он велит им закрыть расследование, если решит, что так будет лучше. У каждого О'Коннора свой крест, когда речь идет о чувстве ответственности или желании узнать правду.

Алиса закончила разговаривать, и Блейк повернулся к ней.

— Сестра сказала, что все хорошо, если нет кровотечения. Я действительно пропустила прием и не перезвонила, поэтому они ждут меня завтра. Они волновались за меня. Я не знала, что им сказать, поэтому снова заговорила о схватках. — Она пожала плечами.

— На какое время тебя записали?

Ему нужно организовать для них сопровождение. Хьюстон — большой город с высоким уровнем преступности, поэтому он попросит об одолжении одного-двух сослуживцев, у которых завтра выходной. Если похитители каким-то образом связаны с приемной ее врача, она, возможно, попадет прямо в их лапы. Ее фирма — другое дело. Туда можно не ездить, пока не подвернется удобный случай.

— В одиннадцать.

— Значит, сначала дождемся, пока Лиз заедет на работу и, может, что-то выяснит. Сегодня мы не поедем к тебе на работу. По-моему, тебе лучше всего остаться здесь и полежать, задрав ноги вверх. — Я как раз собиралась предложить то же самое, — досадливо вздохнула она.

— Терпение помогает выиграть сражение, — нравоучительно заметил он.

— Досадно, когда тебя в чем-то ограничивают. Не пойми меня неправильно, дождаться не могу, когда познакомлюсь с малышкой.

— Я тебя понимаю. Ты замечательно заботишься о… ней. Теперь ты не одна, и, даже если тебе кажется, что ты ничего не делаешь, следствие движется вперед. Тебе придется довериться другим.

— Ничего. Я все заслужила.

— Нет, — шумно выдохнул он. — Не заслужила. Хотя он не мог назвать ни одной причины, по которой она могла скрывать от него беременность, наверняка что-то ей помешало.

— И все же можно задать тебе один вопрос?

— Да. Правда, не уверена, что знаю ответ на него. — Она скрестила ладони на животе.

— Ты узнала о ребенке до того, как ушла?

— Тут я могу ответить со всей определенностью: нет. Я узнала о беременности потом. В этом я совершенно уверена.

— Ты собиралась мне рассказать?

— Не знаю! Не помню! — Она пожала плечами. — Знал бы ты, как это раздражает! Поскольку разговор зашел в тупик, он замолчал. В самом деле, какая разница?

Блейк понимал, что будет заниматься ребенком, особенно если окажется, что отец — он.

Посмотрев на часы, он решил, что ей будет удобнее в кровати.

— Спать хочешь?

— Наверное, это звучит безумно, ведь я уже принимала душ, когда пришла к тебе, но… я бы не отказалась снова помыться. Еще один душ покажется мне райским блаженством. — Она всегда принимала душ перед тем, как лечь спать.

— Тебе помочь? — Он понял, как двусмысленно звучит его предложение, как только слова слетели с его губ. — Не пойми меня неправильно. Я имею в виду — тебе нужно помочь подняться наверх?

— Сейчас я готова принять любую помощь.

— Надеюсь, ты понимаешь, что я буду во всем участвовать. Не собираюсь устраняться от воспитания дочери, допускать, чтобы ты растила ребенка одна. — Он решил сразу заявить о своих намерениях.

— Хочешь услышать кое-что странное? Твои слова меня почему-то встревожили. Как будто за ними кроется что-то плохое. — Алиса с трудом встала. — Представь, какая нелепость! Отец ребенка рядом — тем более такой хороший и порядочный, как ты… я должна радоваться! А твои слова сейчас буквально вызывают у меня паническую атаку.

Значит ли это, что ребенок не его?

Озадаченное выражение лица Блейка отражало то, что происходило в голове Алисы. Она нисколько не сомневалась в том, что он — отец ее ребенка.

— Ты боишься меня? Боишься, что я отберу у тебя ребенка? — На данном этапе это очень важный вопрос. И ответа на него она не знала.

— Нет, мне так не кажется. Разве мы с тобой ссорились перед тем, как я ушла?

— Нет. — Он протянул ей руку, она оперлась о нее, и они медленно пошли к лестнице.

— Как мы жили? Расскажи. Может быть, это поможет мне все вспомнить. Мы с тобой были счастливы?

— Нет, — уныло ответил Блейк. — Я думал, что у нас все нормально. Ты сильно изменилась после смерти своего отца.

— Я знаю, что он умер от воспаления легких, но долго ли он болел до того? Известно ли, с чего все началось? — Алиса в самом деле не могла вспомнить. — Он заболел внезапно.

— Больше ничего? Никаких подозрительных обстоятельств? — Если учесть, что ее похитили, вопрос вполне закономерный.

— Ни о чем подобном ты мне не рассказывала. Следствия не открывали. Ничто не указывало на подозрительные обстоятельства. Твой отец заболел и умер от пневмонии в больнице.

— Что-то знакомое… — Алиса помолчала, а потом сменила тему: — Ты сказал, что мы с тобой не были счастливы…

— Мы отдалились друг от друга. Я думал, что у нас все нормально и после того, как ты уладишь дела отца и поможешь матери, все станет по-прежнему. — В его глазах было столько искренности, а в голосе — столько грусти!

— Но ничего не стало по-прежнему.

— Да. — Блейк покачал головой. — Я должен был с тобой поговорить.

— Не нужно обвинять себя в разрыве наших отношений. Судя по всему, я все сделала сама.

— Алиса, я долго позволял себе в это верить. Но теперь понимаю, что сам во многом виноват. Значит, я недостаточно старался убедить тебя в том, насколько ты важна для меня.

— Блейк, возможно, я все равно ушла бы, — ответила Алиса, хотя не могла это себе представить, не говоря уже о том, что ее муж мог затеять настоящую ссору.

— Верно. Но тогда меня не мучили бы многочисленные предположения «что было бы, если бы…» — Возможно, все окончилось бы точно так же.

— Но я не испытывал бы такого сожаления. Сейчас мне кажется, что я унесу его с собой в могилу.

Его слова стали для нее словно удар ножа.

— Жаль, не получается убедить тебя в том, что все произошло не по твоей вине. Я помню одно: ты был замечательным мужем. Очнувшись в трейлере, я не могла дождаться, когда вернусь домой, к тебе.

— Возможно, ты заговоришь по-другому после того, как к тебе вернется память.

Невозможно правильно ответить на такие слова. Алисе хотелось возразить, но она смолчала. А если он прав? По непонятным пока причинам Алиса твердо знала: во всем виновата она.

— Можешь идти сама? — спросил Блейк.

— Да. — Она выпустила его руку.

— Здесь осталась не только та твоя одежда, что была в гардеробной. Уборщица сложила все в коробку и убрала в шкаф в гостевой комнате. Может, ты найдешь там какие-нибудь старые вещи, в которых можно спать.

— Вряд ли на меня налезут мои старые вещи.

— Возьми какую-нибудь мою рубашку. В коробке есть нижнее белье и твои любимые легинсы для йоги, — сказал он.

— Да, было бы здорово.

Отчего-то она разволновалась, узнав, что он не выкинул ее одежду, хотя после ее ухода прошло много месяцев.

— Все время забывал, что собирался отдать коробку в какой-нибудь благотворительный фонд. — Он начал спускаться по лестнице. — Как говорится, с глаз долой — из сердца вон.

После его слов все ее надежды лопнули, как проколотый воздушный шарик. Однако ее ждал душ перед сном. Очень хотелось расслабиться под струями теплой воды. У нее устали ноги… Более того, у нее ломило все кости. И все же она не собиралась сокращать время душа.

Боль немного ослабла, когда вода расслабила мышцы. В дверь постучали. Потом Алиса услышала голос Блейка. Он сообщил, что достал коробку с ее одеждой.

Многие ее любимые мелочи пропали, а также почти все картины, которые она так тщательно собирала. Может быть, он тоже сложил их в коробку или она сама их забрала перед тем, как ушла? В голове вдруг возникло воспоминание о том, как она собирает немногочисленные вещи в дождливую ночь. Она спешила. Она чего-то боялась. Она побросала все, что могла, в пару чемоданов и отнесла в свой внедорожник. Единственная фотография, которую взяла с собой, была свадебная.

Когда она отъезжала от дома, по ее лицу текли слезы, и она представляла, как прощается…

Что это? Воспоминание или сон? Больше похоже на кошмар.

Алиса закрыла воду и вышла из душевой кабины. Она услышала кликанье клавиатуры чуть дальше по коридору. Дверь ванной была приоткрыта. Она оценила заботливость Блейка. Наверное, он хотел слышать, если вдруг понадобится ей.

На столешнице лежали ее любимые легинсы для занятий йогой. Под ней — рубашка с концерта Джорджа Страйта, очень старая и мягкая. Скорее всего, раньше рубашка принадлежала Блейку, но во время их семейной жизни она забрала ее себе.

Она приложила рубашку к лицу. От нее пахло чистотой и чем-то пряным, похожим на запах костра осенним вечером… Пахло Блейком. Вытертый хлопок сделался как шелк. Она еще раз понюхала рубашку перед тем, как надеть. В ней ее живот был как в палатке, но ей было все равно.

Она увидела трусики и надела их. Как ни странно, трусики на нее налезли. Легинсы налезли тоже — они были очень мягкими и растянутыми. Она и не предполагала, как ей недоставало домашних удобств!

В глубине души ей хотелось, чтобы все обернулось по-другому. Чтобы она по-прежнему жила здесь и они оба с волнением ждали рождения малышки. Гостевую спальню можно переделать в отличную детскую. Она живо представляла, как перекрасит стены и обставит комнату для ее ангелочка, который вот-вот появится…

Блейк станет замечательным отцом. Точка. Он обладает всеми достоинствами, необходимыми для отца девочки. Алиса хотела, чтобы их дочь как можно чаще ездила на ранчо О'Конноров. По рассказам Блейка, детство у него было счастливым. Потом произошла трагедия… Похищение крошечной Кэролайн преследовало их семью, не давало всем покоя.

Алиса пошла на звук клавиатуры в кабинете. Здесь все осталось таким же, как она запомнила. Тут было пространство Блейка. Кабинет и тренажерный зал, который он устроил в гараже, были его владениями. В остальных помещениях он дал ей карт-бланш, сказав, что она может обустраивать дом, как захочет, потому что, пока она здесь живет, ему все нравится. Если ей так захочется, она может даже покрасить все стены в розовый цвет. В глубине души Алиса понимала, что так же сильно любит его в ответ. Как же всего за несколько лет они очутились в нынешнем положении?

Глава 11

— Над чем работаешь?

Блейк прищурился, увидев Алису. Она стояла в его старой рубашке с концерта Джорджа Страйта и в своих легинсах для йоги, и он тут же вспомнил счастливые времена, когда она заходила к нему в кабинет в одной рубашке на голое тело.

Уголки его губ дернулись в улыбке. Мысленно он дал себе пощечину, потому что не стоило вспоминать, как их встречи заканчивались на постели, на мятых простынях.

— Завтра посмотрю, как лучше ехать к доктору. А пока я пролистал бумаги… — он кивнул в сторону бракоразводных документов, которые захватил снизу, что тоже возвращало его к реальности, — и нашел твой адрес.

— Вот как…

Она подошла к нему, и он уловил идущий от нее аромат сирени и весенних цветов. Ее аромат пробуждал в нем чувства, о которых ему хотелось забыть. Поэтому он отвлекся, сосредоточившись на карте, а не на длинных прядях влажных волос, прилипших к ее шее.

— Вот где ты живешь. — Он увеличил снимок бунгало на северо-восточной окраине Хьюстона. Потом встал и уступил ей место.

Алиса села и смотрела перед собой, пока он придвигал себе табурет.

— Можно? — Она протянула руку к мыши.

— Пожалуйста.

Она «прошлась» по своей улице, а потом обратно, время от времени щелкая клавишами мыши. Наконец она кое-что вспомнила, и глаза у нее широко раскрылись.

— Моя мама живет в нескольких кварталах оттуда. Они с отцом жили там вместе, и она не захотела переезжать. Отца она боготворила.

— И ты тоже, насколько я помню. Твои близкие отношения с родителями подтвердили, что я на правильном пути, когда я решил просить твоей руки. Я не мог себе представить, что полюблю женщину, которая не ценит семью. — Откровенно говоря, уже после второго свидания ему захотелось заказать обручальные кольца.

Он заставил себя придержать лошадей, чтобы дать их отношениям время расцвести. Ему не требовалось полтора года, чтобы подтвердить то, что понял сразу, но он боялся отпугнуть ее, если сделает предложение на втором свидании.

Алиса не ответила, и Блейк повернулся к ней. Сжав губы и прищурившись, она как будто производила в уме сложные подсчеты.

— В моих воспоминаниях все не совсем так.

— Странно. — Может быть, удар по голове каким-то образом изменил ее характер? Потому что он был на сто процентов уверен в том, что она любила своего отца и восхищалась им.

— Что-то кажется не таким… Да, с одной стороны, я любила отца и считала его великим человеком…

— Я не преувеличиваю, сказав, что ты его боготворила. Он был твоим кумиром.

— То, что ты говоришь, кажется знакомым, но каким-то далеким.

— Может быть, вы с отцом поссорились и после того он немного поблек в твоих глазах?

— Смешно. То, что ты говоришь, звучит знакомо, но когда я думаю об отце, то ощущаю одно — тревогу. Как будто разум пытается о чем-то меня предупредить, а я не совсем понимаю, в чем дело. Я улавливаю только одно — опасность, опасность.

Блейк насторожился, услышав от нее такие слова. Они противоречили тому, что он наблюдал, когда ухаживал за Алисой, и позже, когда они поженились. Что-то произошло. Болезнь отца стала для нее большим ударом. Его смерть выбила почву у нее из-под ног.

Глядя на ее живот, он вдруг подумал, что между отцом и дочерью существует совершенно особая связь.

Алиса зевнула, прикрыв рот рукой. Уже поздно, должно быть, она очень устала.

— Ну что, спать? — предложил он.

— Неплохая мысль. Не могу вспомнить, когда я в последний раз так уставала. И когда у меня так болела поясница. А ноги… похоже, они буквально вот-вот отвалятся. Да, мне очень хочется лечь в постель.

— Ложись в мою. Я переночую в гостевой комнате.

— Нет! — Она покачала головой. — Я и так достаточно тебя напрягаю. Не хочу отнимать у тебя еще и постель.

— Она мягче, чем постель в гостевой комнате. По-моему, тебе на ней будет удобнее.

Алиса долго молчала; в ее глазах мелькнул страх. Потом она упрямо выпятила подбородок, словно собиралась возражать.

— Давай договоримся кое о чем, — сказал Блейк.

— Я тебя слушаю.

— В главной спальне кровать широкая. Мы положим посередине подушки. Ты будешь спать на своей стороне, а я — на своей.

— Хорошо… — тут же ответила она, и Блейк понял, что попал в точку. Она действительно боится.

Он решил, что переоденется в шорты и несколько часов подремлет. Он не шутил, напомнив, что уже поздно. Первый час ночи. Жизнь на ранчо начиналась в четыре утра, а сейчас он работал в ночную смену. Он бы и сегодня поработал еще несколько часов и лег спать, когда солнце уже взошло. Чем больше он думал, тем привлекательнее казалась ему мысль о возвращении на ранчо.

Блейк следом за Алисой вошел в спальню и испытал ощущение дежавю. Сколько раз они входили в эту спальню! Он зашел в ванную. К тому времени, как вернулся, Алиса уже легла под одеяло и обняла подушку.

Даже для человека с его ростом и весом в большой кровати оставалось достаточно места. Главное — не двигаться со своей половины. Обычно Алиса прижималась к нему и клала голову на сгиб его руки, куда она идеально подходила.

Ему не нужно было смотреть на ее огромный живот, чтобы понять, что сейчас ничего не получится. Ни к чему возвращаться к прошлому. Против этого больше доводов, чем сортов мороженого. Поэтому он лег под одеяло, выключил свет и пробормотал: «Спокойной ночи!»

Через несколько минут он услышал ровное дыхание Алисы и понял, что она спит. Ему захотелось сбросить одеяло, вернуться к компьютеру и продолжить поиски. С другой стороны — и та его часть победила — он понимал, что несколько часов сна помогут ему восстановиться к завтрашнему дню. Ему нужно вернуть ясность мышления. Мысль об особой связи отца и дочери заставила его гадать, будет ли дочь его любить. А может, ей захочется, чтобы ее отцом стал кто-то другой?

Осторожно! Видимо, узнав, что Алиса ждет ребенка, он слегка тронулся рассудком.

Если окажется, что отец — он, Блейк будет рядом. Он будет ее поддерживать. И сделает все, что потребуется, чтобы между ним и его дочерью наладилась связь, которой гордился бы его отец.

Блейк понимал, что даже в старости не забудет отца.

Сигнал тревоги звучал тихо, но назойливо. Блейк вскочил и схватил телефон с тумбочки. Взял свой кольт 45-го калибра и проверил телефон.

Незваный гость!

На одной из камер, которые установил вчера, пока Алиса принимала душ, он заметил фигуру в капюшоне, которая шла по гаражу.

Кто-то вломился в дом!

Прозвучал второй сигнал. В дом проникли по меньшей мере два человека. Блейк проверил вторую камеру, которую установил над входной дверью. Затем перешел в гардеробную и сменил кольт на дробовик. Набрал телефон Службы спасения, радуясь, что живет так близко к подстанции. Покупая жилье, он думал о том, чтобы тратить на поездки на работу как можно меньше времени. Стражи порядка примчатся сюда через пять минут.

— Алиса, просыпайся! У нас гости.

Она резко села на кровати и потерла глаза. Ее сонное лицо разрывало ему сердце.

— Диспетчер… Что у вас случилось?

— Говорит Блейк О'Коннор. Двое мужчин только что проникли в мой дом. Мне нужна немедленная помощь.

Он бросил телефон на кровать и помог Алисе встать. О том, чтобы спускаться вниз, и речи быть не могло. Единственный выход — наверх.

— Пошли, — тихо сказал он, глядя в ее огромные голубые глаза. Он устроит ее на чердаке, а сам встретит гостей.

Алиса кивнула. Блейк сунул дробовик под мышку и взял ее за руку. Дверь на чердак находилась в коридоре.

Блейк сбегал в спальню за телефоном. Так как он по-прежнему был в одних трусах, телефон некуда было спрятать. Поднявшись до середины лестницы, он собрался передать телефон Алисе. Взглянув на экран, он увидел, что один незваный гость на кухне, а второй — уже в гостиной.

Проклятие!

Блейк собирался только отдать ей телефон, но Алиса ухватилась за его руку и потянула наверх. Его замысел неожиданно напасть на незваных гостей на лестнице растворился в ту минуту, когда он поднял голову и увидел ее белое от страха лицо. Она дрожала всем телом.

Он тихо поднялся следом за ней и закрыл за ними люк.

Посмотрев на экран, он увидел, что один из незваных гостей уже поднялся на второй этаж. Другой остался внизу. Видимо, они привыкли работать в паре. Им не нужны были слова, они общались жестами.

Чуть позже второй присоединился к первому. Они разошлись в разные стороны, проверяя все комнаты на втором этаже. Алиса присела и обняла себя за живот. Подбородок она воинственно подняла вверх.

Блейк смотрел на экран. Незваный гость номер один вернулся в коридор. Огляделся, задрал голову, посмотрел на чердачный люк. Похоже, он искал лестницу. Его лицо было закрыто капюшоном и очками. Они не были похожи ни на солнцезащитные очки, ни на очки для чтения. Больше всего они напоминали очки ночного видения.

— Пест! — Первый звал второго.

Блейк прислонил приклад дробовика к сгибу плеча. Прицелился в дверцу люка. Того, кто сюда влезет, ждет сюрприз. Поскольку у незваного гостя номер один оружия в руках не было, а Блейк, будучи сотрудником полиции, должен был отчитываться за каждую выпущенную им пулю, он ждал, не смея даже дышать.

Он не двигался, не старался прицелиться получше. Пока на его стороне был фактор внезапности. Когда к первому злоумышленнику подошел второй, вдали послышался вой сирен. Оба застыли на месте. Переглянулись и прислушались.

— Черт! — сказал один из них.

Блейк покосился на Алису, чтобы увидеть реакцию на его голос.

Выражение ее лица сказало ему все, что ему нужно было знать. К нему в дом вломились те же двое, которые караулили ее в трейлере.

Сирены приближались. Блейк еще несколько секунд целился в дверцу люка. От волнения сердце у него билось чаще, кровь стучала в висках.

Должно быть, сирены спугнули преступников, потому что они вдруг бросились бежать к лестнице. Блейк заметил, что пистолеты у них все-таки были. Оба сунули их сзади за пояса джинсов — неплохой способ остаться без задниц.

Потребовалась вся выдержка, чтобы Блейк не шелохнулся. Он не мог рисковать и выдать местонахождение Алисы. Незваные гости не должны были даже догадаться, что она у него. Хотя им, наверное, кто-то подсказал. Или они вышли на него, разыскивая ее.

— Они уходят! — Так как диспетчер Службы спасения не отключилась, он поднес телефон к уху. — Ко мне в дом вломились двое. Они что-то услышали… наверное, сирены. Как бы там ни было, они побежали вниз. Направляются к парадной двери, наверное, где-то там стоит их машина. — Он убрал телефон от лица. — Подожди меня здесь, хорошо?

Алиса кивнула. Она сидела, мертвой хваткой вцепившись в деревянную балку.

Он открыл люк, спустился по лестнице и бросился вниз. Вбежав в спальню, сразу же метнулся к окну, выходившему на фасад дома.

У него на глазах на дорожке у дома остановились две патрульные машины. Злоумышленники замерли на месте.

— Это они, — сказал он в телефон, обращаясь к диспетчеру.

Он услышал, как кто-то из его коллег крикнул в мегафон:

— Стоять на месте! Руки вверх!

Преступники переглянулись. Должно быть, они и правда общались телепатически, но недолго: из-за угла выехала третья патрульная машина и с визгом затормозила. Оба подняли руки вверх.

— Они вооружены. У каждого в джинсах есть пистолет, — предупредил Блейк диспетчера.

Та передала его слова по рации.

— Руки не опускать! — крикнул один из сотрудников громко и властно, давая понять, что шутки закончились.

Один из сотрудников вышел из машины, за ним последовал второй. Третий целился в преступников из-за дверцы.

— Эй ты, слева! Два шага в сторону от твоего приятеля!

Полицейские приблизились к преступникам.

— На колени! Руки выше!

Двое подчинились. На них надели наручники. Вздохнув с облегчением, Блейк поднялся на чердак к Алисе и помог ей спуститься.

— Их взяли? — Ее лицо по-прежнему было бледным, на лбу и верхней губе выступили капли пота. — Да.

— Это был он… Хрипатый. Я узнала его голос.

Она дрожала всем телом.

— Ты на сто процентов уверена?

— Да. Совершенно!

Теперь, когда парочка арестована, они, может быть, узнают ответы на свои вопросы.

Глава 12

— Где они сейчас?

Алиса покосилась в сторону спальни, и Блейк задумался. Может быть, при виде арестованных она немного успокоится? Он очень волновался за нее и за ребенка. После того как он узнал, что его бывшая жена беременна, обнаружил в себе новую способность беспокоиться обо всем, что может случиться.

Блейк взял ее за руку и подвел к окну, решив, что ей стоит собственными глазами увидеть, как обезвредили тех, кто превратил ее жизнь в ад. Алиса невольно попятилась от окна.

— Я узнала голос, — прошептала она, разглядывая арестованных.

А Блейк ломал голову над другой задачей. Преступники проникли в дом через парадную дверь. Он не мог выйти из дома и оставить его без охраны… Блейк вздохнул. Сегодня у него так же мало шансов выспаться, как у медведя летом.

Поскольку дверь в дом была открыта, Блейк решил спуститься вниз, прежде чем к нему начнут заходить любопытные соседи, бродячие собаки… и все кто угодно.

Крепко взяв Алису за руку, он повел ее вниз.

— Как ты? Все в порядке? — Покосившись на ее живот, он вдруг заметил, как рубашка пошла волнами. — Что это?!

— Она брыкается. Клянусь, эта девочка или станет пловчихой, или получит черный пояс по кун-фу. — Она поморщилась, и футболка снова шевельнулась. — Видишь?

— Странно думать, что там ребенок.

— Хочешь почувствовать, как она двигается?

— Да, хочу.

Это ничего не меняло между ним и Алисой. Она сама сделала свой выбор, к чему он постепенно привык. Однако ребенок ни в чем не виноват. Она не должна страдать оттого, что ее родители не ладили.

Алиса взяла его руку и положила на живот туда, где ощущались толчки. Понизив голос, она позвала:

— Эй, малышка, вот твой папа.

Малышка затихла.

— Подожди немного, — сказала Алиса. — Как только она начнет брыкаться, ее уже не остановишь.

Он ждал.

По-прежнему ничего. Может быть, ребенок заранее не любит его? Или девочка насторожилась, почувствовав незнакомую руку.

— Повтори, пожалуйста, какой у тебя срок?

— Восемь месяцев, — ответила она.

Значит, у него есть еще несколько недель на то, чтобы подготовиться.

— Можно кое о чем тебя спросить?

Он кивнул и убрал руку с ее живота. Футболка зашевелилась в тот же миг, как он перестал прикасаться к Алисе.

— Почему ты не попросил врача провести тест на отцовство? Это же совсем просто. По-моему, тебе буквально нужно всего лишь плюнуть в пробирку.

— Раз ты говоришь, что отец — я, я не сомневаюсь в твоем слове. — Он пожал плечами. — Если ты настаиваешь, можно все устроить.

— Пусть я не помню всего, что происходило в последние месяцы, но я точно знаю, кто ее отец. Вариант тут только один. Я уверена, что не ушла от тебя к другому. Я не изменяла тебе. Я бы и не хотела быть ни с кем другим.

Он сделал вид, что пропустил последнюю фразу мимо ушей. Раненое самолюбие хотело, чтобы ее слова оказались правдой. Пора менять тему.

— Посиди пока тут, а я проверю двери. — Он жестом показал на диван.

— Раз уж я совсем проснулась, то да.

Она подошла к дивану, подложила себе под спину несколько подушек и вытянулась во всю длину.

Первым делом Блейк осмотрел парадную дверь. Ее оставили слегка приоткрытой. Он распахнул ее, стараясь не смазать чужие отпечатки, и проверил замок. К нему проникли профессионалы. Они воспользовались отмычкой. Хорошо только одно: замок не взломан. Плохо, что придется добавить засов.

На пороге его ждал сотрудник полиции.

— Добрый вечер… Вы — Блейк О'Коннор?

— Да. — Блейк посмотрел на именной жетон. Отделение было большим, и он не узнал сотрудника в лицо. — Спасибо, что приехали, офицер Бэртон.

— Позволите войти, офицер О'Коннор?

— Да, и, пожалуйста, называйте меня Блейк. — Он осторожно открыл дверь. — Преступники вошли в дом через парадную дверь и дверь черного хода. Возможно, вам понадобится снять отпечатки с ручек. Хотя я почти уверен, что они были в перчатках.

— Точно. В перчатках.

Что ж, теперь понятно, почему Бэртон не взял с собой набор для снятия отпечатков. Он знал, что «пудра» ему не понадобится.

Блейк представил полицейского Алисе. Бэртон снял показания сначала у нее, потом у Блейка. К тому времени, как он закончил, в дверь постучали.

Открыв дверь, Блейк увидел на крыльце Лиз. Ее миниатюрная фигурка излучала ярость. Она влетела в дом и напустилась на Бэртона. Очевидно, они были хорошо знакомы. Лиз рявкнула, чтобы Бэртон шел писать рапорт, и Бэртон поспешил откланяться.

Как только Бэртон ушел, Лиз развернулась к Блейку:

— Расскажи, что, черт побери, здесь произошло!

Блейк повторил рассказ для нее.

— Мне нужно попросить кого-нибудь врезать засов в эту дверь и в дверь гаража.

Лиз посмотрела на Алису; та лежала на боку, закрыв глаза.

— Блейк, от нее одни неприятности, — еле слышно произнесла Лиз.

Алиса приоткрыла глаза, но ничего не ответила.

— Лиз, ты переходишь границы. Все, что происходит с ней, пока она носит моего ребенка, — мое дело. — Не повышая голоса, он жестом пригласил Лиз перейти в соседнюю комнату.

— Твоего ребенка?!

Лиз не скрывала ни потрясения, ни презрения. Она излучала гнев. Блейк понимал, что она заботится о нем, но ее слова — это уже слишком.

— Судя по срокам, да.

Правда, он не считал, что его сексуальные отношения с бывшей женой кого-то касаются.

— Пожалуйста, скажи, что ты сдал тест на отцовство.

Алиса сама не знала, как долго она продремала. Отсутствие глубокого сна в сочетании с поздним сроком беременности вызывало потребность спать при каждом удобном случае. Вставало солнце, и в доме было тихо. Она села и увидела, что Блейк сидит за столом перед ноутбуком и держит в руках кружку с кофе.

— У тебя, наверное, нет кофе без кофеина?

— Нет. Прости.

— Так я и думала.

— Никогда не видел в нем смысла, — улыбнулся он, и в груди у нее запорхали бабочки.

— Я тоже, пока не забеременела.

— Да, понимаю. Я совсем не думал о жертвах, которые тебе пришлось принести. Тяжело тебе приходится?

— Иногда. — Она поняла, что он не осудит ее за откровенность. — Как только я привыкла и приспособилась к ограничениям, все стало намного проще. Потом она начала шевелиться, и я, наверное, попала от нее в зависимость. Я часто забываю, как трудно было вначале. Хорошо, что меня уже не выворачивает каждые пять минут.

Блейк поморщился.

— На самом деле все проходило не так плохо. А тогда, конечно, я относилась ко всему довольно бурно, — рассмеялась она и огляделась по сторонам. — Что с дверью?

— Я позвал слесаря. Он поменял замок и врезал засов.

— И я ничего не слышала?

— Ты отключилась.

— Неужели я так крепко спала, если не слышала ударов молотка?

— У него был электрический шуруповерт, и работал он тихо. — Блейк поднял кружку. — Есть хочешь?

Алиса снова рассмеялась:

— Если честно, теперь я всегда хочу есть. Даже когда мне кажется, что я не голодная, ем с удовольствием.

Следом за ним она отправилась на кухню.

— Беременность тебе идет. — Он одобрительно посмотрел на нее.

Алиса вспомнила, что Блейку всегда особенно удавался омлет. Сегодняшнее утро не стало исключением.

Она буквально застонала от удовольствия, положив в рот первый кусочек. Он добавил свежую зелень и помидор. Пища богов!

— Какие новости?

— Твоего Хрипатого на самом деле зовут Кристофер Десмонд. А того, кого ты прозвала Гнусавым, — Джордан Беннет. Тебе их имена о чем-нибудь говорят?

Дождавшись, пока она все съест, он взял у нее тарелку.

Алиса наморщила лоб. Нет, оба имени ни о чем ей не говорили.

— Понятия не имею, кто они такие.

— Лиз позвонила к тебе на работу и попросила позвать к телефону сначала одного, потом второго. Ни один из них не работает на тебя и не работал на твоего отца. Но это не значит, что они каким-то образом не связаны с вашей компанией.

— По крайней мере, они за решеткой и мы знаем, кто они такие. — Алиса испытала небольшое облегчение, узнав, что преступники уже не разгуливают на свободе. — Вчера я забыла тебе сказать, что мама прислала эсэмэску. Я увидела ее на твоем телефоне. Она благополучно добралась до дома подруги. — Возможно, на всякий случай ей лучше остаться у подруги на пару дней.

Завибрировал телефон Блейка. Он посмотрел на экран:

— Это Лиз.

Алиса не могла сказать, что обрадовалась — она помнила вчерашние слова бывшей напарницы Блейка.

Глубоко вздохнув, она перешла на кухню и налила себе еще воды. Заодно решила немного помочь и сполоснуть тарелки после завтрака. Когда она нагнулась, чтобы загрузить нижнюю полку посудомойки, почувствовала легкую схватку, за которой последовала вторая, более сильная. Алиса посмотрела на часы. До приема врача еще далеко. Скорее всего, она продержится… если только схватки не станут более регулярными или болезненными, как вчера ночью. Стресс? Обезвоживание?

— Ясно, спасибо за информацию. — Блейк помолчал. — Да. Она проснулась. — Он снова помолчал. — Хорошо. Потом поговорим.

Блейк закончил разговаривать и вышел к ней на кухню. Бросив на нее всего один взгляд, он спросил:

— Все нормально?

— Да. У меня все хорошо, — ответила она с вымученной улыбкой. — Что сказала Лиз?

— Преступники хотят пойти на сделку со следствием. Обещают рассказать, кто на самом деле за всем стоит.

— Это ведь хорошо, да?

— Да… если их сведения подтвердятся.

— Какова вероятность, что мы получим от них то, что нужно?

— Мне необходимо выяснить, кто такие Блокпост и Судья. Они обещают раскрыть их имена.

— Ты ведь не думаешь, что человек по кличке Судья в самом деле судья? — Она уже ничему не удивлялась, но страшно представить, что по другую сторону находится лицо, наделенное судебной властью. О таком даже подумать немыслимо.

— Надеюсь, нет. Хочется верить, что все, кто, как и я, приносили присягу, относятся к ней так же серьезно. Преступники — подонки, но предатель, ранее давший присягу, достоин смерти.

— Я думаю так же. — Слушая его, она кивала.

— Кроме того, это очень осложнит дело… надеюсь, тип с такой кличкой не имеет никакого отношения к суду.

С такой точки зрения она обо всем не думала, но решила, что его рассуждения не лишены здравого смысла.

«Сложное» и «опасное»… ей не хотелось, чтобы такие слова связывались с ней.

— Много ли уйдет времени на то, чтобы заключить сделку и все выяснить?

— Несколько часов. Возможно. Или все закончится раньше. Обычно для достижения взаимовыгодного соглашения приходится вести переговоры. На все нужно время.

— А нам что делать?

Каждая минута на счету, а ее жизнь висит на волоске! Алиса не так беспокоилась за себя, как за ребенка.

— Сидеть тихо.

— Если те двое нас нашли, должно быть, их боссам известно, где мы, — заметила она.

— Вот почему я хочу предложить тебе съездить на ранчо и провести там несколько дней, пока все не успокоится.

— Ты серьезно?!

Меньше всего ей хотелось показываться беременной после развода на его фамильном ранчо. О'Конноры хорошие люди, но в их окружении ей будет не просто неловко, а гораздо хуже, учитывая обстоятельства. Она сбежала из семьи, которая приняла ее и обращалась с ней как с равной. О'Конноры приняли ее с распростертыми объятиями и открытыми сердцами, и как же она отплатила им за доброту? Развелась с Блейком! Все как-то не складывалось.

— Да. — Он вздохнул и склонил голову набок. — Не важно, что происходит между нами. Сейчас ребенок для меня на первом месте. Я не могу придумать лучшего места для того, чтобы… наша дочь была в безопасности.

— На ранчо проникают браконьеры. Там убили твоего отца… — Ей захотелось проглотить собственные слова, как только она услышала свой голос: — Я не хотела, прости…

Блейк не рассердился, а просто замер. Стоял с виноватым видом, держа руки по бокам, ладонями наружу.

— Знаю, что слишком многого прошу.

Алиса шумно выдохнула. Возможно, ей стало бы легче, если бы он рассердился на нее. Ей не хотелось испытывать смущение, появляясь на ранчо в нынешнем состоянии. И все же он прав. Там родственники ее дочери.

Если вспомнить, что со стороны Хейзелов у ребенка остались лишь сама Алиса и ее мать… девочке пригодятся все родственники, какие у нее есть. Рано или поздно, но ей так или иначе придется встретиться с О'Коннорами.

Она обхватила руками выпуклый живот и задумалась.

— Ранчо довольно далеко отсюда. Я не смогу ездить оттуда на работу, не говоря уже о моей квартире и о враче.

— Пора предоставить расследование моим коллегам. Если два придурка, которые вломились ко мне в дом, работают на крупную криминальную сеть, дело может разрастись. Более того, я бы и твою мать увез на ранчо. Что скажешь? Мы поселим ее в гостевой комнате в главном здании. Не сомневаюсь, моя мама обрадуется компании, и ей будет на чем сосредоточиться, кроме потери моего отца.

Судя по его словам, люди за решеткой казались меньшей из ее проблем. От его слов ей снова стало холодно.

— Когда, по-твоему, нам нужно будет туда поехать? Если я соглашусь…

Алиса понимала, что особого выбора у нее нет. — После поездки к врачу.

— Кстати, Блейк… а когда начнутся роды? Успеем ли мы добраться до больницы? Ранчо далеко.

Она немного испугалась, когда стала думать, какие изъяны есть в его замысле.

— У тебя срок восемь месяцев, так?

Алиса кивнула.

— Выходит, до времени «Ч» есть еще несколько недель, верно? — совершенно хладнокровно поинтересовался он.

Она снова кивнула. Блейк рассуждал рационально, она же изливала эмоции.

— Значит, мы спокойно переждем несколько дней, пока мои коллеги не поймут, кто за всем стоит. — Он подошел к ней и закрыл посудомойку, а потом взял ее за руку и подвел к кухонному столу.

Его слова заставили ее встревожиться. После того как два преступника посажены за решетку, ей грозит еще более страшная опасность.

Глава 13

— Я согласна.

Блейк понимал, что радоваться рано. Однако произнесенные ею слова — шаг в нужном направлении.

— Спасибо за доверие, — ответил он. Пусть знает, что ее уверенность в нем много для него значит.

— Сейчас я готова пройти сквозь огонь, лишь бы она была в безопасности. — Алиса машинально сложила руки на животе.

Блейк решил: из нее получится прекрасная мать. И все же… Приходы в гости на дни рождения и Рождество через раз — не так он представлял себе свою семью. Алиса — не меньшая часть его семьи, чем ребенок. Узнав о том, что она ждет ребенка, Блейк понял, что готов на все, чтобы облегчить ее ношу после того, как узнал о ее беременности. Он жалел только о том, что ничего не знал раньше. Он не мог представить, как она переживала трудное время одна.

Конечно, у Алисы есть мать, но в последнее время мать и дочь словно бы поменялись ролями. — Хочешь верь, хочешь не верь, но следствие движется вперед.

— Я по-прежнему в шоке… Те два типа не постеснялись вломиться в дом полицейского! Мне казалось, у тебя мы будем в безопасности.

— Вы и сейчас в безопасности. И все же лучше не дразнить судьбу. Да, преступники знают, где я живу. Они вычислили, что ты пришла сюда, поэтому нам лучше переехать, но будем действовать осторожно.

— Ты прав. Выходит, придя к тебе, я подвергла тебя опасности.

Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Блейк не вовремя вспомнил о недавнем поцелуе, но сразу понял, что сейчас не может себе позволить такие мысли. И то, что она находилась близко, совсем не помогало; его так и тянуло дотронуться до нее. Он осторожно погладил ее по щеке тыльной стороной ладони. Ее кожа была такой же шелковистой, как раньше. И глаза были такими же красивыми, как раньше. И губы — такими же розовыми, как раньше… Не успев опомниться, он наклонился и поцеловал ее в губы. Хорошо, что ему хватило здравого смысла на том и остановиться.

Он прижался лбом к ее лбу, стараясь отдышаться. — Алиса, я рад, что ты пришла ко мне. Ты правильно поступила. — На несколько минут выстроенные им защитные барьеры упали, хотя он и приказал себе не увлекаться.

— Я как раз что-то вспомнила. Меня не оставляет странное чувство, что в каком-то смысле мой уход защитит тебя. Может, я совершила что-то противозаконное? Аморальное?

— Ты не могла совершить ничего противозаконного. Ты не такая. — Здесь он был непреклонен.

— И все-таки… что, если я так поступила?

Блейк покачал головой. У него не возникало даже тени сомнения в том, что она не закоренелая преступница и не пользовалась другими людьми в корыстных интересах.

— Меня не покидает чувство, что я бросила тебя, чтобы защитить, — не сдавалась Алиса.

— От чего? От кого? — Может, это объясняет ее поступки? Или она просто хочет подсластить для него пилюлю?

— От меня.

Она ненадолго зажмурилась, и он успел заметить, как блестят ее глаза. Их взгляд угодил прямиком ему в сердце, и ему снова захотелось поцеловать ее.

Проклиная себя за глупость, Блейк уступил. Подобно силе притяжения, которая прочно удерживала его ноги на земле, его сердце неудержимо стремилось к ней.

Вначале поцелуй был нежным. Он неспешно провел языком по ее нижней губе. Затем язык скользнул в ее сладкий рот… Алиса застонала, и сердце у него снова забилось чаще. Дыхание участилось, закружилась голова… Поцелуй стал более страстным.

За несколько секунд они оба разогрелись почти до точки кипения. Он понимал, что пора охладить мотор — иначе все выйдет из-под контроля.

В глубине души ему хотелось поддаться и плыть по течению. Проверить, чем все может закончиться. Как ему ни хотелось — не нужно было? — верить, что она бросила его из альтруистических соображений, Алиса могла бы вначале поговорить с ним. Она приняла решение за него, лишив его права голоса в их отношениях. Последняя мысль слегка остудила его.

Блейк осторожно обхватил ее лицо ладонями и оторвался от Алисы. Она медленно открыла глаза; ярко-голубые радужки контрастировали с белками. Блейк понимал: надо напомнить себе, как она разбила ему сердце. Его самолюбие получило мощный удар, и он с тех пор зализывал раны, только никого не было с ним рядом, и никто не заметил, как ему плохо. Его жизнь рухнула, несмотря на то, что он сохранял непроницаемый вид. Пусть посторонние думают, что он не пострадал. Конечно, обвести вокруг пальца Лиз ему не удалось. Правда, Лиз, наверное, знает его лучше всех. Вот что он осознал. Последняя мысль отчего-то отравляла ему существование.

— Ты не возражаешь, если перед тем, как мы поедем к врачу, я еще пороюсь в коробках наверху? — спросила Алиса.

Ей тоже захотелось немного отдалиться от Блейка, чтобы навести порядок в мыслях. Ей так же сильно хотелось целовать Блейка, как и ему хотелось целовать ее. Ошибка? Возможно, но ей надоело сидеть на скамейке запасных и не получать то, что она хочет.

Конечно, беременность десятикратно осложнила всю ее жизнь. В первую очередь она обязана думать о ребенке — и точка! Это элементарно.

— Действуй! — Блейк внимательно смотрел на нее, пока она проходила мимо.

Ей нужно как-то провести несколько часов до визита к врачу, а рядом с ним не могла ни о чем думать. Более сильного влечения она ни к кому не испытывала, и сейчас влечение по-прежнему было максимальным.

Жалюзи в гостевой комнате были открыты; комнату заливал солнечный свет. Она открыла дверь чулана. Там стояла открытая коробка с ее вещами.

Должно быть, раньше здесь же лежали ее любимые удобные легинсы для йоги. Она невольно удивилась. Оказывается, она покидала дом в такой спешке, что не захватила несколько своих любимых вещей.

Алиса подвинула коробку к кровати и села.

Роясь в одежде, она поняла, сколько всего оставила. Любимый свитер. Толстовку с капюшоном… Легинсы, любимая одежда. Странно…

Может, она думала, что скоро вернется?

Бумаги о разводе служили верным признаком того, что она не собиралась давать их браку второй шанс. А ведь она выходила замуж по любви, и ей хотелось защитить любимого мужчину… от чего? От кого? От Гнусавого и Хриплого? От Блокпоста и Судьи?

Первая парочка — явно бандиты. А другие двое? Особенно ей не нравилась кличка Судья. Она надеялась, что человек с такой кличкой не служит в правоохранительных органах. Если в деле замешан продажный полицейский или юрист, все кончено. Для нее нет пути назад. С таким же успехом она могла бы сменить имя и покинуть страну. Растить ребенка на дальнем острове или даже в стране Восточного блока, там, где можно бесследно раствориться…

Да, в ее замысле много непонятного. Не в последнюю очередь — Блейк ни за что не допустит, чтобы его дочь росла вдали от него, а он не имел бы возможности участвовать в ее воспитании. Конечно, надо подумать и о его родных. О'Конноры — сплоченный клан. Они коренные техасцы и потомственные скотоводы. Алиса прекрасно понимала, что ребенка из семьи О'Коннор трудно будет спрятать. Не потому ли она сбежала, не рассказав Блейку о своей беременности?

А может, она все понимает неправильно? Вполне возможно, что она узнала о беременности, и открытие стало причиной поспешного бегства. Нельзя забывать и о том, что незадолго до того умер ее отец…

Когда Алиса разговаривала с Блейком, ей казалось, что у них правильные отношения. Они часто беседовали ночью, после лучшего секса в ее жизни.

Да, эту подробность она помнила вполне отчетливо. После поцелуя на кухне на нее нахлынули воспоминания о том, насколько горяча была их страсть и какой привязанной она чувствовала себя к своему мужу во всех смыслах.

Сейчас ей кажется, что сначала она решила развестись, а потом узнала о беременности. А если все наоборот? Что вынудило ее уйти? Почему на нее кто-то охотился? И как все эти события связаны со смертью ее отца?

По словам Блейка, после смерти отца у нее началась депрессия. Алиса прекрасно понимала, как такое могло произойти, ведь они с отцом были очень близки. Его потеря стала тяжелой утратой, которую она с трудом преодолевала.

Единственное, что пока казалось ей совершенно нелогичным и бессмысленным, — ее стремление оттолкнуть единственного мужчину, которого любила.

Она снова вспомнила, что, если бы не ее бегство, муж… точнее, бывший муж… был бы с ней рядом, несмотря ни на что. Просто Блейк такой. В его мизинце больше порядочности, чем у многих — во всем теле.

Она услышала шарканье ног на лестнице и развернулась к двери. На долю секунды сердце подскочило к горлу, и рука взлетела ко рту, не давая ей закричать. Потом она увидела в конце коридора силуэт Блейка и вздохнула с облегчением.

Как только она увидела выражение его лица, пульс у нее участился.

— Только что звонила Лиз. Обнаружилась какая-то техническая ошибка в документах. Кристофера Десмонда и Джордана Беннета освободили.

— Что?! Когда?

— Как и ты, я пока ничего не знаю, — пожал он плечами и посмотрел на коробку. — Ну как, нашла что-нибудь подходящее?

— Теперь нам придется уехать отсюда, верно?

— Да, но вряд ли им хватит глупости вернуться сюда. Они наверняка понимают, что за домом следят. Лиз распорядилась, чтобы, пока мы собираем вещи, у парадного и черного хода стояли патрульные машины. Сначала она отправила их сюда, а потом позвонила, потому что не хочет рисковать и боится, что они не успеют сюда вовремя.

Хотя время для ревности было совсем неподходящим, Алиса помрачнела. Лиз явно выполняла все желания Блейка еще до того, как он понимал, что ему нужно. Конечно, бывший напарник ей небезразличен. Но ее слова утром переходили всякие границы! Впрочем, Алиса не могла привередничать. Она решила, что должна быть благодарной всем, кто им помогает. Она не в том положении, чтобы жаловаться или отказываться от помощи, как бы ей ни хотелось достойно ответить Лиз.

Лиз ясно дала понять, что она помогает не Алисе.

— Не уверена, что мне все это по-прежнему будет впору. Жаль, что нельзя заехать ко мне домой и что-нибудь взять. — Кроме того, она надеялась, что собственная квартира пробудит в ней какие-то воспоминания. Сознание, что все, что ей нужно знать, покрыто туманом, бесконечно огорчало и злило ее. — Наверное, это можно устроить. После визита к врачу.

— А где нам дожидаться приема врача?

— Вопрос, конечно, интересный. — Он присел на край кровати. — Можем подождать в полицейском участке.

— Если те типы узнали твой адрес, разве они не могут вычислить, где ты работаешь? — Это была убогая отговорка.

— Мы просто посидим там до приема у врача.

— А если по мою душу явятся другие? Например, Блокпост и Судья? Они могут спокойно заявиться в участок среди бела дня, и никто не поймет, что нам грозит опасность. — Возможно, она лишь гадала, но ей казалось, что все возможно.

— Поступил приказ не пропускать в участок посторонних.

— Ладно. — Ей стало чуточку лучше, несмотря на ощущение, что вокруг нее смыкаются стены. — Вот что я нашла в коробке. — Она достала их свадебный альбом.

Блейк посмотрел в окно, а потом встал и закрыл жалюзи. Алиса сразу вспомнила, что они по-прежнему в опасности. При мысли о том, что все может стать еще хуже, уровень ее стресса повысился многократно.

Стресс совсем не идет на пользу ребенку. Конечно, ее положение трудно назвать обычным. Здесь никаких сомнений. Но она не хотела, чтобы ребенку передавалось ее беспокойство. Глубокое дыхание не помогало, но, когда она сосредоточилась на дне их свадьбы, ее паника слегка отступила.

— Можно взглянуть? — спросила Алиса.

— Пожалуйста.

— У нас есть время? — Она успокаивалась от возможности думать о чем-то другом, кроме нависшей над ними угрозы.

— Да.

Алиса листала страницы. Счастливые лица, в том числе ее собственное… она невольно улыбнулась.

— Помню тот день, как будто он был вчера. Три года пролетели как один миг.

— Мы были женаты только два года. Последний год мы разводились, — напомнил Блейк.

Она явно задела его за живое, когда разглядывала фотографии. И все же ей хотелось вспомнить более счастливые времена.

— Помню, это был второй счастливейший день в моей жизни.

— Второй? — Он состроил удивленную мину.

— Да. Первый был, когда ты попросил моей руки.

Тот день она тоже помнила отчетливо. Тогда он повез ее на ранчо на ужин в кругу семьи — иногда они ездили туда по воскресеньям. В доме было много народу, смеха и веселых разговоров. Ничего необычного, кроме того, что в тот раз пригласили и ее родителей.

Отношения ее родителей можно было назвать спокойной, крепкой дружбой. Полная противоположность тому, что ощущала Алиса рядом с Блейком. Находясь рядом, оба моментально загорались. Страсть их была такой сильной, а связь такой крепкой, что в день свадьбы ей казалось: ничто не способно их разлучить…

Блейк наклонился к ней — их плечи соприкоснулись — и сказал:

— Поцелуй, который был внизу… Он больше не повторится.

— Знаю. — В ее ответе не слышалось радости, несмотря на то, что он попал в точку.

Неужели они так отдалились друг от друга и она настолько не права, что ничего уже не исправишь?

Отношения покоятся на краеугольном камне, которого они лишились… на доверии.

Глава 14

Блейк посмотрел на часы. Прием у гинеколога все ближе. А если прийти пораньше и с помощью его жетона попробовать попасть к врачу вне очереди? Врачи всегда великодушны по отношению к полицейским, и наоборот. Кому из стражей порядка захочется очутиться в отделении неотложной помощи в тяжелом состоянии и попасть в руки врача, которого он в свое время по глупости оштрафовал за ничтожное превышение скорости? Может быть, удастся уговорить доктора принять Алису пораньше.

При воспоминании о том, что он пару раз поцеловал свою беременную бывшую жену, у него ускорялся пульс. К тому же ему едва удалось вырвать ее из когтей преступников, которые решили причинить ей боль. Поэтому он решил, что торопиться не стоит.

Алиса закрыла свадебный альбом и убрала его в коробку. Она делала это с такой осторожностью, что предательское сердце Блейка сжалось. За прошедшие сутки случилось столько всего, что он только начинал привыкать к новостям. Обычно ему требовалось несколько минут каждый день, чтобы переварить новости и расслабиться. Сегодня ситуация ударила его в лицо и прокатилась по нему паровым катком, поэтому времени на осмысление не осталось.

Она ждет ребенка… Он скоро станет отцом… Не эти понятия первыми приходили ему в голову, когда он думал об их отношениях. Проклятие, он не ожидал еще раз увидеть Алису после того, как она упорно отказывалась говорить с ним. После ее бегства они общались только через адвокатов.

У него было, что сказать ей о том, как она все бросила. Но он смирился с ее выбором. Когда же она поделилась догадкой, что ушла, чтобы защитить его, он словно получил удар в солнечное сплетение. Защитить его от чего? Или от кого?

Блейк понимал: Алиса доверяет ему настолько, что честно рассказывает обо всех своих мыслях и соображениях. А может, она думала, что он не станет ее слушать или не воспримет ее слова всерьез? Может, ей казалось, что он над ней посмеется?

Да, за ней охотятся головорезы, но он полицейский. У него есть свои средства.

— По-моему, эти легинсы для йоги мне подойдут. За время беременности я набрала вес. — Она вспыхнула от смущения.

Блейк положил руку ей на плечо, стараясь не обращать внимания на чувственное электричество, которое било обоих при каждом контакте.

— Сейчас ты еще красивее, если такое вообще возможно.

Наградой за его слова стала улыбка такая теплая, что разожгла у него в груди десяток маленьких костров. Да, ему захотелось наклониться к ней и снова поцеловать в розовые губы.

Плохая идея!

Поэтому он спрыгнул с кровати и направился в главную спальню. Достал из шкафа большую спортивную сумку, решив, что лучше всего подготовиться. Попадая в сложную ситуацию, он всегда обдумывал все возможные варианты. Так он лучше понимал, где находится, и представлял, что может пойти не так. Такое поведение не раз спасало ему жизнь.

— Если бы можно было захватить мой ноутбук, я вошла бы в свой личный кабинет на работе и проверила, не связано ли все с моей компанией.

На пороге спальни стояла Алиса. Блейк слышал ее шаги по коридору.

— Можно заехать к тебе после визита к врачу. Но вначале напомни маме, чтобы собрала вещи. Перед тем как ехать на ранчо, мы заберем ее. — Он выудил телефон из кармана и отдал ей.

Как только он достал телефон, тот зазвонил. На экране появилось имя Лиз, и Блейк сразу заметил, как напряглась Алиса. Блейк всегда считал себя наблюдательным. Почему же от него ускользнуло, что Алиса недолюбливает его бывшую напарницу? Конечно, когда дело касалось Алисы, он как будто делался слепым и глухим.

Он включил громкую связь.

— Привет, Лиз. Мы здесь с Алисой, я включил спикерфон. У тебя все в порядке?

— Д-да, конечно.

Судя по ее тону, нелюбовь двух женщин была взаимной. Как он мог не заметить? Он давно знал, что Лиз не станет закадычной подругой Алисы, но тут было нечто большее. Судя по реакции Лиз и тому, что она говорила про его бывшую, он понял: неприязнь сильна и взаимна.

— Что случилось? — Чем быстрее она перейдет к делу, тем лучше.

— Я звоню сказать, что тех двоих, которых мы раньше арестовали, нашли в припаркованной машине на обочине дороги. Их застрелили — судя по всему, наказали за что-то.

— Выяснили, кому принадлежит машина?

— Да. Кристоферу Десмонду. — Лиз говорила деловито и чуть холоднее, чем обычно. Может быть, она злится из-за того, что Алиса все слышит?

— Его забрала собственная машина, а потом его в ней застрелили? — спросил Блейк, немного удивленный. Должно быть, за рулем машины Десмонда сидел кто-то другой.

— В общем и целом — да.

Алиса прикрыла рот ладонью и попятилась к кровати. На ее лице появилось ошеломленное выражение.

— Кто подписал документ об их освобождении?

Судя по всему, тем двоим было бы безопаснее за решеткой. Очевидно, кто-то не мог допустить, чтобы они заговорили. Тип по кличке Судья? Может, он каким-то образом связан с правоохранительными органами?

— Один новичок.

— Хочешь сказать, что произошла ошибка? — Блейк не скрывал досады. Он ударил ладонью по столешнице.

— По словам Коллинса, ему позвонили по телефону и приказали немедленно освободить тех двоих. Мол, все нужные документы скоро прибудут, но их адвокат уже в пути.

— И он освободил их на основании чьих-то слов? — Новичок он или нет, если все так и было на самом деле, его нужно уволить!

— Нет. Он вошел в базу данных и получил «добро» на их освобождение. Лично выпустил их из тюрьмы.

— Кто-то из наших? — Он покосился на Алису. Та стала белой как бумага.

— Естественно, хочется ответить «нет». Но не думаю, что у меня есть основания так говорить. Как ни неприятно это признавать, за всем действительно может стоять кто-то из своих.

— Судья?

— Мы с тобой пока можем только гадать.

Сердце у Алисы упало, когда она услышала ответ Лиз. Не может быть… Такого просто не может быть! Алисе показалось, что она неверно ее поняла. Судя по выражению лица Блейка, сжатым губам и прищуренным глазам, он разделял ее мнение.

— Детективы уже выехали на место преступления, — продолжала Лиз.

— Сообщи, если они что-то найдут, — попросил Блейк и тяжело вздохнул.

— Конечно, сообщу, сам знаешь.

Лиз закончила разговор, не обратившись к Алисе, отчего ей стало не по себе. Она понимала, что не должна так изводиться из-за Лиз, но что-то в привязанности бывшей напарницы к Блейку казалось Алисе ненормальным.

Конечно, Лиз очень им помогает… Алиса решила промолчать о своих тревогах и не возмущаться из-за того, что Лиз постоянно на связи с Блейком.

— Ты готова ехать? — спросил Блейк.

— Да.

Ей нужно было выбраться отсюда. После новости о двойном убийстве ей показалось, что вокруг нее сжимаются стены. Ей нужно было подышать воздухом, спрятаться там, где они с дочкой смогут спокойно переждать до самых родов.

Но нужно подумать и о семейной фирме. Сможет ли она помогать матери, если компания обанкротится? Как Алиса ни напрягала память, не могла вспомнить, что планировала брать отпуск по беременности и родам целиком. Обычно так и бывает, если руководишь небольшим предприятием. Вставая, она поняла, что у нее затекла нога, и снова села. К счастью, под ней была мягкая кровать. Судя по озабоченному лицу Блейка, она села не настолько грациозно, как ей бы хотелось.

— Ты в порядке? — Он тут же оказался с ней рядом и помог встать.

— Да. Все хорошо.

— Точно? — Он внимательно осмотрел ее.

— На сто процентов. — Она раскинула руки в стороны, чтобы показать, что может держать равновесие, не цепляясь за него. — Мне хорошо.

Блейк кивнул, поставил на кровать свою сумку, расстегнул молнию.

— Если хочешь, кидай свои вещи сюда.

Она бросила к нему в сумку несколько вещей. Перед тем как он закрыл сумку, Алиса успела заметить, что Блейк взял свой запасной пистолет и положил рядом с ветровкой с эмблемой полицейского управления Хьюстона.

С сумкой в одной руке он другой взял ее за руку, и их пальцы сплелись.

Алиса снова невольно подметила, как ей уютно всякий раз, когда между ними возникает физический контакт. Если она снова от него уйдет после того, как все закончится, ему будет больно.

Она покосилась на свой живот и едва не рассмеялась. И странно, и смешно. Благодаря растущему в ней маленькому существу они с Блейком в некотором смысле останутся связанными до конца жизни.

Нужно выяснить, кто такие Блокпост и Судья. Если понадобится, она готова рыть землю, лишь бы выяснить, за что убили Гнусавого и Хрипатого и кто приказал освободить их из тюрьмы, чтобы пристрелить.

Холодок пробежал у нее по спине при мысли о том, что те же безжалостные люди охотятся на нее и готовы на все, чтобы ее остановить. Что она может знать? Они с отцом создали маленькое предприятие. Они не нажили большого состояния. Норман Хейзел был самым обычным человеком. Насколько ей было известно, отец никогда не нарушал закон.

Блейк помог ей сесть в джип, припаркованный в гараже.

Он набрал текстовое сообщение, и она решила, что он сообщает Лиз, что они уезжают, При мысли о бывшей напарнице Блейка внутри у Алисы все сжималось, хотя она понимала, что Лиз не интересует Блейка как женщина. Он смотрел на нее просто как на коллегу.

Блейк забросил сумку на заднее сиденье и сел за руль.

— Я забыла сказать маме, что мы за ней заедем. Ты не против, если я напишу ей с твоего телефона? — спросила Алиса.

— Нет. Давай звони. — Он протянул ей телефон и открыл дверь гаража.

Но она все же послала короткое сообщение: скоро они заедут за мамой. Мать не ответила. Она почти никогда не носила с собой телефон и часто отключала звук, чтобы лучше «слышать» сериалы. Конечно, иногда мать просто оставляла телефон в другой комнате и забывала о нем.

Сама Алиса привыкла не расставаться с телефоном. Он был словно приклеен к ее руке. Она скучала по нему и без него чувствовала себя странно оторванной от мира. Приятно будет ненадолго оградиться от реальности на ранчо у Блейка. Но теперь она жалела, что у нее нет своего телефона. Кстати, и сумочки тоже. Без удостоверения личности, кредитной карты и денег она чувствовала себя голой.

К врачу ехали молча. Бывшие супруги не испытывали неловкости. В машине царило спокойное, дружелюбное молчание. Алиса поняла, что этого ей тоже недоставало. Они с Блейком могли сидеть рядом — один читал, другой нырял в Интернет; им не нужно было наполнять воздух словами. Рядом с Блейком она чувствовала себя спокойно и уверенно. Конечно, она испытывала и волнение, но волнение совершенно особого рода…

Бабочки в животе и сердце в горле, когда он смотрел на нее. Это чувство не пропало и после свадьбы. Она помнила, что в тот день чувствовала себя счастливейшей женщиной на свете.

Ей казалось, что она была ближе с отцом, чем с матерью, но они оба любили ее. Ей всегда хотелось братьев и сестер, но их у нее не было. Мама все время была рядом, но оставалась отстраненной. И лишь много лет спустя Алиса узнала, что мама забеременела в подростковом возрасте и вынуждена была отдать ребенка на удочерение… У нее была девочка.

Алиса приписывала той потере эмоциональную дистанцию между ней и матерью. Положив руки на живот, Алиса думала, что ни за что не отказалась бы от своего ребенка. Правда, ей уже давно не шестнадцать и она не живет с родителями. Ее дедушка и бабушка были суровыми старомодными людьми. И крайне религиозными.

Она не могла представить, как они отреагировали, узнав, что их единственная дочь забеременела подростком. Мама познакомилась с отцом Алисы, когда подрабатывала волонтером в приюте для животных. Он пришел взять щенка, а вышел, по его словам, счастливейшим человеком на свете.

Ее родители очень любили друг друга, и иногда рядом с ними Алиса даже чувствовала себя лишней.

И, лишь познакомившись с Маргарет О'Коннор, Алиса начала лучше понимать свою мать. Дочку миссис О'Коннор украли из колыбели, из собственного дома. В ее жизни случился худший кошмар любых родителей. И все же потеря заставила ее стать ближе к своим сыновьям. Она собрала себя по кусочкам и продолжала жить благодаря им. Ей не хотелось лишаться дара материнства.

По словам Блейка, его мама не оставляла надежды узнать, что случилось с его сестрой Кэролайн. Теперь, когда Алиса была беременна и готовилась стать матерью, она все больше ценила храбрость миссис О'Коннор и лучше понимала боль своей матери.

Она поняла, что будет защищать дочь ценой собственной жизни. Пусть только попробуют ее отобрать! И если ради этого придется терпеть плохое отношение родных Блейка, она согласна. Он прав. На ранчо безопасно. Как бы его родные ни отнеслись к ней, они примут ее и защитят.

О'Конноры так устроены.

Глава 15

Блейк въехал на парковку. У его приятеля, Аарона Смита, в тот день был выходной, но, получив эсэмэску от Блейка, он тут же выехал из дома, не задавая лишних вопросов. Несомненно, Лиз уже просветила некоторых общих друзей. Или… может быть, они все поняли сами. В полиции слухи расходятся быстро. Лучшим из всего было ощущение братства, почти как дома на ранчо. Блейк понимал, что будет скучать по друзьям в полицейском управлении Хьюстона, когда все закончится и он вернется на ранчо, где намерен жить постоянно.

Забота об Алисе и ребенке — вот что теперь для него самое главное. Как только они окажутся в безопасности, он снова примется выяснять, что случилось с Кэролайн. При возобновлении следственных действий по делу, не раскрытому тридцать один год назад, ему придется идти по остывшему следу. Он понимал, как нелегко будет расследовать «висяк». До смерти отца никаких зацепок не было. Теперь стало ясно, что Финна О'Коннора убили после того, как он занялся расследованием похищения дочери. Конечно, из-за болезни, которую он держал в тайне, отец бы все равно не прожил долго. И все же у него еще оставалось достаточно времени… если бы он не начал искать похитителей дочери.

Блейк вышел из машины, внимательно осмотрел маленькую парковку. Доктор Керо принимала пациенток в отдельно стоящем здании, что облегчало им задачу. Здесь легче следить за теми, кто входит и выходит. Из здания вышла пара. Женщина находилась на меньшем сроке беременности, чем Алиса, но живот был виден отчетливо. Она улыбалась, тогда как ее спутник смотрел озабоченно.

— Близнецы, — повернулась она к идущему рядом мужчине.

Блейк мог лишь теоретически представить, что чувствует будущий счастливый отец. Вид у него был такой, словно у него только что разбили копилку. Близнецы — значит, за все придется платить вдвое дороже!

Убедившись, что парковка опасности не представляет, Блейк обошел машину и распахнул пассажирскую дверцу.

Подкрепление — поистине удача.

С наигранным равнодушием Блейк оглядывался по сторонам. Выпустив Алису, он сделал шаг в сторону, захлопнул дверцу, заблокировал джип с пульта.

На парковке не происходило ничего необычного.

Блейк протянул Алисе руку, и они направились внутрь. Оглядев зал ожидания, он решил, что клиника больше похожа на курорт для супружеских пар. Все будущие матери сидели рядом со своими спутниками жизни.

Ему стало по-настоящему плохо. Пришлось напомнить себе: он не виноват в том, что Алиса ходила к врачу одна. Он понятия не имел, что скоро станет отцом. И все же в глубине души он не мог не думать, что сам сделал что-то плохое, потому что она ему не доверяла.

Может, он сказал что-то, что толкнуло ее в неверном направлении? Может, намекнул, что не обрадуется, если выяснится, что у них будет ребенок?

Они вместе подошли к стеклянной перегородке. Блейк еще раз обратил внимание на то, что все стулья в зале ожидания были составлены попарно. — Чем я могу вам помочь? — с улыбкой спросила девушка за стойкой.

— Алиса Хейзел. У меня запись к доктору Керо.

— На какое время вы записаны?

Не увидев на груди девушки таблички с именем, Алиса подумала: должно быть, у постоянной сотрудницы сегодня выходной. Скорее всего, это подменная или новенькая.

— На одиннадцать.

Девушка посмотрела на часы.

— Я рано приехала. — Алиса покачала головой.

— Ничего. Можно посмотреть ваше удостоверение личности и страховую карточку? — спросила девушка.

— Хм… как правило, с этим проблем никогда не возникало, но я потеряла сумочку, — ответила Алиса.

Блейк улыбнулся девушке, включая все свое о'конноровское обаяние.

— Я звонил предварительно и говорил с некоей Лоррен.

— Она наша администратор. — Девушка покраснела. — Я недавно работаю.

— Так вот, я все объяснил Лоррен, и она заверила меня, что никакой проблемы не возникнет, ведь сестры уже знают мою жену.

Блейк вдруг подумал, что Алиса могла записаться в клинике под своей девичьей фамилией.

— Хорошо. Никаких проблем… — Девушка снова посмотрела на Алису. — Назовите, пожалуйста, еще раз вашу фамилию.

— Хейзел, — ответила Алиса.

Девушка достала карту из стопки.

— Все в порядке. Посидите, скоро вас вызовут. — Посмотрев в монитор компьютера, она окликнула их: — Вы по-прежнему платите наличными?

Алиса начала отвечать, но Блейк ее опередил:

— Все ее медицинские счета оплачиваю я. Я ее муж. — Он сам не знал, почему казалось таким важным это сказать.

Хотя Алиса едва заметно улыбнулась, в ее глазах мелькнула тень замешательства.

— Счет пришлют в конце визита. — Девушка снова улыбнулась.

Алиса первой подошла к двум стульям в углу.

— Тебе вовсе не обязательно было это делать, — заметила она, усевшись.

— Что? Оплачивать счет? Обязательно.

— Я не о том, хотя… и о том тоже.

— А… насчет того, что я твой муж?

Блейк еще не был готов снова примерять на себя прежнюю роль. Особенно после той боли, которую он с трудом преодолел. И все же им нужно притираться друг к другу, ведь предстоит воспитывать ребенка вместе.

— Да. — Лицо у нее раскраснелось, и она стала еще красивее.

Он начал было говорить, что обязан защищать ее в том случае, если кто-то в приемной врача связан с Кристофером или Джорданом, но понял, что дело в другом. Он не хочет, чтобы Алиса чувствовала себя одинокой. До последнего времени она была одна. Пусть даже сама так решила. Но сама ли? Раз ей казалось, что, уйдя от него, она в каком-то смысле защищает его, значит, ради него поставила себя в трудное положение. Поэтому он сказал:

— Мне хочется хотя бы в такой малости отплатить тебе.

— Почему?

— Ты же сказала: у тебя сильное ощущение, что ты скрыла от меня беременность, чтобы защитить меня. Развелась со мной, чтобы защитить меня. И все это ты делала одна. Обычно… — он кивнул на пары стульев, — будущие родители ждут ребенка вместе.

— Да, и мне кажется, что мои ощущения меня не обманывают. Но что, если я все неверно вспоминаю? Три дня выпали у меня из жизни. Я понятия не имела, сколько просидела в чулане, пока кто-то мне не сказал. Да я даже не помню, как туда попала! Большие куски моих воспоминаний просто стерлись.

Он попробовал возразить, когда чья-то голова высунулась из-за двери рядом с окном. Вместо того чтобы сказать то, что готово было слететь с его губ, он замолчал.

— Алиса! — позвала медсестра в хирургическом костюме.

Блейк следом за Алисой шел по коридору, больше похожему на лабиринт с крошечными кабинетами. Блейку показалось, что они мыши, которые ищут сыр. По пути они сделали несколько остановок: Алиса сдала анализ мочи и взвесилась.

Медсестра завела их в кабинет и велела Алисе раздеться. Показала на свернутый одноразовый халат на кушетке. Алиса скрылась за ширмой, а Блейк сел на стул у стены рядом с дверью. Медсестра что-то набирала на ноутбуке.

Алиса отдернула занавеску через несколько минут. В одноразовом халате у нее сразу сделался «больничный» вид, и сердце у него сжалось. А еще он понял, что, готов он к тому или нет, ребенок скоро появится на свет. Пока она донашивает ребенка последние дни, он должен преодолеть себя и стать партнером, который ей нужен.

— Остаешься или уходишь? Тебе решать, — обратилась Алиса к Блейку.

— Можете остаться. Если не боитесь, — добавила сестра.

Смотровое кресло стояло у противоположной стены, и он сидел возле ее головы, а не наоборот. Алиса решила, что врач поставила так смотровое кресло не без умысла.

Он рассмеялся:

— Не поймите меня неправильно, но я вырос на ранчо. Рождение — самая естественная вещь на свете. Поэтому… думаю, ничто из того, что здесь произойдет, не выбьет меня из равновесия.

— Хорошо, — кивнула медсестра. — А то мне приходилось вывозить отсюда некоторых мужей на каталке… Падали в обморок, когда видели, что здесь происходит.

— Я в порядке. Меня не выбивает из колеи даже вид крови. Не сомневаюсь, что я уже все видел. — Помолчав немного, он повернулся к Алисе: — При мысли о том, что кто-то причиняет тебе боль — нарочно или в ходе осмотра, — у меня повышается давление. Но…

Вошла доктор Керо с картой Алисы в руках. Она поздоровалась с Алисой и только потом обратила внимание на Блейка. Переложив карту под мышку, представилась и пожала ему руку. Затем она быстро вымыла руки, села на свой табурет и придвинула его к креслу.

— Кого же мы сегодня привели? — с улыбкой спросила доктор Керо.

— Я ее муж.

Алиса улыбнулась. Почему ей так нравится слышать, как эти слова произносит Блейк? Несмотря на то, что им нужно придумать, как общаться, когда родится ребенок, ей нравилось, что ее дочь будет расти в любви.

— Насколько я понимаю, вы отец ребенка. — Доктор Керо сложила руки на коленях.

Блейк понял, почему у нее такие великолепные рекомендации. Ее поведение и речь успокаивали. — Совершенно верно. — Алиса просияла. Она ничего не могла с собой поделать.

Блейк был настоящим красавцем. С такой внешностью нужно сниматься в рекламе. Но больше всего людей обезоруживало его непринужденное обаяние. Его улыбка способна была зажечь фонари во всем квартале. Улыбаясь, он демонстрировал идеально ровные белые зубы. А его губы…

Но она здесь не для того, чтобы думать о красоте бывшего мужа!

— Мне сообщили, что у вас были схватки, — продолжала доктор, не теряя даром времени.

— Совершенно верно.

— Как бы вы описали их силу по шкале от одного до десяти?

— Доходило даже до восьми. Но они не были регулярными. Мы пробовали посчитать время, но ничего не получилось.

— Приятно слышать. Сейчас еще рановато. Нужно, чтобы наш ангелочек, если можно, побыл внутри еще несколько недель. — Доктор Керо замечательно улыбалась. Улыбались и ее большие карие глаза. — Папа не против побыть здесь, пока я вас осмотрю?

— Не против.

Раньше Алису не слишком задевало то, что она ходит к врачу одна, хотя в зале ожидания все было предназначено для супружеских пар. Она решила, что не позволит парным стульям выбить ее из колеи. На второй стул рядом с собой она ставила сумочку, что было очень кстати. И никогда она не ощущала пробирающей до костей грусти оттого, что пришла на осмотр одна. Поэтому радость, которая наполнила ее при мысли о том, что сегодня с ней пришел Блейк, застала ее совершенно врасплох. Конечно, она не сомневалась, что по-прежнему испытывает к нему сильные чувства. Но только во время этого визита она поняла, как сильно по нему скучала.

Врач начала осмотр.

В какой-то момент Алиса поморщилась. Блейк тут же взял ее за руку, поднес к губам и нежно поцеловал. Миг был настолько интимным, что она почти забыла о неприятных ощущениях.

— Все. Вы молодец. — Доктор отъехала от смотрового кресла, сняла перчатки и бросила их в металлический лоток.

— Сегодня было больнее, чем раньше. Все в порядке?

Доктор кивнула, а потом стала слушать сердцебиение младенца. Закончив, она протянула Алисе руку:

— Вы можете сесть.

Алиса не без труда села.

Врач расположилась между Алисой и Блейком. — Вот как обстоят дела. У вас раскрытие два сантиметра. Вам необходим постельный режим. Расслабьтесь и как можно больше лежите, а если у вас еще будут такие же схватки, как вчера, сразу же звоните мне.

У Алисы закружилась голова. У нее еще столько дел! Ей нужно съездить к себе на квартиру. Нужно проверить свой ноутбук. За ней охотятся преступники… Как ей расслабиться, когда вокруг нее столько всего происходит?

— Я… м-м-м… этого не ожидала, — с трудом произнесла она.

— К сожалению, меры предосторожности необходимы. Лучше не рисковать. Малышке очень не терпится выйти, а мне хочется, чтобы она побыла внутри еще хотя бы пару недель. — Сочувствие на лице доктора не могло унять панику, охватившую Алису.

— Но в целом ведь все нормально? — спросил Блейк.

— Пока да. Сердцебиение сильное, а это хороший признак. Даже если малышка родится раньше срока, легкие у девочек обычно развиваются быстрее, чем у мальчиков. Тем не менее, мы подготовим палату в отделении интенсивной терапии.

— Мне можно путешествовать? — поинтересовалась Алиса.

— Есть ли какие-то смягчающие обстоятельства, о которых мне нужно знать?

— Например?

Алисе не хотелось рассказывать врачу, что за ней охотятся преступники.

— Например, смертельно больной родственник. Я могу сделать исключение в зависимости от ситуации.

— Нет. Ничего похожего.

— Тогда вам лучше оставаться дома. Лежать в удобной обстановке, подложив под ноги подушку. Вставать можно только в туалет. На следующую пару недель вы — принцесса. — Врач посмотрела на Блейка: — Как думаете, справитесь с заданием? — Я вас понял. — Он сжал зубы.

Выражение его лица было крайне серьезным. Такая решимость говорила о том, что он перевернет небо и землю, чтобы заботиться о ней.

Она понимала: когда ей придется уйти от него во второй раз, сердце у нее разобьется. Еще хуже, если она будет видеть его каждый день, но только как отца ее ребенка. О прежней близости она могла только мечтать…

Глава 16

— Расскажи, о чем ты думаешь.

Блейк чувствовал, что после осмотра Алиса очень нервничает, хотя и ничего не говорит. Он повернул на дорогу, решив, что сейчас о ранчо не может быть и речи. Им нужно решить, куда отправиться, но сейчас он понимал: ей просто нужно, чтобы он куда-то ехал.

Поскольку за ними ехал Аарон, Блейк не ожидал никакой опасности. Конечно, он может повезти ее в участок. Можно считать, что там она в полной безопасности… если только преступникам не помогает «крот». Нужно сообщить ее матери, что все-таки они не заедут за ней, это сделает кто-то из его братьев. Они с Алисой обо всем договорятся, но сейчас ее матери небезопасно находиться рядом с ними.

Алиса шумно выдохнула. Он отклонил спинку ее сиденья назад, как велела врач, чтобы ослабить давление на живот. Когда врач назначила постельный режим, она не шутила. Велела Алисе как можно чаще лежать на боку.

— Досадно, что нельзя поехать на ранчо. — До него несколько часов езды, а ей нужно быть ближе к врачу на всякий случай — вдруг ребенок захочет родиться раньше срока.

— Прекрасно тебя понимаю.

— Там безопаснее, мне было бы спокойнее, а я устала. Мне надоело, что я почти ничего не помню из прошедших восьми месяцев. Надоело гадать, кто на меня охотится и почему. И надоело, что я не могу гулять, перейти дорогу, не волнуясь из-за каких-то типов по кличке Блокпост и Судья. Они хотят меня убить и угрожают моему ребенку. — Алиса вдруг замолчала, словно собираясь с мыслями, а потом несколько раз глубоко вздохнула. — Стресс плохо влияет на ребенка, но мне никак не удается отключиться и успокоиться, когда буквально спасаешь жизнь… я не могу заставить себя расслабиться даже ради ребенка.

Блейк ничего не ответил. Она умна и лучше себя знает. Сейчас ей нужно выговориться.

Блейк повернул на шоссе, решив, что на оживленной трассе будет спокойнее, чем на проселочных дорогах. На шоссе можно менять ряды. Кроме того, на хьюстонском шоссе много грузовиков, внедорожников и джипов, за которыми легко спрятаться. — Я не хочу подвергать тебя еще большей опасности. То есть… те типы выяснили, где ты живешь, и не побоялись вломиться в дом полицейского. Что можно о них сказать? Они, наверное, были полными идиотами, раз решились на такое! — А может, у них не было выбора. Их приперли к стенке. Либо они нападут на нас, либо их прикончат.

— Да ведь, в конце концов, их все равно прикончили. Поэтому…

— Ты не виновата в том, что с ними случилось. — Ей необходимо было услышать такие слова. Блейк не хотел, чтобы она обвиняла себя в их поступках.

— Так почему мне все время кажется, что я во всем виновата?

— Потому что ты неравнодушная. Отчасти поэтому я тебя и полюбил. Если ты считаешь, что цель достойная, ты вовлечена и идешь до конца. — Он видел, что его слова ее успокаивают. Она уже не сидела, вцепившись в ремень безопасности. Его грудь наполнилась гордостью оттого, что он способен ее утешить. — А еще ты слишком строго себя судишь. И в этом тоже идешь до конца.

Алиса откинула голову назад и внимательно посмотрела на Блейка.

— Оказывается, ты все во мне подмечаешь?

— Да, — улыбнулся он. — Почему бы мне и не подмечать?

— Не знаю. Видимо, я никогда не задумывалась о том, сколько внимания ты мне уделяешь.

— Нам надо было чаще разговаривать. Ты призналась, что привыкла сдерживаться. Я тоже не хотел делиться с тобой неприятностями — например, на работе. Поэтому в особенно тяжелые дни я умолкал. Постепенно молчание вошло в привычку… Я молчал, и когда тебе пришлось тяжело, когда заболел и умер твой отец. Признаю, что поступил неправильно. Я ошибался.

— В браке нас было двое. Я помню только то, что нам с тобой было чудесно вдвоем.

— Так и было — пару лет. А потом я растерялся. Знал, что нужен тебе, но не понимал, что делать. Вот почему я тебя потерял.

— Насколько я помню, все было не так.

— Пока я не готов искать себе оправданий. Да, в браке нас было двое. И для успешной семейной жизни тоже нужны двое. Я видел, как ты разрываешься, и должен был сделать больше, чтобы тебе помочь. Вот и все.

— Выходит, виноваты мы оба?

— Мне так кажется.

Блейку показалось, что Алисе нужно переварить его слова. Она не спешила, щипала себя за переносицу, как будто пыталась унять головную боль. Он включил канал классической музыки. Тихая музыка играла фоном, она успокаивала и утешала.

— Как приятно. — Алиса коснулась его плеча. — Спасибо за все, что ты сказал.

— Я говорил совершенно серьезно.

— Знаю. Именно поэтому твои слова так много для меня значат. Спасибо тебе!

— Пожалуйста.

Блейк испытал облегчение. Прежде он не видел ситуацию так отчетливо. Он был слишком занят — лечил уязвленное самолюбие после того, как она его бросила. Но он должен был вовремя заметить огненные буквы на стене. Вначале они перестали общаться; теперь он понимал: разрыв стал лишь вопросом времени. Алиса у него на глазах проваливалась в черную дыру, а он понятия не имел, что делать.

Они ехали уже больше получаса. Блейк съехал с шоссе и развернулся на первом же перекрестке. Вместо того чтобы возвращаться на шоссе, он повернул на первую заправку, какая попалась ему на пути, и припарковался.

— У тебя нет на примете места, куда ты могла бы поехать? — спросил он. — Конечно, можно поселить тебя на конспиративной квартире, но вряд ли там тебя ждут хорошие условия.

— Интересный вопрос. К тебе возвращаться нельзя. Тем более что речь ведь идет не об одном дне… За моей квартирой наверняка тоже следят. Те, кто за мной охотятся, знают, где я живу.

— И как я раньше не догадался? К тебе можно послать Лиз. Она заберет твой ноутбук и заодно проверит, не там ли твоя сумка и мобильный телефон. Ей потребуется только разрешение на вход от владельца дома.

— А может, ко мне лучше съездит Аарон?

— Лиз тебе не нравится?

— Честно говоря, она не принадлежит к числу моих самых любимых людей.

— Я заметил, что она тебя раздражает, только не понимал, насколько сильно.

— Блейк, она слишком много знает о каждом твоем шаге. Послушай, я больше не твоя жена. Конечно, она терпеть меня не может за то, что я причинила тебе боль. Не мое дело в чем-то ее обвинять. Просто я не хочу, чтобы она ездила ко мне домой. Лучше послать кого-нибудь другого.

— Попрошу заехать кого-нибудь из ребят. Полицейского в форме хозяин впустит без лишних вопросов. Лиз нельзя отстранить от расследования, но я стараюсь не слишком подпускать ее.

— Было бы неплохо, если бы она не объявлялась везде и всюду и не смотрела на меня так, словно хочет моей смерти.

— Лиз так на тебя смотрит? — Он не сомневался в ее словах, просто хотел убедиться, что расслышал ее верно.

— К сожалению, да.

— Тогда я придумаю, как обойтись без нее.

— И куда мы поедем?

Прежде чем заговорить, Алиса полчаса спокойно обдумывала новое препятствие на их пути — предписанный врачом постельный режим.

— Мы всегда можем поехать к кому-то из друзей.

— И втянуть невинных людей в свои неприятности? И речи быть не может! — Как только последние слова слетели с его губ, она покачала головой.

— Что ж, логично.

Она понимала, что друзья Блейка — полицейские, которые привыкли рисковать жизнью. Такая у них работа. Но нельзя, чтобы из-за них друзьям пришлось подвергнуть опасности свои дома и своих близких.

— Есть ли такое место, где, как тебе кажется, будет удобно? — спросил он. — Отель? Меблированная квартира? Летний дом?

— Мне хотелось бы находиться как можно ближе к своему врачу и к больнице, чтобы срочно приехать туда, как только появится необходимость. Неплохо, если там будет кухня… чтобы готовить, когда можно.

Он рассмеялся.

— Ах да. Мне ведь нельзя готовить, да? Похоже, привыкнуть к постельному режиму будет непросто.

— Не в мою смену.

— Значит, нам нужно организовать доставку еды… если только ты в последние несколько месяцев не учился кулинарии.

Ей захотелось проглотить язык — Алиса испугалась, что ранит его чувства. Она всегда этого боялась, когда говорила об их совместном прошлом. Но Блейк рассмеялся, и она вздохнула с облегчением. По крайней мере, они снова могут шутить и не чувствовать себя так, словно все время ступают по тонкому льду.

Она делает успехи.

Блейк взял мобильный телефон:

— Ты не против, если я ненадолго выйду из машины? Мне нужно поговорить с мамой.

— Пожалуйста.

Он имеет право общаться со своими родственниками без нее. И все же ей стало немного неприятно — наверное, потому, что в прошлом она тоже была частью его семьи.

Он вышел из джипа и кивнул Аарону, который сидел неподалеку в своей машине, не заглушая мотор.

Алиса снова откинулась на подголовник и сосредоточилась на дыхательных упражнениях, которым ее учили. Потом она вспомнила еще один фокус. Нужно представлять, что ладони у нее теплые. Она еще ни разу не пробовала так сделать. Что ж, сейчас самое время попробовать. Ей необходимо понижать уровень стресса — вот ее вторая цель в жизни. Первая и главная цель — остаться в живых.

Дверца распахнулась, и Блейк снова сел за руль.

— Хорошо поговорил? — спросила Алиса.

— Да. Нам поможет наша служба охраны. Дело пойдет быстрее, потому что у них есть не только такие штучки, — он кивнул на телефон, — но и настоящий компьютер.

— Кое-кто считает, что достаточно и телефона.

— Ты же меня знаешь. Я терпеть не могу весь день пялиться в экран. Компьютер очень помогает в работе полиции, и в моей служебной машине есть ноутбук.

— Да, с его помощью можно быстро делиться данными…

— Просто поразительно, до чего мы стали зависимыми от гаджетов. И все же они иногда пригождаются.

— Как поживает твоя мама? Я все время возвращаюсь к нашему разговору о твоей семье.

— Нормально, как и следовало ожидать. — Блейк небрежно пожал плечами, хотя чувствовал себя совсем не беззаботно.

— Они с твоим отцом были так близки! Твои родители служили для меня примером образцового брака.

— Да неужели? — Он состроил удивленную мину.

— Несмотря ни на что, твоя мама всегда была самостоятельной. Она всегда поступает по-своему. Она сохраняла независимость, самодостаточность, несмотря на то, что у нее большая семья. Они с твоим отцом казались двумя превосходно подобранными кусочками головоломки, которые идеально подходили друг к другу. И конечно, мне очень пригодятся ее советы по воспитанию. Все ее дети выросли замечательными людьми… — Она осеклась, не успев выпалить, какой замечательный сам Блейк. Не хотелось сентиментальничать. — В общем, в ней всегда ощущалась спокойная сила, которой я восхищаюсь.

Он улыбнулся.

— Я много думала о том, как назвать малышку, и мне хочется кое-чем с тобой поделиться. Что, если в документах она будет Маргарет, в честь бабушки? А уменьшительным именем пусть будет Мэгги. Что скажешь?

— Моя мама будет польщена.

Он так обрадовался, что Алисе стало жарко. Приятно, что он оценил ее жест.

— Она уже знает о ребенке?

Блейк покачал головой.

— Вот как…

— Конечно, я собираюсь ей сказать. Просто не хотел делать это по телефону в такой ситуации. Она очень обрадуется и захочет отпраздновать событие.

— В самом деле? — Алисе не понравился собственный удивленный тон. Просто казалось, что ни один из О'Конноров не обрадуется, если новость будет связана с ней.

— Обязательно обрадуется. Видела бы ты, как она воркует с маленькой дочкой Кэша! И потом, всем на ранчо приятно будет для разнообразия услышать хорошую новость. Повод для радости нам всем не помешает.

Последнее она прекрасно понимала.

— Кстати, о ранчо. Имей в виду, как только мы вытащим тебя из неприятностей, я собираюсь подать в отставку.

Его последние слова по-настоящему потрясли ее.

— Я думала, ты любишь свою работу. — Алисе показалось, что она открыла от удивления рот.

— Сейчас самое время…

У Блейка зазвонил телефон. Он посмотрел на экран и увидел текстовое сообщение с адресом.

— Нашли дом рядом с больницей, — сказал он. — Не волнуйся, он соответствует всем твоим критериям.

— Ладно, но, как только туда попадем, мы обсудим твои карьерные планы.

Ей не хотелось менять тему и не хотелось становиться ответственной за то, что он бросает любимую работу. Он будет презирать ее до конца жизни, если ради нее откажется от чего-то, чему так страстно предан. И после всего, что между ними было, ей определенно не хотелось, чтобы так случилось.

Глава 17

Дом показался ей настоящим дворцом. Улицы тихого огороженного квартала были обсажены идеально подстриженными пальмами, высокими и величественными. Пальмы всегда придавали Хьюстону тропический вид. Но подъездная дорожка, ведущая к дому, больше напоминала ботанический сад.

— Ты что, издеваешься надо мной?

— Я бы не посмел, — усмехнулся он. Покосившись на Алису, он заметил только ее широко раскрытые глаза. Она ошеломленно смотрела на окружающее их великолепие.

— Кто здесь живет? — спросила она.

— Один выдающийся хьюстонский квотербек, — улыбнулся Блейк.

Вскоре следом за ними к дому подъехал Аарон; казалось, он потрясен не меньше их.

Что мог сказать Блейк? Он из семьи техасских О'Конноров. Его родственники — самые скромные люди на свете, поэтому легко забыть, что у его родителей имеются весьма высокопоставленные друзья и связи во всем штате, не говоря уже о частной охранной компании. Да, он из богатой семьи, хотя ни дня в жизни не чувствовал себя богатым. Для владельцев ранчо деньги — средство, а не центральный интерес всей их жизни. Они люди практичные и ценят тяжелую работу и честность превыше количества нулей на банковском счете.

Блейк не думал о своем материальном положении. Но если вспоминал о нем… он понимал, что богат.

Еще одна длинная эсэмэска пришла, пока он парковался на круглой подъездной аллее перед кирпичным двухэтажным особняком, по сравнению с которым дом его родителей казался маленьким.

Площадь здания с двумя крыльями, по его прикидкам, составляла почти две тысячи квадратных метров.

— Вот это да! — воскликнула Алиса.

Никаких охранников они не заметили. В таких огромных особняках всюду камеры, которыми управляет один человек.

Припарковавшись, Блейк прочитал сообщение. Вот комбинация цифр для отключения сигнализации. Разумеется, участок охраняется. Владельцы, выдающийся хьюстонский квотербек и его молодая жена, сейчас уехали. Их не будет дома несколько недель.

— Здесь везде снаружи установлены датчики, дом охраняют надежнее, чем Форт-Нокс. Сюда и муха не пролетит незамеченной, — объяснил он.

Аарон вышел из машины и подошел к Блейку, разведя руки в стороны. На его лице застыло недоверчивое выражение.

Блейк опустил стекло и высунул левую руку:

— Ты что же, никогда раньше не видел моего «ролекса»?

Аарон улыбнулся и помахал Алисе. У Блейка потеплело на сердце, особенно после того, как он узнал, как неловко делалось Алисе рядом с Лиз.

Да, бывшая напарница не понаслышке знала о его боли. Он даже понимал, почему Лиз относится к нему слегка покровительственно. Однако ей не стоило переступать определенную черту. Блейк сам принимал решения и считал, что друзья должны с уважением относиться к его выбору. Конечно, правило действовало и в обратную сторону. Если кто-то из его друзей снова сходился с бывшими супругами или партнерами, Блейк мог предупредить их, но никогда не допустил бы, чтобы бывший супруг или партнер чувствовал себя рядом с ним некомфортно. Так поступать непорядочно. Делиться своей озабоченностью он мог лишь за закрытыми дверями.

— Я знаю, что дворец не твой, потому что видел его в передаче, где показывают дома разных артистов и спортсменов. Здесь живет один знаменитый квотербек. Вблизи дом выглядит даже больше, чем по телевизору. — Усадьба определенно произвела на Аарона сильное впечатление.

Блейк кивнул.

— Тебе повезло, что ты вызвался мне помочь. Потому что именно здесь мы поживем несколько дней, пока не поймем, кто такие Блокпост и Судья.

Зазвонил его телефон. Он посмотрел на экран: Лиз. Ничего, подождет. Ей можно перезвонить через несколько минут.

— Мне еще как повезло! Никогда еще я не получал такой награды за оказанную любезность.

Казалось, глаза у Аарона вот-вот вылезут на лоб от изумления. Его реакция могла показаться смешной, но угрозы в адрес Алисы — не повод для смеха. — Ну что, пошли? — Блейк мотнул головой в сторону огромных двойных дверей.

— Ну да! Очень хочется посмотреть, что там внутри.

Блейк вышел из машины, но на миг опоздал к пассажирской дверце. Аарон уже распахнул ее и помогал Алисе выйти. Эта картинка не должна была возмутить Блейка, но возмутила. Ему хотелось, чтобы она всегда опиралась только на него.

Прогнав неуместные мысли, он подошел к панели у двери и набрал первый код «умного дома». Справа послышался щелчок. Открылась парадная дверь. Он посмотрел в камеру над дверью; она зашевелилась и сфотографировала входящих. У него тридцать секунд, чтобы попасть внутрь и подойти к панели сигнализации за дверью.

Следующий код он тоже ввел успешно. Система отключилась через несколько секунд. Аарон и Алиса вошли в прихожую.

— Ну надо же! Здесь поместится вся моя квартира. — Алиса всплеснула руками.

— И моя. — Аарон подошел к стеклянной витрине с подсветкой, где хранились футбольные мячи.

— Ничего не трогай! — предупредил Блейк.

— Ну что ты! — Аарон поднял руки, словно сдавался.

— Я знаком со здешним охранником. — Блейк решил прибегнуть ко лжи во спасение. Он в самом деле знал одного из здешних охранников. Однако их пригласили сюда не благодаря ему. — Не хочу, чтобы он из-за нас имел неприятности. Вот и все. — Ну и огромный же домище! — закричал Аарон. — Э-э-эй, привет!

Они буквально услышали эхо.

Блейк предпочел бы более уютное помещение. Им бы хватило одной гостиной с хорошей кухней и двух или трех спален. Здесь же все было по высшему разряду, на всех уровнях.

Ему не хотелось пользоваться интеркомом, чтобы переговариваться с женой, которая находится в другом крыле дома.

Дом выглядел достойным старой программы MTV «По домам!». Стиль можно было описать двумя словами: «белизна» и «минимализм». Полы из белого мрамора. Стены выкрашены в белый или очень бледно-желтый цвет. В соседней гостиной белая мебель… Пройдя по длинному коридору, он заглянул в столовую. Там тоже стояла белая мебель.

Кое-где белизну нарушали яркие цветовые пятна — в основном картины. Например, в столовой он увидел огромную красную точку на холсте в раме. Блейк поморщился. Он не такой эстет, чтобы обедать, сидя на совершенно белом стуле. К таким стульям не подходили его ежедневные трапезы, состоящие из тако и барбекю…

— Я бы пригласил вас располагаться, но боюсь где-нибудь здесь садиться, — сказал он, пытаясь с помощью телефона отыскать главный пульт управления. Как ему сообщили, таких пультов два, и с их помощью можно управлять всем домом, в том числе охранной сигнализацией.

— Мне все равно нечего делать, так что спрошу. Я тебе еще нужен как дополнительный охранник? — спросил Аарон.

— На самом деле нет. Мы останемся в этом доме по меньшей мере на ночь. Думаю, здесь мы в безопасности.

— Можно хоть осмотреться, прежде чем я уйду?

— Давай устроим экскурсию.

Алиса подумала: даже проживи она еще сто лет, наверное, больше никогда не увидит чего-то настолько величественного. Домашний кинотеатр был копией настоящего кинозала. В доме имелась игровая комната, где стояли четыре автомата для пинбола — ее любимой игры. Имелась там и дорожка для боулинга. Настоящая мечта для фаната спорта! На задней стене — плоскоэкранные телевизоры. За барной стойкой слева стоят бутылки с самыми разными напитками; перед стойкой высокие кожаные табуреты. Посередине многоместный диван, такой мягкий, что в нем вполне можно утонуть… И всюду, куда ни посмотри, уютные пледы.

Алиса представила, как лежит, свернувшись калачиком, на диване и смотрит кино вместе с Блейком. Можно забыть о кинотеатре в противоположном крыле с попкорном и карамелью, а также барные табуреты у стойки. Живи она здесь, она бы не вставала с этого дивана!

После того как они прошлись по дому, Аарон попрощался и ушел. Блейк нашел один из пультов, с помощью которого можно было всем управлять. Пульт был размером с ноутбук. Вспомнив, что они здесь не удовольствия ради, он включил сигнализацию.

— Хочешь полежать в гостевой комнате?

Гостевых комнат в доме было много, но Алиса поняла, что он говорит о комнате, которая находилась ближе всего к кухне. Скорее всего, там предусмотрели апартаменты для тещи; при них имелась отдельная гардеробная, больше, чем спальня в квартире Алисы.

— А можно остаться здесь? — Она показала на телевизионную комнату.

— Можешь остаться везде, где тебе будет удобно. Главное — лежи. — Его улыбка не должна была ее взволновать, однако в животе у нее запорхали бабочки.

— Я не буду вставать, честное слово!

Как ей и хотелось, она улеглась на мягкий диван. Обложившись подушками, устроилась со всеми удобствами. Вставать можно только в душ и в туалет; в обозримом будущем она будет лежать на боку или на спине.

Блейк присел с ней рядом.

— Я попросил одного сотрудника захватить кое-какие твои личные вещи, но Лиз его перехватила. Она хочет привезти вещи сама.

— Вот как?

— Если хочешь, попрошу привезти твои вещи кого-то другого.

Его забота очень растрогала Алису, То, как он ее защищал, заставило ее жалеть о том, что все у них так сложилось. Сейчас им нужно научиться быть родителями, а не супружеской парой. И потом, сможет ли он до конца доверять ей после того, что случилось?

— Нет-нет, все нормально. — Все не было нормально, и Алиса по-прежнему не питала любви к Лиз, но ведь бывшая напарница Блейка им помогает, разве не так?

— Ты уверена?

— Да. Лиз по-прежнему не нравится мне как человек, но она старается нам помогать.

— Она уже едет сюда. — Ему нужно было передать охранникам, что едет Лиз. — Ты, наверное, проголодалась. Что хочешь съесть?

— Я так проголодалась, что съем что угодно, — призналась она.

— Меня предупредили, что холодильник полон. Давай посмотрим, с чего начнем.

Алиса дотронулась до его руки. Их снова ударило током, и она едва не отпрянула.

— Спасибо, Блейк.

Он снова поморщился:

— За что?

— За то, что заботишься о нас. Ты вовсе не обязан…

— Алиса, тут ты ошибаешься. Не только ты, но и я в ответе за ребенка. — Понятно, он хочет сделать все что угодно ради безопасности и развития своего ребенка. И все же его слова немного ранили ее. С другой стороны, неплохо помнить о своем положении. — Пока ты разбираешься с Лиз и готовишь еду, я, пожалуй, подремлю. — Алиса обняла подушку и подогнула колени. Туфли она сбросила заранее, как только легла на диван.

— Хорошо.

Ей показалось, что между ними снова выросла стена; кроме того, что она наступила на мину. Блейк рывком встал и пошел прочь.

Раньше она ничего не сказала бы, будто так и должно быть. Может, все дело в том, что за ней охотятся опасные преступники, но ей не хотелось сейчас глотать обиду.

— Слушай, Блейк!

— Да? — развернулся он.

— Не знаю, что сейчас произошло, но не пытайся от меня отделаться. Договорились?

— По-твоему, я сейчас пытаюсь от тебя отделаться?

— Похоже на то.

— Если ты не заметила, ты мне по-прежнему небезразлична, — начал он.

— И ты имеешь полное право защищать ребенка.

— Нас с тобой связывают более сложные отношения.

— Поэтому я и не хочу заметать сор под ковер. Мне нравится, что ты спросил меня про Лиз. Но я не уверена, что тот наш разговор закончен, — призналась она.

— Алиса, я все время нащупываю границы. Я понимаю, что только недавно узнал о ребенке. Не сомневаюсь, как только увижу нашу дочь, я полюблю ее. Но сейчас могу думать только о том, что чувствую по отношению к тебе, и это выбивает меня из колеи.

— Согласна, нам стоит поискать точки соприкосновения.

— Кроме того, я точно знаю, что с поцелуями пора заканчивать. Они мешают мне трезво смотреть на вещи. — С удрученным видом он почесал затылок. — Мне сейчас очень непросто. Сначала я любил тебя всем сердцем. Потом пришлось свыкаться с мыслью о разводе. Потом оказывается, что у нас будет ребенок…

— Насчет поцелуев я согласна — хотя они мне очень понравились. — Алиса вызывающе задрала подбородок. Пусть знает, что не только он борется с тем, что хочет она. Она тоже думает, как стать хорошими родителями для их ребенка. — Кстати, для меня беременность тоже стала неожиданностью. Она застала меня врасплох, и я не сразу привыкла к малышке у меня в животе. Но она растет внутри, и я чувствую, как она шевелится. — Малышка выбрала именно тот миг, чтобы дернуть ножкой.

— Она только что шевельнулась, да?

Блейк посмотрел на ее живот. Ребенок брыкался так сильно, что ее рубашка пошевелилась.

— Да. И это было нечто выдающееся. — Алиса решила, что он держится очень хорошо, учитывая обстоятельства. — Знаешь, хочешь верь, хочешь не верь, но я считаю, что у тебя все получается просто замечательно! У тебя было несколько часов, чтобы все понять, причем я появилась неожиданно, а ведь ты считал, что мы больше никогда не увидимся. Я в целом верно обрисовала положение?

— Вынужден с тобой согласиться. Ты хорошо постаралась.

В руке у него завибрировал телефон. Несомненно, Лиз. Он посмотрел на экран.

— Я должен ответить.

— Хорошо.

Он направился в соседнюю комнату, но на полпути остановился.

— Алиса, я рад, что мы все обсуждаем. Мы сделали шаг вперед. — Пока это было все, о чем она могла просить.

Глава 18

«Я у входа».

Сообщение от Лиз пришло быстрее, чем ожидал Блейк. Он решил, что просто отвлекся, стоя перед открытым холодильником и решая, что приготовить на ужин. К счастью, он нашел несколько замороженных пицц.

Никаких салатов или фруктов — ведь владельцы дома уехали. Нелогично хранить скоропортящиеся продукты, пока они в отъезде. Зато в холодильнике имелось много всего остального, если Алиса не против несколько дней питаться замороженной едой. А если ей захочется чего-то свежего, он всегда может съездить в ближайший супермаркет.

Он отключил сигнализацию с пульта. Такого большого пульта он еще никогда не видел. Одна кнопка отпирала и парадную дверь. Однако вначале он проверил камеру, чтобы убедиться, что Лиз никого с собой не привезла.

Хотя он просил ее подождать в машине, Лиз стояла у входной двери и держала в руках то, что привезла. Блейк довольно долго смотрел на нее, считывая ее жесты и мимику. Бывшая напарница смотрела прямо в камеру и нетерпеливо притоптывала ногой.

Куда она так спешит?

Блейк подошел к двери и распахнул ее.

— Эй!

В ее взгляде читалось страдание… и что-то еще, хотя он никак не мог понять, что именно. Неужели Лиз нервничает? Нет. Не может быть.

— Спасибо, что принесла. — Он взял у Лиз ноутбук и остальное.

Лиз смотрела поверх его плеча в дом. Она искала Алису? Сначала он подумал: Лиз, возможно, собирается сказать нечто, не предназначенное для ушей Алисы.

— Пожалуйста.

— Что-нибудь еще? — спросил он.

— Нет. Все то же. Отличный дом. Твоего друга? — Она снова подняла глаза на камеру.

— Я знаком с охранником. — Блейк покачал головой. — Владельцы на несколько недель уехали из города.

— Дом принадлежит знаменитому футболисту, так?

Он пожал плечами, решив, что ни к чему потом выслушивать шутки об этом. Правда, он скоро подаст в отставку. У него остались дни от отпуска, поэтому можно подать заявление, как только все будет решено. Его время на улицах Хьюстона подошло к концу. Какое-то время они с Лиз были близки, как брат и сестра…

Так почему ему сейчас так не хочется делиться с ней своими планами?

— Спасибо, что заехала и привезла все, что я просил. Я твой должник, — сказал он вслух.

— Да ладно. Никаких проблем. Я знаю, что ты сделал бы для меня то же самое, если бы понадобилось. — Она как-то странно смотрела на него. Неужели ждет, что он пригласит ее войти?

— Мне пора возвращаться. — Он прикрыл дверь, не давая ей заглянуть внутрь. — Еще раз спасибо.

— Ладно! — Она сделала шаг назад и снова посмотрела в камеру. — Я дам тебе знать, если что-то всплывет в связи с убийствами.

— Отлично. Хорошей дороги!

Не в его привычках так говорить, но ему показалось, что хватит говорить спасибо. Закрыв дверь, он взял со стола пульт управления. Он не сводил взгляда с камеры и долго смотрел Лиз вслед. Заперев дверь и убедившись, что сигнализация включена, он достал из кармана телефон и позвонил Аарону.

— Как дела? — деловито спросил Аарон. Он был общим другом Блейка и Лиз.

— Все хорошо. Только у меня один вопрос, и он может показаться тебе неожиданным. — Блейк ничего не мог с собой поделать, но ему все время казалось, что в связи с Лиз он что-то упустил.

— Выкладывай.

— Ты же часто общаешься с Лиз?

— Да, мы с ней давние друзья. А что?

— Ты когда-нибудь замечал, что со мной она ведет себя как-то иначе, не так, как с другими сотрудниками? — Блейк понимал, что ходит вокруг да около.

— То есть что она на тебя глаз положила?

— Когда ты говоришь «глаз положила», ты имеешь в виду…

— Она влюблена в тебя по уши. Все ясно как божий день. А что? Неужели она наконец призналась тебе в своих чувствах? По-моему, она выбрала самое неудачное время для признания.

То, что он говорил о влюбленности Лиз как о чем-то само собой разумеющемся, заставило Блейка осознать, как очевидно все было для всех, кроме него.

— Нет, не призналась. Ничего похожего. Алиса жаловалась, что рядом с Лиз ей делается не по себе, и я не мог понять почему.

— Теперь ты все знаешь. Лиз сделала на тебя стойку после… — Аарон не договорил, хотя Блейк прекрасно понимал, что он имеет в виду развод. — Но все нормально. Она долго ничего не говорила. Нет, не подумай, она не плакалась мне в жилетку. Я все понял только по тому, как она говорила о тебе и особенно — об Алисе. Ничего удивительного, что Лиз относится к ней не слишком приветливо.

— Я не просто не заметил ничего вовремя, я даже не обращал на это внимания!

Аарон рассмеялся:

— Все уже в прошлом, верно? Сейчас вы с Алисой снова вместе, и у вас будет ребенок.

— Пока мы планируем только совместно быть родителями. На первое время и этого достаточно.

Он не слышал особой убежденности в собственном голосе. Когда он думал об отношениях с Алисой, в глубине его души происходило много всего. Отчасти ему хотелось выяснить, что ею руководило на самом деле. Если она, как утверждает, бросила его, чтобы защитить, можно ли дать их отношениям второй шанс?

Что-то определенно должно измениться. Он должен знать, что, если возникнет проблема, она не станет решать ее сама, оставив его в неведении, а обо всем расскажет ему. В нормальных отношениях по-другому и не бывает. И точка.

— Как скажешь. Если что, ты знаешь, где меня искать.

— Спасибо. Я тоже тебе помогу, если нужно.

Блейк понял, что будет скучать по Аарону. Они распрощались, и Блейк нажал отбой.

Как он мог не замечать того, что творилось под самым его носом? Раз Аарон в курсе, другие, видимо, тоже все знали. Не в том ли причина, что Лиз роет носом землю? Может, надеется перетянуть его на свою сторону?

Меньше всего ему хотелось бы давать ей ложную надежду, потому что в ней он видел только друга, сестру. Между ними никогда не было и не будет ничего большего, и здесь совершенно ни при чем Алиса, которая больше в его вкусе.

Его привлекал ум. Вот первое, что он замечал в человеке, помимо внешности. Второе — чувство юмора.

Сочетание силы и ранимости. Многие ошибочно принимают за силу нежелание показывать свои недостатки. Но именно недостатки и делают человека уникальным. Идеально неидеальным. Алиса обладала такой силой, которая позволяла ей быть ранимой рядом с кем-то… рядом с Блейком.

Он не мог представить себя рядом с женщиной, которая не ценит семью. Его семья находилась в центре его мира, несмотря на то, что в последние годы он не демонстрировал свои чувства. Им владела одержимость — он хотел выяснить, что случилось с его сестрой. Потом все его время занимала служба; он был постоянно занят и сильно уставал. Поиски стали сложнее, и он не так часто приезжал домой. Больше всего он жалел о том, что в последние годы проводил не так много времени с отцом.

Блейк не собирался повторять ту же ошибку с матерью. Ему нужно поговорить с Алисой о том, где будет расти их ребенок и как они будут воспитывать дочь. Голова у него закружилась от многочисленных вопросов. Поскольку легких ответов не предвиделось, ему нужно перегруппироваться. У них совсем мало времени до того, как на свет появится ребенок, но нужно решить столько важных вопросов, что разум отказывался повиноваться.

Взяв пульт управления и вещи Алисы, он понадеялся, что она найдет ответы на какие-то вопросы в своем ноутбуке. По крайней мере, поймет, в какую сторону нужно идти. В связи с этим делом у них много возможностей, но, похоже, они не двигаются вперед. Пока остаются на шаг позади преступников. И впервые за всю профессиональную карьеру Блейк не знал, как развернуть дело в свою пользу.

Должно быть, Алиса снова заснула. Она проснулась от запаха пиццы. Пепперони! Садясь, краем глаза она заметила движение.

— Привет! — хрипловатым спросонок голосом сказала Алиса.

— Я тебя разбудил?

— Нет.

— Есть хочешь? — Он в два шага оказался рядом с ней, протягивая руку и помогая сесть.

— Умираю с голоду. Если на вкус пицца так же хороша, как кажется по запаху, я буду на седьмом небе.

— Пицца готова и ждет.

Она встала и пошла в сторону ванной. В таком огромном доме нетрудно и заблудиться! Алиса решила, что лучше оставаться в нескольких знакомых комнатах.

Сходив в туалет и умывшись, она отправилась на кухню, к Блейку.

Как только Алиса вошла, Блейк покачал головой. — Ну да. Постельный режим.

Она погладила живот. Менять обычный для нее ритм жизни оказалось непросто. Она всегда была в движении. Но, понимая, что сейчас самое главное — здоровье ребенка, побрела назад, в телевизионную комнату.

Вскоре к ней присоединился Блейк с двумя тарелками. Одну протянул Алисе и поставил перед ней бутылку с водой, которую нес под мышкой.

— Ты еще не ел?

— Я ждал тебя.

— Должно быть, ты умираешь с голоду.

Он улыбнулся:

— Да, поесть не мешало бы.

Следующие несколько минут они провели в молчании — еще один признак того, как оба проголодались. Поставив пустую тарелку на кофейный стол, он достал питье для себя из мини-холодильника в углу комнаты.

— Должен перед тобой извиниться, — сказал он.

— За что?

— За Лиз, — вздохнул он. — Может быть, я сам каким-то образом ввел ее в заблуждение, но я правда не замечал, что она хочет чего-то большего, а не просто дружбы, пока меня не ткнули носом в ее поведение. Я бы никогда не подпустил ее к тебе, если бы понимал, в чем дело.

— Значит, до тебя, в конце концов, дошло, да? — Для Алисы все оказалось более чем очевидно, и она ревновала, хотя не имела на ревность никакого права. — Мы просто по-разному смотрели на нашу дружбу. — Он кивнул в сторону предметов на кофейном столе. — Зато смотри, что она привезла.

— Моя сумка! И мой ноутбук!

Очень кстати. Алиса подумала: надо проверить, есть ли в бумажнике паспорт. Может быть, пора куда-нибудь уехать из страны… Потом она посмотрела на свой живот и вспомнила, что не может удаляться далеко от больницы.

По крайней мере, можно войти в рабочие файлы и порыться в них. Она решила зайти с аккаунта отца… Он дал ей свой логин и пароль на тот случай, если не удастся войти от своего имени. Допив воду из последней бутылки, она открыла ноутбук и включила его.

Так как она не знала точно, что ей нужно, казалось, будто она ищет иголку в стоге сена. Воспоминания об отце напомнили ей о матери.

— Наверное, надо позвонить маме с твоего телефона, — сказала она. Отсутствие собственного телефона ее тревожило.

— Она едет на ранчо. Я послал сообщение Колтону, и он ее забрал, — ответил Блейк. Он посмотрел на часы, кстати, совсем не «ролекс». — Более того, сейчас она, наверное, уже там. Надеюсь, никаких препятствий не возникло, иначе братья мне бы уже сообщили.

— Спасибо, что заботишься о ней.

— Ты вроде как еще входишь в мою семью… — Казалось, он пожалел о своих словах, как только произнес их. — Раньше, когда я говорил, что помогаю только из-за ребенка, я не был до конца откровенен. По-моему, раз ты когда-то была частью моей семьи, в ней и останешься. Я всегда готов помочь, если буду тебе нужен. Просто выразился недостаточно ясно.

— Все нормально. Мы… в непростом положении.

— Да уж… — Он низко рассмеялся. Его смех был сексуальным и напомнил ей, как долго она не была с кем-то близка.

Конечно, для нее поезд уже ушел. Мама новорожденного должна распрощаться с любым намеком на любовь в обозримом будущем. Секса ей будет недоставать… Уже недостает.

О чем это говорит? Нельзя вместе с водой выплеснуть и ребенка.

Но почему кто-то пытается выплеснуть ребенка? Она улыбнулась своей шутке. Пошлость какая! Итак, постельный режим — нечто потрясающее. Если под «потрясающим» иметь в виду страшный сон.

— Что мне искать? — Она сосредоточилась на ноутбуке.

— Всегда неплохо начать с финансов. Потом перейти к поставкам или логистическим данным. — Папа часто ездил в Мексику по делам. — Так как они поставляли товары для сети магазинов, торгующих всем мексиканским, отец часто ездил в соседнюю страну. И работал с несколькими постоянными поставщиками оттуда.

— Может, стоит проверить тамошних поставщиков?

— В прошлом году он брал меня на встречу с несколькими своими контрагентами. Он постепенно готовил меня к тому, чтобы я взяла дела в свои руки, потому что сам подумывал уйти в отставку. — Родителям нужно было на что-то жить, поэтому отец и учил ее всему, надеясь, что она со временем его заменит. Сам он собирался работать неполный день, ей же предстояло встречаться с клиентами по всему штату. Он шутил, что она молодая и красивая: мол, такое сочетание привлечет больше заказов чем, если бы клиенты имели дело с дряхлым стариком.

— И как тебе ваши поставщики?

Она пожала плечами:

— Они казались милыми. Ничто не выглядело необычным.

Алиса вздохнула с досадой. Она должна была что-то вспомнить, но не помнила. Неужели ответы на все вопросы скрыты в ее голове? Неужели травма — единственная причина того, что она не может проникнуть в сокровищницу? В конце концов, речь идет о ее собственных мыслях! Кто не способен вспомнить собственные мысли?

— Не заставляй себя. Не только ты способна узнать все, что нужно…

Он воздержался от продолжения. Ни к чему лишний раз напоминать, кто еще способен получить нужные сведения.

— Лиз?

— Сейчас уже поздновато отстранять ее от дела.

— Я бы и не хотела. Мне сейчас пригодится любая помощь. И, поверь мне, я понимаю, что она действует из желания тебе помочь. Тем самым она помогает и мне, поэтому грех жаловаться. Конечно, я была бы рада вообще не видеть ее, но это совсем другая история.

По крайней мере, на сей раз Блейк рассмеялся. Их отношения все же улучшились. В конце дня это было для нее самым главным. И неплохо, что он наконец-то раскусил Лиз…

Лиз?!

Почему Алиса испытывала в связи с ней дурное предчувствие? Блейку показалось, что дело не только в ее отношении к нему.

Алиса вошла в электронную почту отца и стала просматривать имена адресатов и темы электронных писем. Поискала Мексику и нашла там отель, в котором он планировал отпуск.

Очевидно, он готовил себе поездку-сюрприз к юбилею. Он понятия не имел, что серьезно заболеет, не знал, что пневмония резко оборвет его жизнь. Ему следовало лучше заботиться о себе. Алиса много раз выговаривала ему за то, что он питался в придорожных закусочных бог знает чем, когда много раз пересекал границу на машине. И курил…

— Теперь я припоминаю: до того, как заболеть, отец проводил все больше времени в дороге, — сказала она. К ней возвращались обрывки воспоминаний.

— Может, у него возникли разногласия с каким-нибудь поставщиком?

Она пролистала список деловых контактов, поискала тех, с кем встречалась. Хосе Рамирес. Рауль Эспиноса. Алекс Родригес… Прочла их переписку. Все послания были вполне вежливыми. Никаких признаков проблем.

Изучение электронной переписки окончилось ничем. Конечно, если отец занимался чем-то противозаконным… Погодите-ка! Отец ведь что-то такое ей говорил. Заставил ее что-то подписать… Но что?

Алиса попыталась вспомнить, но у нее снова разболелась голова. Она в досаде вздохнула.

— Все здесь, у меня в голове. Почему я не могу вспомнить?

— Все придет. Понимаю, говорить легко, но, если ты постараешься не зацикливаться на этом, ответ, возможно, всплывет сам.

— Я сама много раз давала другим такой же совет. Но когда находишься на противоположном конце, все звучит не так замечательно.

Более того, она давно запретила себе давать кому бы то ни было такой совет. Она не злилась на Блейка. Он старался ей помочь. И конечно, он прав, хотя его правота не мешала ей испытывать досаду. Кроме того, вряд ли она сможет прогуляться или позаниматься на тренажере, чтобы сбросить хотя бы часть напряжения.

Она на постельном режиме!

Алиса снова переключилась на ноутбук и просмотрела последний балансовый отчет. Хм… Ничего необычного!

А что там с банковским счетом? Блейк молодец, что подумал о деньгах. Если отец делал что-то противозаконное, в расчетах останется след.

Она вошла на сайт компании и первым делом проверила, не производилось ли за последнее время крупных операций. Контора у них была маленькой и состояла из администратора, которая на самом деле была «мальчиком за все», и представительницы по работе с клиентами, которой чаще всего приходилось решать проблемы. Триш Каллум всегда была правой рукой отца; два года назад он взял ее племянницу в отдел по работе с клиентами. Дилейни Райнхарт была матерью-одиночкой и растила четырехлетнего сына.

Так как компания у них была маленькой, все делалось по-семейному, и все ладили между собой, что не обязательно означало, что у них не имелось тайн друг от друга. Но неужели Алиса не поняла бы, если бы кто-то из их служащих занимался чем-то противозаконным? И даже если они чем-то таким занимались, зачем преступникам охотиться за Алисой? Почему не за кем-то из них?

Подумав, Алиса решила, что никто из служащих ни в чем противозаконном не замешан и не знает ничего о деятельности отца, хотя Триш работала с ее отцом почти десять лет. Она занималась своим делом: оставалась в своем ряду, помогала создавать нужные файлы и следила за тем, чтобы документы попадали в соответствующие папки. Под ее руководством дела в компании шли гладко. Кроме того, когда Алиса думала о двух сотрудницах, в голове не звучали сигналы тревоги. Зато с отцом все оказалось совершенно по-другому.

Когда она думала о нем, сердце у нее сжималось. — Не нахожу ничего необычного в финансовых вопросах. — Стоило ей произнести последние слова, как взгляд остановился на недавней операции: снятие денег со счета. — Хотя погоди…

Блейк подошел к ней, и сердце у нее невольно забилось чаще. Жар распространился по шее, поднялся к лицу. А ведь она собиралась не выдавать свою реакцию на его близость!

— Вот, смотри! — Она показала на монитор.

— Кто-то снял со счета крупную сумму.

— Я не видела ничего подобного в балансе.

Она снова вывела баланс, чтобы подтвердить свои слова. К третьему триместру беременности она поняла, что не имеет права полагаться на свою память: бывало, она входила в комнату и забывала, зачем пришла. Конечно, нечто подобное иногда случается со всеми. Но с ней такое происходило регулярно.

Очередная схватка застала ее врасплох. С болью помогли справиться дыхательные упражнения.

— Похоже, человечку очень хочется появиться на свет раньше срока, — заметил Блейк. Ей понравилось, как он назвал их ребенка. — Наверное, глупо спрашивать, как ты себя чувствуешь.

— Да, было немного неприятно, но, похоже, все уже заканчивается… — Во второй раз за последние пять минут ей захотелось взять свои слова назад.

Алиса охнула и схватила Блейка за руку, жалея, что не может остановить боль, которая грозила поглотить ее целиком. Неужели ребенок уже хочет появиться на свет?

Глава 19

Блейк не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя таким беспомощным и в то же время бесполезным. Наблюдать за тем, как Алиса страдает, и не иметь возможности ничего сделать! Она сосредоточенно дышала, и он решил, что не встречал женщины храбрее ее.

— Что мне делать? — спросил он, потрясенный ее хладнокровием, хотя ей самой было очень больно, больше всего ей хотелось, чтобы ребенку ничто не угрожало.

— Ничего… мне уже показалось, что придется ехать в больницу.

Она отпустила его руку и погладила себя по животу.

— Сейчас я еще не готова туда звонить.

— Из тебя получится замечательная мама.

— Откуда ты знаешь?

— Сразу видно, как ты ее уже любишь. Ты теплая и чуткая. Ты очень ей предана. Она будет счастливым ребенком.

Алиса покраснела и стала еще красивее, но он вовсе не собирался ее смущать.

— Спасибо, Блейк. Твои слова очень много для меня значат. Особенно после того, как… — Она замолчала, в очередной раз пожалев о том, что не сдержалась.

— Все давно прошло, — быстро возразил он.

— Правда?

— Не хочу оглядываться назад или оценивать ошибки. И особенно не хочу ни в кого тыкать пальцем и никого обвинять. Прошлое пусть остается в прошлом. Не знаю, как ты, а я уже готов жить дальше. — Блейк не просил ее забыть прошлое — и никогда не попросит. Он склонен учиться на ошибках и двигаться дальше. — Нам нужно готовиться к рождению ребенка. Ты правильно сказала: мы находимся в сложном положении. Учитывая прошлое, с этим не поспоришь…

Губы у нее сжались, как будто она запрещала себе что-то сказать.

— Благодаря общему прошлому мы с тобой хорошо знаем друг друга, хотя это ничего не доказывает, — продолжал он. — Раньше мне часто казалось, что мы умеем читать мысли друг друга. Конечно, сейчас я ни о чем подобном не прошу, но… Благодаря прошлому я знаю, что тебе нравятся долгие поездки на ранчо. Твой любимый цвет — зеленый, цвет травы. Ты любишь пиццу пепперони и отдала бы семейный бизнес за вкусное тако с рыбой.

По крайней мере, его последнее замечание вызвало у нее улыбку.

— Я знаю, как усердно ты трудишься. Для того чтобы растить ребенка, тебе понадобится поддержка. Ты помогаешь матери и руководишь семейной фирмой; от тебя зависят служащие, которые трудятся с вашей семьей много лет. У тебя на работе сложилась семейная обстановка…

Она кивнула, и ему показалось, что он видит, как в ее голове вращаются шестеренки.

— Ты любишь поздно вставать, — продолжал он. — Но только по воскресеньям. Тебе нравится долго валяться в постели. Несколько раз ты притворялась, будто спишь, чтобы не пришлось вставать раньше, чем ты будешь готова.

— Как ты догадался?!

— По дыханию.

— Я что, храплю?! — Она снова покраснела.

— Нет. Просто дышишь ровно и ритмично. Как в песне кантри.

Алиса наконец улыбнулась, и от его решимости ничего не осталось.

— И меня ты тоже знаешь.

— Точно! — Глаза у нее сверкнули. — Я знаю, как ты любишь тако с хорошо прожаренным мясом. Знаю, что важнее всего для тебя семья. Твой любимый цвет — синий, как ночное небо. Больше всего ты любишь смотреть на ночное небо, несмотря на то, что начинаешь зевать после восьми вечера, если работаешь в ночную смену. Ты говорил, что равнодушен к детям, но я видела, как блестят твои глаза, когда ты проходишь мимо какого-нибудь кудрявого ангелочка.

— Я не говорил, что равнодушен к детям. Я сказал, что мне не особенно нравятся чужие дети, — возразил он с улыбкой.

Алиса рассмеялась.

— В выходные ты встаешь безумно рано… И сразу после пробуждения готов бежать в тренажерный зал.

— Все потому, что я вырос на ранчо.

— Снаружи ты крутой, а на самом деле очень нежный и заботливый. Ты заботишься обо всех близких. Настолько, что иногда, если ты с ними рядом, у тебя на глазах шоры…

Тут она права. Блейк невольно вспомнил Лиз. — Да, я знаю, сейчас ты думаешь о Лиз, а я имею в виду и себя тоже. Ты думаешь, что я лучше, чем есть на самом деле, а я не могу отделаться от подозрения, что сделала что-то плохое, только не могу понять, что и почему.

— Тебе кажется, что ты должна была меня защитить, но от чего? — спросил он.

— Тут у меня полное затемнение. — Алиса посмотрела ему в глаза. — Как бы там ни было, у меня чувство, что я ищу себе оправдания. Что, если я лично знакома с Блокпостом и Судьей? Может, мне вообще не стоит прятаться? Они хотят, чтобы я заговорила… им нужно что-то у меня узнать. Сама не знаю почему, но у меня чувство, будто я что-то сделала неправильно.

— Твои ощущения связаны с отцом?

— Понятия не имею, участвовал ли в этом папа. Что-то подсказывает, что да.

— Что возвращает нас к самому началу. — Блейк по-прежнему не верил, что она сознательно и добровольно пошла бы на противозаконный поступок. Он слышал о том, что в последние несколько лет фирмы, торгующие с Мексикой, сталкиваются с трудностями. Среди тамошних государственных чиновников распространена коррупция. — Но кое-какие догадки у меня есть. Может быть, деньги снимали со счета, чтобы дать взятку? Чтобы вывезти товары из Мексики и ввезти в США?

— Вот теперь у меня в голове завыла сирена.

— Если хочешь послушать, у меня возникла еще одна мысль.

— Да, хочу… — Она развернулась к нему.

— Вымогательство. Возможно, твой отец платил за то, чтобы вывезти какой-то товар из Мексики.

— Разве противозаконно платить человеку в другой стране, чтобы наладить цепь поставок? Подмазать колеса, так сказать, или заплатить за покровительство?

— Технически — нет. Если только у твоего отца не вымогали деньги. Тогда дело принимает уже совсем другой оборот. — Блейк снова вспомнил ее слова: она хотела защитить его. Считала, что ее поступки или поступки ее отца поломали бы Блейку карьеру? Если их компания действует в «серой зоне», возможна дурная слава. Противозаконная деятельность родственников вполне могла стоить Блейку его жетона. В голове у него возникла тревожная картина. — А потом платежи прекратились… — медленно продолжал он. — Может, поэтому они охотятся за тобой?

— Один из головорезов сказал, что мне надо развязать язык. Но ему не хотелось ломать или резать мне пальцы… — Алиса начала просматривать операции со счетом в обратном порядке и нашла похожие операции — снятие наличных, хотя и на разные суммы.

— Деньги снимали четко каждый месяц. В разные дни, на разные суммы, но в одном и том же диапазоне.

— Если бы операции проводились каждый месяц в один и тот же день или со счета снимали одинаковые суммы, это насторожило бы соответствующие службы, — возразил Блейк. — Снимая разные суммы в разные дни, проще уйти от проверки. Кроме того, все операции на сумму меньше десяти тысяч долларов. Так что федеральные службы не тревожились. Попробуй зайти в одну из таких операций. Кто снимал деньги? Твой отец?

Вдруг деньги снимал кто-то из служащих?

Алиса кликнула на операцию от прошлого года и увидела подпись отца на квитанции.

— Как тебе такое? — После смерти отца нельзя было по-прежнему снимать деньги.

Алиса смертельно побледнела.

— Как такое возможно?

На квитанции значилось ее имя: «Алиса Хейзел». — Это делала я!

После слов Алисы последовало долгое молчание. От потрясения она лишилась дара речи, у нее закружилась голова. Как могла она снимать деньги со счета после смерти отца? Тем не менее, через несколько минут, немного успокоившись, она кое-что вспомнила. Посмотрела на дату: вскоре после того, как отец попал в больницу.

Ее подпись.

Она перешла на месяц раньше.

Подпись отца.

Раньше квитанции всегда подписывал отец. Алиса стала смотреть операции, которые проводились после госпитализации отца. На квитанциях стояла ее подпись.

— Ты ушла от меня вскоре после того, как твой отец попал в больницу. Примерно тогда же руководство компанией перешло к тебе. — Блейк говорил так тихо, что она с трудом его слышала. — Ты сказала, что защищала меня.

Его слова помогли сложить кусочки головоломки. Алиса ожидала, что он будет смотреть на нее с презрением, но увидела в его глазах сочувствие.

— Не знаю, почему я согласилась продолжать делать то, что делал он. Но очевидно, что я так поступала.

— Ты спасала семейную фирму. Заботилась о матери. Заботилась о том, чтобы вы по-прежнему получали доход. Вот первые объяснения, которые приходят мне в голову, — ответил Блейк.

— Очевидно, я все же делала что-то противозаконное. И меня без труда связали бы с тобой, ведь я была твоей женой. Ты служишь в правоохранительных органах, и такое открытие стало бы концом твоей карьеры.

Он кивнул:

— А еще ты, скорее всего, пыталась спасти мне жизнь.

— Меня бы это не удивило.

— Мы не знаем, почему ты кому-то платила. Возможно, ради того, чтобы без проблем переправлять через границу вполне законные товары. — Но тогда какие сведения они хотят от меня получить?

— Мы обязательно найдем ответ, но потом. В следующий раз…

От схватки Алиса едва не согнулась пополам. Постаралась помочь себе с помощью дыхания.

— Как насчет того, чтобы закрыть ноутбук на ночь? Сейчас нам ничто не угрожает. Мы не обязаны разбираться со всем одновременно.

Ей удалось лишь кивнуть, потому что боль лишила ее дара речи. Она заставила себя сосредоточиться на дыхании. Блейк положил руку ей на поясницу, и ей сразу стало легче.

— По-моему, неплохая мысль. — В худшем случае, если схватки продолжатся, им придется звонить врачу и мчаться в больницу. Похоже, именно так и придется поступить…

— Тебе поможет, если я здесь помассирую? — Он провел рукой по нижней части ее спины.

— Восхитительно! — Помимо всего прочего, у нее появился повод сосредоточиться на чем-то другом, кроме схваток. Но внутри все сжималось. Может, у нее ложные родовые схватки — схватки Брэкстона-Хикса?

При мысли о том, что у нее схватки, ложные или нет, Алиса запаниковала. Роды у нее первые, тут нетрудно испугаться.

Кроме того, она поняла, под каким давлением находилась последнее время. Конечно, события на нее повлияли… Она должна как-то отвлечься, расслабиться. Кино? Большой экран соблазнял, и она не помнила, когда в последний раз лежала на диване и смотрела телевизор. Наверное, сложно сообразить, как включить большой телевизор и найти нужный канал. Она показала на телевизор:

— Может, посмотрим что-нибудь, чтобы отвлечься от всего, что происходит?

— Сейчас возьму пульт. — Блейк тут же нашел его на кофейном столике. Еще одно умное устройство. Алиса решила, что в таком доме больше разума, чем у нее в голове.

Через несколько минут на экране появилось меню.

— Что-нибудь легкое или смешное, — попросила она.

Блейк нашел несколько подходящих фильмов. Судя по всему, хозяева подписались на несколько комедийных каналов. Алиса не принадлежала к числу тех, кто смотрит все подряд; чаще она читала или разгадывала кроссворды. Фоном слушала музыку. Но в основном работала. После того как отец заболел и ей пришлось взять руководство компанией на себя, времени ни на что уже не оставалось. Она много знала о повседневных операциях. Но финансами всегда ведал отец. Именно он лично встречался с поставщиками. Скорее всего, именно во время личных встреч он передавал взятки.

Не прошло и пятнадцати минут фильма, на котором они остановились, как мышцы у нее снова сжались. Боль была страшной. Ребенок снова начал брыкаться. Судя по внезапному позыву в туалет, ангелочек лягнул Алису в мочевой пузырь. Даже дыхательные упражнения не помогали.

— Надо звонить врачу, — решила она в конце концов, радуясь, что Блейк рядом.

Он потянулся к телефону, и она невольно подумала: ему тоже стало легче, когда они поняли, что именно происходило с их семейной фирмой.

Понял ли он, что она не переставала его любить?

Очередной спазм подсказал: что-то явно не так.

Глава 20

«Приезжайте в больницу».

Блейк отметил, что доктор не тянула с диагнозом. Приказ последовал сразу.

Через две минуты они уже шли к джипу, и он пытался вспомнить, включил ли сигнализацию в доме.

— Что с тобой? — спросила она.

— Вспоминаю, где пульты управления.

— Без меня ты будешь двигаться быстрее. Я подожду тебя здесь. — Она открыла дверцу джипа.

— Погоди… я сейчас!

Он бросился в дом, вспомнив, что положил пульт на приставной столик, когда помогал Алисе выйти из дома. Он включил сигнализацию и поставил таймер, чтобы дверь закрылась через тридцать секунд. Оставив пульт на столе, он выбежал во двор.

Алиса пропала!

Блейк не слышал криков и пробыл в доме не больше минуты. В джипе ее не было. Посмотрев на дорогу, он увидел красные фонари какой-то машины. Он сел за руль и дрожащей рукой завел мотор.

Если ему не удастся догнать машину, все кончено! В глубине души он это понимал. Трудно заметить в темноте черную машину без опознавательных знаков. Если водитель не нажимал на тормоза, машины не было видно… И номерные знаки сняты… Преследовать ее было нетрудно, если двухполосная дорога пуста и машина двигалась с постоянной скоростью, не прибавляя газу.

Почему машина показалась ему знакомой?

Он схватил телефон и голосом назвал номер Службы спасения — 911.

— Что случилось? — спросила диспетчер.

Он назвался, сказал, что служит в полиции, и вкратце объяснил, что произошло.

— Оставайтесь на линии, сэр. Поблизости от вас несколько наших сотрудников. Один из них в паре кварталов.

— Можно поручить кому-нибудь заблокировать Аметист-Роуд?

— Подождите, пожалуйста. — Через несколько секунд диспетчер сказала: — Ответ утвердительный.

Черная машина далеко не уедет! Небольшая победа, но все же победа. Алиса рядом… Но, представив, как она скорчилась в багажнике и пытается дышать, он согнулся от боли. А может, она не в багажнике, а на заднем сиденье?

Он подъехал настолько близко, что увидел глаза, которые смотрели на него в зеркало заднего вида. Лиз!

— За рулем машины впереди меня сотрудница полиции, — сообщил он диспетчеру. — Ее зовут Лиз Рурк, можно считать, что она вооружена и опасна. Кроме того, она похитила женщину на позднем сроке беременности и удерживает ее в машине.

— Поняла вас.

Сердце его упало. Алиса наверняка удивилась, но не испытала потрясения, когда увидела, что Лиз выезжает из-за угла. А может, она оставила машину на дороге, чтобы не возбуждать подозрений? Дождалась удобной возможности и воспользовалась ею…

Вдали завыли сирены. Лиз не сводила взгляда с Блейка.

— Лиз, не делай этого! — произнес он вслух, надеясь, что она прочитает по губам. Можно ли позвонить ей по телефону и уговорить не делать того, о чем она потом пожалеет?!

Оставаясь на линии связи с диспетчером, он поступил по правилам. Но, черт побери, он не может рисковать жизнью Алисы… и жизнью своего ребенка. В глазах Лиз стоял мрак, и он понятия не имел, удастся ли достучаться до нее. И все же он должен был попытаться…

— Я должен ехать, — сказал Блейк, обрывая разговор, несмотря на громкие возражения диспетчера.

При помощи голосовой команды он набрал номер Лиз.

Она отказывалась отвечать.

Блейк позвонил снова. Он будет звонить, пока она не ответит. Второй звонок сразу перевели на автоответчик. Блейк включил дальний свет и позвонил снова.

На сей раз она ответила.

— Лиз, не делай этого! — предупредил он. — Остановись, и давай все обсудим.

— Блейк, уже поздно.

— Никогда не поздно поступить правильно.

Она шумно вздохнула.

— Патрульная машина уже в пути. Слышишь сирены? Это за тобой. Давай остановимся и все обсудим. Я тебе помогу.

— Зачем? — язвительно ответила она. В знакомом голосе слышались нотки безнадежности. Ему стало холодно.

— Лиз, мы с тобой давно знаем друг друга.

— Для меня сейчас уже слишком поздно, — отрезала она.

— Не может быть! Что бы ни происходило, мы можем найти решение!

Он старался не давать обещания, которые не мог сдержать. Например, что они найдут выход для нее. Она не дура и наверняка понимает, что вляпалась в крупные неприятности.

— Ясно, О'Коннор. А если я поверю тебе, наверняка ты предложишь мне выход.

Его логический подход не срабатывал. Сирены приближались. Она наверняка понимала, что попала в ловушку. Так почему она так спокойна?

— Лиз, останови машину.

— Ну уж нет.

— Пожалуйста.

— Не могу.

Не может?!

— Почему? Сейчас все зависит от тебя!

Она хрипло усмехнулась:

— Ты так считаешь? Что за всем стою я — «серый кардинал»? Я думала, Блейк, ты лучше меня знаешь.

— Так расскажи, что происходит! — Вопросы накапливались, но он сомневался в положительном исходе. Лиз говорила так, словно стоит на краю пропасти и вот-вот спрыгнет. — Я хочу знать. Мне не все равно, что с тобой случится.

— Тебе не все равно, что случится с этой шлюхой, которая тебя недостойна! — пылко и с горечью возразила Лиз.

— Неправда! Мы с тобой всегда были близки. С первого дня, как стали напарниками, мы хорошо ладили. — Так и было. Он считал их близкими друзьями, товарищами. Теперь он понимал, что она могла рассматривать их отношения совершенно по-другому.

Лиз не ответила.

— Лиз, останови машину. Давай поговорим! Куда бы ты ни влипла, мы сумеем найти выход.

Она оборвала разговор, не ответив. Несколько секунд ему казалось, что она вдавит педаль газа в пол и попытается уйти. Но увидел красные тормозные фонари.

Он выдохнул, не понимая, как долго сдерживал дыхание.

Когда машина остановилась, ночное небо осветил проблесковый маячок патрульной машины. Блейк припарковал джип и побежал вперед.

Подняв руки, он подбежал к водительской дверце машины. Посмотрел на заднее сиденье, и внутри у него все сжалось, когда он не увидел там Алисы.

Лиз опустила стекло. В ее правой руке был пистолет; она целилась в руль.

— Ты все равно бы догадался рано или поздно, поэтому могу сказать тебе. Я — Блокпост.

— Лиз, открой багажник. — Он старался говорить хладнокровно и уверенно, хотя от страха внутри у него все сжималось.

Она нажала на рычаг, из-за угла вывернула патрульная машина и перегородила ей дорогу. Она оказалась зажата между его джипом и патрульной машиной впереди.

— Выходи из машины, руки вверх, чтобы я видела! — послышался в громкоговорителе суровый женский голос.

Лиз как будто надолго задумалась о том, что ей делать. Потом вздохнула:

— Извини, Блейк. — Багажник открылся, и Лиз положила пистолет на пассажирское сиденье.

По-прежнему держа руки вверх, Блейк попятился назад. Багажник был пуст.

Лиз отвлекла его внимание на себя…

Блейк развернул ее к себе лицом и заглянул ей в глаза.

— У тебя две секунды, чтобы сказать, где она и куда они направляются.

К его удивлению, она это сказала.

Алиса лежала на боку. От сильной боли она прижала колени к груди, извиваясь на заднем сиденье внедорожника. Машина быстро катила по проселочной дороге. Куда — неизвестно. Единственным, что пока, по ее оценкам, удерживало ее в живых, были какие-то известные ей сведения. Насколько она понимала, какие-то улики против Судьи.

Откаты? Но платежи наличными невозможно отследить. Наверное, у нее должны быть какие-то другие физические доказательства, которые связывали бы Судью с преступлением.

Алиса сложила два и два после того, как увидела Лиз.

Как ни странно, рот ей скотчем не заклеили. Конечно, им нужно было, чтобы она заговорила. Если вспомнит, что они хотят и где это находится, она колебаться не станет. Передаст любые сведения в обмен на свою свободу.

За рулем сидел высокий мужчина в черной толстовке с капюшоном. Больше она ничего не знала. Она не узнала бы его на опознании, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Судья? Один из его приспешников?

Она вспомнила Лиз, и ее глаза наполнились слезами. Как могла Лиз так поступить с Блейком?

Во время очередного спазма не помогли даже дыхательные упражнения. Она глухо зарычала от боли.

— Эй, а ну тихо! — рявкнул водитель. Голос был незнакомым.

Может быть, она лично знает человека по кличке Судья?

Вдруг она вспомнила коробку, похожую на те, в которых в библиотеке выдают книги; люди оставляют их на улице и кладут в них книги на обмен. Сбоку имелась фальшивая панель, внутри лежал конверт…

Тайник находился в конце улицы в пограничном городке Ларедо. Она должна была ездить туда один раз в месяц, как до того ездил ее отец.

Вдруг она все вспомнила. На смертном одре отец рассказал ей о видеозаписи. Он держал флешку в ее квартире, опасаясь, что к нему домой скорее явятся. Флешка была приклеена с внутренней стороны ящика с инструментами, который стоял в ее гараже на одну машину.

Ее отец знал, кто скрывается за кличкой Блокпост, а позже наверняка вышел на Судью.

Может ли Лиз оказаться Судьей? Алиса так не думала. Скорее, сотрудницу полиции прозвали бы Блокпостом. После того как ее запихнули во внедорожник, она все вспомнила… Она рано вышла из дому, чтобы ехать на работу, когда к ее машине подошли два незнакомца. В следующий миг к ее лицу вдруг прижали тряпку. Она почувствовала резкий запах… очень сильный и незнакомый. Потом ее запихнули в багажник… Больше она ничего не помнила. Ее мозг блокировал самые тяжелые воспоминания?

Следующие несколько секунд она отдыхала, но притворилась, что у нее снова схватки, когда заметила, что водитель поглядывает на нее в зеркало заднего вида. Она отчетливо видела испуганные глаза — темно-карие, почти черные.

Она правдоподобно изобразила непрекращающиеся схватки.

— Эй, у тебя все в порядке? — Если даже за рулем не Судья, скорее всего, он везет ее к нему. Или куда-нибудь в поле, где можно пристрелить ее и бросить.

При последней мысли ее притворная схватка стала сильнее.

— Эй, ты что? — Водитель замедлил ход и притормозил у обочины.

— Нет! Я рожаю прямо в машине! У меня осложненная беременность, и если со мной что-нибудь случится, прежде чем вы или ваш босс… — она охнула и громко застонала, — вам придется очень плохо! Срочно везите меня в больницу!

Темно-карие глаза смотрели на нее оценивающе. Алиса призвала на помощь фантазию и сделала вид, будто пытается не кричать. Потом началась схватка, и она покрылась испариной.

Он припарковал машину и громко выдохнул, а потом толкнул дверцу левым плечом и вышел из машины, не заглушая мотор.

Можно ли разблокировать дверцы? Да, наверное… надо только как-то дотянуться до рычага переключения передач!

Об этом не могло быть и речи. Водитель высокий и худой. Сильный? Умеет ли он драться?

Алиса в отчаянии озиралась по сторонам в поисках какой-нибудь замены оружия.

Она занимала все заднее сиденье, рядом и на полу ничего не было.

У нее оставались только собственные ноги… Она подняла колени как можно выше и прижала их к животу, словно туго взведенную пружину. Когда дверца открылась и водитель заглянул внутрь, Алиса успела заметить свет фар сзади.

Ее похититель развернулся к ней спиной и закрыл ее собой, положив руку на дверцу. Она ждала, пока другая машина подъедет поближе, чтобы как следует пнуть дверцу.

Она несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь справиться со страхом.

Когда уже могла слышать рев мотора и в зеркале заднего вида показались лучи фар, она раскрутила пружину. Удар пришелся похитителю в грудь. Она пнула его с такой силой, что он отлетел на несколько шагов. Алиса пыталась сесть под визг тормозов. Потом толкнула дверцу и вывалилась из внедорожника, приземлившись на пятую точку.

Чтобы хоть немного смягчить силу удара, ей пришлось перекатиться на бок. В лицо ей ударил ветер. Она попыталась отдышаться. Отдышавшись, набрала полную грудь воздуха и пронзительно закричала.

Глава 21

Послышался выстрел.

Блейк заметил стрелка, когда тот, пригнувшись, пытался спрятаться с другой стороны своего внедорожника. Блейк на полной скорости объехал внедорожник и поставил джип поперек дороги. Потом снова набрал 911.

— Сэр, похоже, у вас стреляли, — заметила диспетчер.

— Да, мэм. — Он быстро огляделся по сторонам, ища кровь, и вкратце изложил ей ситуацию. — Ближайший к вам сотрудник в десяти минутах езды. Продержитесь?

— У меня нет другого выхода. Вышлите скорую, возможно, здесь женщина рожает.

Не отключаясь, он схватил свой запасной «зигзауэр Р938». Перед джипом упал на колени и прищурился, высматривая стрелка.

В темноте ничего не было видно; пришлось действовать вслепую. Прицелившись, он обежал внедорожник и тут же пригнулся, услышав второй выстрел.

Стало ясно: противник у него один.

Такая расстановка сил Блейку понравилась. Судя по временным знакам внедорожника и поведению водителя, Блейк решил, что перед ним тот, кого он ищет. Но где же Алиса? Он огляделся. Она должна быть здесь! И то, что она молчит, нехорошо.

— Моя фамилия О'Коннор. Бросьте оружие, чтобы я видел! — властно потребовал он.

Ответа не последовало.

Блейк по наитию обошел свой джип сзади. Догадка оказалась верной — его противник пытался сесть за руль внедорожника. Наверное, хочет уйти задним ходом…

Ну уж нет!

— Стоять! — приказал Блейк.

Прогремел еще один выстрел.

Блейк прицелился и выстрелил. Левое плечо противника просело. На его лице появилось потрясенное выражение.

— Я сказал — стоять!

Преступник начал поднимать правую руку, но получил сильный удар сзади и тяжело осел на асфальт. Блейк увидел Алису. Прикусив губу, она стояла, подняв тяжелый камень. Она наступила на правую руку похитителя. Блейк бросился вперед.

Первым делом он разоружил преступника. Потом попросил Алису достать из бардачка запасные наручники. Она с трудом передвигала ноги… Блейк вздохнул с облегчением, услышав долгожданные сирены.

— Как ты меня нашел? — спросила она, и ее скрутила очередная схватка. Положив одну руку на дверцу, второй рукой она обхватила себя за живот. Судя по тому, как она дышала, схватка была сильной.

— Лиз, — сказал он.

Раздосадованный оттого, что пришлось сидеть на преступнике, Блейк утешал ее. После того, как схватка прошла, Алиса посмотрела на него. Она была бледной.

— Ты можешь сесть в джип?

Она кивнула и с трудом пошла вперед. Она дважды останавливалась, опершись рукой о машину.

— Имя, быстро!

— Камерон Джеймс.

— Камерон Джеймс? — повторил Блейк.

Перед ним был известный главарь шайки, которая торговала людьми, контрабандой ввозила в страну оружие… он занимался и другими темными делами. Его шайка орудовала в Техасе, Нью-Мексико, Аризоне и мексиканских городах по ту сторону границы. — Значит, ты — Судья?

— И Судья, и присяжные.

Почти сразу же к ним подъехала полицейская машина, а за ней — карета скорой помощи. Сотрудник полиции выбежал из машины, держа наготове табельный пистолет.

— Я офицер О'Коннор! — крикнул Блейк, поднимая руки вверх. — В джипе моя беременная жена… возможно, у нее начались преждевременные роды.

Полицейский жестом подозвал медиков, и те пробежали мимо Блейка.

Хорошо, что они находились недалеко от больницы, если в их положении было что-то хорошее помимо ареста преступников. Блейк мог лишь надеяться, что ребенок не пострадает. Несмотря на то, что у него оставалось совсем мало времени для привыкания, Блейк понимал, что уже любит свою дочь. При мысли о том, что может ее потерять, он едва не сошел с ума.

Как говорится, ты понимаешь, как сильно чего-то хотел, лишь когда рискуешь это потерять… Он думал не только о малышке, но и о ее матери.

Теперь, узнав, почему Алиса ушла, узнав, в какой безнадежной ситуации она оказалась, Блейк понял, что они созданы друг для друга. Но с одной оговоркой. Вначале они должны обо всем поговорить. Ему необходимо убедиться, что она чувствует то же самое.

После того как арестованного затолкали в машину, Блейк вскочил и побежал к Алисе. Один из медиков направился к карете скорой помощи, и сердце у него сжалось. Он что-то говорил, но так тихо, что Блейк не слышал.

Второй медик уже спешил на помощь с носилками. Блейку оставалось лишь посторониться и не мешать. За минуту ее уложили на носилки.

— Вы Блейк О'Коннор? — спросил один из медиков.

— Да.

— Поедете за нами на своей машине или сядете к нам?

— Поеду на своей машине.

Ему хотелось оставить за собой машину на тот случай, если сегодня ее выпишут. Конечно, он мог лишь надеяться. Блокпост и Судья арестованы, теперь он может привезти жену домой.

Когда он увидел бледное лицо Алисы, сердце у него сжалось. Он мог думать только об одном: какая она храбрая… Если бы она не ударила преступника камнем по голове, он успел бы сесть в машину и уехать.

«Скорая помощь» мчалась впереди, и он встревожился. По опыту он знал, что быстро едущая «скорая помощь» — всегда дурной знак. Он начал представлять самое плохое. Может быть, в Алису попала пуля?

Ему казалось, что они добирались до больницы целую вечность. «Скорая» подъехала к отделению неотложной помощи. Он постарался припарковаться как можно ближе.

Носилки выгрузили из машины; навстречу им из отделения бежала медсестра. Происходящее совсем не успокаивало! Он бросился следом за носилками.

Сестра остановилась у дверей с надписью: «Посторонним вход воспрещен» и преградила ему дорогу. — Извините, сэр. Вы муж?

— Да, — без колебаний ответил он.

— Посидите в зале ожидания. Скоро к вам подойдут.

Блейк на долю секунды подумал, не назвать ли свою фамилию, но в результате решил, что подождет, как все остальные, чьих любимых увезли за эти двери. Он кивнул и вышел в застекленное лобби.

Там стояла кофемашина. Поскольку больше все равно делать было нечего, он налил себе чашку. И потом, ночь может оказаться долгой, а он не собирался никуда уезжать. Налив кофе, он послал сообщение братьям в групповой чат.

Он не любил общаться в группе, но так выходило быстрее, чем если написать каждому отдельно.

Почти сразу же его телефон взорвался словами одобрения и предложениями помощи. Брат Риггс написал, что едет. Он ни о чем не спрашивал. Блейку не нужно было ни о чем просить. Риггс уверял, что посидит в машине на парковке, если Блейк захочет побыть один.

Потом он прочел три сообщения от Аарона:

«Главная новость во всем управлении — Лиз».

«Она серьезно вляпалась!»

«Как ты?»

Блейк, соглашаясь с другом, ответил:

«Мы в больнице. Поговорим позже?»

Он убрал телефон в карман, следующие полчаса он пил кофе и ходил по лобби. Ожидал худшего. Лучше бы он сам сейчас лежал в больничной палате! Он понятия не имел, что происходит с Алисой и с ребенком, и очень жалел, что под рукой сейчас нет боксерской груши.

В дверь просунулось знакомое лицо. Аарон!

Блейк бросился к другу и встретил его на середине зала. Аарон сжал его в медвежьих объятиях.

— Приехал, как только смог.

— Тебе вовсе не обязательно было приезжать.

— А я приехал. Как она?

— Понятия не имею. — Блейк пожал плечами.

— И никто не подошел и не сказал тебе, как дела?

— Пока нет.

— Значит, все нормально. Здесь большая больница. Она в надежных руках, — сказал Аарон.

Блейк оценил слова поддержки и вздохнул.

— Надеюсь, они все сделают как надо.

— Хочешь верь, хочешь не верь, но Лиз согласна говорить. Просит скостить ей срок в обмен на показания против Камерона Джеймса. Говорит, он начал шантажировать ее, когда узнал, что она — твоя напарница. Она угодила в какие-то финансовые неприятности, которые от всех скрывала. В то же время Камерону Джеймсу очень нужна была ее защита здесь, в Хьюстоне. Наводя справки о его делах, Лиз поняла, что Джеймс был одним из тех, с кем имел дело твой покойный тесть. Джеймс показался ей легкой добычей; кроме того, помощь нужна была ему. Они считали, что твой тесть снял Лиз на видео рядом с их тайником. Создал своего рода страховку. Они знали, что у него что-то есть на них, и боялись, как бы после его смерти все не выплыло наружу.

— Не верится, что моя бывшая напарница, которой я доверял, как самому себе, нанесла мне удар в спину!

— И жена ушла от тебя из-за нее. Уход Алисы казался Лиз дополнительным плюсом. Она думала, что у нее появился шанс. Но ты вел себя как брошенный щенок, и она поняла, что ты ни за что не забудешь Алису, — продолжал Аарон.

— За то, что сделала Лиз, ей придется долго сидеть за решеткой… Мы, стражи порядка, должны быть безупречны. — Блейк покачал головой.

— Да, в десять раз хуже, если оказывается, что кто-то из нас переметнулся, — согласился Аарон. — Кстати, я собираюсь подать в отставку. — Блейк сам не ожидал, что во всем признается Аарону, но он не хотел, чтобы новость оглушила друга. — Мое место с семьей, на ранчо.

— Значит, ты все же из той самой семьи миллионеров! — Аарон рассмеялся. — Я так и знал!

— Я — это по-прежнему я. И надеюсь, когда-нибудь ты приедешь на ранчо в гости, — серьезно сказал Блейк.

— Без тебя служба уже не будет прежней. Но тебе стоит заниматься тем, что делает тебя счастливым.

— Блейк О'Коннор! — В зал ожидания вышел врач; он выискивал взглядом человека, который отзовется на это имя.

— Блейк — это я.

Он подошел к врачу, Аарон не отставал.

— Прежде всего, позвольте сказать, что сейчас ваша жена отдыхает. И она, и ребенок чувствуют себя хорошо. Однако нам придется оставить вашу жену на ночь и понаблюдать за ее состоянием.

— Поступайте, как считаете нужным. — Его затопило облегчение. — Можно ее увидеть?

Вообще-то часы посещений уже закончились. Но, учитывая ваши обстоятельства, думаю, можно сделать исключение.

Блейк не собирался уезжать из больницы. Пусть даже придется ночевать в зале ожидания или сидеть в ее палате, Алиса не пройдет через все одна.

Во время беременности ей и так досталось без его поддержки. И сегодня он ничего подобного не допустит.

— Я поехал. — Аарон снова по-медвежьи обнял Блейка.

— Созвонимся позже. Еще сыграем в баскетбол до моего отъезда.

— Договорились.

Врач повел Блейка по бесконечным тускло освещенным коридорам. Там царила тишина; немногочисленные сестры и санитары косились на них.

Врач остановился перед дверью палаты.

— Судя по выражению вашего лица, вы намерены провести здесь всю ночь. Одно из кресел можно превратить в кровать.

— Спасибо!

Блейк толкнул дверь.

— Эй! Можно войти?

— Да. — Сонный голос Алисы отозвался в самом его сердце.

— Док говорит, здесь можно переночевать, — продолжал он, подходя. — Если ты не против, мне бы хотелось остаться с тобой.

— Да! — быстро ответила она.

Он взял ее руку в свою, и пальцем стал водить круги по ладони.

— Как ты? — спросил он.

— Сейчас лучше, чем ты. — Свободной рукой она погладила себя по животу. — Более того, я чувствую себя невероятно счастливой. И ты здесь. Ее глаза наполнились слезами. Блейк нагнулся к ней и осторожно снял пальцем с ее щеки слезинку.

— Не собиралась реветь. — В теплом свете ночника ее лицо раскраснелось.

— Алиса, при мне вовсе не обязательно сдерживаться. Более того, я рад видеть тебя с любой стороны… Особенно с той, которую непросто показать.

— Ты ведь не шутишь? — Она долго смотрела на него.

— Нисколько. — Он глубоко вздохнул, решив идти до конца. — Единственный раз я был еще серьезнее в тот день, когда обещал любить тебя до конца жизни. Я был серьезным в день нашей свадьбы и серьезен сейчас. Алиса, я никогда не переставал тебя любить.

По ее лицу снова побежали слезы.

— Когда я ушла от тебя… Блейк, так тяжело мне в жизни не было! Я все ломала голову, старалась понять, как все тебе рассказать, не втягивая тебя.

— Мы оба прекрасно понимаем, что это было бы невозможно.

— Да… — вздохнула она и продолжала: — Мое положение казалось безнадежным, и я не хотела, чтобы твое имя смешивали с грязью или чтобы ты лишился работы. На смертном одре отец попросил меня продолжать семейное дело. Мне казалось, что я не имею права его подвести. Послушавшись отца, я подвела тебя. А сейчас все запуталось!

— Уже нет. Все причастные надолго сядут за решетку. Справедливость будет восстановлена. Наша дочь развивается нормально. И, что самое главное, с тобой теперь все будет хорошо.

— Возможно, в физическом смысле все нормально, но я никогда уже не буду прежней, Блейк. Ведь я предала твое доверие! — Алиса опустила глаза и посмотрела на одеяло. Она теребила угол одеяла между большим и указательным пальцами. — В семейной жизни у всех бывают взлеты и падения.

— Да, но мы уже не женаты.

Вместо ответа, он опустился на одно колено. Она не сразу подняла голову, но, когда посмотрела на него, в ее глазах вместе со слабым недоверием читался и осторожный оптимизм.

— Алиса О'Коннор, ты — моя родственная душа. Ты никогда не переставала быть моей второй половинкой. Той, рядом с которой я готов распасться на части. — Он заглянул ей в глаза и увидел то, что сразу привлекло его к ней — душу, рядом с которой ему хотелось состариться. — Если ты согласна, я хотел бы снова жениться на своей жене.

Наградой ему стала самая теплая и самая искренняя улыбка.

— Да, Блейк. Я с радостью снова выйду за тебя замуж. Мне хорошо, только когда мы вместе. И я готова распасться на части, лишь бы с тобой вдвоем.

— Я люблю тебя, Алиса!

— Я никогда не переставала тебя любить.

Он встал, склонился над ней и поцеловал ее живот. Ребенок взбрыкнул ножками, и сердце у него екнуло.

— Хочешь ее потрогать? — спросила Алиса.

Он кивнул, изумляясь тому, насколько сильна малышка. Алиса взяла его руку и положила к себе на живот. Он сразу почувствовал второй толчок.

— По-моему, кое-кто одобряет наш брак. — Улыбка Алисы буквально растопила ему сердце.

— Вот и хорошо. Потому что я собираюсь стать лучшим на свете отцом.

— У тебя был прекрасный пример — твой собственный отец. Я знаю, что ты будешь лучшим отцом из всех, на кого малышка может надеяться.

Блейк поцеловал жену. Он не мог дождаться, когда привезет свою семью домой.

Глава 22

Несмотря на писк аппаратуры и постоянные проверки медсестер, Алиса много месяцев не спала так хорошо. Возможно, дело было в том, что Блейк находился рядом и все время держал ее за руку. А может быть, сознание, что ее семья наконец воссоединится, хотя она долго считала, что этому не бывать.

Она понятия не имела, как отреагируют на новость его родственники, но утром в дверь постучали, и она поняла, что скоро все узнает.

— Войдите! — прошептала она.

Блейк уснул, ей не хотелось его будить. Поздно! Он рывком сел и крепче сжал ее руку.

— У нас гость, — сказала Алиса. — Все хорошо.

В палату просунул голову Риггс.

— Кажется, кто-то разрешил мне войти?

— Да. — Блейк потер глаза и встал. Он шагнул брату навстречу, и они обнялись, вернув теплые воспоминания о принадлежности к большой семье.

Примут ли О'Конноры ее назад после всего, что произошло? Сумеют ли они простить ее после того, как она жестоко ранила Блейка?

Она быстро узнала ответ, когда Риггс в несколько шагов преодолел разделявшее их расстояние.

— Как я рад тебя видеть! — воскликнул он, наклоняясь, чтобы обнять ее.

— Ребята, я скучала по всем вам больше, чем вы можете себе представить, — ответила Алиса.

Блейк подошел к брату и положил руку ему на плечо:

— Она сказала: «Да».

Хотя Риггс казался серьезным парнем, он просиял. Наверное, для него такая улыбка была равносильна громкому хохоту.

— С возвращением домой, в твою семью!

Она смахнула слезинку. Плакала она не от грусти, а от чистой радости.

— Спасибо, Риггс! Твои слова дорогого стоят!

Он развернулся к брату и снова заключил его в медвежьи объятия, на сей раз объятия сопровождались поздравлениями.

Как же приятно возвращаться домой!

— Все передают приветы, — сказал Риггс.

Он всегда считался тихоней. Сейчас, когда выказал Алисе свою поддержку и тепло приветствовал ее, она вспомнила, в какую невероятную семью вошла.

— Мне очень жаль вашего отца, — посочувствовала она. — Прими мои соболезнования… Он был замечательным человеком.

— Мы все по-прежнему пытаемся справиться. Правда, маме уже лучше. И новый человек на ранчо очень ей поможет, — ответил Риггс.

— Я слышала, некоторые из вас тоже обзавелись семьей.

Лицо у него сморщилось, как будто он только что проглотил перчик халапеньё. Его реакция насмешила Алису.

— Не пойми меня неправильно, семья — отличный вариант для тебя и Блейка. Прекрасно для других моих братьев. Но для меня, если я вообще когда-нибудь женюсь, семья — дело далекого будущего, — поспешно возразил он.

Алисе почему-то показалось, что он возражает слишком уж бурно.

— И потом, никто не сможет долго мириться со мной.

Пока он оправдывался, она ему не верила.

— Нет никакой причины спешить. Поверь мне, когда найдешь свою единственную, ты сразу все поймешь. Тогда тебе останется только одно — хватать ее и не отпускать.

Блейк подошел к кровати и сел рядом с Алисой.

Он взял ее за руку и велел брату тоже сесть и побыть с ними. Ребенок начал брыкаться. Алисе все больше казалось, что так ее дочка выражает свое одобрение.

— Аризона, — сообщил Кэш по телефону. — Я выследил шайку, которая занималась похищениями десять лет назад. След ведет в городишко неподалеку от Тусона. Папа тоже на них вышел. Мне все известно доподлинно. Я сложил кусочки головоломки, изучив некоторые его записи.

— Значит, едем в Аризону. — Для Блейка все было просто.

— Ты никуда не едешь. У тебя скоро родится ребенок, теперь можно ждать родов в любое время.

Он нужен Алисе. Он не собирался оставлять ее одну, пока ей нужно лежать дома. Она провела дома уже три дня, и он делал все, что мог, чтобы ей было удобно.

— Я могу вести расследование из дома. Быть вашими глазами и ушами. Шайка похитителей каким-то образом связана с Кейти-Галч. Они вернутся. Возможно, они даже еще здесь. Нам нужны средства дома на тот случай, если они нанесут удар. — Кое-кто уже пытался, — сообщил Кэш.

— Рассказывай!

— Неизвестный на черном «мустанге» последней модели. Временные номера. Пытался похитить ребенка, который качался на качелях на заднем дворе вместе с собакой, пока мать на минутку забежала в дом, чтобы приготовить малышу еду.

— Знаки наверняка поддельные.

— Согласен. — Кэш долго молчал, а потом сказал: — Блейк, хорошо, что ты возвращаешься домой. Думаю, скажу за всех: мы все по тебе скучаем. — Время наконец пришло, — ответил Блейк. Какими бы тесными ни были его связи с коллегами, семью не заменит никто. — Знаешь, Кэш, и я ужасно скучал по всем вам.

— Ждем, не дождемся, братец, когда встретим дома тебя и твою семью.

Только эти слова и нужно было услышать Блейку. Его жена и ребенок возвращаются домой, чтобы быть с семьей. И лишь вопрос времени, когда старые призраки уйдут на покой.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.