Задержи дыхание. Первый шаг

43. Арслан

Поговорил с Линой и не успел положить трубку, как тут же пиликает сообщение: "метро Ясенево, ул. Тарусская..."

Усмехаюсь про себя, смешная моя малышка. У нее был такой равнодушный голос по телефону, но адрес прислала мигом. Мне хочется думать, что она все-таки скучает по мне. Потому что я страшно скучаю и мне не стыдно себе в этом признаться.

Я устал от болезненной эрекции не только по утрам, но и ночью. Не могу смотреть на других девушек и безумно хочу, чтобы она снова оказалась со мной в одной постели. Только бы снова увидеть ее и получить ее прощение. О том, какая жаркая ночь нас ждала бы после примирения, даже думать спокойно не могу...

От томительного ожидания нашей с ней скорой встречи все тело сводит в приятном предчувствии. Потягиваюсь, разминая руки и шею. Заставила же она меня понервничать - надо было додуматься внести меня в черный список. Да, в ней говорит обида. Но если бы я не дозвонился, мне светила бы малоприятная перспектива задержаться в "белокаменной" на неопределенный срок, чтобы выяснить ее данные. А это сейчас не входит в мои планы, так как отец внушает мне серьезные опасения.

Откидываюсь в кресле, и в памяти всплывает тяжелый разговор с отцом недельной давности...

В тот вечер, сразу после того как я отвез Ангелину в гостиницу, мне позвонил отец и попросил приехать в особняк. "Есть важный разговор", - лаконично сказал он. От гостиницы до коттеджного поселка родителей я долетел минут за десять. Мама тепло встретила меня душистым чаем и кучей угощений, и как обычно начала уговаривать остаться на ночь. Но я вежливо отказался, потому что приехал только поговорить с отцом.

Отец как всегда встретил меня в своем кабинете, за знакомым мне с детства прямоугольным массивным столом из темного дуба и в большом кожаном кресле. Он выглядел хмуро, но пожал мне руку, правда не вставая при этом с места. Я сел в кресло напротив и наблюдал морщины, прорезавшие его лоб. Когда-то темные и густые волосы, которые достались всем его детям, сейчас сильно поседели и стали намного реже, только его крепкое телосложение и волевое суровое лицо остались неизменными и с годами почти не изменились.

Каримов-старший всегда был властным, сколько я его знал. Он крепко держал в своих больших руках все дела холдинга, которому посвятил всю свою жизнь. Под его неусыпным контролем заключались миллионные контракты, возникали новые производства, решались судьбы множества его работников. Он вел дела уверенно и жестко, не давая спуску ни рядовым сотрудникам, ни своим детям.

И вот сейчас он хмуро смотрит на меня из-под густых бровей, твердо сжав тонкие губы в струну.

- Здравствуй, отец, - я привык здороваться со старшими первым, это особенность нашего менталитета. - Ты сказал, у тебя важный вопрос. - Умолкаю и внимательно смотрю в его темные глаза, которые цепко следят за мной.

- Да, важный... - Отец немногословен, впрочем, это его нормальное состояние. Он говорит много только тогда, когда недоволен или зол.

- Арслан, - начинает он, - ты давно взрослый, поэтому буду говорить прямо. Алихан Исмаилов сделал нашей семье прекрасное предложение. Он предлагает нам объединиться бизнесом и семьями. Что скажешь?

Вот так - прямо в лоб. Отец никогда не ходит вокруг да около. Алихан Исмаилов - вице-президент крупного акционерного общества, владеющего ювелирным заводом "КазДиамант" и известной сетью ювелирных магазинов по всей стране. Это отец Динары и старинный друг нашей семьи. От моего слуха не ускользнуло и то, что сначала отец сказал про объединение бизнеса, а уже потом семей...

- Я благодарен ему и тебе..., - начинаю твердо и смотрю в неподвижное лицо отца, - но объединение семей не входит в мои ближайшие планы. Бизнес другое дело. Но я не готов сейчас жениться, тем более на Динаре...

- Почему нет? - перебивает отец. - Она молодая красивая женщина, притом успешная модель.

- С этим не поспоришь, отец. Но дело в том, что я не люблю ее...

- Кто говорит о любви? Ты? Человек, который не встречался ни с одной дольше трех месяцев?! - сердито прерывает он меня. - Любовь - это для студентов. Тебе тридцать четыре года, ты управляешь холдингом! Этот союз выгоден нашим семьям и важен для твоего будущего. - Замолкает ненадолго, яростно сверля мое неподвижное лицо глазами. - И к тому же, о внуках тоже пора подумать.

- Когда очередь дойдет до внуков, позволь мне самому решать, от кого родятся мои дети! - встаю и хочу покинуть кабинет, чтобы не продолжать этот неприятный разговор. Но мой родитель рычит мне в спину:

- Я не отпускал тебя! Сын!

Разворачиваюсь раздраженно и подхожу ближе к столу.

- Ты же женился на маме по любви, - напоминаю ему, глядя в его суровое лицо. Он мной недоволен и не пытается это скрывать.

- Да, - соглашается он чуть спокойнее, - но времена тогда были совсем другие. Я был гораздо моложе, чем ты сейчас и у нас с твоей мамой действительно была любовь. Вам сейчас это чувство незнакомо - каждую ночь новые подружки, - произносит, видимо имея в виду меня с Даником. - Сейчас многие семьи заключают подобные союзы ради процветания бизнеса и безбедной жизни будущих поколений...

- Я не хочу жениться на Динаре, - перебиваю твердо, - мы росли вместе, и я воспринимаю ее как подругу детства, не более. Если ты так печешься о слиянии бизнеса, предложи эту миссию Данику. Возможно он согласится!

Бах! Громкий удар кулаком по столу. Отец вскакивает на ноги, мы стоим друг напротив друга, одного роста. Он шумно дышит, злобно сверкая глазами:

- Не шути со мной, Арслан! Я не только твой отец, я президент компании. Всё, что ты имеешь сейчас - вся твоя красивая жизнь, машины, квартиры, девочки - это благодаря мне! Я дал тебе это. Я помог тебе встать на ноги! - отец гневно кричит, боюсь, что даже за закрытыми дверями кабинета весь дом слышит его крик.

- Да! Спасибо, что напомнил! - Едко выдавливаю слова сквозь зубы. - Я тебе благодарен за все и стараюсь не подводить. Я веду дела компании и почти все время уделяю работе. Но прошу тебя отец, не лезь в мою личную жизнь! Не тебе это реша..., - я не успеваю договорить, потому что следом происходит самое неожиданное.

Отец внезапно меняется в лице и хватая ртом воздух, плавно, как в замедленной съемке оседает на пол. Я бросаюсь к нему, чтобы он не ударился виском о стол, укладываю на ковер и вижу, как его обычно смуглое лицо становится сероватого цвета. Он прижимает левую руку к груди и хрипло дышит. Хватаю телефон и набираю 103, моля небеса, чтобы ответили быстрее.

- Скорая?! Поселок "Альпийские луга", дом 8, скорее, пожалуйста! Что?.. Не знаю... Похоже что-то с сердцем. Да... мужчина... возраст шестьдесят два...

Как во сне вижу вбегающую в кабинет маму с испуганным бледным лицом, Зарину, которая переступив порог, сразу начинает плакать. Скорая приезжает очень быстро. Два молоденьких медбрата с трудом поднимают отца на носилки, я помогаю им вынести и уложить его на каталку, потом прыгаю за руль и следую за каретой, которая выезжает из ворот с оглушительным визгом.

Тот разговор до сих пор лежит на душе тяжким грузом. Но я не позволю никому решать мою личную жизнь... даже отцу. Пока он находится на лечении, этот вопрос отложен в долгий ящик, но рано или поздно нам видимо придется к нему вернуться...

Ну, пора собираться. Лучше выехать в аэропорт пораньше, чтобы успеть оставить там машину и пройти регистрацию. С собой у меня только небольшой дорожный чемодан, полечу налегке.

В Москве меня встретит мой давний друг Камиль, с которым мы росли практически вместе и учились в параллельных классах. Помню, как мы вместе лазали с ним по всем гаражам - пока наши благовоспитанные и интеллигентные родители не видели, и даже как-то влюбились в одну и ту же девчонку из моего класса. Она тогда предпочла дружить со мной, но это не разрушило нашу с Камой дружбу.

Когда ему было тринадцать, его родители переехали в Москву, продав крупную сеть автомастерских и магазин запчастей в Алматы. В Москве отец Камиля открыл небольшой автосервис, который за несколько лет превратился в стабильный доходный бизнес. После окончания университета я часто летал в столицу России по делам и постоянно пересекался с Камой, который с годами стал правой рукой своего отца.

Последний раз мы виделись год назад, тогда он не вылезал из ночных клубов и вовсю кутил с девочками. Такой уж он человек... но при этом он надежный друг и отличный парень.

Отправляю Камилю время своего прилета и начинаю собираться.