Загадка Багрового источника

Глава шестая

На следующее утро, едва колокол зазвонил к первому часу[9], дядюшка Оуэн постучался в дверь «Короны». Ночь, по счастью, выдалась ясной — а Гвинет так боялась, что снегопад сделает дороги непроходимыми и помешает им добраться до Уэллса. Но пришёл рассвет, а небо так и не затянуло. Они с братом вышли во двор и зашагали к повозке. Под ногами похрустывала замёрзшая трава. Наконец, все уселись, дядюшка Оуэн взял вожжи, прищёлкнул языком, и влекомая мулом повозка медленно выкатилась из ворот.

На углу улицы Годфри де Массар беседовал о чём-то с шерифом Торсоном. Ветер донёс до Гвинет обрывок фразы:

«…корзинщик Сим Шот, наверное, мог…»

Финн Торсон с отцом Годфри дружно развернулись и зашагали к болоту, где жил корзинщик.

Гвинет поплотнее запахнула полы плаща, спасаясь от пронизывающего холода.

— Деньги взял? — спросила она у Герварда. — А список покупок для матушки и госпожи ле Февр? А…

Она осеклась и скорчила брату рожу. Гервард должен понять, что при дядюшке Оуэне она не может говорить о пергаменте с арабской вязью.

— Взял, — вздохнул Гервард. — Ты же знаешь, что взял.

Он оттянул ворот и показал сестре спрятанный документ.

— Ты сама видела, как я его туда засунул!

Гвинет уже открыла рот, чтобы ответить, но тут её окликнули. Из ворот дома Торсонов с громкими воплями вылетели рыжеволосые близнецы.

— Эй, Гвинет, Гервард, собрались куда-то? — крикнула Амабель. — А мы как раз к вам идём!

— Мы в Уэллс, — ответила Гвинет.

— Везёт же некоторым! — буркнул Айво, но тут же улыбнулся, чтобы показать, что вовсе не злится.

— А, ладно! Все равно нам нужны были ваши родители, а не вы!

— Нас отец послал, — объяснила Амабель, труся рядом с повозкой. — Хочет выяснить лондонский адрес мастера де Бира. Надо написать родным, чтоб забрали тело и похоронили.

— Отец, наверное, знает, — кивнул Гервард. — А известно уже, как умер мастер де Бир?

— Его ударили по голове заступом, — пропыхтел Айво. Повозка катилась довольно быстро, и они с сестрой начали отставать. — Знать бы ещё, кто это сделал!

Двойняшки, наконец, остановились и оживлённо замахали руками вслед удалявшейся повозке.

— Какое страшное злодеяние, — вздохнул дядюшка Оуэн. — В наших краях всегда было так тихо и спокойно… А теперь я спрашиваю себя: можно ли достроить храм, когда вокруг столько зла! Но в одном мы можем быть уверены. Мастер де Бир привёз свою беду с собой.

Гвинет и Гервард переглянулись. Они в отличие от дядюшки, вовсе не были в этом уверены. Вполне возможно, что беда поджидала мастера де Бира именно в Гластонбери.

Солнце поднялось уже высоко, когда впереди показались высокие башни Уэллского собора. На дороге начали попадаться другие путешественники, и чем ближе к городским воротам, тем больше их становилось. Прошагал бард с закинутой за спину арфой в холщовом чехле. Прокатила тележку репы дородная фермерша. Вскоре повозка загромыхала по городской улице, и Гвинет откинула капюшон, чтобы лучше видеть. Кругом кипела жизнь. Какие-то дети погнались за собакой и загнали её прямо под копыта мула дядюшки Оуэна, едва не сбив с ног толстого священника. На углу улицы нищий в лохмотьях, тяжело навалившись на посох, тянул руку за подаянием. Лай собак, призывные крики уличных торговцев и громкий перезвон колоколов в соборе яснее всяких слов говорили Гвинет, что Уэллс — это совсем не Гластонбери.

Рыночная площадь находилась у самых стен собора. Гвинет не смогла сосчитать даже, сколько на ней палаток — что уж говорить о толпившихся вокруг покупателях! И все они торговались, кричали и толкались так, что их повозка с трудом продвигалась вперёд.

Вскоре дядюшка Оуэн остановил мула.

— Оставлю вас здесь, ребята, — сказал он. — Человек, который мне нужен, живёт на этой улице. Встречаемся у ворот, когда прозвонят к шестому часу[10]. Потом перекусим и покатим домой — да смотрите, не опаздывайте! — добавил он, когда Гвинет и Гервард спрыгнули на землю. — Не уходите с площади, и не болтайте ни с кем, кроме торговцев.

— Да, дядюшка, — обещал Гервард вслед уезжающей повозке.

— Ну, а теперь, — сказала Гвинет, — где у нас тут Вазим Хараб?

Она покрутила головой, но не увидела ни мавританца, ни его крытого фургона. Собравшись с духом, брат и сестра нырнули в толпу.

— Береги деньги, — бросила Гвинет через плечо. — Наверняка тут полно воришек. Того и гляди, кошелёк срежут.

Толпа медленно несла их мимо казавшихся бесконечными торговых рядов. Чего тут только не было! Овощи, мёд и имбирные пряники, яйца в больших корзинах и подвешенные за ноги живые куры — у Гвинет уже в глазах рябило. Вот только Вазима Хараба нигде не было видно. Может, Марион ле Февр ошиблась, и мавританца попросту нет сейчас в Уэллсе? А двигаться между тем становилось всё труднее: чем дальше они проталкивались, тем гуще становилась толпа.

— Этак мы до вечера провозимся, — пробормотал Гервард.

И тут Гвинет услышала знакомый звук: где-то неподалёку жалобно пела флейта. Странный дрожащий ритм притягивал и отталкивал одновременно.

— Вазим! — воскликнула Гвинет и двинулась навстречу мелодии. Вскоре они с Гервардом наткнулись на группу людей, взгляды которых были прикованы к чему-то невидимому. Гвинет привстала на цыпочки, а Гервард энергично заработал локтями, стараясь пробиться поближе к источнику звука. Гвинет двинулась за ним, не дожидаясь, пока толпа снова сомкнётся.

В центре круга, на камышовом коврике сидел, скрестив ноги, смуглый человек в белых полотняных одеждах странного покроя. У сидевшего были тёмные глаза, орлиный нос и длинные тонкие пальцы, которыми он извлекал из деревянной дудочки заунывную мелодию. Из стоявшей перед ним корзины поднималось, раскачиваясь, чёрное глянцевитое тело змеи с широким капюшоном, маленькой хищной головкой и трепещущим раздвоенным язычком. При виде змеи у Гвинет, как всегда, что-то ёкнуло внутри. Конечно, Вазим Хараб говорил им, что Ясмин, дескать, совершенно безобидна, и всё же…

Позади купца стоял крытый фургон, на откинутом заднем борту которого он разложил образцы товаров — яркие шелка, мотки ниток для вышивания, бронзовые чаши с пряностями, резные деревянные шкатулки и ещё множество всякой всячины. Воздух был напоён ароматом пряностей и благовоний. Какой-то невысокий, ростом не больше Гвинет, человек, выволок из-за фургона ещё один тяжёлый мешок. Гервард вдруг ахнул и схватил сестру за руку.

— Осберт Теллер! — прошипел он.

Гвинет изумлённо уставилась на карлика. Осберт Теллер раньше был помощником Риса Фримена, но когда вскрылась афёра с фальшивыми святыми мощами, предпочёл покинуть Гластонбери. До сих пор никто не догадывался, куда он подевался.

— А чему тут удивляться? — прошептал Гервард. — Рис Фримен продавал свои фальшивки Вазиму, верно? Вот мастер Теллер и подался к нему — все лучше, чем сидеть в колодках на рыночной площади рядом с прежним хозяином!

Пронзительные трели смолкли, и змея скрылась в корзине, в последний раз мотнув головой. Вазим захлопнул крышку и грациозно поднялся, приветствуя публику. Наградой ему послужили громкие аплодисменты и несколько мелких монеток. Гвинет вспомнила приём, оказанный факиру в её родном Гластонбери, и подумала, что здешние горожане привыкли ещё и не к такому.

Тем временем Осберт Теллер подошёл к Вазиму.

— Я покормил и напоил мулов, господин, — услышала Гвинет. — Думаю, я заслужил глоточек эля в тишине и покое.

— Мой дорогой Осберт, — прищурился Вазим Хараб. — Боюсь, наше с вами внимание принадлежит сейчас нашим добрым покупателям. Время эля придёт потом.

Он снова поклонился аудитории и провозгласил:

— Перед вами, друзья мои, все сокровища Востока! Подходите, смотрите, трогайте — и я уверен, что мы сможем договориться о цене, которая всех устроит.

Толпа зашевелилась и подалась вперёд, а Гвинет и Гервард воспользовались этим, чтобы подобраться поближе к мавританцу. Тот убирал в фургон корзину со змеёй.

— Добрый день, мастер Хараб, — произнёс Гервард отважно.

Гвинет вовсе не чувствовала себя такой храброй. Она слишком хорошо помнила их с Вазимом последнюю встречу. Они с братом были уверены, что именно мавританец похитил из аббатства останки короля Артура и подтверждающий их подлинность крест, и решили обыскать его фургон. А Вазим Хараб неожиданно вернулся и застал их на месте преступления! И хотя он проводил их тогда медоточивейшей из своих улыбок и даже хотел угостить сластями на дорогу, она вовсе не была уверена, что он обрадуется новой встрече.

Но Вазим встретил их белозубой улыбкой.

— Гервард и Гвинет из Гластонбери! Я рад нашей встрече, мои юные друзья!

— Ну уж мне они не друзья! — буркнул Осберт Теллер. — У, сатанинское отродье!

— Ступай, обслужи посетителей, Осберт, — приказал Вазим, мановением руки отсылая слугу. Затем повернулся к Гвинет:

— Вы пришли за покупками, моя юная госпожа? Или вы снова что-то потеряли в моём фургоне?

Гвинет покраснела.

— Мы пришли купить шёлк для госпожи ле Февр и пряности для матушки, — ответила она. — Но… у нас действительно есть к вам одна просьба.

Гервард вытащил списки и протянул их Вазиму.

— О, непревзойдённая госпожа ле Февр! — воскликнул мавританец, внимательно изучая список. — Она истинная леди и прекрасно разбирается в тканях. Я приложу все усилия, чтобы не разочаровать её. Так, теперь посмотрим, что пишет ваша достойная матушка… О, да, я уверен, её стряпня на всю страну прославит ваше заведение.

Он быстро отобрал товары и назвал цену намного ниже той, что казалась Айдони Мэйсон приемлемой.

— А теперь, мои юные друзья, — добавил он, не дожидаясь, пока Гервард закончит отсчитывать деньги, — вот ваша награда за отлично выполненное поручение! Ну-ка, что у нас тут?

Мавританец провёл рукой у Гвинет за ухом и извлёк сладкий липкий кубик, обсыпанный миндальными хлопьями. Гвинет радостно рассмеялась. Несмотря на то, что она уже видела раньше, как Вазим проделывает этот фокус, она не уставала удивляться маленькому чуду. Взяв с узкой тёмной руки конфету, она поблагодарила купца вежливым реверансом.

— Вторая — для вас, друг мой, — продолжал Вазим, щёлкая пальцами и извлекая прямо из воздуха ещё один сладкий кубик. — Держите.

Он протянул лакомство Герварду, который как раз закончил подсчёт. Тот отдал деньги, взял конфету и с наслаждением запустил в неё зубы.

— Спасибо, мастер Хараб.

— Ну, а теперь, — начал Вазим, поглядывая одним глазом, как Осберт Теллер торгуется с покупательницей за отрез шелка, — Теперь пришёл черёд поговорить о вашем деле. Что именно вы хотели у меня спросить, мои юные друзья?

— Вот, посмотрите.

Гервард вытащил пергамент и протянул его купцу.

— Нам сказали, что тут написано по-арабски. Вы не могли бы прочесть нам это?

Вазим взял пергамент, пробежал глазами начало, и замер, поражённый. Гвинет показалось, что зловещая тишина расползается вокруг них, и сейчас затопит шумную площадь. Когда купец поднял голову, взгляд у него был остекленевший, словно у Ясмин.

— Где вы это взяли? Нет! — Вазим поднял ладонь, запрещая им отвечать. — Подождите. Такие вещи не следует обсуждать открыто.

Он обернулся к помощнику.

— Ты останешься здесь, Осберт. Охраняй лавку. И если я увижу, что ты подслушиваешь, я тебе уши по кусочкам отрежу!

Испуганный взгляд карлика показал Гвинет, что он принял угрозу всерьёз.

Вазим приподнял полотняную стенку, чтобы Гвинет и Гервард могли попасть внутрь, минуя горы товара. И снова Гвинет была потрясена роскошью и необычностью обстановки — а ведь она уже побывала тут раньше и знала, что её ждёт. В тот раз, когда они с Гервардом искали пропавший крест, ей почудилось, будто они попали в другой мир — таким разительным оказался контраст восточной роскоши и обстановки, к которой она привыкла. В «Короне» простая деревянная мебель стояла на голом полу, а здесь всё было устлано узорными коврами. Даже деревянная рама, на которую натягивались полотняные стенки фургона, была покрыта затейливой резьбой с изображением листьев и цветов. Впрочем, стены изнутри вовсе не казались полотняными — их закрывали яркие шёлковые драпировки. С одной из балок на цепочке свисала серебряная лампа — впрочем, сейчас она не горела, и в фургоне царил полумрак. В довершение всего воздух здесь был душным от благовоний, и, когда Вазим опустил полог, Гвинет показалось, что они попали в пещеру.

Вазим Хараб уселся на шёлковую подушку и жестом предложил гостям последовать его примеру.

— Так откуда же у вас этот пергамент? — спросил он.

— Мы нашли его в вещах убитого постояльца, — ответил Гервард и рассказал мавританцу, как они нашли у источника тело покойного мастера де Бира, и как в разбитой фляге обнаружили письмо и пергамент с арабской вязью.

— Надо сказать, меня вовсе не удивляет, что этот пергамент послужил причиной гибели вашего постояльца, — мрачно заключил Вазим.

— Что же там такое написано, мастер Хараб? — взмолилась Гвинет. Пошевельнувшись, она задела корзину и быстро отдёрнула ногу, услышав тихое шипение.

Вазим Хараб надолго задумался.

— Это ключ к тайне бесценного клада, — сказал он, наконец.

— Так вот почему мастер де Бир копал яму возле Источника Чаши! — догадался Гервард.

— Кто-то убил его, чтобы завладеть сокровищем, — закончила Гвинет. — Отец Герберт в письме говорит, что арабский пергамент «драгоценнее всех сокровищ христианского мира». А это, значит, что-то вроде карты?

— Это очень, очень старая запись, друзья мои, — продолжал мавританец, длинными пальцами разглаживая пергамент. — Её сделал спутник самого Иосифа Аримафейского — один из тех, что приехал с ним в Британию из Святой Земли.

— Они приехали в Гластонбери! — выдохнула Гвинет. От восторга у неё перехватило дыхание, а глаза её брата стали круглыми, как полная луна. — В легенде говорится, что они привезли с собой Святой Грааль!

— Так значит…? — Гервард все ещё не верил.

— Да, друзья мои, — торжественно произнёс Вазим Хараб. — Легенды не лгут! Святой Грааль был спрятан в Гластонбери, возле родника, который вы называете Источником Чаши. И этот пергамент содержит сведения о том, как его найти.

— Можно будет поискать, — шёпотом предложила Гвинет. Они с братом восторженно переглянулись. Оба мечтали об одном: найти у источника святую чашу Грааля и преподнести её в дар аббатству. Чтобы взглянуть на святыню, пилигримы съедутся в Гластонбери со всего мира!

Как всегда, Гервард первым очнулся от сладких грёз:

— А что если убийца уже нашёл Грааль? Время-то у него было…

Гвинет в ужасе прижала руку ко рту. Даже представить себе страшно, что может натворить дурной человек, если руки ему попадёт подобная святыня! А вдруг он отдаст Грааль Генриху из Труро? А Генрих, конечно же, продаст его и на полученные деньги вооружит целую армию — и не одну…

— Не думаю, — сказал вдруг Вазим Хараб. — Похоже, я был не слишком внимателен. Ну-ка, ну-ка…

И мавританец снова склонился над пергаментом, пожирая глазами хитрую вязь. Когда он, наконец, поднял голову, на лице его отражалась смесь разочарования и облегчения.

— Указания неполны, — заявил он.

— Как это — неполны? — удивился Гервард.

— Тут написано: «Птица с одним крылом не поднимется в воздух. Не приходи к Источнику Чаши неподготовленным. Изгони из сердца алчность и зависть. Лишь двое чистых смогут обрести Грааль».

Гвинет задумалась.

— Другими словами, здесь сказано, что существует второй пергамент? — спросила она.

— Думаю, да, — кивнул мавританец. — Скорее всего тот, кто сделал эту запись, написал и другое письмо. Каждое из них даёт поискам какое-то направление. И только если найти оба документа, можно определить, где на самом деле спрятан Грааль.

— А где искать второй пергамент? — спросил Гервард.

— Только Всевышний ответит тебе на этот вопрос, мой юный друг, — пожал плечами Вазим. — Я не знаю.

— Тогда почему мастер де Бир вообще стал копать? — удивилась Гвинет.

— Надпись сделана на древнем языке, — объяснил Вазим. — Даже мне трудно прочесть её. А познания мастера де Бира в арабском наверняка были далеки от совершенства. Думаю, он решил, что знает всё, что нужно. Но тот, кто писал пергамент, придумал воистину хитрую уловку. Тут написано, чтобы искатель копал в тени скалы, из которой вытекает источник. Но где должно быть солнце, чтобы тень падала в нужном направлении?

— Так мастеру де Биру пришлось бы перелопатить весь холм! — ухмыльнулся Гервард.

— Да, — кивнул Вазим, — Но возможно, он был готов к этому. Чего не сделаешь ради великого сокровища!

— Мастер де Бир умер из-за него, — сказала Гвинет. Интересно, отец Герберт знал, что посылает шантажисту практически бесполезную вещь? Возможно, священник из Смитфилда оказался хитрее, чем думал его мучитель…

— Мастер Хараб, а таких медальонов вы раньше не видели? — спросил Гервард, извлекая из кошеля алую капельку. — Его прислали мастеру де Биру вместе с пергаментом.

— И он здесь нарисован, — кивнул Вазим, прикасаясь пальцем к изображению медальона. — Нет, я никогда не видел ничего подобного и даже не слышал о нём. Мне неведомо, что это может означать.

Разочарованный Гервард убрал медальон обратно в кошель. Вазим бросил последний взгляд на пергамент, свернул его и отдал мальчику.

— Береги его, друг мой, — сказал он. — Если мне будет позволено дать вам совет, я бы рекомендовал отдать эту вещь кому-нибудь, кто в состоянии защитить её. Например, вашему аббату. Ибо хранить подобные сокровища опасно. Они притягивают дурных людей.

Поблагодарив купца, Гвинет и Гервард распрощались и покинули фургон. Гвинет было не по себе. Точно такой же совет дал им отшельник Урсус! Может, их жизнь действительно в опасности? В христианском мире нет сокровища, более драгоценного, чем Святой Грааль. Многим трудно будет устоять перед искушением. И всё же дороги назад нет. Нельзя позволить, чтобы великая святыня попала в лапы убийце.