Загадка Линден-Сэндза

Глава 9. Вторая гильза

Как только инспектор ушел, сэр Клинтон занялся новым делом. Он решил, что следует предъявить тело для опознания еще кому-нибудь помимо компании из коттеджа Флэтта. Стэнли Флитвуд для этого не годился, потому что не мог бы двинуться с места, даже если бы захотел это сделать. А демонстрировать тело бывшего мужа Крессиде сэр Клинтон особого желания не имел. Стэйвли хорошо знал Пол Фордингбридж, и именно к нему обратился за помощью сэр Клинтон.

К его немалому облегчению, сложившаяся ситуация не вызвала у мистера Фордингбриджа по крайней мере внешнего беспокойства. Он без лишних слов согласился отправиться с сэром Клинтоном в Линден-Сэндз. Вместе с ними в машину сел и Уэндовер. Выполнение формальностей, связанных с опознанием, не заняло много времени. Фордингбридж не проявил ни малейшей неуверенности. Он узнал Стэйвли с первого взгляда.

В деревне сэр Клинтон не предпринимал попыток получить от Пола еще какую-то информацию. Но когда автомобиль миновал песчаную косу, ведущую к коттеджу Флэтта, и покатил вдоль бухты, сэр Клинтон сбавил ход и повернулся к Фордингбриджу:

— Есть один пункт, на который вы, вероятно, могли бы пролить свет, мистер Фордингбридж, — осторожно начал он. — Насколько я понимаю, считалось, что Стэйвли погиб на войне. Не могли бы вы сообщить мне какие-нибудь факты о его биографии? Ведь временами вам приходилось вступать с ним в контакт.

Пола, казалось, ничуть не возмутила эта просьба.

— Мне нетрудно сообщить вам все, что я знаю об этом парне, — с готовностью ответил он. — Информацию о его прошлом вам придется поискать где-нибудь в другом месте, но что касается меня, то я познакомился с ним здесь. Мой племянник Дерек приехал вместе с ним в Фоксхиллз в увольнение. Это случилось в тысяча девятьсот шестнадцатом. Весной семнадцатого года он получил легкое ранение, и мы пригласили его приехать снова, как только он пойдет на поправку. В апреле того же года он женился па моей племяннице. Брак их не был удачным — как раз наоборот. Парень оказался полным негодяем. В сентябре семнадцатого года нам из частных источников стало известно, что он угодил в черный список армейского начальства. И лично у меня сложилось впечатление — но это только догадка, не более того, — что ему грозил расстрел. До меня дошел слух, что Стэйвли дали шанс реабилитировать себя на поле боя. В тот момент планировалась крупная атака, и его послали туда вместе с остальными. После этого мы ничего о нем не слышали. После той атаки его имя внесли в списки пропавших без вести, а некоторое время спустя военное министерство прислало племяннице кое-что из его вещей. Все выглядело так, будто среди убитых обнаружили тело с его идентификационной табличкой. Естественно, все мы почувствовали облегчение.

Пол на мгновение замолчал; потом, как будто почувствовав, что изложил дело излишне цинично, добавил:

— Он был настоящим мошенником, понимаете? Я однажды застал его за попыткой подделать мою подпись на чеке с довольно-таки кругленькой суммой.

Сэр Клинтон кивнул в знак благодарности.

— Получается, что Стэйвли удалось каким-то образом бежать, поменявшись табличками с кем-то, кого и в самом деле убили, — высказал предположение сэр Клинтон. — Нетрудно вообразить, как он мог это проделать.

— Труднее, чем кажется на первый взгляд, Клинтон, — вмешался Уэндовер. Как, по-твоему, ему удалось скрыться после сражения? Он неминуемо должен был как-то себя выдать.

— О, думаю, он затесался между людьми, которым была незнакома его внешность. Это не составило бы большого труда.

— Его бы очень скоро подобрали и отправили назад в часть — в часть убитого солдата, я имею в виду. И тогда делу конец.

— Ну, очевидно, его не отправили обратно в часть, если уж тебе так хочется, старина, — сдался сэр Клинтон и вновь повернулся к Фордингбриджу: То, что вы нам сейчас рассказали, прекрасно объясняет связь Стэйвли с вашим племянником, то есть с тем человеком, который живет в коттедже Флэтта.

— В коттедже Флэтта живет мой племянник? — холодно переспросил Фордингбридж. — Я вообще не могу с уверенностью сказать, есть ли у меня живой племянник.

— Если это имеет какое-то значение, он называет себя Дереком Фордингбриджем.

— А, вы о том человеке? У меня нет никаких доказательств, что это действительно мой племянник.

— Мне бы хотелось узнать побольше о вашем племяннике, если вы не возражаете, — попросил сэр Клинтон.

— Не возражаю, — отозвался Пол. — Мой племянник Дерек поступил в армию в тысяча девятьсот четырнадцатом году. На Западном фронте, во время той самой битвы, о которой я только что говорил, его взяли в плен. Позже нам стало известно, что он попал в лагерь в Клаустхоле. Почти сразу же он бежал и предпринял отчаянную попытку перебраться через голландскую границу, но в последний момент его снова схватили. После этого его отправили в Девятый форт, в Ингольштадт. Не пробыв там и недели, он снова бежал. По моим представлениям, его, скорее всего, застрелили при попытке перейти швейцарскую границу, и тело его не смогли опознать. В любом случае, мы больше не получали о нем вестей, а когда после Перемирия [8] все пленные были отпущены, его среди них не оказалось. Если этот парень и в самом деле мой племянник, трудно понять, почему он столько времени не давал о себе знать. Если это мой племянник, то его ожидает много денег, а он юноша предприимчивый, как вы и сами можете понять по его попыткам бегства. И все-таки мы не получили от него ни строчки со времени той злополучной атаки.

— Может, он потерял память? — предположил Уэндовер.

— Возможно, — отозвался Пол Фордингбридж, своим тоном заморозив намерение Уэндовера развивать эту тему. Обернувшись к сэру Клинтону, он добавил: — Если вам больше никакая информация не требуется, то я лучше выйду здесь и прогуляюсь в отель пешком. Хочется размять ноги.

Сэр Клинтон не выказал ни малейшего желания удерживать его. Пол выбрался из автомобиля и скоро остался позади.

— За исключением девушки, эти Фордингбриджи — весьма подозрительная семейка, — доверительно сообщил другу Уэндовер.

— Ты меня удивляешь, старина. Ты прямо-таки не на шутку заинтересовал меня. Продолжай.

— Ну, а ты сам что думаешь?

— Должен признать, Фордингбриджи своим развитым до предела даром хранить семейные тайны посрамили меня с моим вульгарным любопытством. Похоже, мисс Фордингбридж единственная из них обладает вполне естественной потребностью обсуждать свои личные дела.

— А еще какие-нибудь соображения у тебя имеются?

— Фордингбриджи, кажется, пребывают в некотором беспокойстве. Но у тебя, старина, ум гораздо острее моего, так что ты, полагаю, заметил это уже давным-давно.

— Это соображение смутно брезжило в моем мозгу, — саркастически парировал Уэндовер. — Еще что-нибудь?

— О, да. Во-первых, мистер Пол Фордингбридж наделен исключительной беспристрастностью. Ведь даже ты, старина, с твоим холодным и уравновешенным интеллектом, похоже, куда больше озабочен проблемами племянницы, чем ее бессердечный дядюшка. Прямо-таки «Дети в лесу» [9] — и ты в роли малиновки. Все, что тебе нужно для пущего сходства немного листьев и красный жилет.

— Едва ли это повод для смеха, Клинтон.

— Я и не смеюсь, — сухо ответил тот. — С виселицей не шутят. Помните «Балладу о Сэме Холле»? «А потом придет священник…», ну и остальные детали мрачной церемонии. Будет совсем не весело, если повесят невиновного.

Прежде чем Уэндовер придумал ответ, автомобиль затормозил у парадного входа в отель.

— Можешь выходить, старина. Необязательно ехать со мною в гараж.

Но не успел Уэндовер ступить на землю, как друзья увидели спешащего им навстречу австралийца Каргилла. Он, очевидно, поджидал их, сидя на садовой скамейке.

— Я уж давно за вами бегаю, сэр Клинтон, — заговорил он, подойдя к машине. — Во время ленча я вас упустил, а когда попытался вас отыскать, оказалось, что вы уехали. Я хочу показать вам кое-что. Похоже, это важно.

Он выудил из жилетного кармана какой-то блестящий предмет и протянул его сэру Клинтону. В тот момент, когда вещица переходила из ладони в ладонь, Уэндовер успел заметить, что это — пустая гильза от патрона тридцать восьмого калибра.

— Мне и прежде доводилось видеть такие штуки, — равнодушно проговорил сэр Клинтон, взглянув на гильзу. — Сомневаюсь, что потерявший объявит вознаграждение.

Каргилл, казалось, был совершенно потрясен.

— Разве вы не понимаете, насколько это важно? — воскликнул он. — Я нашел ее сегодня утром на пляже.

— Откуда мне было это знать, пока вы не сказали? — мягко спросил сэр Клинтон. — Я же не телепат — ведь это так называется? Я понимаю только мысли, высказанные вслух. Но я бы не стал о них кричать, если они и в самом деле важны.

Повинуясь его упреку, Каргилл понизил голос.

— Вы помните, что сегодня перед завтраком я ходил купаться? И вы попросили меня держаться в стороне — не подпустили дальше волнореза. Я сел на волнорез и немного за вами понаблюдал, а потом вы ушли. Я не очень-то торопился лезть в воду, поэтому еще немного посидел, поразмышлял. Пытался разобраться, что означают все эти следы на песке. Думаю, я просидел там четверть часа или около того. Поднявшись, я заметил, что, пока думал, немного разгреб песок, — я просто шевелил его ногой, не замечая, что делаю. И когда я посмотрел вниз, то обнаружил, что эта штука блестит рядом с моим ботинком. Она была наполовину зарыта, и пока я ее не поднял, я не мог определить, что это. К этому времени ваша компания уже отбыла. Так что я хорошенько запомнил место, положил эту штуковину в карман и отправился вас искать. К сожалению, вас нигде не было, и мне пришлось ждать, пока вы объявитесь.

Он с надеждой посмотрел на сэра Клинтона, будто ожидая в качестве награды за труды бурного всплеска эмоций, но тот лишь с бесстрастным лицом произнес несколько слов благодарности.

— Не откажетесь проехаться с нами? — сразу же вслед за этим спросил он. Мне бы хотелось увидеть то место, где вы нашли гильзу. — И, как будто решив сделать Каргиллу небольшую уступку, добавил: — У вас, должно быть, очень острый глаз. Мне казалось, что я крайне тщательно все осмотрел.

— Наверное, эта штука просто была закопана, — заметил австралиец. — Я увидел ее только после того, как немного расковырял песок.

Сэр Клинтон развернул автомобиль и двинулся в направлении Трона Нептуна.

— Что вы думаете по этому поводу, мистер Каргилл? — спустя несколько минут поинтересовался он.

— Да я много не думал, — отозвался Каргилл. — Мне показалось, все довольно просто. Кто-то спрятался за волнорезом и выстрелил. Оттуда до скалы, где нашли тело, как раз не слишком большое расстояние. Промахнуться трудно.

Уэндовер открыл рот, будто желая вмешаться. Но, немного поразмыслив, воздержался от замечании.

Когда они добрались до пляжа, вода уже стояла достаточно низко, чтобы место, где Каргилл обнаружил гильзу, оказалось на виду. Уэндовер все еще держал в голове зарисовку следов, и теперь ему стало ясно, что человек, прятавшийся за волнорезом, должен был произвести выстрел в тот момент, когда находился ближе всего к Трону Нептуна. Даже если Стэнли Флитвуд был средним стрелком и пользовался пистолетом, он едва ли мог бы промахнуться с такого расстояния.

Оказавшись на берегу, сэр Клинтон заметно оживился. Его отстраненность сменилась интересом, и он снова поблагодарил Каргилла за найденную им улику.

— О, это же была всего лишь случайность! — запротестовал тот. — Я ничего не искал. Просто повезло, что эта штука попалась мне на глаза. Она что-нибудь проясняет в этом деле?

Сэра Клинтона явно возмутил этот вопрос.

— В деле не бывает бесполезных деталей, — поучительно провозгласил он.

Каргилл понял, что проявил бестактность.

— О, я вовсе не пытаюсь сунуть нос куда не следует, — . поспешил уверить он. — Я спросил просто из интереса.

Перспектива, что его сочтут не в меру любопытным, страшно взволновала его, и он поспешил полностью переменить тему:

— Кстати, я слышал, как в отеле кто-то говорил, что где-то здесь поселился человек, называющий себя Дереком Фордингбриджем. Знаете о нем что-нибудь? На войне, помнится, мне встречался человек с таким именем.

— Он остановился в коттедже, вон там, через бухту, — объяснил Уэндовер, указывая на дом Флэтта. — Каким был ваш приятель? Я имею в виду, внешне.

— Ну, примерно моего роста и комплекции, чисто выбрит, темные волосы, если я правильно помню.

— Тогда человек из коттеджа вроде бы похож на вашего друга, — заявил Уэндовер. — Но, боюсь, вы его не сразу узнаете — с тех пор он немного изменился. Он получил несколько тяжелых ранений.

— Да? Жалко! Думаю, я прямо сейчас отправлюсь туда и узнаю, дома ли он. Отсюда недалеко.

Сэр Клинтон предложил подвезти его, но обнаружив, что таким образом друзья сделают большой крюк, Каргилл отказался и в одиночестве зашагал через пески. Но прежде чем он пустился в путь, Уэндовер предостерег его о зыбучих песках в окрестностях остова разбитого судна, опасаясь, как бы Каргилл не забрел туда по незнанию.

— Интересная находка, — отважился заговорить Уэндовер, когда друзья двинулись вверх по пляжу. — Я не стал упоминать об этом при Каргилле, но мне думается, что эта гильза проясняет одно из туманных мест в этой истории.

— То, что Биллингфорд не смог с точностью сказать, сколько выстрелов слышал, — два или один?

— Да. На первый взгляд это кажется смехотворным, но если выстрелы были произведены практически одновременно, человек действительно вряд ли смог бы определить, сколько звуков он услышал.

— Верно, старина. Ты в эти дни проявляешь прямо-таки недюжинную сообразительность!

Однако из-за топа, которым произнес эти слова сэр Клинтон, комплимент прозвучал не слишком тепло. Уэндоверу показалось, что он различил в голосе друга ироническую нотку, но столь слабую, что ее можно было счесть плодом воображения.

— Я снова погряз в обычной работе, — продолжал между тем сэр Клинтон. Предполагалось, что я приехал в отпуск, но вместо этого я все время болтаюсь в хвосте у Армадейла. Мне на самом деле необходимо немного отдохнуть. В отеле сегодня вечером будут танцы. Думаю туда сходить. Мне нужно сменить обстановку.

Уэндовер не танцевал, но любил наблюдать за танцующими. Поэтому после обеда он пробрался в танцевальный зал, уютно устроился в уголке, откуда открывался прекрасный вид на площадку, и приготовился получать удовольствие. В глубине души у него маячило подозрение, что внезапный каприз друга отправиться на вечеринку не был вызван лишь желанием отдохнуть, хотя сэр Клинтон, без сомнения, был прекрасным танцором. И он принялся с интересом наблюдать, кого его друг выберет себе в пару.

Однако, если у него и имелись какие-то предположения, они не оправдались. Сэр Клинтон, казалось, не придавал особого значения выбору партнерш, и большинство из них явно не имели никакого отношения к недавним трагедиям. Правда, один танец он просидел вместе с мисс Стонтон, чья щиколотка, очевидно, пока не позволяла ей вернуться на площадку. И, как подметил Уэндовер, остальные три леди из списка Армадейла — мисс Фэйрфорд, мисс Стэпмор и мадам Лоре-Деруссо — тоже побывали его партнершами.

Незадолго до полуночи веселье, похоже, утомило сэра Клинтона. Извинившись перед мадам Лоре-Деруссо, с которой он танцевал последний танец, он направился через зал к Уэндоверу.

— Надеюсь, общение с чаровницами прошло не без пользы, Клинтон?

Сэр Клинтон весьма убедительно изобразил на лице удивление:

— С чаровницами? А, полагаю, ты говоришь о мадам Лоре-Деруссо. Боюсь, она сочла, что тратить на меня время и очарование — неблагодарное занятие. Я с самого начала открыто дал ей понять, что она слишком хороша для рубинов и начальников полиции. И все, что я могу ей предложить, — это невиннейшая дружба. Похоже, для нее оказалось в новинку встретить мужчину такого сорта. Она весьма интересная особа, старина. Тебе тоже не мешало бы познакомиться с ней поближе — на тех же условиях, что и я. А теперь идем. Нам нужно переодеться, прежде чем появится Армадейл, если только ты не хочешь залить парадные брюки морской водой.

Друзья покинули зал и зашагали к лифту. По пути их остановил Каргилл.

— Спасибо, что направили меня в тот коттедж, — сказал он. — Это и в самом деле оказался тот парень, которого я знал. Но я едва узнал его, беднягу. Когда-то он был красавчиком — и посмотрите на него сейчас!

— Приятно побеседовали? — вежливо поинтересовался сэр Клинтон.

— О да. Но меня немного удивило, что он, оказывается, большая шишка имеет поместье! Конечно, я общался с ним во время войны, а состояние он, похоже, получил совсем недавно. Фоксхиллз принадлежит ему — это правда?

— Так говорят. Кстати, не посчастливилось ли вам познакомиться с его другом, мистером Биллингфордом? Настоящий артист!

По лицу Каргилла пробежала тень.

— Вы считаете? — с сомнением проговорил он.

Сэр Клинтон взглянул на часы:

— Простите, мистер Каргилл, но мне нужно поспешить. Я и не знал, что уже так поздно.

Кивнув на прощание, Каргилл продолжил свой путь. А сэр Клинтон и Уэндовер торопливо поднялись наверх и переоделись в костюмы, более подходящие для морского берега. И лишь они закончили сборы, как в дверь номера постучал инспектор. Через несколько минут все трое уже ехали в автомобиле сэра Клинтона в направлении пляжа.

— Достали лампы, инспектор? — спросил сэр Клинтон, останавливая машину на весьма значительном расстоянии от Трона Нептуна. — Вот так. Думаю, здесь мы выйдем. Если мой расчет верен, мы должны находиться напротив тех двух пирамид, которые построили утром.

Они двинулись дальше и вскоре наткнулись на длинное углубление, полное морской воды. Оба его конца терялись в темноте. Минуту сэр Клинтон разглядывал водоем.

— Боюсь, нам придется просто перейти его вброд, — проговорил он и первым пустился в путь, подавая пример остальным. — Здесь не глубже чем по щиколотку.

Через несколько секунд они уже перебрались через мелкий прудик и снова оказались на сухом песке.

— Здесь небольшая природная насыпь, — указал сэр Клинтон. — Во время прилива она скрывается под водой, но когда начинается отлив, насыпь действует по принципу дамбы, и в песке, между дорогой и местом, где мы стоим, остается большой резервуар с морской водой. Его мы только что и перешли вброд. А теперь перейдем к следующему пункту.

Уэндовер и Армадейл последовали за ним, и вскоре все трое оказались рядом с широким потоком, устремлявшимся в сторону моря.

— А это канал между нашей запрудой и следующей, — пояснил сэр Клинтон. Так вода вытекает из нее. А наши пирамиды — чуть пониже, по обе стороны ручья.

Небо было затянуто облаками, и им приходилось время от времени включать лампы.

— Я хотел выяснить точное время, когда вода в ручье только прикоснется к пирамидам. Сейчас, как вы можете заметить, пирамиды полностью погружены, но глубина потока уменьшается по мере того, как вода переливается из одной запруды в другую. Подождем, пока ручей вместится между пирамидами, и заметим время.

Ширина потока медленно сокращалась, наконец превратив его в небольшой ручеек. Пирамиды полностью вышли из воды и оказались на его берегах.

— Итак, время — пять минут первого, — произнес сэр Клинтон, поднимая глаза от часов. — А теперь я пойду к Трону Нептуна. Вы оставайтесь здесь, инспектор, и когда увидите вспышку моей лампы, со всех ног бегите ко мне.

И он исчез, оставив своих спутников в полном недоумении относительно его загадочных маневров. Наконец Уэндовера осенило:

— Я понял, чего он добивается!

Но в тот момент, когда он готовился просветить инспектора, в отдалении вспыхнула лампа сэра Клинтона, и Армадейл неуклюже ринулся прочь. Уэндовер поспешил следом.

— Все весьма несложно, — принялся объяснять сэр Клинтон, когда все трое собрались на скале. — Вы помните, что след Биллингфорда прерывался в том месте, где стоят пирамиды, — на протяжении нескольких ярдов никаких отпечатков не видно. Просто в этом месте он прошлой ночью переходил поток. Все, что нам нужно сделать, это заметить время, когда ручей в той же точке имеет ту же ширину, — это мы выполнили — и сделать поправку примерно на сорок минут, потому что сегодня прилив позже. Разумеется, это не точно, но достаточно близко к истине.

— Я что-то в этом роде и подумал, — вставил Уэндовер. — Лишь только мы подошли к ручью, меня осенило.

— Итак, займемся результатами, — продолжал его друг. — Сегодня ручей пришел в нужное состояние в пять минут первого. Вычтите тридцать один потому что сегодня прилив на тридцать одну минуту позже — и получите одиннадцать двадцать пять. В это самое время Биллингфорд вчера переходил речушку. Следующее: я засек время и выяснил, что инспектору понадобилось чуть больше семи минут, чтобы добежать до Трона Нептуна. Следовательно, даже если Биллингфорд пробежал все это расстояние, он не мог достичь скалы раньше одиннадцати тридцати двух. Кстати, по его следам ясно, что большую часть пути он прошел спокойным шагом. Поэтому получается, что прибыть он должен был чуть позже одиннадцати тридцати двух.

— Значит, он не мог быть тем человеком, который произвел выстрел в одиннадцать девятнадцать, когда остановились часы Стэйвли? — вмешался Уэндовер.

— Разумеется, не мог. За этим кроется и нечто большее, хотя пока, вероятно, мне не стоит вас этим беспокоить. Но все эти факты устраняют еще одну вероятность, о которой я думал. Биллингфорд мог войти в ручей и вниз по течению добраться до моря, не оставив, таким образом, никаких следов. Затем он мог пройти по воде вдоль пляжа и со своего места застрелить Стэйвли. А после этого вернуться тем же путем, выбраться на противоположный берег ручья и дойти до Тропа Нептуна, оставив найденный нами одиночный след. Но все это не увязывается со временем, когда был произведен выстрел. Если бы Биллингфорд проделал все это, то оставил бы след на одном берегу ручья в тот момент, когда он был полон, а след на противоположной стороне — позже, когда вода уже немного спала. И сейчас, во время проверки, эти две точки не совпали бы так аккуратно.

— Я все отлично понял, сэр, — живо вставил Армадейл. — Это означает, что круг подозреваемых немного сузился. Если Биллингфорд не стрелял, то в списке остаются только трое: Флитвуды и женщина с размером три с половиной. Если удастся и ее так же исключить, то дело против Флитвудов готово.

— Не слишком торопитесь, инспектор. Как, кстати, у вас обстоит дело с этими отпечатками женских туфель? — немного зло оборвал его сэр Клинтон.

— По правде говоря, — опасливо отозвался тот, — я пока не успел докопаться до сути, сэр. Только две деревенские девушки носят обувь такого размера. Одна из них — еще совсем ребенок, другая же как раз сейчас в отъезде — отправилась погостить. Так что, похоже, они тут ни при чем.

— А дело Хэя? — требовательно вопросил сэр Клинтон.

Инспектор издал нечленораздельный звук, очевидно означавший, что эту тему он исчерпал еще в прошлый раз.

— А заключение о смерти Стэйвли? — не отставал сэр Клинтон.

На этот вопрос инспектору было что ответить, хотя и не много:

— Доктор Рэффорд осмотрел тело, сэр. Ушибленная рана па задней части головы не представляет никакого интереса. В целом череп невредим. Этот ушиб не имеет никакого отношения к его смерти. В худшем случае удар мог лишь на пару минут оглушить его. По мнению доктора, Стэйвли убил выстрел, сделанный, как он полагает, не в упор. Это сходится с тем фактом, что ни ткань плаща, ни ткань пиджака вокруг отверстия от пули не была обожжена. Пулю доктор Рэффорд нашел, калибр совпадает. По его заключению, смерть, скорее всего, наступила практически моментально. Таковы основные результаты осмотра. Доктор, разумеется, составил подробный отчет.

Сэр Клинтон никак не прокомментировал доклад инспектора.

— Полагаю, на сегодня с нас хватит, инспектор, — проговорил он. Ступайте к машине, я подвезу вас в деревню. Кстати, завтра мне понадобятся ваши констебли — сделать кое-какую работу. И, пожалуйста, наймите нескольких чернорабочих: скажем, чтобы всего получилось около дюжины человек. Прикажите им копать яму в фут глубиной между Троном Нептуна и морем и складывать песок в кучу над отметкой высшей точки прилива.

— А какова должна быть ширина этой ямы? — поинтересовался Уэндовер.

— Сомневаюсь, что им удастся сильно зайти за нижнюю точку прилива. Как ты думаешь?

— Но что ты ожидаешь там найти? — настаивал Уэндовер.

— О, вероятнее всего, пару ракушек, — язвительно отозвался сэр Клинтон. Хочешь заключить пари?

Уэндовер понял, что его друг не намерен выкладывать карты на стол, и дальнейшие расспросы результатов не дадут.