Загадка черной вдовы

Глава 3 Черная вдова

На другой день ровно к четырем часам трое девочек вошли в отделанный мрамором вестибюль оздоровительного центра «Идеал». Избавившись от курток и получив номерки, они хотели направиться на второй этаж, где находились кабинеты Глеба Константиновича и Агнии Мокеевны Труповых, когда владелец заведения сам возник в вестибюле.

– Здра… – хотела обратиться к нему Моя Длина, но ее заглушил истошный вопль.

– Глеб Константинович! Миленький! Одна у меня надежда на вас.

Не успели девочки еще ничего сообразить, как через весь вестибюль вихрем пронеслась какая-то особа в черном и с большим изяществом повисла на шее у господина Трупова.

– Инга, что случилось? – осведомился тот.

– Ах! – только и сумела воскликнуть в ответ особа в черном.

– Что с вами, милочка? – с крайним участием продолжал расспросы владелец оздоровительного центра.

Инга в черном, не отпуская шеи Глеба Константиновича, извлекла из кармана изысканного черного манто черный носовой платок, крепко прижала его к лицу и затряслась от рыданий.

– Ну, ну, моя милая, не надо так волноваться, – пытался успокоить ее Глеб Константинович.

– П-помогите мне! У-умоляю! – всхлипывая, причитала женщина. – Вы – мое единственное спасение! Меня ограбили!

И, тихо охнув, она начала грациозно сползать на пол. Глеб Константинович вовремя подхватил ее на руки и понес вверх по лестнице. Девочки, разинув рты, немо следили за этой сценой.

– Видали спектакль? – послышалось вдруг за их спинами.

Катя, Таня и Моя Длина разом обернулись. Перед ними стояла высокая худая девица, по виду их сверстница.

– Привет, Наташка, – обратилась к ней Школьникова. – Чего это с твоей матерью приключилось?

– Ограбили, – с таким видом произнесла Наташка, будто ее это совершенно не касалось. – Вот она теперь и катает истерику, – кинула девочка взгляд на мраморную лестницу, по которой только что поднялся господин Трупов с ее матерью на руках.

– Ограбили? – хором переспросили Таня, Катя и Машка.

– Ну да, – скривилась в недоброй усмешке их новая знакомая. – Я утром в школу ушла. Мать по каким-то делам свинтила. Домработница намылилась за продуктами. Возвращается, а дверь уже открыта. Разве что лозунга не хватает «Добро пожаловать».

– Н-да, Наташка, – посочувствовала Моя Длина. – Ситуация зашибись-умри. Сперли-то много?

– Не то чтобы много, но по делу, – откликнулась Наташка. – Мать потрясли основательно.

– Как это потрясли? – не поняла Таня.

– Почистили, – объяснила Наташка. – И после этого личное достояние матери сильно уменьшилось.

– Моя мать давно ей советовала драгоценности в надежном банке держать, – сказала Моя Длина. – Кто в наше время такие ценности хранит в квартире.

– Вообще-то она самые крупные цацки держит в банках, – откликнулась Наташка. – Но тут как раз несколько юбилеев случилось. И на каждом нужно было соответственно выглядеть. Вот мать все домой и взяла.

– Хоть что-нибудь-то осталось? – полюбопытствовала Моя Длина.

– Только то, что на ней утром было, – с изрядным злорадством произнесла Наташка. – А остальное тю-тю. Теперь она думает, ей этот Трупов поможет, – и девочка презрительно повела плечами.

– А чем он ей в данном случае поможет? – не поняла Таня.

– Мать в него верит, – с явной издевкой изрекла Наташка.

– Ну и что? – так и не доходило до Тани. – Даже если и верит, каким образом Глеб Константинович сумеет вернуть драгоценности?

– А мать после того, как Трупов ей двадцать кило за месяц согнал, говорит, что такие люди все могут, – ехидно хихикнула Наташка.

– Блажен, кто верует, – в тон ей откликнулась Катя.

– Цацек, конечно, никто не найдет, – продолжала Наташка. – Зато мать настрадается в свое удовольствие. Она у меня это дело любит. Будет теперь везде рыдать, причитать. А ее в ответ станут жалеть, утешать, уговаривать.

Тут в вестибюле показалась Агния Мокеевна Трупова.

– Девочки, – обратилась она к Тане, Маше и Кате. – Вы уж нас извините, пожалуйста. Придется немного подождать. Внештатная ситуация. А ты, Наташенька, иди за мной. Надо мамочке помочь.

Наташка кинула выразительный взгляд на девочек. Затем с явной неохотой последовала за госпожой Труповой на второй этаж.

– Кто это? – едва они скрылись из виду, спросили Катя и Таня.

– Наташка Турундаевская, – отвечала та. – Дочка Турундаевской.

– Ясно, что если она Турундаевская, то и мать у нее Турундаевская, – фыркнула Катя.

– Да вы что, не узнали? – возмутилась Моя Длина. – Это же Инга Турундаевская, актриса. Она играла главные роли в фильмах «Последний солдат», «Сирано из Москворечья» и «Любовь в осенних тонах».

– Верно! – воскликнула Катя. – «Сирано из Москворечья» я видела. Жуткая чушь.

– А Инге за него какую-то премию дали, – сказала Школьникова.

– Ты лучше нам объясни, почему эта Инга вся в черном ходит? – спросила Таня.

– У нее муж год назад помер, – ответила Машка. – Вот Инга с тех пор траур и носит. Правда, шмотки у нее хоть и траурные, но крутые. И вообще, мне кажется, Инга одевается в черное, потому что ей это к лицу.

– А она что, раньше полной была? – вспомнились Наташкины слова Тане.

– В юности нет, – принялась объяснять Моя Длина. – А потом сильно растолстела. Потом муж помер…

– Турундаевский? – перебила Катя.

– Турундаевский жив-здоров, – невозмутимо произнесла Моя Длина. – Но после него у Инги еще была куча мужей. И последний из них – банкир Гохман. Вот он и помер.

– Отчего? – поинтересовалась Таня.

– Перенапрягся в борьбе с конкурентами, – с бывалым видом изрекла Моя Длина. – Но Наташка особенно не расстраивается. Она терпеть его не могла.

– По-моему, она свою маму тоже не слишком-то любит, – иронично сощурилась Катя.

– Не без того, – кивнула Моя Длина. – У Наташки с Ингой сложные отношения.

– Почему? – спросила Таня.

– Одним словом не объяснишь, – отозвалась Школьникова. – Но вообще-то они обе не подарок.

– Это мы уже заметили, – сказала Катя.

– Слушай, Машка, – вмешалась Таня. – А Наташка тоже фигуру здесь корректирует?

– Ну, – подтвердила Моя Длина. – Только в обратную сторону.

– Как это в обратную? – не поняли девочки.

– Ну, например, мне вот от этого избавляться надо, – хлопнула себя по массивной ляжке Школьникова. – А Наталье требуется наращивать. Потому что она ничего не жрет.

– Аппетита нету? – покачала головой Катя.

– Насчет аппетита не поручусь, – извлекла из сумочки сигареты Моя Длина. – Но, по-моему, Наташка не ест из вредности. Назло матери.

– Оригинальная девушка, – фыркнула Катя.

– Это называется анорексия, – воспользовалась умным словом Моя Длина. – Во всяком случае, Трупов поставил Наталье такой диагноз.

– Ты-то откуда знаешь? – посмотрели на нее девочки.

– Слышала, как Инга рассказывала моей матери, – поморщилась Школьникова. – И все повторяла: «Ах, Зиночка, как я тебе завидую! У тебя Машенька такая полненькая». А я сверху совершенно не полненькая. Вот меня Трупов еще немного снизу подкорректирует…

– И можешь, Машка, баллотироваться в королевы среди старшеклассниц, – украдкой подмигнув Тане, сказала Катя.

– Еще как смогу! – не почувствовала издевки Моя Длина. – Во всяком случае, Дуське ничего не светит.

– Кстати, о Дуське, – вдруг вспомнила Таня. – Представляете, она к Олегу подкатывала.

– Ну да? – изумилась Школьникова.

– Она вчера позвонила Олегу и целый час с ним трепалась, – возмущенно проговорила Таня.

– А ты-то откуда выяснила? – охватывало все большее любопытство Школьникову.

– Олег сказал, – объяснила Таня.

– Ну, тогда не страшно, – успокоила Школьникова. – Вот если бы Олег от тебя звонок ее скрыл, нужно было бы бить тревогу.

– Будем надеяться, – вздохнула Таня. – Но вообще это наглость.

– Еще бы! – поддержала Школьникова. – Ничего, девчонки, – добавила она бодрым голосом. – Вот подкорректируемся, и этой Дуське покажем.

– Кстати, нас что-то долго не корректируют, – сказала Катя. – Пошли поднимемся.

Моя Длина зажгла сигарету.

– Девушка, у нас здесь не курят, – немедленно заверещал гардеробщик. – Вы сюда пришли лечиться, а не травиться.

– Не возникай, дядя, – лениво бросила через плечо Школьникова. – Мы – спонсоры.

Гардеробщик досадливо крякнул, но от дальнейших слов почел за лучшее воздержаться. Моя Длина, проворчав, что подобные типы вечно портят удовольствие от курения, затушила сигарету о каблук модной туфли и небрежно швырнула бычок в кадку с искусственной пальмой. Затем поманила девочек наверх.

– Пошли. Пора о себе напомнить.

Они поднялись по роскошной мраморной лестнице. Ноги девочек утопали в ковровой дорожке. Шагов слышно не было.

– Вот моя мать какой антураж отгрохала Трупову, – похвасталась Школьникова.

– Действительно впечатляет, – ответила Катя.

Лестница вывела их в коридор. Вдоль стен тянулись мягкие кожаные диваны, между которыми стояли тумбочки со скульптурами.

– Современное искусство, – тоном экскурсовода пояснила Школьникова. – Мать говорит, сразу двух зайцев убили. И молодых художников поддержали, и пациентам уют создали.

– Ты мне лучше скажи, где ваши супруги Труповы? – уже надоело шататься без пользы по оздоровительному центру Кате.

– Сейчас зайдем, – решительным шагом направилась к белой с золотом двери Школьникова. – Спонсоры мы, в конце концов, или не спонсоры?

– Кто спонсор, а кто и нет, – тихо откликнулась Таня.

Но не успела еще Моя Длина открыть дверь, как оттуда сперва показалась Наташка, а за нею – сам Глеб Константинович Трупов.

– Ах, девчонки, – извиняющимся тоном произнес он. – Мне так неудобно, но тут такой случай…

И он виновато развел короткими пухлыми ручками.

– Очень сложный случай, – добавил он. – Может, вы вместе с Наташенькой пока посидите у нас в баре? – ласково улыбнулся он. – Попируйте за счет заведения. А я пока с Наташенькиной мамой закончу.

– А для фигуры не вредно? – забеспокоилась Моя Длина.

– От одного раза ничего не случится, – заверил Глеб Константинович. – Посидите. С Наташенькой поболтаете. Расслабитесь. А я вас прямо оттуда вызову. Идет?