Загадка завещания Ивана Калиты. Присоединение Галича, Углича и Белоозера к Московскому княжеству в XIV в

Князья Мещерские

К 1381 г.⁷¹ (или, по другой датировке, к 1382 г.⁷²) относится договорная грамота великого князя Московского Дмитрия Донского и великого князя Рязанского Олега Ивановича. Одна из ее статей гласит: «А что купля князя великого Мещера, как было при Александре Уковиче, то князю великому Дмитрию, а князю великому Олгу не вступатися по тот розъездъ»⁷³.

Каким образом Мещера вошла в состав московских владений и у кого «купил» ее Дмитрий Донской? Историки обратили внимание, что в числе родов русской знати известен род князей Мещерских, чья родовая фамилия указывает на происхождение из этого края. Согласно их родовому преданию, попавшему в «Государев родословец» 1555 г., их предки когда-то начали войну с Большой Ордой, но были вынуждены откочевать по Волге к северу. В 6606 г. (по счету лет от Сотворения мира) один из них, князь Ширинский Бахмет, Усейнов сын, пришел в Мещеру, взял ее войной и «засел» здесь. В Мещере у него родился сын Беклемиш, крестившийся с именем Михаил и построивший в Андреевом городке храм Преображения. У Михаила Беклемиша были сын Федор и внук Юрий, последний из которых пришел на помощь к Дмитрию Донскому во время Куликовской битвы со своим полком. В сражении на Дону Юрий был убит, а род продолжил его сын Александр Юрьевич, который «остался после отца своего молод с матерью», как уточняет один из частных родословцев. В свою очередь, у Александра Юрьевича был сын Константин, от сыновей которого пошли две главные ветви рода⁷⁴.

Насколько достоверным может считаться родословное предание князей Мещерских? Исследователями дата родословцев, содержащаяся в Бархатной книге, – 6606 г., или, по нашему счету, 1098 г., была сразу же отвергнута, ибо в конце XI в. Орды еще просто не существовало. Когда же это могло произойти? Судя по родословцам, основной поток татарских выходцев на Русь пришелся на время княжения Дмитрия Донского – эпоху «великой замятии» в Золотой Орде и начала ее распада на отдельные ханства. И действительно, первым по времени источником, где встречаются мещерские князья, является московско-рязанский договор 1381 г., где упоминается Александр Укович. Имя его, правда, отсутствует в родословии. Но подобное в родословцах встречается довольно часто, и поэтому Н.М. Карамзин, признав недостоверными первые поколения в родословной росписи князей Мещерских, предложил считать их родоначальником князя Александра Уковича. Более того, он отождествил его с известным нам лишь по родословцам Александром Юрьевичем, сыном убитого на Дону в 1380 г. Юрия⁷⁵. Оба они жили в эпоху Дмитрия Донского, носили одинаковые имена, а отчество могло быть искажено позднейшим переписчиком родословия князей Мещерских в XVI в. Логическим продолжением этого предположения стал вывод историка, что Мещера была куплена Дмитрием Донским «у тамошнего крещеного князя, именем Александра Уковича»⁷⁶. Авторитет Н.М. Карамзина был настолько велик, что последующие генеалоги стали считать князя Александра Юрьевича Мещерского «Уковичем»⁷⁷.

Но в середине XIX в. версия Н.М. Карамзина была подвергнута сомнению. П.В. Долгоруков обратил внимание, что Никоновская летопись и «Сказание о Мамаевом побоище» среди участников Куликовского боя 1380 г. упоминают в описании смотра русского войска на Девичьем поле под Коломной князя Юрия Мещерского, входившего в полк князя Владимира Андреевича Серпуховского⁷⁸. Тем самым, по его мнению, документально подтверждалось свидетельство родословца об участии князя Юрия Федоровича в походе на Дон и то, что он реально существовал, а следовательно, и предыдущие поколения рода князей Мещерских не являются плодом фантазии.

Отсчитывая по известному генеалогическому правилу по 30 лет на деятельность каждого поколения, П.В. Долгоруков пришел к выводу, что основатель фамилии Бахмет мог действовать в 90-х гг. XIII в., а в родословцы в дату захвата им Мещеры вкралась ошибка, и вместо 6606 следует читать 6806 г., то есть 1298 г. И хотя дата эта не покоилась на каком-либо известии источников, а была выведена чисто механическим путем, она прочно утвердилась в последующей генеалогической литературе⁷⁹. Именно на 90-е гг. XIII в. приходится период, когда Орда фактически распалась на две части – орду Ногая на западе и Волжскую Орду на востоке. В середине 90-х гг. XIII в. эта борьба закончилась поражением Ногая, многие из его сторонников вынуждены были бежать, и нет ничего удивительного, что в этот период ордынских смут в Мещере мог очутиться родоначальник князей Мещерских. Отчасти это подтверждает и их родословная, называя центром их владений Андреев городок, располагавшийся, как выяснил П.Н. Черменский, поблизости от современной Елатьмы⁸⁰. Название городка явно образовано от имени его основателя. Поскольку в первых коленах князей Мещерских нет ни одного лица с этим именем, с большой долей вероятности основание городка следует связать с именем великого князя Андрея Александровича, жившего именно в конце XIII в. и к которому мог выехать Бахмет⁸¹.

В литературе, правда, были высказаны сомнения в том, что Бахмет, Усейнов сын, действительно «выехал» в Мещеру, а не был местным уроженцем. Как уже говорилось выше, впервые родословие князей Мещерских было записано при Иване IV, когда в числе немногих родов они попали в «Государев родословец». Грозный покоритель Казани производил свой род от мифического Пруса, брата римского кесаря Августа, а вслед за ним окружавшая его знать старалась показать себя приехавшей из чужих стран и происходящей от очень знатных и знаменитых родоначальников. Нет ничего невозможного в том, что князья Мещерские в XVI в., увлекшись этим модным направлением того времени и не желая сознаться в своем природном мещерском происхождении, могли выдумать легенду о завоевании Мещеры князьями Ширинскими, однофамильцы которых в Крыму в то время пользовались исключительной честью. Поэтому П.Н. Петров, хотя, вслед за П.В. Долгоруковым, и относил начало их рода к концу XIII в., видел все же в их родоначальнике местного уроженца, а не выходца из Орды⁸². Впрочем, версия о туземном происхождении князей Мещерских так и не получила своего продолжения, ибо вскоре в научный оборот был введен ряд источников, в том числе и письмо Магмет-Гирея Василию III 1517 г. «А Ширины, – писал крымский хан, – опричь меня здумали, что им вперед Мещера воевати за то, что нынеча на Мещере наш недруг, а из старины тот юрт наш»⁸³.

Тем самым предположение Н.М. Карамзина о недостоверности первых поколений князей Мещерских было опровергнуто. Вскоре появились колебания и в том, что Дмитрий Донской «купил» Мещеру у Александра Уковича. Историограф, читая фразу из договора 1381 г.: «А что купля князя великого Мещера, как было при Александре Уковиче»⁸⁴, полагал этот текст в том смысле, что Мещера была куплена московским князем непосредственно у него.

Споры о времени «купли» Мещеры

Поводом к сомнению послужило то, что исследователи обратили внимание на последующие московско-рязанские договоры XV в. Д.И. Иловайский выяснил, что в первом из них – докончании 1402 г. между Василием I и рязанским князем Федором Ольговичем – говорится: «А порубежье Мещерьским землям, как было при великом князе Иване Ярославиче и при кнези Александре Уковиче»⁸⁵. Аналогичная фраза имеется и в последующих московско-рязанских соглашениях⁸⁶. Таким образом, имя Александра Уковича постоянно сопоставляется с именем рязанского князя Ивана Ярославина, действовавшего в 1300–1327 гг.⁸⁷, и, следовательно, они были современниками. Поэтому Д.И. Иловайский сделал вывод, что Александр Укович жил в первой половине XIV в., но никак не при Дмитрии Донском⁸⁸. Отсюда вытекало, что сделка по приобретению Мещеры, контрагентами которой выступают Дмитрий Донской и Александр Укович, становится просто невозможной. Д.И. Иловайский, по-прежнему полагая, что Мещера была «куплена» Дмитрием Донским (а об этом недвусмысленно говорит грамота 1381 г.), все же предпочитал не высказываться о времени «купли» и о том, у кого она была приобретена. Этой же позиции вслед за ним придерживались С.М. Соловьев и М.К. Любавский⁸⁹.

И хотя эти исследователи ничего не говорили о времени «купли» Мещеры, тем не менее они подразумевали, что эта сделка состоялась по времени, близком к упоминанию о ней в грамоте 1381 г. Именно с 80-х гг. XIV в. Мещера начинает упоминаться летописями и другими источниками как московское владение. Об этом говорят и приводившееся нами выше известие Никоновской летописи об участии князя Юрия Мещерского в Куликовской битве, и показание новгородского летописца, который сообщает под 1386 г. о походе Дмитрия Донского на Новгород «съ всими князи русскими», собравшего многочисленные рати, среди которых видим и мещерскую⁹⁰.

Вопрос – у кого Дмитрий Донской «купил» Мещеру – так и оставался нерешенным. После работ Д.И. Иловайского выяснилось лишь то, что «продавцом» Мещеры Александр Укович не мог быть, поскольку являлся современником рязанского князя Ивана Ярославина. Но здесь возникало одно противоречие, на которое обратил внимание М.И. Смирнов. Действительно, в московско-рязанских грамотах XV в. Александр Укович постоянно сопоставляется с Иваном Ярославичем, жившим в первой четверти XIV в., но, с другой стороны, его имя не менее тесным образом связано с фигурой Дмитрия Донского, чья деятельность падает уже на вторую половину XIV в.

Попытавшись разрешить эту проблему, М.И. Смирнов обратил внимание на выражение грамоты 1381 г.: «как было при Александре Уковиче». Оно могло означать только одно – к 1381 г. его уже не было в живых. Отсюда естественным образом он сделал вывод об ошибочности версии Н.М. Карамзина о том, что Александр Укович и князь Александр Юрьевич – одно и то же лицо, ибо последний, наследовав Мещерский удел по смерти отца, павшего на Куликовом поле, был, несомненно, жив в 1381 г.⁹¹ Продолжая считать, что «продавцом» Мещеры был Александр Укович, он предположил, что эта сделка была совершена гораздо раньше 1381 г. – «в самые первые годы княжения Дмитрия Донского и заключена она в его малолетство московскими боярами»⁹². Действовавший в первой четверти XIV в. Александр Укович вполне мог дожить до начала 60-х гг. XIV в.

Но эта внешне логичная схема имела небольшой изъян – оставалось непонятным, почему в летописях и других источниках Мещера начинает упоминаться лишь с 80-х гг. XIV в., а не двумя десятилетиями раньше. Ответ на это постарался дать П.Н. Черменский, изучавший историческую географию этого края. Он обратил внимание на то, что в разные исторические эпохи под «Мещерой» понималась различная территория. Ныне Мещерой именуют низменную равнину в пределах Московской, Рязанской и Владимирской областей, между Клязьмой на севере, Москвой-рекой на юго-западе, Окой – на юге и Судогдой и Колпой – на востоке⁹³. Однако в более раннее время край имел совершенно иные границы. В XVI–XVII вв. под понятием «Мещерских городов» обычно понимались уезды Темникова, Кадома, Касимова, Елатьмы и Шацка⁹⁴. Иногда в это понятие включались Арзамас, Алатырь и Курмыш⁹⁵. Вместе с тем наряду с подобным широким определением «Мещерских городов» существовало и более узкое определение Мещеры – в виде самостоятельного Meщерского уезда. Он занимал треугольник в изгибе Оки в районе нынешних Касимова и Елатьмы. Ока ограничивала Мещеру с юга. С запада территория Мещерского уезда граничила по реке Гусь с рязанскими землями, а с севера – с Муромом, граница с которым шла от реки Гусь через реку Ксекжа на реку Унжа в нижнем ее течении и оканчивалась у Оки немного севернее Елатьмы⁹⁶. Как видим, границы Мещеры в разное время были различны.

Поэтому П.Н. Черменский предположил, что в фразе московско-рязанского соглашения 1381 г. «А что купля князя великого Мещера, как было при Александре Уковиче, то князю великому Дмитрию, а князю великому Олгу не вступатися по тот розъездъ» речь идет не о времени «купли» Мещеры, а о том, что московский князь приобрел не весь этот край, а лишь его часть (скорее всего, территорию, которую в XVI в. занимал Мещерский уезд) в тех границах, которые были установлены ранее при рязанском князе Иване Ярославиче и Александре Уковиче во время размежевания их владений. То, что в 20-х гг. XIV в. Иван Ярославич проводил размежевание своих границ с соседями, подтверждается все той же московско-рязанской грамотой 1381 г.: «А Володимерское порубежье по тому, как то было при вашем деде, при великом князе при Иване Даниловиче, и при вашем дяде, при великомъ князе при Семене, и при твоемъ отци, при великомъ князе при Иване»⁹⁷. Московско-рязанское докончание 1402 г. уточняет, что с рязанской стороны этот рубеж был впервые установлен «при великом князе Иване Ярославиче»⁹⁸