Загадочное убийство в Эрфурте

5

В самом конце сентября тысяча девятьсот восемьдесят девятого года в большом доме фермера Билла Роуза, занимающегося выращиванием табака недалеко от Ричмонда, собралось много народу. Вечеринка устраивалась по случаю отъезда его сына Майкла Роуза в Европу. Гостями, пришедшими на вечеринку, были в основном соседи-фермеры и их родственники. Не отличающиеся, как и сам Билл Роуз, аристократизмом, с загорелыми лицами, гости вели себя шумно – перекликались, бурно приветствовали друг друга, иногда взрывались оглушительным смехом. Собравшиеся с нетерпением дожидались момента, когда Билл призовет всех, чтобы сказать тост.

Выращиванием табака в Вирджинии занимались многие. Поначалу Билл помогал вести хозяйство отцу Джонатану Роузу. Когда же отец почувствовал, что здоровье ухудшилось, полностью передал ферму сыну. Сейчас Роуз-старший жил не на ферме, а в Ричмонде, но часто навещал семью сына, чтобы посмотреть, как продвигается дело всей его жизни. Старший и средний Роузы всегда надеялись, что младший Роуз, Майкл, получит сельскохозяйственное образование и в свое время возглавит фермерское хозяйство. Но случилось иначе.

Окончив Колумбийский университет в Нью-Йорке, Майкл Роуз стал журналистом, а затем и писателем. В начале октября в Германии, во Франкфурте-на-Майне, должна была состояться очередная всемирная книжная ярмарка, где Майкл собирался представить свою новую книгу.

Билл Роуз, хоть и переживал по поводу того, что сын не продолжит его дело, в то же время гордился Майклом. Насколько ему было известно, в роду Роузов еще не было таких грамотеев. И вот его Майкл полетит в Европу. И не просто в качестве туриста, а в деловую поездку. Из всех Роузов в Европе побывал лишь отец Билла Джонатан Роуз. И с тех пор, когда в сорок пятом Джонатан вернулся домой, никто из членов семьи даже не помышлял поехать так далеко. Роузы любили Америку, занимались своим бизнесом и мало интересовались тем, что происходит за пределами американского континента.

Ближайший сосед Билла Джон Ланкастер подошел к Биллу и на правах приятеля напомнил, что гости уже заждались. Билл понимающе кивнул и сказал:

– Скажи гостям, чтобы потерпели еще немного. Я жду старика. Он очень хотел увидеть происходящее с самого начала. Майкл его единственный внук.

– Есть еще внучки, – пошутил Джон.

Вскоре автомобиль Джонатана Роуза подкатил к дому. С сумкой через плечо, старый Джонатан выбрался из машины и сразу попал в объятия внука.

– А мы уж заждались, дед, – сказал Майкл обычные в таких случаях слова и подхватил деда под руку.

Когда Джонатан вошел в дом, гости зааплодировали. Собравшиеся хорошо знали старика, уважали его за жизненный опыт и практичную мудрость и потому столь бурно приветствовали главу семейства Роуз. По случаю вечеринки старый Джонатан изменил привычке и вместо обычной ковбойки и джинсов надел классический костюм и галстук, в которых испытывал неловкость. Билл налил в бокал вина и подал отцу со словами:

– Отец, ты здесь самый старший и должен первым сказать тост.

Старик смутился по понятной причине – он не привык держать речь перед публикой. Однако набравшись решимости, он глубоко вздохнул, обвел взглядом присутствующих и начал так, как это делает президент Соединенных Штатов (его выступления по телевизору Джонатан Роуз слушал всегда):

– Уважаемые леди и джентльмены! Мы собрались здесь по поводу, который еще совсем недавно я не мог себе вообразить. Мой внук Майкл летит в Европу. И не просто в Европу, а в ту страну, в которой когда-то побывал и я. Правда, в связи с трагическими обстоятельствами. Я побывал там в конце той большой и страшной войны. Очень хотелось бы, чтобы подобное никогда не повторилось, но посмею заметить, что мир не стал лучше, и я, честно признаюсь, не знаю, что с этим делать… Может быть, вот такие контакты помогут миру окончательно не сойти с ума. Майкл, я желаю тебе всяческих успехов и благополучного возвращения домой. За всех нас, леди и джентльмены! За Америку!

Последние слова старика Джонатана потонули в радостных возгласах собравшихся, а внук Майкл, никак не ожидавший такого пафоса от деда, подошел к нему и расцеловал.

Началось шумное веселье. Гости подходили к отдельно стоящему длинному столу, уставленному блюдами с разнообразными закусками, и накладывали в свои тарелки приглянувшиеся куски мясных деликатесов и салатов, во множестве имеющихся на столе. Затем возвращались к общему столу, где Билл услужливо разместил бутылки с алкогольными и другими напитками, бокалы и рюмки.

Алкоголь делал свое дело. Кто-то уже пытался петь. Несколько пар закружились в неопределенного вида танце. Гости, предпочитающие поболтать, объединились в мелкие группы по интересам.

Все три Роуза уселись на большом диване. К ним сразу же примкнул Джон Ланкастер с супругой. Он знал, что Роузы любят поговорить о политике, и с удовольствием в подобных беседах участвовал. Правда, обычно они обсуждали внутреннюю политику. На этот раз, учитывая цель поездки Роуза-младшего, а также желая показать свою осведомленность, подвыпивший Ланкастер спросил:

– Послушай, Майкл, насколько я знаю, там есть две Германии. Ты в какую летишь?

– Это правда, дядя Джон. А лечу я во Франкфурт-на-Майне, он в Западной Германии. Еще там есть ГДР с ее Западным и Восточным Берлином.

– Значит, Берлин ты не увидишь?

– Пожалуй, нет. К тому же все мероприятия расписаны по часам.

В это время, желая продемонстрировать собственную эрудицию, в разговор вмешался отец, Билл Роуз.

– Я слышал, как политики рассуждают о скором объединении двух Германий. Русский президент Горбачев в декабре прошлого года на сессии Генеральной Ассамблеи сказал, что планирует вывести свои войска из Восточной Европы. Это обязательно подтолкнет процесс объединения Германии.

Все это время старый Роуз молча слушал, о чем говорили подвыпившие собеседники, потом хлопнул себя по лбу:

– Как же я забыл?!

– Что, дед? – спросил внук.

Джонатан Роуз полез в сумку и, повозившись в ней, извлек старую потемневшую фотографию и медальон. Потом сказал:

– Вот, взгляните на это…

Каждый по очереди брал в руки оба предмета, недоуменно рассматривал и передавал следующему. Потом Билл Роуз сказал:

– Отец, объясни-ка нам, что это.

Джонатан Роуз собрался с мыслями и начал рассказ, который все с интересом начали слушать.

– В начале июня сорок пятого наша часть охраняла на берегу Рейна лагерь для пленных солдат вермахта. Ко мне обратился немецкий обер-лейтенант. Он был ранен и весьма истощен. Он сказал, что вряд ли долго протянет, и попросил передать вот эти предметы его семье. Вещи, как видите, не представляют никакой ценности, но для близких обер-лейтенанта они, пожалуй, были бы бесценны как память об умершем. Я не испытывал к нему никакой ненависти. Война уже закончилась, и я согласился выполнить его просьбу. К тому моменту, когда я собрался это сделать, оказалось, что местность, указанная в адресе, уже вошла в советскую оккупационную зону… Одним словом, я не смог передать вещи, ведь я был простым сержантом. Не смог я и выбросить эти предметы за ненадобностью. Не знаю, на что я тогда рассчитывал… Я привез медальон и фотографию с собой в Штаты. И все годы меня мучает совесть. На фото жена обер-лейтенанта и его дочь. Возможно, кто-то из них жив. По возрасту это вполне возможно – я-то живу…

– А что стало с обер-лейтенантом? – спросил Джон Ланкастер.

– Он умер уже на следующий день.

Тут заговорил Роуз-младший:

– Дед, насколько я понимаю, ты хочешь, чтобы я попробовал выполнить просьбу немца?

– Совершенно верно, Майкл. Я вспомнил об этих вещах и намеренно захватил их с собой.

Майкл еще раз взял фотографию и прочел адрес, после чего сказал:

– Дед, эта местность и сегодня входит в состав ГДР, а туда у меня визы нет.

– Майкл, возможно, это и так, но все же времена меняются, может быть, у тебя что-нибудь получится. Очисти мою совесть… пусть даже через столько лет…

– Я постараюсь, дед. – Внук взял фото и медальон и спрятал их во внутренний карман пиджака.

Вечеринка продолжалась до позднего вечера.

Через несколько дней самолет, в котором летел и Роуз-младший, взял курс на Европу.