Зажигая звезды (СИ)

Глава 1

Пришел я в себя от боли. Болело, казалось, всё, что у меня было, от зубов до пяток. Не очень остро, ноюще, будто что-то пыталось бороться с болью, мороча мозг, но это слабо получалось. Попытался пошевелиться, чтоб уменьшить боль, но не смог, тело не хотело совершать даже самые минимальные движения. А ещё какой-то монотонный пищащий звук мешал мыслить чётко, отвлекал, мерзкий, настырный!

Чёрт! Неужели я так сильно пострадал? Только… от чего⁈ Так! Надо вспомнить, что я помню последнее. Мы с моей любимой и двумя товарищами отправились за головой чёрного дракона, разорявшего Южные Пределы Континента Небесных Ветров. Мы его нашли, сразили в трёхдневной битве, а в пещере нашли клад. Всё, больше ничего не помню! Там была какая-то ловушка⁈ Я теперь лежу, искалеченный, в пещере или ещё где? Надо скорее активировать Созвездие Тела!

Всеми силами потянулся к звёздам в своём Астральном теле, чтоб почерпнуть из них силу и усилить исцеление. И… не нашел их! Я вздрогнул, по телу пронеслась дрожь ужаса, на миг заглушившая боль. Астральное Тело было пустым! В нём не горело ни одной звезды, а Духовный Мир вообще отсутствовал! Этого не может быть! Не может! У меня горели сто пятьдесят восемь звёзд! Я был одним из сильнейших на Континенте Небесных Ветров! Как они могли пропасть⁈ Куда⁈ Только… только если я снова не в своём теле!

Если это так, то это уже будет второе моё перерождение. Когда-то я жил в мире, где каких-то сверхъестественных сил не было и в помине. Был обычным работягой на обычном заводе, трубопроводчик судовой пятого разряда — что может быть банальнее? Моя смерть оказалась такой же банальной и, что ни говори, глупой. На встрече с друзьями по школе мы слегка напились и решили пердеть и поджигать газы. Было очень смешно! А когда очередь дошла до меня, то газы взорвались не снаружи, а почему-то внутри, разорвав мне кишки. Бухали мы на даче за городом, пока пьяные друзья сообразили, пока то, пока сё. Приезда «скорой» я уже не застал, живым, по крайней мере. А очнулся я уже в другом мире, на Континенте Небесных Ветров, в теле мелкого пацана.

Континент этот оказался весьма недружелюбным местом, где каждый убивал каждого, лишь бы стать сильнее. Там занимались культивацией — развитием себя и своего внутреннего мира. У людей были Астральные Тела — энергетические тела, в которых можно было зажигать малые и большие звёзды, которые давали астральную энергию. Всего звёзд было сто восемьдесят девять, они складывались в девять созвездий — двадцать малых звёзд зажигали одну большую. Каждая звезда, каждое созвездие давало силу, энергию, но полностью активированные созвездия усиливали аспекты своей группы звёзд. Созвездие Силы, созвездие Скорости, созвездие Тела, созвездие Духа, созвездие Разума, созвездие Пространства, созвездие Времени, созвездие Стихий и созвездие Небес. Энергия от этих созвездий текла постоянно и хранилась в Духовном Мире Астрального Тела. За шестьсот лет на континенте я смог открыть полные пять созвездий и начал открывать шестое, став одним из сильнейших практиков там.

А теперь… Неужели я и правда умер? Это бы объяснило отсутствие развитие, но верить совсем не хочется! Я уже привык быть сильным… Ну ничего, теперь, имея опыт шести сотен лет, я быстро восстановлю свою форму. Только странно, что тут почти не чувствуется астральной энергии, она такая редкая, что я её чувствую лишь самым-самым краешком чувств. Где я вообще? Надо открыть глаза!

Сделав чудовищное, невероятное усилие над собой, мне удалось открыть один глаз. Всё было мутным, расплывающимся, несфокусированным, так что пришлось совершить небольшой подвиг и открыть второй. Стало лучше. Потолок надо мной стал намного чётче, но ясности не внёс — простой белый потолок, побеленный, в углу было немного паутины. Хотя потолок странноватый, на Континенте Небесных Ветров потолок не белили, а раскрашивали сценами из мифов и преданий. В моём дворце уж тем более не было такого потолка.

Надо повернуть голову и осмотреться. Раз, два, три! Голова повернулась где-то на миллиметр. Что ж, начало положено. Ещё раз, ещё, как раз посмотрю, что это пикает! Где-то за полчаса я справился. И увидел, что же так меня раздражало после пробуждения. Это был кардиомонитор! Ну или как там называется этот экранчик с пульсом и давлением. Нет, на Континенте такого точно нет. Я вернулся в свой первоначальный мир⁈ Чёрт, а вдруг я никуда и не уходил? А вся та жизнь длиной в шесть сотен лет, это всего лишь выдумка разума под обезболивающим? Хм, это бы многое объяснило.

— Ой, и кто же это у нас тут пришла в сознание? — откуда-то со стороны вынырнула толстая щекастая женщина в колпаке с красным крестом и в обтягивающем жирок халате.

Что? Так, повторика-ка! Что значит «пришлА»⁈

Тем временем тётка поправила мне подушку и ушла куда-то в коридор. Мысли текли вяло, поэтому я не смог до конца обдумать всё, что услышал и увидел, когда она уже вернулась с доктором — высоким мужиком лет пятидесяти на вид, чуть сутулящимся и небритым дня три.

— Ну, что тут у нас? Пришла в сознание? Хорошо-хорошо. — он вынул из кармана халата ручку-фонарик, наклонился ко мне и стал светить в глаза. — Так, реакция зрачков в наличии. Лиза, ты меня слышишь? Моргни, если да.

Кто такая «Лиза»? Это он что — мне? Значит, мне не показалось⁈ Твою мать, как же меня угораздило в женское тело попасть! Не то, чтоб это совсем уж плохо. В своё время я со своей избранницей ради интереса на сутки поменялся телами, даже сексом занять смогли после того, как пришли в себя. Но мы-то потом поменялись назад! Что за дела⁈ Кто этими реинкарнациями заведует⁈ Слышишь, сука, я верну себе силы, найду тебя и оторву то, что тебя от женщины отличает! Если ты мужик, конечно. Если нет, то пришью, честное слово!

— Хм, Лиза, ты понимаешь, что я говорю? — врач увидел, что я не отвечаю, и решил ещё поспрашивать.

— Хххооо хахоое хиииихххааа… — выдавил я из себя.

— Если тебе так сложно, то не старайся говорить, просто моргай, хорошо?

— Ххххо ссахааа лииихааа? — вторая фраза получилась получше.

— Кто такая Лиза? Ты это хочешь спросить? — врач быстро схватил суть. — Ты не помнишь своё имя?

Я моргнул.

— Хм, ну что ж, при таких травмах временная амнезия — вполне нормальное явление. — врач поднялся и переглянулся с жирной тёткой. — Главное, что первый шаг к исцелению сделан — ты пришла в сознание, девочка!

За следующую неделю я выяснил все обстоятельства попадания моей новой тушки в эту палату. Авария. Эта Лиза переходила дорогу, по пешеходному переходу, когда какой-то пьяный мудак решил, что это хороший момент для быстрой езды. Мудаку ничего, а вот тело девочки буквально смяло, особенно правую часть, на которую пришелся удар. Множественные переломы правой руки, ноги и рёбер, закрытая ЧМТ с кровоизлияние в мозг, лопнувшие кости таза, клиническая смерть и три недели комы. Не самый приятный фундамент для жизни.

Так же стало понятно, почему никто не приходил меня навещать — а некому. Лиза оказалась сиротой при живых родителях, отец сидел, мать была алкоголичкой, а сама девочка уже лет пять как жила в приюте, после того, как её родителей лиши прав на неё. А, нет, один раз приходила женщина из приюта, поздравила меня с «приходом в себя», нахмурилась после известия об амнезии и свалила.

Самой Лизе оказалось всего тринадцать лет. Внешность я оценить никак не мог, в зеркальце, что на минутку показала мне тётя Люба (это так попросила называть себя жирная медсестра), отразилось что-то лысое, опухшее, с заплывшими глазами. Правда, эта тётя Люба откуда-то достала мой ученический билет с фоток — и с неё на меня смотрела довольно страшненькая девочка азиатской наружности, узкоглазая и хмурая. Елизавета Пупкова во всей красе! Блин, я уж думал, что хуже той фамилии, что была у меня в моём первом мире, ничего быть не может, но нет! Всё же может! Понятно, почему эта девочка такая хмурая, в школе её, наверное, очень «любят».

Этот мир, кстати, оказался не тот, в котором я жил изначально, как мне пришло в голову. Это стало понятно по портрету какого-то сурового мужика в военной форме, что висел над входом в палату, с орденами и развесистыми усами (под носом, а не на форме), опирающегося рукой на эфес сабли, а взглядом смотрящего куда-то в бесконечность. Тётя Люба пояснила мне, что это ныне здравствующий государь-император Фёдор Михайлович Романов. И мне это стоит запомнить, потому что такие вопросы могут интерпретировать по-всякому, даже от маленькой девочки.

А что я девочка маленькая, убедиться получилось ещё недели через две, когда я первый раз встал с кровати. В свои тринадцать Лиза не дотягивала даже до полутора метров! Метр сорок, не больше, а после аварии и сломанной в труху ноги, скособоченная, так и того меньше.

Врач, что время от времени навещал меня, был весьма словоохотлив, но смысла в его словах было немного. На прямые ответы он предпочитал отшутиться, явно считая, что мне такие сведения не пойдут на пользу, а общая болтовня сводилась к «всё хорошо». Но так или иначе, я понял, что Лизе, а значит и мне, оставаться инвалидом до конца дней — слишком уж сильны были повреждения конечностей и таза, после таких только в коляске ездить, только чудом не повреждённый позвоночник позволял мне кое как стоять и ковылять по палате.

Ну нет! Это он пусть так думает! А я уже решил зажигать первым звёзды из созвездия Тела, они влияют и на телосложение, и на регенерацию. Парочки должно хватить, чтоб Лиза могла восстановиться. Конечно, было бы лучше, чтоб горело всё созвездие, но чего нет, того нет. Надо опираться на имеющееся, а не жаждать несбыточного.

Выписали меня через пять недель после того, как я очнулся. Уже получалось более-менее сносно ковылять на покалеченной ноге, даже без костыля, разум был ясен, а будущее туманно.

— Смотри, какая ты у нас красавица! — довольно журчала тётя Люба, поправляя надетый на меня сарафан, под которым были только трусы, ведь грудь отсутствовала как класс.

— Спасибо, тётя Люба. — я стойко переносил эти все нежности.

— Ну что ты, доченька, что ты. Смотри, а вот и за тобой уже идут!

И правда, из коридора больницы вынырнула та тётка, что приходила меня навестить разок, а с ней какая-то вполне себе смазливая деваха лет двадцати на вид, улыбчивая, энергичная и пышущая здоровьем.

— Привет, Лизка! — первой подала голос деваха. — Ты уже собралась? Хорошо! Мы как раз приехали тебя забирать!

— А вы?..

— А, я Таня! Можешь просто Таня! Ох, какая ты маленькая! Я думала, ты побольше будешь. — девушка осмотрела меня со всех сторон, будто какую-то зверушку.

— Лиза, скажи маркизе Леровской «Спасибо!», что она за тобой заехала! — строго сказала тётка.

Так эта деваха — маркиза? Надо же! Ну да, тут самодержавие не прервалось, СССР не появился, а сословия остались, хоть и довольно таки размылись в некотором роде. Так что в этом мире есть простолюдины и дворяне, у которых в руках сосредоточена власть. И которой они не кичатся, по крайней мере слишком уж публично, как мне рассказывала тётя Любя.

— Спасибо, госпожа! — я мотнул головой, изображая поклон, потому что с покалеченной ногой кланяться было бы слишком больно.

— Я тебе уже сказала — просто Таня. — погрозила мне пальцем девушка. — Ну, пошли, моя машина у входа!

— Да-да, пошли, Лиза. Я уже забрала все твои вещи. — женщина держала в руках пакет с моими вещами, не очень уж большой, прямо сказать.

— Простите, а вы кто? Не обижайтесь, пожалуйста, вы же в курсе — я потеряла память.

— Ну да. — слегка скривилась женщина. — Я твоя воспитательница в приюте, Лидия Ивановна Пронина.

— Хорошо.

— Ну всё, пошли, пошли! — потянула меня за руку Таня и буквально потащила на выход.

Деваха пёрла как трактор, проносясь по коридорам, а я тащился за ней. Врачи и пациенты расступались в стороны с поразительной быстротой, будто боялись Таню. Может, они её знают в лицо? Или у неё на одежде какие-то вензеля, а я просмотрел? Чёрт, тут надо аккуратнее быть!

Вообще может показаться странным, что за шестьсот лет я не приобрёл небесной мудрости или ещё что, но этот срок весьма обманчив. Большую часть времени, где-то процентов восемьдесят пять, культиваторы тратят на медитации и увеличение силы. А когда не заняты этим, то ищут всякие ресурсы для развития, дерутся и вообще занимаются разными малоинтеллектуальными вещами. Пока ты слаб, вся мудрость только в том, чтоб не попасться кому-то сильному. А когда ты силён, то вообще плевать на всё, просто делаешь, что хочешь — тебе всё равно никто не сможет помешать! Абсолютный принцип «сила есть — ума не надо». Какая тут мудрость?

Но в этом мире, чувствую, придётся вспомнить, как я выживал первые года на Континенте Небесного Ветра.

— Ух! — я вздохнул полной грудью. Вернее, какой была. — Свежий воздух!

— Ты что — не выходила из больницы всё это время⁈ — ужаснулась Таня.

— Ну, как-то не довелось. — промычал в ответ.

Выходить, блин! Да мне по палате больно передвигаться, какое уж «выходить». Лестница без посторонней помощи — непреодолимое препятствие!

— Как жалко. — Таня состроила сочувственную гримаску.

— Да ничего.

Её машина оказалась зализанным внедорожником, небольшим и розового цвета. Если бы я до сих пор был в мужском теле, то ни за что бы не сел в это!

— Моя прелесть! — с удовольствием представила машину Таня. — Мне её папа на восемнадцатилетие подарил!

— Наверное, твой папа тебя очень любит.

— Не без этого! Садись, на переднее сидение. Проедемся с ветерком!

С некоторым трудом забравшись внутрь, с облегчением уселся. Сидение было одновременно твёрдым и мягким, правда, подрегулировано для нормального человека, так что лишь моя макушка виднелась над краем двери.

— Сейчас. — Таня это заметила, подёргала что-то под сидением, и то поднялось сантиметров на десять, позволив мне глазеть в окно.

— Спасибо.

Я жмурился, потому что солнце светило прямо в глаза. Через пару минут приноровился, и рассмотрел довольно красивый парк, окружающий больницу. Там ходили и сидели пациенты с посетителями, у неработающего фонтана в центре лежала собака, по газонам медленно бродил человек в оранжевом жилете, убирая опавшие листья и другой мусор.

— Простите, забирала документы. — подошла Лидия Ивановна и уселась сзади.

— Да ничего. — Таня пожала плечами. — Поехали! Лиза, пристегнись! Нет, давай я.

Мотор мягко заурчал, и машина поехала.

Город меня не впечатлил. Похоже, хоть тут и осталась монархия, но идеи были те же, что и в Союзе, так что панельки, хоть и немного другого дизайна, были и тут. Пятиэтажные, десятиэтажные, более новые и красивые двадцатичетырёхэтажные. Время от времени встречались отдельные дома, даже поместья, этажа в два-три, окруженные парками, это были жилища аристократии, судя по всем. Вот у них уже была архитектура повычурней, а когда два таких поместья было рядом, то могло показаться, что их хозяева соревнуются, кто больше свистоперделок приделает к дому.

— Таня, а почему ты за мной заехала? — насмотревшись, я решил прояснить этот вопрос.

— В смысле⁈

— Ну, не думаю, что маркизы каждый день за дочками алкоголиков в больницу приезжают.

Сзади зашипела Лидия Ивановна, обжигая меня злым взглядом.

— Ааа, ты об этом! — девушка хихикнула. — Ты права, не каждый. Но твой приют находится под присмотром моего рода, вот папа и попросил мне помочь с этим, взять тебя, так сказать, под личную опеку. Ты же не против⁈

— Нет конечно!

— Отлично!

Поездка закончилась у довольно большого, но явно не очень нового особняка, разделённого на два крыла под прямым углом. Видимо, это и был приют, где мне придётся жить. В принципе, нормально, да и парк тут есть, для детей самое то.

— Ну вот мы и приехали. — прокомментировала сзади Лидия Ивановна. — Лиза, выходи!

Я выбрался из машины, опираясь с непривычки на больную ногу и шипя от боли. Рядом вдруг появилась парочка каких-то парней с фотоаппаратом, они подскочили к нам, заулыбались.

— Ого! Татьяна Николаевна! Вы помогаете сиротам? А мы тут рядом случайно оказались! Давайте, раз уж так, то сфотографируем вас! — затараторило один из них.

— Конечно! Лиза, ты же не против? — Таня посмотрела на меня.

— Иди, иди. — пихнула меня в спину Лидия Ивановна.

— Давай ко мне. — Таня обняла меня за плечи и прижала к своему боку.

— Улыбайся! — прошипела воспитательница, и я улыбнулся.

— Прекрасно, прекрасно! — прокомментировали парни, сделав несколько десятков фотографий.

— Лизонька, тут наши пути разойдутся. Не скучай тут! Я к тебе ещё обязательно заеду! — Таня присела на корточки рядом со мной, обняла и быстро свалила вместе с фотографами, что погрузились в её машину.

Ну понятно. Пиара много не бывает! Ну и ладно, хоть не в автобусе каком трясся и то хлеб.

— Чего ты застыла? Заходи уже! — дёрнула меня за руку воспитательница, и я поковылял за ней.

Приют был устроен просто — в крыльях жили девочки, по шесть человек в одной комнате, а в центральной части жили воспитательницы. Администрация, в основном, была приходящая, а типа почётным директором был сам маркиз Леровский, Пётр Петрович, дед Татьяны. Правда, судя по всему, если его видели раз в год, то это уже много.

— Это твоя комната, Лиза, ты тут раньше жила и будешь жить дальше. — тем временем Лидия Ивановна привела меня в комнату на первом этаже, где стояли шесть кроватей и тумбочки рядом с ними. — Свои вещи можешь положить в тумбочку. Она не закрывается, но у нас всё равно не воруют! Туалет и душевые в конце коридора, расписание комнат висит возле них. Столовая в центральной части на первом этаже, так что тебе будет удобно. Еда тоже по расписанию, в комнате ничего, кроме фруктов, держать нельзя. Понятно?

— Да.

— О, Саша! — воспитательница обрадовалась зашедшей в комнату девушке лет пятнадцати.

— Да, Лидия Ивановна. Ой, Лиза вернулась!

— Вернулась. Раз ты первая пришла, то назначаю тебя ответственной за Лизу. Если что, будешь ей помогать. Понятно? — девочка кивнула. — Хорошо. А ты, Лиза, не стесняйся обращаться к Саше. Ну всё, я пошла.

Воспитательница вышла, а Саша подошла к моей кровати.

— Ну чо, Лизка, ты как?

— Да нормально. Только не помню ничего. Амнезия.

— Аааа! Ну да, тебя ж тогда головой приложила! А в постель не ссышься?

— Вроде нет…

— А нас кусать не будешь? Или в столовке срать в руки и кидаться этим?

— Нет!

— Ну ладно. — она вдруг пнула меня по больной ноге и с удовольствием смотрела, как я шиплю от боли и тру ногу. — Ха-ха-ха, круть! Ты же поняла, что я мне посрать на твои хотелки? Поняла? Молодец! Но скажешь Иванне — и пожалеешь, что не сдохла! Усекла⁈

— Угу.

— Молодец! Добро пожаловать в приют!