Заживо в темноте

Глава 6

Лежа на кровати, с ноутбуком на коленях, Зои снова и снова просматривала «погребальное» видео. На нижнюю половину, где Николь Медина надрывалась в крике и колотила кулаками по крышке своего гроба, она не смотрела. Чуть раньше, когда в комнату заглянула Андреа и спросила, что это за крики, Зои выключила звук.

Она не сводила глаз с мужчины в верхней части экрана. Неотрывно следила за его спокойными, неторопливыми, обыденными движениями. По крайней мере, такими они казались с первого взгляда. Приглядевшись внимательно, Зои заметила, что в какой-то момент его движения ускоряются, становятся торопливыми, возбужденными. И походка делается неуклюжей: так ходят мужчины, когда борются с внезапной и неуместной эрекцией. Он сексуально возбужден.

Еще одно свидетельство, что это не розыгрыш. Этот человек воплощает в жизнь свою фантазию. Что именно его возбуждает? Что он снимает все это на камеру и показывает миру? Крики и стук из-под земли? Или само закапывание ямы?

Пока рано судить.

В дверь постучала Андреа.

– Зои? Есть хочешь?

Еще бы не хотеть! Зои поставила видео на паузу, вновь, нахмурившись, взглянула на экран. В верхней его части мужчина разравнивал песок. В нижней – в беззвучном крике, с широко открытым ртом застыла Николь.

Зои захлопнула ноутбук и встала. Она действительно проголодалась: от запаха жареного мяса приятно заурчало в желудке. Андреа ждала за дверью – бледная, с потухшими глазами, и при виде ее Зои охватили сострадание и стыд. Уже очень давно она не видела сестру такой. Обычно Андреа была веселой, энергичной, полной жизни… теперь же ее угнетал и высасывал силы неизбывный страх.

– И что у нас на ужин? – с показной бодростью поинтересовалась Зои.

– Я сделала шницель с пюре.

– Шницель? Звучит очень по-европейски!

– Кажется, это австрийское блюдо, – ответила сестра и, повернувшись, побрела на кухню.

Зои последовала за ней и увидела на клетчатой красно-белой скатерти две тарелки, от которых поднимался пар. Почетное место на каждой занимал кусок мяса – по всей видимости, курицы, – обжаренный и вывалянный в сухарях, а рядом – горка пюре с маслом, украшенная декоративным зеленым листочком. На краю каждой тарелки лежал ломтик лимона. И выглядело, и пахло все очень аппетитно: рот у Зои сразу наполнился слюной.

Пока та садилась за стол, Андреа достала из холодильника две банки пива.

– Выдави лимон, – посоветовала она.

Так Зои и сделала. Затем отрезала кусочек шницеля и положила в рот. В хрустящей корочке чувствовался вкус сухарей, перца – и уюта. Курятина мягкая, нежная, отлично прожаренная: сущее наслаждение! И лимон удивительно к месту.

– Здорово, правда? – улыбнулась Андреа, и на миг Зои показалось, что перед ней прежняя сестренка, веселая и энергичная.

– Потрясающе!

– На самом деле ничего особенного. Просто куриная грудка в сухарях. Едва ли заслуживает звезды Мишлена.

– Но определенно заслужила звезду Зои!

– Ты просто проголодалась, – слегка порозовев, заметила Андреа и начала резать свой шницель.

– А почему ты дома? – отхлебнув пива, спросила Зои. – Разве сегодня вечером не работаешь?

Андреа пожала плечами, уткнувшись в тарелку.

– Меня уволили.

– Что?

– Сегодня позвонил Фрэнк. Сказал, что нашел кого-то мне на замену. – Как ни старалась сестра говорить беззаботно, ее голос срывался.

Фрэнком звали хозяина ресторана, где работала Андреа.

Переваривая эту новость, Зои поняла, что первая ее реакция – облегчение. Ночные смены в ресторане были для них с сестрой источником постоянных споров. Зои считала, что это большой и совершенно ненужный риск. Гловер может подстеречь Андреа на задворках ресторана, куда она выходит выбросить мусор. Или выяснить, каким маршрутом она возвращается домой, и схватить, едва девушка выйдет из такси. Или…

– И почему он тебя уволил? – спросила она наконец.

– А ты как думаешь? – с горечью ответила Андреа. – Сказал, что не может платить официантке, которая не готова отрабатывать три ночные смены в неделю.

– Милая, мне очень жаль, но…

Андреа бросила вилку на стол.

– Зои, я так больше не могу! Прошло уже больше месяца. И никто, нигде, ни разу его не видел! А агент Колдуэлл говорит…

– Агент Колдуэлл ошибается! – гневно выплюнула Зои. – Он не видит, что Гловер…

– Он говорит, что Гловер очень осторожен. Что он не рискнет вступить в прямой контакт.

– Колдуэлл ничего не понимает! Фантазия Гловера в том…

– Зои, мне плевать на его фантазии! Что, если он действительно лег на дно – и будет скрываться еще год, или два, или пять? Все это время я буду вот так жить?! – Слезы, которые она долго пыталась скрыть, покатились по щекам; одна слеза упала на шницель и впиталась в слой сухарей.

– Андреа! – Зои потянулась к сестре, но та отдернула руку.

– Ладно, забудь, – сказала она. – Работа все равно была хреновая.

Не зная, как утешить сестру, Зои молча вернулась к еде. Андреа утерла слезы и тоже принялась за шницель.

Через несколько минут тяжелого молчания Зои сказала:

– Звонил Тейтум. Не возражаешь, если, пока мы будем в Техасе, к тебе будет иногда заглядывать его дед? Он уже стар, и Тейтум говорит, что ему очень одиноко.

Андреа смерила ее проницательным взглядом. В отличие от Зои, она не унаследовала от матери длинного носа с горбинкой, но получила от отца те же пристальные зеленые глаза. Зои прямо встретила ее взгляд. Несколько секунд прошли в молчании; Зои не знала, поверила ли сестра ее невинному объяснению.

– Конечно, – ответила наконец Андреа. – Он милый, правда?

– Правда. И почти никого здесь не знает.

Это была уже откровенная ложь. За те полтора месяца, что Тейтум с дедом прожили в Дейле, Марвин успел завести себе компанию – в основном из людей намного моложе себя – и дважды устраивал в квартире внука шумные вечеринки, после которых соседи вызывали полицию, а квартиру приходилось долго приводить в порядок.

– Мне все равно нечем заняться. Собственного жилья нет, работы теперь тоже…

– Найдешь другую работу.

– Я устала, Зои. Страшно надоело бояться!

Зои молча кивнула: нежное, тающее во рту пюре вдруг утратило для нее вкус. Андреа всего этого не заслужила! В отличие от Зои, она всегда старалась держаться подальше от насилия. Не могла видеть, как кому-то делают больно – даже по телевизору. А теперь из-за того, что она – сестра Зои, в ее жизнь ворвался монстр…

– Как только вернусь, я все исправлю, – пообещала Зои, от души надеясь, что сумеет сдержать свое слово. – Манкузо обещала дать мне доступ к делу. Найду этого ублюдка Гловера и засажу его за решетку!

– А если нет?

– Что-нибудь придумаем. Обязательно. Обещаю.