Заглуши Мою Боль (СИ)

— Только Джераном его не обзывай, — хмыкнул появившийся за плечом Кара Дик. — Дэрек слишком уж засветил его в особых кругах, да и документы подделывать не нужно. Я тут ещё вот чего нарыл…

— Да поняла я уже свой прокол, Сит он, Сит, — покорно согласилась я, беря протянутый мне листок. — Только с какого отжига вы вваливаетесь к Свободной в комнату и орете на весь этаж?

— Та мы тебе звуковой контур еще ночью кинули, а то б вы сами весь этаж перебудили! — заржал вечно раздражающе весёлый Карей. Стоп. В смысле — контур?

— Вы что, электронику мне подсунули? Вы нормальные? Я ж вас по ней и вычислила, динозавры доисторические! Это ж только Альянс мог допустить использование этих технологий на планете с эдектрооптической направленностью развития техники!

— Ты не умничай, мы тоже много страшных слов знаем. И то, что ты кристалло…этот, ученый, — тоже, — серьёзно поведал Дик. — Тебя наконец нашли Стражи, ты своим исчезновением Кэррая чуть до инфаркта не довела. Он-то, пинком отправленными людьми на твои поиски, нас на Старую Башню и вывел. Но вы и оттуда уже исчезли. Он вернулся в Столицу, тебя перехватывать, а мы решили, что ты немного… расторопнее, и предпочтешь отсидеться. Так что сейчас это — намеренно, пусть вычисляют. Нужно показать, что ты — под патронатом Альянса, и это не мы пытаемся тут боевые действия развязать.

— Если чо — я был против, — сразу слился в отжиг Карей. — Хоть опровергать это вряд ли кто-то будет, официально всех представителей, кого нашли ещё целыми, с планеты вывезли, астаци *вряд ли пикнут. Но слишком уж рискованно так светиться.

*стаци — глубоко внедрённые агенты на постоянной основе

— Ну, у меня как раз другого выхода нет. Нам в Столице безопаснее, перекрытые банковские счета — махинации не соледарцев, я пробила. Так что я, в любом случае, проявившись — в большей безопасности. Тэлл — меньшее из возможных зол.

— Тэлл? — о, а синхронно Кар не только с Диком говорить умеет, но и с Ситом, который еще и добавил:

— Ты ничего мне рассказать не хочешь?

Дик же, по обыкновению, хмыкнул. Многозначительно так. Знает, зараза. Похоже, у кого-то тут на меня не хилое досье…

.

*****

Пока Дана… Соль, начинаю отвыкать, а не стоит… Хозяйка пререкалась с парнями, оделся, забрал у неё листок, что принес Дик. Вчитался.

Грамоту я знаю, даже нескольких языков, но вот практики в чтении было мало. К чему она постельному рабу? С ним можно поиграть, например, ножиками, даже потренировать для развлечения, но читать? Это скушно. Для хозяев. А если меня и оставляли, изредка, одного в доме, то уж никак не в библиотеке…

Но прочел. Подтверждение на официальный запрос хозяйки о присвоении рабу… мне… статуса телохранителя с правом ношения холодного оружия. Ого, даже так. Хотя, а почему нет, кристалл то у меня вполне допускает, он же полного подчинения.

Хоть, по факту, и работает через… неправильно работает, в общем. Я и с ним столько натворил, с десяток раз утилизировать можно…

Спасибо, конечно, Ричарду, нужная бумажка. Но Дане не перестаю удивляться. С чего это вдруг у неё прям такое доверие к этим людям? Ладно я, рассказав то, что рассказал, немного способствовал этому, особенно с их стороны. Хотя, большую часть они, похоже, и так знали. Но вот она, прямо так, едва ли не по-дружески? Или у Свободных всегда так?

Не могу перебороть настороженность. Они — агенты, им маску надеть — дело тренировки, рабочий момент. Дана вон, подруге своей как доверяла, а я очень сомневаюсь, чтоб та о планах Альянса насчет неё не знала… Разве это не предательство? Хоть и сказала, что ей жаль.

Складываю разрешение, прячу в безразмерную сумку хозяйки. Она одеваться собирается? И, краем уха следя за вялой перепалкой, замираю.

— Тэлл? Ты ничего мне рассказать не хочешь?

Ощущения-то какие знакомые! Как меня кристалл до сих пор не убил, в отжиг?!

Для неё глава Стражей и Тайной Службы Тэллас Кэррай — тоже просто Тэлл?

Друг? Личный враг? Или больше?…

Проклятое воображение. Я ведь почти переварил то, что она — жена Дэрека. Но с этим проще — один раз я его уже убивал, нужно будет — повторю. Дана против точно не будет.

Но… другие? Даже как-то не задумывался об их существовании. Поймал себя на том, что хотел бы увидеть полный список, желательно с пометками, кого можно удушить сразу, и Дана при это не расстроится. Стало стыдно. Это я своих хозяев поголовно в утилизатор бы закинул и не поморщился, даром что радость от соития изображал, а у неё-то, может, всё по-другому было. По взаимному…

Соль, да что ж такое… Прямо накрывает что-то. Противное.

— Сит, прекрати сейчас же, — Дана потирала запястье, глядя на меня, даже не обращая внимания на сползшее одеяло, открывшее грудь. — У меня уже голова раскалывается от твоих эмоций, и брасфон током дерётся! Больно же!

— Либра Хоэри, — вдруг ледяным тоном выдал Ричард, — А как давно вы чувствуете разряды брасфона? И как именно ощущаете эмоции своего раба?

Что-то и у меня внутри всё как-то резко заледенело.

— Отжиг, а ведь так действительно не должно быть, — удивление Даны было какое-то испуганное. — Привязка же односторонняя, правильно?

Соль, ведь правильно же?!

— Так, — как ни странно, первой отмерла сама Дана. — Этим я займусь, когда доберусь до лаборатории Дэрека. Заранее думать об этом бесперспективно, просто буду собирать данные. Сейчас актуально другое. Раз люди Тэлла…са Кэррая здесь, возвращаться не так опасно. Мы едем в Столицу.

Не хочу я в Столицу.

Соль, не хочу!

ДОРОГА В СТОЛИЦУ

Конспираторы из Дика и Карея — никакие, прямо скажем. Скорее — провокаторы. В Столицу везти нас они собрались на своём мобиле. Причем, водителей у них не было. Хотя, Виситеры (посетители), а статус у них именно такой, часто мобили арендуют без водителей, и дешевле, и лишних глаз нет.

Парни заняли места впереди, вещи уложили в соответствующий отсек, кроме неизменной сумки. Дана устроилась на заднем сидении, я попытался сесть у её ног, за что едва не получил подзатыльник, от которого, неожиданно даже для себя, увернулся.

От хозяйской руки нельзя не то, что уворачиваться, — даже отклоняться, для чего бы её не подняли. Это же базовые навыки! Я же, мало того, что шарахнулся, так еще и мой кристалл на это не среагировал!

Карей, закрывавший дверь мобиля, на секунду застыл, а Дик, садившийся за управление, по обыкновению хмыкнул.

— Ты, Дана, сейчас ещё извинись перед ним, и до Столицы точно доедут только наши трупы. Тебе сразу все твои кульбиты с борьбой за права рабов припомнят, никакое публичное раскаяние не поможет!

Да, даже до меня долетел давний скандал, едва не пошатнувший устои аристократии. Но там обошлись малой кровью — защитница рабов признала, что погорячилась, ей пошли на какие-то уступки, и всё закрыли её публичными извинениями. Так это что, тоже была Дана?!

Хоть кто-то на Соледаре знает о ней меньше, чем я?!

*****

Самоконтроль таки придётся усилить. Конечно, мне, как пришлой "дикой" аристократке, раньше прощали многое, пока я окончательно не перешла все границы. Их границы.

Тогда я впервые решилась возразить мужу. На людях. На приёме, где при мне оступившуюся рабыню заставили вылизывать с пола и туфлей гостей то, что она нечаянно опрокинула. Слегка пьяные "селебрити" устроили из этого целое шоу, и у меня сорвало крышу. Речь получилась спонтанная, сумбурная, но очень красочная.

Возможно, как жене Дэрека, мне и это могло бы сойти с рук. Но приём был открытый, в честь посла Альянса на Соледаре, и на нём присутствовали журналисты. Скандал раздули до межпланетного масштаба.

О, тогда я не просто первый раз пошла на противостояние с мужем, но и первый раз проиграла. Это было полное фиаско. Начало конца.

Тогда меня "простили". Но больше подобного не спустят, Дик прав. Мне придётся соответствовать этому обществу, приняв его правила.

И ведь я это знала, возвращаясь сюда, даже некоторое время соответствовала. Никого не истязала, но и не кидалась вырывать кнут и пульт у каждого встречного рабовладельца.

Пока не завела раба.

Который вот них… ни разу для меня не раб.

Я машинально сильнее вцепилась в тёмную мягкую шевелюру Сита, усевшегося таки на полу у моих коленей. Вздохнула.

Это будет сложнее, чем я думала.

Намного, отжиг, сложнее.

.

*****

Сидя на, казалось бы, привычном месте у хозяйских ног, пытаюсь понять, как лучше всего подать себя в качестве раба. В слепую покорность играть опасно, проколюсь или перегну. А вот раболепская благодарность — самое оно. Хозяйка же меня из борделя выкупила, от ужасов спасла. И потерять и расстроить я её боюсь именно по этой причине — знаю, что в другом месте хуже будет. Да, это прокатит. Очень даже достоверно. И если взгляд не сдержу — влюблённость вполне можно списать на трепетную преданность, основанную на страхе попасть обратно в бордель.

Влюблённость. Соль, прости. Я не специально. Я не это имел в виду!

Чувствую, как рука в моих волосах дёргается. Опять что-то почувствовала?

Ментальная связь, чтоб её в утиль.

Вот как так? То, что раб улавливает эмоции хозяина — это нормально, ведь ментальные приказы часто ими окрашены, начинаешь различать. Тело тупо исполняет, но мозг-то фиксирует, мы ж не бездушные автоматы, что б хозяева об этом не думали. Но ведь хозяину на обратку сам кристалл подчинения блок ставит! Что с моим не так?!

Дэрек, надиктовывая свои наблюдения, часто упоминал "эффект добровольности", приводящий к "углублённому восприятию команд" и "неожиданному расширению и стабилизации ментального канала", нужно будет рассказать об этом Дане, может ещё пару терминов вспомню. Не даром у меня спрашивали согласия на привязку и эксперименты. Зря не придавал тогда этому значения, сосредоточившись на цели.

Меня снова передернуло от воспоминаний о собственной тупости и наивности.

Дана убрала руку с моей головы и немного отодвинулась. Соль! Тише думать надо.

Кстати, о наивности. В отражатель* (*зеркало заднего вида) перехватил пару настороженных взглядов Дика и, почему-то слегка виноватых, Карея. Не так всё просто с этими двумя, как считает Дана. Или делает вид, что считает.

Эта тема показалась мне менее "громкой" и занимала мысли вплоть до того, как Дана попросила притормозить у какой-то придорожной мастерской. Выскочила, ничего не объясняя. Но всё и так понятно — лучше здесь, чем в кустиках.

К этому моменту надумал я себе уже довольно много. Видимо, не слишком заботясь при этом о выражении своего лица, а зря, судя по сузившимся глазам Ричарда Трэнтона.

Да, согласен, нужно поговорить.

Бросаю на Ричарда красноречивый взгляд.

— Кар, у меня спина затекла. Пройдёмся? — он понял меня.

— Не, ты ж в курсе, не люблю жару, — отмахивается Карей, не отрываясь от ведущего*. (* навигатор, карта)

— А ты, Сит?

— Да, разомнусь с тобой, — лениво, насколько смог, хотя желание — выскочить и Дика за шкирку оттащить.

Отходим в тень строения.

Я это спровоцировал, мне и начинать. Справедливо.

— Ричард, может стоило и Дану предупредить, что она — наживка?

Хмыкнул, но не зло, как я настроился, а как-то… одобрительно?

— А ты думаешь, я её в тёмную использую? И она не догадывается? Совсем? Если уж и до тебя дошло.

— Тогда на кого наживка — почему не объяснил? Дэрек? Энси? Крыса из ваших?

— Потому и не объяснил, чтоб не спугнуть. Слишком уж вы догадливые. Такое вслух вообще не говорят — и у…

— …Стен есть уши, — закончил я за него. — А Кар в курсе, или тоже только "догадывается"?

— Кар гораздо конкретнее догадывается — он ваше прикрытие. Да и в Столице у твоей хозяйки найдутся защитнички… да не дёргайся ты так, я вообще не про то! Она — аристократка, хоть и пришлая, наследница. Вступит в права — получит еще и полномочия. Совету сейчас она живой нужна, да ещё и с завязками на Альянс — если что случится и пойдет резонанс… Одно дело — выдворить подозрительных чужаков с закрытой планеты, совсем другое — не суметь обеспечить безопасность своим. Если умело на этом сыграть, можно и до блокады Соледара доиграться. А игроки, сам понимаешь, здесь опытные.

— Но… — Соль, вот когда говорит — вроде всё понимаю, а самому сформулировать сложно. — Но блокада — это же для всех плохо… Торговля… всё развалится.

— Вот поэтому хозяйку твою открыто никто и не тронет. А "закрыто" — слишком рискованно, особенно в Столице. Так что, если честно, я даже не очень верю, что на неё как на приманку кто-то крупный вообще клюнет. А с мелочью мы справимся. Так что будь начеку, догадливый.

— Подожди, — я всё ещё не понимал. — Но какой вам смысл действовать от имени Альянса, если вас подставили и отозвали?

— А кто это знает, кроме нас? То, что мы не попали под сенокос агентов неизвестно кем, предположительно работорговцами, вовсе не значит, что Совет состоит из одних идиотов и мы не под колпаком соледарцев. Но вот что наши работодатели от нас полностью открестились — не афишировалось. В связи с творящейся хернёй — все выжидают. Включая ту гниду, что нас подставила. И я очень надеюсь, что это именно происки какой-то конкретной гниды, а не смена курса всей структуры. Так что мы все пока — просто ждём.

Дик похлопал меня по плечу, развернулся и пошел к мобилю. Я — следом.

Слабое какое-то утешение. Зато честно. Слегка.

Не хочу я в Столицу. Не хочу!

А В ЭТО ВРЕМЯ

Аэрус Кэррай мерил шагами свой кабинет. Четыре — до стола, шесть — влево, до стены с картиной, разворот, тринадцать — к другой стене, с панорамным окном.

И в обратном порядке: тринадцать — шесть — четыре. И вот он снова у двери своего кабинета.

Своего бывшего кабинета.

Который каждый раз, задумываясь, продолжает мерить шагами. Мысленно.

Аэрус разжал пальцы, вцепившиеся в подлокотник кресла на антигравитационной подушке. Инвалидного кресла, к которому прикован последние двенадцать лет.

Ну, пусть не конкретно к этому креслу: модели менялись, но не суть.

Инвалидом он перестал ощущать себя уже довольно давно, спасибо работе и преемнику. Но кресло все равно раздражало.

— Проходи, Тэллас, — бросил он неслышно возникшему за его спиной мужчине. — Рассказывай.

Страж, без тени удивления, с мягкой грацией хищника обойдя посетителя, а затем и массивный стол, встал рядом со своим креслом и оперся о него рукой. Сидеть в присутствии Свободного он не решался не из-за статуса, который, в принципе, это допускал, и не из-за должности, которую Аэрус занимал, а из уважения к своему покровителю, который всегда чувствовал, когда ему есть что рассказать.

— Она едет сюда. Четыре покушения, два — предотвращены, два — не удались. Потери со стороны… третьей силы.

— Альянс?

— Тоже, трое, включая её куратора.

— Странно, что их люди еще остались. Она успела передать данные?

— Да, и получить, похоже, тоже.

— Похоже?

Тэллас Кэррай выдержал взгляд.

— Чисто сработать не удалось. Меня отозвали.

— Мэдсэн?

— Да, Советник.

Брови на бесстрассном лице сдвинулись к переносице.

— Он получил слишком много власти в последнее время. Почему ты с этим ничего не делаешь?

На этот раз молодой Кэррай всё же отвёл глаза.

— Изучаем… связи. Не хотелось бы рубить постепенно, чтоб не дать шанса укрепить защиту.

— А ещё — нехватка ресурсов, брошеных на единственный объект.

— Она важна.

— Для Соледара или для тебя? — голос не повысился, но стал жестким. — Ты уверен, что твои счёты не ставятся в приоритет перед долгом, Тэллас? Ты точно уверен, что это не личное?

— Это никогда не было не личным, Советник.

— Полным обращением!

— Советник… Либрас Аэрус Кэррай.

— Вот именно, вольноотпущенный Страж Тэллас Кэррай. Когда ты принимал это имя, ты получил не только привелегии, но и обязанности!

— Которыми ни разу не пренебрёг, наставник!

— Ни разу? — глаза Аэруса сузились.

Кэррай выдохнул. Слишком резко.

— Она важна для Соледара. Она — Хоэри, и, вступив в права, станет полноправной частью этого мира. В наших интересах иметь над ней хотя бы умеренный контроль.

— Она — бомба со взбесившимся таймером, — голос понизился ещё на пару градусов. — Даже Либрас Хоэри не смог её контролировать.

— Он просто выбрал не верную тактику, — Кэррай внезапно обрел пошатнувшуюся при упоминании личного уверенность. — На проявление силы она отвечает агрессией, но при этом принимает аргументы. А учитывая её связь с Альянсом, Либра Хоэри — не последняя политическая фигура.

— До сих пор? Они же отозвали контингент.

— Её сопровождают Трэнтон и Куэйли. Открыто. Даже имена не сменили. И ещё. Она выкупила раба Дэрека. Того самого.

Аргус заметно нахмурился.

— А это ты как допустил?

— Всё было законно. И меня отозвали.

Мужчина тихо выругался. Это выдавало крайнюю степень его неудовольствия.

— Соль, мы теряем рычаги. Покушения были до или после?

— Предотвращенные — до. Неудавшиеся — после.

— Значит, под защитой… Не только твоей. Тэллас, я должен быть уверен, что твоя жажда мести не повлияет на решения.

— Наставник, месть не входит в мои планы. Клянусь.

— Хорошо, — Аэрус хлопнул ладонями по подлокотникам антиграв-кресла и подался вперед, словно намереваясь встать. Это движение до сих пор обманывало окружающих. — Прибудут — не попадайся им на глаза, проследим, что предпримут. И кто предпримет. А мне постарайся организовать встречу с Трэнтоном. Да не волоки его в казематы — вежливо пригласи, думаю Ричард не откажется увидеть старого друга его куратора.

Он уже предвкушал эту встречу.

Жаль, сам Эштон этого не увидит..

*****

Интересно, о чем эти двое сейчас там перемигиваются? И Кар — красавчик, так виртуозно делать вид, что он совершенно этого не замечает. Надо его в казино затащить, на покер.

Хоть бы это прорвавшееся джентельменство и желание меня от всего оградить не вылезло Ситу боком. Да и мне заодно. Но что я сделаю? Уже вот пыталась отговорить своей жо… э… собой жертвовать, так ещё и крайней осталась — выбор я ему мешаю делать.

Выходку эту мы, к слову, мягко спустили на тормозах, не до выяснения было. Точнее, совсем не то выясняли. Но даже не знаю теперь, как намекнуть — в Столице такое не прокатит. То есть, может привести к печальным последствиям.

Отжиг, теперь и за языком следить. Это здесь, за Контуром, эксцентричная Либра не вызывает удивления, просто потому, что офигевают все уже от самого факта присутствия Либры, и до её эксцентричности дела никому нет. Нормальная и не будет лазить за Контуром, где даже погоду не регулируют, а если и вылезет по необходимости, то из мобиля с кондиционером носа не высунет.

А вот в Столице эксцентричность не приветствуется. Там аристократизм нужен. Он у них, конечно, хоть и с вывертом, но зато в жестких рамках. Не расслабишься.

А учитывая, как именно я покинула планету в прошлый раз, ошибок мне не спустят. Совсем.

Я снова поймала схлестнувшиеся взгляды Сита и Дика. Да что ж такое! Они там, у мастерской, когда я выходила, не до конца отношения выяснили? Вот жеж отжиг, а я надеялась.

Ладно, до контура ещё, как минимум, пол дня пути. Даже на таком мобиле.

Что, кстати, подозрительно. Не стесняя своих агентов в средствах, Альянс откровенно не приветствовал демонстративное транжирство. Такое, как аренда этого мобиля.

Вместительный и комфортный, он, наряду с тремя парами колёс, был оснащен ещё и антигравами, имевшими автономный контур энергии. Обтекаемая форма, выглядевшая довольно фантасмагорично на фоне местных пустынных пейзажей, также улучшала аэродинамические свойства. Поэтому, выехав за пределы городка, мы понеслись с утроенной скоростью, за окошками всё мелькало настолько быстро, что меня даже замутило. Может даже и быстрее доберемся.

Мобиль в целом, несмотря на тёмное, но светоотражающее покрытие, буквально переливался дороговизной и неуместностью. Уверена, у парней были свои причины так выпендриваться, но подколоть так и подкалывало. О, а прикольный оборот.

Похоже, меня слегка заносит. Или начинает нести. Откат? Или предупреждающая истерика? Я внутренне хихикнула — предвкушающая, отжиг. Не вовремя как, в утиль бы её, у меня как раз успокоительное закончилось. Может у Дика попросить? Хотя, учитывая взятую им на себя миссию, ему и самому оно скоро понадобится. Очень сильно.

Да что ж такое. Либра в голове вполне ощутимо тряхнула Данку за грудки и, пообещав в случае потери контроля запихать её обратно в глубины подсознания, дала ощутимый щелбан напоследок. Вроде помогло.

Сит непроизвольно потер лоб, бросив на меня странный взгляд. Блин, вот этого мне ещё не хватало. Интересно, а количество и качество секса влияет на глубину привязки и проводимость ментального канала? Жаль, что я слаба в этой области, в смысле в области нейробиологии, а не в сексе. Надеюсь. По этой части специалистом у меня был муж… В смысле по нейробиологии… Отжиг, таки истерика…

Полноценно оформить эту мысль мне помешал Кар.

— Дик, тормози. Мы приближаемся к сети скважин. Выкачка уже давно остановлена, но пары от реагентов могут ещё остаться. Да и сами расщелины… слишком удобное место.

Класс. Какая у нас всё-таки понимающая компания. Никто даже не спросил — для чего. Понятно же, что для засады.

Неприятное место, чего только этим путем поехали. Добыча соли открытым способом — наименее затратна для такой планеты как Соледар. Но и нитриты из добытого рассола выделить практически не реально — не до конца сформированная структура распадается при выщелачивании. Хотя я пыталась применить технологии работы с жидкими кристаллами для выделения структурных связей, но не сложилось как-то.

Сопровождаемое отвлеченными мыслями, тело, тем не менее, приняло решение подготовиться. Собрав мазер и проверив его кристаллы, я закрепила ремень безопасности так, чтоб при необходимости легко освободиться из захвата. Сит молча перебрался на сидение рядом со мной, расстегнув и слегка подкатив манжеты рубашки, в которую я заставила его вырядиться. В конце концов — в столицу едем, пусть привыкает к статусной одежде. Но под рукавом ножны всё равно выделялись — так и было задумано, я хотела подчеркнуть его статус телохранителя.

— Сит, а ты стрелять умеешь? — решил поинтересоваться Карей.

— Нет. Немного… с ножами могу.

— Это мы поняли, — протянул Дик, но разговор не продолжил.

На моём запястье пискнул брасфон. Коммуникатор? Здесь есть сеть? И откуда у меня к ней доступ?

Высветила сообщение, не скрывая его от напрягшихся спутников.

"Клещи. Уйти не сможете. Продержитесь минут восемь. Раньше не успеем."

Ну что ж. Коротко и лаконично. И, что самое страшное, всё понятно.

— Это кто ж о тебе так заботится? — буркнул Дик, активируя внешний контур.

Выражение лица Сита было абсолютно не двусмысленным, только вот на меня чего так смотреть? Я тут при чем? Сама хотела бы знать цену этой самой "заботы"…

— Не хочу я в Столицу, — неожиданно выдал мой… телохранитель. — Не хочу.

Отжиг, как я его понимаю!

КЛЕЩИ

"Клещи" были жесткими, не с двух, а с четырёх сторон. Нормально разглядеть преследователей-встречающих было трудно из-за всё ещё высокой скорости и ярких отблесков солнца от зеркальных поверхностей техники противника.

В едва вовремя поставленный вокруг мобиля защитный контур ударил достаточно сильный заряд, скорее всего ионного бластера, с силой отбросив притормозивший мобиль с курса, но антигравы, намного более мощные, чем изначально я предположила, скомпенсировали удар, не дав мобилю перевернуться или вообще угодить в расщелину скважин.

— Только попробуй опять зажать меня на полу, — бросила покосившемуся в мою сторону Ситу.

— А то что? Перестанешь называть меня по имени? — хмыкнул окончательно утверждённый в статусе телохранитель. — В очередной раз?

Кар заржал, не отвлекаясь от лихорадочного переключения каких-то малопонятных рычажков на невесть откуда появившейся перед ним панели. Дик крутил штурвал, в который трансформировался рычаг управления мобилем, выворачивая наше транспортное средство параллельно линии горизонта.

— Да, угроза перестаёт работать, — огрызнулась я. — И уже имя твоё мне нравится, так что теперь не дождёшься. Но я ещё что-нибудь придумаю.

Мобиль резко взмыл вверх, но не достаточно быстро, и от очередного заряда, прошедшего под нами, ощутимо тряхнуло. Мобиль опустился, взвизгнув колёсами, и вильнул между расщелинами, едва не потеряв центр тяжести — спасибо антигравам.

— Классное корыто, — заметила я завистливо. — Я тоже такое хочу!

— От Альянса точно тебе не светит, — процедил Ричард, со всей дури навалившись на штурвал, заставляя мобиль зарыться носом. Сит слетел на пол, уперевшись коленями в переднее сидение, меня же удержал ремень. — Выслуги лет маловато.

— Влево, бл. ть! — команда Кара была ясна, но, увы, не выполнима. Мобиль окончательно ушел вперёд, дёрнулся, завалился вверх тормашками, в смысле, колёсами, снова дёрнулся и пополз вперёд.

— С..ка, захват! — Карей лишь накренил панель, продолжая щёлкать переключателями. — Ни разрядами, ни контуром не отсекается!

— Я компенсирую двигателями, но упора нет — всё равно затянет.

— Может, нырнуть в дыру?

— Ага, чтоб нас там и накрыли! Нет уж, у меня клаустрофобия. Так хотя бы пространство для манёвра и минимальная видимость.

— Какого манёвра?! Мы как мул на аркане! Причем аркан вообще распознать не могу!

— Визуально — сзади противник, в зоне поражения, — я практически выскользнула из удерживавшего меня ремня, зацепившись за него одной ногой, второй пытаясь упереться в спинку переднего кресла. Вниз головой не очень получалось, но мазер дулом к стеклу я всё-таки удерживала. Сит уперся ногами в потолок, ставший низом, а плечами — в бывший пол, и подхватил меня под мышки, придавая устойчивости прицелу.

— На счет "три" — снимайте защиту, чтоб прошел выстрел, попытаюсь отбросить задних, на отдаче попробуйте отцепиться или хотя бы перевернуться. — Мы пока ещё не стреляли, только уворачивались, может и прокатить. Только бы ребята поддержали.

— Давай, — Дик дёрнул штурвал на себя. — Раз, два…

— Три! — заорала я, нажимая спуск.

Со снятием контура в кабину ворвалась бушевавшая снаружи какофония звуков: скрежет металла, рёв моторов, гудение полей и звон силовых разрядов, а ещё — отчётливый свист ветра, практически урагана.

Ветра? На Соледаре?

Удар мазера не достиг преследователей, лишь взметнув песок перед ними. Я щелкнула регулятор диапазона, сузив, и увеличив дальность. Снова выстрел. Да! Сквозь грязь и песок увидела днище бронированного мобиля преследователей.

Наш трансформер снова подкинуло, и, под отборный, отнюдь не Соледарский мат Ричарда, шваркнуло в сторону. Сит не удержал меня, и моё тело впечаталось в правую дверцу, издав отчетливо слышимый даже в этой свистопляске хруст. Но мобиль всё ещё продолжало тащить вперёд.

— Я не понимаю, чем нас тянет! Что это? — проорал Кар. — Не силовой, не поле, не что-то материальное! Ничто!

— Да, это ничто, — орать у меня не было сил, но пытавшийся освободить мою застрявшую и, кажется, сломанную ногу Сит точно всё слышал. — Это вакуум, стационарный насос для выкачки рассола. Он направлен на нас, возможно ограничивающими полями. Но это вакуум. Ничто.

Так и не сумев освободить пострадавшую конечность, Сит просто прижал меня к сидению, закрепив поперёк тела другим ремнём, и кинулся к парням.

Краем пытавшегося уплыть от боли в ноге сознания я отметила участившиеся вспышки выстрелов, направленные почему-то не в нашу сторону. Приближается подмога? Хорошо, но поздно — нас затянет раньше. Ну, хоть отомстят… кому-то.

— Может сработать! — в тишине вернувшегося контура вопль Карея оглушил, но немного вернул сознание. — Но мы же расстояния не знаем!

— Киньте любую материю с маячком — будет вам расстояние! — это Сит тут умничает? А чего он-то орёт? — Скорость на плюс-минус рассчитаете.

— Я сформировал заряд. Сит, держись. Кар?

— Да, закрепил. Убираю контур, — ветер ворвался сквозняком через дыры вместо переднего и заднего стёкол, выметая все не закреплённые предметы из салона, попутно засыпая нас песком и гравием. Мобиль, или что это вообще такое, снова тряхнуло, слегка отбросило назад, опять потянуло вперёд и, через несколько секунд, оглушило мощным взрывом.

Перед тем, как потерять сознание, я поняла — они выбросили вперёд всё оставшееся топливо, сжатое независимым контуром, и выстрелили, когда оно достигло насоса, подорвав всё к х… в утиль.

Погибать — так с музыкой.

ОЧЕВИДНОЕ

Дверь в кабинет распахнулась, с силой стукнувшись о стену, но не отлетела обратно, словно примагнитившись к ней. В какой-то степени, это так и было. Закрылась она после того, как посетитель отдалился на безопасное расстояние.

— Ты совсем разум потерял? — не въехавший, а буквально ворвавшийся на своём гравикресле Советник, обычно довольно скупой на проявление эмоций, сейчас даже не пытался их контролировать. А если и пытался, то это у него не получалось. Совершенно. — Как тебе вообще взбрело в голову лично участвовать в операции? Что ты хотел этим продемонстрировать? И кому?

— Личный интерес. Осведомлённость. Границы сферы интересов, в которую входит возобновление сотрудничества с Альянсом. Тем, кому вот уже лет десять позволяем проникать на закрытую территорию, делая вид, что ослепли, оглохли и потеряли нюх. Вы же сами приказывали что-то сделать с возростающим влиянием… оппонентов.

Спокойный тон поднявшегося из кресла Стража немного остудил пыл посетителя. Но не сильно.

— Почему сразу не поставил в известность?

— Не успел. Информация пришла с задержкой по страховочному каналу. Решил не прерывать… совещание Совета.

— Этот фарс нужно не прерывать, а прекращать, — не сдержался Аэрус, всё ещё не до конца подчинивший эмоции. — Но да, не стоило давать им повод. Ты слишком явно продемонстрировал своё покровительство, а, следовательно, и мой интерес.

— Его отсутствие более подозрительно, чем демонстрация.

— Альянсу или Либре Хоэри?

— Конечно, и ей тоже. Технически и законодательно мы в состоянии не допустить утечку технологий её мужа, но не стоит забывать, что она — сама неплохой специалист, имевший доступ к образцам Соледара. И, вернувшись на планету, открыла нам возможность найти аргументы склонить её к постоянному проживанию здесь, вплоть до полноценного гражданства с возвращением полномочий в Совете, пусть и под покровительством Альянса. Это даст время найти рычаги для её контроля. Нужна демонстрация наших возможностей предоставить ей защиту здесь, на Соледаре, чтоб она сама решила остаться. Ведь, как Либру, мы удерживать её не сможем — это создаст ажиотаж вокруг применения силовых методов к Свободным, так не нужный сейчас, накануне заседания Управления и пересмотра членства в консолидации.

— Ещё одно сборище марионеток, — Аэрус приблизился к окну, рассматривая панораму вечернего города. Тэллас Кэррай давно не видел своего наставника в столь эмоциональном состоянии. Вдохнув, он решился.

— Простите, но я не понимаю, для чего вы вынудили меня озвучивать очевидное. Это же ни на шаг не отходит от обозначеного вами направления.

— Я должен быть уверен, что ты всё ещё чётко представляешь себе это направление, — в голосе мужчины послышалась усталость. — Атаки на Контур усиливаются. Ты знаешь, насколько увеличилось количество перехваченного контрабандного оружия. А значит, проникшего сюда и не выявленного — тоже. Вспышки бунтов, не контролируемые нами. Тэллас, ты должен был сказать мне. Сам, не ожидая моего визита. Я не хочу думать, что ты затеваешь какую-то свою комбинацию.

— Наставник, — голос Стража охрип от несправедливых подозрений и необходимости оправдываться, — я лоялен Соледару, не меньше чем вам.

— Зачем ты полез туда лично? Скоро задачей будет не просто сохранение баланса, а предотвращение боевых действий, а ты, вместо предотвращения, принимаешь в них активное участие. Вот чем ты думал?

Страж искренне надеялся, что стыд не проявился на его лице.

— Личная инициатива, желание проконтролировать. Простите, больше не повторится.

— Да уж надеюсь, — Аэрус явно остыл, позволив себе откинуться на спинку кресла. — Ну и что, проконтролировал? Как они?

Выдохнув, Страж сел. Он, конечно, не рассчитывал, что Аэрус Кэррай проигнорирует его своеволие, но был действительно напуган накалом эмоций своего наставника. Это сбивало с толку. Значит, где-то он действительно сильно прокололся, что-то не учёл, но где и что?

Зная Советника, всё, на что тот ему указал — лишь вход в шахту, глубину которой ему сейчас не охватить. И он лишь в паре шагов от того, чтоб в неё провалиться.

От виска под воротник белой рубашки скатилось несколько капелек пота.

— Все в больнице, в сознании. Под… охраной. Либра Хоэри с локальным лечебным модулем — сложный перелом ноги, но регенерация проходит успешно, через несколько часов модуль снимут. Трэнтон и Куэйли согласились на осмотр, без возражений, подтверждения получены. Либра Хоэри решила не затягивать со вступлением в права, пригласив юриста прямо в больницу. Я контролирую, всё будет законно и надёжно. Представителем назначен Куэйли, копии бумаг будут у вас на столе. Но есть один нюанс. Ричард Трэнтон получил статус Либраса, вступив в брак с гражданкой Соледара. Она всего лишь Вольная, но коренная, а он, как потомственный аристократ, подававший вид на жительство, удостоился высшего статуса.

— Теллас, — Страж был рад уже тому, что наставник на него не смотрит, — ты продолжаешь меня разочаровывать. Теряешь хватку. Соберись! Надеюсь, хоть раба ты не упустил?

— Он находится при Либре Хоэри в статусе личного телохранителя. Мы не нашли предлога отказать. Но прошел проверку кристалла и контроля. Всё в порядке. Внешне покорен, что слегка не соответствует предыдущим характеристикам, но он после реабилитации. — Страж, пытаясь игнорировать появившееся на лице собеседника лёгкое презрение, адресованное не то рабу, не то самому Тэлласу, продолжил. — Когда вы желаете встретится с Ричардом Трэнтоном?

— Либрас, говоришь? — задумчиво потёр подбородок Советник. — Пока подождём. Иди, и лично проконтролируй проверку законности документов, хотя бы здесь всё должно быть чисто. Выполнять.

— Слушаюсь, Советник, — достаточно низко склонился в поклоне вскочивший Страж и спешно вышел из кабинета, словно был не Главой Тайной Службы, а младшим служкой, оставив своего наставника, освободителя и покровителя задумчиво рассматривать пейзаж за окном его бывшего кабинета.

.

А подумать Советнику было о чём. И о ком. О человеке, заменившем ему родного сына, ставшим приемником и доверенным лицом. Его орудием.

И последнее время скрывавшим от него информацию. Почему?

История повторяется?

Кто угодно, только не Тэллас. Не его способный мальчик, спасший ему жизнь. Суть Соли, почему?

Верить не хотелось. В который раз он сам приходил к нему, надеясь найти ответ. И находил. У Стража всегда имелись ответы на прямые вопросы, и даже объяснения, почему эта информация дошла из других источников. Но ни словом более.

Вот и сегодня. Признал. Объяснил. Раскаялся. Покорился.

И ни словом не обмолвился о вполне целых и дееспособных нападавших, захваченных на спасательной операции, о которой Аэруса даже не поставили в известность.

Не поставил. Сам. "Решил не прерывать… совещание Совета".

Как обычно — чётко и аргументировано.

Но Аэрус ему уже не верил. С того самого момента, как, изобразив поклон покорности, его протеже вылетел из кабинета, так и не сказав о пленных.

Нападавших, готовых к допросу. Санкция на который не подана на одобрение Совету.

Такой промашки Тэллас допустить не мог. Только не он.

А значит, это, как минимум, — саботаж.

О "как максимум" думать не хотелось.

Только не его мальчик.

Только не снова.

Аэрус приблизился к коммуникатору и набрал код.

— Хиллар, ты на месте? — Советник кивнул ответившему ему секретарю, словно тот мог его видеть. — Хорошо. Где? Вот в медкрыле и жди. Вместе их допросим. Да, минут через десять.

А ведь он так надеялся, что допрос они проведут с Тэлласом, которому доверял гораздо больше, чем своему секретарю, работавшему с ним более тридцати лет.

Доверял.

ЗЕРКАЛА

У меня получилось.

Даже представить себе не мог, что способен на такое.

Да, в сущности, что такое вообще возможно.

Пересекать контур Столицы мне приходилось не единожды, в обоих направлениях. Вообще, Соледар — сплошные контуры. Не то, чтобы я был ещё где-нибудь, но как раб вполне ощутил на себе именно эту особенность.

Это болезненно. Сканирование — то же ментальное воздействие, только через прибор. Как в случае с пультом, который, надеюсь, всё ещё где-то в безразмерной сумке Даны, если она его вообще не потеряла — так он ей нужен. Воздействия эти я проходил. Терпимо.

Но. Тогда я был один. Не в смысле — без хозяина, а ощущал боль только сам. И вот — эта ментальная связь, вопреки всем существующим предосторожностям работающая в обе стороны.

При этом самое… гложущее… было то, что Дана ни разу намерено не причинила мне ментальной боли, я даже чувствовал, как она ищет пути оградить меня от своей. Правда безуспешно.

Я ощущал все последствия её перелома, а также попытки контроля сознания, которое она позволила себе потерять только после того, как поняла, что всё заканчивается.

И вот тут мне стало реально страшно. Меня напугала пустота, возникшая при потере отражения ощущений чужого сознания.

Нет. Не чужого.

Сознания Даны, моей Госпожи, моей женщины.

И я понял, что предпочел бы чувствовать её боль, страх, гнев, даже презрение — да что угодно — только не эту пустоту. Соль, только не это, пожалуйста.

Помню смутно, как рассекал ножом ремни, которыми сам же её фиксировал, как вынес из перевернувшегося опять от взрыва мобиля-мутанта, как её у меня забрали, но позволили остаться рядом… Даже то, как начав её лечение, отправили меня вымыться и поесть, даже не забрав сумки, в которые зачем-то вцепился намертво, как только отдал Дану.

И вот — стою у кровати в роли телохранителя, глядя, как посвежевшая хозяйка заполняет бумаги, притащенные нотариусом, и судорожно думаю, что же делать, когда начнут сканировать. Ей ввели обезболивающее, но оно вряд ли поможет при отражении моей боли от сканирования.

Вот он, прибор. Портативный, но от этого не менее мощный. Это Столица, проверка будет по максимуму. Не только идентификация, но и на агрессию, покорность и болевой порог.

Мой болевой порог. Я не хочу, чтоб Дана знала его пределы, ощутив отражение моей боли.

Отражение. Отражение боли. Не поток. Отражение.

Ментальный канал принято рассматривать как поток или цепь, но что, если это отражение эмоций от правильно "расположенных" ментальных "зеркал"?

Когда сканер поднесли к моей голове, я, буквально ощущая образ этого зеркала, со всех сил повернул его к себе прозрачной стороной, чтоб видеть в нём отражение лишь своего разума.

И, когда боль немного схлынула, понял — у меня получилось. Дана мельком взглянула на меня слегка удивлённо, но я чётко ощутил, что боли она не испытывала.

Зеркало снова встало на место, обиженно позвякивая в такт удивления моей хозяйки.

У меня получилось. Вот бы ещё уметь забирать её боль, а не только оградить от своей.

*****

Формальности, казалось, не окончатся никогда. Бюрократия всегда такая бюрократия, на любой планете.

Даже удивилась, когда нас из больницы доставили в фамильный склеп… тьфу, особняк Хоэри, а не в какую-то госинстанцию. Спасибо, конечно. Только странно. Сильно добренькие что-то власти, прям страшно.

Едва вступившей в права Либре, учитывая способ её прибытия в Столицу, щедро выделили практически целый отряд стражей для охраны её аристократической тушки. Моей, то есть.

Слава Соли, при процедуре вступления в права, автоматически запустился процесс "оживления" дома — был разблокирован контур и вызваны слуги, чтоб всё подготовить. Только что-то подсказывало мне, что разблокирован контур был гораздо раньше, и подготовлен дом не только к моей комфортной жизни, но и к уютненькой слежке за мной.

Разместив Кара и Дика, подавшего знак, что кругом активные камеры, словно я и сама б не догадалась, в комнатах для гостей, гордо у Сита на руках направилась в свою комнату, готовую к ночёвке. Лечебный модуль мне сняли, но ногу натруждать я побаивалась.

Поставив меня на пол и прикрыв двери, Сит плавно опустился на колени.

— Госпожа, рабу приказано покинуть вашу комнату.

— В смысле? Кто это смеет тебе приказывать? Ты же мой телохранитель?

— Контур выставлен, пути проникновения под контролем стражей. Раб будет продолжать охранять. Снаружи.

Соль, дай сил не включить шум и не поразбивать эти чертовы камеры к х… совсем поразбивать, вдребезги.

— Ты забываешься, раб. Но тебе простительно, в отличии от тех, кому мозги даны ещё и для того, чтоб ими пользоваться. Поэтому накажу тебя я позже. Я купила тебя не для охраны, хоть ты и с этим неплохо справляешься. Но не забывай о своей основной функции. Ты — постельный, и именно моя постель — твоё место. Скажи спасибо, что я тебя оттуда вообще выпускаю. А теперь заткнись и помоги мне раздеться и принять душ. Утром напомни придумать тебе наказание за то, что забыл о своих прямых обязанностях.

Наблюдать за его действиями было почти так же приятно, как и ощущать их. Он так изящно двигался, раздевая меня, лишь едва прикасаясь самыми кончиками пальцев.

Я опасалась, что включив хозяйку, откину его на пару ступенек назад в наших отношениях. Но нет — едва приподнятые уголки губ и полуопущенные густые ресницы убедили меня в обратном. Слава Соли, он всё понимает правильно. И его постоянно сбивающееся дыхание во время мытья меня выдавало отнюдь не страх или раболепие.

Раздеться я ему не приказывала. Видимо, когда я была без сознания, ему разрешили привести себя в порядок и переодеться в чистое из нашего багажа. Сейчас он был в чёрных строгих брюках с нормальной ширинкой с застёжкой и заправленной в них белой классической рубахе с настоящими запонками. Смотрелось это потрясающе. Спасибо Карри, ты хорошо знаешь мой вкус.

Перенеся меня из ванной на кровать на руках, Сит замер рядом на коленях, ожидая приказа. Я просто похлопала по одеялу рядом с собой и приглушила свет, оставив лишь мягкую подсветку под кроватью. Всё равно в установленных повсеместно камерах наверняка есть режим ночной съёмки.

Я развернулась к Ситу, забравшемуся ко мне прямо в одежде, и привычным жестом запустила руку в мягкие волосы. Но неожиданно смутилась — знаю я, что всё он понимает, что наша близость будет в данном конкретном случае — показная, лишь игра на публику. И вдруг дошло — это-то меня и смущает.

Не хочу я на публику. Его хочу. И плевать на соглядатаев — пусть хоть на слюну изойдут, Сит мой, и в постели, да и не только в постели, я хочу, чтобы всё у нас было по-настоящему. Так, как было в первый раз. Так, словно нам обоим нечего терять.

Не знаю, то ли ментальная связь опять сработала, то ли Сит и сам ощущал что-то подобное, но он, перекатив меня на спину, склонился надо мной и прошептал в самое ухо.

— Это — ты. Ты — моя.

Глухой рык вскружил голову, мой рык, заглушить который способны только его губы, губы, ощутить которые прямо сейчас было не просто желанием — жаждой, необходимостью. Я вцепилась обеими руками ему в волосы, притягивая к себе, делая ему больно, но зная — он не отстранится, отдастся мне, не просто позволит направлять его движения, но сольёт их воедино с моими, подхватив ритм, жар, страсть, глубину, соединяя их в одно целое, ощущая и даря ощущения единого порыва, в котором растворяются на двоих моя страсть и его нежность.

Рык сменился тихим стоном, когда я наконец ощутила его мягкие губы, целовавшие моё лицо, виски, шею. Нежно, практически невесомо. Моя дрожь и нетерпение передались и ему, но он справлялся с ними за нас обоих. Я разжала пальцы, опустив руки на его лицо, ощущая его губы и на своих пальцах. Скользнув к шее, расстегнула несколько пуговиц, затем, теряя терпение, надавила на грудь.

Приподнявшись надо мной на коленях и сжав при этом мои бёдра, он просто стянул рубашку через голову, с силой дёрнув рукава, не обращая внимания на отскочившие невесть куда запонки. Я же уже справилась с застёжкой его брюк, краем сознания жалея о штанах, которые можно было стащить пальцами ног. Сит прижался ко мне, лизнул ключицу, поднялся языком вверх, по шее, к моему уху и легонько прикусил мочку. И тут же отстранился, совсем, чтобы через несколько мгновений вернуть мне тяжесть своего тела, теперь уже совершенно обнаженного.

Страсть, охватившая дрожью, немного схлынула, сосредоточившись на кончиках пальцев, на губах, нежными тоненькими иголочками покалывала внизу живота, заставляя выгибаться навстречу своему мужчине, не то приглашая, не то требуя полного единения.

Он старался войти в меня медленно, но я, обхватив ногами его бедра, резко подалась вперед, впустив его сразу и полностью, и он снова поддался мне, тоже прогнувшись, пропустив свои руки мне под спину и прижимая к себе, всю, вдавливая моё тело в кровать своим, не сдерживая стоны, вырывавшиеся у него в такт нашим движениям.

Наслаждение в каждом вздохе, в каждом поцелуе, в каждом толчке внутри меня. Наслаждение — одно на двоих. Вцепившись в него в момент пика обоюдного оргазма, всё равно не разжала объятий, заставив остаться на мне до полного расслабления мышц, позволив ощущать не только его силу и страсть, но и слабость.

Да. Так. Полностью и безраздельно.

Всем весом. Всей сутью. Мой.

СТОЛИЦА

В том, что я не захотела сбежать с этой планеты сразу же по прибытии сюда с мужем, сыграла немалую роль Столица.

Признаюсь — я была впечатлена. Несмотря на гадкие нравы, талантливые люди на этой планете есть, и их умения в полной мере были использованы при создании этого города.

Отделённое от остального мира защитным куполом, под которым контролировалась не только погода, но и состав воздуха, место стало раем для воплощения самых великолепных и утончённых фантазий архитекторов и ландшафтных дизайнеров, если у них вообще было такое разделение.

С "Регьям Аудицерент Консилья", или, по-нормальному — Дворцом Совета в центре, под наивысшей точкой купола, площадь была разбита на Форштадты, своеобразные автономные предместья, исполненные каждое в своём, неповторимом стиле, но с плавными переходами, позволяющими нейтрализовать впечатление чуждости, и создавая полное ощущение гармонии. И всё это утопало в живых растениях всех цветов спектра.

Но насладиться этой гармонией мне не дали. Приходится вливаться в столичный бомонд — даже с наследством полностью разобраться не могу.

Слава Соли, траур по почившему мужу носить не нужно. Всем откровенно безразлична его смерть, да и ко мне отношение настороженное, но не враждебное. Даже самые родовитые ханжи и снобы не сильно привечали Дэрека, ушедшего с головой в науку, пожертвовав ради этого даже своим местом в Совете.

И вот тут начинается самое интересное. Место до сих пор вакантно. Точнее — ожидает меня, как единственную живую представительницу сего гордого рода, хоть и через брак, а не по крови. Но Дэрек мало того, что не лишил меня прав на свою фамилию, так ещё и завещание накатал, объявив наследницей и имущества, и титулов, и полномочий.

Я-то и рада бы отказаться, но, перехватив взгляды, (Дика — не то, что бы угражающий, но исполненный пояснений, где он меня прикопает, если я откажусь, и Карея — "сочувствую-но-ничего-не-могу-поделать-скорее-подержу-лопату"), поняла, что фиг мне. Советника-марионетку из меня всё-таки сделают. Вопрос только в том, кто успеет первым.

И на Дика все деньги я бы не поставила. Максимум — третью часть. Потому что желающих на эту роль было, как минимум, ещё восемь — по числу оставшихся Советников. И это я уже молчу про тех, кому выгоднее меня просто прикопать, не дожидаясь, пока я доведу до этого Ричарда Трэнтона.

Оттереть его от меня попробовали на первом же рауте. Ага, щщас. Я теперь как-то сразу поверила, что он из Третьей секции. Трупов я, правда, не видела, но и подозрительных стражей, явно не без применения силы оттеснивших Дика в тёмный коридор — тоже. А вот сам он вернулся через несколько минут с коньяком и бокалом шампанского для меня. И без пиджака.

Тогда оппоненты и предполагаемые мои будущие покровители решили пойти другим путём — официальным. Ага, щщас. Оказывается, я ещё в больнице подписала на Ричарда доверенность полностью представлять мои интересы. Отдам должное — он ею не злоупотреблял. Доверенностью. Даже пытался объяснять мне, что именно он там представляет. На сороковой минуте я сдалась. Пусть представляет, только меня не трогает.

То, что я шпионка Альянса — искренне пытались проверить. Но нет, общавшиеся со мной Советники явно в этом сильно сомневались. Какая шпионка? Максимум — марионетка, учитывая двух овчарок консолидации. Хотя, лично мне овчарку напоминал только Карей, Дик больше походил на бульдога. Но вот чем они так меня зацепили, что я только улыбаюсь, предоставив консолидартам карт-бланш, они знать бы хотели. Очень.

Шесть Советников уже почтили меня своим обществом и приватной беседой, практически по очереди. В неделю уложились. Под конец такой беседы каждый реально задумался, а стоит ли вообще тратить силы и средства на подчинение такой дуры. У неё ж только цацки на уме. Вернее, кристаллы. Нитриты. Вообще больная.

И подкупить трудно — слишком дофига у самой всего, спасибо мужу. И, главное, большего ей пока не хочется. Своим ещё не наигралась. Вон, прям прилюдно на единственного раба слюни пускает. Телохранителем сделала. Даже на коленях стоять не заставляет — обзор, видите ли, не достаточный из такого положения. Тьфу. Точно больная.

И вот как такой манипулировать? Может сразу…? И проблем меньше, и надёжнее как-то. Но пока ни у кого не получалось.

Сит пару раз нечаянно выбил у меня бокал с вином, и при этом рядом отчетливо слышались разочарованные вздохи.

Несколько раз мои Тени-стражи устраивали подозрительный шум, и тогда на перефирии мне чудилась знакомая широкоплечая фигура, которая исчезала, стоило только мне обернуться. Вот в такие моменты становилось действительно страшно.

Я знала, на что способен Тэллас Кэррай, и поэтому была уверена, что сейчас он явно меня защищает. Если бы хотел убить — я бы уже была мертва.

Или если бы ему приказали. Я прекрасно знала глубину преданности бывшего раба своему покровителю. Безоговорочная, безапелляционная и бескомпромиссная.

Значит, я зачем-то нужна Третьему Советнику.

А вот он как-раз с беседой затягивал.

*****

Я буквально едва держалась на ногах. С самого утра — то какая-то выставка, то презентация, потом в темпе самбы переодевание и типа обед — и вот через пол часа снова раут. И, по словам Кара, я "изюминка сходнячка, так шо без тебя никак". Где он только так говорить научился, а ведь, как выяснилось, лорд.

Так что вымотана я была основательно, и сжалившийся надо мной Дик привёз меня в форштадт дающего бал рода заранее, и, отпустив пройтись по саду, побежал на какие-то переговоры.

Взглянув на постоянно сопровождавшего меня Сита, отметила его усталость и мешки под глазами. Всё это время он не отходил от меня, безукоризненно отыгрывая свою роль.

Даже ночью. Что бы ни происходило вечером — утром я просыпалась в постели одна, а мой раб ждал на циновке у дверей. С внутренней стороны, так, что дверь не открыть, не задев его. Я вначале хотела возмутиться, но, перехватив тут же опущенный взгляд, передумала. Только фыркнула.

А ещё мы практически не разговаривали. Это для меня оказалось сложнее всего.

Сейчас Сит тоже устал. Я вышла на открытую площадку у фонтана и, опустившись на скамейку, скинула одну из подушек на землю, указав на неё глазами телохранителю.

Покорно опустившись у ног, Сит склонил голову, позволяя мне запустить руку в его шевелюру. Конечно же, нас и здесь видят. Да и в отжиг, все знают о моём пунктике на рабах, не скандалю — и то хлеб. Наверное, подозрительнее было бы, начни я направо и налево размахивать кнутом — точно, притворяюсь, потому что что-то задумала. Я пошевелила пальцами.

— Божачки, какие всё-таки у тебя мягкие волосы, — решила озвучить постоянно возвращающуюся ко мне мысль. — Не тонкие, но такие приятные на ощупь.

— Разные мази, втираемые в кожу головы, омывание самих волос — именно для такого эффекта, — зачем-то ответил Сит. И, помолчав, добавил. — А ещё у постельных рабов вырывают ногти, чтоб не могли оцарапать господ. Не знаю, почему мне сохранили. Может, просто сгрызал их постоянно до мяса, так, что при всём желании не смог бы… — он снова замолчал. И опять — не надолго. — И подушечки пальцев полируют настолько, что отпечатков не остаётся. Зато ласки ими гораздо приятнее.

Вот нафига мне эта информация?

— Мне нравятся твои ласки, — неожиданно для себя ответила я. Типа и так не понятно. Он же не слепой.

Внезапно Сит сдвинул мне подол платья, быстро огладил коленку, поцеловал, и, приподняв ногу, лизнул внутренний сгиб, потёршись о кожу языком. Мненя словно током шибануло, причём не от брасфона. Его горячий язык задел какие-то точки, которые, словно впитав этот жар, простреливали изнутри маленькими искорками. Было настолько приятно, что даже больно.

Я непроизвольно дёрнула ногой и застонала. Сит мгновенно отстранился и поправил на мне платье.

— Я обученный постельный раб, — сказал он глухо, сгорбившись и глядя в землю. Но от моих ног не отодвинулся. — Да, был и терпящим, и подопытным, и беглым. Но я — постельный. Ты не знаешь и половины того, что я там могу вытворять. И, тем более, что можно вытворять со мной.

Ох нифига себе заявочки. Это что ещё за проверочки?

— А покажешь? — спросила, стараясь придать голосу заинтересованности.

— Как прикажешь, Госпожа. Может, тогда и не захочешь выпускать из своей постели.

Отжиг. И запомнил же! Я эту фразу и не повторяла-то, только раз сказала, в нашу первую ночь в Столице. Для камер же сказала.

Почему-то, несмотря на демонстративный вызов в голосе, это явно не его обычные метания, когда его клинило от непонимания, что же между нами происходит. Всё он прекрасно понимает. Похоже, что это шаг не назад, а куда-то в сторону. Это теперь напоминает танцевальные па.

А фиг тебе. Плохо я танцую, уж простите!

— А сам чего больше хочешь? Чтоб не выпускала или чтоб выгнала поскорее? Ты прямо скажи, может наши желания совпадут. — Вдоволь налюбовавшись его напрягшейся спиной и наслушавшись красноречивого молчания, продолжила. — Хотя нет. Вру. Моё — ни с тем ни с тем не совпадёт. Потому что ты никогда не был нужен мне только ради постели. И вообще секса.

Ах, "хмы"! Мы ещё и обиженку строим! Использовали нас тут, понимаешь, по полной, а теперь мы "не нужен". Причём напрягает такая явная и агрессивная демонстрация, создаётся впечатление, что он опять стоит перед выбором, а моя реакция поможет ему принять решение.

А смысл? Я же уже показала своё к нему отношение.

Что уже Дик ему наговорил?

— Только не пытайся мне сейчас демонстрировать полное безволие и пассивность в том, что между нами происходит. Секс у тебя был с кучей народа, а привязка такая дурная только между нами возникла. И я тоже только к тебе привязана, заметь, хотя рабы у меня были, муж постарался. Но вот эта вот наша обоюдная фигня… Я про такие непонятные цепи даже не слышала…

Замолкла я из-за странных звуков. Даже не сразу поняла, что это так тихо смеётся Сит.

Да ладно. Где-то шахта, видимо, обвалилась.

— Не цепи, Дана. Зеркала. Я должен тебе рассказать. Знаю, что удивил тебя в больнице, при сканировании.

— Когда как-то поставил блок? Да, впечатляюще. Я почти ничего не почувствовала, только слабый отголосок.

— Отражение. Не уверен, как правильнее описать. Я увидел нашу связь как отражения разумов и чувств в таких… зеркалах. Ну и… повернул. Не надолго, но сработало. Потом само на место встало. Эти зеркала… они настроены на нас. На нас с тобой.

— Это… очень интересно, — пробормотала я, чувствуя, как меня затягивает в омут гипотез. Всё-таки я кристаллограф, проработавший бок о бок несколько лет с одарённым нейробиологом, хоть и мразью. А что, если это было не зеркало, а мыслегрань, проекция его кристалла в сознании? Если, погрузившись в эту проекцию, он смог физически воздействовать на кристалл, перекрыв на этой грани нейронную связь? Такой себе контролируемый микро инсульт…

Подобным образом Дэрек убил одного своего раба-подопытного, просто разом оборвав связи кристалла с мозгом. Резко, чтоб избежать разряда самого кристалла, причём это ему удалось. Но раб умер, хотя вскрытие черепной коробки не показало кровоизлияний или хотя бы отёков… Дэрек искал возможности извлечения кристалла без причинения вреда носителю. Но, после этого "досадного провала" муж назвал это направление "ресурсозатратным и не окупаемым", и сосредоточился на разработке блокатора, к моему облегчению. Тогда мне ещё хотелось ему верить.

Но то было ментальное воздействие хозяина, а чтоб раб сам… вот так, при помощи мыслеобраза, словно виртуальной клавиатурой, мог управлять связями своего кристалла со своим же мозгом…

— Мне нужно добраться до лабораторий этого урода. А с твоими сомнениями мы позже разберёмся. Вместе.

ЭШТОН ХИЛЛАР

Эштон откинулся в кресле и прикрыл глаза. Очень хотелось послать всё в отжиг да завалиться спать.

Уже очень давно он нормально не спал. Должность не позволяла. И он сейчас не о должности секретаря Третьего Советника.

По сути, предполагалось что это Сonsilio Аutem Рares — Совет Равных. Но люди не были бы людьми, если бы среди равных не выделяли тех, кто всё таки равнее.

Иерархия она такая. Необходимое зло. Иначе — хаос.

И его место в иерархии слегка покачнулось.

Эштон Хиллар двумя пальцами взял лежавший перед ним маленький белый кристалл с едва различимым розоватым оттенком. Покрутил перед глазами, рассматривая на просвет.

Вздохнул, вставляя его в свой, сделанный специально для него под левую руку, брасфон. Это был продукт-симбиот, сочетавший в себе электронные и эдектрооптические технологии, развитые только на Соледаре, с использованием специально выращенных и по-особому ограненных кристаллов. Такой симбиоз на Соледаре не то, чтобы запрещался, как большинство электроники, но не приветствовался.

Однако Хиллар не был консерватором.

Именно поэтому так увлёкся проектом ненормального ученого, даже стал лично его курировать, выбив у Великого Дамкара финансирование. Была б его воля — он не ставил бы Владыку в известность, предоставив уже готовый результат, способный в разы приумножить богатства теневой Империи Энси. Но шпионы… Уж лучше успеть первым.

И вот.

Практически восемь месяцев дорогостоящих работ, штат ученых, готовая технология и расчёты. А в результате — вот эта розоватая дрянь. Которая не работает.

Эштон сдержал вздох. Дело совершенно точно было не в технологии и рассчётах — Хиллар лично забрал их у Дэрека, которому в оплату помог инсценировать собственную смерть, чтобы заманить обратно на Соледар Альянс, взявший под крылышко бывшую жену учёного, на которой Либрас Хоэри был конкретно так зациклен.

Тот ещё псих. Но полезный.

Пока его не прирезал собственный… опытный образец. Хиллар практически стал свидетелем, но рабу удалось уйти. Вместе с результатом эксперимента.

И вот, настоящим шоком для Дамкара Хиллара стало то, что Дэрек Хоэри выжил. Причем сам Эштон был уверен, что не просто выжил — ВОСКРЕС! Ведь он лично видел перерезанное горло и пытался нащупать отсутствующий пульс. Он готов был поклясться, что учёный мёртв.

А тот вдруг встал и, зажав одной рукой горло, протянул другую к Эштону, успевшему к тому моменту связаться с Великим Дамкаром, прося инструкций.

Воспитанный в строгих традициях культа энси, Хиллар сам испытал благоговейный ужас, но будучи циником по натуре, быстро взял себя в руки.

В отличие от Великого Дамкара, перед которым воскрешение состоялось практически в прямом эфире.

И который додумался объявить Дэрека Хоэри воплощением Бога. Старый маразматик.

Ведь не окажи Хиллар этому психу своевременную медицинскую помощь, тот бы точно не выжил, несмотря на всю свою святость и невероятный контроль над своим телом.

Эштон уже подумывал исправить эту досадную ошибку, слишком много усилий в последнее время требовал контроль святоши.

Но тут пришли результаты эксперимента. Проваленного эксперимента.

А значит — ученый всё ещё ему нужен.

А значит — придётся дать ему то, что этот ненормальный так жаждет.

*****

Смоимисомнениями?

Да я как раз уже всё для себя решил. А вот что ты отчебучешь — вообще не понятно.

Вот как она практически безоговорочно сразу доверилась Дику? Не понимаю.

Особенно, узнав о предательстве своей подруги, её куратора от Альянса. Ночуя в спальне Даны, я слышал однажды, как она тихо плакала во сне: "Карри, как ты могла?… Ты не могла… Карри, прости меня…" Прервать тот сон я не решился. Трус.

И вот — опять? Ну не может Дана так вот слепо доверять. Просто не может — это уже граничит с глупостью, а она, я искренне надеялся, у неё просто показная. Или на это и расчет?

Часть удара от себя она этим, конечно, отвела — покушения на Дика участились, а с попытками навредить Дане уже вполне справлялись приставленные Кэрраем стражи.

Я мысленно рыкнул.

"Тэлл". Её Страж. Почему-то эта мысль, возникшая словно из глубины чужого сознания, отраженного в моём, раздражала.

Нет. Не раздражала. Бесила.

Не успокаивало даже то, что отражена она была в ореоле страха. Она его боится? Или ЗА него?

Вообще, мне кажется, что не будь его, какое-то из покушений уже б достигло цели. Да хоть то, с нападением на мобиль. Ведь у них — кто бы это ни был — почти получилось. На вмешательство стражей явно не рассчитывали. Поэтому сомнения в том, что он ЕЁ страж, не приживались. Зато уверенность росла. Он может её защитить. Пусть не Либрас, как Дик, не Виситер, как Кар, но и не раб. Уже не раб. Человек, без кристалла в голове и с преданными людьми в подчинении. Человек, до уровня которого мне не добраться. И который имеет для Даны значение. Не такое, как я сам.

"Секс у тебя был с кучей народа…"

Она даже не поняла, как снова сделала мне больно. И хоть смысл её фразы был в другом — в привязке — она дала оружие, которым я снова и снова царапаю себе едва затянувшиеся рубцы.

Всё понимаю. И царапаю.

Моя провокация удалась. Дана действительно так обо мне думает. Да — не брезгует. Да — ценит. Да — благодарна.

Но Дик всё равно был прав. Хоть я и знаю, что лгал мне. Но он — прав.

Я изначально ей был нужен как образец эксперимента мужа. И купила она меня только поэтому: как сейчас помню то утро — наше первое утро — и красный кристалл в пальчиках своей обнаженной хозяйки. Как она вставляет его в каст перстня, откуда его невозможно достать, лишая последней надежды заглушить боль…

Как смотрит мне в глаза, понимая, что не сможет меня отпустить из-за заглушки, а сама не в силах спрятать страх… Соль, она же меня боялась! И не зря…

Да, я не доверял Дику. Но соль его слов разъела тонкую, едва сформированную веру в то, что я смогу сделать что-то для Даны, находясь с ней рядом. Что-то, что ей действительно нужно.

Это был единственный раз в Столице, когда Ричард Трэнтон включил "шум", заглушив сигналы всех подслушивающих устройств. Ненадолго. Но сказать успел многое.

Он просто прямым текстом выдал, что я со своей страстью мешаю Дане рационально мыслить, выполнять её работу, мешаю стать частью Высшего Света Соледара и до конца исполнить договор с Альянсом — передать им заглушку. И меня — или мой кристалл — как часть единого проекта.

— Да ты понимаешь, что со своим кристаллом будешь гораздо полезнее Альянсу, чем все правдой и неправдой добытые технологии, которые ученые не в состоянии воплотить? Если договор с Альянсом включит поставки нитритов за пределы Соледара — поток нелегальной работорговли вырастет в разы! Ни один чип, ни один ошейник не даёт такого контроля, как эти грёбаные кристаллы! Ты, практически, спасёшь тысячи людей! — он поднял руку, не давая мне возразить, — даже миллионы! Но если и это не аргумент — подумай о Дане. Ты хоть представляешь себе последствия её вступления в права? Она стала не просто полноправной Либрой со средствами и связями. Она войдёт в Совет! Она сможет не только влиять на принимаемые внутренние законы, но и на внешнюю политику! Просто подумай, когда ещё мы сможем так глубоко внедрить действительно лояльного агента? Сколько она всего сможет сделать?

Конечно, сможет. Но вот хочет ли?

— Я не лоялен Альянсу, как, впрочем, и Соледару. Меня тошнит от вашей политики. Если Дана решит оставить…ся со мной — я ухвачусь за эту возможность руками, ногами — зубами в конце концов. Не нужны мне все эти твои высокие речи и идеи. Ты сам знаешь им цену.

— Вот именно, Сит. Я слишком хорошо знаю цену политически раскрученной фигуры. Дана, может, и не выбирала эту роль, но ты действительно готов поставить её перед выбором — тысячи невинных жизней или одна твоя?

Столько пафоса я встречал только у одного человека — того, кого пообещал Дане называть только мразью. И примерно в том же контексте.

Моя жизнь в обмен на свободу для других. Какая патетика.

И как же больно, что это — правда.

РЫБАЛКА

Мысли постоянно возвращались к Ситу и его выбрыку у фонтана. Перехватив взгляд Дика, мелькнувшего среди гостей в зале, куда нас привёл слуга, отправленный за мной в сад хозяином, я поняла, что поговорить сейчас не судьба. Не судьба в лице как Советника Мэдсена, — основного оппонента Аэруса Кэррая, — цепкой хваткой вцепившегося в предплечье Трэнтона и оживлённо что-то ему вещающего, так и самого организатора бала, повторившего такой же манёвр, но уже с моим предплечьем.

Зараза, синяки же останутся.

А хватка у него классная, я прям позавидовала. Вот смотришь на этого человека, и понимаешь — скала. Совсем с ним не страшно. Если, конечно, он на твоей стороне. Ну, или ты — на его, потому что ситуацией владеть будет в любом случае он.

Аэрус Керрай, Третий Советник Соледара. Не имела чести личного близкого общения с ним в прошлом, скрытая надёжной спиной мужа. Подозреваю, именно он когда-то поставил Дэрека перед выбором — наука или политика. Без компромиссов.

С этим человеком предпочитали не связываться. Как минимум четыре года назад. Судя по уверенному взгляду, сейчас мало что изменилось.

Но когда он, паря рядом в своём гравикресле, сжал мою руку, первой мыслью было: "как жаль, что я не его дочь". Я даже вздох восхищения не смогла сдержать. Но Кэррай нахмурился, восприняв его немного иначе.

— Не пугайся, Либра Хоэри. Я просто хотел засвидетельствовать тебе свою благосклонность, что успели уже сделать остальные мои… кхм… соратники.

Ага. Либра, но на "ты". Интересно…

Дыши, Дана. И помни — ты дура, делай вид, что ты об этом не знаешь, улыбайся и кивай.

— О, что вы, Либрас Кэррай, просто вы так тихо подо…летели. Я не ожидала. Да и Советник Либрас Мэдсэн предпочёл моего поверенного, — игривый взгляд, в надежде, что хватка ослабнет. Ага, щщас.

Стоп, а где Сит?

— Не беспокойтесь о своём телохранителе, — ну блин, мысли-то мои зачем читать так нагло? — Он в полной безопасности в приёмной моего кабинета. Я и тебя, девочка, хотел пригласить туда. Ты же не откажешь старику в доле внимания?

— Я с радостью, но мои дела ведёт…

— Ричард Трэнтон в курсе предстоящего разговора, и даже, в какой-то мере, — его организатор. К сожалению, сам он не сможет присутствовать на этой беседе. И это не фигура речи, мне действительно жаль, я бы с удовольствием понаблюдал, на какие именно предложения решится Ричард в твоём присутствии. Но он, видимо, боится что тогда с крючка сорвётся более крупная, по его мнению, рыба, — Аэрус бросил недвусмысленный взгляд на Советника Мэдсэна, так и не отпустившего предплечье Дика.

— Советник, вы разбираетесь в рыбалке? — меня и вправду это удивило. — В морях Соледара же не водится рыба.

— Читал немного в вашем фольклоре, Либра, — Аэрус выглядел польщённым. — Ну так как — уважишь старика?

Непроизвольно я тепло улыбнулась, чем явно озадачила собеседника. Аэрусу было за шестьдесят, на Соледаре, с его экологией, это довольно почтенный возраст даже для жителей Столицы, не выбиравшихся из-под купола, но выглядел он не старше сорока пяти, если не учитывать благородную седину. Смуглое, непонятно где загоревшее лицо без мелких морщин, лишь несколько складок у губ и в уголках зелёных глаз, слишком ярких и живых для его возраста. Их взгляд называли холодным и тяжелым, но, перехватив его, я увидела лишь огромную усталость и отражение груза ответственности, которые единственно и выдавали истинный возраст их носителя.

Когда-то Тэллас сказал мне, что в мире есть только две пары глаз, взгляд которых имеет для него значение. Одной из этих пар были глаза его наставника. Второй, по-видимому, подразумевалась моя. Но я не хотела об этом думать — ни тогда, ни сейчас.

Тогда зачем вспомнила?

— Конечно, Либрас Кэррай. Вы не представляете, как мне приятна ваша отеческая забота!

Язык мой — враг мой. Но я правда сказала это безо всякого подтекста. И слишком поздно спохватилась, увидев, как резко потемнел его взгляд. — Простите, — и опять — не произвольно. — Я не хотела.

Не хотела чего? Напомнить об отцовских чувствах человеку, чей сын-заговорщик погиб при попытке убить отца? Единственный ребёнок которого, был убит человеком, впоследствии названом самим Аэрусом преемником и воспитанником? Человеку, давшему своё имя убийце своего сына и своему спасителю в одном лице?

Да, Данка, а ведь дурой тебе и притворяться-то не нужно…

— Мне и вправду приятно общение с вами, — плевать, если не поверит, я хочу это сказать. — Мне бы не хотелось попасть в число людей, с которыми вы предпочли бы не разговаривать. Я с удовольствием принимаю приглашение. Мне же вернут Сита?

— Конечно, сразу же после беседы, — Советник наконец отпустил меня, но руку не убрал, предложив мне на неё опереться. — А ты так и осталась прямолинейной и слишком откровенной девочкой. Давай руку, пусть видят, что я не так страшен и не таскаю молоденьких девушек к себе силой.

Я не стала отказываться, внезапно для самой себя наслаждаясь теплом прикосновения его пальцев, дарящик странное ощущение покоя.

Гипнозом он владеет, что ли?

Так, за ручки, мы прошли в знакомый мне кабинет, минуя приёмную, где и вправду был Сит — сидел на стуле у стены рядом со знакомым стражем из приставленной ко мне охраны. При нас они встали и оба церемонно поклонились.

Уже за то, что Кэррай не сделал попыток продемонстрировать свою силу за счёт моего раба, как пытались многие, я ещё более прониклась к нему уважением.

Зря? Не знаю. Но не могу я по-настоящему бояться человека, которого так уважал и любил Тэлл. Как и самого Стража. Умом понимаю, что стоило бы, — но по настоящему не могу. Да, знаю, Дик и Кар уже озвучили мне своё мнение по этому поводу о глубине моих умственных способностей. Я даже не обидилась.

Кабинет действительно знакомый. Только за столом, кресло за которым было сдвинуто в угол за ненадобностью, я привыкла видеть другого человека.

— Присаживайся, — Советник расположился за столом, я — в кресле для посетителей. — Здесь нет прослушки. Расскажи, что же ты хочешь за посредничество с Альянсом и не оставила ли попытки продать ваши с мужем разработки?

НАШИ разработки? До недавнего времени только пара человек в Альянсе, скрепя зубы, признавала сам факт моего участия в разработках мужа. А уж о полноценном вкладе… Признаться, это было лестно.

Но… Вот так прямо?

Я похлопала глазками.

— Хочу? Я не очень понимаю…

— Деточка, не нужно. Уважь мои седины, не делай из меня дурака. Я бы даже мог допустить, что Альянс использовал тебя не благодаря твоим умственным способностям, а вопреки, только из-за мужа и наследства. И правда — они были бы идиотами, упуская такой шанс. Но. Я ведь в курсе, что тобой заинтересовались гораздо раньше, ещё до оглашения темы работы Дэрека. Наверно, ещё с момента той памятной речи в защиту рабов… Так что интерес и правда не только в блокаторе. Уж не ты ли "огласила" о нём Альянсу?

— Нет! — блин, вот когда я уже научусь сдерживаться!

Но Аэрус невозмутимо продолжал:

— Хотя теперь это и не так важно. Но дело даже не в этом. На тебя давно открыта охота, но ты умудряешься скрываться, находясь на виду. А этот трюк с бункером под Крестами, где ты умудрилась вывести Альянс и Энси на открытый вооружкнный конфликт! Чудная ловушка! Ты хоть сама представляла, допуски какого уровня были для этого задействованы?

Ээээ… Даже приблизительно нет. Я вот вообще первый раз слышу, что это была МОЯ ловушка, а не для меня. Очень хотелось бы подробностей, какая ж я героиня и как это мне в голову пришло. А если б он ещё и про то, зачем я энси вдруг в виде тушки понадобилась, сообщил… Ведь технологию производства блокатора, судя по всему, они от Дэрека уже получили. Но Аэрус тему Крестов и ловушки развивать не стал. Жаль…

— Ты, конечно, не так глупа, как хочешь показаться, но вот наивна до удивления. На хлопанье глазками не купился никто, Советники всё ещё пытаются сложить тебе цену, боясь продешевить. А некоторые даже уверены, что это ты манипулируешь Куэйли и приручила Трэнтона. Не зря же он женат на женщине, которую ты вела как протеже.

Это он про мою травницу, что ли? Как, интересно, Дик её захомутал? И когда? Когда меня вёл?

Стоп. Так значит он-таки изначально меня вёл, а не Сита? Ну, блин, я с тобой ещё поговорю, киллер недоделанный… Управитель, блин…

Похоже, Аэрус принял мои сузившиеся глазки на свой счет. Уже не хлопающие, да. Но его это всё равно не остановило.

— Флирт с Альянсом принёс бы им не только барыши в виде выгодных договоров, но и политическую стабильность Соледару. Переворота не хочет ни один из них, как минимум, вооруженного.

Аэрус подошел — вот создавалось полное впечатление, что подошел, а не подлетел — к окну и выдержал паузу, задумчиво уставившись на городской пейзаж. Тэллас обычно для такого маневра использовал другую стену — с картиной. Интересно, а они оба делают это сознательно?

— Я повторю свой вопрос, — настойчивый, ага. — И от ответа зависит не только ваша судьба, но и развитие многих политических событий. Слишком многое завязано на вас, и ни мне, ни, уверен, вам самой, это не нравится. Любая заинтересованная сторона легко сделает вас козочкой для битья, кажется так у вас говорят?

Совершенно не так, но пофиг.

А с какого момента это мы уже на "вы"? Это типа проявление уважения или такая издёвка?

Отжиг, чувствую себя участницей какой-то детской викторины: "и-ита-ак, внимание — вопрос!.."

— Вы планируете остаться на Соледаре или сбежать при первом удобном моменте? И в том, и в другом случае я готов вам помочь. Но цена, соответственно, будет разной.

Я хлопнула глазками.

По настоящему.

Почувствовала себя рыбой, уже вытащенной на берег.

А хороший рыбак, этот Советник. Даром что рыба тут не водится.

Что — правда? Меня отсюда выпустят?

Вот так просто?

Да ладно!

Где подвох?!

*****

От Даны меня оттер один из приставленных к нам стражей. Нормальный парень, не светился лишний раз, но дело своё знал. Бэрд, мы даже парой фраз перекидывались. Я напрягся было, но он шепнул — *с ней хозяин поговорить хочет*. Если хочет — поговорит, мог бы даже ничего и не сообщать.

Меня, как ни странно, отвели не в подвал, а в приемную кабинета. Ничем другим это не могло быть — всё таки Форштадт Третьего Советника, где предпочитает работать Глава Тайной Службы. Упаси, Соль…

Когда вошла Дана с Советником под руку, я даже по началу растерялся. Стать в позу покорности? Или помнить, что я ещё и телохранитель?

Бэрд встал и просто учтиво поклонился, я последовал его примеру. Не одернули.

Через несколько минут, как Дана и Советник скрылись в кабинете, страж повернулся ко мне.

— Либрас Кэррай просит тебя о встрече сегодня ночью. Если согласен, я буду ждать возле покоев твоей госпожи и проведу к нему.

По моему, я на несколько секунд застыл с открытым ртом.

Либрас Кэррай? Просит? Раба?

Что, в отжиг, происходит?

— Я согласен.

У меня же, как всегда, есть выбор!

.

Из кабинета хозяйка вышла какая-то возбуждённая, я бы даже сказал — радостно-предвкушающая. Но, перехватив мой взгляд, нахмурилась.

— Либрас Кэррай, мне бы хотелось получить, наконец, доступ к МОИМ лабораториям. И, прямо сейчас — к лаборатории в МОЁМ Форштадте.

— С Либрасом Трэнтоном не попрощаетесь? — уточнил появившийся за ней Третий Советник. — Я бы желал в течении нескольких дней поговорить с вами обоими, если вы достаточно ему доверяете.

Я вот не доверяю.

Какой, однако, общительный этот мужчина. С Даной поговорил, со мной — ночью планирует, с Даной и Диком — в течении нескольких дней… Ой, чувствую, даром эти разговоры не пройдут…

— Доверяю, Советник. И от общения с вами отказываться не буду. Но прощаться с вашими гостями — да, не стану, — Хозяйка протянула мужчине руку, которую тот поцеловал с лёгким элегантным поклоном. Помню, я такой неделю разучивал.

— О, как я вас понимаю! И тоже не могу отказать такой девушке, — он улыбнулся без тени иронии. — Вас прямо сейчас проводят в ВАШУ лабораторию.

— Спасибо, Либрас Кэррай, но достаточно просто подбросить нас домой и отдать приказ не препятствовать по нему перемещаться!

Советник снова не то поклонился, не то снисходительно кивнул.

— Ваша просьба, Либра Хоэри, для меня — правило, так ведь у вас говорят? — честно — я понятия не имею, как говорят, но, судя по лицу Даны, явно не так. — Бэрд, проводи гостей к мобилю и доставь домой.

— Спасибо, я польщена, — только и ответила Госпожа, кивнув мне следовать за ней. Похоже, дорогу к мобилю она знала не хуже Бэрда.

Интересно — откуда?

.

Едва мы добрались, Дана, не переодеваясь, снова просто кивнула мне и рванула на верхние этажи. Я за ней едва поспевал.

Она буквально втолкнула меня в лабораторию и захлопнула дверь. Выудив из изящного брасфона пару белых кристаллов и, потерпев их друг о дружку, раскрыла ладонь. Камешки воспарили и стали вращаться вокруг нас, создавая звуковые помехи любым подслушивающим устройствам.

— А теперь рассказывай, что он тебе наговорил.

Да, зря я этот разговор у фонтана затеял. Нужно было или прямо говорить о своих опасениях, или уже помалкивать в отжиг. Но хоть я Дику и не доверял, подставлять его не хотелось.

— Дана, не в нём дело. Он просто озвучил очевидное. Я уже принимал это решение, просто не смог довести всё до конца. А сейчас мне мозг на кусочки разрывает от необходимости делать это снова.

— О да, ты и выбор — это кошмар, — она выжидающе смотрела на меня.

— Как всегда. Мой кристалл и блокатор. У Дика есть возможность переправить их Альянсу. Моя жизнь против жизней тысяч рабов. Лёгкий такой выбор.

— И? Я же сказала, показала, в конце концов, что не буду торговать тобой! С какого такого перепугу ты решил опять спровоцировать меня?

Я буквально взвыл, схватившись за голову. Но девушка не отпрянула.

— Дана, ты не понимаешь! Я же!.. У меня же!.. Это же!..

— Конечно не понимаю. И не пойму, если не перестанешь говорить одними междометиями!

— Вот. В этом и дело, Дана. Я же даже слова этого не знаю, откуда? — наконец ко мне неожиданно вернулся мой обычный бесстрастный тон. — Каждый раз, когда смотрю на тебя, думаю — как скоро? Как скоро надоем? Как скоро разглядишь, что я такое на самом деле? Как скоро кто-то убедит тебя, что моя жизнь — не такая уж большая ценность, чтоб променять её на спокойствие целого мира. Нет, — поднял я руку, заметив как вскинулась от моих слов девушка. — Нет, я не сомневаюсь в тебе. Мне даже казалось, что и в себе уже не сомневаюсь. Но это сильнее меня. Я с трудом отделяю реальность событий последнего месяца от болевого бреда. Я же просто брежу тобой.

— До сих пор не веришь?

— Что ты, верю. Верю! Верю, но…

— Но?!

— Но то, что ты мне даёшь, просто не укладывается в моей голове, где уже есть кристалл! Ну не уживается это всё с ним.

Я с усилием медленно вздохнул. Было больно. Из последних сил, стараясь в который раз справится с накрывшей меня лавиной, пытался отвернуть зеркало ментальной связи, чтоб не дать Дане почувствовать свою боль.

— А ещё я боюсь. За тебя. Эти покушения, яд… Дана, а если дело во мне? Дик следил именно за мной, ещё до твоего появления энси охотились за мной, и вообще, я же — часть эксперимента, вокруг которого всё и закрутилось. Может, лучший способ тебя защитить — избавить от себя, принеся заодно пользу другим? Я же просто постельный раб, я не смогу дать тебе того, что хотел бы. Дик прав…

— Ты сам понимаешь, что это не ему решать?! Ка-а-ак же меня все достали! — она стукнула своим кулачком по столу. Зазвенели колбочки. — Это твоя жизнь. Заткнись, — бесцеремонно она прижала пальцы к моим губам, едва я попытался набрать воздуха для продолжения. — Вот просто заткнись и не рассказывай мне, какой ты тут мой самый постельный раб. Вырос ты из этого, даже если сам не видишь.

— Но ведь я твой? — почему-то показалось, что это уже не так. Что сейчас Дана непроизвольно лишит меня самого главного — понимания, что я — её. Соль, вопрос прозвучал практически с надеждой на подтверждение. Но остановиться я уже не мог. Мне нужно это знать. Что бы она ни подумала — я всё равно без её ответа не выживу. Накручу себя, отдамся Альянсу, работороговцам, — да кому угодно, — просто не смогу бороться и дальше, если не буду знать ответ, и не вырванный в порыве страсти, а вот так — полученный прямо, на прямой вопрос. — Я же — твой?

Она шумно выдохнула и перевела мягким, практически ласкающим движением пальцы с моих губ на рабский ошейник.

— Ты — мой. Но вот от этого, — её пальцы скользнули вдоль края ненавистной полоски ткани, касаясь кожи и рождая под ней — и под тканью, и под кожей — волну жара, окатившую меня целиком, вызвав болезненный румянец на лице. — От этого ты должен избавиться. Сам. И не формально — это просто кусок тряпки, не более, а вот здесь, — её вторая рука коснулась моего виска. Дана легко и привычно, (привычно, Соль!), улыбнулась, запуская кончики пальцев мне в волосы. — Сам. Чтобы чьи-то слова не перечеркивали на корню твои собственные желания. Сделай это ради нас.

Я взял её руку, ту, что касалась ошейника, обеми ладонями, и со всей нежностью, на которую только был способен в этот момент, поцеловал каждый её пальчик. Её улыбка не погасла, а рука в волосах не прервала такую желанную ласку. И она смотрела на меня.

Смотрела, улыбалась и нежно перебирала мои волосы, не отнимая руку от поцелуев. Да, так бывает.

Не было безумной страсти, затмения сознания и потери контроля над чувствами. А чувства — были. Но они не пьянили. Отрезвляли.

— Я же — твой, — нет, меня не заклинило, это был не отчаянный вопрос, а утверждение.

— Да. Ты мой — кто?

Да, кто? Раб? Любовник? Защитник? Всё это вместе — и ничего из этого. Мало. Всего этого — мало.

— Любимый, — ответил я, поражаясь, откуда во мне столько наглости. Хотя нет, не наглости. Решимости.

— Да, — просто согласилась Дана. — Мой любимый мужчина любящей тебя женщины.

И я поцеловал её. Мою любимую и любящую женщину. Целовал нежно, легко, уверенно.

Я целовал.

Она целовала.

МЫ целовались.

Ощущая её губы своими, её руку в моей руке, её пальцы в моих волосах, я понимал теперь, что тоже умею быть счастливым.

Ведь сейчас я — счастлив.

ВАРИАНТЫ

Архивы Дэрека точно не здесь, но вот мои записи должны были остаться. Дэрек не любил работать в Столице, предпочитая секретность комфорту. Он вообще был помешан на секретности, неделями пропадал в своей лаборатории-бункере за контуром Столицы, забирая меня только на контрольные испытания очередного этапа. Может поэтому мы и прожили так долго почти нормально — на расстоянии легче смотреть на мужа через розовые очки.

Я вздохнула и посмотрела на Сита, сосредоточено перебиравшего на столе какие-то бумаги, аккуратно сдувая с них пыль.

В отжиг всё. Было, прошло, пережила.

Зато сейчас рядом со мной — любимый человек. Мужчина, которому я сказала о своих чувствах, глядя в глаза. О том, что люблю его.

Выкуси, Дэрек. Ты-то от меня этого не слышал. Не представилось как-то случая.

— Сит, найдёшь что-то с вот такой пометкой, — я быстро начертила символ, которым в своей работе обозначала кристаллы, — откладывай в сторону, это как раз исходники. Распечатки не так важны, оставь их. Это выводы, и, что-то мне подсказывает, что они не верны. В ящичках и где-то на полке должны быть мои стенограммы, на вид — словно я ручку на листочках расписывала. Вряд ли их изъяли, всё равно там никто ничего бы не понял. Вот они мне и нужны. Ты пока ищи, а я спущусь — переоденусь и возьму нам что-нибудь на ужин. Я настрою приборы, и мне бы хотелось провести с тобой несколько тестов, ты не против?

Искренне считая вопрос риторическим, я уже была в дверях, когда почувствовала напряжение Сита.

Ну, что ещё не так?

— Дана, — он не избегал взгляда, уже хорошо. — А ты всю ночь собралась работать?

— Ты устал? Здесь не зря диван стоит, я, бывало, сутками отсюда не выходила. Поспишь.

— Дело не в этом. Я сегодня… приглашен.

— Куда? — странно, конечно. Приглашен? Ночью? Дик, что ли, решил снова ему мозги промыть?

— В кабинет к Аэрусу Кэрраю.

Мда. О как. Через мою голову. Советник знал, что Сит мне всё расскажет? Или это тоже часть проверки? Подзадолбали они уже…

Не пускать? Пойти с ним?

Да о чем я, в отжиг, думаю?

Не меня же пригласили, значит, и не мне решать. Сит же не моя вещь.

В смысле… эээ… моя, конечно, да и вещь, формально. Но я-то так к нему не отношусь.

А, может, в этом-то и смысл? И это такой намёк Третьего Советника — что он тоже не считает Сита моей вещью, а видит в нём личность, человека, с которым стоит общаться напрямую, не спрашивая дозволения Госпожи?

Или я слишком глубоко копаю?

— Ты пойдёшь? — ну, покажи способность принимать решения. Или ты уже?

— Такому человеку не отказывают. Я согласился.

— Мне собирался сказать? Если бы я спать ложилась.

Он взгляд не отвёл, но плечи опустил. Виновато так.

— Думал вначале понять, что ему нужно. И… не хотел тебя тревожить. Ты переживаешь. Прости.

Захотелось подробно ему описать, как именно бы я переживала, проснувшись среди ночи, и не найдя его в спальне. А, главное, как все вокруг сразу переживать бы начали. Уж я бы постаралась.

Но… я ведь тоже ему не всё сказала.

— Всё нормально, — я вернулась, подошла к Ситу и вновь активировала звукоизоляционные кристаллы. На всякий случай. — У меня он выяснял стоимость моего сотрудничества. И намекнул на помощь, если я решу покинуть планету, за определенную цену. Цену только не назвал.

— Ты… же… не… — любимый с трудом выдавливал слова.

— Конечно уеду, Сит, с превеликим удовольствием. У меня в печенках сидят все эти теории заговоров и манипуляции всех и всеми. Но ты же понимаешь — без тебя я никуда не полечу. Если Аэрус Кэррай предложит способ преодолеть тебе контур Соледара — я буду с ним договариваться о чем угодно, я многое за это отдам. Ты — моя цена. Думаю, Аэрус понимает. Будь к этому готов.

— Не думаю, что Либрас будет решать такое с рабом. Он же хотел что-то обсудить с тобой и Диком. Думаю, у меня он попробует выяснить что-то о заглушке.

— Хорошо. Просто будь осторожен. Он… очень умный.

Вместо ответа Сит просто подошел и, обняв меня, стал целовать. Успокаивающе так, чтоб я, наконец, поняла — он тоже… не дурак.

.

*****

Либрас Керрай занял место за строгим массивным столом. Настоящее дерево — вот она, роскошь — не броская, но впечатляющая.

— Присаживайся, — махнул он мне в сторону глубокого кресла.

Я бросил взгляд на это кресло, на стол, и снова уставился себе под ноги.

— Спасибо, господин. Если это не приказ — я постою. Или встать в позу покорности?

— Нет, это не приказ, — мой последний вызов Советник просто проигнорировал. В последнее время всё больше людей спускают наглость мне с рук. Это даже слегка нервирует. — Можешь и стоять, просто я бы хотел поговорить с тобой… как с равным.

Соль, он вообще понял, что сказал?!

Советник с постельной грелкой? На равных? Это что ж такое ему от меня понадобилось?

Ах, на равных… Ну ла-адно…

— Простите, но это будет сложно. Для этого, как минимум, вам нужно вставить кристалл в… себя. Не думаю, что вы согласитесь. Довольно неприятно. И не обратимо.

Аэрус оперся локтем в стол и подпер голову кулаком. Прикрыл глаза, явно сдерживая смех.

Соль, я довёл бывшего Главу Тайной Службы до смеха…

— Дерзость похвальна, но не всегда уместна. Дане ты тоже дерзишь?

— Простите, Господин, — не ответить тоже было дерзостью, но вопрос мне показался риторическим.

— Хорошо, обойдёмся без прелюдий. Сразу поясню — я слишком стар, чтоб убеждать людей, но не достаточно, чтобы не манипулировать ими. Причем предпочитаю делать это открыто — давление, шантаж, угрозы, подкуп. С теми, кто мне нравится, я начинаю с подкупа. Но если результат не удовлетворяет…

— Вы не останавливаетесь, — заполнил я паузу. Либрас кивнул. — Простите, не понимаю. Как можно подкупить вещь?

— Если бы я считал тебя вещью, твои кристаллы были бы уже здесь, — Советник достал из ящика стола маленькую серебристую пластину с тремя углублениями. — Включая твой внутренний.

Я сглотнул. И действительно — были бы. Такому человеку это раз плюнуть.

— Верю. Но по-прежнему не понимаю.

— А вместо этого я с тобой разговариваю, — вновь предпочел проигнорировать мой ответ Либрас. — И даже начну не с угроз Дане. Я вообще не хочу ей вредить, Тэллас мне этого не простит. Не хрусти пальцами, я просто тебя дразню. Давно так не веселился, как наблюдая за вами.

— Наблюдая?

— Конечно, я за вами наблюдаю, и не я один. Но вы и сами в курсе. Я уже достаточно стар, чтобы спокойно анализировать то, как вы друг с дружкой… общаетесь, — мужчина вздохнул с явно читаемым сожалением. — Эх, молодость. Вам с Даной только в шпионы, с вашей-то мимикой. И то, что убедить её с твоей помощью будет на порядок легче, чем шантажировать, тоже предельно ясно.

— Похоже, только вам. Со мной ещё не пытались договориться.

Советник кивнул. Зачем-то взял со стола карандаш и стал крутить его в пальцах.

— Эти камни — и подчинения, и блокатор — не должны покинуть Соледар. Вынуть из тебя кристалл было бы самым простым решением, но я уже переборол соблазн, — согласен, это очень смешно, особенно если это не из твоей головы собирались что-то вынимать. Я вот не смеялся. — Ну, или, в крайнем случае, уничтожить хотя бы блокатор. Но, я ведь правильно понимаю, он — из твоих близнецов?

— Тройняшек.

— Да, конечно, но сути это не меняет, связь между ними нерушима. Узнать бы, как ты вообще выжил при изменении свойств одного из них… Риск, что при его уничтожении ты погибнешь — слишком велик. Надеюсь, ты веришь, что, теоретически, мне не так уж и трудно это сделать?

Я сглотнул.

— Технологии, проданные Дэреком, не полные. Есть информация по провалу эксперимента, блокатор не работает, а экспериментальные носители… не перенесли модификации. Опытный образец у тебя?

— Я знаю, где он. Дана — нет.

— И тут защищаешь, — Либрас Кэррай опять улыбнулся. Он меня действительно пугает. — В идеале блокатор бы уничтожить. Но, как я сказал, я не желаю твоей смерти. Оставлю как вариант на крайний случай.

Несмотря на нотки веселья в его голосе, я знал, что это не шутка.

— Вы предложите… альтернативу?

— Да. Первое, о чем я подумал — дать Либре Хоэри покинуть Соледар. Она вполне устроила бы Совет как посол или посредник с Альянсом, но только не здесь, а там, в знакомой ей среде. Но есть контур, контроль над которым принадлежит Совету, Стражам и Тайной Службе. Одновременно. Тебе улететь не дадут, а блефовать в этом случае и обещать невозможное я не хочу. Могу лишь оставить при себе и гарантировать твою неприкосновенность, при условии, что блокатор тоже будет у меня.

— Но… это же не мне решать, — Соль, Дана ошиблась. Я — не её цена, я, как всегда — её жертва. Ей заплатят не мной, ей заплатят желанной свободой за меня. И эту дрянь в моей голове. — Это решать Хозяйке. Могу только поклясться, что не буду просить её остаться ради меня.

— Но ты же понимаешь, что она без тебя не полетит? Не делай круглые глаза — достаточно на моего мальчика посмотреть, чтоб понять, насколько это у вас серьезно.

Ком в горле резко подскочил вверх и со всей дури ударил меня по глазам. Изнутри. Больно, но, Соль, как же хорошо!

— Я не буду уговаривать её меня бросить, — поднять на него глаза я не решился, но сам офигел от твёрдости своего голоса.

— А какой у тебя выбор?

Он действительно не понимает? Нет у меня выбора и не хочу чтобы был! Сам я просто приму любое решение Хозяйки. Настоящей Хозяйки — моего тела и сердца. Но при этом я люблю её настолько, что нутром чувствую глубину и её любви ко мне. И просить её убить эту самую любовь — я не буду. Мы себе этого никогда не простим. Даже если выживем.

Я чувствовал, верил, знал — за нашу любовь мы оба пойдем до конца.

Именно это и попытался отразить во взгляде, поднятом на Третьего Советника.

— Вот почему я в этом даже не сомневался? — Либрас снова улыбался. Но страшно больше не было. — Молодость, максимализм… Лошадиное упрямство, так, кажется, у неё говорят?

— Я могу спросить.

— Не нужно. Ладно, попробовать стоило, хотя бы ради выражения твоего лица. Раз так — давай обсудим другие варианты.

ПОТЕРЯ КОНТРОЛЯ

Он обнял её и, притянув к себе, поцеловал.

Изображение было не четким, да и глушители звука создавали помехи, но даже всё вместе взятое, это не могло помешать увидеть глубину чувств этих двоих, гори они в плавильне.

Мужчина резким движением руки смахнул со стола лежавшие в беспорядке бумаги, но, не удовлетворившись, ещё и запустил стоявшей с другой стороны серебряной фигуркой в продолжающее транслировать эту мерзость виртуальное окно.

Фигурка, ожидаемо, пролетела сквозь виртуальное и разбила настоящее окно, осыпавшиеся мелкими осколками в сад.

Похотливая тварь.

Девять.

Двуличная похотливая тварь.

Восемь.

Двуличная похотливая тварь, столько лет водившая его за нос.

Семь.

Его! Человека, готового сделать из неё совершенство.

Шесть.

Тварь, не оценившая ни его заботу, ни его гениальность, ни его внимание.

Пять.

Не просто предавшая его, но посмевшая опозорить, опустившись до ласк… постельного раба. Не просто его ласк. Ласк и чувств — ЕМУ.

Четыре.

Неблагодарная продажная двуличная тварь.

Три.

Неблагодарная продажная двуличная тварь, которая совсем скоро получит по заслугам.

Два.

От него лично. Да. Он сделает это с ней сам.

Один.

Дэрек привычно выдохнул, посылая разряд кристалла к сердцу, заставляя то биться с установленной частотой. Ритм. Дыхание. Давление.

Даже температура тела. Он контролировал всё — от роста волос и ногтей до уровня сахара в крови. Эндорфины. Тестостерон. Всё.

Даже свою смерть.

Самый удачный его эксперимент — он сам.

Вживление кристалла в таком возрасте — после тридцати — прошло не просто успешно, а идеально. Даже с учетом того, что вживлял он его себе сам.

Практически сразу — полный контроль. Никакого намёка на отторжение. А всего-то и нужно было — поместить в закладку кластера немного своих клеток, и при росте кристаллов ДНК просто впаялась в кристаллизированную структуру. Не погибла сразу, что довольно странно, а словно вписала свой состав в растущие кристаллы. Отпечаталась.

Но, лишь став намного совершеннее, он понял, в какую ловушку сам себя загнал.

Особенно ярко осознал это после предательства жены — тогда, хоть и с кристаллом, он впервые НАСТОЛЬКО потерял контроль. А когда она сбежала, даже не смог броситься в погоню лично.

Ведь он сам сделал себя не выездным.

Практически поставив в один ряд с рабами. По крайней мере — по правам.

Разрешения от правительства на такой эксперимент он не получал, просто не счел необходимым. Кристаллы, выращенные им, также нигде не были зарегистрированны.

То есть — Контур Соледара он пройти не сможет. А инкогнито — даже контур Столицы.

Он сам стал узником своей гениальности. И планеты.

Именно поэтому, после провала опыта по безопасному извлечению кристалла из живого носителя, он полностью сосредоточился на создании блокатора.

Заглушки, способной полностью скрыть наличие кристалла в голове, исключив заодно возможности влияния извне.

Ещё один условно удачный эксперимент.

Условно — потому что его лишили результата этого эксперимента.

Лишила эта дрянь и её никчёмная тряпка-любовник.

Но это не надолго.

.

*****

Тэллас последний месяц практически не спал. Противостояние Третьего и Пятого Советников вышло на новый уровень — открытый для большинства заинтересованных лиц, и это было опасно.

Преданность самого Стража Аэрусу Кэрраю, Третьему Советнику, никогда и ни для кого не была секретом, а глава Тайной Службы не может потакать какой-либо из сторон.

Стражу пока удавалось соблюдать нейтралитет, но он прекрасно понимал, что ходит по краю. И потеря должности — далеко не самое страшное, к чему это может привести, если он оступится.

Но не это лишило Стража сна.

Он просто терял контроль не только над ситуацией — а даже над её пониманием.

Казалось, что все мыслимые, ожидаемые и неожиданные проблемы собрались в кучу, чтоб организованно наброситься, не оставив шанса человеку с ними справиться. Ему.

Альянс. Договор с треском разорвался, не успев толком вступить в силу, погребя под собой не только жизни многих агентов, но и львиную долю репутации Стражей, не сумевших обеспечить им ни сохранность жизни, ни безопасную эвакуацию.

Энси. Присутствие их на планете уже давно не было секретом, но они всегда оставались лишь серой тенью, следящей за событиями, но редко на них влияющей. И вдруг — такая вспышка. Манипуляции Советом, срыв договоров, ввоз контрабандного оружия — и, как апогей, — открытое истребление агентов Альянса и теракты в Столице.

Вспышки восстаний. Практически треть шахт Соледара — в вынужденном простое из-за выведенного из строя оборудования и неестественно синхронного неповиновения живых ресурсов. Нормальным языком — низкосортных рабов, не удостоившихся чести получить себе в голову кристалл подчинения, годных лишь на тяжелые работы.

Отбросов, одним из которых должен был стать он сам.

Которых его людям приходилось не только усмирять, но и допрашивать, пытаясь добраться до истоков мятежей.

Безрезультатно.

Тэллас лично отбирал тех, кого допрашивал сам. По взгляду. По глухой, уставшей, безысходной решимости, черными углями застывшей в глубине их глаз.

Ни один из них не разочаровал Стража. Даже затухая, они всё ещё хранили эту решимость.

Расходное мясо. Кэррай готов был поклясться, что организаторы этих диверсий и восстаний ни секунды не думали о благе рабов, о лучшей доле для них.

Отвлекающий манёвр, не более. Способ оттянуть, рассосредоточить силы соперника, чтоб измотать его.

Его — Тэлласа Кэррая в том числе. И это удавалось.

Страж, как когда-то в детстве, потёр глаза кулачками. Не помогло.

Обозначить последние проблемы было физически больно.

Дана Хоэри.

Ситтернорн.

Блокатор.

Либрас Аэрус Кэррай.

*****

Я честно пыталась начать работать. Даже записи отсортировала. Тестер настроила. Попыталась проверить кластер, чудом оставшийся в этой лаборатории.

Но — на него сил уже не осталось. Моральных.

Да я в этом отжиговом мобиле так не переживала, как за него сейчас!

И ведь умом понимаю, что ничего ему Кэррай не сделает, по крайней мере этот Кэррай, но внутри всё просто переворачивается…

Вернулась спальню, приняла душ, решила и не одеваться. Так — халатик для близиру накинула… Иссякла.

Теперь только накручивать себя и ждать.

В бесцельном брожении вернулась почему-то в лабораторию. Ну и ладно, подожду здесь.

Шаги я не столько услышала, сколько почувствовала. И когда дверь открылась, я кинулась на шею Ситу и просто повисла на нём, несмотря на камеры, статус, конспирацию… В отжиг!!!

Сит подхватил меня, прижимая обеими руками, уткнувшись лицом мне в шею, я же зарылась ладонями в его волосы, прижалась грудью к его груди и обхватила его талию ногами.

*****

Страж, встретивший нас у двери, буркнул Бэрду, сопровождавшему меня, что "объект в лаборатории". Я прошел туда, но, против обыкновения, за мной никто не увязался. Задержавшись на пару секунд, я сгруппировался и открыл дверь, даже успел сделать пару шагов до того, как меня не то обняли, не то попытались придушить.

***

Оторвать Дану от себя сейчас было глупой и бесперспективной затеей. А глупостей я наделал уже достаточно.

Поэтому только крепче обнял повисшую на мне женщину.

— На камеры, я так понимаю, тебе уже плевать?

— Абсолютно, — выдохнула она у меня где-то за ухом. — Все и так уже давно знают, что эта идиотка не просто спит со своим рабом, а на всю голову втюрилась. Тебя он мной шантажировал?

Я ухмыльнулся, прекрасно понимая, кто именно "он".

— Не шантажировал, а пытался подкупить. С теми, кто ему нравится, он начинает с подкупа. Но да, именно тобой.

Она отстранилась корпусом совсем немного, не ослабляя хватки в ногах, сжимавших мой торс, только чтоб мельком взглянуть мне в глаза и прильнуть снова.

— Я очень за тебя испугалась. Ты правда в порядке?

— В полном. Если не считать рёбер, которые ты мне сейчас сломаешь.

Хватка усилилась.

— Ты сильный. А я маленькая слабенькая Либра. Ничего я тебе не сделаю, — буркнула она мне в ухо и тут же, противореча сама себе, укусила за него.

Я не сдержал рык.

Одной рукой продолжая поддерживать под… мягкие округлости, второй уже ласкал её чувствительную спину сквозь тонкий шелк накинутого на голое тело халата.

Её горячие руки тоже уже выдернули рубашку из моих брюк и гладили, обжигая кожу, и не только в местах прикосновения.

Разговоры подождут. Моя женщина за меня волновалась. А я знаю прекрасный способ успокоить женщину.

Несмотря на всю свою раскрепощенность, в некоторых аспектах секса Дана продолжала оставаться зажатой и испуганной. В наши первые ночи, казалось, она даже больше раскрывалась, позволяя мне ласкать ее всю. Но, после признания в пещере о потере ребенка, её тело словно вспомнило о причинённой боли, приведшей к этой потере, и пыталось избежать её вновь., Ей стали неприятны оральные ласки ниже пояса. Причем, сама она не стеснялась дарить мне свои, но вот мою инициативу нежно, но пресекала. Подчиняясь её желаниям, я прекратил попытки, сосредоточившись на том, что было ей более приятно.

Но сегодня хотелось снова попробовать её раскрыть, прямо здесь и сейчас.

Не то, чтобы всё это я сейчас обдумывал и просчитывал, не совсем в том состоянии уже находился, чтоб в принципе что-то логически продумывать. Просто почувствовал, что хочу именно этого, и хочу, чтобы она мне это разрешила.

Опустившись на колени возле дивана с высокой мягкой спинкой, усадил на него Дану, целуя в шею и показавшуюся между распахнувшихся пол халата грудь, но не давая затянуть к себе и меня.

— Подожди, — мягко перехватив её руки, поймал затуманенный взгляд. — Я соскучился. Хочу тебя, хочу чувствовать тебя. Хочу вспомнить, какая ты на вкус. Прошу, не запрещай мне.

— Так я и не… — начала было она отвечать, но я уже втянул в рот её затвердевший сосок, рукой лаская ореолу другого. Ответы мне были не нужны. Почувствовав это, моя женщина просто запрокинула голову, откинувшись назад, опираясь на руки. Её бедра всё ещё обхватывали меня, но уже не сжимали, предоставляя свободу действий.

Свобода. Вот что я чувствовал рядом с ней. Всегда. Вот от чего пытался закрыться, не понимая, что с этим делать.

А надо было просто принять. Как она приняла меня. И она тоже не будет от меня закрываться. Я не позволю. Не позволю ей бояться ни меня, ни себя саму.

Спустившись, не отрывая губ, по её вздрагивающему животу к пупку, задержался, лаская языком эту маленькую впадинку, вылизывая, нежно покусывая край. Немного отстранился и подул на влажную от таких ласк кожу. Дана застонала.

Я воспринял этот стон как разрешение и спустился ещё ниже, легонько разведя бёдра и подхватив руками под коленки, приподнял её ноги. Нижнего белья на ней не было, а халат давно распахнулся и не мешал. Язык скользнул между мягких складочек, ощутив скользкую влажность, выдавшую степень возбуждения моей женщины. Она не сдерживала ни прерывистое дыхание, ни стоны удовольствия.

Нежная, страстная, моя. Полностью раскрытая. Доверившаяся.

Провёл языком вниз, углубил, практически войдя в нее, но тут же вернулся, нащупав губами пульсирующий узелок. Дана, тихо пискнув, выгнулась, упав на спину и уперевшись пятками в край дивана. Теперь я мог освободившимися ладонями, а иногда — кончиками пальцев, дразня, поглаживать её бёдра и ягодицы, не отрывая внимания от основной ласки, о которой мечтал.

На краю сознания скрёбся страх, что меня сейчас схватят за волосы и требовательно затянут на себя, как Дана и делала всякий раз, стоило лишь немного распалить её страсть. Но страхи эти не оправдались: она выгибалась под моими губами и руками, скребла ногтями по дивану, впиваясь в мягкую обивку, но не мешала мне. Моя женщина и вправду полностью мне доверилась.

Понимание этого горячим обручем стиснуло грудь и, лопнув, разделилось на две волны — одна хлынула в горло, сбивая дыхание, другая — в пах, грозя полной потерей контроля.

Я вжался в свою женщину со всей силы, которую мог себе позволить, не причинив ей боли, буквально втянув в себя её плоть, услышав словно сквозь толщу воды её вскрик.

Выгнувшись так, что её пятки соскользнули, она обмякла, но я успел подхватить её под ягодицы, аккуратно уложив на диване.

Одного этого вскрика, изгиба, мне бы хватило для получения разрядки, ведь её оргазм для меня — высший пик наслаждения. Но я уже слишком хорошо её знал, свою Дану. Поэтому сдержался.

И не удивился, когда, едва я выпустил её из рук, она сползла с дивана и опустилась рядом со мной на ковёр, умелым движением расстегнув брюки и спустив их так, чтоб не мешали ей ласкать меня. На секунду задумалась, слегка склонив к плечу голову, а потом резко толкнула в грудь, чтоб я лёг на спину, и перекинула ногу, оказавшись сверху. Я вошел в неё мягко, но полностью, ощущая пульсацию её наслаждения, и замер, понимая, что это максимум контроля, на который я ещё способен.

Но она редко играла в сексе честно. Наклонившись, лизнула мой шрам на подбородке, который появился в тот день, когда я впервые её увидел. Я дернулся, ловя ответное сжатие, и наши стоны слились…

***

Когда я перенёс её на кровать, Дана, вцепившись в меня и не позволив уйти на циновку, только убедившись, что я таки останусь, сонно спросила:

— Так что, он тебя всё-таки купил?

— Конечно. Он же предложил то, от чего я никогда не смогу отказаться.

— Ммм… Ладно, тогда утром расскажешь…

ДВА КЭРРАЯ

— Войдите, — бросил Аэрус Кэррай в ответ на лёгкий стук в дверь, и удивлённо отложил бумаги, увидев вошедшего. Не то, чтобы глубокая ночь не была временем для решения проблем, но что могло случиться такого, что не смогло бы подождать до утра?

— Тэллас? Ты что-то хотел?

Но вошедший мужчина лишь опустил голову, плотно сжав губы.

— Понятно, — выдохнул Аэрус. — Ты меня прослушивал.

— Да.

— Я арестован?

— Нет.

— Надеюсь, сейчас жучки не активны?

— Нет.

— Тогда сядь и выслушай.

— Не стоит, Советник. Утром я подам в отставку с поста Стража.

— Советник, значит… — Аэрус потарабанил пальцами по столу, выбивая одному ему известный ритм. — Понятно. А ну быстро сел! — он удовлетворённо кивнул, когда страж исполнил приказ, и уже спокойнее продолжил. — Не стоит в отставку, СТРАЖ. Я не предавал ни Соледар, ни Совет. Твоя жертва никому не нужна.

Тэллас, наконец, поднял взгляд, прикованный к своим рукам, сложенным на коленях, и с удивлением посмотрел на покровителя.

— Но, учитывая, что я слышал, мне будет трудно… это кому-то доказать, наставник.

Аэрус откинулся на спинку кресла, облегчённо выдохнув. Его воспитанник готов слушать.

— Ты должен был сразу придти ко мне со своими подозрениями. Ещё до того, как я начал в тебе сомневаться.

Плечи Тэлласа расслабились. Совсем немного, практически не заметно, но Аэрус знал, какой груз только что с них свалился. Он сам испытывал подобное облегчение.

— Политически своё решение я тебе сейчас обосную, но хотел бы начать с личного. Если ты до сих пор не поговорил с ней, думаю, это значит, что готов её отпустить.

Страж только снова опустил взгляд на свои руки.

— Ясно. Не готов, но отпустишь. Крепись, мой мальчик, ты знал, что легко не будет.

— Продолжайте. Я в порядке.

Аэрус внимательно посмотрел на человека, ставшего ему сыном. Да, конечно же он в порядке. Может даже пальцы не сломает при очередном упоминании одной известной им обоим Либры. Себе или кому-то, кто под руку попадется. Именно поэтому Аэрус понимал, что оставить этих двоих, а, точнее, теперь троих, (после разговора с Ситом он понял, что того нельзя сбрасывать со счетов), на одной планете — означало продлить агонию своего названого сына.

— Не сомневаюсь. Когда ты усомнился в моей лояльности? Когда я забрал выживших после нападения на мобиль Ричарда Трэнтона, где была Хоэри? Выживших нападавших.

— Нет, до этого. Было слишком много совпадений по провалам миссий и информацией, которой владели вы. Слишком. На момент нападения на мобиль я уже собирался… поговорить… но вы забрали пленных.

— Ты же не предоставил мне протоколы допросов.

— Простите, Либрас, но я предоставил, — вскинулся Страж. — Либрас Хиллар лично забирал их по вашему поручению.