Загнивающий Эльфланд

Глава 23 Дерзость

Бедро по-прежнему болело — даже самое лучшее волшебное исцеление не может сократить сроки регенерации серьёзной раны до пары дней. Слабость и лёгкое головокружение стали постоянными спутниками Тинтур, но вместе со своей личной гвардией она продолжала разведывательные рейды на единорогах, чтобы сверить данные с картами. Проклятые магические очи располагались преимущественно в городах, а не в полях, из которых ей следовало выбрать наиболее подходящее. Чтобы встретиться с десятикратно превосходящими силами противника…

От выбора места зависело многое, если не вообще всё. В чистом поле, как это любезно предлагали остальные безумные Покровительницы, скромное двадцатитысячное воинство ждала гибель. В то время как пересечённая местность с множеством рощ и оврагов давала простор для манёвров эльфам, лишая в то же время огромную неповоротливую «Не-Орду» преимущества.

Подходящих мест на предполагаемом пути орков Тинтур обнаружила три, остановившись на ближайшем к Арнароферу. Мимо такого крупного города орки точно ни за что не пройдут, а то, что «неорганизованное вторжение» идёт по вполне себе чёткому плану, у Тинтур сомнений не вызывало.

Выбор места ожидаемо вызвал осуждение проплаченных Скабеевель актёров на эльфовидении, а затем и всего общества, внимающего любому бредовому, но убедительно звучащему «экспертному мнению». Ничего, пусть тоже немного понервничают. И знают, что в случае поражения, жить горожанам Арнарофера осталось недолго.

Поняв, что Покровительнице военного ремесла чихать на чьё-либо мнение, а орда, которая не Орда, после двухдневной задержки в Розариусе начала двигаться дальше, остальные Покровительницы всё же стали оказывать некое содействие в переброске войск и обеспечении продовольствия. Все патрулировавшие границы империи триеролёты, а также несколько пассажирских и торговых судов теперь день и ночь перевозили воинов к месту битвы.

Тинтур немного приободрилась — даже несколько тысяч дополнительно переброшенных из дальних гарнизонов солдат могли существенно переломить ситуацию в её пользу. Илона буквально за шкирку свозила к воительнице упиравшихся всеми правдами и неправдами чародеев. От их рассерженных рож кисло молоко и втягивались головы в плечи, но Тинтур пообещала раздать всем ордена за отвагу, доблесть и мужество, после чего честолюбивые маги стали куда более дружелюбными.

Целый день она проводила в седле своего верного единорога, которому тоже весьма основательно досталось при Розариусе, к счастью, волшебное животное поправлялось куда быстрее наездницы. Тинтур не уставала повторять каждому командиру инструкции, что следует делать в той или иной ситуации, заставляла недовольных воинов до седьмого пота отрабатывать основные манёвры. Лично проверяла все частоколы, рвы и прочие укрепления. Несколько голов даже показательно отделилось с плеч, после чего остальные стали воспринимать указания гораздо серьёзнее.

Покровительница не пожалела своих личных средств, чтобы оплатить по тройному тарифу срочный заказ гномьей гильдии на несколько десятков тысяч специально изготовленных под варгов шипастых рогулек. Не такие большие, как против конницы, они незаметно усевали сотни ярдов предстоящего места сражения. Прятавшая в рощах конница по несколько раз в день скакала по заблаговременно оставленным чистым полоскам земли между шипами. Всадников заставлять упражняться не требовалось — все понимали, что ошибка на несколько ярдов будет стоить жизни и коня, и наездника.

Баллист удалось раздобыть не так много, но с парой дюжин носорогов массивные стрелы и чародеи должны были справиться. Главной угрозой по-прежнему оставались шаманы с их ветром и непогодой, Тинтур не сомневалась, что после Розариуса тех станут охранять ещё тщательней. Необходимо было во что бы то ни стало устранить заклинателей до того, как порывы ураганного ветра лишат эльфов воздушной флотилии.

Триеролёт летел на максимально возможной высоте в нескольких тысяч ярдов от земной тверди. От холодного разреженного воздуха головокружение Тинтур усиливалось, но воительница лишь сильнее сжимала губы, вглядываясь в магические очи, расставленные правдистами внутри стана плохих орков. Обзор, честно говоря, был весьма так себе, но давал хоть какое-то представление о происходящем в лагере тварей. Даже глубокой ночью жизнь в почти двухсоттысячном войске кипела.

Сновали туда-сюда неугомонные любители выпивки и дебоша, рабы выполняли неприглядную работу, патрули устраивали громогласную перекличку, плевав на сон и покой отдыхающих после долгого дневного перехода товарищей. Большинство варваров спало прямо на земле у многочисленных тлеющих костерков, лишь самые важные орки и шаманы почивали в шатрах, кои были беспорядочно расставлены в центре лагеря. Именно они были целью рискованной вылазки, на которую Тинтур отобрала лишь самых надёжных наездников на единорогах и чародеев. На магов воительница положиться полностью не могла, но Илона уверяла, что её ребята не подведут.

Как только стало смеркаться, они выдвинулись. Почти час триеролёт медленно набирал высоту, чтобы оказаться над облаками. Это был единственный способ застать шаманов врасплох — их проклятые птицы кружили над Не-Ордой днём и ночью, предупреждая хозяев о любой угрозе. Быстро спикировать на единорогах вниз, нанеся максимально возможный ущерб вражеским колдунам за минимальное время, и убраться — план был столь же прост, сколько граничил с самоубийством. При быстром спуске со столь большой высоты мог потерять сознание не только всадник, но даже волшебное животное со всеми вытекающими последствиями.

Триеролёт качало от сильных порывов холодного ветра, паруса скрипели, дышать стало трудно. Участники вылазки как могли грелись в тёплых шубах, закутав шарфами лица. В небе сияли звёзды, под ними стелился ковёр спасительных облаков. Такая облачность была для весенней погоды на юге большой редкостью. И настоящим благословением для предстоящей операции.

Тинтур подала условный сигнал, она знала заранее, что говорить на такой высоте будет трудно. Эльфы принялись будить прижавшихся друг к дружке и укутанных в толстые попоны единорогов. На каждого накидывали двойное седло.

Воительница сбросила с себя тёплый мех, оставшись в облегающей чёрной коже. Забралась на переднее седло, сделала чародею, участвовавшему в битве за Розариус, приглашающий жест пристроиться сзади. Без малейшего намёка на какое-либо влечение к привлекательной женщине, он последовал приказу, сев позади. Все понимали, что ничего эротичного в их близком контакте не будет. Речь шла исключительно о выживании и победе. Подручные принялись быстро приматывать парочку тугими ремнями к седлу. Через несколько минут все были готовы. Медлить не стоило.

Уже начинавшими замерзать даже сквозь кожаные перчатки руками Тинтур подала знак товарищам, дёрнула гриву единорога. Тот прыгнул за борт.

Ветер бил в лицо, защитные очки покрылись лёгкой изморосью. Она прижималась к шее единорога, чувствуя слабое тепло от буквально приросшего к её спине мага. На короткое время всё исчезло в пелене облаков.

Непроглядный туман, холод, ощущение свободного падения — не по себе было даже проведшей в седле едва ли не треть своей долгой жизни Тинтур. Она совершенно искренне предупредила чародея, что если он заблюёт её спину и волосы, то воительница ничуть не обидится. Главное — не потеряй сознание и сделай, что должно. Остальные досадные неудобства не такая уж важная Покровительница переживёт без проблем. Однако мужчина держался достойно.

Облака внезапно рассеялись, далеко внизу раскинулся бескрайний стан плохих орков. Тинтур быстро сориентировалась, её путь лежал в центр логова зверя. Падение стало чуть веселей.

Вскоре стали различимы шатры, осталось преодолеть лишь одну живую преграду.

— Готовься! Жги!!!

Кружившаяся над лагерем стая ворон запылала колдовским пламенем, над спящим лагерем разнёсся яростный визг, запах палёных крыльев почуяла даже мимолётом пролетавшая мимо Тинтур. Все бодрствующие в сей глухой час орки изумлённо подняли головы, но было уже слишком поздно. Смерть опустилась с небес, сея огненный хаос и разрушение.

Остановив свободное падение в сотне ярдов над землёй, Тинтур выпускала в шатры стрелу за стрелой. Снаряды на лету поджигал сопевший за спиной чародей. Несколько наездников вышло из пика чуть ниже и закидывали вражеские шатры не просто стрелами, но огненными шарами.

Сумевших выбраться из-под горящих шатров орков нещадно расстреливали, кидали в них копья и заклинания. Две дюжины единорогов и в два раза большее количество всадников заставили несколько сотен орков в панике убегать во все стороны от небесных карателей. Испуганные вороны вышли из-под контроля шаманов и теперь столь же беспорядочно стремились оказаться как можно дальше от огненной пляски.

— Колчан!

Дрожащими руками чародей тем не менее сумел стянуть запасной колчан со стрелами со своей спины и сунуть его Тинтур под мышку — обе притороченных к седлу единорога сумы со стрелами она уже расстреляла. Воительница ловко развязала завязки, сделала ещё пару выстрелов, когда поняла, что битьё безоружных закончилось. В последний момент она дёрнула единорога за гриву, взлетев ввысь за секунду до того, как десяток стрел пронзил воздух под ними.

К несчастью, орки с длинными луками сумели-таки сбить двоих увлёкшихся забрасыванием огненных шаров чародеев. Тинтур пронзительно свистела, давая сигнал к отступлению. Сделала круг над местом сражения, чтобы убедиться, что все услышали и летят прочь в правильном направлении. Устремилась за ними.

Через плечо она увидела устремившуюся за ними стаю ворон, видимо, вновь вернувшуюся под контроль переживших бойню шаманов. Прижавшись к шее единорога, она ускорила полёт — с выжившими орками уже ничего нельзя было сделать.

Оставалось надеяться, что они успели укокошить достаточно зеленокожих выродков, чтобы помешать им провести сложный ритуал для вызова ураганного ветра.