Заговор на любовь

ГЛАВА 7

«Недоносок! Точно, что мудак! Какого х*ра он ей позвонил?!»

Николай уже минут сорок метался по квартире, костеря себя на все лады.

Вывалил все на Лелю. То, что ей и в помине не нужно. Тонну дерьма… Точно, пора завязывать с алкоголем навсегда. Вытягивает из него на поверхность всю муть и грязь. Только теперь что уж толку…

Остановился посреди гостиной, прижав глаза основаниями ладоней — черт, голова пульсировала от боли дико! Не помог коньяк. Только напортачил больше… А завтра ему предстояла встреча с Горбатенко, где он готов был сдать с потрохами все схемы и планы Петра, о которых сам знал, во всяком случае… Предательство?

Тяжело между братом и сестрой выбирать. Да только, по всему выходило, что Николай уже свой выбор сделал. Да и устал он делать то, чем жил последние годы. Просто, жить так устал… Давило это все на плечи, прессовало мозги… Рвануло, выходит, после пары бокалов коньяка сегодня? Его дикой нуждой по одной-единственной женщине выплеснулось.

Черт!

Надо будет завтра, по-трезвому, набрать Алену и извиниться. Она, конечно, вероятнее всего, особо не захочет разговаривать с ним после этого «вечера откровений». Но оно и к лучшему. Да. Николай извинится… а потом им и не стоит дальше общаться. Потому что он в ней тонул и даже не пытался выгрести на мель. Не хотел… Ее хотел! Так, что кишки в узел сворачивало! А голову разрывало от страха, что тем более не сдержится при такой силе потребности и любви, обидит, боль причинит, из-за этой невыносимой нужды и жажды.

Звонок домофона буквально прокатился по квартире грохотом.

Твою налево! Треклятая головная боль! Он дышать не мог из-за нее, каждый звук бьет по нервам так, словно Колю засунули в колокол и сейчас по тому со всей силы гатят. В голове звенит… Кого принесло?! Не ждал гостей.

Петр?.. С брата станется. Мог и понять, куда дело движется после всех претензий, что Николай ему выдвигал за последний месяц… Что ж, зря приперся, если так! Он и сейчас готов все повторить брату!

Раздраженный и злой пошел к двери и… Впал в ступор, увидев на экране Алену.

— Леля… — он даже не понял, когда открыл все замки и распахнул двери, уставился на нее уже вживую. — Я что, совсем упился?

— Я не в курсе, Коля, — похоже, действительно настоящая и, к тому же прилично раздраженная, Алена прошла мимо него внутрь квартиры, и не думая ждать, пока Николай от этого ступора отойдет. — Я тебе не наливала.

— Ты — настоящая, — все еще ошарашенный тем, что она здесь, приехала к нему, а не бежит дальше, чем видит после его откровений по телефону, как дебил, констатировал Николай.

Но закрыл дверь и повернулся к ней, стоящей в шаге.

— Даже очень настоящая, Николай! — сурово и все еще раздраженно огрызнулась Алена, расстегивая куртку. И вдруг ткнула пальцем ему в грудь. — И очень злая, чтоб ты понимал! Ты, вообще, с головой дружишь, а? Звонишь, говоришь такое, а потом бросаешь трубку?! Это как, вообще, называется?! — возмущенно вычитывала его она, похоже.

Но Николай все еще был слишком ошеломлен самим фактом ее появления здесь, у него в доме. Без всякого предупреждения… а ведь ему должны были звонить и уточнять, предупреждать и спрашивать обо всех, кого пропускали…

Не то чтобы он ее не был рад видеть. Был. Или… О, дерьмо! Он еще слишком пьян, чтобы думать или рассуждать адекватно!

Зато буквально физически «слышал» как трещит по швам и рушится контроль у него внутри. Знал же, знал, что нельзя ему пить, тем более если Леля рядом — выдержка исчезала, напоследок помахав ему ручкой…

— Леля, что ты делаешь тут? — по-дебильному спросил Николай, словно и так не было ясно: его ругает. — Как сюда попала?

— Как попала?! Как?! Думаешь, забаррикадировался и недоступен?! Ха! Как бы не так! — тоном, который напоминал его собственный во время недавнего телефонного разговора, огрызнулась она. — Три тысячи, и плевать вашему охраннику на правила. И номер квартиры мне сказал, и тебе не сообщил…

Что-то он не догонял. Вообще не соображал. И себя уже не контролировал вообще, потому как уже обхватил Алену жадными руками, по ходу прижав к себе так, что ей и дышать должно было быть непросто.

— Ты денег охране дала? — снова тупо переспросил он. — Чтобы найти меня?

— Ну не Маше же звонить в полночь, придурок! — огрызнулась Алена, между прочим, вообще не вырываясь из его рук. — Да, дала. Три тысячи… Блин, все наличные, что у меня вообще были… Жлоб он у вас!

— Ты дала деньги лицу, при исполнении обязанностей?! — ну дебил, ведь точно, иначе, почему на его лице идиотская улыбка расплывается? Чувствует же. Уже щеки ломит от этой ухмылки. И в груди что-то странное: теплое, горячее даже, распирающее, словно вот-вот лопнет, вывернув все в нем нараспашку… — Чтобы меня найти? — он ошалел. Действительно одурел от этого понимания! — Леля, счастье мое, ты знаешь, как это называется?! — прижавшись к ее лбу своим, Николай уставился в глаза Алене.

— Представь себе, в курсе! — ничуть не сбавив силы раздражения в голосе, вновь огрызнулась она. — Взятка. Ликуй, Николай! Ты толкнул меня на кривой путь — я впервые в жизни дала взятку, и ради чего?! Чтобы разыскать идиота, который звонит мне среди ночи и несет всякий бред…

Дальше она замолчала. Потому что сложно, наверное, разговаривать, когда у тебя во рту мужской язык… А Николай буквально обрушился на ее рот и останавливаться не собирался. Пусть и потолок сейчас начнет рушится!

А даже если бы и планировал ударить по тормозам — уже сил не имел для такого.

Зря она пришла… Но он уже ни за что не выпустит Лелю из своих рук! Не тогда, когда она все свои принципы топчет и рушит ради него, а ведь Коля не то что не просил, а и в дурных мечтах на такое не рассчитывал…

Когда его ладони оказались под ее свитером?! Не помнил… Но его кожа словно притягивалась к ее, прикипая, привариваясь из-за жара, вспыхнувшего между ними в один момент. И он все еще… даже не целовал, а пожирал ее губы, кажется, сегодня совершенно без помады. А Николаю пох*ен, потому что не красная помада его фетиш, нет. Эта женщина, которую он сейчас настойчиво толкал вглубь гостиной к дивану, кажется, а Алена ни малейшего сопротивления не оказывала. Наоборот, сама помогала ему с себя свитер стаскивать, с него уже стащила рубашку, что Коля так и не снял, вернувшись домой и напиваясь.

У них обоих шок, наверное. Как иначе объяснить то, что тут творилось? Временное помутнение разума… Или не временное? Сдвиг по фазе на постоянной основе? У него по ней — так точно…

Отпустил губы, алчно напав на шею, почти кусая, потому что слишком долго приказывал себе даже не думать об Алене. И сильнее дурел из-за ее стонов, которые у него в ушах звенели… А она стонала так, словно и сама не меньше него мечтала о чем-то таком, что сейчас творилось! А он боялся ее испугать своим напором в сексе, ха… Да она ему сейчас все плечи расцарапает!

Хм, а голова-то перестала болеть… Балдеж!

Воодушевленный этим, Николай с новой страстью набросился теперь уже на грудь Алены (бюстгальтера на ней не было… так к нему торопилась?), вобрал в рот столько плоти, сколько мог, если честно, готовый и от дыхания отказаться, лишь бы ее вкус ощущать…

— Ко-о-ля! — ее руки вцепились в его волосы. Да только не тормозя, а понукая продолжать. Уж он в этом сек…

— Что, счастье мое? — другой сосок закусил, чтобы не пропустить ни сантиметра ее сладкого тела.

И, ха! — его точно не нужно было уламывать! Николай добрался одной рукой до пояса ее джинсов, расстегнул пуговицу, резко дернул, стягивая штаны вниз. И, почти без промедления, нырнул пальцами под кружево белья Алены… сразу жадно сжал нежную, бархатную кожу, проталкиваясь пальцами внутрь… заставив женщину в своих руках низко и гортанно застонать!

— Ко-о-ля! — она одурительно его имя кричала. Он жаждал слышать это вновь и вновь!

Так вот какое оно, это гребанное счастье на ощупь: жаркое, влажное, шелковое и тесное, пульсирующее вокруг его тела, вокруг его пальцев узким влагалищем Алены; ее губами на его левом соске; ее руками, впившимися ногтями в его спину в ответ на действия Коли!

Ну, привет, нирвана… давай, что ли знакомиться…

Алена вновь застонала, словно насев на его пальцы, подавшись вперед. Запрокинула голову, и тут же сама с дикой страстью к его груди прижалась, отчего у Николая потемнело в глазах! Рванул ее на себя, сжав второй рукой еще сильнее… Синяки оставит… возможно, дьявол!

Он просто не мог иначе или медленней — все ограничители сорвал ее отклик, ощущение Алены в своих руках, ее жадные поцелуи-укусы, которыми Алена словно бы метила Николая. И таких меток становилось все больше, пока она продвигалась вниз настолько, насколько была в состоянии, учитывая, что Николай так и не отпускал ее, продолжая толкаться пальцами в ее раскаленное тело, кажется, умирая сам от того, как желал бы делать это все членом, уже ломящим от боли возбуждения.

И словно поняв это, Алена скользнула к его ремню, чуть неловко расстегнув пряжку, так же поспешно и жадно, как он сам недавно, дернула вниз и брюки, и боксеры, буквально завладев его членом. Так словно имела на это законное право, стиснула с безумной потребностью, которую и он внутри себя ощущал.

Пришел черед Николая стонать самими легкими, казалось.

— Что ты со мной творишь, женщина?! — укусил ее за шею, несильно, но так, что губами ощутил «мурашки», покрывшие ее кожу.

И нарастающую тяжесть ее влажной плоти, словно набухающую под его ласками. Б*я! Он сам, кажется, вот-вот кончит, физически ощущал, как выступает влажная капля семенной жидкости на кончике его члена из-за этого гребанного перевозбуждения… И тут его по затылку чудовищное понимание огрело… Да только слишком не вовремя.

— То же, что ты со мной, — хрипло огрызнулась Леля, задрожав всем телом и еще больше насадив свое тело на его руку. — Блин, Коля! Я нормально хочу, чтобы во мне твой член был, а не пальцы только! — кажется, не было похоже, чтоб ее смущал его напор, жадность и грубоватость, да?

Словно добавляя вескости своим словам, Алена плотнее обхватила его член пальцами и принялась его оглаживать вверх-вниз.

А, дерьмо! — как же он этого всего хотел! Однако…

— У меня презервативов нет! — почти озверев, с сожалением признал он, вновь чуть сильнее сжав ее влажные складки, специально задевая набухший бугорок клитора большим пальцем. Чтоб хоть любимой дать кончить, подарив удовольствие…

Ее это остановило? Как бы не так!

Черт, кажется, он, дебил, вообще не понимал эту женщину, по которой столько сох…

— И? — вздернув бровь, хрипло поинтересовалась Алена, приподняв и уперев одну босую ступню в диван, стоящий за ними, открывая себя для него целиком и полностью. — Я прибью тебя, если заразишь меня какой-нибудь гадостью. А потом специально буду только уколами лечить, ясно? — чуть качнув бедрами, она с видимым сожалением соскользнула с его руки и однозначно направила член Коли к влагалищу…

Окей! Ладно, о здравом смысле он вспомнит завтра. Допустим, ее тоже накрыло парами коньяка, от его перегара…

И, уже не ожидая еще более однозначного приглашения, он стряхнул хоть с одной ноги свои треклятые брюки, обхватил ее бедра трясущимися руками и дернул на себя, врываясь во влажную, пульсирующую тесноту влагалища Алены.

— Да-а-а!

— Мля!

Они простонали синхронно. Задохнулись от нового для них, еще не изведанного до конца, чувства слитности и общности. Но медлить сил не имели. Вновь напав на ее губы, ворвался языком в рот, а членом снова вонзился глубже… И этого оказалось достаточно, чтоб Алена застонала у него над ухом так, что Николай оглох.

Ее затрясло крупной дрожью, и он (да!) — действительно ощутил оргазм, накрывший ее с головой, похоже. Потому как Алена целиком повисла на его теле и руках… ну, ладно, на его члене, сжимая и пульсируя вокруг того своей плотью.

Из груди Николая вырвался низкий, какой-то дикий рык, которого он сам от себя не ждал. Одурел от ее удовольствия. Сжал Алену крепче. На мгновение выскользнул из ее тела, повернул, толкнул, заставил упереться в диван руками, коленями в подушки, чтоб ей легче с опорой… И снова ворвался в сладкий жар, который еще и не перестал пульсировать от удовольствия, сжимаясь вокруг него, словно заставляя все глубже погружаться… И все, планка упала, начал реально вдалбливаться между ее обалденных бедер, намотав волосы Алены на свои пальцы и кусая ее затылок, теребя второй рукой ее клитор, чтобы вновь заставить Алену кричать. Ему понравилось. И х*ен с ним, с тем слухом! Пусть в голове звенит от ее стонов… Пока самого так не накрыло, что захрипел, повалившись, накрыв Алену всем своим тяжелим телом, понимая, что не может ни в бок отползти, ни прекратить толчки…

Она сама себя не узнавала — что с Аленой творилось?! Куда мозги делись? Какая-то логика или хоть осторожность? Здравый смысл, алле! Ты где? А, вне зоны… Да, это она поняла.

Тихо перевернувшись на бок, Алена посмотрела на мужчину, который сделал эту ее ночь… фееричной и незабываемой… Господи! Да она и не хотела бы этого забыть, точно! А еще Алена точно не хотела, чтобы эта ночь была единственной.

Коля тоже не спал. Нет. Он лежал, обхватив ее руками и ногами, и так же внимательно рассматривал саму Алену.

— Насчет лечения я понял и не боюсь, — хмыкнув, тихо и хрипло вдруг заговорил, когда их глаза встретились. — Знаю, ты другого мнения, но я не тупил раньше, и глупостей не делал. Так что уколами меня можешь не пугать. Но от секса еще и дети бывают, Леля. Ты в курсе? — поинтересовался Николай, с силой прижавшись губами к ее брови.

— В курсе, — почему-то улыбнулась.

Странная ситуация же, а ей так спокойно и хорошо — век бы в этой кровати лежала, в его спальне, куда едва добрались до того, как их второй раз диким желанием накрыло настолько, что и несмотря на толщину стен, возможно, все соседи ее стоны слышали.

— Но сейчас самые безопасные дни, вроде. Повезло. Да и препараты есть, завтра выпью. А если что… Тогда и будем решать — если что… — легко передернула плечами. — Мне сейчас слишком хорошо, чтобы нервничать или сожалеть.

— Я против абортов, — заметил Николай, не позволив ей сдвинуться. Наоборот, ближе подтянул на свое плечо.

Неожиданное для нее заявление.

— И много у тебя детей? — уперев подбородок ему в грудь, с интересом полюбопытствовала Алена, все же ощущая какую-то резь в груди.

Николай нахмурился, с некоторым непониманием глянув на нее, и расплылся в ухмылке.

— Ни одного, счастье мое. Ты — первая женщина, с которой я занимался сексом без презерватива, — поглаживая, скользнул рукой по ее плечу.

Хм, резь в груди прекратилась.

— Ну, я тоже так раньше не глупила… — отшутилась она в тон Коле.

А он почему-то невесело хмыкнул.

— Ты и сейчас глупишь, Леля. Приехала… Не поняла, что я тебе пытался сказать по телефону? Еще и когда я пьяный…

— Почему не поняла? Женщины про любовь на лету схватывают, Коля, моментом, — попыталась все с юмором обставить. Но он только тяжко вздохнул, одарив ее тяжелым взглядом из-под бровей. — Ну, пока все целы и никто не пострадал, — прервала она пятиминутку его самоуничижения.

— Не зарекайся, пару синяков у тебя на спине и бедрах я точно поставил, — возразил Коля, но крепко обнимать не перестал, что радовало.

— Я не возмущалась, если ты не понял. Сама просила. Делаю официальное заявление об этом для протокола. Или как там это у вас делается? — поддела его Алена. — Честно говоря, не против на рассвете повторить… — дразня, пробежалась по его груди пальцами, спустилась на живот, который тут же сжался, деревенея под ее лаской.

— Леля, любовь моя, ты зря приехала, — перехватив ее руку, Коля накрыл ее целиком собой, перевернувшись. — Я же говорил, предупреждал… Но теперь не смогу отпустить. Околдовала меня? — обхватил ее лицо ладонями крепко. — Не оставлю в покое…

Непонятно: угрожает или предупреждает? Или извиняется…

— Ну, знаешь ли, у меня денег не хватит каждый вечер твоих охранников подкупать. Зарплата не та, — пошутила она, пытаясь изгнать из глаз Коли это напряжение и самобичевание.

Сработало. Он рассмеялся, прижался ртом к ее улыбнувшимся губам.

— И не нужно больше, верну все. Не хочу тебя на преступный путь коррупции толкать — ключи дам от квартиры… Не хочу давить… чтоб сама решала. Приедешь еще?

Господи! Несмотря на насмешливый и властный тон Николая, она так хорошо и ясно увидела в его глазах сомнения и неуверенность, опустошенность…

— Приеду, — просто согласилась Алена, уже без поддевок, чтобы он знал. — Завтра же. Я полтора года ждала, пока ты такое скажешь.

— Я полтора года уговаривал себя не говорить тебе ничего подобного, — эхом отозвался Николай с горькой иронией.

Так, нет, с этим надо было покончить. Ее больше устраивало другое настроение у этого мужчины.

— Николай Коваленко, — тоном начмеда, игнорируя то, что он сейчас лежал на ней, обнаженной, так же вообще голый, строго заметила Алена. — Давай решим раз и навсегда: мы взрослые люди и делаем все серьезно. Пробуем серьезно. Если ты сомневаешься в том, что сможешь в какой-то ситуации удержать контроль… Окей, я услышала, предупреждена и беру это на себя. Обещаю, что терпеть не буду и просто уйду, использовав все законные и незаконные возможности, — выговорив это все на одном дыхании, она обняла его лицо своими ладонями так же, как он все еще держал ее щеки. — Договорились?

Николай тяжело прикрыл веки и кивнул.

— Но я в тебя верю, что ты меня не обидишь. Уточняю для протокола, — так же серьезно добавила Алена, целуя его.

— Я не хочу, чтобы такое когда-либо произошло, — она физически ощутила всю тяжесть этих слов для него, как и горячность искренности желания Николая. — Слишком нуждаюсь в тебе. Люблю…

— И я тебя, — вновь без уверток и усложнений признала Алена. — Тоже не хочу ничего подобного… Бешеные деньги заплатила, чтобы быть с тобой, между прочим, — попыталась развеселить Колю. И ей это удалось, а она вздохнула легче. — Но мы этот момент прояснили. Точно как и с твоим отношением к аборту. Значит, оба все понимаем. Так что прекрати, пожалуйста, на это напирать… Лучше поцелуй меня, — сама прижалась к его рту губами.

Коля хохотнул ей в губы, жарко ответив, перехватил управление поцелуем.

— Это я всегда рад… — пробормотал он куда-то ей в глотку, кажется, словно вминая слова языком в ее слизистую… — Любимая…

М-м-м, это было почти реально вкусно! Так что Алена только довольно вздохнула, жарко отвечая на его поцелуй.

КОНЕЦ