Заговор творцов

Глава 10

Искупаться пришлось, конечно. Трусы у меня черные, облегающие, сошли за плавки, если не приглядываться.

Я медленно пошёл в воду, океанские волны толкались в мои ноги.

«Ой, щекотно!» Сказал Миро.

«Что?»

«Да самка сейчас во мне дырку прожжет! Нет, оборачиваться не надо!»

Вода была тёплая, соленая, плыть в ней одно удовольствие.

Искупавшись, я вернулся на берег.

Там уже горел костер, Кира установила вокруг огня тонкие стержни с насаженными на них кусочками мяса. Ауры охраны виднелись в зарослях, в домике горели окна.

Ауру мотора «Мауса», направляющегося к нам, я заметил поздно.

— К нам гости? — Спросил я у Евы.

Кира сместилась так, чтобы видеть домик и стоянку машин.

Черный «Маус» вырулил с дорожки, ведущей через лес, и остановился на стоянке. Открылась дверь, с водительского места выскочил парень, огляделся. Нашёл нас взглядом, и решительно двинулся к нам. Попавшийся по пути слуга отлетел в сторону, получив резкую пощечину энергией.

«Ого».

Не парень, паренек. Одет в черные строгие брюки и черную же рубашку с гербом над сердцем, на боку болтаются ножны с тонким живым мечом. Аура у парня развитая, начинающий ученик, или студент второго-третьего курса Института. Среднего роста, светловолосый, в фигуре видны биомехи. Физическое развитие, маскировка и защита ауры. Маскировка такая себе, гармоники чувств прослеживаются.

Решимость и обида на весь мир пробивается из-под спокойной уверенности в себе.

Открылась пассажирская дверь, и за пареньком выскочил сутулый тип в шортах и белой жилетке с карманами, накинутой на голое тело. Сплюнул на землю, вытащил из машины камеру, и побежал за пареньком. Остролицый, взъерошенный, весь какой-то нескладный. На груди серебрился защитный амулет, прикрывавший ауру куда как лучше, чем у паренька.

«А этому что от нас надо?»

— Мирослав Трегарт! — Парень остановился за пару шагов до костра.

Точно, студент второго курса, аура уж очень похожа. Один в один такая, какая была у Добромира. На рукаве рубашки золотиться символ Фламиники, рукоять клинка на поясе дрожит энергетикой. Живой меч, дорогая одежда, аура искусника.

Парень дворянин.

Ева смотрела на него без паники, скорее с любопытством, как на забавную игрушку.

— Что вам угодно? — Спросил я.

Если хозяйка этого места не паникует, то мне-то что нервничать?

— Я вызываю вас на дуэль чести. — Сказал парень ломающимся голосом. — Рабство на Люблине запрещено законом, а вы привезли сюда целых двух рабынь.

Кира посмотрела на меня, я покачал ладонью — сиди, мол.

— Петя, ты спятил! — С восторгом выпалила Ева.

— Прямо тут? — Уточнил я.

— Да! И сейчас!

Тип в жилетке нацелил на нас камеру.

«Осторожно!» Крикнул Миро.

Парень Петя озлобленно свернул глазами в сторону Евы, и рванул клинок из ножен.

Миро бросил меня кувырком вперёд и вбок, меч врезался в костер. Пламя мгновенно погасло, вымороженное холодом, затрещали угли, в темное небо взметнулись мелкие белые снежинки.

— Дай ему! — Крикнула Ева Влажина.

«Хе-хе, кто кому должен дать?» Засмеялся Миро.

«Он нам, видимо!»

«Лучше пусть она нам даст!»

— Не надо драться. — Сказала Мила. Аура Пети пошла волнами, энергетика, вложенная Милой в голос, распалась на гармоники, столкнувшись с защитой паренька.

Второй удар, парень бил с шагом вперёд. Я сделал шаг навстречу и вбок, пропуская меч. Живая сталь потянулась за мной, вырываясь из руки Пети. Тот оскалился, пытаясь сделать взмах в мою строну, не успел.

Я перехватил его руку, поставил подножку, и паренек кубарем полетел в песок.

Вскочил быстро. Живой меч извивался в руке, исходя гармониками энергии. Часть гармоник впиталась в ауру паренька, тот дико глянул на меня, и снова бросился вперёд.

Я снова увернулся, толкнул телекинезом. Паренек с трудом удержал равновесие. Вихрь распада коснулся меча, часть клинка рассыпалась в пыль. Снежинки закрутились вокруг Пети, меч начал восстанавливать сам себя.

Не успел, атаковал я. Короткое лезвие свистнуло у меня перед грудью, натолкнувшись на Щит, вихрь распада снова уполовинил клинок. Перехватил руку Пети, вытряхнул из неё оружие, пнул ногой подальше, и отбросил парня на пару шагов назад.

«Теперь надо сунуть ему в морду!» Посоветовал Миро. «Тогда живо в себя придет!»

— Что это ты творишь? — Ласково спросила Мила.

Защита паренька не устояла, пропустила часть энергетики. Решимость и злость Пети дала трещину, глаза забегали из стороны в сторону.

— Я… Боярин Петр Влажин… Вызываю на дуэль Мирослава Трегарта… Чтобы завладеть тобой, Людмила Стафилос.

Тип в жилетке поспешно нацелил камеру на сирену. Кира оказалась рядом, дала ему подзатыльник, нахмурилась. Тип в жилетке ситуацию понял, камеру опустил.

— Ты такой глупый! — Рассмеялась сирена, и защита паренька рухнула окончательно.

Сложные частоты, выглаживающие ауру, рассыпались гармониками. На плече Пети набухла шишка, лопнула, наружу посыпался черный песок и пролилась струйка крови. Защитный амулет вышел из строя.

— Мирослав очень хороший, и я люблю его! Будь таким же хорошим, как и мой господин, и тебя кто-то полюбит.

— Да. — Прошептал Петя, роняя на песок живой клинок. Постоял немного, опустился на колени.

«Готов, придурок».

— Я отменяю вызов! Мирослав, приношу свои извинения! Я был неправ!

— Извинения принимаются. — Важно сказал я. — Давай костер разожжем. Это Кира, моя подруга. Милу ты, видимо, уже знаешь. А это Ева Влажина.

— Она моя сестра.

— А ты кто? — Строго поглядел на типа в жилетке я.

— Журналист канала «Мир» Богомир Веш…

— Мила? — Попросил я. Короткое сканирование, запрос к Конструктору, ответ. Универсальный Эффектор плюнул короткой волной энергии.

Журналист вскинул правую руку к амулету, рассыпающемуся пылью.

— Удали все записи с камеры. — Попросила Мила. — Уходи отсюда. И никому, никому, никогда об этом не рассказывай!

Энергии в просьбу она вложила куда как больше.

— Да-да, конечно. — Сказал журналист, деревянным шагом двинувшийся от нас подальше. Камеру прижал к груди, на ходу копался в настройках.

— Так просто. — Казалось, что Ева была даже недовольна.

Я провёл рукой над замерзшими дровами, вспыхнул огонь.

— А что сложного? — Пожал я плечами. — Петь, ну ты чего это? Какая ещё дуэль чести?

— Так нельзя. — Упрямо сказал Пётр Влажин. — Нельзя творить зло! Надо творить добро! Так меня учили!

— И в кого ты такой. — Вздохнула Ева Влажина, схватившись руками за голову.

— Я достойный сын своего отца!

— Смотри, узнает наш папенька, что ты творишь…

— А где ты учишься? — Мила улыбнулась.

— В Институте Магии и Технологии, в столице. Второй курс. Факультет общей магии.

— Это здорово! А ты умеешь летать? Смотри, я вот умею! — Мила гибко поднялась на ноги, раскрыла на миг крылья. Улыбнулась ещё раз, села на песок, поджав под себя ноги.

Пётр смотрел на неё, не отрывая глаз. В себя он пришёл, аура перестала идти волнами. Кира, переглянувшись со мной, достала из лежащей куртки медицинский симбионт, протянула к парню.

Тот покачал головой.

— Спасибо, у меня свой.

Кровь из плеча идти перестала. Пётр бездумно сбросил испачканную рубашку стоимостью в подготовленный для Дороги «Маус», слуги уже несли из дома принесли новую, попроще. Подкинули дров, поставили рядом столик с откупоренными бутылками вина, бокалами и тарелками шашлыка.

— А какой у тебя амулет? — Спросила Мила.

— Из Царских мастерских, пятое поколение. — Петя сел на песок, вытянув ноги. — Аналог пиявок с Пелориада.

— Ого, здорово! Пётр, ты такой умный!

Сирена разговорила парня вмиг, мне оставалось только слушать. А вот Ева хмурилась, ситуация ей не нравилась. Девушка оказалась не в центре внимания.

— Останетесь у нас до утра? — Внезапно спросила Ева. — Я приглашаю!

— Давай останемся! — Глянула на меня Мила. — Тут классно! И загорать можно!

— Мы что-то будем должны? — Осторожно спросил я.

— Нет, ты в своём уме? — Возмутилась Ева. — Вы в гостях у рода Влажиных! Я имею право! Петя, ты даже не говори ничего!

— И не скажу. Мирослав Трегарт! Я приношу вам свои извинения за происшедшее. Я был не прав.

«Ты был глуп, глупый и остался!» Сказал Миро.

— Ты молодец. — Сказала Мила.

Кира глянул на него внимательно, пожала плечами.

— Пошли. — Дернула меня за руку Ева. — Пошли! Покажу тебе комнаты! Петя! Долго девушек не держи, понял? Или я все расскажу папеньке!

— Да! — Пётр с трудом отвел взгляд от Милы.

В домике оказалось уютно.

Гостиная с мягкими диванами и камином на первом этаже, на второй вела спиральная лестница с металлическими перилами. Над камином картина, батальная сцена. Броневики крошат надвигающихся чудовищ из пулеметов, на переднем плане командир, в черной форме, с золотыми погонами, заносит сияющий клинок над головой.

Парочка слуг при нашем появлении быстро скрылись за дверью, ведущей на кухню.

— Выше! — Поймала меня за руку Ева. — Там комнаты!

— Тут здорово. — Глупо сказал я, входя в комнату.

Прямо посреди комнаты оказалась роскошная кровать, застеленная черной простыней, на потолке, меж зеркал, горели яркие вечные светильники.

Ева вошла вслед за мной, и закрыла за собой дверь.

«Ещё одна!» Вздохнул Миро.

«Да что делать-то?»

«Как что, что обычно!»

— Ну, ты так и будешь там стоять? — Спросила Ева. — Иди сюда!

Оставалось всего лишь сделать пару шагов вперёд.

Рука девушки метнулась вверх.

«Спокойно, не дергаемся!»

И мне лицо обожгла резкая пощечина.

— Эй! За что?

— За то, что долго думаешь!

Уклонившись от второй пощечины, я схватил Еву за талию, и повалил на кровать. Ева обняла меня, с треском порвалась рубашка, и мою спину обожгла боль. Девушка со всей силы прошлась ногтями.

«Щекотно!»

Поймал её руки, прижал к кровати, и поцеловал, в губы. Целовалась она так же резко, страстно, попыталась укусить. В разные стороны полетели обрывки рубашки и лифчик, открылась большая, упругая грудь.

— Смотри, какие! — Сказала Ева, жадно лизнув меня в щеку. — Нравиться?

— Конечно! — Я сжал груди руками, и начал целовать.

— Ааах… Знаешь… Сколько… Я… За них… Отвалила! — И она прижала мою голову к своей груди.

«Миро!»

«Да все они тут переделанные! Меньше думай! Давай её жёстко, ей так нравиться!»

Секс с Евой меня утомил, девушка была резкой любовницей. Ни кричать, ни брать инициативу на себя не стеснялась, и умела многое. Простыни сминались, подушки летели на пол, трещала кровать. Первый раз закончили мы на полу, среди горы подушек. Отдохнули немного, а потом принялись заново, на столе.

Через пару часов мы сидели на балконе, в плетеных креслах, и пили вино из высоких бокалов.

Ева прикрыла глаза и едва не мурлыкала, я смотрел на лес и на дорогу за ним. По дороге безмолвно проносились машины, свет фар выхватывал из бездонной темноты деревья и редкие домики. Вдалеке ощущалось море, волны накатывались на пляж.

Рубашка моя пришла в негодность, штаны одевать было глупо. Молчаливые слуги принесли и положили под дверью пляжные шорты, которые пришлись мне впору.

— А ты хорош. — Сказала Ева, закрыв глаза. — У меня так давно не было! Какие у тебя биомехи?

— Да есть один.

«Меньше болтай». Сразу же насторожился Индик.

«Сам знаю».

— Надо будет себе такой же найти.

«Уф».

— Тебе не понравиться. Он не для этого, на самом-то деле.

— Да уж знаю. Думаешь, мы совсем дикий край? — Усмехнулась Ева. — Мы и про сирен слышали, и про тебя тоже. Мирослав Трегарт, мастер Искусства! И, по слухам, офицер царской охранки!

— Ну, это преувеличено.

— Что, линкор завалил не ты?

— Там было много людей. Гвардия Гардарики серьезные девушки. Без них ничего бы не получилось.

— Но и без тебя у них бы не вышло. — Прищурилась Ева. — Человек с Земли, быстро ставший мастером Искусства и миллионером!

— Вот последнее точно не верно!

— Мирослав, не надо делать девушке из хорошей семьи мозги. — Ева протянула ногу, коснулась моей голени. — А то я могу обидеться…

— И?

— И хватит уже пить этот сок! — Бокал Евы улетел в рощу. — Я тебя накажу!

«Покажи ей!» Воскликнул Миро.

А мне стало грустно. Встал, швырнул в сторону стул, и толкнул девушку к перилам. Та извернулась, прижалась попой ко мне.

— Ну! Давай!

«Давай, я помогу!» Сказал Миро.

Вскоре от перил мы переместились на столик, который оказался достаточно прочным, чтобы нас выдержать. Ева привычно взяла инициативу на себя, извиваясь всем телом и постанывая от удовольствия.

Все получилось резко и быстро, и довольная Ева, поправив юбку, уселась на стул, вытянув стройные ножки на перила.

— Да… Здорово! Твой Индик молодец!

«Вот, видишь?»

«Да шла бы она». От души ответил я, подбирая кресло и усаживаясь в него. На душе было неприятно.

«Мирослав, расслабься, ну! Это всего лишь самка. Давай попробуем узнать что-то полезное?»

«Не хочу».

«А зачем мы тогда эту самку трахали? Мы тут не развлекаемся, между прочим! Мы по делу сюда завернули!»

— У вас красивый мир, Ева. — Сказал я, мечтательно глядя в лес. Составлять гармоники на краю Скорлупы не рискнул, девушка, как оказалось, фальшивку видела.

— И чем же он привлек царскую охранку?

— Ну опять. — Вздохнул я. — Разве мы не можем просто быть мужчиной и женщиной, которым было хорошо вместе?

Ева посмотрела на меня с искренним недоумением.

Я молчал, не продолжая разговор, и заговорила она.

— Мирослав, ты такой милый, наивный, неиспорченный. — Начала говорить Ева, убирая ноги с перил. Аура девушки, закрытая хорошим амулетом, вдруг пропустила гармоники презрения.

— Какой уж есть.

— Какое у тебя звание в охранке?

— Никакого.

— Ну, могу поверить. Мирослав! Что надо царской охранке на Люблине?

— Сохранение прежнего порядка вещей. — Медленно ответил я. — Светлому Царству не нужна революция. Если начнутся беспорядки, сюда придут стрельцы, которые не будут выяснять, кто прав, а кто виноват.

— Да пусть приходят. — Ева взмахнула рукой. С её ладони сорвалась шаровая молния, пронеслась над лесом и канула в темноте.

— Я умею так же, но зачем мне заниматься войной, когда можно заниматься любовью?

В ауре девушки снова проскользнули нотки презрения.

— Да кому нужна война? — Фыркнула Ева. — За что воевать-то? Независимость? Не смеши мой маникюр! Мы и так неплохо живем, посмотри!

— Кроме вас, есть и другие силы.

— Мирослав, да и им это не надо! — Усмехнулась Ева. — Крестьяне? Они ещё войну помнят. Жители трущоб? Они не придурки, придурки там не выживают! Одно дело швырнуть камень в полицейского, а другое — нарваться на пулю наемника. Царские стрельцы хоть предупреждают перед тем, как выстрелить. Трудовой Союз? Да их двадцать лет назад так же убивали, как и дворян! Наступит независимость, и народ, о котором они так заботятся, их же по фонарям и развесит!

— Но…

— Мирослав, ты как ребенок. Бояре Люблина и Трудовой Союз такая же часть вашего Светлого Царства, как и твоя охранка. Каждый имеет свою нишу. Придет сюда Светлое Царство по-настоящему, будет тут и Трудовой кодекс, и законы. Папенька говорит, что нам лучше только от того!

«Прав её предок». Сказал Миро.

— Пойми, лучше нанять пять юристов из Светлого Царства, чем роту наемников с Аркаима. Дешевле выйдет.

— Кто же мутит воду?

— Откуда мне знать? Тебе задание дали, ты и ищи! Кстати… — Ева потянулась куда-то вниз, достала свой телефон. — Давай селфи! С тобой!

— Давай, но, чтобы все было прилично.

— Будет! — Пообещала Ева. — Нет, сиди, не вставай, не надо! Вот так! — Девушка прильнула ко мне, вытянула телефон подальше.

— А зачем это?

«Ведет архив самцов!»

— Подружкам покажу. Позавидуют! Аринка Бербешева на дерьмо изойдет!

Я поперхнулся.

— Замри! Улыбнись! — Ева поймала удачный кадр, сверкнула вспышка. — Готово! Теперь приводим себя в порядок, и расходимся! Если папенька догадается, он…

— Прибьет?

— Нет, заставит меня выйти за тебя замуж! А я не хочу!

«Мы тоже не хотим, но нас не спросили!» Хмыкнул Миро.

Девушка встала, потянулась. Сунула телефон за резинку трусиков, оглядела меня внимательно, и ушла.

Я остался сидеть на балконе. Стаканы канули в лес, бутылка вина уцелела. Только пить не хотелось, вино цепляло как сок.

«Что за меланхолия?» Дернул меня Индик.

«Миро, почему они все такие?»

«Мирослав, а сам-то ты какой?» Помолчав, спросил Миро.

«Что ты имеешь в виду?»

«Мирослав, любовь, доброта и прочие простые эмоции в твоей жизни закончились в столице Темного Солнца, когда нас соединил Санитар. Ты стал другим, хочешь ты того, или нет. Нам придётся принимать непростые решения, и общаться с непростыми людьми. Разве ты ещё этого не понял?»

— Понял. — В ночную темноту сказал я. Допил вино, перехватил бутылку за горлышко, выкинул через крышу в море.

И отправился спать.