Захватывающее желание

Глава 2

— Это действительно особенный подарок, — сказала Ники, ослепительно улыбаясь и очевидно пытаясь разрядить остановку. — Я знаю, ты будешь им дорожить. Но сегодня есть гораздо более веселые вещи. Это твой праздник. Давай танцевать!

Диджей включил зажигательную песенку Кетти Перри о пятничном вечере и вечеринках.

Бочелли не реагировал на происходящее вокруг, он наблюдал, как Лючия борется со слезами, прижимая к груди рамку с фотографией. Николас ДиСтефано, может, и был подонком-мафиози и боссом его брата Стефана годами, но он в то же время был отцом этой милой девушки. Джон видел ее смятение и боль, и от этого что-то сжималось в его груди.

Пять минут назад Бочелли был готов признать, что его приезд в Вегас был бессмысленным. Оставить Лючию в прошлом в очередной раз будет нелегко. И пусть эта встреча ощущалась, словно удар дубиной, Джон был готов к тому, что придется уйти снова. Но теперь... все его инстинкты подняли тревогу. Он не мог проигнорировать мертвеца, перед своей смертью отправившего подарок на день рождения дочери, и не разобраться в причинах. Картинка не складывалась.

Почему он не оставил Лючии фотографию по завещанию? Или среди личных вещей? Девушки нашли бы ее после его смерти. Вместо этого Николас ДиСтефано, как будто зная о том, что его убьют, передал рамку с фотографией своему помощнику для того, чтобы тот отправил ее Лючии спустя несколько лет.

Из того, что Стефан рассказывал о своем боссе, Бочелли понял: ДиСтефано был умным и расчетливым. Должна быть причина, почему он отправил этот подарок. Но какая? Джон нахмурился. И почему Николас отправил его своей младшей дочери? У Бочелли не было оснований полагать, что Лючия была в более близких отношениях с отцом, чем Ники. Они были очень разными, но при этом одинаково заботливыми и сердечными. Если ДиСтефано любил обеих дочерей, зачем оставлять «сувенир» Лючии, а не Ники? Зачем обходить стороной одну их них и оставлять что-то...

Бинго. Он выбрал Лючию, потому что она была гением.

Сердцебиение Джона ускорилось. Этот подарок отправлен не просто так. Он это нутром чуял. Конечно, предполагать, что эта фотография поможет оправдать Стефа, было слишком смело с его стороны, но это лучше, чем ничего. Прямо сейчас, это его единственная зацепка. Теперь он ни за что не покинет Вегас. И Лючию. Возможно, это лучшая часть всего...

Когда очередная слеза скатилась по щеке девушки, Бочелли запрыгнул на сцену и опустился на колени возле нее.

— Лючия?

Вблизи ее смятение и горе ощущались еще острее. Когда девушка взглянула на него, грудь Джона снова сжало. Он стер слезы со щек девушки и заправил выбившуюся прядку волос ей за ухо. Густые ресницы Лючии опустились, задевая скулы, а затем поднялись снова, открывая сверкающий золотом взгляд, который потряс мужчину и, словно наркотик, разогнал его кровь.

Джон сжал зубы от внезапного всплеска желания прикоснуться к девушке и стать ее защитником. Он заставил себя сосредоточиться на неожиданном подарке. Каждую минуту, пока его брат в тюрьме, тот в опасности. Пьетро ДиСтефано понимает, что Стефан знает все грязные детали его делишек и заговорит ради хорошей сделки с правосудием. Бочелли не сомневался, что Пьетро захочет оставить его брата в живых. Стеф был жив только благодаря своей находчивости и опыту, но он не может рассчитывать на то, что так будет всегда.

— Я в порядке. — Лючия сглотнула и послала ему смелую, но совершенно фальшивую, улыбку.

— Ты уверена? — мягко упрекнул он.

Девушка не принадлежала Джону, поэтому он не мог наказать ее за эту ложь, да и сейчас она, вероятно, больше нуждалась в его утешении и заботе.

Лючия кивнула и положила фото на колени:

— Я не собиралась плакать. Это одна из немногих фотографий моего отца, которые у меня остались. Получить ее было... неожиданно. Это просто меня потрясло.

Джон сопротивлялся желанию обхватить девушку руками и притянуть к себе. Вместо этого он посмотрел на фотографию на ее коленях:

— Я понимаю. Ты была в ресторане, где это снято?

Лючия покачала головой:

— Я даже не знаю где это.

— Ньюарк [8] .

С каждым мгновением Джон всё больше убеждался в том, что этот подарок не просто фотография на память.

— Хорошая кухня.

— Я... я понятия не имею. Я даже не знала, что он ездил туда. — Она нахмурилась.

Лючия, видимо, задавалась вопросом, почему отец послал ей свою фотографию, сделанную перед рестораном, о котором она ничего не знает, и рядом с мужчиной, который, скорее всего, виновен в его смерти.

Джон ее понимал:

— Мне кажется, ты многого не знаешь о своем отце.

— Это еще мягко сказано, — девушка снова посмотрела на фото. — Пока я росла, мне говорили, что он владеет сетью химчисток и ночных клубов на Манхэттене. Во время коротких каникул в школе-интернате я слышала, как дети шепчутся, что мой отец босс Мафии. Я всегда смеялась и считала это домыслами – пока ты не начал расследование против моей семьи.

— Я не хотел тебя обидеть.

Но это ранило девушку, и боль на ее лице была тому доказательством. Джон хотел, чтобы у него было право притянуть Лючию к себе и утешить… но он был здесь ради брата, а не ради себя.

Лючия вздохнула:

— Ты просто делаешь свою работу. Я только мечтаю, чтобы ты смог выяснить, кто убил моего отца.

— Кстати об этом... есть здесь тихое место, где мы сможем поговорить?

Бочелли протянул руку, девушка колебалась, но вложила свою ручку в его ладонь. Мужчина пытался не замечать, насколько чертовски нежной была ее рука и насколько притягательным для него был аромат Лючии. Он должен перестать думать членом и, наконец, сконцентрироваться.

Но чувственные губы Лючии были так близко. Джон почти ощущал вкус фруктового коктейля, который она пила ранее.

У девушки перехватило дыхание. Мысль о том, чтобы остаться наедине с этим мужчиной, заставляла ее нервничать. Бочелли всё понимал, и кровь его закипала от этого.

Они, не моргая, смотрели друг другу в глаза. Молчание затянулось. Музыка, звучащая в клубе, и люди вокруг них словно исчезли. Джон изнывал от желания обрушиться своим ртом на ее губы, прикоснуться к Лючии. Проклятье, он должен сохранять рассудок. Но то, что девушка осознавала притяжение между ними, заставляло его кожу пылать и усиливало желание. Глаза Лючии расширились, словно она знала о каждой грязной и пошлой вещи, которую он хотел с ней сделать...

У Бочелли не было такой роскоши как возможность закрыть глаза и передумать, не когда он должен убедить девушку позволить ему проверить это фото. Но Джон не думал о расследовании, когда гладил большим пальцем руку Лючии или смотрел на великолепную грудь, подчеркнутую глубоким декольте сексуального черного платья. А если опустить взгляд ниже… шикарные изгибы ее попки и округлые бедра – вид, заставляющий Бочелли сжать ладони в кулаки. Он чувствовал, как его самообладание исчезает. У девушки есть около пяти секунд, чтобы разрушить эти чары, прежде чем он окончательно потеряет контроль и поцелует ее.

— Мы можем пройти в бар, — смогла выговорить она.

Там тоже было шумно, система колонок задумывалась так, чтобы музыку было слышно в любом уголке клуба.

Бочелли покачал головой:

— Где-нибудь потише.

Его требование взволновало Лючию, и Джон попытался смягчить выражение своего лица. Она, может, и была женщиной, но по опыту общения с мужчинами – невинной девушкой, и он должен помнить об этом, чтобы не напугать ее до чертиков.

— О… офис моей сестры...

— Он прямо над пультом диджея. Ты знаешь, как там шумно.

И они будут на виду у всего клуба. Джон не хотел любопытных глаз, когда будет проверять фото. Работая в клубе под прикрытием, он знал, что наверху есть свободные квартиры.

Лючия кивнула, и Джон встал, потянув ее за собой:

— Пойдем. Я знаю нужное место.

Он просил ее довериться ему. Девушка поднялась на ноги, подчиняясь. Этот факт не ускользнул от Бочелли. На подсознательном уровне Лючия не только чувствовала себя с ним в безопасности, но и имела склонность к подчинению. Блять, при достаточном количеством времени и в правильной ситуации, он бы...

Только время и место были неподходящими.

Сжав зубы, Джон спрыгнул со сцены, чтобы избежать столкновения с танцующими парами, загораживающими проход к лестнице, а затем повернулся к Лючии и выжидающе поднял руки, готовый ее поймать.

Девушка от неуверенности прикусила губу:

— Я слишком тяжелая.

Бочелли был непреклонен:

— Чушь. Прыгай.

— Не уверена, что смогу на таких каблуках.

— Я поймаю, — пообещал он. — Доверься. Дай мне фото и прыгай.

Лючия помедлила всего мгновение, а затем сделала, как он велел. Девушка оказалась в его объятиях, ее грудь прижалась к его груди. Мужчина автоматически обхватил ее рукой вокруг талии, а пальцы второй руки легли на изгиб ее шикарной задницы.

Черт, он никогда не был к ней так близко. И этот момент словно перегрузил его организм. Два года назад Лючия стала испытанием для Джона. Сейчас она разрушила его окончательно. Против своей воли, Бочелли прижал девушку сильнее и зарылся лицом в ее волосы. Чертова клубника. Вот как она пахла. А еще какой-то исключительно женский мускус, который заставил Джона изнывать от желания толкнуть Лючию к ближайшей стене и трахнуть...

Бочелли снова сделал вдох, и почувствовал, что аромат мускуса стал сильнее. Тогда он понял, что это означает. Лючия возбуждена. Каждый его мужской инстинкт кричал, что он должен раздеть девушку и проникнуть между ее ног.

«…пусть она едет на Багамы и позволит вытрахать свои мозги незнакомцу. Я положу коробку презервативов в ее чемодан…» – слова Ники звенели у него в ушах.

Внутренности Джона сжались. Скорее всего, Лючии стоит найти парня близкого ей по возрасту. Но мысль о ком-то еще, касающемся девушки, раздевающем ее и забирающем ее девственность, приводила мужчину в убийственную ярость.

Дерьмо, он слишком напряжен. Ему следует отступить Лючию.

Бочелли неохотно отошел от Лючии, жестом указал в сторону задней части клуба и улыбнулся, надеясь, что улыбка вышла ободряющей. Девушка секунду помедлила, но двинулась в нужном направлении. Точнее сказать, продефилировала. В узком облегающем платье ее бедра плавно покачиваясь при каждом шаге. Плотная ткань обтягивала задницу Лючии, и Джон не мог отвести от нее взгляд. Мужчина с трудом смог остановить себя от того, чтобы втолкнуть девушку на лестничную клетку, прижать к стене и безжалостно зацеловать. Вместо этого, он слегка подтолкнул ее к лестнице за баром, позволяя двери закрыться за ними, и включил свет, чтобы они не споткнулись.

Но наблюдать за каждым ее шагом было пыткой. После трех лестничных пролетов его член пульсировал, упираясь в молнию брюк.

Вожделение, агрессия, жажда — все эти чувства циркулировали по его венам. Бочелли прилагал неимоверные усилия, чтобы сдерживать их, пока шел по второму этажу к знакомой двери в скудно меблированную квартиру, в которой жил два года назад.

Игнорируя такую удобную кровать в соседней комнате, Джон включил свет и подвел Лючию к дивану. Он усадил девушку, сопротивляясь желанию сесть рядом. Вместо этого, он разместился на противоположном краю дивана.

Держа фото на коленях, он бросил взгляд на смущенное лицо Лючии:

— Прошло много времени, Док.

Джон нахмурился. Это не то, что он собирался сказать. Он ставил на место самых бездушных убийц и насильников и никогда не имел проблем с подбором слов. Эта женщина способна завязать его язык в узел.

— Да уж. Как ты? — выражение ее лица говорило о том, что Лючия искренне хотела это знать.

— Был занят. Много скверных дел. — Он кивнул, ища какой-нибудь способ снять напряжение и вернуться к делу.

Заставь ее улыбнуться. Да, ему это нравится. Но в голове было пусто, так что он сжал рамку и спросил:

— Не знаешь, почему отец оставил это тебе?

— Нет. Я не понимаю, почему он попросил адвоката отдать мне это сейчас, именно так.

Джон задумался. Завтра у Лючии начинается отпуск… она собирается позволить совершенно незнакомому парню купить ей выпивку и соблазнить себя, чтобы отдать ему невинность. Он сомневался, что девушка позволит ему решить ее проблему. Но он должен попытаться, если хочет помочь брату. Он был чертовски уверен, что, в конечном счете, поможет и ей.

— Почему он послал это тебе, а не твоей сестре?

— Я думала об этом, мне кажется, что это какая-то загадка, которую я должна решить. Отец не был сердечным человеком, но когда я была маленькой, то заползала к нему на колени, и мы вместе разгадывали головоломки. Все виды головоломок: кроссворды, анаграммы, ребусы, паззлы. Когда я стала старше, он подбрасывал мне загадки и разные шифры. — Она улыбнулась. — Он на самом деле гордился мной и считал, что если бы я работала дешифровщиком во время Второй Мировой войны, то с легкостью взламывала бы немецкие и японские коды. — Затем улыбка девушки померкла. — Я мало его видела с тех пор, как уехала в интернат.

— Сколько тебе было лет?

— Девять, — слабая улыбка скользнула по ее губам. — До этого я не осознавала, что «Война и мир» не входила в список для чтения в средней школе.

— Разве в девять ты была не слишком маленькой для средней школы?

— Я рано начала обгонять сверстников. Но даже тогда учителя не знали, что со мной делать. Если они бросали мне вызов, то одноклассники насмехались надо мной. Хотя они всё время это делали.

— Поэтому родители отправили тебя в Вестовер?[9]

Лючия подняла голову, бросив в его сторону подозрительный взгляд:

— Откуда ты знаешь?

Джон опустил глаза. Серьезно, его лицо заливает румянец? Поморщившись, он потер шею:

— Я... эм-м, собирал информацию о твоей семье несколько лет. Для работы под прикрытием.

Скептически поднятые брови почти заставили Джона смутиться, но Лючия не бросила ему вызов открыто.

— Мы с папой проводили вместе летние каникулы и праздники, и всегда разгадывали головоломки. Потом я начала заниматься по программе докторской, и мое расписание стало просто безумным. Он сильнее отдалился. У меня сохранился последний код, который он мне дал. Когда я его разгадала, получилось «Я люблю тебя, малышка». Папа умер месяц спустя.

Лючия закрыла глаза, чтобы сдержать боль, и Джон не мог не реагировать. Он рано потерял собственного отца, а также бесчисленное количество друзей и коллег. Он понимал ее чувства. Пододвинувшись ближе, Бочелли взял девушку за руку и погладил по плечу:

— Я знаю, как тяжело даются воспоминания. Прости, что заставляю делать это в твой день рождения.

Лючия заставила себя улыбнуться:

— Это грустно, но я не сломаюсь. Я не такая хрупкая.

Ники сказала ему то же самое. Хорошо. Если цель подарка отца была такой, как он и предполагал, то девушке понадобится всё ее мужество и выдержка. Это может быть не только трудно эмоционально, но еще и опасно.

— Проблема в том, что если твой отец пытался что-то сказать, мы не знаем что именно. Ты не против, если я посмотрю фото поближе?

— Я собиралась сделать это после вечеринки.

Бочелли услышал подтекст: Она хотела сделать это одна. Он должен сделать всё возможное, чтобы освободить брата, но не хотел ранить чувства Лючии.

Джон протянул ей рамку с фотографией:

— Я могу выйти и дать тебе несколько минут...

— Всё нормально. — Девушка прикусила щеку изнутри, возвращая ему рамку. — Давай сначала ты.

Лючия доверилась ему, и Джон постарался отбросить в сторону ощущение, что разделяет с ней этот момент — иначе девушка окажется голой.

Мужчина развернул рамку и сразу увидел, что та была запечатана сургучом. Необычно. Но ошибки нет, тонкий слой сургуча образовывал печать. Николас ДиСтефано сделал это намеренно, чтобы убедиться, что адвокат не вскроет рамку? Возможно. Он был помешан на осторожности, что имело смысл при его сфере деятельности.

Вытащив из кармана джинсов складной нож, Джон откинул со щелчком лезвие, а затем аккуратно сломал печать. Твердая подложка, плотно обтянутая синим бархатом, вскрылась без труда. Бочелли снял ее и осмотрел обратную сторону фотографии. Старшее поколение иногда писало там имена, даты – что-то важное. Но задняя сторона фотографии была чисто белой, словно кто-то распечатал ее на компьютере и сразу вставил в рамку.

Однако в нижней части рамки было два объекта, заставившие расцвести его уверенность в том, что Джон на правильном пути.

Вытащив маленький кусочек бумаги с набором случайных цифр, написанных карандашом, он протянул его Лючии.

— Тебе это о чем-то говорит?

Девушка взяла листок, ее лицо вытянулось от удивления:

— Это шифр. Он хочет, чтобы я разгадала сообщение. Это подскажет нам, как расшифровать криптографическую переменную, когда мы ее вычислим.

— Криптопеременную? Код, на котором основан шифр?

— Именно так. Как только найдем криптопеременную, мы сопоставим ее с шифром, разберемся со структурой и решим загадку. Но я понятия не имею, какой документ он мог использовать за основу. Он постоянно их менял. — Лючия задумчиво улыбнулась. — Ему нравилось заставлять меня помучиться.

Следующим, что вытащил Джон из рамки, был маленький серебряный ключ. Он поднял его:

— Похож на ключ от навесного замка.

Лючия присмотрелась:

— Ты прав. Хотя я понятия не имею, где сам замок. Я не помню, чтобы папа упоминал что-то подобное.

Когда печаль снова коснулась лица девушки, Джон взял ее за руку и сжал ладошку:

— Я полагаю, мы найдем ответы и, возможно, замок окажется где-то поблизости с этим местом – «У Селесты».

— Да, — Лючия взглянула на фотографию, — это в его духе.

— Но всё это может быть опасно. — Будет честно ее предупредить.

Девушка нахмурилась:

— Я, конечно, наивная, но не идиотка.

— Ты знаешь, какую роль сыграл Пьетро в смерти твоего отца?

Лючия пронзила его острым взглядом:

— Подозреваю, он ответственен за убийство. Сейчас я не могу ничего доказать. Но когда-нибудь сделаю это. Он говорил тебе что-то, имеющее отношение к смерти моего отца, пока ты работал под прикрытием в его организации?

— Нет. Всегда только намеки. Подколы и смешки, но ничего конкретного. Он точно не горевал, когда Николас умер. Это подозрительно, но для суда недостаточно. — Джон медлил, подбирая правильные слова, но так и нашел их. — Послушай, я уверен, ты поняла, что отец передал тебе эту фотографию как часть головоломки, чтобы помочь раскрыть его убийство.

— Конечно. Он не был сентиментальным, и если бы он хотел преподнести мне подарок, то это была бы какая-нибудь безделушка, — она тихо рассмеялась. — Я не думаю, что он вообще понимал женщин. Папа полагал, все мы считаем, будто бриллианты лучшие друзья девушек.

Джон уже понял, что Лючия не относится к этой категории.

— Так у тебя есть целая куча драгоценностей, которые ты никогда не носишь?

Темные густые ресницы девушки снова коснулись ее щек, Лючия улыбнулась:

— Они красивые, но...

— Ники они нравятся гораздо больше, чем тебе.

Лючия кивнула:

— Мама всегда посылала мне книги. Я больше радовалась, получая посылки от нее. Но я услышала, что ты пытаешься мне сказать. Пьетро есть на этом фото – они с моим отцом не были по-настоящему близки – это странно само по себе. То, что отец послал это фото подобным образом, с шифром и ключом от замка... я уже поняла, что он пытается сказать мне что-то важное.

— Твой отец считал, что Пьетро может его убить, по крайней мере, так говорит мой брат. Чтобы защитить свои интересы и удержать тебя подальше от правды, твой дядя может даже попытаться убить тебя. Мой вопрос в том, готова ли ты идти по этим зацепкам в поисках истины? Я помогу.

— Как только я вернусь из... — она прикусила губу, — отпуска, я... позвоню тебе, и мы сможем встретиться. Я имею в виду, собраться и...

— Это не просто как сходить на работу, Лючия. Прошло почти четыре года. Ты действительно хочешь ждать дольше? Мы не можем знать, насколько важно время в данном деле, если отец отправил эту подсказку сейчас. Я не смогу помочь тебе через неделю. У меня есть время только сейчас.

Девушка нахмурила брови:

— Бюро направило тебя на это дело с ограничением во времени?

Лючия может не оценить его честности, но он не хотел ее обманывать.

— Я в отпуске. Это личное.

— Твой брат?

Джон кивнул:

— Стефан не в безопасности в тюрьме. Он, может, и заслужил наказание за все те паршивые вещи, которыми занимался, но не смерть в тюремном дворе от руки какого-то отморозка с ржавым самодельным ножом. Он – вся семья, которая у меня осталась.

Сожаление отразилось на ее милом личике:

— Я не могу кинуть Эшли в последнюю минуту. Она взяла отпуск, потратила много денег... — Лючия состроила гримасу, означающую просьбу о понимании. — Если ты хочешь начать, пока меня не будет, я продолжу с того места, где ты остановишься, как только вернусь. Я хороша в исследованиях, и...

— Нет.

В какой-то степени Джон мог согласиться, что так лучше. Ему нравилось работать в одиночку, и у Лючии не было опыта оперативной работы. Но ему, скорее всего, понадобится ее помощь с шифром. Николас не отправил эти зацепки в полицию или ФБР. Он отправил их своей дочери. Что-то в ее воспоминаниях или навыках, скорее всего, станет ключом для понимания того, что оставил мужчина. И ей не безопасно работать над этим без защитника. Лючия также нуждается в нем.

— Ты должна поехать со мной.

— Джон, я только что всё объяснила... это невозможно. Как только я вернусь, пожалуйста. Вообще-то, я готова посвятить этому весь остаток лета.

— А я нет. Как и мой брат. И честно говоря, я не думаю, что твой отец хотел бы, чтобы ты отложила раскрытие его убийства и сбежала на какой-то экзотический курорт, чтобы позволить потному пьянице, с которым только познакомилась, раздеть тебя и забрать твою девственность.

Это была грязная игра, и Джон это знал. Но сейчас он не мог быть вежливым. Нет, это не единственная причина. Он не собирался сидеть и ждать, пока Лючия позволит кому-то другому ее трахнуть. Вот, он признал это. Джон оставил девушку однажды. В глубине души он всегда надеялся, что их пути снова пересекутся, и она к тому моменту будет старше, опытнее... Столкнувшись с возможностью упустить Лючию второй раз, Бочелли не позволит ей ускользнуть. Она, возможно, не полностью поймет то, что он хочет, но она уже большая девочка. И он больше не станет отступать.

Лючия ахнула:

— Это низко.

— Это чистая правда. Или ты попытаешься сказать, что это не так?

Девушка сжала зубы:

— Моя сестра рассказала тебе, куда я еду и что планирую. Проклятье! Это не ее дело. У тебя был шанс. Два года назад, я едва не вешалась на тебя, и это было так неловко, что ты даже не замечал...

В мгновение Джон притянул девушку в объятия и заставил замолчать жгучим поцелуем. Он не спрашивал разрешения, а просто заставил губы Лючии раскрыться для него и проник внутрь, позволяя ощутить голод, который он вложил в этот поцелуй.

Девушка ахнула, а затем сжала отвороты пиджака, притягивая мужчину ближе. Боже, она на вкус как ром и тропические фрукты, и чистое вожделение. Горячий поток желания прошел сквозь его тело, и Джон не думал дважды, прежде чем накрыть тело Лючии своим. Он обхватил девушку руками, положил ладонь на ее роскошную задницу, чтобы прижать желанное ближе и вжаться в нее членом.

Лючия застонала, когда Джон углубил поцелуй. Не было ни намека на сопротивление или отказ с ее стороны. Бочелли чувствовал, что вылезет из собственной шкуры, если не коснется нежной кожи Лючии. Все ее изгибы были прижаты к его телу, и ощущал, как ее грудь напряглась, а соски уперлись в его грудь. Маленький язычок кружил вокруг его языка, старательный и мягкий. Джон требовал от Лючии большего, захватывая губы в новый обжигающий поцелуй, который заставил ее изогнуться и обхватить его руками за шею. Член Джона, уже твердый, стал словно камень – несгибаемый и жесткий. Зубцы молнии болезненно впивались в эрегированный ствол. Огонь бушевал в крови Бочелли, и он понятия не имел, как вернуть самообладание и отступить.

Дерьмо, это выходит из-под контроля. Он хотел ее, но не на диване, ускользнув с вечеринки, словно подростки. Не в наполовину сброшенной одежде и в спешке. Нет, он хотел ее на постели, голую, готовую к тому факту, что он возьмет ее нежно, сделав первый опыт горько-сладким, – прежде чем привяжет к столбикам кровати и станет раздвигать ее границы, одну за другой.

Джон оторвал рот от губ девушки, тяжело дыша:

— Поверь мне, Док, я заметил.

Лючия моргнула, на мгновение потеряв дар речи, ее дыхание было немного тяжелым:

— Ты никогда не давал мне никакого знака...

— Я был под прикрытием, и твой дядя послал меня сюда в качестве сторожевого пса Ники. В ту самую минуту, когда ты появилась в Вегасе, это задание распространилось и на тебя. Он убил бы меня и разрушил расследование ФБР, если бы я только посмотрел на тебя слишком долго. Поверь мне, когда я говорю, что заметил тебя. И я хотел тебя.

Румянец окрасил щеки Лючии. Мгновение спустя Джон «увидел», как мысли стали крутиться в ее голове. Затем девушка прищурилась и свирепо посмотрела на него:

— Ты говоришь это только для того, чтобы я стала с тобой сотрудничать. Удобно хотеть меня, когда тебе нужна моя помощь с делом брата. — Лючия схватила рамку с фотографией, запихала трясущимися руками ее содержимое обратно, а затем вскочила на ноги. — Боже, для заучки я могу быть чертовски глупой.

Когда она кинулась к двери, Джон в шоке бросился следом:

— О чем, черт возьми, ты говоришь? Мое желание не имеет никакого отношения к делу.

— Конечно. — Сарказм в голосе соответствовал тому, как она дернула дверь. — Знаешь что? У меня там полная комната людей, которые искренне заботятся обо мне и хотят, чтобы я была счастлива, а я оставила их, чтобы позволить тебе меня одурачить. С меня хватит. Ты знаешь, где выход.

Она думает, что он изображал страсть, чтобы добиться сотрудничества? Как только сможет, он покажет ей, насколько она не права.

— Стоять.

Лючия застыла перед открытой дверью и оглянулась на него через плечо. Ее изящное личико было искажено от гнева, губы сжаты. Но она прислушалась к его приказу. Проклятье, это сразу подействовало на его член.

— Мне нужна твоя помощь. Это не имеет отношения к тому, как сильно я тебя хочу.

— Ты пожертвовал двумя годами жизни ради миссии. После этого притвориться, что хочешь меня ради продвижения дела раз плюнуть. Я не напрашиваюсь, так что можешь просто уйти. Прощай, Джон.

Девушка вышла и захлопнула за собой дверь.

Гнев и решимость устремились по венам Джона, когда он погнался за Лючией, обгоняя, чтобы заблокировать ей выход на лестницу.

— Я сделаю всё, чтобы освободить брата. Но я также собираюсь доказать, что на самом деле хочу тебя. На этой неделе мы последуем по зацепкам, оставленным твоим отцом. Ты не сбежишь на Багамы и не позволишь совершенному незнакомому мужику забрать то, что хочу я, — Бочелли схватил девушку за руку, — то, что ты хочешь отдать мне.

Лючия разозлилась еще больше:

— Уйди с дороги.

— Нет. Пойдем со мной.

— Катись в ад.

— Ты не оставляешь мне выбора, Лючия...

Прежде чем она успела спросить, что это значит, Джон наклонился и поднял девушку на плечо.

— Что ты делаешь? — завизжала Лючия.

— Именно то, что обещал.

Бочелли опирался одной рукой на перила. Другой придерживал Лючию за бедра.

Боже, он не мог дождаться, когда заполучит ее обнаженной и лежащей на спине. Он может и не лучший мужчина в мире для ее девственной чувствительности, но он будет обращаться с ней намного лучше какого-то придурка, которого она подцепит на одну ночь в круизе. Вместе они последуют по зацепкам, оставленным Николасом. Джон надеялся и молился, чтобы улики босса мафии смогли доказать и то, что Стефан не убивал того судью. Но даже если всё окажется напрасным, он не позволит девушке идти к потенциальной опасности в одиночку, пока она будет разгадывать загадку, которую оставил ей отец.

Лючия продолжала кричать, когда он спустился на первый этаж и зашел в основное помещение клуба.

Внезапно, музыка стихла, и Бочелли почувствовал, как все присутствующие уставились на него.

— Джон? — Ники подошла к нему, приподняв бровь.

— Я забираю твою сестру с собой на некоторое время. У нас есть незаконченное дело.

— Ники, ты не можешь позволить ему это сделать. Это смешно! Я не согласна. Я завтра собираюсь в отпуск с Эшли. Мы оплатили круиз и...

Джон наслушался достаточно, поэтому закончил эту тираду шлепком по заднице Лючии.

— Будь ты проклят! — прорычала девушка.

Ее сестра только улыбнулась:

— Отпишитесь, когда появится минутка. Повеселитесь!

— Ты не можешь игнорировать это, Ники! — закричала Лючия. — Это похищение!

— Видимо да, Док, — Бочелли усмехнулся.

Он сможет помочь брату и получит женщину, которую хотел слишком долго.

— Эшли! — позвала Лючия.

Подруга подошла и наклонилась, демонстрирую широкую улыбку на лице:

— Иди и получи удовольствие.

— Тебя это тоже устраивает? — спросила Лючия недоверчиво.

— Конечно. Мне не нужно, чтобы ты держала меня за руку, пока я буду оттягиваться в круизе. Я точно знаю, чего хочу, — девушка пошевелила бровями. — Встретимся, когда я вернусь.

Джон осмотрел помещение, ища любого, кто захочет возразить. Муж Ники, Марк, был единственным, кого он заметил.

— Есть что сказать?

— Будь к ней добр. Она этого заслуживает.

Джон кивнул:

— Безусловно.

Лючия извивалась на его плече, пинаясь, ворча и пытаясь вырваться. Бочелли снова шлепнул ее по попке и вышел из клуба в жаркую ночь Вегаса, направляясь прямо к арендованной машине.

— Ты не можешь просто унести меня из клуба, и как ты собираешь доставить меня в Нью-Джерси? В ту же минуту, как мы попадем в аэропорт, я закричу так, что сбегутся все охранники в радиусе ста метров.

— Спасибо за предупреждение, Док. У меня есть отличный план «Б». А ты можешь скоротать время, размышляя, как найти шифр, оставленный отцом... и представляя способы, которыми я буду тебя касаться, как только мы найдем кровать.