Закат Империи

Глава 12. Битва на реке Волчья

Первой, словно вихрь, налетела на русские полки ордынская легкая конница. Тысячи всадников в кожаных панцирях и черных, остроконечных шапках, во весь опор приближались к строю русских ратников. Визгливые крики, которые должны были напугать врага, совершенно не действовали на подготовленных к этому русичей. Они спокойно смотрели на несущийся, на них вал. Раздалась команда. Лес копий опустился навстречу врагу. Воины подняли щиты. Однако монгольская конница не спешила наткнуться на пики. Приблизившись на расстояние выстрела, монголы пустили стрелы. Первые шеренги разошлись веером, пустив коней параллельно шеренгам и уступая место следующим за ними лучникам. Русская пехота даже не дрогнула. Воины спокойно стояли по своим местам. Передние ряды были защищены огромными щитами в полтора человеческих роста, с прорезями, через которые выглядывали арбалеты. Каждая последующая шеренга прикрывалась квадратными щитами меньшего размера, наподобие ската крыши. Черные монгольские стрелы забарабанили по щитам, отскакивая от них будто горох, и не причинив вреда. А вот русские стрелки не сплоховали. Укрытые береговым откосом лучники пустили стелы поверх голов пехотинцев. Сухо щелкнули тетивы арбалетов. Кожаные рубахи плохая защита от стрел. Потеряв несколько сотен, монголы умчались назад.

Их сменили наемники. Двенадцать шеренг тяжелой пехоты, прикрываясь щитами и ощетинившись копьями, двинулась на врага. Стройные ряды дисциплинированных бойцов, казалось, слиты в единую стену. Даже в движении между отдельными пехотинцами не было ни единого просвета. Одновременно с диким воем, на фланги русского войска обрушилась разношерстная масса конного войска вассальных князей и покоренных народов. Мелькали полосатые халаты, кольчуги и кожаные доспехи, тюрбаны, чалмы и кожаные шлемы. Их яростная атака не достигла цели. Первые ряды напоролись на копья. Раздался треск ломающихся древков, ржание коней, крики раненых и стоны умирающих. Однако лес русский копий не поредел. Взамен сломанных тут же опустились новые. Атака захлебнулась. Ни одному всаднику не удалось даже пробиться к первым рядам ратников. Кони вставали на дыбы, перед копьями, не слушаясь своих седоков. В беспомощной злобе всадники размахивали мечами, саблями и топорами, выкрикивая проклятье И вновь тучи стрел, выпущенных с прибрежной полосы, накрыли ряды конницы, унося жизни сотен плохо защищенных всадников.

Битва продолжалась. Стоя на вершине холма Менгу видел провал атаки конницы.

– Проклятые собаки! – кричал он размахивая кулаками, – этот сброд может воевать лишь с беззащитными женщинами и детьми!

Теперь его надежда была на наемников. Если они пробьют центр, то он бросит в прорыв свои элитные части.

В зловещей тишине надвигались ряды солдат удачи. Плавно раскачивались их щиты, колебались копья. Следом двинулись ряды тяжелой монгольской конницы.

И тут произошло необъяснимое. Под удивленными взглядами вражеских воинов росший по берегу реки кустарник раздвинулся, деревца рухнули на землю. Полетели на землю, обвешанные листвой и травой сети. К своему ужасу атакующие увидели за шеренгами ратников десятки метательных машин, умело замаскированных под ландшафт местности.

– Проклятье! – завизжал Менгу. Ему ли не знать, что могут сделать тяжелые орудия с плотным строем. Он помнил, что произошло с польскими и румынскими рыцарями, охранявшими мост, когда Тугай применил метательные орудия против них. Но Менгу и не мог предположить, что проклятые урусы тоже могут быть настолько коварными. Угроза была настолько реальна, что у хана все похолодело внутри. Узость пространства, массы конницы, что сковывала пехоту на флангах, не давала возможность рассеяться. Град тяжелых снарядов, просто сметет наемников и его тяжелую конницу. Осознали это и наступающие части. Отступать было поздно, да и некуда. Солдаты удачи ускорили шаг, надеясь скорее сблизиться с врагом и выйти из зоны поражения.

У-у-х!!!

Катапульты и баллисты синхронно выбросили тяжелые снаряды. С грохотом каменные ядра ворвались в плотные шеренги пехоты, снося по пути сразу по несколько человек. Другие обрушились сверху, давя людей и коней.

Менгу замер не в силах пошевелиться от обхватившего его ужаса.

У-у-х!!! У-у-х!!!

Русские канониры били без остановки, превращая людей и животных в кровавое месиво, смешивая их с землей. О продолжение наступления больше ни кто не думал. Каждый пытался только спасти свою жизнь. Заслышав вой снаряда, люди падали лицом вниз. Многие поднимали головы, недоуменно глядя на выпачканные руки и лица какой-то маслянистой жидкостью. Тяжелые камни, попадая на землю, выбивали из-под нее фонтаны этой субстанции. Ничего не понимающие воины, протирали руками глаза, вытирали ладони об одежду.

Это был еще один из сюрпризов подготовленных Гордеевым для Орды. Его инженеры постарались на славу, приготовив сотни литров "греческой смеси". Ее разлили по бочкам, которые заблаговременно вкопали в различных частях поля. Тяжелые снаряды разбивали их. Жидкость вытекала на поверхность. Множество брызг попадали на одежду и тела воинов.

Внезапно сотни горящих стрел разрезали пространство. Одновременно полетели горшки начиненные "греческим огнем". Поле в один миг превратилось кошмарный огнедышащий вулкан. Жар был такой, что доспехи вплавлялись в плоть. Порыв ветра донес его даже до холма, обдав лицо хана.

В гигантских языках пламени корчились люди. Скакали объятые пламенем кони. Пламя мгновенно пожирало плоть. Вопли людей, заглушали все другие звуки.

"Греческий огонь" коварная штука. Его не потушишь водой. От нее он разгорается только сильнее. Те, кто пытался помочь товарищам, и пытался сбить пламя руками, вспыхивали следом. Люди, факелами, метались по полю, сталкивались друг с другом, передовая пламя дальше. Грозное войско превратилось в толпу. А со стороны врага продолжали лететь камни, стрелы и горящие горшки.

" Как такое могло случиться? – в панике думал Менгу, в бессильной ярости топая ногами, – с каким ужасом мне пришлось столкнуться? Что за изощренный ум, мог такое придумать? Но кому он принадлежит? Человеку или самому дьяволу?

Вассальные князья, со своими людьми, не попавшие в этот ад, и не желавшие, чтобы мечущиеся люди перенесли огонь на них, бросились назад. Опрокинув заслоны тургаудов, пытавшихся задержать их, мчавшаяся в панике лавина устремилась к холму, грозя смести еще не вступившие в бой части.

– Мой хан!

Менгу вздрогнул. Узнав голос темника Пайдара, он обернулся. Его верный слуга гарцевал неподалеку на своем коне.

– Взгляни туда! – Пайдар настойчиво махал рукой в сторону левого крыла обороны врага, – урусы ослабели свой фланг, переведя часть воинов правее, чтобы сдержать конницу! Метательных орудий там нет! Повелитель, дай мне свой резерв! Я опрокину врага! Уничтожу орудия и ударю им в спину! А ты останови бегущих и брось их в новую атаку!

Менгу взглянул туда, куда указывал темник. Там действительно ряды русичей были гораздо реже. Подступы к ним правда была защищена засекой. Но вдоль леса имелся сухой овраг, по которому может пройти конница. Надежда на победу вновь возродилась в душе хана.

– Бери моих лучших воинов! – заорал Мунк, – если ты принесешь мне победу, я сделаю тебя мурзой!

– Я все сделаю, Великий хан!

Пайдар развернул коня и помчался за холм, где ждали своего часа десять тысяч джахангиров. Вскоре оглушительный вой разнесся над полем. Загудела земля от конского топота. Облаченная в доспехи тяжелая монгольская конница, черной тучей понеслась на левое крыло русского войска. Из под копыт тысяч коней летела земля. Пайдар видел, как исказились от ужаса лица ратников. Первые шеренги попятились, заставляя отступать остальных. Многие бросились бежать. Остальные расступились, надеясь, что конница их не заденет.

– Трусы! – в упоение близкой победы орал Пайдар, – вы не можете биться лицом к лицу! Вперед мои воины! Не теряйте время на этих шакалов!

Он покрепче сжал копье. Путь в тыл врага был открыт. Там его воины атакуют адские машины, разрушат их и ударят в спину урусам. Пайдар уже видел впереди свободное пространство.

"Это победа, – промелькнула у него в голове сладостная мысль"

Вдруг земля ушла из под ног его коня. Последнее что он увидел, – это охватывающую его со всех сторон, черную бездну.

Мчавшиеся за своим командиром первые ряды всадников, провалились в прикрытую сверху настилом, огромную яму. Следующим за ними, повезло не больше. Они попытались перескочить провал. Кони взмыли над ней, но не смогли преодолеть довольно большое расстояние. Некоторым животным удалось зацепиться передними копытами за противоположный край. Они яростно заработали задними ногами, пытаясь выбраться. Но следующие за ними, в попытки перескочить, ударялись об них, стаскивая вниз на острые колья.

Монголы стали придерживать коней. Но сзади напирали новые всадники. Сотни людей и животных валились в яму. Строй конницы смешался.

Неожиданно откуда-то с боку раздался смешанный из русского Ура и меркитского Кху-Кху, боевой клич. Это в бой вступил засадный полк. Словно ураганом союзники смяли смешавшиеся ряды монголов. Мощный удар объединенной конницы ошеломил хана. Всего он ожидал, но не предполагал, что меркиты примкнут их извечному врагу. Менгу наблюдал, как его лучшие воины бегут с поля битвы. Лишь несколько сотен решилась оказать сопротивление, но была буквально втоптана в землю союзной тяжелой конницей. Непобедимые джахангиры, прижимаясь к гривам своих скакунов, и надеясь только на их резвость и свою удачу, удирали от преследовавших их победителей. Те кто не смог удержаться в седле, бросая оружия и срывая с себя доспехи, неслись пешими, чуть ли не быстрее всадников.

Ордынское воинство охватила паника. В этот момент, не подвижные до сего времени шеренги пехоты, двинулись вперед.

Еще надеясь на чудо, Менгу бросился к своему коню. Он сам поведет оставшихся тургаудов. Они сумеют повернуть назад бегущее стадо.

Сильные руки нукеров подхватили хана, опустив его в седло. Менгу вонзил шпоры в бока своего боевого коня. Но начальник охраны буквально повис, схватив скакуна под уздцы.

– Все кончено! – закричал он, стараясь сдержать вырывающиеся животное.

В бешенстве Менгу стал хлестать своего слугу плетью, но тот даже не отвернул лицо.

– Обезумевшую толпу не остановить, – продолжал он уговаривать повелителя, – Они просто затопчут нас! Ты нужен нам! Мы соберем новое войско и отомстим! Но нужно уходить прямо сейчас! Потом будет трудно пробиться через толпу!

И Менгу вдруг понял, что хочет жить. Он развернул коня, и яростно нахлестывая его плетью, помчался в степь.

Русская конница атаковала стремительно, захватив табуны. Монголом пришлось бежать на покрытых ранами, уставших конях. Загнанные животные падали, а их всадники бежали уже пешком.

Меркиты далеко опередили русичей. Давняя ненависть гнала их вперед, заставляя уничтожать, тех, кто десятки лет превращал их в рабов. Их путь был усеян трупами. Обезумевшие от страха ордынцы, тысячами бежали к ратникам, сдаваясь в плен, в надежде, что они защитят их от одолеваемых жаждой месте меркитов.

Немногим удалось уйти от погони. Среди них был и Менгу. С немногочисленной охраной и имея сменных коней, они далеко опередили свою разбитую армию. Великий хан желал лишь одного: вернуться в столицу, еще не зная, что время монгольской империи прошло…