Закат техномагов: Отбрасывая Тени

Глава 7

Гален сидел в своей комнате, сгорбившись над экраном, раскачиваясь взад-вперед и потирая рукой лысую голову. Он никогда не думал, что отсутствие волос может вызывать такое странное ощущение. Не только голова Галена стала лысой, все его тело лишилось волос. Из-за этого он чувствовал себя голым и уязвимым. Прикосновение ткани балахона к телу раздражало его. Вероятно, одной из причин такой раздражительности являлось то, что его кожа до сих пор не совсем зажила после инициации.

Самые глубокие раны были залечены Кругом сразу после имплантации биотека. Оставшиеся быстро заживали под действием органелл, вырабатывавшихся теперь его биотеком. Галену было сказано, что волосы начнут расти уже через несколько дней. Он собирался регулярно брить голову в память об обряде посвящения, через который он прошел и в знак уважения к Кодексу, который этот обряд воплощал. Тем не менее, он был бы рад восстановлению волос на теле.

Однако он боялся, что даже после этого не будет чувствовать себя так, как прежде. После посвящения его собственное тело стало для него чужим. Он-то думал, что имплантанты работают только при наложении заклинаний. Но оказалось, что любое действие, будь то дыхание, ходьба или жевание теперь ощущалось как-то иначе. Гален не мог описать своих ощущений. Он чувствовал, что его тело изменилось, ощущал возбуждающее действие энергии, бурлящей глубоко внутри него. Ощущения были беспокоящими, дезориентирующими. Поэтому Гален до сих пор оставался дома, хотя был уже здоров. Он не ощущал себя хозяином своего тела. Гален знал, что его организм приспосабливается к биотеку, но сам процесс приспособления вызывал дискомфорт. Со времени посвящения его преследовало неприятное ощущение: биотек проникает в его тело, погружаясь в него все глубже и глубже. Такое вторжение напомнило ему удар жала Джаб, откладывание ею яиц, и вирус, которым она при этом заражала жертву. Он представил, как сейчас вирус размножается, заражая его, яйца начинают развиваться, выпускать извивающиеся личинки, быстро двигающиеся по его организму.

Гален взглянул на канистру, стоящую на его рабочем столе. В канистре плавал кризалис, серебристый, с желтыми пятнышками. Он, казалось, чего-то ждал. Кризалис приспособился к его организму. И сейчас мог служить дополнительным резервом биотека, связывающим его тело с разнообразными системами, построенными с применением менее сложной технологии, такими как корабль, место силы, посох. Как будто из его тела удалили орган, но, тем не менее, связь с ним сохранилась. Где бы ни находился кризалис, там будет и Гален.

И что-то новое было вживлено в его тело. Из данных, собранных старым имплантантом, находившемся у основания черепа, биотек получил информацию об организме, стиле мышления, языке заклинаний. Биотек разрастался, вплетался в различные органы, соединялся с ними, становился частью Галена. Биотек невозможно было снять и закрыть в канистре. Биотек не являлся чем-то, к чему Гален мог получить доступ только под наблюдением Элрика. Биотек был в нем сейчас и останется там до конца его жизни, готовый в любой момент исполнить любой его приказ. Элрик говорил ему об этом, но раньше Гален не понимал, что это будет означать в действительности.

Он взял с полки маленькое, квадратное зеркальце. Снял балахон с одного плеча. По мере развития биотека кожа на его спине вдоль лопаток и позвоночника должна будет обесцветиться в тех местах, где биотек близко подходил к коже. Гален наблюдал подобное у Элрика: замысловатый пунктирный узор коричневого цвета, очень похожий на искусно сделанную татуировку. Гален поднес зеркальце к спине, повернул голову так, чтобы видеть изображение в зеркале. Кожа пока не сильно обесцветилась, но замысловатый узор уже образовался. Гален наклонил зеркальце и увидел узор, спускающийся вдоль всего позвоночника.

После имплантации биотека он еще не наложил ни одного заклинания. Гален убеждал себя, что в этом нет необходимости, но правда заключалась в том, что ему не хотелось будить биотек.

Странно, но Элрик не требовал от него ни использовать биотек, ни возвращаться на ассамблею. Если бы Гален не знал его настолько хорошо, то мог бы подумать, что Элрик бросил его обучение. После нападения на Элизара Гален боялся, что их отношениям придет конец. Хотя Круг и предоставил ему еще один шанс, Гален знал, что очень сильно разочаровал Элрика. Гален не знал, считает ли Элрик, что он достоин того, чтобы тот учил или заботился о нем.

Однако Элрик следил за восстановлением Галена, как будто ничего не изменилось. Ежедневно, поздним вечером, выполнив свои ежедневные обязанности на ассамблее, Элрик неотступно заставлял его часами проделывать упражнения на сосредоточение, призванные улучшить его ментальную дисциплину и контроль.

Днем Элрик удивлял его тестами, различными сбивающими с толку приемами, проверяя его способность контролировать свои порывы. Например, бросал в него что-нибудь: иногда иллюзорные предметы, а иногда настоящие, чтобы проверить его реакцию. Постоянные тренировки позволили Галену вновь обрести уверенность. Элрик все еще хочет учить его. Элрик дает ему еще один шанс. Гален был полон решимости больше не разочаровывать своего наставника.

Дабы доказать, что он достоин второго шанса, Гален больше никогда не должен использовать заклинание уничтожения. После того, как Гален наложил это заклинание в тренировочном зале, у него и в мыслях не было снова применить его. Он думал, что рассудок не позволит ему сделать что-то настолько глупое. Однако рассудок в какую-то долю секунды не сработал. Он действовал инстинктивно.

Гален думал, что заклинание не имело отношения к нему лично, что оно просто выведено логическим путем. Однако слова Келла были правдой, и Гален не мог прятаться от нее, как бы сильно ему того ни хотелось. Его мысли двигались узкими выверенными тропинками. Его методичный язык заклинаний являлся отражением этого стиля мышления, отражением его самого. Заклинание, полученное с помощью этого языка, тоже отражало его личность. А применение подобного заклинания выявило, наконец, того, кем он был. Человеком, напавшим на друга. Тем, кто готов нанести удар ошеломляющей мощи. Тем, чьим основным инстинктом было убивать.

Неугомонная энергия биотека бурлила внутри него. Гален вернулся к столу, пытаясь игнорировать ее, заняться своей работой по переводу некоторых новых заклинаний. Но возбуждение внутри не позволяло ему сосредоточиться. Биотек рос.

Спустя несколько мгновений он заметил заглядывающую в его окно Фа. Гален почувствовал облегчение оттого, что его отвлекли. Все еще глядя на экран, он тихонько опустил руку под стол, нащупал прикрепленный им там небольшой мешочек и вытащил маленькую безделушку.

— Ты знаешь, что случается с теми, кто подглядывает за техномагом в окно?

— Их приглашают войти.

Гален повернулся и ободряюще кивнул. Она осталась снаружи, сжимая толстыми пальцами подоконник. Гален впервые видел Фа после того, как напал на Элизара. Похоже, она до сих пор боялась его, однако все-таки пришла.

Гален подошел к окну и скривился от солнечного света. При каждом движении он как-то странно ощущал свое тело: оно казалось чужим.

— Что у тебя там?

Он провел рукой у нее за ухом и вытащил безделушку.

— Ах!

— Какая миленькая, — сказал он, притворяясь, что видит это в первый раз. Вручил безделушку ей.

Фа в смятении уставилась на его лысую голову, такого выражения на ее лице он никогда раньше не видел.

— Тот человек, Элизар, который горел, — проговорил Гален, — с ним все будет в порядке. Я не хотел сделать ему больно. Я попросил у него прощения.

Фа опустила глаза, кивнула. Галена осенило, что ему следовало бы навестить Элизара. В последний раз, когда им представилась возможность поговорить, Гален был убежден, что будет изгнан. Раз этого не произошло, подумал Гален, он должен удостовериться, что пропасть между ними исчезла. Ему хотелось бы вернуть друга, и, если какая-либо угроза магам действительно существует, то, возможно, Элизар расскажет ему. Может быть, Гален сможет помочь.

Но сначала ему надо восстановить отношения с Фа. Угол книжного переплета выглядывал из большого кармана в передней части ее оранжевого свитера.

— Почитаем твою книгу? — спросил Гален.

Фа вытащила книгу, вручила ему. Это была ее любимая книга: «Мирм — самый пятнистый свуг». Он знал ее наизусть. Открыл потертый, ручной работы переплет и положил книгу на подоконнике между ними. Перевернул заглавную страницу, на которой красовалось нарисованное вручную изображение Мирм, нашел начало повествования.

«Мирм был самым большим и самым пятнистым свугом во всем мире. Его окраска была…»

— Гале! — Фа потянула его за рукав, указывая на туман за окном.

Скользя над землей на летающей платформе, к ним приближалась Изабель. Она сидела на платформе, скрестив ноги, и держала корзинку. Платформа была больше, чем обычно, примерно метр на полтора, и походила на ковер-самолет: черный с вытканными на нем золотыми узорами. Края его колыхались на ветру. Гален не мог сказать точно, настоящий ли ковер или это была иллюзия. Положил книгу на подоконник. Его изумило то, что Изабель уже пользовалась своим биотеком.

Она остановилась перед окном, не опуская ковер на землю.

— Добрый день, — сказала она Фа, — меня зовут Изабель.

Гален перевел ее слова Фа. Казалось, ковер заворожил Фа, и Галену пришлось ответить вместо нее.

— Это Фа.

Изабель кивнула. Она прекрасно выглядела без волос. Обритая голова особенно подчеркивала сияющие серые глаза, выступающие уши. Гален находил их очаровательными. Изабель, казалось, полностью восстановилась после инициации.

— Я узнала, что ты еще не выходил из дома. Твое затворничество слишком затянулось, и я пришла, чтобы пригласить тебя, вместе с Фа, на пикник.

Гален испытал облегчение оттого, что его нападение на Элизара не оттолкнуло ее от него. Казалось, ей хорошо с ним. Ему бы хотелось стряхнуть неловкость и почувствовать себя с ней так же комфортно. И больше всего на свете ему хотелось отправиться с ней.

— Благодарю тебя за столь любезное приглашение. Но сначала мне надо зайти к Элизару. Я должен предложить ему свою помощь.

— Элизар улетел, — ответила Изабель. — Сегодня утром. Он сказал Келлу что дома он сможет лучше восстановиться и попросил разрешения улететь пораньше.

Гален не мог в это поверить. Элизар еще не предстал перед магами и не был формально принят ими, как один из них.

— Но приветственная церемония…?

— Знаю. Келл дал Элизару посох, который изготовил как подарок на посвящение. И отправил вместе с ним Разил — на случай, если Элизар устанет, пилотируя корабль.

Прячась дома, Гален упустил возможность встретиться с Элизаром. Улетел ли он в гневе? Или же он улетел из-за опасности, о которой говорил? Он намеревался встретить ее в одиночку?

— Я прихватила несколько жирных куриных крылышек для пикника, — продолжала Изабель. — Последний остававшийся у них десяток. Полагаю, что ты не откажешься.

Хотя Фа не понимала слов Изабель, она определенно уловила общий смысл сказанного. Она отвела глаза от Изабель и взглянула на Галена полным надежды взглядом.

— Тебе все равно нужно иногда выходить из дома, — сказала Изабель.

Гален отодвинул Фа в сторону и полез через окно. Из-за биотека каждое движение вызывало у него неловкость и казалось неуклюжим.

— Не уверен. Каждый, кого мне захочется увидеть, сам приходит к моему окну.

Гален поднял Фа на ковер, потом забрался сам. Провел рукой по пламенеющему узору из черно-золотых солнц. Гален ощутил текстуру ковра — он не был иллюзорным. Гали-Гали первым сумел соединить летающую платформу с обыкновенным ковром. Такая платформа производила неподдельное ощущение волшебства.

Изабель заставила платформу двигаться спокойно, и, для того, чтобы не испугать Фа, приподняла ее всего на метр над поверхностью. Фа стояла, наполовину согнувшись, подняв лицо вверх, бриз трепал пряди ее вьющихся волос. С помощью Галена Изабель расспросила ее, какое место лучше выбрать для пикника, и Фа указала им дорогу к полю, заросшему высокой травой и цветами. Ковер опустился на землю, невидимая платформа под ним исчезла, и вскоре Изабель начала раздавать еду.

Туман был плотным, в его массе отражались солнечные лучи, из-за чего он искрился ярко-белым сиянием. Морской бриз шевелил траву.

Фа съела всего несколько кусочков, она снова и снова проводила рукой по ковру, а потом смотрела на Изабель. Через несколько минут она убежала собирать цветы, ее оранжевый свитер исчез в тумане.

— Прелестная девочка, — заметила Изабель.

— А так же идеальный раздражитель, — добавил Гален.

— У нее есть старшие братья или сестры, не так ли?

Гален нахмурился.

— Есть. Но откуда ты знаешь?

Она загадочно улыбнулась, поджав губки.

— Я всегда права. Конечно же, за исключением тех случаев, когда я не права.

Брови Изабель поднялись.

— Почему ты до сих пор не используешь биотек?

Гален улыбнулся, пытаясь замаскировать свою неловкость:

— Ты разговаривала с Элриком?

— Мы всего лишь обменялись с ним приветствиями, когда он зашел за Бурелл, чтобы отправиться на собрание Круга.

— У нее есть дела с Кругом?

Изабель кивнула.

— Весьма изысканное вешание лапши на уши. Но тебе не удастся так легко сбить меня с темы.

— С какой?

— Почему ты не используешь биотек.

Гален предпочел бы разговор на другую тему, но ему нравилось разговаривать с Изабель, он смог бы проговорить с ней вечность. Гален до сих пор стеснялся и испытывал неловкость, но то была неловкость, которую он был готов переносить с радостью.

— Я занимался.

— Угу.

— Что угу?

— Так вот как выглядит ложь. Сенсоры биотека намного мощнее и разнообразнее сенсоров кризалиса. Ритм твоего сердцебиения резко участился, прилив крови к коже и напряжение в голосе выдали тебя. Ты должен попробовать.

— Врать?

— Использовать биотек, — Изабель улыбнулась, решительно возвращая разговор к интересующей ее теме.

Гален почувствовал, что сам улыбается.

— Расскажи мне побольше о том, что ты мне тогда показывала. Изображение кризалиса. Нейроны. Биотек сделан из них?

Она внимательно посмотрела на него, потом кивнула.

— Я не уверена насчет имплантантов, потому что в качестве образца для изучения использовала свой собственный. Чем дольше я им пользовалась, тем сильнее менялась его структура. Изображение кризалиса, которое я тебе показывала, сделано недавно, после того, как он полностью сформировался. Когда я только получила кризалис, он состоял всего из нескольких нейронов и намного большего количества других клеток — недифференцированных клеток. Я убеждена, что они чем-то похожи на стволовые или камбиальные клетки. По мере использования кризалиса, эти стволовые клетки развиваются в различные виды специализированных клеток — в основном, в нейроны.

Изучение медицины дало Галену значительные познания о стволовых клетках. Стволовые клетки представляли собой недифференцированные клетки, зародыши, из которых возникали все остальные виды клеток. В самом начале эмбрионы состоят из стволовых клеток; по мере деления некоторые из вновь образовавшихся клеток остаются стволовыми, а большинство новообразованных клеток начинают выполнять различные функции организма. В теле человека стволовые клетки превращаются в более чем двести видов: нервные, мышечные, клетки крови и так далее.

— И что управляет их развитием? — спросил Гален.

— Точно не знаю. Клетки моего кризалиса содержали мою ДНК, но и какую-то другую. ДНК должна управлять развитием клеток кризалиса, подобно тому, как наша ДНК управляет развитием нашего организма. Но использование кризалиса во время обучения также играет свою роль. В противном случае мы получали бы уже полностью сформировавшийся кризалис. Полагаю, что, когда мы визуализируем различные заклинания, нейроны кризалиса устанавливают связи друг с другом, создавая и усиливая пути для передачи сигнала, которые отражают наш образ мыслей.

— Помимо сети нейронов, в кризалисе представлена мышечная ткань, которая позволяет ему прикрепляться к телу ученика, и система кровообращения. Некоторым образом строение кризалиса напоминает строение мозга. Он — то, что принимает и эхом отражает наши мысли, а потом…, — Изабель пожала плечами. — Я все очень сильно упрощаю. Там много разноуровневых технологий, тесно переплетенных со структурой кризалиса. Мне не представилось возможности разобраться в этом. И я до сих пор не понимаю, как он работает.

— То, что ты обнаружила, завораживает. Думаю, что биотек, скорее всего, устроен похожим образом.

Мысль о том, что биотек состоит из стволовых клеткок, содержащих — хотя бы частично — его ДНК, изменила его взгляд на биотек. Биотек стал казаться Галену менее опасным, менее похожим на чуждую ему жизненную форму-захватчика. Но, казалось, что биотек обладает собственной волей, желанием внедриться в его тело. Должно быть, Кругу каким-то образом удалось запрограммировать биотек, заставить его выполнять определенные указания и директивы. Он задался вопросом, насколько хорошо они разбирались в том, что делали.

— Ну, так почему ты еще не пробовал его? — спросила Изабель.

Прибежала Фа с венками из цветов вокруг головы, запястий, лодыжек.

Изабель засмеялась живым, мелодичным смехом.

— Она похожа на букет.

Гален перевел ее слова для Фа.

— Она смеется, — сказала Фа.

— Ну и что? — спросил Гален.

— Я думала, что вам не разрешено смеяться.

Изабель переводила взгляд с Галена на Фа.

— Что она говорит?

Гален почувствовал неловкость, объясняя ситуацию.

— Фа удивляется тому, что ты смеешься. Она думала, что магам не разрешено смеяться.

Это еще сильнее рассмешило Изабель.

— Раз она встречалась только с тобой и с Элриком, — ее смех смолк, — могу себе представить, почему у нее сложилось такое впечатление.

Неугомонная энергия биотека усилила дискомфорт Галена. Он подумал о том, что его согласие отправиться на пикник было ошибкой. Фа застенчиво двинулась к нему, спрятав руку в карман. Галену было знакомо это движение — она явно готовилась показать фокус. Ему надо было объяснить ей, что она должна проделывать это быстрее — она выдавала свои намерения.

— Что у тебя за ухом? — спросила она у него.

— Что? — Гален поворачивал голову из стороны в сторону, симулируя раздражение. Он радовался перемене темы.

Фа протянула руку ему за ухо и продемонстрировала желтый цветок.

— Как он туда попал? — спросил Гален.

Фа вручила ему цветок.

— Странное место для цветка.

Ее рука быстро метнулась в карман, и Фа нерешительно двинулась к Изабель. Подняла руки.

— Смотри, здесь ничего нет.

Гален перевел ее слова.

— А что у тебя за ухом?

Фа потянулась к уху Изабель, вытащила голубой цветок.

— Ой! — Изабель хлопнула в ладоши, — Это восхитительно! Спасибо. Какая ты ловкая!

Изабель взяла цветок и обняла Фа. Фа вздрогнула и лизнула ее в щеку.

До Галена дошло, что он никогда не обнимал Фа, ни разу за все те годы, что знал ее. Он никогда не был приветлив с людьми. Он всегда говорил себе, что ему не достает способностей ладить с людьми, но, вероятно, истина была в том, что он всегда был сдержанным, прячась не только от них, но и от самого себя. Он не хотел, чтобы они видели то, что он не хотел видеть. Гален не знал, почему он предпочитает так поступать, но это было его старой, прочно укоренившейся привычкой. Давным-давно он образовал глубоко внутри себя скрытое место и спрятал там самого себя.

Даже сейчас, когда заклинание уничтожения открыло ему его суть, и Келл заставил его взглянуть этому в глаза, он все равно прятался. Прятался в своей комнате. Прятался от биотека. Прятаться было его инстинктом, таким же, как инстинкт убивать.

Но он должен попробовать поработать с биотеком, и, более того, он должен признаться самому себе, почему он до сих пор не сделал этого. Честно говоря, Гален не хотел будить биотек не потому, что не доверял ему, а потому что не доверял самому себе. Однако Круг предоставил ему второй шанс. Элрик предоставил ему второй шанс. Должно быть, они были уверены в том, что он может себя контролировать.

И он должен верить в себя. Раз уж нельзя изменить его инстинкты, по крайней мере, можно попытаться их контролировать. Раньше он не был готов к этому. Теперь, когда он полностью осознает опасность, он будет настороже и не наложит ни одного заклинания, не контролируя себя полностью. Он поклялся самому себе, и он должен себе верить. Потому что если он не может доверять себе, у него нет никакого права быть техномагом.

Гален закрыл глаза, визуализировал чистый экран. Написал на экране уравнение создания сообщения. Биотек мгновенно отреагировал на его команду мощным эхом. Ни сферы уничтожения, ни пламени, взметнувшегося над полем. Никакого ощущения независимой воли биотека, никакого ощущения чего-то чуждого, действующего внутри него.

«Спасибо за пикник», — написал он. Подумал, ни прибавить ли чего, решил, что не стоит. Визуализировал уравнение для отправки сообщения. Биотек подчинялся еще быстрее, еще эффективнее, чем кризалис. Наложение заклинания не требовало практически никаких усилий с его стороны. Внезапно ему захотелось работать с биотеком, начать исследовать свои способности и пределы своих возможностей.

Изабель, начавшая собирать остатки еды, замялась, принимая сообщение. Гален заметил, как она сосредоточилась. Изабель возобновила сборы. Гален сильно удивился, обнаружив ответное сообщение. Открыл его.

«Не за что».

Элрик стоял рядом с Бурелл в центре амфитеатра Круга. Ему нужно доказать членам Круга то, что уже было известно их лидеру и о чем тот отказывался говорить: факт возвращения Теней.

Ирония жизни техномага. Элрик не намеревался препятствовать осуществлению планов Келла, но, одновременно, необходимо было дать понять Келлу, что он слишком долго держит в секрете информацию о возвращении Теней, и что настала пора поделиться своими знаниями.

— До сих пор, — начал Элрик, — наши свидетельства были смутными и неподтвержденными. Но, как вы могли видеть, последние данные ясны и неоспоримы. Они определенно наводят на мысль о том, что Тени вернулись на За'ха'дум и накапливают ресурсы для развязывания войны.

Данные, представленные Бурелл, были достаточно убедительными. Человек без предрассудков не стал бы ставить их под сомнение. Но члены Круга не всегда были свободны от предрассудков, и этому утверждению они готовы возражать сильнее обычного. Они не желали верить в то, что их мирным временам приходит конец, что грядущая война похоронит все их планы, затмит все свершения, поставит крест на всех их мечтах. Все изменится, и очень многое из построенного ими наверняка будет уничтожено. Они больше не будут творцами истории, история сама будет творить их судьбы, история низвергнет их.

Элрик тоже не хотел мириться с такой судьбой. Но, если Тени вернулись, то эта высокоразвитая раса бросит магам величайший вызов из всех, с какими они когда-либо сталкивались. И хотя маги предпочитали применять свои способности на поприще науки и магии, они являлись одними из самых могущественных на данный момент разумных существ. Среди всех рас, за исключением ворлонцев, — высокомерных и недоступных — у магов были наибольшие шансы в войне против Теней.

И Тени, конечно же, знали об этом.

Бурелл кивнула ему, предлагая продолжать. Они условились, что она будет говорить как можно меньше, чтобы предубеждения, касающиеся ее репутации, не влияли на обсуждение. Бурелл даже пошла на то, чтобы предстать перед Кругом такой, какая есть. Она стояла, опираясь на посох, расставив ноги таким образом, чтобы вместе с посохом образовывать неправильный треножник для поддержания равновесия. Ощущение того, что ее тело стало асимметричным, увеличилось, казалось, его части стали несогласованными между собой. На правой половине лица линия губ резко опускалась вниз. Бурелл выглядела даже хуже, чем в последний раз, когда во время церемонии Бытия она отбросила покрывало иллюзии.

Путешествия, связанные с удалением от места силы, сказывались на любом маге. Путешествие на ассамблею могло оказаться чрезмерным напряжением для организма Бурелл, она, быть может, не восстановится после него. Элрик был полон решимости всячески помогать ей.

— Во время последней войны с Тенями орден техномагов только зарождался, — продолжил Элрик, — поэтому у нас почти не сохранилось записей о ней. Но возвращение Теней предсказывают пророчества минбарцев, нарнов, пак'ма'ра и многих других. Древнейшие источники гласят, что Тени появляются циклически. Много раз на протяжении истории Галактики они заявляли о себе, сея хаос.

Мы знаем все, что можно познать, поэтому нам известно, что однажды Тени вернутся. Этот день настал. Мы должны известить магов. Нам надо заняться созданием обширной разведывательной сети. Нам необходимо разработать планы и найти союзников. Мы должны действовать. В противном случае хаос и смерть могут все поглотить.

Элрик просканировал членов Круга. Они сосредоточенно внимали ему, за исключением Келла, сидевшего в глубокой задумчивости.

Херазад наклонилась вперед. Элрик не мог придумать для нее мотива, в соответствии с которым она станет возражать, но предполагал, что она найдет таковой.

— Это не может быть правдой, — заявила она. — Тени были разгромлены в войне, бушевавшей тысячу лет назад. Я не вижу никаких причин для их возвращения, — как и доказательств, подтверждающих сей факт. Мне представляется, что около Предела развиваются какие-то новые поселения. Я не вижу никаких оснований для дальнейшего обсуждения этой темы. Нам нет никакой необходимости действовать.

Бурелл замялась, и Элрик почувствовал, что она вот-вот взорвется. Он послал ей краткое сообщение. «Молчи. От твоего гнева нам будет только хуже».

Ответ Бурелл поступил мгновенно. «Она культивирует невежество так же, как остальные из нас культивируют знание. Как ты сумел выдержать все собрания Круга и не убить ее?»

«Она всего два года в Круге», — ответил Элрик.

Блейлок встал, его лицо было непроницаемо.

— Ты принес нам зловещие вести, Элрик. Тени возвращаются. Однако твои рекомендации неверны. Мы не можем оказаться на передовой этой войны, если война неизбежна. Нас мало, мы посвятили себя познанию. Нам пришлось изрядно потрудиться, чтобы среди нас самих воцарился мир. Мы — обладатели священного благословения, и наша задача стать с ним единым целым. Мы созданы не для того, чтобы стать солдатами. Насилие, кровь, политика, война — все это отвлекает нас, уводит в сторону от нашего пути. Мы не можем допустить, чтобы благословение, сошедшее на нас, исчезло.

Он сел.

Инг-Ради сложила все четыре оранжевые руки друг на друга ладонями вверх и поклонилась.

— Я все еще не уверена в возвращении Теней. Я голосую за небольшое, скрытное расследование. Чтобы собрать больше информации на планете Бурелл, Зафране 8. Ничего больше. Мы должны действовать осмотрительно.

Она боится. Они все боятся. Они не хотят открыто выступить против Теней. Но как долго они сумеют поддерживать нейтралитет? И как невежество и бездействие помогут им?

Келл встал. Элрик надеялся, что теперь он откроет то, что ему известно. Такой лидер, как Келл, сможет убедить их преодолеть свое нежелание и принять очевидные факты. Тогда они смогут заняться составлением плана действий.

Массивная фигура Келла выпрямилась. С возрастом его глаза стали слегка косить, тем не менее, его голос сохранил свою звучность и силу:

— Бурелл, собрав эту информацию, ты оказала нам огромную услугу. Благодарю тебя за твою работу и выражаю признательность Элрику за то, что он представил нам собранные тобой сведения.

Новость серьезно обеспокоила меня. Если Тени действительно вернулись и готовятся к войне, то союза с нами будут добиваться обе стороны. Наши корабли — одни из самых быстрых, мы обладаем способностями, которых больше ни у кого нет. Тот, кому мы откажем в союзе, станет считать нас своим врагом. И, какими бы могущественными мы ни были, такой противник, как Тени, уничтожит нас. Я согласен с Инг-Ради, что нашим девизом должна стать осторожность. Перед тем, как мы предпримем какие-либо действия, мы должны точно удостовериться в том, что Тени вернулись. Я поддерживаю предложение Инг-Ради отправить небольшую группу разведчиков для дальнейшего изучения ситуации на Зафране 8. Им нужно будет собрать неопровержимые доказательства возвращения Теней.

Келл не поделится своими знаниями. Его собственный план уже реализовывался. И он хотел еще некоторое время действовать в одиночку.

— Я поддерживаю это решение, — заявила Херазад. Ее заявление означало то, что Круг большинством голосов принял это предложение.

Расследование подтвердит то, что они уже знали, что выявили доказательства Бурелл. Все, что угодно, дабы оттянуть момент признания истины.

Глаза Блейлока сузились. Ответ Келла расстроил его даже больше, чем слова Элрика. Келл не успел вернуться на свое место, как Блейлок встал, бросая ему вызов:

— Келл, ты живешь на Зафране 7, рядом с Зафраном 8. Разве ты не замечал там никаких признаков подозрительной активности? Очевидно, что такие массированные перемещения должны были затронуть и Зафран 7. Могут ли Тени быть той угрозой, о которой говорил Элизар?

Келл бросил взгляд на Блейлока:

— Я слышал разговоры.

Взмахом руки он отмел все дальнейшие разговоры на эту тему.

— Но не видел никаких свидетельств подобного.

Элрик заметил, что внимательно отслеживает состояние организма Келла. Никогда раньше он не делал ничего подобного. Конечно, Келл в совершенстве контролировал свое тело, и сканирование ничего не дало. Но сам факт того, что Элрик пошел на подобное, являлся доказательством его растущих сомнений. Одно обсуждение возможности возвращения Теней уже породило среди них несогласие и споры. И это было только началом хаоса.

— Что касается Элизара, — сказал Келл, — он выступил по собственной инициативе и от своего имени.

Блейлок медленно сел.

Келл взглянул поверх их голов.

— Сейчас мы должны обсудить миссию на Зафран 8 и решить, кого мы направим для выполнения этого задания. Элрик и Бурелл, вы представили нам эту информацию. Кого бы вы рекомендовали?

Келл сел.

«Рекомендуй меня», прочел Элрик сообщение Бурелл.

Элрик знал, что Круг никогда не согласится с этим, хотя Бурелл, несмотря на ее болезнь, являлась лучшей кандидатурой для выполнения этого задания. Она была слишком противоречивой фигурой для того, чтобы Круг избрал ее. К тому же в случае выбора Бурелл ненужность этой миссии станет еще более очевидной. Зачем посылать ее собирать доказательства, которые она уже собрала? Тем не менее, он должен предложить ее кандидатуру, ведь в противном случае она сама сделает это.

— Бурелл была бы рада продолжить свое расследование, теперь от имени Круга. Зафран 8 — ее место силы. Она глубоко связана с ним, имеет зонды во всех районах планеты, представляющих интерес, обладает полезными источниками информации. Ее присутствие там — явление обычное и не привлечет внимания.

— Полагаю, что мы уже достаточно расспросили Бурелл, — сказала Инг-Ради, ее узкие длинные зрачки избегали встречи с глазами Бурелл и Элрика. — Я присоединюсь к Келлу и поблагодарю ее за проделанную работу. Возможно, удастся собрать больше информации, если использовать иные методы.

— Однако было бы мудро поручить эту миссию Изабель, — сказал Келл. — Она не привлечет внимания.

Элрик осознал, что неопытному магу потребуется больше времени на сбор информации.

«Не желаю, чтобы ее втягивали в это!» — прочитал Элрик послание Бурелл.

«Сделаю все, что смогу», — ответил он.

Элрик обдумывал, не предложить ли ему себя, но он знал, что будет неприемлемой кандидатурой. Член Круга, как и любой другой могущественный маг, вызовет подозрения у возможных наблюдателей.

— Конечно же, ей потребуется помощник, — продолжала Инг-Ради.

— Я предлагаю отправить Элизара, — предложил Келл. — Раз уж он живет поблизости, дружеский визит не покажется неуместным.

Отслеживание состояния Келла не показало никаких серьезных отклонений, но Элрик неожиданно испугался. Такого ощущения он не испытывал долгие годы. Келл хочет обеспечить контроль над доказательствами, которые будут представлены Кругу. Ранее Элрик сказал Блейлоку: «Я доверяю Келлу. Вот и все». Не ошибся ли он тогда? Не было ли ошибочным его видение вселенной, всю жизнь определявшее его поступки?

Блейлок встал.

— Элизар ранен, и ему необходимо время для выздоровления. — Он произнес это тоном, не оставляющим никому возможности с этим поспорить. — Мы проглядели очевидного кандидата. Я говорю о Галене. Мы собирались отправить его на задание сразу после инициации, на задание, которое будет опасным для него, чтобы проверить его реакцию. Это задание кажется мне идеальным вариантом.

Суровое лицо Блейлока повернулось к Элрику. Блейлок желал изгнания Галена. Теперь, когда Гален стал магом, Блейлок хочет сделать его первой жертвой войны.

— Как друг Изабель, он может прилететь в гости так же легко, как и Элизар. Мы можем даже допустить утечку информации о болезни Бурелл, тогда Гален будет направлен для того, чтобы помочь ей.

Инг-Ради кивнула.

— Я согласна. Если второй маг будет новичком, как Изабель, это вызовет меньше подозрений. И, если Гален опасен для магов, мы должны выяснить это сейчас. До того, как он войдет в полную силу мага.

Элрик видел, что Херазад готова согласиться с остальными. Она считала эту миссию ненужной, и ей было безразлично, кто именно будет послан. И ей не было никакого дела до того, что первым магом, кому придется встретиться с Тенями, будет Гален. И ей было безразлично, останется ли он в живых или нет.

— Подождите, — Элрик шагнул вперед. — Возможно, это задание будет самым важным из всех, с которыми маги сталкивались за прошедшую тысячу лет. Нельзя посылать новичков туда, где требуются опытные маги. Я могу, замаскировавшись, отправиться на Зафран 8. Никто не поймет, что я — маг. Мне известны доказательства Бурелл. Я смогу быстро и незаметно выяснить то, что необходимо нам. Меня не обнаружат.

Инг-Ради наклонила голову, и в разрезе ее рта Элрик смог прочитать жалость.

— Если там находятся Тени, то они, возможно, сумеют проникнуть сквозь твою маскировку. Тогда они выяснят, что расследованием занимается член Круга. Мы не можем пойти на такой риск.

— Я согласна с предложением отправить Галена и Изабель, — сказала Херазад.

Таким образом, Круг большинством голосов принял решение.

«Они заполучили обоих наших детей», — написала Бурелл.

— Давайте отправим их немедленно, — предложил Блейлок, — еще до окончания ассамблеи. Мы можем пустить слух, что Бурелл стало хуже, и она возвращается к своему месту силы.

Херазад и Инг-Ради согласились.

— Хорошо, — произнес Келл. — Элрик, ты объяснишь Галену и Изабель их задание?

У Галена не будет времени на то, чтобы привыкнуть к своим имплантантам. На то, чтобы улучшить свой контроль до того, как он столкнется с опасностью. Элрик кивнул.

— Посмотрим, что они обнаружат.

Пока Круг проводил церемонию закрытия совещания, Элрику поступило послание от Блейлока: «Ты не можешь избавить Галена от неминуемого испытания».

Элрик быстро составил ответ: «Вы посылаете против Теней его, только из кризалиса»[1].

«Он вполне в состоянии постоять за себя».

«Если он это сделает, вы вычистите его».

«Если он применит насилие там, где в том не будет необходимости, или применит запрещенное ему заклинание, то да. Это испытание справедливо. Ты полагаешь, что он не справится?»

Элрик подал руку Бурелл и помог ей покинуть комнату. Она наклонилась к нему и тихо прошипела:

— Они все ублюдки. Все.

— Ночью там холодно, — сказал Элрик. — Ты захватил пальто?

Гален, продолжая собирать дорожную сумку, оглянулся через плечо. Элрик странно вел себя.

— Да.

Он положил в сумку пальто, балахоны, брюки, рубашки, нижнее белье, туалетные принадлежности; упаковал свой ноутбук и коробочку с инфокристаллами; захватил вещички, которые могут помочь ему при создании простых иллюзий; карту-отмычку, подаренную Олвином, которая должна была открыть любую дверь; микроскопические зонды, сделанные собственноручно, и зонды Цирцеи на случай, если его собственные не сработают должным образом; и еще кучу всякой всячины просто на всякий случай. В довершение всего он загрузил в свой биотек все программы, которые показались ему хоть немного полезными, для облегчения доступа к ним. Гален набрал слишком много вещей. И, вместо того, чтобы исправить ошибку ученика, что было в обычае Элрика, тот поощрял его взять еще больше.

Возбуждающий поток энергии от имплантантов вызывал у Галена зуд по всему телу. Он осмотрел свою комнату. Помимо кризалиса, на полках, где хранились результаты его прошлых работ, различные детали и химические реактивы, он не заметил ничего, что казалось бы необходимым. Маленькая, сплетенная из травы, коробочка лежала на самой нижней полке в углу комнаты. Гален взял ее, положил в сумку.

— Ты берешь кольцо? — спросил Элрик.

— Я поместил в него один из моих зондов. Я подумал, может быть, сумею хоть как-то использовать его.

После того, как Элрик сказал ему, что он избран Кругом для выполнения этого важного задания, Гален просидел всю прошлую ночь, оцепенело уставившись на кольцо. Кольцо отца, изготовленное его матерью. Кольцо было частью его самого. Той частью, от которой он прятался. Сейчас он был магом, как и они. Хотя он предпочел бы больше никогда не видеть этого кольца, может быть, настало время перестать прятаться.

Гален перепробовал различные уравнения, отдавая кольцу разнообразные команды, которые позволили бы ему выполнять те задания, что выполнял его отец и получить доступ к собранным отцом данным. Но кольцо не реагировало на команды. Подобно зондам Элрика, к которым мог получить доступ лишь он сам и те, кто знал его код, кольцо было запрограммировано отвечать только на запросы его владельца — отца Галена. Со странным чувством облегчения, Гален, в конце концов, сдался и добавил в кольцо свой собственный зонд. К этому зонду имел доступ лишь он сам.

Маги научились делать очень маленькие и хитроумные зонды. Для зондов не требовалось биотека таратимудов. Но по сравнению с зондами, которые могли скрытно наблюдать за окружающим пространством и записывать информацию, кольцо было довольно громоздким устройством. На данный момент можно было изготовить зонд размером с пылинку. Зонды, изготовленные Цирцеей и некоторыми другими магами, могли прицепляться к любой поверхности или двигаться к хорошо освещенным местам, или исполнять другие приказы. Кольцо было намного более подозрительным и совсем непрактичным. Тем не менее, возможно, он сможет найти для кольца какое-нибудь применение.

Гален силой заставил свой переполненный чемодан закрыться и защелкнул замки.

— Тебе понадобится еще кое-что, — сказал Элрик.

— Сюда больше ничего не влезет, — ответил Гален, поворачиваясь к Элрику.

На раскрытой ладони Элрика лежал посох. Во время приветственной церемонии, завершающей ассамблею, каждый из бывших учеников получал посох или другой подарок от своего учителя как признание того, что теперь он является посвященным техномагом. Элрик кивнул.

Посох был чуть более метра в длину, глянцевито-черный, с филигранно выгравированными контурами. Он удобно лежал в руке Галена: теплый, гладкий, превосходно сбалансированный. У Галена будто выросла еще одна конечность.

— Соединение, — скомандовал Элрик.

Гален взглянул на кризалис, лежавший в канистре на его столе, и заметил, что на кончике «хвоста» кризалиса не достает кусочка. Элрик встроил фрагмент кризалиса в посох, превратив посох в частицу Галена, в его продолжение. Посох представлял собой комбинацию биотека таратимудов, которая подпитывала его энергией и обеспечивала связь с техномагом, и технологий, уже доступных ордену, — с помощью этих технологий они встраивали в посох различные устройства.

Гален закрыл глаза и сосредоточился на посохе. Визуализировал уравнение соединения.

Посох пробудился, эхом ответив на заклинание. Гален ощутил слабые энергетические колебания. Имплантанты эхом отразили вибрацию посоха, а посох, в свою очередь, эхо имплантантов. Эхо убыстрялось, становилось все сильнее и отчетливее, отражалось, подобно биению языка колокола, постепенно учащаясь. Мысли Галена путались. Он не знал, сможет ли подчинить себе посох. Необузданная энергия могла вырваться. И Элрик мог пострадать. Он не мог разочаровать Элрика. Галену необходимо найти способ это предотвратить. Гален не может этого допустить. Но что будет, если он не выполнит задания Круга? Если он провалится? Однажды он уже провалился. Изабель, скорее всего, не любит его. Как может она любить его? Как он сможет справиться с этим?

И что с ним происходит?

Энергия кризалиса объединялась со скрытой энергией биотека и создавала нервный импульс, подобный резкому всплеску адреналина в крови. Он читал об этом эффекте — парралелизме и знал, что со временем техномаг привыкал к этому эффекту.

Гален медленно и осторожно представил в уме ряд чисел. Упорядоченность прогрессии породила эхо, успокоившее его. Вибрация осталась, но ее интенсивность уменьшилась.

Теперь посох был частью его, его новой конечностью. Перед его мысленным взглядом появилось обычное для техномагов меню. Гален изучил его. При помощи посоха можно было контролировать энергию, удерживать и направлять ее по определенным каналам. Посох мог вести наблюдение и запись происходящего. В случае необходимости посох мог самоуничтожиться.

Гален закрыл глаза, осторожно визуализировал уравнение разделения. Связь прервалась, вибрация стихла. Его «конечность» заснула.

Однако поток скрытой энергии от имплантантов ощущался сильнее, чем прежде. Гален понял, что начал привыкать к этому. Сейчас, приспособившись, он начал понимать, насколько сильной была эта энергия, связь была глубже и тоньше, чем с кризалисом, который быстро стал его частью. Поток энергии от имплантантов был мощным и постоянным, биотек мгновенно реагировал на команды. Неудивительно, что между магами столь часто случались стычки. Он должен был постоянно контролировать биотек.

— Со временем ты привыкнешь к посоху, — сказал Элрик.

Гален кивнул, держа гладкий спящий посох подальше от себя.

— Спасибо.

— Ты поймешь, что в большинстве случаев посох не является необходимым, однако он очень полезен тогда, когда существует необходимость в создании изощренного канала передачи энергии.

Гален заметил на лице Элрика знакомое натянутое выражение, но за ним скрывалось что-то еще. Когда он говорил, челюсть Элрика почти не двигалась. Гален раньше замечал за Элриком подобное, когда тот злился. Но сейчас Элрик не злился, по крайней мере, Гален так не думал.

Галену внезапно показалось странным, что Элрик, который неукоснительно придерживался обычаев техномагов, который убеждал Галена, что тот не может начать работу со своим кораблем до тех пор, пока не станет магом, с такой легкостью подарил ему посох до официальной церемонии, совсем как Келл — Элизару.

— Ты хочешь меня избаловать? — спросил Гален.

— Если хочешь, я могу его забрать.

— Нет-нет.

Гален взял свой чемодан и глянул в окно.

— Твоя подруга хотела попрощаться.

— Я же сказал ей, когда улетаю.

— У нее свой взгляд на вещи. Она может встретиться с нами у корабля. У нас нет времени на задержки.

Гален в последний раз оглядел свою комнату, кивнул. Он должен вернуться через несколько недель, хорошо бы до конца ассамблеи, которая должна завершиться в конце года по земному календарю. Но он вернется начинающим техномагом, а не учеником. Потом он начнет отдаляться от Элрика, искать свое собственное предназначение, искать место для своего места силы. Гален подумал, что это путешествие станет первым шагом на этом пути. Он впервые покидал Элрика с тех пор, как тот взял его к себе жить одиннадцать лет назад. Все изменилось.

Гален вышел вслед за Элриком из дома и, пока они шли через поле, Гален периодически оглядывался на медленно исчезающий в тумане скромный каменный домик.

— Я просмотрел данные, собранные Бурелл. Они показались мне абсолютно убедительными.

Элрик нахмурился.

— Необходимо собрать неоспоримые доказательства. Те, которые не оставят места сомнениям. Которые докажут, что за этой миграцией, за перемещением к Пределу различных существ и ресурсов стоят Тени. Потому что если останутся хоть малейшие сомнения в этом, некоторые будут упрямо цепляться за них.

— Я добуду доказательства. Я не подведу Круг.

«И я не подведу тебя», — подумал Гален.

— Ты читал древние тексты. Тени предпочитают работать тихо, незаметно для остальных. Они ищут тех, кто будет выполнять их распоряжения. Они так хорошо скрываются, что мы очень мало знаем о них и том, на что они способны. — Элрик взглянул на него. — Об их способностях нам известно лишь то, что они велики. Быть может, они сумеют обнаружить присутствие мага или засечь энергию его заклинаний. Возможно, у них даже есть приемы защиты от наших заклинаний.

— Но ты считаешь, что все-таки можно собрать доказательства.

— Да, это возможно. Тому, кто действует очень хитро и тонко. Ты должен отследить ниточки от марионетки к хозяину.

Галену хорошо были известны собственные слабости. Он был сообразителен, но образ его мышления был чрезмерно методичен, прямолинеен. Хитрость и утонченность не были его сильными сторонами, и Элрику хорошо известно об этом.

— Ты говорил, что для выполнения этого задания Круг искал сверстника Изабель, кого-нибудь, кто не привлечет внимания. Но ты не сказал, почему Круг выбрал именно меня.

— Предпочтения Круга — его дело.

Снова Гален заметил стиснутую челюсть, злость в выражении лица Элрика. Но злился учитель не на него, а на Круг.

Они дошли до корабля Бурелл. Гален положил свой чемодан и посох. В отдалении он заметил оранжевое пятно, мелькнувшее в тумане. Пятно двигалось к ним. Элрик повернулся к нему, гневное выражение исчезло с его лица. Глаза мага были широко раскрыты, губы сжаты в тонкую, прямую линию.

— Помни, что самые мудрые маги действуют так, что никто и не догадывается об этом. Будь готов ко всему. Манипулируй восприятием окружающих. Всегда сохраняй контроль над ситуацией. Действуй осмотрительно. И будь осторожен.

Гален кивнул, не зная, как реагировать на беспокойство Элрика.

— Хорошо.

Гален понял, что Элрик не хочет, чтобы он летел. Элрик не уверен, что он успешно выполнит задание.

Потом он услышал крик Фа:

— Гале! Гале!

Элрик отошел, чтобы поговорить с вышедшей из корабля Изабель.

Перед Галеном возникла запыхавшаяся Фа.

— Я думала, что ты улетел.

— Пока нет, — ответил Гален. — В любом случае, я улетаю ненадолго. Я скоро вернусь.

— Скоро — это когда?

Гален взглянул на Элрика.

— Скоро — это позже, чем завтра, и раньше, чем долго.

— Когда?

— Жди меня, — сказал Гален, глядя на нее, — и увидишь.

Она быстро нахмурилась.

— Что у тебя за ухом?

Фа показала пальцем, и Гален нагнулся, чтобы она смогла дотянуться до него.

Фа протянула руку к его лицу и разжала ладонь. На ладони лежала сплетеная из травы звезда.

— Странное место для звезды, — сказала Фа и вручила ее Галену. На сей раз он не заметил, как она достала предмет из кармана.

— Спасибо, — ответил он. У Галена не было ничего, чтобы подарить Фа. И сейчас он понял, что должен сделать. Она не верила в то, что он вернется. Она будет беспокоиться каждую ночь, и ждать его каждый день. Она будет чувствовать себя лучше, если у нее будет что-то, принадлежащее ему, что-то, что будет залогом его возвращения. Тут Гален понял, что именно ему надо подарить. Подумав об этом предмете, Гален испытал чувство облегчения. С Фа оно будет на своем месте. От обладания им Гален испытывал дискомфорт. Прошлой ночью он достал кольцо. Если он подарит кольцо, то ему не нужно будет прятаться от самого себя. И Галену показалось, что сейчас, когда он улетает, будет правильно провести ритуал, обратный тому, что они проделывали много раз. Не она подарит ему кольцо, а он ей.

Он сжал звезду в ладони, визуализировал уравнение, создающее образ звезды, потом подбросил фальшивую звезду в воздух.

— Она улетает. Лови ее, Фа.

Фа побежала вдогонку, и Гален направил звезду за спины Элрика и Изабель. Быстро открыл чемодан, вытащил кольцо из коробочки и снова закрыл чемодан. Воспроизвел заклинание, необходимое для получения доступа к зонду в кольце через крошечный передатчик, встроенный в него. Добавил кольцу новую программу. Держа в руке кольцо, Гален направил иллюзорную звезду назад, к себе. Фа побежала следом, протягивая вверх руки. Неожиданно звезда понеслась вниз, Гален протянул руку и сделал вид, будто поймал ее.

Фа скептически отреагировала на это:

— Странный ветер.

— Великой магией нельзя злоупотреблять, — сказал Гален, держа кулак перед собой. — Ее можно использовать лишь при серьезной необходимости.

Теперь Фа смотрела на его руку с огромным интересом.

— Тот, кто владеет таким предметом, должен быть мудр. Он не должен обращаться к нему по пустякам.

Фа подошла поближе, переводя взгляд с кулака на лицо Галена.

— Если она не станет злоупотреблять этим, то оно всегда будет наблюдать за ней. И, если возникнет серьезная необходимость, то пусть она трижды произнесет мое имя, и я приду.

Фа мечтательно, с надеждой взглянула на него. Пока Фа смотрела на его лицо, Гален опустил кольцо ей в карман и снова быстро сжал кулак.

— Произнеси эти слова сейчас и больше никогда не говори, пока не придет время.

Гален активировал записывающее устройство зонда.

— Гале! Гале! Гале! — прокричала Фа.

Элрик взглянул в их сторону.

Гален ввел запись ее слов в программу. Теперь, если она произнесет эти слова, он узнает об этом.

— Береги его.

— Да, да.

— И не злоупотребляй им.

— Да!

Гален разжал кулак. На ладони ничего не было.

— Ах! — вскрикнула Фа.

— Что? — сказал Гален. — Где оно?

Гален наклонился, стал искать что-то на земле.

Фа наполовину возбужденно, наполовину обеспокоено наблюдала за ним.

— Оно у тебя? — спросил Гален.

Фа нагнулась было, потом остановилась, положила руку на карман. На ее лице появилось выражение изумления. Опустила руку в карман, вытащила кольцо.

— Ох!

Как его мать подарила это кольцо отцу, он подарил его Фа. Освободившись, наконец, от кольца, Гален испытал чувство огромного облегчения.

Гален выпрямился, взял чемодан и посох. Фа взглянула на него, потом на чемодан, ее лицо омрачилось. Она побежала прочь. Гален наблюдал за тем, как ее оранжевый джемпер исчезал в тумане.

Гален подошел к Элрику и Изабель. У Изабель он заметил маленький золотой амулет: око, окруженное изогнутыми языками пламени. На каждом из них был выгравирован символ. Гален гадал, не был ли этот амулет подарком Бурелл, так же, как его посох был подарком Элрика.

— Бурелл внутри, — произнес Элрик. — Она готова.

Гален кивнул, Изабель по трапу начала подниматься на борт корабля.

— Ежедневно связывайся со мной, — продолжал Элрик. — Я буду информировать Круг о результатах ваших поисков.

— Ясно.

Гален уже собирался шагнуть по трапу, когда Элрик крепко обнял его. Гален неуклюже замялся, стремясь сохранить равновесие, держа в руках посох и чемодан. Он испытывал дискомфорт от близкого контакта. Он не мог припомнить того, чтобы Элрик обнимал его, даже в день гибели его родителей. За все одиннадцать лет Элрик лишь несколько раз клал руку ему на плечо. Гален рос, привыкая к тому, что другие скупо выражают свои эмоции, и привык не показывать своих. Для него так было лучше.

В знак приветствия или прощания, Элрик, конечно же, обнимал других магов. Но это было равнозначно дружескому рукопожатию. Гален подумал, что это объятие значило намного больше, несло в себе эмоции, которых он не хотел признавать.

Элрик мягко произнес:

— Помни выговор Круга.

Гален удивленно отшатнулся. Почему Элрик сказал это здесь и сейчас? Элрик знал, что Гален поклялся подчиняться Кругу, сохранять контроль, никогда не накладывать и не разглашать заклинание уничтожения. Гален подумал о Круге и Элрике, которые дали ему второй шанс, потому что они верили, что он справится. Неужели Элрик боялся, что он не справится?

Гален попятился и опустил руки по швам:

— Обязательно, — сказал он.

Элрик кивнул. Гален повернулся и поднялся по трапу на борт корабля. Изабель указала ему место в простом темном помещении внутри корабля, и менее чем через минуту корабль начал взлет. Странное чувство овладело Галеном — он впервые покидал Суум без Элрика. Как будто он забыл что-то очень нужное.

Гален визуализировал уравнение, посредством которого он мог получить доступ к одному из зондов Элрика, код к которым дал ему наставник. К зонду, находившемуся с западной стороны обширного круга из валунов, обозначавшего границы места силы Элрика. Зонд запросил пароль, Гален ввел его. Перед мысленным взором Галена возникло изображение. Равнина, простиравшаяся в сторону моря, туман, сверкающий в лучах утреннего солнца.

И на этой равнине, окутанный туманом, одиноко стоял Элрик.

Глава 8

— Перед тем, как я позволю тебе войти, — сказала Бурелл, стоя перед дверью, — мне нужны гарантии.

— Я даю их.

— Я не знала, что вернусь вместе с гостем. Я могу устроить так, что ты поживешь в другом месте, но это будет очень неудобно, и я буду все время беспокоиться о тебе.

Гален кивнул, надеясь, что в дальнейшем она пояснит свою просьбу.

Бурелл вздохнула, поняв, что Гален до сих пор не осознал, зачем это надо.

— У меня есть… кое-что… не предназначенное для чужих глаз. Ты должен дать мне слово, что никому не расскажешь о том, что увидишь.

Ее исследования, понял Гален. Должно быть, Бурелл продвинулась намного дальше, чем думали другие маги, и, если о ее работе станет известно, многие начнут осуждать ее.

— Даю слово. Никому.

— Хорошо.

Она протянула руку, и дверь в ее жилище отворилась.

— Добро пожаловать.

Бурелл вошла первой, вернее, въехала в кресле на колесах — иллюзии, которую она создала после того, как ее корабль занял свое место в частном ангаре космопорта. Она согласилась придерживаться легенды, что Гален прилетел с ними из-за ее плохого самочувствия. Но она не желала, чтобы люди, которые повстречаются в порту и по дороге к дому, видели ее истинное состояние. Гален до сих пор сам не видел Бурелл такой, какой она была на самом деле, хотя ему было известно от Изабель, что ее мать серьезно больна. Путешествие на Суум сильно ухудшило ее состояние. Изабель надеялась, что возвращение Бурелл к месту силы улучшит ее здоровье.

В порту Бурелл сменила свою обычную эффектную внешность на иллюзию мертвенной бледности, слежавшихся грязных волос и невыносимого запаха. Проходя таможню, Гален заметил, что запах сделал свое дело: таможенники оставили ее в покое и разговаривали с Изабель шепотом. Бурелл с удовольствием играла свою роль. По пути домой в вагоне монорельса она так кашляла, что, казалось, вот-вот умрет.

Гален последовал за Бурелл, Изабель вошла последней и закрыла за ними дверь. Гален испытал облегчение оттого, что запах, исходящий от Бурелл, мгновенно исчез вместе с бледностью и грязными волосами. Бурелл выглядела вполне здоровой в своем облегающем красном платье, ее короткие черные волосы были уложенны в сложную прическу. Взамен инвалидного появилось желтое кресло, плавающее в полуметре от пола.

— Прошу прощения за беспорядок, — сказала Бурелл, направляясь к экрану, висящему на дальней стене.

Квартира Бурелл отличалась от простого, в спартанском стиле, дома Элрика настолько, насколько это было вообще возможно. Гостиная, служившая одновременно кухней, была просторной, но очень захламленной. Засаленный кожаный диван и несколько хаотично расставленных кресел, на которых были навалены коробки, газеты, журналы, детали приборов, трубки и другие непонятные предметы. Вперемешку с мебелью, типичной для гостиной, в комнате было множество разнообразных сложных приборов. Гален узнал мюонный микроскоп, обработчик изображений, синтезатор последовательностей генов, портативный магнитно-резонансный визуализатор, амплитудный усилитель, и компактный ускоритель частиц. На полу валялись коробки и кипы папок с результатами экспериментов, и Галену пришлось лавировать между ними, чтобы пересечь комнату. Единственным намеком на то, что когда-то эту комнату пытались украсить, были цветные гобелены на стенах. Гален догадался, что это, должно быть, Изабель выткала их, так же как узор на балахоне Элрика и ковер, на котором они устраивали пикник.

Гален всегда поддерживал в своей комнате идеальный порядок. Беспорядок ужаснул его. Неутихающий поток энергии от имплантантов усиливал дискомфорт.

Сзади к нему подошла Изабель.

— Ты можешь остановиться в моей комнате. Первая дверь.

Она указала на узкий коридор слева от них. Гален, сообразив, как пройти через захламленную гостиную, направился туда. Изабель последовала за ним.

Ее комната являла собой маленький островок порядка среди хаоса. Ткацкий станок занимал дальнюю половину комнаты. Простая кровать, покрытая покрывалом из грубой шерсти, стояла вдоль правой стены. Над кроватью — несколько полок с мотками пряжи разных цветов и различными материалами. Мотки располагались странным симметричным узором, которого Гален не мог понять. На каждой стене висели гобелены, на полу лежал ковер.

Изабель открыла шкаф, в его правой части находился ряд выдвижных ящиков. Она вытащила пару свитеров из верхнего ящика и переложила в нижний.

— Ты можешь положить некоторые свои вещи сюда и повесить в шкаф то, что тебе понадобится.

На перекладине висело несколько черных балахонов и пара простых платьев.

Он ни разу не жил у кого-либо дома. Когда они с Элриком путешествовали, то, обычно, ночевали на корабле. А когда не могли сделать этого, то жили в отеле. Жить в комнате Изабель казалось Галену ужасным вторжением в ее личную жизнь.

— Я могу остаться на корабле, — предложил Гален.

За несколько дней полета брови Изабель начали расти заново и сейчас, когда она нахмурилась, сошлись у переносицы.

— Для нас будет безопаснее держаться вместе. Помимо того, этот дом крепко связан с местом силы Бурелл, находящимся под ним. Здесь нам легче всего получать информацию о том, что происходит в других частях планеты.

Казалось, Изабель слегка рассердилась, и Гален понял, что ляпнул что-то не то.

— Мне ненавистна мысль о том, что я выгоняю тебя из собственной комнаты.

— Все нормально. Я поживу с Бурелл. Я часто бываю нужна ей по ночам, к тому же Бурелл устала от путешествия, и мне самой будет спокойнее, если я буду рядом с ней.

Она взглянула в сторону гостиной, нервно сплетая пальцы. Гален попытался представить себе, что было бы, если бы Элрик серьезно заболел. Подобное было трудно представить, потому что Элрик никогда не болел. Однако спустя много лет настанет время, когда возраст возьмет свое, и органеллы не смогут поправить дело.

Гален попытался отвлечь ее:

— Твой амулет. Ты можешь установить связь с ним?

Изабель улыбнулась, прикоснулась к кольцу.

— Да. Как и ты со своим посохом, полагаю. Бурелл сделала его для меня.

После этих слов на ее лице снова появилось обеспокоенное выражение:

— Можешь оставить здесь свои вещи, — сказала она и пошла в гостиную.

Гален опустил на пол чемодан, поставил посох в угол и последовал за ней.

— Вы готовы взяться за работу? — спросила Бурелл. — У меня есть кое-какое оружие, и я поделюсь с вами его секретами.

Ее желтое кресло зависло в воздухе напротив большого экрана, встроенного в стену. Экран был разделен на двенадцать прямоугольников, каждый из которых демонстрировал различное изображение. Изабель встала с одной стороны экрана, Гален, перешагнув через всякую всячину, встал позади нее. Отрастающие волосы подчеркивали элегантную форму ее головы и изящную шею. Гален споткнулся о корзину с инфокристаллами и чуть не опрокинул ее.

Бурелл повернула к ним голову, но совсем немного, словно была ограничена в своих движениях. Краем глаза она взглянула на Галена.

— Как хорошо известно Изабель, я тщательно охраняю свои секреты. Вы уже ознакомились с собранными мной доказательствами. Раз уж вы будете продолжать мою работу, я научу вас некоторым своим методам сбора данных.

В течение следующих нескольких минут Бурелл обрушила на них поток информации. Они получили допуск к некоторым ее информационным системам. Бурелл продемонстрировала им обширную сеть зондов, установленных в общественных местах и частных владениях, в приличных и в неприличных местах. Ее зонды были в космопорту, в резиденции губернатора, в домах министров, в складах и цехах, в игорных домах. Даже в украшении на пупке самой популярной в порту исполнительницы танца живота.

Бурелл указала на те из них, которые могли бы оказаться наиболее полезными, потом продемонстрировала записи, касающиеся прибытия и отбытия кораблей и перемещения пассажиров и грузов. Поделилась именами тех, кто предоставлял ей полезную информацию: вольно или невольно.

— Последнее, но отнюдь не бесполезное. Гален, позволь представить созданного мной небольшого компьютерного демона. Это он нашел способ добраться до архивов космопорта и предоставить мне всю содержащуюся в них информацию. Он будет вам очень полезен. Он — упорный работник и недурно выглядит. Джонни?

Большой экран потемнел, в его центре возникла мужская фигура. Опустилась на колено, склонила голову.

— Я к вашим услугам, чародейка.

Он встал. На нем не было ничего за исключением красных плавок. Фигура культуриста с огромными руками и ногами, и прорисованным прессом.

— Приветствую тебя, дочь чародейки.

Изабель кивнула, слегка улыбнувшись.

— Ты обнаружил что-нибудь, Джонни? — спросила Бурелл.

— «Кхакхата» прибыл вчера. Согласно портовым записям, он следует к последней, ближайшей к Пределу, зоне перехода нашего направления. Корабль простоит в порту четыре дня, потом продолжит свой путь. Команда состоит из нарнов, они остановились в отеле «Штраус». «Кхакхата» — транспортник, его груз: тяжелая строительная техника и оборудование. Но, по крайней мере, в нескольких грузовых трюмах перевозятся пассажиры. Я не смог раздобыть никакой информации о них. Они не покидали корабля.

Галену показались знакомыми лицо и голос Джонни. Присмотревшись, он заметил, что голова и тело компьютерного демона не подходили друг другу. Лицо имело нормальный человеческий вид, не вяжущийся с лишенным жировой прослойки телом культуриста, и чуть более светлый оттенок кожи.

Джонни сообщил о других кораблях, прилетевших и улетевших за время отсутствия Бурелл. Закончив, он снова опустился на колено.

— Благодарю тебя, Джонни, — произнесла Бурелл.

— Не стоит благодарности, чародейка.

— До свидания, Джонни, — попрощалась Изабель.

Джонни исчез, на экране появилось прежнее изображение.

— Его лицо… — начал Гален.

— Он красив, не так ли? Тело Тудора Пуентеса, чемпиона по бодибилдингу среди людей. А лицо и голос принадлежат военному, я видела его в новостях, и он мне понравился. Капитан Космофлота Земного Содружества Джон Шеридан.

В новостях его называли героем Минбарской войны. Гален припомнил характеристику, данную Шеридану Элриком: «достойный человек, сражавшийся в гнусной войне». А Бурелл добавила его голову к телу культуриста. Гален, должно быть, выглядел несколько ошарашено, потому что Бурелл усмехнулась.

— Даже старухам нужны развлечения.

— Бурелл, — сказала Изабель, — почему бы тебе не показать ему отель «Штраус»?

— Да-да.

Изображение на экране изменилось.

— Мы с Изабель часто бываем в этом отеле. Большинство тамошних постояльцев — члены экипажей кораблей и торговцы. Некоторое время я даже занималась предсказанием судьбы постояльцев в холле отеля. Это отличный метод сбора информации.

На экране возникали изображения вестибюля, холла, ресторана и различных номеров отеля. Бурелл быстро меняла их.

— В основном я работала, не выходя из дома, наблюдая с помощью зондов и слушая сплетни управляющего отеля Кадмуса Уилкокса. Он простофиля, но наблюдателен, один из тех немногих, кто заметил, что за последние несколько месяцев кое-что здесь изменилось.

Бурелл оперлась ладонями о подлокотники кресла, приподнялась, чтобы изменить позу.

— Он связался со мной за несколько недель до ассамблеи и умолял наложить на отель защитное заклятие. Он боялся некоторых опасных на вид клиентов. Я послала Изабель разместить в отеле зонды, сенсоры и звуковые генераторы. Естественно, мы сказали Кадмусу, что Изабель необходимо для наложения заклятия зайти в каждую комнату отеля.

Система настроена таким образом, что выстрел из PPG или использование другого сложного оружия включит акустические генераторы, а создаваемые ими звуковые волны достаточно мощны, чтобы вызвать вибрацию внутренних органов у большинства разумных видов, парализовать их, вызвать спазмы и усиленную перистальтику кишечника. Конечно, Кадмус перегибает палку, я не думаю, что его постояльцы захотят привлечь внимание к себе. Но так ему лучше спится по ночам, а у меня там появилась более совершенная система для сбора информации.

Изабель указала на одну из секций экрана.

— Смотрите — нарн.

Зонд, установленный в одном из номеров, передал изображение нарнийки, стоящей перед зеркалом. У нее был мрачный вид. Ее переносицу пересекал бледный шрам.

— Хотелось бы знать, о чем она думает, — сказала Изабель.

В течение секунды Бурелл нашла свой архив по нарнской транспортной организации и, поместив базу данных рядом с изображением нарнийки, просмотрела ее. Нарнийку звали Г'Лил, и она была старшим помощником на «Кхакхате».

— Интересно, — произнесла Бурелл, постукивая по губам вытянутым указательным пальцем.

Изабель прочитала досье на Г'Лил:

— Она служит на транспортниках семь лет. Несколько месяцев назад перешла на работу в инопланетную транспортную компанию, базирующуюся на Стаботе 5. Где это?

— Я сталкивалась с этой компанией раньше, — сказала Бурелл. — Они осуществляли кое-какие перевозки, за которыми я проследила. Стабота 5 наводит на определенные мысли. На этой планете ничего нет, кроме колонии нудистов-дрази. Тамошняя транспортная фирма — всего лишь перевалочный пункт. Я не смогла проследить истинный источник сигнала, что наводит на мысль о том, что там не обошлось без очень сложной технологии.

Изабель продолжила чтение досье:

— Ее жалование возросло втрое, не считая премиальных. Ближайшие родственники — родители, живущие на Нарне. Они в случае чего получат ее страховку.

Г'Лил подошла к двери номера. За дверью стояли несколько нарнов, пребывавших в веселом расположении духа. Бурелл включила звук. Нарны обменялись репликами на родном языке, и Г'Лил вышла с ними из номера.

— Ты говоришь по-нарнски? — спросила Бурелл.

— Нет, — ответил Гален.

— Ты должен его выучить. Но, пока что ты должен хотя бы понимать их речь. Изабель, дай ему программу.

Изабель сложила вместе сильные, изящные руки, ее пальцы слегка зашевелились. Гален обнаружил, что получил сообщение. Оно содержало несколько слов на нарнском, и прикрепленный файл с программой-переводчиком. Он вошел в программу и перевел сообщение. Оно гласило: «Я тоже не говорю по-нарнски».

Время полета с Суума Гален потратил на изучение всей известной информации о Тенях и сведений, собранных Бурелл на Зафране 8. Он не думал, что изучение нарнского языка станет приоритетной задачей.

С помощью программы-переводчика он мог переводить тексты и разговоры, перевод возникал перед его мысленным взором. Это было не так хорошо, как знание языка, но Гален подумал, что этого хватит.

Связываясь с разнообразными зондами, Бурелл проследила за нарнами до холла. Они казались варварами: одетые в темную кожаную форму и открыто демонстрирующие оружие. По пути к бару они расталкивали других постояльцев. Похоже, что они собирались пить всю ночь.

Бурелл развернула свое кресло к Галену и Изабель. Даже замаскированное иллюзией, ее лицо выглядело высохшим и утомленным.

— Я дала вам все, что могла. Сейчас ваша забота найти доказательства, требуемые Кругом. Не в моих силах сделать больше, если только моя помощь не будет жизненно необходимой.

Она снова оперлась руками о подлокотники, пошевелилась.

— Тени — величайшая из опасностей Вселенной. Действуйте с огромной осторожностью.

Она переводила взгляд с Галена на Изабель, подняв брови. Гален видел такое выражение у Изабель.

— Сейчас вы должны составить план.

Они вышли со станции монорельса и направились к отелю «Штраус». Изабель указывала дорогу. На этот раз на ее затылке не было заметно растущих волос, потому что сегодня утром она, впервые после посвящения, сбрила их.

Гален, независимо от нее, сделал то же самое после того, как обнаружил, что его брови стали почти такими, какими были раньше, а вся голова покрыта короткими волосами. Его кожа, наконец-то, восстановилась, и он решил, что она выдержит очищение. Гален решил сбрить только волосы с головы, не трогая брови. Он продекламировал слова Кодекса, после чего визуализировал уравнение, посредством которого он мог обрушить на самого себя волну очищающей энергии. Сильная боль потрясла его. Однако после Гален ощутил себя чистым и более сосредоточенным. То, что Изабель решила сделать то же самое, заставило Галена сильнее поверить в то, что они созданы друг для друга.

В утренний час пик дороги были забиты народом. Было шумно, и Гален ощущал разнообразные запахи. Воздух на этой планете был сухим и спокойным, поэтому грязь и вонь, казалось, висели облаком над головами, затемняя бледно-зеленое небо. Вместо запаха моря — вонь тухлятины и отбросов. На фасадах зданий то и дело вспыхивали рекламные сообщения, смысл которых терялся в окружающем хаосе. Мимо них двигались представители различных разумных рас: местные вичады, пак'ма'ра, люди, кинботалы. Гален старался не встречаться с ними взглядом, предпочитая смотреть вниз на дорогу или глазеть на витрины магазинов.

Изабель, казалось, была воодушевлена этой суетой, она указывала на различные сооружения и спешила вперед. Конечно, эта планета была ее родным домом, и она с детства должна была привыкнуть к толпе и суматохе, — так же, как он привык к обширным равнинам и чистому морскому бризу.

Раньше Гален бывал в городах, но с каждым шагом этот казался ему особенно грязным и обветшалым. Из-за сухости воздуха здесь было холоднее, словно дополнительный, удерживающий тепло слой атмосферы был смыт напрочь. Чтобы сохранить тепло, Гален скрестил руки на груди.

Он чувствовал себя попавшим под обстрел. Снова дала о себе знать скрытая энергия имплантантов, генерируемые ими волны беспокойства вызывали зуд. Вероятно из-за этого Гален чувствовал себя здесь так нехорошо. Он был полон решимости держать биотек под постоянным, надежным контролем, сдерживать неуемную энергию, накладывать заклинания осторожно, хорошо все обдумав. Он не должен действовать инстинктивно. Он не должен снова подвести магов.

Изабель указала на изогнутую мерцающую вывеску дальше по улице — отель «Штраус». Фасад семиэтажного здания был грязно-белого цвета, за исключением пространства непосредственно под вывеской, где ряд белых пятен показывал, что там когда-то было написано его прежнее название на местном языке. Вход в отель был скромно оформлен, над дверью — небольшой черный навес. «Тишина, комфорт, удобство» — гласила ярко-желтая надпись на навесе.

Они вошли и тут же услышали громкое, хриплое пение. Слова песни и даже язык терялись в общем шуме. Однако Гален сразу узнал язык. Он прошлой ночью засиделся допоздна, слушая его. Пьянка нарнов все еще продолжалась. Казалось, они могли пить до второго пришествия.

Пение доносилось из холла справа от вестибюля. Несколько нарнов показались в проходе. Гален узнал двух трюмных рабочих с «Кхакхаты».

Они надеялись, что наблюдение за нарнами наведет их на мысль о том, что именно предпринять, как узнать, что за пассажиры находились на борту транспорта, кто все это оплачивает, и где находится пункт назначения «Кхакхаты». Гален с Изабель изучили данные о команде в поисках чего-нибудь подходящего для их целей. Обнаружили они ничтожно мало. Из десяти членов экипажа у восьмерых не было ни семьи, ни близких. Это были авантюристы и преступники. Некоторые из них во время войны Земли с Минбаром занимались поставками землянам оружия, многие давно служили у капитана Ко'Вина. Их сплоченная группа почти все делала сообща.

Обмануть их для того, чтобы раскрыть их связь с Тенями, когда они могли и не знать об этом, будет трудным делом. А если они и знали о Тенях, то как их принудить предать своих могущественных, состоятельных нанимателей? Простой обман не сработает, сложный — невозможен, поскольку Гален и Изабель знали о Тенях и о методах их работы очень мало.

Гален начал понимать, как слабо они подготовлены. Элрик учил его последовательности: информация, подготовка, контроль. Они обладали лишь поверхностной информацией, их подготовка была минимальной, а возможности контроля были очень невелики.

Вестибюль имел скромные размеры, мебель старая, потертая, плюс выцветший ковер с узорами в виде цветов. Они подошли к стойке, за которой стоял сам Кадмус Уилкокс. Брови Уилкокса нависали над глазами так низко, что создавалось впечатление, будто он постоянно боится. Его тонкие редкие волосы были зачесаны набок, одна прядь вилась по лбу, косматые усы как у моржа полностью скрывали губы. Он стоял в центре пространства, ограниченного стойкой, и смотрел в сторону холла, как одинокий командир, находящийся за передней линией окопов.

Гален изучил досье Уилкокса и знал, что тот работает в «Штраусе» двенадцать лет — с тех пор, как отель сменил владельцев. Восемь лет он был управляющим отеля, и, казалось, его мало волновало что-либо, помимо работы. Домом ему служила скромная квартирка в двух кварталах от отеля, но большую часть своего времени он проводил в отеле. Обедал он в своем кабинете, располагавшемся за стойкой, за дверью которого он держал раскладушку, и на ней он все чаще и чаще ночевал. Казалось, Кадмус очень беспокоится об отеле и его служащих, хотя он не был в состоянии предпринять что-либо, дабы облегчить свое беспокойство.

Увидев их, Кадмус отскочил на шаг назад. Потом, когда он узнал Изабель, его челюсть отвисла, и Гален краем глаза заметил отлипшую от усов нижнюю губу управляющего.

— Я так рад вас видеть, — проговорил он высоким, гнусавым голосом. — Я думал, вы нас покинули. С этой толпой народу…, — он вышел из-за стойки, наклонился к Изабель и понизил голос, — …они полностью вышли из-под контроля. Вчера устроили две поножовщины. Предложили одной из моих сотрудниц пятьдесят кредитов за то, чтобы жениться на ней, а другой — две сотни за то, чтобы она пощекотала его нос соломинкой для коктейлей. Они выдвигали жутко оскорбительные требования, сорили деньгами, как будто деньги для них — ничто. А их капитан заявил, что платит тысячу кредов, если наша кухня приготовит для него настоящий нарнский брин. Когда мы ответили, что не сможем, он пригрозил выпустить нашему шеф-повару кишки. Мне капитан рассказал, что управляющий отеля «Рибиси» не угодил ему в прошлый раз, когда они заходили в наш порт. Я знаю этого управляющего. Он до сих пор в больнице.

Кадмус нервно оглядел вестибюль.

— Я могу нажать на кнопку и вызвать портовые службы, но когда они прибудут сюда, может оказаться слишком поздно. Я знаю, что ваша мать наложила на отель защитное заклятье, и у меня нет слов, чтобы выразить ей благодарность за это. Но даже если здесь никого не убьют, я не знаю, смогу ли справиться со стрессом!

Изабель положила руку на стойку, ее голос звучал размеренно, успокаивающе.

— Моя мать понимает. Ей известно, в какой ситуации вы оказались, поэтому она послала сюда нас. Теперь я сама — маг, а это Гален, очень искусный член нашего ордена.

Кадмус нервно взглянул на него. Гален кивнул, ему польстила характеристика, данная Изабель.

— А… — он как-то странно передернул плечами, — …что случилось с вашими волосами?

— Это наш обычай. Моя мать решила, что мы можем на некоторое время побыть здесь до тех пор, пока нарны не улетят, чтобы помочь вам в это трудное время.

Снова показалась нижняя губа Кадмуса.

— Ох, я буду вам так признателен за это. Я беспокоюсь не о самом себе. Я могу быть таким же жестким, как и любой парень.

Нервно поглядывая в сторону холла, Кадмус протянул руку под стойку, и достал PPG, держа его большим и указательным пальцами. Быстро спрятал оружие обратно.

— Но я беспокоюсь об остальных служащих.

Гален подумал, что если Кадмус даже и попытается в кого-то выстрелить, он почти наверняка попадет себе в ногу.

— Конечно, — сказала Изабель. — Мы подумали, что сможем занять столик в холле и предсказывать судьбу, как это обычно делала здесь моя мать. Тогда при необходимости мы окажемся поблизости.

— Это было бы здорово. Превосходно. Если вам что-то будет нужно, я сделаю все, что в моих силах, просто дайте знать.

Изабель наклонилась к нему, и Гален подумал, что Кадмус польщен таким вниманием.

— Вы окажете нам услугу, если распространите слух о том, что наши предсказания сбываются. Особенно среди нарнов, и особенно нас интересует старший помощник капитана Г'Лил. Вы ее знаете?

— У нее… — Кадмус провел пальцем по носу.

— Да. Вы вообще разговаривали с ней?

— Только однажды, когда попросил ее отойти в сторону, чтобы рабочий смог убрать ту гадость, которую она… после того, как выпила лишнего.

Кадмус осторожно указательным пальцем поправил прядь волос.

— Но я могу вам сказать, что она записала письмо, чтобы послать его домой, на Нарн, а потом передумала отправлять его.

Изабель положила ладонь на его руку:

— Это очень полезная информация. И вы очень хорошо справляетесь со стрессом. Уверена, что вы вовсе не нуждаетесь в нашей помощи. Но мы рады предложить ее вам.

Усы Кадмуса зашевелились, Гален предположил, что тот улыбнулся.

— Изабель, можете вы рассказать мне о моем будущем?

— Возьмите меня за руки.

Кадмус взял ее руки. Изабель наклонила голову и закрыла глаза. По лицу Кадмуса Гален мог увидеть тот момент, когда ее глаза открылись. Она полностью завладела его вниманием. Его нервный взгляд был зафиксирован на ней, лицо расслабилось, с него исчезло выражение беспокойства. Осталась лишь надежда. Контакт казался ужасно близким.

— Вы всегда знали, что отличаетесь от других, что остальные зависят от вас. У вас впереди трудные недели. Вам предстоят самые тяжелые испытания в вашей жизни. Когда настанет время, вы обнаружите в себе нечто, о чем даже не подозревали: отвагу и силу духа, до сих пор спрятанную глубоко внутри вас. Вы вступите в бой за правое дело. Вы встанете на защиту вашего отеля и ваших людей. Вы поступите благородно. И с того момента ваша жизнь изменится. Отвага навсегда останется с вами, ее уже будет невозможно скрывать. И это принесет вам успех, процветание и любовь.

Изабель великолепно владела голосом. Напряжение, ритм и повторы поразительно сочетались, что создавало почти гипнотический эффект. Еще несколько секунд Изабель продолжала смотреть Кадмусу в глаза, понимающе улыбаясь. Он улыбался вместе с ней. Она мягко разорвала контакт и слегка толкнула его назад.

— Полагаю, что лучшего я и пожелать не мог, — сказал Кадмус, выпрямляясь. Его глаза снова начали нервно бегать. — Позвольте мне показать вам столик в холле.

Гален никогда бы не смог сделать то, что сделала Изабель. Он никогда не устанавливал ни с кем такой глубокой связи, не добивался такого близкого контакта. Он всегда сдерживался. Вот почему, как постоянно напоминал ему Элрик, его представление было слабым. Он не хотел связываться с другими людьми. Не хотел, чтобы они узнали что-либо о нем.

Предсказание, конечно, было порождением воображения Изабель. Но Кадмус, кажется, ему поверил.

Уилкокс протолкался в холл сквозь группу нарнов, которые начали понемногу расходиться после ночной попойки. Гален сунул руку в карман, опустил палец в пакет, в котором, по ощущениям, находилась горсть пыли. Задев по пути нескольких нарнов, он прилепил им зонды на руки, куртки, на любую попавшуюся поверхность. Он знал, что Изабель сделала то же самое.

Холл оказался тоже скромных размеров, с баром в одном конце и с маленькими, тесно стоящими столиками — в другом. Выцветший коврик с узором в виде цветов не сочетался с обоями в зеленую и желтую полоску. Освещение было тусклым, из-за чего возникало ощущение вечной ночи. Вокруг бара и ближайших к нему столиков собрались нарны в своей кожаной форме. Соревнование по выпивке закончилось, но сама пьянка — еще нет. Но нарны уже выглядели слегка утомленными: они держались друг за друга, пошатывались, их пятнистые, желто-черные головы начали клониться набок. Один сполз вдоль стойки бара и грохнулся на пол.

Услышав этот звук, Кадмус подпрыгнул.

— Ох.

Он указал им на столик в углу, и, пошушукавшись еще несколько минут с Изабель, удалился.

— Оптимистичное предсказание, не так ли? — спросил Гален, — Кадмус не очень похож на героя.

— Если он поверит в предсказание, то оно станет реальностью. И я предпочла бы, чтобы он поверил во что-то положительное, сыграл бы роль в создании позитивной реальности, чем стал бы частью реальности негативной.

Гален всмотрелся в ее загадочные серые глаза, надеясь увидеть там позитивное будущее и для них.

— Что если он не поверит?

— Скептики не просят предсказать им будущее. А если просят, то им следует вежливо, но твердо отказать.

— Есть ли у тебя предсказание, касающееся успешного выполнения нашего задания?

Она улыбнулась:

— Да.

Внезапно голова Изабель повернулась к бару, она, не глядя, схватила Галена за руку:

— Гален, смотри, Тилар.

В дальнем конце бара на стуле сидел Тилар собственной персоной. Тот самый ученик-центаврианин, которого выгнали три года тому назад. До этого момента его загораживали несколько стоявших нарнов, и Гален его не заметил.

На Тиларе был камзол, украшенный орнаментом и белоснежная сорочка. Он сделал большой глоток из своего стакана, при этом его тонкий нос почти погрузился в алкоголь. Он мало изменился за эти годы и выглядел почти таким же, каким Гален его помнил. Хотя он коротко обрезал свой гребень, а остальные волосы — еще короче. Встреча с ним, здесь и сейчас, казалась более чем странной. Как правило, техномаги не верили в такие совпадения, исключая те, которые устраивали сами. Увидев Тилара, Гален подумал о старом приеме магов: неожиданно оказаться в нужном месте, будто вы прибыли раньше того, с кем задумали встретиться. Много раз Гален уходил прогуляться к утесу только для того, чтобы обнаружить там уже ждущего его Элрика. Тилар, конечно, не был магом. Но он знал много разных приемов.

Тилар повернулся в их направлении, и Гален увидел удивление, замешательство, а потом радость на его лице. Центаврианин сполз со стула и нетвердой походкой направился к ним. Когда он приблизился, Гален ощутил неловкость. Разговаривать с теми, кого выгнали, не запрещалось, но поддерживать с ними отношения было запрещено. Гален не хотел узнать, что делал Тилар с тех пор, как его изгнали, не хотел воскрешать мысли о своем собственном провале. Если бы Круг проголосовал иначе, Гален был бы изгнан. Он сейчас сидел бы у бара в рубашке, с волосами на голове и думал бы лишь о своем провале.

— Гален! Изабель? Я еле узнал вас без… — он провел рукой над головой. — Так здорово видеть вас!

Он наклонился, и, держа в руке стакан, по очереди обнял их обоих, обдав запахом спиртного.

— Что вы делаете на Зафране 8?

Тилар подтащил от стоявшего сзади столика кресло и рухнул в него.

— Я здесь живу, — ответила Изабель. — А Гален прилетел в гости.

Сейчас, когда Тилар был рядом, Гален смог разглядеть несколько пятен на его лбу — свидетельство чрезмерного увлечения алкоголем у центавриан. Тело Тилара замерло в кресле в изогнутой позе. Гален никогда близко не общался с Тиларом, который был на несколько лет старше, но помнил, как наблюдал за тренировкой Тилара на предыдущей ассамблее и счел тогда его искусство впечатляющим.

Гален взглянул на Изабель, не зная, как расценивать появление Тилара. Он узнал об их прибытии и подкараулил в попытке возобновить некоторые контакты с магами?

— Я забыл, что ты здесь живешь, — сказал Тилар. — Ты всегда жила здесь?

— Да, — ответила Изабель, — вместе с Бурелл.

— Так здорово видеть вас.

Тилар перевел взгляд с Изабель на Галена.

— Когда вы получили…, — он снова махнул рукой над головой.

— Всего несколько недель назад, — ответил Гален.

— Несколько недель. Здорово. Третья годовщина моего изгнания.

Произнося слово «изгнание», Тилар поднял стакан и выпил его содержимое. Искоса взглянул на них.

— Разве вы не должны… все еще быть на… ассамблее?

Гален отвлекся на раздавшийся в баре шум. Последние нарны, шатаясь, вываливались прочь. Они с Изабель упустили возможность поговорить с ними до наступления вечера.

Им нужно проследить за нарнами, послушать их разговоры. Вдруг они услышат какую-нибудь ценную информацию. Помня о своем решении с осмотрительностью накладывать заклинания, Гален сосредоточился, перед его мысленным взглядом возник чистый экран, визуализировал на нем уравнение связи с зондами Бурелл. Биотек отреагировал на уравнение сильным эхом. Сеть зондов потребовала код доступа Бурелл, Гален ввел его. Перед мысленным взором Галена возникло меню сети, он выбрал два зонда, находящихся в вестибюле. Зонды передали изображение: нарны, спотыкаясь, плелись к лифту. Видимо, они все направлялись в свои номера.

Гален получил сообщение от Изабель. «Я им займусь, если ты проследишь за нарнами».

«Да» — ответил он. Визуализировал уравнение отправки сообщения, одновременно просматривая данные с нескольких зондов Бурелл и следя за разговором. Ему показалось, будто он вернулся назад, в тренировочный зал и должен удержать в воздухе четыре шара.

— Мы покинули ассамблею до ее окончания потому, что Бурелл совсем разболелась, — сказала Изабель. — Она нездорова уже некоторое время, поэтому годами не удалялась от своего места силы. Напряжение очень сильно подействовало на нее. Мы подумали, что лучше всего будет немедленно вернуться. Гален прилетел с нами на случай, если мне понадобится помощь в уходе за Бурелл.

Изабель, конечно, была права, не раскрыв Тилару правды. Однако Галена интересовало, не обладает ли центаврианин какой-либо полезной для них информацией. Если бы его самого изгнали, то он был бы рад помочь магам.

— Мне грустно слышать это, — сказал Тилар. — Неужели ее нельзя вылечить?

Нарны ввалились в лифт, один из них затянул пьяную песню. Гален переключился на зонд, находящийся в лифте.

— Нет, — ответила Изабель.

Воцарилось молчание.

Сохраняя концентрацию, чтобы не потерять связи с зондами, Гален вынудил себя заговорить.

— Тилар, что привело тебя сюда? — спросил он. Наложил заклинание, активирующее сенсоры. Галену было неприятно из-за того, что он не доверял бывшему члену их ордена, но он помнил наказ Элрика: быть осторожными. Поэтому появился еще один, пятый шар, которому нельзя дать упасть.

Стакан Тилара описывал круги.

— О, я столько путешествовал! Побывал на Приме Центавра, но задержался там ненадолго, потому что понял, что не смогу жить среди своих спесивых и чванливых соплеменников. Я использовал все знания ученика техномага, и правильно вложив свои деньги, получил кое-какую прибыль. Потом я все потерял. Могу предположить, что в те дни вы звали бы меня мошенником. Со мной не приключилось ничего более возбуждающего, чем стать техномагом.

Когда он произносил последнюю фразу, его пульс резко участился, но Гален подумал, что это почти наверняка из-за переживаний Тилара по поводу своего провала.

«Он сказал правду, — написала Изабель. — Но ему известно о том, что мы можем обнаружить ложь».

— Вам заказать выпить? — Тилар махнул официантке.

— Нет, — ответил Гален. Он проследил за тем, как нарны добрались до своих комнат, легли спать. «Они все улеглись, на несколько часов, по крайней мере», — написал он Изабель. И он не дал ни одному шару упасть. Если бы он работал с кризалисом, он бы сейчас едва дышал и весь вспотел бы от усилий, требовавшихся для наложения такого числа заклинаний. Сейчас физические усилия были минимальными.

Но оставались ментальные усилия, и, хотя он не ощущал физического утомления, он понял, что подверг свой разум серьезному испытанию, испытал свою способность сохранять концентрацию и поддерживать контроль. Он не должен переоценивать свои возможности и подвергать себя риску потерять контроль.

Подошла официантка, и Тилар заказал еще выпивки. Когда Изабель тоже отказалась пить, Тилар с любопытством взглянул на их пустой стол.

— Мы пришли по поручению Бурелл, — объяснила Изабель. — У нее давние отношения со здешним управляющим, Кадмусом Уилкоксом. Он нервничает из-за некоторых варваров, — она кивнула в направлении бара, — поэтому мы пришли предложить защиту.

— Они любят выпить, — Тилар оправил камзол. — Но разве все мы этого не любим?

Хотя его голова моталась взад и вперед, его глаза неотрывно жадно смотрели на Галена.

— На что это похоже — быть техномагом?

Возбуждающее действие скрытой энергии биотека, необходимость в постоянном контроле, легкость наложения заклинаний, собственное мгновенное эхо — ни о чем из этого перечня Гален никому не хотел рассказывать. Он покачал головой.

— Это трудно описать.

Тилар фыркнул.

— Мы все еще учимся, — сказала Изабель. — Это похоже на кризалис, но связь намного лучше и прочнее.

Официантка принесла заказ Тилара.

Он наклонился к столу, сжал в ладонях стакан и уставился в него.

— Расскажите мне об обряде посвящения. На что он похож? Что вы сказали, когда отвечали на вопрос, почему ты стал техномагом?

Снова воцарилось неловкое молчание.

— Не думаю, что нам можно рассказывать об этом, — сказала Изабель.

Тилар сверкнул глазами.

— Мне нужно это знать. Весь первый год я каждую ночь только об этом и думал. Как бы я ответил на этот вопрос.

Гален представил самого себя за этим занятием.

— Я сказал, что хочу продолжать дело древних. Овладеть контролем над биотеком. Творить благо там, где могу.

— А ты, Изабель? — Тилар повернул голову к ней. — Что ты сказала?

Взгляд серых глаз Изабель встретился со взглядом Галена. «Не нравятся мне его вопросы» — написала она.

— Я сказала, что хочу проникнуть в тайны биотека. Понять, как он работает.

— Вы и вправду этого хотите? Больше, чем чего-либо еще?

Его сердце бешено билось.

— Не пойму, что ты имеешь в виду, — сказала Изабель.

Тилар выпрямился, и Гален увидел, что в нем еще осталось что-то от ученика техномага — это проявлялось во властной фигуре, в строгом выражении лица, в его настойчивом желании получить ответы.

— Я имею в виду то, что, если бы ваше могущество было беспредельно, если бы не существовало никаких ограничений, то чего бы вы хотели? На что бы вы употребили свою силу?

Разговор неожиданно ушел от темы сожаления и любопытства Тилара и переключился на нечто такое, чего Гален не понимал.

— Может ли что-то быть для техномага важнее, — сказал он, — чем контроль над биотеком?

— Именно об этом я и спрашиваю, — ответил Тилар.

Руки Изабель сжались в кулаки.

— Я бы вылечила мою мать.

Тилар улыбнулся. Сейчас он не казался и наполовину таким пьяным, как раньше.

— Я всегда мечтал править империей, как Ква-кири и Нелдоник. Или быть хотя бы как Фразур, который дал свое благословение первому императору Центаврианской Республики и стал «серым кардиналом». Как он говорил: «Магия дает возможность сообразительным властвовать над другими, становиться королями, издавать законы, а после смерти быть причисленными к сонму богов».

Он пристально, не отрываясь, смотрел на Галена. Могло показаться, что Тилар бросает ему вызов. Потом он сделал большой глоток из своего стакана.

— Вместо этого я получаю приказы от всякого сброда.

Изабель внимательно изучала свои кулаки.

— Нам надо идти, — сказал Гален. — На данный момент отель, кажется, в безопасности, да и Бурелл должна скоро проснуться.

Изабель встала.

— Да. Мы должны вернуться к ней.

— Вероятно, я еще вас увижу, — сказал Тилар.

— Ты долго пробудешь на Зафране 8? — спросил Гален.

— Мое расписание непредсказуемо. Но я могу предположить, что пробуду здесь еще несколько дней, по крайней мере.

Гален опустил палец в пакет с зондами. Он понял, что должен был раньше поместить на Тиларе зонд, когда тот только появился. Центавриане очень подозрительно относятся к любому физическому контакту. Элрик всегда твердил, что все нужно продумывать заранее. Но Гален, увидев Тилара, был так удивлен, что не подумал о зонде.

— Было приятно снова увидеть тебя, — сказал Гален.

— Извините меня за то, что я не могу встать, — ответил Тилар. — Мои ноги, кажется, не действуют.

Изабель положила руку ему на плечо.

— Тебе помощь не нужна?

— Со мной все будет в порядке. Я просто посижу здесь немного, сам себе хозяин.

Они попрощались. Выйдя наружу, Гален повернулся к Изабель:

— Это бы…

Она строго взглянула на него, подняв брови. Гален обнаружил, что получил сообщение. «Проверь, нет ли на тебе зондов».

Тилар мог обладать достаточными знаниями для изготовления собственных зондов, как это делал Гален. Зондами можно управлять не только с помощью имплантантов мага. Они легко могут транслировать свои наблюдения в базу данных. Подойдя, Тилар обнял их обоих. Конечно, он должен знать, что все его зонды со временем засекут.

Гален просканировал свое тело, ища чужеродные передачи или электронную активность.

«Я ничего не нашел», — написал он.

— Я тоже, — сказала она. — Но что все это значило?

— Я не знаю. Уверен, что он заранее спланировал встречу с нами. Может быть, он просто искал ответы на некоторые вопросы?

Изабель кивнула.

— Если не для себя, то для кого?

Глава 9

Элрик закрыл за собой дверь, радуясь, что хоть раз вернулся домой до полуночи. После посвящения учеников работа ассамблеи пошла более гладко, хотя надо было каждый день разрешать какие-нибудь возникавшие проблемы и приспосабливаться к изменениям. Элрик выступил с сообщением об открытых им ранее неизвестных гиперпространственных течениях, решил проблему нехватки продовольствия и прекратил драку, затеянную двумя кинетическими гримлисами. Нашел уединенное место для проведения Блейлоком и его последователями ритуала смирения, так распределил места для собраний, чтобы враждующие группировки не могли столкнуться друг с другом, и дважды выгнал Джаб с заседаний.

Цирцея расстроилась из-за того, что он пропустил ее лекцию, но во всем остальном, маги, вопреки ожиданиям, казались довольными собой. Юные ученики играли и учились, те, кто только что получил кризалис, проводили первые неуклюжие тренировки. Начинающие маги работали с кинетическими гримлисами: помещали частички кризалисов в свои корабли и учились управлять ими. Остальные маги болтали, хвастались, смеялись и спорили.

Такие встречи всегда радовали Элрика, но эта ассамблея отличалась от других. После отлета Галена Элрик ощущал себя очень одиноким. Все происходящие события воспринимались им как голографические иллюзии, ничто не волновало его. Он будто жил в мире Теней и обреченности, и был единственным, кто способен заметить их наступление. Элрик знал, что Блейлок чувствует то же самое, но это было слабым утешением. Ведь не его ученика отправили навстречу смертельной опасности.

Элрик стоял в центре гостиной. Свет не горел, огонь в камине тоже. Дом был тихим, пустым. И, возможно, таким он и останется.

Элрик отогнал грустные мысли, включил кое-какое освещение и зажег магический огонь в очаге. Он подарил Галену посох, рассказал ему все, что мог. Круг решил, что Гален с Изабель должны выполнить это задание самостоятельно. Мог ли он сделать еще что-нибудь?

Сев за стол, понял, что бессознательно запросил контакт с зондом, который записал драку Галена с Элизаром. В ту ночь он множество раз прокрутил запись, столько раз, что почти выучил ее наизусть. Но с той ночи Элрик ни разу не просматривал эту запись.

Зонд, установленный в палатке, располагался сзади, поэтому Элрик мог видеть лишь спину и бок Элизара, а Гален и Изабель стояли лицом к нему. В свете освещавших ночь светящихся шаров их лица казались плоскими, размытыми.

Элизар поднес руки ко рту и издал протяжный звук, накладывая заклинание.

— Нет, — произнесла Изабель. Ее пальцы задвигались, накладывая заклинание, создающее щит.

Глаза Галена расширились, и Элрик смог увидеть тот момент, когда было наложено заклинание: инстинктивный импульс, передавшийся от мозга Галена кризалису. Гален действовал, как хорошо тренированный фехтовальщик, инстинктивно парирующий удары. Драки вроде этой не являлись чем-то необычным. Необычной была сила, с которой Гален защитился. Его контратака могла уничтожить противника, а, возможно, и не его одного.

Но разве это означало, что Галена, едва успевшего стать магом, надо было посылать навстречу Теням, то есть, вероятно, на смерть?

Почти в то же мгновение лицо Галена напряглось, он сосредоточился, и Элрик мог видеть, как Гален пытался изменить заклинание, превратить его во что-то менее опасное.

Внезапно внимание Элрика привлекло кое-что еще. Позади Галена, вдалеке от них, скрываясь в тени утеса, кто-то стоял. Элрик подивился тому, что раньше не заметил этого. Он так увлеченно следил за Галеном, что больше ни на что не обращал внимания.

Элрик убрал часть картинки, увеличил изображение стоящей фигуры. Разрешение вышло плохим, освещение тусклым, но Элрик смог различить, что это был человек: мужчина среднего роста. Темные волосы, темный костюм вместо черного балахона. Если бы этот человек был магом, то при таком разрешении Элрик бы его узнал. Но незнакомец магом не был.

Элрик вспомнил человека, которого Тур Тайнский прислал в качестве специального посланника, доставившего на ассамблею корзины с пектами. Морден. Человек, изображение которого записал зонд, был на него похож. Хотя Морден появился в ночь открытия ассамблеи, а драка случилась на следующую — ночь Становления, когда все чужаки были удалены с ассамблеи. Но он был здесь, следил.

Элрик вспомнил, что нечто в Мордене встревожило его. Но они общались очень недолго, а вокруг царил такой хаос, что Элрик так и не определил, что же именно его обеспокоило.

Элрик связался с архивом своего места силы, вызвал запись ночи открытия ассамблеи. Быстро поискал нужную запись, и вот перед его мысленным взглядом возник Морден: гладкий голос, послание от Тура и корзины пектов. Теперь, просматривая запись тех событий, Элрик поразился: все произошедшее показалось ему грубой попыткой отвлечь внимание. Устроить хаос, чтобы избежать проверки. Элрику стало стыдно, что такой простой прием сработал.

Но почему Морден стремился избежать проверки? Он действительно был посланцем Тура. Он боялся, что при проверке Элрик что-то обнаружит?

Элрик отметил изображение Мордена, поискал его по всем записям со всех зондов за время ассамблеи. Но, так как из уважения к личной жизни магов Элрик не устанавливал зондов внутри палаток, его возможности были ограничены.

Однако получилось сорок записей, на которых определенно был Морден, и намного больше тех, где его нельзя было идентифицировать наверняка, но можно было предположить с большой долей вероятности, что на них был все-таки он. Морден прибыл на ассамблею в ночь открытия и, судя по записям, оставался там в течение двух следующих дней. По-видимому, он улетел утром третьего дня, во время посвящения.

Элрик просмотрел сорок записей. Морден появлялся, заходил в палатки. Вот он выходит, разговаривая с одним из кинетических гримлисов. Этот маг представляет его другим. За первую ночь Морден переговорил со многими магами, хотя Элрик заметил, что он старался держаться подальше от членов Круга. При удобном случае он отводил кого-нибудь из магов в сторонку, и там, в тени, разговаривал с ними наедине. Его собеседниками были Цирцея, Дьядьямонк, Маскелин и многие другие. В ночь открытия было так шумно, что Элрик не смог услышать, о чем они говорили.

Ранним утром второго дня, когда большинство магов вернулись на свои корабли, чтобы несколько часов отдохнуть, Морден вошел в лагерь. Он не показывался до сумерек, когда неожиданно оказался рядом с Галеном и двумя другими учениками. Он наблюдал за спором, видел, как Гален атаковал с ошеломляющей силой, потом ретировался.

Мордена не было видно до следующего полудня, когда он опять разговаривал с магами у палаток. Круг собрался решать судьбу Галена, Становление было отложено до вынесения решения, и поэтому никто не выгнал чужака. На этот раз он отвел в сторонку Олвина.

Теперь Элрик узнает, о чем он говорил. Кроме Галена, именно Олвину — саркастичному, открыто выражающему свое мнение, бескомпромиссному, честному, Элрик доверял больше, чем любому другому магу. Этой ночью Элрик оставил его, наполовину пьяного, в середине соревнования на тему, чей зонд дальше плюнет. Возможно, Элрик сумеет узнать хотя бы ту толику истины, которую вспомнит Олвин.

Он составил сообщение. «Олвин, ты разговаривал с этим человеком». Вставил изображение Мордена. «Что он тебе говорил?»

Элрик нетерпеливо ждал ответа, продолжая просматривать записи зондов, обнаружил запись того, как Морден ушел в Лок вечером третьего дня. Связался с зондом, находящемся на вокзале Лока. Этот зонд записал, как Морден отправился обратно в Тайн. Рассчитав время прибытия Мордена в Тайн, Элрик проверил, что записали зонды, установленные в офисе и в доме Тура. Морден там не появлялся.

Вместо этого он отправился в космопорт Тайна. Космопорт — это громко сказано. На самом деле это было всего лишь большое, ровное поле, вокруг которого располагались многочисленные магазинчики и офисы, имеющие отношение к небольшой по объему торговле Тайна с другими системами. Небольшое здание, внутри которого находились службы, занимающиеся прибывшими инопланетниками, чья работа состояла в основном из выжимания взяток и ведения списка прибывших инопланетников. У Элрика было несколько зондов внутри и снаружи здания. Морден прибыл спустя примерно пол-дня после отъезда из Лока и направился прямо на поле, где его ожидал небольшой личный корабль. Элрик с чувством облегчения наблюдал за тем, как корабль поднимается в воздух. Морден улетел.

Элрик получил ответное сообщение от Олвина.

«Как тебе известно, тут в самом разгаре кое-что ВАЖНОЕ. Я веду три очка! Фед сделал „бычий глаз“, но его вырвало, и я Феда дисквалифицировал. Молодежь не умеет пить.

Я смутно помню того человека. Он представлял кого-то из… откуда-то еще. Приветствовал нас здесь, сказал, что его, как его там?.. наниматель?.. интересовался магами. Спрашивал: зачем я делаю то, что делаю? Чего я хочу? Я ответил стандартно, о… Подожди минутку».

Сообщение закончилось. Элрик вздохнул, стал ждать следующего. Оно пришло спустя минуту.

«Жесткое здесь соревнование. Что до того, да, я ответил стандартно, в духе познать все, что можно познать, порождать, благоговение, создавать чудеса, — Круг должен гордиться мной! — но, припоминаю, что его, кажется, не удовлетворил мой ответ. Он снова меня спросил: чего я хочу? Я не могу точно вспомнить, что было дальше, но помню, что в конце я сказал, что хочу, чтобы грехи всех лицемеров были показаны в новостях ISN, а потом их бы заставили в одном белье отвечать на вопросы журналистов. Это его не развеселило. Думаю, что я, наоборот, расстроил его. Вот и все.

А теперь я поставлю этих бездельников на место».

Сообщение закончилось.

Элрик начинал все больше и больше беспокоиться. Некто явился на их ассамблею, задавал им вопросы, наблюдал за ними, и что дальше? Морден каким-то образом вошел в доверие к Туру и добился от него полномочий, но ответы на вопросы были ему нужны не для Тура. Ответы передавались куда-то еще.

Элрик достал послание от Тура, радуясь тому, что инстинктивно сохранил его. На конверте он, с помощью сенсоров, обнаружил отпечаток человеческого большого пальца. Отпечаток был не его. Элрик связался с земными архивами, поискал все записи, касающиеся Мордена. К счастью, это имя не было широко распространенным. В списках налогоплательщиков, в архивах банков, в списках пенсионеров обнаружились всего тысяча двести одиннадцать Морденов. Из них пятьсот девяносто один мужчина, из которых семьдесят три были в возрасте от двадцати восьми до тридцати восьми лет, и всего у девятнадцати цвет волос, рост и вес совпадали с приметами того Мордена, что был здесь. Но обнаруженный на конверте, отпечаток пальца не принадлежал ни одному из них, и лица не совпали.

Элрик решил продолжить поиски. Он просмотрел все записи о рождениях, относящиеся к наиболее вероятному временному интервалу. Отбросив всех Морденов, которых он уже проверил, Элрик обнаружил всего одну оставшуюся запись о рождении: 25 мая 2223 года, Саммит, штат Нью-Джерси. Элрик начал копать дальше и отследил накопительный пенсионный счет, который Морден открыл, будучи тинейджером. Отпечаток пальца, оставленный на счете совпал с тем, что был на конверте, и лицо, хотя на снимке было лицо юноши, принадлежало тому человеку, с которым встречался Элрик. Первой работой Мордена была служба в книжном магазине Мичиганского государственного университета. Элрик проверил записи, касающиеся его учебы, и был удивлен, обнаружив, что Морден защитил диссертацию по археологии, его специализацией была археолингвистика. После окончания университета он поступил на службу в Отдел новых технологий Космофлота. После этого данные о нем были засекречены. Элрик создал компьютерного демона для того, чтобы он обошел защиту и достал нужную информацию.

Элрик нашел фотографию взрослого Мордена с его удостоверения личности. Это определенно был тот самый человек. По данным с пенсионного счета, в июне 2248 года он женился. В октябре 2250 года у него родилась дочь Сара. Жена и дочь погибли в мае 2256 года. В январе 2257 года пенсионный счет Мордена был закрыт, а сам он был признан погибшим.

Все это никак не проясняло ситуацию. Что делал на их ассамблее мертвый археолог?

Олвин сказал, что настроение Мордена ухудшилось при упоминании ISN — «Межзвездных новостей». Элрик уцепился за это и добрался до открытых архивов ISN. Поискал имя «Морден», нашел несколько записей, относящихся к маю 2256 года. Начал вызывать их в хронологическом порядке. В первой записи журналистка сообщила о взрыве террористами зоны перехода у Ио. В момент взрыва лайнер, на борту которого находилось более пятисот пассажиров, как раз входил в зону перехода. Когда она заговорила о скорбящих родственниках, на экране возникла картинка: Морден в окружении толпы репортеров. И все они выкрикивали один вопрос: что вы чувствуете, узнав о смерти вашей жены и дочери? Что бы вы сказали террористам? Морден набросился на них, оттолкнул, крутанулся вокруг своей оси, будто хотел расчистить для себя место.

— Прекратите! Прекратите! Прекратите! — кричал Морден, его лицо пылало. Испуганные репортеры поспешно отступили, толкая друг друга, но продолжали выкрикивать вопросы. В центре образовавшегося пространства Морден медленно повернулся, заткнул руками уши и закричал.

Олвин писал: «Я в конце сказал, что хотел бы, чтобы грехи всех лицемеров показали в новостях ISN, а потом бы их заставили в одном белье отвечать на вопросы журналистов».

Могло ли это быть грехом Мордена? Мог ли он убить свою жену и пятилетнюю дочь вместе с остальными пассажирами, бывшими на борту лайнера? Если так, то какие могущественные сообщники способны помочь археологу уничтожить зону перехода?

Во время встречи Морден внимательно следил за собой, за своим голосом, жестами, походкой, выражением лица. Он отвлек внимание, чтобы избежать проверки.

Что он скрывает?

Элрик выключил изображение перед мысленным взглядом. Все его вопросы были просто попытками уйти от вопроса, который он боялся задать, на который боялся ответить. Он был уверен, что сейчас сможет ответить на этот вопрос.

Элрик знал, что они действовали за кулисами. Знал, что они искали для себя исполнителей — слуг тьмы, соблазненных обещанием выполнения их желаний. И он знал, что слуги тьмы постоянно ищут для своих хозяев новых слуг.

Был ли Морден посланником Теней?

Из этого вопроса неизбежно вытекал следующий. Знают ли сейчас Тени о силе Галена?

Элрик обнаружил, что получил новое сообщение. От Галена. Волнуясь, открыл сообщение, понял, что с тех пор, как вернулся домой, мечтал получить именно его. Надеялся узнать, что Гален в безопасности, особенно теперь, когда он обнаружил эту новую опасность.

«Нам надо о многом тебе рассказать, — гласило сообщение Галена. — Ты согласен на электронное воплощение?»

«Да, — незамедлительно ответил Элрик. — Немедленно».

Элрик хорошо понимал, как посылается сообщение. Их сеть ретрансляторов отслеживала местонахождение каждого мага, находившегося на расстоянии, на котором система могла засечь энергию, исходящую от него, и эта сеть транслировала сообщение тому, кому оно предназначалось. Но электронное воплощение было более таинственным процессом. Вместо того, чтобы отправить Галену сообщение, Элрик почувствовал, будто он сам перенесся к Галену. Ощущение, похожее на сон.

Элрик закрыл глаза, сосредоточился. Мысленно представил, что покидает свое тело, визуализировал маршрут долгого путешествия: вверх, сквозь атмосферу Суума, мимо ярко-оранжевой внешней планеты, из местной солнечной системы в черную пустоту пространства, которое принялось укачивать его подобно люльке из черного бархата. Он летел мимо звездных систем и туманностей, отмечавших его путь. Увидел звезду Зафран, сверкающий маяк в ночи космоса, восьмую, зеленовато-коричневую планету ее системы, широко раскинувшийся портовый город, дом, где жила Бурелл, ее квартиру. Мысленным взором он видел, что квартира пуста. Однако он знал, что Гален и Изабель там. Поискал следы магической энергии Галена, ощутил вибрацию, приблизившись к ее источнику. Визуализировал изображение своей руки, протянувшейся к энергетическому потоку, и втянул этот поток внутрь себя. Потом Элрик поискал Изабель и сделал то же самое.

В качестве места встречи Элрик выбрал свое кольцо из стоящих валунов в теплый и ясный день. Сверкающий туман, бриз, резкий запах океана обычно радовали его. Все внутри воплощения несло отпечаток крайней напряженности и значительности. Провел рукой по заросшему мхом камню позади себя. Влажный, бархатистый камень был частью планеты, частью его самого.

Гален и Изабель стояли в нескольких шагах от него. Элрик видел не их самих, а их образы, то, какими они представляли самих себя. Он обрадовался, увидев, что они обрили головы, — следование Кодексу стало частью их личностей. Как обычно, эти образы оказались на несколько лет моложе, чем они были на самом деле. Щеки Галена были более пухлыми, по-юношески округлыми, как тогда, когда ему было восемнадцать. Элрик вспомнил его тогдашнего, только что получившего кризалис, так сильно желавшего начать, наконец, делать то, чему так долго учился.

Они выглядели неплохо, и это обрадовало Элрика. Он был уверен, что если бы случилось что-то ужасное, то это отразилось бы на их образах.

— Вы в порядке? — спросил Элрик.

— Да, — ответил Гален. — Мы встретились с управляющим отеля «Штраус» и приступили к наблюдению за командой нарнского транспорта «Кхаткхата».

Беспокойство Элрика не позволило ему ждать дольше. Он вытянул руку и создал изображение Мордена, стоявшего пред ним.

— Вы видели его?

— Нет, — ответила Изабель.

Но Гален кивнул, и сердце Элрика подпрыгнуло.

— Я видел его в палатке, на ассамблее. Всего минуту.

— Ты с ним разговаривал?

— Походя. Я подумал, что он, быть может, заблудился. Я спросил, не нужно ли ему помочь, а он спросил, не нужна ли мне помощь. Это было так странно. Я спешил, и поэтому ушел.

Гален жадно уставился на изображение Мордена.

— Кто он?

— Его зовут Морден. Я уверен, что он — слуга Теней. Если вы когда-либо его увидите, немедленно сообщите мне об этом. И не приближайтесь к нему.

— Что он делал на ассамблее? — спросила Изабель.

— Наблюдал за нами, искал союзников, способа разъединить нас. Он задавал вопросы многим из нас. Он спрашивал: почему ты стал техномагом? И: что вы хотите?

Элрик надеялся, что поиски Мордена оказались безрезультатными. Техномаги должны держаться вместе, или они погибнут.

Гален с Изабель переглянулись, их взгляды сказали Элрику, что они стали ближе друг другу. К несчастью, сейчас с этим ничего не поделаешь. И в нынешних обстоятельствах это беспокоило Элрика меньше всего.

— У нас тут только что вышел разговор вроде этого.

Теням было известно, что Гален может стать либо их главным врагом, либо их главным союзником. Его положение было смертельно опасным. А Элрик больше ничем не мог помочь. Гален должен сам пройти испытание.

— Вы разговаривали с Морденом? — спросил Элрик.

— Нет.

Гален замялся, и это подсказало Элрику, что это будет не тот ответ, который ему захотелось бы услышать.

— С Тиларом.

Следующие два дня Гален с Изабель проводили лучшее время суток, сидя за столиком в холле отеля, предсказывая желающим будущее, наблюдая за происходящим с помощью зондов и добывая информацию. Желающих узнать о своей судьбе оказалось много, они имели возможность подивиться невероятной способности одних личностей пить, оценить ловкость рук других, но ни один нарн к ним не подошел. Гален подумал о том, что их с Элизаром опасения оказались полностью оправданными: маги утратили уважение со стороны многих рас.

Пытаясь заманить к себе нарнов, они с Изабель раздобыли некоторые принадлежности, обычно используемые нарнскими предсказателями судьбы. Стол был накрыт черным кружевным покрывалом. Стоящая в его центре невысокая подставка задрапирована белым платком. На подставке лежала колода нарнских гадальных карт.

Нарны смеялись, пели, пили, дрались, сорили деньгами, но не подходили к ним.

Через находящиеся по всему отелю зонды они слушали, как другие постояльцы разговаривали о том, как делать деньги, как получить власть. Но ни слова о Тенях. Они узнали о незаконных операциях, о перевозках к Пределу, проследили, куда они ведут, обнаружили некоторые связи, но ничего о Тенях.

Тилара они тоже больше не видели. Зонд Изабель в итоге оказался в мусоре либо потому, что его плохо прикрепили к одежде Тилара, и он свалился, что было маловероятно, либо Тилар догадался, что на него повесили зонд, нашел его и снял.

Элрик был сильно встревожен, когда они рассказали ему о встрече с Тиларом. Он решил, что Тилар, подобно Мордену, стал слугой Теней. Если он не ошибся, то, значит, агенты Теней были повсюду. Мысль о том, что Тилар после того, как его изгнали, пал так низко, шокировала Галена. Тилар почти что стал техномагом. Он знал магов, знал их обычаи. Если он стал слугой Теней, то Теням, должно быть, многое известно.

Бурелл взялась проследить за перемещениями Тилара, но не обнаружилось записей ни о его прилете, ни об отлете. Согласно записям, Тилар нигде не останавливался, не тратил денег. Фактически в архивах не оказалось данных о какой-либо его деятельности на планете и вне ее в течение последних полутора лет.

Они сумели довести до конца лишь одно дело — не вызвав подозрений, разместили зонды на всех нарнах. Однако разговоры нарнов наедине мало чем отличались от тех, что они вели на публике. Нарны обсуждали свои сексуальные победы, спорили насчет того, как лучше потратить большие деньги и сравнивали самые отвратительные вещи, когда-либо виденные ими.

С зондов удалось получить множество видов корабля — но, так как нарны охраняли свой корабль посменно, было всего несколько изображений внутренних помещений корабля. Гален с Изабель надеялись, что вскоре получат изображения пассажиров, которые, казалось, были предоставлены сами себе в трюме. И, в конце концов, если все остальные поиски не дадут результатов, они выяснят, куда корабль направится, когда он достигнет последней зоны перехода, и кому предназначается груз.

Микроэлектронные зонды были недостаточно мощными, чтобы передавать информацию на большие расстояния, однако маги обычно использовали передатчики, способные отправлять сигналы со скоростью, превышающей скорость света. Площадь таких передатчиков составляла чуть меньше квадратного метра в основании, а толщина — несколько сантиметров. Они размещались на орбите планеты, за которой предполагалось вести наблюдение. В случае с кораблем передатчик обычно располагался либо внутри, либо прикреплялся к корпусу. Он собирал данные зондов и хранил информацию до тех пор, пока техномаг не отправлял команду передать собранные данные.

Но как установить передатчик на корабле? Когда они с Изабель обсуждали различные способы, Гален вспомнил классический пример — когда-то Мажу встроил передатчик в подарок, предназначенный для важного пассажира корабля. У Изабель ушла всего секунда на то, чтобы модернизировать идею применительно к их ситуации. Кадмус Уилкокс вручит подарок капитану транпорта — Ко'Вину. Подарок должен быть очень ценным. Очень желанным. Брин.

Из-за этой идеи Гален находился сейчас в затруднительном положении.

— Хватит притворяться сильно занятым. Иди сюда и попробуй это, — позвала Изабель с другой стороны кухни. Она держала в руках маленькую тарелку, на которой лежал одинокий коричневый шар, политый подливкой.

Гален воткнул ложку в свою чашу, которая была наполнена мерзко пахнущей коричневатой пастой. Результат его последней попытки получить что-то, напоминающее по вкусу брин. В массе, которая получилась у него, даже ложка стояла.

Гален с опаской подошел к предложенной ему Изабель тарелке. Ни одна тренировка никогда не вызывала у него такого душевного трепета. Он уже съел, по меньшей мере, дюжину жирных, острых на вкус, шариков, причем каждый из них был хуже предыдущего.

На этом подливка выглядела более густой, как будто она начала свертываться. Наклонив голову, Гален увидел, что это нечто желеобразное и блестящее. То, что скрывалось под подливкой, оставалось загадкой. Гален попытался вспомнить, не был ли в этот образец замешан дополнительный обработанный протеин, который они добавили для получения нужной текстуры, или здесь он был заменен искусственным протеином с местной разновидностью личинки хрущака — мучным червем. Хотя, какая разница?

Тонкие брови Изабель взлетели, и она, ручкой вперед, подала Галену вилку. Сейчас он желал бы научиться, подобно Блейлоку, отключать участок мозга, воспринимающий вкусовые ощущения. Наколол шарик на вилку, повертел им в подливке и запихнул в рот. Закрыл глаза, сосредотачиваясь на текстуре, которую они так старательно пытались воспроизвести. Нарнские поваренные книги гласили, что текстура брина должна быть очень глубокой и сложной. Когда пробуешь отлично приготовленный брин, то должно возникнуть ощущение «легкого намека на хруст, за которым последует ощущение несравненной, сочной, мясной влажности». Книги также предупреждали, что «брин не должен быть ни слишком рассыпчатым и рыхлым, ни слишком плотным и тяжелым».

Гален постарался хотя бы не подавиться. Спустя некоторое время, показавшееся необыкновенно долгим, ему, наконец, удалось проглотить мясной шарик.

— Кажется, на этот раз я это почувствовал.

Гален открыл глаза.

— Хрустящую корочку. Сочную мясную влажность.

— Точно? Ты думаешь, это оно?

Изабель вытерла лоб тыльной стороной кисти, на лбу осталось коричневое пятно. Ее балахон, как и его, был весь в порошках и пятнах.

— Думаю, что я это почувствовал. Попробуй.

На лице Изабель появилось выражение ужаса, сменившееся согласием. Она пихнула мясной шарик, лежащий на сковородке, повертела в подливке, положила в рот. Ее лицо скривилось. В этот момент дверь открылась. В кухню на своем желтом кресле влетела Бурелл.

Изабель прекратила жевать, обеспокоено взглянула на Галена. Гален — на нее. С тех пор, как они вернулись, Бурелл плохо спала, и, хотя она хорошо скрывала свое истинное состояние здоровья, Гален чувствовал, что оно ухудшается. Беспокойство Изабель подтверждало его подозрения.

На Бурелл был элегантный, золотистого цвета балахон, прическа и грим являлись безукоризненно созданной иллюзией. Галену не хотелось бы ее будить, но было четыре часа утра. Около часу ночи они покинули отель и начали готовить брин. Согласно расписанию, «Кхаткхата» должен был улететь в четыре часа пополудни.

— Что здесь происходит? — Бурелл обогнула стол и подлетела к плите. — Я чувствую, — ее лицо сморщилось, — что-то.

Пока Изабель дожевывала, Гален объяснил Бурелл, в чем дело.

Бурелл глянула на сковородку, потом отлетела на несколько шагов назад.

— Значит, вы используете искусственные эквиваленты нарнских ингридиентов и пытаетесь добиться необходимой текстуры?

Изабель кивнула, она все никак не могла проглотить мясной шарик.

— Но как вы узнаете, что именно у вас получилось?

— Мы нашли описание брина в лучших нарнских кулинарных книгах, — ответил Гален. — И мы сравниваем внешний вид и консистенцию того, что у нас получается, с ними.

Бурелл оглядела устроенный ими беспорядок.

— Ненавижу приносить дурные новости, но книга не сможет сказать вам, хорош ваш брин, или нет. Нарны фанатично любят брин. Они посвящают ему стихи. Если брин приготовлен хоть чуточку не так, как положено, они к нему не притронутся. Единственный способ проверить ваш брин — это дать его попробовать нарну.

Гален сразу понял, что она права. Они были глупцами, думая, что сами смогут справиться с этим.

Изабель перевела взгляд с Галена на Бурелл, наклонилась над раковиной и выплюнула последний оставшийся кусок брина. Гримаса исказила ее лицо.

— Почему мы не подумали об этом два часа назад?

— Вы — маги и должны знать, — сказала Бурелл, — что, если работа не выполнена превосходно, то обман не сработает.

Несколько минут они совещались, Бурелл бросала на брин взгляды, в которых отвращение смешивалось с интересом, а потом отправилась спать.

У Галена с Изабель осталось всего несколько часов на то, чтобы получить настоящий брин. Еще вчера они изготовили контейнер для брина, с двойным дном, где можно было спрятать передатчик. Изабель украсила контейнер, выгравировав на нем узор, чтобы контейнер не выбросили после того, как брин будет съеден. Однако, если брин окажется никудышным, то нарны, скорее всего, в гневе вышвырнут контейнер за борт. Они должны быть уверенными в качестве своего брина. Для этого им нужен нарн. Нарн должен жить поблизости, но не слишком близко, не иметь никаких связей ни в порту, ни с командой «Кхаткхаты».

Нарны были редкостью на Зафране 8, а жившие далеко от порта — еще большей редкостью. Пока Гален занимался поисками подходящего нарна, Изабель составляла план.

Менее чем через час они стояли на пороге дорогой квартиры в городке, расположенном к западу от порта. В этой квартире жил Ко'Дан, инженер на пенсии, оставивший Нарн и поселившийся на Зафране 8 три года назад. На протяжении своей карьеры он много путешествовал, даже довольно долгое время жил на Земле, и в переводчике не было необходимости. Если его выбор места жительства после выхода на пенсию и был необычным, для их целей он подходил великолепно.

— Готов? — спросила Изабель.

У них с собой было несколько сумок с ингридиентами и кухонные принадлежности. Все это стояло вокруг них. Позади магов в воздухе парила иллюзия камеры — блин размером с тарелку. Обещание того, что его покажут в новостях, должно подтолкнуть Ко'Дана к сотрудничеству. Гален с Изабель окружили себя иллюзиями, представлявшими их в виде поваров, в традиционных белых куртках, штанах и в белых колпаках. Они оба создали иллюзии волос на своих головах. Волосы Изабель были зачесаны назад и аккуратно перевязаны шнурком. Странно было видеть Изабель в белом после того, как она так долго носила черное. Ее лицо, казалось, сияло. Гален держал в руках сертификат и термос с оставшимися порциями приготовленного ими брина. Он задержал дыхание, снял крышку и кивнул.

Изабель нажала на звонок. Спустя минуту она нажала снова. В первый раз в своей жизни они по-настоящему пытались обманывать. Гален нервничал. Когда в динамике домофона раздался голос, Изабель подпрыгнула.

— Кто там?

— Я — Изабель, из института искусственной кулинарии.

Ее голос был сильным, уверенным, но руки от волнения были сжаты.

— Я рада сообщить вам, что вы только что выиграли главный приз в тотализаторе «Большой объедаловки брином». Для…

— Я сплю. Идите… Вы сказали брин?

— Да, сэр, сказала. Мы у ваших дверей с большой миской брина, и мы приготовим для вас еще больше, намного больше. За три следующих часа мы приготовим для вас столько брина, сколько вы сможете съесть. Это все…

— Я иду.

Изабель нервно улыбнулась Галену, потом выпрямилась, опустила руки вдоль тела.

Дверь открылась. В дверном проеме стоял Ко'Дан в халате и штанах.

— Поздравляем! — завопили Гален с Изабель. Камера взмыла к лицу Ко'Дана, он резко отшатнулся.

Изабель взяла у Галена сертификат и подала его Ко'Дану.

— Вы выиграли главный приз «Большой объедаловки брином». За три следующих часа мы приготовим для вас столько брина, сколько вы сможете съесть, используя нашу запатентованную технологию приготовления.

Ко'Дан взглянул на сертификат, потом на Изабель, потом на камеру.

— Все это… я должен сказать… огромное спасибо. Я ошеломлен, — он покачал головой. — Я даже не знал, что участвую в розыгрыше.

Гален протянул ему вилку и брин. Ко'Дан охотно наколол кусочек и положил его в рот. Гален представил, как челюсти нарна сжимаются вокруг кусочка, как лопается хрустящая корочка, и рот наполняет сочная мясная влажность. Ко'Дан попытался жевать, перестал, стараясь оценить вкус.

— Ужасно. Правда, ужасно.

Изабель заявила, что брин мог испортиться за время доставки и предложила приготовить свежий. Вскоре они сидели в просторной, со вкусом обставленной кухне Ко'Дана. На столе стояла большая фотография умершей супруги Ко'Дана — На'Рад. В тусклом свете квартира казалась обставленной скорее в земном, чем в нарнском стиле. Вероятно, нарн привык к такой обстановке за время, проведенное на Земле.

Время заставило побледнеть пятна на голове и груди Ко'Дана, но он, казалось, пребывал в добром здравии и в хорошем расположении духа. Он с любопытством наблюдал за тем, как они распаковывали свои ингридиенты.

— Что это за порошок? Вам не приготовить брин из порошка. Где мясо?

Изабель распаковывала их сковородки и чаши.

— Целью работы института искусственной кулинарии является воссоздание кулинарных деликатесов без использования натуральных ингридиентов. Мы используем искусственные эквиваленты продуктов и добиваемся того, чтобы блюда из них не отличались от натуральных.

— Зачем?

— Чтобы люди, вроде вас, живущие вдали от дома, могли наслаждаться домашними деликатесами.

Ко'Дан упер руки в бока и, нахмурившись, изучал ингридиенты.

Вскоре после того, как он попробовал вторую порцию их брина, он взял процесс приготовления в свои руки. Хотя ингридиенты были необычными для него, Ко'Дан быстро начал что-то менять и импровизировать, чтобы добиться желаемого результата. Личинки мучного хрущака, обнаруженные им в сумке, больше всего возбудили его.

— Настоящее мясо! — воскликнул он, потерев одну из них между пальцами.

Ко'Дан очень любил брин и принялся рассказывать Галену и Изабель о том, как его готовить.

— Снаружи брин должен быть твердым, но не слишком. А внутри должен быть, определенно, мясным.

Гален встал с одной стороны от нарна, Изабель — с другой. Их взгляды встретились. Изабель улыбнулась.

Одна за другой выбрасывались порции, не соответствующие стандартам Ко'Дана. Но он был настроен решительно. Раз уж он начал, то он разгадает секрет приготовления настоящего брина. Под его руководством, пока Изабель жарила предыдущую, Гален замешивал следующую порцию. Ко'Дан опускал ложку в чашу Галена и проверял на вкус получившуюся массу, его язык то и дело высовывался изо рта.

— Думаю, что это лучшая смесь из приготовленных вами.

Протянул руку и взял со сковороды один из жарящихся шариков. Сдавил пальцами.

— Лучше. Мы приближаемся к правильному сочетанию — «влажный и мясной».

Гален прекратил мешать.

— Но я думал, что лучшей будет слегка хрустящая корочка, а внутри — сочная мясная влажность.

— Нет, нет, — Ко'Дан покачал головой. — Нет. Нет. Не надо никакого хруста. Никакой корочки вовсе. Влажный и мясной. Вот главное. Влажный и мясной.

Ко'Дан взмахнул ложкой, измазанной приготовленной для жарки массой, для того, чтобы придать вес своим словам. При этом с ложки сорвался кусок массы и шлепнулся на щеку Галену. Гален тряхнул головой. Кусок остался на месте. Ко'Дан пальцем снял его, внимательно рассмотрел.

— Влажный и мясной.

Изабель рассмеялась, ее тело сотрясалось от хохота. Лицо и уши пылали. Она смеялась до изнеможения. Гален сам ощутил безудержное желание засмеяться, какую-то необыкновенную легкость во всем теле и не смог сдержаться. Он чувствовал, что его внутренние органы готовы разорваться от смеха. Но остановиться он не мог. Гален согнулся пополам. Ко'Дан посмотрел на них, пожал плечами и вернулся к стряпне.

Гален с Изабель уже должны были овладеть собой и перестать смеяться, но тут их внимание привлекло нечто новенькое: шарик, политый подливкой, настолько густой, что она покачивалась на тарелке, вновь изготовленный брин, который надо было попробовать, соответствует ли он критерию «влажный и мясной». Ко'Дан предложил Изабель хотя бы «укусить», и смех начался по-новой. За всю свою жизнь Гален никогда так не смеялся. Он решил, что это вызвано недостатком сна.

В 07:10 утра Ко'Дан объявил, что они добились победы. У него получился «превосходный брин, не имеющий себе равных за всю историю кулинарии». Когда он уселся за стол с бутылкой вина, чтобы отметить это, Изабель с Галеном снова принялись хохотать, на этот раз без особой на то причины. Гален просто взглянул на Изабель и не смог сдержать смех. Он оперся локтями о кухонный стол и судорожно глотал воздух, рядом с ним тоже самое делала Изабель. Ее рука коснулась его руки. Спустя несколько мгновений ее рука накрыла руку Галена.

Он прекратил смеяться, повернулся к ней, а она — к нему. Серые глаза Изабель сияли, она смеялась и жадно ловила ртом воздух. Гален глубоко вздохнул, чувствуя такую привязанность к ней, какой не ощущал ни к кому другому. Ему снова захотелось смеяться. Когда она вздохнула, он тоже вздохнул, пораженный тем, как сильно он любит ее.

— Вы должны попробовать кусочек, — позвал Ко'Дан. — Я не могу взять весь этот неподражаемый брин себе.

Они снова расхохотались. Изабель сжала руку Галена, потом отпустила ее, и они уселись за стол рядом с Ко'Даном.

Ко'Дан предложил им выпить вместе с ним. Когда они подняли стаканы, он произнес:

— За старую и новую любовь.

Кивнул в сторону портрета супруги и выпил.

— Я приехал сюда, чтобы сбежать от воспоминаний о ней. Однако в этих воспоминаниях я нахожу самую большую радость в моей жизни.

Взгляд Ко'Дана остановился на портрете. Гален попытался представить себе, что он будет делать, если когда-нибудь потеряет Изабель. Этого не будет, решил он. Они умрут вместе, как и его родители. Он не позволит ей оставить его в одиночестве.

К восьми утра Ко'Дан приготовил достаточно своего «превосходного брина», чтобы наесться, и осталось еще более чем достаточно для подарка нарнскому капитану. Ко'Дан отдал им остатки в качестве «образцов» и снова напомнил им главную идею приготовления отличного брина.

Оставшиеся ингридиенты они оставили нарну, и он пожелал им счастья и долгой жизни.

В дверях Изабель замялась:

— Вы были когда-нибудь у предсказателя судьбы?

— Странный вопрос, — ответил Ко'Дан. — Я ходил к предсказательнице только один раз, в ту ночь, когда встретил На'Рад. Я спросил, полюбит ли она меня. Предсказательница ответила, что да, если я буду чаще мыться! И до тех пор, пока она не согласилась выйти за меня, я мылся по три-четыре раза за день.

Изабель улыбнулась.

— Вы пришли именно к этой прорицательнице по какой-то особой причине?

Глаза Ко'Дана сузились от любопытства:

— Эта прорицательница не была широко известной, но я каждый день, когда заходил в магазин, проходил мимо ее стола. Стол был ничем не украшен, никаких принадлежностей: карт, шнурков, прочего, не было. Все побрякушки — плод центаврианского влияния. Раз их не было, то у меня появилось ощущение, что этой предсказательнице можно доверять.

Гален с Изабель растерянно переглянулись. Им бы следовало внимательнее изучать традиции.

— Я здесь не знаю ни одной предсказательницы судьбы, — продолжал Ко'Дан. — А вы хотели бы получить предсказание?

— Я спросила просто из любопытства, — ответила Изабель.

— Я с одного взгляда могу заявить, что вы будете очень счастливы вместе, — сказал он.

— Благодарю вас, — ответила Изабель.

Когда дверь дома Ко'Дана закрылась за ними, они снова рассмеялись. Просто так. Потом поспешили к монорельсу со своим бесценным брином. Было уже утро, и пока они бежали по холодным, заполненным народом улицам, Гален заметил, что не может согнать с лица улыбку.

Глава 10

Пройдет четыре часа, и «Кхаткхата» продолжит свое путешествие к Пределу.

Они опять сидели за столом в холле отеля. На этот раз на столе не было ни кружев, ни подставки, ни гадальных карт. С помощью зонда, установленного в вестибюле, Гален наблюдал за тем, как нарны, группами по двое и больше, рассчитывались и отправлялись на свой корабль. Сейчас в отеле их оставалось всего двое: капитан Ко'Вин и старший помощник Г'Лил. Осталось всего два шанса вытянуть из нарнов информацию до их отлета.

Контейнер с брином они отдали Кадмусу, который нервничал из-за этого подарка и боялся, что нарны будут им недовольны, что бы ни лежало в контейнере. Однако он чувствовал облегчение от того, что нарны покидают отель, и его недовольство было лишь наполовину искренним.

В холл вошла тучная дама в ярком топе и штанах, проскользнула мимо обедающих и направилась к их столику. Она не проживала в отеле, хотя днем раньше, тоже в обеденное время, Гален видел ее здесь.

Изабель была занята наблюдением за Г'Лил с помощью зонда, находящегося в номере нарнийки. Гален знал, что Изабель до сих пор надеялась на то, что старший помощник со шрамом от ножа поперек носа захочет узнать о своем будущем, и подойдет к ним. «Когда она была в баре, она часто смотрела в нашу сторону, — говорила Изабель. — Но она не подойдет, пока остальные нарны здесь». Руки Изабель были плотно сжаты, большие пальцы нервно барабанили друг о друга.

Тучная дама остановилась возле их столика:

— Вы предсказываете будущее?

До сих пор все предсказания делала Изабель. Она прекратила стучать пальцами и выразительно взглянула на него, подняв брови.

— Да, — ответил Гален. — Предсказываем. Пожалуйста, присаживайтесь.

Женщина осталась стоять.

— Сколько это будет стоить?

Бурелл рассказывала, что большинство людей не верят предсказателям, если те предсказывают судьбу бесплатно. А слишком низкая цена увеличивает их сомнения.

— Пять кредитов, — ответил Гален.

Женщина кивнула, раскрыла маленькую дамскую сумочку и, прижав ее к животу, принялась тщательно перебирать лежавшие там обтрепанные бумаги.

Гален с волнением рассматривал ее. Он понимал принцип того, как собирать информацию о людях, но, основываясь на собранной информации, он частенько делал неправильные выводы. По крайней мере, его выводы часто противоречили суждениям Изабель. Ее «предсказания» появлялись, казалось, с потолка, но, тем не менее, ее клиенты всегда изумлялись их точности.

Конечно, Галену было известно, что, если люди желают видеть связь между чем-нибудь, например, между своей жизнью и предсказанием прорицателя, то они ее найдут. Они проигнорируют десяток неуместных, на их взгляд, предсказаний и выберут то, которое больше всего вяжется с тем, что их беспокоит, и будут удивляться точности предсказателя. Но Гален не был уверен, что сможет дать верное предсказание.

В прошлом он всего несколько раз пробовал свои силы в предсказании будущего, предпочитая концентрировать свои усилия на работе с биотеком, чем тратить их на то, что мог научиться делать и не-маг. Для предсказателя судьбы главными качествами являлись умение производить впечатление на окружающих и знание человеческой природы. В этом Гален силен не был.

Женщина вручила ему кредитную карту. Гален опустил ее в считывающее устройство на столе, взглянул на появившееся на дисплее имя и номер счета. Визуализировал уравнение для входа в базы данных и, зная имя и номер счета, поискал там информацию о женщине.

Она села. Гален снял пять кредитов с ее карты и вернул карту женщине. Она осторожно убрала карту в сумочку.

Женщину звали Мэри Стейн. Сорок шесть лет, замужем. Гален быстро проверил состояние ее финансов. На счету было сто семнадцать кредитов.

— Пожалуйста, глубоко вдохните. Очистите свой разум. Отлично.

Мысленно Гален услышал голос Элрика, бранившего его за слабое представление. Гален подождал секунду, сосредоточился на своем голосе.

— Взгляните, — он протянул руку, создал на ладони сферу, — в этот шар света. В нем сходятся временные линии. Прошлое, настоящее и будущее.

Взмахнул рукой вокруг сферы. Женщина внимательно смотрела на шар.

Гален собирался быстренько просмотреть остальную информацию, касающуюся ее финансов, когда обнаружил, что всего две недели назад на ее счете было двенадцать тысяч кредитов. Всю сумму с него сняли одновременно. На следующий день со счета было стерто имя ее мужа. Гален поискал информацию в данных о заключении браков и разводах.

— У вас затруднения, — сказал он. — Вы должны принять трудное решение.

Большинство людей сталкиваются с затруднениями, а среди тех, кто приходит к предсказателям, таких еще больше. Беспроигрышное начало для предсказания.

— Да, — удивленно ответила она. — Я не знаю, что мне делать.

Последние девятнадцать лет она была гражданкой Зафрана 8. Согласно архивным данным, она три раза была замужем, первые два замужества также завершились разводом.

— У вас финансовые затруднения, и проблемы в личной жизни.

— Деньги меня не так сильно беспокоят.

Она повернулась к Галену.

— Мой муж.

Ее лицо задрожало, и она зарыдала.

Гален взял с соседнего стола салфетку и быстро поискал информацию о ее муже. Альберт Стейн был барменом в ресторане, располагавшемся в следующем здании на той же улице, что и отель. Он тоже был трижды женат, хотя записей о разводах Гален не обнаружил. На Земле он числился в розыске за то, что украл деньги у своей второй жены и улетел с планеты.

Мэри осторожно вытерла глаза.

Гален обнаружил, что Альберт Стейн купил билет на корабль, покинувший планету вчера. Он взял ее деньги и бросил ее. Гален мог понять, почему Мэри на него злится.

— Ваш муж ограбил вас и дурно поступил с вами. Сейчас он далеко отсюда. Он должен заплатить за то, что натворил, но вам предстоит нелегкая борьба за то, чтобы добиться правосудия.

Мэри покачала головой.

— Не хочу я правосудия. Я хочу вернуть мужа. Смогу ли я вернуть его?

Она взяла его за руку.

— Пожалуйста, скажите, смогу ли я вернуть его?

Галену захотелось, чтобы ее внимание вновь обратилось на шар. Гален испытывал неловкость от напора ее эмоций, и он не знал, что ему сказать. Очевидно, что возвращение мужа было самым худшим из того, что могло с ней случиться. Гален быстро просмотрел данные на ее двух бывших мужей и нашел, что у них обоих было криминальное прошлое. Записи о разводах открыли, что они ее предали, ограбили ее.

— Вам не вернуть его. Он любит деньги больше, чем вас, и сейчас, заполучив ваши, он исчез.

Ее рыдания возобновились с новой силой, своей горячей рукой она сжимала руку Галена. Гален заметил, что Изабель обратила на него внимание.

— Почему это постоянно случается со мной? — спросила Мэри.

Что он мог сказать? Ответ прозвучал более отстранено, чем Гален намеревался:

— Вы влюбляетесь в мужчин, которые не любят вас. Вы будете продолжать влюбляться, а мужчины снова будут разбивать ваше сердце. Ваша жизнь не изменится.

Женщина выпустила руку Галена и вскочила на ноги, опрокинув стул.

— Он любил меня. Кто вам это сказал? Кто вы?

Она, пошатываясь, поплелась к выходу из холла, вытянув для равновесия руку, держащую сумочку. Обедающие уставились на нее.

Гален бранил себя. У нее и так хватало проблем. Если бы он не знал, что сделает только хуже, он догнал бы ее. Он не понимал людей. И никогда не будет понимать.

Изабель продолжала внимательно смотреть на него.

— Знаю, — произнес Гален. — Я ужасно общаюсь с людьми. Меня следовало бы запереть где-нибудь в лаборатории.

— Откуда ты знаешь, — спросила Изабель, — что она не сможет измениться?

— Люди таковы, какие они есть.

Гален взял скомканную салфетку, взглянул на дверь.

— Она трижды выходила замуж за людей, злоупотребивших ее доверием. Она не изменится. Я плохо работаю с людьми. Я не изменюсь.

— Ты не веришь, что люди могут меняться? Что они могут учиться, расти и становиться лучше, чем были раньше?

— Я верю, что мы можем учиться. Но я верю, что в основе своей мы остаемся прежними.

— А я верю в то, что люди способны превзойти самих себя, — сказала Изабель. — Фактически, я верю, что Вселенная создана для того, чтобы помочь людям в этом.

Гален повернулся к ней.

— Ты говоришь, что веришь в Бога?

— Если мы называем Богом разум, создавший вселенную, то — да.

Смерть родителей приучила Галена считать, что Бога нет.

— Как ты можешь верить в Бога? Мы притворяемся, что творим чудеса. Мы создаем видимость магии. Мы лучше многих других понимаем, что настоящей магии не существует.

— Истинная магия, — возразила Изабель, — это наука. Наука раскрывает связность, замысел, лежащий в основе всего. Я во всем каждый день вижу проявления Бога. Вселенная не возникла случайно. Это узор. Я бы хотела научиться вязать его.

— Но существование законов природы не подразумевает, что где-то должен быть Бог. Законы природы диктует сама материя.

— Что есть материя, если не выражение Бога?

В дискуссии с Изабель о существовании Бога, как в любом другом совместном с ней деле, было нечто, доставлявшее ему удовольствие. Но тема этой дискуссии всегда доставляла ему неудобство. Даже злила его. Бог убил его родителей, чтобы выполнить какое-то космическое предназначение? Биотек внутри него эхом ответил на гнев Галена, внутри него закипела энергия. Гален резко, отчетливо произнес:

— Ты признаешь что, возможно, видишь узор событий, потому что веришь в то, что это узор событий, так же как клиент прорицателя видит правду в сказанном ему?

Изабель улыбнулась.

— Дорогой Гален, я вижу узор потому, что он там есть. Женщина продолжает встречать мужчин, использующих ее, потому что Вселенная пытается помочь ей увидеть проблему и справиться с ней. Точно так же Вселенная направила ее к тебе, чтобы помочь тебе справиться со своей проблемой.

— Послушать тебя, и можно подумать, что Вселенная — это огромное бюро знакомств.

Брови Изабель взлетели, она задумалась над этой мыслью Галена.

— Возможно.

— Тогда в чем проблема? — спросил Гален, поймав ее на слове. — Ты говоришь, что мне надо изменить себя?

Взгляд Изабель метнулся в сторону двери:

— Она здесь.

Г'Лил стояла в дверях холла, оглядываясь на вестибюль. Через зонды в вестибюле Гален мог видеть, что там, за исключением Кадмуса Уилкокса, никого не было. В холле заканчивали обедать несколько постояльцев, но ни одного нарна. Г'Лил подошла к ним.

На ней была черная кожаная туника без рукавов, кожаные штаны и перчатки, в кобуре, пристегнутой на талии, висело оружие. Пятнистые мускулистые руки. Ее плечи двигались вперед в такт шагам. Она держалась прямо, никакой расхлябанности. Нарнийка слегка ударила костяшками пальцев по краю их столика.

— Я слышала, что вы предсказываете будущее.

— Да, — ответила Изабель. — Пожалуйста, присядьте.

Г'Лил подобрала опрокинутый Мэри Стейн стул, вернула его в нормальное положение и поставила спинкой к столу.

— Видно ваш клиент остался доволен…

Нарнийка уселась верхом на стул так, чтобы спинка стула образовала невысокий барьер между ней и Галеном с Изабель.

— Мы говорим правду, — ответила Изабель, — а не то, что люди желают услышать. Некоторые не желают знать правду.

— Таких большинство, поверьте моему опыту, — сказала Г'Лил, и Гален понял, что Изабель правильно повела разговор. — Вы техномаги?

— Да. Мы посвятили себя познанию всего, что можно познать.

— И как вы это делаете? — шрам поперек переносицы белой полосой выделялся на желто-коричневой коже.

— Наш орден разработал свои, секретные методы. Научные методы и методы техномагии.

Г'Лил вытащила из кожаной повязки на бицепсе кредитную карту и подала ее Изабель.

— Вы мне больше понравились в первый день, когда пришли сюда, когда вы еще не притащили с собой всю эту ерунду, — Г'Лил стукнула пальцами по столу. — Я рада, что вы избавились от этого.

— Чтобы клиенты поверили предсказаниям, часто бывает необходимо завладеть их воображением. Некоторые верят только тогда, когда заплатят.

Изабель вернула нарнийке карту, не сняв с нее ни одного кредита.

На лице Г'Лил промелькнуло выражение, которого Гален не смог понять.

— Ладно, тогда начнем. Расскажите мне о моем будущем.

Гален дал команду сенсорам начать запись, чтобы вся информация, которую им удастся получить, могла быть передана Кругу.

— Я могу говорить лишь о возможном будущем. Вам решать, какой из вариантов выбрать.

— Ну и что вы видите?

— Г'Лил, как нам обоим хорошо известно, вы находитесь на перепутье.

Губы Г'Лил сжались. Изабель не брала ее руки, потому что нарнийка наверняка посчитала бы это глупостью. Голова Г'Лил слегка наклонилась вперед, они с Изабель пристально смотрели в глаза друг другу.

— Вы доставляете людей и грузы к Пределу и получаете за это деньги. Но эти ресурсы используются для создания гигантской военной машины, которая, если ее не остановить, поглотит миллиарды жизней. Вам щедро платят за вашу работу, и вы убеждаете себя, что с вами ничего не случится, что вы тут не при чем. Но вы-то знаете, что это не так. Вы слышите кое-что о том, что делается. Вы видите намеки на то, что будет. Вы видите, что за грузы вы перевозите, вы знаете, как их можно использовать. Вы видите, как нечто накапливает силы, и знаете, что однажды процесс подготовки должен завершиться. И это нечто придет в движение.

Руки Г'Лил, затянутые в перчатки, вцепились в спинку стула.

— У вас две возможности. Вы можете продолжать помогать тем, кто стремится к гибели миллиардов. Тогда вы будете отвечать за все их деяния наравне с ними. Кровь жертв будет и на ваших руках. Или, в противном случае, вы можете вступить с ними в схватку, сделать все, что в ваших силах, чтобы остановить это, пока еще не поздно.

Спинка стула сломалась. Потрясенная Г'Лил взглянула на обломки, как на появившийся неизвестно откуда инопланетный артефакт. Она встала и швырнула обломки на стол. Наклонилась и отрывисто прошептала, обращаясь к Изабель:

— И что же мне делать? Как же я могу остановить это великое нашествие?

— Вы можете остановить это, — ответила Изабель, — с помощью других. Вы можете остановить это, рассказав нам все, что вам известно.

Красные глаза Г'Лил расширились, несколько секунд она простояла, нависая над ними, тяжело дыша. Потом она села.

— Почему он так на меня смотрит? — Г'Лил дернула подбородком в направлении Галена. — У него такие большие глаза. Он вообще моргает?

— Он смотрит так на всех, — ответила Изабель. — Он изучает все так, будто от этого зависит его жизнь.

Гален, озадаченный таким поворотом разговора, отвел взгляд. Ему стало не по себе, как и всегда, когда кто-нибудь говорил в его присутствии что-то, о чем он не подозревал.

— Я не хотел никого обидеть.

— Он еще и говорить умеет, — промолвила Г'Лил.

Гален снова посмотрел на нее.

— А вы можете опоздать по глупости.

Гален поднял руки, в воздухе между ними появился светящийся шар.

— Когда темные силы в последний раз пронеслись по галактике, десятки разумных рас были уничтожены, погибли сотни миллиардов живых существ. Нарны тогда тоже подверглись нападению, были убиты все нарнские мыслестранники. Сколько еще времени осталось до того, когда на Нарн снова нападут?

Внутрь шара Гален поместил заранее созданное им изображение: город Ка'Пул на Нарне. Красное солнце окрашивало в медный цвет невысокие массивные городские строения. Между зданиями можно было увидеть нарнов, идущих по своим делам. Но когда изображение города приблизилось, стало заметно, что некоторые нарны замерли, смотря в небо. Один закричал. Тень пробежала по их лицам. Масштаб изображения опять изменился, теперь в толпе выделялись двое — родители Г'Лил. На их лицах застыло выражение ужаса.

Взмахом руки Гален заставил изображение исчезнуть.

Г'Лил глубоко вздохнула.

— Это будущее? — спросила она Изабель.

— Это возможное будущее.

— Уже поздно просить вас показать мне такое будущее, какое я хотела бы видеть?

Изабель улыбнулась.

— Начните действовать. Вы — достойная личность. Вы ведь хотите так поступить.

Г'Лил опустила голову. Руками в перчатках обхватила сломанную спинку стула.

— Я трижды побывала в системе Тенотк у Предела. Этого названия нет ни на одной из наших карт. Одному нашему капитану известны координаты системы. Я понятия не имею, в какой из тысяч расположенных у Предела звездных систем побывала.

Когда мы добирались до последней зоны перехода, он отправлял нас всех по каютам. Мы летели четыре дня до тех пор, пока не оказывались вдалеке от всего, тогда мы встречались с другим кораблем. Он открывал для нас точку перехода, мы входили в гиперпространство и летели на Тенотк. Я предполагаю, что было именно так, судя по раздававшимся на корабле звукам. Но мне надо было увидеть то, что капитан Ко'Вин скрывает от нас. Во время прошлого рейса я вышла из каюты. Корабль, встречавший нас — я могу поклясться, что он кричал, хотя это и невозможно. Он был черный, как космос, и ощетинившийся щупальцами.

Гален поднял руки, визуализировал уравнение для создания в воздухе изображения. Между руками техномага появилось нечто темное, усеянное щупальцами.

Г'Лил подняла глаза, увидела его.

— Нет, это не он. У того щупальца были по бокам и сзади, а не спереди. Длинные, сужающиеся к кончикам. И центральная часть более ровная. Да. Это он. А как он двигался, я толком не могу объяснить. Он казался живым.

Между его руками было изображение гладкого, чужого корабля. От него исходило ощущение тревоги. Тем не менее, корабль был знакомым. В древней нарнской священной книге, «Книге Г'Квана», было изображено нечто похожее. Оно ассоциировалось с тьмой, сошедшей на землю. Если это были корабли Теней, то, значит, им удалось добыть важную информацию. Гален убрал иллюзию.

— Вам не знакомо это изображение? — спросила Изабель.

Г'Лил нахмурилась.

— Знакомо ли мне это? Нет.

Нарнийка то и дело переводила взгляд с одного техномага на другого.

— На четвертой планете системы Тенотк строится огромный город. Всякий раз, когда мы туда прилетали, он оказывался в пятьдесят раз больше, чем в прошлый раз. Туда переселяются миллионы живых существ. Там масса тех, кого зовут дракхами. А некоторых доставляют в город против воли. В наших трюмах двадцать анабиозных камер, в каждой из которых находится мыслестранник — землянин. Телепат. Я не знаю, для чего их захватили. Но мне это не нравится.

На самой планете я видела нескольких людей, нарнов и дрази. Но большинство жителей — представители рас, каких я раньше не видела. В барах, где мы проводим большую часть времени, витают разговоры о войне. И я слышала название, не знаю, значит ли оно что-нибудь. Тени.

Взгляды Галена и Изабель встретились. «У нас появились некоторые доказательства, — написал он. — Наконец-то».

«Этого Бурелл и боялась».

— Что это? — спросила Г'Лил. — Кто такие Тени?

— Древняя раса, — ответила Изабель. — Проведшая в спячке тысячу лет. Их могущество намного превосходит наше, и они жаждут войны. Сейчас они снова проснулись. О них рассказывает «Книга Г'Квана», корабль, описанный вами, изображен в ней.

— Вы всерьез воспринимаете религиозные мифы?

— Мифы порождает история.

Г'Лил вытерла пальцем губы.

— Я — не любитель чтения. Но если бы я знала, что там есть картинки…

Воспользовавшись зондами Бурелл, Гален увидел выходящего из лифта в вестибюль капитана Ко'Вина. Он понял, что на разговор с Г'Лил у них остается не более двух минут.

— Вы слышали о планете, называемой За'ха'дум? О легендарной родине Теней?

— Я слышала это слово. Но не знала, что оно означает место.

— Как вы думаете, когда Тени будут готовы к войне?

Г'Лил покачала головой. Она услышала голос капитана и оглянулась в сторону вестибюля. Кадмус вручал капитану подарок. У них еще было время.

— Кто может знать? — спросила Изабель. — Кто отдает приказы вашему капитану?

— Здесь, в порту, есть дракх. Дракх готовит для нас грузы и планирует расписание. Однажды капитан сказал мне, как ему ненавистна работа с дракхом. Думаю, что дракх пугает его.

Знания Галена о дракхах ограничивались тем, что, согласно легендам, дракхи были союзниками Теней.

— Где живет этот дракх? — спросил он.

— Я не знаю. Он не показывается. Но Ко'Вин должен встретиться с ним до отлета. Он задолжал нам, а капитан никогда не забывает получить гонорар.

Г'Лил оглянулась через плечо, посмотрела назад.

— Вы когда-нибудь встречались с дракхами?

— Нет, — ответила Изабель.

— В них что-то чуждое. Они отличаются от нас. Будьте осторожны.

Она отвела взгляд от Изабель, посмотрела на Галена, покачала головой.

— Вы слишком молоды для этого.

Г'Лил встала, Изабель положила руки поверх ее рук.

— Вы — достойная личность. Вы внесете важный вклад в грядущую битву. Вы уже очень помогли.

Губы Г'Лил сжались, она втянула воздух. Когда она выдохнула, ее твердая фигура слегка расслабилась. Она испытывала облегчение, рассказав им то, что ей было известно. Изабель заранее знала, что так и будет.

В холл вошел капитан Ко'Вин. Он обратился к Г'Лил на нарнском, программа-переводчик перевела его слова. «Г'Лил, вот где ты. Мне нужно, чтобы ты отнесла на корабль кое-что для меня. Ты не поверишь!»

«Иду», — ответила Г'Лил.

Капитан вышел за дверь, потом прислонился спиной к дверному проему.

«Слушаешь предсказания о своем будущем? Г'Лил, если ты жаждешь моей любви, ты просто скажи».

Г'Лил закатила глаза.

— Надеюсь, что помогла вам, — выдохнула она. Она повернулась и широким шагом направилась через холл к капитану.

Когда Г'Лил и Ко'Вин вышли в вестибюль, Гален занялся прослушиванием их разговора с помощью зонда, установленного в вестибюле. Программа переводила.

«Менеджер подарил нам немного брина. Каждый раз, когда мы будем прилетать сюда, мы будем останавливаться здесь, чтобы получить еще. Если, конечно, брин окажется неплохим. Иначе мы вернемся, чтобы наказать его».

Они засмеялись.

Гален взял Изабель за руку.

— Мы добыли первые доказательства! Наконец-то появилось что-то конкретное, что мы сможем передать Элрику.

Изабель улыбнулась не как обычно, загадочно, не разжимая губ, а во весь рот.

— Я знала, что мы сможем!

— Еще одно позитивное предсказание?

— Я же говорила тебе, что всегда права. За исключением тех случаев, когда я не права.

Они представляли собой странную компанию. В огромном кресле сидела Изабель, поджав под себя ноги и обхватив руками колени. На ней было коричневое платье, подол которого был украшен вышитыми рунами. Похоже, что ей нравилось носить дома именно это платье. Хотя Изабель смотрела прямо на Галена, она его не видела. Она следила за дракхом.

Гален примостился рядом с ней на софе, вернее на том крошечном кусочке софы, который он умудрился освободить для себя. Он снова просматривал записи, сделанные компьютерным демоном Джонни, добытые в базе данных дракхов. Джонни оказался очень хитрым демоном, хотя Гален все еще не привык к его странной внешности, даже если тот был всего лишь искусственным интеллектом.

Рядом с ними в воздухе парило желтое кресло, где сидела Бурелл. Уже третий день подряд она была занята экспериментом с микроскопическим приемопередатчиком. Гален сгорал от любопытства по поводу того, что же именно она делала, но она до сих пор отмахивалась от всех вопросов.

После возвращения к своему месту силы здоровье Бурелл не улучшилось. Хотя она изо всех сил скрывала свое истинное состояние, она все больше времени проводила в постели, а когда вставала, они видели, что она сильно страдает. Последние несколько дней Изабель выходила из дому все более неохотно. Когда Бурелл спала, Изабель регулярно заходила к ней. А когда Бурелл бодрствовала, Изабель постоянно оборачивалась к ней.

Гален чувствовал, что им надо что-то предпринять, но не знал, что именно. Органеллы Бурелл оказались неспособными излечить ее, и Изабель рассказывала, что она отказалась принять чью-либо помощь. Органеллы плохо справлялись с хроническими заболеваниями, но, тем не менее, почему она отказывалась хотя бы попытаться? Может, Бурелл что-то скрывала?

Как будто прочитав его мысли, Бурелл пристально взглянула на него, подняв брови. Временами выражение ее лица было точь в точь, как у Изабель.

Гален мысленно вернулся к просмотру сведений о дракхах. Они должны каким-то образом добыть больше информации, добыть доказательства того, что за всем происходящим стоят Тени. Он боялся, что они уже получили всю информацию, которую можно было получить без особого риска и, для того, чтобы узнать больше, им придется серьезно рискнуть.

С помощью зонда, размещенного ими на капитане Ко'Вине, три дня тому назад они наблюдали за тем, как он отослал Г'Лил на корабль, а сам двинулся в противоположном направлении. Зонд был прикреплен прямо в центре лба Ко'Вина — Изабель рассказала, что нарн был пьян, и зонд можно было прилепить куда угодно. Поэтому, когда изображение перемещалось взад-вперед, они могли предположить, что капитан нервно оглядывается через плечо.

Капитан вышел из отеля, прошел дальше по улице мимо нескольких домов и свернул в длинный темный переулок. Стоило свернуть с главных улиц, служивших для привлечения инопланетного бизнеса, населенных, в основном, инопланетянами, как все признаки процветания сразу же исчезли.

Зонд передавал изображение квартала, населенного местными жителями — вичадами. В припортовом городе вичады были меньшинством, низведенным до положения прислуги. По правой стороне переулка стояли заброшенные двух- и трехэтажные дома. Окна в них были выбиты, фасады потрескались, краска облупилась. По левой стороне обветшалые домишки из фибролита прижимались друг к другу, чтобы не упасть. Сточные воды текли прямо по улице. Люки подземных коммуникаций были открыты, вниз тянулись кабели, незаконно подсоединенные к энергетическим сетям. По переулку в обе стороны двигалось несколько вичадов, другие слонялись без дела около своих домов. Гален заметил одну странность: все вичады держались левой стороны переулка.

Пройдя некоторое расстояние, капитан Ко'Вин подошел к одному из заброшенных домов, стоявшему справа. Когда нарн приблизился к зданию, Гален обнаружил, что это определенно не развалина: окна закрыты чем-то непрозрачным, на двери виднеется сложное охранное устройство.

Ко'Вин нажал на кнопку звонка, дверь открылась, и нарн вошел внутрь. Подошел к лестнице, спустился на один пролет и оказался в маленькой, тускло освещенной комнате. Гален смог разглядеть окрашенные в светлые тона стены и темные очертания мебели.

Мужской голос произнес что-то. Гален подумал, что неизвестный говорит по-нарнски. Программа перевела: «Садитесь».

Поблизости от единственного источника света в комнате Ко'Вин нашел, на что сесть. Он нервно озирался в темной комнате.

«Груз у вас, как мы и договаривались». Гален засек движение в темноте. Двигался тот, кто говорил. Гален мысленно переключил камеру зонда на инфракрасный диапазон. Как только он сделал это, объекты, излучающие тепло, стали видимыми. Они стали отображаться красноватыми пятнами. На тусклом фоне выделялись два ярко-красных очертания: одно более яркое, другое — менее. Напротив Ко'Вина находилась менее яркая красная фигура, напоминавшая силуэтом человека. Человек двигался, говоря по-нарнски.

«Очередное ваше вознаграждение у нас».

В углу показался более яркий силуэт. Судя по очертаниям — гуманоид, но такой головы Гален никогда раньше не видел. Должно быть, это — дракх. На затылке у существа находились два рога с острыми, неровными кончиками, поднимавшиеся один над другим назад и вверх. Гален задумался, какой отдел мозга должен располагаться в этой части головы.

Голова Ко'Вина повернулась в направлении угла комнаты. Возможно, нарн почувствовал присутствие дракха, скрывающегося в темноте. Человек и нарнский капитан быстро покончили с делами. Ко'Вин подал человеку кредитную карту, человек опустил карту в свое устройство, перевел на нее деньги.

Казалось, Ко'Вин потерял весь свой гонор. Фактически, с тех пор, как он вошел в здание, нарн не произнес ни слова.

«Как обычно, вы образцово выполнили задание», — сказал человек, возвращая капитану кредитную карту.

Ко'Вин быстро встал.

Потом из угла раздался голос дракха, похожий на порыв сухого ветра. «Скрытность».

Ко'Вин поспешно кивнул, изображение при этом закачалось, потом торопливо поднялся вверх по лестнице.

Итак, Гален и Изабель обнаружили, что с перевозками к Пределу связаны легендарные союзники Теней — дракхи. Теперь они должны выяснить, заправляют ли дракхи всей этой деятельностью по собственной воле, или над ними кто-то стоит.

Когда «Кхаткхата» продолжила свое путешествие к Пределу, Гален с Изабель, замаскировавшись под ремонтных рабочих, прогулялись в квартал, где жил дракх. Они создали иллюзию внешности двоих рабочих, часто посылаемых в этот квартал для того, чтобы отсоединить кабели, незаконно подключенные к энергосетям, и проверить дома на предмет опасных источников энергии. Забравшись в шахту, они прикрепили к кабелю маленькое устройство, которое позволит им обесточить весь квартал тогда, когда это понадобится.

Они двигались от дома к дому. Остановившись ненадолго для того, чтобы стукнуть в дверь запертого здания и двинуться дальше, они оценили его защиту. Все окна были в целости и заперты, дверь была всего одна. Все возможные входы охранялись системой защиты высочайшего класса. По обеим сторонам двери располагались камеры. Дверь была заперта на сложный замок, открывавшийся только при использовании специальной карты.

Гален с Изабель закрепили на двери и вокруг нее огромное количество мобильных зондов Цирцеи. Эти зонды были сложнее и крупнее, чем те, что изготавливал Гален, но они все равно не превосходили размером мельчашие частицы пыли. Тем не менее, это были микророботы, обладавшие огромной степенью гибкости и эластичности — но и непредсказуемости. Эти зонды могли прилипать к объектам на некоторое время, затем самостоятельно освобождаться при определенных условиях. Привлекаемые быстрыми изменениями освещенности или звука, они могли двигаться самостоятельно — хотя и очень медленно — чтобы занять более выгодную позицию. Если некто, входящий в дом, наступил бы на зонд и пронес его внутрь на подошве своей обуви, то, оказавшись внутри, зонд мог бы отсоединиться и начать поиск. Гален настроил зонды так, чтобы их притягивал более тусклый, нежели обычный, свет, кажется, предпочитаемый дракхом, и ввел в устройство управления зонда изображение головы дракха в качестве цели.

Через два дня внутри здания находилось одиннадцать зондов. Все, кроме одного, расположились тесной группой на полу темной комнаты, в которой побывал Ко'Вин. Последний зонд оказался в другой комнате, в которой не было окон, освещение почти отсутствовало, а на полу в в одном из углов лежал тонкий мат. У стены — аккуратная стопка одинаковых коричневых балахонов. Здесь дракх спал.

Пока маги ожидали проникновения зондов в здание, они послали Джонни внедриться в базы данных дракха. Джонни доложил, что они хорошо защищены и «странные». У него ушел целый день на то, чтобы проникнуть туда. Когда Джонни, наконец, влез в систему, он обнаружил лишь расписание кораблей, но никаких финансовых документов, никаких данных, раскрывающих связь дракха с различными транспортными компаниями, вообще больше ничего. Обнаруженные записи были на нарнском языке, вероятно, чтобы замаскировать присутствие здесь дракха на случай взлома системы.

Записями занимался человек по фамилии Браун — тот, кто встречался с Ко'Вином. Все контакты велись через него. Последние шесть месяцев они с дракхом координировали перемещение миллионов разумных существ и огромного количества грузов. Судя по числу отправившихся к Пределу живых существ, в некоторых случаях можно было подумать, что мигрируют целые расы: дракхи, стрейбы, вурты, и еще некоторые, названия которых Гален не знал. В других случаях переправлялись небольшие группы. Среди отправленных грузов было много строительного и производственного оборудования. Но было отправлено также большое количество разнообразной готовой продукции, судя по объемам поставок, в ней была громадная потребность.

В расписании перелетов не было указано конечной точки маршрутов, за исключением слова «кива», которое переводилось как «планета удачи». На картах Гален не обнаружил ничего подобного.

Гален визуализировал нужное уравнение, закрыл файл с данными по перевозкам. Самым странным в базе данных дракха было не то, что Джонни обнаружил, а то, чего он там не обнаружил. В базе данных не содержалось никаких записей о сеансах связи с Пределом.

Чтобы установить связь Теней с происходящим, им придется более тесно поработать с Брауном и дракхом. Сначала Гален с Изабель надеялись, что Браун выведет их на Теней. Они выследили его и разместили на нем зонд. За последние три дня зонд не обнаружил ничего интересного — только сведения о том, где и как Браун предпочитает проводить свое свободное время. Наблюдая за работой Брауна и дракха, Гален с Изабель пришли к заключению, что Браун — всего лишь прикрытие. Он ежедневно появлялся в здании, но всего лишь на несколько послеполуденных часов. Браун выполнял приказы, ему хорошо платили, и откровенно демонстрировал полное отсутствие любопытства. Они с дракхом ни разу не говорили о Тенях.

— Снова эти помехи, — сказала Изабель.

Гален связался с находящимися в доме дракха зондами. Дракх находился в той же самой темной комнате, где он встречался с Ко'Вином. Браун уже ушел. В инфракрасных лучах фигура дракха выделялась ярко-красным цветом на туском фоне. Изображение, получаемое с зонда, было повернутым, потому что зонд находился на полу, — Галену казалось, что он лежит на полу и смотрит на дракха снизу вверх. Через неравные промежутки времени передача картинки прерывалась статическими помехами. Иногда помехи закрывали все изображение целиком, иногда — часть его.

Помехи то и дело возникали и исчезали с того самого момента, как зонды оказались в здании. Чтобы убрать их, Гален с Изабель перепробовали множество способов, но, казалось, помехи появлялись и пропадали по собственной воле. Они не смогли засечь ни источника энергии, ни излучения, ни объекта, который мог вызывать помехи.

Дракх прошел в свою спальню, и, когда Гален переключился на находящийся в ней зонд, помехи исчезли. Дракх снял свой балахон, аккуратно сложил его, положил поверх стопки таких же балахонов и улегся на мат. Было только около шести часов вечера, но, казалось, что дракх живет по своим часам. Последние полтора дня дракх ложился примерно в это время и вставал около часу ночи, может быть, это было его обычное расписание. В подвальном этаже не было окон, и дракха не волновало, светлое сейчас время суток, или темное.

— Зачем он это делает? — спросил Гален, прервав контакт с зондом и возвращаясь к начатому ранее разговору.

Сделав быстрое движение пальцами, Изабель также отключила связь с зондом. Вытянула ноги и потянулась.

— Он работает с нарнами с «Кхаткхаты» и, вероятно, с другими, им подобными, но он так сильно отличается от всех, что дальше некуда. Ни алкоголя, ни секса, никаких излишеств в еде, не бросается деньгами.

— На его счету более пяти миллионов кредов. Браун получает щедрое жалование, но себе дракх ничего не берет. Как посредник, он имеет великолепную возможность делать на этом деньги.

— Все, что он делает, — работает, ест и спит, — сказала Изабель.

— Вы описываете монаха, — произнесла Бурелл, не отрываясь от обработчика изображений.

Гален и Изабель повернулись к ней.

— Поведение и мотивация точно такие. Он посвятил свою жизнь служению. Оно — его святая цель. Никаких удовольствий, никаких вещей, отвлекающих внимание от главного. Он ведет себя в точности как монах. Или как Блейлок.

Гален удивился, как он этого не заметил раньше. Все признаки налицо.

— Как помощь Теням в развязывании войны и погружении галактики в хаос может являться его святой целью? — спросила Изабель.

— Он — дракх. А Тени — повелители дракхов.

Гален изумился:

— Как вы об этом узнали?

Бурелл оторвалась от объектива.

— Чтобы быть хорошим техномагом, — отвечала она, — ты должен знать все обо всем.

Она перевела взгляд с него на Изабель.

— Как мне нравится выражение ваших физиономий.

— Откуда у тебя эти сведения? — спросила Изабель.

— Вы слышали о техномаге по имени Осийрин?

— Современнике Вирден? — вопросом на вопрос ответил Гален.

— Он несколько старше, но, да, они жили примерно в одно время. Осийрин интересовался дракхами, которые уже в те времена представляли собой загадку. Он изучал их, конечно, тайно, и собрал много интересных данных. Его архивы доступны для изучения.

— Как ты узнала о его работе? — спросила Изабель.

— Если не брать в расчет мой девиз узнать все обо всем?

— Если не брать, — ответила Изабель. — Твое любопытство не вызывает у нас вопросов.

— Позднее он стал первым магом, получившим выговор от Круга, — вскоре после того, как Вирден создала Круг. Когда-то, после того, как я в первый раз получила выговор от Круга, я заинтересовалась, удостаивался ли кто-нибудь до меня такой чести, и, если да, то за что. Я не очень внимательно просмотрела довольно длинный и позорный список, — со вступлением в который я поздравляю тебя, Гален, сейчас ты в нем последний, — но дошла до Осийрина, чье имя стояло там первым.

Однако записи о разбирательстве в Круге оказались засекреченными. Раз мне не удалось выяснить, за что он был наказан, я заглянула в его труды, решив, что, вероятно, они и послужили причиной наказания. Исследование дракхов показалось мне самой необычной из его работ. Не знаю, за что в этой работе ему могли вынести выговор, но я понятия не имею, почему Круг делает то, что делает. Полагаю, они испугались того, что дракхам может стать известно о работе Осийрина, и, в результате, на техномагов обрушится гнев Теней.

— Мы можем ознакомиться с его работами? — спросил Гален и заметил, что получил сообщение.

— Вот они. И пусть это будет для вас уроком. Стремитесь узнать все.

Последнюю фразу в унисон с Бурелл произнесла Изабель, и Бурелл криво улыбнулась ей.

Бурелл вернулась к своим экспериментам, но Изабель продолжала смотреть на свою мать, на ее лице появилось выражение беспокойства. Через несколько секунд она осознала, что Гален наблюдает за ней.

— Читай первую часть работ Осийрина, а я — вторую, — сказала она. — Прочтем — поговорим.

Гален кивнул, открыл документ перед своим мысленным взглядом. Текст был написан на древнем руническом языке таратимудов, основы которого он выучил, изучая работы Вирден. Решив, что у него уйдет очень много времени на прочтение документа на языке оригинала, Гален воспользовался своей программой-переводчиком с языка таратимудов.

Маг быстро пробежал глазами текст. Он оказался коротким — всего тридцать восемь страниц, но, казалось, содержал огромное количество важной информации. Изображения дракхов, данные об их анатомии, описание их языка, культуры, верований.

— Позволь мне сделать это! — раздался крик Изабель. — Я помогу тебе.

Изабель обхватила рукой плечи Бурелл. Желтое кресло то становилось прозрачным, то восстанавливало свой цвет. Точно так же иллюзия, за которой Бурелл скрывала свой внешний вид, то появлялась, то пропадала. Бурелл то оказывалась в красном шелковом платье — то в черном балахоне, то со сложной прической на голове — то лысой, то ее лицо было юным и здоровым… а то появлялось такое… лицо ненормальное, неправильное…

Гален вскочил, неуверенный, сможет ли он чем-нибудь помочь. Изабель пыталась заменить кресло-иллюзию, созданное Бурелл, на собственную иллюзию.

— Подожди.

Лицо Бурелл скачкообразно менялось: здоровое-перекошенное, здоровое-перекошенное, как будто в ней боролись Джекил и Хайд. Она закрыла глаза, сосредоточилась.

— Я могу… (здоровое выражение) вернуть это… (перекошенное) назад.

Желтое кресло медленно растворялось. Внешность Бурелл теперь менялась не так быстро: черный балахон и лысая голова оставались видимыми все дольше и дольше. С каждым циклом красное платье и сложная прическа появлялись на все более короткое время. Продолжительность циклов укорачивалась, сильно напоминая последние рывки при выжимании тряпки, или последние сокращения истощенного сердца. Наконец кресло исчезло, и Бурелл упала примерно на дюйм, прямо в прозрачное кресло, созданное Изабель.

— Нет! — закричала Бурелл.

Изабель горячо обняла ее. Потом Бурелл издала крик, Гален не хотел бы услышать его еще раз. Высокое, глухое рыдание — крик человека, потерявшего часть своего тела, часть самого себя; крик человека, который теперь был наполовину мертв, и, тем не менее, оставался наполовину живым.

Гален стоял, вытянув руки по швам. Он знал, что Бурелл слабела, что ей становилось хуже, но ему никогда даже в кошмарном сне не могло присниться, что Бурелл может потерять свою силу.

Сначала, вскоре после получения имплантантов, у Галена с ними были проблемы, но он понял, что теперь уже начал пользоваться ими автоматически, так же, как глазами или ушами. Гален представить себе не мог, как будет себя ощущать тот, кто прожил с имплантантами и пользовался ими двадцать пять лет, а теперь теряет их.

— Отойди, — сказала Бурелл, отталкивая Изабель. — Отойди.

Изабель попятилась, открывая взгляду Галена осевшее, перекошенное тело Бурелл.

— Я должна рассказать вам кое о чем, — проговорила Бурелл. Ее лицо было изломанным, неправильной формы. — Если вы захотите услышать об этом.

Глава 11

Руки Бурелл были слишком тонкими, а кожа — желтой, почти прозрачной. Ее тело под балахоном было сгорблено, левое плечо перекошено вверх. Лицо казалось собранным из нескольких отдельных фрагментов. Линия губ разрезала его под странным углом, из-за чего рот больше не мог закрыться. Перекошенный правый глаз находился левее и ниже нормального. Левая бровь растянута до самого лба. Кожа щек обвисла и была похожа на бумагу. Гален подумал, что она выглядит так, будто ее поразил удар. Именно это Бурелл и пыталась скрыть от всех?

— Тебе надо отдохнуть, — сказала Изабель.

— Нет, я не могу больше молчать, — голос Бурелл утратил свою глубину и силу.

Но она каким-то образом умудрялась отчетливо выговаривать слова перекошенными губами. Потирала руки, ее голова болталась, как привязанная.

— Я много лет держала в тайне от тебя мою работу, потому что не желала тебе такой жизни — жизни изгоя, осуждаемого другими, получающего выговоры от Круга. Но я слишком хорошо научила тебя другому — задавать вопросы, исследовать и не отступать до тех пор, пока не добьешься ответа. И я, вероятно, пару раз проболталась тебе о своей работе, хотя мне стоило хранить молчание. Так трудно удержаться от того, чтобы не рассказать все до конца.

Я знаю, что ты сумела получить доступ к некоторым моим файлам. Я знаю, что ты самостоятельно проводила эксперименты. И я знаю, что мне не удастся направить твое любопытство в более безопасное русло. Осознав это, я одновременно обрадовалась и огорчилась.

Бурелл сделала паузу, ее перекошенные плечи поднимались и опадали при каждом тяжелом вздохе. Она подняла взгляд на Изабель, хотя ее голова по-прежнему оставалась опущенной.

— Раз ты изучаешь биотек, то я должна рассказать тебе обо всем, что узнала сама. Возможно, тогда ты добьешься успеха там, где меня постигла неудача. Может, так я смогу уберечь тебя от того, что случилось со мной.

Изабель взяла ее за руку.

— Мы вместе будем продолжать твою работу.

Бурелл криво улыбнулась ей в ответ.

— Я не могу сказать, что полностью разобралась в принципах работы биотека. Все, что я могу — указать на некоторые фрагменты, которые, как мне кажется, я понимаю, и проигнорировать то, в чем я не разобралась.

Она быстро перевела взгляд несимметрично расположенных глаз на Галена.

— Как выяснила моя изобретательная дочь, большая часть биотека состоит из стволовых клеток. По мере развития они превращаются в различные узкоспециализированные клетки, из которых формируется дополнительная система, охватывающая весь организм, словно вторая нервная. Она сложным образом соединяется с остальными системами организма и, в некотором роде, становится отражением мозга техномага, реагирующим на все внутренние процессы и усиливающим их. Нашей ДНК соответствует примерно половина генов в этих клетках, происхождение второй половины мне не удалось выяснить. Это может быть ДНК неизвестной мне расы, или это — искусственно созданная ДНК.

— Клетки также несут в себе то, что можно назвать небиологическими элементами. Очень сложные микросхемы в цитоплазме и в самой клеточной мембране. Микросхемы, находящиеся в мембране, очень напоминают, — Бурелл подняла иссохшую руку и махнула ей в сторону своего плеча, где имплантанты вызвали обесцвечивание кожи в районе позвоночника, — но только они намного меньше. Мне кажется, микросхемы управляют ростом и функционированием имплантантов, контролируют каждую клетку.

Гален припомнил, какой дискомфорт он ощущал первое время после имплантации биотека, он чувствовал, что имплантанты обладают собственной волей, имеют собственные устремления. Возможно, он реагировал на работу этих микросхем.

Исследования Бурелл казались важными и ценными, но, тем не менее, Гален представить себе не мог, где ей удалось раздобыть образцы биотека для изучения.

— Бурелл, — спросил Гален, — как вам удалось так глубоко проникнуть в тайны биотека?

— Маг использует то, что осталось от другого. Вы помните Крайселнек? Эту мрачную старуху? Она умерла лет восемь назад. Я прилетела, чтобы почтить ее память до того, как прибыли члены Круга. Когда они прибыли для того, чтобы наблюдать за сожжением ее останков, она уже лишилась некоторых кусочков.

— Вы взяли ее имплантанты? — ужаснулся Гален.

— Я взяла лишь несколько крошечных образцов. Теперь жалею, что не взяла больше.

Судорога пробежала по перекошенному лицу Бурелл, у нее перехватило дыхание. Она с силой сжала рукой руку Изабель.

Спустя несколько мгновений рука Бурелл расслабилась, дыхание восстановилось. Она продолжила, как будто ничего не произошло.

— В имплантантах содержится много других элементов: скопления микросхем, подобные кистам, которые взаимосвязаны с нейронами; приемопередатчики, реле, конденсаторы. Биочипы, которые функционируют как сенсоры. Некоторые стволовые клетки развились в узкоспециализированные клетки, представляющие собой на самом деле крошечные заводы по производству органелл. Другие развились в такие клетки, подобных которым я никогда раньше не видела. Я даже предположить не могу, каково их предназначение.

Бурелл отпустила руку Изабель, и, опершись ладонями о подлокотники кресла, попыталась переменить позу. Ее руки оказались слишком слабыми и соскользнули. Бурелл осела на бок.

Изабель изменила форму подлокотников созданного ею кресла: сделала их повыше, чтобы Бурелл могла сидеть прямо.

— Ты можешь закончить рассказ позднее, — предложила она. — Или дай нам доступ к твоим файлам. Тебе надо отдохнуть.

Голова Бурелл свесилась на плечо. Она одним глазом взглянула на них с Галеном.

— Я должна рассказать вам еще об одном.

Бурелл, сжав зубы, огромным усилием подняла голову и продолжила рассказ. Ее голос зазвучал слабее, чем раньше, но слова она произносила по-прежнему ясно и отчетливо.

— Я должна рассказать вам о приемопередатчиках. В биотеке находится несколько передатчиков, которые позволяют связываться с другими магами, местами силы, дают возможность принимать определенные сигналы. Все они соединены с областями биотека, где плотность нейронов повышена, так что они могут отвечать на наши команды. Они находятся в мозге, шее, плечах и верхней части позвоночника. Все, кроме одного.

Этот передатчик с виду такой же, как и все остальные, но расположен у основания позвоночника, вдали от наиболее развитых областей биотека. Он по-прежнему связан с биотеком, однако, находится не в самом удобном месте, чтобы получать команды. Мне стало интересно, для каких видов сигналов он предназначен. Один из фрагментов биотека, взятого у Крайселнек, содержал этот трансивер. Я посылала ему различные сигналы из своего места силы и с зондов, но он не принял ни одного из них. У меня сложилось ощущение, что этот трансивер предназначен для приема строго определенного сигнала.

После длительных экспериментов, во время которых я пробовала все более экзотические сигналы, мне удалось заставить передатчик отреагировать — это был очень сложный и мощный сигнал в радиодиапазоне. В ответ трансивер Крайселнек послал изощренный сигнал, однако сам биотек, казалось, никак не отреагировал на происходящее. Если бы это был обычный сигнал, вроде тех, что посылало Крайселнек ее место силы, сигнал был бы перенаправлен в ее мозг для передачи информации.

На второй такой же сигнал передатчик не отреагировал. И после этого имплантанты Крайселнек перестали нормально функционировать: какие-то элементы были парализованы, в то время как другие продолжали работать нормально. Я подумала, что это, возможно, было вызвано тем, что имплантанты Крайселнек уже довольно долгое время находились вне тела. К тому времени прошло уже три года с момента ее смерти.

Я изо всех сил боролась со своим любопытством. Думаю, что сдерживала себя почти год. Потом я рискнула. Послала сигнал моему собственному передатчику.

Изабель чуть качнула головой.

— Все остальное, как говорится, было идиотизмом. Когда я послала сигнал в первый раз, он послал ответный. Во второй раз — я месяц сдерживалась перед тем, как сделать это — примерно треть моих имплантантов перестала функционировать. С тех пор я стала держать тебя подальше от своих глупых исследований. Я слегка запаниковала. Некоторое время я вообще не могла пользоваться имплантантами. Хотя некоторые имплантанты продолжали функционировать, мне пришлось заново учиться связываться с ними.

Однако способность контролировать имплантанты не вернулась ко мне полностью. Мне пришлось заплатить за это. Определенным системам моего организма пришлось передавать сигналы, предназначенные для биотека. Тело человека не предназначено для этого. Со временем мне становилось все труднее и труднее заставлять биотек реагировать на мои команды.

Гален подумал, что его первое впечатление о состоянии ее здоровья оказалось не таким далеким от истины. Бурелл была частично парализована, прямо как человек, перенесший инсульт. Ей удалось восстановить некоторые свои способности, лишь научившись тому, как управлять своим телом, минуя нефункционирующие нервные пути.

Гален припомнил болезненное ощущение паралича, возникшее у него в тот момент, когда Элрик перехватил управление его кризалисом. Видимо, это было лишь бледной тенью того, что испытала Бурелл.

— Должен же быть какой-то способ, нейтрализовать эффект этого сигнала, — сказал он.

Голова Бурелл поднималась и опадала при каждом вдохе.

— Последние четыре года я экспериментировала с имплантантами Крайселнек. Ничего не вышло. Должно быть, посланный мной сигнал перегрузил передатчик. В результате систему замкнуло. Не существует способа снова заставить ее работать.

— Вы дадите нам доступ к вашим исследованиям? — спросил Гален. — Возможно, мы сумеем найти способ помочь вам.

— Дайте мне электронный блокнот, — последнее слово Бурелл прозвучало совсем неразборчиво. Она еще глубже опустилась в кресле. Бурелл больше даже не пыталась поднять на них взгляд.

— Я дам вам ключ ко всем моим работам. Я храню данные в моем месте силы. Но я даю вам их не для того, чтобы вы пытались помочь мне. Мне уже ничто не поможет. Я даю вам ключ для того, чтобы помочь вам в ваших собственных исследованиях.

Изабель положила блокнот на колени Бурелл и вложила в ее руку стило. Бурелл резким конвульсивным движением опустила его на экран, чтобы начертить диаграмму, являвшуюся ключом к ее самым секретным файлам. Исхудавшая рука Бурелл дрожала, пока она старалась точно изобразить символы. В тишине раздавался лишь звук ее тяжелого дыхания.

В верхней части экрана она нарисовала стилизованную солнечную систему, под ней — несколько строчек текста. Гален узнал несколько букв из алфавита вичадов.

Когда Бурелл закончила, Изабель коротко вздохнула.

— Что это означает? — спросил он.

Изабель по памяти процитировала:

— «Я не верю, что тот самый Бог, который наделил нас разумом, чувствами и интеллектом, запрещает нам пользоваться ими».

Гален узнал цитату: это были слова Галилея.

Изабель забрала у Бурелл блокнот и стило, и, когда она повернулась, чтобы положить их на место, Бурелл начала заваливаться вперед. Гален поспешно подхватил ее за плечи, удерживая в вертикальном положении.

— Я в порядке, — сказала Бурелл.

— Опять! Мне все равно, что ты скажешь.

Изабель что-то вытащила из кармана и обхватила голову Бурелл руками. Между ее пальцев раскачивался кристалл на цепочке.

— Я попытаюсь тебя вылечить.

Изабель закрыла глаза, ее пальцы слегка перемещались по коже Бурелл.

— Гален, останови ее! — Бурелл махнула рукой в сторону Изабель. — Если она установит связь с моими имплантантами, то ее имплантанты тоже может парализовать.

Бурелл умоляюще смотрела на него зелеными, неровно расположенными глазами.

Охваченный паникой, Гален схватил Изабель, толкнул ее на столик, заваленный оборудованием.

— Постой! — сказал он. — Остановись!

— Мы должны попробовать! Я должна попробовать!

Изабель высвободила руки. Вокруг нее возник щит, светящийся голубым сиянием. Быстрое движение пальцев — и на ее ладони возник огненный шар. Ее глаза сияли отраженным светом, губы двигались с яростной точностью.

— Не стой у меня на пути.

Инстинкт самосохранения требовал от Галена действовать, защищаться — прямо, как в стычке с Элизаром. Он не был искусен в создании щитов. Единственным методом защиты для него была контратака. Гален сражался с подстегивающей его внезапно возникшей волной энергии, водопадом нахлынувшей на него.

— Ты будешь лечить меня против моей воли? — спросила Бурелл.

— Я не позволю тебе умереть. Я должна вылечить тебя. Я и так слишком долго тянула, — лицо Изабель пылало.

Жар огненного шара обжигал кожу Галена. Он с трудом сдерживал энергию, стремящуюся вырваться наружу. Ему нужно сохранять контроль.

Волна гнева поднялась внутри него, гнева на нее, за то, что она посмела угрожать ему. Изабель знала, на что он способен. Ее щит здесь не поможет. Тогда зачем она искушает его?

— Изабель, ты не сможешь меня вылечить. Больно не мое тело. А если ты попытаешься лечить мои имплантанты, если твой биотек установит связь с моим, то твой биотек парализует так же, как и мой.

— Ты этого не знаешь, — взмолилась Изабель. — Ты должна позволить мне попытаться.

— Я не могу. Если я потеряю тебя, то я этого не переживу. Ты — единственный прекрасный цветок, распустившийся в моей жизни. Единственная, ради кого я живу. Я так горжусь тобой.

Мое время заканчивается. А ваше — только наступает. В этом моя великая радость. Пожалуйста, не лишай меня ее.

Изабель зажмурилась, слезы гнева потекли по ее лицу. Она сложила руки, убирая огненный шар. Щит исчез.

Опасность миновала.

Энергия внутри Галена замедлила свой бег, утихла. Он понимал, какую сильную боль должна испытывать Изабель, наблюдая за тем, как ее мать и учитель умирает. Он был шокирован тем гневом, который испытал всего несколько секунд назад. Как он мог? Ведь он чуть было не напал на нее…

Гален отошел в сторону, дав Изабель снова подойти к Бурелл. Изабель стиснула рукой мерцающий подлокотник кресла. Бурелл хлопнула ее по руке.

— Изабель — ты самое дорогое мне существо.

Изабель наклонила голову.

— Что, если я не стану пытаться лечить тебя, — мягко сказала она. — Что, если я просто передам тебе часть своих органелл, вдруг это поможет?

Изабель оглянулась на Галена, с ее лица исчезло жесткое выражение.

— Гален тоже может передать тебе часть своих органелл.

Гален подошел к Изабель.

— Если часть вашего биотека парализована, — сказал он Бурелл, — тогда, вероятно, ваш биотек производит меньше органелл, чем обычно. Нагрузка могла оказаться для них чрезмерной. Дополнительные органеллы не излечат вас, но помогут вам справиться со стрессом.

Взглянув на искривленные губы Бурелл, Гален решил, что она уверена в том, что ничего хорошего из затеи Изабель не выйдет. Однако, она продолжала пристально смотреть на Изабель, и, наконец, сказала:

— Возможно, вы правы. Кто знает, вдруг это поможет.

Изабель вытерла слезы.

— Да. Может быть, это поможет. Может быть… Гален?

Изабель засучила рукав Бурелл, положила одну ладонь на ее руку, а вторую — на затылок. Гален обошел иллюзорное кресло, встал с другой стороны и сделал то же самое. Предплечье Бурелл показалось ему холодной веткой. Он визуализировал заклинание, необходимое для передачи органелл.

Гален почувствовал зуд в руках и странное ощущение, будто что-то двигалось внутри него. Примерно то же самое он чувствовал по утрам, вставая с постели, когда в его теле восстанавливалась циркуляция крови. Это длилось мгновение, потом Гален убрал руки.

Изабель попыталась улыбнуться.

— Теперь тебе надо отдохнуть.

Бурелл глубоко вздохнула:

— Да.

Изабель прошла вслед за Бурелл в спальню. Когда они обе покинули комнату, Гален попытался взяться за изучение исследований Осийрина, но быстро понял, что не может на них сосредоточиться. Он слишком обеспокоен своей недавней вспышкой гнева, направленной на Изабель. На мгновение их отношение друг к другу изменилось. Причина срыва Изабель понятна: она слишком устала, разрываясь между их работой и заботой об ухудшающемся здоровье Бурелл. Но какие могут быть оправдания у него?

Неугомонная энергия биотека? Но он уже привык к постоянному возбуждающему потоку скрытой энергии, которая, казалось, стала частью его самого. Мог ли он винить биотек в этой вспышке гнева? Или импульс возник внутри него? В любом случае, мог ли он лучше контролировать себя?

Изабель вышла из спальни. Сейчас она выглядела намного лучше. Она умылась, ее лицо снова выражало умиротворение.

— Она сразу заснула, — сказала Изабель. — Обычно она плохо засыпает из-за боли. Думаю, что это — хороший признак.

Гален, огибая коробки и кипы бумаг, подошел к Изабель. Взял ее за руку.

— Я оттолкнул тебя, потому что испугался того, что с тобой случится то же самое, что и с Бурелл.

— Знаю. Прости за огненный шар.

Гален кивнул.

— Полагаю, что это была наша первая ссора, — сказала Изабель.

Гален отпустил ее руку.

— Пора нам заняться чем-то более приятным, — она вздохнула, успокаиваясь, заставила себя говорить дальше. — Например, отметим наше первое зимнее солнцестояние.

— Что?

— Дорогой Гален, ты, может быть, и потерял счет времени, но я — нет. Сегодня по земному календарю двадцать второе декабря, день, когда Солнце достигает самой далекой точки южнее экватора. Это поворотное время, время перемен. Наши предки считали этот день днем силы. Это день, когда Солнце перестает удаляться и начинает снова приближаться. Начиная с этого дня, дни становятся все длиннее, свет прогоняет тьму, надежда прогоняет отчаяние. Мы с Бурелл всегда… отмечали этот день.

— И как же мы будем его отмечать?

— Для начала я приготовила тебе подарок.

Изабель вышла в кухню, залезла в сервант и вытащила оттуда коробочку в яркой упаковке.

— Но у меня для тебя ничего нет.

— Это самое подходящее время для того, чтобы дарить подарки, разве нет? Когда ты не ожидаешь этого?

Изабель усадила его на софу, сама с трудом уместилась рядом с ним на маленьком кусочке софы, свободном от всякой всячины. Ему нравилось чувствовать ее тело, прижавшееся к нему. Изабель вручила ему коробочку.

Гален открыл ее. Внутри оказалось нечто вязаное, окрашенное в светло-коричневый цвет. Гален вытащил подарок. Шарф.

— С ним тебе будет теплее.

Изабель выхватила у Галена шарф и обвязала вокруг его шеи, его окутал тонкий аромат. Изабель отклонилась назад, поджала губки.

— Тебе очень идет.

— Ты сама его связала?

Шарф был странным на ощупь. По всей его площади хаотично располагались выпуклости.

Изабель положила руку на его плечо:

— Конечно.

— Значит, в этот шарф ввязано заклинание? — Гален ощупал рукой выпуклости, будто читая на языке Брайля.

— Попробуй расшифровать.

Они молча просидели несколько минут, пока Гален ломал голову над загадкой. Ребра Изабель вдавливались в него при каждом ее вдохе.

— И что дальше? — спросил Гален.

— Осталось еще одно. Тост.

Изабель, опершись рукой о грудь Галена, поднялась с софы. Гален пожалел о том, что задал этот вопрос. Прошел следом за ней на кухню, где она налила два бокала вина. Изабель наклонила голову, по натянутым мышцам ее шеи можно было понять, что она напряжена.

— Когда мне было всего девять лет, я впервые прочитала о Кладезе Вечности. Я знала, что Бурелл было нелегко доставать образцы биотека для изучения, и предложила ей, чтобы мы отправились к Кладезю. Когда она рассказала мне, что данные о местонахождении этого места погребения самых первых техномагов, огромного хранилища биотека и знаний, были утеряны, мной завладело страстное желание найти его.

Изабель вручила ему стакан.

— Каждый год в день зимнего солнцестояния мы с Бурелл поднимали бокалы и произносили тост — «в следующем году мы найдем его». Теперь ты — вместо…

Голос Изабель сорвался, она отвернулась.

— Если бы Круг предоставил ей образцы биотека для изучения, ей не пришлось бы ставить эксперименты на себе. Она бы не… умирала сейчас, — Изабель с трудом выдавила из себя последние слова.

Она взяла бокал и повернулась к Галену, на ее лице застыла горькая улыбка.

Подняла бокал и взглядом указала Галену, что он должен сделать то же самое. Ему было очень неприятно видеть страдание, застывшее на ее лице. Тем не менее, он понял, что Изабель не собиралась сдаваться, и в следующий момент почувствовал свое родство с ней. Она не смогла найти Кладезь вовремя, чтобы помочь Бурелл, но это лишь придало ей решимости искать, точно так же, как его собственное нарушение Кодекса заставляло Галена стараться доказать, что он достоин быть магом. Возможно, ему удастся ей помочь, и, если у них получится, если они отыщут утерянные фрагменты прошлого магов, то, может быть, с ее лица исчезнет выражение отчаяния.

Они в унисон произнесли:

— В следующем году мы найдем его.

— Тебе приходилось раньше пользоваться такой карточкой? — спросила Изабель.

— Ты не могла спросить об этом раньше? — Гален сунул карточку в прорезь замка.

— В данный момент этот вопрос кажется очень уместным. Ну?

— Нет.

Гален извлек карточку, выругался, попробовал еще раз.

— А ты?

— Нет. Может быть, нам следовало лучше продумать, как проникнуть сюда.

— Олвин сказал мне, что она в любом случае сработает, — Гален вытащил карточку из замка. Дверь упрямо отказывалась открываться.

— Нет ничего такого, что работало бы в любом случае.

Когда Изабель говорила, ее спина, касавшаяся его спины, слегка зашевелилась. Изабель окружила себя щитом, и при ее движении Гален почувствовал укол, похожий на удар тока. Пока он возился с замком, запирающим жилище дракха, Изабель продолжала вести наблюдение.

Квартал был погружен во тьму, потому что они отключили его от сети, тем самым, вырубив мониторы и охранные системы дракха. Но замки всегда работают от автономных источников питания.

— Мы должны попробовать другой способ. Может, взломаем дверь?

— Так мы только все испортим, — Гален лихорадочно соображал. Он чувствовал себя идиотом. Он старался успокоиться, сохранять контроль.

— Тепло? Электрический импульс? — перебирала варианты Изабель.

— Это откроет замок?

— Понятия не имею, — ответила она.

Гален перевернул карточку, снова вставил ее в устройство. Дверь открылась.

— Гениально! — воскликнула Изабель.

Они поспешно вошли, дверь мягко закрылась позади них, и они погрузились во тьму. Щит вокруг Изабель слабо светился голубым сиянием. Она попыталась убедить Галена тоже создать щит, но он ответил, что, если будет занят поддержанием щита, то больше ни на чем не сможет сосредоточиться. В любом случае, если все пойдет по плану, они войдут и выйдут отсюда незамеченными, как их учил Элрик.

План был слегка сумасшедшим, но они не смогли придумать ничего лучшего. Скорее всего, дракх был единственным на Зафране 8, кто знал, были ли замешаны в происходящем Тени. Но он никогда не выходил из здания, а их зонды не зарегистрировали никаких сеансов связи с Пределом, которые они могли бы перехватить. Единственный способ узнать правду — это услышать ее от самого дракха.

Перед мысленным взором Галена появилось изображение с зонда, находившегося на фасаде здания. В инфракрасном диапазоне он наблюдал за тем, как по другой стороне прохода брел вичад, направлявшийся к главным, освещенным улицам. Никто не видел, как они вошли.

Зонд в спальне дракха показывал, что тот до сих пор спит. Было пять минут одиннадцатого. Он был в здании один.

Гален переключил свои сенсоры на инфракрасный диапазон, чтобы видеть дорогу. Изабель спускалась впереди него по лестнице. Он проверил, как открывается дверь, не возникнет ли у них проблем с выходом из здания. Потом последовал за Изабель.

Комната дракха, находившаяся под землей, из которой нельзя было быстро удрать, была для них не самым удобным местом. Но, судя по данным, полученным Галеном и Изабель на настоящий момент, оружия у дракха не было. Хотя дракх был достаточно сильным физически, Гален был уверен в том, что они с ним справятся. Гален недоумевал, почему капитан Ко'Вин, всегда имевший при себе оружие, так боялся дракха.

Изабель стояла перед комнатой дракха, ее руки двигались, создавая туман. Перед мысленным взором туман был похож на красные зернистые клочья. Изабель в черном балахоне и с окрашенной в бледно-красный цвет кожей, казалось, парила в воздухе, подобно призраку.

Туман быстро заполнил спальню дракха. Гален осторожно пробрался сквозь него. Он глубоко дышал, повторяя про себя клятву соблюдать Кодекс и выполнять распоряжения Круга. Он не наложит ни единого заклинания инстинктивно, он, напротив, все осторожно взвесит перед тем, как визуализировать какое-либо заклинание. Рука Галена коснулась кармана, нащупала специально приготовленную ими для данного случая таблетку транквилизатора. Они воспользуются ею после того, как получат ответы на интересующие их вопросы, или раньше, если их план начнет рушиться. Гален разглядел ярко-красное пятно тела дракха, опустился на колени рядом с его головой.

Изабель вошла в комнату и встала рядом с дверью. Кивнула ему. Она запишет все, что скажет и сделает дракх. Пальцы Изабель зашевелились, и тусклый свет осветил туман. Гален выключил сенсоры, теперь ему хватало нормального зрения.

Дракх лежал на спине, вытянув руки по швам, лицом вверх. Под шею он положил толстую цилиндрическую подушку, предохранявшую его голову от соприкосновения с матом. Дракх сейчас показался Галену даже крупнее, чем когда он наблюдал за существом через зонд, и, в каком-то смысле, более реальным. В воздухе вокруг него был рассеян легкий запах плесени. Кожа дракха была полосатой: черные и коричневые полосы делали ее похожей больше на камень, чем на живую плоть. Из затылочной части черепа торчали два зазубренных, похожих на рога, выроста, покрытые плавными бороздками. У Галена возникла ассоциация с застывшей лавой.

Он мысленно вызвал файл, содержащий информацию, полученную Осийрином при сканировании мозга дракха. Нашел ту область мозга дракха, которая, как считал Осийрин, соответствовала височной доле. В соответствии с данными Осийрина, мозг дракхов не отличался от мозга других разумных рас: височные доли должны быть расположены в верхнем выступе черепа. Нижний выступ в задней части головы был характерен только для дракхов. Ни у одной другой расы не было ничего подобного, так что Осийрину не удалось узнать, для чего предназначены находившиеся там отделы мозга.

Гален сомкнул руки вокруг верхнего рогообразного выступа так, чтобы ладони почти касались головы дракха. Если Осийрин не ошибся, то это должно сработать.

Гален закрыл глаза и визуализировал уравнение стимуляции височных долей мозга. Не так давно Келл проделал то же самое с ним самим, когда испытывал его галлюцинацией. Стимуляция височных долей мозга приводила к возникновению видений и очень сильных эмоциональных переживаний, дезориентирующих и поражающих воображение. Каждая секунда, казалось, приобретала особую важность. Гален хотел испробовать этот прием на дракхе.

Уголок рта дракха начал судорожно подергиваться.

Гален посмотрел вверх. В тумане, заполнившем комнату, Изабель казалась призраком. Он не мог разглядеть ее рук, но знал, что они должны сейчас двигаться, создавая внутри туманной завесы пятно тьмы. Над ложем дракха сформировалась туманная фигура: черная, неопределенной формы, с изменчивыми очертаниями и заостряющимися к концам конечностями, протянувшимися в различных направлениях. Они решили, что очертания фигуры должны оставаться неясными, потому что описание бога дракхов, оставленное Осийрином, было слегка неопределенным. Созданное ими изображение сильно напоминало черное солнце, обрамленное извивающимися языками короны. В центре этого солнца находились четыре яркие светящиеся точки — в этой части описания они были уверены. По мнению Осийрина, бог дракхов не был Тенью — скорее, он был повелителем Теней, а сами Тени являлись его верховными служителями. А дракхи служили Теням.

Дракх зашевелился.

Бог сухо заговорил. Слабое эхо сопровождало его слова. Изабель очень постаралась: голос походил на голос самого дракха, но был более звучным. Бог говорил, пользуясь скудным словарем языка дракхов, составленным Осийрином. Перевод возникал перед мысленным взглядом Галена.

— Ты заслужил мой гнев.

Дракх резко дернулся, просыпаясь. Его руки упали на мат, вцепились в него, как будто дракх отчаянно пытался сохранить равновесие. Рот дракха открылся. Гален надеялся, что это означало благоговение.

— Ты не подготовил путь. Ты не способствовал выполнению моих замыслов. Ты не достоин.

Дракх боролся с дезориентацией, его голова качалась взад-вперед. Гален изо всех сил пытался не касаться черепа дракха, хотя и сомневался в том, что дракх в данный момент способен это заметить.

Губы дракха беззвучно зашевелились. Потом раздался шепот. Программа-переводчик, опираясь на словарь Осийрина, перевела:

— Я пытался. Я посвятил жизнь выполнению ваших замыслов.

Бог заговорил громче.

— Ты слишком медлишь. Ты излишне осторожен. Пришло время протянуть дальше мою руку.

— Я работаю ради грядущего великого поход, — шептал дракх. — Планы (слово неизвестно).

— Ты слишком медлишь.

— Ваши верховные служители осторожны, но они приведут нас к победе.

— Слишком поздно.

— Нет, — произнес дракх, взволнованно жестикулируя. — Мы копим силы. Мы вербуем союзников. Мы добились огромного прогресса. В течение ближайших недель мы начнем провокации. Не пройдет и года, как война охватит галактику. Воцарится хаос.

Дракх оттолкнувшись руками от мата, сел. Его голова выскользнула из рук Галена. Сердце Галена бешено забилось, он запаниковал. Биотек эхом отреагировал на это. Гален потянулся за таблеткой транквилизатора, оглянулся на Изабель. Он не смог разглядеть выражение ее лица, но она продолжала поддерживать иллюзию.

— Я не вижу союзников, — произнес бог. — Где они?

Сейчас, когда дракх видел происходящее неискаженным, он, озадаченный, оглядел комнату. Резким голосом он произнес какое-то слово: длинное, замысловатое, прозвучавшее подобно шороху бумаги на ветру.

— (Слово неизвестно).

Если они собираются продолжать в том же духе, то нельзя позволить дракху сосредоточиться. Гален вскочил на ноги и обхватил вырост на черепе дракха. Его переполняла энергия. Гален изо всех сил сосредоточился на визуализации единственного уравнения. Он больше не допустит провала.

Дракх взмахнул руками, пытаясь отразить нападение, но снова был захвачен чувством дезориентации и благоговения.

— Кто эти союзники? — спросило божество.

Дракх продолжал отмахиваться и ударил Галена локтем в бок. Он снова произнес длинное, замысловатое слово.

— Что у вас с магиками? — выпалила Изабель последний из запланированных ими вопросов.

Но Гален понял, что дракх им больше ничего не скажет. Он визуализировал уравнение, чтобы прекратить стимуляцию височных долей мозга дракха, быстро вытащил таблетку транквилизатора и с силой прилепил ее дракху на шею в тот самый миг, когда дракх повернулся и взглянул ему прямо в лицо.

Гален шагнул назад и, спустя буквально считанные секунды, дракх сонно рухнул на ложе. Он будет без сознания несколько часов. Сердце Галена перестало бешено колотиться. Он повернулся и увидел, что Изабель стоит рядом с ним.

«Здесь, рядом с дверью, что-то есть, — прочитал Гален ее сообщение. — Мои сенсоры обнаружили… нечто. Помехи, которые мы уже засекали раньше».

Гален направил сенсоры на участок комнаты рядом с дверью, просканировал его в различных диапазонах. У самой верхней границы инфракрасного диапазона он обнаружил статические помехи. То, что зонды могли лишь грубо передать, его сенсоры отобразили более точно. Статические помехи не были вызваны влиянием какого-то источника энергии, находящегося в этом месте. Если бы это было так, то помехи распространились бы гораздо шире. Но облако тумана, плавающее напротив двери, его сенсоры отображали ясно, без всяких помех. Нечто находилось в дверном проеме, нечто, объятое туманом, и именно оно служило источником помех.

Дракх сел.

— Вы оказались весьма ловкими, — сухо проговорил он.

Он говорил по-английски.

— Хвалю.

Глаза дракха скрывала тень, и Гален не мог сказать, открыты они или нет. Но дракх не мог проснуться. Транквилизатор был сильнодействующим и должен был — как они думали — заставить дракха проспать полдня.

— Я сказал вам то, что, по моим расчетам, вы хотели услышать, — продолжал дракх. — Надеюсь, вы не в обиде. Я нашел ваши вопросы интригующими. Мне хотелось узнать, о чем еще вы спросите. А теперь я буду спрашивать. Зачем вы пришли сюда? Зачем задавали мне эти вопросы?

Дракх оставался абсолютно неподвижным, лишь его губы двигались. Голова его свешивалась вперед, руки болтались. Он выглядел, как марионетка, удерживаемая единственной веревочкой. Элрик говорил им: «Вы должны двигаться вдоль веревочки и от марионетки добраться до хозяина».

— Это была шутка, — произнесла Изабель дрожащим голосом.

Сердце Галена бешено билось. Гален просканировал диапазон высоких частот в поисках какого-либо потока энергии, удерживающего дракха в вертикальном положении и дающего ему возможность говорить. Гален едва не пропустил его, настолько узкой была полоса частот. Точно направленный поток энергии возбуждал доли мозга дракха, расположенные в нижнем выступе черепа, те самые доли, предназначение которых Осийрин оказался не в состоянии определить.

— Вы молоды, — сказал дракх. — Забудьте об этом случае, и он будет забыт. Если вы воистину ищете знания, то присоединяйтесь ко мне. Мои союзники могут предложить вам великое знание. Тайны Вселенной. Разве не это — цель каждого техномага?

Мерцающий голубым светом щит, окружавший Изабель, вдруг развернулся и перегородил комнату, создав некое подобие барьера между ними и дверью. Сквозь облако тумана по направлению к ним двигался силуэт, выглядевший, как область статических помех. Пальцы Изабель двигались с бешеной скоростью.

Мерцающий статикой силуэт достиг щита, и, лишь мгновение поколебавшись, прошел сквозь него.

Гален схватил Изабель за руку. Щит исчез. Одним усилием мысли Гален визуализировал уравнение для создания под ними летающей платформы. Схватил Изабель за талию. Воспроизвел заклинание движения, потом еще и еще. Платформа обогнула мерцающую фигуру, выскользнула в дверь и взлетела вверх по лестнице. Они ударились о дверь и рухнули на пол.

Изабель ухватилась за дверную ручку, потянула, заставляя дверь открыться, стукнув при этом Галена по голове. Он убрал платформу, вскочил на ноги. Они выбежали во тьму.

Они неслись по длинному переулку к свету и оживлению главной улицы, пробежали по ней еще несколько кварталов, расталкивая прохожих, и только потом, наконец, замедлили свой бег и пошли шагом. Гален оглянулся. Улица была заполнена искателями ночных развлечений, предлагаемых портовым городом.

Энергия волнами перекатывалась сквозь него, отказываясь успокаиваться. Опасность казалась ему близкой, неминуемой. Он не мог поверить в то, что они вырвались.

«Это была Тень, да?» — написала Изабель. Где-то по дороге они взялись за руки, и Галену не хотелось отпускать руку Изабель.

«Не знаю, — ответил он. — Никогда не видел ничего подобного».

«Они позволили нам сбежать? Почему?»

«Не знаю».

Они были слишком потрясены, чтобы пытаться дальше накладывать заклинания, поэтому решили добираться домой на монорельсе. Изабель сказала, что ей нужно время для того, чтобы успокоиться, перед тем, как увидеть Бурелл. Гален надеялся на то, что нервная энергия, бурлящая внутри него, начнет рассеиваться. Несмотря на все наложенные им заклинания энергия внутри не выказывала никаких признаков спада. Он даже не запыхался. Тем не менее, его мозг был утомлен.

Они вошли на станцию, вложили свои кредитные карточки в считывающее устройство. Поезд, должно быть, только что ушел, потому что платформа была пуста. Они молча стояли в конце платформы, думая о том, что случилось.

Свет на платформе потускнел. Перед ними возникла голубая энергетическая сфера, примерно в метр диаметром. Творение техномага. Гален быстро повернулся, уверенный в том, что увидит Элрика, или Бурелл, или кого-то другого, кто пришел помочь им.

Но платформа оставалась пустой.

Внутри сферы появилось лицо Изабель, потом лицо Галена.

— Нам известны ваши методы, — произнес голос внутри сферы. Искусственный голос, притом не очень умело созданный. Голос, который должен казаться глубоким и мощным, имел легкий дребезжащий оттенок, полностью разрушавший весь замысел. Элрик никогда бы не принял такой некачественной работы.

Изабель создала щит.

— Вы стремитесь к знанию, — продолжал голос. — У нас есть знание.

Внутри сферы одно за другим вспыхивали уравнения и диаграммы.

— Наши технологии намного опередили ваши. Но, среди всех юных рас, ваша группа наиболее близка к нам по уровню знаний. Мы сочли вас достойными того, чтобы поделиться с вами нашими знаниями.

Круговерть образов растворилась, сменилась изображением галактики.

— Надвигается буря. Мы не желаем вам зла. Вот почему вам позволили сбежать. Мы должны быть союзниками.

«У входа в тоннель», — написала Изабель. — «Смотри».

Гален взглянул на конец платформы. Там, скрываясь в тени, стояла темная фигура.

— Кто вы? — требовательно спросила Изабель.

— Мы — друзья, — ответила сфера.

— Мы предпочитаем быть сами по себе, — сказал Гален. — Мы заключаем союзы, когда хотим, и с кем хотим.

— Гален, ты пытаешься раскрыть секрет, обнаруженный тобой. Мы можем тебе помочь.

У Галена перехватило дыхание.

— Какой секрет?

— Твои собратья боятся тебя и твоей силы, и даже надеются на то, что ты погибнешь. Вот почему они отправили тебя к нам. Ты показал им, какими они могли бы стать, но не стали. Мы так же демонстрируем Вселенную такой, какой она должна была бы стать, но не стала. Многие предпочитают уничтожать тех, кто превосходит их, вместо того, чтобы признать свою отсталость.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — сказал Гален, одновременно задумываясь, а что если сказанное ими — правда?

Элрик считал, что он не способен выполнить задание, назначенное ему Кругом. Что, если Круг отправил его на это задание в надежде, что его убьют? Они позволили ему стать магом только для того, чтобы использовать в качестве пушечного мяса? Гален не мог в это поверить.

— Мы одобряем твое открытие вместо того, чтобы осуждать его. И мы могли бы помочь тебе в твоей работе, откроем тебе хранилища знаний, какие ты с трудом можешь вообразить.

Элрик говорил Галену, что Тени ищут для себя марионеток, что они действуют из-за кулис, создают конфликты и разжигают войны.

— Вы ищете способ разобщить техномагов, — сказал Гален, — так же, как вы ищете способ разбить на части галактику, заставить нас воевать друг с другом, погрузить все в хаос. Но нас не разобщить. Кодекс объединяет нас.

— Вы уже разобщены, — заявила сфера.

Галена охватил ужас, он почувствовал бешеное стремление действовать, жаждал ответить на эту угрозу. С трудом сдержавшись, он просканировал фигуру, прячущуюся в тоннеле. Судя по энергетическим параметрам это был техномаг, но некоторые обычные характеристики отсутствовали. Потом Гален понял, что этот некто не являлся настоящим магом, что на нем был кризалис. Один из только что вступивших на стадию кризалиса учеников присоединился к Теням? Именно это они подразумевали под расколом? Или там было нечто более глубокое?

— Изабель, — произнесла сфера, — ты бьешься над получением ответов, найденных давным-давно. Ты ищешь для изучения образцы великого биотека. Ты ищешь древнее место силы — Кладезь Вечности. Мы знаем, где оно находится. Мы можем отвезти тебя туда. Сегодня. Завтра. Когда пожелаешь. Там ты отыщешь древние знания техномагов. Ты найдешь необходимый тебе для завершения исследований материал. И там ты найдешь способ спасти твою мать.

Внутри сферы возник образ Бурелл: изломанное, деформированное лицо.

Изабель судорожно вздохнула.

— Вы, ублюдки!

До того, как Гален понял, что произошло, она создала огненный шар и метнула его в фигуру в тоннеле.

Перед тем, как шар достиг цели, фигуру окружило тусклое голубое сияние. Огонь побежал по поверхности, а из той точки, где шар коснулся щита, где его энергия вступила в контакт с внешними слоями щита, подобно кругам на воде растеклась красно-желтая волна. Освещенное тускнеющей вспышкой лицо фигуры, казалось, на мгновение застыло.

Рот распахнут в ужасе, глаза расширены. Это был Тилар. На его голове был кризалис. По его лицу пробежала желто-красная волна, потускнела, исчезла. Наконец осталось лишь голубое свечение. Щит выдержал. Тусклое голубое сияние исчезло, Тилар скрылся во тьме.

Изабель создала летающую платформу и погналась за ним. Гален быстро последовал за ней. В тоннеле они создали светящиеся шары, но не увидели никаких следов Тилара. На случай, если он замаскировался, маги задействовали сенсоры, но ничего не обнаружили.

Гален не понимал, как это могло случиться. Как у Тилара оказался кризалис? И как он пронюхал о секрете Галена и о мечте Изабель? Они же не говорили ему об этом.

Изабель, качая головой, забралась дальше в тоннель.

— Ублюдок. Ублюдок. Ублюдок.

Гален обернулся. В тоннеле поднялся ветер.

— Изабель, поезд идет.

— Ублюдок, — повторила Изабель, — ублюдок.

Гален сформулировал уравнение движения, поспешил к ней. Ветер усилился.

— Мы должны вернуться. Мы должны рассказать Элрику о том, что мы обнаружили.

Изабель, качая головой, сканировала пространство перед собой.

— Нам надо проверить, как там Бурелл.

Она резко обернулась, ее застывшее лицо пылало гневом. На мгновение Галену показалось, что она может напасть на него. Ветер трепал их балахоны. Потом ее брови поднялись, и, на мгновение, он увидел, что ее гнев на Тилара обернулся гневом на саму себя.

— Что же я наделала? — произнесла она.

Она отвергла единственный шанс спасти Бурелл. Она приняла верное решение. Но что он мог сказать? Гален попытался взять ее за руку, но она была окружена щитом. Гален почувствовал легкий укол, его пальцы отбросило.

Они полетели обратно к станции. Только когда появился поезд, Изабель убрала щит. Потом она взяла его за руку.

Всю дорогу до дома они молчали, рука Изабель лежала в его руке. Дважды он слышал, как она тяжело вздыхала. Она пыталась успокоиться перед встречей с Бурелл. Галену тоже необходимо было успокоиться, унять бешеный поток энергии. Он принялся выполнять упражнения на сосредоточение, но понял, что не может сконцентрироваться.

Биотек строго охранялся Кругом, а секрет его создания был известен только им. Как же могло случиться, что тот, кто был изгнан по решению Круга, признан ими недостойным, до сих пор имел доступ к кризалису? Откуда у Тилара кризалис?

«Вы уже разобщены».

Тени позволили им уйти. Тилар, говоривший от имени Теней, предложил им союз. Тени думали, что Гален и Изабель присоединятся к ним потому, что это уже сделал Тилар? Или были еще маги?

Тилару были известны их секреты, поэтому он знал, что им предложить. Гален считал, что они с Изабель проводят расследование, выясняют достоверность информации о возвращении Теней. Но сейчас ему показалось, что Тени тоже проводят расследование. И объект их расследования — техномаги. Магам грозит опасность.

И дракх сказал, что осталось всего пара недель до того, как Тени начнут войну.

Глава 12

— Вы в порядке? — спросил Элрик.

Они снова стояли внутри круга замшелых валунов Элрика, ощущая дуновение свежего морского бриза. Из-за странного ощущения нереальности, возникающего в электронном воплощении, резко очерченная на фоне туманной дымки фигура Элрика казалась Галену вырезанной из бумаги.

— Да, — ответил Гален. — Наш план был плохо продуман и отвратительно исполнен, но мы сумели остаться в живых.

Изабель переслала Элрику сделанные ею записи. Галену стало стыдно при мысли, что Элрик, просматривая запись, увидит, как быстро их план полетел ко всем чертям.

— Трудно было подготовиться к тому, с чем вы столкнулись, — сказал Элрик. — Вы собрали ценную информацию. И вы хорошо держались в неожиданной и трудной ситуации.

Гален, пораженный похвалой, потерял дар речи.

— Спасибо, — ответила Изабель.

Элрик подошел к ним, его фигура стала выглядеть более объемной.

— Вы пытались определить местонахождение Тилара после того, как он ушел от вас?

Гален кивнул.

— Пока он находился в тоннеле, мы определили его энергетические характеристики, но потом, сколько мы не искали, мы не обнаружили никаких следов. Он мог снять кризалис и таким образом скрыться от нас.

— Как Тилару удалось так много узнать? — лицо Изабель до сих пор хранило следы сурового выражения, которое Гален заметил тогда, в тоннеле. Она все еще злилась на Тилара и на себя. — Я плохо его знала, и мы мало что рассказали ему при встрече. Если он не поддерживал отношений с магами, то где источник его знаний?

— Кое-что, — ответил Элрик, — он мог узнать от Мордена. Но я не уверен в том, что это его единственный источник информации.

Гален внезапно увидел симметрию.

— Тени отправили Мордена проводить расследование, касающееся магов, точно так же, как Круг послал нас с Изабель вести расследование по Теням.

— Да, — ответил Элрик. — Обе стороны послали разведчиков. Сейчас пришло время для следующего шага.

Морден искал на ассамблее союзников, то же самое они с Изабель делали в порту. Они нашли Г'Лил, и та многое рассказала им. Нашел ли Морден кого-нибудь?

Когда их посылали на Зафран 8, ситуация выглядела намного проще. Угроза исходила не снаружи, а изнутри. Но сейчас все изменилось.

— Как Тилару удалось достать кризалис? — спросил Гален.

Губы Элрика сжались в тонкую, жесткую линию.

— Это меня больше всего тревожит. Круг должен немедленно начать расследование.

Но где еще Тилар мог взять кризалис, как не у одного из членов Круга? Гален доверял Кругу, верил в него. Он знал, что обвинения Тилара не могут быть правдой, не может быть, чтобы Элрик и остальные желали его гибели. Тилар смешал правду с ложью, как и учили маги. Он не убедил Галена.

Тем не менее, Гален знал, что Элрик не верил в то, что ему удастся справиться с этим заданием. И он помнил, как Элрик злился на Круг, когда он, Гален, улетал на Зафран 8. Из-за чего Элрик так злился? И почему именно Галена выбрали для выполнения этого задания?

Элрик отказался дать объяснения. Круг мог просто запретить ему это. Однако Гален чувствовал, что нуждается в объяснениях, чтобы обрести хоть какую-нибудь уверенность.

Изабель с любопытством взглянула на него. Повернулась к Элрику.

— Вы думаете, собранной нами информации окажется достаточно для того, чтобы убедить Круг в том, что Тени вернулись?

— Трудно сказать, — ответил Элрик. — Я уверен, что собранные вами доказательства не оставляют места для сомнений. Я думаю, что сейчас они должны будут принять правду.

— Я доверяю Кругу, — сказал Гален, — но я требую кое-чего. Объяснения. Ты никогда не говорил, почему именно меня отправили на Зафран 8. Я знаю, что я — не самая лучшая кандидатура для этого. Я знаю, что ты был не в восторге от выбора Круга. Тогда почему же послали именно меня?

Между бровями Элрика появились две морщины. Его голос стал тверже.

— Мы уже говорили об этом. У тебя есть что еще сказать по этому поводу?

Гален продолжил, надеясь, что Элрик поймет, почему ему необходимо услышать объяснения:

— Тилар сказал, что Круг боится моей силы. Сказал, что они надеются на то, что я погибну. Сказал, что именно поэтому они и послали меня сюда.

Элрик заговорил сквозь зубы.

— Чего боятся члены Круга, и на что они надеются — это их личное дело. Тебя выбрали, и ты отправился добровольно.

Элрик сверлил Галена суровым взглядом, заставляя Галена поверить его словам.

— Ты доказал, что искусен и способен контролировать свою силу. Если раньше и были какие-либо сомнения в том, стоило ли допускать тебя к посвящению, то теперь ты начал их развеивать.

Они сомневались в нем. Вот о чем говорил Элрик, не называя вещи своими именами. Задание было для него проверкой. Хотя они сделали его магом, они в него не верили. Они боялись, что он снова станет действовать инстинктивно, сделает то, что они запретили ему делать, что он высвободит силу, которой нельзя давать волю.

Неуверенность Галена испарилась, сменившись стыдом. Им стоит бояться его. Им стоит сомневаться в нем. Возможно, им даже стоит надеяться на его гибель. Биотек был неугомонным образцом хитроумной технологии, и, если Гален на мгновение потеряет контроль, он может рефлекторно вызвать заклинание уничтожения.

Гален взглянул в суровые глаза Элрика.

— Клянусь, я оправдаю их доверие.

— Так и должно быть, — сказал Элрик. — На данный момент вы достаточно потрудились. Хотелось бы мне, чтобы вы не обнаружили то, что нашли. Но мы выбрали целью нашей жизни знание, а не невежество. Сейчас мы знаем, что ситуация тяжелая. Я посоветую Кругу объявить ваше задание выполненным и потребую вашего незамедлительного отзыва. Я с вами скоро свяжусь.

Элрик посмотрел на Изабель, поколебавшись, задал вопрос:

— Как твоя мать?

— Плохо, — ответила Изабель.

— Остается ли в таком случае ваш дом защищенным?

Гален даже не подумал об этом. Тилар знал Изабель и мог найти ее жилище. Большинство домов и мест силы магов обладали мощными охранными системами, но Гален не знал, какие именно системы установила у себя Бурелл, и работали ли они сейчас, когда она была больна.

— Да, — ответила Изабель. — На случай, если потребуется внести в систему защиты какие-либо изменения, она дала мне полный доступ к системе.

Элрик кивнул.

— Будьте осторожны. Вы уязвимы. Если понадоблюсь, я буду здесь.

Круг, образованный валунами, внезапно утратил свою глубину, стал бледным и размытым, как проекция. Потом все поглотила тьма, и, на какой-то момент Гален оказался во власти ужасного, головокружительного ощущения, будто его органы чувств перестали принимать все внешние сигналы, как будто он был отрезан от всего внешнего мира. Наконец, Гален снова почувствовал, что сидит на софе в доме Бурелл, а Изабель сидит рядом с ним. В нормальном времени их разговор с Элриком длился всего мгновение.

Изабель отодвинулась к краю софы, повернулась к Галену, и мягко заговорила.

— Неважно, почему Круг послал именно тебя. Неважно, надеялись ли они на то, что ты выполнишь задание, или на то, что не выполнишь. Тебе не стоит беспокоиться о том, что Круг мешает тебе заниматься тем, что необходимо. Ты должен позаботиться о том, что самому себе не позволяешь сделать необходимое.

Галена осенило.

— У тебя та же проблема.

— Я долгие годы наблюдала за тем, как Бурелл борется с этим, и я полна решимости справиться с этой проблемой другим способом.

Она обвила его рукой и прижалась к нему. Гален не успел отреагировать, как она уже отпустила его и встала.

— Пожалуй, пойду, посмотрю на Бурелл.

Когда Изабель вышла, Гален взглянул на входную дверь. Какие бы охранные системы ни установила у себя Бурелл, Гален сомневался, что они смогут защитить дом от Теней. Одна-единственная Тень с легкостью пробила щит Изабель.

Решив, что лекарством от беспокойства является действие, Гален принялся изучать запись, сделанную Изабель прошлой ночью. Когда дракх был разбужен появившимся образом своего божества, он, казалось, был убежден в реальности иллюзии. Гален верил, что он, несмотря на его позднейшие заявления, честно отвечал на вопросы. Когда же дракху ввели транквилизатор, все изменилось. Тень манипулировала находящимся без сознания дракхом, как марионеткой, пытаясь исправить его оплошность. Тени контролировали его посредством какого-то канала связи.

Гален мысленно вернулся к тому моменту, когда на изображении, передаваемом зондами, возникли помехи — Тень находилась в комнате, сумев каким-то образом спрятаться, наблюдая за дракхом, руководя им.

Изабель вернулась из спальни, тихо прикрыла за собой дверь.

— Она не спит, но отдыхает. Кажется, ей стало лучше.

Изабель скромно, с надеждой улыбнулась ему.

— Хорошо.

Гален улыбнулся в ответ, радуясь тому, что с ее лица исчезли признаки злости.

— Я тут подумал о тех моментах, когда мы засекли на изображениях с зондов статические помехи. Дракх никогда не разговаривал с Тенью.

Изабель кивнула.

— Кроме одного слова — непереводимого, произнесенного им в тот самый момент, когда он обнаружил иллюзию. Я думаю, что он позвал Тень.

— Я тоже так думаю. Но тогда он был не в себе. Что, если передача, которую я засек — их обычный метод связи? Передача, нацеленная в нижний выступ мозга дракха?

Изабель сложила руки, ее пальцы задвигались. Он знал, что она включает ту запись.

— В таком случае, если мы сможем перехватывать и декодировать эти передачи, — сказала она, — то нам удастся узнать содержание их самых секретных сообщений.

Изабель скользнула в кресло, стоявшее рядом с софой.

— Если ты займешься перехватом, я займусь дешифровкой.

Гален вернулся к просмотру записи, сосредоточившись на том, что возбуждало мозг дракха. Энергия, вызывающая возбуждение мозга дракха, которое засекли сенсоры Галена, передавалась в узком диапазоне частот. Гален проанализировал частоты и амплитуды передачи. Сигнал был сжат, поэтому то, что в начале показалось простым, оказалось невообразимо сложным: треск хаотичных импульсов больше всего походил на случайные помехи. Казалось, сигнал было невозможно декодировать. Но это он оставит Изабель.

Изабель уже погрузилась в работу. Было поздно, им обоим следовало идти спать, но Гален был слишком возбужден, чтобы заснуть. В любом случае, Элрик говорил, что скоро свяжется с ними. И Гален чувствовал себя намного спокойнее, наблюдая за дверью.

Со временем они, быть может, найдут способ перехватывать передачи Теней. Гален мысленно обрабатывал запись. Он изучал комнату дракха. Если Тень транслировала сигнал во всех направлениях, его было бы легко засечь с любого места комнаты. Если сигнал был мощным, то его легко можно было бы засечь даже с большого расстояния, как радиотрансляцию. Тогда они смогут, оставаясь дома, в безопасности, подслушивать Теней.

Но во всей комнате не обнаружилось признаков подобного излучения. Должно быть, сигнал шел узким, точно направленным лучом от Тени к дракху. Если только он не просканирует источник или получателя сигнала, или не окажется прямо на траектории сигнала, Гален не сможет перехватить его.

Оказаться между дракхом и Тенью вряд ли было хорошей идеей. Вероятно, самым простым методом было бы сканирование дракха. Однажды Гален уже перехватывал этот сигнал. Но тогда он находился всего в нескольких шагах от дракха. Можно ли засечь сигнал с большего расстояния?

Гален обратился к записям, сделанным зондами в доме дракха, ища моменты, когда появлялись статические помехи. Потом он просканировал узкую полосу частот передачи. Гален просмотрел несколько часов записей, но ничего не обнаружил. Потом он засек — импульс.

Передача длилась недолго, по сравнению с тем сигналом, который они засекли, когда Тень контролировала дракха. Импульс продолжительностью всего в миллисекунду. Гален вырезал сигнал из записи, послал его Изабель. Даже если ей удастся найти хоть какую-нибудь закономерность в более длинной передаче, ее нельзя будет декодировать, не имея других образцов для сравнения. Поэтому Гален стал искать дальше.

Просмотрев все записи, сделанные ими на данный момент, Гален обнаружил восемнадцать передач: все они были короткими, все велись в том же узком диапазоне. И во всех случаях, когда зонд засекал сигнал, дракх находился в радиусе метра от зонда. Когда дракх отходил дальше, зонды сигнал не ловили. Это сильно усложнит им жизнь.

Галену очень хотелось добыть больше образцов, поэтому он напрямую связался с зондами, находившимися в доме дракха, чтобы посмотреть, что они записали на данный момент. Но ни один из зондов на его сигнал не ответил. Зонды были либо выключены, либо уничтожены. Тилар мог посодействовать этому.

Дверь в комнату Бурелл открылась, и она, сидя в своем желтом кресле, вплыла в гостиную.

Гален подпрыгнул.

— Бурелл!!

Кресло медленно сделало оборот вокруг оси.

— Как я выгляжу?

— Очень хорошо.

Кресло выглядело твердым. Но Бурелл не стала снова окружать себя иллюзией. Она берегла энергию. Гален повернулся к Изабель. Та, казалось, с головой ушла в работу, ее пальцы двигались с бешеной скоростью, плечи слегка шевелились, как будто она распутать этот сигнал, как нить. Тем не менее, на ее лице заиграла улыбка.

— Не пытайся отвлечь ее, когда у нее такой вид, — сказала Бурелл. — Она невыносима.

— Я слышу это.

Внимание Галена снова переключилось на Бурелл. Хотя ее внешность не изменилась, она выглядела сильнее, сидела в кресле прямо, с поднятой головой. Видимо дополнительные органеллы чем-то ей помогли, позволили ей установить связь хотя бы с частью ее биотека. Гален гадал, как долго это продлится.

— Вы двое просто чудо, — сказала Бурелл, — я давно уже не чувствовала себя так хорошо.

Когда она перебралась на кухню и занялась приготовлением кофе, Гален взглянул на часы. Было четыре часа утра. У них всех был странный режим дня.

Гален проследовал за Бурелл на кухню, рассказал обо всем, что случилось. Бурелл была шокирована тем, что они обнаружили присутствие Тени на Зафране 8. Но предложение Тилара вылечить ее привело Бурелл в ярость.

— Как этот ублюдок посмел искушать Изабель моим здоровьем!

Гален издал короткий смешок.

— Именно так и отреагировала Изабель.

Бурелл пристально взглянула на него зелеными, косо расположенными глазами.

— Я вырастила ее для того, чтобы она творила благо, даже если Круг иногда видит благо в другом. Она — самое ценное, что есть в моей жизни.

Гален почувствовал, что тема разговора неожиданно изменилась. Они говорили не о событиях прошлой ночи, они говорили о будущем.

— Я знаю.

«Мне она тоже дорога», — подумал он, но не смог произнести эти слова вслух.

— Есть! — раздался крик Изабель. Она вскочила с кресла, вскинув вверх руки. — Я — гений! Я — гений!

Изабель влетела к ним, остановилась у противоположной стороны стойки. Хлопнула по ней рукой.

— Эврика!

Она широко улыбнулась им.

— Не может быть, — сказал Гален.

— Я сделала это! Я нашла — ладно, пару элементов я не разобрала — но я знаю, что это сработает. Я знаю, как расшифровать передачи.

Ты послал мне записи, сделанные зондами, и они помогли мне разобраться. Несколько гармоник пропущены — зонды не записали передачу в полном объеме. Но они помогли мне разложить сигнал на составляющие.

Единственной полной передачей, попавшей к нам в руки, была запись, сделанная нами самими в комнате дракха. Полагаю, что мои сенсоры оказались в состоянии поймать ее в полном объеме. Или, хотя бы, в объеме, достаточном для работы. Я даже смогла расшифровать часть передачи. Я решила: то, что дракх говорил, когда его накачали транквилизатором, должно быть, передавала ему Тень. Поэтому я стала искать связь между словами дракха и сигналом, и кое-где это обнаружила. Это был голос, произносивший те же самые слова, что сказал нам дракх.

Но передача одновременно содержала другие компоненты, которых я пока не понимаю.

Гален почувствовал, что улыбается.

— Ты — гений!

Изабель, не разжимая губ, улыбнулась в ответ своей загадочной улыбкой. Казалось, улыбка предназначалась ему одному. Она обошла вокруг стойки и обняла Бурелл.

— Я так рада тому, что тебе лучше.

Они обнялись, и Гален припомнил, как Изабель обнимала его. Ему хотелось обнять ее в ответ.

Изабель отпустила Бурелл и налила себе чашку кофе.

— Теперь нам нужно записать как можно больше таких передач для дальнейшей расшифровки. Нам надо выяснить, что они задумали.

Основа стратегии магов — знать больше противника.

— Сейчас они наверняка говорят о нас, — сказал Гален. — Если у них есть планы, связанные с магами, то они могут проявиться.

— Возвращаться туда, где тебя уже обнаружили, — возразила Бурелл, — никогда не было умно. Если бы я была членом Круга, хотя, конечно, я не член Круга, то я бы уже приказала вам покинуть систему, по крайней мере, до тех пор, пока здесь все не успокоится.

Изабель провела рукой по голове Бурелл.

— Я никуда не улечу.

Гален знал, что Бурелл права. Отправиться еще раз в дом дракха было бы глупо. Но у них не было ответов на множество вопросов, и кто знает, представится ли им подобная возможность снова. Круг может приказать прекратить расследование, дракх может перебраться в другое место, после того, как его присутствие и деятельность раскрыли. У них уйдет время на то, чтобы засечь еще одну Тень, а пока они будут этим заниматься, Тени могут много чего натворить.

Они сказали, что маги уже разобщены. Возможно, им с Изабель удастся узнать, что они имели в виду, смогут узнать, где Тилар взял кризалис. Дракх сказал, что остались считанные недели до начала их провокаций. Если они с Изабель смогут раскрыть планы Теней, то, возможно, им удастся остановить войну до того, как она начнется. Кроме того, Круг еще не объявил, что их задание завершено. Стало быть, они обязаны продолжать расследование.

— Они уничтожили все наши зонды, — сказал Гален. — Мы не можем видеть, что там происходит.

— Зонды в любом случае не записывали передачи в полном объеме, — ответила Изабель. — Нам придется отправиться туда самим. Нам необходимо приблизиться настолько, чтобы наши сенсоры смогли засечь передачи Тени.

— Достаточно близко, — заметил Гален. — Примерно на метр.

Изабель внимательно посмотрела ему в глаза, и Гален заметил, что она уже обдумывает, как это сделать.

— Если Тилар там, — сказала Бурелл, — он сможет засечь ваше присутствие.

Сенсоры кризалиса не были так совершенны, как сенсоры мага, но, если они подойдут достаточно близко, Тилар сможет засечь их.

— Если Тилар там, — заявила Изабель, — то он об этом пожалеет.

Гален вспомнил, как Элрик говорил о том, что Кругу надо предоставить конкретные доказательства, не оставляющие места сомнениям. Элрик считал, что они достали такие доказательства, но, казалось, все еще не был уверен, что ему удастся убедить остальных членов Круга. Некоторые могут счесть заявление дракха ложью. Они могут усомниться в том, действительно ли надвигается война. Они могут подвергнуть сомнению даже тот факт, что Тень вынудила дракха сказать все это. Тень, которая в их записях была видна лишь в виде статических помех. «Если останется возможность для сомнения, — говорил Элрик, — то некоторые, самые упрямые, вцепятся в нее».

Гален поклялся не подвести ни Круг, ни Элрика. Сейчас они с Изабель могут добыть абсолютные доказательства, и, возможно, собрать сведения, которые помогут магам сражаться с Тенями. Открытие Изабель дает им потрясающую возможность. Могут ли они упустить ее?

— Нам нужен план действий, — сказал Гален. — И на этот раз, действительно хороший план.

— Это — последнее из доказательств, собранных к настоящему времени Галеном и Изабель, — сказал Элрик, прекращая демонстрацию записей. Он стоял перед своим креслом в обширном каменном амфитеатре. — Я рекомендую следующее. Похвалить обоих магов за выполненную работу и отозвать их из опасного места. Начать расследование, цель которого — выяснить, откуда у Тилара кризалис. И сформировать обширную разведывательную сеть для того, чтобы следить за передвижением Теней. Если у вас остались вопросы, я буду рад ответить на них.

Элрик остался стоять, глядя поверх голов остальных, сидевших полукругом. Инг-Ради, Келл, Блейлок, Херазад — все они, потрясенные, сидели молча.

Они не приняли всерьез его подозрения насчет Мордена. Информация, собранная Галеном с Изабель в портовых и банковских архивах, тоже не произвела на них впечатления. Рассказ нарнийки Г'Лил, ее описание корабля Теней заставил некоторых зашевелиться, но другие оставались настроенными скептически. После демонстрации записи встречи нарнского капитана и дракха Херазад принялась активно отстаивать свою позицию. Вывод, к которому она, недолго думая, пришла, звучал так: за всем этим стоят дракхи, а не Тени.

Однако следующая запись, запись допроса дракха Галеном и Изабель, не оставила от этой теории и камня на камне. Элрику было ясно, что Тень лично вошла в комнату и завладела контролем над телом дракха. Он не знал, как еще можно было объяснить те события, хотя предполагал, что вскоре это услышит. Стычка с фигурой, заполненной статикой, вела прямо к появлению Тилара. Хотя Тилар был осторожен и не назвал Теней по имени, его заявления о «юных расах» и буре позволяли уверенно предположить, что он говорил от имени Теней.

Далее было продемонстрировано самое тревожное свидетельство — наличие у Тилара кризалиса. Этот факт потряс их до глубины души. Даже Келла.

Теперь Элрик нетерпеливо ждал. Прошло около пяти часов с тех пор, как он в последний раз связывался с Галеном и Изабель. Он не мог собрать Круг раньше. А с каждым моментом опасность возрастала.

Наконец, Блейлок встал со своего места.

— Выражаю похвалу Галену и Изабель за успешное выполнение трудного задания. Они обнаружили улики, определенно свидетельствующие о возвращении Теней.

Обычно Блейлок говорил резко и уверенно, но на этот раз он запинался.

— Но перед тем как мы предпримем какие-либо действия, мы должны узнать, где именно Тилар взял кризалис.

Блейлок заговорил быстрее, к его голосу вернулась сила.

— То, что изгой, тот, кого мы выгнали, использует техномагию, оскорбляет нас, вызывает отвращение. Если все кризалисы находятся под нашим контролем, и тщательно сосчитаны, тогда как подобное могло произойти?

— Да, — вставила Херазад, — как это могло произойти?

Келл успокаивающе поднял руку. Блейлок неохотно сел.

— Я тоже очень сильно расстроен подобным развитием событий, — сказал Келл. — Самое тревожное во всей этой истории то, что каждый кризалис у нас на учете. Кризалис, с которым тренировался Тилар, вместе с имплантантами, предназначенными для него, были уничтожены три года назад на церемонии изгнания. Мы все в ней участвовали. В этом году двенадцать учеников получили кризалисы. Все они до сих пор здесь, все тренировались сегодня утром, каждый со своим кризалисом.

Единственным разумным предположением было существование нового кризалиса. Каждый кризалис развивался вместе со своим хозяином, приобретал специфические черты, свойственные ученику, что делало невозможным использование его кем-то другим. Старые кризалисы, хранящиеся у начинающих и опытных магов, были слишком специфическими, чтобы их мог использовать кто-то еще. К тому же Тилар был центаврианином, следовательно, он мог работать только с кризалисом, предназначенным для центаврианина.

— А Карвин? — спросила Херазад.

— Что Карвин? — ответил Элрик. Он разозлился из-за того, что речь зашла о лучшей ученице Олвина, и расстроился, потому что предвидел это.

— Она — единственная центаврианка, прошедшая посвящение за последние несколько лет. Она получила кризалис в то же самое время, когда кризалис Тилара был у него отобран. Возможно, они заключили между собой какое-то соглашение…

— Мне это кажется невозможным, — заявил Келл. — Но мы проверим. Мы проверим всех начинающих магов. Мы заново проверим всех учеников, вступивших на стадию кризалиса. И, когда в результате мы ничего не обнаружим, нам придется иметь дело с тем самым, неприемлемым для нас ответом.

Келл сел, его плечи сгорбились, лицо напряглось. Он выглядел усталым, как будто страдал от потери в войне, которую вел долгое время. Элрик подумал: что бы он ни знал о Тенях, как бы он ни надеялся сражаться с ними, Келл определенно не собирался раскрывать свои карты.

Остальные погрузились в молчание, как будто боялись высказать свои мысли вслух. Элрик чувствовал, что он один готов иметь дело с реальностью, что он один понимает, чем они рискуют.

— Если нашим следующим шагом будет поиск источника кризалиса Тилара, — начал Элрик, — то давайте объявим Галену и Изабель, что их задание выполнено. На Зафране 8 они подвергаются огромной опасности и должны быть отозваны для доклада. Мы расспросим их о том, что они обнаружили.

— Да, — согласилась растерянная Инг-Ради. — Отзовем их.

Херазад ответила своим обычным недовольным взглядом. Элрик подумал: наконец-то они услышат ее мнение по поводу доказательств.

— Не могут ли они собрать для нас более конкретные доказательства того, что именно Тени, а не дракхи, стоят за тем, что сейчас происходит? Я до сих пор не верю в возвращение Теней. Я видела участок, заполненный статическими помехами, и я видела дракха, предположительно говорившего под действием транквилизатора. Мы мало знаем о дракхах. Они обладают своеобразным строением мозга, и тот факт, что участок мозга дракха, казалось, вибрировал, якобы принимая сигнал, совершенно не означает, что он в действительности принимал сигнал. Возможно, этот участок мозга активен во время сна. Возможно, говорил сам дракх, или он делал это бессознательно. Возможно, транквилизатор для дракха был изготовлен неправильно. Без неоспоримых улик я не готова делать какие-либо выводы.

В течение всей ее речи Блейлок нервно барабанил пальцами по подлокотнику кресла. Однако, когда она закончила, он ничего не сказал. Сомнений у него не было, но он предпочитал, чтобы Гален с Изабель оставались на Зафране 8. Дальнейшая проверка контроля Галена.

— Отзовем их, — сказал Келл. — Они хорошо поработали. Сейчас, когда их раскрыли, они в опасности.

Келл хотел защитить свое оружие и держать его поблизости.

— Я немедленно сообщу им, — Элрик сел, мгновенно вызвал сообщение, уже ожидающее отправки. «Круг благодарит вас за работу и требует вашего немедленного возвращения. Вылетайте как можно скорее. Если сможете, возьмите с собой Бурелл. Если нет, пусть она остается. Без вас она будет в большей безопасности, чем с вами. Ответьте немедленно». Элрик отправил сообщение обоим молодым магам.

Пока Элрик с нетерпением ожидал ответа, Круг обсудил детали расследования, касающегося кризалиса, и принял решение собраться на следующий день. Время, достаточное для того, чтобы ответить, прошло, но ответа Элрик не получил.

Члены Круга вышли, Блейлок напоследок оглянулся. Иллюзия обширного амфитеатра вокруг Элрика исчезла. Он сидел в одиночестве в маленькой комнатке, устроенной в палатке. Элрик закрыл глаза, глубоко вздохнул, и начал процесс электронного воплощения. Он никогда не вступал в электронное воплощение, не получив предварительно согласия другого участника. Но ему нужно узнать, почему Гален с Изабель не ответили.

Он снова представил, что пролетает огромное расстояние, достигает Зафрана 8, космопорта, фешенебельной квартиры Бурелл. В квартире не обнаружилось никаких признаков Галена и Изабель. Он может поискать их в других местах планеты, но на это уйдет время.

Элрик засек в квартире слабую энергию, исходящую от Бурелл. Она должна знать, куда они отправились. Он захватил ее энергию, втянул в себя.

Кольцо валунов обозначилось вокруг Элрика. У него не было времени на создание комфортных условий. Бурелл стояла в нескольких шагах от него. Ее облик не был ни прекрасной иллюзией, при помощи которой она скрывалась от других, ни ее истинным, истощенно-болезненным видом, который она скрывала. Сейчас Бурелл выглядела так же, как несколько лет назад, до болезни. Она была прекрасна, более того, она была сильна. Косые линии ее темных бровей, сверкающие зеленые глаза. В ее глазах светилась воля, которой никому никогда не сломить; любопытство, которое никогда не удовлетворится полностью; и личность, которая всегда стремилась узнать правду. Ее дух не был сломлен, и Элрик был рад этому.

— Элрик. Я думала, что сплю. Если ты решил прыгнуть ко мне в кровать, то ты мог сначала спросить разрешения.

— Извини, — ответил Элрик. — Я беспокоюсь за Галена и Изабель. Они нарушили мое распоряжение.

Она двинулась к нему, ноги подчинились ей, и удивленная улыбка возникла на ее лице. Подул морской бриз.

— Что насчет Галена и Изабель?

— Круг отозвал их. Я отправил им сообщение, но не получил ответа. Где они?

Бурелл сощурилась.

— Будь проклят Круг! Они должны были отозвать Галена с Изабель раньше. Они отправились обратно, чтобы вытянуть из дракха больше информации. Изабель открыла…

— Ты сможешь сходить за ними?

Они не прочли его сообщение. А если и прочли, то все равно собирались закончить начатое. Гален чувствовал себя недостойным, особенно после последнего разговора с Элриком. Он хотел, чтобы Кругу было представлено больше доказательств.

— Ты сможешь найти их и убедить немедленно убраться отсюда? Или сама вытащить их?

Бурелл колебалась лишь секунду.

— Да. Я могу это сделать.

Что-то в выражении ее тщательно контролируемого лица, сказало ему, насколько трудным будет это для Бурелл.

Элрик пожалел о том, что попросил ее об этом, но другого выхода не было. Он взял руку Бурелл, поцеловал ее.

— Благодарю вас, моя королева.

Она улыбнулась, и Элрик убрал ее образ, вернул ее энергию на то место, откуда взял. Ему не оставалось ничего другого, как вернуться в свое тело, в одинокое кресло, стоящее в пустой комнате. И ждать.

Глава 13

Вернувшись туда, где был расположен дом дракха, они обнаружили, что квартал до сих пор погружен во тьму. Они сами отключили его от городской сети перед своей первой попыткой забраться в дом и забыли подключить квартал обратно. Если какие-нибудь ремонтные рабочие и появлялись здесь, решение проблемы явно оказалось им не под силу. Значит, охранная система дома дракха до сих пор не работала. Они подлетели прямо к окну верхнего этажа в задней части здания. На Галене был шарф Изабель, туго обвязанный вокруг шеи и спрятанный под мантию. С шарфом было теплее, и Гален этому радовался. Город был погружен в предрассветную тьму, было сухо и холодно. Рядом с Галеном светилась слабым голубым светом фигура окруженной щитом Изабель.

«Я бы хотела, чтобы ты воспользовался щитом», — написала Изабель.

«Если бы я мог, то так и сделал бы. Но я гораздо лучше умею отбиваться от опасности, чем заслоняться от нее щитом».

В темноте он мог разглядеть ее лицо, она бросила на него пристальный взгляд. У Галена сложилось впечатление, что она поняла, что он не умеет создавать щиты, и почему-то этот факт заставил ее задуматься, стоит ли ей самой пользоваться щитом.

«Хотел бы я быть таким искусным, как ты», — добавил он.

Она повернулась к окну, так же, как и он. Гален просканировал здание в поисках энергии мага.

«Я не чувствую Тилара», — написала Изабель. Они заранее договорились: если Тилар внутри, то они возвращаются домой.

На этот раз Гален захватил с собой посох и сейчас сжимал его обеими руками. Неопределенно теплый, наполненный энергией, он больше всего походил на спящую змею. Ему надо научиться управлять этой змеей, змеей, которая была его частью. Он вздохнул, чтобы успокоиться, и визуализировал уравнение соединения.

Посох пробудился, эхом отреагировав на уравнение. Гален собрался, приготовился к появлению ощущения сильного параллелизма, с чем он сталкивался раньше, и эхо посоха стало ответом на его опасения. Его беспокойство возросло — усилилась и отдача посоха. Эхо бродило туда-обратно, все быстрее и быстрее, с возрастающей интенсивностью, Гален почувствовал страх.

Он выполнил упражнение на сосредоточение, подавляя волну энергии и адреналина. К его удивлению, успокоить энергию посоха оказалось легким делом. Гален понял, что дополнительная энергия посоха в меньшей мере являлась причиной нестабильности, в большей мере она возникла из-за внезапности связи, парралелизм создавал ощущение дополнительного эха. Имплантанты были намного сильнее посоха. Жизнь с ними, привычка иметь дело со скрытым течением их неугомонной энергии, делала управление посохом более легкой работой.

Перед его мысленным взором появилось меню посоха. Если посох был чем-то вроде дополнительной руки, то меню было перечнем инструментов, которые она могла взять. Гален прислонил конец посоха к окну, выбрал узкий луч малой мощности. Посох эхом отреагировал на команду, из конца его вырвался узкий желтый луч и бесшумно прорезал метастекло.

Пока Гален этим занимался, он заметил, что получил сообщение. От Элрика. Гален решил не открывать его. Каковы бы ни были новости, они могут подождать до тех пор, пока задание не будет выполнено.

Под окном внутри комнаты он создал летающую платформу, опустил на нее вырезанное стекло, аккуратно прислонил к стене. Потом Гален забрался внутрь, Изабель — за ним. Гален, готовый ко всему, активировал все сенсоры. Эхо биотека стало ответом на его беспокойство. Он осторожно визуализировал уравнение записи, таким образом, все обнаруженные ими улики можно будет переслать Кругу.

Внутри дома было еще темнее, чем снаружи, поэтому Гален переключился на инфракрасный диапазон.

«Я ничего не вижу на этом этаже», — получил он сообщение Изабель. Ее щит в инфракрасном диапазоне выглядел светящимся пятном бледно-красного цвета на более темном фоне.

Они находились на четвертом этаже. Если дракх не притворялся все то время, пока они наблюдали его через зонды, он должен был находиться в подвале. Чтобы тихо спуститься по лестнице на третий этаж, они воспользовались летающими платформами.

«Здесь никого нет», — написала Изабель.

Они медленно спустились на второй этаж. Сенсоры Галена начали регистрировать какие-то сигналы. Слабый свет, струившийся из подвала. Раз квартал был отрезан от городской сети, значит, здесь был задействован альтернативный источник энергии. До Галена донесся голос. Он активировал словарь Осийрина.

Гален с Изабель обнаружили выход вентиляционной шахты, подходящий для их целей, — рядом с потолком в несущей стене. Изучая записи, сделанные зондом, они обнаружили в подвале соответствующее вентиляционное отверстие — прямо под первым. Гален прислонил посох к стене, они поднялись в воздух, добрались решетки. Изабель создала звуконепроницаемый щит, и они сняли защитную сетку с отверстия шахты.

Она убрала звуконепроницаемый щит, оставив только защитный, вытащила из кармана амулет. Из шахты доносились негромкие голоса. Амулет излучал слабое тепло, Гален видел его, как тускло-красное пятно. В центре амулета находился большой глаз, окруженный светящимися изогнутыми языками короны. К задней стороне амулета они привязали шнур. Изабель сложила пальцы и сделала быстрое движение, устанавливая связь с частью кризалиса, находящейся внутри.

Ее глаза расширились, и Гален понял, что контакт установлен. Сейчас амулет был частью ее, частью, которую она могла послать куда-либо, куда ей самой отправляться не хотелось. Частью ее, которая окажется в трех футах от дракха, причем он этого не заметит.

Гален, разматывая шнур, опустил амулет в вентиляционную шахту, осторожно удерживая его от столкновения со стенками. Снизу в шахту проникал тусклый красный свет. Ушло почти четыре метра шнура, и он почти закончился, когда Изабель подняла вверх руку.

«Тилар. Он здесь. Без кризалиса». Изабель, сосредотачиваясь, закрыла глаза. Мускулы на ее шее напряглись. «Браун тоже здесь. И дракх». Ее красные глаза открылись, и секунду они молча смотрели друг на друга. Они заранее уговорились отступить, если ситуация покажется слишком опасной. Однако, они были здесь, были так близки к тому, чтобы до конца выполнить порученное им задание. Брови Изабель поднялись, она коротко кивнула.

Гален кивнул в ответ.

Она снова закрыла глаза. «Не вмешивайся. Жди. Оно там».

Гален осторожно положил руку на край отверстия шахты, звук его неглубокого дыхания, улавливаемый сенсорами, показался ему громом. В первый раз Тень позволила им уйти. Что произойдет, если она снова их заметит?

— Они напали на меня, — донесся из шахты голос Тилара. — Они не присоединятся к вам. Почему вы не убьете их?

«Дракх принимает сигнал, — написала Изабель. — Засекла его. Постараюсь расшифровать».

Пальцы Изабель снова зашевелились, они проделывали сложные продолжительные движения. Дыхание Изабель стало прерывистым, слабое красное сияние ее щита исчезло. Голова Изабель резко дернулась назад. Ее губы растянулись так широко, что голова начала трястись. Потом мускулы ее шеи свело судорогой, казалось, будто под ее кожей двигались червяки.

Он потянулся к ней, и тут ее платформа исчезла, и Изабель с шумом рухнула на пол. Ее тело одеревенело, скорчившись в припадке. Она быстро, судорожно дышала, широко открытый рот волнообразно двигался. Ее изогнувшиеся губы начали произносить слова глубоким, раскатистым голосом. Голосом дракха. Программа автоматически переводила.

«Скажи Тилару, что они либо присоединятся к нам, либо умрут».

Гален выронил конец шнура и быстро опустился на пол рядом с Изабель. Изо всех сил концентрируясь, он визуализировал уравнение, растянул свою платформу так, чтобы она оказалась под ними обоими. Обхватил руками ее сведенные судорогой плечи, схватил посох, визуализировал уравнение движения, пославшее платформу к передней двери. Ее губы двигались, странные слова слетали с них. С яростью одержимой она выкрикивала слова — тайные указания Тени, обращенные к дракху.

«Кто говорит? Магики наверху!»

Гален остановил платформу и взялся за ручку двери, когда позади него загрохотали шаги. Перед его мысленным взором возникло меню посоха. Он выбрал шоковую волну высокой интенсивности, стукнул посохом об пол. Грохот разнесся по зданию, стены задрожали. Гален услышал, как кто-то упал на лестнице внизу. Он заставил дверь распахнуться, платформа вылетела в переулок. Изабель прокричала короткий приказ дракха.

«Убить их».

Светало, из-за тусклого света использовать инфракрасный диапазон стало неудобно. Он летел по длинному переулку, переключившись обратно на видимый свет. Гален удалился от здания не более, чем на десяток метров, когда его сенсоры засекли множественные выбросы энергии позади. Оружие. Они стреляли.

Гален рвался к главной улице, яростно формулируя одно уравнение движения за другим, добиваясь того, чтобы платформа прыгала вверх-вниз, затрудняя им прицеливание. Но до улицы оставалось еще несколько секунд полета, а Тилар активировал свой кризалис, создал летающую платформу, и сейчас на ней летело несколько преследователей.

Мостовая справа от Галена взорвалась, его платформу отбросило влево. Гален едва сумел выровнять ее, они с Изабель чуть не свалились. На восстановление равновесия ушло время, что позволило Тилару и остальным преследователям приблизиться к Галену. Гален тратил всю свою концентрацию на визуализацию уравнений движения и на удержание Изабель на платформе. У него не осталось сил на то, чтобы создать щит. Гален рванулся вперед, его спина напряглась в ожидании удара.

Потом что-то спикировало сверху, пролетело над ним — что-то большое, черно-желтое пронеслось в противоположном направлении. Гален оглянулся. Это была Бурелл в своем желтом кресле. Или, точнее, это были шесть Бурелл, все пикировали с разных сторон, образуя ряд поперек переулка, отрезая преследователей от Галена и Изабель. Шесть Бурелл подняли правые руки, создавая огненные шары.

«Бегите», — прочел Гален сообщение Бурелл.

Изабель выкрикнула на языке дракхов.

«Та, что слева», — перевела программа.

Его сенсоры на мгновение вышли из строя от вспышки плазменного оружия позади. Гален быстро оглянулся через левое плечо: Бурелл пошатнулась от удара, ее руки отбросило назад, как у тряпичной куклы. Остальные Бурелл мигнули и исчезли. Кресло под безвольным телом Бурелл исчезло, и она рухнула на мостовую. Они снова выстрелили — ее тело подпрыгнуло. Они стреляли снова и снова.

И они вновь устремились за Галеном и Изабель.

Гален достиг главной улицы и свернул направо, его тело было словно охвачено пламенем — избыток энергии, паника и горе переполняли его. Он из последних сил сражался с собой, чтобы сохранить контроль. Улицы заполнялись народом, спешащим на работу. Он взлетел над пешеходами — они останавливались и указывали на него.

Сражаться в открытую стало слишком опасно. На то, чтобы спрятаться, не было времени, — преследователи находились всего в нескольких секундах от них, да и Тилар легко мог обнаружить их на таком небольшом расстоянии. Справа от Галена возник черный навес отеля «Штраус». Гален сосредоточился, воспроизвел уравнение движения и влетел в отель. Он молился, чтобы Изабель оказалась права, чтобы у Кадмуса Уилкокса обнаружилась отвага, бродящая где-то в глубине его трусливой душонки.

Кадмус стоял за стойкой, оглядывая свои владения. Увидев летящих в его сторону Галена и Изабель, он подпрыгнул.

— Сейчас здесь появятся бандиты, — сказал Гален. Он облетел стойку и скрылся за ней. Ликвидировал платформу, положил окоченевшее тело Изабель на выцветший ковер рядом с посохом.

— Ждите, пока они все не войдут, — сказал он Кадмусу. — Потом стреляйте — у вас есть PPG. Просто стреляйте.

Кадмус уставился на Галена, как будто тот говорил на языке дракхов, из-под косматых моржовых усов показалась его влажная нижняя губа.

Гален нашел под стойкой PPG Кадмуса и вложил оружие ему в руку. Попытался говорить убедительно.

— Настал тот момент, о котором говорила Изабель. Момент, когда вы спасете ее и всех, находящихся здесь.

Гален скрючился под стойкой рядом с Изабель, закрыл глаза, собрал оставшуюся энергию и визуализировал уравнение, создав вокруг них обоих звуконепроницаемый щит. Показания сенсоров подтвердили, что его попытка увенчалась успехом, по крайней мере, на время. Щит не устоит против энергетического оружия, но он будет достаточно надежно блокировать звуковые волны. Когда они войдут в вестибюль, из-под стойки не будет доноситься ни звука, и ни один звук снаружи не преодолеет щит. Гален установил связь с зондами, находящимися в вестибюле, чтобы слышать и видеть происходящее.

Кадмус неподвижно стоял за стойкой, низко опущенные брови придавали его лицу постоянно испуганное выражение. Он нервно отбросил со лба прядь волос. Зонд, расположенный с внешней стороны дверей передал картинку: Тилар убрал летающую платформу. Он использовал кризалис и тяжело дышал от напряжения, его лицо покраснело. Он, дракх и Браун осторожно подошли к двери, все с оружием наготове. У Галена не было времени прочесать все частоты в поисках статических помех, но он был уверен, что Тень с ними.

Дракх и Браун вошли, но Тилар задержался снаружи, подозрительно оглядывая отель. Он, вероятно, задействовал сенсоры кризалиса в поисках чего-либо необычного. Изабель говорила ему, что Бурелл давно поддерживала отношения с управляющим отеля.

Кадмус в вестибюле задрожал.

— Чем я могу помочь вам? — спросил он дракха и Брауна.

Внутри звуконепроницаемого щита раздался голос Изабель, и эхо вторило ей. Следующее сообщение Тени дракху.

«Они прячутся за этим землянином».

Дракх уже не находился в трех шагах от амулета. Он не находился даже в трех шагах от Изабель. Но она до сих пор переводила слова Тени.

Дракх подошел к стойке, навел на Кадмуса оружие. Его тело, покрытое коричневыми и черными пятнами, было массивным, и двигался он странно скованно, будто движение было для него чем-то необычным. Кадмус нервно взглянул на дверь. Тилар стоял прямо за порогом, наблюдая за остальными.

Браун повернулся к нему:

— Боишься нескольких настоящих техномагов?

Тилар выпрямился.

— Только идиот не боялся бы их, — сказал он и шагнул внутрь.

Гален отключил идущий с зонда радиосигнал.

Дракх перегнулся через стойку. Обнаружив добычу, он навел оружие на Галена и Изабель.

Гален заставил себя сосредоточиться лишь на уравнении, создающем щит, не накладывая больше никаких заклинаний.

Моржовые усы Кадмуса растянулись, его лицо перекосила гримаса. Он поднес PPG к голове дракха практически в упор, закрыл глаза и выстрелил.

Но он не был бы Кадмусом, если бы не промахнулся.

Зарегистрировав сильный энергетический всплеск, зонды Бурелл мгновенно задействовали защитное заклинание. По всему отелю звуковые генераторы начали издавать такие звуки, чтобы заставить вибрировать внутренние органы постояльцев, оглушить их, заставить их корчиться в судорогах, вызвать у них спазмы кишечника.

Тилар прижал руки к животу и согнулся пополам. С его губ сорвалось ругательство. Потом он потерял сознание. Спустя секунду отключился и Браун. Дракх резко выпрямился, задергался. Он принялся палить в потолок, с которого дождем посыпались кусочки пластмассы. Судорога свела его тело, дракх рухнул на пол.

Голова Кадмуса дернулась назад, и он сполз под стойку.

Генераторы работали в течение тридцати секунд. Потом заклинание прекратило действовать. Гален понятия не имел, как долго окружающие будут ощущать на себе его действие. Бурелл не говорила об этом. Он убрал щит. В вестибюле было тихо.

Изабель неподвижно лежала на его руках, ее рот был открыт, глаза расширены, она не воспринимала ничего, кроме сигналов Тени. Гален положил ее на ковер и поднялся. Из-за стойки оглядел вестибюль. Дракх корчился на полу. Остальные лежали неподвижно. Гален действовал быстро, помня, как Тень манипулировала телом дракха. Он вырвал оружие из скрюченных пальцев дракха, потом забрал PPG у Тилара и Брауна. Положил все отобранное оружие на полку, на которой Кадмус держал свой PPG. С краю на полке была кнопка сигнализации, при нажатии на нее портовым властям поступал сигнал тревоги. Гален нажал на кнопку.

Потом Гален поднял стул и устроил на нем неприятно пахнущее тело Кадмуса, вложил ему в руку PPG. Понадеялся на то, что случившееся послужит для нападавших уроком, и они, очнувшись, исчезнут отсюда.

Дракх хрюкнул и подтянул под себя ноги, пытаясь подняться. Надо было поторапливаться. Гален опустился на колени рядом с Изабель, обнял ее одной рукой, а другой схватил посох. Визуализировал уравнение для летающей платформы.

Когда они поднимались из-за стойки, грудь Изабель напряглась, речь Тени снова захватила ее, слова сорвались с губ. На этот раз она заговорила по-английски:

«Вы присоединитесь к нам. Вы все. Или умрете».

Гален сильнее обнял ее, сформулировал уравнение движения. Они вылетели из отеля. Свернул, чтобы не врезаться в двоих пешеходов, потом устремился вверх, пролетел над их головами, поднялся на уровень крыши. Над горизонтом всходило местное солнце, освещая все резким светом.

Тело Изабель внезапно расслабилось, обмякло в его руках. Шарф, который она ему подарила, выбился из-под его одежды и одним концом накрыл ее. Гален перебросил конец шарфа через плечо. Лицо Изабель было усталым, глаза закрыты. Однако ее дыхание и сердцебиение вернулись к норме. Сигналы Тени наконец-то прекратили властвовать над ней.

«Ты в порядке?» — написал он.

Ответа не последовало.

Им нужно покинуть планету. Он должен найти безопасный способ выбраться с ней отсюда. Но они не могут оставить тело Бурелл. И плохо было то, что у Тилара кризалис. Они не могут позволить Тилару и Теням заполучить в свои руки образец биотека.

Гален сформулировал уравнение, пролетел по переулку, опустился рядом с телом Бурелл. Она лежала на спине, мантия накрывала ее тонкие, хрупкие конечности. Следы обширных ожогов покрывали ее грудь и ноги, в тех местах мантия была вплавлена в кожу. Голова была повернута в его сторону, шея и ухо с одной стороны обожжены. Ее неровно расположенные зеленые глаза смотрели на него.

Он не подготовился должным образом ко вторжению в дом дракха. Он не остановился даже тогда, когда узнал, что дракх в доме не один. Он не владел ситуацией. Бурелл заплатила жизнью за его ошибки.

И Изабель тоже — она безвольно лежала у него на руках.

Гален заметил, что быстро и неглубоко дышит. Он вымотался, но, одновременно, его переполняла энергия, контроль стал неустойчивым. Он заставил себя сосредоточиться, осторожно растянул платформу так, чтобы Бурелл оказалась на ней. Обхватил руками ее тело и подтянул ближе к себе.

Изабель коснулась тела Бурелл, зашевелилась, заставила себя подняться. Облегчение, которое Гален испытал, увидев, что с ней все в порядке, при взгляде на ее лицо исчезло. Изабель медленно осознавала, что произошло.

— Что? Нет! Нет!

Гален вспомнил, как Элрик вышел из пламени, в котором сгорел космический корабль, позади мага над землей плыли останки его родителей. Отчаянно стараясь удержать контроль, Гален визуализировал уравнение движения, послал платформу вверх — в бледно-зеленое небо.

Изабель обняла Бурелл. На тыльной стороне ее руки напряглись сухожилия. Голова ее слегка раскачивалась взад-вперед в такт произносимым снова и снова словам.

— Нет. Нет. Нет.

Губы Изабель растянулись, открывая стиснутые зубы. Ее страдания были глубоко личными, но Гален не мог отвести от нее взгляда.

Когда Изабель подтянула тело Бурелл ближе к себе, то заметила, что ухо ее матери обожжено. Она зарыдала, а потом, поколебавшись, провела по нему рукой.

Гален направил платформу к порту. Он толком не знал, что им следует делать дальше, но чувствовал, что его способность к сосредоточению быстро ослабевает. Гален вспомнил о сообщении Элрика, открыл его.

«Круг благодарит вас за работу и требует, чтобы вы незамедлительно возвращались. Улетайте, как только сможете. Если сможете, забирайте с собой Бурелл. Если нет, то пусть остается. Без вас она будет находиться в большей безопасности, чем с вами. Отвечайте немедленно».

Гален резко выдохнул. Несомненно, без них она была бы в большей безопасности, чем с ними. Она была бы жива.

Изабель опустила тело Бурелл на платформу, медленно исследуя ее раны.

— Изабель, мне нужна твоя помощь.

Она не слышала, продолжая осматривать Бурелл.

— Изабель, мне нужна твоя помощь.

Она погрузила палец в рану, вытащила обратно. Палец был покрыт пеплом. Изабель растерла пепел между большим и указательным пальцами, задействовав сенсоры, провела его химический анализ.

— Оружие какого типа они использовали? — спросила она слабым голосом, как во сне.

— У Тилара и Брауна были при себе PPG. У дракха было плазменное оружие. Я такого никогда раньше не видел.

— Значит, дракх убил ее, — Изабель отсутствующе повернулась к нему, подняв брови. Ее лицо было залито слезами. — Я убью его.

— Я тебе помогу, — ответил Гален. — Но сейчас мы должны улететь. Сейчас мы бежим, сражаться будем потом.

Взгляд Изабель блуждал.

— Место силы Бурелл должно быть уничтожено. Так же, как и наш дом со всеми имеющимися там образцами биотека. Мы не можем допустить, чтобы они достались Тилару или Теням.

— Ваша система запрограммирована на самоуничтожение?

— Да. Я должна связаться с Джонни.

Изабель сложила кисти рук вместе, вяло шевельнула пальцами.

Над телом Бурелл возникла сфера, внутри которой находился Джонни. Он опустился на одно колено, наклонил голову.

— Приветствую тебя, дочь чародейки.

Он встал, улыбнулся. На нем были лишь красные плавки.

— Твоя чародейка мертва, — ответила Изабель.

Джонни посмотрел вниз, увидел тело Бурелл. Улыбка исчезла с его лица.

— Она говорила мне, что собирается умереть. О, черт.

— Говорила ли она тебе о том, что следует сделать в этом случае?

Джонни поднял голову, линия его подбородка обозначилась резче, он стал очень похож на капитана Космофлота Земного Содружества, послужившего моделью для компьютерного демона.

— Все, что принадлежало ей, должно быть уничтожено. Эта сила не должна попасть в чужие руки.

— А ты сам?

— Я тоже должен умереть.

— Прости, Джонни.

Джонни покачал головой.

— Я жил, чтобы служить ей. Я счастлив умереть вместе с ней.

— Сначала передай мне копии всех ее файлов.

Изабель закрыла глаза, Гален понял, что она визуализирует ключ Бурелл. Она повернулась к Галену, он не смог определить, что за выражение появилось на ее лице.

— Перешли копии и Галену.

Она боялась, что с ней что-нибудь случится. Гален закрыл глаза, визуализировал ключ. Получил файлы, содержащие данные об исследованиях Бурелл, за которые Круг объявил ей выговор.

— Пора, — произнесла Изабель, — это нужно сделать немедленно. Прощай, Джонни.

Джонни опустился на одно колено.

— С превеликим удовольствием, дочь чародейки.

Джонни исчез, Изабель уничтожила сферу.

Гален вспомнил, что необходимо уничтожить еще один образец биотека.

— Твой амулет, — сказал он Изабель. — Я оставил его в доме дракха.

Амулет был частичкой Изабель, конечностью, которая сейчас должна быть отрезана.

Изабель отсутствующе кивнула, закрыла глаза.

Гален посмотрел в направлении жилища Бурелл, дом виднелся на горизонте в лучах солнечного света. Квартира находилась на верхнем этаже здания. Гален с помощью сенсоров увеличил изображение, но не обнаружил никакой необычной активности или энергетических излучений внутри квартиры до тех пор, пока не добрался до правого углового окна. Внутри, за окном что-то вспыхнуло: сильный, ярко-голубой всплеск энергии. Рама вылетела, голубое пламя, вихрясь, вырвалось наружу и растворилось в бледно-зеленом небе. Гален заглянул внутрь, прибавив увеличение. Внутри квартиры бушевал огненный шторм, поглощая все.

Квартира, казалось, дрожала, Гален уменьшил увеличение, заметил, что здание слегка зашаталось. Он оглядел город, наблюдая за тем, как распространялась взрывная волна, заставляя шататься здание за зданием. Когда волна достигла их, с поверхности послышался низкий гул. Потом волна прошла дальше, к порту. Бурелл рассказывала, что ее место силы расположено под землей. Должно быть, оно было уничтожено.

Показались ангары космопорта. Когда они прилетели сюда, Бурелл оставила свой корабль в личном ангаре, защищенном ею от вторжения. Сейчас его тоже поглощало голубое пламя.

Гален заметил поблизости от порта свободный от народа переулок, сформулировал уравнение, бросил платформу вниз. Он слишком рано убрал ее. Они с Изабель упали на землю с высоты нескольких дюймов. Гален обнаружил, что стоит на четвереньках на грязном, мокром тротуаре. Его шарф полоскался в луже коричневой грязной жижи.

Галена переполняла энергия, она бесконечной волной бурлила внутри него. Но его тело было измотано. Ноги сводило от усилий, затраченных на удержание равновесия на платформе. И, более того, его мозг устал, устал от нескончаемого, яростного сосредоточения, требующегося для сохранения контроля.

Переулок оканчивался тупиком. Изабель оттащила тело Бурелл от лужи, выпрямила ей конечности. Галену хотелось сейчас лишь одного — просто посидеть здесь с ней, успокоиться и попытаться забыть, как его глупость и невнимательность стоили жизни Бурелл. Но у него были обязанности, обязанности перед Кругом.

Гален попытался сосредоточиться.

— Нам нужно выбраться отсюда. Нам нужны фальшивые удостоверения личности. И надо замаскировать тело Бурелл.

Изабель, будто не слыша его, поправила голову Бурелл. Гален схватил ее за руку.

Изабель подняла на него глаза, Галену показалось, будто она впервые увидела его с тех пор, как обнаружила тело Бурелл. Она судорожно вздохнула, ее лицо напряглось, восстанавливая контроль. Галена потрясло то, какое облегчение он испытал, увидев, что Изабель пришла в себя. Она была нужна ему.

Изабель кивнула, решительно сплетая свои сильные пальцы.

— Через час в систему Бренсил отправляется корабль.

— Отправить их туда было ошибкой. Придется это признать.

Херазад, кажется, наконец, прониклась серьезностью ситуации, подумал Элрик. После просмотра последней посланной Галеном записи, она наконец-то пожелала признать факт возвращения Теней.

Улики не оставляли места сомнениям. Сообщения, которые Изабель перехватила и расшифровала, исходили от существа, чьи приказы дракх беспрекословно выполнял, существа, способного сделать себя невидимым, существа, которое могло проникать через их щиты и видеть сквозь их иллюзии. Оно распознало иллюзию Бурелл, и поэтому она была убита.

На их памяти ни один техномаг не был убит. Даже Инг-Ради, которой было почти двести лет, не смогла вспомнить ничего подобного. Смерть Бурелл ошеломила их. «Вы присоединитесь к нам. Все вы. Или умрете», — сказала Тень. Смерть Бурелл доказала, что они в состоянии привести свою угрозу в исполнение.

Она пожертвовала собой, чтобы спасти Галена и Изабель. Элрик послал ее на смерть, и ему придется жить с этим. Если бы он ее не послал, то, возможно, погибли бы Гален и Изабель. Или, возможно, они бы вырвались, а Бурелл была бы жива. Этого ему никогда не узнать.

Последнее сообщение Галена, с прикрепленными к нему новыми записями, так обеспокоило Элрика, что он не знал, что сказать.

«Бурелл мертва. У нас ее тело. Через два дня мы прибудем в систему Бренсил. Может быть, кто-нибудь сможет нас встретить?»

Конечно, Гален винил себя. Таким Элрик его вырастил. Они оба были такими. Однако когда Гален бывал сильно расстроен, он становился странно тихим, отключившимся, что совсем не было похоже на Элрика, который упрямо двигался вперед.

Элрик представил себе Галена таким, каким он был в дни после похорон его родителей: часами сидящим неподвижно на стуле у камина, сложив руки. В сообщении Галена Элрик смог уловить спокойствие. Как будто любое движение приведет к следующей катастрофе.

Когда он только получил сообщение Галена, Элрику захотелось взять корабль и улететь с ассамблеи к системе Бренсил. Элрику необходимо было лично убедиться, что с Галеном все в порядке.

Но вместо этого он созвал чрезвычайное заседание Круга. У него были обязанности, будь они прокляты!

Херазад продолжала свою нескончаемую речь.

— Пытаясь собрать нужную нам информацию, мы вторглись в тайны Теней и разозлили их. Я предлагаю, прежде чем начнутся военные действия, устроить встречу с Тенями, извиниться за наше вторжение, и предложить им наш вариант: мы займем позицию нейтралитета в любом грядущем конфликте. Мы можем объяснить…

Блейлок, как обычно, постукивал рукой по подлокотнику кресла, но тут он громко хлопнул ею.

— Сколько можно слушать этот бред?

— Если мы объясним, — продолжала Херазад, — что мы за последние триста лет не примыкали ни к одной из сторон ни в одном конфликте, они поймут нас. Таков наш обычай.

Блейлок встал, хмуро взглянул на Херазад и выпалил ей в лицо:

— Они не поймут! Таков их обычай!

Казалось, он был готов продолжить, но замолчал и повернулся спиной к ней, а к остальным членам Круга — лицом.

— Настало время решать, как мы будем действовать дальше. Намерения Теней ясны. Сейчас мы должны прояснить свою позицию. У нас три возможности. Мы можем присоединиться к Теням. Мы можем сразиться с Тенями. Мы можем поискать безопасное место, чтобы там переждать это грозное время.

Первые две возможности я нахожу неприемлемыми. Если мы присоединимся к Теням, то мы нарушим Кодекс. Если мы станем сражаться с Тенями, то мы превратимся в тех, кем мы никогда не намеревались становиться, — в солдат. На нас лежит особое благословение. У нас особая судьба. Мы не созданы для войны. Если мы станем воевать, то это будет означать, что мы движемся в неверном направлении. Если мы хотим выжить, то, я считаю, мы должны создать убежище, где можно укрыться, где никто не сможет найти нас до тех пор, пока мы не поймем, что опасность миновала.

Блейлок сел.

Херазад уставилась на него, открыв рот, удивленная его мрачным советом. Келл и Инг-Ради удивились меньше, но предложение Блейлока явно не вызвало у них восторга.

Келл рывком поднялся на ноги.

— Твое предложение, Блейлок, кажется мне несколько преждевременным. Равно как и предложение Элрика искать союзников и готовиться к войне с Тенями. Изабель нашла для нас многообещающее оружие против Теней — возможность прослушивать их сообщения. Мы не знаем, какое еще оружие можно будет использовать против Теней. И мы не знаем, какое оружие они используют против нас. Наши иллюзии они, кажется, пробивают с легкостью.

Келл замялся, взглянул вниз, на пол амфитеатра. Никогда раньше Келл не запинался.

Он думает, что нам сказать, догадался Элрик. Раскрыть ли секрет, хранимый им, рассказать, что ему известно о Тенях. Келл поднял взгляд, скосив глаза, пристально изучая членов Круга. Справа от него сидели Херазад и Блейлок, а Инг-Ради и Элрик — слева. Неужели Келл больше не доверял им? Тилар заявил, что маги разобщены. Морден во время своего визита искал среди них союзников. Нашел ли он кого-нибудь?

Келл откашлялся и продолжил:

— Сейчас, когда мы знаем, что Тени проснулись, я уверен, что вскоре мы сможем получить больше информации. До того, как мы предпримем что-либо, нам следует, по крайней мере, лично допросить Галена и Изабель.

Снова он тянет время. Но на этот раз Келл сказал больше, чем намеревался. Он ждал новой информации. Его план, каким бы он ни был, должен был привести к получению ими более полной информации о Тенях. Но не сразу. Он тянул время, и это уже стоило жизни Бурелл.

Инг-Ради наклонила голову.

— Я согласна. Давайте сначала простимся с Бурелл. Потом поговорим с Изабель и Галеном. Тогда мы сможем принять лучшее решение.

Элрик встал.

— Мы еще не приняли решения по вопросу, требующему немедленного ответа. Кто из нас встретит Галена и Изабель в системе Бренсил и доставит сюда? Я предлагаю свою кандидатуру.

Инг-Ради протянула к нему оранжевую руку.

— Элрик, ты нужен здесь. Помимо того, до системы Бренсил три дня лету. Гален с Изабель окажутся там менее чем через два дня. Будет намного безопаснее перехватить их сразу по прибытии туда, на случай, если их преследуют. Нельзя ли зафрахтовать корабль для того, чтобы забрать их?

— Пока мы зафрахтуем корабль, пока он туда прибудет… — ответил Элрик. Он был готов к такому повороту разговора. — Бренсил — мало посещаемая система. Нам не зафрахтовать там корабля. Те, кто владел собственным кораблем, покинули систему после закрытия местной добывающей колонии.

Келл провел указательным пальцем по седой бородке, тем самым выдавая свое беспокойство.

— Вероятно, мы сможем поручить это Элизару.

Келл говорил медленно, неохотно.

— На своем корабле он сможет совершить перелет с Зафрана 8 на Бренсил достаточно быстро и будет там раньше Галена и Изабель. Тогда они смогут тотчас же покинуть систему Бренсил.

— Как его здоровье? — вызывающе спросил Блейлок. Смысл вопроса был ясен — если Элизар смог так быстро поправиться, то он не должен был покидать ассамблею.

— Он поправился.

Секунду Блейлок неодобрительно молчал, потом ответил.

— Очень хорошо.

— Лучше всего забрать их быстро, — сказала Инг-Ради.

Келл повернулся к Элрику.

— Пусть Гален незамедлительно свяжется с Элизаром. Посмотрим, смогут ли они договориться.

Сейчас Келл, кажется, смотрел на свой план с большей уверенностью.

Элрик кивнул. Если Элизар заодно с Келлом занимался сбором информации о Тенях, это объяснило бы ту неохоту, с какой Келл отрывал своего ученика от выполнения задания. Но Элизар мог быстрее всех добраться до Бренсила, и, несмотря на высокомерие, Элизар оставался искусным молодым магом. Он сможет помочь Галену преодолеть возможные затруднения.

Элрик составил сообщение. «Круг приказывает тебе связаться с Элизаром. Он сейчас на Зафране 7 и сможет достичь Бренсила быстрее всех. Попробуй договориться с ним и доложи нам». Он отослал сообщение.

Келл кивнул.

— Так будет лучше. Им представится возможность наладить отношения, преодолеть разобщенность, возникшую между ними троими.

Далее Инг-Ради начала обсуждать изменения, которые необходимо будет внести в расписание ассамблеи, чтобы провести обряд похорон Бурелл, а Элрик заметил, что с беспокойством ожидает ответа Галена. Если Гален сумеет связаться с Элизаром, то скоро он будет дома, в безопасности. Сейчас это было для него гораздо важнее, чем все, связанное с Тенями: что они существуют, что с ними придется воевать. Важнее, чем выяснение, есть ли у Теней союзники среди магов. Ему будет легче иметь дело со всем этим, когда Гален будет дома, в безопасности.

Наконец, ответ пришел. «Я связался с Элизаром. Он в порядке и сможет встретить нас на Бренсиле. Он сказал, что сможет прилететь туда даже раньше нас, тогда мы тотчас отправимся на Суум».

Элрик заметил, что его сердце бешено бьется, и замедлил его ритм.

Новость была хорошей — скоро Гален будет дома. И это новое сообщение Галена не несло в себе отпечатка мертвенного спокойствия. Гален приходил в себя. Через пять дней Элрик сможет лично встретиться с Галеном, убедиться, что с ним все в порядке.

Блейлок пристально наблюдал за ним с другого края комнаты. Элрик получил сообщение, Блейлок слегка кивнул. «Твой ученик хорошо держался».

Глава 14

Гален уже на борту транспорта прочитал сообщение Элрика.

— Круг хочет, чтобы мы связались с Элизаром. Он ближе всех магов к нам.

— Конечно, — ответила Изабель. — Мне следовало самой подумать о нем. Если только здоровье позволит ему лететь.

Она сидела на коленях рядом с вентиляционной решеткой на стене, обернув вокруг ног подол своего коричневого платья. Изабель нажала на выключатель рядом с решеткой, из нее вылетело облачко пыли, за которым последовал поток свежего воздуха.

По внешнему виду каюты казалось, что ею не пользовались годами. Она была крошечной и предназначалась для команды, а не для пассажиров. Всего две койки у левой переборки, маленький столик и ящик для хранения одежды справа. Все было покрыто толстым слоем пыли. Единственная лампочка на потолке, испускавшая резкий слепящий свет, освещала царившее здесь запустение.

Раз в месяц этот корабль доставлял продовольствие и прочие грузы в добывающие колонии на Бренсил 4 и в другие поселения, находившиеся на грани закрытия. Грузов бывало гораздо меньше, чем корабль был способен перевезти, и чтобы компенсировать убытки, капитан принялся экономить на всем подряд. Этим кораблем должна управлять более многочисленная команда, но, кроме капитана, на борту находилось всего три члена экипажа. Поэтому одна каюта оставалась незанятой. Она располагалась в узкой вращающейся секции в центральной части корабля. По глухому шуму и вибрации, сотрясающей весь корпус транспорта, Гален сделал вывод, что на обслуживании двигателей капитан тоже экономил.

Гален закончил заправлять верхнюю койку. Чистые простыни им дал капитан.

— Я свяжусь с Элизаром.

Ему не хотелось просить Элизара отложить на время заботы о своем здоровье. Но, если их каким-то образом выследили, то, учитывая черепашью скорость их корабля, Тилар, Браун и дракх легко смогут обогнать их и устроить засаду на Бренсиле 4.

Они использовали для маскировки купленную второпях одежду и парики. Они не стали создавать полные иллюзии, опасаясь, что Тени могли следить за портом. Энергия могла привлечь их внимание, а Галену с Изабель уже было известно, с какой легкостью Тени пробивают их иллюзии.

Изабель надела коричневое платье, а Галену пришлось терпеть коричневый свитер и штаны. Парики кишели вшами, и маги сбросили их, едва поднявшись на борт.

Но, даже если их маскировка была удачной, успех не был гарантирован. Этот корабль улетал с Зафрана 8 одним из первых после стычки с прислужниками Теней, и было логичным, что Тени обратят на него свое внимание. Галену не хотелось попасть в ловушку на Бренсиле 4 — фактически, голой скале. Он на всякий случай изучил план поселения, устроенного на планете под куполом, но надеялся, что их не вынудят там драться. Бренсил 4 не был для них идеальным местом — кроме корабля, летающего туда раз в месяц, в местный порт мало кто заходил. Им был бы полезнее более оживленный порт. Но корабль отправлялся тогда, когда им надо было улетать, и капитан не задавал лишних вопросов.

Гален понял, что неосознанно тянет время. Он должен связаться с Элизаром. Гален знал, что если Элизар в состоянии помочь им, то он охотно возьмется за это. Возможно, дело было в том, что Галену не хотелось встречаться с тем, кто напоминал ему о провале.

Он составил сообщение. «Элизар, Круг посоветовал мне связаться с тобой. Меня вместе с Изабель отправили выполнять задание на Зафран 8. У нас возникли проблемы. Бурелл убита, а мы с Изабель бежали с планеты на транспорте, направляющемся на Бренсил 4. Возможно, нас преследуют. Мы прибудем на место через два дня, и нам нужно добраться до Суума. Я не знаю, как твое здоровье. Если ты плохо себя чувствуешь, то ни в коем случае не лети к нам. Но, если это не помешает твоему выздоровлению, то мы будем признательны тебе за помощь».

Гален визуализировал уравнение отправки сообщения.

Изабель наблюдала за ним.

— Элизар знал, что маги в опасности. Он предупреждал меня. И угроза эта — вовсе не опасность вырождения, как он заявил Кругу.

— «Угроза не только нам, но и всем остальным» — так он мне сказал. Возможно, он видел те же признаки, что и Бурелл.

Изабель направилась к столу и стульям. Для этого ей надо было миновать Галена. Гален попытался отодвинуться, уступить ей дорогу, но каюта была настолько узкой, что он коснулся бедром живота Изабель. Прикосновение было возбуждающим.

Изабель выдвинула стул и села, внешне оставаясь равнодушной.

— Зачем ему лгать Кругу?

Гален сел на нижнюю койку. Их колени соприкоснулись.

— Он говорил, что Келл не желает или не способен противостоять этой угрозе.

— Он так сказал?

Гален кивнул.

— Если это правда, если Келл и Круг не могут сражаться с Тенями, тогда никто из нас не сможет.

— Круг, — сказала Изабель, — вовсе не панацея от всех бед.

Она быстро, резко вздохнула и отвела взгляд.

Гален знал, что она думает о Бурелл. Каждые несколько минут она будто заново осознавала, что Бурелл мертва. Он видел это по расслабленности ее лица, в пустоте ее взгляда. Потом чувство утраты переходило в гнев, челюсти Изабель сжимались, мускулы на ее шее судорожно напрягались. Они продолжали говорить, и, со временем, ее гнев угасал, она становилась более похожей на саму себя.

Гален был изумлен тем, как легко ему удавалось угадывать ее мысли. Никогда раньше он не мог так уверенно судить о чувствах других, даже Элрика.

Но, даже понимая то, что она чувствовала, он не знал, что сказать, чтобы утешить ее. Бурелл сейчас лежала в криокамере. Если бы он сразу прочитал сообщение Элрика, если бы они немедленно улетели, то Бурелл была бы сейчас жива.

Пришел ответ от Элизара. «Глубоко опечален известием о смерти Бурелл. Пожалуйста, передай Изабель мои соболезнования. Друг мой, я, конечно же, вылетаю на Бренсил. Я чувствую себя достаточно хорошо. Я полечу как можно быстрее и прибуду намного раньше вас. Возможно, тогда вы расскажете мне о том, с чем вы столкнулись».

Гален составил краткое сообщение для Элрика, уведомив его об ответе Элизара.

— Элизар летит к нам, — сказал он Изабель.

Она отсутствующе кивнула.

— Мы должны устроить ей грандиозные похороны.

— Что? — не понял Гален.

— Она часто говорила об этом, а перед нашим отлетом на ассамблею даже чаще обычного. Я пыталась остановить ее. Я думала, что это связано с психическими проблемами из-за болезни.

Она издала короткий смешок, и Гален взял ее за руку.

— Пятьсот нагих рабов, — продолжала Изабель, — и все будут плакать, и рвать на себе волосы. Дождь из красных маковых цветов, падающий с неба. Мое тело — совершенный цветок здоровья. Она рассказывала обо всем, что планировала, даже о посмертных речах. Она хотела быть уверенной в том, что перед самым уходом плюнет в глаза членам Круга.

Изабель сжала его руку.

— Я должна сделать все в точности, как она планировала. Это ее обрадует.

— Я помогу тебе.

— Как смириться с этим, Гален? С тем, что кого-то, кто всегда был с тобой, кто являлся опорой, смыслом твоей жизни, больше нет?

Гален с изумлением понял, что Изабель спрашивает о его родителях. Она не знала, что он никогда не говорил об этом. И, хотя Гален знал, что прячется от самого себя, ему совершенно не хотелось говорить на эту тему.

Гален высвободил руку.

— Ты привыкнешь. У тебя нет выбора.

Изабель взглянула на него пронизывающим взглядом, заставляющим Галена подумать, что она знает о нем все.

— Ты до сих пор злишься на Вселенную за то, что она убила их.

— А ты нет?

Тонкие брови Изабель взлетели вверх.

— Нет. Я злюсь на Тилара. Я злюсь на дракха. Но я не злюсь на Вселенную. Почему я должна на нее злиться?

— Я не злюсь, — ответил Гален, подавляя эмоции. — Я разочарован. Я разочарован тем, что мы живем во Вселенной, полной случайных радостей и случайного отчаяния. Я разочарован тем, что мы навечно затеряны в постоянно меняющемся вакууме бессердечного космоса. И я разочарован тем, что в ней нет никакой великой цели.

— Но гибель твоих родителей вовсе не является доказательством, что никакого великого предназначения нет. Смерть Бурелл более чем что-либо, убедила меня в том, что есть не только цель, есть высшее предназначение.

— Как ты можешь верить в это? Как ты можешь верить в бога, погубившего ее лишь для того, чтобы исполнить какую-то абстрактную цель?

Изабель положила руку ему на колено.

— Агония Бурелл длилась четыре года. Ей хотелось наблюдать за моим обучением, за тем, как я расту, и ей это удалось. Она прилетела на ассамблею, прекрасно зная, чего ей это будет стоить. В том, что она умерла сейчас, что ей не пришлось испытывать ужасную боль еще несколько месяцев, я вижу акт милосердия. А то, что она погибла, спасая нас, я уверена, доставило ей огромное удовлетворение. То, что у нее нашлись силы на то, чтобы добраться до нас, чтобы в последний раз применить свои способности техномага, доказывает нашу способность к преодолению границ, сковывающих нас.

Слова потоком хлынули из Галена.

— А если бы ее смерть была несчастным случаем, если бы она никого не спасала, то что бы это продемонстрировало? Что у нее не хватило способностей преодолеть эти границы?

— Нет, Гален. Нет. Я не утверждаю, что мне понятно абсолютно все, но я верю, что Бог действует по своему плану, и этот план пересекается с другими планами, из-за чего в жизни всегда много различных вариантов. И я уверена, что один из этих планов дает нам шанс изменить себя к лучшему.

Гален заметил, что с трудом контролирует свои интонации. Он опустил голову, не желая говорить.

— Ты должен признать, что я права. А я всегда права, кроме тех случаев, когда я не права.

Изабель наклонилась вперед, прижалась своим лбом к его лбу.

Гален почувствовал, что улыбается.

— Ты была права насчет Кадмуса. Он был готов защищать свой отель до последнего вздоха.

— Ему присуще сильно развитое чувство преданности.

Гален припомнил Мэри Стейн, женщину, чье будущее он предсказал, ту, которая продолжала выходить замуж за людей, не любивших ее. Изабель говорила, что Вселенная посылает ей таких людей для того, чтобы она смогла понять, в чем ее проблема. И Вселенная привела ее к Галену для того, чтобы помочь ему справиться со своей проблемой. Он поднял голову. Лицо Изабель находилось всего в нескольких дюймах от его лица.

— Ты говорила, что есть проблемы, которые мне нужно преодолеть.

Ее губы растянулись в улыбке.

— Мне нужно угадать?

— Проблемы — неподходящее слово.

Ее глубокий голос завораживал его.

— Но, если бы я предсказывала твое будущее, я бы сказала, что ты должен превзойти себя самого тремя способами.

— Значит, у меня три проблемы?

— Для начала, ты должен открыться перед другими.

Ее голова быстро наклонилась вперед, и ее губы встретились с его губами. Прикосновение было нежным, тепло ее губ и ощущение близости действовали на Галена, как наркотик. Изабель откинулась назад, оценивая его реакцию, ее лицо пылало.

— А во-вторых? — затаив дыхание, спросил Гален.

Изабель покачала головой. Ее губы снова коснулись его губ, и, на этот раз, он провел рукой по ее лицу. Его палец дотронулся до ее уха. Гален упивался легким запахом ее духов, и пота, выступившего на ее коже — этим особым ароматом, привлекающим его. Он вдыхал и впитывал в себя ее сущность. Никогда в жизни он ничего не хотел так сильно.

Изабель положила его руку так, чтобы рука оказалась на ее шее, там, где билась артерия. Ее сердце билось в унисон с его сердцем.

«Сначала первое», — прочитал он ее сообщение.

То была магия.

— Эта рубашка определенно вам подходит, мистер Уилкокс, — сказала Изабель.

— Благодарю вас, миссис Уилкокс, — ответил Гален. — Могу сказать то же самое о вашем восхитительном платье.

— Ты можешь…

Они паковали свои скудные пожитки, готовясь к прибытию на Бренсил 4. Последние два дня они провели, занимаясь совершенно несерьезными делами, и были безмерно счастливы. На время полета Гален с Изабель отбросили в сторону все проблемы, зная, что довольно скоро им снова придется столкнуться с ними — когда они встретятся с Кругом.

Гален чувствовал себя странно. На его лице постоянно сияла улыбка, а скрытая энергия, исходящая от имплантантов больше не казалась ему неугомонной и вызывающей раздражение. Последние два дня эта энергия будто текла в глубоком, огражденном тоннеле, заставляя его чувствовать себя могущественным и необыкновенно живым.

Гален закрыл две сумки, где лежали их мантии и те немногие вещи, которые им удалось купить до отлета с Зафрана 8. Они снова надели уличную одежду. Изабель великолепно смотрелась в коричневом платье с белым, украшенном коричневым узором шарфом на шее. Гален натянул на себя синтетический свитер. Прикосновение мягкого дорогого материала к коже вызывало непривычное ощущение. Шею Гален обернул шарфом, подаренным ему Изабель. Они шутили, что они — муж и жена, как обычные люди, оба с шарфами.

Вместо выброшенных париков они создали на своих головах иллюзию волос. «Волосы» Галена были темными и короткими. Изабель создала иллюзию длинных, светло-каштановых волос, какие она носила до посвящения в техномаги. Некоторые иллюзорные локоны были убраны назад и закреплены там заколками, что придавало им правдоподобия.

Если Элизар уже ждет их на Бренсиле 4, то в маскировке вряд ли будет необходимость. Но сейчас они осторожничали. Гален создал иллюзию для посоха, выдавая его за сверток, потом поднял сумки.

— Не пора ли нам, миссис Уилкокс? — Гален подал руку Изабель.

— Определенно, мистер Уилкокс, — Изабель взяла его руку.

Они направились прогулочным шагом по узкому коридору к шлюзу. То, что рядом с ним Изабель, доставляло ему удовольствие. Гален знал, что Элрик не одобрит этого, но они с Изабель были созданы друг для друга. Их чувства со временем не угаснут.

На корабле еще продолжались разгрузочные работы, поэтому капитан и команда были заняты. Около шлюза никого не было, на тележке стоял контейнер с телом Бурелл.

Энергия волной прокатилась по телу Галена, когда он увидел его.

Изабель положила руки на контейнер. Гален понял, что время, которое они провели наедине друг с другом, закончилось, что они снова должны стать внимательными и осторожными. Он снова поклялся себе сохранять самый строгий контроль, не накладывать никаких заклинаний инстинктивно.

Шлюз открылся, и они выкатили тележку в пассажирскую галерею. Грузовой причал находился ниже уровнем. Галерея была широкой, с блестящим малахитовым полом, напоминавшем о некогда богатом месторождении. Высоко над головой сквозь купол колонии виднелись звезды. Когда в шахтах кипела работа, галерея, вероятно, была заполнена теми, кто прилетал сюда в поисках работы, новых возможностей или легких денег. Но теперь, когда шахты закрылись, колония превратилась в глухомань на отшибе: зона перехода, планета и горсточка почти пустых куполов поселения. Здесь оставались только те, кто не мог улететь.

Зафран 8 казался Галену грязным, многолюдным и неприятным, но эта колония не понравилась ему еще больше. Обширные, пустые купола колонии казались отражением холода Вселенной.

Он поискал следы энергии, излучаемой магом, и обнаружил, что источником такой энергии была фигура, приближающаяся к ним по галерее. Гален узнал широкий шаг и коричневое бархатное пальто Элизара. К своему удивлению, он засек энергию, излучаемую еще одним магом, находившимся поодаль. Неужели Элрик каким-то образом смог так быстро прилететь сюда?

Они покатили тележку к Элизару. Он выглядел неплохо. За время, прошедшее после обряда посвящения, Элизар заново отрастил бородку, придав ей форму руны, обозначающей магию. Голова его оставалась лысой. Элизар шел, размахивая руками, и Гален не увидел никакой разницы между движениями правой и левой рук. Он надеялся, что все это — признаки быстрого выздоровления руки Элизара.

Они встретились, Элизар обнял Изабель. Гален заметил, что Элизар казался таким же сильно обеспокоенным, как и на ассамблее. Элизар отпустил Изабель и, взяв ее руки в свои, взглянул ей в глаза.

— Изабель, я искренне опечален твоей потерей. Я сознаю, что в прошлом резко отзывался о Бурелл. Я прошу прощения. Мое поведение было вызвано влиянием Келла. Теперь я понимаю, какой отважной она была, чтобы не обращать внимания на Круг и продолжать свои исследования, несмотря ни на что. И я осознаю, насколько отважна ты, раз решилась продолжить ее труд.

Изабель выглядела потрясенной.

— Благодарю тебя.

— Гален, дружище.

Элизар обнял его обеими руками.

— Хотелось бы, чтобы мы встретились при более благоприятных обстоятельствах.

— Твоя рука, — удивленно произнес Гален.

Элизар согнул руку.

— Да. Рука сейчас работает отлично. Инг-Ради вылечила меня намного лучше, чем сама думала.

Элизар был здоров. С Галена будто свалилось тяжелое бремя, он улыбнулся.

— Рад видеть, что ты здоров.

— Теперь нашу дружбу не будет омрачать ни гнев, ни вина.

— Ты один? — спросила Изабель.

— Со мной Разил. Она готовит корабль к отлету. Ждет нас на следующей галерее.

Элизар показал дорогу к широкому проходу, связывающему между собой галереи. Они двинулись в том направлении.

— Я не заметил никаких подозрительных приезжих. Согласно записям портовых властей, за последние восемь дней сюда не прибыл ни один корабль. Вы выбрали не слишком оживленное место, здесь что-либо необычное было бы сразу замечено. Думаю, что самым странным существом, увиденном местными жителями за последнее время, была Разил.

Тем не менее, Гален сохранял настороженность, но на галерее находилось всего несколько человек, и те в рабочей одежде, шагавшие ленивой походкой местных жителей. С одной стороны галереи располагались магазины, но сейчас все они были закрыты.

— Как случилось, что вам досталось это злополучное задание? — спросил Элизар.

— Круг захотел послать на Зафран 8 двух магов для выяснения причин необычной активности, — ответил Гален. — Они захотели послать тех, кто не вызовет подозрений.

— Необычная активность — в это понятие были включены перевозки к Пределу?

Гален с изумлением посмотрел на своего друга.

— Да.

— Ты предупреждал нас об угрозе, — сказала Изабель. — Ты знал о Тенях.

— А раз и вы теперь знаете, — продолжал Элизар, — то мы, наконец, сможем о них поговорить.

— Но как… — начала Изабель.

— Мы должны остановиться и поесть чего-нибудь, — сказал Элизар и указал на единственную открытую дверь с одной стороны галереи. Таверна, маленькая и темная. — У меня на борту не так много провизии. Получив сообщение, я сразу вылетел к вам.

Гален оглядел галерею. Прямо за тем местом, где они остановились, была уже другая галерея. Там должен был находиться корабль Элизара. Гален не заметил ничего необычного.

— Я позову Разил, — сказал Элизар. — Она доставит на корабль тело Бурелл и потом сможет присоединиться к нам.

Изабель пристально осмотрела таверну.

Гален активировал сенсоры и тоже принялся изучать ее. Ресторан казался совершенно непримечательным — никаких странных источников энергии, сканеры не засекли ничего необычного. Внутри таверны находилось двое людей.

— Благодарю тебя за то, что прилетел за нами, — сказал Гален. — Надеюсь, мы не помешали ни твоему выздоровлению, ни твоему поиску.

— Помнишь, я говорил, что должен сделать это один, — сказал Элизар. — Надеюсь, что ошибался.

С галереи подошла Разил, бледная и неприметная, тонкие короткие темные волосы свисали с головы, как солома. Гален был уверен в том, что платье из синего бархата, которое было на ней, отличалось от тех, что он видел раньше. Но оно так же висело на Разил, будто было ей слишком велико. В отсутствии волос, закрывавших лицо Разил, Гален рассмотрел, что у нее большие глаза и синева под ними, словно она мало спала. Разил переводила взгляд с Галена на Изабель.

«Мои соболезнования», — прочитал он ее сообщение.

— Не хотите, чтобы она забрала что-нибудь из ваших вещей? — спросил Элизар.

Гален поставил две сумки на крышку контейнера, но посох оставил у себя. Разил взялась за тележку и покатила ее к галерее.

Элизар положил руку на плечо Галена.

— Пошли внутрь. Там мы наконец-то сможем поговорить.

Гален с Элизаром вошли, Изабель последовала за ними. С внутренней стороны стены таверны были выложены темным камнем, освещение было тусклым. Вдоль левой стены тянулась стойка бара, справа стояли столики. За стойкой стоял человек.

— Садитесь, куда хотите, — произнес он.

Они выбрали столик у правой стены. Гален прислонил к стене посох, бармен подошел к ним.

— Будете заказывать что-нибудь, или только выпивку?

— Раз уж это ресторан, то мы поедим, — сказал Элизар. — Если это для вас не слишком обременительно.

Бармен нахмурился, вручил им меню. Они быстро сделали заказ, бармен явно с трудом пытался запомнить заказанные блюда.

— Пойду, разбужу повара, — сказал он и исчез в задних помещениях.

— Как ты узнал о Тенях? — спросила Изабель.

— Келлу известно о том, что они вернулись, — тихо ответил Элизар. — Он знает об этом уже некоторое время. Вас послали выполнять абсолютно ненужное задание. Открывать то, что уже было ему известно.

Элизар замолчал, ожидая, когда до них дойдет смысл сказанного. Если сказанное Элизаром — правда, подумал Гален, то Бурелл погибла напрасно. Взглянул на Изабель и увидел, что на ее лице написано то же самое.

— Тебе рассказал о них Келл? — требовательно спросил Гален.

— Нет, — ответил Элизар.

— Тогда откуда ты знаешь?

— Около года тому назад Келл при мне упомянул о том, что Карвин разгадала ключ Олвина и получила доступ к его месту силы. Это был всего лишь трюк, к придумыванию которых Олвин сам побуждал Карвин. Но я задумался, хватит ли у меня способностей проделать то же самое с Келлом. Я попробовал и получил частичный доступ к месту силы Келла. Там я нашел информацию о Тенях, собранные Келлом свидетельства, раскрывавшие их могущество, которое с некоторого времени вновь начало расти… и многое другое.

Элизар перевел взгляд с Галена на Изабель.

— Если бы он поделился своим знанием… Но, благодаря вам, теперь об этом знает не только Келл. Теперь это известно вам и должно быть передано всем магам, — Элизар наклонился к ним. — Но как вам удалось открыть, что все эти перевозки в сторону Предела имеют отношение к Теням?

— Слежка вывела нас на дракха, руководившего перевозками, — ответил Гален. — А вместе с дракхом мы увидели Тень: она воспринималась нашими сенсорами как помехи. Потом мы проследили за сигналами, посылаемыми Тенью дракху, и Изабель нашла способ расшифровать эти сигналы. Понятия не имею, как она это сделала, но потенциально это могучее оружие, необходимое нам, чтобы разгромить Теней.

Кисть Элизара слегка сжалась, большой палец принялся описывать бесконечные круги вдоль остальных четырех.

— Вы действительно можете понять, что они говорят?

— Пока метод далек от совершенства, — ответила Изабель.

— Но это — оружие, — Элизар посмотрел в сторону подсобных помещений ресторана, наклонился ближе к ним. — Вы должны выслушать меня, и быстро.

Пока он говорил, Гален с Изабель получили сообщение. Должно быть, Элизар составил его заранее. «Мне известно больше, намного больше, чем я рассказал. Если я расскажу вам об этом, то это перевернет вверх ногами все ваши представления о Вселенной. Именно из-за этого Келл так долго хранил в тайне свои знания. Именно поэтому выполнять это задание отправили вас, а не более опытных магов. Вы не должны были влезать в это дело. Как и Бурелл».

Гален почувствовал, как забурлила его энергия в ответ на слова Элизара. На что это он намекает? Что Келл в сговоре с Тенями? Элрик ясно дал понять, что Гален был избран Кругом для этого задания, чтобы проверить, сможет ли он контролировать себя. Могло ли за этим выбором стоять нечто большее? Могла ли у Келла быть другая причина для того, чтобы выбрать его? Мог ли Келл отправить их в надежде, что они ничего не обнаружат? Гален сильнее сосредоточился на контроле за своей беспокойно бурлящей энергией, стараясь успокоиться.

«Я уважаю вас и доверяю вам двоим больше, чем всем остальным. И говорю вам, что Круг ведет нас по ложному пути. Они лгали нам, и продолжают лгать снова и снова. Они настолько ограничили наше могущество, что мы сейчас лишь тени того, кем мы были когда-то. Если мы собираемся возродить величие техномагов, то грядущая война — самое подходящее время. Но этого нельзя сделать, не рискуя. И этого нельзя сделать, поддерживая Круг.

Я хочу поделиться с вами знанием. Если мы трое будем действовать сообща, то сможем объяснить остальным, что же в действительности происходит. Вместе мы сможем сплотить их для битвы, что бы там ни говорил Круг. Мы трое можем овладеть секретами могущества, необходимыми нам для того, чтобы освободиться, начать все заново, без господ, подавляющих нас.

Но я не могу ничего рассказать магам, которые поклялись в верности Келлу и Кругу. Я молчал так долго, потому что боялся того, что может случиться, если я заговорю один. Келл стар, но он до сих пор грозный противник. Для того, чтобы раскрыть правду, у нас будет всего одна попытка, и мне нужны союзники, на которых я могу положиться. Мне нужно, чтобы вы сейчас поклялись в верности мне и нашей общей цели — истине, свободе и славе».

Сообщение закончилось.

Гален был потрясен. Он не мог поверить, что Круг и Элрик способны на такое. Как мог Элизар обвинять Круг и ожидать от них, что они поверят его обвинениям без доказательств? Со времен Вирден Келл был их величайшим лидером. Он не стал бы держать в тайне от них подобные сведения, не отправил бы их на опасное задание, если бы оно было бессмысленным.

Однако одновременно Гален понял, что Элизар был прав, когда предупреждал его об угрозе. Что, если его нынешние обвинения тоже были правдой? Сердце Галена бешено забилось.

— Где твои доказательства? — прошипела Изабель. — Где доказательства того, что Круг послал нас… и позволил, чтобы Бурелл погибла… бессмысленно? Искать свидетельства того, что им уже было известно?

Раньше Изабель говорила, что причины, по которым Круг выбрал их для этого задания, были неважны. Они согласились отправиться выполнять его. Однако, если не было необходимости отправлять их, если они согласились, потому что им лгали, если Бурелл погибла напрасно, то это меняло все.

— Доказательства в файлах Келла, я могу показать их вам прямо сейчас. Все, что вам нужно сделать, это поклясться мне в верности. Без этого я не посмею показать вам файлы, потому что вы можете передать это Келлу, а он тогда сможет все скрыть.

Этот аргумент Элизара звучал не очень правдиво. Если у Элизара были доказательства, то почему бы просто не продемонстрировать их? Почему бы не продемонстрировать их всем магам? Чем больше магов будет знать об этом, тем труднее будет Келлу все отрицать. Но, когда Элизар сообщит информацию всем, тогда он, ее источник, перестанет быть важной фигурой. А если он придержит информацию и, возможно, убедит нескольких магов поклясться ему, то обретет власть. Он сможет использовать информацию, как основу для будущего своего могущества, собирая союзников для будущей схватки с Келлом.

Тем не менее, было похоже на то, что Элизар говорит правду, что у него есть улики против Келла и Круга. А если это так, то почему бы им не поддержать его?

— В прошлом я была не согласна с некоторыми решениями Круга, — сказала Изабель, — однако, я не могу поверить в то, что они виноваты во всем, в чем ты их обвиняешь. Они консервативны, упрямы и любят держать все в тайне. Но отправить нас безо всякой необходимости, надеясь на то, что мы не справимся — я должна увидеть доказательства. Покажи мне их. Покажи мне их, и, если они подтвердят твои заявления, я поклянусь быть тебе верной до последнего дыхания.

Элизар вытер губы тыльной стороной ладони.

— Сначала вы должны поклясться. Вы знаете, что можете доверять мне. Солгав вам, я ничего не выигрываю. Если у меня нет доказательств, то вы достаточно быстро откажетесь от своей клятвы. Вы должны поверить мне. В противном случае вам никогда не узнать истинной причины смерти Бурелл.

Гален протянул руку под столом, коснулся ее руки. Рука Изабель была сжата в кулак. «Не делай этого», — написал он ей. Какую бы информацию ни обнаружил Элизар, он, должно быть, неверно ее интерпретировал. Круг не мог быть виновным в том, в чем его обвинил Элизар.

— В течение долгого времени Келл был величайшим из нас, — сказал Гален. — Он происходит от линии Вирден. Он принес нам мир и побуждал нас к познанию. Даже если я поверю тому, что ты рассказал о нем, я не смогу поверить в то, что подобное можно сказать обо всем Круге. Я знаю Элрика (лучше, чем я знал собственного отца), он никогда бы добровольно не отправил меня и Изабель выполнять бессмысленное, но опасное задание. Он бы не солгал. Он живет в соответствии с заповедями Кодекса. В этом я уверен больше, чем во всех остальных своих знаниях.

Элизар успокаивающе протянул руку.

— Возможно, я ошибся насчет Элрика. Возможно, ему известно так же мало, как и всем остальным.

— Тогда лети с нами и представь ему свои доказательства.

Элизар слегка покачал головой.

— Ты должен присоединиться ко мне. Это единственная альтернатива для тебя. Без меня тебе никогда не узнать правды.

Галена внезапно захватило ощущение того, что его друг делает ужасную ошибку.

«Он что-то знает, — написала Изабель. — И я выясню, что именно, если есть какой-либо способ это узнать. Но я не стану клясться в верности Элизару. Я доверяю ему меньше, чем Кругу. Я боюсь что, если ты расскажешь ему, как накладывать твое заклинание-оружие, а я расскажу, как прослушивать сообщения Теней, то потом мы станем ему не нужны».

— Я знаю, что ты открыл нечто важное, — сказал Гален. — Так покажи это нам. Выступи с нами перед Кругом, выложи это им в лицо. Я тебя поддержу. Я встану рядом с тобой и потребую открыть правду. Предоставь им шанс ответить на твои обвинения. Без этого ты не должен рвать с ними. В себе я уверен — я не смогу так поступить. Они сделали меня тем, кем я являюсь. Они дали мне все, что у меня есть. Я поклялся оправдать их доверие.

Элизар грохнул кулаком по столу.

— Нет! Это невозможно! Я же сказал вам, что Бурелл мертва по вине Круга. Они дорожили своими секретами больше, чем ее жизнью. Ты должен присоединиться ко мне. Для магов это единственный способ выжить.

Элизар пристально смотрел на Галена темно-синими глазами.

— Гален, мы делились друг с другом мечтами. Мы хотели одного и того же. Мы хотели, чтобы маги несли благо, а не растрачивали жизнь попусту на милые магические пустяки. Вы с Изабель и я вместе составим новый Круг. Я говорил тебе, что наступит время, когда мне будет необходима твоя помощь. Время пришло. Ты нужен мне, а я — тебе. И я — ваше единственное спасение.

— Я не могу сделать то, о чем ты просишь. Возвращайся с нами к Кругу. Вместе мы сможем раскрыть правду. А с оружием Изабель мы сможем убедить их выступить против Теней.

Элизар повернулся к Изабель.

— Изабель, это твоя мать погибла. Ты ли это?

Изабель под столом коснулась руками рук Галена.

— Нет.

Рот Элизара открылся в кривой гримасе. Он выглядел потерянным. Потом его губы сморщились, рот закрылся, его взгляд перебегал от Галена к Изабель. Уверенность, с которой, как казалось, он всегда действовал, испарилась. Он зашептал:

— Вы не понимаете. Вы можете слышать то, что они говорят. Они не позволят вам поделиться этой силой с… — Элизар рывком выпрямился. — Нет! Нет! Рано!

Гален и Изабель вскочили на ноги. Что-то пролетело над Галеном, и заряд плазмы желтым пятном расцвел на его груди, волной распространяясь по поверхности щита, которым Изабель прикрыла их обоих.

В дверном проеме стояла темная фигура, чей силуэт нельзя было спутать ни с чьим другим: из затылочной части головы выходили два рогообразных отростка, располагавшихся один над другим. На фоне темной фигуры одна за другой возникали вспышки ярко-желтого света — дракх стрелял в них. Заряды плазмы тонули во внешнем слое щита на уровне груди, подобно желтым камешкам, брошенным в пруд, заставляя тела магов сотрясаться.

Неистовая энергия забурлила внутри Галена. Он отчаянно хотел защититься, ответить со смертоносной силой. Гален схватил посох, и, сосредоточившись изо всех сил, заставил свой разум успокоиться, а мысленный экран — оставаться пустым. Он не подвергнет опасности Изабель и всех обитателей колонии, да и всех живых существ во Вселенной, выпустив некую неподвластную контролю силу. Он не нарушит Кодекс. Он не повторит своей ошибки.

— Ты предоставил им последний шанс, — произнес голос из задней части таверны. — Они — глупцы.

В дверном проеме, ведущем в кухню, стоял Тилар с кризалисом, прикрепленным к голове, окруженный бледно-голубым сиянием, с PPG в руке. Позади него Гален увидел еще одного, может быть, двоих.

На станции монорельса Тилар открыл, что знает о них все: о провале Галена, о мечтах Изабель. Но только потому, что ему рассказал об этом Элизар.

Тилар начал стрелять, Элизар отскочил, вокруг его тела замерцал щит. Теперь заряды плазмы летели в щит Изабель с двух сторон. Она закрыла глаза, ее пальцы двигались с огромной скоростью.

Гален понял, что их единственным шансом было бежать. Слишком много противников для того, чтобы сразиться с ними. Тилар продвинулся дальше вглубь комнаты, его позицию в проходе заняла Разил.

Гален обеими руками взял посох. Из-за щита посох казался скользким. Гален крепко сжал его, визуализировал уравнение соединения. Он хотел пробить дыру в стене. Выбрал в меню ударную волну высокой интенсивности, размахнулся посохом и ударил им по стене.

Действие возымело моментальный эффект. Казалось, сама стена отбросила его назад, мощная энергетическая волна подбросила Галена вверх, он полетел назад, переворачиваясь в воздухе. Свалился на стол, сломал его и рухнул на пол. Энергетическая волна распространялась, комната задрожала, как при землетрясении. Со стен посыпались картины. Столы падали и переворачивались. Из бара посыпались бутылки, они вдребезги разбивались об пол, их содержимое разливалось.

Гален пытался встать, но, казалось, тело было не в состоянии реагировать на его команды. Он не мог сказать, комната ли до сих пор трясется, или это его самого трясет, но постепенно дрожь прекратилась.

Гален поднял голову. Изабель уже была на ногах, ее пальцы двигались, поддерживая щит. Стена позади нее осталась неповрежденной. Она отразила удар полностью. Пока Гален силился встать на колени, он задействовал сенсоры. Хотя когда они входили в таверну, стена была самой обыкновенной, сейчас кое-что изменилось. Ее усилили поддерживающим заклинанием, аналогичным тому, каким Элрик укрепил стены тренировочного зала для того, чтобы не допустить выброса энергии наружу. Сейчас стена стала непреодолимым барьером.

Гален неуверенно поднялся на ноги, быстро осмотрел другие стены, пол, потолок. Все они были усилены.

Они с Изабель были заперты внутри таверны.

Глава 15

— Комната запечатана, — сообщил Гален.

Лицо Изабель застыло в напряжении: она сосредоточилась на поддержании вокруг них щита и никак не отреагировала на слова Галена. Плазменные заряды продолжали разлетаться брызгами по поверхности щита.

Выйти из комнаты можно было лишь через переднюю или заднюю дверь. Переднюю перекрывал дракх, заднюю — Тилар. В голове Галена с бешеной скоростью проносились мысли. Отчаянно сосредоточившись, он визуализировал уравнение, создающее туман. Облако тумана поднялось вокруг щита и распространилось по комнате. Они должны попытаться прорваться через один из этих выходов, а туман поможет им скрыть побег. Но на то, чтобы он заполнил таверну, уйдет несколько минут. За это время Гален должен расчистить путь.

Он визуализировал уравнение, создающее прозрачную сферу, закачал туда столько энергии, сколько смог, но не слишком много, чтобы сфера сразу не взорвалась. Шар засиял голубым светом. Уравнение движения — и шар полетел в дракха.

У дракха не было времени на то, чтобы отреагировать. Возможно, он не ожидал получить от них отпор. Возможно, он был просто глупцом, потому и подставился. Возможно, он не был воином. Гален не знал.

Шар ударил дракха в грудь, тот рухнул на спину. Сияющая голубым светом энергетическая сфера начала жечь его, дракх хрипло закричал. Интенсивность света возрастала до тех пор, пока из груди дракха не стало вырываться белое пламя. Крик смолк, подобно стихающему порыву ветра. Когда сфера прожгла дракха насквозь, сияние медленно потухло.

К тому времени туман окутал окружающие предметы. За телом упавшего дракха Гален увидел темную фигуру, заглянувшую в дверной проем. Фигура выстрелила и быстро отступила назад, под прикрытие косяка двери. Гален создал еще одну сферу. Уравнение движения. Огонь по фигуре! Шар вылетел в дверной проем, свернул, чтобы ударить туда, где, по мнению Галена, прятался стрелок. Гален не смог сказать, попал он или нет.

Элизар занял позицию в дверном проеме. Поможет ли он им сбежать? Быстрым движением он подал сигнал кому-то, находящемуся снаружи. Фигура, прятавшаяся за дверью, поднялась. Браун. Элизар прикрыл его своим щитом. Браун улыбнулся, навел PPG на Галена, сделал один за другим несколько выстрелов.

Гален повернулся к задней двери. Сейчас она была скрыта туманом, но Гален смог разобрать, что дверь защищали Тилар и Разил. Тилар раз за разом стрелял в них. Губы Разил шевелились, в тумане вокруг нее возникали пятна тьмы неопределенной формы.

Гален создал еще одну энергетическую сферу. Новое уравнение движения. Гален метнул сферу в Тилара. Сфера ударила его в середину груди, он вздрогнул, встревожено отступил на шаг назад, по поверхности его щита разошлись красно-желтые волны: щит старался поглотить энергию. Прошло несколько секунд, и щит снова засиял привычным синим светом. Гален подумал, что еще несколько ударов — и он пробьет щит. Однако, пока он будет этим заниматься, сколько еще ударов придется выдержать щиту Изабель?

Он не знал, но не мог придумать ничего лучшего. Он должен убрать Тилара. Гален визуализировал перед своим мысленным взглядом чистый экран. Яростно сосредоточившись, он писал на нем уравнение за уравнением. Энергетическая сфера. Метнуть ее в Тилара. Еще сфера. Бросок. Сфера. Бросок. Ему слышался голос Элрика: контроль, контроль.

Пылавшая в тумане красно-желтым светом фигура Тилара прошмыгнула мимо Разил, отступила в кухню.

Разил едва виднелась в тумане, смутной, светящейся слабым синим цветом, фигурой. Гален создал сферу, метнул в нее. За ней — следующую. Переливающиеся пятна света, возникающие на ее поверхности после каждого попадания, исчезали практически сразу. Гален заметил, что энергия бурлит в нем, что его контроль становится все более шатким.

«Я долго не продержусь», — прочел Гален сообщение Изабель. Ее тело напряженно застыло, лицо пылало, зубы стиснуты, пальцы быстро двигались.

Гален обхватил ее одной рукой. Они должны ринуться на Тилара и Разил. Тилар сейчас может оказаться слишком слабым для того, чтобы оказать им сопротивление, а Разил еще не была готова к серьезной атаке.

— Давай, — скомандовал Гален, подталкивая Изабель. Потом он остановился, оглянулся через плечо.

Там что-то зазвенело.

Из тумана вылетела туча тонких острых, темных дротиков. Элизар атаковал их.

Хотя туман должен был помешать ему направить оружие точно в цель, дротики, казалось, знали, куда именно им стремиться, они ориентировались по излучаемой Галеном и Изабель магической энергии. Дротики воткнулись в щит Изабель в сотне мест, ударили им в ноги, головы, верхнюю часть тела, начали пробиваться сквозь щит.

В тренировочном зале Изабель смогла выдержать атаку Элизара, но сейчас она устала. Гален пытался вспомнить их старый разговор. Ее узор был очень плотным, именно так она удерживала дротики. На поддержание щита Изабель требовалась вся ее концентрация. Сейчас он не мог заставить ее двигаться, иначе щит не выдержит.

Отчаянно манипулируя неистовой энергией биотека, Гален создавал шар за шаром, метал их в щит Элизара. Его щиты никогда не были особо прочными, но сейчас щит Элизара не выказывал никаких признаков ослабления.

Им нужен план. Они должны найти другой способ сбежать отсюда.

Им нужно проломиться сквозь стену. Может быть, усиление стены, сделанное Элизаром, не было таким мощным, как должно было быть. Если его энергетический щит был сплетен не так плотно, как щит Изабель, то, возможно, что-нибудь маленькое сможет пройти сквозь стену, создать крошечное отверстие, которое затем можно было бы расширить.

Гален поднял с пола посох, направил его концом в стену. Дротики прокладывали себе путь вверх-вниз по его рукам, по его телу, ища слабое место.

Гален создал узкий луч, похожий на тот, каким он прорезал отверстие в окне дракха, но более узкий и более интенсивный. Бриллиантовая нить света врезалась в стену, прорезала ее. Гален попытался увеличить диаметр луча. Он смог чуть-чуть расширить отверстие. Дальнейшие его попытки свело на нет заклинание, усиливающее стену. Гален выключил луч. Он смог проделать отверстие примерно восьми дюймов диаметром.

Он быстро послал сообщение Изабель. «Я проделал крошечную дыру в стене. Если ты сможешь пропихнуть свой щит сквозь нее, ты, может быть, сумеешь пробить дыру побольше».

Глаза Изабель расширились, она повернулась к нему. Ее пылающее лицо блестело от пота, мускулы на шее вздулись от напряжения. Дротики скатывались по поверхности ее щита. Изабель взглянула на стену. Сверкающий голубым светом щит протянулся к дыре, потек сквозь нее.

Гудение дротиков усилилось. Потом, неожиданно, они прекратили свою безуспешную атаку, исчезли в тумане. Гален выставил посох в направлении передней двери. Если его луч смог пробить усиленную стену, то, возможно, он сможет так же пробить щит Элизара. Комната была настолько наполнена энергией и активностью, что от сенсоров Галена было мало толку, но он был уверен, что Элизар все еще там.

Гален выстрелил лучом.

Что-то потекло по телу Галена, подобно шарфу, скользнувшему по его лицу. Щит Изабель, понял он. Щит больше не защищал их. Стена позади него затрещала. Пол зашатался. Гален оглянулся через плечо, и тут стена взорвалась, осыпалась градом обломков. Он быстро отвернул голову, закрыл ее руками. Что-то тяжелое ударило его.

Гален понял, что опять лежит на полу, который сейчас, кажется, качался под ним. В ушах у него звенело, в воздухе было полно пыли. Из его посоха все еще исходил луч. Гален отключил луч, схватил посох и выбрался из-под обломков.

«Изабель», — написал он.

Она тоже вылезла из-под обломков. В тусклом свете Гален заметил струйку крови, стекающую по ее лицу. Он разбросал вокруг нее обломки, взглянул на стену. Дыра была на высоте примерно в фут над полом, достаточно большая для того, чтобы пролезть сквозь нее. «Идем», — написал Гален.

Он подтолкнул Изабель к дыре, и сам полез следом, оглядываясь через плечо.

Облако тумана и пыли, заполнявшее комнату, поредело. Гален увидел у входа стоящего Элизара. Сверкающий голубым светом щит защищал его. Щеки Элизара еще больше напряглись, уголки рта опустились. Глаза магов встретились, и на мгновение Галену показалось, что он увидел во взгляде Элизара сожаление.

Элизар наклонился вперед, поднес руки ко рту. Дернувшись, он резко, протяжно выкрикнул. Из его рук вылетел один-единственный тонкий дротик. Он не был таким же коротким, как предыдущие, он вытягивался все больше, пока не вытянулся почти на полметра. Дротик звенел и интенсивно вибрировал. Элизар убрал руки ото рта, выпрямился. Дротик понесся к ним.

Вдруг Гален вспомнил, как объяснял Элизару, почему его дротики не пробивали щит Изабель. «Твоя стратегия хороша против большинства типов щитов, но, в случае со щитом Изабель, лучше всего атаковать, сконцентрировав всю энергию в одной точке. Если энергия оружия окажется выше энергии щита, то щит не выдержит».

Гален упал на колени лицом к Элизару, создал огненный шар, метнул ее в дротик Элизара. Но тот пронзил заполненную энергией сферу безо всяких последствий для себя.

Заклинание уничтожения. Оно сможет остановить дротик. Гален заставил экран перед своим мысленным взглядом оставаться чистым. Заклинание было слишком опасным. И он поклялся себе и Кругу больше не использовать его. Он не позволит себе нарушить данное слово.

Гален упал на Изабель, закрывая ее собой. Его руки соскользнули, и Гален понял, что она сумела восстановить щит вокруг себя. Она не окончательно выбилась из сил. Дротик вонзится в него, но она, может быть, сумеет сбежать до того, как Элизар создаст еще один.

Гален прижал руки к полу с обеих сторон от Изабель, не оставляя открытым ни единого отверстия, куда мог бы проникнуть дротик. Но что-то было не так. Его руки скользнули по полу.

Его руки соскользнули с тела Изабель. Щит не окружал их обоих — он был между ними.

В тот миг, когда Гален понял, что она сделала, дротик ударил в него. Он скользнул по поверхности щита, завертелся, ища источник магической энергии, не прикрытый щитом. Гален, как мог плотнее, прижался к Изабель.

«Нет, — подумал он. Как она могла так поступить? — Этого не может быть. Этого не может быть».

Дротик заплясал на его плече, потом двинулся вниз, протискиваясь между рукой и телом Галена, чувствуя внизу Изабель, не защищенную щитом. Изабель, которая, чтобы защитить его, оставила себя без защиты. Гален прижал ее к себе, зная, что дротик ему никак не остановить.

Пощекотав ему руку, дротик вонзился в цель. Тело Изабель судорожно дернулось, она отрывисто вскрикнула. Он закричал вместе с ней. Она прижалась к нему, ее дыхание стало быстрым и неглубоким. Потом ее тело перестало быть скользким и их больше ничего не разделяло друг от друга, за исключением того, что она была ранена, а он был цел.

Тело Галена пылало: ярость, скорбь, желание уничтожить их всех, разнести все. Он почувствовал, как в его разуме формируется уравнение. Гален, приложив все силы, заставил свой разум отвлечься.

Изабель была еще жива. Ее еще можно спасти. Он должен унести ее отсюда.

Он сам стал огнем. На чистом экране перед своим мысленным взором Гален одно за другим рисовал уравнения пламени. Огненный шар. Бросок. Шар. Бросок. Шар. Бросок. Гален выстреливал их один за другим. Направление значения не имело, лишь бы защитить Изабель.

Он хотел окружить себя пламенем. Сжечь это место, создать такой хаос, в котором их невозможно будет преследовать. В подсобном помещении взорвалось спиртное, образовав стену огня. Столы, занавеси — все загорелось. Пламя охватило таверну.

Пока огненные уравнения вспыхивали одно за другим, Гален создал платформу под Изабель, провел ее сквозь дыру. Чтобы последовать за ней, ему пришлось прекратить метание огненных шаров, но Гален заметил, что его тело горит, все процессы в организме ускорились.

Гален заставил свой разум постепенно уменьшить скорость составления уравнений: формирование огненных шаров, их метание, создание, бросок… интервалы между шарами все время увеличивались. Он сосредоточился на Изабель. Ей нужна помощь. Огнем он ей не поможет. Он должен убраться отсюда с ней, немедленно.

Наконец уравнения огненных шаров перестали вспыхивать перед его мысленным взором. Его контроль стал шатким, неуверенным. Гален схватил посох и на подгибающихся ногах выбрался через дыру.

По ту сторону стены оказалась темная, пустая комната. В тусклом свете было заметно, как часто и тяжело дышит Изабель, скорчившись на платформе. Гален запретил себе долго смотреть на нее. Он должен двигаться быстро, пока они снова не оказались в ловушке. Элизар, вероятно, ждал их на галерее снаружи. Гален расширил платформу, встал на нее рядом с Изабель.

Его сообщение Элрику было кратким. «Изабель ранена. Элизар и Разил предали нас».

Потом он грохнул посохом об пол, помещение затряслось. Огромные каменные плиты трескались, раскалывались. Трещины расходились во всех направлениях, разделили комнату на части, расширились, превратившись в провалы. Крупные куски пола дождем посыпались на нижний уровень.

У них оставался всего один шанс убраться отсюда — вернуться обратно на транспорт. Он сможет заставить команду улететь немедленно, обратиться за медицинской помощью. Изабель должны помочь. Элизар легко сможет уничтожить транспорт, воспользовавшись своим кораблем, но Гален надеялся, что Элизар не нападет открыто. Он думал, что новым партнерам Элизара это не понравится. Тени предпочитали действовать без шума.

Гален направил платформу сквозь самую широкую трещину и оказался в обширном складе. Там никого не было. Вдали рабочие управляли погрузчиками, заставленными контейнерами. Рабочие смотрели только вверх, испугавшись, что в космопорте произошла какая-то авария.

Гален пролетел мимо них, следуя вдоль погрузчиков, в противоположном движению рабочих направлении, к галерее, расположенной одним уровнем ниже той, на которую они высадились. Туда, где разгружали транспорт.

Гален вылетел со склада на галерею. Капитан стоял рядом с большим грузовым шлюзом, из которого выдвигался подъемник с грузом. Гален просканировал галерею, ища признаки присутствия Элизара или его союзников. Ничего. Он сформулировал уравнение движения, платформа понеслась к капитану.

Едва подъемник выехал из шлюза, в проеме люка показались язычки пламени. Гален подумал, что ему это мерещится, но последовавший сильный удар потряс корабль и галерею. У Галена заложило уши, плитки с пола отрывались и взлетали вверх, формируя быстро расходящуюся во всех направлениях волну. Воздух как будто высасывало, и на мгновение Галену показалось, что стены ходят ходуном.

Поток огня вырвался из шлюза, ринулся по галерее и мгновенно сжег подъемник. Гален крутанул платформу влево, закрыл собой Изабель. Как это могло случиться? Они убили всех этих людей просто для того, чтобы Гален с Изабель не смогли сбежать? Просто чтобы убить ее наверняка?

Когда он на огромной скорости понесся прочь от корабля, второй взрыв разбросал по галерее огромные куски металла и пластика. Взрывная волна потрясла платформу, обломки забарабанили по спине Галена. Металлический осколок угодил в рабочего впереди и отшвырнул его прямо к ним на дорогу. Уравнение движения. Уравнение движения. Гален обогнул рабочего. Что-то ужалило его в щеку.

Он пригнулся над Изабель и полетел прочь от галереи. Ее спина вздымалась и опускалась в такт быстрым вдохам. Тело Галена трясло от переполнявшей его яростной, отчаянной энергии.

Он больше не мог концентрироваться. Он чувствовал, как его способность к концентрации испаряется. Он ничего не смог сделать. Не смог найти пути к бегству.

Он должен спрятаться, там, где Элизару их никогда не найти.

Гален передал еще часть своих органелл Изабель, почувствовал покалывание в кончиках пальцев, вызванное этим процессом.

— Это не поможет, — сказала Изабель. — Такую рану тебе не вылечить. Дротик внутри меня.

Гален не обратил внимания на ее слова. Он дрожал, его тело все еще находилось в боевом трансе, разум был измотан постоянной концентрацией, необходимой для контроля над биотеком. Но он не мог сдаться. Он не мог позволить себе потерять ее.

Гален, стоя на коленях на холодном каменном полу, поднял с пола посох и занес его над Изабель. Для того, чтобы направлять органеллы, ему нужен был кристалл. Не имея кристалла, Гален пытался использовать для этой цели посох. Он снова вспомнил слова Инг-Ради:

«Ты должен определить характер повреждений. Ты должен найти образ того, что необходимо сделать. И ты должен стать этим образом».

Гален определил повреждения. Фактически, когда он впервые увидел их с помощью своих сенсоров, увиденное заставило его успокоиться и очистить свой разум лучше любого упражнения на сосредоточение. Дротик вонзился Изабель в бок и двигался внутри ее тела. Пробил кишечник и добрался до позвоночника, где, проскользнув между позвонком и диском, вошел в сам столб и начал подниматься по нему вверх, повреждая по пути нервы и артерии.

Пробитое дротиком маленькое отверстие привело к быстрому развитию перитонита. Температура Изабель резко поднялась, и, несмотря на ее попытки унять боль, Гален знал, что боль была ужасной. Когда дротик достиг позвоночника, боль уменьшилась — Изабель просто перестала чувствовать свое тело ниже того места, куда вошел дротик. Он поднимался, вызывая прогрессирующий паралич. Сейчас все тело Изабель ниже уровня груди было парализовано.

Согласно данным, полученным от сенсоров, отверстие, пробитое дротиком в боку Изабель, было уже залечено. Порез на лбу над правой бровью — тоже. Но дротик наносил повреждения гораздо быстрее, чем органеллы могли вылечить их. И, что более важно, дротик, поднимаясь вверх, одновременно делал органеллы бессильными.

Дротик достиг шестого шейного позвонка С6, расположенного чуть выше плеч. Когда он дойдет до С5, Изабель не сможет владеть кистями рук. Хуже того, дротик начал перерезать грудные нервы, заставляющие двигаться диафрагму. Регулярное напряжение и расслабление диафрагмы обеспечивает работу легких. Когда дротик достигнет С3, грудные нервы полностью перестанут выполнять свою задачу, и легкие Изабель перестанут дышать.

Если бы у него было соответствующее медицинское оборудование, он сумел бы заставить ее легкие продолжать работать, поддерживал бы в ней жизнь. Однако, даже это не помогло бы. Цель дротика была ясна — когда он пройдет С1, то войдет в мозг. И не было ничего, что могло бы спасти Изабель от этого.

Дротик оказался намного более сложным оружием, чем Гален мог себе вообразить. Он бы подумал, что он значительно превосходит способности Элизара. Однако Элизар прогрессировал очень быстро. Он заполучил секрет могущества.

«Ты должен найти образ того, что необходимо сделать. И ты должен стать этим образом».

Держа посох над Изабель, Гален визуализировал изображение дротика, движущегося вверх по ее позвоночнику. Представил себе органеллы, образующие стену на пути дротика, останавливающие его продвижение. Представил, как органеллы выдавливают дротик из позвоночника Изабель, и затем, из ее тела.

Но дротик медленно, неуклонно поднимался вверх.

— Гален, пожалуйста, поговори со мной.

Гален отложил посох, визуализировал уравнение разделения. Он не мог смотреть на нее. Изабель лежала на узкой койке в одной из комнат, где когда-то жили шахтеры. Уезжая, они бросили здесь ненужный им скарб: несколько одеял, сгнивших от сырости, белую занавеску, в которой гнездились насекомые, два колченогих стола и несколько свечей.

Гален предпочел свечи магическому огню, он хотел полностью сосредоточиться на Изабель. Ради всего хорошего, что они совершили. Он не был целителем.

Они находились очень глубоко — примерно в двух милях ниже уровня поверхности планеты. Элизар не сможет найти их здесь. Гален перестал ощущать присутствие Элизара и Разил после того, как спустился на полмили ниже поверхности. Но одновременно это означало, что ближайшее к ним устройство системы, созданной магами, тоже не найдет их. Гален не сможет ни отправлять, ни получать сообщения. Только тот, кто проведет тщательное сканирование каждого кубометра планеты, со временем сможет засечь их. Они хорошо спрятались. Но какой был во всем этом смысл? Он принес ее сюда просто чтобы понаблюдать за тем, как она умирает?

Гален получил сообщение от Изабель. К сообщению были прикреплены файлы: ее исследования, ее заклинания. Ему это было не нужно. Ему была нужна она.

— Благодарю за то, что отомстил за меня: убил дракха, — проговорила Изабель. — Я была… занята.

Ему не стоило доверять Элизару. Он должен был найти выход быстрее. А она не должна была защищать его своим щитом.

— Ты злишься на меня.

Галену пришлось поднять глаза и посмотреть на нее. Руки Изабель были сложены вместе, мускулы шеи напряжены. Даже сейчас на ее голове сохранялись иллюзорные волосы. Изабель, чтобы не поддаться боли, изо всех сил сохраняла контроль.

— Нет. Не на тебя. Я никогда не буду злиться на тебя.

— Значит, ты злишься на Вселенную. И на бога.

Если бы сейчас Бог явился Галену, то Гален с радостью превратил бы его в пепел.

— Ты хочешь сказать, что это тоже часть его замысла?

Она пристально взглянула на него своими серыми глазами:

— Да.

Гален взглянул в направлении темного коридора, неугомонная энергия бушевала внутри него. Это не было частью его замысла. Он рассчитывал, что они умрут вместе, спустя много лет, ни один из них не покинет другого.

— Ты знаешь, что я хотела создавать с самого детства? — спросила она. Шея Изабель напряглась, чтобы она могла видеть Галена, стоявшего на коленях.

Гален сел на соседнюю койку и покачал головой.

— Щит. С тех пор, как я себя помню, щиты больше всего занимали меня. Мной владела идея создания барьера, который защитил бы меня ото всего, чтобы никто не мог тронуть меня, чтобы я всегда оставалась в безопасности.

Голос Изабель срывался, ей приходилось время от времени делать паузы, чтобы унять боль. Брови Изабель поднялись, добавляя выразительности ее словам, чего не могло больше передать ее тело. Она до сих пор старалась держать голову поднятой, чтобы быть как можно ближе к нему, чтобы донести до него важность своих слов. Гален представить не мог, что может быть важным перед лицом одного, вобравшего в себя все факта — того, что она умирает.

— Когда я получила кризалис, то первым делом создала щит, чтобы прикрыть мое тело. Внутри образованного им кокона я чувствовала себя в безопасности. Каждый раз, одевая кризалис, я всегда создавала щит. Думаю, что я страшилась болезни Бурелл, а щит давал мне ощущение безопасности. Но более важной была моя мысленная установка: «Защита самой себя превыше всего. Держись от других на безопасном расстоянии». Постепенно я поняла, что не хочу прожить жизнь, следуя этому девизу. Я не хотела быть такой. Мне нужно было измениться.

Так я начала шаг за шагом вылезать из своего кокона. Когда ты сел рядом со мной в тренировочном зале, ты, за которым я долгое время наблюдала и кем восхищалась, я поняла, что мы должны быть вместе. Я быстро полюбила тебя — я не представляла себе, что могу так быстро влюбиться в кого-то.

«И я люблю тебя», — подумал Гален, но не смог произнести этих слов. Как она смогла проникнуть в его скрытое место? Как она пробудила его чувства к ней?

— Когда стало ясно, что я смогу защитить лишь одного из нас, я знала, что должна защищать тебя. Впервые я думала не о себе. Я не смогла бы жить со знанием того, что не защитила тебя.

«А как я смогу жить?» — подумал Гален. Слова полились из его уст:

— Тогда изменить себя означает, что один должен умереть?

Изабель слабо улыбнулась.

— Мне просто… не повезло.

Мускулы на ее шее напряглись от боли, она закрыла глаза, и позволила своей голове откинуться назад. Взгляд Галена был прикован к ее сжатым рукам. Пальцы Изабель, вопреки ее воле, один за другим разжимались, расслаблялись, становились безвольными. Она больше не владела ими. Изабель дышала теперь с большим трудом. Дыхание ее стало неглубоким. Дротик достиг С5.

Боль, наконец, утихла, ее шея расслабилась, губы разжались. Он хотел, чтобы ее глаза оставались открытыми.

— Ты говорила, что я должен изменить себя тремя способами, — сказал Гален.

Она подняла на него глаза.

— Да. Ты должен открыть себя другим. Это первое. Затем ты должен перестать прятаться от самого себя. Наконец, ты должен открыть себя Богу. Его замыслам.

Гален покачал головой. Единственное, что он способен был видеть сейчас, — это собственный провал. Он хотел стать целителем. Вместо этого он открыл оружие: оружие, которое не помогло ему спасти Изабель. Если это было замыслом Бога, то Гален не желал быть частью такого замысла.

— Не думаю, что смогу, — сказал он.

— Я оказалась права насчет Кадмуса. И я права в твоем случае. Гален, я знаю, что ты можешь это сделать. Именно поэтому я вошла в твою жизнь.

Галену послышался какой-то шум в коридоре, слабое эхо какого-то звука. Чтобы повысить чувствительность своих органов чувств, он задействовал сенсоры. Стук тяжелых, размеренных шагов, отдававшихся эхом в пустом коридоре. Изабель пока не слышала их.

Он встал.

— Я схожу к шахте. Посмотрю, не смогу ли я оттуда послать сообщение Элрику.

Гален заметил, что она испугалась.

— Я всего на несколько минут. Отдыхай, я быстро вернусь.

До того, как она успела ответить, Гален задернул белую занавеску, изъеденную насекомыми, отгораживая ее кровать. Снял шарф, подаренный ею, шарф упал на пол. Шагнул в коридор и закрыл за собой дверь.

В коридоре не царила, как раньше, кромешная тьма. Свет пробивался из того места, где коридор отделялся от главной галереи, ведущей вниз. Фигура достигла развилки и шагнула в темный коридор. Свет вспыхивал то вверху, то внизу. Гален припомнил видение, внушенное ему Келлом, как он искал себя в сером тумане, искал часть самого себя, от которой он скрывался.

Это был человек: невысокий мужчина с темными волосами. Гален видел его на ассамблее, среди палаток. «Его имя — Морден, — говорил Элрик. — Я уверен в том, что он — слуга Теней. Если ты когда-либо встретишь его, то должен немедленно сообщить мне. Не приближайся к нему».

Морден шел навстречу, и Гален поступил так же. Возможно, они с Изабель смогут умереть вместе. Энергия забурлила внутри него, стремясь вырваться наружу.

Они встретились на глубине двух миль от поверхности, в коридоре со стенами бледно-серого, металлического цвета, освещаемом резким светом потолочных светильников.

Морден сложил руки на груди.

— Ее все еще можно спасти.

Эхо разнесло по коридору звук его ровного голоса.

Гален ждал нападения, а не предложения. Понял, что не может ответить. Ему предложили все, что он хотел, то, что он желал больше всего, желал настолько сильно, что все остальное становилось по сравнению с этим несущественным. И, возможно, они могли сделать это. Элрик говорил, что их могущество велико. Гален представил себе здоровую Изабель, идущую рядом с ним рука об руку, улыбающуюся своей особенной, знакомой улыбкой.

Еще одно предложение, такое же, как предложение Тилара.

Отвергнуть предложение Тилара было легко: он предлагал только знания, а Гален был уверен, что сам способен получить их. Но то, что ему предлагали сейчас… Этого Гален самостоятельно сделать не мог.

Морден улыбался, изображая любопытство:

— Разве вы не этого хотите?

Это сделали с ней Тени. А теперь они предлагали сделать обратное. Энергия Галена закипела от гнева.

— Вы предлагаете вылечить ее! Вы, после того, как дали Элизару…

— Элизар сказал, что вы поклянетесь ему в верности. Это нужно нам. Но он был глупцом.

— И что же вы просите взамен?

Гален не мог поверить в то, что произнес эти слова. Он вел переговоры с Тенями: с теми, кто убил Бурелл.

— Просто когда-нибудь в будущем мы можем прийти к вам и попросить вас о равнозначной ответной услуге.

Что это будет за услуга? Воевать на стороне Теней? Убить другого мага? Низвергнуть Круг? Они могут попросить его уничтожить Вселенную, но даже это не сравнится по важности с тем, что они предлагают ему сейчас.

И что будет с его клятвой, данной Кругу? Если они умышленно обрекли их с Изабель на неудачу и смерть, он все равно убьет их, одного за другим, даже Элрика. Гнев бурлил в нем, побуждая действовать. Гален собрался, не позволяя своей разрушительной силе вырваться наружу.

Лицо Мордена посерьезнело, в его глазах бродили тени.

— Выбирай обдуманно, Гален. Многие отдали бы все за подобную возможность.

Гален с легкостью отверг предложение Тилара. Это Изабель пришлось страдать из-за необходимости отказаться от надежды спасти Бурелл. Теперь он оказался на ее месте.

Но Изабель знала, что следует выбрать, и Гален неожиданно для себя осознал, что сейчас сделает то же самое. Она выбрала смерть Бурелл, и он должен выбрать ее смерть. Если он сделает иначе, Изабель никогда не простит его. Помимо того, он точно знал, что сказала бы Изабель, будь она здесь. Если он примет предложение Мордена, это разрушит весь замысел Вселенной.

Но, возможно, этот замысел включает в себя и его смерть.

— Я отвергаю предложение.

Морден слегка нахмурился, Гален напрягся, ожидая нападения. Он не станет защищать себя. Он не станет драться.

— Хотелось бы знать, — сказал Морден, — сможешь ли ты жить с этим решением.

Он повернулся и пошел назад по коридору таким же твердым размеренным шагом.

— Почему ты не убил меня? — выкрикнул вдогонку ему Гален.

Он больше не мог сдерживать гнев, жаркая волна вырвалась наружу. Как его могли просто оставить здесь?

Гален создал огненный шар, метнул его в левую стену. Вспыхнув, огненный шар взорвался.

Морден вздрогнул, но продолжил свой путь.

— Почему ты не убил меня? — прокричал Гален.

Создал еще один шар, метнул его в правую стену.

Морден продолжал идти.

— Почему ты не убил меня?

Огонь вспыхнул на потолке над головой Мордена.

Морден остановился, обернулся — темный силуэт на огненном фоне. Хотя он говорил нормальным голосом, его слова прогремели на весь коридор.

— Потому что ты уже один из нас.

Сказав это, Морден повернулся и двинулся дальше. Дошел до развилки и пропал из виду.

Свет в коридоре потух, Гален остался в темноте, источниками света оставались лишь догорающие огненные шары.

Гален остыл. Он тяжело дышал. Внезапно им овладело ощущение, что, атаковав Мордена, он сделал ужасную ошибку.

Что Морден имел в виду?

Огненные шары медленно догорали, Гален повернулся и пошел назад, к Изабель. Дрожащий свет свечи пробивался из-за двери ее комнаты, комнаты, в которой она умирала. Реальность последствий своего решения потрясла Галена. Он зажал рот руками, чтобы заглушить рыдания. Как сможет он жить с этим решением? Как сможет он жить, зная, что мог спасти ее и не спас?

Он должен вернуться к ней. Должен сделать что-нибудь. Должен спасти ее. Все не должно закончиться так. Гален сжал челюсти, отчаянно успокаивая себя. Он должен идти к ней.

Заставил себя шагать. Открыл дверь, подошел к кровати, отдернул занавеску.

Глаза Изабель открылись.

— Ты смог пробиться?

Последние два слова были просто вздохами. Ее грудь тяжело поднималась, с усилием втягивая воздух. Гален неохотно задействовал сенсоры. За то недолгое время, пока он отсутствовал, дротик успел достигнуть С4.

Он сел рядом с ней.

— Мы не сможем позвать на помощь. Мы застряли на этой жалкой скале и должны ждать, пока наши не появятся здесь.

Гален задвинул за собой занавеску, отделяя их обоих от остальной части комнаты. Возможно, это не даст запаху горелого металла проникнуть из коридора сюда.

Он чувствовал неодолимое стремление действовать, сделать что-нибудь.

— Пойду в ближайший поселок. Вдруг нам повезет и окажется, что они еще ничего не слышали о происшедшем.

До закрытия шахт здесь было очень много рабочих. Осматривая это место, Гален понял, что некоторые тоннели уходят так далеко, что, пройдя по ним, можно попасть в следующий купол. Возможно, там он сможет получить помощь.

Конечно, она стала спорить с ним. Она скоро умрет — они оба знали это. А на поход к следующему поселку у него уйдет несколько часов.

Гален отчаянно старался сохранять контроль, не желая сорваться перед ней. Он отверг ее единственный шанс на спасение. Тем не менее, Гален продолжал спорить, будто еще можно было найти способ спасти ее.

— Я умираю, — сказала Изабель. — Рана слишком глубока. Мой час настал.

— Не говори так. Я оказываюсь принять мироздание, если оно решило отнять тебя у меня теперь, когда мы нашли друг друга.

Изабель снова подняла голову, стараясь смотреть прямо на него.

— Как невероятно то, что мы все-таки встретились и полюбили друг друга, хотя и провели вместе так мало времени. Да, Гален? Так было предрешено, и мы такая же часть этого замысла, как и моя любовь к тебе.

И он был частью этого. Никакой это не замысел. Лишь случайность, хаос и отчаяние.

Голос Изабель зазвучал сильнее:

— Никто здесь не может изменить того, что уже произошло. Не оставляй меня умирать в одиночестве.

Зачем он спорил с ней, когда знал, что она говорит правду?

— Я не уйду, — сказал Гален. — Не уйду.

Он опустился на колени, обнял рукой ее голову, надеясь, что Изабель успокоится и расслабится.

— Мне холодно. Возьми мою руку.

Гален коснулся ее сложенных безвольных ладоней, взял одну из них в свою, обхватил тонкие пальцы Изабель своими.

Ее шея оставалась напряженной, пытаясь удержать голову хотя бы слегка приподнятой. Брови Изабель поднялись.

— Слушай меня, Гален. Моя любовь. Ты сделал меня счастливой и гордой, и я ни о чем не жалею. Но мне будет жаль… если этот огонь, который я вижу в твоих глазах сейчас, превратит твою душу в пепел в будущем. Твоя душа слишком прекрасна.

Изабель задыхалась, она дышала судорожно.

— Когда-нибудь ты должен научиться прощать Бога за его решения.

Изабель снова не хватило воздуха. Она закрыла глаза, ее слова зазвучали тише, почти как вздохи.

— Я уверена, после этого Ему станет легче.

Изабель дышала сейчас быстро и неглубоко. Дротик достиг С3, отрезав от позвоночника последние грудные нервы, связывающие его с диафрагмой. Галену хотелось, чтобы ее глаза открылись. Изабель открыла глаза. Все ее силы уходили на то, чтобы дышать, чтобы оставаться с ним.

— И, если есть цель, если есть план, если есть путь, то, когда я уйду, я окликну тебя…. назову твое имя…. пошлю тебе весточку… и ты поймешь, что я была права, — ее глаза снова закрылись. — Как всегда.

Губы Изабель сжались, она слегка улыбнулась ему. Потом она взглянула на него, и Гален понял, что она не может больше дышать.

Он видел, что она умирает, свет ее серых глаз тускнел. Изабель едва слышно прошептала:

— Поцелуй меня на прощание.

Гален наклонился и поцеловал ее мягкие, дорогие ему губы. Ее последний вздох проник в него, и Гален пытался убедить себя, что это ее душа вошла в него, что она всегда будет с ним. Но потом его оттолкнуло, голова Изабель упала набок, в ее глазах была пустота, лицо расслабилось. Гален понял, что она умерла. Дротик достиг ее мозга.

Несколько мгновений сердце Изабель еще билось, потом сердцебиение замедлилось, стало неровным, прекратилось. Иллюзия волос исчезла с ее головы. Все, чем она была, все, чем она могла стать, исчезло. Не будет никакой весточки.

Он зарыдал.

Гален закрыл глаза, спасаясь от света. Свечи сгорели давным-давно, и он успел привыкнуть к темноте. Он будет сидеть здесь, рядом с ней часы, дни, годы, вечность — все равно. Ему некуда идти. Нечего больше делать.

И стал свет. И бриз. Гален моргнул. Он сидел на скамье, снаружи. Его левая рука оставалась вытянутой. Но руки Изабель в ней не было.

Гален осторожно приоткрыл глаза. В воздухе пахло морем и домом. Под его ногами простиралась поросшая травой равнина, вокруг него возвышались замшелые валуны, отмечающие место силы Элрика. Элрик стоял в нескольких футах от него, наблюдая за ним.

Гален не желал, чтобы его вытаскивали. Не хотел больше смотреть, говорить, делать что-либо. Он хотел умереть. Здесь, рядом с Изабель в этом огромном каменном склепе. Гален положил руки на колени, и принялся ждать.

— Изабель мертва, — заключил Элрик.

Гален не ответил.

Губы Элрика сжались в тонкую прямую линию, он помолчал некоторое время. Наконец, он заговорил.

— Потеря ее — огромная трагедия. Наступают темные времена. Я сожалею, Гален, обо всем, что тебе пришлось вынести. Я бы поберег тебя. Если бы я мог.

Гален опустил голову. Он не хотел слушать. Ему сейчас было легче злиться на Элрика, чем узнать правду.

Элрик подошел на шаг.

— Карвин на Бренсиле 4. Она прилетела забрать вас с Изабель домой. Но она не смогла найти вас. Я искал тебя с тех пор, как получил твое последнее сообщение — почти три дня тому назад. Ты хорошо спрятался. Настало время выйти. Элизар и Разил улетели.

Элрик сделал еще один шаг вперед, наклонился к Галену.

— Пора проститься с Изабель.

Их глаза встретились.

— И я должен столько рассказать тебе.

Гален ждал.

— И ты должен многое рассказать нам. Мы должны знать, что произошло с Элизаром, Разил и с Тенями. Только ты можешь рассказать нам об этом. Только тогда мы сможем решить, что нам следует предпринять.

Гален разумом понимал слова Элрика. Они звучали для него отдаленно, не вызывая никаких эмоций. Предательство Элизара и Разил должно быть разоблачено. Роль Теней должна быть раскрыта. Разве не это он поклялся сделать? Тем не менее, он не мог найти в себе сил двигаться. Его взгляд скользнул, остановился на руках, сложенных на коленях. Они были безвольными, как и ее руки.

— Ты мне нужен.

Голос был совсем не похож на голос Элрика. Он был мягким, слабым. Гален взглянул на него. Рот Элрика был раскрыт, он выглядел неуверенным, морщины между бровями, обозначавшие разочарование, исчезли. Элрик выглядел ужасно уязвимым. Внезапно у Галена появились силы двигаться. Он должен сделать так, чтобы с лица Элрика исчезло это выражение. Это — самое важное.

Он встал.

— Спасибо тебе, — сказал Элрик, и его голос, и круг, состоящий из валунов, исчезли, сменились темнотой.

Рука Изабель снова была в его руке.

Гален погладил холодные, окоченевшие пальцы. Это уже не была Изабель. Она умерла. Она покинула его.

Гален создал внутри пространства, отгороженного занавеской, тускло светящуюся сферу. Лицо Изабель было расслабленным, восковым. Гален поднял шарф, связанный для него Изабель. Шарф бесполезной полосой ткани болтался в его руках. Потом он создал под Изабель платформу и двинулся вперед. Яркий свет сферы освещал ему путь. Изабель следовала за ним, как тень.

В конце концов, Гален обнаружил, что выбрался из шахты.

Карвин рванулась к нему.

— Гален, это здорово… — она увидела Изабель, ее руки, готовые обнять его, опустились. — Ох. Они сказали мне, но я не могла…

Карвин зарыдала.

Гален предположил, что ее корабль стоит в космопорту. Он двинулся в направлении порта, Изабель — за ним.

Глава 16

Анна вынырнула из гиперпространства в черноту квадранта 37. Ей нравилось ощущение, сопровождавшее выход в обычное пространство: прыжок из крутящегося красного хаоса гиперпространства, прохождение сквозь мерцающую мембрану в необъятное черное спокойствие. Она быстро исследовала окружающее пространство, жаждая схватки.

Око сообщило ей, что здесь должны быть нарны и этих нарнов нужно уничтожить. Анна так долго ждала этого дня, тренировалась, совершала тайные перелеты, собирала информацию. Она пылко слушала то, что Око говорило ей о дрожи битвы, о возбуждающем хаосе конфликта, об экстазе победы.

Она обнаружила три тяжелых крейсера и десять истребителей, как обычно, круживших вокруг аванпоста нарнов на орбите голубовато-серой планеты. Раскинув похожие на лепестки антенны, по геосинхронной орбите двигалась станция прослушивания. Неважно. На значительном удалении от планеты во тьме плыл зонд.

Один из истребителей патруля возник прямо на ее пути. В ее горле набрало силу возбуждение. Тихоходный, неповоротливый кораблик едва успел засечь ее до того, как она нанесла удар. Анна испустила боевой клич, энергия вырвалась из ее уст. Луч пронзил корабль, уничтожив его.

Ее сестры мерцали рядом с ней на черном фоне космоса. Она завертелась, победно крича, радуясь своему первому убийству. Вместе они обрушились на нарнские корабли, их рты изрыгали разрушение, их тела разрезали бодрящий вакуум, вертясь в головокружительном танце смерти.

Вскоре зонд и нарнские корабли разлетелись в пыль. Анна с сестрами ликовали, наслаждаясь своей мощью. Око показало Анне, что она должна делать дальше: находящийся внизу аванпост, все его строения в огне, все уничтожены. Анна кликнула сестер и понеслась к планете, к базе, расположенной на сером континенте.

Она великолепно управляла своим телом. Нейроны передавали сигналы в полной гармонии друг с другом. Процессы очищения и циркуляции были синхронизированы воедино. Сложные, многоуровневые системы выбивали марш, в котором никогда не изменится ни одна нота. Кожа машины была ее кожей, плоть и кровь машины — ее плотью и кровью. Они с машиной были единым целым. Она чувствовала себя неутомимой, неуязвимой.

База находилась далеко внизу, тем не менее, Анна смогла определить расположение ее зданий, генераторов, обнаружить нарнов, которых там было более десяти тысяч. Вычислила, какие из строений, разбросанных далеко друг от друга, больше всего подходят в качестве целей для нанесения колонии максимальных разрушений. Скорректировала курс и скорость. Никто не должен остаться в живых.

Слабый энергетический луч поразил ее сзади. Один мелкий истребитель уцелел. Он недостоин ее внимания. Они с сестрами пали на базу подобно теням, разразившись ликующими криками, выпустив огромные разрушительные снаряды. Их крики сливались в ораторию, воспевающую эволюцию через кровопролитие. Снаряды отвесно падали в атмосферу — далеко внизу строения взрывались в волнах аннигиляции.

Один из лучей истребителя коснулся ее нижней части, на краткий миг вызвав ощущение, подобное щекотке. Боевой клич Анны стих. Ее собственное тело, о котором она почти забыла, лежало в сердце машины, холодное, жаждущее прикосновения. Она захотела повернуться, снова ощутить прикосновение луча.

Марш, выстукиваемый сердцем машины, сбился, и мысли о машине завладели ею. Она была такой прекрасной, такой элегантной. Идеальная грация, идеальное управление, форма и содержание, слитые в неразрывную цепь, замкнутая вселенная. Все системы машины контролировались ею, она была ее сердцем, она была ее мозгом, она была машиной. Она следила за тем, чтобы нейроны посылали сигналы в полной гармонии друг с другом. Она синхронизировала очищение и циркуляцию в работе машины. Пела вместе с комплексной, многоуровневой системой марш, в котором никогда не изменится ни одна нота. Кожа машины была ее кожей, плоть и кровь машины — ее плотью и кровью. Она и машина были одним целым: могучим носителем хаоса и уничтожения.

Она развернулась лицом к истребителю, накапливая энергию в своей глотке. Крик — и истребитель разрезало пополам. В ее глотке накопилось столько энергии, что она обратила внимание на станцию прослушивания и разнесла ее на мелкие кусочки. И только после этого она почувствовала удовлетворение.

Они с сестрами пронеслись вдоль и поперек над базой. Чистая работа — ничто не уцелело. Не уцелело ни единого строения, не осталось ни единого живого нарна. Они танцевали в ночных облаках, и Анна ощутила экстаз победы. Битва была полностью выиграна, но это было лишь начало…

Теперь начнется война.

На краю утеса, обращенном в сторону заходящего солнца, горело тело Изабель. Синее пламя магического огня яростно кружилось, ревело диким зверем, поглощая все.

Гален уже не видел ее, хотя знал, что она там. Она лежала на простом ровном камне, в платье Карвин, рукава которого были ей коротки. Руки сложены вместе, пальцы сплетены. Ее голова была лысой. За время обратного пути на голове Изабель отросло несколько прядок волос, и Гален со всей осторожностью сбрил их, зная, что именно этого она хотела. Она жила, подчиняясь Кодексу, и она умерла во имя его.

Вокруг стояли маги, похожие на призраков в тумане, пламя время от времени освещало их лица. В реве огня тонули все звуки, но Гален видел, что некоторые, подобно Карвин, дрожали, по их лицам текли слезы. Большинство магов выглядели напуганными.

Элрик стоял рядом с Галеном, так же, как после смерти его родителей. Хотя они не касались друг друга, Гален чувствовал, что он в случае необходимости всегда может опереться на Элрика как на каменную стену. Если Элрик будет рядом, Гален сможет стоять прямо, сможет идти дальше.

Не было обнаженных рабов, не было дождя из красных лепестков, сыпавшихся с неба. Да, таково было желание Бурелл, но для Бурелл не будет похорон. Ее тело захватил Элизар.

Гален пытался забыться, наблюдая за гипнотизирующим танцем пламени, не думать ни о чем, быть ничем. Когда погибли его родители, рядом пылало два таких огня. Гален всегда считал, что должен был быть один огонь, что их надо было сжечь вместе, чтобы их тела, наконец-то, слились, обращаясь в прах.

Пламя высоко взметнулось, забушевало с новой силой: огонь добрался до биотека Изабель. Огонь по спирали опускался вниз, создавая водоворот пламени вокруг того места, где должно было лежать тело Изабель.

Он желал шагнуть в это пламя, забраться на камень и лечь рядом с ней. Огонь соединил бы их. Но он знал, что лежащее в огне тело — это уже не Изабель. Нет никакой возможности соединиться с ней. Ее больше не было.

Гален заметил, что пламя почти погасло, а большинство магов — разошлись. Он наконец-то преуспел в своем желании забыться, хотя бы ненадолго. Тьму рассеивал лишь пробивавшийся сквозь туман свет от светящихся шаров. Рядом с ним был Элрик, который простоял так всю ночь.

Элрик повернулся к Галену.

— Теперь нам нужно встретиться с Кругом. Ты должен рассказать о том, что произошло. Тебе нужно приготовиться?

Гален смутно припомнил, что Элрик задавал ему этот вопрос сегодня после полудня, когда они с Карвин готовили Изабель к похоронам. Однако, тогда единственным его желанием было оставаться с Изабель, не оставляя ее ни на секунду до того момента, когда ему придется положить ее тело на камень. Когда он, наконец, будет отделен от нее, тогда он пойдет с Элриком.

Постепенно до Галена дошел смысл вопроса Элрика. Он окинул себя взглядом. На нем были те же самые одежды, которые он носил, будучи «мистером Уилкоксом». Они с Изабель смеялись над этим миллион лет назад. Вокруг шеи был повязан ее коричневый шарф, сейчас испачканный серой грязью. Коричневая водолазка так же была перепачкана серым — он измазался о камни. Он был немыт, голова и лицо — небриты. Ему не хотелось предстать перед Кругом в таком виде. Тем не менее, у него не было сил на то, чтобы привести себя в порядок.

Когда Гален подумал, что они могут счесть такой вид неуважением, тлеющие угольки его гнева снова вспыхнули. Они послали его и Изабель на это задание — так теперь пусть полюбуются на результаты.

— Пусть видят меня таким, какой я есть, — ответил Гален и направился к палаткам.

Элрик пошел следом.

Он прошел мимо нескольких магов: Олвина, Феда, Гауэна. Гален старался не смотреть им в лицо.

В тени у входа в шатер скрючилась Фа. На ней был обычный оранжевый джемпер, кулаками она подпирала подбородок. Фа заметила его и нерешительно помахала.

Гален молча прошел мимо.

Внутри Гален остановился и стоял неподвижно перед входом в комнату Круга, ожидая их вызова. Его разум был таким же пустым и чистым, как окружавшие его белые стены шатра.

Наконец его позвали, и он ступил в огромный каменный амфитеатр, остановился перед магами, которых он считал лучшими из всех: Херазад, Блейлоком, Келлом, Инг-Ради, Элриком. Однако теперь к его благоговению примешивалась тень сомнения. Элизар выдвинул много обвинений против Круга и Келла. Сердцем Гален чувствовал, что эти обвинения скорей всего лживые, но что-то внутри него упрямо цеплялось за них. Любой техномаг знает, что обман лучше всего действует, если ложь смешать с правдой. Разве Элизар смог бы сочинить всю свою историю, опираясь лишь на обман?

Келл взглянул на него с высоты, темные глаза мага пристально изучали Галена. Гален вспомнил о мудрости Келла, сквозившей в вызове, брошенном ему магом во время инициации, о великодушии — Келл позволил ему стать магом даже после столь серьезного проступка. За то время, в течение которого Келл возглавлял орден, он превратил орден из сообщества магов, произносивших слова Кодекса, в сообщество тех, кто действительно верил в заповеди Кодекса и жил, следуя им. Гален не мог поверить, что Келл скрывал известную ему информацию о Тенях, когда отправлял его с Изабель на поиски их следов. Гален не мог поверить, что Келл ведет магов по неверному пути.

Чтобы подняться на ноги, Келлу пришлось воспользоваться резным посохом, сделанным из слоновой кости. Он выглядел утомленным, но его осанка по-прежнему была гордой, как и подобало великому лидеру. Короткая белая накидка поверх мантии добавляла ему солидности.

— Гален, мы все сожалеем, — сказал Келл, — о том, через что тебе пришлось пройти, выполняя наше задание. Мы не знали, насколько опасной была ситуация, иначе мы бы не отправили тебя.

Келл помолчал, погладил бородку указательным пальцем. У Галена создалось странное впечатление: ему показалось, что Келл боится.

Келл продолжил свою речь, и это впечатление исчезло.

— Расскажи нам о том, что случилось после смерти Бурелл.

Келл отточенным жестом вытянул два пальца по направлению к Галену, потом сел, сгорбившись, и приготовился внимательно слушать.

Гален не хотел быть здесь, не хотел вспоминать, не хотел говорить об этом. Тем не менее, он, к своему удивлению, заметил, что подробно рассказывает о случившемся ровным, бесстрастным голосом. Но внутри него тихо бурлила неутомимая энергия, гнев и сожаление росли в нем, пока он рассказывал о событиях, приведших к смерти Изабель. Разве Келл не нес ответственности за действия своих учеников?

Члены Круга никак не реагировали на рассказ Галена до тех пор, пока он не дошел до обвинений, брошенных в адрес Келла Элизаром.

— Элизар сказал, что Келл уже больше года знает о возвращении Теней. Элизар сказал, что у Келла были причины для того, чтобы держать в тайне свои сведения.

Лицо Келла оставалось бесстрастным. Однако остальные маги смотрели сейчас на Келла, а не на Галена.

Гален заметил, что повысил голос.

— Элизар сказал мне, что есть причина, по которой Круг послал на это задание не опытных магов, а меня с Изабель. Он сказал, что нас не должны были вмешивать в это дело.

Элрик повернулся к нему, отрывисто кивнул, подбадривая.

— Элизар сказал, что мы должны нарушить клятву, данную Кругу, и поклясться в верности ему. Только после этого он обещал продемонстрировать нам доказательства, добытые им в месте силы Келла.

Блейлок фыркнул.

— Когда мы отказались, Элизар сказал, что мы не останемся в живых после того, как Изабель открыла способ декодирования сигналов Теней. Нас атаковала троица с Зафрана 8: Тилар, дракх и Браун. Элизар пытался убедить их не делать этого — пока не делать — но они все равно напали.

Плечи Келла распрямились, он как будто почувствовал облегчение, услышав о действиях Элизара. Гален знал, что это ненадолго.

— Сначала Элизар и Разил не нападали. Но они усилили стены таверны, чтобы мы не могли сбежать. После того, как я убил дракха и вырубил Тилара, Элизар и Разил вступили в бой. Щит Изабель подвергся столь яростной бомбардировке, что она больше не могла защищать нас обоих. Она выбрала… меня.

Гален вспомнил, как Элизар поднес сложенные руки ко рту, дернулся, исторгая долгий, смертоносный звук. В нем вспыхнул гнев. Слова полились из него потоком:

— Дротик Элизара, — он швырнул эти слова в Келла, — именно он убил Изабель.

Глаза Келла резко округлились, сейчас они пылали ярким огнем. Он вскочил на ноги, наставил посох на Галена.

— Отвратительная ложь! Элизар невиновен! Он не мог…

В ответ на угрозу волны энергии забушевали внутри Галена. Но Гален сдерживался, жадно ожидая нападения. Келл сник. Его жесты, слова, выражение лица всегда были превосходно выверены. Сейчас это все исчезло.

Келл развел руки, апеллируя к Кругу.

— Это невозможно. Элизар бы… — он хлестнул Галена яростным взглядом, как будто пытаясь выжечь ложь. Гален выдержал его взгляд, желая, чтобы правда вонзилась прямо в душу Келла.

Очень медленно Келл опустил руки, они бессильно повисли. Пламя в его глазах потухло. А потом его резкое, темное лицо задрожало, как будто не могло больше удерживать прежнюю маску. Гален вспомнил образ, созданный давным-давно Элизаром — видение, в котором валуны, очерчивающие границы места силы Элрика, крошились и падали. Лицо Келла раскрошилось и опало.

Келл покачал головой.

— Ты, должно быть, ошибся. Этого не может быть. Элизар никогда бы не смог, не смог… — посох выпал из его рук, откатился прочь.

Он с громким, мучительным стоном рухнул на колени.

— Нет! Нет. Как я мог быть таким глупцом?

Келл поднял глаза на Круг, открыв в отчаянии рот. Платформа в форме огромного каменного кресла осела на землю, растворилась.

Гален стоял неподвижно, пока остальные опускались на землю вокруг Келла. Внутри кипело бешенство, угрожая сокрушить его. Он должен повернуться к гневу спиной, не должен поддаваться ему, гнев нес слишком много боли. Он не утратит контроль. Он не должен говорить, не должен шевелиться. Он должен сохранять спокойствие. Он не должен ничего чувствовать. Он должен стать ничем.

Келл скорчился на земле, вцепившись руками в колени. Хотя все члены Круга собрались вокруг него, он выглядел сломленным и одиноким.

— Ты пытался защитить нас от Теней, — сказал Элрик. — Скажи нам, что пошло не так?

Келл поднял глаза на Галена, протянул руку.

— Прости меня, мальчик. Я ошибся. Я ошибся. Я старый глупец.

Гален не двинулся с места.

— Расскажи нам всем, — потребовал Блейлок.

Инг-Ради подала Келлу его посох, Келл оперся на него и поднялся на ноги. Вес его тела, казалось, сейчас был для него непосильным бременем. Он по очереди посмотрел на них всех. Взгляд Келла был полон боли, но оставался по-прежнему выразительным. Он заговорил. Ни один жест не сопровождал его слова. Одной рукой Келл держал посох, другая висела вдоль тела. Хотя его голос сохранил свою звучность, в нем не было больше уверенности и убежденности.

— Все началось именно так, как рассказал Элизар. Примерно два года тому назад я обнаружил первые признаки возвращения Теней, начал расследование и выяснил намного больше. Я знал, что это значит для нас, и что оно будет означать для всех. Все мы читали древние тексты. Я понял, что в сражении с Тенями у нас нет шансов на победу, если мы не раскроем их секреты, не найдем источники их могущества, не выявим их слабые места.

Элизар говорил, что ему известно такое, от чего в голове Галена перевернутся вверх дном все представления об устройстве Вселенной. Он не лгал. Их задание было бессмысленным. Изабель и Бурелл погибли, пытаясь узнать то, что уже было известно.

Гален хотел громко проклясть Келла, сжечь его огнем, горевшим в глазах, сломать его. Но Келл уже был сломлен. Предательство Элизара сокрушило его. И Гален должен сохранять спокойствие, или боль обрушится на него.

Келл продолжал:

— Раскрыть их секреты можно было лишь одним способом. Один из нас должен был притвориться союзником Теней. Время поджимало, и действовать надо было без промедления, пока Тени были уверены в том, что об их возвращении никому не известно. Но такой фокус нельзя было проделать, если планировать и совещаться. Я опасался того, что если нашего агента раскроют, то Тени выяснят, кто его послал, и обернутся против нас. Как всегда, лучше было послать того, кто понятия не имел бы о том, что его используют. Если его раскроют, то он скажет, что действовал в одиночку, по собственному желанию. И нас нельзя будет привлечь к ответу.

Глаза Блейлока сузились:

— И ты манипулировал Элизаром, своим собственным учеником, так, будто он был чужаком?

Келл только кивнул.

— Я завлек Элизара историей о том, как Карвин проникла в место силы Олвина. Я знал, что он не сможет не принять вызова, — глаза Келла прищурились от гордости. — Я позволил ему заполучить доступ к определенным файлам, чтобы он сам узнал о возвращении Теней и… — Келл быстро взглянул на Галена, — …о том, что оно будет означать для техномагов. Он разозлился на меня за то, что я скрывал все это от него, но прямо ничего не сказал. Однако я никогда не сомневался в том, что он действует ради блага всех техномагов, что он придет к тем же самым выводам, что и я, и сделает то, что необходимо: будет собирать информацию для нас. Он всегда мечтал сразиться за правое дело, мечтал о возрождении нашей славы.

Я оставил ему ниточки, намеки, опираясь на которые, он мог бы связаться с прислужниками Теней. Он так и сделал. Он начал выуживать у них информацию, которую я тайно узнавал, залезая в его файлы. Они немного ему рассказывали, но все время обещали дать больше после того, как Элизар станет магом.

И здесь Элизар сказал правду, хотя лишь с той стороны, с какой она была ему известна. Гален изучал различные методы манипуляции — прием Келла был одним из классических. Но по отношению к собственному ученику это было нарушением доверия. Гален представить себе не мог, чтобы Элрик так поступил с ним.

— Я знал, что его союз с Тенями был притворным, по крайней мере, сначала. Мы все слышали, что Гален и… Изабель… рассказали о том, как Элизар предупреждал их об угрозе, что он так страстно желал узнать их заклинания для того, чтобы получить силу противостоять этой угрозе.

— Или могущества для себя и для Теней, — вставил Блейлок.

Келл стиснул посох.

— Когда Блейлок стал расспрашивать Элизара об этой угрозе, я постарался сменить тему разговора. Стоило правде выплыть наружу, Элизар был бы скомпрометирован и оказался бы бесполезным в качестве нашего орудия. Когда Бурелл представила нам собранные ею доказательства, я предложил послать двух неопытных магов в надежде, что им не удастся ничего обнаружить. Как только Круг получил бы ясные доказательства возвращения Теней, маги были бы вынуждены действовать, но в то время мы не были готовы действовать. У нас не было достаточной информации о Тенях. И до сих пор нет. Но, тем не менее, теперь нам придется действовать.

Значит, и здесь Элизар сказал правду. Келл послал их, надеясь на неудачу. Келл думал, что сможет манипулировать всеми, сможет получать информацию от одного, и придерживать ее от остальных. Он думал, что сможет контролировать все, контролировать Теней, контролировать хаос. Он думал, что сможет создавать вселенную по своему усмотрению. И его высокомерие стоило Бурелл и Изабель жизни.

— Так же было важно, чтобы неопытные маги провалили задание, — продолжал Келл. — Потому что, если бы другие маги вошли в непосредственный контакт с Тенями, то Тени тоже были бы вынуждены действовать. Тогда Элизару пришлось бы выбирать ту или другую сторону, и он больше не смог бы оставаться нашим информатором.

— Он выбрал, — сказала Инг-Ради. — Но не ту сторону, которую ты ожидал.

Келл поднял глаза к потолку, на его лице было написано отчаяние.

— Даже сейчас я не могу в это поверить.

Гален не мог сказать, задумывал ли Элизар это с самого начала, или его намерения в какой-то момент изменились. Его вера в товарища, его уверенность в том, что Элизар ему друг, рухнула.

Но какое это имело значение? Если Элизар и планировал предать Теней и предоставить собранные им знания магам, то в какой-то момент — быть может, когда он читал файлы Келла, или когда сидел за столом в таверне, притворяясь их другом, — он решил воспользоваться знаниями в своих интересах. В правде, рассказанной им, пряталась лишь одна ложь. Элизар лгал, говоря, что все, сделанное им, делалось ради блага всех магов.

Гален, по крайней мере, верил, что именно благо было целью Келла, хотя его методы были ошибочными. Гален и Изабель оказались между ними: между ложью одного и ложью другого. А тем временем Тени оставались на заднем плане, в безопасности. Они были истинными врагами: они и их слуга — Элизар. Гален сосредоточился на нем. Удобный объект для того, чтобы направить на него свой гнев, не опасаясь разбудить боль. Теперь маги посвятят себя тому, чтобы сражаться с Тенями, остановить развязанную ими войну. И они отыщут Элизара и вычистят его.

— А как насчет кризалиса Тилара? — спросил Блейлок.

— Мне ничего не известно об этом, — ответил Келл.

Голос Блейлока стал резким и уверенным.

— Твоя хитрость с Элизаром — нарушение солидарности и, более того, это разрушило связь между учителем и учеником. И ты обманул нас, остальных членов Круга, тем самым не просто нарушив Кодекс, но подорвал авторитет Круга.

— Я был уверен, что действую во благо всех нас, — ответил Келл. — И я был уверен, что лучше всего действовать тайно. Элизар — не единственный маг, союз с которым Тени стараются сохранить в тайне.

«Келл прав», подумал Гален. Элрик говорил, что Морден со многими разговаривал на ассамблее. Если кто-либо из них тоже стал союзником Теней, то их надо разоблачить и уничтожить.

— Возможно, это избыток самоуверенности, — продолжал Келл. — Я верил, что мы с Элизаром спасем магов.

— Действительно, это самоуверенность, — заметил Блейлок, — сомневаться в том, можно ли доверять членам Круга, и довериться собственному ученику, который сдружился с Тенями.

Элрик шагнул вперед. Гален заметил, что он при этом странно замялся. Голос Элрика, тем не менее, был сильным и грозным:

— Ты играл, как шахматными фигурками, жизнями тех, кто доверился нам. Чтобы сохранить свой секрет, ты отправил на опасное задание двух юнцов, только что вылезших из кризалиса. Ты послал их в лапы Теней, когда в этом не было ни малейшей необходимости. И, когда мы стояли здесь и голосовали по поводу того, посылать их или нет, ты утаивал информацию, потому что твой план был для тебя важнее, — губы Элрика растянулись в мрачной ухмылке. — Тогда ты должен был рассказать нам все. Ты должен был остановить это.

Келл склонил голову, сгорбился.

— Мудрые слова. Тем не менее, я никогда… никогда представить себе не мог…

Келл выпрямился, взглянул по очереди в глаза каждому из них. Когда его темные глаза встретились с глазами Галена, Гален понял, что все они что-то потеряли. Ушло что-то фундаментальное для магов, то, что никогда не восстановится.

— Сейчас наступает самое отчаянное время за всю историю магов, а я еще больше усугубил положение. Два мага погибли, а двое других присоединились к Теням. Я стал причиной одной трагедии, а сколько их еще впереди, я не знаю. Я больше не член Круга. Я не достоин того, чтобы быть им.

Сказав это, Келл широким шагом вышел из амфитеатра.

Элрик хотел последовать за ним, но Блейлок схватил его за руку.

— Он прав. Пусть уходит.

Элрик повернулся к Блейлоку, его глаза сузились, между бровями появились три морщины.

— Отпусти меня.

Блейлок отпустил его руку и склонил голову.

— Прошу прощения.

Элрик поглядел вслед Келлу, но не пошел за ним.

Невзирая на все, что натворил Келл, Гален не мог поверить, что тот оставил Круг. Он вел магов почти пятьдесят лет: в течение всей жизни Галена и почти всей жизни Элрика. Оставшись без него, и без Элизара и Разил, они потеряли линию Вирден.

— Мы должны, — Херазад была потрясена, — мы должны решить, что будем делать дальше.

— Есть всего одно решение, — сказал Блейлок. — Нам нужно бежать.

Элрик отвернулся от каменной арки, обозначавшей выход.

— Мы еще не выслушали все, что собирался сказать нам Гален. Среди нас он наиболее осведомлен. Наверное, стоит выслушать его, прежде чем решать судьбу нашего ордена?

Собрание возобновило свою работу, но теперь в полукруге кресел зияла дыра, пустота в его центре. Глядя в эту пустоту, Гален мысленно вернулся в тот день, на то место, к тому дротику, к хрупкому телу, судорожно сжавшемуся рядом с ним. Гален старался говорить так же спокойно, как в начале рассказа. Чтобы успокоиться, Гален представил себе, как он вонзает дротик в глотку Элизара.

Но даже это не смогло защитить его от боли. Он отстранился от своих слов, от своего тела. Он должен сбежать куда-нибудь, в то место глубоко внутри, где он скрывался от самого себя.

Он рассказал Кругу о том, как вырвался из таверны, о взрыве корабля, о предложении Мордена, о смерти Изабель. Когда он описывал ее смерть, ему показалось, что палатки должны рухнуть, край утеса обвалиться. Но все осталось прежним, за исключением того, что ее больше не было. И предполагалось, что ему придется жить дальше.

Галена отпустили, и он вышел из лагеря в ночь, отстранено наблюдая за тем, как корабль мага поднимался в небо. Задействовав сенсоры, Гален просканировал три частоты в верхней части ультрафиолетового диапазона. Корабль был отмечен руной Келла. Он стрелой поднимался вверх. Келл покидал их.

Гален заметил, что остановился в нескольких шагах от лагеря. Все изменилось. Да, палатки не рухнули, утес не обрушился. Но маги никогда не будут такими, как прежде. Они потеряли Изабель и Бурелл. Круг потерял своего лидера. Тени вернулись, и Морден бродил среди магов, вербуя союзников. Гален чувствовал, что, сделай он еще шаг, все рухнет.

Карвин подошла к нему, тревожно округлив глаза. Без хвоста, мотавшегося туда-сюда на ее затылке, она выглядела странно. Казалось, часть ее исчезла. Когда они встретились на Бренсиле, Гален этого не заметил.

— Круг закончил разговаривать с тобой? — спросила она.

— Да.

Карвин была на несколько дюймов ниже Изабель. Вот почему запястья Изабель так торчали из рукавов ее платья. Карвин сцепила руки. Пальцы Изабель были длиннее и сильнее.

— Цирцея уверена, что ассамблея не закроется, как положено по расписанию, к утру. Ты слышал что-нибудь об этом?

— Нет.

Гален сообразил, что по земному календарю сегодняшняя ночь была новогодней. Последней ночью ассамблеи.

Она странно взглянула на него, округлив глаза, поджав губы, будто не знала, следует ли ей говорить. Галену пришел в голову вопрос.

— Ты знаешь, почему тебя отправили за нами на Бренсил? — спросил он.

— Олвин послал меня на поиски какой-то ерунды, чтобы я привыкла к своему кораблю. Так случилось, что я оказалась на полдня пути ближе к Бренсилу, чем любой из нас в тот день, когда мы получили твое сообщение.

Карвин замялась.

— Я рада, что смогла найти тебя.

Любопытство Галена было удовлетворено. Он больше ничего не сказал. Карвин продолжала стоять перед ним, снова поджав губы. Гален не знал, что еще сказать.

Наконец, Карвин заговорила:

— Ты знаешь наш обычай.

Она говорила медленно, будто осторожно подводя Галена к тому, что собиралась сказать.

— Когда умирает взрослый техномаг, выполняется то, что было завещано им. Если он ничего не говорил, то часто используют место силы, или передают ученику, если ушел тот, у кого были ученики…

Карвин потерла руки. Она опустила руку в карман, вытащила маленький сосуд.

Он лежал на ее ладони — окончательно сокрушающая все реальность.

Они с Элриком развеяли прах его родителей над их соединенными местами силы. Гален подбрасывал их пепел в воздух, надеясь, что вместе с пеплом он сможет избавиться от воспоминаний о них, предаст их забвению. Но воспоминания до сих пор тревожили его.

А сейчас, что ему делать с Изабель? Он будет лелеять воспоминания о ней до тех пор, пока будет в состоянии помнить. Но в этом сосуде с прахом не было воспоминаний о ней.

Изабель умерла слишком юной, чтобы иметь место силы или учеников. А дом ее был уничтожен.

Потом он понял, что у Изабель было особенное место, место силы, которое когда-нибудь, останься она в живых, стало бы ее местом. Кладезь Вечности. Он найдет это место для нее: этот источник биотека и знаний, и, когда сделает это, он рассыпет прах Изабель на этой священной земле, где было похоронено столько магов. И он воспользуется знанием, доставшимся ему от Бурелл и Изабель, чтобы попытаться ответить на вопросы, на которые она так мечтала ответить.

Он взял сосуд у Карвин.

— Спасибо тебе.

— Пожалуйста, — ответила Карвин и быстро ушла.

Он никому не сказал, что является обладателем крупинок знания, собранного ими. Никому, даже Кругу. Он унаследовал эти знания, и, хотя это были всего лишь частички их мыслей, их знаний, сейчас они принадлежали ему.

Гален открыл сосуд, ногтем коснулся верхнего слоя пепла. Он смутно припомнил, как Изабель говорила, что не хочет, чтобы его душа обратилась в пепел. Тем не менее, пепел был здесь. Гален поднял палец. К коже прилипло несколько гранул. Гален растер их между большим и указательным пальцами, определил их химический состав. Он вспомнил, как провел пальцами по ее виску, собирая изысканные химические компоненты, заключавшие в себе ее сущность. Ни одного из них не было в нескольких высохших крупинках пепла. Кальций из костей, следы фосфора, немножко углеродных остатков, не сгоревших полностью. Все эти частички были перемешаны между собой. Они потеряли порядок, узор, который сохраняли при жизни. Все превратилось в хаос. Ее больше не было.

Круг лишился своего центра. Мудрость Келла была силой, сдерживающей их крайности. Его свершения вызывали у них уважение, а мудрость озаряла их поступки. Они были планетами, вращавшимися вокруг солнца, удерживавшего их вместе силой притяжения. Теперь это солнце исчезло. Что будет удерживать планеты вместе? Без него им грозила участь разлететься в разные стороны.

Элрик жалел о том, что не вычислил план Келла несколькими неделями раньше. У него в руках были все части мозаики, но ему не могло прийти в голову, что Келл использовал Элизара, как марионетку. Такой прием по отношению к ученику являлся, как верно заметил Блейлок, кошмарным попранием связи между учителем и учеником. И сама идея отправить одного ученика к Теням и ждать, что он спасет магов, была глупостью. Но, зная Келла, Элрик мог сказать, что ему эта идея казалась здравой. Келл связывал с Элизаром столько надежд. Он оказался слеп и не видел пороков Элизара.

Со стороны Келла было глупостью посылать Галена с Изабель выполнять бессмысленное, но опасное задание. Результатом стала гибель Бурелл и Изабель. Также в результате этого Тени заполучили двух магов-союзников, которые смогут многое рассказать об ордене техномагов и об их обычаях.

Как бы сильно поступки Келла ни злили Элрика, будущее без Келла пугало его еще сильнее. Элрик не знал, смогут ли маги сохранить единство без своего лидера. Келл удерживал их вместе. Сейчас, когда им угрожают Тени, без объединяющей силы Круга и без необходимости подчиняться Кодексу, они скатятся в хаос.

Элрик пытался сосредоточиться на обсуждении, но перед его глазами стояло лицо Галена. Со вчерашнего полудня, когда Гален вернулся с телом Изабель, он выглядел оглушенным, его большие глаза смотрели, не мигая, будто он силился постичь нечто непостижимое.

Сражаясь с Элизаром и Тенями, Гален проявил себя очень искусным магом, и, самое важное, он сумел сохранить контроль. Он не поддался импульсивному желанию уничтожать, которое, Элрик был практически уверен, у него возникало. Он хорошо справлялся со своим бременем. Все его раны, казалось, зажили, хотя рубашку на спине во множестве мест покрывали мелкие дыры и пятна засохшей крови. Но его разум был далек от исцеления. Гален отступил в какое-то далекое убежище — так же, как после смерти его родителей. Но сейчас расстояние, казалось, грозило превратиться в непреодолимую пропасть. Когда Гален выступал перед Кругом, Элрик видел, с какой силой он старался держаться отстранено. Видеть на лице Галена эту уязвимость было для Элрика почти невыносимо.

Галену потребовались годы на то, чтобы прийти в себя после смерти родителей, если он вообще пришел в себя. Как долго будет заживать нынешняя рана, Элрик понятия не имел. Гален любил ее, Элрик понял это тогда, когда в последний раз вошел с ним в электронное воплощение.

А сколько еще ран и смертей принесут им Тени? Элрик боялся, что Гален не выдержит испытаний.

— Мы должны избрать нового члена Круга, — сказала Инг-Ради. — До того, как мы предпримем еще что-либо. Нас должно быть пятеро. Пять — число равновесия.

— У нас нет времени, — Херазад сидела на краю своего кресла, ее руки безостановочно двигались. — Может быть, прямо сейчас Элизар ведет Теней в атаку на нас. А он расскажет им все.

Сейчас она поверила в Теней. И ее обуял ужас.

— Тени так не поступают.

Блейлок, казалось, вообще не садился, будто его несгибаемая фигура могла усилием воли удержать Круг вместе. Резкое заявление было признаком того, что терпение Блейлока на исходе.

— Они не нападают в открытую. И, как рассказал Гален, Тени все еще надеются, что мы станем их союзниками. Смысл послания Теней в том, что мы должны либо присоединиться к ним, либо умереть. Я думаю, что у нас еще есть время до того момента, когда у нас останется только один выбор.

Элрик встал, надеясь замедлить бешеную скорость дискуссии.

— Я согласен с тем, что у нас, похоже, еще есть время, пока Тени собираются с силами, хотя сколько его осталось, невозможно точно сказать. Мы должны воспользоваться этим бесценным временем так, чтобы извлечь из него максимальную выгоду. Сейчас мы должны составить план. Если мы займемся выборами, отложив решение этих вопросов на потом, то нанесем себе непоправимый урон.

Я снова предлагаю активно выступить против Теней: собирать информацию, искать союзников, делиться знанием с другими и готовиться к войне.

Элрик знал: если будет война с Тенями, то в ней погибнет много магов, и, возможно, наступит конец всего ордена, но иной альтернативы он не видел. Возможно, такова была их судьба.

Херазад покачала головой:

— Келл сказал, что мы не готовы действовать. Мы мало знаем о Тенях. Если они, как в случае с Бурелл, могут с такой легкостью пробивать наши иллюзии, сами оставаясь при этом невидимыми, если их могущество настолько превосходит наше, то как же мы сможем сражаться с ними?

Легко быть отважными и творить благо, когда они были самыми могущественными разумными существами в Галактике — кроме ворлонцев, — столь изумительно скрывающих свою истинную силу и применяющих ее столь редко, что об этом знают только по легендам. Сейчас, когда магам угрожает превосходящая их сила, многие впадут в отчаяние, как Херазад. Все ее представления о благожелательной Вселенной, в которой могущественные маги действовали во благо тех, кому меньше повезло с могуществом, теперь, когда маги в одно мгновение оказались не самыми могущественными, а Вселенная больше не была к ним благожелательна, потеряли смысл.

Элрик знал, что Блейлок будет голосовать за то, чтобы найти безопасное место и там переждать войну. Он считал, что маги не должны стать воинами. Он верил, что таким образом они пойдут против своей судьбы. Блейлок уже давно отстаивал идею о том, что маги должны изолировать себя от других. Элрик знал, что Блейлок так сильно верил в это, что готов был добровольно навсегда покинуть свое место силы. Пришествие Теней лишь добавило силы его убежденности.

Это означало, что Элрик должен убедить и Херазад, и Инг-Ради драться с Тенями, что было делом чрезвычайно сложным. Херазад обуял ужас, потому что она была не готова. Она не верила во Вселенную, в которой существуют Тени. Инг-Ради, напротив, была готова. Она знала, с какой угрозой они столкнулись, и хорошо знала, что все они могут погибнуть, сражаясь с ней. Ее можно убедить, если только удастся доказать то, что у них есть шанс. Элрик использовал единственный довод, который, по его мнению, мог их убедить. Он пошел на отчаянный гамбит.

— Мы можем вступить в союз с ворлонцами, — сказал он. — Легенды гласят, что они — давние враги Теней.

Блейлок помрачнел:

— Ворлонцам нельзя доверять. На протяжении всей нашей истории они относились к нам не иначе, как с презрением. Нам нужна информация, а не туманные пророчества.

— Я однажды встретилась с ворлонцем, — сказала Инг-Ради. Впервые за все время, что Элрик ее знал, ее зрачки сузились в гневе. — Знаете ли вы, как они зовут нас? Лицедеями. Сказочниками. Обманщиками.

Херазад отмахнулась от его предложения.

— Если мы вступим в союз с ворлонцами, то просто дадим Теням еще один повод к нападению. Они не решатся напасть непосредственно на могущественных ворлонцев. Вместо них Тени нападут на нас, как на более слабых союзников ворлонцев.

Элрик почувствовал, что Кодекс, все, ради чего он жил, во что верил, рушится.

Элрик получил сообщение от Олвина. Быстро прочитал и открыл прикрепленные файлы с записями. После их просмотра надежды у Элрика практически не осталось.

Тени начали действовать. Сорвавшаяся с цепи анархия обрушилась на Галактику.

— Тогда мы найдем других союзников, — сказал Элрик. — Найдется много достойных представителей различных рас, которые встанут рядом с нами. Люди, минбарцы, нарны. Мы в ответе за них. На мне лежит ответственность — я должен творить благо. Разве благо не является последним и самым важным словом Кодекса?

Элрик сделал паузу, заставляя Круг задуматься над его последними словами.

— Олвин только что сообщил мне о том, что нарнский аванпост в квадранте 37 уничтожен. Погибло десять тысяч нарнов. Зонд Олвина успел записать все это, прежде чем был уничтожен.

Элрик продемонстрировал им изображение, переданное Олвином. То самое, что описывала нарнийка Г'Лил: черный корабль, ожившая легенда. Паукообразный силуэт на фоне серо-голубой планеты, он крутился, как живой, стреляя мощными энергетическими лучами.

— Какие шансы будут у нарнов и у всех остальных, если мы бросим их на произвол судьбы?

Члены Круга молчали. У Элрика зародилась надежда, что новое развитие событий подтолкнет их к решению вступить в бой с Тенями. Он надеялся на то, что его представление о техномагах соответствовало реальности. Если маги покинут Галактику сейчас, когда они, как никогда, нужны, то орден, в том виде, каким его представлял Элрик, прекратит свое существование.

Во время демонстрации записи Олвина Блейлок отвел взгляд. Сейчас он поднял глаза, его мрачное лицо выглядело потрясенным. Блейлок медленно заговорил:

— Элрик, я понимаю тебя. Тяжело наблюдать за тем, как галактика скатывается к хаосу и войне, и бездействовать. Меня тоже беспокоит судьба всех разумных существ. Тем не менее, война и хаос наступят независимо от того, вмешаемся мы или нет. Они приходили раньше, и они придут снова. Мы посвятили себя познанию. Если сейчас мы оставим свою цель ради того, чтобы вступить в войну, кто же тогда откроет тайны Вселенной? Кто разорвет круг войны и смерти?

Элрик подумал, что у Блейлока были великие мечты, но реальность была такова, что могут погибнуть миллионы, а Блейлок предлагает магам стоять в сторонке и ничего не делать.

— Я не думаю, — заявил Элрик, — что круг будет когда-либо разорван. Нам остается одно. Мы должны творить благо в пределах своих возможностей. А что до понимания, которое мы когда-нибудь предложим Вселенной, — Элрик выпрямился, решившись, наконец, сказать то, что никто из них сказать не решится, — то сейчас мне кажется, что все пути ведут к нашей гибели.

Херазад сложила ладони вместе, поднесла руки к губам, будто читая молитву.

— Я поддерживаю план Блейлока. Создать безопасное убежище, куда мы как можно быстрее должны отправиться.

— Я согласна с этим, — поддержала Инг-Ради. Она протянула руку к Элрику. — Извини, Элрик. Мы отвечаем за наш орден, за безопасность магов. Я уверена, что у нас нет шансов в борьбе против Теней.

— Тогда решение принято, — сказал Элрик.

Они спрячутся, и пусть галактика горит синим пламенем. Его представление о техномагах, если оно когда-то и соответствовало реальности, теперь рухнуло. Элрик чувствовал, что его тянет уйти прочь от них, хотя он знал, что не должен этого делать. Надо сохранить Круг.

Голос Блейлока снова стал резким и уверенным.

— Маги разлетятся по домам, чтобы собрать вещи и уничтожить все следы их присутствия.

Инг-Ради опустила глаза. Без сомнений, она думала о своем месте силы.

— Нельзя оставить после себя ни кусочка биотека, ни крупицы знаний, чтобы их нельзя было использовать во зло.

— Мы сможем покинуть ассамблею завтра, — сказал Блейлок, — как обычно, чтобы никто ничего не заподозрил. Нам нужно как можно быстрее собраться в тайном месте, где мы спокойно займемся подготовкой к миграции.

Элрик чувствовал, что, если бы Келл остался здесь, то решение могло бы быть другим. Но Элрик не смог составить подходящий план, не смог найти аргументы, которые бы их убедили.

Круг принял план действий, и на этом собрание завершилось.

Элрик опустил свою платформу к земле, уничтожил ее, чтобы еще раз ощутить под своими ногами мягкую, родную траву. Пока остальные члены Круга, собравшись кучкой, разговаривали, Элрик вышел из амфитеатра. Связался со своим местом силы, просмотрел данные с различных зондов. На противоположной стороне планеты стоял день. Дикие таки скрывались от жары, погрузившись в воды реки Ланг. Криты быстро проносились над опаленными солнцем скалами. На противоположной стороне континента город Дрел, расположенный в пустыне, возвращался к жизни с закатом солнца. Его жители в разноцветных одеждах заполняли узкие улочки и базары.

На той стороне планеты, где находился Элрик, стояла ночь. Приморский город Тайн затих, шумно было лишь в прилегающем к порту районе, где попойки и драки моряков затягивались далеко за полночь. Вид города Лок производил ощущение спокойствия и ожидания. Джаб мирно спала, устроившись на обширном животе Деса. Некоторые жители сидели на открытом воздухе, ожидая обещанного полуночного светового шоу, знаменующего собой последнюю ночь ассамблеи. Маги уже на час задерживались. Другие жители ждали, разлегшись на траве и смотря в небо. Фермеры Джа и Ни стояли рядом и выпивали.

Планета вокруг Элрика жила и дышала. Магма циркулировала, извергались вулканы, вода текла, жизнь развивалась. Он представить себе не мог, что покинет Суум, что не будет больше чувствовать под ногами мягкого мшистого ковра, не будет дышать воздухом, наполненным запахом моря. Он представить себе не мог, как сможет покинуть этот город и его жителей. Он глубоко врос своими корнями в эту планету. Сейчас планета была такой же частью его самого, как его сердце.

Но как сможет он остаться вопреки решению Круга?

Элрик получил сообщение от созданного им компьютерного демона. К сообщению были прикреплены файлы, полученные в Департаменте новых технологий Космофлота. Информация о Мордене. Элрик помедлил секунду, потом просмотрел их. Сейчас полученная информация не имела большого значения. Он быстро добрался до конца, проверил, не содержится ли в файлах какой-либо информации о мнимой смерти Мордена.

На тот момент, когда его признали мертвым, Морден временно работал на IPX, «Межпланетные Экспедиции». Во время организованных IPX раскопок корабль экспедиции взорвался, никого не осталось в живых. Такова была официальная версия. Взрывы всюду преследовали Мордена. Может быть, он сам организовал и гибель своих коллег, и гибель своей семьи? В файле не содержалось подробной информации о раскопках, лишь место их проведения: Альфа Омега 3. Планета у Предела исследованного космоса, один из тысяч пограничных миров, легендарный родной мир Теней.

Элрик продолжит свое расследование позднее. Сейчас его беспокоили не грехи Мордена. Его беспокоила одна из жертв Мордена.

Выйдя из лагеря, Элрик увидел Галена, неподвижно стоящего в ночи в нескольких шагах от него. Вокруг Галена кипела деятельность. Элрик инстинктивно понял, что Гален стоит здесь с тех пор, как Круг отпустил его.

Элрик встал перед ним. Лицо Галена ничего не выражало, глаза смотрели куда-то вдаль. Элрик не знал, как Гален отреагирует на решение Круга. Без сомнений, оно Галена не обрадует. Но примет ли Гален решение Круга отрешенно, или продемонстрирует вспышку гнева, как при разговоре с Келлом, Элрик не знал. Элрику не хотелось добавлять к ноше Галена разочарование.

— Круг принял решение, — сообщил Элрик. — Мы построим тайное убежище и удалимся туда. Мы оставляем освоенный космос. Мы улетаем.

Гален резко изменил направление взгляда. Он внимательно посмотрел на Элрика. Гален находился в своем собственном скрытом месте, но новость заставила его выйти оттуда.

— А Тени? А Элизар? Мы же должны драться с ними! Мы должны уничтожить их!

— Круг решил, что опасность для нас слишком велика. Мы должны позаботиться о себе.

— Они решили дать Элизару возможность уйти от расплаты? — Гален тяжело дышал, его небритые щеки пылали. — А Война Теней? Дракх сказал, что их провокации начнутся в ближайшие недели.

Элрик предпочел бы сам тысячу раз пережить то, что пришлось испытать Галену, чем один раз видеть его страдания.

— Их провокации уже начались, — ответил он. — Поэтому Круг счел, что мы должны улететь как можно быстрее.

Лицо Галена напряглось, Элрик подыскивал слова, которые смогут заставить его принять решение Круга.

— Тени знают о нас все. Мы о них не знаем почти ничего. Такая ситуация грозит катастрофой.

С губ Галена сорвались слова:

— Тогда мы должны узнать о них больше.

Элрик заметил, что повторяет аргументы Круга.

— Они предложили нам выбор. Присоединиться к ним или умереть.

— Они пытаются запугать нас. Но мы можем драться с ними.

— Могущество Теней велико. Нас мало, и они легко смогут нас уничтожить. Также они могут перетянуть на свою сторону многих из нас обещаниями, угрозами, или силой.

— Как мы можем сбежать и оставить всех на произвол судьбы? Разве подобное есть в Кодексе?

— Члены Круга боятся, Гален. За всю их жизнь ни один маг не был убит. Всего несколько дней тому назад все изменилось. Сейчас у нас двое погибших. Это произошло слишком быстро. И еще двое присоединились к Теням. Мы привыкли быть самыми могущественными из всех разумных существ. Мы использовали свое могущество, чтобы контролировать события, манипулировать ими. Но Тени вернулись, и теперь они манипулируют нами.

Гнев Галена, казалось, стих. Его лицо ничего не выражало.

— Ты голосовал за бегство?

— Нет.

Гален заговорил громче, с отчаянной надеждой в голосе:

— Может ли тогда кто-нибудь из нас остаться? Я останусь с тобой. И найдутся еще маги, желающие сражаться. Мы сможем…

— Нет. Разъединение пойдет лишь на пользу Теням. Мы должны оставаться едиными — это превыше всего. Солидарность, — Элрик ответил, произнеся одно из слов Кодекса. За ним стояли годы истории, годы были отданы ему, и Элрик понял, что нашел правильные слова для Галена… и для себя. — Наше единственное спасение — в подчинении Кругу и Кодексу. Только благодаря им мы остаемся орденом. Уход Келла уже ослабил Круг. В нем, впервые за нашу историю, больше не представлена линия наследников Вирден. Мы должны всеми силами поддерживать Круг, иначе он распадется. Тогда магов поглотит хаос. А значит, Тени победят.

Элрик отдал Кругу Галена, когда он им понадобился для выполнения задания, теперь Элрик отдаст им место силы… Так и должно быть. Гален тоже должен это понять.

— Я знаю, что ты веришь в Круг и в Кодекс, — сказал Элрик. — Ты будешь жить согласно их обычаям, и подчиняться их правилам. Я знаю, это нелегко. Сейчас мы оба должны довериться мудрости Круга.

Гален подошел ближе, понизил голос. Элрик боролся с желанием отвести взгляд, чтобы не смотреть в горящие глаза Галена.

— Когда Элизар напал на нас, я чуть было не применил заклинание уничтожения. Не знаю, что бы я тогда натворил. Не знаю, убил бы я его, или же погубил бы всех нас.

Губы Галена странно искривились, похоже, ему хотелось, чтобы его заклинание убило их всех.

Потом Гален опустил глаза, его губы напряглись знакомым Элрику образом. Гален принялся за упражнение на сосредоточение, изо всех сил стараясь вернуть себе отрешенность и спокойствие.

— Ты правильно поступил, не воспользовавшись им. Опасность слишком велика. И, может быть, именно на это надеялся Элизар, провоцируя тебя наложить это заклинание. Возможно, он был уверен, что сможет каким-то образом выжить и раскрыть секрет твоего заклинания.

Элрик заколебался, не зная продолжать ли ему или нет, но понял, что подчинение Галена Кругу было ключом, позволяющим понять его действия сейчас и тогда.

— В самый страшный час ты следовал заповедям Кодекса и приказам Круга. Не подведи их сейчас.

Когда Гален поднял глаза, его лицо было спокойным, сдержанным. Но голос выдал, как важно было для Галена услышать ответ на свой вопрос.

— Значит, Элизар не поплатится за содеянное?

Элрик пришел в бешенство, видя как глубоки раны Галена. Он процедил сквозь зубы:

— Обещаю тебе, Гален. Если Элизар переживет эту войну, то мы найдем его и убьем.

Рядом с ними остановился Блейлок, и Элрик постарался скрыть свой гнев, молча кивнув в знак приветствия. Незачем так беспардонно встревать в разговор. Галену это не нужно. Блейлок, определенно, хочет убедиться в их преданности.

— Ты вел себя достойно, Гален, — сказал Блейлок. — Элрик сделал тебя искусным магом. Информация, добытая тобой, может оказаться спасением для всех нас. Надеюсь, теперь ты отдохнешь. Мы зависим от тебя. Чтобы безопасно добраться до тайного убежища, нам понадобится твоя помощь.

Голос Галена прозвучал спокойно. Как и выражение его лица, голос Галена был ровным, контролируемым:

— Я помогу вам, — сказал Гален. — Хотелось бы знать, кто поможет всем остальным.