Заклейменная байкером (ЛП)

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Б.Б. Хэмел

"Заклейменная байкером"

Серия: вне серии

Автор: Б.Б. Хэмел

Название на русском: Заклейменная байкером

Серия: вне серии

Перевод: Afortoff

Бета-коррект: Ясмина

Редактор: Eva_Ber

Обложка: Таня Медведева

Оформление:

Eva_Ber

Аннотация

Я заклеймена не тем байкером.

Мой отец — президент МК «Демоны», и ради них я сделаю, что угодно. Когда отец просит меня выйти замуж за мерзкого, отвратительного лидера «Мятежников», я соглашаюсь помочь.

Но всё становится сложнее, когда жёсткому и великолепному инфорсеру «Демонов» — Клетчу, поручено защищать меня.

Он нужен мне, чтобы обеспечить мою безопасность, но я хочу, чтобы он держался подальше. Я не могу прекратить представлять то, что он мог бы проделать с моим телом, в то время как он без рубашки спит на моём диване.

Но я заклеймена другим мужчиной, и ничто не может изменить этого. Если я поддамся тому, чего хочу, война между клубами выйдет из-под контроля.

Но каждый раз, когда Клетч дарит мне эту пошлую ухмылку, я понимаю, что полностью облажалась.

ПРОЛОГ

Джанин

Война разорвала огромный город на части.

И в то время это было моей жизнью.

Я никому не принадлежала… ну, это не совсем так. Поскольку я задолжала мужчине, который забрал меня ребенком и растил как своё собственное дитя. Я не смогла бы предать его, даже когда каждая клеточка моего тела хотела этого.

Мой отец хотел, чтобы я оставалась вдалеке… подальше от него.

Он сказал, что Клетч (прим.: дословно в переводе «тиски») не тот мужчина, что мне нужен.

И я полностью с ним согласна.

Но ночью, когда слышу рёв мотоцикла Клетча, разрывающий небо, пока он едет в мою сторону вниз по дороге, — я точно знаю, чего хочу. Он огромный, взрывной и опасный. Татуировки, что ползут вверх по его телу, всего лишь намекают на его внутреннюю силу.

Инфорсер (прим.: член гангстерской банды, функцией которого является принуждение к выполнению её требований или приведение в исполнение приговоров) — мужчина с тёмным прошлым. Он не подходит мне, но он заставляет меня так чудесно себя чувствовать.

По крайней мере, мой отец был отчасти прав. Клетч — дерзкий засранец, обожающий дразнить меня. Его кожа задевает мою шею, когда он нашёптывает мне на ушко:

— Сорви свои грёбаные трусики, девочка, я хочу почувствовать твою истекающую киску, умоляющую меня о большем.

Любой мог бы нас увидеть, а мой отец вообще не тот мужчина, которому можно перечить.

Но Клетч — не тот мужчина, который уйдёт от того, кого он хочет.

Раздираемая на части, растерзанная в клочья. Застрявшая между клубом, которому задолжала жизнь, и мужиком, которому хотела отдать своё тело.

Я могу видеть восхитительную усмешку Клетча в темноте.

— Чего ты ждешь? Раздвинь эти ножки. Дай мне то, чего я хочу.

Мурашки бегут вниз по моей спине, и я повинуюсь ему.

Глава 1

Джанин

Моя жизнь принадлежала Ларкину Йетсу.

И вовсе не в переносном смысле. Некоторые люди говорят, что они задолжали свою жизнь кому-то, когда тот человек просто сделал для них что-то хорошее.

Но нет, не в этот раз. Ларкин Йетс спас мою жизнь очень реальным способом. Без него я была бы мертва — это ясно как божий день.

Я была всего лишь маленькой девочкой, когда впервые встретилась с ним. Ларкин был одним из друзей моего отца, одним из тех жестких мужиков, которые нежно улыбались мне, когда проезжали на своих ревущих мотоциклах по городу. Ларкин и мой папа были дружны. Они знали друг друга с детства и были близки насколько это возможно.

Именно поэтому потребовалось так много времени, чтобы Ларкин всадил пулю в голову моего отца.

Я всё ещё помню ту ночь и буду помнить вечность. Мне было десять лет. Насколько я помню — папа был грубым мужиком и пьяницей. У него был тот ещё характер, который был известен каждому. Папа постоянно дрался по поводу и без, но никто не волновался об этом. Если ты байкер, то по определению слишком много пьешь или периодически дерешься.

Но папа заходил слишком далеко, всегда так было. Он начал поколачивать мою маму, когда мне было около шести или семи. Я всё ещё смутно припоминаю звуки, которые они издавали: вопли, крик… и в конечном итоге плач, когда папа заходил слишком далеко и избивал маму до полусмерти.

Это продолжалось в течение нескольких лет, становясь всё хуже и хуже. В разгар всего этого, до того как Ларкин спас меня, я просыпалась, задаваясь вопросом: много ли времени мне осталось, прежде чем папа достаточно напьётся, чтобы врезать и мне.

Обычно это происходило ещё до полудня.

Я никогда не забуду ночь, когда Ларкин пришел и изменил всё. Папа напивался как обычно, но он чем-то занимался на заднем дворе, что-то делал с навесом. Я не могу вспомнить, чем именно, но он был занят. Это удерживало его руки от мамы и меня.

Но также это бесило его. Он вкалывал, доводя себя до ярости от неспособности починить хоть что-то, что бы ни нуждалось в починке, выпивая всё больше виски, становясь всё громче, грубее и чудовищнее.

Где-то около четырёх дня он зашёл внутрь. Мама произнесла всего одну фразу, скорей всего спросила, голоден ли он или что-то в этом роде, а он начал её избивать.

Он не прекращал бить её. Она кричала и пыталась убежать, но папа не останавливался. Я видела, как он слетел с катушек, видела его удары и шлепки — но никогда ничего подобного.

Папа рехнулся.

Я спряталась в своей спальне, в конечном итоге мама перестала поднимать шум.

Это было как раз тогда, когда он пришел за мной с этим взглядом и кровью на его руках. Он вытащил ремень из своих джинсов и просто посмотрел на меня, кровь капала на ковер. Я не могла вздохнуть.

Я не имею понятия, почему Ларкин решил заехать в гости. Но Ларкин, должно быть, услышал, как я кричу, когда папа снова и снова бил меня своим ремнём, оставляя глубокие рубцы на моей спине, кровавые шрамы, что я ношу по сегодняшний день.

Я не знаю, о чём он подумал, когда нашел тело моей матери, забитое до смерти на кухне. Я не знаю, как быстро он поднялся наверх. Но я помню, как с пинка открылась дверь.

— Фрэнк, — сказал Ларкин. — Что ты наделал?

Ларкин держал пистолет на уровне головы моего папы. Я едва могла понять, что происходит.

— Думай о себе, Ларкин, — сорвался отец.

— Брось ремень, Фрэнк. Пойдём со мной.

— Иди на хрен, — он ударил меня снова.

— Не бей больше девочку, — произнёс Ларкин, так холодно, насколько только мог.

Папа просто продолжал усмехаться.

— Останови меня, — он ударил меня ещё и ещё раз.

И тогда Ларкин всадил пулю в его череп.

В одну секунду папа бьёт меня, а в следующую в комнате раздаётся громкий рёв — папа рухнул на пол, и красное заструилось по его лицу.

Ларкин взял меня на руки.

— Всё хорошо, — сказал он. — Всё в порядке, Джанин. Я держу тебя.

Он вынес меня наружу, посадил на заднее сиденье мотоцикла и увёз прочь.

После этого я никогда не возвращалась домой. Велись разговоры, чтобы найти для меня приёмную семью, но Ларкин решил растить меня сам. Я никогда не понимала, почему холостяк, управляющий одной из наиболее жестоких банд байкеров в стране, захотел для себя маленькую дочь, но Ларкин принял меня как свою собственную и оберегал меня.

Он дал мне жизнь, дал мне дом. В свою очередь, я отдала ему и МК «Демоны» свою полную безоговорочную преданность.

Я выросла в клубе. Я была маленькой девочкой Ларкина, хотя большинство парней знали настоящую историю. И хотя как бы они не были заинтересованы во мне — я была под запретом. Я не была просто ещё одной клубной шлюхой, хотя иногда и пыталась притворяться что была.

Поскольку, возможно, так было бы безопаснее, если б я просто была ещё одной обычной девушкой.

Хотя проживание с МК «Демоны» преподнесло мне один важный урок: «Вообще никто не в безопасности, так что лучше научитесь сами заботиться о себе».

Глава 2

Клетч

Вы не станете ведущим инфорсером в самом большом мотоклубе в Остине штат Техас, не разбив несколько сраных черепушек.

И это ещё мягко сказано.

Я был никем. Моя мама назвала меня Джонатаном, но я заслужил имя — Клетч. Даже когда я был маленьким мальчиком, я обожал все вещи, связанные с двигателями, особенно двигателями мотоциклов. Я получил своё прозвище, когда один сраный соседский ребенок сказал, что я работал над мотоциклами и цеплялся к ним как клещи, переставая что-либо соображать.

Я отпинал этого ребенка по заду, а затем взял это имя как своё собственное.

Мой отец сбежал, когда я был ребенком, бросив меня и мою маму одних — выживать. У неё были свои собственные проблемы, главным образом: бухло и таблетки, но она пыталась. Она работала на двух работах и блядовала на стороне, чтобы заработать деньги на наркоту. Она хранила некоторое время своё блядство в тайне, но как только я стал старше — всё выплыло наружу.

Меня бросили, чтобы я совсем разобрался сам. У меня была работа на неполный день, хотя я мог делать только то, в чём я был действительно хорош, — обворовывать богатых детей в школе. Я копил и купил место на местной свалке, чтобы работать над своими мотоциклами.

Тогда я нашел «Демонов» — и это было сравнимо с возвращением домой.

Мне было восемнадцать. Я только покинул дом, оседлал байк и примчал в Остин всего лишь со спортивной сумкой, набитой одеждой, и небольшим количеством денег в кармане. Я нашел их в тот первый день и никогда больше не покидал.

Было нелегко присоединиться к «Демонам». Я должен был зависать около бара, который они использовали как клабхаус более года, прежде чем кто-то поручился за моё вступление. Мужика, который выдвинул меня, звали Леопольд. Здоровяк-старожил и член совета. Он взял меня под своё крыло и научил всему, что знал. В итоге, принести клятву было не единственным обязательством перед парнями, с чего я и начал, чтобы стать «Демоном».

Леопольд прожил достаточно долго, чтобы увидеть, как я стал носить патч «Демонов». Спустя несколько дней он умер от сердечного приступа.

Как я говорил, Леопольд — был здоровяком.

С того момента я пробивал свою дорогу в клубе и делал всё, что мог, чтобы заработать их уважение. Я продвинулся в рядах, потому что не боялся насилия. Я делал то, что было выгодно клубу: крушил черепушки и убивал других жестоких мужиков. Клуб был моей жизнью и моей семьёй. Клуб был для меня всем.

Позже я выяснил, что моя мама умерла — она была убита одним из её клиентов. Парень забил её до смерти, поскольку не мог позволить себе заплатить, после того как попользовался ею.

Это было пять лет назад, через пять лет после того как я присоединился к клубу. Теперь, прошло уже десять лет с тех пор, как я был маленьким восемнадцатилетним пацаном, я знаю больше, чем я мог когда-либо себе представить, сделал некоторые вещи, которые никогда не мог вообразить, что сделаю.

У меня не было ни отца, ни матери. Моя единственная семья — клуб, и это всё, в чём я нуждаюсь.

И всё же я по-прежнему помню, когда в первый раз увидел её. Я тогда был новичком, совершенно новеньким в этом месте. Я сидел за барной стойкой, напиваясь с Леопольдом и двумя другими парнями, больше я ничего не могу вспомнить до того момента, когда она вошла в ту дверь. Длинные ноги, длинные белокурые волосы. Красивая, абсолютно, бл*дь, прекрасная, и каждый парень в этом месте оглянулся, чтобы посмотреть на неё.

— Ах, — сказал Леопольд. — Вот и она — маленькая байкерская принцесса.

Я посмотрел на него.

— Кто она?

Леопольд усмехнулся.

— Ты не знаешь?

— Скажи мне, Лео.

— Это Джанин. Она приемная дочь Ларкина.

— Дерьмо, — произнёс я, снова взглянув на неё. — Она великолепна.

Леопольд засмеялся.

— Отведи взгляд, парень. Она не в твоей лиге. Эта девушка королевских кровей. Нет вариантов, что ты когда-либо притронешься к её телу.

— Но она же может свободно делать то, что хочет, верно?

Леопольд просто засмеялся и покачал головой.

— Ты пока не знаешь, как работает клуб, не так ли, парень?

Я не знал, не в этом смысле, но за последующие годы я выяснил это. И хотя я никогда не забывал первый раз, когда увидел Джанин, я также никогда не забывал, что Леопольд сказал о ней.

Она была байкерской принцессой. Она гребаных королевских кровей.

Мы познакомились друг с другом. Джанин знала каждого в клубе. Она была на три года младше меня, что означало, что у нас было намного больше общего, чем с другими. Мы были дружны, по крайней мере, насколько дружным ты мог быть с ней. У Ларкина была привычка избивать, на хрен, любого члена клуба, который был слишком близко к Джанин.

Я слишком уважал Ларкина, чтобы флиртовать с ней. По правде говоря, в течение тех лет мы вращались вокруг друг друга, и я был слишком занят поиском своего собственного места в этом проклятом клубе, чтобы действительно четко рассмотреть её.

Так было, пока мне не стукнуло двадцать восемь, а ей двадцать пять, именно тогда она опять очутилась в центре моего внимания.

Она вернулась ко мне — резкая и живая. Я и забыл, как это действительно хотеть кого-то до той ночи. Но конечно, той ночью всё не началось, хотя она много значит для нас.

Нет, на самом деле всё началось за неделю до этого. За одну неделю до того, как вся моя проклятая жизнь усложнилась и покатилась в ад.

***

— Клетч.

Я взглянул и усмехнулся. Джанин улыбалась мне через стол, чуть наклонив голову на бок. У неё был такой способ произносить моё имя — как будто с сарказмом или каким-то дерьмом.

— Что ты хочешь? — спросил я её.

Она засмеялась.

— Сегодня вечером плохое настроение?

— Просто нет времени на шутки, — произнёс я, допивая виски.

По правде говоря, у меня было всё время мира, но я давно научился не валять дурака с Джанин, даже если она и хотела пофлиртовать. Ларкин подарил мне множество его известных пугающих и пронизывающих до костей взглядов, даже если это и была собственная проклятая ошибка Джанин, что она оказалась у меня на коленях.

Я никогда не просил этого дерьма, и я чертовски уверен, что не понимаю эту девушку.

— Просто хотела сказать привет и всё, — сказала она. — Давно тебя здесь не видела.

— Война делает нас всех занятыми, — сказал я.

— Ага. Война, — она перекинула свои белокурые волосы, улыбаясь мне. Я мог сказать, что из всех в клубе — я нравился ей больше всего. Возможно, я просто так думал, потому что она флиртовала со мной больше всего или потому что я желал пересечь эту границу между безопасным существованием далеко от нее и тем, чтобы мою задницу надрали.

Хотя я никогда не хотел пересечь эту линию. А также никогда не хотел предать доверие Ларкина.

Даже если Джанин и была одной из наиболее сексуальных грёбаных женщин, на которых я когда-либо положил глаз. Полные губы — вы даже не поверите, длинные густые белокурые волосы, и тело, заставляющее толпу мужиков сворачивать головы. Я солгу, если скажу, что никогда не представлял, на что это будет похоже погрузить мой толстый член между её ног и трахать её, так как я был уверен, она любила быть отраханой.

Но я был хорошим солдатом и хранил член там, где ему и место.

— И так, где ты был? — спросила она меня.

— В Далласе, — ответил я. — Следил за «Плюющимися змеями» и всё такое.

Она кивнула. Я предположил, что она всё знала о «Плюющихся змеях» и войне, вероятно трудно не знать, если ты проводишь всё свободное время в клабхаусе.

— Слышала об этом, — сказала она. — Они давят в Далласе, пробуя захватить территорию.

— Да, — сказал я. — И твой отец хочет задвинуть их назад.

— Вы, мужики… — произнесла она, улыбаясь, — всегда делаете трудные вещи.

— А что же нам ещё делать? — спросил я, усмехаясь. — В простых вещах — никакой забавы.

Смеясь, она встала.

— Знаешь, ты прав, — она развернулась и ушла, и я не мог удержаться, чтобы не попялиться на её задницу.

Когда она ушла, я осознал, что не разговаривал с ней, по крайней мере, месяц. Она была рядом, но мы просто редко разговаривали. Я был занят войной, беспокоился о «Мескалях» — мексиканская МК банда из Штата Техас, объединившаяся со «Змеями». Потом произошло всё то дерьмо с Фордом, Кероли и МК «Мятежники». Какое-то время я практически разгребал кровавое дерьмо лопатой.

И как инфорсер МК «Демоны» — на моих руках было большее количество той крови.

Но с тех пор, как я вернулся из Далласа, всё стало более мирным. «Змеи» и «Мескалы» что-то планировали, мы были в этом уверены, но и у «Демонов» были собственные планы.

Я взглянул на Джанин, пока она шла через бар. Я задавался вопросом: на что похожа её жизнь и что она делала во время всего этого безумия.

Но я быстро позволил этой мысли исчезнуть.

Лучше не думать о ней, лучше не вмешиваться.

Мой единственный приоритет — чёртов клуб.

Глава 3

Джанин

Ларкин думал, что я не знаю о том, что происходит в клубе, но я не была слепой.

Вся моя жизнь крутилась вокруг клуба. Мой папа его основал, а мой приёмный отец был президентом. Я жила и дышала МК «Демоны».

Так что, когда они вели войну, это было довольно-таки легко заметить. Парни были на взводе, а уровень беспокойства о том, что происходило, просто зашкаливал в клабхаусе. Потом, всё то дерьмо, что произошло с Фордом и Кероли — это был хороший отвлекающий манёвр на некоторое время. Было приятно видеть двух людей, которые, несомненно, любили друг друга и наконец-то объединились.

Вы не часто такое увидите, только не в таком жестоком месте как клабхаус МК «Демоны».

Я взглянула через комнату и поймала взгляд Клетча на себе. Он быстро отвёл взгляд, а я улыбнулась сама себе. Я разговаривала с ним немного раньше сегодняшней ночью, впервые за долгое время, и он выглядел так, как будто не мог дождаться, когда я уйду от него.

Я не понимала этого мужчину. В одну секунду он улыбался и смеялся, позволяя мне сидеть у него на коленях, а в следующую вел себя так, как будто едва знал меня.

Что вполне меня устраивало. Мы вели себя так уже на протяжении десяти лет, в одну секунду болтали без умолку, а в другую притворялись, будто практически незнакомы. Десять лет… мне одновременно казалось, что я знаю и вообще не знаю его.

— Ты слышала о грузе? — спросила меня Сара.

Я покачала головой.

— Каком грузе?

— Очевидно о каком-то грузе, что украли на юге, — сказала она. — Ларкин думает, что это были «Мескалы».

— Это имело бы смысл, — произнесла я, кивая. — Но это действительно не наше дело, разве не так?

Сара пожала плечами.

— Я не знаю. Все мальчики говорят об этом.

Сара была новенькой в клубе, просто ещё одна бездомная девушка, ищущая смысл жизни. МК «Демоны» привлекал такого рода девушек — девушек, которые нуждались в силе и опасности, чтобы почувствовать себя живыми.

— Возможно, но если они услышат, как ты болтаешь об этом, они довольно быстро выкинут тебя прочь.

— Почему же ты можешь говорить, о чём бы не захотела? — спросила она меня.

Конечно, она не знала, кто мой отец. Она была здесь всего несколько недель. Насколько я поняла, она положила глаз на Нобла (прим.: дословно — «благородный») — одного из постоянных парней.

— Я просто особенная, — усмехаясь, произнесла я.

Я подняла взгляд, что-то большое и тяжелое прислонилось к барной стойке рядом с нами.

— Вам, леди, нужна выпивка? — улыбаясь нам, спросил Доу.

— Всё в порядке, у меня есть, — сказала я.

— У меня тоже, — ответила Сара.

— Ой, да ладно, — начал Доу, глядя на Сару. Он явно утонул в её больших круглых глазах и больших полных сиськах. — Ты уверена, что тебе не нужен ещё один? За мой счёт.

— Она сказала: нет, Доу, — произнесла я. — Как насчёт того, чтобы отвалить?

Он смотрел на меня в течение секунды и выглядел так, как будто собирался что-то сказать, но потом передумал.

— Тогда ладно, Джанин, — сказал он и ушел.

Иногда я ненавидела, что Ларкин мой отец. Я хотела, чтобы парни обращались со мной нормально, как со всеми. Ни одна другая девчонка не смогла бы избежать неприятностей, высказав что-то подобное Доу или любому другому из парней, но я реально была особенной.

Поскольку они все опасались моего отца. Это было так раздражающе.

— Окей, — сказала Сара, — ты не расскажешь мне кое-что? Как ты можешь так с ним разговаривать?

Я вздохнула, решив рассказать ей. Может так будет лучше. В конце концов, она все равно выяснит это.

— Ларкин — мой отец.

Она вскинула голову.

— Серьезно? Президент?

— Ага, ну, в общем, он мой приёмный отец.

— Святое дерьмо, — произнесла она. — Ты дочь президента.

— Ага, — вздыхая, произнесла я. — Именно так, — я потягивала мой напиток, смотря вниз на барную стойку.

— Это правда круто, — сказала она. — Кажется, это объясняет, как ты избегаешь неприятностей со всеми.

— Именно поэтому.

Иногда мне хотелось, чтобы я не могла выйти сухой из воды. Иногда я хотела, чтобы кто-нибудь поставил меня на место. Я взглянула на Клетча снова и опять поймала его взгляд на себе. Я видела, как быстро он перевёл свой взгляд.

Порой я хотела, чтобы Клетч оторвал свою задницу, перебросил через плечо и унес в комнату. Его сильные руки могли бы непринуждённо сорвать с меня одежду, а я бы стонала, когда он медленно вводил бы свой член между моих ног.

Но этого никогда не произойдёт. Во-первых, он под запретом, как и любой парень в МК «Демоны». А во-вторых, он был одним из самых отвратных засранцев во всём клубе — настоящий плейбой. Зачем ему рисковать потерять свои яйца ради меня, когда у него практически каждую ночь была новая девочка.

— Должно быть, это здорово, — сказала Сара.

— Да, конечно.

Я нахмурилась над стаканом с выпивкой и размышляла обо всех причинах, почему это было не так.

Несколькими часами позже, большая часть этого места опустела. Сара ушла, и я не слишком рассчитывала увидеть её снова. Она просто не походила на этот тип девочек. Я сидела в офисе Ларкина позади клабхауса.

Ларкин был жестким человеком. Он был холодным и расчётливым, и у него была одна из наиболее пугающих и серьезных внешностей, которую только можно вообразить. Но под этой внешностью, Ларкин был хорошим человеком и всегда заботился обо мне. Он делал всё возможное, чтобы вырастить и защитить меня, и он даже попытался держать меня подальше от «Демонов» в каком-то смысле.

Естественно это не продлилось очень долго. Я вернулась в клабхаус не прошла и неделя.

— Я слышал, ты разговаривала с той новой девочкой, — сказал он мне.

Я пожала плечами.

— Она милая.

— Я слышал, что она разговаривала о войне.

— Трудно об этом не говорить, когда говорят все остальные.

Он посмотрел на меня.

— Джанин. Будь осторожна. Мы пока её не знаем.

Я вздохнула, улыбаясь.

— Да ладно, пап, ты же знаешь меня. Я хорошо разбираюсь в людях. Я же говорила тебе, что Кероли может быть ценной для нас, разве не так?

Он хмыкнул.

— Ага. Всё вышло просто прекрасно. Но всё равно будь осторожна с тем, что ты говоришь ей.

— Я ничего ей не рассказывала, — произнесла я. — Вообще-то, я не разговаривала с ней об этом.

— Хорошо, — он откинулся в своём кресле, и я как ясный день могла разглядеть напряжение на его лице. — Слышала о грузе?

— Конечно, Сара упоминала об этом.

— Это реальная боль в заднице, — сказал он. — Настоящая боль. Эта война становится только хуже с каждым днём.

— Что случилось?

— «Мескалы» втиснулись в наши поставки наркотиков с юга — это всё, — сказал он. — Не то, чтобы мы не ожидали этого. Но это всё ещё причиняет неудобство.

«Демоны» были вовлечены во все виды коммерческих сделок. Они владели несколькими реальными предприятиями, включая бар клабхауса, но главным образом они занимались наркотиками и оружием. Они оптом покупали наркотики в Южной Америке и распределяли их дилерам на всей территории Остина. Это был хороший бизнес, и это была одна из главных причин, почему «Демоны» смогли стать такими большими и настолько сильными, какими они являлись.

Часть этого бизнеса была построена на хороших взаимоотношениях с мексиканскими бандами, особенно с «Мескалами». Но прошлые несколько недель показали, что «Мескалы» закончили честно играть и официально перешли на сторону МК «Плюющиеся змеи».

— Что ты собираешься делать? — спросила я его.

Он потёр виски.

— Прости. Не волнуйся об этом. Я не должен был это упоминать.

— Ты же знаешь, что можешь мне рассказать все эти вещи, папа.

— Знаю, милая, — произнёс он, — но это не твоя забота.

— Дела клуба, — подсказала я.

— Ага, — хмыкнул он, усмехаясь. — Дела клуба.

Я встала, потягиваясь.

— По крайней мере, расскажи мне, какой план на войну? — спросила я.

— У нас есть несколько идей, — медленно произнёс он. — Кое о чём я поговорю с тобой вскоре. О важном деле.

Я приподняла бровь.

— Почему не сейчас?

— Это не окончательно, и я пока не хочу просто перекладывать это на тебя.

— Окей, — произнесла я, кивая. — Ладно, как хочешь.

— Иди домой. Увидимся завтра.

— Ладно. Спокойной ночи.

— Пока.

Заинтригованная, я вышла из его офиса. Он обычно рассказывал, что происходило с клубом или, по крайней мере, просто что-нибудь говорил об этом. Он знал, кому я предана и что я никогда ничего не расскажу парням о том, что узнала от него.

Однако это было в первый раз, когда мне показалось, что он должен что-то рассказать, что непосредственно имело ко мне отношение. Это было странно, и я не могла выкинуть это из головы.

Я покинула клабхаус и нашла свою машину. Я водила небольшой Mustang Shelby GT — красивый старый автомобиль, который Ларкин подарил мне на двадцатилетие. Я завела двигатель и отправилась домой.

Я жила одна в маленькой квартире недалеко от центра Остина. Это был веселый район, заполненный молодежью, хотя я и не чувствовала, что принадлежу им. Они все были студентами, а я никогда не ходила в колледж. Я окончила старшую школу, но главным образом из-за того, что Ларкин заставил меня.

Так или иначе, я заботилась о себе. Мне не нужна была школа, и мне было на неё плевать. У меня была работа, и у меня есть клуб. Пока, этого для меня достаточно.

Я также как и все была вовлечена в «Демоны». Клуб был моей жизнью, а моя жизнь была клубом.

Я бросила свои ключи на кухонный стол, когда зашла в мою небольшую квартирку, и улыбнулась от её знакомого крохотного размера.

— Клуб — прежде всего, — шепнула я себе и отправилась в кровать.

Глава 4

Клетч

Телефонный звонок раздался рано, слишком, бл*дь, рано.

Я проснулся, моя голова была как в тумане, и я забурчал.

А телефон просто продолжал звонить.

— Заткни его на хрен, — сказал я девушке в моей кровати.

Она покачала головой.

— Это твой, малыш.

— Вот дерьмо, — произнёс я, понимая, что она была права. Я быстро схватил телефон и щелкнул по нему.

— Да?

— Клетч, — я немедленно узнал голос президента нашего клуба Ларкина. — Ты мне нужен, приходи пораньше.

— Окей, През, — сказал я. — Насколько рано?

— Сейчас.

— Окей, — произнёс я, поднимаясь. — Буду в десять, — и я повесил трубку.

Девочка взглянула на меня. Я не мог вспомнить её имени, и мне действительно было на это начхать. В холодном утреннем свете я осознал, насколько прошлая ночь была пустой, подобрав эту девицу в грёбаном баре, приведя её в мое скромное жилище и затрахав её на хрен.

Она улыбнулась мне.

— Есть время для ещё одного раунда, малыш? — спросила она. — У меня всё ещё саднит после вчерашнего, но в хорошем смысле.

— Нет, спасибо, — ответил я. — Я ухожу. И чтоб тебя здесь не было, когда я вернусь.

Она скорчила рожу.

— Не будь мудаком.

Я одевался и игнорировал её. Я натянул какие-то джинсы, футболку и жилет с патчами «Демонов». Я пристегнул свой пистолет, предполагая, что он может мне понадобиться. Девочка же просто наблюдала за мной из кровати, а её глаза источали секс.

Я остановился у двери, прежде чем уйти.

— Если ты что-нибудь украдешь, я убью тебя. Понятно?

— Пошел в жопу, — сказала она.

Я усмехнулся ей.

— Я там был, и тебе это понравилось, — я обернулся и ушёл.

Мне не стоило быть таким мудаком с ней, но это не имело значения. Женщины любили меня, всегда так было. У меня не было проблем с поиском следующей тёлки, чтобы привести домой и трахнуть. Я был в этом хорош и всегда оставлял их с жаждой большего, но никогда не давал им этого.

Это просто не мой стиль. Я жил быстрой тяжелой жизнью, и у меня не было ни времени, ни места, чтобы впустить кого-то внутрь. Они были тёплым телом на ночь для жесткого интенсивного траха, а затем исчезали.

Я не мог быть милым следующим утром. Я бы позволил слишком многим долбанутым девочкам думать, что я у них в кармане, если б я так себя вёл. Нет, так было лучше для всех — если я вёл себя как мудак. Я просто сразу вбивал им в головы правду, что я никогда не приведу их домой дважды, даже если мы когда-нибудь снова увидим друг друга.

Я вышел наружу своего потрёпанного дома и обнаружил мой байк. Я вскочил на него, мне потребовалась секунда, чтобы осмотреться. Я жил в дерьмовом районе в говняном многоквартирном доме, и это просто отлично удовлетворяло меня. Едва ли я проводил время здесь, а если и проводил, то недолго. Главным образом я использовал это место, чтобы поспать и помыться. В остальном, моя жизнь протекала в клубе.

Я завёл мотоцикл и выехал, пока ветер развевал мои волосы.

За десять минут я добрался до клабхауса. Припарковал и слез с байка. Здесь было немного припаркованных байков, я признал байк Ларкина и несколько других членов совета и всё.

Вероятно, слишком рано для большей части парней, чтобы показаться здесь, я уже и не говорю о том, чтобы проснуться. Мы жестко бухали бандой, и поэтому, как правило, не были утренними пташками.

Я толкнул переднюю дверь и немедленно определил Ларкина, сидящего в баре. Перед ним стояла тарелка с едой, и он потягивал большую кружку кофе.

Ларкин был устрашающим человеком: сильным, мощным и великим лидером. Он единолично привёл «Демонов» от незначительной бригады до одного из самых больших клубов в стране. Из-за этого у нас было так много власти.

Я был частью этого. Возможно не в те ранние войны, но в большем количестве последних. Некоторые парни требовали старшинства, но мне было пофиг на это дерьмо. Клуб был моим домом — и всё.

— Доброе утро, босс, — сказал я ему.

— Доброе. Садись.

Я вытащил табурет рядом с ним и сел.

— Кофе?

— Да, — ответил я.

Ларкин кивнул ТомТому — новичку, который работал за барной стойкой в это утро. Он вернулся с ещё одной кружкой горячего кофе, который я с благодарностью стал пить.

— Держу пари, ты задаешься вопросом, почему я позвонил тебе так рано? — спросил Ларкин.

— Ага, — ответил я.

— Повеселился прошлой ночью?

Я пожал плечами.

— Конечно. Пошел в другое место с несколькими парнями. Ничего особенного.

Он глубокомысленно кивнул и откусил своей еды. Я наблюдал, как он жевал и проглатывал, с оглушающей тишиной.

— У меня есть работа для тебя, Клетч, — сказал он.

— Назови и всё будет сделано.

Он посмотрел на меня.

— Ты мне нужен в качестве телохранителя Джанин.

Я оторопел.

— Кого? — спросил я.

— Джанин. Моей девочки. Ты должен стать её телохранителем.

Я сморщил лицо.

— Почему?

— У меня кое-что происходит, кое-что глобальное, и в это вовлечена она. Я не могу сказать больше чем это, но у неё могут быть проблемы. Я должен быть уверен, что она в безопасности.

Я медленно кивнул, не уверенный в том, что сейчас здесь произошло. Было весьма необычно для нас — становиться телохранителем, особенно такому высокопоставленному инфорсеру как я. Это было даже более необычно, чем желание Ларкина, чтобы один из его парней крутился рядом с Джанин.

— Окей, През, — сказал я. — Я могу это сделать.

Он кивнул.

— Хорошо. Она работает сегодня. Отправляйся в её квартиру и не выпускай наружу, пока я не дам тебе сигнал.

— Понял.

Он подтолкнул ко мне клочок бумаги.

— Её адрес.

Я положил его в карман и собирался встать, но заколебался.

— Почему я? — спросил у него.

Он пожал плечами.

— Ты был рядом долгое время, верно, Клетч?

— Конечно, — сказал я.

— У меня такое чувство, что я наблюдал, как ты вырос в этом клубе. Ты как член семьи.

— Клуб — это моя семья, — сказал я.

— Ты её возраста, вы двое, похоже, дружите. Не слишком сильно, — добавил он, посмотрев на меня. — Ты хорош в том, что делаешь. Компетентный, серьезный и умный. Я доверяю тебе.

— Окей, — сказал я. — Спасибо, През. Я не подведу.

— Знаю, — он вернулся обратно к своей еде и начал есть, как будто меня там не было.

Я развернулся и покинул клуб, моя голова шла кругом. Телохранитель Джанин? Выступать в качестве телохранителя была не простая работа для любого, но выступать в роли телохранителя байкерской принцессы ещё хуже.

Не упоминая о том, что я не мог удержать грёбаные глаза от неё при самых благоприятных раскладах.

Мой разум переключился на предыдущую ночь. Я продолжал смотреть на неё, сидящую там с той новой девочкой, Сарой или как там её. То, как она двигалась, улыбалась, смеялась, всё это делало мой чертов член нереально твёрдым. Я хотел её, я был очарован её силой. Она была байкерской цыпочкой до мозга костей, вплоть до её сердца.

Но она была под запретом, неимоверно неприкосновенна. А теперь Ларкин хочет, чтобы я следовал за ней повсюду, защищал её, обеспечивал безопасность и всё это дерьмо?

Я практически хотел, чтобы он доверил это кому-то ещё, но нет. Он доверил это мне, и я не собирался подводить свой клуб.

Я забрался на байк, выжал передачу и поехал прочь отсюда, направляясь по адресу на клочке бумаги.

Я реально известен тем, что не могу удержать член в штанах — это точно, поверьте. Но в течение многих лет я избегал Джанин, отходил в сторону, как только чувствовал, что она становиться слишком близко, я отстранялся, если она была слишком мила. Раньше я никогда не позволял себе пересечь эту грань и не собирался впредь.

Я должен помнить, что это просто моя работа, просто ещё одна работа, которую я должен был сделать для своего клуба, для своей семьи.

Я смотрел на Ларкина как на отца. Я хотел походить на него, быть таким же холодным, расчётливым и таким же компетентным, как и он. Я был хорош в том, что делал, и хотел доказать что-то самому себе.

Я подъехал к небольшому жилому дому недалеко от центра города. Я был немного удивлен тем, что Джанин жила в таком миленьком маленьком районе, в месте, где любили жить детишки из колледжа. Но это было именно таким местом с картинки о идеальной недвижимости. Я слез с байка с желанием выбраться из этого сучьего места, но не особо парясь из-за этого.

Я подошел к двери и позвонил в её квартиру.

Тишина.

— Дерьмо, — проворчал я. — Неужели я упустил её.

Я звонил снова и снова, пока, наконец, её голос не раздался из интеркома.

— Что, черт возьми, вам нужно? — спросила она заспанным голосом.

— Джанин, — сказал я, — это Клетч. Открывай.

Последовала пауза.

— Клетч? Что ты здесь делаешь?

— Твой отец прислал меня, — произнёс я. — Я должен поговорить с тобой.

Я действительно немного опасался этого.

Джанин не была известна спокойной безмятежностью. Джанин была гребаным вулканом. Мы все звали её байкерской принцессой, но это было далеко от правды. Джанин была такой же приземлённой, как и мы, но никто не вставлял ей пистонов и большинству из парней это не нравилось.

Что касается меня — такие вещи делали мой член каменно твёрдым. Я обожал смотреть на то, как она давит своей значимостью на этих жестких парней, заставляя их воздерживаться от комментариев, которые они, по сути, выдали любой другой девке. Джанин могла делать вещи, которые никто не мог — из-за её отца, и она не боялась использовать эту власть. Она, не раздумывая, могла дерзить большому устрашающему байкеру. Такому большому байкеру, как я.

И я знал, она не становилась счастливее от этого.

— Отлично, — произнесла она, — заходи.

Дверь загудела, и я потянул её, открывая. Здание было современным и комфортным. Мои ботинки классно грохотали, когда я шел вверх по лестнице и остановился у её двери.

Я постучал, и она открылась.

— Входи, — сказала Джанин.

Я закрыл дверь позади себя. Девушка стояла на расстоянии нескольких футов, её руки были скрещены на груди, и я замер на грёбаном месте, когда взглянул на неё.

Волосы в беспорядочном пучке, подающие вниз на её великолепное лицо. Её шортики были такими крошечными, демонстрируя в выгодном свете длинные сексуальные ноги. А эта майка не слишком скрывала её полные невероятные сиськи, в данный момент приподнятые её руками.

Но на самом деле меня добили её глаза. Бездонные и проникновенные, и более чем слегка раздраженные; она смотрела на меня так, как будто хотела, чтобы я, бл*дь, свалил и никогда не существовал.

— Почему ты здесь, Клетч?

И вот оно, моё имя снова вышло из её рта. То, как она произносила его, — одновременно бесило меня и делало диким.

— Ларкин прислал меня, — сказал я. — Я должен кое-что сказать тебе.

— Так скажи и уходи, — проговорила она. — Мне надо на работу через час.

— Я знаю, — сказал я. — Может тебе лучше сесть?

— Может тебе лучше сказать это, прежде чем я действительно взбешусь?

Я ничего не мог с собой сделать и усмехнулся ей.

— Дикарка, не так ли? — спросил я её. — Большинство парней в клубе ненавидят твой рот.

— Большинство парней в клубе не могут справиться со мной, — ответила она.

— Согласен, — я засмеялся и приблизился к ней. — Но лично мне нравится твой рот и все вещи, на которые он способен.

У неё, черт возьми, отпала челюсть.

Я смаковал этот потрясенный вид на её лице, потому что вряд ли я добьюсь его ещё раз. Я удивил её, но сомневаюсь, что смогу удивить её дважды. И, бл*дь, это того стоило.

— Не могу поверить, что ты мне это сказал, — произнесла она.

— Почему? Из-за того, что твой отец президент клуба? — спросил я. — Это не меняет того факта, что я мог бы заставить тебя громко стонать, а твое тело пылать.

Она уставилась на меня, полностью изумленная, прежде чем, наконец, рассмеялась.

— Окей, ты сошел с ума, — произнесла она, направляясь в кухню.

Я усмехнулся, наблюдая, как она шла. Мне нужно, чтобы она была слегка не в себе, прежде чем расскажу ей эти новости. Плюс, было не похоже, чтобы она собиралась рассказать отцу про то, что я был немного пошловат в разговоре с ней. И к тому же, всё, что я сказал, — правда.

— Посмотри на меня, Джанин, — сказал я, следуя за ней. — Я здесь по одной простой причине.

— О, разве не только для того, чтобы отпускать свои пошлые шуточки?

— Это я тоже могу делать, если хочешь, — сказал я, ухмыляясь.

— Нет. Скажи мне, что на самом деле происходит.

Она налила себе кофе, но не предложила мне.

— Ларкин хочет, чтобы я следил за тобой, — сказал я.

Она подняла бровь.

— Что?

— Я — твой новый телохранитель, принцесса.

Она пристально посмотрела на меня, лишившись дара речи.

Моя ухмылка стала ещё шире. Выходит, я был не прав.

В конце концов, я опять удивил её.

Глава 5

Джанин

— Какого чёрта мне нужен телохранитель? — спросила я его.

Этот дерзкий ублюдок просто улыбнулся мне и пожал плечами. Я хотела вышвырнуть его вон, но Клетч был шесть футов высотой и весь покрыт мускулами. Я не смогла бы передвинуть его и на дюйм, если бы он не захотел.

— Моё дело не спрашивать, — ответил он. — Ларкин приказывает, а я следую указаниям.

Я покачала головой, полностью озадаченная. Сначала, рано утром из ниоткуда у моей двери появился Клетч. Я даже не имела ни малейшего понятия, что он знает, где я живу, ну да ладно, это неважно. Затем он принялся пошлить, посылая мурашки возбуждения по моей спине. Но если честно, я обожала это — то, как он разговаривает со мной. Это запретно, пошло и так захватывающе, и я в течение очень долгого времени ждала, что Клетч скажет мне что-то подобное.

Мне всегда он нравился. Я наблюдала за ним издалека, возбужденная его телом, дерзким отношением и тем способом, каким он так легко притягивал женщин в свою жизнь. Но он был ходоком и байкером, и я знала: лучше, вообще не начинать что-то чувствовать к такому мужчине, как он. Нет, единственная вещь, которую я хотела от него, — его сильное тело, прижимающееся к моему.

Но, конечно же, этого никогда не произойдёт. Ему чертовски пришлось бы поплатиться перед Ларкиным и остальными парнями. Однако это не могло помешать девочке слегка пофантазировать, правда?

И вот он здесь, начинает осуществлять кое-что из моих фантазий. А затем эта бомба с телохранителем. Что, черт возьми, произошло сегодня утром? Что-то случилось в клубе — это ясно как божий день. Я знала всё о войне, но Ларкин не сказал мне ни слова вчера вечером о том, что мне нужен телохранитель. Это ново и определенно серьезно, если он послал Клетча позаботиться обо мне.

— Ни за что, — сказала я. — Этого не будет. Я звоню отцу.

Он пожал плечами, опираясь о столешницу.

— Делай то, что должна, принцесса.

Я впилась в него взглядом, но у меня не было сил, чтобы спорить. Я ушла из комнаты и направилась в спальню, хватая сотовый телефон. Я слышала, как Клетч передвигался по кухне, наливая себе немного кофе.

Я набрала номер Ларкина, и он ответил мне на втором гудке.

— Ларкин, — проворчал он.

— Какого черта ты задумал, папа? — заявила я.

Он засмеялся.

— Привет, Джанин. Я ждал этого звонка.

— Телохранитель? Какого хера?

— Послушай, это для твоего же блага. Клетч — приличный парень и хорош в том, что делает. Просто игнорируй его.

— Нет, — произнесла я, удивившись своему гневу. — Сначала расскажи, почему тебе надо, чтобы один из твоих парней ошивался возле меня.

— Расскажу, — сказал он. — Обещаю. Только не сейчас.

— Прямо сейчас, — сказала я.

— После работы, — строго ответил он. — Ты приедешь в клабхаус, и я расскажу тебе всё.

— Папа, — предупредила его я, — я не соглашусь, если ты не объяснить мне все вразумительно.

Он немного помолчал.

— Послушай, Джанин, — сказал он. — Всё довольно серьезно. Будет лучше, если мы поговорим лично.

— Я в опасности?

— Не прямо сейчас, но я перестраховываюсь.

Я моргнула. Я никогда прежде не была в опасности или вообще даже рядом к ней. Ларкин держал дела клуба далеко от меня, и я никогда даже не ощущала, что у меня могут быть неприятности.

Это ощущение было полностью новым. Я могла услышать напряжение в его голосе, и я видела это на его лице всю вчерашнюю ночь. В этой войне я была обузой и тянула его вниз.

Я глубоко вздохнула, а затем выдохнула.

— Хорошо, — произнесла я. — Ладно. Мы поговорим позже.

— Спасибо, — сказал он. — Я всё объясню.

— Ага, так будет лучше.

— Пока. Лёгкой смены.

— Пока.

Я повесила трубку и бросила телефон на кровать.

Чтобы ни произошло — это должно быть очень серьезно. И это было достаточно плохо для него, чтобы приставить ко мне одного из его лучших инфорсеров, он, должно быть, действительно волновался. А если он волновался, то и мне вероятно следовало.

Я не была исключением. Это просто не казалось по-настоящему реальным для меня, особенно потому, что я не знала того, что происходило. Плюс, Клетч очень компетентный мужик. Я слышала про него много всего и кое-что довольно ужасающее. Он не был тем человеком, которому Вы могли бы перейти дорогу, а потом ожидать, что это сойдёт Вам с рук. Он был мужчиной, к которому меня тянуло. Клетч проживал свою жизнь на своих условиях. И я завидовала этой свободе. Я накинула на себя халатик и вышла в гостиную.

— Окей, — произнесла я Клетчу. Он сидел на моём диване, пил кофе и смотрел новости по телевизионному ящику. — Я поговорила с отцом.

— Хорошо, — проворчал он. — И как всё прошло?

— Звучит так, что ты задержишься.

Он взглянул на меня и усмехнулся.

— Хорошее дело. Не могу дождаться, чтобы следовать за твоей симпатичной задницей весь день.

— Будет скучно, — предупредила я. — Ты же понимаешь это, да?

Он засмеялся.

— Скучно? Чёрт, нет. Это лучшая работа, что мне когда-либо поручали. Я собираюсь глазеть на тебя целый день.

Я почувствовала, как начинаю краснеть, и быстро стряхнула это с себя.

— Что Ларкин подумает, если услышит, как ты говоришь такое?

— Давай, — сказал он, его ухмылка стала ещё шире. — Настучи на меня.

— Я могу.

— Не можешь. Тебе нравиться это чертовски сильно. Могу поспорить: ты вся мокрая, просто размышляя обо всех грязных штучках, которые ты можешь проделать со своим новым телохранителем.

Я открыла рот, чтобы сказать что-нибудь резкое, но остановилась. Я глубоко вздохнула, подавляя гнев, и кивнула.

— Я в душ и одеваться. Чувствуй себя как дома.

Он вернул взгляд к телевизору и закинул ноги вверх.

— Уже.

Я покачала головой и пошла обратно в спальню.

Клетч по многим причинам опасный мужчина. И если я собираюсь иметь с ним дело, мне надо выкинуть всю дурь из башки. Я быстро направилась в ванну, включила воду и залезла в душ.

Я немного знала о нём. В течение многих лет мы крутились вокруг друг друга, у нас было несколько разговоров, даже пару откровенных. Но в действительности, за всё это время и все разговоры, я не могла бы сказать, что вообще знаю его. Я не могла сказать, что он думал или чего хотел от всего этого. Он лояльный член «Демонов», реально один из лучших, но большую часть времени он держался сам по себе.

И на что будет похожа моя жизнь рядом с ним? Я не хочу и не нуждаюсь в няньке. Я примирилась сегодня с ним, поскольку Ларкин обещал, что объяснит всё позже. Но идея о Клетче, следующим за мной по пятам днём и ночью в обозримом будущем, не служит хорошим предзнаменованием.

Особенно с учётом того, что я не могу прекратить думать об этой дерзкой усмешке, сидящей прямо в моей гостиной. И он был прав — я абсолютно мокрая. Одно слово и я теку для него, что до чёртиков удивляет меня. Моё тело никогда раньше так не реагировало на мужчину, а тут вдруг он может завести меня просто взглядом или словом.

Это плохо, и я не представляла, насколько хуже всё станет.

Я закончила принимать душ и обернулась полотенцем. Вышла из ванной и пересекла прихожую, направляясь в спальню. Я сбросила полотенце, натянула трусики и начала надевать лифчик.

И именно тогда услышала его шаги по полу и обернулась.

— Дерьмо, — сказал он. В течение секунды он выглядел удивленным, когда его глаза пялились на моё тело. Я прижала лифчик к груди, прикрывая её. Он быстро отвернулся.

— Какого хера ты делаешь? — спросила я, быстро натягивая лифчик. Моё сердце грохотало в ушах, а возбуждение пронеслось по моим венам.

— Думал, что это туалет, — проворчал он.

— Через коридор. Знаешь, такая комната с унитазом.

— Ты оставила дверь открытой. Я не знал, — он посмотрел в сторону, но эта дьявольская улыбка всё ещё играла на его губах.

— Если собираешься повсюду следовать за мной, то тебе надо лучше выбирать направление.

— Прости за это, принцесса, — сказал он. — Хотя не могу сказать, что не оценил шоу.

— Не привыкай к этому.

— Не уверен, что когда-нибудь смог бы привыкнуть к такому телу как твоё, — сказал он. — Ты выглядишь, как новый сюрприз каждый чертов день.

Я покачала головой.

— Ты собираешься в ванную или как?

Он только ухмыльнулся, развернулся и вошёл в ванную, закрывая дверь позади себя.

Мурашки побежали вниз по моему позвоночнику, когда я закончила одеваться. Клетч находился здесь в течение часа и уже отправил меня на самые глубинные уровни похоти.

Мне действительно надо быть осторожной. Я не привыкла, чтобы кто-то постоянно находился рядом со мной, особенно кто-то типа Клетча.

Он был опасным мужчиной, а я в своей жизни не привыкла к опасности.

Глава 6

Клетч

Я мог ощущать, как Джанин цеплялась за меня, пока мы катили вниз по улице, а ветер развевал её густые белокурые волосы.

Я продолжал думать о том моменте, когда увидел её наполовину обнажённой: ее руки удерживали лифчик, отчего груди прижимались друг другу. Мой член был готов разорвать грёбаные штаны. Я не собирался к ней вламываться, но я, твою мать, был доволен как чёрт, что так получилось.

Но что ещё больше сделало меня диким, так это тот факт, что она, как показалось, не сильно возражала против всего этого.

Конечно, она была раздражена, но и не распсиховалась. Она просто закончила одеваться и посмотрела на меня тем ледяным взглядом, который и послал дрожь вниз по моему хребту и сделал член таким, бл*дь, твёрдым.

Я не знал, о чём, на хрен, думал Ларкин, назначая меня ответственным за его дочь — его сексуальную-как-ад-дочь, но, черт, я не собирался жаловаться. Если разобраться, это была самая легкая работёнка за долгое время. Конечно, это опасно, и я хочу сорвать её грёбаную одежду каждую секунду, что нахожусь рядом с ней, но всё же, я могу также попробовать, черт возьми, наслаждаться происходящим.

Она держалась напряжено, когда мы закладывали поворот. Закусочная, где она работала, «Когда всю ночь светит луна» или сокращенно «Лунный свет» была прямо впереди. Я заехал на автомобильную стоянку, и мы слезли с байка.

— Итак, что ты будешь делать в течение следующих шести часов? — спросила она меня.

— Сидеть в кабинке и глазеть на твою симпатичную задницу, — ответил я.

— Серьезно? Ты просто собираешься остаться здесь?

Я пожал плечами.

— Я, как предполагается, слежу за тобой. Я не могу это делать, если не буду находиться здесь.

Девушка покачала головой и вздохнула.

— Тебе будет скучно, и мой менеджер будет раздражен, что какой-то большой байкер занимает кабинку.

— Я терпелив, а твой менеджер смирится с этим.

Она смотрела на меня в течение секунды, прикусив губу.

— Не усложняй это для меня, ладно?

— Усложнять так же, как ты вызываешь стояк у меня?

— Что? Не делай так.

— Не делай как, принцесса? — спросил я, придвигаясь к ней. Я любил то, как она отвечала мне, отступая на полшага назад.

— Не разговаривай со мной так. Я не знаю, как долго продлиться эта хрень с телохранителем, но давай попытаемся держаться профессионально.

— Профессионально, — повторил я со смехом. — Это не самая моя сильная сторона.

— Притворись, как будто мой папа твой босс, — сказала она, — как будто он здесь.

— Не могу представить, что это что-либо изменит, — сказал я, — но посмотрим, что я смогу сделать.

— Хорошо. Это работа. Просто оставайся в стороне и попытайся не доставлять мне неприятностей.

Я усмехнулся исключительно для неё.

— Неприятностей? Я не знаю, как доставлять неприятности, даже если б хотел.

Джанин закатила глаза и просто ушла, направляясь в закусочную.

Я наблюдал, как она шла, и последовал за ней на почтительном расстоянии. Если она хочет, чтобы всё было профессионально, я мог быть профессионалом.

Хотя… на самом деле, нет. Слово «профессионально» отсутствовало в моём словаре, только если речь идет не о профессиональном е*анутом мудаке. Ага, это я — профессиональный мудак-байкер-крутой-чувак.

Я усмехнулся своим мыслям, пока поднимался по ступенькам в закусочную.

Она была довольно-таки заполнена в раннее утро. Нигде не было видно Джанин, но я полагаю, что она только что отметилась и готовилась к смене. Я сел в угловой кабинке, бросил телефон на стол и стал ждать.

И именно это я и делал весь грёбаный день.

Чуть позже вышла Джанин и принесла мне кофе.

— Просто оставайся здесь и не поднимай шум, — сказала она.

— Конечно, — ответил я. — Ты выглядишь нереально охренительно в этом переднике.

Она просто ушла и не возвращалась к моей кабинке в течение целого часа или двух.

Сидеть просто так и наблюдать — реально не было моей специализацией. Я заказал еще одну кружку кофе, медленно потягивая его, и где-то к полудню мне пришлось перейти на кофе без кофеина. Я мог чувствовать, как мои грёбаные глазные яблоки дрожат, настолько я залил их чертовым кофеином. Я порывался встать и размять колени вокруг места, но Джанин хотела, чтобы я не путался под ногами, так что я и не пытался.

Но мне нечем было заняться. Я разгадал несколько дерьмовых кроссвордов в телефоне, немного почитал новости, заглянул на Facebook, сделал всё скучное дерьмо, которое обычно никогда не делаю. Но большую часть времени я просто смотрел за местом, изучая, как оно работает.

Джанин, казалось, любят все. Несколько постоянных клиентов знали её, другие официантки улыбались, когда она подходила, и её менеджер, хотя он и мудак, вел себя с ней достаточно прилично.

Целый день она принимала заказы и разносила еду, улыбаясь, пока шла. Я же просто сидел там с головой, гудевшей от кофеина, пытаясь не представлять её раздевающейся позади стойки и моим толстым членом, скользящим между её ног.

За исключением того, что это было чертовски, бл*дь, невозможно. Каждый раз, когда я видел её улыбку, я представлял, что эта же самая улыбка будет на её лице, пока я буду грубо трахать её, ухватив за дерзкие сиськи. Она будет стонать моё имя и широко улыбаться, в то время как я бы глубоко вгонял свой член в неё, посылая дрожь удовольствия по её телу.

Примерно около часа, она подошла к моему столу и села напротив меня.

— Ты выглядишь уставшей, — сказал я.

— Ага, — она откинулась назад и закрыла глаза, — целый день на ногах — тяжко.

— Жаль это слышать.

Она открыла свои глаза и посмотрела на меня.

— Ты должен глазеть на меня весь день? — спросила она.

— Нет, — ответил я, — но мне нравится.

— Хочешь книгу или что-то ещё?

Я покачал головой.

— Нет, спасибо.

Она молчаливо смотрела на меня в течение секунды.

— Ладно, у меня перерыв. Я пойду поем в подсобке, если тебе что-то понадобится.

— Наслаждайся, — сказал я.

Она встала и ушла.

Я хотел оказаться в подсобке, поедая её сладкую маленькую киску.

День тянулся минута за минутой, долго и скучно.

Я съел обед, а затем ещё один, выпил ещё кофе, пялился в телефон, глазел на красивую задницу Джанин и делал это снова и снова, пока наконец-то не стало около пяти. Её смена должна была довольно скоро закончиться.

Быть телохранителем скучно до чёртиков. Я рассеянно задавался вопросом: оказался ли я перед необходимостью завести какое-нибудь новое хобби, будь то чтение или собирание пазлов, или какое ещё дерьмо, чтобы просто заполнить время, когда заметил, что что-то происходит в другой стороне забегаловки.

Я сидел и наблюдал, как натянутая улыбка Джанин приклеилась к её лицу, но я мог видеть напряжение в ней, как ясный день. Она смотрела вниз на пожилого мужчину, возможно около пятидесяти, а он самодовольно улыбался ей.

Хотя я знал, что мне не стоит вмешиваться, но я не смог сдержаться. Мне настолько осточертела скука и плюс, она так или иначе практически закончила работу. Я встал и направился туда.

— Что-то не так? — спросил я.

Джанин удивлённо посмотрела на меня.

— Что? Нет-нет, всё прекрасно.

Мужчина перевел взгляд на меня.

— Кто Вы? — спросил он, скорчив лицо.

Я улыбнулся ему.

— Телохранитель этой леди, — ответил я. — Проблемы?

— Единственная проблема — это её обслуживание, — сказал он. — Она была медлительна и груба. Я просто объяснял ей, почему она не получит чаевые.

Я мог ощущать напряженность Джанин рядом со мной.

— Всё в порядке, Клетч. Пошли.

Я отмахнулся от неё, глядя на мужика. Он был одет в деловой костюм и имел самодовольную улыбку на лице. Он, вероятно, был каким-то инвестиционным банкиром, у которого вставал при подглядывании за молоденькими работающими девочками-официантками, который должны торопиться из-за каждых гребаных 10 центов. Мне не понравилось то, как он смотрел на меня, как будто ощущал себя большим начальником, что он выше меня, и особенно я возненавидел то, как он говорил о Джанин.

Я наклонился ближе к нему.

— Это лучшая официантка во всём этом чертовом месте, — произнёс я. — Тебе следовало быть добрее.

Он удивлённо моргнул.

— Простите?

— Ты слышал меня, пожирающая дерьмо задница. Эта девочка стоит десяти, таких как ты. А сейчас дай этой девочке чаевые, прежде чем я решу разозлиться и причинить тебе вред.

Он уставился на меня, потрясенный тем, как я разговаривал. Я подарил ему мою лучшую угрожающую ухмылку, с тем взглядом, который в прошлом заставлял обоссаться гангстеров. Это был взгляд, который я дарил людям, прежде чем очень, очень сильно травмировать их.

Мужик медленно вытащил бумажник.

— Я поговорю с менеджером, — пробормотал он, пока вытаскивал несколько банкнот.

— Нет, не поговоришь, — сказал я.

— Клетч, — позвала Джанин, — Пожалуйста, остановись. Сэр, мне так жаль.

Я поднял руку вверх, чтобы она замолчала, и продолжил говорить ему.

— Ты не произнесёшь ни слова, поскольку немедленно покинешь это место, и как ты думаешь, я похож на того человека, который сдерживает недовольство?

Он уставился на меня, соображая, и я мог рассмотреть в его глазах опасение.

— Окей, — сказал он, кидая изрядные чаевые на стол. — У нас нет никаких проблем.

— Хорошо, — кивнул я, выпрямляясь. — Хорошего дня, сэр.

Он встал и проскользнул мимо меня. Я не сдвинулся ни на дюйм, пока он фактически убегал из этого места.

Джанин ударила меня по руке.

— Какого хрена, Клетч?

Я усмехнулся ей.

— Ему не следовало проявлять неуважение тебе.

Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что люди пялятся на нас. Я улыбнулся небольшой толпе и слегка поклонился. Кто-то рассмеялся, и напряженность, как показалось, немедленно спала, каждый вернулся к своим делам.

— Это моя работа, а ты говнюк, — сказала она. — Я сама могу постоять за себя.

— Возможно, — сказал я, — но я заскучал, а ты получила хорошие чаевые.

— Если так продолжится — меня уволят.

— Нет. Не переживай, принцесса, — сказал я.

Она скривила лицо.

— Если ты когда-нибудь сделаешь что-то подобное, я так сильно пну тебя по яйцам, что ты будешь петь как птичка оставшуюся часть своей жизни.

Я засмеялся, обожая её огонь.

— Я буду рад тебе около моих яиц хоть каждый день, девочка.

Она скривилась, просто развернулась и ушла.

Я вернулся в свою кабинку, улыбаясь сам себе. День был таким скучным, но я реально обожал выводить её из себя.

И мне понравилось устранять самодовольство мудака-бизнесмена в их забегаловке.

Возможно, в конце концов, день не был такой уж пустой тратой времени.

Глава 7

Джанин

«Что за высокомерный ублюдок!» — кипела я, пока переодевалась в подсобке после окончания рабочего дня. Всего десятью минутами ранее, Клетч рисковал моей работой, вмешавшись и запугивая посетителя, и, если мой менеджер когда-нибудь услышит об этом, меня уволят.

По правде говоря, тот парень был настоящей задницей. В этом нет никаких сомнений. Он терпеливо рассказывал: о том, какая я ужасная, и о том, что он вообще не собирается оставлять мне чаевые. Да, я насладилась выражением его лица, когда такой весь из себя огромный Клетч, покрытый татуировками и одетый в свой кожаный жилет «Демонов», подошел, чтобы переговорить с ним по-мужски.

Но я не нуждаюсь в спасении. Этому мудаку не следовало вмешиваться и общаться с этим парнем за меня, поскольку я справлялась с ним просто прекрасно. Он не должен был действовать как дикарь и подавлять своей силой.

И все же часть меня была абсолютно взволнована всем этим. Мне понравилось то, как этот слабый мелкий мудак вскочил и практически сбежал, пока Клетч спокойно улыбался ему. Я поверила в каждое слово, что произнёс Клетч, когда угрожал парню, особенно учитывая те вещи, которые я слышала о нём.

Жестокий, смертоносный, опасный, не упоминая уже о том, что он раздражает и привлекает одновременно. Клетч был полон сюрпризов. Меня взбесило вся ситуация в целом. Но еще я беспокоилась, что из-за него меня уволят. И я ничего не могла с собой поделать, так как чувствовала невероятное возбуждение из-за всего. Моя киска истекала влагой, когда я представляла Клетча, берущего меня в подсобке, прижимающего меня к шкафчикам и трахающего глубоко и грубо, как животное, каким он и является.

Я собрала свои вещи и сделала несколько глубоких вздохов, успокаивая себя. Я не могла находиться рядом с ним, размышляя о том, что он мог сделать с моим телом. Я знаю, у него было много практики со всеми теми женщинами, которых он приводил домой, и я даже слышала от нескольких из них очень удовлетворенные отзывы. Но я не собиралась стать одной из тех завоеваний, не теперь и никогда.

Я прошла через переднюю дверь и отметила, что Клетч ушёл. Моё сердце практически перестало биться, пока я не увидела его снаружи, опирающегося на свой байк, с руками, перекрещёнными на груди.

Я вышла и направилась к нему.

— Готова? — спросил он.

— Да, — ответила я. Он сел на байк, я сзади него, держась за его тело.

Его рельефное сильное тело.

Он не сказал ни слова, пока мы вливались в движение машин и направлялись в клабхаус.

Я была очень расстроена и немного смущена из-за того, что произошло днём. Ни с того ни с сего папа дал мне охрану, чтобы следить за моей безопасностью, и эта охрана обернулась для меня дерзким, высокомерным и привлекательным парнем. Я знала, что Ларкин думал, что я достойна лучшего, чем выйти замуж за одного из парней МК, но я никогда не хотела замуж.

Папа просто не хотел, чтобы я была связана с ними, поскольку знал, какими парнями они были. Грубыми и неотёсанными, они все были похожи между собой, кроме Клетча, который вроде был и похож на всех, но одновременно в корне отличался.

Немного позже мы припарковались у клабхауса. Было всего несколько байков, припаркованных снаружи, что не удивительно. Клетч слез и кивнул мне.

— Вот мы и здесь, ваше высочество, — сказал он.

— Ты же знаешь, я не просила об этом, — произнесла я.

— Да, знаю.

— Зачем тогда продолжаешь притворяться, что я хочу, чтобы ты был рядом.

Он ухмыльнулся, когда я прошла мимо него.

— Ты хочешь, чтобы я был рядом, — произнёс он. — Ты просто пока не осознаёшь, насколько сильно.

Я проигнорировала этот комментарий, пока заходила внутрь. Там было несколько парней, главным образом старожилы, сидевшие за барной стойкой.

— Привет, Стоунволл (прим.: в переводе каменная стена), — сказала я, поглаживая по спине одного из самых старых и сильно уважаемых членов клуба.

— Джанин, прекрасна как долгий день, — ответил он также, как и всегда.

Я улыбнулась его посеревшему лицу с седыми волосами. Он был стар, но по-прежнему силён — очень пугающий мужик.

— Джесси, Трейс, — произнесла я, кивая другим мужчинам. Они приподняли свои очки в знак приветствия.

Я обернулась на Стоунволла.

— Он там?

— Как и всегда, дорогая, — ответил он. — У этого мужика никогда не бывает выходных.

— Что бы вы все делали, если б они у него были?

Стоунволл засмеялся.

— Могу поспорить — взбунтовались.

— Ага, верно. Вы бы просили его вернуться.

Он улыбнулся с небольшим мерцанием в своих глазах.

— Вероятно, ты права по поводу этого.

— Увидимся, — сказала я, направляясь в заднюю часть бара, где располагался офис. Уголком глаза я увидела, как Клетч сел рядом со стариками и получил выпивку, когда я постучала в дверь офиса моего папы.

— Кто там? — откликнулся он.

— Это я, — произнесла я.

— Входи.

Я толкнула дверь, открывая. Папа сидел, закинув ноги на стол и куря сигару. Выглядело так, как будто он всё время только это и делал, хотя я точно знаю, что всё намного сложнее, чем на первый взгляд. Он постоянно заключал сделки, вел балансовые книги и урегулировал кризисы. В такой большой банде как «Демоны» всегда была работа.

— Садись, — проворчал он.

Я заняла место.

— Окей, — начала я. — Время поговорить.

Он нахмурился и сделал глубокую затяжку.

— Разве мы не можем сперва просто поболтать?

— Нет, — ответила я.

— Как Клетч?

— Папа?

— Да ладно, дай мне минутку.

Я вздохнула.

— Ладно. Отсрочь неизбежное, — я посмотрела на стену. — Клетч хорошо.

— Он с тобой хорошо обращался?

— Хорошо — насколько может такой парень как он.

Папа приподнял бровь.

— Проблемы?

Я быстро покачала головой.

— Нет, никаких. Клетч лучший.

— Хорошо, — произнёс он. — Я не был уверен в том, чтобы около тебя ошивался парень твоих лет.

— Я не какая-то глупая малолетка, пап. Я могу позаботиться о себе.

— Возможно, — проворчал он, — ты и права.

Я перекрестила руки на груди.

— Достаточно. Поговорим.

Он вздохнул, откидываясь на стуле.

— Послушай, я бы не спрашивал о чём-то подобном у тебя, если бы это не было важно. Ты же понимаешь, да?

Я стала жевать губу.

— Теперь ты заставил меня волноваться.

— Просто послушай, — он запыхтел сигарой. — Ты знаешь о войне, и о том, что происходит. «Плюющиеся змеи» и «Мескалы» прямо сейчас объединяются против нас. Тем временем, «Мятежники» наступают нам на пятки. «Мятежники» и «Змеи» больше не ладят, но это также не делает нас друзьями с «Мятежниками».

— Я знаю всё это, — нетерпеливо сказала я.

— Я обсудил решение нашей проблемы с Советом, и они предложили кое-что, что мне не нравится, но что может сработать.

— И это что-то включает меня?

Он кивнул.

— Точно. Нам нужны «Мятежники» в качестве союзников. Мы нуждаемся в их дополнительной силе, если собираемся сразиться со «Змеям» и «Мескалами».

— Как я могу помочь? Ты же знаешь: для клуба я сделаю всё, что угодно, — сказала я.

Он сделал страдальческое лицо.

— Не говори так.

— Это правда. Ты ни разу ни о чём не просил, но я сделаю для клуба всё так же, как и все остальные.

— Прошу, — сказал он, поднимая руки вверх, — остановись. Послушай меня, — он погасил свою сигару. — Лидера «Мятежников» зовут Джеттер. Ты знаешь эту историю?

— Конечно. Каждый знает.

— Хорошо, мы хотим, чтобы ты вышла за него.

Я потрясённо откинулась на своём стуле.

— Ты серьёзно?

— Мы хотим присоединить «Мятежников» и сделать их частью «Демонов», но Джеттер не доверяет нам, и на это есть серьезные причины. Он сказал, что только важный брак может вернуть его в нашу семью.

Я открыла рот, окончательно потеряв дар речи.

Джеттер был печально известен в «Демонах». Он был одним из самых первых членов «Демонов», когда ещё клуб был небольшим. В то время «Мятежниками» управлял другой парень. Тогда «Мятежники» и «Демоны» были конкурентами. После каких-то странных обстоятельств Джеттер покончил со старым лидером «Мятежников», убив его и забрав место президента МК, в процессе предав «Демонов».

Он был предателем и одним из наиболее ненавистных мужиков в клубе. А теперь мой отец, мой защитник, просит меня выйти за него замуж.

— На секундочку, ты забываешь, что я не кусок мяса, — произнесла я. — Почему ты позволишь мне выйти замуж за такого отморозка?

Он вздохнул.

— Я не хочу этого, Джанин, но ты единственная, чью кандидатуру он рассмотрит.

— Это его идея, — мягко сказала я.

— Да.

Я не могла поверить в это. Мой отец хотел, чтобы я вышла замуж за предателя и кусок дерьма, только для того, чтобы перетянуть на свою сторону силу этого мужика. Несомненно, «Мятежники» станут эффективной частью «Демонов», когда сменят цвета, но цена этого — будет моей свободой.

— Ты не должна отвечать сейчас, — сказал папа. — Но пойми: если ты скажешь «да», это будет не навсегда.

Я заинтересовалась этим.

— Брак вроде как навсегда, — произнесла я.

— Так не всегда бывает, — сказал он. — Вдовы постоянно вступают в повторный брак.

Я сидела полностью потрясённая. Сейчас мой отец предлагал мне выйти замуж за этого мужика, а, в конечном счете, я получу его мёртвым.

Я сделаю для «Демонов» всё, что угодно. Я принесу практически любую жертву.

Но это — слишком. Это была моя свобода, моё будущее, и, в конечном счете, мои руки окажутся в крови. Я никогда не убивала человека и даже никогда не причиняла сильной боли кому-то, уже не говоря о том, чтобы непосредственно привести к смерти своего же мужа.

— А что, если я скажу «нет»? — спросила я.

— Тогда мы забудем об этом. Мы найдём другой способ, — он наклонился вперед. — Джанин, я не хочу этого для тебя. Я хочу, чтобы ты сказала: «нет». Но если ты скажешь: «да», — мне нужно, чтобы ты знала — я полностью поддержу тебя.

И тогда я поняла. Если я скажу «да»: Ларкин убьёт Джеттера, как только «Мятежники» сменят патчи.

Я покачала головой.

— Это слишком много, — сказала я.

— Я знаю. Я ненавижу, что мы в последнее время так часто используем договорные браки. Первый с Кероли, а теперь и тобой.

— Это действительно может сработать?

— Мне ненавистно это говорить, но так и будет. С вступлением в наши ряды «Мятежников» мы станем достаточно сильны, чтобы покончить с этой войной раз и навсегда.

Я жевала губу, втягивая её внутрь. Если бы мы могли закончить эту войну, это будет означать, что не будет больше смертей членов «Демонов», не будет больше крови.

Если я скажу «нет», то война продолжиться, и станет ли в дальнейшем смерть любого из члена клуба моей ошибкой? Я могла сделать кое-что для этой войны и действительно изменить ситуацию.

Всё, что мне надо сделать, выйти замуж за одного из наиболее отвратительных людей во всём мире.

Я встала, потрясённо качая головой.

— Так вот почему ты отправил Клетча защищать меня, — сказал я, — на случай, если «Змеи» или «Мескалы» прослышат об этом.

Он кивнул.

— Ага, чтобы обеспечить твою безопасность. Хотя, не могу представить, как они себя поведут.

Я кивнула.

— Я должна подумать об этом.

— Конечно, — он тряхнул головой, на его лице ясно проглядывала боль. — Мне ненавистно просить тебя об этом.

— Я знаю, папа, — разворачиваясь, бросила: — Увидимся позже.

Я покинула офис, прежде чем он смог бы сказать ещё одно слово.

Прямо сейчас я едва могла думать и, когда я вышла из офиса моего отца, прямиком направилась к бару. Остановилась у стойки и махнула ТомТому.

— Виски, — сказала я. — Чистый.

Он вернулся со стаканом, а я запрокинула его одним махом.

— Вышла на тропу войны, девочка?

Я оглянулась, Клетч стоял там, обеспокоенно нахмурившись.

Мой отец хотел выдать меня замуж как скотину за какого-то подонка, — только для того, чтобы помочь клубу. Он хотел отдать меня и втянуть в фиктивный брак, только чтобы увеличить собственную банду.

Несомненно, это спасёт множество жизней, но цена? А вишенка на торте: в скором будущем он обещал убить моего мужа, — просто ещё больше давления, ну и крови на моих руках.

И я собиралась сделать это.

— Да, — ответила я. — Чертовки верно.

Он усмехнулся этой опасной сексуальной как ад улыбкой, и я почувствовала, что таю.

— Тогда ладно. Давай, бл*дь, сделаем это.

Глава 8

Клетч

Я не имел никакого понятия, о чём она разговаривала с Ларкиным, но как только Джанин вышла из офиса, она выглядела как будто попала в беду.

Она опрокидывала виски за виски. Я осторожно наблюдал за ней, пока клуб начал заполняться. Я медленно напивался, понимая, что всё ещё на гребаной работе и ответственен за девочку.

— И так, о чём шла речь? — наконец спросил её я, после того, как она выпила свой четвертый шот.

— Не волнуйся об этом, жёсткий парень, — ответила она, улыбаясь, и снова выпила.

— Я не волнуюсь. Просто любопытно.

— Могу поспорить, что тебе любопытно, — она махнула ТомТому и подняла вверх стакан. — Ты действительно любопытный парень.

Я усмехнулся ей.

— Должно быть всё прошло плохо. Всё ещё злишься, что я должен ошиваться рядом с тобой?

ТомТом принес ей напиток, и она наклонилась над столом, улыбаясь мне.

— Возможно. А возможно, нет. Как думаешь?

— Я думаю, что ты напиваешься, поскольку не хочешь иметь дело с какой-то сложной хернёй.

Она приподняла бровь, а затем засмеялась.

— Довольно точно подмечено для неотёсанного байкера.

— Поосторожней, принцесса, — произнёс я, усмехаясь. — Некоторые тупые байкеры довольно опасны.

— Ага. Я слышал всё о тебе. Клетч — инфорсер.

— Правильно, — сказал я.

— Большой плохой мужик. Сильный и опасный. Папа обычно велел мне держаться подальше от тебя.

— Но ты никогда по-настоящему не слушалась его, правда?

— И да, и нет, — она просмотрела на меня через свой стакан с небольшая улыбкой, играющей на её губах. Она была пьяна, но была привлекательна как ад.

— Как это?

— Мы разговаривали. Даже флиртовали.

— Никогда не заходя слишком далеко, — уточнил я.

— Нет, никогда, — надулась она. — Хотя, возможно, тебе и следовало.

— Ты бы не справилась с этим, — произнёс я, ухмыляясь. — Я бы имел тебя, пока к утру твое тело не стало бы потным и не начало бы саднить в определенных местах.

Она прикусила губу.

— Возможно, я была бы не против небольшой боли.

— Держу пари, что так, девочка. В два счёта, ты бы умоляла меня дать тебе больше моего большого члена.

— Ты так думаешь?

— Я знаю это, — я был чертовски твёрдым и знал, что должен быть осторожным.

Она закинулась выпивкой и махнула, попросив ещё одну.

Джанин была пьяна в стельку. Было всего лишь девять вечера, а она уже выглядела так, что долго не продержится.

Что вероятно к лучшему. Я не имел понятия, что её отец сказал ей, но было понятно, что это взорвало ей мозг, раз она была такой. Всего несколько часов назад она смотрела на меня, как будто я был самой раздражающей хренью в мире.

Теперь же, я был более чем уверен, что мог получить её стонущей и потной к концу этой ночи, если б захотел.

Но я не был так глуп. И я не собирался воспользоваться преимуществом над девочкой, которую защищал, была ли она дочерью президента или всего лишь какой-то случайной цыпочкой. Я, возможно, и был жестоким головорезом, но не был куском дерьма.

Она прикончила свой напиток и улыбнулась мне, раскачиваясь на своём стуле.

— Скажи мне, Клетч, как ты получил своё имя?

— Катаясь на байке, когда был ребёнком. Старшие дети смеялись надо мной, называя Клетчем. Я отпинал их задницы и принял это имя. Оттуда и прицепилось.

— Это правдивая история?

Я усмехнулся.

— Более или менее.

— Что насчёт других историй? Они правдивы?

— Зависит от того, какие.

— Правда, что ты трахнул трёх девочек за одну ночь, и все они были сестрами?

Я засмеялся и покачал головой.

— Ты слышала об этом?

— Так это правда?

— Неправда, — ответил я. — Их было четверо, и они были кузинами.

Она скорчила рожу.

— Это такой отстой.

— Также всё происходило не в одну ночь, — сказал я. — А в течение недели.

— Это слегка получше, но всё же.

Я пожал плечами.

— Они все слышали обо мне, и им было любопытно. Я не мог сказать нет симпатичным бабам.

— Что насчёт меня? — спросила она. — Ты сможешь сказать мне нет?

Я хрюкнул и покачал головой.

— Клуб на первом месте, — ответил я.

— А… вот в чём дело, — она откинулась назад, уставившись на меня. — После всех твоих громких слов, в конце концов, ты всего лишь пёс клуба.

Я нахмурился, раздражаясь от этого.

— Я не чей-то пёс.

— Конечно же, ты маленький песик. Клуб велит тебе вилять своим хвостом, и ты виляешь.

— Клуб — моя семья, — отрезал я. — Они вырастили меня, когда моя жизнь была превращена в полный пи*дец, вообще-то, в большей степени я такой же, как и ты.

У нее вытянулось лицо, она посмотрела вниз на стол, хмурясь. В течение секунды я думал, что она собирается накинуться на меня. Но вместо этого, она подняла взгляд.

— Я устала. Отвези меня домой.

— Меня это устраивает.

Я помог ей подняться, но она оттолкнула меня. И немного неустойчиво направилась к выходу. Я помахал парням, кивнул Стоунволлу, чтобы дать ему знать, что я в порядке. Джанин направилась прямо наружу.

Я нашел её стоящей у моего байка, едва сохраняя вертикально положение.

— Ты уверена, что в порядке? — спросил я у неё.

— Давай прокатимся, — мягко и печально произнесла она. — Я буду крепко держаться.

Я смотрел на неё в течение секунды, затем кивнул и залез на байк. Она крепко вцепилась в моё тело, пока я нырял в дорожный поток.

Её слова продолжали проигрываться в моём мозгу, пока я медленно ехал к её дому. Она думала, что я был просто псом клуба, делая всё, что они хотели, чтобы я делал. Возможно, она была просто потеряна и не имела этого в виду, но всё же это засело во мне.

Я думал, что она понимала меня лучше всех. Мы оба юными попали в «Демоны» и фактически выросли в клубе. Я всегда думал, что она понимала это, даже если мы никогда не обсуждали этого. Я сделаю всё, что угодно для клуба, потому что клуб — был моей проклятой семьёй.

И вот она, называет меня псом.

Неважно. В конце концов, не имеет значение, что она думает обо мне. Конечно, она чертовски великолепна, сильная, шикарная, и делала мой член жестким как ад, просто находясь рядом со мной, но ничего из этого не имеет значение. Всё, что имеет значение, — обеспечить ей безопасность и выполнить мою проклятую работу. Я не должен был ей нравиться.

Я остановился у её квартиры, припарковал байк и помог слезть. Она фактически спала, и мне пришлось нести её вверх по ступеням. Я нашёл ключи в её кармане, открыл дверь и занёс внутрь.

Я отнёс её прямо в спальню и мягко опустил вниз на кровать. Она заворочалась и посмотрела на меня.

— Клетч, — произнесла она, — ты мой герой.

— Ага, — проворчал я. — Твоя шавка-герой. Гаф-гаф.

Она скорчила рожу.

— Не сходи из-за меня с ума. У меня был плохой вечер.

— Что произошло? — спросил её.

— Ларкин хочет выдать меня замуж за «Мятежников», — ответила она, соскальзывая обратно в пьяный сон. — Он хочет присоединить их. Хочет продать меня как рогатый скот. Муу.

— Что? — спросил я, так как до этого ничего не слышал об этом, но она уже вырубилась.

Я посмотрел вниз на её спящее тело и прикусил губу. Я нашёл одеяло в шкафу и набросил на неё, положив подушку под её голову.

Я направился обратно в гостиную и сел на диван.

Ларкин хочет выдать её замуж? Я знал, что иногда клуб использовал браки, чтобы укрепить альянсы, но это было весьма необычно. Я не мог себе представить, что Ларкин когда-нибудь использует эту тактику со своей собственной приемной дочерью. Он оберегал эту девочку, защищал её.

Я скинул ботинки и включил телик. Я думаю, мне следует остаться и убедиться, что она в порядке. Кроме того, сейчас я её телохранитель. Если это дерьмо вскроется, в обозримом будущем я могу продолжить спать на её диване.

Я не могу сказать, было ли это хорошей или плохой новостью.

Хотя мысль о том, чтобы застать её, пока она переодевается, заставляла мою кровь стучать в венах.

По крайней мере, должно же быть несколько привилегий во всём этом дерьме.

Глава 9

Джанин

Я проснулась с пульсирующей головной болью, как в тумане. Мне потребовалась секунда, чтобы осознать, что я лежу поверх своей кровати под тонким покрывалом, и моя одежда всё ещё на мне.

Потом события прошлой ночи медленно возвратились ко мне.

Я перекатилась на спину и застонала, обхватывая голову руками. У меня чертовское похмелье, и всё казалось просто ужасным со всех сторон.

Я не могла поверить, что так облажалась перед Клетчем. Он фактически нес меня до моей комнаты, как глупышку, коей я и была. Это было, вероятно, самым позорным, что я делала за очень долгое время, и у Клетча, скорей всего, была хорошая причина злиться на меня.

Я снова застонала, когда вспомнила, что назвала его клубным псом. Это был удар ниже пояса, особенно учитывая то, что я была практически в таком же положении, что и он.

Мы оба выросли в клубе, оба обязаны ему жизнью. Было несправедливо называть его псом, особенно учитывая то, что я подумываю сделать кое-что настолько сумасшедшее, как выйти замуж за абсолютного незнакомца для пользы клуба.

Я была такой сукой. И верхом всего этого безумия стало то, что прямо перед тем, как отключиться, я по пьяни рассказала ему обо всей этой херне с браком. Я покачала головой, пытаясь рассеять плохие воспоминания, но они там, определённо, застряли.

Я встала, скинула одежду, желая избавить себя от всего, что связанно с прошлой ночью. Накинула на себя тонкую футболку и какие-то старые трусики и быстро направилась в ванную.

Включила свет, посмотрела на себя. Я была в беспорядке, моя косметика смазалась и растеклась, волосы практически свалялись в гнездо. Я почистила зубы и прополоскала горло какой-то жидкостью для полоскания рта, чтобы попробовать избавиться от послевкусия алкоголя и позора.

И пока я медленно приводила себя в порядок, воспоминания о том, что Ларкин попросил меня сделать, продолжали возвращаться ко мне.

Я не знала, что собираюсь сделать. Я могла бы помочь закончить войну, и это спасёт множество жизней. Но это потребует моей свободы и втянет меня в брак с человеком, о котором я ничего не знала.

Я пялилась на себя в зеркало. Кому я была более предана: клубу или себе? Людям, которые приняли, вырастили, защищали меня, дали мне хорошую жизнь или глупой, эгоистичной себе?

Папа никогда раньше не просил меня сделать что-то для клуба. Он никогда даже не предполагал, что я могу сделать что-то, что может помочь клубу. Это само по себе доказывает, насколько важен этот брак и насколько он заботится обо мне.

Это, и тот факт, что он хочет убить Джеттера, только чтобы освободить меня от этого брака.

Я вздохнула и покинула ванную, направляясь на кухню за кофе.

— Доброе утро, принцесса.

Я практически выпрыгнула из кожи.

— Твою мать, — вскрикнула я, отскакивая назад.

Клетч сидел на диване, усмехаясь мне. Его ботинки были сняты, жилет наброшен на стул. В руках он держал кружку, и я поняла, что ощущаю запах уже приготовленного кофе.

— Что ты здесь делаешь? — спросила его я.

— Не хотел пугать тебя, — сказал он. — Очевидно же, что я провёл здесь ночь.

И внезапно я очень ясно осознала, во что была одета. На мне были, вероятно, самые непривлекательные трусы и очень тонкая практически прозрачная футболка.

И Клетч уставился на меня тем своим восхитительным голодным взглядом.

— Я не знала, что ты обосновался здесь, — произнесла я.

— В конце концов, я твой телохранитель, — он вытянул ноги. — Мне нравятся эти бабушкины панталоны.

Я посмотрела на себя.

— Эм, спасибо.

— Правда. Мне понравиться стягивать их своими зубами.

— Я не знала, что ты здесь, — глупо ответила я.

— Ты уже говорила. Иди, налей себе кофе. А я буду просто восхищаться твоей грёбаной идеальной задницей.

Я сжала челюсть и быстро пошла обратно в свою спальню. Этому мудаку не следовало так начинать утро. Я схватила одежду и натянула ее на себя, обеспечивая прикрытие.

Я вернулась на кухню, слыша, как он хихикает. Я проигнорировала его, когда схватила чашку с кофе.

— Ты напилась вчера вечером, — сказал он.

— Ага, — я прошла и села на стул. — Прости за это.

— Не стоит. Я понимаю.

— Послушай, — произнесла я, — мне стоит извиниться.

— За что?

— Я сказала кое-какие вещи вчера вечером. Не очень приятные вещи.

Он пожал плечами.

— Я не все слышал.

Я вздохнула, потягивая свой кофе.

— И насчет этой темы…

— Темы? — подразнивая, спросил он.

— Да. Ты знаешь, о чём я говорю.

— О твоём договорном браке.

— Да, об этом. Не говори никому, ладно?

— Нем, как могила.

— Спасибо, — я допила кофе и почувствовала себя больше похожей на человека, хотя по-прежнему была абсолютно подавлена. Я посмотрела на часы, висящие на кухне, и начала ругаться.

— Что? — спросил он.

— Мне через полчаса на работу.

Он засмеялся, качая головой.

— Посмотри на себя. Такая примерная служащая.

Я встала, ворча.

— Надеюсь, ты отвезёшь меня?

— Если хочешь. Я могу последовать за тобой, если хочешь поехать сама.

Я была слишком обеспокоена и с похмелья, чтобы согласиться.

— Без разницы, — проворчала я и отправилась принимать душ.

Несколькими минутами позже, с теплой водой, начинающей смывать прочь позор и неловкость, я продолжала возвращаться к тому, как Клетч позаботился обо мне прошлой ночью.

Я была убеждена, что, если бы он сделал ход, я бы отдалась ему. Вместо этого, он повёл себя как образцовый джентльмен. Ладно, не совсем джентльмен, но он не пытался воспользоваться преимуществом надо мной. Я не должна удивляться, но я знала о его репутации бабника. Я была счастлива, что он не попробовал что-нибудь, но также, странно… из-за этого я была немного раздражена.

Было не похоже, что я хотела, чтобы он воспользовался моментом, это было бы безумием. Но я хотела его, также сильно, как ненавидела признавать то, что, возможно, было бы здорово, если б в первый раз я была бухой. Конечно, это было глупо, и я не мыслила здраво.

Сама того не желая, я позволила Клетчу занять мои мысли. И всё, что ему потребовалось сделать, — немного попошлить и подарить мне этот взгляд, и вот я раздумываю, как бы трахнуть его, когда пьяна.

Я вылезла из душа, вытерлась, затем посмотрела в зеркало и покачала головой. О чём, чёрт возьми, я думаю? Клетч был просто ещё одним байкером из «Демонов», просто ещё одним парнем.

Конечно, мы практически выросли вместе, но в действительности мы едва знаем друг друга. Я не собираюсь рисковать с ним, не тогда, когда этот брак засел в моей голове. Он просто мой телохранитель — и всё.

***

Работа тащилась слишком медленно.

Как и днём ранее, Клетч сидел в кабинке и в основном наблюдал за мной. В этот раз он читал историческую книгу, что-то о Второй Мировой Войне, но он всё ещё немного меня нервировал.

Мне было трудно сосредоточиться на моих столиках, и я наделала несколько ошибок. Между интенсивным пристальным взглядом Клетча и моим собственным гудящим мозгом о браке, я не была действительно уверена в том, что же мне делать дальше.

И всё это целый день крутилось в моём мозгу. Восемь часов обслуживания столиков, но в действительности это были восемь часов хождения туда-сюда без малейшей идеи. Конечно, договорной брак был невероятно устаревшим и абсурдным, но в мире МК такие вещи повсеместно происходили, чтобы укрепить взаимоотношения в точности, как и в стародавние времена. Клубы в основном оставались очень консервативными группами и иногда делали вещи, которые казались безнадежно устаревшими для других людей.

Но я понимала, почему этот договорной брак важен. Перспектива того, что Джеттер позволит своим людям сменить патчи на «Демонов», выглядела как подписание его смертельного приговора. Он нуждался в чём-то, что бы дало ему гарантию, что он продолжит жить и дышать, а что может быть лучше, чем жениться на дочери президента?

Для всех остальных женящийся на мне Джеттер просто укреплял связь между «Мятежниками» и «Демонами». Смена цветов превратит клуб в очень большой, а это чертовски классная и очень хитрая идея. «Мятежники» и «Демоны» не всегда ладили, и между некоторыми парнями оставалась кое-какая реальная вражда. Если я выйду замуж за Джеттера, это может помочь облегчить некоторое дерьмо или, по крайней мере, поможет укрепить связь, которая объединит два клуба.

Без брака — тема со сменой патчей никогда не произойдёт. Я понимаю это и папа тоже, вот почему он сначала обсудил этот вопрос со мной. Я была ключом ко всему этому, даже если и не хотела им быть.

И пока проходили недели, война разгоралась. «Змеи» становились всё более уверенными в своих способностях убивать наших парней, особенно с «Мескалами» на своей стороне. Несчастные случаи происходили повсюду, и, хотя выглядело так, что мы побеждаем, но это не было гарантировано. Наши линии поставки с юга были обрезаны, и мы действительно нуждались в кое-каких контактах, которые могли бы принести «Мятежники», не говоря уже об увеличение трудовых ресурсов.

Короче говоря, брак имел особый смысл, даже если это и было абсолютно устаревшим, даже если со мной обращались как с породистой рогатой скотиной, которую можно купить и продать.

Моя преданность клубу никогда не проверялась. Большую часть парней просили делать вещи — жестокие, опасные, незаконные вещи, и именно так они доказывали верность клубу. А я же просто крутилась рядом без необходимости что-либо делать.

Это было моим шансом показать «Демонам», какое они имеют для меня значение. Я знала, что они оценят и поймут жертву, которую я принесу.

Я хотела сделать это. По-настоящему. Но каждый раз, когда я представляла себя выходящей замуж за такого человека как Джеттер, желудок бунтовал, а страх полностью обволакивал меня.

День тащился вперёд мучительно минута за минутой. Клетч наблюдал за мной, время от времени ловя мой взгляд и усмехаясь мне, а я просто продолжала наматывать круги вокруг да около.

К тому времени, когда закончилась моя смена, я была истощена как мысленно, так и физически. Я нашла Клетча, всё ещё сидящего в кабинке, пыхтя над очередной чашкой кофе.

— Закончила? — спросил он.

— Ага, — сказала я, садясь напротив него.

— Как прошло? Никакие парни не выливали на тебя дерьмо сегодня?

— Нет, — я опустила голову на руки и закрыла глаза. — Устала.

— Ага. Понял.

Вдруг на меня что-то нахлынуло. Я посмотрела на Клетча и что-то ощутила — сумасшедшая идея пришла ко мне в голову.

Я осознала, что, если выберу погружение в этот брак, — это может быть один из последних дней моей свободы. Я не имела ни малейшего понятия, как быстро будут развиваться события. Завтра я могу уже оказаться замужем, если отвечу «да» сегодня вечером.

— Увези меня, — сказала я Клетчу.

Он приподнял бровь.

— Куда ты хочешь направиться?

— Я не знаю, — ответила я. — В один из шумных студенческих баров. Я хочу потанцевать, но я не хочу идти куда-то рядом с клубом.

Он усмехнулся мне.

— И почему я должен делать это?

— Потому что туда иду я, а ты должен меня защищать.

Он засмеялся.

— Ага, должен.

— Так что увези меня, — и более тихим голосом я добавила. — Я не уверена, сколько свободы у меня ещё осталось.

Секунду он хранил молчание, этот серьезный задумчивый взгляд пытался что-то найти во мне.

— Окей, принцесса, — сказал он. — Поехали.

Глава 10

Клетч

Я не знал, что творилось в башке у этой девочки, но она точно умела охренительно танцевать.

Не то, чтобы меня сильно беспокоили танцы. Однако не было ничего лучше, чем такая задница, как у Джанин, потирающаяся о ваш член, пока вы двигаетесь под бит.

И я мог бы двигаться лучше под него.

В клубе был шумно и многолюдно. Это место не было в моём вкусе. Я предпочитал что-то более южное, более легкое и весёлое, менее похожее на говняную «колбасу» Восточного побережья. Но Джанин попросила, и я просто следовал за ней.

После работы я забросил её домой, смотался к себе переодеться, а затем забрал её. Она спустилась в этих узких чёрных джинсах, которые заставляли фантастически выглядеть её задницу, и этой чёрной рубашке, которая всего лишь намеком выставляла в выгодном свете её фантастические сиськи, её волосы были распущенны. Она выглядела как грёбанная сексуальная цыпочка байкера, который она и являлась.

Она направила меня в этот клуб и уже собиралась уйти, когда увидела очередь, но я знал вышибалу. Мы без проблем попали внутрь, и она без слов потянула меня прямо на танцпол.

Мой член был охренительно твёрд, когда она танцевала со мной, наши тела потели, и она чертовски хорошо осознавала это. Она чувствовала мою длину, прижимающуюся к ней, и ни разу не возразила против этого, даже казалась, что ей нравится это. Держу пари, девочка истекала от каждого покачивания и движения своих бёдер.

Место было набито студентами, скорей всего, из Университета Штата Техас. Они были хипстерами и мудаками, стильными хлюпиками со всех концов страны. Я выделялся, но мне было пофиг.

А Джанин была самой сексуальной девочкой в баре. Она уделала этих цыпочек из колледжа, они смотрелись плоскими и голодающими по сравнению с ней. У Джанин был такой взгляд с тех пор, как я забрал её, — интенсивный взгляд, который просто сводил меня, на хрен, с ума.

Я не мог сказать, что она думала об этом браке. Мы не говорили об этом с тех пор, и она, как казалась, не была заинтересована в обсуждении этого вопроса. Если она не хотела говорить, ну что ж, прекрасно, мне нравилось просто прижиматься к её сладкой грёбаной заднице.

Но что-то происходило. Она сказала, что вскоре будет не свободна. Я не мог себе представить, что она позволит выдать себя замуж за Джеттера — этого гребаного пи*дюка-предателя из «Мятежников», чтобы стать какой-то средневековой рабыней или типа того. В Джанин было больше огня, больше искры. Она не могла бы быть укрощена чертовым дерьмоголовым мудаком типа Джеттера.

Возможно, происходило что-то большее, чем я осознавал. И в этот момент, танцуя близко к ней, с нашими телами, двигающимися вместе, казалось, мне не насрать. Всё, что я хотел, — её сладкую задницу, прижимающуюся к моему члену, двигающуюся в ритме музыки, качаясь вперёд-назад.

— Ты самая сексуальная девочка в этом грёбаном месте. Ты знаешь об этом? — прошептал я в её ухо.

Она повернула ко мне голову, задирая подбородок.

— Ты так думаешь?

— Это проклятая правда, — сказал я. — Эти маленькие девочки ничто по сравнению с тобой.

Она улыбнулась.

— Я верю тебе. Я ощущаю доказательство.

Я схватил её за бёдра, сильнее прижимая задницей к члену.

— Чертовски верно. Ты делаешь меня, черт возьми, твёрдым как камень. Ты знаешь это?

— Хорошо, — ответила она, даря мне эту чертову улыбку. — Пойдём. Давай выпьем.

Она схватила меня за руку и потащила с танцпола, направляясь к бару. Мы пробирались через толпу людей, и я легко добыл для нас место, с непринужденностью оттеснив мелких мудаков-детишек из колледжа. Им это не понравилось, но я не давал им возможности высказаться, заставив взглядом замолчать.

— Виски, — заказал я. — Джин с тоником для девушки, — бармен кивнул и вернулся с нашими напитками.

— Спасибо, — сказала Джанин, чокаясь со мной стаканом. — Этим не напьёшься в стельку.

Я засмеялся, выпивая свой напиток.

— Почему нет? Это плохой тост, чтобы выпить.

— Не могу пить также как вчера, — произнесла она, смеясь. — Физически не могу.

— Уверен, что ты можешь всё, что бы ни захотела.

— Всё, чтобы ни захотела? — спросила она, потягивая напиток через маленькую соломку. Я не мог прекратить смотреть на эту маленькую наводящую на размышления улыбку в её глазах.

— Я здесь, чтобы сделать тебя счастливой, — ответил я. — Это моя работа.

— И как ты собираешься сделать меня счастливой, Клетч?

— Для начала, я отведу тебя обратно на танцпол и сделаю тебя потной и уставшей.

— Заставишь меня попотеть? — спросила она.

— Верно, — сказал я. — Затем я отвезу тебя, куда бы ты ни захотела. Сегодня вечером ты свободна.

— Да, — ответила она, — Я свободна, — она поставила свой напиток обратно на барную стойку и взяла меня за руку, вытаскивая обратно на танцпол.

В этот раз мы танцевали лицом к лицу, тела тесно прижаты друг другу, её руки вокруг моей шеи. Её глаза смотрели в мои. Я не мог остановиться от того, чтобы мой пристальный взгляд перестал блуждать по её телу, пока она танцует.

Я никогда раньше не чувствовал такого интенсивного притяжения к женщине. Обычно я знал, что собираюсь получить: никаких грёбаных проблем, выбрать женщину и получить её в мою кровать.

Но с Джанин, я знал, что не мог сделать этого. Даже если она и хотела меня, а я хотел её, мы знали — она неприкосновенна. Она была под запретом, и не было никакого пути назад.

Кроме того, у меня было чувство, что она просто вела себя так из-за всей этой свадебной херни. Не то, чтоб я, бл*дь, возражал, но мне не было интересно заполучить девочку в кровать, если она действительно не хотела этого.

Для начала я нуждался в ней, истекающей и умоляющей. Я не притронусь к ней, пока она по-настоящему не простонет моё имя.

Мы танцевали наверно час. Наконец она потянула меня с танцпола, и мы стали пробираться назад к бару. Мы быстро выпили, а затем она обратилась ко мне.

— Скоро вернусь! — перекричала она музыку.

— Не могу позволить себе выпустить тебя из виду, — сказал я.

— Хочешь пойти в комнату для девочек со мной? — спросила она.

— Мне бы это понравилось, — ответил я. — Получить тебя стонущей в кабинке.

Она просто покачала головой и ушла. Я смотрел, как она идёт через толпу, и видел, как она исчезла в туалете.

Я заполучил ещё один виски и осмотрелся вокруг. Уже стемнело, и место было упаковано бухими в стельку придурками, ищущими встречи со своей следующей жертвой изнасилования. Я по-прежнему мог чувствовать твёрдый член, пульсирующий в джинсах, и я оглядел комнату в поисках Джанин.

Я не нашел её, так что прикончил напиток и взял другой. Прошло ещё несколько минут, я получил следующий стакан с виски, а Джанин по-прежнему не вернулась.

Ворча, я пробрался через толпу к туалету. Мой мозг прокрутил список возможностей: от обнаружения её мертвой на полу, до осознания, что она кинула меня и сбежала.

Я ощущал беспокойство в моих кишках и стал быстро передвигаться ближе к туалету. Я должен был убедиться, что с ней всё в порядке, не мог же я потерпеть неудачу в обеспечении её безопасности. Я был не тем мужиком, чтобы так всё просрать.

Пока я передвигался дальше по коридору, то обнаружил её прямо впереди. Она стояла около трех мудаков-студентов, их стильная одежда обозначила их как тотальных придурков. Она хмурилась и что-то говорила, и я мог сразу сказать, что что-то не так, когда подошел ближе.

— Давай, детка, — сказал один парень. — Просто выпьем. Ты выглядишь так, как будто тебе это нужно.

— Я сказала, что не заинтересована, — произнесла Джанин.

— Но мы можем заинтересовать тебя, — сказал другой парень.

Я нарисовался позади них, и Джанин заметила меня.

— Клетч, — выдохнула она.

Три парня обернулись и посмотрели на меня.

— Какие-то проблемы? — спросил я.

— Никаких проблем, ё*анный болван, — ответил их главарь, усмехаясь. — Эта сучка просто уходит.

— Что ты сказал? — спросил я его.

— Клетч, да ладно, — сказала Джанин, пробираясь мимо парней и пытаясь оттащить меня в сторону.

— Ага, проваливай. Забирай свою сухую шлюхастую сучку подальше отсюда, — произнёс пацан, — ты, ё8анное ничтожество.

Два его друга засмеялись и дали ему пять.

Я шагнул вперёд, втащив кулаком в челюсть пацана. У него едва хватило времени, чтобы вздрогнуть, прежде чем он упал. Он рухнул на пол.

Два его друга кинулись на меня. Я увернулся от первого удара и провёл апперкот в подбородок второго парня. Он отшатнулся назад, когда я обернулся и поймал кулак, который направлялся в моё лицо, и выкрутил запястье парня.

Я пнул его в колено, бросая вниз, а затем отпустил его запястье. Я стукнул кулаком в его лицо, отправляя пацана в нокдаун.

Парень, которому я провёл апперкот, ударил меня кулаком по голове сзади. Я споткнулся, всё ещё держа стакан с виски в левой руке. Я крутанулся, уворачиваясь от следующего удара, и с локтя вдарил в его нос. Он рухнул на пол, его лицо кровоточило, нос был точно сломан.

Я выпил виски, гордый от того, что не пролил ни капли.

— Пойдём, — сказала Джанин, тяня меня прочь.

— Позже, мальчики, — сказал я.

Она увела меня, как только вокруг нас начала формировался толпа. Драка продолжалась не более пятнадцати секунд, и люди только начали понимать, что произошло.

Я поставил пустой стакан на стол, пока Джанин тащила меня через переднюю дверь. Я помахал своему другу-вышибале с усмешкой, прекрасно понимая, что он никогда не позволит мне вернуться, и это было просто прекрасно для меня.

— Почему ты сделал это? — спросила меня Джанин, оборачиваясь ко мне на парковке.

— Они оскорбили тебя, — ответил я, — к тому же, я твой телохранитель.

— Я не нуждаюсь, чтобы ты заботился обо мне так.

Она близко подошла ко мне, её губы были приоткрыты, гнев струился из неё.

— Уверен, что надо, принцесса, — сказал я. — В этом я и хорош.

— Ага, именно.

— Нет, не только в этом, — я схватил её за бёдра, притягивая к себе. Она не стала сопротивляться. — А также я хорош ещё в нескольких других вещах.

— Клетч, — едва слышным шепотом, произнесла она моё имя.

— Давай, — сказал я. — Скажи мне, что не хочешь, чтобы я трахнул тебя прямо здесь на парковке, пока ты не прокричишь моё имя, и я отпущу тебя.

Она не произнесла ни звука.

Я набросился на её рот в жёстком поцелуе. Она обняла меня, прижимая своё идеальное тело к моему, возвращая поцелуй.

Огонь обжигал мои вены, у меня снова был знатный стояк, пока мы целовались. Её совершенные губы, её влажный язык под моим, её вкус наполнял мой рот. Я жёстко целовал её на парковке, и где-то в мозгу я осознавал, что совершаю ошибку.

Но это была восхитительная гребаная ошибка.

Медленно она оттолкнула меня, её рот приоткрылся.

— Отвези меня домой, — сказала она.

Я кивнул и залез на байк. Она села позади меня, крепко обнимая меня руками, пока я выезжал на дорогу.

Я быстро ехал к её квартире, моё сердце сильно стучало. Я знал, чего хотел, и знал, что она хотела того же. Это было неправильно, это было предательством нашего клуба, но я не мог ничего с этим поделать, не после того, как она поцеловала меня в ответ — с таким голодом и страстью.

Мы слезли с байка и быстро поднялись по лестнице. Она отперла дверь и зашла внутрь. Я следовал за ней, когда она закрыла дверь позади меня. Я сделал шаг к ней, и Джанин прижалась спиной к двери и уставилась на меня этими глазами, похожими на молнии, очень нуждающимися.

— Подожди, — произнесла она, когда я подошёл ближе. — Подожди.

— Я не терпелив, — сказал я. — Я беру то, что хочу.

— Послушай меня, Клетч, — она подняла руки, и я увидел, как что-то изменилось внутри неё, какая-то незначительная деталь, что изменила всю ситуацию. — Мы не можем.

— Почему? Дай мне вескую причину. Я знаю, что ты тоже хочешь этого.

— Я собираюсь выйти за него замуж. Я собираюсь выйти замуж за Джеттера.

Я остановил все поползновения, уставившись на неё. Она смотрела вызывающе, но я мог увидеть это там, прямо в её глазах. Она, бл*дь, не лгала.

Она действительно собиралась выйти замуж за этот мешок дерьма.

— Окей, — сказал я и отстранился. — Сегодня вечером всё, чтобы ты не захотела.

— Клетч, — произнесла она.

— Я снова остановлюсь на твоём диване, — сказал я, — до того момента, пока Ларкин не скажет мне другого.

— Отлично, — она смотрела в сторону.

Я отошёл и сел, включая телевизор. Я мог почувствовать, как она на секунду задержалась у двери, прежде чем исчезла в своей комнате.

— Бл*дь, — тихо сказал я сам себе.

Она действительно собиралась пойти на это. Я никогда и на секунду не мог представить, что она действительно сделает это.

Она реально собиралась замуж за этого гребаного предателя — всё на благо клуба.

Глава 11

Джанин

Я проснулась с бешено стучащим сердцем.

А ведь я всего лишь спала. Мне снился сон о том, что Клетч берёт меня — так, как я того и хотела. Вместо чего-то постоянного, вместо брака, маячащего в моей голове, вместо клуба, вместо нашей абсолютной преданности, вместо нашего прошлого — существовали только он и я.

Прикусывая губу, я скользнула рукой под одеялом в мои трусики. Не задумываясь. Я начала медленно прикасаться к своему влажному клитору.

Думая о том, как Клетч снова поцелует меня, как его губы жёстко прижмутся к моим, и о его большом и сильном теле. Как он прижимает моё тело к двери и срывает мою одежду, одновременно с этим продолжая целовать мою шею и губы.

Шепча мне в ухо. Рассказывая мне, что и как он хочет сделать со мной, как он жаждет, чтобы я пососала его член, как ему нравится заставлять умолять меня. Как я буду вся истекать, когда он наконец-то засунет свою руку в мои трусики. Он усмехнётся мне, этой восхитительной усмешкой, и скажет, что он всё время знал, что так оно и будет.

Как потрёт мой клитор своими невероятными руками. А я буду пытаться оставаться тихой, но буду не способна сдержаться, не с Клетчем и его грязным ртом, обрабатывающим моё тело.

Как он стащит с меня штаны, оголяя мою кожу, и отбросит их в сторону. А я буду бессильна, когда он развернёт меня, схватив за бёдра, как его пальцы скользнут в меня.

Как я буду стонать его имя, пока моё тело будет прижиматься к двери, как его руки будут удерживать мои бёдра, когда он толкнётся своим большим членом глубоко внутрь меня. Как я застону громче, принимая его, потрясенная его размером.

Он — грубый, сильный мужик. Он не будет нежным со мной, но я не захочу, чтобы он им был. Он начнёт трахать меня жёстче, глубоко толкаясь своим членом между моих ног, держась за мои бёдра и проталкивая член глубоко в меня.

Как он потянет меня за волосы, шлёпнет по заднице и заставит умолять его продолжать трахать меня. Большой член Клетча будет вбиваться внутрь моей киски, пока он будет врезаться в моё тело.

Он был животным. Я знаю, что это будет невероятно, но я не могу признаться ему в этом. Я продолжила прикасаться к себе… быстрее и быстрее, моя киска истекала влагой.

В моей фантазии, Клетч будет трахать меня глубоко и грубо, входя глубже и сильнее с каждым выпадом. Он будет шептать в моё ухо о том, насколько хорошо ощущается моя киска, как ему нравится обрушиваться на моё тугое тело.

И в тот момент, когда я буду близка, он внезапно остановится и оттолкнёт меня, затем схватит за бедра, фактически неся меня. Я буду задыхаться и умолять его продолжить трахать меня. А он сядет на диван и посадит меня сверху себя, широко расставляя мои ноги. Он стянет с себя рубашку и отбросит в сторону, а я буду языком прослеживать татуировки на его груди, пока он медленно опустит меня на толстый твёрдый член.

Я откину назад голову и буду стонать, пока медленно начну объезжать его длину. Я буду скользить вверх и вниз по его твёрдому члену, моя киска будет истекать влагой, мой мозг взорвётся и будет вне себя от желания.

Он будет удерживать мои бедра и трахать меня, толкая себя в меня, его восхитительные губы будут на моей шее. Он будет говорить мне о том, как ему нравиться смотреть, как мои бедра объезжают его член, и как он хочет, чтобы я объезжала его быстрее и жёстче. Я буду продолжать двигать своими бёдрами, двигаясь всё быстрее и быстрее, пока он будет шлёпать меня по заднице. А я выжму из него все соки, принимая его, объезжая его и заставляя трахать меня… его грубые руки будут на моих сиськах, его губы на моей шее.

Когда я практически кончила от руки, обрабатывающей мой клитор, мне пришлось прикусить одеяло, чтобы сдержать стон. Я продолжала представлять татуированное тело Клетча, трахающего меня, безумно возбуждаясь, удерживая себя в пределах одного дюйма от оргазма… и заставляя умолять об этом.

Он из таких мужчин, которые заставляют женщин умолять, а затем всегда доводят до оргазма.

А затем я кончила, пытаясь не стонать, кусая одеяло. Моё тело судорожно изгибалось, когда удовольствие омыло меня, мой мозг полностью сконцентрировался на Клетче и только на Клетче.

Когда всё медленно стихло, я лежала там, судорожно ловя дыхание.

Я никогда раньше не доводила себя до оргазма с мужчиной, находящимся в соседней комнате, уже не говоря о том, чтобы представлять именно этого мужчину.

Что, чёрт возьми, происходит со мной? Я собиралась вскоре стать замужней женщиной. Возможно, я и не хотела ей быть, но я собиралась сделать это для клуба.

Клуб нуждался во мне, и я должна была доказать, что забочусь о них. Они так много дали мне. По крайней мере, я могу кое-что сделать, что спасёт некоторым из них жизни.

Я не смогу дальше жить в ладах с собой, если у меня появился шанс сделать войну более легкой для них, а я не сделаю всё, что в моих силах, чтобы это произошло. Мужчины из МК «Демоны» постоянно делали жестокие вещи. Я же просто должна быть сильной.

Я медленно вылезла из кровати и удостоверилась, что в этот раз достаточно одета. Я дополнительно натянула на себя халат, чтобы быть абсолютно уверенной. Когда я вышла из своей комнаты, то заглянула в гостиную.

И увидела Клетча, сидящего на диване, с ногами, закинутыми на кофейный столик, без рубашки.

Его тело было рельефным и жёстким — всё в грубых мускулах и татуировках. Я не могла остановиться и не поглазеть на него, мой рот приоткрылся от вида его невероятного тела. Он пока что не заметил меня, он смотрел утренние новости с чашкой кофе в руках.

Я быстро оторвала взгляд и пошла в ванную. Почистила зубы и сделала что-то с волосами.

Я должна сдерживать себя.

Я пошла обратно и вошла на кухню.

— Доброе утро, — проворчал Клетч.

— Надень рубашку, — сказала я.

Он усмехнулся.

— Почему? Отвлекает?

Я скорчила рожу.

— Если ты остаёшься здесь, по крайней мере, тебе лучше попытаться держаться в рамках приличий.

— Как скажешь, — он схватил рубашку и надел её, и я немедленно пожалела, что он это сделал.

— Мне надо добраться в клабхаус, — сказала я.

— Как только будешь готова.

Я прикусила губу, но не ответила. Я смотрела на него в течение секунды, но решила не давить на него. Я выпила немного кофе и отправилась в свою комнату, чтобы одеться.

Поездка к клубу была быстрой. Мы много не разговаривали, и я поняла, что Клетч был не в настроении для беседы.

Для меня так было лучше. Я собиралась пойти и согласиться на кое-что, казавшееся совершенно ужасным, даже если я и понимала, что это будет притворством.

Фактически я никогда не выйду замуж за этого парня. Я произнесу слова и сыграю свою роль, но в действительности я никогда не стану ему женой. Это станет реальным и будет иметь силу, если только я допущу это.

Мы подкатили к передней двери, и Клетч заглушил двигатель. Я слезла с байка, а он просто посмотрел на меня.

— Ты не идёшь? — спросила я его.

Он молчаливо смотрел на меня в течение нескольких секунд, его пристальный взгляд был интенсивен и задумчив.

— Ты уверена в этом? — спросил он меня.

— Ага, — мягко ответила я.

— Как по мне, у тебя нет никаких реальных причин делать что-либо для клуба, — сказал он. — Ты нам ничего не должна.

— Однако я должна, — сказала я. — Точно так же, как и ты — я выросла здесь. Это мой дом. И я должна помочь, если могу.