22

Порывистый ветер бился в дощатые стены кабинки, слегка покачивая фургон. Ки лежала с открытыми глазами, вслушиваясь в шорохи и скрипы. Серый утренний свет понемногу пробивался сквозь щелочку ставней. Кое-как выпутавшись из мятых одеял и меховых покрывал, Ки рискованно свесилась через край спальной лавки и выглянула в маленькое окошечко. Громадные серые тяжеловозы стояли, подставив необъятные крупы ветру, который развевал их густые хвосты и длинные гривы. Здесь, в пологих холмах, было полным-полно сладкой сочной травы, и кони мирно паслись, не обращая особого внимания на бурю.

– Между прочим, уже утро, – сказала Ки, заползая обратно под одеяло и устраиваясь поуютнее.

– Ну так и что с того? – пробурчал Вандиен.

– А то, что у нас ни гроша и полон фургон беременных скилий…

– Как по-твоему, к полудню что-нибудь переменится? – поинтересовался Вандиен.

– Ни в коем случае. – У Ки все еще болели все мышцы, а постель была до того удобной и мягкой, не говоря уже о тепле другого человеческого тела, что она в кои веки раз решила поддаться искушению.

Спустя некоторое время в ее мозгу медленно выкристаллизовалась блистательная идея.

– Твой шрам… – лениво проговорила она. – Ты в самом деле хочешь, чтобы я его в упор не видела?

– Ки, – взмолился Вандиен, – оставь, прошу тебя! Не втирай! Ну, сделал глупость, с кем не бывает? Давай притворимся, что ничего не было. Неужели у нас не может быть все по-прежнему, так, как было до этого долбаного Храмового Отлива?..

– Нет! – Ки медленно провела пальцем по его груди и торжественно объявила: – Я придумала способ тебе – забыть, а мне – в упор не видеть.

Ее высокопарный тон заставил его впасть в мрачное молчание. А мгновением позже воздух со свистом вырвался из его легких: тело Ки всем весом обрушилось на него сверху. Они оказались носом к носу. Он заморгал, но расстояние было слишком мало: все, что он перед собой видел, – это один сплошной ярко-зеленый глаз.

– Вот таким образом, – пояснила Ки, – я твоего шрама в упор не вижу…

Ветер с шуршанием летел мимо, заполняя последовавшую тишину. Наконец Вандиен вслух изумился:

– Какой еще шрам?..

А ветер уже ярился, и бушевал, сотрясая фургон.


Загрузка...