Закон Моргана.

Глава 9

Подтянулся армейский офицер, шепнул что–то на ухо сержанту Галкину, удалился.

Рома продолжал не спеша снаряжаться. На него, упершись в дверной косяк, поглядывал старший сержант. Его китель с распахнутыми верхними пуговицами был увешан какими–то цветными значками. Сержант очень смешно смотрелся в своих не по размеру больших часах. В соседней комнате уже прошла перекличка. Теперь солдаты убежали с мыльно–рыльными принадлежностями к раковинам, затем так же оперативно вернулись, топоча как стадо бегущих на водопой животных.

«Ну вот почему нельзя командирскому составу прекратить делать из молодых людей скот?»

Рома пытался сканером отыскать свою двустволку. Сплошной шум, пусто. «А ведь солдаты в столовую на завтрак пойдут. Кушать, конечно, хочется. Только там и самому под резцы попасть можно». После таких мыслей Рома ускорился, вставая с кровати.

– Галка, чё с этим залётчиком делать будем? – громко и резво проговорил ещё один подошедший сержант.

– Ну пусть проставляется за косяки или всю располагу вылизывать будет. – громко обсуждали приговор двое старослужащих с комплексом Наполеона.

Рома не спеша одевался. Почему–то ему подумалось: «Мне было двадцать семь лет на момент появления в этом мире, юношам с другого конца комнаты от силы лет двадцать».

Наматывая на кулак солдатский ремень с пряжкой, Рома вежливым, полудетским голосом попросил у старичков:

– Галка и Пчёлка. Мальчики, пожалуйста отвалите и у Вас не будет проблем.

– Душара, ты чё дофига перцем стал? Размотать тебя в сушилке, что ли? – таким был ответ сержанта Галкина.

– Слушайте сюда огурчики! – выкрикнул со злобой Рома Матрос, упершись взглядом в этих недалёких дятлов, – Третий раз повторять не буду. Или Вы рожаете себя обратно! Или я оторву жалко у Пчёлки и засуну в клюв Галке.

«Старики» немного опешили от наглости молодого бойца, затихли. Видимо мозговали сколько дедов им ещё надо, чтобы загасить обнаглевшего салагу.

Рома отправился на выход, не дав им время на обдумывание. Оба сержанта расступились от дверного проема. Рома прошёл пустую казарму, всех солдат уже угнали на завтрак или работы. Позади его товарищи старослужащие устроили взрыв кроватей. В комнате молодых бойцов два бешеных носорога разбрасывали железную мебель, в надежде сделать Рому козлом отпущения. Не обращая внимания на воинские традиции, он осматривал территорию через окна казармы. Фиксировал:

«Часть малюсенькая, две небольшие казармы, плац, отдельно стоящее здание столовой, плюс армейские гаражи. Возле лестничной площадки, рядом с дневальным, стоящим у тумбочки, находилась дверь–клетка из сваренной арматуры: «А вот и оружейка!»

Попробовал дар «металлист», «Нет не работает. Или теперь всё заново прокачиваться надо? – Непонятно. Срочно нужен смартфон и Живчик. Пространственная ячейка – его озарила мысль. Засунул руку в невидимый карман, нащупал десять Жемчужин–шариков, Две красные, одна желтая, остальные – Горох.

В голове потихоньку просветлялось «Нужно выбираться и поскорее, неизвестно как скоро тут начнется кошмар».

Свет погас.

– Ну вот и началось, – сказал вслух Рома.

На глаз он определил красный уголок – место нахождения старослужащих, там был магнитофон, под кроватью стоял пакет с соком.

Не церемонясь, Рома кинулся выворачивать прикроватные шкафчики: мыло, зубная паста, щетки, губки.

– Есть, нашёл.

У стенки в нижнем отсеке находилась бутылка газированной воды и старенький смартфон.

Закинул зеленую Горошину в воду…забурчало.

– Вай Фай, подключение к «неопределенному источнику». – сказал вслух Рома, всматриваясь в бурлящую бутылку.

Всплыло сообщение:

«Внимание, Вы переродились. Поздравляем это ваша первая перезагрузка!»

«Свободные очки смотрите в меню – Общая статистика».

Рома быстро проматывал до нужного отдела, озираясь по сторонам.

«Оставшееся время общего отката – 4 минуты».

Не теряя времени, профильтровал Живец, через чужой носовой платок, который на вид был чистым. Минералка приобрела тёмно–зелёный окрас, это говорило о том, что концентрация слишком высокая. Делать нечего, пришлось добавить в бутылку остатки яблочного сока, только так получалась нужная концентрация местного энергетика

Жадно отхлебнув, Рома пожалел, что переродился. Тёплая минералка с соком – редкостная мерзость. Но Живчик сразу сделал свое дело. В руках и ногах появились силы и легкость. Через секунду Рома уже бежал баррикадироваться от незваных гостей. На первом этаже закрыл на оба засова входную дверь. Дневальный молча наблюдал, стоя у тумбочки, бестолково крутя диск обесточенного телефона. Пробегая мимо него, Рома с ноги выломил дверь в комнату Дежурного офицера –никого.

Итог: «Трое посторонних в казарме. Хорошо, что есть решетки на окнах первого этажа».

Рома подошел к дневальному:

– Извини солдат, – с силой ударил служивого в живот.

Тем временем, победив все панцирные кровати, сержанты вылезли на вой дневального. Галка и Пчёлка смотрели на Рому и вроде собирались на него напасть. Он же стоял и, глядя в конфискованный смартфон, отсчитывал секунды:

– Три, два, один… Время вышло!

Переродившийся Ромка Матрос негромко шепнул: «металлист». Замок, закрывавший оружейку, послушно свалился из его рук.

– Чего смотрим? А ну, бегом кровати обратно собирать. Терминаторы вы мои крылатые. – усмехнулся Ромка над сержантами.

Пробежался активировавшимся радаром: все трое должны начать мутировать минут через 12–15. Это был кластер с очень быстрой скоростью трансформации мутантов.

«В первый раз Анжела начала мутировать только через два часа, а тут пятнадцать минут – подумал Рома».

Ещё сканер показал, что привязанная двустволка находится неподалёку – на чердаке.

Не теряя времени, он открыл первый шкаф – противогазы, под каждым бирка с номером. Следующий шкаф – каски и автоматы АК–74. Рядом железный стеллаж. Опять замок. «А вот и патроны!» Три цинка с надписью 5,45 на 39. 1080 штук в каждом. Вес каждой упаковки 12 килограмм. Рома быстро начал набивать рожок автомата, поглядывая на дверь. Вытащил открытый цинк в коридор, накидал пустые подсумки от противогазов.

– Галкин, Пчелкин, бегом сюда!

В ответ тишина. Радар показал, что на расстоянии 100 метров их нет.

«Так и есть спрыгнули со второго этажа. Упорхнули».

Ещё радар показал, что привязанное двухствольное ружье, под названием «Дура», находится на чердаке казармы.

«Вот туда и придется оперативно тащить 36 килограмм снаряжения».

Время истекало…

С дежурным, который не сопротивлялся командам Ромы, удалось затащить три автомата, несколько подсумков с пустыми рожками, два цинка калибра 5,45 и три банки тушенки, найденные в комнате офицера. Больше взять не удалось. Дневальный осел на пол, начал вяло подёргивался, медленно мутируя в вурдалака–Пустыша. Матрос срезал даром вертикальную металлическую лестницу, отсекая ход для себя и для других. С некоторым сожалением, Матрос прервал выстрелом жизнь бывшего дневального, уходя на чердак.

***

День предстоял быть крайне интересным. Старенькое ружье, ничем не прикрытое, валялось в пыли на самом видном месте. Рома закинул его за спину, ощутив пустоту в желудке. Первую банку с консервированным мясом Рома съел от голода, вторую сгрыз впрок. Скрипевшие от холодного жира зубы пополоскал бодягой с Живчиком. Машинально он оглядывался, ища Яну, но её не было рядом. На душе стало паршиво и грустно.

Он опёрся на деревянную балку стропильной конструкции, продолжая заряжать патронами имеющиеся рожки. Получилось по 30 патронов в каждом. Внизу уже грызли друг друга, ещё слабые, неразвитые мутанты. Намечалась перестрелка в одностороннем порядке. Настала пора привлечь их внимание, пока они не отожрались до размеров гусеничного трактора. Через проём слухового окна Ромка вышел на серую шиферную крышу здания. С криком: «Кто на новенького?!» начал палить очередями по, поедающим друг друга, желторожим Медлякам. На шум выстрелов из соседней столовой потянулись другие неразвитые мутанты, гроздьями вываливаясь через оконные рамы вместе с разбитыми стеклами.

Рома с осторожностью стрелял одиночными, но местами переходил на автоматический огонь. Все 25 рожков были отстреляны, а мутанты ещё не закончились. Пришлось повторить операцию с зарядом и разрядом патронов в магазины, расстреливая патроны по полуживым целям.

Где–то всё ещё ползали недобитые туши, а 1500 патронов уже закончились. Два автомата АК–74 были хорошо прожарены, один даже начал плеваться пулями из перегретого ствола. Рома пошёл на третий круг зарядки. Рука устала заряжать патроны в рожки, захотелось как–то отвлечься от монотонной работы. Он заглянул в смартфон:

«Поздравляем – Вы ликвидировали 10 первых мутировавших».

«Поздравляем – Вы ликвидировали 200 первых Мутировавших».

«Поздравляем – теперь дар «металлист» может работать на небольших расстояниях с небольшими объемами металла».

«Статистику свободных очков смотрите в разделе Общая статистика».

Посмотреть свободные очки Рома не успел. Раздался звук приближающейся техники.

Раздался скрежет металла. Протаранив ворота, на территорию части ворвалась военная техника.

По плацу, как по мясному фаршу, пёрли три БТРа и два УАЗика системы буханка.

– От этих мне не отбиться. Куда бежать без воды и еды? – сказал Рома вслух.

Вытянул из пространственной ячейки красную Жемчужину, запил остатками Живчика. Оставив автоматы на чердаке, Рома вышел на крышу, распрямился в полный рост, потягивая уставшие руки. Его сразу заметили. Стрелять приехавшие рейдеры не стали, что было уже хорошей новостью. Прятаться не имело смысла, Рома пошёл открывать засовы, встречая гостей.

Один из УАЗов подъехал прямо к двери казармы.

– Ну запрыгивай, – выдал чисто выбритый смуглый дядька.

Рому обыскали на предмет оружия, кроме незаряженной двустволки, ничего не нашли.

– Я всё там оставил, на втором этаже здания, – объяснился Рома, глядя на недоумевающего бойца.

В буханке с Ромой находились двое камуфлированных конвоиров, представляться они не стали, для себя он их окрестил «Смуглый» и «Борода».

Пока остальные приехавшие разграбляли помещения части, эти двое говорили про Рому, нисколько не стесняясь его присутствия:

– Что думаешь «ГэГэ» с ним сделает?

– Думаю, будет у нас патрульным, пока не отработает все выстрелянные патроны. Или в котельную его определит.

– Да эта тетушка чего угодно может учудить. Если б не Крот, сам бы её придушил, – Сказал Борода, запуская мотор УАЗа.

Как сильно Роме резануло это имя – «ГэГэ». «Не та ли эта Галина Геннадьевна, которая лжесвидетельствовала против Моргана?»

***

Через несколько часов тряски в буханке Рома стоял перед высокой чернявой женщиной с прямоугольной фигурой, средней степени ожирения. На вид ей было лет 50.

Она выпучилась на него своими маленькими дерьмовыми на цвет глазками так, как будто он не прокатил её дочь на лимузине, в день свадьбы.

– Значит это ты профукал наши патроны из воинской части? Как планируешь нам это компенсировать? – начала безапелляционно давить очередная самодурка этого мира.

Рома возмутился:

– Гангрена Геннадьевна или Мегера Гангреновна? Как Вас там? А, вспомнил, «ГэГэ». Так вот, «ГэГэ», намотайте на свои маленькие чёрные усики, вашего в этом мире ровно столько, сколько и моего. В следующий раз подписывайте свое барахло или идите в лес к медведям со своими претензиями.

«ГэГэ» злобно сжимала и без того тонкие губы. Роме эта реакция понравилась, он решил продолжить:

– И ещё кое–что: Привет от Моргана, скоро он к Вам придёт, – козырнул он, блефуя.

Маленькие точки глаз были воспалены ненавистью от всех его слов, особенно от последних.

Рома уже не сомневался, он смотрел на неё изучающим взглядом, подумал: «Да, да, перед ним та самая лжесвидетельница, о которой говорил Морган, как она от него ускользнула?»

– За решетку его! В подвал! – недослушав манифест пленника, вспылила командирша. Орала она, как закипевший чайник или скорее, как паровоз, отходящий от перрона.

Спустя 15 минут, Рома был счастлив, как мазохист в день иглоукалывания. Телесная боль превосходила в этот день душевную. Бить его начали сразу. Роме вспомнилась утрата Яны. Скорее всего это была не душевная боль, а душевная пустота – одиночество.

Солдаты, подчинявшиеся этой Мигере, колотили Рому с очень аппетитным энтузиазмом, явно представляя свою командиршу на его месте. От побоев всё тело покраснело, но синяки не спешили проступать, обычно места ушибов меняют цвет через день или два.

Валявшись на холодном полу Рома сплёвывал кровь, инстинктивно озирался в поисках спасенья, но прекратил «К чему боятся? Моя жизнь и так ничего не стоит».

Мужчина в белом халате вежливо попросил солдат подвесить пленника.

Аккуратно набрав в шприц чуть меньше миллиграмма желтоватой жидкости, местный терапевт вертел иголкой у глаз Ромы.

– Ты знаешь, что это? – игриво пошатывая головой спросил врачеватель.

– Прививка от гриппа? – Ромка ляпнул первое, что пришло на ум.

– Нет, нет, – уголки губ доктора поползли вверх, – Это местный стимулятор «Спек». Благодаря ему ты будешь быстро регенерировать. Будешь красивым и здоровым.

– Спасибо, конечно, но я не планирую здесь на долго задерживаться, я скоро покину Вас.

– Покинешь, в этом нет сомненья. Только, отсюда тебя вынесут частями. Я буду отрезать от тебя по кусочку, пока ты не расскажешь про своего друга Моргана.

– Я уже всё сказал – скоро он к Вам придёт, потерпите.

Мужчина в белом халате воткнул иглу в ногу Ромы, ввёл инъекцию.

От укола Спека, в голову Романа прилило утроенной энергией и силой, от чего пленник ещё больше раззадорился, понимая, скоро что с ним сделают, что–то демонстративно нехорошее. От инъекции или безысходности у Ромы биполярно менялось настроение, грусть от утраты и предстоящих издевательств, сменила радость. Он вспомнил и мысленно поблагодарил Моргана, бывшего командира головорезов, за то, что кормил Жемчугом, улучшал его Восприятие.

Сидя на армейской крыше в перерывах между стрельбой, Рома прочитал, что «Восприятие» работает как на улучшение осязания, так и наоборот на притупление физических ощущений». Рома мог уменьшить свой болевой порог, настроив дар на «Невосприятие».

Но при этом, четвёртый уровень «Восприятия» не мог полностью освободить от боли.

Рома опять был в подвале с серыми стенами из бетонных блоков, повешенный на железный крюк в одной из камер. Ему вспомнился пилот Паша. Только сейчас, в отличие от Паши, Роме не хватало мешка на голове. Он громко прикрикнул:

– Дурни, вы мешок забыли.

Этот прекрасный день, Рома решил назвать – День воспоминаний о весёлой первой жизни и безнадежной, и ещё более короткой, второй.

Большая комната подвала была переоборудована то ли в карцер, то ли в пыточную. Все перегородки были сварены из арматуры и можно было посчитать количество спец номеров. В этом благородном заведении Рома насчитал пять просторных камер. В одной из соседних клеток на полу сидел другой человек, больше похожий на пугало, поджав к себе колени, упёршись в стену спиной.

Другой пленник был тощий, как жердь, на которую навесили военную форму. В отличие от Ромы наряд пугала был дополнен перчатками химзащиты и противогазом с антибликовыми пластинами стёкол.