Законная наследница

7

— Ты правильно оделась, — окинув взглядом Пэгги, сказала Джесси Морден. — Сегодня будет жарко, смотри, какое утро.

— Да уже припекает, в платье я бы запарилась.

Наряд она действительно выбрала по погоде: довольно свободные, не в обтяжку шорты, хлопковая рубашка с коротким рукавом, парусиновые туфли на веревочной подошве. Спортивная, подтянутая — на девушку было приятно смотреть.

Они стояли на крыльце дома, поджидая Брюса. А пока экономка Реджвуда кормила собак, бросившихся к ней, как только та вошла. Они уже не казались Пэгги злющими, и ее не пугала их грызня возле миски.

— А далеко до Дорфилда? — спросила она.

— Да нет, милая, рядом. Тебе понравится наша столица — уютный старинный городок. Я раньше часто ездила туда за продуктами вместе с Брюсом или в гости — у меня там друзья, вернее, друг, — сказав это, Джесси чуть смутилась. — Раз Брюс решил взять тебя с собой, он все покажет и расскажет лучше любого гида. Но больше всего рада, что у вас налаживаются отношения. Из-за вчерашнего скандала я ужасно расстроилась, всю ночь не спала.

— Налаживаются отношения? — усмехнулась Пэгги. — Я не уверена. Скорее всего получаю передышку, не более того. Но как бы то ни было, с удовольствием посмотрю на Дорфилд.

— Вот и поезжайте, развлекайтесь вместе. Я хочу, чтобы ты поняла, Пэгги, он очень, очень хороший парень.

Девушка с глубокой нежностью обняла свою няньку.

— Джесс, поверь, как бы ни сложилась моя дальнейшая жизнь, тебе всегда найдется место рядом со мной, если, конечно, захочешь.

Растроганная Джесси Морден смахнула фартуком навернувшиеся слезы.

— Моя дорогая Пэгги. Я-то уверена, кто тут настоящая Макинрой. И будет просто преступление, если Реджвуд достанется не тебе, а самозванке.

— Кто знает, Джесс. Ты можешь ручаться, что мы с Энн не сестры?

— Ты шутишь! — всплеснула руками экономка.

— Ничуть! Я тоже ночь не спала. Разные мысли приходили в голову. В том числе и такая. В сиротских домах чего не насмотришься: дети от разных отцов и матерей, прижитые на стороне, да какие угодно…

Увидев приближающийся «джип», Пэгги смолкла, невольно выпрямила спину и расправила плечи, приняв независимый, но не агрессивный вид.

Брюс вылез из машины, подошел к крыльцу.

— Молодец, я вижу, вы во всеоружии, — широко улыбнулся он Пэгги и поклонился экономке.

— Нет, — вдруг подхватилась Пэгги. — Забыла взять очки от солнца и шляпу, я сейчас сбегаю и вернусь.

Дело заключалось вовсе не в шляпе или очках, а в улыбке Брюса, от которой у Пэгги дрогнуло сердце.

— Мистер Брюс, — сказала экономка, глядя ему в глаза, — будьте с ней подобрее. Не так уж много сладкого выпало на ее долю. Она хорошая девушка и заслуживает счастья… Должен же быть какой-то способ доказать всем, что именно моя Пэгги из рода Макинроев?

— Миссис Морден, — совершенно искренне ответил Брюс, — лично у меня нет сомнений. Надеюсь, документы и факты это тоже подтвердят. А вот насчет доброты — вы меня, извините, обидели. Можете назвать человека, к кому бы я плохо отнесся?

И тут, как назло, на машине лихо подкатили Вилли и Энн. Оба изрядно подвыпившие. Брюс брезгливо поморщился.

— Ты разобьешься, если будешь ездить в таком виде.

— Фу, как скучно. Опять лезешь со своими нотациями? Неужели жених и невеста не могут себе позволить маленькие радости?

— В таком случае ты должен уметь для них заработать, черт возьми, — напрямик отрезал Брюс. — Кончилась твоя дармовая жизнь, братец.

Джесси Морден чуть не рассмеялась от удовольствия. Правильно он отчитал эту парочку.

А с Вилли и Энн как с гуся вода. Он-то чудом держался, тогда как ее прилично развезло. Она еле выбралась из автомобиля, покачиваясь, ступила на землю, пошатнулась, грудью навалилась на капот, положила на него голову.

— Какая ледяная подушка, Вилли, — хмельно растягивая слова, капризно сказала Энн. — Ты нарочно подсунул? Лучше бы оставил меня в баре.

Брюс невольно отвел глаза в сторону.

— Этой девушке не стоит столько пить.

— Вот и я говорю, не стоит. — Вилли плюхнулся на каменные ступеньки крыльца прямо у ног Джесси Морден. — Пардон, пардон, — картинно развел руками, пытаясь изобразить галантность. — Она со-вер-шен-но не умеет пить.

— А ты учишь!

— Другой или я… какая разница. Говорю, нельзя мешать джин и шампанское… пусть теперь знает. — Энн икнула, чем развеселила в стельку пьяного Вилли. — Убери голову с капота, детка, заблюешь машину.

Тут не выдержала добрая душа Джесси Морден, бросилась на помощь:

— Пойдем со мной, пойдем, отведу в ванную, умоешься, мигом полегчает.

— Дайте ей лимон, Джесси, — посоветовал Брюс.

Появившаяся на пороге Пэгги не сразу поняла, что происходит. Зато Вилли отреагировал. Пытаясь опять изобразить галантность, он было поднялся, чтобы раскланяться, и рухнул:

— Я у ваших ног, мадам…

Его чесучовый кремовый костюм, шелковая рубашка в такого же цвета полоску никак не вязались с состоянием, в каком Вилли пребывал. Жалкое было зрелище.

— Извините, Пэгги, нашу поездку, видно, придется отменить, — с сожалением произнес Брюс.

— Почему? — Такой поворот не устраивал ее. Она думала, что день, проведенный вместе, закрепит примирение, наметившееся накануне в их телефонном разговоре.

— А куда девать этот мешок с дерьмом? Не оставлять же на пороге! Повезу домой — ничего не попишешь.

— Я поеду сам, — поднял ухмыляющееся лицо Вилли.

— До первого кювета, — безнадежно махнул рукой Брюс.

Тут Пэгги предложила выход:

— Не стоит ломать наши планы. Почему бы ему не проспаться где-нибудь в библиотеке или холле, да где угодно. Протрезвеет — сам доберется до дому. Какого черта из-за него я лишаюсь удовольствия посмотреть Дорфилд?!

— А что скажет Джесси Морден? Она и так не жалует моего братца. Не хватает еще с пьяным возиться.

— Мне она не откажет, вот увидите!

Экономка, вернувшаяся на крыльцо, услышала, о чем говорит ее любимица:

— Для тебя, Пэгги, я готова на все. Положите его поближе к кухне. Ухаживать не собираюсь, но присмотрю, если что.

Брюс обрадовался не меньше Пэгги. Отстранив женщин, он взвалил на себя обмякшее тело брата.

— Надо же столько времени потерять! Сейчас были бы уже на полпути. И не задерживайтесь! Не ровен час, еще что-нибудь помешает. — Напутствуя девушку, экономка перекрестила ее. — В добрый путь.

В Дорфилд они прибыли около одиннадцати. Лавки и магазинчики уже работали вовсю. Чисто вымытые стекла витрин, настежь распахнутые двери, неторопливые покупатели с корзинками на велосипедах — все говорило о степенности и размеренности быта. На одной стороне улочек тротуары блестели под солнцем праздничным разноцветьем плиток, на другой — в тени — лежали, будто выцветший, полинявший коврик. Все как в жизни, думала Пэгги, с любопытством взиравшая вокруг: день то одарит человека радостью, то напомнит о скучной серости существования. А еще она подумала, что такой городок — прекрасное место действия для романа, где при всей видимости благополучия затаенно бушуют страсти и драмы, терзающие души, как сейчас у нее самой.

В дороге Брюс был оживлен, разговорчив, развлекал Пэгги занятными историями, связанными с местными достопримечательностями. Слушать его оказалось удовольствием — внешне неотесанный, даже мужланистый, он неожиданно оказался способным глубоко и образно мыслить.

Они подъехали к оптовому складу продуктов. Брюс попросил ее подождать, пока управится с делами. Мгновение поколебавшись, Пэгги взялась помочь ему. Скоро заднее сиденье «джипа» заполнили коробки, ящики, пакеты.

— По-моему, мы оба заслужили награду, — довольно улыбнувшись, сказал Брюс. — Поехали, я знаю, где можно хорошо поесть.

Миновав несколько узеньких квартальчиков, машина остановилась у старинного металлического вагона, служившего фасадом кирпичному зданию, расположенному позади. На крыше вагона красовалась большая неоновая вывеска.

«ВАГОН-РЕСТОРАН МОНТИ.

ЛУЧШИЕ В МИРЕ ГАМБУРГЕРЫ»

Они поднялись по ступенькам рядом друг с другом, но не держась за руки.

— Смотрите, вон доктор Бейтс, — сказал Брюс. — Вы не против, если я попрошу его подсесть к нам?

— Нет, не против, — отозвалась Пэгги. Они и так слишком долго пребывали наедине. Рядом с посторонним человеком можно, наконец, перестать все время контролировать себя.

— Док, вы не составите нам компанию?

— Буду рад. — Алан Бейтс улыбнулся Брюсу. Потом перевел взгляд на Пэгги. У него была изумительная улыбка. Этот невзрачный на вид, скромно одетый человек сразу располагал к себе. Не случайно, видно, семья Макинрой выбрала в лекари именно его. — Сегодня начал чистить свои архивы и отыскал старые записи, которые могут вам пригодиться.

— Да? — обрадовался Брюс. — Какие, например?

— Если вы та самая Пэгги Макинрой, — изучающе глянул на нее доктор, — то у вас должна быть аллергия. Во всяком случае, она сильно донимала вас в раннем возрасте.

Пэгги удивленно вскинула брови, Брюс замер.

— Подумать только. В лабораториях, куда я обращалась, так и не обнаружили аллерген, мучающий меня нестерпимым зудом и отеками. Я всю жизнь с пилюлями и на уколах. Стараюсь избегать духов, помады, незнакомой пищи. Дорого бы отдала, чтобы узнать «провокатора».

Брюс и доктор переглянулись.

Ресторан был переполнен. Пахло жарящимися бургерами и фирменным блюдом — запеченными омарами. Создавая иллюзию, будто посетители сидят в старомодном вагоне, столики располагались как бы в купе. К ним почти сразу же подошла официантка с серебряными приборами, бокалами с водой и карточкой меню.

— Будете бургеры? — спросил Брюс доктора и Пэгги. Оба энергично закивали. Он заказал каждому по бургеру с гарниром и холодный чай.

Пэгги с любопытством разглядывала убранство ресторана. Пол и столешницы столов бирюзового цвета, а диванчики и стулья в кабинках обтянуты фиолетово-розовой обивкой. На стойке перед грилем деловито пыхтели кофеварки. Бармены двигались, словно исполняя сложный танец. Весь обслуживающий персонал действовал умело и слаженно. Внимание девушки привлек старомодный музыкальный автомат, расположенный рядом с их кабинкой.

— Ну как? — спросил Брюс. — Не хуже, чем где-нибудь в Нью-Йорке?

— Любой ресторан «Монти» неплох. У вас есть монета в двадцать пять центов? Я нашла песню, которую давно не слышала.

— Вот, пожалуйста. — Брюс вручил ей пару монет. — За эти деньги вам полагается не одна, а три, так что выбирайте.

— У вас есть любимая мелодия? — обернулась к нему Пэгги.

— Мне нравится номер шесть.

— Хорошо. А у вас, доктор?

— Если нет «Красных парусов в свете заката», то обойдусь.

— Номер двенадцать, — подсказал Брюс прежде, чем Пэгги успела посмотреть список.

— Похоже, вы частенько сюда заходите, — сказала с улыбкой Пэгги.

— У меня хорошая память. К тому же здесь с прошлого года не меняли записей.

Пэгги нажала еще две кнопки, и тут официантка вновь появилась у стола с их заказом.

Каждое блюдо состояло из огромной котлеты, вложенной в пышную булочку вместе с листиками салата и ломтиками помидоров. Остальное пространство тарелки занимал свежеприготовленный картофель фри. Пэгги считала: одной порцией в «Монти» можно накормить небольшую армию. Во всяком случае, для нее лично всего было чересчур много. Она добавила к бургеру кетчуп и усмехнулась, увидев, что и Брюс, и доктор сделали то же самое. Затем Брюс взял уксус и сбрызнул им картофель.

— Никогда не видела, чтобы фри ели с уксусом, — засмеялась девушка.

— Только в наших краях знают толк в хорошей еде. А вы даже похлебку из моллюсков умудрились испортить. Слыханное ли дело — класть туда помидоры?

Пэгги шутливо фыркнула.

— В Новой Англии живут консерваторы, вот и приходится исправлять ваши ошибки.

Доктор воздержался от участия в дискуссии, зато Пэгги и Брюс получили большое удовольствие от своего спора о том, чья кухня лучше. Они еще не осилили и половины своих блюд, как доктор, глянув на часы, стал собираться.

— Извините, дорогие, но меня уже ждут больные.

— Как жаль. Вам не удалось спокойно поесть, — сочувственно заметила Пэгги.

— Не беспокойтесь, остатки я возьму с собой. Я съел больше, чем любой из вас. А вам… нужно поскорее пожениться, — вдруг добавил доктор, глянув на растерянные лица Пэгги и Брюса. — Я, заметьте, не защищал ничье кулинарное искусство. Увидимся. — Он сложил часть своего бургера в пакет и вышел.

Неловкую паузу, возникшую за столом, когда они остались вдвоем, прервал Брюс.

— Доктор замечательный человек. Он вам понравился? — Пэгги опустила глаза и кивнула. — Док наша местная достопримечательность. Почти всю жизнь лечит здесь людей. Его семья из Дорфилда, и после войны он вернулся сюда, хотя приглашений у него было хоть отбавляй.

— Первой мировой? — ляпнула Пэгги.

— Он не так стар, — рассмеялся Брюс. — Я имел в виду вторую мировую. Сейчас он привез молодого врача, чтобы передать ему свою практику, а все тем не менее обращаются к Бейтсу. Он добрейший человек и великолепный диагност.

При слове «диагност» Пэгги вспыхнула и шутливо сказала:

— Возможно, он в самом деле хороший доктор, даже наверняка, а вот насчет рецепта, который пять минут назад прописал вам и мне, — сомневаюсь.

Брюс, однако, промолчал. Оставив на столе деньги за обед и щедрые чаевые, он, не глядя на Пэгги, пошел к выходу.

— Сколько я вам должна? — в том же тоне, надеясь на ответную шутку, спросила Пэгги.

Он не прореагировал.

— Будет корчить из себя богача! В Реджвуде я верну свою долю.

Она знала, что несет вздор, тем более Брюс, судя по всему, начал всерьез злиться, если не помог ей взобраться на подножку «джипа», когда уселся за руль.

— Не сомневаюсь. В нашей долине нет женщины богаче вас, во всяком случае, в перспективе.

Его интонации задели ее.

— Так порадуйтесь! Если суд признает Пэгги Макинрой законной наследницей, она не забудет заслуг Брюса Патерсона.

— С меня достаточно вашего «спасибо» за сегодняшнюю прогулку. Или вы и это впечатление намерены испортить?

— Нет, Брюс, не хочу, — искренне воскликнула Пэгги. — Моя мать и ваш отец уже, кажется, достаточно напортили в своей, моей и вашей жизни.

Брюс с яростью надавил на газ.

— Благодарю за напоминание, а то я уже начал забывать…

Сжатые кулаки, желваки, заигравшие на скулах… Сердце Пэгги похолодело. Ну кто тянул тебя за язык, выговаривала девушка сама себе, вот и получила.

В совершенно расстроенных чувствах, не попрощавшись, она выскочила из машины, когда «джип» притормозил у крыльца Реджвуда.